Что-то взятое взаймы

Глава первая

Рабочий день подходил к концу, охранник вдали гремел ключами, за тонкой стенкой остервенело гудел осипший фен, и клиентов у меня сегодня снова не было. Где-то уже совсем под вечер под моей пугающе алой вывеской задержалась парочка, и девушка предложила своему парню зайти, на что он четко и громко возразил:

— Совсем, что ли, с ума сошла? — и они ушли.

Все так, люди без бед с башкой ко мне не ходят. Я выбила пальцами непонятную дробь по крышке стола, поправила в настройках рекламы пару цифр и закрыла ноутбук. Без малейшего напряжения я отбила аренду проклятого салона на таргете за шесть рабочих дней и в который раз пришла к выводу, что нужно с салоном завязывать.

Несмотря на то, что мне нравится радовать людей, они, похоже, этому абсолютно не рады и денег платить мне не хотят.

Очередное обещание взглянуть правде в глаза, посмотреть на деньги, которые я могу потратить на себя любимую, и признать, что я прекрасно обойдусь заработками таргетолога, маркетолога и копирайтера. Время, которое я трачу на дорогу из дома до торгового центра, я оставлю на сон. И прекращу отдавать в соседнем салоне красоты несколько тысяч за укладку и эффектный маникюр, потому что мне достаточно «крабика» в волосах и регулярного гигиенического ухода за ногтями. Можно продать таинственные платья и отправиться на пару недель на Алтай, моей работе путешествие помехой не будет.

Я выдвинула ящик стола, нащупала «крабик» и скрутила надоевшие за день распущенные волосы, затем поднялась и пошла за ширму. Темно-синий шелк со светящимися в полутьме разводами призван был скрывать от клиентов прозаическую микроволновку, чайник и висящие на крючке джинсы и худи, ну и заодно скрывать меня, когда мне нужно было переодеться.

Пока я стаскивала шикарное платье в стиле «бохо» — а не продам его сейчас, этот стиль выйдет из моды, напомнила я себе — шаги в коридоре стали отчетливей и угасли прямо напротив моей двери. Я, путаясь в подоле, прокричала:

— Да-да, дядь Сереж, я тут!

Ширма была под потолок, охранника я не видела, но по тому, что он не уходил, я сообразила, что он ждет, пока я выползу и помогу ему с очередным капризным приложением на смартфоне. Охранник был веселым улыбчивым дядькой, позитивным и добрым, и его искренне любили все арендаторы, в отличие от его напарника, который только ходил и рявкал. Я, ловко прыгая, натянула джинсы, сунула ноги в кеды, голову — в худи и вышла из-за ширмы, продевая руки в рукава, но под вывеской топтался не дядя Сережа.

Когда классик писал «юноша бледный со взором горящим», он совершенно не то имел в виду. Поэзией тут даже не пахло.

— Вы ко мне? — холодно осведомилась я. Вид у парня был официальный, костюм и галстук, что намекало — он не клиент. Наверное, из налоговой.

— Вы Тереза? — спросил парень, щурясь и пытаясь меня рассмотреть. В коридоре тоже было полутемно, но у меня мрак был тем более антуражный. — То есть…

— Это смотря зачем вы пришли, — хмыкнула я. Настроение немного улучшилось, потому что налоговый инспектор не назвал бы меня по псевдониму. — Но садитесь, я сейчас свет включу.

Я шлепнулась в кресло, пошарила под столом и зажгла замаскированную в потолке лампу. Кабинет залил яркий свет, парень совсем заморочено захлопал глазами, я подождала, пока он проморгается и на ощупь найдет куда сесть.

— Анна, — поправился парень, усаживаясь и продолжая моргать. Для него резкое изменение освещения было болезненным, но я пока не давала понять, что что-то об этом знаю. — Я Вадим Ремезов, частный детектив.

Перед моими глазами появилось зеленоватое заламинированное удостоверение, и мне пришлось прищуриться и кое-как сличить две физиономии. Они были похожи, хотя на фото мой гость выглядел совсем бледно. Я откинулась на спинку кресла, поджала губы и снова выбила пальцами дробь, на этот раз по крышке ноутбука.

— Сожалею, но нет, — проворчала я. — За чем бы вы ни пришли, вы мимо.

— Почему? — искренне удивился Вадим.

— Ну, — я закусила губу, размышляя, быть ли с ним вежливой или как обычно. — Вы сами выбрали себе работу, где каждый имеет полное и законное право выставить вас вон. Я вас выставлять не собираюсь, но и сообщать какую-либо информацию о третьих лицах не намерена.

Вадим нахмурился, а я рассматривала его все с большим интересом. Таких, как он, я, пожалуй, не видела за всю свою жизнь, и меня занимало, как он справляется с обычными человеческими реакциями и насколько они ему удаются. Справляется отлично, непосвященный ничего не заметит.

— Вы юрист? — растерялся Вадим.

— Угу. Правда, отработала всего пару лет, это скучно. И сейчас зарабатываю больше.

— Как гадалка?

С этой деятельностью, бесспорно, пора завязывать, издеваются все кому не лень.

— Вообще нет. Как маркетолог, таргетолог и копирайтер, — безразлично парировала я. Любопытство мое все-таки победило, и, возможно, Вадим на это и рассчитывал. — Только не говорите, что пришли ко мне из-за кого-то из моих клиентов. Я не продаю зелья, амулеты и все, что подпадает под определение «товары». Только услуги.

— Таро?

Он неплохо освоил технику допроса, подумала я, но покачала головой.

— Таро, натальные карты, астрология, просто карты…

Глава вторая

На лестничной площадке мигал свет и ощутимо несло тухлятиной.

— Баб Лель? — позвала я негромко, чтобы услышать меня могла только она. — Ты опять здесь?

Я поднялась еще на две ступени и остановилась, вспоминая, видела я хлебное крошево под окнами или нет, или пакеты с мусором, повисшие на поникшем кустарнике. Если и видела, то так привыкла к этому зрелищу за двадцать с лишним лет, что несмотря ни на что не удивилась.

Лампочка перестала мигать, я скрипнула зубами и начала подниматься. Хотелось выпить чай, шлепнуться с книжкой и перестать думать. Рассказ Вадима произвел на меня впечатление, особенно если учесть, какую работу он проделал, чтобы отделить зерна от плевел, суть байки от необъяснимого, и это ни черта ему не помогло.

Наверху раздалось ленивое шарканье, кто-то этажом выше провернул ключ в замке, потоптался, а я ждала, что будет. За дверью, рядом с которой я стояла, жила ласковая и настырная кошка, никогда не покидавшая подъезд, но всегда готовая сунуть нос в чужую квартиру и повыпрашивать вкусненькое. Все жильцы кошку знали, привечали и баловали, а потом, подхватив под брюшко, возвращали хозяину — старичку-учителю, который, даже открывая дверь, не прерывал урок.

Кошка, которая гуляет сама по себе, не появлялась уже с месяц.

— Баба Леля, только попробуй, — прошипела я себе под нос. Соседка — шаги были женские — быстро шла по лестнице, и от миазмов ее туалетной воды, купленной, видимо, «на разлив», дохли даже мухи в полете.

— Аня? — вздрогнула она, рассмотрев меня под мигнувшей лампой. — Ты чего тут стоишь?

— Наушник искала, — соврала я.

За Катериной, привычно перебираясь со ступеньки на ступеньку и тихо ругаясь, ковыляла баба Леля. Сначала две тяжеленные сумки, набитые непонятно чем, затем одна нога, потом вторая. Баба Леля поворачивалась, снимала сумки, ставила их ниже — одну, другую, спускалась сама. Никто не знал, что старая карга таскает в этих сумках туда-сюда, но бабу Лелю в принципе старались обходить стороной. Удавалось не всегда — она подкарауливала жильцов и, корча немощную старуху, просила то сходить в магазин, то посмотреть, что написали в квитанциях. Старожилы пробегали мимо, не оборачиваясь, разовые съемщики попадались в бабкины сети, и больше их никто не видел… ха-ха, несмешная шутка, но в единственной в доме коммуналке никто не задерживался. Баба Леля и в лучшие свои годы могла достать даже мертвого.

Я зазевалась и засмотрелась, и Катерина вздрогнула, обернулась. Баба Леля, которой до столкновения с Катериной оставалась пара ступенек, злобно забормотала ей в лицо неразборчивое.

— Опять кто-то мусор кидает из окна, — поделилась Катерина, морщась от вони и смотря на меня сверху через перила. Я уловила смрад через ее ядовитый парфюм, и даже баба Леля закашлялась и заплевалась. — Я думала, это Лелька, а значит, жильцы? Новых я видела, вроде люди с виду приличные.

Я промолчала. Те «приличные жильцы», о которых она говорила, съехали еще на прошлой неделе, комнату сдали алкашу, которому сам черт был не брат. Алкаш не просыхал, я лишь надеялась, что он не забудет выключить газ. Кидать из окна ему было нечего, разве что водочные бутылки.

Бабе Леле надоело ждать, она сжала кривоватую палку, найденную на помойке сто лет назад, и начала медленно ее поднимать.

— Нет! — крикнула я резко, баба Леля повернулась ко мне и ощерилась провалом рта, а Катерина пожала плечами:

— Ну нет так нет, что ты кричишь, я же их не обвиняю, мало ли, — испуганно проговорила она и поспешила вниз, я посторонилась, пропуская ее, потом решительно направилась на свой этаж.

Лестница была пуста, и нестерпимо воняло гнилью.

Зато в моей квартире пахло лавандой. Я бросила рюкзак на пол, скинула кеды, перевернула ароматическую палочку напитавшимся концом вверх, и дух Прованса поплыл успокаивающим облачком, а я поплыла раздеваться и ставить чай.

Любовь к травам в любом их виде привила мне бабушка, даже так — кофе я пила либо с утра, либо на работе, а дома предпочитала расслабиться. Пока бурчал чайник, я разделась, кинув футболку и худи в стирку, а джинсы предусмотрительно отправила в шкаф и только после этого включила лавандовый ароматизатор в комнате — и это снова не имело никакого отношения к тому, кто я есть. Я и людей встречала немало, обожающих запахи в квартире, а вот с одеждой приходилось быть осторожной, не то чтобы меня смущало, когда кто-то начинал чихать — обычная вежливость к окружающим.

В открытую форточку врывались юная несмелая ночь, шум машин на магистрали и пение птиц. Когда-то давно в нашем районе водились соловьи, но исчезли, а мне нравилось просыпаться и засыпать под их сумасшедшие трели.

На площадке хлопнула дверь, спустя полминуты остервенело грохнуло окно, и сосед с пятого этажа обматерил весь подъезд. Претензии его были обоснованы, окна открывали и зимой, и летом, и жильцы отапливали улицу, а в квартирах, чьи окна выходили во двор, образовывался жуткий сквозняк.

Я знала, кто распахивает окна, которые уже не первый год с изумительным упорством заделывали намертво работники управляющей компании, но говорить об этом соседу не собиралась. Не потому, что у него не выдержат нервы, но, скорее всего, он вызовет психиатрическую бригаду, а мне проблемы ни к чему.

Вдыхая яркую смесь горных трав, я забралась с ногами в кресло на кухне и взяла с подоконника книгу, но с трудом осилила пару страниц. Мысли возвращались к особняку Березиных, исчезновению блогера Ломакина и тому, что в итоге привело Вадима ко мне, и я признала: единственный способ избавиться от тараканов в голове — удовлетворить свое любопытство.

Глава третья

— Погода мразь, — обронил Вадим, и я была вынуждена с ним согласиться.

Неладное мы почувствовали уже на подлете, когда заметили, что долго кружим вроде бы над одним и тем же местом. Заметил Вадим, хотя и сидел не у окна, и со знанием дела объяснил, что мы находимся в зоне ожидания, а это, как правило, значит — либо скопилась очередь на взлет или посадку, либо какое-то происшествие, либо погода устроила бунт.

Сели мы примерно через час, и бултыхало нас знатно. Пассажиры постанывали с перепугу, мужик за моим креслом громко, со вкусом причитал. Мы были чуть ли не единственные, кто сразу, взяв рюкзаки, направились к выходу, прочие ушатанной змеей потянулись к ленте выдачи багажа, и курортный город радостно приветствовал нас вспышками молний и ядреным грохотом.

Это была половина беды, к тому же мы не ушли на запасной аэродром — мы были просто счастливчиками. Печаль явилась в ливневых дождях, зарядивших без остановки на пару суток, и мы проторчали в отеле в обнимку с ноутбуками и чашками кофе. Я не сказала бы, что это было потерянное время, наоборот, мы смогли убедиться во многих предположениях, многие версии отмести и приступить к поискам пропавшего Ломакина абсолютно во всеоружии.

Активно работающие гиды, как мы и предполагали, убрали особняк Березина из всех программ, немногочисленные ссылки вели на старые экскурсии. Вадим с завидным упорством запрашивал гидов насчет особняка, сулил неплохие деньги, но ответы мы получали одинаковые и однозначные: нет, нет, нет. Никто не хотел наживать себе проблем.

Никто не погибал ни в заброшке, ни в парке, и ни одна легенда из тех, что гуляли по сети, не имела под собой оснований, хотя парочку крипипаст я отметила как очень перспективные с точки зрения воздействия на эмоции читателей. Понимая, что написана полная чушь, я все равно прониклась и даже оставила «гостевой» комментарий — мне нетрудно, автору приятно.

Исчезновение Ломакина не то что наделало шума, скорее породило еще парочку городских легенд, но в целом никто не заморачивался. Всегда, в каждой ветке обсуждений, находился голос разума, а то и не один, и веско заявлял, что ни топикстартеру, ни комментаторам никто из властей ничего не докладывал, все это домыслы и с большей вероятностью блогер Ломакин либо загорает где-нибудь на Мальдивах, забив на работу, либо зависает с девушкой, либо в больнице лежит. Мы добросовестно прочитали тему Ломакина на сайте поисковиков, но те не распространялись ни о чем, кроме скупого «найден» или «поиски остановлены» — как в нашем случае, так что в сети мы зашли в тупик и с чистой совестью отправились на место, едва погода решила передохнуть.

Мы жили в одном номере, но двухкомнатном: я бесцеремонно заняла двуспальную кровать, Вадим устроился на раскладном кресле. Образ сладкой парочки устраивал и отельеров, и нас, и наших заказчиков, хотя я была не уверена, что их мнение спрашивали. В местном прокате мы взяли знавший лучшие времена внедорожник и теперь припарковали его на той самой площадке, где Ломакин оставил свою машину. Кажется, даже на том же месте.

Я признала, что — да, локация живописная, и возмущение местных жителей наплывом чужаков я понимала. В столице туристы околачивались обычно там, куда жителям в голову не приходило соваться — Красная площадь, ГУМ и Большой театр, ну еще метро. В метро я готова была их терпеть, но если бы толпы с фотокамерами набежали в мой любимый уютный парк возле дома, я бы протестовала.

С другой стороны, в сезон здесь самое разумное — зарабатывать, а не толкаться среди оравы туристов там, где зарабатывают в это время другие. Особняк окружала свежая бетонная стена, но люди уже и на ней успели отметиться, и я разглядывала броские надписи: «Гена я тебя не навижу изменщик!», «Буржуи — дерьмо» и «Всегда свежие ягоды, доставка, круглосуточно, Василиса».

— Вот Василиса молодец, — похвалила я. — Не могу не одобрять такой подход к делу. Ну что, пойдем, пока ливень не начался?

Вадим гремел увесистой связкой. Ему выдали, по его словам, «ключ», но в реальности это были несколько здоровенных ключей и даже электронные карты, вероятно, не только от забора, но и от помещений. Я нашла взглядом камеры, улыбнулась, помахала рукой, а охрана, наверное, подумала, что мы отсюда тоже не вернемся. Вадим возился с замками — однако, и электронный ключ, и обычный. Наконец калитка лязгнула, Вадим кивнул мне, и я, шлепая по лужам, подошла к вратам тайны.

Поразила тишина. Закрылась за нами калитка, пискнул электронный замок, и мы оказались совершенно одни, отрезаны от мира, среди вековых деревьев, дорожек, заросших мхом, и запаха застоявшейся влаги, как на болоте.

— Здесь действительно что-то есть, — пробормотала я растерянно, когда мы прошли метров двести и я смогла убедиться, что не слышу ни птиц, ни звериную мелочь, которым тут благодать. — Нет живности, значит, есть призрак. Да не смотрите на меня так, я вас не разыгрываю, — добавила я с некоторой обидой. — Знаете старую примету — в новый дом пускают кошку?

Вадим кивнул. Смотрел он серьезно, и я почему-то подумала — нечасто я встречаю людей, которые не включают в таких разговорах скептика. К Вадиму не полностью применимо определение «человек», в этом все дело.

— Объяснений гуляет масса, но плевать, кого впустить — кота, собаку, хорька, да хоть крокодила, правда, пойди пойми, что у крокодила на морде написано… Животные видят призраков, ведут себя соответственно. Кстати, у многих потому питомцы и сбегают постоянно, — разглагольствовала я негромко, пытаясь разогнать жуть. Я не боялась, но чувство было иррациональное, неприятное, как паническая атака. — Жаль, что пока мы копались в интернете, не посмотрели, были ли в парке люди с животными.