Чудовищная лавка попаданки

Глава 1

Алина

Работа в букинистическом магазине – не самое веселое занятие на свете. Откуда только ни выкапывают эти книги, которые попадают к нам на прилавок! Обычно их приносят граждане самого затертого вида. Как правило, их книги – это детективы и фантастика из каких-то лохматых годов прошлого века. Иногда их покупают для фотосессий – тех, на которых книгу надо сжечь или распустить на отдельные листы. Дряхлые любовные романы никому не жалко, даже мне.

Хотя, казалось бы, профессия обязывает. Я учусь на втором курсе филфака, и любовь к погонным метрам книг здесь в нас вбивают чуть ли не палками. Букинистический магазин находится буквально в паре кварталов от общежития, здесь можно работать на каникулах и в учебный год после занятий, так что я считаю, что хорошо устроилась.

Кстати говоря, не все книги в этом магазине хлам и дрянь. Бывают и исключения – настоящий антиквариат из позапрошлых веков с золотыми буквами на корешках. Хозяйка магазина, Ирина Павловна, хранит такие книги в шкафу под стеклом и называет их теми раритетами, за которыми однажды придет настоящий охотник с деньгами. Но я, честно говоря, в этом не уверена. Те, у кого есть деньги, к нам не заходят.

Вот и эта покупательница сразу же показалась мне той, у кого нет денег на антиквариат в шкафу. В тот день, когда все началось, на улице шел ливень, было холодно и темно, и я сидела за кассой, лениво пролистывая новости в соцсетях. По улице бежали прохожие, застигнутые дождем, и я сомневалась, что сегодня будут посетители. Кому в такую погоду есть дело до пыльных романов?

Но колокольчик на двери все же звякнул, и в магазин вошла женщина. Выглядела она как большая поблекшая бабочка – пестрая самовязаная шаль у нее на плечах была очень похожа на крылья. Я кивнула ей – Ирина Павловна требовала не лезть к покупателям с раздражающим вопросом “Что вам посоветовать?” – и продолжила листать новости, поглядывая на посетительницу.

Сколько же ей лет? Трудно сказать. Вроде бы смотришь и видишь молодую женщину, а потом свет падает иначе, и она уже кажется старухой. Покупательница прошла вдоль витрин, а потом вдруг цапнула какой-то том и бросилась бежать.

– Стоять! – крикнула я, вылетая из-за кассы. Такого у нас точно не было, не родился еще тот, кто будет воровать старую фантастику в провинциальном “Букинисте”, но все когда-то бывает в первый раз, и мне не улыбалось платить за утащенную книгу из своего скудного заработка.

Повезло: воровка книг споткнулась о порожек, выронила томик в белой обложке, а тут и я подоспела – толкнула дверь и выпихнула женщину на улицу, под дождь. Прикосновение к ее пестрой шали отдалось ударом электричества по пальцам и какой-то липкой прохладой, и я вдруг увидела, как шаль раскрывается, словно настоящие крылья.

Воровка исчезла. Громадная тропическая бабочка развернула крылья и взлетела к тучам. За ней струились тонкие нити золотистой пыльцы – смешивались с дождем, утекали.

– Твою ж мать… – пробормотала я, глядя ей вслед. Нет, этого точно не могло быть. Люди не превращаются в бабочек, даже очень странные люди. Мимо пробежала парочка, прикрывая головы пакетами и хохоча, и я опомнилась. Наверно, у этой странной тетки была эта бабочка где-нибудь в кармане, она ее выпустила, отвлекла мое внимание и была такова.

Да, так и было. Я закрыла дверь, поправила вывеску “Открыто” и, подняв книгу, понесла ее обратно на витрину. Кажется, вот тут она и стояла, между звездными приключениями грудастых девиц и фартовых ребят из лихих девяностых. Впрочем…

Впрочем, нет. Это была не наша книга.

Я растерянно крутила ее в руках – этого аккуратного тома в нашем магазине точно не было. Ну вот не завозили к нам книгу в белоснежном переплете с золотыми иероглифами, вытесненными на обложке и изящным стебельком бамбука – акварельным рисунком под ними. Книга была очень красива – Ирина Павловна сунула бы ее в шкаф к антиквариату обложкой в мир, чтобы видел каждый, входящий.

Потом я совершила главную ошибку в своей жизни – открыла эту книгу. Пальцы запомнили прикосновение к плотной белой бумаге ее страниц, на мгновение сверкнули золотые иероглифы текста, а потом пол качнулся под ногами, и я почувствовала, что куда-то падаю.

Первой мыслью было: это инсульт. И буду я вот так валяться в магазине, и помощь не придет. Пока я пыталась справиться со страхом, ощущение падения куда-то делось – я поняла, что по-прежнему стою в магазине у витрины, вот только…

Стоп. Это был не букинистический магазин.

Книга растворилась в пальцах, словно ее и не было. Некоторое время я растерянно крутила головой, глядя по сторонам и пытаясь понять, что же все-таки произошло. Откуда в букинистическом взялись эти аккуратно сложенные вязанки разноцветных свечей? Как сюда попали пирамидки прозрачных золотистых и рыжих камней размером с мой кулак? Что тут делают алые ракушки и бутылочки с сиреневой жидкостью…

– Летучие мыши? – оторопело спросила я вслух и тотчас же зажала рот ладонью. Нет, это точно инсульт, мне мерещится, этого не может быть!

– Угу! – важно ответили мне откуда-то сверху. Подняв голову, я увидела громадную сиренево-синюю сову. На ее клюве красовались круглые очки в золотистой оправе, а в лапе она держала перо, которым что-то записывала в большой потрепанной тетради.

– Угу! – повторила сова и добавила человеческим голосом, окончательно меня добив: – И летучие мыши тут тоже есть. И чучела, и свежак. Все, Креван, переход завершен, можете ее брать.

Пол качнулся под ногами, и я медленно-медленно стала заваливаться на пол – но угодила в крепкие мужские руки. Меня подхватили, удержали и поставили ровно.

– Тихо, тихо! – голос у этого мужчины был приятным и спокойным, словно ничто в мире не сумело бы выбить его из душевного равновесия. – Все, вы уже здесь, все в порядке. Можете на меня посмотреть?

Я могла. У того, кто меня держал, было скуластое лицо, покрытое мягким золотистым загаром, насмешливые серые глаза, темные волосы, которые, кажется, разлетелись от порыва ветра, да так и застыли в прическе, и рыжеватая щетина вокруг улыбчивого рта. Обаяние, которое заставляло улыбаться в ответ, так и брызгало от него яркими искрами. Да, я могла бы смотреть на него долго – раз уж мое посмертное видение было настолько привлекательным…

Глава 2

Алина

На следующий день, приведя себя в порядок и надев новое платье, я спустилась в лавку. Еще вчера я поняла, что держаться за перила нужно крепко: все ступеньки на лестнице были разной величины, и скатиться с них было, как нечего делать. Оказавшись в лавке, я раздвинула тяжелые шторы на окнах, пропуская внутрь веселый свет летнего солнца и пошла вдоль витрин, рассматривая товары.

Со свечами все было понятно. Надпись на коробке гласила, что “Каждая свеча изготовлена из высококачественного парафинового воска, идеально подходит для проведения исцеляющих ритуалов, заклинаний, медитаций и других магических практик”. Красные свечи, например, использовались для избавления от сильнейшего любовного томления, темно-синие должны были вылечить тошноту, а черные напускали болезни легких. На всякий случай я отодвинула коробку поглубже под витрину. Не имею ничего против любви и денег, а вот болезней не надо. И без них забот хватает.

Камни, как я поняла, следовало продавать на вес: рядом с аккуратными грудами сердоликов, агатов, цитринов и хризолитов стояли изящные весы. Ладно, разберемся, как с ними работать.

Пузырьков с зельями было столько, что я даже не стала пытаться их сосчитать. По счастью, они были расставлены по алфавиту – не перестану удивляться, что понимаю здешний язык – значит, смогу найти, что нужно. А вот брать в руки тушки летучих мышей – это я точно не смогу, от одной мысли об этом начинало тошнить.

Вздохнув, я прошла к кассовому аппарату – вчера Ормонд доставал из него деньги мне на платье, так что я успела понять, как он работает. Рядом с ним стоял табурет; я села и со вздохом подумала, что моя жизнь изменилась и в то же время не изменилась вовсе. Я по-прежнему сижу в магазине и продаю что-то непонятное.

На двери мелодично звякнул колокольчик, и я увидела, как в лавку вошло, вернее, втекло что-то полупрозрачное, похожее на громадного слизняка. Пока я смотрела, стараясь не закричать, слизняк медленно поднялся, покачиваясь и меняя форму. Вскоре перед кассой стоял самый обычный мужчина с непритязательной внешностью мелкого банковского клерка. Дотронувшись до края потертой шляпы, он улыбнулся и спросил:

– Доброе утро! А где махнагарна?

– Я за нее, – ответила я, пытаясь справиться с эмоциями от увиденного превращения. Если все обитатели теневой стороны вот такие, то после возвращения домой мне потребуется психиатр, да получше. И спать я точно буду со светом.

– Отлично. Милая барышня, у меня индивидуальный заказ, – сообщил покупатель и поставил передо мной крошечный пузырек, в котором искрилось и переливалось что-то сиреневое. – Мне нужна монета с глаза покойника. Плачу как обычно: меру зелья удачи.

Так. У меня сутки, чтобы найти такую монету. Решив сделать вид, что я все понимаю, ничего не боюсь и выполнение такого заказа для меня пара пустяков, я убрала пузырек с зельем удачи в ящик под кассой, улыбнулась и ответила:

– Хорошо, заказ принят. Приходите через сутки. Кстати, зачем вам монета?

Человек-слизень снисходительно улыбнулся.

– Вижу, вы новенькая в этом деле. Такая монета отворяет глубинное зрение. Я буду видеть истинные намерения тех, с кем говорю. В моей конторе это важно.

Надо же, у обитателей теневой стороны есть свои конторы.

– Кем же вы работаете? – поинтересовалась я. Надо заводить связи, это в любом мире полезно.

– В недвижимости, – ответил покупатель и протянул мне визитку. – Если захотите когда-нибудь приобрести квартиру в достойном районе, буду рад помочь.

Слизня звали Эштон Эштонсон. Запомним. Никогда не знаешь, кто и что тебе однажды может пригодиться.

– Спасибо! – улыбнулась я. – Жду вас завтра в это же время.

На том и распрощались. Когда Эштонсон вышел за дверь, сохранив человеческий облик, я услышала мягкое хлопанье крыльев – Ормонд опустился на одну из присад, держа в лапе чашку кофе.

– Вот чего ему было сразу в нормальном виде не войти? – спросила я. Б-р-р, до сих пор передергивает от липкого страха, как только вспомню, как слизень превращался в человека.

– Он и вошел, как нормайс. Ты тоже с теневой стороны, поэтому сначала увидела его таким, какой он есть. Сама-то подумай, как он в таком обличье будет ходить по улице с нормайсами? Вот, маскируется, открывается только своим, – ответил Ормонд и, отпив из чашки, спросил: – Что заказали?

– Монету с глаза покойника, – вздохнула я.

Янтарные глаза тиллуана таинственно сверкнули за стеклами очков.

– Да, серьезная вещь для первого раза, – заметил он. – Но не волнуйся, подскажу, где найти. Ты нравишься Кревану, а он хороший квартиросъемщик. Не хочу, чтобы он съехал, если ты тут умрешь.

– С чего вы решили, что я умру? – спросила я. – И что он потом съедет?

Тиллуан фыркнул.

– С того самого. В общем, слушай, как туда дойти.

***

Креван

– …поэтому мы в очередной раз должны усилить бдительность и готовность отразить любой удар с теневой стороны. Страна чтит нашу доблесть и отвагу, и мы…

Да-да-да, все, как обычно. Инквизиция стоит нерушимой стеной между спокойным миром нормайсов и бурей, которая постоянно накатывает на него с теневой стороны. Мы готовы жертвовать собой ради стабильности и спокойствия нашего мира, мы оплот разума, мы щит света перед тенью. Сколько раз я все это слышал?

Итайн Хевендиш, начальник отдела, не уставал молоть языком. В отличие от нас, которые всегда на боевом посту, у него были и выходные, и праздники, и нормированный рабочий день – чего бы тут не разоряться? Это мы, трудовые лошадки, на которых едут, должны сидеть и слушать…

– …в Трехтенном районе. В твоем, между прочим, Баллинхайн!

Так. Я настолько задумался о своем, что пропустил тот момент, когда Хевендиш перешел от болтовни к делу. Начальник смотрел на меня с нескрываемым раздражением.

– Махнагарна сбежала в другой мир! – продолжал Хевендиш, и коллеги посмотрели на меня с тем сочувствием, с которым глядят на прокаженных. – Мало того, она умудрилась захватить с собой часть артефактов! В городе действует преступная сеть, а инквизиция и ухом не ведет!

Глава 3

Креван

Мне редко приходилось чувствовать себя неловко или неудобно – и вот сейчас был как раз такой момент.

Сам удивляюсь, но мне это нравилось.

Кухни в квартирах в доме Ормонда годились разве что на то, чтобы приготовить кофе и яичницу – на большее крошечные плитки были неспособны. Но тиллуан любил отобедать, как следует, хорошо готовил и, когда мы спустились в магазин и Алина попросила у него доступ на кухню, удивленно посмотрел на нее и спросил:

– И что, хочешь сказать, что умеешь готовить?

– Я, конечно, не Джейми Оливер, – судя по интонации, это был какой-то уважаемый кулинар в родном мире Алины, – но кое-что могу. Если хотите, то и вас угощу.

Тиллуан вздыбил перья.

– Ну еще бы! Ты будешь стряпать на моей кухне, а мне что, после этого, только сковородку облизать? Нет уж, если тут будет ужин, то только с моей порцией. Солидной такой. Приличной.

Алина улыбнулась и, протянув руку, погладила Ормонда по крылу. Тот замер, оторопев от подобной фамильярности – он считал себя намного выше и значительнее людей и теперь смотрел на Алину так, словно прикидывал, как заклевать ее за дерзость.

– Обязательно будет порция, – заверила она и о чем-то негромко спросила его на ухо. Тиллуан нахмурился, кивнул и сообщил:

– Это все есть. Грибы сейчас закажу.

Я стоял рядом с витриной, рассматривая твердые духи для облегчения дыхания, и пытался справиться с неловкостью. Иномирянка собиралась приготовить для меня ужин. В этом было что-то очень славное, домашнее, почти семейное. И я никогда не пропускал к себе мысли об этом.

Зачем думать о том, чего никогда не получишь? Инквизиторы живут в одиночку – мы слишком часто соприкасаемся с теневой стороной, чтобы нормайсы включили нас в свою солидную семейную жизнь. И вот очаровательная девушка собиралась что-то для меня приготовить, и это было так неожиданно, что я растерялся.

Вскоре мы прошли на кухню Ормонда – большую, просторную. Иногда он угощал меня здесь чашкой кофе с пирогом: они всегда были очень маленькими, тиллуан говорил, что так надо для того, чтобы ощутить палитру вкуса во всем ее великолепном многообразии. Я считал, что такие размеры угощения связаны исключительно с его прижимистостью, но держал свое мнение при себе. Ормонд пролетел к морозильному шкафу, открыл его и распорядился:

– Давай, чувствуй себя, как дома.

Алина заглянула внутрь и задумчиво сказала:

– У нас тоже есть холодильники, но немного не такие. Что это?

– Студеное заклинание, – ответил я. – Его запускают во время настройки шкафа. Если настройщик хороший, то оно крутится лет десять, а то и больше.

– Удивительно, – Алина осторожно извлекла из шкафа лососиные стейки, аккуратно переложенные пергаментной бумагой, и я заметил, как напрягся Ормонд. Должно быть, подсчитывал убытки от потенциально кривых иномирных рук, но любопытство пока пересиливало, и он наблюдал за Алиной молча.

Она промыла лосося, высушила и аккуратно переложила в форму для запекания, сделанную из особого металла – Ормонду ее подарили пару лет назад, когда я только переехал, и он трясся над ней, как над тиллуаненком, который только что вылупился из яйца.

– Вы, наверно, часто готовите, – сказал я и понял, что ляпнул глупость. Конечно, она часто готовит, раз у нее нет семьи. Вряд ли у Алины есть прислуга. На столешнице для стряпни стоял большой стакан, в котором Ормонд держал букет душистых трав: Алина аккуратно отщипнула укроп и базилик и, вынув нож из держателя, начала их нарезать.

– Да, приходится. В общаге просто ужасные плиты. А однажды у меня уволокли пельмени прямо из кастрюли. Комендант отвлекла, я уже не помню, о чем она спрашивала, – Алина улыбнулась, и я улыбнулся в ответ. – Оборачиваюсь, а пельменей нет.

– Да уж, если готовишь, за едой нужен глаз да глаз, – согласился Ормонд. Нарезанная зелень стала частью смеси масла, лимонного сока и соли с перцем, и Алина принялась аккуратно обмазывать ею лососиные стейки. Вскоре форма для запекания отправилась в духовку, в лавке звякнул колокольчик, и Ормонд улетел, а я понял, что не умею вести светские беседы с прелестными барышнями. Не довелось набраться опыта.

– Как вы себя чувствуете? – спросил я. Вопрос выглядел вполне уместно, Алина недавно схватила проклятие ведьмы.

– Нормально, – ответила она, глядя на меня так, словно я чем-то сумел ее заинтересовать. – Еще шестнадцать выполненных заказов, и можно домой. Теневая сторона точно меня вернет?

Конечно, она хочет вернуться. Этот мир для нее чужой, он таинственный и пугающий, и Алина еще не успела к нему привыкнуть, хоть и старается.

– Точно, – произнес я, стараясь говорить как можно увереннее. – Теневая сторона всегда действует по установленным правилам.

Алина кивнула.

– Хорошо, – откликнулась она и спросила без всякого перехода: – А ваша девушка не будет ревновать от того, что я готовлю вам угощение? Только сейчас подумала, что это выглядит как-то неудобно…

Я не мог не улыбнуться – настолько нежной и милой она была в этот момент и так аккуратно сумела задать интересующий вопрос.

– У меня нет девушки, так что ревновать некому, – ответил я. – Ни девушки, ни жены, ни подруги. В любой момент я могу стать кем-то вроде Руди, так что заводить со мной отношения это не то, о чем мечтают милые барышни.

В глазах Алины появился заинтересованный блеск, и она явно хотела спросить или сказать что-то еще – но появился Ормонд с корзиной шампиньонов в лапах и важно сообщил:

– Свеженькие, только что с фермы! Тонкие ломтики, бальзамический уксус – и эту рыбу можно хоть королю подать.

***
Алина

Ужин получился на славу. В общем-то, с рыбой нет никаких кулинарных сложностей, это не какой-нибудь пирог в три этажа с кремом. Когда из духовки поползли соблазнительные ароматы, то тиллуан мечтательно прикрыл глаза, а Креван заулыбался.

Вот и хорошо. Мне хотелось хоть как-то отблагодарить его, а что можно сделать, если у тебя ничего нет? Правильно, сообразить какой-то подарок своими руками. В плане кулинарии они у меня растут откуда надо.

Глава 4

Креван

Братья Сколетти сидели в камере в ожидании суда и я бы сказал, что они прекрасно проводили время, перекидываясь в картишки. Когда я подошел к решетке, то игра прекратилась и вся четверка уставилась на меня с нескрываемым любопытством.

План Алины был хорош. Конечно, авантюрен – но по опыту работы я знал, что иногда авантюры срабатывают на диво хорошо. Алина оказалась не только очаровательна, но и умна.

Может, она решит остаться. Я хотел, чтобы она именно так и решила. Конечно, дом есть дом, но если дома тебя ничего не держит…

“С чего ты решил, что не держит? – скептически спросил внутренний голос. – И с чего решил, что удержишь ты?”

“Решил и все”, – хмуро подумал я и, постучав по решетке, спросил:

– Ну что, орлы? Сидите?

Ответом мне был дружный вздох. Братья Сколетти посмотрели на меня настолько трогательно, с такой искренней мольбой о сочувствии, что дрогнуло бы даже каменное сердце. Но только не мое.

– Сидим, начальник, сам видишь, – Энцо Сколетти дернул разорванным в давней драке ухом. Он родился третьим, но считался за главного.

– Знаю вариант, как вам посидеть в другом месте, – сообщил я. – В более приятном. Например, в вашей норе.

Вессеры давно были разумными, но по старой древней привычке рыли норы, обустраивая их, конечно, с современным уютом, окнами и мебелью. При упоминании норы все восемь ушей дернулись, разворачиваясь в мою сторону.

– В норе бы хорошо, – подал голос Энрике, второй по старшинству Сколетти и мечтательно добавил: – Я там макароны с сыром не доел…

– Вот и доешь, – сказал я. – Если сделаете все так, как вам скажу, Ормонд заберет заявление о незаконном проникновении.

– Что надо сделать, начальник? – Энцо подошел к решетке с самым деловым и энергичным видом.

– Начнем с того, что Брабант Шу выпустил вас под залог, – я назвал имя того судьи, который спокойно улаживал дела за мелкую монетку в полкроны. Полкроны у братьев точно было, и услышав о залоге, они возликовали и едва не пустились в пляс. – Пойдете в “Подсвинка”, там сядете отметить ваше освобождение, как следует. И будете всем рассказывать, что у Ормонда в лавке лежит такое знатное добро, на которое просто грех не наложить лапу.

В “Подсвинке”, портовом кабаке, собирались отбросы теневой стороны – они нужны были затем, чтобы разнести слухи по всему Айонзуну.

– Махнагарна, которая там работала, сбежала в другой мир. Но махнагарны дуры – часть припасенного добра она оставила под одной из витрин, – продолжал я. – Вас сцапали, но вы сейчас выждете время и все равно туда полезете. Потому что такие артефакты, как там, просто так в магазине не найдешь.

У вессеров энергично засверкали глаза. Воровское племя прикидывало, как бы сподручнее наложить лапы на то, о чем я рассказывал. Пусть прикидывают: я потратил половину ночи на то, чтобы установить там мощные ловушки – любой, кто вломится в лавку, будет пойман и заточен в бутылке.

Так когда-то ловили джиннов на Крайнем Восходе.

– Если согласны, поднимайте лапы, – сказал я. – Если не согласны, и вам больше нравится в этом гостеприимном месте…

– Согласны, начальник! Согласны! – братья Сколетти дружно подбежали к решетке, старательно задирая лапы вверх. Я бросил заклинание, которое золотой нитью скользнуло под их шерсть, и вессеры затрясли лапами, удивленно глядя на меня.

– Начальник, а это что было? Ты что сделал? – спросил Гвидо Сколетти, старший брат, здоровяк и молчун.

– Небольшая напоминалка на тот случай, если вы просто решите удрать и не выполните мою маленькую просьбу, – с улыбкой объяснил я. – Будет очень сильно жечь, пока вы не придете в “Подсвинка” и не расскажете все так, как я велел.

– Да мы и так туда собирались, – младший Ческо смотрел на меня исключительно честным взглядом. – В “Подсвинке”, говорят, теперь хорошо рыбу жарят, а за едой поболтать – милое дело.

– Вот и замечательно, – улыбнулся я и провел ладонью по воздуху, снимая заклинание с замка. – Шагайте.

Братья Сколетти выбежали из камеры с такой скоростью, что и дракон не догнал бы. Я усмехнулся и отправился за ними – хотелось поскорее выйти на свежий воздух.

Через два квартала от тюрьмы я встретил Ормонда – он ехал на плече Алины, и я невольно заулыбался, увидев девушку. Пекло, я точно выгляжу, как деревенский дурачок на ярмарке – впрочем, Алина улыбнулась в ответ настолько светло и искренне, что я невольно решил, что она тоже испытывает ко мне определенный интерес. Недаром же спрашивала вчера, не будет ли моя девушка ревновать…

– Креван! – воскликнула Алина и энергично замахала мне рукой. Ормонд взъерошил перья, и я, посмотрев на него внимательнее, убедился в том, что сегодня он принимал человеческий облик. Где это они были, интересно?

– Добрый день, Алина, – она протянула мне руку, я мягко сжал ее пальцы, и на щеках девушки проступил румянец. – Откуда вы?

– Мы были у князя, – ответила она и торопливо продолжала: – Мне заказали дюжину кур, а князь сказал, что даст их в обмен на корешок звероклюйки. А он растет только на кладбищах, и… вы сходите туда со мной? Я просто не знаю, что именно искать, и…

Вот оно что. У князя были придворные с теневой стороны, но всех остальных он допускал к себе только в приличном людском обличье. Прогулка с девушкой по старому кладбищу – обитатели теневой стороны увидели бы в этом однозначную романтику.

– Схожу, конечно, – заверил я. – Давайте только вас переоденем.

Лавочка готового платья, в которую мы завернули по дороге на кладбище, не могла похвастаться новыми модными коллекциями, зато голубая рубашка, жилет и штаны были исключительно хороши для поисков приключений на свою голову. Когда мы с Алиной вышли из нее на улицу, то девушка смущенно сказала:

– Вот ведь свалилась я вам на голову… Это ведь все очень дорого стоит.

– Совсем недорого, – заверил ее я. – У меня хорошее жалование, и мне в принципе некуда его тратить. А вы гостья, мне приятно вас порадовать.

Глава 5

Конечно, после такого заявления Алина готова была забраться в самую середину болота. Но были определенные нюансы.

– Его невозможно найти, – я вдруг понял, что начал ходить туда-сюла вдоль витрин, с трудом сдерживая волнение. Дракон запросил такое, что Алина могла попасть в такую беду, из которой уже не выбраться. – Болотное зеркало можно только создать, а в ней нет магии для этого.

Дракон развел руками.

– Мне нужно болотное зеркало, а вы принимаете заказы. Почему я должен идти куда-то еще? Особенно после нанесенного мне оскорбления.

Я посмотрел на Алину – девушка опустила голову и старательно рассматривала кружево на рукаве своей ночной рубашки. Она была жива и здорова – это главное. А с остальным разберемся.

– Мне казалось, что этот вопрос улажен.

Дракон посмотрел на меня – под его взглядом невольно хотелось сделаться маленьким и забиться куда-нибудь подальше, чтобы не достали. Но я выдержал этот взгляд и не отвел глаз.

– Вам казалось. Я вернул себе свое, но это не значит, что я простил и забыл. Болотное зеркало!

– Хорошо, – кивнул я. Ладно, утром выберусь на одно из болот, смастерю то, что ему нужно. В академии нас учили этому, в общем-то, несложному заклинанию. – Но сначала вы расскажете о ее мире.

Дракон негромко рассмеялся. Привалился к витрине, сложил руки на груди.

– Признаться, я не привык, чтобы со мной спорили, – сообщил он. – Вы мне определенно нравитесь, инквизитор. Так вот, теневая сторона притащила сюда девчонку взамен махнагарны. Махнагарна сбежала и сейчас формирует в ее мире целую цепочку проходов. Этакие червоточины, через которые туда проберется армия. Проберется и захватит новое королевство. Рухнет на головы ничего не подозревающим человечкам.

Примерно так я и думал. Что нужно организатору побега махнагарны, который дал ей столько артефактов? Власть нужна, и он ее возьмет.

Что потом останется от родного мира Алины? И что останется от нашего? Каких новых монстров выплюнет в нас теневая сторона?

Невидимый ледяной палец скользил по затылку, наполняя мысли страхом и тоской.

– Откуда вы знаете?

Дракон снисходительно улыбнулся.

– Земля носит всех вас и знает все. Она шепчет мне все ваши тайны, я постоянно слышу ее тихий голос. И земля дала глину для тех големов, которые ворвутся в новый мир и бросят его под ноги нового господина.

Алина поежилась, обхватила плечи руками.

– Сколько их, этих големов? – спросил я. В голове словно закрутились тысячи шестеренок: големы оживают, когда на их лбах вычерчивают нужный символ, до этого их нельзя обнаружить магически, но есть способ отыскать ту глину, из которой их лепили, и найти, где она хранится. Для создания армии големов должно быть много, значит, и глины взято немало, и она особая, карголиновая – очень белая, с легкой примесью хорнской пыльцы.

– Много, – ответил дракон. – Десятки тысяч. Думаете, подготовка началась только сейчас? Земля много лет шептала мне о том, как добывают глину, как потом вылепливают из нее големов, как ткут заклинания, чтобы они были преданными и послушными.

– Почему же вы не сказали раньше? – взорвался я. Нет, это было уму непостижимо: кто-то собирался воевать и создавал армию, дракон об этом знал и никому не сказал ни слова.

Дракон вопросительно поднял бровь.

– А что, я должен был?

– Должны, – в голосе Алины зазвенело возмущение. – Люди в моем мире погибнут!

– И что? Не помню, чтобы давал клятву их защищать.

– Големов лепят из карголиновой глины, – произнес я. – Какой именно карьер?

Дракон снисходительно улыбнулся.

– Вейнворнский.

– Куда эту глину повезли потом? – он, конечно, может и не сказать, но я знаю способы отследить. Надо будет обо всем сообщить Хевендишу.

– Я почти потерял след, – сообщил дракон. – Но потом нашел его.

– Где?

– Зеркало! – рыкнул дракон, и я вдруг осознал, что все это время допрашивал существо, способное испепелить меня одним легким выдохом. – Как только я получу болотное зеркало, вы узнаете остальное. Глину прикрыли заклинаниями, хорнскую пыльцу вы не отследите.

Ормонд, который успел принять птичий облик, сердито завозился на своей присаде – дракон ему не нравился, как, впрочем, и мне.

– Получите свое зеркало завтра к вечеру, – я со вздохом провел ладонями по лицу. – Смотрите в свое прошлое, сколько захотите. А мы займемся будущим.

***

Алина

Живожор пришел за своими курами утром. Передавая ему клетку с недовольно квохчущими обитательницами, я не сдержалась и спросила:

– А зачем вам нужны эти куры?

Живожор мечтательно улыбнулся. Поправил манжет рубашки, из-под которого выглянул браслет, и я ощутила прикосновение к лицу: неприятное, какое-то липкое. Внутри все так и застыло – стало ясно, что если бы не Ормонд, который дремал на присаде, и браслеты, из меня выпили бы и тень, и душу, и все, что было в наличии.

– Я часто простужаюсь, – сообщил живожор. – Моя бабушка говорила, что при простуде нет ничего лучше крепкого куриного бульона с сельдереем. Сварить его на медленном огне часа три-четыре, и никакая простуда не страшна.

– Да, в каком-то смысле лекарство, – согласилась я. – Но почему вы сами не пошли к князю?

Живожор улыбнулся, и ощущение липкого прикосновения исчезло. Меня словно сочли не такой вкусной, как вареная курица, и выпустили на волю.

– Зачем что-то делать самому, если можно нанять человека? – ответил мой клиент вопросом на вопрос. – Вот я и нанял. Если понадобится кредит с хорошим процентом, приходите в банк Хоули, третье отделение. Всегда вам помогу.

На том и расстались. Когда живожор вышел из лавки, Ормонд угукнул и посоветовал:

– Вали давай, не оглядывайся. Терпеть их не могу, гадкая гадость!

– Кстати, почему ты ночью был в человеческом облике? – поинтересовалась я. Ормонд со вздохом покачал головой.

– Во-первых, тебе никто не разрешал мне тыкать. Это моя родовая привилегия. А во-вторых, моя личная жизнь никого не касается. Веду ее, к тебе не лезу, что тебе еще надо?

Глава 6

Алина

Я еще ни разу не ходила на такой вот пикник с молодым мужчиной. Решила: буду ловить каждую минуту и получать от нее удовольствие. Погода выдалась на славу, а холм с березами, который выдавался уступом в болотное море, оказался уютным и чистым. Да и вообще все складывалось, как надо. Креван сделал болотное зеркало, и у нас еще была куча времени до возвращения домой.

Это потом я поняла, что когда наслаждаешься победой, надо постучать по какой-нибудь деревяшке. Хоть по своей голове, например.

Мы сели под дерево, и Креван принялся вынимать из рюкзака запасы для пикника. Разглядывая коробочки из плотной бумаги, от которых шел весьма аппетитный аромат, я спросила:

– А почему еду нельзя хранить в таких карманах? Зачем на себе нести?

– Можно, но совсем недолго, – ответил Креван, придвигая ко мне одну из коробочек. – Час, не больше.

В коробочке оказались кусочки мяса в кляре, разноцветные овощи и длинная тонкая лапша. Есть все это великолепие следовало палочками, но на родине я так и не научилась есть роллы и суши таким образом. Не было денег на такую пищу, а макароны по акции легко употребляются с помощью вилки. Заметив мое замешательство, Креван с улыбкой протянул мне вилку, и я вздохнула с облегчением. Не хотелось разронять весь обед на траву.

– Значит, третий заказ выполнен, – сказала я, накручивая лапшу на вилку. – Монета ведьмы, дюжина кур и вот теперь зеркало. Спасибо, что помог его раздобыть.

Креван улыбнулся. Палочками он орудовал настолько ловко, словно родился с ними в руке.

– Это простое заклинание. Правда, я давно не практиковался.

– У тебя опасная работа, – сказала я. Мясо с овощами оказалось выше всяческих похвал – ела бы и ела. – Этот хайн-хар просто ужасен…

Вспомнилось, как нас с Ормондом трясло на полу – я невольно поежилась и отправила в рот еще кусок мяса. Кристинка, моя соседка по общежитию, считала, что невозможно одновременно есть и волноваться, и я была с ней полностью согласна.

– Одно из самых опасных порождений теневой стороны, – сообщил Креван. – С удовольствием идет на контакт с людьми. Его как правило обожает криминал и всяческое отребье. Ну ничего, Руди с ним сейчас побеседует.

Я вспомнила человека-лиса – его ухмылка производила пробирающее до костей впечатление. Страшно было представлять, что нечто подобное может произойти и с Креваном.

– Я тебя не брошу, – вдруг сказала я и уточнила: – Если с тобой случится что-то вроде того, что с Руди, я тебя не брошу.

Креван посмотрел на меня так, словно не до конца расслышал сказанное. А я посмотрела на него, не понимая, чему тут можно удивляться.

– Будем надеяться, что ничего такого не случится, – произнес Креван, и его голос дрогнул. Наверно, он не ожидал услышать чего-то в этом роде и не было готов к такому повороту. – Давай друг друга не бросать. Ни в какой ситуации.

– Давай, – согласилась я, мягко сжала его руку и вдруг рассмеялась. Креван вопросительно посмотрел на меня, и я объяснила: – Никогда не думала, что все будет вот так. Что мне придется попасть в другой мир, чтобы встретить такого хорошего человека.

– В твоем мире тоже есть хорошие люди, – заметил Креван. – Иначе ты не захотела бы его спасать. А вчера ты очень эмоционально говорила с драконом.

Я поежилась, вспомнив, как дракон говорил об армии големов. Да, в моем мире были хорошие люди – но были и мерзавцы, убийцы, подлецы и негодяи. И они с удовольствием пойдут служить новым хозяевам – бывали уже такие случаи, спасибо, больше не надо.

Но все равно это был мой мир. Мой дом. И я не собиралась отдавать его игрушкой в чужие руки.

– Хоть бы он не обманул, – вздохнула я. – А то может забрать это зеркало, и все. Скажите спасибо, что не сжег.

Креван улыбнулся.

– Драконы, конечно, со своими особенностями, но они никогда не лгут. Если он обещал рассказать, где големы, то он это сделает.

– А что потом? – спросила я.

– Потом я должен буду доложить об этом начальству. И оно уже даст добро на уничтожение. Должно дать, такие вещи могут сильно повредить обоим мирам, – Креван вздохнул. – А потом в хранилище големов запустят болотный огонь, и он их разрушит.

– Что-то мне подсказывает, что нас и близко к хранилищу не подпустят, – хмуро сказала я. – Потому что организатор всего этого не простой человек. Может это быть кто-то из ваших принцев, например?

Креван нахмурился.

– Может.

– Ну и вот. Если тут замешаны принцы и прочие короли, то остальные до них просто не дотянутся, – я наколола на вилку последний кусок мяса и задумчиво спросила: – Но неужели он не понимает, как повредит родному миру? Или ему все равно?

Креван пожал плечами.

– Наверно, все равно. Он же будет владыкой другого, и для него нет ничего важнее этой власти. Впрочем…

Он вдруг замолчал, и я поняла, какая неожиданная тишина воцарилась рядом с нами. Все это время в ветвях березы чирикали птички, ветер перебирал листву, в стороне с важным фырканьем прошел здоровенный еж, а теперь вдруг сделалось тихо. Очень тихо, и в этой тишине была опасность.

– Что случилось? – шепотом спросила я. Креван крутанул палочки в руке, и вокруг них поплыли золотистые туманные нити – создалось какое-то заклинание.

– Не шевелись, – тоже шепотом посоветовал Креван. – У нас тут гости.

***

Я замерла и даже, кажется, задержала дыхание. Кругом был прекрасный летний день – но теперь я точно видела, что в нем что-то не так. Краски медленно блекли, словно кто-то проходился по картине мира растворителем. Тишина вязла в ушах, и хотелось сделать хоть что-то – запеть, закричать, побежать! – чтобы она растаяла, чтобы вернулись звуки, чтобы долетела до нас далекая песня сборщиков ягод…

Но чутье подсказывало, что лучше сидеть неподвижно. Что как только я шевельнусь, меня схватят невидимые руки.

Палочки продолжали крутиться в пальцах Кревана. Он смотрел по сторонам, прикидывая, откуда на нас нападут, и я невольно вздохнула с облегчением. Я была не одна, и Креван в очередной раз мог меня защитить.