Чем пахнет земля

Основано на реальной истории Игоря Болдырева — единственного жителя одной из деревень нашей области. Имена и детали могли быть изменены.

В 16 лет Игорь хоронил бабушку. Он стоял у гроба и боялся наклониться к бледному телу. Представлял, как бабушкины глаза открываются в тот момент, когда он останавливается в паре сантиметров от её серого морщинистого лица; и как рвутся тонкие нити на губах, и раскрывается зашитый старухин рот.

Мать шептала: «Если не хочешь — не надо, главное мысленно попрощаться». Но Игорь не смел отступать. Вцепившись в руку матери, он проговорил про себя: «Никогда тебя не забуду, ба, и дом наш не забуду, не продам…» Затем робко наклонился и, тихо причмокнув, коснулся дрожащими губами маленькой иконки в золотой рамочке, что лежала на бабушкином животе. Боясь сдаться, он не рискнул разгибаться полностью и, нависая над гробом, стал перемещаться к лицу покойницы. Миновав мраморные кисти с бледно-синими ногтями, он снова вспомнил о страшной гримасе. Чтобы подавить нарастающий ужас, Игорь задержал дыхание. Зажмурившись на миг, он поцеловал бумажный венчик на холодном старушечьем лбу и тут же быстро выпрямился и громко вздохнул.

Бабушка по-прежнему лежала недвижимой восковой фигурой.

Когда лакированная шестиугольная крышка ложилась на мрачный ящик, парень заметил, как лежащая внутри старушка повернула голову. Её глаза приоткрылись, а губы задрожали и в мгновение расползлись в добрую улыбку.

Игорь позвал мать, но та, утирая слёзы, не обратила не сына внимания.

Крепкие руки деревенских мужиков взялись за молотки и за полминуты вогнали в крышку несколько гвоздей. Парень знал, что настоящее прощание случается не во время жутких поцелуев в лоб, а именно теперь, когда последнее ложе родного человека заколачивают и превращают в простой деревянный ящик, каких миллионы гниют под людскими ногами.

С тех пор прошло много лет. Игорь схоронил обоих родителей, обзавёлся собственной семьёй, в середине девяностых стал заниматься бизнесом, сколотил состояние. И про обещание своё не забыл: в конце нулевых заново отстроил бабушкин дом в деревне, правда, занимался не сам, а поручил все работы строительной компании.

Потом Игорь прогорел. Разменяв четвёртый десяток, развёлся с женой и бросил детей. С финансами тоже не ладилось. Партнёры по бизнесу подставили, сказали решать: уходишь сам с частью денег или без всего и по этапу. Остался у него один надёжный оплот, куда можно было податься.

Новый дом он впервые увидел в 2015. Приехал в деревню в обед, прошёлся по родным местам и чуть не взвыл от отчаяния, с тоской осознав, что его малая Родина мертва. Большая часть домов скрывалась за разрушенными заборами, остальные либо совсем покосились и развалились, либо сгорели. И ни одной живой души не встречалось на опустевших улицах. Единственным напоминанием о некогда дышащем жизнью поселении оказались ещё рабочие линии электропередач. Игорь смотрел на чёрные провода и страшился, что ток в них скоро тоже иссякнет.

Обратно он шёл поникший. В его воображении деревянные остовы вдруг вспыхивали и в мгновение обращались теми сказочными образами, что Игорь принёс с собой из беззаботного детства. Но зацепиться за светлую мысль он никак не мог, та ехидно ударяла исподтишка, точно на долю секунды пойманный аромат старого дедовского одеколона или бабушкиных оладьев, и тут же испарялась, оставляя после себя неясное и тяжелое чувство.

От старого дома ничего не осталось, теперь на его месте возвышалась роскошная двухэтажная дача с двускатной крышей и модными стеклопакетами, заделанными под дерево. Из окна второго этажа открывался потрясающий вид на пруд, мерцающий в лучах солнца, и дремлющий на другом берегу лесок, в котором скрывалось местное кладбище.

Первое время всё шло гладко. Игорь подмазал кирпичный забор и сменил замки на всех дверях. Каждый день он вставал рано и занимался делами по двору.

Воскресным утром он решил навестить бабушкину могилу. Пошёл через плотину на другую сторону пруда и остановился у небольшой ложбинки, где каждое лето детства играл с мальчишками в футбол и догонялки. В голове возникло горькое воспоминание: стоящая на плотине бабуля машет ему, маленькому, рукой и кричит: «Игорюша, давай обедать!»

На глазах навернулись слёзы, Игорь хотел даже немного всплакнуть — успокоить нервы, — как вдруг заметил краем глаза силуэт: кто-то прошмыгнул мимо деревьев у пруда. И эмоции мигом отступили. Игорь попятился, наклонил голову в надежде рассмотреть человека, но тот пропал.

Игорь сделал шаг, потом ещё один, и с каждым таким движением его страх постепенно сходил на нет, превращаясь, скорее, в выдуманную подсознанием отговорку, лишь бы не идти на старый погост и не смотреть на мраморную плиту с чёрно-белым портретом.

Однако, подходя к кладбищу, Игорь вновь заметил силуэт, но на этот раз вполне явственно. Среди кривых, будто пальцы старой ведьмы, ветвей деревьев копошилась сгорбленная старуха в сером бушлате. Игоря постепенно брало колотьё, он и сам не понимал, отчего вдруг его — здорового мужика — так затрясло от вида обыкновенной бабушки. Наоборот, на душе должно было стать теплее, ведь родная деревня оказалась не вымершей: ещё пульсировало в ней дряхлое сердечко. Но сколько он себя не успокаивал, паника всё нарастала, то перехватывая дыхание, то болезненно отзываясь в груди.

Игорь миновал кладбищенскую ограду, приблизился к деревьям и тихо поздоровался, боясь напугать одинокую старуху. Она, даже не взглянув на него, спросила: «Ты, Игорёк?»

Игорь окаменел, раскрыв рот от удивления. Какого чёрта она знает его имя? Может, увидела, как он выходил из дома, и вспомнила маленького внучка односельчанки?

— Я, — ответил он, опешив.

— Чем земля пахнет, Игорёк? — спросила она.

Отвечать Игорь не стал, сразу понял, что несчастную одиночку взял маразм. Но та настаивала:

— Чем земля-то пахнет, а? Игорёк? Думаешь, слезами? На кладбище-то все плачут.