Чистота крови

Пролог

Семь лет назад...

Вилла семьи Кастеллано не походила на другие дома в пригороде Рима. Один только забор говорил о том, что она принадлежала семье, обладавшей огромной властью. Его узоры напоминали мифы Древнего Рима — и ходили слухи, что мастеру, создавшему это чудо, отрубили руки, чтобы он никогда не повторил подобного. В таких легендах всегда есть доля правды. Особенно если речь идёт о мафиозной семье.

Тюль в гостиной на первом этаже колыхался на ветру, то и дело окутывая белоснежные двери, ведущие на террасу. Там собирались самые уважаемые люди Италии, чтобы выразить соболезнования клану Кастеллано, а точнее — Донне Карле. Для всех присутствующих безвременно ушедший Томмазо Кастеллано был достойным представителем старинного рода и честным Доном.

— Поздравляю, мой мальчик, — произнёс невысокий, упитанный мужчина, поднимая тумблер с односолодовым виски в сторону молодого человека. — Думается мне, теперь твой отец станет новым капо.

— Уверен, так и будет, — ответил тот, без малейшего интереса в голосе. — А все гости этой «вечеринки» вскоре снова соберутся здесь, чтобы присягнуть ему, пока тело предыдущего босса ещё не остыло.

Наигранной улыбки он не удосужился изобразить. Выносить это общество становилось невыносимо.

Его иссиня-чёрные глаза бегали по террасе, будто ища кого-то. Неподалёку от входа в дом стоял юноша, прислонившись к коктейльному столику. Увидев брата, он оживился:

— Прошу прощения, вынужден оплакивать почившего дядюшку.

Он подошёл ближе, оставил бокал у сотрудника кейтеринга и указал младшему на вход в дом.

— Пошли, — бросил он, уводя брата в дом.

В столовой, вдали от глаз гостей, напряжение прорвалось.

— Как же надоели эти рожи. Достать бы ножи — и разом перерезать всем глотки, — процедил Артуро, сжимая рукоять ножа на поясе.

— Лучше подожди немного, — попытался успокоить его брат. — Через пару часов кто-то из них точно напьётся и устроит бойню, — улыбка Артуро стала чуть мягче, он потёр щетину.

В этот момент в комнате послышалось раздражённое першение. Разумеется, Вито Кастеллано пришёл проверить, чем заняты его сыновья вдали от лишних глаз. Он вошёл в столовую, не скрывая раздражения. Братья должны были стоять на террасе и развлекать гостей, но ослушались приказа.

— Что, щенки, решили сбежать и нажраться? — произнёс отец, взяв в руки бутылку Макаллана.

В его тоне звучало всё — презрение, снисходительность, скрытая угроза. Артуро побелел, сжал бокал так сильно, что тот лопнул, впившись осколками в ладонь. Он молча схтряхнул осколки с руки и вышел, оставив на полу несколько капель чистой алой крови.

— Хотели выпить за здоровье нового капо, — попытался разрядить обстановку младший, но это оказалось ошибкой.

Младший последовал за ним наверх. В комнате брата царил странный порядок: личное пространство, куда не ступала ни одна горничная с момента «посвящения». Артуро бинтовал порезанную руку, его глаза горели яростью.

После лёгкого стука дверь приоткрылась. Мимо проходила мачеха — мать младшего из братьев. Она решила остановиться и полюбопытствовать, что случилось. Увидев её, вены на лбу Артуро вздулись ещё сильнее.

— Пошла вон, — бросил он.

— Сбавь тон. Я жена твоего отца и мать твоего брата.

— Только брата? Да и какая ты мать! Всю жизнь переживала лишь за свою задницу. Отец вышвырнет тебя отсюда при первом удобном случае. Все мы знаем, как ты сюда попала: шлюха, которой повезло забеременеть от сына босса. Причём не единожды и весьма... — Он осёкся, закрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Арчи, аккуратнее. Она ведь заменила тебе мать, когда твоя сбежала, — вмешался младший брат.

— Сбежала? Che cagata! Это сказка для детей. Моя мать никогда не объявлялась по одной причине: она была его посвящением.

После этих слов Артуро будто выдохся. Раньше младшая сестра Вито, тётя Вивиана, рассказывала, что мать Артуро в одну ночь исчезла, оставив сына. Больше о ней никто не слышал. Иногда Вито приходили её фото из путешествий — он показывал их Артуро, и на этом всё заканчивалось.

— Что ты сейчас сказал? — переспросил младший брат.

— Он убил её по приказу капо. Выстрелом в голову. Ах да, и знаешь, кто тогда был капо? Дон Фабио. Твой любимый дед. Её мозг умер мгновенно. Тело ещё не остыло, а они уже поздравляли отца. — Артуро ударил кулаком в стену, и в некоторых местах посыпалась штукатурка.

Он подошёл к мачехе и наклонился к её уху:

— Если он не пожалел свою жену, представляешь, что сделает с тобой, когда всё узнает? — Он вышел из комнаты, закрыл дверь и очень близко подошёл к мачехе.

— Откуда ты взял этот бред? — спросил младший брат.

— А мне довелось наблюдать за всем через окно подвального этажа. Не веришь — спроси у отца. А с меня на сегодня довольно. — Он хрипло рассмеялся и скрылся внизу.

Кудрявому парнишке было всё равно, куда ушёл старший брат. Его разум, словно оглушённый взрывом, отказывался принимать происходящее. В груди скапливалось нечто тяжёлое и вязкое — комок чувств, которым он раньше не знал названия. Не боль, не гнев, не страх — всё сразу, переплетающееся в странный, удушающий коктейль. Мысли метались, словно птицы, врезающиеся в закрытые окна, — бессмысленно, беспорядочно, болезненно.

Он стоял посреди коридора, неподвижный, с опущенными плечами и потемневшим взглядом. Ощущение, будто земля под ногами треснула, и он падает в бездонную пропасть. Всё, что казалось незыблемым, рассыпалось за несколько минут: семья, отец, воспоминания о детстве. Внезапно всё это показалось выдумкой. Мир, который он знал, был лишь красивой витриной, за которой прятались ложь, кровь и предательство.

Подойдя к шкафу в собственной спальне, он машинально открыл дверцы, но не смог протянуть руки — пальцы дрожали, ладони вспотели, сердце билось с такой силой, будто вот-вот вырвется из груди. С каждым вдохом становилось всё труднее. Перед глазами всплывали обрывки услышанного: слова Артуро, мамино лицо, лицо отца — холодное, непроницаемое, чужое. Его отец... убийца соственной жены. Тот, кого он считал своим защитником, примером — убил женщину, которую когда-то любил. Мать своего сына. И не просто убил — стер её из памяти семьи, заменил воспоминания выдуманным побегом, историей для детей, в которую он так долго верил.

Глава 1

В одном из корпусов Лондонского университета солнечные лучи пробивались через высокие окна аудитории, заливая её светом и делая видимость более живой и уютной. Внутри низкорослый седой профессор энергично двигался у большой классной доски, размахивая лохматыми кудряшками, его руки безостановочно писали мелом сложные формулы и выкладки, а голос уверенно разъяснял студентам тему сходимости интеграла.

Математический анализ — предмет, который для многих оставался загадкой и вызывал тревогу. Несмотря на то, что он прекрасно понимал: слушают его сегодня лишь несколько студентов из всего потока, преподаватель продолжал старательно объяснять и доказывать материал. Часто это утомляло его, и, наконец, почувствовав приближение усталости, мистер Киперман разрешал себе сделать небольшой перерыв.

— Хорошо, — задумчиво произнёс профессор, наконец поставив мел в коробку. — Принимая во внимание, что функция в нуле равна нулю, мы можем легко вывести искомое соотношение. На сегодня всё, но не забывайте: написание курсовых работ уже совсем близко. Надеюсь, все вы уже связались со своими научными руководителями, — он посмотрел по сторонам и чуть нахмурился. — А вот мои студенты почему-то до сих пор молчат, — с лёгкой долей неодобрения сказал он, собирая свои вещи.

Он собрал бумаги в аккуратную стопку, попрощался и, забрав чашку давно остывшего кофе, ушёл в коридор, где уже ждали аспиранты. Для него это было не просто завершение пары, а переход в другую реальность — маленький островок научных разговоров и поддержки.

Пары в университете изрядно выматывали Софию. Хотя, казалось бы, особо не переутруждаясь, она всё равно ощущала усталость от постоянного сидения на одном месте и постоянного напряжения мозга. Из личных наблюдений девушка заметила, что организм человека устроен так, что сидение на месте и просто «просиживание штанов» кажется куда более утомительным, чем физическая или интеллектуальная работа. Особенно если сравнивать лекции, где можно просто слушать и делать заметки, и практические занятия, когда нужно выходить к доске и решать задачи вживую. В этом, казалось, заключался некий психологический феномен, свойственный большинству студентов старших курсов. Возможно, когда-нибудь, спустя годы, София секвенирует свой геном и поймёт, как именно победить лень — но для этого нужно было сначала заставить себя встать с дивана и выйти из дома. Мысль выглядела почти безумной, но и невероятно заманчивой: попасть в ряды начинающих учёных, посвятить себя настоящей науке и исследованию тайн жизни.

Мама, впрочем, не разделяла её восторга от науки. Для неё София была прежде всего программистом в будущем: человек, который пишет код, получает деньги и живёт без лишних сложностей. Идея ночами сидеть в лабораториях, возиться с пробирками и спорить с мышами казалась ей не только смешной, но и бессмысленной.

На самом деле, геном в какой-то мере тоже является кодом. Хотя, если судить о его размерах, достигающих несколько гигабайт, можно сказать, что это полноценное приложение. Например, игра со своим центром управления в виде регуляторных генов, которые что-то включают и отключают в самое подходящее для организма время. Для Софии это был невероятно захватывающий механизм.

Шуршание ботинок профессора заставило аудиторию оживиться — студенты потянулись к выходу, собираясь после лекции. Софии предстояло зайти к своему научному руководителю, чтобы согласовать план курсовой работы, а также продолжить поиски лаборатории, где она могла бы брать данные для своих исследований. Миссис Карсон пообещала рассказать о своём новом проекте, а заодно порекомендовать пару интересных статей, которые можно будет прочитать в свободное время.

— Нет, Софи, эта работа должна быть выполнена именно по плану, который мы уже обсуждали, — строго сказала Аманда, сидевшая напротив и настойчиво качая головой.

— Я понимаю, — ответила София, стараясь не потерять уверенности, — но ведь можно было бы взять уже секвенированные пару лет назад геномы новорождённых детей и посмотреть, как они изменились сейчас.

Аманда глубоко вздохнула. Её глаза выражали одновременно усталость и заботу.
— Кто даст тебе доступ к таким данным? Ты пойдёшь по медицинским центрам и будешь пугать мамочек просьбами подписать согласия на обработку персональных данных и геномов их новорожденных.

София нахмурилась, но промолчала. Она знала: руководитель права. Её идеи всегда упирались в грань, за которой начиналась реальность — холодная, требовательная, бюрократическая.

— И поверь, эта работа слишком объёмна. Курсовая работа — это не диссертация, она должна быть меньше и проще, — мягко, но настойчиво пояснила Аманда, взяв Софию за руку.

— Но... — решилась она сменить тему, — вы не знаете случайно лаборатории, где нужен биоинформатик? Хотя бы для подработки...

Аманда была не просто научным руководителем. Она была человеком, чья страсть к генетике вдохновляла многих студентов. Но наука, как и любая другая сфера, часто разбивалась о реальность: амбиции и идеи сталкивались с ограничениями, этическими нормами и бюрократией. Несмотря на всю привлекательность идеи исследовать генетику человека в динамике роста и развития, для курсовой и даже дипломной работы она была слишком масштабной.

В кабинете воцарилась пауза. София задумалась — женщина была права. Как будто в её жизни и без того было достаточно других проблем и забот. Наконец девушка кивнула, закрыла ноутбук и посмотрела в окно, где мимо корпусов спешили студенты.

— А вы... — наконец набралась смелости студентка, пытаясь сменить тему на работу, — случайно не знаете коммерческих лабораторий поблизости, где требовался бы биоинформатик?

Аманда оживилась:
— Есть одна. На пятом этаже открыли небольшой проект — аспиранты арендуют помещения под собственные исследования. Там работает парень, мой бывший студент. Он купил собственный секвенатор, представляешь? Вложил всё, что имел.

У Софии перехватило дыхание. Собственный секвенатор? Для неё это звучало почти как легенда.