Что я без тебя?

Глава 1. О том, чем может обернуться простая прогулка по лесу

Посвящается Максиму Д.

От сухой лиственницы в лес, петляя, уходила дорога. Александра поглядела вперед, туда, где дорога делала изгиб и исчезала за деревьями. «Еще немного погуляю, и домой», – мелькнуло в голове. Сегодня она что-то надолго задержалась. Солнце уже совсем опустилось, и оранжево-красные лучи проглядывали сквозь кроны деревьев, отдавая дню свое последнее тепло. Александра, хоть и устала, возвращаться не спешила. Она любила тишину, уединение и все лето, пока не наступали осенние холода, проводила в лесу. Обычно она просто бродила среди деревьев, собирая ягоды или лечебные травы для снадобий по рецептам матушки, или забиралась на какое-нибудь высокое большое дерево с книгой и читала, свесив ноги с толстого сука. У нее даже была знакомая косуля. Александра нашла ее совсем малюткой – та попала в охотничий капкан и не выбралась бы, если бы не девушка. Косуля иногда выходила к Александре, зная, что у той обязательно найдется хлебная горбушка в кармане юбки, а может, что и повкуснее.

Сегодня Александра зашла в чащу довольно далеко. Отсюда до их поместья было не меньше полутора лье. Внезапно ей показалось, что в нескольких шагах от нее кто-то стонет. Стонущих животных она еще не встречала, а вот человек издавать эти звуки вполне мог бы. Только кто он и что тут делает? Девушка осторожно, стараясь не шуметь, двинулась в ту сторону, откуда раздавались стоны. Раздвинув ветви раскидистой ели, она вздрогнула: у орехового куста на земле лицом вниз лежал мужчина. Он тяжело и со свистом дышал, рука его царапала землю в безуспешных попытках подняться.

Александра, уже не осторожничая, бросилась к незнакомцу и попробовала перевернуть его на спину. С огромным трудом ей это удалось. Вся куртка его была мокрой от крови, даже трава под ним уже пропиталась ею. Взору ее предстал мужчина лет сорока, с довольно ухоженным лицом, которое могло бы принадлежать богатому горожанину. Возможно, он когда-то был даже привлекателен, но сейчас черты его искажала гримаса боли. Мужчина открыл глаза и посмотрел на девушку затуманенным взглядом. Рука его потянулась к груди, и с видимым усилием он вынул из-под камзола сложенную пополам бумагу, краешек которой тоже уже был запачкан кровью.

– Передайте маркизу… Только ему, никому другому…

– Что? Какому маркизу? Я позову кого-нибудь на помощь! – заволновалась Александра.

Мужчина уже не слышал ее. Он закатил глаза, сделал один глубокий вздох и застыл.

Александра растеряно смотрела на распростертое тело и на свою руку, сжимающую бумагу. В этот момент невдалеке ей почудилось лошадиное ржание. Не раздумывая, девушка спряталась за деревья чуть в стороне. Отчего-то Александра была уверена, что здесь вскоре кто-то появится, но совсем не обязательно, чтобы этот кто-то ее заметил.

Так и случилось. Не доезжая до ее укрытия, на поляне остановилось двое всадников. Один из них тут же соскочил с коня и кинулся к лежащему на земле мужчине. Только вместо того, чтобы попытаться помочь, хотя помогать-то уже было и некому, он, беспрестанно чертыхаясь, принялся обыскивать тело, переворачивая, двигая и дергая, без малейшего уважения к умершему. Вывернул все карманы, прощупал подкладку куртки, снял сапоги и даже попытался поддеть ножом каблуки.

– Ничего нет, ваша светлость, – проговорил он негромко. – Возможно, он спрятал ее еще раньше, в таверне?

– Не может быть, – ответил ему тот, что все еще сидел в седле. – Он бы ни за что не расстался с ней. Ищи лучше.

– Может, по дороге обронил? Ведь он же был ранен.

Второй незнакомец, наконец, тоже спрыгнул на землю и подошел ближе.

– Ищи. Если он ее потерял, то и слава Всевышнему. Ночью пойдет дождь, и чернила растекутся. А вот если он ее где-то припрятал…

Голос говорившего звучал угрожающе. Александра смотрела во все глаза, стараясь не дышать, от страха выдать свое местонахождение. Тот, что обыскивал тело, казался довольно щуплым, невысокого роста мужчиной, одетым во все темное. Лицо его скрывал капюшон. Лица того, кого назвали «ваша светлость», тоже было не разглядеть. Только фигура хорошо просматривалась. Высокий, мощного телосложения, даже под плащом невозможно было не угадать его размеры. Хотя солнце еще не село за горизонт, Александра совсем ничего уже толком не видела. Мужчины еще некоторое время стояли рядом с телом, щуплый в очередной раз обыскал мертвеца и всю поляну вокруг. Когда он прошел мимо места, где притаилась девушка, та замерла, боясь даже представить себе, что же случится, если ее обнаружат. «Его светлость» первым вскочил в седло.

– Проклятье! Поехали! Пройдем еще раз по его следу.

– А что с этим делать? Так и оставим? Тело тут не скоро найдут, если вообще обнаружат.

– Мне и не нужно, чтобы его нашли. Пусть маркиз понервничает, – мужчина издал глухой смешок. – Давай, шевелись, пока совсем не стемнело. Мне нужна это чертова бумага!

Александра разжала мокрую от пота руку и переложила листок в карман накидки. Голоса отдалялись и вскоре совсем стихли. Девушка вышла из своего укрытия и снова подошла к лежащему. Совершив крестное знамение над убитым, она бросилась бежать в сторону дома. К счастью, в противоположном направлении от того, куда уехали незнакомцы. Уже почти стемнело, Александра спешила домой, двигаясь, скорее, по наитию, дороги было почти не разобрать. Мысли о том, что за ночь могут сделать с телом звери, она старалась от себя отгонять. Девушка то и дело переходила с быстрого шага на бег – ей хотелось как можно скорее оказаться в безопасности, в своем имении и немедленно рассказать обо всем брату. Полтора лье она сумела преодолеть за предельно короткое время, не чувствуя ни малейшей усталости.

Глава 2. В которой становится ясно, что не стоит читать чужие письма

Александра смотрела брату через плечо. Тот склонился над письменным столом, бережно, стараясь не повредить, расправляя бумагу. От крови та слиплась, и нужно было работать аккуратнее. Кристиану пришлось напрячь зрение, чтобы разобрать чужой почерк:

— Да это не письмо. Это расписка. На очень большую сумму. Ты погляди, — он ткнул пальцем в цифры, — тысяча ливров!

— Расписка…, — протянула Александра, — человека убили из-за расписки?

— Это не просто расписка. Видишь, на чье она имя?

Александра пригляделась к слегка размазавшимся чернильным строчкам:

— Андрэ Голуаз? Заговорщик?! Это что, плата за убийство?

— Ну-ка принеси мне из библиотеки книгу по истории дворянских родов. Посмотри, здесь подпись и печать с чьим-то гербом. Подпись не разобрать, а герб мне незнаком.

Александра уже спешила за нужной книгой. Через несколько минут она с грохотом опустила тяжеленный том на стол перед братом. Кристиан принялся задумчиво листать страницу за страницей. Александра уже заскучала и в очередной раз вчитывалась в текст расписки, обещавшей Андрэ Голуазу, главному королевскому камердинеру, тысячу ливров серебром. Тут Кристиан обрадованно вскрикнул:

— Нашел! Только… Этого не может быть…Как странно…

— Чей, чей это герб?

— Герцога Сан-Монсальви… — Кристиан в задумчивости потер лоб.

— Но ведь именно Сан-Монсальви спас короля во время того покушения! Он что же, сам его и организовал, получается?

— Полагаю, не стоит торопиться с выводами, хотя они могут казаться очевидными… С чего бы это герцогу отдавать такую сумму камердинеру, пусть и главному. Уж точно не за то, что тот подал ему халат. Но ты понимаешь, что если эта расписка попадет в чьи-то руки, то герцогу непросто будет объяснить, за что он заплатил такие деньги? Послушай, и я как будто знаю, о каком маркизе идет речь… Конечно! – стукнул Кристиан по колену, — Маркиз де Броссар! Герцог и маркиз – злейшие враги, это известно всему свету. Де Броссар спит и видит, как бы убрать с дороги Сан-Монсальви. А тот, с тех пор как предотвратил покушение на его величество, еще больше укрепил свои позиции. Эта расписка может все изменить. Если, конечно, у герцога не найдется логичного объяснения.

— Значит, один из тех двоих в лесу – герцог?

— Вполне возможно. Ты же сказала, что второй обращался к нему «ваша светлость», а еще, что человек тот крупного телосложения. Сан-Монсальви знаменит своим ростом. Он однажды приезжал в наш полк. Такими мужчинами можно детей пугать. На лицо довольно грозен. Женщины, возможно, сказали бы, что герцог красив, но мне он показался несимпатичным и даже отталкивающим господином. Все, — брат захлопнул книгу и поднялся. – Расписку надо уничтожить.

— Нет! Я найду способ передать ее маркизу де Броссару!

— Даже не думай, Александра! — взвился Кристиан. – Мы уничтожим эту бумагу, и никто ничего не узнает. Ввязываться в такие игры я тебе не позволю.

— Я сама могу решать, что мне делать, — упрямо задрала подбородок девушка. – Я больше не малышка, которую можно пичкать сказками про волшебных фей. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, какую бурю может вызвать эта бумага. Но то была последняя воля умершего. Боже мой, я даже имени его не знаю! И никто не догадается, как именно передали маркизу расписку! Ее же можно отправить де Броссару письмом, в конце концов.

— Вот этого делать не следует ни в коем случае! Письмо может попасть в руки кому угодно. Если уж передавать, то самому маркизу. Но ты не станешь этого делать. Александра, это не детские игрушки! Если на поляне на самом деле был герцог Сан-Монсальви, и он искал расписку, то все превращается в очень серьезное и опасное предприятие. Нельзя, чтобы он догадался, что расписка попала в твои руки.

— Можно придумать, как половчее передать де Броссару эту бумагу.

— А если мы ошибаемся, и речь идет о другом человеке? Александра, давай сожжем листок.

— Кристиан, ну послушай, это же важно! Если герцог устроил покушение на государя, то чем ближе он становится сейчас к королю, тем опаснее это для его величества! Ведь герцог сможет повторить попытку, подобравшись к королю поближе!

— Это наши домыслы, сестрица. Возможно, деньги герцог заплатил Голуазу за какую-то иную услугу.

— Вот пусть он и объясняет это его величеству. Мой долг перед умершим — передать бумагу маркизу. А уж тот найдет, как с ней обойтись.

Кристиан устало сел обратно в кресло. – Давай отправимся спать. Утро вечера мудренее. Завтра на свежую голову…

— Завтра необходимо будет поехать на то место. Неправильно оставлять тело в лесу!

— Лучше бы его нашел кто-нибудь другой. Не хотелось бы, чтобы наше имя связывали с этой находкой.

— Хорошо, Кристиан, — Александра чувствовала себя совершенно разбитой, — Пойдем спать, а с утра решим, как поступить.

Александра, прежде чем улечься в постель, все же приказала нагреть ей воды, чтобы смыть с себя все ощущения этого проклятого вечера. Отмывшись до блеска, она еще некоторое время сидела перед трюмо, расчесывая длинные непокорные волосы и рассматривая свое отражение в свете мерцающих свечей.

Александре Пелисье уже исполнилось семнадцать. Свою безусловно эффектную внешность она унаследовала от матушки. Такие же рыжие кудри, светлая кожа, зеленые глаза в обрамлении длинных пушистых ресниц, тонкие черты лица и небольшая еще детская припухлость щек. Тонкости талии могли бы позавидовать многие девушки, и в общем Александра была прехорошенькой и пользовалась популярностью в кругу знакомых молодых людей.

Глава 3. В которой созревает план действий

Утром Александру разбудил стук в дверь.

— Сестренка, просыпайся!

Девушка, накинув легкий халат, открыла брату.

— Отправляемся в лес уже сейчас?

— Никуда ехать не придется. Сегодня на заре лесничий нашел тело. На рынке вовсю судачат: обычно в наших лесах спокойно, лихие люди до поры обходили их стороной.

Александра перекрестилась.

— Упокой Господь его душу! А ведь мы даже не знаем имени убитого. Не за кого молебен заказать.

— Не о том ты думаешь, сестра. Ты твердо решила передать расписку де Броссару.

Девушка согласно кивнула.

— Вчера пришло письмо от нашего двоюродного дяди, герцога Мильонского. Он приглашает тебя в столицу на бал дебютанток. Изабель неудачно упала с лошади, сломала ногу, и теперь ей нескоро придется танцевать. – Александра охнула. – Не переживай, кости срастутся. Но бал состоится через две недели. На нем обычно появляется сам государь! Не удивлюсь, если маркиз тоже его посетит. Весь свет представит на балу своих дочерей и сестер. Это шанс для тебя. Однако меня не будет рядом, я не смогу тебе помочь. Нам нужно продумать план действий.

Александра совершенно по-детски захлопала в ладоши:

— Бал дебютанток?! О таком я даже и мечтать не могла! Дядя редко вспоминает о нас, а тут такой подарок. Конечно, жаль кузину Изабель, но оказаться на этом балу! — Александра закружилась по комнате.

Кристиан улыбнулся, глядя на сестру:

— Ты все-таки еще ребёнок, несмотря на свои семнадцать. Полагаю, дядя не просто так приглашает тебя. Вероятно, у него есть подходящие кандидатуры. Ты готова к тому, чтобы встретиться с потенциальными женихами?

Александра чуть нахмурилась, но тут же снова повеселела.

— Знаешь, братец, в конце концов, может, не так уж и плохо будет познакомиться с молодыми людьми? А то так и останусь старой девой! Меня уже пугала этим госпожа Брюли.

— Ну тогда, можно начинать подготовку. Ты лучше меня знаешь, что тебе понадобится в столице. Главное, придумать, как тебе половчее передать бумагу маркизу. Мой отпуск закачивается, пора возвращаться в полк. Уезжая, я должен быть уверен, что мы все предусмотрели.

Кристиан служил в королевской кавалерии, отпускали домой его не так часто, и в этот раз он оказался в поместье очень вовремя. Александра не представляла себе, как бы поступила, если бы не смогла посоветоваться с братом.

Девушка торопливо обняла Кристиана и убежала давать распоряжения слугам. Через полторы недели Александра, трясясь в неуютной карете, подъезжала к столице. Сердце замирало не только от предвкушения бала дебютанток, на котором она своими глазами увидела бы всех лучших людей королевства. Сердце сжималось и ухало куда-то в пятки от мысли о том, удастся ли задуманная авантюра.

Расписка, аккуратно уложенная в потайной ящичек дорожного сундука, казалось, прожигала дыру в дереве. Александре не терпелось избавиться от бумаги, ставшей причиной смерти незнакомого ей человека, и могущей разрушить жизнь другого, тоже незнакомого ей, но такого опасного противника — герцога Сан-Монсальви. Она старалась не думать о том, что может случиться с ней самой, прознай герцог о том, кто именно хранит сейчас расписку. Она даже не была до конца уверена, правильно ли поступает, хотя поначалу у нее не было никаких сомнений по этому поводу. Чем больше времени проходило с момента той их встречи в лесу, тем слабее становилось желание передать бумагу маркизу, и тем вернее ей казалось предложение брата избавиться от опасного документа. Ведь если их предположения верны, и герцог заплатил несчастному камердинеру за убийство государя, то такие сведения могли нарушить весь сегодняшний хрупкий баланс сил при дворе. Эти мысли Александра от себя отгоняла. И совсем в глубине души занозой сидело еще одно: А не ошиблись ли они с адресатом…

В доме дяди ее встретили с большой теплотой. Кузина Изабель, передвигавшаяся по комнатам, словно раненая газель, повисла на шее у Александры с ликующим криком:

— Сестренка, ты приехала все-таки! А папА сомневался, говорил, что ты не решишься вылезти из своего захолустья. — Она захихикала, прикрыв рот ладошкой, — ты ведь понимаешь, что там будут все самые лучшие женихи света? Ты не можешь себе представить, как я зла на того коня, что выбросил меня из седла! Конечно, мне еще повезло, ведь могла и шею себе сломать, а отделалась только ногой. Но пропустить бал дебютанток!

Александра, немного ошеломленная напором кузины, только вяло отнекивалась:

— Изабель, ну о чем ты говоришь! Пусть тысячу раз бал дебютанток! Ты живешь в столице, можешь появиться на любом самом крупном балу! А женихи от тебя не убегут, ты же такая красавица! — Изабель и вправду была очень миловидной девушкой — светловолосой, белокожей, сероглазой, стройной. Семья ее отца принадлежала к старинному дворянскому роду, и родись Изабель даже уродиной, отбоя от женихов, желающих породниться с их семьей, у нее бы не было. А с ее хорошеньким личиком ей бояться точно было нечего.

Александру устроили в комнатах напротив покоев Изабель, чтобы девушки могли вдоволь наговориться. Дальних родственниц нельзя было назвать близкими подругами, виделись они не столь часто, однако, когда встречались, с удовольствием проводили время вместе. Изабель была настоящей горожанкой, столичной штучкой, мечтала повыгоднее выйти замуж и жить во дворце, не хуже отцовского, вести светскую жизнь, без забот и оглядки на мнение окружающих. Александра же жить в столице не стремилась, ее, как далёкую родню, в гости звали довольно редко, а в их доме навещали и того реже. Когда были живы родители, кузены, отцы Изабель и Александры, общались гораздо чаще. Остальные родственники, конечно, имелись, но близких отношений с ними не установилось. Таким образом, в случае необходимости, Александре, кроме брата, той самой дальней родственницы госпожи Брюли, проживающей у них в доме, и двоюродного дяди было бы не к кому обратиться.

Глава 4. В которой Александра знакомится с высшим светом

Зал королевского дворца, где должен был состояться бал, выглядел необыкновенно: убранный свежими лилиями — королевскими символами, благоухавшими так, что окна держали отворенными, дабы ни у кого из гостей не закружилась голова от их терпкого аромата, он был похож на чудесный сад из сказки о восточной принцессе Шахразаде, которую так любила в детстве слушать Александра. Живые цветы дивно дополняли другие лилии, искусно вышитые серебряными нитями на обивке стен. По двум сторонам были развешаны ковры, представлявшие сцены из жизни почитаемых святых. Гигантские канделябры, свисающие с потолков, свет от свечей которых заливал весь зал, поблескивали в зеркалах, висевших прямо напротив окон и визуально расширявших пространство.

Дамы и кавалеры, весь высший свет государства, одетые по последней моде, в искрящихся от драгоценных камней платьях и камзолах переговаривались между собой в ожидании королевской четы. Среди гостей легко можно было отличить тех, в чью честь и устраивался этот бал — юных дебютанток. Все они, преимущественно, были в белом, у всех светились от счастья глаза и дрожали от волнения руки. Мерный гул голосов, дурманящий запах лилий и мерцание драгоценностей просто завораживали юную Александру. Граф Мильонский оглядывался по сторонам, важно кивая знакомым, и время от времени тихонько на ушко пояснял Александре, кого именно он сейчас поприветствовал. Гости все прибывали и прибывали, дворецкий объявлял имена каждого, кто появлялся. Маркиз или приехал до них, или уже стоял где-то в зале, ну или вообще не собирался присутствовать на празднике. По крайней мере, его имя еще не выкрикивалось.

Александра не была знакома ни с кем из придворных, но разглядев в толпе высокую мощную фигуру и подняв глаза, вздрогнула. Этот гость выделялся среди прочих собственной внешностью. Как и говорил Кристиан, не только ростом и размахом плеч, но и чертами лица. Александра была почти уверена, что рассматривает герцога Сан-Монсальви. Возможно, его стоило бы считать красивым: черноволосый, темноглазый, с тонкой линией бровей, аккуратной бородкой, обрамляющей довольно чувственные губы, растянутые в вежливой улыбке и демонстрирующие удивительной белизны зубы. Но взгляд как у хищной птицы, цепкий и неприятный, портил все впечатление. Рядом с мужчиной стоял господин, сильно уступающий в росте и размерах — его лицо было таким неприметным, что Александра никак не смогла бы его описать. Этот человек время от времени говорил что-то «герцогу», от чего тот вынужден был наклоняться к собеседнику, чтобы его расслышать.

Наблюдения девушки прервало появление короля Людвига XVII и его супруги, королевы Анабеллы. Королева – женщина двадцати трех лет, пышущая здоровьем, розовощекая темноволосая красавица с глазами как у знакомой Александре косули, белокожая и пышногрудая, в алом атласном платье и с большим животом, угадывающимся даже под мастерски сшитым корсажем, вошла в зал, поддерживаемая под руку супругом — невысоким, крепко сбитым тридцатилетним мужчиной, с лицом, какое могло бы принадлежать крестьянину, а не королю — обветренным, обгоревшим на солнце и кажется, даже поцарапанным, по крайней мере, так показалось Александре. Внешне король Людвиг очень напоминал своего отца, короля Шарля IV, — такие же полные губы, длинный нос, ассиметричные брови и узко посаженные глаза. Красавцем короля назвать было трудно, но супруга смотрела на него с таким обожанием, что поневоле думалось, что не в красоте счастье. Король слыл человеком неприхотливым и обычно одевался неброско. Но сегодня на нем был парадный камзол и штаны глубокого синего цвета, чудесно гармонирующего с алым платьем супруги.

Александра во все глаза смотрела на своего государя и его жену, ведь до сей поры ей доводилось видеть их лишь на портретах. Король махнул рукой, и грянули звуки первого акта балета, подготовленного специально по случаю праздника. Танцоры двигались под музыку так легко, кавалеры поднимали своих дам над полом, будто те были пушинками, грациозные па завораживали зрителей. Александра больше не огладывалась по сторонам в поисках маркиза, ее внимание не отвлекал даже высокорослый господин с хищным взглядом — она погрузилась в дивную музыку и летящие движения танцоров. Это было такое прекрасное зрелище, что девушка даже разочаровано вздохнула, когда объявили, что продолжение будет дано после первого танца дебютанток.

Александра уже знала от дяди, что для первого танца заранее отобрали несколько юных дам и кавалеров, с которыми отдельно репетировали, поскольку первый танец задавал общий тон всему балу. Пары уже встали в позиции, заиграла музыка, и танцующие двинулись по залу. Конечно, их танец отличался от того, что только что было представлено зрителям: отрепетированные чуть угловатые движения и испуг в глазах от страха оступиться и опозориться перед всем светом, но тем не менее такие простые и наивные в своей чистоте.

Как только танец-открытие был окончен, пришло время королю произнести небольшую приветственную речь. Государь был краток. Он поблагодарил гостей за то, что те почтили своим присутствием этот бал, удостоил улыбкой юных девушек, впервые появившихся сегодня при дворе, и выразил надежду на то, что день этот запомнится им на долгие годы. Людвиг занял свое место на троне и снова махнул рукой, давая знак к началу второго акта, следом за которым должны были начаться непосредственно танцы для самих гостей. Александра, улучив мгновение, успела поинтересоваться у дяди, присутствует ли среди приглашенных маркиз де Броссар. Уже под звуки скрипок граф ответил с некоторым удивлением в голосе:

— Господин маркиз прибыл одним из первых. Вон он, по правую руку от короля, – и кивнул в сторону. Александра только теперь обратила внимание на окружение государя. Справа от Людвига XVII стоял господин лет сорока-сорока пяти, казалось бы, не такой и старый, однако уже с видимыми залысинами. Щеку и губы его пересекал глубокий шрам, как бы разделявший лицо на две неравные части. Взгляд темных глаз был хваток и серьезен. Он будто бы выискивал в толпе возможных врагов государя, так по крайней мере почудилось Александре. По левую же руку к трону переместился предполагаемый Сан-Монсальви.

Глава 5. Конфиденциальная беседа

— Дядя, а вы знакомы с маркизом де Броссаром? — рискнула все же поинтересоваться Александра, выбрав свободную минуту.

— Нууууу, — протянул тот, — мы были представлены друг другу, и однажды я имел честь вести с маркизом разговор о зимней погоде.

— О погоде, — прыснула со смеху Александра.

— Да, о погоде, — смутился дядя и тут же нашелся, — маркиз — человек всесторонне образованный, и я почел бы за большую честь побеседовать с ним на любую тему. Но он предпочитает говорить только о политике, а поскольку я от нее довольно далек, то и удостоил он меня лишь беседой о различиях погодных условий в горных местностях и столице прошлой зимой.

— Ну тогда вы же сможете меня ему представить?

— Да, — смешался граф, — сегодня все возможно, но зачем тебе это! Ты же никогда, насколько мне известно, не старалась попасть в свет, завести полезные знакомства при дворе… Ты же выбираешь свою лесную глушь!

— Да, но я так наслышана о его сиятельстве, что мечтаю познакомится с ним!

— Вот герцогу Сан-Монсальви я могу тебя представить без обиняков! – заметил граф, кивая в строну возвышающейся у трона фигуры. «Значит, угадала», — подумала девушка, но вслух произнесла:

— Ммммм, не стоит, дядя.

— Это от чего же? Его светлость — человек большого ума и многих связей. Иметь его среди знакомых, хоть и неблизких, — это высокая честь. И кстати, что немаловажно, герцог не женат!

— Откровенно говоря, меня господин Сан-Монсальви немного пугает своей грозной внешностью.

— Моя дорогая, какое тебе до этого дело! – воскликнул граф Мильонский. — Важно то, что его светлость – из свиты его величества!

— Но господин маркиз тоже приближенный короля! Мне он кажется не таким ужасным, как герцог.

— Какие же глупости у тебя в голове! — рассердился граф. — Ну хорошо, сначала я подведу тебя к герцогу, а потом к графу.

Александра покорно кивнула. В конце концов, быть представленным герцогу и встретиться с ним лицом к лицу на той поляне — это разные вещи. Не так уж и страшно.

Сан-Монсальви оказался очень востребованным господином, к нему то и дело кто-то подходил, беседовал, вереница дебютанток в сопровождении отцов, желающих пристроить дочурок, — все это нужно было переждать и улучить момент, чтобы познакомиться. Посему граф Мильонский все же решил внять просьбам племянницы и подойти для начала к маркизу. Тот тоже постоянно с кем-то разговаривал, но как раз в эту минуту он оказался совершенно один, чуть в стороне от гостей.

Дядя потянул Александру за руку и поспешил к его сиятельству.

— Господин маркиз! — поклонился граф. — Какая честь для всех дебютанток в этом году! Вы почтили своим присутствием бал, на котором обычно не бывали!

— Вы обладаете удивительной памятью, господин граф, — растянув губы в полуулыбке, ответил де Броссар. – Помнить такие мелочи!

— Я отец, сударь, и должен устраивать счастье дочери, — рассмеялся граф. – Все неженатые дворяне в поле моего зрения.

Маркиз тоже рассмеялся, но шрам создавал впечатление, будто де Броссар злобно ухмыляется.

— Моя дочь, к всеобщему сожалению, по причине недомогания не смогла сегодня прибыть, но ее с радостью заменила моя племянница. Позвольте представить вам, ваше сиятельство: Александра Пелисье.

Маркиз, снова чуть улыбнувшись, кивнул девушке.

— Рад знакомству, сударыня.

Александра присела в глубоком реверансе:

— Благодарю вас за оказанную мне честь, ваше сиятельство.

Маркиз кивнул девушке и отвернулся, судя по всему, посчитав общение законченным, поскольку и граф уже тянул Александру прочь, туда, где как ему показалось, временно в одиночестве стоял герцог Сан-Монсальви.

Александра на мгновение закрыла глаза, сделал глубокий вздох, как перед прыжком с высоты, и произнесла:

— Господин маркиз, не могли бы вы уделить мне еще несколько минут своего драгоценного времени?

Дядя едва не подпрыгнул от неожиданности и сделал огромные глаза, как бы вопрошая «Какого дьявола, Александра?»

Де Броссар чуть удивленно вскинул брови и снова воззрился на девушку:

— Позвольте узнать, с какой целью, сударыня?

— Я хотела бы поговорить с вами наедине по важному для вас делу.

Граф не выдержал:

— Александра, что за чушь ты несешь! Какое у тебя может быть дело к его сиятельству?

— Погодите, сударь, — от посерьезневшего выражения лица маркиза графу стразу стало неуютно. – Госпожа Пелисье, надеюсь, вы не поспорили с подружками, что сможете завлечь в свои девичьи сети маркиза де Броссара?

Александра была готова провалиться сквозь землю под тяжелым взглядом маркиза.

— Я никогда бы не позволила себе подобные шутки, господин маркиз, но мне, действительно нужно всего несколько минут.

— Ну что же, — Броссар предложил Александре руку, — пройдемте, здесь есть несколько свободных кабинетов. А вы, господин граф, подождите в зале, — продолжил он, заметив, что граф собирается вслед за племянницей. Дядя совсем смутился и даже, кажется, покраснел. Александра внутренне сжалась, представляя себе, что тот скажет, когда она вернется. Вероятнее всего, приглашений от дяди погостить в столице больше ждать не придется…

Глава 6. О том, как король удостоил герцога аудиенции, о которой тот не просил

Когда Александра очутилась в своей комнате, ей показалось, что день длился бесконечно. Лица всех представленных ей молодых людей и тех, с кем знакомили ее саму, слились в одно, имена смешались, от танцев и разговоров болели ноги в новеньких туфлях, а голова раскалывалась. Она уснула, вероятно, даже до того, как служанка укрыла ее одеялом.

В столице Александра пробыла еще почти неделю. За это время она вдоволь наговорилась с Изабель, в красках пересказав ей все подробности встречи с высшим светом, по настоянию графини Мильонской заказала три новых туалета – дядя даже не позволил ей самой их оплатить, — поприсутствовала на приеме, устроенном родителями одного из тех молодых людей, коих представляли ей на балу, побывала на верховой прогулке и наконец, полная впечатлений от новых знакомств, выехала домой. Еще из столицы она отправила Кристиану письмо с сообщением, что их план увенчался успехом, и теперь они могут вздохнуть спокойно. О том, какие последствия для Сан-Монсальви имел ее поступок, она старалась не думать.

Тем временем, герцог Сан-Монсальви ожидал, когда король пригласит его для аудиенции, на которую был вызван довольно внезапно. С тех пор как герцог спас жизнь его величеству, он мог пройти в покои Людвига без ожидания, в любое время. Некоторый официоз нынешней встречи немного смущал. Наконец, спустя почти час, герцогу объявили, что государь его примет. Первый, кого увидел Сан-Монсальви в комнате, оказался не сам король, а отчего-то маркиз де Броссар.

Сан-Монсальви внутренне скривился: этого выскочку еще мать нынешнего короля возвела в ранг первого советника. Король слушался маркиза во многом, если не во всем, и его влияние на Людвига крепло с каждым днем. Конечно, став спасителем его высочества, герцог сразу оказался приближен к государю. Мнением нового фаворита король дорожил, интересовался его точкой зрения по ряду военно-политических вопросов, если не был согласен с советами, полученными от де Броссара, любил выпить в его компании, ведя философские беседы, обменивался с ним ударами шпагой от скуки, но все же того авторитета в государстве, коим пользовался маркиз, Сан-Монсальви завоевать пока не удалось.

Король выслушивал его мнение, но поступал всегда по-своему. В серьезные политические вопросы герцога не посвящал, к казне не допускал. Не то, чтобы герцогу нужны были деньги. Он обладал достаточными богатствами, даже более чем достаточными. Однако власти ему не хватало… Руководить решениями короля, стать его серым кардиналом, единственным, к кому стали бы прислушиваться в государстве, — вот чего жаждал Сан-Монсальви. Власть… Самое дорогое, чем можно обладать, единственная ценность, гораздо больше, чем золото… Де Броссар стоял на пути осуществления этих амбициозных планов. Попытки убрать врага с дороги Сан-Монсальви предпринимал. Однако маркизу до сегодняшнего дня удавалось выбраться невредимым из всех ловушек, расставленных герцогом. Де Броссар — хитрый дьявол, умный, расчётливый, видел на несколько шагов вперед. Он, несомненно, чувствовал угрозу со стороны герцога, но и сам Сан-Монсальви был непрост, чтобы так легко устранить его с игрового поля.

Если бы кто-то прознал о том, из каких источников черпает герцог свою энергию, ему бы не поздоровилось, — об этом Сан-Монсальви часто размышлял наедине с собой. Времена инквизиции прошли, ведьм уже не сжигали на кострах, как раньше, и даже привечали в узких кругах всяческих «провидцев», через которых, правда, исключительно по их утверждению, говорил Господь. Однако воплощать в жизнь свои тайные желания Сан-Монсальви мог только своими силами, ну, разве что, лишь изредка прибегая к силам иного порядка.

Таким образом, в окружении короля велась борьба не на жизнь, а на смерть между его основными фаворитами. Вот именно по этой причине присутствие маркиза на аудиенции у его величества не предвещало ничего хорошего.

— Ваша светлость, — протянул маркиз с неприятной улыбкой, — его величество ждет вас уже давно.

Сан-Монсальви хотел было заметить, что вообще-то это он ожидал, когда его допустят к королю, но благоразумно промолчал.

— А где же государь? Пока я вижу только вас, господин маркиз. Или вы с некоторых пор стали представлять его величество на аудиенциях? — заметил герцог, подпустив яду в голос.

— Я давно уже здесь, дети мои! — Король, застегивая на груди рубашку, появился из-за портьеры, скрывающей дверь в другую комнату. В той комнате, как было известно герцогу, король принимал своих самых близких друзей, а иногда и любовниц.

Герцог и маркиз одновременно поклонились.

— Ваше величество пожелали видеть меня? – проговорил Сан-Монсальви.

— Да вот, это скорее маркиз хотел переговорить с вами, господин герцог, — ответил ему король, чуть усмехнувшись. Он устроился в большом кресле у окна, закинул ногу на ногу и пристально уставился на герцога.

Сан-Монсальви удивленно вскинул брови:

— Но если господин маркиз желал побеседовать со мной, то почему в королевских покоях? И вашем присутствии, мой король?

— А потому что я бы очень хотел услышать ответ на вопрос, который господин маркиз собирается вам задать. Ведь он касается нашей безопасности.

— Вот как, господин маркиз? Ну что же, вы меня заинтриговали!

Маркиз недобро улыбнулся и протянул герцогу бумагу:

— Что вы можете поведать его величеству о содержании этого документа?

Сан-Монсальви уже знал, что именно его ожидает, забирая из рук маркиза листок, но все же сделал вид, что внимательно читает.