Чертов ангел

Пролог

- Стой, чертова идиотка! – надрывался мне в спину мой парень. Точнее, теперь уже бывший.

- Ага, как же,- буркнула я, еще активнее заработав ногами. В руке все еще болталась, похожая на облезлую кошку, накладка, которую я сорвала с лысины Димки. Ха, я и не знала, что мой сердечный друг маскирует лысину. Столько лет провела с ним рядом, а, вот поди ж ты.

- Анфиса, да подожди ты,- одышливо простонал Шмойлов.- Давай спокойно поговорим. Тем более, что ты сама виновата.

- Я? – от такой наглости я замерла на месте. Заперхала, наливаясь свекольной краснотой. – Я виновата? В том, что ты женишься на другой, значит, я виновата?

- Ты похожа на перезревший помидор,- поморщился Дмитрий.

- А ты на задницу,- не осталась я в долгу. – Эпилированный попец макаки.

- Восхитительное сравнение, достойное поэтов серебрянного века,- Шмойлов даже не моргнул, паразит, всем своим видом показывая, что на дураков не обижаются,- в этом ты вся, Ласкина.

Димку я знала с детства. С самого раннего, горшочно – слюнявого. Мне кажется, что он присутствовал в моей жизни всегда. Я привыкла и думала, что никуда он не денется. Родители «поженили» нас еще в младенчестве. Смотрели на двух умильных карапузов, лупящих друг – друга по голове песочными лопатками и говорили: «Ах, они станут прекрасной парой»

- Да, я забыл сказать – ты уволена,- вбил последний гвоздь в крышку моего гроба женишок. Точнее уже бывший. – Я устал терпеть твои закидоны.

Глава 1

А ведь ничего не предвещало. Утро встретило меня опухшей физиономией, отразившейся в безжалостном зеркале, гулкой тишиной пустой квартиры, обставленной старой мебелью, и заливистым пением бабушкиного кенара. Мне даже показалось, что из кухни пахнет блинами. Показалось. Димка вчера так и не позвонил, но меня это даже порадовало. Он не любит тишины, а она мне сейчас была очень нужна. Наспех умывшись,  проглотила горстку сухого творога, запила его кофе, сказала «пока» маленькой фотографии, перечеркнутой черной ленточкой, стоящей на тумбочке, и вышла из квартиры навстречу новому дню.

- Ну, наконец – то, явилась,- Димка встретил меня возле входа в офис.- Фис, я скоро с ума сойду от твоих опозданий и косяков. То, что ты мне не чужая не является уважительной причиной...

- Ты хотел сказать, то, что мы спим вместе? – раздраженно перебила я, совмещающего в себе строгого начальника и моего жениха, мужика. – Ты же знаешь, у меня трудные дни.

- Они у тебя всегда трудные, сколько я тебя знаю,- в голосе Шмойлова появилось недовольство.- А знаю я тебя...

- Не стоит озвучивать мой возраст,- мой голос зазвенел,- я помню, что уже не юная фея.

- Фис, я тоже любил Клавдию Григорьевну, ты же знаешь. Она меня вырастила фактически, но я же не плюю на то, что у нас конец квартала. И бабушке бы не понравилось твое отношение к делу. Вспомни, она всегда говорила нам – «делу время, а потехе час», - набычился Димасик.

- Дим, сегодня сорок дней,- в горле появился противный колючий ком. Он не посмотрел на меня, ничего не сказал, не утешил. Просто втолкнул в свой кабинет и плотно прикрыл дверь.- Я в церковь зашла, пироги еще заказала в пекарне. Чтобы по -  людски, чтобы помин.

- Анфис, я от тебя ухожу.

- Куда, мы же пришли только? – тупо распахнула я глаза.- А вечером Зайцевы придут. Поминки же. И еще ребята из нашего класса. Дим, что происходит?

- Фис, я женюсь завтра,- хмыкнул Шмойлов.

 У меня пропал дар речи. Сюр какой – то, Димка меня бросает. Смех, да и только. Кому он нужен – то? Это я привыкла к его выпирающему начальственному брюшку, к просто физиономии, дурацким шуткам и ночному храпу. Кто ж позарился -  то?

- Это что, дурацкая шутка? – спросила я, нервно пожав плечами.- Когда ты успел только?

- Уже год, лисенок,- по дурацки ухмыльнулся гадский изменщик, назвав меня домашней кличкой, от чего затошнило. – Ты же ничего вокруг не замечала, значит так я тебе был нужен. Сама виновата.

Я виновата? Весь год я боролась за жизнь бабушки – единственного оставшегося на этой земле родного человека. Жила в больницах, пока этот... Этот...

- Скажи что -  нибудь или тебе, даже сейчас, начхать на меня, детка? А вот Ангелина меня любит. Я от тебя в жизни не видел столько чувств. Да, и Сергей Николаевич не будет доволен видеть на торжестве его единственной дочери и молодого зятя, и не самую адекватную сотрудницу. Давно надо было тебе сказать, да я все боялся, что ты мне сорвешь бракосочетание. Свадьба завтра. Прости, но, тебя я не приглашаю.

- Гелька, дочь хозяина концерна? Шефа?  Молодец, не ожидала,- выдавила я, сквозь сжавшиеся связки,- вы станете прекрасной парой -  подонок и силиконовая долина.

- Расчет получишь на следующей неделе,- холодно взглянул на меня Шмойлов, еще вчера говоривший, что я его жизнь.

- Козел, - задыхаясь от злости и обиды, я схватила за галстук этого самодовольного павиана и, размахнувшись, залепила ему звонкую затрещину. Пальцы запутались в волосах Димасика. Боже! Я сняла с него скальп. Волосенки мерзавца, словно дохлый зверь, повисли у меня в руках.

- Опа,- хохотнула я, рассматривая трофей. Переводила взгляд с причесончика плешивого донжуана на внушительную плешь, сдерживая рвущийся из груди дикий ржач.- Интересно, а эта надутая курица, твоя невеста, знает, что товар ей достанется бракованный? С проплешинами.

- Убью,- рыку Шмойлова мог бы позавидовать среднестатистический бегемот в период гона, которого коварно кинула самочка.

- Догони, сначала,- заорала я, и со всех ног бросилась бежать.

Дорогие мои читатели, я невероятно рада писать для Вас эту книгу. Буду очень рада любому Вашему отклику. Они для меня невероятно важны. Каждый ваш комментарий, дарит мне стимул к работе. Всех обнимаю. Всегда Ваша И.М

Глава 2

- Фиг бы он меня догнал,- жалобно всхлипнула я, жуя любимый бабулин пирог. Зайцевы не пришли. Равно, как и Пашка Верховкин, Ольга Пахомова, даже отличник Маховиков не пришел, чтобы помянуть свою учительницу. Все были приглашены на свадьбу Шмойлова и просто малодушно побоялись смотреть мне в глаза. Это же Шмойлов у нас душа компании, балагур и весельчак. А я просто, не хватающая с неба звезд. Анфиса Ласкина - зануда и заучка.Только Сонька Клепкина, хотя бы, позвонила и прогнусела в трубку, что больна. И вот, теперь я сижу в одного, в звеняще пустой – квартире, и умываясь слезами, жалуюсь на жизнь бабушке, глядящей на меня с черно – белого снимка, на котором она еще молодая улыбается вечности. Были у нас, конечно, и цветные фотографии, но бабушка особенно любила эту невзрачную. 

- Помоги мне,- вдруг попросила я. – Я знаю, ты рядом, ты все можешь. Пошли мне счастье. Я без тебя ничего не могу.

Уронив голову на руки, я зарыдала белугой. Маленькая фотокарточка слетела со стола, закружилась в воздухе. Надо было хоть рамку купить. Эх. Дура я дура. Я бросилась вперед, чтобы поймать ее и не удержавшись, кулем свалилась на пол. Коленку обожгло болью. Нащупав на полу глянцевый прямоугольник, хотела уже было вставать, но не успела. С громким звоном, оконное стекло разлетелось вдребезги. Что – то просвистело у самого моего уха, и проломив ДВП, оставило на дверце кухонного шкафчика уродскую дырку. Давно хотела поставить стеклопакеты в бабушкиной квартире. Но она мне не позволила. Фиг бы его пробили хулиганы камнем. Паразиты. Матерясь на все лады, я выползла из – под стола, и осмотрелась, оценивая масштаб разрушений.

- Вот, падлы, - от злости у меня свело горло. Шкафчик ремонту не подлежал. Интересно, что за камень такой мне пульнули? Дверца, хоть и не из массива, но все равно еще крепкая и  довольно толстая, была пробита насквозь.- Нет, ну что за сволочи?

 В окно противно дуло. Не зима еще, конечно. Но и не май месяц. Я открыла покореженную дверцу и уставилась на мелкое крошево фарфора. Бабушкин любимый чайник превратился в осколки. Хлюпнула носом, сдержав набежавшие слезы, полезла в недра шкафа, в поисках булыжника. То, что хулиганы, способные докинуть камень до пятого этажа не существуют в природе, мне как - то в голову не пришло.

-А может это метеорит был? Как в Челябинске, - вслух рассуждала я, роясь в гречке, высыпавшейся из разодранного в клочья пакета. Странно, как это мне так повезло, что не по башке прилетело. Обычно, если камень падает, то мимо меня не промажет  - это уж точно. Пальцы нащупали какую – то твердую дрянь, и я даже почти ухватила находку, когда услышала стон, несущийся со стороны балкона. Мотнула головой, как лошадь, моргнула, в надежде прогнать глюки. Наступила тишина. Я выдохнула и предприняла вторую попытку достать странный булыжник. Стон раздался с новой силой. Теперь к нему добавились хрипы. Я нащупала рукой пестик, которым бабуля толкла приправы, и вооружившись тяжелой «толкушкой» на цыпочках почапала к балконной двери, которая зияла остатками стекла, торчащего из фанеры, словно зубы ледяного дракона.

Сначала я увидела кроссовки. Огромные бахилы, размера сорок пятого, вымазанные чем -то, похожим на клубничное варенье. Алые потеки очень оттеняли белизну обуви. 

Интересно, как чужие ноги оказались на моём балконе? Пятый этаж -  последний. Максимум голуби гнездились раньше, а тут – НОГИ, и что - то мне подсказывает, что это их хозяин так болезненно стонал, всего минуту назад. И почему, чёрт возьми, у него кроссовки в варенье?

-Эй,- пискнула я, ухватившись за дверную ручку, которая постоянно заедала. Пестик перехватила в левую руку, но не удержав выронила. Оружие предательски закатилось под батарею. Говорила же я бабуле, что надо сменить чертову дверь.- Вы кто вообще? 

Дернула на себя створку. Безрезультатно. Осколки стекла угрожающе звякнули.

«Куда ты прешь? Он может опасен. Вызови ментов и скорую. И бога ради, не дури» - воззвал ко мне голос разума. Я замерла на месте. Ну разве можно стоять и бездействовать? А вдруг этот несчастный того…? И блин на моём балконе. На моём балконе! И что я с трупом буду делать? Представив себя с пилой в руке, кровожадно расчленяющей носителя огромных лапищ,  я сделала попытку свалиться в обморок. Не вышло. Ослепнув от ужаса, я со всей силы рванула фанерную воротину на себя. Острая стекляшка, бздынькнув, изобразила из себя гильотину времен французских смут, впилась в тапок. Хорошо, что я обула шлепки этого ушлепка Шмойлова, они мне велики, и осколок просто пропорол ткань. Если б свои - осталась бы без пальца на ноге, а он мне дорог. Тьфу ты блин, нашла о чем думать. Тут у меня мужик на балконе. «А может это мне бабуля ангела послала?»- выдал мой разгоряченный коньяком мозг. Ну а чего, я же просила. Какой – то бракованный ангелочек. Надо сказать.

«Надо было слушать внутренний голос» - подумала я горестно, рассматривая лежащего на закаканном птицами полу, огромного парня, не подающего признаков жизни. Склонилась над бедолагой и попыталась его перевернуть на спину. Мужчина застонал. От страха я упала на пятую точку и тонко взвизгнула. Рука заскользила по разлитому вокруг варенью. Черт, твою мать, это не варенье. Это… Я хотела заорать, но горло сдавили невидимые тиски. Главное сейчас не рухнуть в обморок. Я всегда боялась вида крови. А её тут столько.

- Спрячь меня, - прохрипел парень, чем привёл меня в чувства хоть отчасти. – Они придут скоро. Сейчас обойдут весь дом, и досюда доберутся. 

- Я вызывают полицию,- проблеяла я, чувствуя себя королевой театра абсурда.

- Не вызываешь, - губы мужчины исказила ухмылка, и я увидела нацеленное на меня пистолетное дуло, пляшущее в нетвёрдой руке этого придурка. Толстовка на плече гада пропиталась кровью. Дон Карлеоне, блин.- Ну, что встала? Помоги мне. Спрячь. Ты же не хочешь, чтобы нас обоих тут положили?

- Сегодня это в мои планы не входило. Я думала ещё годков шестьдесят пропыхтеть, - не стоило пить коньяк. Меня с него тянет на неуместную философию.

Глава 3

- Пушку возьми. Спрячь. Под стол скотчем… - лихорадочно зашептал он. Нашёл кому отстреливаться предложить. Я с полуметра в слона промажу. На уроках военной подготовки не могла курок взвести на “ воздушке”.  А он думает, я как Рембо выдерну волыну из под стола и с двух рук положу полк бандитов? Наивняк. Нервно хихикнув, я все же перевернула чокнутого на импровизированную “волокушу”. Теперь осталось понять, как сдвинуть с места эту тушу. 

-Эй, Фиска, у тебя там все нормально? - проорала Клавдия - соседка с низу, явно заинтересовавшаяся моими передвижениями. Шумоизоляция в доме “ни в красну армию”

- Лучше всех, - пропыхтела я, дернув на себя клеенку. – Пью я, теть Клав. Бабушку поминают, царствие небесное.

- Шампанское что ли хлыщешь? – вкрадчиво поинтересовалась первая сплетница подъезда. - Могла бы и меня позвать.

-Нет, - испуганно проорала я. Только этой овцы тут мне не хватало.- Я хочу побыть одна. 

- Совсем девка с глузду съехала. Ох горе, молодая ведь еще, - пробурчала Клавдия и заткнулась. Видно решила, что я не достойна внимания.

  Я поборола желание перекреститься и продолжила изыскания. Клеенка, достаточно легко заскользила по полу. Да и новый знакомец начал подавать признаки жизни, что обнадеживало. Доперев его до бабушкиной спальни, в которую я не входила с момента её смерти, я толкнула дверь. В комнате все осталось, как при жизни бабулечки, словно она просто вышла в магазин и вот сейчас вернётся. Смахнув набежавшую слезу,  я дотащила “умирающего лебедя” до огромной кровати. Ну да, уж не знаю откуда моя гранд ма взяла это царское ложе, оно всегда тут стояло, сколько я себя помню. Купить матрас на этого монстра никогда не удавалось. Приходилось делать на заказ. Но расставаться с кроватным уродцем, бабушка категорически не желала. Говорила “умру на этой кровати” и сдержала свое обещание. А теперь вот и мне пригодилась мебелишка. Может и меня найдут на этой “каракатице” с простреленной башкой. Всхлипнув, я принялась запихивать чертова придурка под кровать. Он стонал, скрипел зубами, втискиваясь под низкую рамку.

-Если выживем, напомни мне разрубить к чертям эту адскую “дыбу”- прохрипел мужик.

-Если выживем, напомни мне дать тебе по шее, - пробухтела я.- Отдыхай.

Обустроив постояльца, пошла в чулан за шваброй и ведром, матерясь на все лады. Нахрен мне сдался такой ангел?

Домыть пол я не успела, хотя махала тряпкой очень усердно. Правда, все мысли мои вертелись только вокруг, свалившегося на мою шальную головушку, парня. И почему именно мне так везёт в жизни, которую и без того трудно назвать устоявшейся? Шум, раздавшийся из прихожей, заставил меня прервать увлекательное жаление себя. Пнув тряпку под кухонный шкафчик, я ломанулась на звук. Что там этот полудурок ещё придумал? 

Зря я грешила на несчастного калеку.  Дверь из тонкой филенки содрогнулась, а потом и вовсе упала к моим ногам, обутым в дурацкие Шмойловские тапки, кучей жалких щепок. Я только успела промычать, что – то нечленораздельное и выпучить глаза, сделавшись похожей на рака - отшельника.

-Хреновая у тебя дверь,- хмыкнул противный коротышка блондинчик, на которого я собственно и уставилась. Невысокий, жилистый, он даже мог бы показаться привлекательным, если бы не дерганное, но все равно какое – то неживое лицо. Словно маска на него надета. И льдистые глаза, похожие на две дырки, тоже шарма не добавляли. За спиной «противного», маячил, похожий на шкаф амбал, с личиной «джека потрошителя», но явно было видно, кто тут главный.

- Согласна, - вякнула я,- говорила бабушке, что давно пора на металлическую раскошелиться. Ну, проходите, раз пришли. Пирог сейчас подогреем. Хороший пирог, вкусный. Робин Гуд.

- Почему Робин Гуд? – озадаченно спросил коротышка, явно пытаясь осознать, что происходит.

-Потому что с луком и яйцами, - хмыкнула я, - поминки же. Положено пироги есть и кагором запивать. Только вот странно вы в гости как - то ходите. Как я без двери то жить буду?

- Ну, это ты далеко заглядываешь. Насчет жить – то, - хмыкнул корортыш.

- Так а чего мне? Я молодая, красивая. Пропыхчу лет сто еще. Это у тебя вон глаз дергается. Работа нервная поди?

- Где он?- наконец взяв себя в руки взревел блондинистый мерзавец, явно борясь с желанием меня порешить прямо на месте.

-Разбила. Случайно. Штопор пыталась вкрутить, а бутылка из рук выпала. Да вы не расстраивайтесь так. Ну подумаешь, Кагор. Да и сладкий он через чур. Водочка то осталась. Для помина, самое оно.

Я фонтанировала идиотизмом, но в душе у меня царил ад. И зачем я довожу этого «красавчика» с глазами убийцы? Ведь ещё немного и судя по его роже, они точно справят поминки. Только по мне, моим же пирогом.

Оккупанты отодвинули меня и проникли в квартиру. Кстати, очень аккуратно так, я даже об стену не сильно ударилась плечом. «Шкаф» планомерно открывал все двери, принюхиваясь, словно гончая.

- Давай так, красавица,- хмыкнул противный, останавливаясь возле бабулиной спальни, - ты перестаешь дурочку валять, говоришь где спрятала дружка нашего и все. И аллес гут. Мы уходим, я даже дверь тебе новую оплачу. Клян даю.

Ага, ну конечно. Так я и повелась. Когда говорят правду, не смотрят на тебя, как на покойника. А именно приговор я увидела в голубых, близко посаженных глазах, противного типа. Такой убьет, не поморщится. «Шкаф» толкнул последнюю дверь и с ловкостью, так не вяжущейся с его телосложением, ускользнул в будуар бабушки. 

«Ну, теперь точно все» - грустно подумала я, увидев как бандит встаёт на карачки возле кровати." Тушите свет, бросайте бомбу»

-Слышь, Аллесгут, нет тут никого- спустя пару минут пророкотал амбал,- чисто.

-Блин, да кто вы такие? –выходя из ступора расправила  крылья, хотя честно говоря, мне хотелось обползти на карачках кровать по периметру, и найти в какую щель просочился мой раненый гость. Куда он делся, черт возьми этот ушлепок?  – нет у  меня никого. Даже тараканы, сука, не приживаются. 

Глава 4

Боли не было. Только тяжесть навалилась странная, и что - то брызнуло мне в лицо горячими каплями. Странно, оказывается умирать вообще не страшно. Зато, может с бабушкой встречусь. Во всем надо искать положительные стороны. Интересно, меня когда найдут? Дай бог, чтобы поскорее. Чтобы я лежала ещё красивая, а не распухшая, с вываленным языком. Хорошо, что убийцы сломали дверь, быстрее поймут соседи, что не все ладно у Фисы, у меня, то - есть. Ой, а на мне бельё старое. В морге за бомжиху примут. Трусы надела с утра в горох трикотажные. Позорище.

-  Долго лежать собираешься? – раздался у меня над ухом мужской голос. Ух ты, наверное ангел пришёл за мной. - Ждёшь, когда Аллесгут очухается, и отправится на поиски дружка? Вставай. Когти рвать надо. У нас мало времени.

Тело моё вдруг ощутило лёгкость, словно бетонную плиту с неё скинули.

-А, это ты, - я открыла глаза и уставилась на физиономии бандита, свалившегося мне на балкон. Сейчас он лучше. И даже умирать, вроде,передумал. Ну надо же. А парень - то, красавчик.

- Ты кого ждала -то? Апостола Петра? – противно заржал этот упырь. – Не сегодня, крошка. Занят он, Дохлого вон к делу определяет. А это работенка, я тебе скажу. Иди умойся и ходу.

- Я с утра умывалась.- вредно пробубнила я, но. тут мой взгляд упал тело Дохлого, лежащее рядом со мной, с аккуратной такой дырочкой во лбу. – Эт –т – т –то ты его?

 Вот в жизни  не заикалась никогда. А тут просто не могла выговорить слова.

- Слушай, он бы тебя убил. И меня тоже. Дохлый – отбитый был по жизни. Понимаешь? Он убийца - рассчетливый и безжалостный. Аллесгут его поэтому всегда с собой таскает. И сегодня, если бы не Дохлый, я бы не упал на твой балкон, уж поверь. Иди умойся, а? И валим. Счет на секунды идет. Ты, кстати, бегаешь быстро?

- Зависит от стимула,- взяв себя в руки, хрюкнула я.

- Быстро, значит,- расцвел в улыбке чертов подонок.

Я прошла в ванную, подчинивштись настойчивому требованию бандита, и включила холодную воду. Посмотрела в зеркало, и пожалела об этом тут же. Вся физиономия была покрыта уже подсохшими, похожими на ржавчину, пятнами. Тошнота подскочила к горлу, словно лава в проснувшемся после тысячелетней спячке, вулкане. Я едва успела склониться над унитазом. Иногда я бываю невероятно тупой. Мне все казалось, что то, что сейчас со мной происходит, это какая то тупая игра. А ведь он прав, нужно бежать. Нестись сверкая пятками. Смерть не любит игр, и тупых баб. Таких как та, что таращится сейчас на меня из бабушкиного зеркала, обезумевшим взглядом.

Бандит ждал меня у двери. Увидев на моем лице решимость, довольно хмыкнул, явно поощряя мое поведение.

- Я возьму деньги и документы,- коротко отрапортавала я, и полезла в шкаф, в котором сама же оборудовала небольшой сейф, после того, как квартиру бабушки обнесли какие – то жулики.

- А у тебя и деньги есть? – вкрадчиво поинтересовался мерзавец.

- Губу закатай, буркнула я, пряча наличность, которую копила на новую машину в лифчик, а паспорт в трусы. Так надежнее. Гад ухмыльнулся, наблюдая за моими манипуляциями, но комментировать не стал. И правильно сделал. Иначе бы я его порешила.

ВАШИ КОММЕНТАРИИ ГРЕЮТ МНЕ ДУШУ. СПАСИБО, ДОРОГИЕ МОИ. ВСЕХ ОБНИМАЮ. ВАША, И.М

- Ну, теперь можем идти?- голос его прозвучал тихо. Ветровка на плече пропиталась кровью настолько, что я удивилась. Как это он еще в обморок не хлопнулся?

- На, накинь. А то далеко мы не уйдем,- выхватив из шкафа толстовку Шмойлова, бросила ее раненому. А что, с паршивой овцы, хоть шерсти клок. А точнее. – Нас первый же патруль загребет.

- А ты шаришь,- белозубо улыбнулся красавчик.

- А ты думал,- зарделась я.

Он высунулся за косяк, обследуя диспозицию. Коротко махнул рукой, что означало, как я полагаю путь свободен. Вздохнув, я засеменила к лифту. Не пешком же кандылять.

- Эй, я погорячился, ты тупа, как пробка,- зашипел мне в след этот утырок. – Ты еще шары надуй цветные и в барабан начни колотить. Чтобы Аллесгут тебя уж точно не просмотрел.

- В смысле? – опешила я.

- В коромысле. Всего пять этажей, детка. Неужели это расстояние для твоих симпатичных ножек? Уйдем через подвал. Он сквозной. И выход есть на противоположную сторону дома. Крыша не вариант, я проверил.- весело хрюкнул симпатичный бандюган. Мы успели спуститься на пол пролета. Когда услышали, как открываются двери лифта.

- Дохлый, ты чего там застрял? – нервно крикнул Аллесгут. Я ломанулась вперед, но красавчик сграбастал меня за шкирку своей лапищей. Другой зажал мне рот, который я открыла, чтобы заверещать что есть силы, надеясь, что кто нибудь из соседей вызовет полицию. Затащив мою брыкающуюся тушку под лестницу, он посмотрел на меня так, что я вообще не знаю. как не осыпалась к его ногам мелкой пылью. – у бабы настолько маленькая башка, что ты с первого раза промазал? - противно захохотал коротышка в моей квартире. Вот мразь, это он меня так оскорбляет. Я дернулась в руках своего пленителя, намереваясь разорвать блондинчика Аллесгута собственными руками. Надо же. Голова у меня маленькая.

- Не рыпайся,- коротко приказал МОЙ красавчик. Не, ну а как его ще называть? Представиться он или забы,или не счел нужным. Вообще не понятно, нафига он меня с собой потащил. Пришил бы и все, я же балласт в данной ситуации.

- Сука.- воплю, который издал поганец, явно обнаруживший Дохлого в состоянии соответствующем его погонялу, позавидовал бы дикий слон. – Убью. Тварь. Падла.

Дослушивать мы не стали. Красавчик не разжимая рук, ломанулся вниз по лестнице, стараясь не запнуться об мои телепающиеся ноги. Я отключилась на время. Не выдержала психика. Очнулась уже в подвале, лежащая на ледяном полу. Мой спаситель сидел рядом, привалившись к стене, и очень мне не понравился. Вот совсем даже ему не шел землистый цвет лица.

- Эй. Ты не сдохни смотри.- жизнерадостно прошипела я, стягивая с себя кофту, и при этом размышляя, где его надо перетянуть, чтобы остановить кровь. Очень хотелось перетянуть шею, и сдавить, пока не захрипит. Но, что – то мне подсказывает, что теперь мне без него точно не выжить.

Глава 5

Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем этот придурок Синоптик начал подавать признаки жизни. Но, скорее всего просто минуты тянулись словно резиновые и временной промежуток был гораздо короче. Господи, уж лучше «дешевый скальп» Димасик, чем вот это вот все. От того, хотя бы, я знала чего ожидать. Хотя практика показала, ч то даже в этом я полная лохушка.. Хорошенькое дело – Шмойлов завтра женится, а я сдохну в чертовом подвале с умирающим бандосом на руках.

- Хрен там, - прошептала я, подняв голову к ,не видавшему никогда краски, подвальному своду. Хотелось плакать и смеяться одновременно.

- Ты еще здесь? – прохрипел этот идиот.- Что за бабы пошли? Ни ума ни уважения. Я что тебе велел? Спрятаться и ждать. Какого хрена ты все еще тут?

- И как ты меня найдешь, дурак? Если я спрячусь? – перебила я болезного , пытаясь понять, что тут не так. То, как он хочет от меня избавится, наводит на определенные мысли.- Я, знаешь ли, очень хорошо умею прятаться, чемпион я, по пряткам. Призер двора.

- Ты чемпион по идиотизму,- зло выплюнул мой новый знакомец.- сказал же вали.

- А вот фиг тебе,- заупрямилась я, сама себе удивляясь. Надо было валить сразу как только он предложил. И не прятаться, в ожидании этого полудурка по дворовым чахлым кустам, а ломая ноги, чесать  из города, да вообще из страны, не дожидаясь пока кто – то из его дружков пустит мне пулю в лоб. За ними не заржавеет, как я поняла. Мне подписан приговор. Вот только все не так просто, самая чувствительная часть моего организма, тощая задница, прямо горит от предчувствия. Бежать было надо раньше. Но, что – то удерживало меня от этого резонного и умного шага. Какое – то странное предчувствие. Этот паразит вдруг подобрался, сделал движение в мою сторону и снова зажал мне рукой рот. Это уже становится традицией, мать его за ногу. Я задергалась, но он дал мне знак замолчать.  Я услышала близкие голоса, один из которых не спутала бы ни с чьим другим. Противный баритон коротышки с глазами дохлой рыбы.

- Тут они, чувствую. Просто задницей чувствую,что рядом, - надрывался Аллесгут, прямо над нашей головой.- Не найдете, вас положу. Клянусь. Синоптика брать живым. Я его лично запытаю. Кишки на кулаки буду медленно мотать, пока этот гондон не расколется куда он сныкал... – мечтательность в голосе бандоса меня восхитила, но блин, что сныкал мой чертов ангел, расслышать так и не удалось. И очень жаль. Хотелось бы знать, из – за чего меня порешат. За что – то стоящее, хоть? -   Он мне нужен. Бабу сразу в расход, чтобы не верещала.

Надо же, какая у него чувствительная жопа, блин. Я услышала бодрые шаги, совсем рядом и обвисла в руках моего личного «геморроя», прилетевшего на мою несчастную головушку с давно не ремонтированной крыши. Этот паразит ухмыльнулся и тоже затихарился.

- В подвале,- взвизгнул Аллесгут.- В подвале смотрели, идиоты? Этот козлина Синоптик ранен. Далеко не мог уйти

- Так ты Синоптик? – шепнула я. – А я думала бандит. Может расскажешь. Зачем ты нужен дружку своему живым? И какого черта он ищет?

- Пошли, и молчи. Ненавижу болтливых баб,- приказал красавец, поднимаясь на ноги. Мой вопрос он по своему обыкновению проигнорировал, как и все остальные, ответ на который был ему не выгоден. Ну, что ж, не хочет, не надо, как говорится. Меньше знаешь, крепче спишь.  То, как он пошатнулся, мне не понравилось. Но он был прав – оставаться тут, все равно, что решиться на самоубийство. Я засеменила за этим громилой, удивляясь, насколько тихо и плавно он двигается, даже при условии того, что у него прострелено туловище. И еще один вопрос не давал мне покоя – зачем он таскает меня за собой? Одному то легче скрыться.

 – Сними свою кофту и дай мне.

- Вот еще? Нашел когда о пошлостях думать,- фыркнула я.

- Да на черта ты мне сдалась, извращенка,- прошипел синоптик. Наверное, если бы он мог, то прямо сейчас придушил бы меня на месте, моей же кофточкой. Интересно, кстати, почему он этого не сделал. Зачем ему балласт, да еще такой тормозной,  как я?  – Надо рану зажать, чем то. Или нас по следу выследят.Снимай быстро, твою мать.

- Это моя любимая кофточка,- выпятила я вперед подбородок, намереваясь бороться за джемпер расписанный белыми кошечками до победного конца. А точнее до моего позорного издыхания в вонючем подвале от рук озверевшего придурка, глядящего на меня налитыми кровью глазами.

- Убью, - рыкнул Синоптик, и посмотрел на меня как на покойницу. Я ему, почему – то, поверила сразу и безоговорочно. И наконец то поняла. Что все, что происходит сейчас не кино, не игры в песочнице. Все очень серьезно. Меня наконец то накрыла лавина страха. Адреналин зашумел в ушах, мешая соображать, ноги стали ватными. Я осела на пол и зарыдала, растирая руковом по лицу сопли смешанные с безмолвными, тихими слезами.

- Тут лаз есть,- не обращая внимания на мои слезы пробубнил Синоптик.

- И откуда ты все знаешь? – всхлипнула я. Честно говоря, мне хотелось дать ему в глаз сейчас даже больше, чем продолжать себя жалеть.- Я тут всю жизнь прожила, и ни ухом ни рылом ни про какие лазы.

- Было время, разведал,- дернул плечом красавец и тут же поморщился. Да уж. Видать придется мне жертвовать любимым предметом одежды. По крайней мере, хоть немного остановим кровотечение, а потом, когда выберемся, сам пусть спасается. Я с ним на одном гектаре не присяду, не то что вместе бегать от убийц. Одной лучше. Свалю кувда нибудь к морю. Там то меня уж поди не достанут.

Дыру в стене, на которую мне он указал, трудно было назвать лазом, норой крысиной и то с большой натяжкой. Я статью хоть и похожа на больного дистрофией чихуа хуа, и то сомневалась, что смогу протиснуться, что уж говорить о ненормальном мужике, дышащим мне в затылок, очень неприятно, кстати говоря. Сейчас у него лучшая позиция для того. чтобы пустить пулю в мою идиотскую башку.

- Лезь давай, - коротко приказал этот паразит и даже слегка в спину подтолкнул. Хорошо же я выглядела, стоя на карачках. Но деваться то некуда все равно. Я нырнула в дыру в стене и едва сдержала рвотные позывы. Пахло г..., нехорошо в общем пахло. Стараясь не дышать поползла по осклизлым трубам, протянутым тут при царе Косыре, наверное. Я услышала движение за собой и выдохнула. Уж, как он просочился в канализазионную шахту с его то габаритами, так и осталось для меня загадкой, сродни теореме ферма. Но то, как сопел этот чертов придурок, показывало, что он едва держится.

Глава 6

-  Пошли, выбираться нужно,- прошипела я, пытаясь рассмотреть, насколько все плохо с его раной. Белые кошечки на моей кофте, стали цвета маков. И честно сказать, уже не кказались мне милыми. Сейчас они больше смахивали на маньяков- упырей. глядящих на мир плотоядно.

На город опустились сумерки. Я вывалилась на чахлую травку, растущую по периметру бабушкиного дома, и вдохнула полной грудью. Пахнущий выхлопными газами и пылью, городской воздух. Еще было не темно, но сиреневый полумрак вполне выполнял функцию «друга молодежи». Рядом разлегся Синоптик.

- Очень красивое небо. Вы так не считаете, мадам? – улыбнулся он, от чего на щеках бандюгана появилисьт две трогательные ямочки. И подбородок у него оказался очень волевой. И вообще....

- Пошли, романтик чертов,- разрушила я иллюзию.

- Куда?  Просто спросил он, глядя, как я поднимаюсь на ноги, и нетвердой, как у моряка не видящего земли два года, походкой, ковыляю к кустам, растущим вокруг дома.

- На парковку. Конечно. Нужно выбираться отсюда. Ты вроде « в разбег» предлагал. Меня устраивает, каждый сам за себя.

- Ты непролазная дура, - он вдруг оказался возле меня. Я даже обалдела, раненный мужик, истекающий кровью, а скорость у него колоссалаьная. Надо же, и откуда столько сил в простом человеке. Хотя. Он наверное какой нибудь «морской котик» или «коммандос» судя по навыкам.- За твоей «тачкой» сейчас, скорее всего следят люди Аллесгута, она напичкана маячками, сто пудово. Вокзалы, аэропорт, выезды, все курируется. Там кардоны. Лесом ты не уйдешь далеко – или сама сдохнешь, или... Сразу тогда га заднцу себе повесь маяк и красное знамя, чего уж. Ты же камикадзе – смертница, как я посмотрю. Они тоже любят спецэффекты

- Что, или?  - поинтересовалась я, пропустив последний месседж.

- Вариантов масса, девочка,- оскалил идеально – белые зубы ангелочек.- Самый предпочтительный – сдохнуть от лап дикого зверя. Больно, но достаточно быстро.

- Твои предложения?  - я уставилась прямо в глаза Синоптика, в первую очередь пытась понять, как он себя чувствует. Он прав в одном – он мне нужен. Одна я не смогу разобраться в происходящем.

- Снимай свой лифчик,- вдруг, ни с того ни с сего. Сказал нахалюга. У меня челюсь отпала до самой земли.- Да не боись. Не зарюсь я на твой хабар, своего полно.

- Я буду кричать и звать на помощь,- предостерегла я. Мало ли, что у него в больном его калгане. Может ему женской ласки захотелось. Может он стресс снимает, насилуя беззащитных девушек.

- Твои сомнительные прелести меня интересуют еще меньше, чем копейки запрятанные в насисьнике.- вот паразит.

- Он у меня дорогой., кстати,- похвалилась я.

- На косточках?

Вопрос меня озадачил. Тем более, что мы как раз подошли к доисторическому «Запорожцу». И Синоптик деловито уставился на чудо Советского автопрома.

- Да, пуш – ап. Кружево итальянское. Удобный такой, я его совсем не чувствую на теле. Нигде не трет, не жмет. А это, знаешь ли, громное преимущество.

- И умещается в него много,- то ли спросил, то ли утвердительно сказал этот дурак.

- Ага. Много,- как лошадка Анжела из мультика, кивнула я головой.

- Снимай, - приказ прозвучал вполбне себе злобно. Только сейчас заметила, что мой новый приятель не просто болтает со мной о бельишке, а взглядом сканирует окружающий нас пейзаж. И хмурится он не очень хорошо. – И в конце – концов. Ты когда нибудь затыкаешься. Или может кнопка есть где. Выключающая звук?

-В моей комплектации такая не предусмотрена. И  не подсматривай.- предостерегла я,  полезла под футболку. Синоптик спокойно, не шевелясь, наблюдал, как я корячусь, через рукава, вытягивая лямки. Отвернуться он и не подумал.

- Подержи,- в руку мне легла тяжелая рукоять пистолета. Я уставилась на оружие, не зная,что с ним делать. Раздался треск, я взвизгнула, наблюдая, как этот дурак потрошит мой любимый бюстгальтер. И честно сказать, если бы  не была «пистолетным инвалидом», то пристрелила бы этого вандала на месте. Ангелочек довольно хмыкнул, выуживая из ткани тонкий металлический полумесяц косточки, и выпрямив проволоку руками, сунул ее в дверцу доисторического « Запорожца». Дверца щелкнула.

- Пистолет тебе оставляю, у меня еще есть. Садись. Или особого приглашения ждешь? Я два раза не предлагаю. И, кстати, обувь у тебя говно. По лесу в такой не погуляешь.

Я уставилась на ноги, обутые в Шмойловские тапки, ну не было времени переобуваться. Слова паразита про леc, пропустила мимо ушей. Юркнула на пассажирское сиденье и замерла.

- Ты поведешь. Я не могу,- снова приказал этот противный тип, гражданской наружности. Он совсем умом помутился. Я  на механике ездила в последний раз...Никогда.

- Я два раза не повторяю, куколка,- прохрипел Синоптик. – Или ты садишься за руль, или остаешься. Думать некогда. Я честно говоря удивлен, что Ромашкины нукеры нас еще не обнаружили. Поверь,, Дохлый – котенок мимишный в сравнении с Лимузином. Веришь?

 - Не пугай меня, я и так писать уже захотела,- и почему меня всегда несет по кочкам? Вон у ангелочка глаз дернулся, а это плохой признак, вам доложу. Вместо того, чтобы вылезти и спокойно обойти «дришпак» я почему  - то решила перелезть на водительское сиденье, минуя излишние движения. Вы когда нибудь пробовали станцевать мазурку в консервной банке? Нет? И не пробуйте. Я дернулась влево, при этом приподняв ногу, но зацепилась брючиной за рычаг переключения передач. Ткань противно затрещала. Я стала пхожа на рапятую на стекле муху, и дабы избежать позора, перекинула свое доходное тельце в сторону водительского сиденья, решив, что в этом случае, смогу освободитьсвои штанцы из плена.

- Прекрасно,- хмыкнул Синоптик, глядя, как я барахтаюсь запутавшись окончательно в своих руках и ногах. И пытаюсь при этом понять, где находится верх колымаги, а где низ. – Вы просто поражаете меня мадам. И как ты умудрилась дожить до своих годов?

- Помоги,- пропыхтела я, пытаясь приподнять голову. Хрен там. Она плотно застряла под рулем.

Глава 7

- Еще одно слово. Только одно, и я тебя шлепну, клянусь,- взревел Погодский.

- Я хотела сказать барон.А ты что подумал, пошляк?- обиженно надула я губку. – Так ты поэтому Синоптик? Погодский. Красивая фамилия. Слушай, а давай...

- Ты обещала, что заткнешься, если я представлюсь. Я выполнил твое условие. Теперь умри хоть на время, дай подумать, -простонал нахал.

- Да, просто я когда пугаюсь, ну страшно мне. Очень много говорю. Ну такая у меня защитная функция. Понимаешь?  - зачастила я. Колымага трясясь, как в лихорадке, бодро бежала по неровному загородному шоссе, на которое мы выехали минут десять назад. – А мне сейчас страшно. Вот я и...

- Хорошо, что предупредила,- ехидно ухмыльнулся Антон, и мне показалось, что его потряхивает. Да точно показалось. Он же вон здоровыый какой. Крови потерял ведро, а жив еще и даже может злиться. – Я постараюсь тебя больше не пугать. Это сбережет мне кучу собственных нервов. Сейчас у меня одно желание, вырубить тебя на хрен. Но машину тогда будет некому вести. По - этому я тебя прошу, умоляю, завали свое.... чертова овца.

- Я овца, а ты лошара,- не в силах справиться с собой, пробухтела я.- Не мог до соседнего балкона потерпеть. Там хоть качок – спортсмен живет. Нет, ты решил мне жизнь испортить. И теперь еще и обзываешься. А я думала ты джентльмен. а ты обычное хамло

 - Все, мило побеседовали,- сказал Синоптик и показал на узкий съезд в разрыве между деревьями, ведущий в лесную чащу.- сворачивай.

- Эй, ты что задумал? Предупреждаю, я буду сопротивляться.

- Господи, милый боженька. За что? – простонал ангелок и протянул руку к рулю. Я не успела среагировать, удержать машину на трассе. И откуда столько сил в этом дятле? Он просто дернул на себя баранку, «Запорожец резко вильнул в сторону, прямо под колеса огромной фуре. Раздался рев автомобильного клаксона. Мое сердце затрепыхалось где – то в пятке. Колеса, почувствовав под собой вязкую глину узкоколейки,заскользили. Я хотела орать, сидела с открытым ртом, но звук не шел. Погодский довольно улыбался. Он таки нашел кнопку выключения звука.

Треск. Удар. Меня откинуло назад. Вместе с сиденьем. Я открыла глаза и уставилась на расщепленный ствол дерева. Погодского рядом не было. Огляделась. Он лежал на небольшой поляне и и смотрел в небо.

- Не стал тебя беспокоить. Идти нам далеко. Решил дать тебе время отдохнуть.

- Отдохнуть? – взревела я, чувствуя желание наброситься на козла и растерзать его. – Я была в ноккауте. Слова не могла сказать. Я....Я ...Я

- Да, ты права. редкий случай - твое молчание. . Я дал отдохнуть себе. Пошли.Тут недалеко. Километров десять по лесу,- прохрипел Антон. Я посмотрела в его глаза и поняла сразу – не дойдет. – Давай только машину замаскируем. Давай, куколка.

«Он не может без меня. Я пока ему нужна, по этому я до сих пор жива. А что будет потом, когда надобность во мне исчезнет?» : думала я, забрасывая останки несчастного»Запорожца» еловыми лапами и прочим мусором, найденным мною. Погодский спал. Тихо – тихо, страшно до мурашеку. Он мне тоже нужен. Я вдруг вспомнила своего отца. Он тоже был вот таким, как этот мерзавец. Мать его ненавидела всю жизнь, говорила так. Но я то все знала и видела. Мама плакала по вечерам, думая, что я не вижу.  Сидела с фотокарточкой в руках,рассказывала ему про жизнь и рыдала. Отца убили. И в этом не было ничего странного. Он был каталой, карточным шулером. Просто не повезло.Нарвался на компанию своих же «коллег», которые не стали церемониться с одиночкой и выкинули его из окна квартиры на восьмом этаже. Всю жизнь, сколько я помню, она говорила мне «Держись подальше от таких как твой отец», хоть и любила его безмерно. Одно я знаю – мамуля была счастлива, что в ее жизни был папа. Она умерла, когда мне исполнилось пятнадцать. И все заботы обо мне взяла на себя бабушка.

- Эй, слышь,- позвала я тихо. Говорить не очень - то хотелось. Я упахалась, как комбайнер на покосе, пока этот паразит прохлаждался, развалившись на травке. Надеюсь он нацеплял клещей на свою брутальную задницу. И хоть один из них окажется энцефалитным. Антон не ответил, и я почувствовала, как по моему горбу ползут ледяные мурашки. Села на корточки перед бандосом и приложила пальцы к яремной вене на его шее, пытаясь нащупать пульс. А он красивый, глаз не отвести. Скуластое лицо, покрытое легкой щетиной. Мог бы работать моделью. Если бы не шрамы: один над губой, в форме полумесяца. Другой рассекает бровь, достаточно глубокий. Захотелось, почему – то, провести пальцем по пухлой верхней губе Погодского, а потом лизнуть ее, просто чтобы почувствовать вкус.

- И, как? Насмотрелась? – насмешливый голос вывел меня из отупения. Чего это я? Дура полная. Интересно, как долго я зависала, и как давно он пришел себя? Насмешливые глаза Погодского смотрели без издевки. Да вообще смотрели, как на пустое место, чего уж, и от этого факта мне почему – то стало обидно. Странно. Может у меня так стокгольмский синдром проявляется. Надо будет погуглить, хворь - то, похоже поганая. Меня чуть не убили, а я ...

- Что – то ты сдал, брателло,- пропыхтела я, пытаясь справиться с разъезжающеимис на суглинке, ногами. – Я тебе не терминатор, десять километров тащить твою тушу. Все привал.

- Нельзя,- хриплый баритон красавчика прозвучал, как – то не очень уверенно. Ухо мне обожгло горячее дыхание и от этого ноги почему- то стали ватными.. Я упахалась, как бессмертный пони, но даже в этом состоянии была уверена – он прав. И решила не соприть. Но показать свое возмущение все же стоило. Сейчас не он  мне, а я ему спасаю драгоценную шкуру.

- А что можно? От тебя все время только и слышно это чертово «Нельзя». Кто ты такой, черт тебя побери? Рембо, блин комнатный. Почему я должна бегать по лесам, не пойми с кем, вместо того, чтобы сидеть дома и жалеть себя? Меня жених, между прочим, бросил. Бабушка умерла. Мало мне было бед, так еще ты почему -то именно мой балкон облюбовал, для десантирования. А я есть хочу, и у меня спина уже болит. И в туалет мне надо. Где я тут найду чертов сортир,- на одном дыхании выпалила я, обведя рукой пейзаж. На лес опустилась ночь – темная и непроглядная. Казалось, что из – за каждого куста выглядывает некто не очень радующийся нашему приходу. А может наоборт радующийся,и потирающий жадные лапки в ожидании вкусной Анфиски, вприкуску с жилистым, но питательным Антошей.

Глава 8

Стараясь мыслить позитивно. А точнее, просто стараясь хоть немного соображать, я обвела ошалевшим взглядом небольшое помещение, придерживая при этом отвисающую челюсть.Интерьерчик убогой сельской избушки поразил фантазию стенами обшитыми дорогим деревом и напольной плиткой, сделанной умелыми руками трудолюбивых итальянцев.

- Версальский дворец, мать его за ногу.- пробурчала я, пытаясь не сравнивать окружающую обстановку с квартирой моей бабули. Она явно проигрывала. – Да, кто ты такой, черт тебя побери? Гарун аль рашид, местного пошиба. – пробухтела, склоняясь над Погодским. Он открыл глаза и попытался приподняться, но сил не хватило ему даже на такой не сложный маневр.

- Анфиса, как мартышка из мультфильма,- ухмыльнулся этот балбес, становясь похожим на мальчишку.

Бредит он что ли?  Нашел время дразниться.

- Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Хочешь меня придушить, доделать работу Дохлого,- никак не унимался этот балбесина.

-Нет, - вредно буркнула я, рассматривая сейфовую дверь оборудованную кодовым замком на табло которого светились четыре зеленых нуля.  – Я думаю, что будет, если кенгуру на батуте начнет прыгать. Я б посмотрела на это. А еще я думаю что ты круглый дурак. И как открыть чертову сейфовую дверь, которой ты оборудовал зачем –то халабуду. И хотя я подозревала, что ты полный имбецил и раньше, сейчас полностью уверилась в своем предположении.

- Да? И что – же тебя удостоверило в моей невменяемости. Позволь спросить? – нет, он не злиться, в глазах усталость и... Ну, конечно же издевка, как всегда. У него на все мои вопросы есть ответы, которые мне не всегда нравятся. Точнее, всегда не нравятся

- То, что в домишке, который можно превратить в рзвалинвы за пару минут, стоит чертова сейфовая дверь. То, что ты волок меня через лес целую ночь, чтобы спрятать в деревянной избе от убийц. То, что ты приперся именно ко мне. То, что ты такой вонючий козел. Вот....- выпалила я, но облегчения не почувствовала, почему – то.

- Дверь открывай и помоги мне подняться. Я не хочу ее пугать,- твердым голосом приказал Погодский.- И за козла ответишь, детка. Стены дома, кстати. Укреплены, выдержат попадание снаряда земля – воздух. Но ты можешь валить, если хочешь. Никто не держит.

- Не боишься, что я так и сделаю? Последую твоему совету. Свалю, пойду к твоим приятелям, и расскажу, где ты скрываешься?

- Ты сначала выйди из леса, куколка,- криво ухмыльнулся Синоптик. Я уставилась на него, и поняла – влипла. Сейчас он был похож на дикого зверя: хитрого, умного и жутко опасного.- Открывай дверь. И бога ради, улыбайся. Если ты ее напугаешь, я тебя порешу. Прав был Аллесгут, дохлого затрахаешь.

- Думаю Дохлому это не грозит уже, - бркнулва я себе под нос и полезла в трусы, в поисках карточки, которую мне дал этот мерзавец. Так вот для чего она предназначена. И о ком он,в  конце концов постоянно бубнит? Бредит наверное. Шутка ли, крови потерял, как кабан. Я бы уже давно с катушек слетела.

Погодский молча наблюдал за моими манипуляциями. Просто стоял  смотрел, привалившись к стене, как я выуживаю из своих панталон сначала пачку денег, потом паспорт, пистолет, презентованный мне им же. Нет, ну а куда я должна была его сунуть. Лифчик то этот паразит угробил?

Карточку я нашла самой последней. Достала пластиковый прямоугольничек, без каких либо опознавательных знаков, как баран на новые ворота и затупила.

- вставь его в паз,- простонал Синоптик. – Это электронный ключ, ты в тундре, что – ли жила?

 - Что сразу в тундре – то. – обиделась я.- не все же Джеймсы бонды вокруг, как некоторые.

- Ну- ну,- хмыкнул Антон. Дверь пискнула и я услышала тихий щелчок. Погодский подобрался и расправил плечи. Словно не он тут валялся пять минут назад на полу и собирался помереть.

 Он первым вошел в дом, я плелась за ним угрюмо думая о своем будущем. Перспектвы удручали. Прав он, в лесу я заблужусь в момент, учитывая мой географический кретинизм. И не найдут от Фисы Ласкиной даже тупой черепушки. Но тяжелые мысли испарились в момент, я с любопытством завертела головой, рассматривая дом мечты Барби. Розовые стены, розовая мебель, розовое все. Мечта девочки подростка или чертова изваращенца.

- Да уж, ничего у тебя фантазии, - хихикнула я- так может мне тебя Кеном теперь звать, пупсеночек? Кен Синоптикович Барби.Ничего звучит, а? Как считаешь?

- Умри,- коротко приказал Синоптик, и остановился навесив на лицо тупейшую из улыбок. Я и не видела у него такой ни разу. Только что слюни не распустил.  Проследила яего взгляд и с трудом сдержала вопль, когда розовое компьютерное кресло, стоящее к нам спинкой, украшенной золотистой короной, вдруг начало само по себе разворачиваться.

Да уж. Я едва не сделала так, как мне приказал этот нестерпимый балбес. Чуть не умерла от липкого страха проникшего в каждую клеточку моего существа. Как в фильмах ужасов, поворачивается к тебе вот такое кринжово миленькое креслице, и ты видишь клоуна Пенивайза например, с ножом в когтистой ручонке. Нет, ну а что, от Ангелочка можно всего ожидать. Я даже уже мыслено приготовилась, что меня возможно сожрут живьем. Зачем – то же он меня тащил за собой. Сильно сомневаюсь,что я ему так уж нужна, а вот на корм чудовищу сгожусь. Хотя и там толку от меня мало будет. Я же тощая. Как обморочный глист. Все эти мысли пронеслись в моей голове буквально за пару секунд, во время которых поворачивалось в нашу сторону чертово «Барбячье» кресло. Тот кто находился в нем, явно любил спецэффекты.

Девочка. В кресле сидела маленькая, совершенно обалденная девочка, одетая в разноцветно – полосатые гетры, доходящие ей до самых колен, футболку, украшенную моим «любимым» Пеннивайзом, держащим в руке воздушный шарик и джинсовые шорты, тонкие ручки унизанные десятками фенечек так и не выпустили джойстик. Все предметы туалета абсолютно не вязались друг с другом. Но выглядели на этой малышке так гармонично, что я позавидовала. У меня никогда не получалось так одеться. На меня с интересом уставились чистые васильковые глазища, обрамленные пушистыми ресницами. Девочка поморщилась, и я поняла – не такая уж она и малышка. Лет двенадцать наверное, просто меня сбила с толку ее хрупкость.

Глава 9

- Ты что задумал, ирод? – вякнула я, рассматривая дымящиеся ножницы в руке Погодского? Мне страшно. А когда мне страшно, сам знаешь....

- Сейчас мне это даже надо. Твой поток сознание поможет мне не вырубиться,- совершенно спокойно сказал Синоптик, - режь.

- Тебя?

- Футболку, мать твою. Я не представляю, как ты дожила до своих лет, учитывая идиотизм твой,- все же взревел мой раненый пациент.

- Я бы лучше тебя порезала, гад,- пробухтела я.- И так проблема на проблеме: жених сегодня женится, бабушку любимую похоронила, поминки похерились, работы лишилась,саму чуть не убиили. И все из – за кого, а? Дружки твои поганые по твою душу пришли, так то,- молотила я языком стараясь не думать о том, что мне предстоит. – Сволочь ты Погодский, чтоб ты провалился.

- Слился женишок, значит? – хмыкнул бандюган, и мне реально захотелось всадить в него ножницы и провернуть пару раз.- Что ж , я понимаю парня. Удивлен только, что он вообще тебя терпел.

Из соседней комнаты послышался веселый смешок. Странно, девчонка же глухая. Или эта она своей игре так радуется?

- Словила, Падла?- подтвердил мою догадку радостный голосок.Точно опять в игре своей мочканула какую нибудь монстрятину

 Я вздохнула и принялась за адский свой труд, борясь с подскочившей к горлу тошнотой. Ткань, пропитанная кровью, превратилась в жесткую, совершенно не поддающуюся  моему инструменту, корку. Я увлеченно принялась кромсать ее ножницами, не обращая внимания на затихшего придурка. Что – то он кстати долго молчит. Да и пес с ним, даже хорошо, что затих, не будет отвлекать.

Через пять минут «резни» у меня заболели пальцы, еще через три минуты примерно, я почувствовала себя взмыленным жеребцом на выездке. Чертов трикотаж. Казалось я режу лист железа маникюрными кусачками. Ножницы видимо затупились от кипячения. Закружилась голова, в воздухе витал аромат окислившейся крови, что тоже не прибавляло прелести происходящему.

- Шарик. Ты балбес,- натужно пробухтела я, борясь с непослушным инструментом,- какого черта ты их кипятил?. Нужно было прокалить в духовке.

- Что? – голос Антона прозвучал глухо. Видно держится из последних сил, бедолага.

- Поздравляю тебя, Шарик. Ты балбес,- повторила я, прервав на минуту увлекательное занятие. Бледное лицо Погодского мн совсем не понравилось. Но больше всего возмутил взгляд, прикованный к моей .... Черт, я же сейчас похожа на развратную девку. Мокрая от пота футболка, облепила мою грудь, открывая взору козлины все мои прелести. Сомнительные, надо сказать. Как нежно называл меня Шмойлов «доска два соска»,но все равно это не дает никакого права этому мерзавцу так меня разглядывать. Я ему не девка с трассы.

- Чего уставился? – от моего рыка, Синоптик вздрогнул и преревел взгляд на мое лицо. Словно из анабиоза вышел.- все вы мужики на одну колодку. Нет у меня груди. Убедился? Ты же лифчик мой волшебный уничтожил, а без него у меня одна альтернатива – зеленка. Ну, понимаешь, намазаться, чтоб за прыщи сошло?

Черт. Да что со мной такое? Я снова несу полный бред. И вот сейчас этот мерзавец смотрит на меня и на губах его опять змеится чертова улыбочка.

- Знаешь, мне в женщинках всегда больше нравились глаза,- снова этот ехидный тон. С подковырочкой. Боже, как же я его ненавижу.

- Согласна, женщина без глаз, горраздо страшнее женщины без груди.- Рявкнула я, отбрасывая в сторону чертовы ножницы. Схватила пальцами ткань и со всей силы дернула ее в стороны. Футболка затрещала, и распалась на два лоскута. Погодский всхрапнул, как орловский рысак и вырубился.

Рана на плече мне не понравилась. Воспалившаяся кожа, покрытая запекшейся кровяной коркой, горела, под моими пальцами. И самое страшное – пуля прошла на вылет, и теперь в плече красавчика зияла дыра. С одной стороны меня это порадовало – не придется ковыряться в распухшем мясе в поисках чертовой пули. С другой – я прекрасно осознавала – тут нужен врач и чем скорее, тем лучше.

- Эй, ты зашивай Тоху скорее,- я вздрогнула и выронила из пальцев ватный тампон. Черт возьми, эта малышка подкралась, как маленькая кошечка на мягких лапках и теперь стояла рядом. рассматривая рану на теле отца, словно это было счто – то совсем обычное, сродни укусу комара. В руках девчонка держала бутылку дорогущего виски, которое я в жизни никогда не пробовала и не попробовала бы, потому что для того чтобы его купить, мне пришлось бы продать почку.

- Антисептик нужен, антибиотики. Обколоть бы надо новокоином рану.- заблеяла я. Соня подошла к бесчувственному Синоптику и принялась откручивать крышку с бутылки.- Эй. Ты маленькая еще. Не смей пить.

Девочка не сводила с меня пытливого взгляда, явно читая по губам, то, что я ей говорю. Последний мой месседж ее явно повеселил. Соня улыбнулась, показав белые зубки, а потом резко сорвала пробку и перевернула бутыль на рану в плече отца. Крик, который издал Погодский пришпилил меня к месту.

- -Ну, давай, быстро,- приказала малявка и я подчинилась. Впервые подчинилась с первого раза, не споря, не думая ни о чем. Рванула вперед, зажав пальцами иглу.

Вы когда нибудь пробовали шить человеческую кожу штопальной иглой. Тупой штопальной дурацкой иглой, истекая, заливающим глаза потом, и молясь при этом всем богам вселенной, под пристальным взглядом девочки – подростка, выдувающей пузыри из жевательной резинки. Нет?

Я вас умоляю,не пробуйте. Даже не думайте о таком занятии. Ни при каких обстоятельствах. Это неблагородно, не эстетично и отвратительно, в конце – концов.

- Эй. Ты куда? – крикнула мне в спину девчонка, когда я. Сделав последний стежок, ломанулась в кухню, больше не в силазх сдерживать рвотные позывы. Ну, да. Обычно люди при такой оказии бегут в туалет. Но. где находится кухня, я приблизительно знала, а вот уголок задумчивости в этой избушке, был для меня тайной за семью замками.

 Распахнула шкафчик под мойкой и согнулась над мусорным ведром.

Глава 10

Мы всегда сами планируем свою жизнь. Начиная с возраста, когда думаем, что стали самостоятельными, заглядываем вперед, планируя и мечтая. И эта вот гремучая смесь предвосхищения чего – то совершенно непредсказуемого, ведет нас по жизни, постоянно ставя подножки и всячески мстя нам за нашу самонадеянность.

Мы всегда сами планируем свою жизнь – ну, мы так наивно верим в это. На самом деле, наше будущее череда случайных встреч, ошибок, бесконечного набивания болючих шишек и трепыхания в бушующем море, которое умные люди называют социумом. Сидят такие умные, ковыряют в носу, рассуждают о бренности бытия, и даже не предполагают, что есть на свете такая Анфиска Ласкина, которая вот уже пять дней сидит, что та девица в темнице, и смотрит в окно на льющий дождь, слушая бесконечную стрельбу в компьютере маленькой сокрушительницы игровых монстров.

- Знаешь, я не думал, что ты настолько слабачка,- голос Синоптика прозвучал прямо над самым моим ухом. Вот блин, у них это семейная традиция, что ли, подкрадываться к размечтавшимся красивым женщинам? Красивым, задумчиво гшлядящим на дождь, философиням. Философкам. Философшам, тьфу ты черт, идиотский феминитив.

- Зато я всегда знала, что ты придурок,- рыкнула я, в душе очень даже радуясь, что мой пациент скорее жив, чем мертв. Ну да, Антон сейчас выглядел вполне себе ничего. Вот только я не люблю настолько красивых мужиков. Я им не верю.

- Может займешься чем? Ужин например приготовишь. Это прекрасно, конечно, что ты релаксируешь. Но иногда кроме пищи духовной, хочется мяса, и желательно с салатиком. Соня еще ребенок...

Нет, ну надо же нахал. Я аж замычала коровой от такой наглости. Это что еще за стереотипы? Я кухаркой не нанималась.

- А у тебя руки растут из того места, которым ты думаешь,- ощерилась я. Хотя, надо сказать, что мне тоже надоел сухпаек и рагу из банок. Только вот ездить на себе нельзя позволять, этой семейке « хищных крокодилов» я не накмерена. Им только палец покажи – оттяпают по локоть, отрыгнут и дожрут несчастную Анфиску. Я уже поняла их. Потому и сказала, - женщины созданы не для кухни, если ты еще не успел этого осознать. Эгалитарность никто еще не отменял. В Женеве даже билль о равенстве полов написан и утвержден. Так что иди ты в пень, Погодский. С места не сдвинусь, пока ты мне не расскажешь, какого черта ты искал в моем доме и чего это Аллесгуту так захотелось твоей кровушки. Уж точно не потому, что ты не сошелся с ним во мнениях по поводу способа лазания по крышам домов, постороенных по приказу горластого любителя кукурузы, любщего колотить сандалией по трибуне

- Ничего не искал,- на голубом глазу соврал этот мерзавец. Ни одним движением не выдал своего вранья. Черт, зря я столько времени убила за прочтением умнющих книг по психологии.- Тебе просто так повезло.

- Ну да, я вообще везучая, - с сомнением протянула я, не поверив красавчику ни на одно мгновение. А он занервничал. Не выдержала душа чертова ангелочка. – И всем, кто со мной связался, приношу только радость и счастье, и мешок добра.

- Мне не нужен мешок,- взревел Погодский, - только если для того. чтобы запихнуть в него одну невероятно бесячую, болтливую бабу. Я не хочу твоей гадской удачи. Я хочу, чтобы ты приготовила обед, пока меня не будет.

- Эй. А ты куда это намылился? – с подозрением спросила я, наблюдая, как мой пленитель пытается с размаху запихнуть руку в рукав, невесть откуда появившейся ветровки.Плохо у него получалось. надо сказать. Бабуля в таких случаях говорила "сорвясь, задницу не вытрешь". Мудрая была женщина. Интеллегентка.- Без меня не пойдешь. Слышал, что я тебе сказала.

- Лучше молчи.- Погодский подскочил ко мне, и судя по тому, что его лицо цветом стало похоже на переваренную свеклу – бордовое с красными прожилками, я поняла, что выбесила его окончательно. Надо же. Нервный какой. – Если не хочешь, чтобы я тебя убил.

- И съел.- поддержала Тоху Сонечка. Эта девчонка исчадье ада, я давно уже это поняла. Хлопая ресничками, похожими ена крылышки мотылька, она способна вырубить вражескую армию идущую в бой,  –Наша Анфиса не умеет просто готовить. Ты еще не понял, что такое притащил в дом, папочка?

- Имейте уважение, юная леди,- выставив вперед перст, я замерла на месте. Это я то не умею?  Да я, да у меня.... Ну да, я не умею. Шмойлов говорил, что мою стряпню нельзя даже свиньям давать, во избежании несварения и падежа скота. Мой буайбесс пострашнее будет африканской чумы свиней. Вот только сейчас в своей несостоятельности я призналась бы только под страхом смерти.

- Давайте ваши чертовы продукты,- прорычала я, напугав до смерти крутого Погодского. По крайней мере в глазах его отразился ужас. А вот малышка и глазом не моргнула. Ах. Ну да, я все время забываю о ее глухоте. – Обед у вас будет – закачаетесь.

- Это не страшно, качаться,  Тох. Главное не отдуплиться молодыми,- хихикнула мелкая паразитка.- Только вот харчи у нас закончились. Придется нам с моей новой мамулей в сельпо сходить.

- Я тебе не мамуля,- голосу, которым я это выкрикнула, позавидовала бы среднестатистическая годзила. Синоптик , подскочил на месте. Надо же, раньше я за ним таких припадков не наблюдала.

- Ну? А я думала очередная Тохина пассия, они все мне мамулями хотят стать. Прости, я ошиблась, ты даже тупей его предыдущих кур.

- Еще слово, и я тебя ...- выдохнула я, схватившись за ремень на джинсах, выдернула его из шлиц, другой рукой ловя штаны,- ох, ешкин кот.

- Руки коротки, и кишка тонка,- показала мне язык мелкая нахалка и ломанулась в глубь дома. Я понеслась за ней, споткнулась об штанину и начала заваливаться на пол, понимая, что сейчас ухайдокаюсь мордой об кафель, и стану еще прекраснее, чем обычно. Закрыла глаза ожидая удара.

- И снова я спасаю твою высокоморальную задницу,- хихикнул Синоптик, крепко ухватив меня за шкирку прямо возле пола. Сильные руки подняли мое безвольное тельце, легко, словно пушинку. – Можешь уже «разжмуриваться».

Глава 11

Дети – цветы жизни? Ну да, ну да. Расскажите это мамкам, нянькам, бабушкам хулиганистых сорванцов и они вам ответят, что нежными эфемерными растениями, называть эти исчадья ада, просто преступления. Каждая мамочка помнит всю жизнь бессонные ночи, сумасшествие и бессилие у постели больного ребенка, страх потерять свою кровиночку в толпе и прочие прелести, без которых жизнь родителя невозможна и бесцветна. Да, дети цветы,  но я бы лично, хотела, чтобы они произрастали на чужом огороде. Именно такие мысли роились в моей шальной голове, когда я брела по раскисшей после дождя, проселочной дороге, обутая в кроссовки, цвета взбесившегося поросенка, шнурованные вырвиглазными, неоновым, всех цветов радуги, шнурками. Ужасные баретки мне презентовал Погодский, выудив их откуда – то из недр шкафа. Явно Сонечка не оценила красотищу, и отказалась носить и обноски торжественно вручили мне. А я чего, я ж не гордая. Все лучше чем домашние пантолеты, павшие в прогулках по лесу смертью храбрых.

Я хихикнула, вспомнив про болотного монстра из песни, которую очень любила бабушка.

Соня шла впереди, не обращая никакого внимания на меня, плетущуюся следом. Правильно, куда я денусь с подводной лодки. Погодский ушел два часа назад, пообещав к вечеру вернуться, и в груди у меня поселился странный, липкий страх. Да, я боялась что он не вернется. Правильно говорят – хуже всего ждать и догонять. Самые поганые ощущения.

- Что ты там бурчишь?- спросила девочка, резко остановившись. От неожиданности я врезалась в худенькое тельце едва не сбив малышку с ног. Она не могла увидеть моих губ, а это значит...

- Песенку пою. Про болотного монстра Йожина Сбажена. Ее очень любила моя бабушка,- тихо ответила я. Соня с интересом посмотрела на меня и смешно сморщила нос. Видимо название песенки прочесть по губам она не смогла.

- У тебя есть бабушка? – в голосе ребенка сквозила тоска. – Какая она? Добрая и теплая? У меня никогда не было.

- Она умерла, - горло мое сжалось от боли потери. Бабушка умерла, а я не смогла даже сохранить ее наследие, квартиру например. Не знаю теперь, смогу ли вернуться туда. Там осталась вся моя жизнь. Та, к которой я привыкла.

- Прости, - без тени издевки прошептала Сонечка. – У меня тоже мама умерла. Ее убили. Больше у меня нет никого.

- А Антон? – вопрос, который так меня интересовал я задала видимо слишком поспешно. Взгляд девочки стал колючим, она снова закрылась, развернулась резко и побежала по тропинке, размахивая хозяйственной сумкой.  Я ломанулась следом, даже не представляя, на какие шалости способна эта мелкая балбеска. Девчонка неслась, словно за ней все черти ада гнались. Я не успела понять, что произошло. Ноги скользнули по глине, мир несколько раз перевернулся, ударил меня по голове чем то липким. Все вокруг ускорилось, я услышала свой вопль, будто со стороны. Спустя минуту, адская пляска закончилась, но мне показалось, что прошли годы. Откуда то сверху, а может быть снизу, я плохо ориентировалась в пространстве, раздался издевательский смех. Я забарахталась в воняющей тиной, противной жиже, как растопырившаяся на соломинке, жаба. Желая только одного – убивать.

 Да, по всей видимости я сейчас былы похожа на монстриху Самару из первого Звонка, со стороны. Волосенки растрепались, повисли грязными осклизлыми сосульками, облепив мой невероятно красоты, череп, словно шлем. Грязные руки с  местами обломанными ногтями, которыми я пыталась закогтиться за пучки травы, торчащие из стенок оврага, были похожи на куриные лапы с прилавка мясника. Ползла я по отвесным, осыпающимся земляным скосам в лучших традициях той же страхолюдины из кинишки.

- Ты прекрасна, - захохоталка девчонка, и ослепила меня вспышкой мобильника,- порвем ютуб.

- Я тебя убью. – прорычала я, соскальзывая обратно в трясину. Взвыла от злости, но тут же заверещала от ужаса. Что то зашевелилось, прямо подо мной.

- Эй. Ты там жива?- в голосе малышки я наконец то услышала страх, но мне сейчасм было не до переживаний бандитки. Я молилась всем богам, работая конечностями, со скоростью молотилки для зерна, отползая от враждебного шевеления.

- Мяу,- раздалось из под кучи вонючей травы. Я замерла на месте, а потом схватила валяющуюся рядом палку и ткнула ею в кучу. – Мяу.

Ну точно. Разворошила прелую гадость и увидела полуживого, маленького котенка, который судорожно ходил боками. Цвет найденыша определить было невозможно под коркой грязи.

- Эй, Анфис. Дай хоть какой нибудь знак,- дрожащий голос Сони меня порадовал. Я злорадно затихарилась на дне оврага, прижав к себе животинку и при этом массируя маленькую грудь, пытаясь раздышать кабысдоха. – Ну пожалуйста. Мне страшно. Я не хотела, - в голос зарыдала малышка,- точнее хотела. Но не так. Меня Тоха уроет, Анфис. Только не говори, что ты захлебнулась и умерла в вонючем овраге. Ооооо

Да уж. С логикой у девчонки полный аллес. Как бы я смогла ответить на ее вопросы, если валяюсь лицом в трясине, отдав богу душу. Да и вообще, хоть оборись я сейчас, она же меня не услышит. Или услышит?

- Тут я,- почти на грани слуха буркнула я. Сверху послышался сдавленный вздох, и тихий плач. НЕ поняла, так она слышит, что ли?

- Я сейчас, у меня веревка есть,- засуетилась девчонка. Вот значит как. Ну – ну.

- Значит акция была спланирована? – ухмыльнулась я, - мне кажется, нам надо кое что обсудить. Куколка.

- Потом, - пропыхтела сверху паразитка.

- Это да, думаю Тохе будет интересно узнать маленькую тайну своей ворспитанницы.

- Ты договоришься, брошу тебя тут, - пробухтела малявка

 Да уж, девчонке в рот палец не клади, по локоть откусит.

- Сумку спусти на веревке. А я сама выберусь,- приказала я. Спустя две минуты мне на голову приземлилась привязанная за ручки кошелка, в которую я сунула пришедшего в себя усатого – полосатого. Подергала за канат, давая понять, что можно поднимать ценный груз. Торба устремилась вверх, откуда спустя мгновение послышалось радостное сюсюканье.

Глава 12

 Женская хитрость не появляется из ниоткуда. Она впитывается с молоком матери, взращивается в младенце женского пола с самого его рождения, цветет и ширится вместе с растущей будущей сердцеедкой, похитительницей мужских сердец, как разлапистый, вечно цветущий куст. И нет от нее спасения.

- Ладно, - выдохнула я, почувствовав,  что грязь начала подсыхать и теперь коркой стягивала мою кожу. Хотя, говорят, грязевые ванны полезны. Как отмоюсь, как стану красоткой. Да и смеркаться начало. Котенок в руках Сонечки стал похож на маленького ежонка, засохшая грязь превратила шерстку в колючие иголки, но измученный малыш на это неудобство не обращал внимания. Сладко спал в объятиях девочки, глядящей на меня с мольбой в васильковых глазах. – Я тебя поняла. Пока промолчу, но при условии – ты мне будешь помогать.

- Конечно. Клянусь. Хочешь договор подпишем.- слишком горячо согласилась паразитка. Издевается. Но глазюки честные –честные. Только вот я уже поняла ее натуру.

- Кровью,- оскалилась я. Малышка побледнела. Неужели и вправду верит, что я способна сделать себе и ей кровопускание, чтобы скрепить наш союз? Я коленку то сдираю, припадках бьюсь, не то что ножом себя полосовать. – пойдем уже, чудо.

- Антон котенка выкинет. Он мне запретил животных. Из-за того, что мы постоянно переезжаем. Это тут мы на год задержались. А обычно два – три месяца на одном месте и снова в путь,- прошептала малышка и я поняла – передо мной обычный ребенок: боящийся, нерешительный, очень несчастный.

- Я с ним поговорю, - хотелось погладить ее по шелковистым, растрепавшимся волосам, но глянув на свою грабку, покрытую слооем грязи, я отказалась от этой затеи. Сонечка хлюпнула носом, покрепче прижала тихо спящего кабысдоха и вдруг порывисто меня обняла одной рукой. От чего сердце у меня пропустило удар, и в глазах предательски защипало.

- Ты на нее похожа,- тихо прошептала малышка, и резко развернувшись, зашагала по тропинке. На поселок опускались сумерки.

Погодский сидел под яблоней прямо на земле, вертел в руке хрустальный стакан и смотрел в розовеющее небо. Я невольно залюбовалась его точеным профилем, совершенно забыв о Сонечке которая юркой белкой шмыгнула в дом и бесшумно прикрыла дверь. Я тихо пошла в сторону сидящего в позе Роденовского мыслителя, Синоптика.

Честно говоря, даже жалко было его тревожить. Казалось, что он оставил тут, на земле, свою телесную оболочку, а сам витает где-то за облаками, такое блаженство было написано на мужественном лице. Воздух пах озоном после дождя, разнотравьем и слегка коньяком. Антоша решил себя побаловать, после буден трудовых, ну или . чем он там занимался. Откровенно говоря, я не ожидала его увидеть сегодня вообще. Как это он интересно так быстро смотался через лес. Если в прошлый раз мы продирались в это село почти целую ночь. Хотя. Он же был ранен. Может в нормальном состоянии Синоптик, двигается как боевой робот системы к-55. Кто его знает, он для меня вообще загадка.

Погодский вдруг уставился на меня, и заорал. Замахнулся и кинул тяжелый стакан, явно метя в мою и без того не очень сообразительную головушку. Искры, которые посыпались из моих глаз от удара граненого стекла в скулу, были покруче салюта на Красной площадли. По крайней мере, мне показалось, что на улице наступил день на мгновение. Не поняла, как я оказалась лежащей на земле. Вроде, вот только стояла на ногах и уже валяюсь у ног придурка, держащего меня на прицеле огромного пистолета. По мановению ока появившегося в сильных руках чертова мечтателя..

- А-а-а-а !- выдавила я из себя вопль. Слова куда – то испарились, словно ластиком из мозга кто – то стер умение говорить. В безумных глазах убийцы появился проблеск сознания. Погодский опустил оружие и захохотал. Нет, заржал, паскуда, как абиссинский жеребец.

- Слушай, ты меня напугала до полусмерти. Я думал черт за мной явился. Вот ей богу,- простонал мерзавец, согнувшись в три погибели.- Ты неподражаема. Думал, что в этой жизни никто не сможет меня напугать. Ты разбила в пыль мои убеждения одним своим появлением в моей и без того не сахаррной жизни.

- Дурак. Ты меня чуть не прикончил. И стоило для этого меня из лап Аллесгута и Ко вырывать. Или это какие – то твои извращенные влажные фантазии. Сволочь,- пропыхтела я, пытаясь собрать в кучу мысли и конечности. Выходило не очень хорошо.

- Ты себя в зеркало то видела? – хихикнул этот балбесина,- поверь, я даже приуменьшил твои данные. Демоны – няшки мармеладные в сравнении с тем, что я имел честь лицезреть.

Черт, черт. Черт. Я же забыла совсем как выгляжк после купания в вонючей трясине. Немудрено, что получила в лоб. Тут и с более крепкой психикой человек одуреет, не то что чертов Ангелочек.

- Ты мог меня убить.-проворчала я. Принимая заботливо протянутую руку Погодского.

- И убил бы, будь у тебя черепушка не из цельного куска кости,- хмыкнул придурок.- Иди мойся. У меня для тебя сюрприз в доме.

- Боюсь даже представить, - пробухтела я, направлясь к избушке.

- Эй. Помойся в уличном душе сегодня, в доме ребенок, черт знает, какую заразу ты приволокла. Ощущение, что ты ныряла в уличный туалет. По запаху, по крайней мере.

- А не пошел бы ты козе в трещину.- взвилась я, от обиды забыв все приличные выражения. И вспомнив при этом любимые папулины эфемизмы. Именно на таком жаргоне мой родитель общалсся с моим любимым крестным, дядей Борей.

- Ты не перестаешь меня удивлять, детка,- хмыкнул Синоптик. – Феня из уст такой нежной фиалки звучит райской музыкой. Пойдем. Хорошо, что я вчера натаскал воды в уличный душ. Как знал. Хотя, с тобой всегда нужно быть как на войне, в полной боевой готовности.

Я пошла за Погодским. А что было делать? Врожденное упрямство – это неплохо, но тело требовало воды больше, чем душа утешения. Интересно, что за сюрпризец мне уготован? Ох, я ж забыла совсем.

- Антон, прежде чем я войду в эту е..., х... , зажопину, господи прости,- наконец то найдя более или менее приличное слово, харрактеризующее пластмассовую будку, с огромным чаном на хлипкой по всей видимости, крыше, вякнула я.- у меня для тебя тоже сюрприз. Там в доме. Ты Сонечку не ругай.

Глава 13

Я, в принципе, к сюрпризам отношусь с опаской. Не люблю делать вид, что в восторге от какой нибудь глупой фигни, презентованной от всей души щедрым дарителем. А уж от этого бесстыжего нахала, обнаженный торс которого блестел о капелек воды в каких то сантиметрах от голой меня, ожидать можно всякого западла, это то я уже успела уяснить.

Все наши фобии, страхи и прочая психологическая лабуда, идут из детства. И тут уж ничего не поделаешь. Я лично не знаю счастливцев не приобретших ни одного мало – мальского «загона». Думаю, что даже у детей Марии Монтессори, все равно были психотравмы, иначе это были бы не дети а киборги, с ротором вместо сердца, и стальными, позвякивающими при ходьбе ...хмм, Фаберже. Ну, вы поняли.

Почему я не переношу сюрпризов? Да потому, что у меня, как раз отсутствовали в детстве вышеописанные атрибуты. И маленькая Анфиса, получившая вместо вожделенной, писающей и плачущей настоящими слезами, куклы, в подарок ко дню рождения набор для поккера, до сих пор живет во мне. И помнит горькое и болючее разочарование.

- Держи, клоп,- поздравил меня папуля в своей манре, потрепав по взъерошенным кудрям тонкими, длинными, как у пианиста, пальцами.

 Я не заплакала – это было бесполезно. Нет, улыбнулась беззубым ртом семилетки, прижала к груди глянцевую коробку, в душе рыдая крокодильими слезами.

Кукла у меня появилась через месяц. Я ее купила сама, на выигранные у дворовых мужиков, постоянно отирающихся на лавке у подъезда, деньги. Только вот, дурацкий пупс был мне уже совсем не интересен. Манили другие игры. Папуля сумел одним своим подарком дать мне понять, что я принадлежу совсем другому миру, с которым потом с таким рвением, до конца своей жизни боролась бабуля, вытравливая из любимой внучки, как она говорила,  «адское семя». И теперь, я точно знаю, что сюрпризы это поганое дерьмо, добиться желаемого можно только своими силами.

- Ого, ты не заболела? – голос Синоптика вырвал меня из не очень то веселых воспоминаний.

- Здорова, как корова,- пробубнила я, уставившись на халат в руках наглеца, не уважающего моего личного пространства. Он улыбнулся, так открыто, что мне стало стыдно за свои грубые мысли, и вдруг сграбастал меня ручищами, как младенца завернув в чертову махру.

- Да, а почему молчишь тогда?. Мне становится страшно, когда ты немеешь.

- Меня пугает другое,- пропищала я, забарахтавшись в руках этого придурка выброшенным на землю тюленем.- Какого черта ты творишь? Что ты себе позволяешь, вообще? Убери от меня свои чертовы лапы, поганец.

- Как скажешь, детка,- Погодский разжал ГАДСКИЕ объятия, и я кулем обвалилась к его ногам, выглядя при этом максимально жалко. Черт, чтоб его разорвало, подонка. Забилась, запутавшись в идиотском халате, так, что казалось, что чем больше я пытаюсь выпутаться, тем сильнее затягивалась на мне махровая удавка.

- Ты непередаваема, куколка, жаль, что не в моем вкусе,- поморщился чертов ангел, приподнимая меня за шкирку, как шелудивую псину.- Не дергайся. Я не стану к тебе приставать. Не настолько я изголодался по женской ласке. Завтра у нас тяжелый день. Надо отдохнуть.

- Может расскажешь, какую кару ты мне приготовил? – смирившись со своим положением, опинтересовалася я у обнаглевшего вкрай Синоптика, прижимающего меня к своей груди, словно спеленатого младненца. – И в конце – кконцов, поставь меня на землю, и распутай. Я вполне могу сама дойти до твоей гребаной избушки.

- Я не обещал кары. Речь шла о сюрпризе. Тебе же надоело сидеть в четырех стенах, не так ли? - Улыбнулся мерзавец, выполняя мое пожелание. Ноги наконец почувствовали земную твердь, однако серце в груди все еще продолжало трепыхаться и дыхание никак не хотело выравниваться.- Ты когда нибудь играла в казино?

Черт. Твою мать. Земля под моими голыми ступнями загорелась. Именно так и никак иначе. Я так и знала, что сюрприз будет говенным. Прям задницей чувствовала. И это не может быть совпадением. Или может? Посмотрела в глаза бандита, стоящего напротив, так близко, что я слышала его дыхание, чувствовала горячие выдохи распаренной щекой. Он смотрел на меня открыто, ну просто мальчик – колокольчик. Так смотрят всегда, когда хотят солгать. Эх, бабуля. Прости меня. Из - за какого - то козла, все твои многомесячные труды, похоже, пойдут псу под хвост. Я вздохнула, встряхнулась, словно мокрая болонка, и отрицательно мотнула головой, надеясь на чудо.

- Нет, я никогда не играла. Не азартная я,- ложь далась мне очень легко. Папа учил меня блефовать с самого сопливого детства. Никогда не открывать карты. Сейчас он бы мной мог гордиться.- Странный способ спасать мою жизнь, таская по злачным местам, ты не считаешь?

- Он был бы странным, будь мы с тобой нормальными,- мурлыкнул Антон, и я, вот уж странность, не нашлась, что ответить. Да и вообще, забыла, как разговаривать, потому что этот коварный тип, гражданской наружности, взял меня за руку и повел в сторону избы, словно козу на заклание. Его прикосновение, подействовало на меня, словно гипноз, и я пошла безропотно, вот уж чудо. И эта реакция на мужчину, незнакомого, скорее всего, убийцу, испугала меня до кровавых чертей в глазах.

Сонечка спала, обняв маленького, похожего на кусочек облака, котенка, который, вот уж чудо, оказался белоснежным. Погодский замер на месте, словно напоровшись на невидимую преграду.

- Это что? – прошипел он, ткнув пальцем в котенка.- Какого хрена это существо делает в моем доме? Одни проблемы от тебя и твоего влияния.

-Оно делает жизнь твоей приемной дочери не такой несчастной,- выдохнула я.- Ты никогда не думал, что Сонечка просто ребенок? Чем тебе котенок то не угодил, ирод? У девочки, по крайней мере друг появился. Не компьютерный уродец, а настоящий, живой приятель, которого можно обнять. А ты, бесчувственный чурбан.

 - Не говори того, о чем не имеешь и малейшего понятия,- рык мужика и его перекосившееся болью лицо, меня, откровенно говоря напугали.- Ты понятия не имеешь, что это за ребенок. Что она такое. И не лезь своим длинным носом туда, куда тебе вход закрыт.