Чудеса сознания под луной

1. Школа даосов

ШКОЛА ДАОСОВ

Мне всего шестнадцать лет, и я хожу в школу. Но мне совсем не нравится учиться в ней, потому что всё, что нам там преподают, неинтересно, и не нужно мне. Я всегда хотел учиться в какой-нибудь другой школе, куда бы мне интересно было ходить, и где знания помогали бы мне в моей жизни. Я долго по ночам, оставаясь в кровати, предавался мечтаниям найти такую школу. Я даже представлял, какой она будет. Взрослые говорят, что когда долго о чём-то думаешь, то это осуществляется, иными словами, реализуется в нашей жизни. И вот, наконец, я очутился в этой школе. И попал я в неё очень необычным путём, и, я бы сказал, странным образом. Для меня открылась какая-то потайная дверь внутри меня самого. Во всяком случае, я так считаю. И мне уже никуда не нужно ходить. Стоит мне сейчас закрыть глаза ночью в постели, как я сразу попадаю в эту школу. И я вижу, что происходит, и, что ещё может произойти в моей жизни под каким-то особым углом обзора, где открывается внутреннее зрение. Этот угол я назвал Неземным Углом Видения. Там случатся всё как-то необычно, и многое мне кажется странным, но всё это так интересно и приятно, что утром мне даже не хочется просыпаться. И преподаватели там не занудные, не такие, какие встречаются у нас в школе.

В этой школе я познакомился с одним преподавателем, который является даосом. Он попросил меня звать его Учителем. Он сказал мне так:


- Я – учитель, потому что прежде тебя родился, поэтому и знаю больше тебя. Если ты будешь меня слушать, то избежишь многих ошибок в своей жизни.

Я ему возразил:

- Как же я могу избежать ошибок, если я их ещё не совершал?

Но мне ответил:

- В мире есть два сорта людей, которые не делают ошибок: это – люди, которые ещё не родились, и люди, которые уж умерли.

После этих слов я сразу же стал относиться к нему с уважением.

Потом он сказал мне:

- Все мы живём в мире, который очень быстро меняется, и мы сами меняемся с этим миром.

Я и без него это знал, но после этих слов я ещё больше почувствовал, как с каждым днём что-то меняется во мне и в моей жизнь. Сейчас я с головой погрузился в эту школу, и живу как бы в закрытой сфере, которая отделена от внешнего мира. Но я также и замечаю, что этот внешний мир постоянно находится во мне, как бы я от него не отдалялся. Однако сейчас я смотрю на многие вещи совсем по-другому. Моя виртуальная школа научила меня огораживаться от всего, ради получения знаний, что я и пытаюсь сделать. Но я знаю, что рано или поздно эти знания я буду всё равно применять во внешнем мире, потому что не смогу прожить без него.

Утром, когда я встаю, то делаю зарядку, чтобы чувствовать себя бодрым весь день. Потом погружаюсь в учение в моей дневной школе. В мире - столько много знаний, что вместить их все в одной голове представляется почти невозможным. Но возможности нашего ума - не ограничены. Сейчас делают разные машины, облегчающие наш труд, но машины, я думаю, никогда не смогут заменить наш мозг. Наш мозг – это самое совершенное оружие в мире. И я стараюсь всеми силами овладеть этим оружием. Я не знаю, кем буду, но я всегда останусь мыслящем человеком. Это я решил для себя однозначно. Потому что знания и наша способность их применять, делают нас господами в этом мире. Все мои друзья настроены на приобретения этих знаний, потому что через них мы можем постичь высшую Истину. Но Истину благодаря одной дневной школе постичь трудно, и я думаю, почти невозможно. Для этого нужно погружаться в себя.

Благодаря этой ночной школе я открыл для себя одну тайну. Я понял, что человек, который желает стать мудрым, должен научиться мыслить. Но мыслить нужно не просто так о том, что приходит ему в голову, а мыслить о своём будущем, пытаться понять, как мир будет меняться, и как мы будем меняться в нём сами.

Учитель из моего сна сказал мне, что если уж я попал в эту школу, то вначале должен осилить какой-нибудь очень сложный предмет.

- Какой же? – спросил я его, придя в замешательство.

- Ну, - сказал он, - для начала что-нибудь такое, в чём ты вообще не разбираешься.

- Что для меня является китайской грамотой? – спросил я его, пытаясь показать ему своё остроумие.

- Вот именно, - сказал он, - ты об этом сам первый заговорил. Поэтому для начала тебе нужно выучить китайскую грамоту. Когда ты её выучишь, тогда мы и поговорим.

И он исчез, как и исчезла сама эта школа. Несколько дней я видел пустые сны. Ничего во снах не было, и ничего не происходило. Это меня очень огорчало. Тогда я пошёл в книжный магазин и купил самоучитель китайского языка. Как только я начал изучать этот язык, то учитель тут же появился, и занятия в виртуальной школе даосов возобновились к моей великой радости.

На первом же занятии Учитель показал мне текст на китайском языке и попросил меня перевести его на русский. И вот что я перевёл в стихах:

ССОРЫ С ЖЁНАМИ

Цзи Иань с семьей в Сичэне (1) в лавке закладной трудились,
А ночью слышали соседи чьи-то разговоры,
Там лисы по соседству в башне маленькой водились,
Вреда не причиняли, их боялись только воры.

Вот как-то ночью в башне раздались и брань, и грохот,
Удары слышались, на звуки люди прибежали.
Кто-то кричал, а ему злобно вторил женских хохот,
Смотрели люди вверх и ничего не понимали.

Но сверху вдруг из башенки голос мужской раздался:
- «Прошу вас, за скандал, семейный, вы меня простите,
Почтеннейшие господа, все, кто внизу собрался,
Наверняка, вы принципы, возвышенные, чтите.


Скажите, в мире вашем неужели так бывает,
Когда лишь муж один повинен во грехах всех смертных,
И тоже жёны есть, своих мужей что избивают?
Иль только это всё случается у нас, бессмертных»?

Среди людей один был, что жена только побила.
И на лице его следы ногтей её остались,
Поэтому все, на их глядя, дружно рассмеялись.
И в один голос вся толпа кругом провозгласила:

- «Вот уж что есть, то есть! Всегда в народе это было!
Ведь в наших семьях драка - что любовная утеха».
Лис засмеялся, жена – тоже, ссору прекратила.
Свидетели той ссоры чуть не лопнули со смеха.

Примечание

1. Сичэн – район Пекина, западная часть внутреннего города.


Когда я написал эти стихи, то спросил Учителя:

- А почему вы дали мне стихи на такую тему, ведь я не собираюсь жениться, и хожу ещё в школу.

- Но рано или поздно ты, наверное, женишься, - улыбнувшись, заметил он, - ведь у тебя, наверное, есть девочка в классе, которая тебе нравится?

Услышав этот вопрос, я покраснел. У меня и в самом деле была одна девочка в классе, в которую я был тайно влюблён. Но об этом не знал никто. Потом в своём сочинении "Наш эксперимент" я написал о нашей любви. Но это сочинение никому не показывал, хранил его в тайне.

Откуда Учитель узнал, что я кого-то люблю? Ведь я ни с кем не делился своими чувствами. Даже лучшему своему другу об этом не говорил.

Учитель остался доволен моим переводом, и с этих пор каждый раз стал давать мне такие задания, чтобы я совершенствовался в китайском языке. Я затем мы говорили об Истине, и о пути погружения в неё.

С первых же занятий я начал постигать высшие принципы, о которых говорил лис, и сам становиться даосом – человеком возвышенного Пути.

Так началось моё обучение в школе даосов, в школе, которая находится внутри нас, и в которую может попасть каждый, кто пожелает.

Добро пожаловать в эту школу!

2. Об учённости и об отношении к жизни

ОБ УЧЁНОСТИ И ОБ ОТНОШЕНИИ К ЖИЗНИ


Во второй день нашего знакомства, Учитель спросил меня:
- Что бы ты хотел такое узнать, что бы тебе пришлось по душе?
И я ему ответил, что хочу знать такое, что другие не знают.
- А зачем это тебе? – спросил он меня на полном серьёзе.
- Чтобы прославится, - ответил я.
- Тогда зря ты попал в школу даосов, - ответил он мне, покачав головой, - здесь нет места амбициозным людям.
- А каким есть здесь место? – спросил я его, растерявшись.
- Здесь учатся тех, которые не стремятся прославиться, а наоборот, избегают успеха, чтобы оставаться в тени. Только таким открывается Истина. Ведь истинное обучение – это не тренировка памяти, а понимание Истины. Ещё Конфуций когда-то спросил в своих «Суждениях и беседах» у своего ученика Цзы-гуна: «Сы! Вы думаете, что я изучил многое и всё храню в памяти»? Цзы-гун ответил: «Да, а разве не так»? Учитель сказал: «Нет. Я познаю все с помощью одной Истины». И Истина даётся людям очень скромным, честным, бескорыстным и добродетельным. Я дам тебе один текст, ты переведёшь его и сразу поймёшь, каким должен быть учёный.
И он дал мне текст, который я перевёл.


ИСТИННАЯ ЧЕСТНОСТЬ

Историк Лю был человеком помыслов широких,
Своим душевным складом он напоминал поэтов,
Ценил людей всех не от сего мира, одиноких,
Таких, кто странствовал в горах душой зимой и летом.

А на закате дней своих преподавал ученье,
Брал плату мизерную, получал то, что давали,
Жил очень бедно, стойко все переносил лишенья,
Был широко известен, его люди узнавали.

Ел очень мало, лишь немного овощей, сушёных,
Для риса его короб пустым часто оставался,
Но он не горевал, не имел мыслей, удручённых,
Так как всегда возвышенным мечтаньям предавался.

Как-то купил он меру риса, и держал в сосуде,
Ел его больше месяца, и рис всё не кончался,
Лю удивился, думая об этом странном чуде,
Но тут же из-под крышки чей-то голос вдруг раздался:

- «Учитель, извините, это – я, здесь, лис небесный,
Не удивляйтесь мне, но я вас очень уважаю,
О вашей просвещённости идёт речь повсеместно,
И я запасы ваши потихоньку пополняю.

Манеры ваши и ваш ум достойны восхищенья,
Живёте бедно вы, но своей жизни не стыдитесь,
Так вот, примите от души всей это подношенье,
Не голодайте, и досыта раз хоть наедитесь».

Ответил сдержанно Лю: «Ваши помыслы прекрасны,
Но вы же сами не обрабатываете землю,
Поэтому, считаю, что труды ваши напрасны,
Не ем ворованного я, и рис ваш не приемлю.

Я жизни не стыжусь своей, дожив до завершенья,
Так как жил честно и по мере сил своих трудился,
Поэтому прошу не делать больше подношенья».
Вздохнул лис и с почтительным поклоном удалился.

Стихи Учителю понравились, и он продолжил со мной занятия, сказав, что это и есть настоящая известность учёного и мудреца: «Отдавать людям всё своё, и не брать чужого».

3. О любви

О ЛЮБВИ

Перед следующим занятием я стал думать о том, какой вопрос задать Учителю. Впрочем, он сам в начале урока спрашивал меня, что меня интересует, и в зависимости от моего желания определял тему нашего занятия, что мне очень нравилось в этой необычной школе. Можно сказать, что я сам выбирал тему для наших занятий и размышлений. А меня очень интересовал вопрос взаимоотношения полов. Мне в классе нравилась одна девочка (в нашем возрасте её можно было уже назвать девушкой), и я не знал, как мне с ней завязать отношения. Я испытывал к ней скрытую любовь и, может быть, даже страсть. Но как об этом скажешь Учителю? К тому же, меня заботила мыль, как он отнесётся к моим чувствам, и не высмеет ли меня, назвав придурком, а ещё и скажет, что, якобы, я не тем занимаюсь, и что вместо серьёзного отношения к учёбе у меня в голове гуляет только ветер и одни мысли о любовных похождениях. В моей дневной школе обычный учитель именно такое бы мне и сказал.

Но этой ночью, когда во сне я задал Учителю этот вопрос, он его воспринял спокойно.

Я его спросил:

- Учитель, а что вы скажете о любви между мужчиной и женщиной. Я понимаю, что этот вопрос легкомысленный, но не могу его не задать, так как на одном занятии вы сами сказали мне, что мужчина в жизни должен найти себе женщину в жёны. В этом деле у меня нет никакого опыта.

Учитель улыбнулся и сказал:

- Приобретение опыта – это важная сторона человеческой деятельности. И к этому нужно относиться также, как к искусству стихосложению, живописи или прочему творчеству. Опыт, полученный в результате любой деятельности, может развиться в талант. А отношения между женщиной и мужчиной в нашей жизни являются такой же необходимостью, как утоление жажды или голода, а, может быть, и ещё важнее, потому что мужчина и женщина во время их связи обмениваются энергией. Мужчина от женщины получает положительную энергию Ян, а женщина напитывается от мужчины энергией Инь. Равновесие этих энергий в человеке не только является залогом здоровья, но и обретением гармонии в его духовном состоянии. И очень важно в этих отношениях соблюдать золотую середину, а это значит, что нужно, с одной стороны, подавлять свой эгоизм, а с другой, - не попадать в рабскую зависимость от предмета своего обожания.

- Как это? - удивился я.

- Очень просто, - ответил он, - жизнь сама тебе подскажет, как это делается. Ведь в отношениях с женщиной не существует каких-то определённых предписаний поведения. Сама жизнь – это путь и творчество, и человек, идущий по этому пути, сталкивается со многими препятствиями и трудностями, но он их преодолевает самостоятельно, благодаря своему творческому началу. Каждый человек обретает только свой собственный опыт, и ничто его не научит, пока он сам не возьмётся за это дело. И ошибок он не сможет избежать, потому что именно ошибки учат человека. Сама любовь тебе подскажет, как вести себя с любимой девушкой. А для начала, разбери один древний текст о необычной любви человека с лисой. И ты всё поймёшь о любви сам.

И он дал мне для перевода такой тест, и вот что я перевёл, облачив это в стихотворную форму:


СЕКРЕТ ЛЮБВИ

Студент У из Нимбо дом часто посещал публичный,
Потом сошёлся как-то раз с Бессмертною лисою,
Встречался тайно с ней, но и ходил в дом, как обычно,
Лисе всё ясно – увлечён он женской красотою.

Ему призналась: «Знаю я искусство превращенья,
Для вас принять любой красотки облик я сумею,
Зачем вам тратить столько денег на их посещенье?
В их образе всегда я вашим сердцем овладею».

Попробовали раз, и с ней всё сразу получалось,
Лиса желанным образом им так овладевала,
Что телом от понравившихся дев не отличалась,
Желанье всякое, ходить на сторону, пропало.

Как-то сказал он после страсти, смеживая веки:
- «Разнообразье радует действительно мне душу,
Но жаль, что превращенья разлучают нас навеки,
Любовь стаёт всё глубже, чувства просятся наружу».

«Не верно, - та сказала, - радость танца - как мгновенье,
Как вспышка молний, что из камня искры высекает,
И если превращаюсь я в другую, непременно,
Та превращается в меня, мой облик похищает.

И если превращенью подвергается другая,
То и меня она тем превращеньем изменяет,
Тысячелетья, в этих измененьях протекая,
Сам красоты меняет вид, и нас с вами меняет.

И так меняются в любви всеобщей поколенья,
Нет места на земле, чтоб сценой танцу не служило,
А чтобы встречу оборвать, нужно всего мгновенье,
Во встречах и разлуках всегда время проходило.

Для тех, кто вместе миг иль годы, час придёт разлуки,
Когда пора приходит, разжимаются объятья,
И возникает пустота, в душе рождая муки,
Как сон весенний в свежести, щемящей, восприятья.

Хоть глубоки привязанности, конец всё же наступает,
Не вечно продлевает молодость цветенье,
Цветущий лик красавицы ведь тоже увядает,
Так разве происходят лишь со мной те превращенья?

И если красят брови, белят щёки для сближенья,
То это ведь совсем не то, что в молодости было,
Ведь красота даётся людям раз для обольщенья,
Как миг, единственный, чтоб жизнь нашу продлила».

У понял, что лиса сказала этими словами,
Прошло три года, наступило время, чтоб расстаться,
Места родные он другими заменил местами,
Обняв в последний раз лису, отправился скитаться».


Стихи Учителю понравились, и он даже похвалил меня за них перевод. Затем от спросил, что я понял из этих стихов. Я сказал, что понял всё. Но он посмотрел на меня своим проникновенным и чуть насмешливым взглядом и сказал:

- Ты поймёшь это, когда по-настоящему полюбишь, потому что все древние стихи таят в себе определённый смыл, раскрывающий прелесть и трагизм нашей жизни.

4. О любовно связи

О ЛЮБОВНОЙ СВЯЗИ

Этой ночью мне приснился сон, в котором я занимался любовью с лисой, превратившейся в красивую женщину. А потом появился Учитель. Я спросил его:

- Учитель, что это такое? Почему мне лиса приснилась в образе красивой женщины?

И Учитель сказал:

- Сон – эта вторая жизнь человека, которую он проживает, как и первую, и также реально, как и действительность, то есть, свою так называемую реальность – то, что с ним происходит днём. И ещё не известно, какая из этих двух его жизней истинная и по-настоящему действительная. Во сне человек видит свою дневную жизнь как бы с изнанки. Он видит постоянно сны, если ему даже кажется, что он ничего не видел во сне, то какой-нибудь сон он всё же видел, но тут же мгновенно его забыл. Часто люди видят вещие сны. Но во сне человек, вернее его душа, выходящая из тела, преодолевает границы физического мира, и он попадает в чистый эфир, где живут духи и души умерших людей. Там нет границ и там полная свобода. Путешествие во снах – это самое лучшее путешествие в безграничном космосе. Ведь космос, помимо своей физической формы, имеет ещё и духовное наполнение. В основном, все даосы, становясь бессмертными, отправляются путешествовать в космос. Ты сам попал в этом эфире в Школу даосов, и надеюсь, что не раскаиваешься.

- Что вы, Учитель! - воскликнул я. - Я этому очень рад!

- Так что сон – это одно из высших и сокровенных богатств человека, если он умеет управлять этим сном. А это делать очень просто, нужно только знать простую истину: «Куда ты стремишься, туда и попадаешь»?

- Но у меня был сон о любви с лисой, - заметил я, - сон очень странный.

- Ну что же, такое бывает, - успокоил он меня, - дух лисы встретился с тобой во сне, также, как и мы с тобой встречаемся. Но с лисами лучше не заниматься любовью, потому что они похищают нашу положительную энергию Ян. И даже во снах нужно быть избирательным в знакомствах.

Я сказал ему:

- Мне бы хотелось стать даосом, но ведь даосы живут умом, а не чувствами, и наверняка, отвергают плотскую любовь.

Услышав эти слова Учитель рассмеялся и заметил:

- Даосы, как и простые люди, насыщаются положительной энергией Ян от сближения с женщиной. Я предлагаю тебе один древний текст, который поможет тебе разобраться в этих вопросах.

И он дал мне этот текст, который я перевёл в стихотворной форме:


ЛЮБОВНАЯ СВЯЗЬ


В большой семье в Уцзяне сын с лисой одной связался,
Лиса бессмертная его как бы приворожила,
Сын ночью тайно от семьи с ней в комнате встречался,
Семья же места от тревог себе не находила.

Испытывал сын вялость от любви и утомленье,
Семьёй всей на совете излечить его решили,
И чтоб его избавить навсегда от наважденья,
Буддийского монаха в дом на службу пригласили.

Монах сказал: «Связь давняя между лисой и сыном,
Она идёт ещё из прошлого перерожденья,
Хоть трудно справиться нам будет с юным господином,
Но всё равно необходимо сделать очищенье.

Боюсь, что пристрастился он, и связь рвать не желает,
Но мы не в праве всё оставить, и пройти их мимо,
Хотя та нечисть никому вреда не причиняет,
Но, думаю, что нам изгнать её необходимо».

Он в тот же вечер прочитал молитвы-заклинанья,
Домашние увидели, как нечисть появилась,
Была это красавица в роскошных одеяньях,
Приблизившись к монаху, робко в пояс поклонилась.

Монах же замахнулся мухогонкой в раздраженье,
Сказав: «Здесь оставаясь, связь пока не исчерпаешь,
Сама лишаешь себя радости перерожденья,
О будущем подумай, когда так ты поступаешь».

Лиса исчезла и с тех пор связь с сыном прекратила,
Домашние на радостях монаха угостили,
На ужине семья подробно гостя расспросила,
О том, как духи и бессмертные раньше любили.

Монах ответил: «С древности все говорят об этом,
Слагают басни, прикрываются чужими именами,
И любят насмехаться, лгать писатели, поэты,
Чтоб поразить читателей своими письменами.

Бывает, приукрашивают тему разговора
Распущенностью, так произвести чтоб впечатленье,
Но кроме непристойностей и всякого там вздора,
Одна лишь ложь написана и только измышленья.

Среди рассказов этих из десятка восемь лживых.
О духах и о бесах сказок много сочинённых,
И есть о лисах кое-что, чудесно одарённых,
Но о бессмертных и любви их нет почти правдивых.

По правде же, бессмертный дух, вообще-то, прямодушен,
И одарён умом, душою чист от наносного,
Чтоб стать свободными, даосам воздух чистый нужен,
И жизнь нужна среди всего природного простого.

Свободно в одиночестве бессмертные все жили,
Дух в полной чистоте хранили целые столетья,
В тиши изготовляли эликсир для долголетья,
Не путались с развратницами, в лес их не водили.

А о любви свои лишь представления имели,
Всегда пути к продлению сил жизненных искали.
В природе совершенствуясь, всегда стремились к цели.
Поэтому в трудах своих бессмертье обретали».

Монах закончил речь. Все его знаньям удивились,
Такого мудреца в семействе раньше не встречали,
За исцеленье сына поблагодарив, простились,
И жизнь свою продолжили, не ведая печали.

5. О дружбе с лисами

О ДРУЖБЕ С ЛИСАМИ

Как-то я спросил у Учителя:

- Учитель, скажите мне, как я понял из нашей предыдущей беседы, дружбу водить с лисами не желательно?

- Ну, почему же? – удивился он. – С лисами не нужно вступать в любовные отношения, а вот дружить с ними можно, и, может быть, даже нужно. Известный поэт Чжу Сян, второе имя которого Чжу Цзыцин, живший в годах 1670 – 1707, благодаря наставлениям лисы и обрёл своё высокое мастерство стихосложения. Ведь лисы - единственные из всех животных, которые способны, также, как и люди, добиться бессмертия. Они живут тысячелетиями. За это время их ум достигает такого совершенства, что они способны творить чудеса, и уж, конечно, они намного превосходят в своих знаниях простого смертного человека. По своей мудрости они почти не уступают девам из Страны девственниц на горе Охотниц-прорицательниц, о которых говорил даосский философ Чжуанцзы. (О них я тебе расскажу как-нибудь в другой раз). От дружбы с лисой человек может только поумнеть.

- Но как познакомиться с такой лисой?

- Если у тебя есть к чему-то интерес, и, если он совпадает с интересом лисы, она, лиса, сама тебя найдёт, и поможет тебе преуспеть в этом мастерстве. Лисам нравится общение с умными мужчинами. Если же ты будешь дураком, то как ни старайся её найти, ты её так и не найдёшь. Дам-ка я тебе один текст, и ты сам поймёшь, что к чему.

И учитель дал мне текст, который я перевёл в стихотворной форме:


ЛИСА И ПОЭТИЧЕСКИЕ ВЕЧЕРА


Поэт Чжу Сян, известный людям в городе Цзинани,
Дружил с лисой, её не видел, а лишь голос слышал.
У ней уроки по стихосложенью брал он ранее,
После бесед с которой в знаменитости и вышел.

Когда с вином устраивались вечера поэтов,
То очень часто в них лиса участье принимала.
На них ей равных в спорах не было в искусстве этом,
Она изящно в конкурсах поэтов побеждала.

Никто не мог сравниться с ней в литературном стиле,
Так как она в поэзии все тонкости познала,
Однажды все поэты, сговорившись, попросили,
Чтобы она представилась, свой облик показала.

Она не соглашалась, но настаивать все стали,
Тогда лиса всех попросила высказать сужденье,
Сказав: «Мы с вами вместе столько мнений обсуждали,
Так обо мне у вас тогда какое представленье»?

Один сказал: «Задачу вы решаете любую,
Срок нужен, чтобы Знанье перед вами всё открылось,
Я вижу брови с проседью и голову седую».
Лиса откликнулась и в виде старика явилась.

Другой сказал: «Чтоб отвечать на все наши вопросы,
Нужна здесь мудрость, как у почтенного монаха,
Чтоб проникать повсюду без сомнения и страха».
Та согласилась и предстала в облике даоса.

- «Когда в обличье духа вы пред нами предстаёте, -
Сказал тут третий, - то из перьев в плащ должны рядиться,
С короной звёздной, будто как по облакам идёте».
Лиса пред ними бессмертным решила проявиться.

Затем лиса в ребёнка по желанью превратилась,
Могла стать всем тем, кем она поэтам представлялась,
Но многим – девственницей, как в трактате говорилось
У Чжуанцзы, где о Стране Охотниц сообщалось.

Тогда кто-то спросил: «Но где ваш образ настоящий?
Как нам узнать, кем вы являетесь на самом деле?
Мы ценим высоко ваш опыт, чудеса творящий,
Но не предстанете ль вы в истинном пред нами теле»?

«Желаете знать тайны Поднебесной? – та сказала, -
Но разве подлинный лик свой в ней все людям являют?
Хотите, чтобы в наготе своей я вам предстала?
Но голых, как я слышала, все люди осуждают».

Поэты рассмеялись, домоганья прекратили,
Чжу Сян потом сказал, что возраст у неё почтенный,
Семьсот лет от роду, как все, по слухам, говорили,
Поэтому и опыт жизни необыкновенный.

6. О сиянии личности

О СИЯНИИ ЛИЧНОСТИ

На следующих занятиях Учитель сказал мне:

- А почему бы тебе не написать свои собственные стихи? Не всё же время ты будешь черпать мысли из других источников. Мне кажется, что тебе пора бы начинать своё личное творчество. Ведь, читать только написанное кем-то, и не создавать своих творений, это – не учение, а напрасная трата времени. Прежде всего даосу надо овладеть словом, а потом уже учиться овладевать собой. Даос должен слагать стихи на любую тему легко и непринуждённо. Только тогда его ум может воссиять?

- Как это? – удивился я. – Как это ум может воссиять?

- Очень просто, - ответил он, - также, как он мог сиять у основателя ханьской школы комментаторов конфуцианских классиков Чжэна, имевшего ещё прозвище Чжэн Сюань или Чжэн Кан-чэн, жившего во втором веке, или как у Куна, то есть, самого Конфуция, а также, у величайших поэтов древности Цюй Юаня, Сун Юя и Бань Гу. Ты же читал «Исторические записки» Сыма Цзяня. Так вот, его ум тоже светился. Вот что мы сделаем, я дам тебе один старый текст. Ты переведёшь его, и сразу же всё поймёшь.

И Учитель дал мне текст, который я перевёл в стихотворной форме:


СИЯНИЕ ЛИЧНОСТЕЙ

Один начётчик старый шёл раз ночью по дороге,
И друга встретил, что пропал давно в болотах топких,
Но он был твёрдого характера и не из робких,
Спросил того, куда тот направляет свои ноги.

- «Служу я в Царстве мёртвых, - тот сказал, - в Нань направляюсь,
Чтобы схватить там одного, иду за негодяем,
Я в Царстве мёртвых поимкой злодеев занимаюсь,
Так что нам по пути, а заодно и поболтаем».

Шли вместе дальше, видят, дом стоит, что покосился,
- «Это - писателя жилище», - дух сказал, кивая.
- «Откуда знаете вы»? – тут начётчик удивился.
- «Я знаю многое, - сказал тот, - не сказал б, не зная.

Обычно люди днём все за делами суетятся,
И, занимаясь глупостями, мозг свой иссушают,
Собой сами становятся, когда лишь спать ложатся,
Только во сне все спят, и ни о чём не размышляют.

Тогда их изначальная энергия выходит,
Как ценности из книг, что в нашей памяти хранятся,
Слова и мысли все, способные преображаться,
Что вместе с тем к сиянию вокруг голов приводит.

Вид у сияния бывает разный: и туманный,
И различимо-матовый, иль весь ярко блестящий,
Бесформенно-растянутый, иль хаотично-странный.
Зависит всё от формы той, что мыслит говорящий.

У мудрецов великих, вроде Чжэна, или Куна,
Что мудростью своей нас до сих пор питают,
Или писателей как Ма, иль Бяня, Цюя, Суна,
Сиянье чьё весь небосклон повсюду озаряет.

Сиянье их со звёздами сравнимо и луною,
У тех, кто следом шёл, похож на свет следов их знанья,
У тех, за ними кто – на отражённое мерцанье,
А у совсем посредственных - на блики над стеною.

Сиянье постепенно так нисходит, убывая,
Их ум светить способен, только знаний набираясь,
Мерцающим лишь огоньком, иль угольком сияя,
Как тусклый свет светильника в окошке отражаясь.

Сиянья видеть людям не дано, их видят духи,
В том доме, покосившемся, я вижу свет лампады,
Поэтому, считаю, что живёт среди разрухи
Писатель, чей талант способен заслужить награды.

Начётчик тут заметил: «Я всю жизнь свою учился,
Какое от меня тогда должно идти сиянье»?
Дух долго мялся, наконец, решил сделать признанье,
Сказал такое, что начётчик очень удивился:

- «Вчера я мимо дома шёл и обратил вниманье,
Вздремнуть вы прилегли, чтоб сил набраться для ученья,
Увидел я заученные вами толкованья
Всех классиков, их комментарии и изреченья,

Эссе, классические тексты, фразы, сочиненья,
Но это всё в вашем уме в дым, черный, превращалось,
Который устилал везде собою помещенье,
Сиянья же из этого всего не наблюдалось.

Из плотных облаков порой ваш голос прорывался,
Слова читающий». Начётчик начал тут браниться,
Полез на духа с кулаками, но тот рассмеялся,
Отпрыгнул в сторону, как тень, и не замедлил скрыться.


Когда я перевёл до конца этот текст, то рассмеялся и сказал Учителю:

- Слава Богу, что я не настолько начитанный, чтобы от меня шёл дым коромыслом. Но признаюсь, Что в тайне от всех я уже начал сочинять свои стихи.

- Похвально! – обрадовался Учитель. – Тогда прочитай мне хотя бы один свой стих, но я бы хотел, чтобы этот стих был возвышенным и соответствовал бы нашему даосскому духу.

- Есть один такой стих, - сказал я, - уж более возвышенного, чем то, что я написал, я не смогу придумать.

И я прочитал ему своё стихотворение:

ЦЕЛЬ

Чтоб цель достигнуть в жизни быстротечной,
Взойти наверх по лестнице духовной,
Познав Вселенной истины вкус вечный,
Должны довольствоваться мы жизнью скромной.

Чтоб тело не подвластно было тленью
И обрело навеки крепость тверди,
Всегда бороться с праздностью и ленью
Должны мы, избежав телесной смерти.

Ни жадность и не выгода, ни слава
В пути наверх не будут нашей целью.
Мирские блага лишь ведут к безделью,
Довольство же – к испорченности нрава.

Лишь в недоступном – обретенье счастья,
И только в вечных поисках – отрада.
Наш путь лежит сквозь бури и ненастья
К плодам запретным, где нас ждёт награда.


Учитель выслушал меня и, улыбнувшись, спросил:

- И что же ты хочешь получить в награду за свои духовные труды?

- Я хотел бы обрести бессмертие и научиться чудесам.

Услышав эти слова, Учитель расхохотался и сказал:

- Одним словом, ты хочешь стать даосом. Хорошо. Посмотрим, что из тебя получится. Давай договоримся, что в начале каждого нашего занятия ты будешь читать по одному своему стихотворению, а я буду слушать тебя, а потом давать тебе древние тексты. Ты их сам будешь сравнивать и ставить себе оценки. Я думаю, что так ты быстрее осознаешь свои ошибки и обретёшь совершенство в стихосложении. А если ты ещё и научишься проникать своим умом в срытый смысл древней мудрости, то сможешь сам стать бессмертным. Договорились?

Я кивнул головой. Так мы условились и установили с Учителем порядок проведения наших занятий.

7. О чуде

О ЧУДЕ

На следующем занятии я признался Учителю, что никак не мог придумать своих собственных стихов, и мне пришлось сделать перевод стихов Новалиса с немецкого языка, который я изучал в школе.

Учитель нахмурился, но терпеливо выслушал мои стихи.

NOVALIS

Was passt, das muss sich runden,
Was sich versteht, sich finden,
Was gut ist, sich verbinden,
Was liebt, zusammensein.
Was hindert, muss entweichen,
Was krumm ist, muss sich gleichen,
Was fern ist, sich erreichen,
Was keimt, das muss gedeihn.
Gib traulich mir die Hande,
Sei Bruder mir und wende
Den Blick vor Deinem Ende
Nicht wieder weg von mir.
Ein Tempel – wo wir knieen –
Ein Ort – wohin wir ziehen
Ein Gluck – fur das wir gluhen
Ein Himmel – mir und dir.

Я перевёл это следующим образом:

Что было, то возьмется,
Что ясно, то окажется,
Что доброе, то свяжется,
Что любо, то сольётся.
Что тормозит – откинется,
Что криво - испрямится,
Что далеко – свершится,
Что прорастёт – подымится.
И помни, в час разлуки,
Ты, протянув мне руки,
Не отводи потухший
Свой взор от моего.
Там, Храм, где мы томимся,
Страна, куда стремимся,
Там Счастье, чем горим мы,
Там - Небо, где - я и ты.

Затем Учитель сказал мне:

- Стихи хорошие, но это плохо, что ты не выполнил моего задания. И раз эти стихи написаны о Небе, на первый раз я прощаю тебе твою неисполнительность. В следующий раз жду твоего собственного произведения. Ну, а раз речь зашла о Небе, то давай поговорим о Небесах. Европейцы неправильно понимают всё то, что происходит на том свете, потому что никогда не были там, и не знают его. У них есть единственный человек, который посетил тот мир, это – Иисус Христос. Но до настоящего момента он пока не вернулся на землю. Даосы же могут перемещаться в тот мир и возвращаться назад.

- Так значит, у меня есть возможность встретиться с Лао-цзы, Конфуцием и другими даосами, если я проникну на небеса и смогу вернуться назад?! – воскликнул я возбуждённо.

- Не знаю, захотят ли они с тобой встречаться, - улыбнувшись, заметил Учитель, - но я хорошо знаком с тремя моими друзьями, с ними могу тебя познакомит. Как-нибудь я приведу их к тебе на встречу.

- И кто же эти ваши знакомые? – спросил я, затаив дыхание.

- Это – Чжуанцзы, Лецзы и Ян-чжу, - ответил он на полном серьёзе, и продолжил, - но я смогу сделать это лишь тогда, когда в знаниях ты достигнешь высокого уровня. Путешествия в пространстве и встречи со знаменитостями не являются простыми чудесами, для этого нужна высшая даосская подготовка.

- Неужели чудеса совершать легче, чем путешествовать в эфире?! – воскликнул я.

- Несомненно, - ответил Учитель, - когда ты поумнеешь, мы вместе будем совершать такие путешествия. А что касается чудес, то переведи этот текст, и ты поймёшь, что даосу совершать чудеса легче лёгкого.

И он дал мне несколько большой по объёму текст, который я перевёл в стихах:


О ЧУДЕ

Сун Цин-юань из Дэчжоу рассказывал о чуде:
«Даос жил Люй, никто не знал, откуда был он родом,
Искусно магию творил, и знал всегда, что будет.
Он не искал тиши в горах, и был всегда с народом.

Раз как-то в доме он гостил у Чжана из Тяньшаня,
Где гости собрались вистариями любоваться,
Среди них был один мирской учёный из Лошаня,
Пошляк вульгарный и тупой, пришёл поразвлекаться.

Он, рта не закрывая, говорил чушь постоянно,
Так, что наскучил быстро всем, того не замечая.
Один гость молодой сказал ему, речь обрывая:
- «Не хватит ли вам языком молоть, так неустанно»?

Полез к нему тот с кулаками, чтобы разобраться,
Начётчик старый втиснулся меж ними с примиреньем.
Но те его не слушали и начинали драться,
У всех гостей испортилось мгновенно настроенье.

Даос что-то шепнул слуге, и тот принёс бумагу,
Нарисовал он быстро амулеты и зажёг их,
Те прекратили драться сразу, потеряв отвагу,
И обнялись, друзьями став, на удивленье многих.

Затем все трое во дворе вдруг начали кружиться,
Потом пошляк-учёный в уголке двора уселся,
Стал рассуждать с сами собой, что нужно не браниться,
По сторонам оглядываться стал, и всё вертелся.

Прислушались, о чём он разговаривал с собою,
И рассмеялись, речь его всем показалась странной,
Как будто он наложницу мирил с своей женою,
Которые в конфликте жили дома постоянно.

Он спорил возбуждённо, принимал вид виноватый,
Сгибал колени, кланялся, кому-то бил поклоны,
Кому-то улыбался, глядя взглядом вороватым,
Иль страстно убеждал жену, удерживая стоны.

А юноша сидел в углу, глазами всё стреляя,
То вкрадчиво что-то зашепчет, а то засмеётся,
Кого-то вдруг обнимет, в такт любовно напевая,
Изящную вдруг примет позу, до земли согнётся.

Начётчик старый же сидел на камне в позе строгой,
Читал главу из книг «Мэнцзы» размеренно и чинно
О роде Вэнь и Хуань династий старины глубокой,
О войнах древних и конфликтах и об их причинах.

Читал всё наизусть, слова и фразы рассекая,
И взглядами, как на уроках делал замечанья,
Как бы руководя, или кого-то поучая,
Покачивал вдруг головой и делал восклицанья:

- «Не верно»! «Всё ещё не понял, ты, погрязший в лени»!
При этом громко он кричал, и начинал сердиться,
И без конца, смотря на всех, подкашливал с презреньем,
А гости все смеялись, не могли остановиться.

Даос взмахнул рукой, и сразу смех всех прекратился,
И вот настало время по домам всем расходиться,
Даос сжёг амулет, порядок вновь восстановился,
И всем троим пришлось в действительности очутиться.

Придя в себя, казалось им, что спьяну задремали
Они в гостях, и стали рассыпаться в извиненьях,
Посмеиваясь, гости, уходя все, замечали,
Что мастерство даоса вызывает восхищенье.

Даос сказал: «Но это ведь ничтожное искусство,
О нём не стоит говорить, вся тайна – в амулетах,
Которые меняют восприятия и чувства
Всех тех людей, которые их волшебством задеты.

Когда-то Е Фа-си конфуцианцы почитали,
Тот амулетом пользуясь, привёл раз Мин-хуана
С собой в Лунный дворец, и все святого в нём признали,
Имел почтение у танского он богдыхана.

Раз душу, отлетевшую, наложницы Мин-хуана
Он задержал при помощи своего талисмана.
Когда она воскресла, то взошла на колесницу,
И вместе с ней покинул навсегда Мин-хуан столицу.

Сейчас же примитивно понимают все природу,
О чудесах в то время избегали разговора,
В чём нет свидетельства об узости их кругозора,
Запрет был в «Чжоу Ли» - о чуде говорить народу.

Чтоб чудеса творить, необходимо иметь знанья,
Но нужно понимать ответственность в их примененье,
Не каждый может обрести такое пониманье,
Для этого природа и ввела предназначенье».


Когда я закончил переводить, он спросил меня:

- А ты сам-то читал главы из книг Мэнцзы?

- Ещё б не читать! – воскликнул я. – В школе у нас заставляли всех читать первую часть главы седьмой книги знаменитого конфуцианского философа Мэн Кэ, который жил с 337 по 289 года до нашей эры. Там идёт речь о принципах управления страной. Вот бы сейчас современным политикам почитать бы эту книгу, то тогда, может быть, они меньше совершали бы ошибок, управляя своими государствами. Но для нас, подростков, это - такая скукотища, а ведь эта книга, как и другие части классического канона, изучаются нами наизусть, как в старину! Может быть, кто-то из нас и станет когда-нибудь видным политиком. Но меня политика не интересует, я, как будущий даос, держусь от неё в стороне. Ведь это – правило для даосов – держаться от властей подальше. Меня интересует другое. Вы, Учитель, считаете меня совсем недоумком, а я, представьте себе, даже знаю, кто был такой Е Фа-си. Он был даосским магом, который, как рассказывает предание, сопровождал на небеса танского императора Мин-хуана, которого ещё зовут Сюань-цзун, в его поисках души любимой наложницы Ян Гуйфэй. Об этом написал Чэнь Хун в «Повести о бесконечной тоске». Мне также знакома и книга «Чжоуских установлений» автора Чжоу Ли. Эта книга – утопия древнего государства, показавшая активную роль государства, которое сумело создать ряд политических, экономических и социальных систем и учреждений. Но я думаю, что как не было порядка раньше, так и сейчас его нет ни в одном государстве мира, и не будет при таких наших правителях.

Затем мы стали говорить с Учителем об истории Древнего Китая. Этим и закончилось наше занятие. В конце урока я высказал своё убеждение, что люди, как и животные плохо поддаются дрессировке, и из нас всех трудно сделать законопослушных граждан. Пока что ни одному государству в мире не удалось этого сделать.

На что Учитель мне возразил, сказав:

- Государство не имеет к человеку никого отношения, если он не организован. Но если человек мудр, он способен организовать и себя и других. Но запомни, что для любого творчества нужно вдохновение. Если у человека нет вдохновения, то он ни себя не организует, ни других.

- Понимаю, - сказал я, приняв смиренный вид, - вы говорите, наверное, о том, что я недавно прочитал. Как-то на уроке французского языка в нашей школе, разбирая поэзию Беранже, мы наткнулись на фразу: «Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой…»? Не это ли вы имеете в виду?

Учитель рассмеялся, и не сразу ответил мне на вопрос, а сказал:

- На следующих занятиях мы поговорим с тобой о Бессмертном Лисе. О твоём же замечании я хочу сказать, что главное, как считают даосы, заключается в том, что человек прежде всего должен организоваться сам. Только своим примером он может организовывать других, и я имел ввиду не прямые его действия, а его мысли и учение. На следующем уроке ты поймёшь всю разницу в организации людей и тварей, познакомившись с Бессмертным Лисом.

8. О Бессмертном Лисе

О БЕССМЕРТНОМ ЛИСЕ

На следующем занятии я прочитал Учителю-даосу свои сочинённые стихи:

ВДОХНОВЕНИЕ

В строении Вселенной необычайном,
Где ось проходит коловращения,
Сокрыта небесной пружины тайна,
Создающая перемещения.

С древних времён мы голову ломаем,
Откуда появилось движение?
Кто механизм наш запустил? – не знаем. –
Кто создал тел небесных скольжение?

Ясно, что в мире не чудо земное
В ответе за такое свершение.
Вывести из состоянья покоя
Могло мир Божье лишь вдохновение.

Как же случились все эти странности,
Что Вседержитель наш мир запустил?
Может, он спал в покрывале туманностей
И не желал никаких тратить сил?

Но, так случилось, во время вдыханья
Пылинка вдруг в нос ему угодила.
Произошло громовое чиханье,
Что, в результате, наш мир запустило.

Если б узнал он, что в мире творится,
Пришёл бы в сильное раздражение,
Вот как проснётся он, то удивится,
И всякое остановит движенье.

Выслушав эти стихи, Учитель улыбнулся и сказал:

- Надеюсь, это вдохновение ты не связал с моими словами, сказанными на прошлом уроке?

- Ну, что вы такое говорите, Учитель! - воскликнул я, стараясь выразить на своём лице удивление. - У меня и в мыслях такого не было.

Учитель сделал вид, что поверил мне, и сказал:

- Тогда задам тебе три вопросов о культуре и истории Древнего Китая. Если правильно ответишь, то дам тебе один текст. А если переведёшь сто таких текстов, то присвою тебе первую учёную степень даосов.

- Насколько я знаю, - заметил я, - в Средневековом Китае было три учёных степени. Первую низшую учёную степень «сюцай» получали лица, сдавшие экзамен, который проводился в главном городе уезда или области. Экзамен на вторую степень «цзюйжэнь» сдавали в центральном городе провинции. А высшую степень «цзиньши» получали лица, выдержавшие экзамены, которые проходили один раз в три года в столице Китая. Но такая система была у конфуцианцев. Неужели и даосы решили нечто похожее, но они ведь не интересовались соревнованием между собой, потому что отвергали любую систему конкуренции и были независимыми от социальных институтов общества?

Учитель усмехнулся и сказал:

- Я вижу, что ты сведущ в этих вопросах. Эти степени я устанавливаю для тебя лично. Давай будем считать, что за сто текстов, ты получишь степень «сюцая».

- Согласен! – тут же воскликнул я. – Но что даст мне эта степен?

- Она даст тебе знания, - ответил Учитель.

- И больше ничего? – разочарованно спросил я.

- И больше ничего. Но разве знания уже не ценятся в вашем мире на вес золота?

- К сожалению, нет, - вздохнул я. – Сейчас знания ничего не стоят.

- Но оценка людей – это не оценка Неба, - заметил даос, - наши знания никогда не обесцениваются. Итак, я хотел задать тебе три вопроса, а ты очень искусно увёл наш разговор в сторону. Вопрос первый: «Какие первые три правящие Китаем династии ты знаешь»?

Подумав, я ответил:

- Три первые династии? Это - первая: династия Ся, как первая и полулегендарная династия в Китае. Годы её существования: с 2205 по 1766 года до нашей эры, с которой ведётся китайское летоисчисление. Затем идёт, династия Шан или, как её ещё называют, Инь. Она длиться с 1766 по 1122 года до рождения Христа. И третья династия Чжоу правила Китаем с 1122 по 247 года до нашей эры.

- Ты хорошо знаешь историю, - похвалил меня Учитель, -второй вопрос: «Что ты знаешь о восстании Чэн Шэ»?

- Знаю о нём из «Исторических записок», где в разделе «Наследственные дома» Сыма Цяня приводится эпизод из «родословной Чэнь Шэ» во время крестьянского восстания третьего века до нашей эры, когда соратник Чэн Шэ и его подручный У-гуан «зажёг факел и поставил его на плетёнку; подражая голосу лисы, кричал: «Воспрянет великое княжество Чу, а Чэнь Шэ будет его государем».

- Правильно, - сказал Учитель, и наконец, знаешь ли ты писателя У Цзюня?

- Знаю, Учитель, что есть такой, - признался я, - но, по правде говоря, трудов его не читал.

- У Цзюнь, живший на рубеже пятого и шестого веков после рождения Христа, является автором «Записок о двенадцати областях» (Шиэр чжоу цзи), «Записей о разном из Западной столицы» (Сицзин цзацзи) и других сборников рассказов о необычном.

- Когда-нибудь обязательно прочту, - пообещал я.

И тогда Учитель дал мне довольно большой текст, который я перевёл следующим образом:


БЕССМЕРТНЫЙ ЛИС

В природе тварей и людей породы все различны,
А лисы между этими стоят посередине,
Как и пути у мертвых и живых всегда отличны,
Ну, а вот лисы любят постоять на половине.

Идут бессмертные и бесы в разных направленьях,
А лисы выбирают путь обычно между ними,
У тварей и людей всегда свои есть устремленья,
Но лисы движутся только маршрутами своими.

Быть могут встречи с лисами и необычным делом,
Но можно и сказать, что встречи с лисами обычны,
У лис бывает, как людское, так и лисье тело,
Общенье с ними как привычно, так и не привычно.

Во времена династий Трёх о них ещё не знали,
Но для вождя Чэнь Шэ и утвержденья власти личной
Вещали голосом лисы, когда в стране восстали,
Уже в те времена лиса считалась необычной.

А в «Записях о разном» у У Цзюня говорится:
«Учёный Ван Фа лису ранил, странную по виду,
А ночью дня того, когда во сне он смог забыться,
Старик пришёл, который жаловался на обиду».

С тех самых пор все люди стали с лисами общаться,
Во времена династий Хань и Тан все говорили,
Что лисы часто повсеместно чудеса творили.
Уже тогда лиса могла в людей преображаться.

В Цанчжоу раз один наставник с лисом подружился,
И познакомил с этим лисом друга Ли Ши-туя,
Лис дом не так давно построил, в городе прижился,
Друзьями обзавёлся, жил, леченье практикуя.

У лиса был короткий торс, а вид - как у монаха,
А возрастом к годам шестидесяти приближался,
Шагал всегда он поступью широкого размаха,
Но скромен был, и в скромные одежды одевался.

Когда к нему пришёл Ши-туй, хозяин поклонился,
При этом был спокойно-безмятежного он вида.
- «Как самочувствие»? - почтительно осведомился,
Спросил после расспросов о цели его визита.

Сказал Ши-туй: «Я слышал многие о лисах мненья,
О тесных связях их со смертными и об их дружбе,
О том, что могут лисы занимать посты на службе,
Прошу эти рассеять вас мои недоуменья».

Лис отвечал с улыбкой: «В мире многие созданья
Рождает Небо, умножая их от века к веку,
И каждому дают определённое названье,
Лису зовут лисой, а человека – человеком.

Но что скрывать? Меж нами есть хорошие, плохие,
Как у людей, есть много благородных и порочных,
Ведь люди не скрывают же пороки все людские,
Зачем же лисам их скрывать, при всех науках точных».

Ши-туй тогда спросил: «Есть между лисами различья»?
- «Да, есть, - ответил лис, - зависит всё от воспитанья,
Способны лисы принимать различные обличья,
Но в суть вещей проникновенье – главное их знанье.

Всех проницательных из нас «биху» зовут обычно,
Как у людей, где грамотных начётчиков хватает,
Но средь крестьян, как водится, их встретить не привычно,
Однако грамоте у нас везде всех обучают».

- «А «биху» так рождаются премудрыми сначала»?
- «Зависит это от их категории ученья,
Те, кто родился, не постигнув всех познаний Дао,
Стают обычными, в людей не зная превращенья».

- «Так значит, кто постигнул Дао, может сохраняться,
Быть молодым? Но вот о вас в рассказах говорится,
Что среди вас есть старые. Так можно сомневаться
В искусстве вашем, что способны в вечности продлиться».

- «Под постиженьем Дао часто подразумевают
Ученье человеческое с точною наукой,
Но лисы, как и люди, старятся и умирают,
Болеют, развлекаются иль борются со скукой.

Средь них тоже есть высокого полёта птицы,
Те, кто способен высоко взлететь в своём ученье,
Как у людей есть устремлённые к наукам лица,
Которое находят своим знаньям примененье.

Дисциплинируют они себя, и тренировкой
Пытаясь изменить себя до самых оснований,
Так совершенствуются в жизни, что своей сноровкой
Бессмертными стают путём накопленных всех знаний.

Но есть и те, кто волшебством людей всех завлекает,
Все, лёгким способом кто часто движется к успеху,
Кто чарами небесные законы нарушает,
Вреда много приносят, зрят на всё как на потеху».

- «А в чём ведении запреты, награды, наказанья,
И есть ли управления какая-то структура»?
- «Старейшины обычно посылают приказанья,
Но всё решает сонм - из высших духов верхотура.

А без запретов духи бы носились все повсюду,
Везде бы проникали, непотребности б чинили,
Тогда бы люди переставали удивляться чуду,
Дороги, кровы и замки все бесполезны б были».

- «Я слышал, - Ши-туй молвил, - как детей лисы рожали,
Но я не слышал, чтобы женщина лису родила».
Сказал лис: «Ну а что вы от влюбленных ожидали?
Ведь связь негласная всегда везде секрет хранила.

Чтоб у кого взять, да некому дать – так не бывает,
Закон естественный себе все чувства подчиняет,
И женщина сама себе ведь пару выбирает,
А что любовь людям даёт, того никто не знает».

- «Но почему своих селений вы не создаёте,
Одни - в домах, другие же на пустырях селятся?
И как вы о своём переселенье узнаёте,
И как места вы выбираете, чтобы остаться»?

- «Кто Дао не постиг, в звериной сущности остался,
Тому вдали от всех людей предписано скрываться,
Для них нет лучше мест, чем чащи, где можно питаться,
А кто Дао постиг, обычно в город направлялся.

Чей путь ввысь устремлён, тот в городе прожить сумеет,
Жить можно в захолустье, но в своём поместье личном,
Ведь семьи знатные дома за городом имеют,
А в них жить также хорошо, как в городе столичном.

Я не служу, держусь от всех властей на расстоянье,
И постоянно ум свой в обученье погружаю,
Так как считаю лучшим стилем жизни - Недеянье,
Таким путём иду я и бессмертье обретаю».

- «Я слышал, цель лис - побуждать всех к Дао обученью», -
Спросил Ши-туй. И лис ответил: «В этом – вся задача,
В пылу столетнего труда горим этим стремленьем,
Но прежде мы людьми желаем стать, и не иначе.

Когда в людей своё мы завершаем превращенье,
То начинаем углублять полученные знанья,
Вы, люди, без труда стаёте ими от рожденья,
Но время упускаете, чтоб получить познанья.

Мне жаль вас, время больше половины упустили,
И вы исчезнете, как сорняки на огороде,
И если б вы хоть чуточку бы поумнее были,
То научились бы продляться вечно на природе».

Ши-туй ушел домой расстроенным от этой речи,
Одно он понял, что полжизни он провёл напрасно,
На многое раскрыл глаза лис в ходе этой встречи,
Решил, что продолжать ему так дальше жить – ужасно».