Чертёнок

Сначала всё складывалось как нельзя лучше для человека, не любящего высокотехнологичные покупки. Семён Павлович Варенников, сорока годов от роду, впервые за десять лет решился сменить старенький девятнадцатидюймовый телевизор на новый в пятьдесят. Вроде бы и прежний справлялся со своей работой отлично, да и Семён был вполне удовлетворён небольшим изображением, вот только друзья, иногда захаживающие на посиделки к холостяку, постоянно упрекали мужчину в несовременности и скупости.

— Семён! Друган! — сетовали они, словно сговорившись. — Ты, как каторжник, себя совсем не любишь! Сорок лет, а о здоровье не заботишься! Посадишь зрение, сто пудов… Это чтобы мелкие детали в фильме рассмотреть, надо сильно постараться. Многое упускаешь…

— Сынок! — сетовала старенькая мама, будто подслушав разговоры Палыча с друзьями. Она приходила раз в неделю с инспекцией и с неудержимым желанием пожурить сына по всем поводам вместе взятым. В список её стенаний входили и отсутствие в жизни старушки невестки, и внуков, и вечный беспорядок в квартире Семёна, который она находила вне зависимости от степени чистоты квартиры, и, конечно же, маленький телевизор, «в котором нельзя нормально посмотреть любимый сериал». — Ну вообще ж ничего не видно! Поэтому и женщины к тебе не ходят!

Сперва Семён пытался объяснить матушке, что женщинам не нравится не отсутствие большого телевизора в его квартире, а, скорее, отсутствие опыта общения с дамами, естественная скромность сорокалетнего мужика и психологический блок, который установился в глубоком детстве под влиянием мамы. Ведь это она при любом удобном случае утверждала, что все женщины — стервы и «никому своего пирожка никогда в жизни не отдаст», а он — мальчик «хлюпкий и болезненный». Но мужчина быстро понял, что любые отговорки для матери — лишь очередное подтверждение инфантилизма Семёна. Поэтому он давным-давно махнул рукой на такое положение дел и даже игнорировал многочисленные знаки внимания от дам с работы. Но вот, наконец, мужика допекли окончательно, и Палыч решился на обновление.

Консультант довольно быстро оформил покупку, всунул в руки нервничающему Семёну коробку с ЖК-панелью и предложил приходить в любое удобное время за дополнительными услугами. Двери магазина разъехались в стороны, выпуская мужчину в яркий солнечный мир с модной покупкой.

Слегка обалдевший от новых ощущений немаленького приобретения Семён едва справился с невидимыми из-за «широкой диагонали» ступеньками, как на совершенно ровном асфальте почувствовал под ногами нечто живое и дико орущее. От ужаса Варенников подпрыгнул, руки как-то сами собой дёрнулись и подкинули телевизор ещё выше, а тело еле успело увернуться от тяжёлой высокотехнологичной штуковины, летящей прямо на голову.

Когда после падения в голове прояснилось достаточно, чтобы приподняться на локте, взгляду предстала картина разбитого телевизора в порванной коробке. Часть чёрных осколков осыпала асфальт вокруг недавнего приобретения. А на ярко-зелёном газоне в паре метров от Палыча сидел чёрный котёнок и щурился от яркого солнышка.

— Ах ты па… — закончить гневную тираду не дал выбежавший из магазина консультант.

— В подобных случаях гарантийные обязательства не наступают…

— Ну и сволочь же ты, — дружелюбно сказал Семён котёнку, а продавец-консультант почему-то обиделся…

— Ну, знаете ли! В следующий раз покупайте в другом месте! — возмутился мужчина в белой рубашке и алом галстуке и гордо удалился в магазин.

— Видать, не судьба, — пожал плечами Варенников и отволок телевизор к ближайшему мусорному контейнеру.

В следующий раз Семён встретил этого котёнка через пару дней. Ну как «встретил»…

Мужчина ранним утром решил перебежать широкую дорогу в неположенном месте, так как опаздывал на работу.

Ничто не предвещало, как говорится. Палыч только поставил пакет с перекусом на травку и едва успел застегнуть ветровку, чтобы спастись от прохладного утреннего ветерка, как пакет сорвался с места в карьер и «поскакал» через дорогу. Нечто чёрное, прижав уши, мчалось впереди пакета.

— А ну верни бутерброды, скотина! — закричал Семён и сломя голову побежал за форсирующим дорогу перекусом. — Ах ты, чёрт чёртов! Ах ты, скотина скотская! Я их для того, чтобы… а ты их… эх…

Визг тормозов ворвался в мир Семёна и чёрного кота внезапно. Мужчина слишком поздно вспомнил, что он на дороге. И неожиданно для себя остановился прямо на пути автомобиля, успел попятиться и, сделав два шага, упал на асфальт, ожидая смертельной развязки, но бампер «Лады Ларгус» замер в двух сантиметрах от ног Палыча.

— Етить! — только выдохнул мужчина и, пока из машины пытался выбраться шокированный водитель, потряс кулаком в сторону уминающего чужой перекус чёрного котёнка.

— Ты меня в могилу сведёшь, чёртёныш! Попадись мне ещё!

— А мне кажется, он вас спас, — нервно заметил водитель.

— Правда? — зачем-то уточнил Семён, посмотрев в глаза незнакомцу с такой пронзительностью, что тот занервничал ещё больше и засеменил ногами, отступая под защиту автомобиля.

— Я как увидел нечто… чёрное на дороге, сразу снизил скорость. А то бы… а то бы…

— О! Кажется, я и сам догадался, — кивнул Варенников с сарказмом в голосе. — Слава богу, что вы не «а то бы», а то я и впрямь «того бы».

Через неделю, внемля увещеваниям и причитаниям матери, Варенников согласился на свидание с «очень особенной девушкой, дочерью её давней подруги». На вопрос «сколько особенной девушке лет?», мать лишь таинственно улыбнулась.

— У женщин не спрашивают возраст, Сёма! А она… особенная! Впрочем, тебе не всё ли равно? Ты ж помрёшь скоро, а так и не испытаешь этого сладостного чувства…

Помирать Семёну, конечно, не хотелось, ещё больше не хотелось помирать, не испытав сладостного чувства. Но совсем-совсем не хотелось выслушивать всякую чушь от заботливой мамы. Посему ради эксперимента, чтобы собрать доказательства, что дама не совсем особенная, а как и все обычная, Палыч согласился на одно свидание — чисто для проверки.