Черный спектр 2

Глава 1 "Рынок невольников"

Глава 1 «Рынок невольников»

            Славка жил на невольничьем рынке четвертый год, и считался ветераном. Его нередко ставили бригадиром над командами ровесников, работающих в поле или же на каком-нибудь разборе здания, за что периодически ему перепадала увеличенная пайка от администрации рынка. Унизительная перед остальными заключенными добавка, от которой он не мог отказаться.

            Всего на территории рынка жило под тысячу человек. Как рассказывали необращенные старожилы, до катастрофы вместо рынка располагалось автохозяйство, обслуживающее автобусами городские маршруты. Для Славки, рожденного после появления черного спектра, понятия «автобус» и «городской маршрут» ни о чем не говорили. Для него это место ассоциировалось с непосильным трудом от зари до зари, болью и унижениями.

            Люди боялись заключенных рынка. В каждом из них таилась непостижимая необращенным сила, способная уничтожать их одним взглядом. Так называемый «Черный спектр», излучение, внезапно накрывшее планету, породил новый тип людей, на которых он не просто не действовал, а проявлял себя через них. Выглядело это, как симбиоз волновой и обычной жизненных форм. Кто-то считал обращенных новым типом людей, приспособившимся к новой реальности, но большинство просто боялось и старалось оградить себя от этого страха.

            Ни одна семья не была застрахована от рождения ребенка с необычными способностями, и потому начавшееся было истребление обращенных детей свелось к более гуманному способу: их стали эксплуатировать в местах, где существование необращенного человека было почти невозможно. На невольничьем рынке проживало не меньше сотни человек с выжженными глазами. Это те, кто нечаянно или специально вызвали своим взглядом страх, окончившийся исчезновением. Как правило, за одного исчезнувшего выжигали глаза, за двух и более грозила безальтернативная смертная казнь.

            Славка уже привык смотреть в землю, отчего осанка у него сделалась сутулой. Вообще любого заключенного можно было различить сразу по характерной осанке и поникшей голове. Славка боялся взрослеть, зная, что жизнь взрослого еще унизительнее. Он вообще не видел ни одного обращенного старше двадцати. Ходили слухи, что их просто убивают, чтобы не допустить возможности организации сопротивления. А еще он слышал, что существуют какие-то места, в которые необращенному ни за что не попасть, и в них свободно живут такие же люди, как и он и остальные заключенные рынка. Это могли быть просто слухи, в которые хотелось верить, чтобы надежда давала сил, если бы не странный голос, который он иногда слышал в минуты расслабленного состояния.

            Этот голос раздавался в голове сквозь шум помех, как в древнем радиоприемнике, через который администрация слушала новости из своего мигрирующего места жительства, накрытого безопасным куполом, через который не проникало излучение черного спектра. Голос что-то говорил о местах, в которых новые люди смогут жить спокойно, не подвергаясь насилию. Славка долго считал, что это результат его воображения, пока не доверился слепому другу Илье, который повторил слово в слово то же, что слышал он сам. Из-за потери зрения Илья научился погружаться в состояние легкого транса, в котором слышал голос намного отчетливее. И еще он научился видеть мир, но не так, как глазами, а ощущать его вибрации. Этого было достаточно, чтобы не втыкаться в стены и обходить препятствия. Илья просил никому не говорить об этой особенности, чтобы не напугать администрацию, которая будет не в восторге от его новых способностей.

            Славка родился спустя десять лет после события, изменившего мир. Для него все истории о том, как люди жили раньше, были сказкой, в которую сложно поверить. Если бы только не останки той цивилизации, применения которым сейчас становилось все меньше и меньше. Многое непонятное из прошлой жизни постепенно погибало, разрушалось, зарастало лесами, разбиралось на стройматериалы. Он еще помнил высокие дома, которые были видны с невольничьего рынка. За четыре года, что он здесь прожил, их разрушили и растащили для строительства домов в безопасных зонах. Необращенные напоминали Славке тараканов, напуганных, суетливых, прячущихся и вредных своей жалкой сущностью. Он мог ходить где угодно, не испытывая дискомфорта, а необращенные – только под защитой излучателей. В случае их поломки они мгновенно превращались в паникующих до безумия существ, теряющих над собой контроль, за что «Черный спектр» по праву забирал их себе.

            Когда Славка еще жил с матерью, она рассказывала ему, что излучение из года в год скачкообразно усиливалось. Последний скачок случился за несколько лет до его рождения. Ему предшествовала вспышка, озарившая небосвод, а потом все, кто находился вне безопасных зон, разом исчезли. Человечество еще раз сократилось. Из хорошего, по ее словам, случилось только то, что затевавшиеся военные конфликты разом сошли на нет. Большая часть активного мужского населения, занятая в подготовке к военным действиям, исчезла, оставив после себя груды оружия.

            После последнего скачка усиления излучения количество рождений обращенных детей так же скачкообразно увеличилось. Начавшаяся инквизиция против них благодаря действиям родителей, намеренных защищать своих детей, закончилась компромиссом. До десяти лет такие дети жили в отдельных местах с собственными родителями, а потом отправлялись на невольничьи рынки. В таком возрасте они становились опасными и для собственных родителей. Славка не видел свою мать уже два года. Слышал, что она снова родила, и на этот раз его братик оказался «нормальным».   

            - Эй, Славарь, готовь команду, – в барак, в котором сидел Славка, зашел Трипод, бригадир над бригадирами.

            Из-за одноногой подставки, которую он всегда носил с собой и на которую любил опирать свою задницу, его и прозвали Триподом.

            - Для чего? – поинтересовался Славка.

Глава 2 "Ника"

Глава 2 «Ника»

            Максим уже и не помнил себя в человеческом обличье. Тело лежало внутри сферы много лет в особом состоянии, не портясь, и уже казалось  мусором, а не тем, кем он считал себя раньше. Все человеческое стало Максиму чуждым. Вернее, всё, что требовало тело для своей жизнедеятельности: пища, дыхание, сон, страх. Потеря последнего совершенно преобразила образ мышления. Страх в человеке существовал ради сохранения материальной оболочки, в которой был прописан основополагающим инстинктом, влияющим на многие аспекты принятия решений. Осознав себя практически бессмертным, Максим почувствовал неимоверную силу и желание применить ее с пользой.

            Пользу свою он увидел в помощи людям, которые начали меняться, либо были рождены с этими изменениями. И в первую очередь он начал со своей семьи. Освоившись в своей новой ипостаси, которая благодаря его вхождению в некий волновой узел, во главе которого стоял Лидер, как он просил себя величать, превратила его в более эффективную структуру, способную менять физику в недоступном человеческому пониманию смысле. Проще говоря, играя с особыми видами энергий, составляющими ткань вселенной, можно было создавать аномальные участки, недоступные простым смертным, а также обращенным, не умеющим пользоваться своим даром.

            Дочь Вероника видела и слышала отца, поэтому ему не составило особого труда рассказать ей о том, что надо валить из Миролюба, пока людей не начали настраивать против таких, как она и мама. Маша верила дочери, хотя и пребывала в состоянии страха, по привычке боясь выходить за территорию «точки Лагранжа». Максиму пришлось вести своих женщин, как навигатору, прокладывая маршрут от одной точки до другой, чтобы они не попали не к тем людям. Благо после его включения в цепочку последователей Лидера желающих перемещаться между точками Лагранжа без дела стало намного меньше.

            Первую зону Максим сделал неподалеку от Белых Зорь, специально, чтобы его женщины имели возможность во время миграции точки потихоньку приворовывать пропитание у её жителей. Пока у них не было возможности самим производить еду, приходилось идти наперекор собственной морали. Пространственная аномалия в радиусе составила более километра вокруг избушки лесничего. Вероника умела запросто пересекать границы аномалии в обе стороны, а Маша только в одну. Выйдя за ее пределы в одиночку, назад вернуться она уже не могла, только вместе с дочерью.

            Постепенно Максим достучался до сознания Макара, который после этого смог уговорить Николая, а затем и Толика с Кайратом отправиться в сторону созданной им аномалии. Напарники Николая не поддержали командира, и уехали на паровозе домой. А четверо его товарищей вскоре пересекли барьер и очутились вместе с его женщинами. Появление мужчин позволило привести заброшенный дом лесничего в приличное состояние и подготовиться к зиме.

            Люди, живущие в Белых Зорях, наверное, уже начали верить в чертовщину из-за этой части территории, накрытой аномалией. Круг в два километра был просто вырезан, а его границы «склеены» так, что заметить это было совершенно невозможно. У тех, кто помнил эти места иначе, запросто могли возникнуть подозрения в собственной неадекватности. Также невозможно было не заметить пропажи. Пропадали вещи, домашние животные, продукты. Не в больших количествах, чтобы не вызывать жажду мести и желание найти вора, а в таких, в которых люди могли пренебречь этими пропажами.

            Мужчины из аномалии промышляли охотой, поэтому в мясе, основном продукте питания, недостатка не было. Собирали грибы, ягоды, орехи, готовились к зиме, как могли. Из-за того, что Веронике постоянно приходилось находиться с теми, кто выходил за пределы «круга», она быстро набиралась «боевого» опыта, взрослея не по годам. Через год она самостоятельно покинула круг, пробралась в Белые Зори, в которой в тот момент стояла «точка Лагранжа», чтобы пообщаться с девочкой с такими же способностями. Она сделала это как раз в тот момент, когда жители деревни уже собирались выгнать ее из-за того, что она нечаянно чуть не погубила родного ребенка приемных родителей. Максим рассказал Веронике об этой девочке, но про спасение не обмолвился ни словом. Инициатива спасти ребенка целиком и полностью исходила от дочери. Девочка, которую звали Лейлой, поверила ей и ушла из деревни, пока никто не видел.

            Максим увидел в поступке дочери ее предназначение. Вместе они представляли идеальный тандем, который мог заняться поиском и спасением людей с новыми способностями. Это дело оказалось очень востребованным, потому что день ото дня неприятие людей с черным спектром во взгляде усиливалось. Начались гонения даже в продвинутом Миролюбе, а в других точках, деградация социальных устоев в которых происходила семимильными шагами, вскоре дошло и до казней. Обращенным рубили головы, сжигали на кострах, вымещая свой суеверный страх в диких изуверствах.

 Максим через дочь направлял отряд своих товарищей туда, где возникала в этом необходимость. Еще через год количество жителей аномалии возросло до двух сотен. Ее стало невозможно скрывать из-за потребности прокормить такое количество народа. Пришлось создавать ее в том месте, где было достаточное количество жилья. Максим вспомнил про переезд, который находился неподалеку от Белых Зорь. В районе него на расстоянии тридцати километров не было ни одной точки Лагранжа.

После миграции население увеличилось до пятисот человек. Обращенные почувствовали силу, и уже не боясь покидали аномалию вооруженными отрядами, готовые дать бой тем, кто не считал их людьми. Стычки показали, что удача была на их стороне. По округе поползли слухи о растущей агрессивной популяции нелюдей. Сговорившиеся между собой на почве появления общего врага власти разных общин собрали приличную армию под три тысячи человек и устроили настоящую блокаду аномалии, парализовав охоту и другие источники пополнения пропитания. Многие, кто бывал прежде в этих местах, оставались в полном недоумении из-за исчезновения поселения. Интуитивно некоторые предполагали, что без происков черного спектра тут не обошлось. У многих на слуху были истории о деревнях «зомби», расположенных за кольцом кристаллов, которые могли просто пропасть на несколько часов, а затем появиться. Видимо из этих соображений армия дежурила на месте исчезнувшего разъезда, ожидая его появления.

Глава 3

Глава 3 «Голос надежды»

            Если бы не комарьё, почуявшее тепло человеческого тела, Славка уснул бы не дождавшись окончания смены. Веки отяжелели настолько, что не хватало никаких сил держать глаза открытыми. Но стоило ненадолго расслабиться и перестать гонять жужжащую братию, как все открытые участки тела осаждали сотни кровопийц. Славка дождался, когда приметная звезда, двигающая у края небосвода, зависнет над рекой, чтобы поменяться сменами.

            Он разбудил Ваську, слегка попинав его. Напарник никак не мог придти в себя. За пару с небольшим часов сна организм еще не успел восстановить силы.

            - Уже? – Васька сел, широко зевнул и прихлопнул на лице комара.

            - Уже. Я и так дал тебе поспать больше, чем надо. Иди наверх, там прохладнее и комаров больше, не уснешь.

            - Ага. – Напарник, кряхтя и вздыхая, поднялся на ноги, замер с прикрытыми глазами, постоял, затем медленно покарабкался вверх по насыпи.

            - Не спать, отлуплю. – Предупредил его на всякий случай Славка.

            - Не буду. – Буркнул Васька. – Проснулся уже.  

            Командир небольшого отряда беглецов лег на еще неостывшую постель из веток, на которой спал его товарищ. Это была первая ночь на свободе за последние несколько лет. Несмотря на то, что ветки и проступающий под ними щебень упирались в тощее тело, спалось сладко. Утро наступило неожиданно быстро. Славка проснулся от режущего глаза сквозь веки яркого света. Его напарники, кроме Жоры, собирающего ветки для костра, лазали по реке, собирая беззубок.

            - Утро. – Поприветствовал командира Жора.

            - Чёт я разоспался. – Недовольно признался Славка. – Как обстановка?

            - Тишина. Там, где ночью горели огни, теперь поднимается дым. Думаю, там живут трусы.

            Командир прикрылся рукой от солнца и посмотрел туда, где ночью видел огни. Там в небо поднимались три густых дымных хвоста говорящих о каком-то производстве. Точно сказать, что это могло быть, невольничий рынок или безопасная зона для необращенных, Славка не мог. Кузницы, ректификационные колонны и печи для обжига кирпичей существовали и там, и там.

            - Ветки только сухие в костер клади. – Посоветовал он напарнику. – Увидят дым, сразу поймут, что это мы. Наверняка уже все трусы на ушах из-за нашего побега.

            - Конечно, я же не тупой. Кладу самый сушняк. А это точно, теперь скажут, вот, видите, кто эти твари, убийцы и ничто их не исправит. Им же разбираться не надо, проще предположить самое очевидное. Злые ребята не сдержались и заставили куратора посмотреть себе в глаза, отчего тот растворился в воздухе. Мы к ним всей душой, а они вон чё, убивают нашего брата. Необращенного только могила исправит. А вот тебе, Славка, не кажется странным, что мы умираем как обычные люди, а они исчезают бесследно? Такое ощущение, что природа не хочет принимать их в себя. – Жора озвучил муссирующуюся среди обращенных идею, что исчезновение обычных людей под воздействием черного спектра, это желание природы избавиться от существ, которым больше нет места на Земле.

            - Не кажется. Их и так загнали под колпаки, давая понять, что этот мир больше не для них. Трусы пока этого не поняли или боятся понять вот и творят со страху разную дичь. Будь я на месте того, кто управляет черным спектром, убрал бы безопасные зоны, чтобы прекратить ненужную агонию.

            - Ну-ка помоги. – Жора приготовился добывать огонь.

            Славка прижал сверху деревянную палочку, а его товарищ принялся привычно крутить ее, добывая огонь трением. Через несколько минут напряженного труда потянуло дымком. Славка пригнулся и начал активно раздувать тлеющие древесные волокна. Огонек вспыхнул. Вскоре разгорелся костер. «Рыбаки» вернулись с богатым уловом устриц. Пока их готовили, Морда пробежался до лесной опушки и вернулся оттуда с букетом сурепки, цветущей мелкими сиреневыми и белыми цветочками.

            - Это на салат. – Пояснил он.

            Нежное зеленое растение с ярким вкусом часто использовалось в пищу необращенными во время полевых работ. В качестве дополнения к устрицам, имеющим болотный запах, оно подходило идеально.

            - Как пойдем дальше? – Поинтересовался Пятак. – По «железке» или вдоль речки?

            - Надо подумать, как безопаснее. – Славка пока и сам не знал, какой маршрут лучше. – Если они не знают, как мы идем, то оставят наблюдательные посты на хорошо просматриваемых местах. Они уверены, что мы будем избегать дорог и прятаться.

            - Помните, когда с нашего рынка сбежали два парня с девушками, их нашли, когда они зацепили растяжку с сигнальной миной. – Напомнил Пятак о событиях двухлетней давности. – Они тогда думали, что бежать по оврагу хорошая идея, что он скроет их от ненужных глаз.

            - Да, согласен, выбирать очевидные пути не стоит. Никаких оврагов и лесных тропок. По реке, наверное, тоже идти больше не стоит, можно наткнуться на кого угодно, да и петляет она сильно, дорогу удлиняет. Пойдем вдоль путей, ближе к лесу, если заметим опасность, спрячемся в нем. «Железка» обязательно приведет нас в какой-нибудь крупный поселок или даже город. Если понравится, можно будет остановиться в нем на какое-то время. До жути интересно посмотреть на настоящие города. Мать говорила мне, что поселок в безопасной зоне, в котором мы жили до того, как меня сдали на рынок, просто трущобы по сравнению с городской архитектурой. Там улицы широкие для машин, столбы со светом, дома в пятнадцать этажей и даже выше.

            - Слушай больше. – Фыркнул Морда. – Это у них ностальгия по тем временам, когда они правили миром. Раз в пять убавь их брехню и будет как надо. Сколько мы этих домов порушили, и ни одного не было больше пяти этажей и тех было всего два.

Глава 4

Глава 4 «Деревня»

            Замес прижимаясь к земле как змея, отполз в сторону и огляделся. Выждал несколько минут, чтобы убедиться в том, что его появление осталось незамеченным, и только потом дал отмашку Нике. Девушка с такой же грацией пресмыкающейся выползла из убежища в противоположную от Замеса сторону и дала отмашку Таше. Через десять минут отряд занял круговую оборону. Убедившись, что им ничего не угрожает, Чирок вернулся к входу в тоннель и дернул рычаг, чтобы Шахтер перестал крутить педали динамо.

            Тут же барьер дал о себе знать. Замес заволновался  и принялся часто тереть лицо и строить гримасы. Ему мерещились бездонные черные тени, похожие на порталы в другой мир, пытающиеся спровоцировать испуг и утащить в ледяную бездну ничто. Они тянулись к нему змеевидными воронками, гипнотически заставляя смотреть внутрь черноты парализующей волю. Мешала отдаться этому Ника, начинавшая светиться возле барьера зеленой аурой, как маркер для привлечения внимания команды. Ее взгляд будто обрезал вытягивающую сознание струю черной воронки. Замес старался смотреть только на Нику, чтобы не поддаться страху.

            Через пару сотен метров давление кристаллического барьера ослабло до приемлемого уровня. Команда сделала привал ради того, чтобы их напарник, самый крепкий и он же самый слабый, восстановил силы. Замес с благодарностью принял этот жест. Он сделал глоток горького напитка из фляги. Внутри нее находился местный эликсир, совокупность травяных настоев помогающих от физической слабости до лечения пищевых отравлений.

            - Я в норме. – Сообщил Замес через минуту. – Отрава начала действовать. – Так он называл эликсир за его, мягко говоря, не самые лучшие вкусовые свойства.    

            Он расслабленно оперся о ствол дерева и улыбнулся.

            - Чего лыбишься? – Добродушно спросила Уля.

            - Представил свою рожу со стороны. – Он немного покривлялся мимикой. – Никому не рассказывайте, как я выгляжу рядом с барьером, засмеют.

            - Там где тебя корчит, остальные просто исчезают с диким воплем. – Уля положила руку на волосы Замесу и слега взъерошила их.

            Боец приоткрыл один глаз и посмотрел на девушку из-под ее руки. Многим в команде уже не просто казалось, что между ними начинаются чувства.

            - Макар обещал научить нас каким-то песнопениям, которые ослабляют влияние излучения. – Напомнил Замес.

            - Да какие это песнопения. Я однажды слышал, как он издавал звуки, которыми, по его словам, отбивался от черного спектра. Несуразные вопли сумасшедшего. Это как наркотик или алкоголь изменяющий состояние, помогает, но берет за это плату, в данном случае твоим разумом. Я лучше перетерплю, чем слечу с катушек. – Категорически заявил Чирок.

            - Где-то это умение могло бы пригодиться, когда нет возможности использовать технические возможности. Например, перемахнуть барьер по верху. – Парировала Ника, знающая о способностях некоторых звуков больше остальных.

            - Не, вернусь, заставлю Макара подучить меня этому, один хрен смешно выгляжу, так хоть не исчезну. – Заявил Замес и как бы походя взял в руки ладонь Ули и посмотрел ей в глаза.

            Девушка засмущалась, но ладонь не выдернула, наоборот, присела рядом с ним. В отряде повисла многозначительная пауза, которую нарушил Шепот.

            - Ника, расскажи про маршрут.

            Командир вынула пожелтевшую бумажную карту, ламинированную затершимся от времени пластиком. Старая карта пестрела символами, обозначающими важные места, нанесенные на нее после предыдущих выходов. В первую очередь – точки Лагранжа, вокруг которых россыпями крестов были обозначены невольничьи рынки. Затем выявленные посты, оборудованные «зонтиками». Как правило, такие точки были вооружены огнестрельным оружием, нередко артиллерией или минометами, к которым боеприпасов осталось намного больше чем к стрелковому оружию. Так же были нанесены все места, где отряд нарывался на растяжки, мины или засады. Спасибо Максиму, отцу Ники, подобные места удавалось обнаружить вовремя. Еще были нанесены места, на которых можно было добыть что-нибудь полезное для общины: скопления старой техники, не разграбленные склады и прочее.

            Ника указала пальцем место, где они находились сейчас. Это была лесная зона почти не зарисованная никакими символами. Выбор для рытья подземного хода неспроста пал на этот район.

            - Сегодня надо сделать двадцать километров на север, не удаляясь от барьера. Нам вообще надо обогнуть его на четверть и идти на северо-запад. – Она провела пальцем до края карты и дальше.

            - Так мы что, пойдем по неразведанным местам? – Удивилась Таша.

            - Да, придется. Подростки, ради которых мы отправились, находятся почти в тысяче километров от нас. Отец будет вести их и нас навстречу друг другу. Повезет, встретимся на полпути и домой.

            - Это же, как минимум месяц. – Не скрывая возмущения, произнес Чирок.

            - Всего месяц, который может изменить нашу жизнь. Мальчишка этот непростой, отец увидел в нем потенциал. Спасем его, возможно, он поможет стать нам сильнее.

            - Возможно? – Переспросила Уля.

            -Да, возможно. Никто не будет заставлять его спасать нас против собственной воли. И вообще, я чувствую, что этот выход для нас всех самый важный. Помните, когда-то все места были для нас неразведанными, а мы были совсем мелкими, как этот мальчишка и ничего, сдюжили. Сколько раз попадали в ситуации, когда казалось, что выхода нет, а выбирались. Выберемся и сейчас. Пока на одну нашу общину приходятся сотни общин необращенных, расслабляться рано. Если они смогут объединиться, то сметут нас за один день и памяти не оставят. Страшно жить без будущего, страшно заводить детей.