Чёрные истории. Сборник рассказов

История 1. Байка орка

— Пока не дашь орку в бубен — базар труден, — бросил Дес, уходя в засаду.

Шёл очередной эпизод бесконечной войны с эльфами. Малая группа, в которую входил и Андрого, стояла в болоте уже третьи сутки. Скука. Предводитель Дес ушёл, оставив пятерых парней гнить. А сам — с комфортом устроился в трофейном домике.

Его взяли стремительно, с наскока — и на этом приобретения закончились. Воевать некем, соваться дальше вшестером — безумие. Эльфы непременно должны были захотеть реванша. А группа Деса — тут как тут, готовая бить исподтишка. Но военная мудрость удалась не в полной мере.

Прошло уже три дня в болоте, а эльфы так и не спешили контратаковать. Пятеро юных орков откровенно скучали. Они сели на кочки и стянули сапоги со своих задних лап, чтобы просушить кожу. Жутко хотелось есть: последнее время они питались только корешками камышей.

Вкусное, но не самое калорийное блюдо. А их предводитель, Дес, должно быть лакомился жареным эльфом. Таковых в домике, когда они напали, двое сидело. И, вероятнее всего, враги были слишком заняты собой, когда вломился неприятель.

Так и умерли вдвоём — удивлённые и полуголые. От одного меткого удара, что нанёс Дес. Мясо эльфов всегда было нежным и могло многое сказать про их возраст. А на болоте, где расположилась некогда секретная тропа противника, даже костёр не развести, чтобы согреться.

Юные орки решили травить байки, чтобы хоть как-то отвлечься от своего безрадостного быта. Про самок, про мечи, про жреца — обо всём на свете. И тут голос подал Андрого, которого считали весьма перспективным воином. Он орудовал мечом с зазубриной на конце. Сам воин называл его «кривеньким».

— А хотите байку расскажу? — спросил юный Андрого. — Про предводителя нашего?

И тут же зашёлся заливистым орочьим смехом. По странному стечению обстоятельств, никто не поддержал его веселье. Напротив, все представители боевой единицы отчего-то начали бледнеть.

— Да вы чего, братва? — рявкнул Андрого, пытаясь устроиться на кочке поудобнее. Он сидел на корточках: не самая удобная поза.

Воины отчего-то молчали. И бледнели. Должно быть, болотные испарения. От них кому угодно поплохеет! Но вместе с бледнотой юные орки ещё и лишились голоса. Лишь один по кличке Мраз нашёл в себе силы поднять руку. И своим грязным пальцем указать за спину Андрого. Тот обернулся.

— Предводитель! — тут же воскликнул орк.

Он хотел вскочить, но мощная лапа начальника пригвоздила его к кочке. Та немного продавилась. Тогда этого славного орка его ещё звали Дес. Прошло много лет, и он стал царем, и получил новое имя — Деспот. И слагали уже не байки, а легенды. И анекдоты. В этот раз предводитель подкрался незаметно. Он наел себе знатное брюхо, отъедаясь эльфами в отвоёванном домике, но всё равно двигался тихо, маскируясь под гигантскую жабу.

— Ну давай, рассказывай свою байку, — зевнул Дес. — Коли не взоржу, то…

— Зарежешь? — спросил Андрого и тоже побледнел.

О жестокости предводителя они знали не понаслышке. Он терпеть не мог отсутствие дисциплины. И был готов наводить её самым жесточайшим образом — избивать и унижать, если нужно — убивать.

— Не, — покивал Дес. — Не зарежу. Пятеро вас осталось. А эльфы пойдут, я их чую… Чую.

Андрого облегчённо выдохнул. На его морду вернулся зелёный цвет.

— Коли не взоржу — яйца срежу, — продолжал предводитель. — Под корешок. Зачем орку с длинным языком яйца?

Андрого снова побледнел. Но отступать было некуда. Позади — домик, и сбежать туда не получится. Да и эльфов предводитель наверняка съел. Орк, самая дорогая часть тела которого была под угрозой, нервно сглотнул. Вырвал тростник и пожевал корешок. И — начал рассказывать:

— Значит, ведёшь ты свой отряд. В атаку на эльфов. Нас — три сотни, их — три десятка. Разгрому быть.

— Ну, — кивнул Дес и отпустил руку. — Нравится.

— Напутствуешь наших: мужикам — головы резать, баб — до смерти любить.

— Ага, — согласился предводитель.

— Только не перепутайте, орки! — вдруг закричал Андрого, тонко пародируя хрипоту Деса.

Заржали все. Мраз от хохота даже упал со своей кочки и перепачкался в болотной грязи. Смеялись все. Кроме Деса. Он только улыбнулся.

— Так, — сказал предводитель. — То не байка. То — анекдот. Даю второй шанс. А сам пока наточу свой нож…

Извлёк его — со стороны предмет был похож на маленький серп. Дес так и называл это чудное оружие: яйцерезка. Как выяснилось, это не было шуткой. Предводитель принялся работать острым камнем.

— Настоящую байку гони, — потребовал он.

Андрого вновь побледнел. По щеке его побежала слеза. Он понял, что Дес не шутит. Куда там! Без яиц, конечно, жить можно… Но грустно. Тогда он принялся копаться в памяти. Вспоминать все байки, что слышал про руководителя.

— Так, — начал Андрого. — Засада. Ты атакуешь лагерь малой дружиной.

— Ну, — кивнул Дес. Он спрятал камень в поясную сумку: то ли наточил яйцерезку, то ли передумал.

— Ты — впереди бежишь. Вдруг — палатка. А оттуда вылетает эльфийка. Голая. Титьки, как яблочки.

Все улыбнулись. Даже Дес. Красоту эльфиек они были вполне способны оценить.

— Так, — сказал предводитель. — Что-то припоминаю. Продолжай.

— Эльфийка — голая, белые волосы, — сглотнул Андрого. — Не только на голове. Острые ушки. Титьки — яблочки, соски торчат. Попка сочная… И в лапах — лук у неё. Лук боевой. Что трёх орков в ряд прошибает.

— Ага, — произнёс Дес внезапно серьёзным голосом. — Так, так…

— Наводит лук на тебя… А ты ей…

Тут Андрого взял паузу. Никакого театра у орков не было, разумеется. Но замолчать в нужном месте они умели. Напряжение достигло апогея. Предводитель вытянул уши вверх. Стало тихо.

— А ты ей такой: чем стрелять будешь? Жопой? Колчан-то в палатке забыла!

Смех был таким звонким, таким заливистым, что вполне мог привлечь внимание неприятеля. Но его не было. Ржали все. Байка, разумеется, была выдумана Андрого — от начала и до конца. Но Дес оказался доволен.

История 2. Питерская жесть

— Тема нашей лекции — жесть, — говорит профессор. Старый, лет 65 ему или даже больше.

Тима всматривается в лектора. Что-то не так. Ба, да он же — весь мокрый! Он хоть и сидит на третьем ряду, но замечает, что пиджак и брюки профессора пропитаны водой. А ещё — рядом стоит чемодан. Не то, чтобы очень большой. С таким раньше ездили отдыхать: в Египет, в Черногорию, на Гоа. А теперь — пандемия.

Вроде бы и отдыхают все, но меньше. Вот только недавно разрешили на лекции ходить. А до этого — полгода в монитор пялился. Тут хотя бы приятно на лица посмотреть. А профессор Лебедёв — до чёртиков странная личность. Начнём с того, что он — один из немногих, кто действительно разбирается в маркетинге. Бог рекламы!

— Что такое жесть? — вопрошает Лебедёв.

— Валерий Олегович! — тут же подаёт голос студент с первой парты. Вроде, Васька его зовут. — Жесть — это такое изделие из холоднокатаной стали!

— Садись, студент, — хохочет Лебедёв. — Вы тут вообще-то учитесь на маркетологов. А не на инженеров. Пусть они там свою сталь катают… А мы будем их раскатывать. Так вот, — профессор вновь посмотрел на аудиторию. — Да, слоган родился. Вот для них, для инженеров. «Холодный прокат — хоть в рай, хоть в ад». Ну да, так себе. Не суть.

Тима вспоминает о Светке. Хорошая девушка, такая вся правильная. Он не такой. Вспоминает, что однажды смог затащить её в свою квартиру — целых 10 квадратных метров. Для провинции — шкаф, для СПб — жильё. Ему родители купили, чтобы на съёмное не тратиться. Когда Тима сидит в этой квартире-клетке, вспоминает «Преступление и наказание». Наверно, такую студию снимал Родион Раскольников. Всё повторяется.

— Жесть — это событие, которое явно выходит за рамки привычных ожиданий и стереотипов, — говорит Тима и затыкает рот рукой. Просто на карантине привык комментировать преподавателей.

— Великолепно! — профессор показывает рукой в его сторону, и с мокрого пиджака несколько капель летят на пол. — Отлично сказано. Итак, запишем. Первое. Жесть — это событие. Второе. Результат действий явно непропорционален ситуации. Третье. Восстановить статус-кво невозможно в силу естественных причин.

Студенты начали переглядываться. Конечно, лекции профессора Лебедёва всегда отличались эксцентричностью. Однажды он, рассказывая о войне брендов, принёс на лекцию живую курицу и кота. В клетках. И выслушивал разные мнения о том, стоит ли открывать дверцы. И будет ли такая реклама уместна в современном маркетологическом контексте.

Но тут — что-то особенное. Чемодан. Мокрый профессор. Лекция — про жесть. К чему это всё? Тиме очень льстит, что Валерий Олегович его похвалил. Однажды Лебедёв сделал рекламу «ОтсоСолы» — популярнейшего энергетика. Продажи взлетели. Он заработал кучу денег. А то, что энергетические напитки вредны… Ну так жить в целом опасно.

— Я вам так скажу, господа студенты… — продолжает Лебедёв. — Разбираться в жести — полезно. Особенно в наше время. И в этом месте, где мы с вами живём. Потому что жесть тут везде. Ездили когда-нибудь в плацкарте без белья?

— Да! — хором говорят студенты. Хотя вряд ли ездили.

— Жесть! — картинно удивляется профессор. Он-то уверен, что большая часть тутошних студентов ездят на машинах, не намного дешевле его личной.

Светка слишком правильная. Когда он её затащил в свою квартиру, как у Родиона Раскольникова, то начал напаивать. Она пила вино, бокал за бокалом. А потом… Потом она вроде была согласна. И даже осталась до утра. У Родиона, наверно, не было туалета. У него, Тимы, туалет есть. И когда ты заходишь в клетку квартиры-клетки, нужно выбирать.

Душ стоит прямо над унитазом. Или ты моешься, или… Одно хорошо — всегда всё чистое. Мыть не надо. Тима не готовит — кухни у него нет. Максимум — чайник вскипятить или еду в микроволновке разогреть. Он отвёл Светку на метро… Она ничего ему не сказала, так и общалась с ним. Но в гости больше не ходила.

— Профессор! — снова говорит Тима. Успех надо развивать. — А душ прямо над унитазом… Это жесть?

— Отнюдь! — возражает Лебедёв. — Жесть, это если тебе нужно принять душ, что над унитазом. А в чаше… В чаше — нечто такое, чей объём явно выходит за пределы привычных ожиданий и стереотипов.

В аудитории смеются. Теперь лекция всем нравится. Светка общалась с ним, Тимой. Но в гости — ни ногой. Что он только ей ни предлагал. И суши, и квест, и замуж. Уж очень она ему нравилась. Вся такая правильная, вся такая отличница. Она писала, что у неё есть… Хотя тут лучше процитировать, чтобы понять, кто такая Света. Она никогда не пишет коротких сообщений. Всегда — целая поэма, эссе, литературный шедевр.

«Милый друг! — писала она Тиме в телеге. — Я польщена твоим вниманием к моей персоне, и той настойчивостью, с которой ты хочешь повторить наш сексуальный опыт в твоей квартирке с экспериментальной планировкой. Но вынуждена тебя огорчить! У меня — всё хорошо. Я сейчас встречаюсь с мужчиной и проживаю в его апартаментах. Это недалеко от центра. У меня — отличный вид на старый Петербург. У нас всё серьёзно. Убеждена, что Он скоро сделает мне предложение. Я не тороплю. Это слишком серьёзный шаг, чтобы делать его рывком».

От ревности Тима сходит с ума. Он убеждён, что нет никакого мужика, и апартаментов тоже нет. Что Светка просто набивает себе цену. Что нужно сделать ей такое предложение, от которого ей будет трудно отказаться. Да! Нужно стать крутым маркетологом.

— Вот представьте… — продолжает профессор. — В метро к вам подходит абсолютно пьяный, хотя с виду и приличный, человек и… пытается выяснить, как проехать на его станцию на окраине. Особенно в Москве. Вы пытаетесь объяснить ему, но он — совершенно ничего не понимает. И звереет. И хватает за лацкан пиджака, угрожая швырнуть под поезд.

— Жесть! — хором отвечает аудитория.

— А у меня такое было! — говорит Лебедёв. — Богом клянусь. Но, разумеется, лекция моя посвящена другому. Персональной жести. Убеждён, после нашей лекции половина из вас уйдёт из профессии. А другая — станет богатыми, знаменитыми и успешными. Если выживет, разумеется.