Чёрная пантера с бирюзовыми глазами

Пролог.

ПРОЛОГ

18 августа 2010 года, четверг

– Я его боюсь!

Эти слова больно ударили. Очень больно. Я знала, что меня боятся, и не думала, что так болезненно отреагирую, когда их услышу. Считала, что готова к этому. Нет, я оказалась не готова услышать, что пугаю собственных родителей. Одно дело – догадываться, совсем другое – это слышать.

Сжавшись в комочек на кровати, я зажала уши руками, хотя прекрасно осознавала, что это не поможет. Разговор вёлся в другом конце нашего совсем не маленького дома, на два этажа ниже. Больше сотни футов, с полдюжины толстых стен и перекрытий. Чем помогут ещё и мои ладошки?

– Чего нам от него ждать? Сколько можно так жить? Я боюсь за наших детей!

Но я же тоже ваш ребёнок! Мне плохо. Мне больно. Почему же никто не волнуется, не боится за меня?

– Она вроде бы не опасна. Ведёт себя нормально. Никакой агрессии не проявляет. Возможно, ты напрасно так реагируешь.

Голос отца звучит не особо уверенно. Кого он хочет убедить – её или себя?

– Но это не значит, что всё нормально. А что, если оно просто выжидает? А потом набросится на нас? Это же ходячий труп! Зомби!

Вот это слово и прозвучало. Зомби. Ходячий мертвец. Именно такой я и стала после того, как пару месяцев назад подхватила какую-то инфекцию, от которой два дня провалялась в таком жару, что на медицинских термометрах не хватало делений. А потом температура так же внезапно стала падать. Когда она опустилась до температуры трупа, я вдруг очнулась, с виду совершенно здоровая и нормальная. Но только с виду.

Все мои чувства внезапно не просто обострились, а стали запредельными. Я могла слышать, о чём разговаривают люди в доме через дорогу, видеть то, что обычный человек без бинокля не разглядит. Причём даже в темноте. Я чувствовала запахи того, что готовят в буфете при больнице, знала, какие цветы зацветают в соседнем сквере или какими духами набрызгалась проходящая по улице женщина.

Я ни о чём не рассказывала окружающим. Какой-то животный инстинкт заставил меня скрыть ото всех то, что со мной вдруг стало происходить после пробуждения. Но кое-что скрыть было всё же невозможно. И не только температуру тела. Моя кожа стала невероятно плотной. Когда медсестра хотела сделать мне инъекцию – игла согнулась. После этого врач попытался сам взять у меня кровь на анализ, но не смог. Иглы мою кожу не брали. А когда он попытался сделать разрез скальпелем – ранка хотя и появилась, но моментально затянулась без следа.

После этого родители срочно забрали меня из больницы. Я слышала, как и врачу, и медсестре были заплачены огромные деньги, чтобы они забыли о том, чему были свидетелями, а так же уничтожили все данные о моём пребывании в больнице. И с тех пор я безвылазно сижу дома – мне запретили выходить на улицу и с кем-то общаться. Майкла и Сьюзан, моих младших брата и сестру отправили к бабушке в Даллас. А мне даже не разрешают выходить из комнаты, когда в доме находится кто-то посторонний – приходящая прислуга, например. Цепями к стене пока не приковывают, но я и этой возможности в будущем не исключаю. Хотя, цепями меня теперь вряд ли удержать.

– Скоро начало учебного года. Нужно что-то решать. Майк и Сью не могут и дальше оставаться в Далласе. Но и сюда их привозить нельзя, пока оно здесь!

«Оно». С тех пор, как мы вернулись из больницы, мама ни разу не назвала меня по имени. Только «оно». Словно я уже и не человек, словно не могу чувствовать боль. Конечно, ко мне и раньше особой любви не испытывали, но теперь стало просто невыносимо.

– Послушай, ну куда же мы её денем? Конечно, в школу её отправлять нельзя, но не выбрасывать же на помойку. Она ведь тоже наш ребёнок.

– Да не наш это ребёнок! НЕ НАШ!!!

Я резко села на постели. Нет! Не может быть! Она сказала это просто в запале, в отчаянии. Но где-то в подсознании тонкий голосок зашептал мне: «Ты знала это. Ты давно это знала». Да, я всегда чувствовала, что родители холодны ко мне, что брата и сестру она любят гораздо больше. Но не понимала причины этого, считала, что дело во мне, что я заслужила такое отношение. И я пыталась это исправить, старалась быть послушной, хорошо учиться, надеясь заслужить любовь родителей. Но это не срабатывало. И теперь всё встало на свои места.

Подтянув колени к груди, я уткнулась в них подбородком. Нахлынуло странное безразличие. И даже некоторое облегчение. По крайней мере, теперь мне многое стало понятно. Дело не во мне. Я просто была чужой в этой семье, потому-то меня и не любили. Но всё же хотелось узнать – как я оказалась в этой семье? Если даже отец этого не знал…

– Что значит «не наш»? – после долгой паузы услышала я его голос. – То есть, я знал, что она не от меня. Но был уверен, что она – твой ребёнок. Ты же была беременна. Я это точно знаю! Я же ходил с тобой на УЗИ, я чувствовал, как в тебе шевелится малыш. Не понимаю…

– Ты знал, что она не твоя? Но откуда?

– Какая теперь разница? Но я ещё при выписке из роддома видел в документах её группу крови. Первая. А у меня – четвёртая. Я просто не мог быть её отцом. Никак не мог.

– И ты молчал? Всё это время?

– Я любил тебя. И готов был принять чужого ребёнка, лишь бы не потерять тебя. К тому же вскоре родился Майк. Он-то точно мой.

Глава 1. Две беглянки

Глава ПЕРВАЯ.

ДВЕ БЕГЛЯНКИ

19 октября 2020 года, понедельник

«Привет!» – раздался в моей голове тонкий голосок. – «А мы сегодня едем в Луна-парк! Будем кататься на каруселях!»

«Привет!» – ответила я мысленно. – «Я очень рада за тебя. А с кем ты идёшь?»

«С дедушкой Джерри. И дядей Стиви. И дядей Майки. Они прилетели в гости. Сказали, что каждый уважающий себя мужчина должен обязательно перекататься на всех каруселях в Луна-парке да того, как ему исполнится шесть лет. А мама сказала, что они обязательно обкормят меня сладкой ватой, как в прошлый раз, и если они меня затащат на «Летающий ужас», то она лично открутит им всем головы. А разве можно головы открутить? Там же нет резьбы, как на гайках. Или есть? Я как-то открутил несколько гаек на газонокосилке. И она развалилась. Папа хотел меня наказать, но дедушка Тедди сказал, что кто-то в своё время открутил у него колесо с машины, но его же не наказали. А папа сказал, что не в пять же лет. А если голову откручивать – наверное, нужен очень большой гаечный ключ? Интересно, а где мама его прячет?»

Я с улыбкой слушала щебетание своего маленького друга и вспоминала, как перепугалась, когда впервые услышала его голос у себя в голове. Точнее – плач. Сначала мне казалось, что младенец плачет где-то у соседей, за стеной. Учитывая мой суперслух, ребёнок мог находиться от меня и за милю. Вот только, в отличие ото всех остальных звуков, у меня не получалось «отключиться» от него. К счастью, плач этот был недолгим, и не таким уж и частым. Но всё же достаточно регулярным. Я продолжала списывать его на младенцев, обитающих в округе. Но однажды, когда я была в дороге на абсолютно пустынной местности, то снова услышала этот же плач. Я была уверена, что в радиусе нескольких миль вокруг нет ни одного младенца, поэтому признала очевидное – этот плач раздавался в моей голове.

От похода к психиатру меня удержало лишь то, что я в принципе избегала врачей с той поры, как сбежала из дома. Собственно, я избегала всех людей, сведя любые близкие контакты с ними к минимуму. Но врачи меня просто пугали – после того, как один из них дал моим родителям для меня снотворное, чтобы усыпить и увезти на опыты. Так что, можно сказать, у меня появилось нечто вроде фобии. К счастью, здоровье у меня было просто идеальное, так что в контактах с врачами просто не было необходимости. Поэтому я решила как-то самостоятельно решить свою проблему.

К счастью, малыш действительно не так уж часто плакал. Достаточно было просто подождать, и плач прекращался. Но однажды я не стала дожидаться, а просто стала мысленно напевать колыбельную. И малыш умолк. Это было выходом – я стала петь, едва заслышав плач, и он прекращался. Так продолжалось где-то около года, но однажды случилось нечто новое. В моей голове раздался тонкий детский голосок «Пой!». Я была ошарашена и не сразу сообразила, что должна делать. И тут вновь услышала плач. Я привычно, практически уже рефлекторно, запела колыбельную. Плач смолк, я перестала петь и вновь услышала: «Пой!». И тогда я поняла, что малыш в моей голове подрос и теперь уже может общаться со мной не только плачем. Каким-то образом между мной и незнакомым мне ребёнком установилась телепатическая связь. Я стала его «невидимым другом». До этого я читала, что маленькие дети частенько придумывают себе таких друзей. Кто знает, возможно, они вот так же входили в контакт с кем-то, с каким-нибудь другим ребёнком, и были «невидимыми друзьями» друг для друга. Почему это произошло со мной, ведь я уже взрослая – непонятно. Может, это одно из проявлений моей мутации? Не знаю. В любом случае, в моей жизни появилось нечто стабильное – мой маленький друг Джереми.

Он почти ежедневно болтал со мной, конечно, когда научился говорить. А я пела ему, рассказывала сказки, потом подбадривала и поддерживала в его детских проблемах и неприятностях. И, если честно, совершенно запуталась в его родственниках. Дяди и дедушки меняли имена с невообразимой скоростью, насчитав несколько десятков, я просто сбилась и бросила. По словам Джереми, все они были его родственниками, и все по очереди нянчили его. Я не особо верила во все эти рассказы о дядях, которые постоянно прилетали в гости – именно прилетали, а не приходили или приезжали, поэтому просто поддакивала ему. Возможно, это тоже были его воображаемые друзья. Тем более что, по словам Джереми он мог разговаривать с ними со всеми, как и со мной – мысленно. Наверное, у малыша была просто очень развито воображение.

В данный момент болтовня моего маленького друга была как нельзя кстати. Была глубокая ночь, а я ехала по пустынной дороге, отчаянно стараясь не уснуть. Очередной переезд. Семнадцатый. Я не жила подолгу на одном месте. Старалась ни с кем не сближаться, чтобы люди не заметили моих странностей. Благо, с работой теперь проблем у меня не возникало вообще. Это поначалу я бралась за любые подработки, какие только могла найти, не имея опыта и образования. К счастью, я совсем не уставала, по две смены разнося подносы с пивом, выгуливая чужих собак или отдраивая по ночам полы в офисах. Но несколько позже я выяснила, что могу выучить иностранный язык, лишь прочтя словарь и пообщавшись с носителем языка или с недельку посмотрев иностранное телевидение, чтобы освоить произношение. Невероятная память, одна из моих новых суперспособностей, очень помогла мне в этом. Поэтому теперь мне больше не нужно было заниматься физическим трудом, рискуя случайным разоблачением. Я делала переводы для нескольких небольших книжных издательств, получая задания и отправляя готовые работы по электронной почте, поэтому могла работать где угодно, сведя контакты с людьми до минимума. Но всё равно приходилось переезжать довольно часто, чтобы не привлекать внимания соседей. А теперь, видимо, снова придётся менять имя – я уже опять перестаю соответствовать своим документам.

Глава 2. Маскировка

Глава ВТОРАЯ

МАСКИРОВКА

Я проснулась оттого, что солнце светило мне прямо в глаза. Вчера я не сообразила закрыть жалюзи плотнее, и теперь расплачивалась за это. Впрочем, взглянув на часы, я поняла, что полдень уже давно миновал. Так что поспали мы знатно, о чём мне недвусмысленно напомнил мочевой пузырь. Стараясь не разбудить мирно посапывающую Вэнди, я максимально бесшумно рванула в туалет. Но когда я выходила оттуда, моим глазам предстала приплясывающая у двери малышка, которая шмыгнула мимо меня, не успела я толком выйти. Прикрыв за собой дверь я хмыкнула – бедняжка терпела гораздо дольше меня.

Порывшись в сумке с вещами, я достала себе чистую одежду, а для Вэнди – свою футболку. С пояском сойдёт за платье, по крайней мере, будет в чём посидеть в номере, пока я не куплю ей другую одежду. Увы, в качестве белья предложить ей было нечего – я, конечно, совсем не великанша, даже наоборот, невысокая и довольно худенькая, но мои трусы на Вэнди не удержатся абсолютно точно.

Когда малышка вышла из туалета, я решила обсудить с ней планы на ближайшее время, с долгосрочными пока повременим.

– Доброе утро, Вэнди!

– Скорее уж день, – усмехнулась она. – И что мы сейчас будем делать?

– Предлагаю следующее. Сейчас мы примем душ, а то мы обе после пробега по лесу совсем грязные. Потом я сбегаю в какую-нибудь закусочную, принесу еды. Перекусим, а потом я схожу, куплю тебе что-нибудь из одежды. Тебе лучше из номера пока не выходить – незачем людям глаза лишний раз мозолить.

– Согласна. Уж лучше посижу в номере, телевизор посмотрю. Так безопаснее.

Спустя примерно полчаса мы сидели на кровати, жевали хот-доги, запивая их колой прямо из бутылок, и смотрели по телевизору какое-то шоу-угадайку. И веселились, когда гламурные блондинки несли жуткий бред, не в силах ответить на самые элементарные вопросы. Я собиралась купить что-то более подходящее для детского желудка, но Вэнди заверила меня, что может есть что угодно – такая у неё особенность. Я ей поверила, сама была такой. За всю жизнь – даже насморка ни разу не было. Теперь-то я догадывалась, что это было одно из проявлений моей необычности. И когда Вэнди сказала, что никогда не болеет, что «для них» это нормально, я не стала возражать. Уточнять, кто такие эти «они» тоже пока не стала. Было ясно, что, несмотря на довольно большие отличия, сходства между нами гораздо больше, чем между мной и людьми. Возможно, «они» даже знают, кто я такая? Ну, поживём – увидим.

Мы уже заканчивали поздний завтрак (или ранний ужин), когда шоу закончилось и начались новости. И первый же сюжет заставил наши челюсти в шоке отпасть. Пол-экрана занимала фотография Вэнди, а диктор вещал о похищенной этой ночью прямо из своей кроватки маленькой девочке. Потом заплаканная пара средних лет умоляла похитителей вернуть им их крошку, а бегущая строка извещала об огромной награде тому, кто сможет помочь в поимке похитителя и возвращении девочки домой, к безутешной семье.

Когда начался следующий сюжет – что-то про встречу каких-то лиц на высшем уровне, я наконец «отмерла» и повернулась к Вэнди.

– Это были твои родители?

– Нет, – с трудом проглотив явно недожёванный кусок, ответила она. – Женщину я вижу впервые, а вот мужчину знаю. Именно он наблюдал, как у меня берут анализы. Похоже, он там был главный. По крайней мере в том, что касалось меня.

– Вот, стало быть, что они задумали… Но неужели не боятся, что твоё фото увидит кто-то, кто знал тебя и твоих родителей. Они же поймут, что эти люди никакого отношения к тебе не имеют.

– Ты разве не слышала? Диктор сказал, что была похищена «приёмная дочь супругов Джонс». И те, кто знал меня, решат, что либо я осиротела, либо меня у родителей забрали. Так что, как видишь, они подстраховались.

– Ты права, я это как-то пропустила мимо ушей. Что ж, теперь мы знаем, что тебя ищут, задействовав немалые силы. Значит, нам нужно сделать так, чтобы не нашли.

– Я могу спрятаться в багажник.

– И что будет, если туда кто-то заглянет? Нет, мы спрячем тебя на виду.

– Это как?

– Знаешь, когда я сбежала из дома, думаю, что какое-то время меня искали. Не родители, о нет. Они собирались объявить меня умершей, так что, думаю, им неважно было, каким образом я исчезну из их жизни – сама сбегу или меня увезут. Но вот те, для кого я представляла интерес, думаю, искали. Я, конечно, могла бы спрятаться где-нибудь в безлюдной местности, жить в шалаше, питаться дичью, но знаешь, это меня как-то не особо привлекало. Оставила это на крайний случай. Но и открыто показывать всем своё лицо я опасалась. И знаешь, что я сделала?

– Что?

– Я стала готом. Точнее – притворилась. И это сработало. Если бы я надела на лицо маску – то привлекла бы к себе внимание. Но я эту маску нарисовала – и всем было без разницы, что я скрываю под этим чёрным макияжем. Никто даже не догадывался, что это – тоже маска. То же самое мы сделаем и с тобой.

– Сделаем меня готом?

Я рассмеялась.

– Думаю, это привлекло бы к тебе ещё большее внимание. Нет, у меня другой план. Скажи, ты очень сильно привязана к своим волосам?

Вэнди взяла прядь своих длинных, ниже талии, светло-золотистых волос, закручивающихся на конце локонами, поднесла к глазам и вздохнула.

Глава 3. Пантера

Глава ТРЕТЬЯ

ПАНТЕРА*

21 октября 2020, среда

– Вон там, за теми кустами, ты должна свернуть налево.

– Но там нет никакой дороги.

– Она там есть, поверь. Просто увидеть её можно, только свернув.

Я пожала плечами и сделала так, как велела Вэнди. В конце концов, она сейчас мой навигатор, и уверенно ведёт меня среди этого сплетения просёлочных дорог, которые порой так заросли травой, что походили скорее на длинные узкие лужайки между деревьями. Местность была абсолютно безлюдной, за последние три часа мы не встретили ни одной машины. Впрочем, ничего удивительного – тайный посёлок фантастических существ должен действительно быть как следует скрытым от людей.

Около часа назад мы проехали знак «Частная территория. Проезд запрещён», который был прикреплён на толстую металлическую перекладину, вмурованную в два бетонных столбика, в фут высотой, вкопанных в землю. Но, как оказалось, вкопан был только один из столбиков, второй просто стоял на земле. Я выяснила это, когда, по совету Вэнди, слегка приподняла левый столбик и открыла эту своеобразную калитку. Видимо, второй, вкопанный, столб где-то под землёй крепился так, чтобы спокойно двигаться вокруг своей оси. Умно сделано. Человек вряд ли сдвинул бы эту конструкцию без специальной техники, он даже и пытаться бы не стал, а вот для кого-то, такого же сильного, как я, это вообще не стало бы препятствием. Проехав импровизированную границу, я вернулась и привела всё в первоначальный вид.

И теперь мы ехали по земле, принадлежащей семье Вэнди. Было уже заполночь, но, поскольку оставалось проехать не так уж и много, мы не стали останавливаться в мотеле на ещё одну ночёвку. Рассчитывали к ночи уже достигнуть цели. Но петляние по просёлочным дорогам сильно сократило нашу скорость, и теперь мы обе зевали, стараясь не уснуть. Хорошо ещё, что обе неплохо видели в темноте. Точнее, Вэнди – неплохо, а для меня темноты просто не существовало.

Я свернула за кусты и, действительно, увидела едва заметную дорогу, совсем узкую. Две машины на ней не разъехались бы точно. Но других машин тут и не было, так что и проблем возникнуть не должно было.

– Теперь езжай по ней до конца. Она будет иногда сворачивать, но никаких ответвлений не будет, так что не заблудишься. Когда упрёшься в скалу, разбуди меня, я покажу, куда ехать дальше.

С этими словами Вэнди расслабилась, уронила голову на плечо и через несколько секунд уже вовсю посапывала. И правильно, нет никакого смысла бодрствовать обеим, раз на этой дороге невозможно сбиться с пути.

Я вела машину, широко зевая и жалея, что, в отличие от людей, на мой организм не действуют никакие человеческие стимуляторы. Баночка энергетического напитка мне бы сейчас не помешала бы, хотя они, вроде бы, жутко вредные. Но, поскольку взбодрить меня, как, впрочем, и навредить мне, они не могли, приходилось надеяться только на свои силы.

Пару раз я из любопытства пробовала пить алкоголь – ничего. Горько – вот моё единственное впечатление. С таким же успехом я могла бы пить простую воду – результат был тот же, точнее – вода обошлась бы мне дешевле. Мой организм просто не принял алкоголь, вывел его из организма и всё. Когда я сходила в туалет – было такое чувство, что всё, выпитое мною, просто вылилось из меня в унитаз. По крайней мере – запах в туалете стоял именно такой. С тех пор я больше не пила спиртное – зачем?

Так же я пробовала и снотворное – и снова никакой реакции. Так что я вполне могла бы съесть свой последний домашний ужин целиком – и ничего мне не было бы. Жаль, что в то время я этого не знала.

Хорошо, что я не особо углубилась в размышления, поскольку вдруг обнаружила огромное поваленное дерево, лежащее прямо поперёк дороги. Вот же невезенье. Конечно, для меня это препятствие вполне преодолимо, вот только повозиться всё равно придётся, а это новая потеря времени. Ну, от того, что я тут сижу, вздыхаю и мысленно ругаю судьбу, дерево само не уберётся. Давай, Рэнди, принимайся за дело.

Я вышла из фургончика и, подойдя к здоровенной сосне, стала прикидывать, как лучше убрать её с дороги. Похоже, повернуть её, как то заграждение с табличкой «Частная территория» не получится – изначально она росла футах в тридцати от дороги, и стволы деревьев, расположенных ближе к дороге, не дали бы развернуть ствол. Значит, нужно втянуть её обратно в лес. Вообще-то странно, что такая здоровая на вид сосна вдруг рухнула, да ещё и точнёхонько поперёк дороги. Был бы здесь ураган – упало бы больше одного дерева. Странно, очень странно.

Я решила дойти до комля сосны, чтобы за него оттащить дерево с дороги. И увидела то, что, в принципе, уже приготовилась увидеть. Никаких вывернутых корней, никакого разлома ствола. Лишь ровный двойной спил, ещё относительно свежий, сделанный по всем правилам так, чтобы дерево рухнуло как раз поперёк дороги. Никакой случайности. Видимо, это был закамуфлированный вариант всё той же таблички: «Частная территория. Проезд запрещён». Не важно – у меня было приглашение на проезд от члена семьи. И вообще, я жутко хочу спать, и надеюсь добраться до кровати ещё в этом десятилетии!

Я стала примериваться, как лучше ухватить ствол, который в диаметре лишь немного уступал моему росту, как вдруг какое-то движение привлекло моё внимание. С противоположной стороны на дорогу выпрыгнул огромный зверь. В голову сразу же пришёл фильм про Маугли, поскольку зверь невероятно походил на чёрную пантеру Багиру, одного из главных персонажей. Но я не предполагала, что пантера может быть такой огромной! Зверь был гигантским и массивным. Он не выглядел агрессивным, к тому же я прекрасно знала, что никакой зверь не в состоянии причинить мне вред. Я сильнее и быстрее самых сильных и быстрых животных на планете, мне нет среди них равных. К тому же моя кожа невероятно прочна, и даже позволь я себя укусить или поцарапать – у них ничего не получится. Поэтому, несмотря на габариты животного, в первый момент я совсем не испугалась.

Глава 4. Дом, новый дом

Глава ЧЕТВЁРТАЯ

ДОМ, НОВЫЙ ДОМ!

21 октября 2020, среда

– Ух ты, кого это Гейб притащил? Да она красотка!

– Отвали, Томми! Что ты вообще делаешь в нашей спальне?

– Сколько раз повторять, Гвенни? Я – Томас, ясно!

– А я – Вэнди, хотя запомнить это у тебя мозгов вряд ли хватит! И уйди отсюда!

– Да ни за что! Мне безумно интересно, кто это у нас тут появился? Не слыхал, чтобы Гейб хоть когда-нибудь приводил в свой дом кого-то постороннего.

– Рэнди не посторонняя, ясно! Она мой друг! И она спасла меня! И будет жить с нами! И не лезь не в своё дело!

– Какое же оно «не моё»? Мне с ней под одной крышей жить, за одним столом сидеть. Думаешь, не любопытно, Рыжик!

– Я не рыжая! Я блондинка. А это – просто маскировка!

– Какая разница? Я вижу рыжие волосы, значит, ты рыжая!

– А ты!.. А ты!.. – кажется, у кого-то не хватает слов. Пора вмешаться, а то тут и до драки недалеко.

Я открыла глаза как раз вовремя, чтобы успеть перехватить руку Вэнди, которая уже собралась запустить в кого-то стакан из-под сока, оставшийся после моей ночной трапезы. Ставя отобранный стакан на место, я утешающе проговорила:

– Я перекрашу тебя обратно. И ты снова станешь блондинкой.

Потом я решила взглянуть на нашего незваного гостя. В ногах кровати, на животе, болтая в воздухе босыми ногами, лежал парнишка, на вид лет десяти-двенадцати. Локтями он опирался на кровать, а подбородком – на ладони. Чёрные кудри, тёмно-карие глаза, тонкие черты лица. Очень симпатичный мальчик, обещающий в будущем стать красивым мужчиной. На нём была примерно такая же пижама, как и на Вэнди, только с Суперменом.

– Привет. Я – Рэнди, хотя ты это уже знаешь. А ты Томас, верно? Ты тоже тут живёшь?

– Ага, живу. Гейб – мой опекун. Вообще-то, он мой брат, но ему приходится меня растить. Ну, у него в этом богатый опыт.

– Богатый опыт в чём?

– В выращивании папашиных ублюдков, – парнишка так небрежно это произнёс, чересчур небрежно, я бы сказала. А в глазах на мгновение мелькнула настоящая боль, но тут же исчезла, словно захлопнулся затвор фотоаппарата. И снова – солнечная улыбка. Он сел, сложив ноги по-турецки, внимательно меня разглядывая.

– Здесь есть ещё дети? – поинтересовалась я, поскольку Томас использовал множественное число.

– Нет, сейчас только я. Кристиан слинял лет пятнадцать назад. Жаль, с ним было весело. У нас тут вообще с детьми не особо густо, так что жуть как скучно. И я рад, что ты будешь жить тут с нами – всё повеселее будет. Гейб обещал, что в следующем году мы опять поживём среди людей, но до этого ещё почти целый год ждать. Он не любит оставлять Долину надолго, но считает, что я должен получить этот опыт.

– Снова? – я пыталась осмыслить всю информацию, которую он вываливал на меня. Если Томас помнит, как было с этим Кристианом, который уехал пятнадцать лет назад… Стоп, я совсем забыла про их медленное взросление. – Томас, а сколько тебе лет?

– Мне тридцать четыре. И мы уже шесть раз жили по году среди людей – я проучился во всех шести классах, когда был в подходящем возрасте. И я ни разу не спалился, а вот наша Гвенни умудрилась сделать это в первый же месяц.

– Я – Вэнди! Неужели так сложно запомнить? И это была случайность! Я же не знала, что могу делать шарики!

– Какие шарики?

– Вот такие! – и в Томаса полетела маленькая шаровая молния, взорвавшись прямо перед его лицом. Отпрянув, он не смог удержать равновесие в такой неустойчивой позе и свалился с кровати на пол. Я соскочила следом и, подхватив его, поставила на ноги.

– Ты в порядке?

– В полном, – Томас вывернулся из моих рук, которыми я ощупывала его голову, на которую он приземлился. Потом развернулся к Вэнди и с горящими глазами попросил: – Гвенни, покажи ещё!

– Ты к кому-то обратился, Томми? – гордо задрала та нос, делая ударение на последнем слове.

– Тьфу ты! Вэнди, покажи! Пожалуйста!

– Ну, ладно, смотри, – смилостивилась она, на этот раз неторопливо выращивая над ладонью новый шарик. Томас уселся на моё прежнее место, с интересом разглядывая диковину, а я наблюдала за ними. Вот он ткнул пальцем в шарик, который от этого взорвался искрами, и заливисто расхохотался. Вэнди вторила ему.

Тридцать четыре года? Возможно, календарных. Но я бы больше двенадцати ему точно не дала. Впрочем, я росла среди людей, провела среди них всю свою жизнь, для меня тридцать четыре – это достаточно солидный возраст, требующий соответствующего поведения. Но у этих созданий время идёт иначе. И отношение к нему другое. И для них тридцатичетырёхлетний мальчик – это нормально.

Интересно, а сколько лет Гейбу? Не то чтобы это имело для меня такое уж большое значение, в конце-то концов, мы оба бессмертные. Но просто любопытно. Выглядел он лет на тридцать. Человеческих. Если учесть, что тут взросление идёт примерно в соотношении три года за один, то ему определённо не меньше девяноста лет, а может даже и больше. Может, намного больше!

Глава 5. Семья

Глава ПЯТАЯ

СЕМЬЯ

21 октября 2020, среда

Во всеобщем молчании раздался детский голос:

– Это Рэнди. Она будет жить с Гейбом.

Роскошная формулировочка! Интересно, это такая детская непосредственность, или Томас это сознательно ляпнул? Но своё дело эта фраза сделала – глаза красотки вспыхнули жаркой ненавистью, направленной на меня. Она сделала несколько шагов, цокая высоченными шпильками, и нависла надо мной, практически затерявшейся подмышкой у Гейба. Который, кстати сказать, не сделал ни малейшей попытки от меня отстраниться. И даже наоборот, привлёк меня к себе ещё ближе. А лёгкое, дружеское объятие, вдруг переросло в демонстративное.

– Линда, познакомься, это Миранда, – светским тоном представил меня Гейб. – Миранда, это Линда, мы сегодня о ней говорили.

Ага, помню-помню. Та самая Линда, которая «уже в прошлом». Вот только саму её об этом известить, похоже, забыли.

– И с каких это пор ты притаскиваешь домой непонятно кого, Гейб?

– Никто меня не притаскивал! – возмущённо взвилась я, но тут же осеклась. Потому что меня ведь на самом деле сюда притащили. В самом буквальном смысле.

– Миранда не «непонятно кто». Она – друг Гвенни, и спасла её от преследователей.

А вот тут ты не совсем прав, Гейб. Я именно что «непонятно кто», вот только сообщать об этом Линде не собираюсь.

Мельком взглянув на прижавшуюся к ноге Стивена Вэнди, Линда никак не отреагировала на известие о её спасение. А ведь должна бы быть в курсе похищения девочки. Похоже, ей было просто наплевать. Её волновало другое.

– И эта «спасительница» будет «жить с тобой»? Что с тобой случилось, Гейб? Раньше ты вроде бы не западал на неполовозрелых девочек.

Так, всё, она меня реально разозлила. Сейчас получит! Я тоже кусаться могу!

Опустив глаза себе под ноги, я повозила носком кроссовка по полу, прямо возле шикарных босоножек Линды. А потом удивлённо проговорила:

– Ой, а что это? Кажется, песок… Откуда же он тут взялся, пол же был чистый?

А потом, подняла глаза на Линду, и, словно бы в озарении, воскликнула:

– Да это же с вас насыпалось, бабуля!

Среди обступивших нас полукругом оборотней раздались сдавленные смешки. А Линда зашипела, словно кто-то наступил ей на хвост – хмм… а что, это мысль, нужно будет попробовать при случае, – и с воплем:

– Ах, ты, мелкая!.. – выкинула вперёд руку, пытаясь то ли схватить меня, то ли вцепиться мне в волосы. Но Гейб, моментально развернулся вполоборота, так что я, всё ещё оставаясь у него подмышкой, оказалась полностью закрытой его телом.

Вытянув шею, я выглянула из-за его груди и увидела, что другой рукой он крепко сжимает запястье Линды – видимо, перехватил ту руку, которой она пыталась вцепиться в меня. Наклонившись так, что едва не касался лбом её лба, и глядя прямо ей в глаза, Гейб произнёс негромко, но отчётливо, выделяя каждое слово.

– Никогда. Больше. Не смей. Прикасаться. К Миранде.

– Но она оскорбила меня! Ты что, позволишь ей это?

– Да, позволю. Ты начала первая, так что сама виновата. И если ещё хоть раз попытаешься ударить Миранду – я тебе руку оторву. Она, скорее всего, снова отрастёт. Но, думаю, ты не захочешь это проверить?

– Всё, я поняла. Отпусти.

Гейб разжал пальцы, и Линда отшатнулась от него. Потом встретилась со мной глазами.

– Ты не сможешь прятаться за его спину вечно. Рано или поздно ты тоже ему надоешь. И тогда мы снова встретимся. Один на один. Я подожду.

– Линда, не испытывай моё терпение, – повысил голос Гейб.

Красотка резко развернулась и быстро покинула дом. Все стояли и молча смотрели, как она уходит. Тишину нарушил задумчивый голос Пирса.

– Она не шутила. На твоём месте, Рэнди, я не стал бы гулять по посёлку в одиночку, пока она здесь.

– Думаю, стоит всем присматривать за Линдой. От неё всего можно ожидать, – это уже Себастьян.

– Так ей и надо! – злорадно усмехнулся Томас. – Не будет больше здесь командовать!

Гейб, всё так же держа меня прижатой к своему боку, развернулся, и обвёл глазами всех стоящих в холле. Потом запустил свободную руку в волосы, взъерошив их, и виновато-растерянно произнёс.

– Я был настолько слепым?

– Не переживай, – хлопнул его по плечу Филипп. – Перед тобой она всегда играла паиньку. Легко было не заметить.

– Не заметить чего? – поинтересовалась я.

– Того, какая она на самом деле стерва, – усмехнулась Алана.

– А ты молодец! Сразу в цель ударила, – похвалил меня Стивен. – Для Линды вопрос возраста очень болезненный. Не понятно, правда, почему? Мы ведь не меняемся, так что для нас возраст – это всего лишь число.

– Сразу видно мнение мужчины, – покачала головой Люси. – Поверь, любая женщина разозлится, если ткнуть её носом в её возраст.

Глава 6. Особенности размножения оборотней

Глава ШЕСТАЯ

ОСОБЕННОСТИ РАЗМНОЖЕНИЯ ОБОРОТНЕЙ

21 октября 2020, среда

– Никакого «я отведу вас туда» не будет! Ты просто укажешь нам место на карте. И всё.

– Но почему?

– Миранда, война – мужское дело. Там может быть опасно.

– Ты забываешь, что я тоже далеко не беззащитна!?

Ишь, чего придумал! Он там под пули полезет, а я в стороночке сиди? Да я с ума сойду, если не смогу быть рядом, когда он окажется в опасности! Нет уж, даже и не мечтай, Гейб, от меня ты не отвяжешься.

– Ты всё равно уязвима. Я не хочу повторения того, что случилось там, на дороге. Поэтому мы, мужчины, отправимся выручать Каролину, а ты останешься здесь, где будешь в полной безопасности.

– Угу, в безопасности. С Линдой.

Гейб открыл было рот, чтобы возразить, но осёкся. А я решила ковать железо, пока горячо.

– И, кстати, имей в виду – я ведь и сама могу туда отправиться. Ты не сможешь мне помешать! И что ты предпочтёшь – держать меня при себе или позволить действовать в одиночку, без прикрытия?

– Она права, – пожал плечами Себастьян. – Не заковывать же её в цепи. Тем более что она их, скорее всего, порвёт.

– Можно ещё руку себе отгрызть, – уточнила я. Гейб заметно побледнел.

– Линду тоже не стоит сбрасывать со счетов, – внесла свой вклад Алана. – Она может быть очень опасной. И если уж затаила зло на Рэнди…

– Так, всё, хватит! Вы меня убедили. Но, Миранда, держишься возле меня, договорились? Ни шагу в сторону!

– Договорились, Габриэль! – радуясь, что убедила, закивала я.

Собственно, это входило и в мои планы тоже – держаться рядом с Гейбом. Чтобы, в случае чего, суметь его защитить. Но озвучивать я это не стану – у мужчин такое хрупкое эго.

После того, как моё участие в спасательной – или разведывательной, как повезёт, – операции стало фактом, мужчины начали обсуждать детали. Прикинув расстояние, решили, что если двигаться по прямой, причём – бегом, а не на машинах, то путешествие займёт пару часов, не более. Поэтому выдвигаться решили ближе к вечеру – темнота станет нашим другом, да и люди в основном спят по ночам.

Сегодня я встала очень поздно, поскольку легла хорошо заполночь. Поэтому, вновь не поспать часть ночи проблемой для меня не будет.

Гейб умело распределял обязанности тех, кто пойдёт с нами, и тех, кто останется. Алана и Себастьян должны были сегодня переночевать в доме Гейба, чтобы дети – а я уже не воспринимала Томаса иначе как ребёнка, хотя и знала его календарный возраст, – не остались одни.

С нами должны были отправиться Адам, Пирс, Диллон и Стивен. Филиппу Гейб велел оставаться и охранять Долину. Мне показалось, что прежде чем сказать это, он бросил короткий взгляд на стоящую рядом Люси. Видимо, он оставлял женатого внука дома, чтобы его жена лишний раз не волновалась. Очень добрый поступок, на мой взгляд. Ведь хотя у нас было неоспоримое преимущество перед людьми, даже вооружёнными, это не помешало бы Люси переживать.

Так же с нами должны были пойти ещё четверо незнакомых мне оборотней. Особой нужды в более многочисленном отряде не было, хотя посёлок мог легко выставить более полусотни «воинов», это не считая тех, что жили по всей стране и примчались бы по первому зову. Но мы же не против армии выступаем. К тому же, как объяснил мне Адам, на данный момент в наличии у них было только десять бронежилетов, большее количество пришлось бы где-то доставать, а на это нужно время. Это меня удивило.

– А зачем бронежилеты? Нам же пули не страшны! А от ядерного взрыва бронежилет не спасёт.

– Да, пули для нас не смертельны. Но они всё равно могут ранить нас, а на регенерацию нужно время. Пусть и недолгое, но всё же нужно. А это – задержка, к тому же потеря сознания при поражении особо важного органа, вроде сердца, может сделать нас беззащитными. Поэтому либо ты надеваешь бронежилет, либо остаёшься дома. Это моё последнее слово.

– Я и не возражаю. Просто удивилась. Тем более, для меня бронежилет, что для человека – футболка. По весу, я имею в виду.

После того, как были обговорены детали, часть народа разошлась. Осталась только Алана, чтобы приготовить нам обед, и Бетти, которой не хотелось расставаться с вновь обретённой подругой. Как оказалось, её отпустили в наш дом с ночёвкой, так что Вэнди не будет спать в одиночестве, и я была рада этому. Стоп, я сказала «в наш дом»? Ну, да. Именно так я дом Гейба теперь и воспринимала. А поскольку выгонять меня вроде бы никто не собирается, намереваюсь остаться здесь навсегда.

Обед был очень обильным и сытным. Я заметила, что дети ели не больше, чем обычные человеческие ребятишки, взрослые же поглощали пищу в очень больших объёмах. Как и я.

– У тебя хороший аппетит, – улыбнулась Алана, видя, как я в третий раз накладываю себе добавку.

– Да, появился после обращения. Я не хотела, чтобы об этом знали, скрывала, чтобы ещё сильнее родителей не пугать. Первые дни пришлось тяжеловато – приходилось ночами пробираться на кухню, чтобы тайком наесться досыта. А потом стало легче – я сообразила, что могу по ночам выбираться из дома и закупаться в круглосуточных магазинах и кафешках. Слава богу, карманных денег у меня было достаточно, вполне хватало на то, чтобы сытно питаться.

Глава 7. Три тысячи

Глава СЕДЬМАЯ

ТРИ ТЫСЯЧИ

21 октября 2020, среда

Гейб взял меня за руку, и какое-то время мы просто молча бежали рядом. Остальные оборотни растянулись цепочкой, которая слегка извивалась, огибая вековые сосны, но при этом держа точное направление. Возможно, у того, кто бежал впереди – я пока не знала его имени, – был компас, или GPS-навигатор, а может, он ориентировался по звёздам или по магнитному полю Земли, я не знаю. В любом случае, у нас был ведущий, и думать о том, куда именно нужно бежать, мне было не нужно. В принципе, я ведь указала на карте место, где встретила Вэнди, вот туда-то мы и направлялись. Моя миссия проводника начнётся ещё не скоро.

Мне уже стало казаться, что Гейб не расслышал мой вопрос, что вряд ли, или просто не хочет на него отвечать, но через пару минут он глубоко вздохнул и начал очередной рассказ.

– Потому что мой отец – эгоист, каких поискать. Всё его детство, которое, как ты понимаешь, было очень долгим, его баловали, холили и лелеяли.

– Родители, видимо, очень его любили?

– Своих родителей он вообще не знал. Мать его умерла при родах, а вот кто отец – загадка. Всё, что его мать говорила о своём соблазнителе, это то, что он был «царь леса», как она его называла. Она встретила его, собирая в лесу ягоды. Соблазнив её, он больше не появлялся. И ребёнком своим не интересовался. В итоге мой отец стал сиротой, едва родившись. К счастью, его взял на воспитание дальний бездетный родственник. Очень богатый по тем временам. Он и его жена просто обожали приёмного сына – малыш был невероятно красив и обаятелен, он очаровывал любого, кто оказывался рядом. Даже его холодная кожа их не смущала. И то, что он рос намного медленнее обычных детей – тоже. Он же был особенным, сыном «царя леса». Так что с него буквально сдували пылинки, исполняли все капризы, едва на него не молились.

– И совершенно избаловали, – понимающе закивала я.

– Да. Он легко шагал по жизни, получив неплохой старт в виде богатых родителей и красивой внешности, потом этот бонус в виде суперсилы и других сверхспособностей. У него хватило ума скрывать ото всех свою сущность оборотня, да и силу он использовал весьма умело, но славу непобедимого воина всё же снискал. Женщины на него просто вешались, и он этим вовсю пользовался, даже когда был женат. Он уверен, что законы морали – это не для него.

– Милую картину ты нарисовал. Почему-то мне очень захотелось ему врезать.

Гейб расхохотался.

– Какая ты кровожадная. Но боюсь, когда ты его увидишь, то изменишь своё мнение. Как я уже упоминал, отец может быть весьма очарователен, это что-то типа его дара. Врождённая особенность.

Я пожала плечами. Гейб может петь своему отцу любые дифирамбы – меня ему не переубедить. Я абсолютно уверена, что на свете не может существовать кто-то, ещё красивее и обаятельнее, чем он.

– Так что насчёт детей?

– В первый раз это вышло случайно. Как я говорил, женщин у него было предостаточно, и периодически то одна, то другая объявляла его отцом своего ребёнка. Как ты понимаешь, тест на отцовство у него занимал пару секунд и был стопроцентно точным.

– Да уж, достаточно было просто потрогать малыша, и всё становилось ясно. Если, конечно, там не приложил руку его собственный папаша. Точнее – не руку…

– Интересное предположение. Никогда об этом не задумывался. Но вряд ли. Кем бы ни был мой дед – больше он в той местности не объявлялся, уж мы бы это знали. Так что все бастарды отца – его собственные. Но вернёмся к нашим баранам.

Однажды, когда отец уже и не надеялся ни на что, решив, что я был чем-то случайным и неповторимым, «тест на отцовство» дал положительный результат. Малыш был таким же холодным, как и мы. Его мать была щедро одарена, и с лёгкостью отказалась от сына. Так у нас появился Ричард. Я к тому времени уже стал бессмертным – как я говорил раньше, несколько своих шансов отец упустил. И я очень обрадовался, что в нашей семье появился малыш. Я сразу его полюбил. Но, как оказалось, отец испытывал к ребёнку несколько иные чувства.

– Какие?

– Собственнические. Для него главным было обладать этим ребёнком, чтобы тот принадлежал ему. Сам по себе малыш Уолси мало его интересовал. Поэтому его воспитанием пришлось заняться мне, тем более, что вскоре отец отправился на очередную войну, завоёвывать очередную порцию славы.

– Адреналинщик, – хмыкнула я. – Погоди, я что-то упустила? Кто такой малыш Уолси?

– Это я по привычке. Я имею в виду Ричарда, просто тогда его звали Уолси.

– Слушай, я понимаю, что уменьшительно-ласкательные имена порой очень сильно отличаются от полных. Но как у вас получилось именно это имя – я не представляю. Тут же ни одна буква не совпадает. Или это было прозвище.

– Нет, это было самое настоящее имя. Полное. Ричардом он стал гораздо позже. Уже после завоевания Англии норманнами.

Я решила пока отбросить мысль о том, что событие это произошло почти тысячу лет назад. Я подумаю об этом завтра. Переварю вместе с прадедушкой Гейбом.

Глава 8. Штурм

Глава ВОСЬМАЯ

ШТУРМ

22 октября 2020 года, четверг

– Какой план? – переспросил Гейб. – Для начала нужно выяснить, есть ли здесь сигнализация и видеонаблюдение, а потом проникнуть внутрь и снять часовых. Дальше – по обстоятельствам.

– У меня есть одна идейка, – сказал Пирс. – Подождите пару минут.

И исчез в лесу. Его действительно не было около минуты, не больше, а когда он вернулся, то держал в руках живого кролика.

– Настолько проголодался? – усмехнулся Адам. – Вообще-то Алана дала Гейбу бутерброды.

– Это для Миранды! – тут же возразил Гейб. – Она ещё растёт и должна нормально питаться. Пусть Пирс ест кролика, если успел так уж сильно проголодаться.

– Я не голодная! – тут же возразила я. – Пусть Пирс берет бутерброды.

– Сейчас не голодная, но нам ещё обратно возвращаться.

– Может, хватит! – прервал Гейба Пирс. – Не собираюсь я есть этого несчастного кролика!

– Тогда зачем он тебе? – резонно поинтересовался Ричард.

– Сейчас узнаете!

Пирс сорвал со своей головы вязаную шапочку, зачем-то обернул ею уши кролика и взял их в руку уже сквозь шапку. Мне это показалось странным, ведь раньше он спокойно держал зверька голой рукой.

После этого Пирс рванул через открытое пространство к забору на огромной скорости. Сейчас его не разглядел бы ни человеческий глаз, ни даже видеокамера, попади он в объектив. Подбежав к колючей проволоке, он на долю секунды прислонил к ней кролика, а потом пропихнул его сквозь проволоку, дав лёгкого пинка, от которого тот стремглав помчался вперёд, прямо на часовых с собаками.

В следующее мгновение Пирс уже вновь был рядом с нами, и мы все вместе наблюдали, как перепуганный кролик носится по двору, собаки лают и пытаются кинуться на него, а люди стараются их удержать. Одна из собак вырвала поводок у своего хозяина и теперь носилась по двору за кроликом, не обращая внимания на окрики. Из двери будки выглянул часовой, второй высунулся из её окна, оба наблюдали за беспорядком, устроенным длинноухим диверсантом.

Наконец бестолково мечущийся кролик выбрал-таки верное направление, прошмыгнул под воротами и удрал в лес. Собака под ворота протиснуться не смогла. Ещё какое-то время она елозила возле них, высунув наружу нос и лая вслед беглецу, пока охранник не схватил её за ошейник и не оттащил, ругая за непослушание и несколько раз стегнув поводком.

– И что это сейчас было? – поинтересовался Гейб.

– Проверка, – пояснил Пирс. – Вот, смотри, во-первых, проволока не под напряжением.

– Конечно не под напряжением! – воскликнул Стивен. – Иначе Вэнди бы не смогла выбраться.

– Но его могли подключить позже. После её побега. В целях дополнительной предосторожности.

– За три дня? – скептически произнёс Ричард.

– Было бы желание – управились бы и быстрее, – произнёс Гейб. – Но они этого не сделали. Итак, это ты выяснил. Что дальше?

– А зачем ты уши кролика шапкой обернул? – не выдержала я.

– На всякий случай. Вдруг там действительно было бы напряжение. Конечно, мы гораздо менее восприимчивы к нему, чем люди, но лучше перестраховаться. А ткань плохо проводит электричество – лишняя предосторожность не помешает.

– И всё же, что ты выяснил, устроив всю эту кутерьму? – снова спросил Гейб.

– Да вы сами подумайте! Теперь мы знаем, что на вышке никого нет. Прожектор движется автоматически, им никто не управляет, иначе, если бы там кто-то был, то, во время этой суматохи, обязательно остановил бы прожектор и попытался направить его на источник беспорядка. И сам бы высунулся, как часовые в будке.

– Верно, – кивнул Гейб. – К тому же теперь мы знаем, что в будке сидят два человека.

– И собаки не особо обучены, – покачал головой Ричард. – Как они на кролика бросались! Совсем команд не слушались. Что-то слишком уж тут всё непрофессионально…

В этот момент у одного из охранников зазвонил телефон. Кто-то на другом конце интересовался причиной шума.

– Всё в порядке, сэр, это просто кролик забежал на территорию, вот собаки и взбесились! – доложил охранник.

Кто-то на том конце велел ему не расслабляться и отключился.

– Итак, видеонаблюдения либо нет совсем, либо оно не охватывает территорию двора, – резюмировал Гейб. – Это нам на руку.

– Дилетанты какие-то! – покачал головой Адам.

– Ещё не известно, что там внутри, – ответил Гейб. – Думаю, сначала нужно снять часовых и собак.

– Только собак не нужно убивать! – не выдержала я. – Они-то уж точно ни в чём не виноваты!

– Миранда, мы и людей убивать не собираемся, – успокоил меня Гейб. – Просто обездвижим и всё.

– Тогда ладно, – кивнула я. – Приступим?

– Миранда! – покачал головой Гейб. – Это мы, мужчины, приступим. А ты останешься здесь. Свою часть ты уже выполнила – привела нас сюда. Дальше начинается уже наша работа.

– Что?! – возмутилась я. – Это… это дискриминация! Я такая же быстрая, как и вы! Я такая же сильная, как и вы! А регенерирую я даже быстрее! И вообще – зачем я тогда этот дурацкий бронежилет надевала?!