Читая огонь

Глава 1

Огню все равно, что пожирать.

Патрик Вердон знал это куда лучше абсолютного большинства людей.

Он посвятил огню двадцать лет — ровно половину своей жизни. Изучал его, читал оставленные им следы, слушал, пробовал на вкус и мог различить сотни, если не тысячи оттенков запахов гари.

Патрик мог идти по следу, оставленному огнем, он знал, где и как тот родился и где умер. Читал его шаги, понимал, почему он повернул или оставил добычу нетронутой.

Наверное, было бы круто сказать, что Патрик был таким всегда – умеющим чувствовать огонь. Но увы, это был никакой не дар, а всего лишь тщательно заученные и многократно примененные на практике знания. Впрочем, почему «всего лишь»?

Пользоваться даром легко. Он есть у тебя столько, сколько ты помнишь себя, и для тебя он такой же естественный, как умение ходить или потребность во сне и пище. Без сомнения, талант тоже нуждается в огранке, и для того, чтобы из просто одаренного стать гениальным, нужны усилия. Но совсем другое дело, когда подниматься на вершину приходится с самого низа.

Только Патрик знал, чего ему стоило это восхождение. Несколько лет изнурительных тренировок. Потом служба в самой загруженной пожарной части Нью-Йорка. Эти годы остались в памяти Патрика как череда пожаров, сматывания рукавов и снова пожаров. Они едва успевали вернуться в депо, как сирена снова заставляла лезть в промокшие насквозь штаны и куртки и паковаться в машину. Большинство новобранцев уходили, не выдержав напряжения, их не останавливали даже зарплата и соцпакет. Патрик же черпал в огне силу, и потому день за днем снова являлся на службу и тренировался сматывать и разворачивать рукава.

Возможно, Патрик так и остался бы пожарным – в конце концов, это была честная и хорошо оплачиваемая работа, пусть и тяжелая. Да и огонь ему никогда не надоедал. Но однажды после смены он зашел в бар и там стал свидетелем некрасивой сцены: подвыпивший бугай приставал к красотке.

— Ну чего ломаешься, дура? – ревел бугай.

— Простите, я не заинтересована, — отвечала девушка. Она старалась не показывать своих эмоций, но пальцы, судорожно стиснувшие чашку с кофе, говорили о многом.

— А на кой тогда сюда приперлась? – не унимался бугай. – Пошли, говорю.

Решение пришло мгновенно.

— Привет! — Патрик широко улыбнулся и подсел к девушке. — Прости, опоздал, пожар тушил. Привет, как жизнь? — все с той же улыбкой поинтересовался он у бугая, старательно делая вид, что принял его за приятеля своей подружки.

— Динамо! — припечатал здоровяк и наконец отвалил.

— Если ты решил, что я отдамся тебе в знак благодарности — забудь, — процедила девушка. Она все так же стискивала чашку с кофе.

— Сдалась мне твоя благодарность, — фыркнул Патрик и поднял вверх руку, привлекая внимание официанта. — Пинту темного пива и бокал белого вина.

— Я не буду, — вскинулась девушка. Патрик пожал плечами, мол, дело твое.

— На будущее: кофе лучше пить в “Старбаксе” напротив, — сказал он. — Здесь народ простой и конкретный.

— Это я уже поняла, — вздохнула девушка. Официант принес заказ, и, вопреки своим словам, она взяла бокал с вином. Отпила большой глоток с такой жадностью, что зубы клацнули о стекло. — Прости, я правда испугалась, — озвучила шепотом то, что Патрик уже знал. Глотнула еще вина. — Меня Анна зовут.

— Патрик, — он наклонил свой бокал к ее. Они негромко чокнулись.

— А ты что, правда пожары тушишь? — поинтересовалась Анна. На мертвенно-бледные щеки хлынул румянец.

— Правда, — подтвердил Патрик. — У меня даже есть значок с личным номером, и его можно “пробить” на сайте пожарного управления Нью-Йорка.

— Надо же… — теперь Анна пила вино мелкими глоточками, явно решив обойтись одним бокалом. — Никогда не знакомилась с пожарными…

В тот день они просидели в баре до закрытия.

“Любовь живет три года” — это был любимый фильм Анны. Патрик откровенно посмеивался над утверждением слащавого главного героя, но оказалось, что его собственному роману было отведено ровно столько же.

Поначалу все было отлично. Патрик сделал Анне предложение всего через пять месяцев знакомства, и она, смеясь и плача, протянула ему левую руку, предлагая надеть на тонкий палец кольцо с бриллиантом. Они поженились осенью того же года и провели медовый месяц на Карибах. Купались в теплой воде, ели фрукты, занимались любовью каждую свободную минуту.

Говорили о детях. Патрик, получивший повышение, был уверен в том, что может позволить себе оплачивать взносы за дом, даже если Анна уйдет с работы. Анна же не торопилась, считая, что у них еще куча времени, чтобы обзавестись парочкой разбойников и одной, а лучше двумя принцессами.

Когда все начало разваливаться, Патрик так и не понял. Анне предложили должность руководителя филиала в соседнем штате, а Патрика повысили до лейтенанта. Упускать возможность не хотел никто, и в результате Анна уехала одна.

Поначалу они еще пытались делать вид, что все по-прежнему. Анна приезжала на День Благодарения и Рождество, Патрик выбирался к ней на выходные, когда дни отдыха у них совпадали.

Но к Пасхе стало ясно, что семейная лодка дала течь. В телефонных разговорах все чаще повисали паузы, на предложение съездить вместе в отпуск Патрик сказал, что решил потратить это время на переподготовку – ему достался сертификат на обучение по программе пожарного дознавателя. Анна еще говорила что-то насчет отпуска осенью, но Патрик знал, что это лишь дежурные фразы.

Глава 2

На следующее утро Патрик проснулся в шесть утра, несмотря на возвращение из клуба далеко заполночь. Отличный ужин перетек в неплохую шоу-программу, и у Патрика не нашлось причин, чтобы не остаться.

Голова немного гудела, но не от алкоголя, скорее виновником было несметное количество сигаретного дыма, висевшего в воздухе. “Прибой” оставался одним из немногих мест, где не было зон для курящих — любой, кто переступал его порог, должен был отдавать себе отчет в том, что на каждом столике стоят пепельницы.

Стандартные для Патрика пять километров на беговой дорожке, получасовая силовая тренировка и комплекс упражнений на растяжку избавили тело от последствий вчерашнего вечера. Контрастный душ даровал бодрость, а доставленный из ближайшего ресторана завтрак зарядил энергией. Когда он брился, в зеркале отражался уже вполне выспавшийся человек. Выглядящий на свои сорок лет, с цепким — Анна называла его орлиным — взглядом светло-серых глаз, внушительным даже для мужчины носом, кривым после нескольких переломов, и четко очерченными линиями подбородка и скул. В волосах уже появились несколько седых “предателей”, но до белизны или даже до “соли с перцем” было еще далеко. Не унаследовал Патрик и склонность своего отца к облысению, тот к сорока уже был гладким, как коленка. Не было у него и кудрей, как у матери.

— Но тебе повезло, что волосы густые и послушные, — говорила она всякий раз, когда Патрик приезжал домой. — Жаль, что теперь ты стрижешься короче, чем в юности.

— С длинными неудобно шлем надевать, мам, — дежурно оправдывался Патрик.

Он вовсе не считал свою стрижку излишне формальной — не усмиренная укладочными средствами челка весьма фривольно падала на глаза. Правда, такую вольность Патрик позволял себе в выходные или в вечерние визиты в клуб, но до солдатского “полубокса” ему точно было далеко.

Патрик надел свежую рубашку, неизменные в рабочие дни строгие брюки и вышел из дома.

Он никогда не оставлял Тахо на подъездной площадке, не изменил этому правилу и в этот раз, так что обошелся без куртки, несмотря на утреннюю прохладу. По дороге в офис заехал в Старбакс, взял большой стакан американо с двойным сахаром и прибыл на работу ровно к девяти.

Почтовый ящик, как и всегда, был полон всего и сразу. Несколько спам-рассылок Патрик переслал в отдел информационного обеспечения — пусть технари думают, как письмам удалось обойти фильтры. В корзину отправились письма-предложения от профсоюза — обычно Патрик был слишком занят, чтобы посещать концерты самодеятельности или смотры оркестров. Но на два ежегодных благотворительных бала он ходил, и потому письмо с приглашением на него отправилось в папку “Важные”.

До самого ланча Патрик занимался неотъемлемой частью своей работы, а именно бумажной волокитой. После, съев порцию фиш энд чипс и выпив еще один огромный стакан кофе, он отправился в полицейский участок на еженедельное совещание.

— Вердон, здорово, — поприветствовал его Нилс Карингем, дымивший рядом со входом в участок. Уже практически старик, с белыми, как бумага, волосами, он был опытнейшим из детективов. Но хватки не терял, несмотря на возраст и кучу болячек, и, если приходилось работать в паре с кем-то из полицейских, Патрик предпочитал именно его.

— Привет, Нилс, — Патрик пожал его морщинистую руку. Поморщился: рука у Карингема была просто железной. — Как отпуск?

— Генриетта достала меня своими нотациями, — скривился Нилс. Генриетта была его женой вот уже пятьдесят с лишним лет. — Острое не ешь, сахар не клади. И кофе наливай из кувшина с пометкой “Без кофеина”, — он смачно сплюнул себе под ноги. — Осталось начать курить “парилки” без никотина, и я превращусь в образец здорового образа жизни.

— Пока не уйдешь на пенсию, подобные ужасы тебе точно не грозят, — успокоил его Патрик.

— Не дождетесь, — Нилс усмехнулся, показывая ровные ряды вставных зубов. — Хотя Адамс, кажется, всерьез надеялся, что из отпуска я не вернусь.

— Не думаю, потому что с Матеосом, мисс Лью и Нагами у него ничего хорошего не выйдет, — если Патрик и польстил Карингему, то самую малость. Молодые детективы были откровенно слабыми, а Барбара Лью оказалась оголтелой карьеристкой, и новое звание для нее было гораздо важнее овладения тонкостями ремесла.

— Урежут бюджет — меня он первого пнет, — не разделил его оптимизма Нилс. — Возьмешь к себе стажером? — он хитро прищурился.

У Патрика в отделе не было вакансий. И Карингем, конечно же, знал это.

— Только на общественных началах, — развел руками Патрик. — Но работу обещаю интересную, хоть и не слишком чистую.

— Уж не грязнее моей теперешней, — Нилс затушил окурок о край урны и посмотрел на часы. — Ну что, пойдем, послушаем, чего вумного нам начальство скажет? — он всегда говорил “вумное”, когда речь заходила о Сэме, хотя признавал, что на его веку попадались и бо́льшие засранцы. Адамс хотя бы прислушивался к чужому мнению и не тяготел к скоропалительным решениям. — А, погоди, у меня ж тут кое-что есть для тебя.

И Нилс полез за телефоном. Патрик посмотрел на предоставленную картинку, пожал плечами.

— Ну и что? — спросил он, поняв, что ничего не понимает. — Картинка как картинка.

— Всегда забываю, что тебя в детстве во льду хранили и все чувство юмора отморозили, — вздохнул Нилс. — Неужели не узнаешь? — он ткнул в лицо одного из двух изображенных на картинке людей.

Глава 3

Эксперты были совершенно не в восторге от новой порции работы — неподалеку обнаружили массовое захоронение, и всех в округе напрягли с определением ДНК усопших.

— И ведь еще даже не выяснили, криминальные ли были смерти, или нет — а все равно возитесь, — вздохнул Билл Уиндон, глава этого царства пробирок и центрифуг.

— Как это, не выяснили? — удивился Патрик. — Такое же в первую очередь смотрят.

— Это если сохранились мягкие ткани или на костях есть какие-то повреждения, — уточнил Билл. — А тут косточки чистенькие и целенькие, как у школьного скелета из класса биологии. Кофе будешь?

Патрик на дух не переносил кофе из местного автомата. Но Билл не раз выручал его, выполняя исследования вне очереди, да и вообще был неплохим парнем, так что раз в месяц можно и потерпеть. Особенно, если добавить в напиток двойные сливки, тогда жидкая бурда становилась почти нормальной.

— Буду, — согласился Патрик, и они вышли в холл.

— Насколько тебе горит? — спросил Билл, когда они взяли по стаканчику и уселись под большим фикусом. Растение было искусственное, но из дорогих, и даже вблизи казалось настоящим. А вот рыбы в аквариуме рядом были живыми, и Патрик с удовольствием отметил, что и без того огромная полосатая рыбища еще подросла.

— У меня давно все сгорело, — поддержал он шутку. — Пока, насколько я знаю, никто не обращался в страховую за возмещением, а даже если и поступит заявление, все равно раньше чем через месяц никто не начнет рассмотрение по существу.

— Ну, за месяц мы половину пассажиров Титаника можем исследовать, — хохотнул Билл. А потом сделал страшные глаза и сплюнул через плечо. — Тьфу-тьфу, не приведи провидение в недобрый час сказать. Тогда я оставляю твои пробы в общей очереди?

— Да, я сделаю пометку в деле, что у вас форс-мажор, — согласился Патрик, еще раз убедившись в том, что стоит доверять интуиции. Послал бы он пробы с курьером — принимающий лаборант молча бы засунул их в список ожиданий, а Патрик через пару дней начал бы требовать результаты у ни о чем не знающего Билла. А тут все сразу обговорили, и никто никого не будет нервировать. — Если вдруг погорельцу приспичит ускорить дело — пусть сам платит вам за сверхурочные.

Билл одним большим глотком допил кофе, метким броском отправил стаканчик в урну и поднялся.

— Прости, я правда занят, как петух в курятнике, — извинился он и умчался в святая святых — лабораторию.

Патрик позволил себе еще пять минут безделья, наблюдая, как большой сом деловито “пылесосит” стенки аквариума, а потом убыл на очередной вызов.

***

Пожар был рутинный, даже нелепый. Пожилой мужчина заправлял бензиновую Зиппо и при этом курил сигарету. Сам пострадал не сильно — вовремя отбросил вспыхнувшую зажигалку и отделался ожогами первой-второй степени кистей рук. Да еще свитер подпалил. А вот диван, ковер и часть пола площадью два квадратных метра пришли в полную негодность.

— Говорила ведь ему, бросай курить! — негодовала жена невольного поджигателя. Маленькая, плотная, с седыми волосами афроамериканка потрясала кулачками. — Страховая, как пить дать, откажет в выплатах!

— Это от зависит от вашей страховки, — сухо ответил Патрик. Он терпеть не мог, когда его ввязывали в семейные или финансовые разборки.

— Ой, да какая может быть страховка у двух пенсионеров, — всхлипнула дама. — А впрочем, меня этот диван вечно бесил, как и ковер. А пол этот засранец сам поменяет, когда шкура на руках новая нарастет.

— Ну вот и отлично, — Патрик протянул ей формуляр. — Мэм, прочтите и распишитесь в этой графе, что вы согласны с моими выводами.

Она принялась читать.

— Не согласна, — буркнула, дойдя до конца. — Вы не написали самого главного, что Абигайл вышла замуж за идиота. Ну это я и сама знаю, так что не будем придираться к мелочам, — и она поставила аккуратную подпись, уложившись строго в рамки отведенного поля.

Патрик одарил ее дежурной улыбкой, повторно отказался от чая и печенья — первое предложение поступило, едва он вошел в дом, — и поехал в офис.

Почта удивила сообщением от Билла: его команда умудрилась разделаться с массовым захоронением не за месяц, а раньше, и экспертиза с места пожара была готова.

“Не знаю, обрадую или огорчу, но там все чисто, — написал Билл в комментариях. — Никаких горючих материалов, ни тем более взрывчатки и прочей нечисти.”

Зато явно были признаки короткого замыкания.

Патрик задумался. Технически причина пожара была не криминальной. Что до того, что быстро разгорелось — так это только страховые могут к подобному придраться. Соседи погорельца наверняка потребуют возмещения за испорченные дымом и водой вещи, мебель и ремонт, но тут страховая в момент умоет руки — арендатор квартиры сам допустил возгорание, а значит, сам должен расхлебывать.

Подозрения Патрика ни к чему не приведут. Адам точно не даст детектива на простой пожар без погибших и пострадавших.

Патрик решил еще раз наведаться на пожарище, может, удастся увидеть что-то новое. Но увы, огонь уже раскрыл ему все свои тайны и добавлять к рассказу ничего не желал.

Дело нужно было закрывать, если Патрик не хотел поиметь неприятностей за неправомерное затягивание расследования. Он написал отчет, приложил к файлу все необходимые документы, фотографии, результаты исследований и в комментарии добавил рекомендации домовладельцу провести полное тестирование электропроводки. Патрик заранее знал, куда домовладелец засунет эти рекомендации, поэтому поставил флажок в графе “Отправить копию отчета в пожарную инспекцию Порт-Сент-Луси после утверждения начальником полицейского участка и одобрения страховой компании”.

Глава 4

— И последнее, — Адамс переложил измятый листок в самый низ внушительной пачки таких же непрезентабельных собратьев.

Это “последнее” было уже пятым или шестым за совещание. Патрик посмотрел на часы: еще парочка таких вот последышей, и на обед можно будет не торопиться, потому что уже пора задумываться об ужине.

Хоть бы вызов прислали, что ли?.. Патрик одернул самого себя: не хватало еще накликать. Он, конечно, придерживался постулатов доказательной науки, но давным-давно известно, что суевернее пожарных только врачи. Так что ни о каких пожеланиях хорошего дня, ни тем более о сожалениях о том, что как-то тихо сегодня, Патрик даже не помышлял.

— И последнее, — повторил Адамс и уставился на Патрика, даром что он, по своему обыкновению, сидел в самом дальнем ряду поближе к двери. — Вердон, когда я наконец увижу твое заключение о пожаре на третьей Авеню? Срок расследования истек позавчера, Департамент мне уже прислал замечание!

— А ничего, что в пожаре на третьей Авеню был погибший? — Патрик, конечно же, знал о сроках. Как и об исключениях. — Согласно письму вашего разлюбезного Департамента от восьмого сентября две тысячи пятого года, сроки расследований дел с пострадавшими могут быть увеличены до шести месяцев, если того требуют обстоятельства.

Адамс побагровел. Начальник участка терпеть не мог, когда ему указывали на его просчет. А особенно, если это происходило при таком количестве свидетелей.

Патрику на румянец Сэма и на его чувства было наплевать. Он тоже не желторотый птенец, чтобы молча получать прилюдную выволочку.

— Насколько я помню правила, ты обязан указать в карточке дела обстоятельства, по которым задерживаешь заключение, — прорычал Адамс.

— Я указал, — пожал плечами Патрик. Он хотел выпить кофе, ему осточертело сидеть в этом душном зале и слушать обсуждение миллиона тем, абсолютно его не касающихся. Минуло года три, не меньше, как Адамс в последний раз говорил хоть что-то о работе отдела пожарного дознания. — В строке “Назначенные экспертизы” я сделал пометку, что мне нужны результаты вскрытия обнаруженного трупа, чтобы адекватно интерпретировать обстоятельства пожара.

— Ну так напиши протокол, соверши трудовой подвиг! — вызверился Адамс. Он был уже не просто красным, а багровым. На шее и висках так вздулись жилы, что Патрик разглядел это даже без очков. Как бы Сэма удар не хватил. При всех своих недостатках он был неплохим начальником.

— Я не могу, это работа коронера, — Патрик поспешил разрядить обстановку. — После совещания заеду в их логово, потороплю. Но смогу только это, ты сам знаешь, какое дерьмо эта миз* Чейн.

__________________________________________________________

Миз — «госпожа…»; нейтральное обращение к женщине в англоязычных странах. Ставится перед фамилией женщины, как замужней, так и незамужней — в том случае, если ее семейное положение неизвестно или она сознательно подчеркивает свое равноправие с мужчиной. Появилось в 1950-х годах; вошло в употребление с 1970-х годов по инициативе феминистского движения.

___________________________________________________________________________

Злость слетела с Сэма, как первый снег со ступенек. Зато он до самой макушки наполнился досадой.

— Миз Чейн… — процедил он сквозь зубы. О том, что полиция и коронеры находятся в натянутых отношениях уже лет сорок, не знал только глухой. — Ладно, сходи к ней. Только, Патрик, я тебя прошу, поаккуратнее там, — добавил со вздохом.

Сам Патрик всегда общался с Чейн нормально. Вероятнее всего, потому, что не имел привычки рассматривать ее лицо. Украшением оного, весьма сомнительным, правда, была здоровенная бородавка… кажется, на правой щеке. Так вот, Карингем как-то раз настолько долго ждал заключение от Чейн, что поехал к ней, и их разговор окончился тем, что он назвал ее бородавчатой жабой и предложил заплатить за визит к дерматологу, а миз Чейн заявила, что он старый похотливый козел и пахнет соответственно. Карингем, незадолго до этого переживший операцию по поводу рака мочевого пузыря, вынужденный носить мешок-мочеприемник и болезненно реагирующий на любой намек на неприятный запах от него, впал в ярость. Он орал, что подаст на эту “злоязычную сучку” в суд за оскорбление человеческого достоинства, порывался добиться сатисфакции немедленно. Ходили слухи, что его тогдашний напарник, Нагами, стажер первого года, едва смог удержать Карингема — тот намеревался голыми руками устранить косметический дефект на лице миз Чейн.

Скандал бушевал долго, а с Карингемом Чейн до сих пор отказывается даже пересекаться в одном здании.

— Я буду нежен, — пообещал Патрик, и это нескончаемое собрание наконец завершилось.

***

— Я видела ваш запрос, мистер Вердон, — чопорно заявила Чейн. — И я знаю сроки его исполнения, так что если вы решили предъявлять претензии, то не стоит. Так вы сэкономите мое и ваше время и избежите неприятного осознания собственной неправоты. Я знаю, насколько вам, мужчинам, подобные эпизоды бьют по эго.

Тощая, как доска, одетая в хирургическую робу, Чейн больше походила на санитарку затрапезного дома престарелых, чем на руководителя коронерской службы города в штате, где все помешаны на идеальной внешности. Короткая стрижка на мужской манер, остриженные под ноль ногти, никогда не имевшие контакта с каким-либо покрытием, ни следа косметики — для того, чтобы это разглядеть, Патрику не были нужны очки, — превращали ее в старуху. Хотя, как знать, может, она была ровесницей Мег, просто если та пошла по пути “возьми от жизни все — и плевать, сколько лет тебе отпущено”, то Чейн выбрала путь ворона: жить двести лет, но все эти годы питаться исключительно падалью.

Глава 5

Следующую неделю Патрик не вспоминал о миз Чейн и заключении коронера.

Не потому что он имел обыкновение упускать из виду неоконченные дела, просто все эти дни, включая уик-энд, он был занят на расследовании пожара в соседнем городе.

— Патрик, я не могу тебе приказать, — сказал Адамс, передавая ему сообщение. — Но там пожар на огромном складе, и руководство не может связаться с тридцатью пятью сотрудниками.

— Я поеду, — без раздумий согласился Патрик.

— Запиши количество сверхурочных часов, я выбью оплату, — распорядился Адамс, и Патрик не стал возражать. Жалованья пожарного дознавателя вряд ли хватило бы на привычную ему жизнь, но Патрик уже много лет играл на бирже. Суперкушей не хватал, но и в убытки никогда не скатывался, так что мог позволить себе оплачивать услуги экономки и уборщицы, заказывать завтраки с доставкой на дом, если не хотелось идти в кафе, и не выбирать исключительно “блюдо дня” на обед или ужин.

Патрик не мог позволить себе питаться только деликатесами, но хороший стейк и бутылка приличного вина не пробивали в бюджете значительной дыры. Скорее, дело было в привычке придерживать деньги, предпочитая не тратить, а вкладывать. Хотя иногда он это самое блюдо брал, если это был суп из бычьих хвостов или пастуший пирог. Эти блюда были у матери коронными. Она вообще была талантливым кулинаром, но суп и пирог каждый раз получались шедевральными. До сих пор Патрик просил приготовить именно их, когда приезжал домой.

С биржевых доходов он делал отчисления на свой пенсионный счет, с их помощью выплатил закладную на дом всего за три года вместо пятнадцати, указанных в кредитном договоре.

И все-таки при всей финансовой благоустроенности Патрик даже не подумал отказаться от сверхурочных. Он едет не отдыхать, а работать, а любой труд должен был оплачен.

Отель снимать не стал — расстояние между городами Тахо покрывал за сорок минут с учетом пробок. Это была приемлемая цена за возможность спать в собственной кровати, так что неделю Патрик мотался туда-сюда.

Аппетиты пожара оказались гигантскими. Когда его удалось локализовать, по меньшей мере половина склада уже пылала. Площадью в три футбольных поля, склад не был оборудован автономной системой пожаротушения, а принудительно она не включилась из-за повреждения системы подачи воды.

К счастью, жертв удалось избежать, но Патрик потратил не один десяток часов, прежде чем закончил осмотр и фотофиксацию.

— Патрик, приятно снова видеть тебя среди нас, — поприветствовал его Сэм в понедельник, начиная очередное бесконечное совещание. — У тебя найдется пара слов о пожаре? Все-таки не каждый день у нас горят настолько большие площади.

— Только пара слов, не больше, — Патрик даже не стал подниматься на ноги. — Пока рабочих версий три: несоблюдение правил противопожарной безопасности при проведении сварочных работ, короткое замыкание и умышленный поджог. Точнее скажу, когда придут результаты экспертиз.

— Кстати об оных, — Сэм аж раздулся от гордости, выдав вычурную фразу. Наверное, пока Патрик тратил деньги штата, работая сверхурочно, Адамс с супругой и детьми ходил в кино на что-то псевдоисторическое. — Как насчет твоего прошлого расследования? Я помню про сроки, но полицейское управление штата мне каждый день напоминает о необходимости поторопиться.

— Я загляну к коронеру, — пообещал Патрик.

Сэм никак не прокомментировал его слова: знал, что у него нет полномочий требовать большего, и решил в этот раз не лезть на рожон. Ну и, видимо, совесть проснулась за предыдущую публичную выволочку. Обычно на Патрика Адамс не орал, но и подобный затык с оформлением дела возник впервые. Трупы на пожарах обнаруживались и раньше, но, как правило, Чейн и возглавлявший коронерскую службу города Рамек Труман старались присылать отчеты как можно быстрее.

Патрик в свою очередь тоже не полез на острие ножа и до конца совещания сидел тихо.

***

— Мистер Вердон, я, кажется, в прошлый раз дала вам исчерпывающий ответ, — а вот у Чейн, судя по тону, уик-энд сильно не задался. — Труп еще у судмедэксперта.

— Могу я узнать номер его телефона? — Патрик с ужасом понял, что смотрит на Чейн, прищурив глаза. Только этого еще не хватало, надумает эта язва, будто Патрик на нее пялится, и полетят жалобы на харассмент куда только можно. Доказывай потом, что просто снова забыл очки в машине.

Он поспешно отвел взгляд и теперь тщательно изучал плакат, повествующий о способах защиты от коронавируса.

— Мистер Вердон, я не справочное бюро, — отбрила его Чейн.

— Благодарю вас, — выплюнул Патрик и, от греха, поспешил свалить.

В конце концов, в Порт-Сент-Луси только одно бюро судебно-медицинской экспертизы. И даже если там трудится целая дюжина мастеров скальпелей и пил, Патрику не составит труда выяснить, кто именно занимается трупом с пожара.

Навигатор привел его к красивому, светлому зданию. Уже не в первый раз удивившись тому, как обманчиво бывает суждение по внешности, Патрик позвонил в домофон. Если бы он увидел это здание на снимке, непременно решил бы, что это дом какой-то знаменитости.

— Слушаю вас, — раздался довольно приятный даже с учетом искажения из-за крохотного динамика голос.

— Пожарный дознаватель Патрик Вердон, — Патрик поднес значок к глазку видеокамеры. — Мне необходимо переговорить с судмедэкспертом.

Глава 6

— Ну что, побывал в логове гидры? — поинтересовался Нилс на следующий день.

Несмотря на накрапывающий дождь, он стоял на улице с неизменной сигаретой в зубах. Патрик решил, что тоже не растает от нескольких капель, и присоединился к нему.

— Побывал, — кивнул он, прикуривая. — А еще в бюро судмедэкспертизы заехал. Имел честь познакомиться с золотой задницей Гораном Додсоном. Чейн что, их по уровню стервозности, что ли, подбирает?

— Горан? — Нилс нахмурил белесые брови. — Он-то тебе чем не угодил, толковый же вроде.

— Интересно, в каком месте, — хмыкнул Патрик. Затянулся, впуская в легкие горьковатый дым.

Карингем прищурился и посмотрел на Патрика.

— С ним-то ты чего не поделил? — спросил как-то озабоченно. — Я пару месяцев назад общался — нормально все.

— Лично или по телефону? — уточнил Патрик. — Если по телефону, и он отфутболил тебя со вскрытием, сославшись на занятость, то поздравляю, Нилс, тебя развели.

Брови Нилса почти соединились в одну линию. Он выбросил окурок в урну, достал из пачки еще одну сигарету.

— По телефону, да, — кивнул он. — Но никаких задержек, наоборот, он пообещал моего покойника в первую очередь вскрыть. Там сразу было полицейское расследование, так что без этой паскуды Чейн обошлись — он протокол напрямую мне на почту скинул. Уже утром все готово было.

Настроение, так и остававшееся испоганенным со вчерашнего дня, испортилось окончательно. Вернее, теперь Патрик бушевал холодной жаждой сатисфакции.

— Ну значит, это меня лично он решил вокруг полового органа провернуть, — Патрик стряхнул пепел. — Сидел в своем кабинете с таким видом, будто это не занюханный морг в провинциальном городишке, а Овальный кабинет в Белом доме, и нагло врал мне в лицо.

— Прямо-таки врал? — ухмыльнулся Нилс. — Ты ж у нас только огненные слова между строк улавливаешь.

— Такую ложь даже я учуял, — Патрик снова затянулся. — Додсон этот делал вид, что занят так, что поссать сходить некогда, а сам посреди рабочего дня во всем цивильном в кабинете своем рассиживался. И на столе у него я что-то не увидел горы папок.

Со стороны океана налетел ветер. Патрик поежился, а Карингем будто бы и не почувствовал изменения температуры.

— А ты думал, что найдешь его в секционном зале в окружении горы трупов, да? — поинтересовался он с хитрой усмешкой. — И чтобы руки по локоть в крови, а сигарету он зажимом держал, быстренько дымя в вытяжку?... — поднял руку, повернул ее раскрытой ладонью к Патрику. — Не отвечай, знаю, что думал. Патрик, ты трудоголик, — он снова затянулся. — Ну и маньяк немного, хотя об этом ты знаешь. Так вот, ты привык работать с себе подобными. Мег, здоровья ей, Адамс, Уиндон, твой покорный слуга… — он ткнул себя в грудь узловатым пальцем с желтым от табака ногтем. — Мы все повернуты на нашей работе, чего скрывать. Готовы хоть жить в офисе, особенно когда разгадка дела на горизонте замаячила. Но ведь есть и другие люди. Та же Лью — она пашет как заводная, но ровно в семнадцать ноль-ноль встает из-за стола и отбывает домой.

— У нее семья, — попытался оправдать молодого детектива Патрик.

— У тебя она тоже была, — с легкостью отбил мяч Нилс. — И у меня есть, а у Сэма в следующем месяце четвертый ребенок родится. Мы просто разные, вот и все.

— Ты сам сказал, что Лью пашет, — нашел слабое звено в рассуждениях Карингема Патрик. — Додсон просто просиживал штаны.

— Ты не знаешь этого доподлинно, — не сошел с тропы Карингем. — Может, он важного звонка ждал. Или какой процесс с трупом происходил и требовал перерыва.

— Ну не знаю, — Патрик вмял окурок в бортик урны, потом выбросил. Посмотрел на часы. — Твою мать!.. — выругался с чувством. — Совещание уже пять минут как идет.

— Твою мать! — согласился с ним Нилс. — Учти, если что — свалю на тебя. Скажу, что ты зассал очередной нагоняй от начальства получать и подбивал меня на совместный прогул.

— Ничего я не зассал! — возмутился Патрик. — И вообще, было бы чего бояться, я-то со своей стороны все нормально сделал.

***

Никакого нагоняя не было. Адамс поинтересовался, как дела, услышав про озвученные Додсоном сроки, удовлетворенно кивнул и принялся распекать патрульных за жалобу на грубое обращение.

Поступившему вызову на пожар Патрик был рад — торчать на одном месте откровенно надоело.

Но по приезде его ожидало разочарование.

— Ложный вызов, — Вашингтон со злостью откинула назад толстую светлую косу, предмет ее гордости. — Нас вызвали соседи, мол, задымление в квартире. По приезду мы еще толком не осмотрелись, а мой стажер, не разобравшись, что к чему, решил выслужиться и нажал “инициировать расследование” в планшете, — она покачала головой. — Я уже дни считаю, когда напишу в отчете о его практике рекомендацию работать кем угодно, только не пожарным, и забуду о нем как о страшном сне.

— Так все плохо? — от Алексы веяло такой безнадегой, что даже перспектива писать “пустой” отчет не разозлила Патрика. Инициированное дело невозможно было отменить, так что придется заводить формуляр, описывать, что произошло, и отправлять Адамсу. — В расчете Фергюссона стажер вроде толковый.