Чуж меня

Глава 1. Сваты у хаты

Светозара сидела в клети, что примыкала к стряпущей избе и вытягивала шею, до ломоты в костях пытаясь разглядеть в узкое слюдяное оконце происходящее во дворе хором. Окно находилось почти под самым потолком, так что убрать волоки было делом не простым, но Светозара справилась. Сейчас же девушка стояла на шаткой конструкции из двух лавок, то и дело пытавшихся накрениться и свалить ее на земляной пол. А посмотреть было на что.
Во дворе собрался чуть ли не весь люд живший в хоромах, да служивший отцу. Гордо стояли гридни, выпячив вперед грудь, закованную в кожаные доспехи да легкие , звенящие кольчуги. Младшие дружинники выглядывали из-за спин товарищей, озорно стреляя любопытными взглядами, да кладя кисти на рукояти мечей, хвалясь перед девушками своей удалью. Теремные девки да чернавки, одетые в свои лучшие сарафаны, шептались и опускали глаза в землю, изображая стыд , да смущение, от наглых взглядов молодцев. Теребили руками косы с вплетенными в них яркими лентами, поправляли спавшее очелье. Мамки то и дело зло глядели, да пшикали на хохочущих девок, угрожая тумаками. Стряпчие да зодчие, кузнецы да холопы, прачки, старцы, лекарки, повитухи, мастеровые да ребятня в одних лишь рубашонках. Все собрались поглядеть на сватов, явившихся к Божедаре. Всем сегодня было дозволено прийти на княжий двор, да испить хмельного меду, испробовать пирогов, что на угощение народу всю ночь пекли в куте. Челядь такую возможность упустить не могла. Всем хотелось на других посмотреть, да себя показать.
От обиды Светозара чуть не заплакала, даже нос и глаза немного защипало. Ее сестрицу двуродную сватать приехали за Туровского княжича, а ей княженке и выйти нельзя! Заперла нянька в клети, еще и за косу оттаскала, что против слово ей сказала девка. Раз князь повелел, так тому и быть. Конечно Светозара не княжна, как Божедара, от меньшицы рождена. Но до сегодняшнего дня отец различий не делал, любил дочерей одинаково, что Божедару от ведомой жены, что Светозару. И отрезы на платья и каменья, меха дорогие , кожу мягкую на сапожки, все поровну им было. И голубил да привечал дочек ровно. А как жених богатый пожаловал спрятали неугодную, младшую. Светозара даже захныкала от обиды и сжала тоненькие пальчики в кулак. Так горько было на ее душе, что всласть бы пореветь, да все интересное пропустит. Жениха страсть, как видеть хотелось.
Князь Зазимской земли Всеслав, восседал на деревянном помосте посреди двора. Верхняя рубаха , алого цвета, на запястьях стянута зарукавьями, щедро украшенными жемчугом и вышивкой. Богатый гашник, с такими же узорами, что зарукавья, стягивал еще по молодецки тонкую талию князя. Голубое корзно, подбитое соболем, вальяжно ниспадало с плеч на деревянные мостки, на которое мужчина иногда наступал каблуком кожаных сапог. Из оружия лишь небольшой кинжал висел на поясе, показатель радушия к гостям и ожидание мира. Хоть и был Всеслав не молод , годков уже пятьдесят как минуло этой зимой , а удаль и стать держал молодецкую. Мало кто мог с ним сойтись в бою и выйти сухим из воды. Занимался и тренировался князь на равных со своими ратниками. Лицом был суров, а глазами добр, волос у отца каштановый, вился, так же у Божедары, завершала образ небольшая и аккуратная бородка, поддернутая сединой, как и виски. Восседал тятенька на высоком резном стуле.

По правую руку от него сидела на стуле меньших размеров Малуша, первая и главная жена князя, а по левую законная дочь Божедара. Княжна конечно же красотой своею затмевала всех. И взяв грех на душу, Светозара подумала, что и само солнце, детище Ярило, сегодня смогла бы заставить завидовать ее лепости, двуродная сестрица. На белом лице голубыми озерами сверкали огромные глаза, обрамленные густыми , черными ресницами. Брови крутой дугой взымались на высоком лбу, пухлые да красные, что малина губы, аккуратный маленький носик.

Женихов свататься к ней было немерено, но никого так не прививичал отец, как Туровского княжича. Всем был дан отказ от невесты. Тут же и согласия ее не спросили, сказано пойдешь за Туровца и сказу нет. Очень кручинилась сестра , не хотела замуж, хотела вольною жить. Да кто ж девок спрашивает. Может и выходят крестьянки да холопки замуж по любви, а у княжны другая участь. Честь рода, да батенькино слово хранить надобность. На кого укажут, тот и муж. Кто тяте выгоден, да удобен.

Приложив руки к груди лодочкой , Светозара вздохнула и вспомнила милого Ивня. Как же хорошо, что ее судьба уже решена и просватана она за любимого. Парень был кузнецом на подворье князя. Молодым, красивым, чернявым, мастером умелым. Давно они со Светозарой друг на друга взгляды томные из под ресниц аккуратно бросали, да в чувствах признаться боялись. А на Купалу в прошлом году все и решилось. Поймал Ивень девушку, в русалку переодетую, зажал у березы и поцеловал. Разлилось теплом по груди чувство нежное, пьянящее и не нужно ей было никого другого. А когда она осмелилась, отцу рассказала, что хочет кузнец к ней свататься, но не знает, как князь скажет, показалось ей , что батенька даже обрадовался. Мол останешься при мне, неволить не стану, иди за любимого и живи счастливо, а замуж за княжича одно не сосватать. На том и порешили, но нужно было старшую сестру сначала первой замуж отдать, не положено младшей быстрее повой одевать.

Ох, и засиделись княжьи дочки в девках, Божедаре осенью девятнадцать летин прошло, а Светозаре восемнадцать зимой. У иных уж по двое-трое детей в их годах бывало. Но отец не торопился и до письма туровцев дочь старшую не неволил. А как прибыл в месяце травне гонец от туровского князя с грамотой, так и решилась судьба Божедары.

Плакала и кручинилась сестра сильно, не хотела за туровца замуж. Уплакивала отца слезами горькими, уговаривала не отдавать ее за чужого, ниц падала и сапог целовала. Ничего не помогло, князь был непреклонен. Тогда Божедара от еды отказалась, голодовала несколько дней, угрожала на сговоре тыкву на стол поставить, знак несогласия невесты. Малуша тогда ее знатно в девичьем тереме за косу оттаскала, да по щекам побила, а рука у мачехи тяжелая, Светозара про то ведала, а вот родная дочь впервые узнала. Притихла да смирилась сестрица, стала с матерью приданное отбирать да укладывать.

Глава 2. Травница

Проснулась Светозара от того, что кто-то упал на ее постель. Открыв глаза она увидела Божедару в исподней рубахе, халат сестрица скинула и он лежал на полу рядом. Даже коса у сестры не была заплетена.

-Где ты была вчера?

Сонная Светозара потянулась и попыталась укусить сестру за руку, но та ловко увернулась.

-Нянька в клети заперла, сказала тятя велел, больше не спрашивай, сама ничего не знаю.

-Мне тоскливо было без тебя и страшно!

-Мне тоже…

Сестры обнялись, крепко сомкнув объятия. Божедара с лукавой улыбкой вытащила из кармана вчерашний подарок княжича.

-Тебя ждала, не пробовала, давай вместе?

Странный фрукт и пах странно. Резко, кисло, но в то же время сладко. Божедара откусила и скривилась.

-Как клюква зеленая! Гадость!

Светозара забрала из ее рук шар и решила его сперва разглядеть.

-Так он, как лук, кожуру снять надо!

Очистив дивный шарик девушки насладились кисло-сладким вкусом. Мякоть во рту лопалась , наполняя его сладким, сочным, освежающим соком.

-Никогда о таком не слышала! Наверное дорого княжич за него отдал. Вкусно очень! Диковинная штука.

-Наверное…

-Не хочу за туровца замуж! Лучше утоплюсь!

Девушка надула губки бантиком и уткнулась в плечо сестры.

-Ты что Божедара! Грех то какой! Будет душа твоя вечно по яви летать и в навь никогда не попадет! Жених у тебя молодой и красивый, знатный да богатый, а ты нос воротишь!

-Хочу, как ты! За любимого! От чего-то мне так нельзя?

-Так ты княжна, я тебе не чета, за простого кузнеца али сотника тебя не отдадут.

Божедара расплакалась. Плечи ее сотрясала дрожь, а из горла вырывались горькие рыдания. Светозара гладила сестру по спине, прижав к себе и не знала, какими словами могла бы ее утешить. Тем более ничего страшного в ее положении она не видела. Хороший муж ей достанется, отчего же сестра недовольна, ей было не ясно.

Откровения девушек прервала нянька Мирина, ворвавшись в горницу. Грузная , не молодая женщина, вечно пахнущая сдобными булками и потом. Она была представлена к Светозаре лет с двенадцати, как девушка вступила в пору цветения. И не дававшая ей житья, своими указами. Подбоченившись, Мирина начала ругать девушку.

-Ты как с клети выбралась? Сказано чтобы носу твоего на дворе не было!

-От чего так?! Чем я тятю рассердила?

Светозара сдаваться не собиралась.

-Вот пойдешь к батюшке на поклон у него и спросишь! А сейчас быстро собирайся и из хором уходи в свою избу до вечера, пока все на капище ушли, жертву богам приносить! Да княжью одежду не одевай, на вот я тебе другое платье принесла!

С этими словами нянька бросила на сундук простое домотканое платье и сарафан.

-Вечером княже сам за тобою пошлет. А ты чего расселась? -тут нянька переключилась на Божедару-ну ка иди в свою горницу, сейчас матушка придет, обряды сговорные совершать!

Княжна пыталась сопротивляться, но быстро была выдворена из горницы. Светозара обрядилась в принесенный наряд и в сопровождении отрока, что ждал за дверью покинула княжий терем. Отрок Малюта был парень тщедушный, худой, ростом немного выше девушки. Княженка смотрела на него и не понимала, как он пройдет испытания и вступит в дружину, силенок то не хватит. Ну да князю виднее, кого в свои ряды принимать. А сегодня он ее сторож.

Выйдя за ворота девушка шла в сторону леса, Малюта следовал позади, сдвинув на лоб шапку- валенку и мечтательно смотря в небо. Тут то их и нагнал вчерашний спаситель Светозары, пес туровского княжича.

-Ууу, Чернобога отродье!

Малюта заголосил и осенил себя защитным знаком. Светозара же потрепала пса по холке и засмеялась. Парень продолжал высказывать свое недовольство.

-Неужто не боишься его княженка?

-Не боюсь, Малюта. Это кажется он грозным, а сам то добрющий да ласковый.

-Зря ты так думаешь . Неспроста он княжича любимчик, зверя на охоте дерет, будь здоров, али ты думаешь просто так его держат?

Парень прищурил глаза и пристально глядел на девушку, ожидая ответа.

-Так жизнь устроена. Ты ведь тоже в дружинники метишь, кметем стать хочешь?

-Конечно хочу! И десятником еще хочу быть!

-А как придется людей рубить? Порубишь ведь?... Обязанность у тебя такая , землю свою защитить. Но это не значит, что ты плохой или злой.

-Твоя правда, княженка!

На опушке леса показалась милая сердцу Светозары избушка. Накренившись на один бок, она краем крыши касалась земли, с которой на старые доски взбирался мох и трава. Бабка Светозары была не местной, от куда пришла никто не знает, но знахаркой, да травницей была умелой. Светозару она многому обучила, еще с ребячества бегала княженка в лесную избушку. Собирали и сушили травы, делали настои, готовили порошки. Даже сейчас княженка помнила, как учила ее бабушка смотреть на солнце, через листик и уразуметь , сколько в нем силы, или яду. Многое могла Светозара, многим помогала. Мать ее увлечение не разделяла, а отец же не против был, мастерство это ценным считал. Но вот ворожить не дозволял и настрого бабке эту науку запретил девченке показывать. Да что бабам запрет князя, и этому научила внучку старая травница. Не понимал князь Всеслав, что одно без другого невозможно.

Мохнатый озорник оббежал вокруг избушку, все обнюхал и только после этого успокоился. Малюта же устроившись в траве около завалинки, прикрыл глаза шапкой.

-Ты Светозара не сердчай, я тут подожду, боюсь я духа бабки твоей. И вообще вашей ворожбы женской…

Светозара и не думала обижаться. Даже лучше, что он за ней волоком таскаться не станет, под руку мешать. А вот новый друг оставаться на опушке не собирался. Вперед девушки проскочил в приоткрытую дверь. Внутри было прохладно, пахало разнотравьем и родным местом. Светозара присела на лавку, пес подошел и положил голову на колени, прося ласки. Разглядывая пучки трав, что еще год назад, перед смертью бабушки они вместе собирали, княженка затянула песню, перебирая пальцами густую шерсть пса.

Глава 3. Купало

Бог Солнца, призываем тебя мы прежде всех,
в честь тебя костры возжигаем, ради тебя мы,
уповая на благочестие, твёрдо ступаем
через огонь по пылающим угольям

Уже неделю не выходила Светозара с женской половины девичьего терема. Сердце ее кручинилось тоской и болью. Сил не было смотреть на страдания Божедары, что босая и не одетая каждый день лила слезы. С замужеством она своим согласилась, но сердце ее противилось союзу с Мстиславом. Волосы она не убирала, горюя о своей доле. И каждодневно вышивала свадебный пояс, что по обычаю должна подарить мужу в день свадьбы, мелкими стяжками кладя на ткань защитные руны. Светозара молча работала рядом, да и как поговоришь, когда Малуша стояла над ними, грозным коршуном, наблюдая и поучая.

Но не сегодня. Сегодня был особенный день. День бога Купало, дарующего хороший урожай и сытую зиму. Уважить его сегодня выйдут все от мала до велика. День летнего солнцестояния. Самый длинный день в году, после него дни станут короче, а ночи длиннее. Для Светозары это чудный день. С утра она уйдет в лес, собирать целебные травы, самые лучшие и сочные они только сегодня, налились соком и волшебством. А вечером успеет на гуляния. В помощницы взяла она себе чернавку Еленку, девку зим тринадцати, но в травах знающую.

До зари поднялась княженка и пробралась в горницу к сестре, скрепя предательски половицами. Божедара уже не спала, но и Малуши еще не было. Княжна сидела у окна и крутила в руках куколку из соломы, чучело богини Живы. Богини плодородия, матери богов. Голова ее была опущена, а плечи понуры.

-Только тебе могу доверится , сестрица... Другие маменьке разболтают, от страха. Вот возьми. Передай Любаше, что на кухне работает, она знает для чего. А у меня ничего не выпытывай, все одно не скажу. Благодарить тебя вечно буду.

С этими словами Божедара вложила в руки сестры чурку и отвернулась к шитью. Светозара не знала для чего этот подарок, но понимала, что это условный знак. Пусть будет так. Пусть сестра порадуется, если это важно для нее. Она сделает.

Любашу девушка отыскала быстро и молча подала соломенную вязку. Девушка испуганно взглянула на княженку и быстро спрятала куклу запазуху. Знала бы Светозара, чем это обернется, никогда бы не согласилась.

День пролетел незаметно, Светозара с Еленкой воротились , как только солнце стало клониться к западу. В такой праздник, оставаться в лесу было опасно и боязно, ведь лесная нечисть тоже выйдет чествовать Купало. Разгуляются мавки с лешим, выплывут русалки поболтать с берегинями под присмотром водяного, шишиги заиграются с игишами, а может и лихо с вием появятся. Так что вернулись девушки засветло, груженные огромными корзинами трав. Сегодня Светозара оставит их в бабкиной избе, а завтра разложит травинку к травинке и развесит сушится. Впервые с приезда туровских гостей на душе княженки было легко и спокойно. А сердце сладко ныло, ведь вечером она увидит любимого своего. На одном подворье жили, а уже две седьмицы не видались с Ивнем. Душа истосковалось по милому.

Искупавшись в бане Светозара натянула на себя простую беленую рубаху до пят и распустила косы. Ей как незамужней девушке предстояло находится на другом берегу реки с остальными русалками. Ни вышитых защитных рун по подолу и вороту , ни оберегов, сегодня ни на ком не будет. Ведь сегодня любая может стать русалкой. Единственная ночь в году, когда разрешено им выходить и вселятся в тело людское, один раз в год погулять да поплясать на земле дозволено. Когда пляски идут на лица других лучше не глядеть, авось не узнаешь, разозлится русалка и утянет за собою в реку. Но слава богам, Светозаре везло, русалкой она не становилась, ни разу. А еще бывает вселится речная дева в девушку земную, да соблазнит молодца, ночь то пройдет , русалка в воды воротится. А девушке приплод оставит, так таких не осуждали и не порицали, кто ж виноват, на то воля Купало была. Сам Даждьбог сегодня взял в жены богиню Макош, сегодня любить не зазорно. Земля и небо соединились, вода и огонь сошлись.

Княженка уже присоединилась к толпе одинаково, так же как она одетых девушек и шла с ними на пологий берег , складывать и разжигать костры. Девушки смеялись в предвкушении и самые голосистые затянули песню:

-Купаленка, Купаленка, тёмная ночка, купаленка!
Тёмная ночка, тёмная ночка, где твоя дочка, тёмная ночка?
Моя дочка, моя дочка – во садочке, моя дочка
Во садочке, во садочке – рвёт цветочки, рвёт цветочки;
Рвёт цветочки, рвёт цветочки – вьёт веночки, вьёт веночки:
Первый венок, первый венок – матке с батькой первый венок;
Другой венок, другой венок – брату с сестрой другой венок;
Третий венок, третий венок – другу на головку третий венок!
Носи, мой друг, носи, мой друг – не сбрасывай, носи, мой друг;
Люби меня, люби меня – не сказывай, люби меня!
Сами люди, сами люди – догадаются сами люди
Про нас с тобой, про нас с тобой – наговорятся про нас с тобой!
Тебя любил, тебя любил – счастливым был, тебя любил;
От тебя отстал, от тебя отстал – несчастным стал, несчастным стал!.

Светозара подпевала, голос у нее был нежный, батенька часто хвалил ее и просил спеть ему. Она и пела, перебирая струны гуслей. Про поля, да леса, про богов и людей, о любви и войне. Пока шли до берега княженка успела сплести богатый венок с голубыми , яркими васильками, который подарит Ивню. Что ей гадать на суженого, если он у нее давно есть?

Девушки разбрелись по лесу и довольно споро натаскали на берег кучи хвороста, он был нужен для разжигания крады. И для костров любви, через которые будут прыгать парами и поодиночке, очищаясь от грехов за целый год. Крад было семь. Столбы метров по пять высотою , верхушка каждой увенчана лошадиным или коровьем черепом, белеющим в темноте, а снизу сложены поленницей толстые бревешки. На всю ночь хватит от них света.

Вот в темноте на противоположном берегу показалась толпа народа. Отец с туровским княжичем шли позади волхвов , ступающих первыми, белеющих в темноте своими рясами. Головы их были увенчаны шкурами медведей и волков, опускающих зубы на лица старцев. Сейчас принесут требу, жертву водяному. Старый жрец вывел на берег за руки девушку, в жертвенной одежде, руки ее дрожали в крючковатых пальцах служителя богов. Никто не знал, кто скрывается под саванном, лицо было надежно скрыто. Может чья то сестра, дочь, любимая, толпа о том не ведала. Вот произнесена речь и служитель толкает несчастную в воду. Светозара знала, что он говорит, просит батюшку Водяного принять жертву и помочь с урожаем. Тут же про девушку все забыли и принялись поджигать Перуново колесо. Выплывет ли несчастная или водяной приберет, теперь дело богов, не людское. А колесо огромное , в полтора роста мужских, по бокам оглобли вставлены, а само все соломой и дегтем обмазано, ярко горит! Отец с княжичем схватили горящее знамя Сварожича и покатили вниз к реке. Как покатят, такой и год будет, упадет колесо, сломается оглобля, запнется мужчина, бедовый год ждет людей. Но князь с гостем не сплоховали, докатили и бросили в воду горящее детище Ярило, вода окутала и затушила колесо, только пар пошел, зашипела вода, запенилась. Толпа возликовала, все славили мужчин, за силу, смелость. На них уповали.