Чудо каждого дня

Глава первая. Жизнь в городе N

Город был свеж, непостижим и весел до дерзости. Для своих, просто - Город. Для чужаков и почмейстеров - учтивое «город N». На посылках, поездах и картах красовалась четырнадцатая литера латинского алфавита. Хотя, вполне, могла быть и любая другая.

Рождения своего, как и раннего младенчества, Город не помнил. Казалось жизнь стартовала сразу с юности, успешно миновав этап ползунков и погремушек. Его вечная молодость не ведала ни зрелости, ни дряхлости. Колесо времени подминало только быстроживущих: насекомых, зверей, птиц и человеков. Городские обитатели вылуплялись, становились на ноги, вили гнезда, добывали мамонта и уходили в непроявленое. Одни тихо растворялись в природе, другие переезжали из родных домов на окраину, в тишину кладбищенских кварталов.

А еще Город не мыслил себя без Хозяина. Хозяева были всегда. Пусть на ограниченный срок, пусть совершенно разные, но неизменно достойные. Кто-нибудь обязательно нес бремя ответственности за Город. Правители имели статус долгоживущих - всех семерых полис помнил поименно - таких же вечно юных, дерзких и созвучных чудо-городу. Приходящих из ниоткуда и уходивших в никуда. Их стиль бытия – инкогнито. Чистоту улиц, новизну фасадов, бесперебойную работу освещения, водоводов и прочих жизненно важных систем поддерживали обычные люди. Прекрасно обученные профи. Как и когда проходило обучение - неведомо, но именно им Город обязан своей ухоженностью, чувством стиля, тонким ароматом.

Никаких сточных амбре или смогов. Только изыски хлебной выпечки, травяная свежесть газонов, экзотические ноты фруктовой лавки… Летом мостовая пахнет влажной уборкой, зимой - морозной бодростью. Прекрасно отлаженный механизм сбоев не давал никогда. Незримая рука сплетала нити управления в ткань благоденствия. На то он и Хозяин, чтобы править твердо и незаметно. Причем, незаметно для всех, кроме Города. Именно поэтому город N всегда выглядел франтом. Юным отпрыском старинной аристократической семьи. Этакое сочетание благородной патины с приметами современности.

Нынешнего Хозяина звали Максом. Горожане обращались почтительно - господин Кейс. Ну а как иначе называть привлекательного молодого человека, к тому же, богатого до неприличия. Нет, господин Кейс не возглавлял попечительские советы. Не добивался права голоса в мэрии и даже не появлялся в этом почтенном заведении. На светских раутах держался непринужденно, блистал остроумием и модными нарядами. Но никогда не был причислен к пулу власть имущих. Просто богатый повеса, время от времени дающий умопомрачительные приемы в своей усадьбе. Такие роскошные, что разговоров и пересудов хватало на полгода. До следующего празднества. Хватило бы и на годы, но очередное торжество затмевало предыдущее.

Разумеется он был завидным женихом. Маменьки и папеньки девиц на выданье пытались хлопотать о своих драгоценных чадах. Но как-то все незаметно, и главное - безобидно, сходило на нет. Восторженные девицы удачно выходили замуж за других, а родители еще долго посмеивались над своими притязаниями. Куда лучше иметь предсказуемого зятя, чем богача неведомо как и чем живущего. И только Город знал кто его настоящий владелец, друг и защитник. Отсюда сердечное - Макс. И никаких «господин».

Вершиной творчества каждого из Хозяев становились «гостиные» - уникальные уголки Города, воплощение мечты своей избранницы о прекрасном. Пространство, где любимая будет счастлива. Морская, зимняя, тропическая, лесная, зеркальная или горная - каждая из них создавалась веками. Драгоценный подарок. Наследие.

Так в морской части Города жили поклонники водной стихии. Море царило везде и во всем: в рельефах местности, в укладе жизни, в архитектуре и даже в развлечениях.У домашних причалов бились волны. Да, да, в этом пространстве не знали каретных сараев и конюшен. Только боксы, доки, эллинги. Надежные и уютные прибежища лодок. А также яхт, катеров и прочих устройств для передвижения по морским просторам.

Самые отчаянные мореманы поселялись в плавучих жилищах. Удобные дома-на-воде, при достаточном уровне комфорта, обладали огромным преимуществом - возможностью дрейфа вдоль всего побережья. Сегодня ты собираешь камни у подножья горы, а завтра любуешься играми дельфинов, стоя на рейде песчаного пляжа. Было бы желание, возможности имеются.

Стихия дарила свежесть и бодрость, укрепляла легкие, но никогда не причиняла бед. По воле создателя этой «гостиной», вода была теплой, ласковой, с бесконечной палитрой оттенков. Погода представала в полном ассортименте. Не только солнце, но и дожди, разнообразные ветра, лунные дорожки…никаких разрушительных штормов или - еще чего! - цунами.

Не удивительно, что ривьера довольно быстро застроилась домами горожан. Виллы соперничали в гармонии, комфорте, стильной роскоши. Одна краше другой. Даже маленькие домики отличались изысканным вкусом. Что уж говорить о дворцах с мраморными ступенями, купальнями, просторными террасами.

Чудесен мир непостижимого Города. Удивителен и неповторим. С неменьшей любовью устроены остальные гостиные. Ведь каждая из них есть отражением любви мужчины и женщины. Творца и музы. Влюбляясь, люди пишут песни, слагают стансы, совершают подвиги. Любовь как спусковой крючок. Выстрел стартового пистолета. Кинохлопушка, дающая отмашку творческому процессу. Только влюбившись, Хозяин может создавать приватную «гостиную». Творить изысканный мир для своей избранницы.

История любви это не всегда зефиры и сладость. Настоящая любовь бывает терпкой до горечи. Иногда грустной, но безусловно - счастливой. Потому что человек, сумевший удержать любовь в сердце, всегда счастливчик. Даже если это счастье босого скитальца, идущего по битому стеклу. Каждый Хозяин пропел свою историю любви, плодом которой стали новые пространства. Ведь для любимой можно не только звезды с неба достать, но и вырастить леса, облагородить горы, сотворить зазеркалье.

Глава вторая. Привычки Макса Кейса

2. ОБИТЕЛЬ КЕЙСА

Светский щеголь на рынке, да еще в пять утра? — нонсенс! Знатным особам в этом время полагается мирно почивать в особняках. А уставшей резвиться золотой молодежи, позевывая и поеживаясь от утренней свежести, поторапливать извозчиков.
Ближе к полудню бальные залы вернут былое великолепие: армия полотеров освежит паркет, горничные натрут мебель мастикой, специально обученные люди заменят свечи в люстрах. Да, придется немало потрудиться, прежде чем дворецкие запрут двери на ключ. До следующего званого вечера, торжественного приема или изысканного суаре.

Рассветное утро это время дворников, садовников, кухарок и других поставщиков доброй еды. Горожане любят жить в сытости, чистоте. Очень даже любят. Но им безразлично кто и как все это обеспечивает. Исключением является господин Кейс. Легкий на подъем, быстрый на шутку, ладный на дельное предложение. От его острого взгляда не скрыться ни одной проблеме, ни одному недочету.

Сегодня проблема была в торговле. Точнее, в ее отсутствии: зеленщики, молочницы, цветочницы бестолково толклись на рыночной площади.

По указанию отцов города рыночная площадь должна содержаться в чистоте и порядке. С порядком все обстояло более-менее: никто не скандалил, не дрался, не куражился в пьяном угаре. А вот с чистотой дела обстояли хуже. После каждого торгового утра на мостовой оставались… э-э-э следы пребывания осликов, лошадок и прочих живых существ. Могучие кучки живописно сочетались с огрызками яблок, капустными листьями и прочей ботвой. Вопрос «кто виноват?» был очевиден. Осталось решить «что делать?». Кто должен убирать безобразие и оплачивать мероприятие.

В бесплодных попытках навести чистоту, рыночный староста сорвал голос. Однако жизнь есть жизнь и никто ей не указ: животные облегчались, ошметки не исчезали. Дойдя до крайности, старшой решил вовсе запретить торговлю. И тут началось: продавцы отказались покидать место товарообмена, покупатели рвались к заветным тележкам. И если оптовых закупщиков еще как-то удавалось нейтрализовать, то кухарки с домохозяйками удержу не знали. Страсти накалялись, решение не находилось.

Утренний моцион господина Кейса обычно совершался по маршруту: ратуша, соборная (она же рыночная) площадь, ремесленная управа. Порядок произвольный, выбор улиц — тоже. Изящная на вид трость аристократа бодро отстукивала легкомысленный ритм по мостовой, странным образом снижая накал страстей. Драма превращалась в водевиль. Гневные выкрики стихали, почтение остужало горячие головы. В центре композиции, огромным вопросительным знаком, высилась фигура управляющего рынком.

— Почтеннейший, отчего же столько волнений? Неужели вас не вдохновляет пенье птиц и утренняя свежесть?

— О, господин Кейс! Наше почтение! Какая удача! Только вы можете спасти вашего покорного слугу от гнева народного. Беда на мою седую голову. Уж сколько раз говорено: торговое место должно быть опрятным! И все без толку. Этим селянам хоть кол на голове теши. А господа из ратуши сердятся. Да и святые отцы недовольны. Того и гляди оштрафуют. Или, вовсе, от храма отлучат.

— Милейший, мне кажется или на самом деле я вижу конюшни магистрата?

— Не извольте беспокоиться, господин. Они самые и есть.

— Пара монет за тюк соломы не разорят поселян. К тому же, они могут вернуть свои деньги, если заберут грязную подстилку с собой. Тогда магистрату не придется платить уборщикам.

— Господин Кейс, спаситель! Век помнить буду и детям, и внукам накажу молиться за вашу милость.

— Пустяки, любезный, сущие пустяки.

Подобные сцены довольно часто сопутствовали прогулкам Макса. Не то, чтобы каждый день, но случались. Как-то раз при помощи одной фразы, он рассудил хлебопеков и сыроваров.
Дело было так: напротив старинной пекарни открылась модная фроматтерия или попросту — сыроварня. Задумка была неплоха — покупатель, привлеченный ароматом свежего хлеба, заглянет и за кусочком сыра к завтраку. Однако тяжелый дух выдержанных сыров производил отталкивающее впечатление. Не всем дано оценить изыски деликатесной продукции. Особенно тяжко пришлось местным жителям, а про хлебопеков и говорить не приходится — даже постоянные покупатели стали обходить пекарню десятой дорогой. Дело предков увядало на корню. Измученные вонью горожане уже готовились громить заведение, но тут настало время прогулки господина Кейса.

Разогнав тростью толпу, вельможа попросил принести ему… чашечку кофе. Да-да, именно сюда и сейчас. И только вдохнув изысканного амбре, противники поняли — вот оно, решение! Именно кофе спасет ситуацию. Ведь всем известно, что кофейный аромат нейтрализует самые могучие запахи. На следующее утро перед витриной пекарни появились столики, накрытые скатертями в шоколадно-белую клетку. А у витрины сыроваров точно такие же, но со скатертями в клетку янтарно-бежевую. Вчерашние враги, мило раскланиваясь друг с другом и с посетителями, подавали желающим кофе. От избытка чувств, сыровары даже выставили для угощения пару корзин с белым виноградом. Торговля процветала как никогда.

Хозяину приходится решать не только торговые проблемы. На его плечах держится и пир, и мир, и благополучие доброго люда. Благоустройство тоже входит в этот почетный список. Многое нужно чтобы людям было радостно жить, мирно работать и любить ближнего своего. В том числе и хорошие дороги. Но природа не всегда согласна мириться с прихотями людей. У нее свои резоны. И законы, тоже, свои.

Нужна людям свежесть и прохлада — вот вам деревья. Но у деревьев есть корни, а у главного по дорогам — головная боль. Казначей категорически отказался выделять средства на ежегодный ремонт дорог. И его можно понять: деньги уходят в никуда. Каждую весну приходится перекладывать огромные участки мостовых, поврежденных корнями каштанов, платанов, буков.