Чужая жена

Глава 1

Полупустой чемодан лежал раскрытым посреди комнаты, и я поспешно бросала в него вещи. Распахнув шкаф, я дрожащими от страха и волнения руками срывала вешалки с одеждой, которые могли бы нам с Игорем пригодится на первое время.

— Мирочка, собери все самое необходимое, у нас мало времени. Я скоро заеду, — сказал мне муж по телефону час назад, с тех пор от него не было ни звонков, ни сообщений.

Я знала, чувствовала, что его затея с поставками медицинской техники в обход санкций окажется провальной, но муж не желал меня слушать. В памяти навсегда отпечаталось, как скрутило низ живота, когда он сообщил о своих планах. Вот только Игорь лишь отмахнулся от моих предостережений. К несчастью, произошло так, как я и опасалась: деньги ушли продавцу, но товар заказчику не поступил. Игорю давали отсрочку для решения проблемы, возникшей не по его вине, и сегодня она заканчивалась. Люди, которые обещали ему помочь разобраться с вопросом, взяв плату за свои услуги, в скором времени перестали выходить на связь.

— Сейчас не девяностые, — убеждала я мужа. — Ты ни в чем не виноват! Будет суд, и он признает форс-мажор!

— Суда не будет! — орал Игорь в трубку. — Ты понимаешь это?! Не будет! А будут пытки и паяльник в задницу нам обоим! Громов свое не упустит! Его отец поднялся после Перестройки, сама знаешь как! Сын от него недалеко ушёл. Я тебе сказал, собери вещи!

Да, конечно, я знала, на чем поднялся Громов-старший: шантаж, рэкет, рейдерские захваты. Подумать только, а ведь сейчас это уважаемый человек, депутат, слуга народа.

В ожидании известий от мужа я, прикусив нижнюю губу, металась из угла в угол. Закончив с одеждой, я кинулась в спальню, где хранила все документы. Не разбирая, сгребла бумаги в кучу и бросила их в чемодан, туда же сложила и свои немногочисленные украшения. По голосу Игоря я поняла, что он был напуган не на шутку. И как бы я сама себя ни уговаривала, его паника передалась и мне.

С тоской я смотрела на стены, которые нам придётся покинуть уже очень скоро. Всего полгода назад мы с мужем купили этот дом в одном из элитных подмосковных посёлков. Мы были уверены, что все трудности позади, и впереди нас ждет только достаток и счастье. Мы даже начали задумываться о ребенке. В мыслях я уже обставляла детскую, выбирала кроватку и коляску в интернет-магазинах. Когда мы с Игорем поженились, у него не было ничего, кроме амбиций и грандиозных планов. Мои родители были против нашего брака, они считали моего будущего мужа несерьёзным, витающим в облаках, который вместо того, чтобы идти пахать на завод, придумывал какие-то сложные схемы. И вот, когда дела наконец-то пошли в гору, и Игорь подарил мне ту жизнь, которую обещал, когда делал предложение, все рухнуло.

Я спускала чемодан по лестнице, когда входная дверь хлопнула, и на пороге появился мой муж. Его волосы были растрепаны, а глаза дико блуждали.

— Быстрее! — скомандовал он, приближаясь ко мне. Выхватив из моих рук чемодан, Игорь понесся вниз, я едва поспевала за ним.

— Отказали? — спросила я.

— Отказали, — мрачно ответил он. — Уже десятый банк. Надо торопиться. Уедем вглубь страны, а там рванем в Казахстан, оттуда еще куда-нибудь. Громов нас не достанет.

— Как долго? Как долго нам придется скрываться?

Мой голос срывался, но я старалась казаться спокойной. Не хотела показывать Игорю, как мне страшно. Ему сейчас самому нужна моя поддержка.

— Мира, я все решу, верь мне!

Я верила... Я старалась верить...

В сгустившихся за окнами сумерках послышался визг тормозов, и двор осветился автомобильными фарами. Игорь замер, и я, не успев сориентироваться, впечаталась в его спину. Мне было сложно понять, сколько машин подъехало к нашему дому, но могла сказать совершенно точно, что больше трех.

— Поздно, — севшим голосом прохрипел муж. Он сделал шаг назад, тесня меня в глубину дома. — Быстрее, через черный ход.

В дверь несколько раз постучались, но не получили ответа. Бросив чемодан, Игорь потащил меня через всю гостиную в противоположную сторону. В этот момент раздался звон разбитого стекла, и через образовавшийся проем в комнату начали проникать неизвестные. Мы не успели сделать и шага, как оказались окружены вооруженными до зубов людьми. Последовал резкий удар, и Игорь рухнул на пол. Кто-то схватил меня за талию, и я отчаянно завизжала, пытаясь вырваться. Я пиналась и кусалась, пока меня грубо не тряхнули за шкирку как нашкодившего котенка. Я клацнула зубами и замолчала, со слезами на глазах наблюдая, как связывают моего мужа. Затем настал и мой черед. Меня усадили на пол рядом с лежащим без сознания Игорем, связали руки за спиной, а в рот вставили кляп.

— Все готово, — сказал один из людей в имеющуюся при нем рацию. — Птичка, вернее, птички в клетке.

— Шеф, а с бабой что делать? — спросил кто-то у него. — Красивая, сочная. Может, скоротаем время до приезда босса?

— А что, хорошая идея, — с гоготом поддержали его остальные. — Сами развлечемся, и лох ее сговорчивей станет.

Человек с рацией и в черной маске словно впервые увидел меня. Он встал передо мной, нагнулся и пахабно осклабился в прорезь для рта:

— Порезвимся?

Глава 2

Мужчина легко, словно играючи, рванул на мне блузку. Пуговицы разлетелись в разные стороны, вызвав у присутствующих гогот. Из-за кляпа я не могла даже закричать. Мои руки были связаны за спиной, и всё, что мне оставалось делать, — это брыкаться. Я попыталась отползти, но своими действиями спровоцировала лишь насмешки. В это время Игорь со стоном начал приходить в себя.

— Что, урод, очухался? — расхохотался один из бандитов, пнув моего мужа под бок и вызвав тем самым у него короткий вскрик боли. Я была уверена, что к нам нагрянули именно бандиты, мне было сложно представить, чтобы нормальные люди вели себя подобным образом. — А мы тут твою бабу решили попробовать. Ты ведь не против?

С этими словами головорез нагнулся и, потянув за плечо, поставил меня на ноги. Он намотал мои волосы на кулак и запрокинул мне голову. Его рука прошлась по моей талии, поднялась вверх, нырнула под бюстгальтер и сжала грудь.

— Какая упругая, — прохрипел он, проводя носом по моей шее, шумно вдыхая запах. — Ты ведь поделишься с нами?

— Убери от неё руки, мразь, — просипел Игорь, за что получил удар ботинком под дых.

Скрючившись на полу, он хватал ртом воздух, пытаясь при этом занять сидячее положение.

— Хватит болтать, — рявкнул другой бандит и двинул ко мне. — Давайте уже начинать.

Слёзы брызнули из глаз. Я затрясла головой и замычала, отчаянно вырываясь из стальной хватки. Чужие руки с силой сжимали мою грудь, оставляя на ней синяки.

— Не рыпайся, хуже будет, — услышала я предупреждение.

Так не должно быть! Мы же живём в цивилизованном обществе! Я обвела умоляющим взглядом присутствующих. Их лица были спрятаны под чёрными балаклавами, в глазах ни намёка на сочувствие.

— Ну что, придумал, как долг отдавать будешь? — спросил моего мужа тот, кого называли «шефом».

— Я всё отдам, — зашипел Игорь, которому удалось наконец-то сесть.

— А чтоб тебе легче думалось, мои ребята немного развлекутся.

Он подал знак, и тот, кто удерживал меня, окончательно сорвал с меня блузку. Бандит вытащил кляп из моего рта, и я оглушительно завизжала, извиваясь и брыкаясь в сильных руках. Внезапно всё прекратилось.

— Что здесь происходит? — услышала я за спиной ровный, спокойный голос.

Кто-то прошёл в центр гостиной и остановился. Человек, в котором я узнала Громова-младшего, был одет в костюм, в одной руке он держал чёрное полупальто, а в другой зажжённую сигару. При его появлении головорезы расступились.

— Проводим следственные мероприятия, Александр Дмитриевич, — ответил «шеф». — По горячим следам, так сказать.

— Хм-м-м... Следственные мероприятия — это хорошо, это правильно... — протянул Громов, разводя руки в стороны. — Но кто вас учил так обращаться с дамой? Вы же напугали её до смерти.

— Виноваты, босс. Исправимся, — ничуть не смутившись заявил человек с рацией.

Он снял балаклаву, и другие последовали его примеру. Громов сделал еле заметный жест, и меня отпустили, разрезав веревку, стягивающую руки. Я зашаталась и с трудом удержалась на ногах, судорожно пытаясь прикрыть наготу.

— Мирослава Владимировна, — Громов встал передо мной. — Хочу принести вам глубочайшие извинения за действия моих людей. Уверяю вас, что подобного больше не повторится. — Зажав в зубах сигару, он распахнул своё пальто и накинул мне на плечи. — Вам не стоит здесь больше оставаться. Прошу проследовать за мной.

— Нет, — покачала я головой, нисколько не поверив в его обманчиво спокойный тон. — Отпустите нас.

— Боюсь, что в таком случае я буду вынужден настаивать, — возразил Александр Громов. — Так будет лучше для всех. Я не единственный, кому задолжал ваш муж, и, думаю, другие не отличаются особым гуманизмом. У меня вы будете в большей безопасности, чем в каком-нибудь казахском ауле, уверяю вас. Да-да, — усмехнулся он, заметив мой недоумевающий взгляд. — Вы думали мне ничего не известно о ваших планах? К тому же у вашего мужа появится дополнительный стимул вернуть долг как можно раньше.

Приобняв меня за талию, Громов настойчиво повёл к двери, не дав мне даже попрощаться с Игорем.

— Мира! — услышала я окрик мужа за спиной. — Куда ты уводишь её?! Немедленно отпусти!

Громов остановился на пороге, подтолкнув меня к выходу, и обернулся.

— Мирослава Владимировна побудет моей гостьей всё то время, что тебе понадобится для возврата долга, — блеснув белоснежной улыбкой, пояснил он. За мягкостью его интонации чётко улавливалась звенящая сталь, не оставляющая ни малейшего сомнения, в качестве кого я останусь в его доме.

— Нет! — запротестовал Игорь, пытаясь подняться, но со связанными за спиной руками это было сделать не так просто.

Он встал на колени, но был остановлен ударом приклада в спину. Муж рухнул на пол как подкошенный.

— Игорь! — выкрикнула я, размазывая по щекам слезы, и рванула к нему, но Громов перехватил меня.

— Сейчас ты ему ничем не поможешь, Мира, — слишком резко он перешёл на «ты», после чего бросил своим людям: — Поаккуратнее с ним, он нужен мне живым, с мёртвого толку мало.

Крепко схватив меня за руку, Громов подвёл к своему внедорожнику, распахнул дверцу и усадил на заднее сиденье, где расположился и сам.

Глава 3

Автомобиль въехал на огороженную территорию двухэтажного особняка и остановился. Громов покинул салон, после чего помог выбраться мне. Каблучки моих туфель звонко застучали по брусчатке. Когда до крыльца оставалось не более десяти метров, двери дома отворились, и на пороге возник дворецкий.

— С возвращением, Александр Дмитриевич, — поприветствовал он.

Громов кивнул и прошёл в дом, жестом приказав мне следовать за ним. Оказавшись внутри, он протянул ко мне руки, выразительно взглянув на пальто, но я вцепилась в этот предмет одежды мёртвой хваткой. Громов вопросительно выгнул бровь.

— Я не могу, — пискнула я. — Ваши люди изорвали мне блузку.

— Ах, точно, — он с досадливым выражением лица хлопнул себя пальцами по лбу. — Прости мне эту забывчивость, Мира. Кажется, я снова вынужден извиниться перед тобой за моих людей. Порой они слишком усердствуют в желании выслужиться. Уверяю, с моей стороны подобного приказа не было. И конечно же, я непременно возмещу тебе ущерб.

— Не надо, — покачала я головой. — Просто отпустите меня и Игоря. Обещаю, мы никуда не сбежим...

— Ах, Мира-Мира, спишу твои слова на молодость и наивность. Михаил, — Громов обратился к слуге. — Отведи Мирославу Владимировну в гостевую комнату на втором этаже. Скажи Вере, чтоб подготовила для неё одежду. Ужин через час, встретимся в столовой.

— Будет сделано, — Михаил ответил лёгким поклоном. — Прошу вас, Мирослава Владимировна, следовать за мной.

До сих пребывая в шоке, я послушно прошла через всю ярко освещённую гостиную, поднялась по лестнице на второй этаж и чуть не врезалась в спину дворецкого, который остановился у одной из комнат.

— Ваша спальня, — объявил он, открывая передо мной дверь. — Минут через десять к вам зайдёт горничная, пальто сможете отдать ей.

На негнущихся ногах я дошла до небольшого изящного диванчика и удручённо опустилась на него. Помимо дивана в комнате имелась двуспальная кровать, стоящая посередине противоположной стены, с двух сторон от неё располагались невысокие тумбочки с настольными лампами. В спальне имелся телевизор, журнальный столик, собственный санузел и гардеробная. Пока я осматривала интерьер, в комнату легонько постучали. Не дожидаясь моего ответа, дверь отворилась и на пороге возникла немолодая женщина, держащая в руках несколько внушительных размеров коробок.

— Добрый вечер, — поздоровалась она. — Меня зовут Вера. Александр Дмитриевич прислал меню сюда, чтобы я помогла вам разместиться. Здесь, — женщина с вежливой улыбкой поставила коробки на кровать, — вы найдёте одежду, которая пригодится вам на первое время. В ванной комнате вас уже ждут новые полотенца и принадлежности для умывания. Если у вас есть какие-то вопросы или пожелания, с радостью вам помогу.

— Да, — оживилась я. — Вы можете позвонить в полицию и сказать, что меня удерживают здесь насильно?

— Нет, — ни один мускул не дрогнул на её лице. Вера продолжала вежливо улыбаться. — Это всё?

— Да, — разочарованно выдохнула я, откидываясь на спинку дивана.

— Тогда прошу отдать мне пальто, — Вера протянула ко мне руку. Вздёрнув нос, я резким движением сорвала пальто и вручила ей. Она приняла его с лёгким поклоном. — Позволю себе напомнить, что ужин начинается в восемь часов. Александр Дмитриевич будет ждать вас в гостиной. Просьба не опаздывать.

Вера вышла, оставив меня сидеть на диване и ошалело смотреть ей вслед. Что это сейчас было? Я прямо попросила у неё помощи, но она мне отказала, даже глазом не моргнула, не задала ни одного вопроса! Она просто оставила человека в беде!

А Игорь? Что с ним сейчас? Что делают с ним эти звери? Мне представлялись картины одна ужаснее другой: как его избивают и пытают. Я вспоминала всё, что мне доводилась слышать и читать о методах дознания в девяностые. К горлу подкатывала тошнота, и я поспешила в ванную комнату, открыла холодный кран и зачерпнула немного воды. Я сделала несколько глотков, а потом умылась, смывая с лица засохшие дорожки слёз и потёкшую тушь, затем вернулась в комнату и подошла к лежащим на кровати коробкам. В них оказалась самая разнообразная одежда. Здесь было всё: джинсы, блузки, юбки, платья, даже туфли. Размер был великоват, но не критично.

Я не хотела спускаться к ужину, не хотела терпеть этот фарс, но мне было необходимо спросить Громова про мужа. Потому я выбрала платье свободного края, убрала волосы высокий пучок и в назначенное время оказалась в столовой. Громов с неизменной сигарой во рту уже был на месте.

— Мира, чудесно выглядишь, — ничуть не смущаясь заявил он, поднимаясь из-за стола и идя ко мне навстречу. — Как я рад, что такая восхитительная женщина согласилась скрасить мне этот вечер.

Громов взял меня за руку и повёл к столу. В этой комнате, да и во всём доме вкаждый деталь кричала о богатстве хозяина. Нет, здесь не было каких-то вычурных элементов в стиле барокко или рококо. Наоборот, интерьер был сдержан и лаконичен, но будучи дизайнером по профессии, я прекрасно знала стоимость этих материалов. Громов отодвинул стул, помогая мне сесть, после чего расположился напротив меня. На ужин нам предлагались стейки из мраморной говядины, отварные овощи в качестве гарнира, несколько видов салатов и закусок. Посередине стола красовалась открытая бутылка вина.

— Позволишь? — спросил Громов, потянувшись к моему фужеру.

Несмотря на кружащие голову ароматы приготовленных блюд, аппетита не было совершенно. Всё внутри переворачивалось при мысли о муже, и я сама себе казалась предательницей за то, что сижу сейчас за столом с тем, кто отдал приказ разобраться с Игорем.

Глава 4

— Что будет с твоим мужем? — задумчиво переспросил Громов и поставил на стол бутылку вина. — Мои люди немного пообщаются с ним, объяснят, как нехорошо брать чужое и не возвращать. А особенно сбегать без предупреждения.

— Он... он делал всё возможное. В произошедшем нет его вины.

Чтобы унять дрожь, я вцепилась в подлокотники так, что костяшки пальцев побелели от напряжения. В отличие от меня Громов выглядел расслабленным. Он откинулся на спинку стула, и до меня донёсся терпкий запах сигары, которую он держал в руках.

— Бизнес не прощает ошибок, Мира, — возразил Громов, делая глубокую затяжку и выпуская дым в потолок. — А большой бизнес особенно. Мои ребята проведут с ним профилактическую беседу, промотивируют отдать долг. Не более.

Он говорил тихо и размеренно, а перед моими глазами мелькали кадры возможного избиения Игоря.

— Я здесь заложница?

— Нет, Мира, что ты, — улыбнулся Громов. — Ты моя гостья. Это будет дополнительным стимулом для твоего мужа, чтобы вернуть долг.

— Каким образом это может его простимулировать? — не поняла я. — Отдадите меня своим людям, они пустят меня по кругу, запишут видео и покажут Игорю?

Мой голос дрожал от негодования. Моё тело ещё помнило грубые руки, рвущие на мне одежду, оставляющие кровоподтёки на нежной коже. Ответом же мне был оглушительный смех. Громов смеялся, зажав в зубах сигару.

— Кажется, кто-то из нас двоих пересмотрел низкопробного порно и это определённо не я! — Он утёр выступившие на глазах слёзы. — Ах, Мира-Мира, не ожидал от тебя подобного. Твои вкусы меня, мягко говоря, удивляют!

— Вы находите это смешным?! — Я чуть не задохнулась от возмущения. — По-вашему, то, как со мной поступили ваши люди, это причина для веселья?!

Я вскочила со стула, намереваясь немедленно покинуть столовую, но не успела сделать и пары шагов, как была тут же остановлена.

— Мира, сядь!

Громов всего лишь чуть поиграл интонацией, а мои ноги тут же подкосились и сами вернули меня на прежнее место.

— Нет, конечно, я не нахожу произошедшее смешным, и я уже принёс извинения за действия моих людей. Уверяю, с ними будет проведена соответствующая беседа о недопустимости подобных действий в дальнейшем. Моё замечания преследовало другую цель. На мгновение, всего лишь на мгновение, ты перестала дрожать от страха.

— Вы пугаете меня до чёртиков, Александр Дмитриевич, — призналась я, чем вызвала на его лице новую улыбку. На этот раз сочувственную. По крайней мере, мне так показалось.

— Нам предстоит провести некоторое время под одной крышей, — заметил Громов. — Потому предлагаю перейти на «ты», со своей стороны я это уже сделал. Очередь за тобой.

— Как скажете, Александр Дмитриевич, — кивнула я.

— Как скажешь, — мягко поправил он меня. — И для тебя я Александр, можно просто Саша. Мне будет приятно. — Я промолчала, а он не стал ждать ответа. — Я не мог позволить тебе уйти без ужина. С твоей стороны это была очень плохая идея. Я хочу, чтобы твоё пребывание в моём доме было комфортным, и никак не могу позволить тебе морить саму себя голодом. — Он пододвинул мне тарелку со стейком и овощами. — Попробуй, мой повар неплохо готовит.

— Я... — я снова вцепилась в подлокотники, не в силах взять в руки нож и вилку. — Мне кусок в горло не лезет, зная, что Игоря, возможно, сейчас избивают.

Громов отложил докуренную сигару и, не сводя с меня пристального взгляда, потянулся к мобильнику.

— Вить, чем ребята заняты? — Он внимательно выслушал ответ и добавил: — Отбой! Да, ты правильно меня понял, отбой! Верину хватит. Думаю, он всё понял и сделал правильные выводы.

Он уже собирался положить трубку, как я неожиданно для самой себя, воскликнула:

— Можно мне поговорить с ним?

Громов удивлённо изогнул бровь, но, подумав, согласился.

— Вить, дай Верину трубку. Мирослава Владимировна хочет убедиться, что с ним всё в порядке.

С этими словами Громов передал мне телефон.

— Алло! Игорь! — выкрикнула я, напряжённо вслушиваясь в тишину.

— Мира? — на том конце провода раздался удивлённый голос Игоря. Он говорил очень тихо. — Мира, как ты? Что с тобой сделали? Мира, я обязательно тебя вытащу, слышишь, — мне показалось, что муж шмыгнул носом.

— Со мной всё в порядке, — поспешила я успокоить его, не замечая, как сама начала плакать вместе с ним. — Как ты?

— Всё нормально, Мира, всё нормально... — Он старался говорить убедительно, но я знала, что это неправда. — Если он что-то сделает с тобой, если хоть волос упадёт с твоей головы, то я...

— Не надо! — Я испуганно посмотрела в сторону Громова, который слышал каждое наше слово. — Всё будет хорошо, любимый, всё будет хорошо. Я верю тебе...

— Достаточно! — он оборвал наш разговор. Забрав телефон, Громов сбросил звонок. — С твоим мужем всё в порядке, Мира. Мне Игорь Валерьевич нужен живым и здоровым, чтобы мог вернуть долг, а будучи в могиле или прикованным к инвалидному креслу, это будет трудно сделать. Теперь ты можешь приступить к ужину.

Глава 5

Громов продолжал что-то говорить. Он рассказывал какие-то истории из своей жизни и из жизни знакомых. Я кивала, но не особо вслушивалась в его слова. Я думала об Игоре, о том, как он сейчас, не требуется ли ему медицинская помощь. Конечно, разговор с мужем меня немного успокоил. Я убедилась, что, по крайней мере, он жив и не покалечен.

Когда ужин был окончен, в столовой появилась Вера, которая принялась неспешно убирать со стола. Громов помог мне подняться и повёл к выходу.

— Хочу провести тебе экскурсию, Мира, — пояснил он, поймав мой недоумевающий взгляд. — Меня часто не бывает дома, не хочу, чтобы ты скучала.

— Не стоит, — пробормотала я. — Я бы хотела немного отдохнуть.

— Это не займёт много времени, — возразил Громов. Он повёл меня по коридору и остановился перед одной из дверей. — Библиотека, — пояснил он, пропуская меня вперёд.

Я вошла в комнату и, несмотря на усталость и волнение, не смогла сдержать восхищённого вздоха. Всё пространство внутри от пола и до потолка было занято книгами.

— Библиотеку начал собирать ещё мой отец, — сказал Громов, которому явно польстила моя реакция. — Теперь он здесь не живёт, предпочитает обитать в городской квартире, а фамильное гнездо оставил мне. Я же продолжил его дело. Да, в наш век, когда любую книгу можно скачать в интернете, остались ещё ценители запаха книжных страниц. Тут собраны самые редкие и коллекционные издания на разных языках. Мира, ты знаешь иностранные языки? — задал он внезапный вопрос, который ввёл меня в ступор своей неуместностью.

— Э-э-э... да... Английский, конечно же, и немного французский, — ответила я, проходя вдоль полок. — А ты?

— Английский, немецкий, французский, испанский, ну и по чуть-чуть того или иного диалекта. — Заложив руки за спину, он подошёл ко мне. — Если тебе что-то приглянулось, можешь взять к себе в комнату. В любом случае ты можешь приходить сюда, когда тебе захочется. Идём, я покажу тебе спортзал и бильярдную.

Мы покинули библиотеку, и Громов проводил меня к лестнице, ведущей в подвал. С сомнением я шагнула на первую ступень.

— Ты боишься? — усмехнулся он. — Неужели ты думаешь, что я устроил весь этот спектакль, чтобы затащить тебя в подземелье и заковать там в цепи? Право, Мира, мне нет нужды это делать. Мои люди исполнят любой мой приказ лишь по щелчку пальцев, но я не воюю с женщинами.

Он протянул мне ладонь, и я вложила в неё свою. Действительно, если бы он хотел что-то со мной сделать, ему не было необходимости устраивать этот фарс. Спустившись по лестнице, мы оказались в просторном помещении с самыми разнообразными тренажёрами. Здесь были и велотренажёр, и беговая дорожка, и ещё куча всего для тренировки всех групп мышц, а также маты, шведская стенка и груша для битья.

— Люблю приходить сюда после трудного дня и выпустить пар, — бросил Громов мимоходом, увлекая меня к соседней двери, за которой оказался внушительных размеров бассейн. — Вон там, — махнул он рукой в сторону, — есть раздевалка и душевая. Если захочешь поплавать, то имей в виду, что у дальнего борта почти десять метров глубины.

— Я хорошо плаваю, — зачем-то призналась я, чем вызвала на его лице улыбку.

— Отлично! Идём, покажу тебе бильярдную.

Мы снова вернулись в спортзал, и Громов повёл меня уже в противоположном направлении.

— Бильярдная, — торжественно произнёс он. — Русский бильярд, американочка, — Громов указывал на разные столы с лузами. — Ты умеешь играть?

— Нет, — покачала я головой.

— Если появится желание, то могу научить. Это достаточно просто, думаю, у тебя получится.

— Нет. Вряд ли я задержусь здесь надолго. Уверена, Игорь скоро вернёт вам деньги, и я покину это место.

— Надежда умирает последней. За той дверью сауна, — продолжил он знакомить меня со своим домом. — Кстати, оттуда можно напрямую выйти к бассейну. Сообщаю на случай, если появится желание попариться, а потом искупнуться.

Когда мы снова оказались на первом этаже, я задала волнующий меня вопрос:

— Раз ты настаиваешь на том, что я твоя гостья, могу ли я покидать этот дом? Ведь у меня есть работа, проекты...

— Мира, ну, конечно же, нет, — Громов даже не дослушал. — Это совершенно небезопасно. Поверь, я меньшее зло, встреченное тобой. И как ты успела понять, твой муж не сможет тебя защитить. С твоим начальством я договорюсь. Но я понимаю, что если сидеть дома безвылазно, то можно начать бросаться на стены от тоски. Я подумаю, как разнообразить твой досуг, а в моё отсутствие ты можешь погулять по саду. У меня здесь очень красиво.

— Так я и думала, — горько прошептала я. — Все твои слова, всего лишь красивая обёртка для некрасивой ситуации. Я здесь пленница. Здесь нет ничего моего. У меня даже нет одежды, чтобы погулять в саду.

— Ну это не проблема. Скажу Вере, чтобы она подобрала для тебя что-нибудь.

Я сама не заметила, как мы снова оказались у лестницы и поднялись на второй этаж.

— Скажи, чью одежду она мне принесла? Чьё платье я сейчас ношу? Твоей любовницы? Как она отнесётся к тому, что ты разрешил посторонней женщине носить его?

— Что? — реакция Громова была неожиданной. Он расхохотался. — Нет, это вещи моей младшей сестры. Она, как и я, училась в Европе, но в отличие от меня решила там остаться. А любовниц я сюда не вожу. С ними я предпочитаю встречаться на нейтральной территории.

Глава 6

Прошедшей ночью мне почти не удалось сомкнуть глаз. Я допоздна смотрела новости по телевизору, но о нападении на наш дом не было сказано ни слова. Лишь под утро мне удалось немного подремать. И вот теперь, сидя в столовой и ковыряясь в тарелке с омлетом, приготовленным на завтрак, я боролась со сном. Зато Громов выглядел великолепно. Одетый в белоснежную, тщательно отутюженную рубашку и брендовый костюм, он неспешно пил кофе, листая в мобильнике последние известия.

— Сколько я себя помню, мой отец, Дмитрий Вадимович, всегда начинал утро с чашки кофе и газеты. К этому приучил и меня, только теперь вместо бумажного носителя информации используется электронный, — сказал Громов, оторвавшись от экрана. — Мира, ты знала, что Европа ввела против нас очередные санкции? Вот, буквально несколько часов назад.

— Да, — кивнула я. — Видела это в ночных новостях.

— Плохо спалось? — Громов удивлённо приподнял бровь. — Скажу Петру Степановичу, моему повару, чтобы этим вечером приготовил тебе чай с мелиссой и мятой. Говорят, это помогает.

«Мне не поможет», — хотела ответить я, но промолчала, сосредоточившись на завтраке. Какой смысл что-то доказывать этому хозяину жизни? Всё равно всё будет так, как скажет он. Этот человек отлично понимал, что именно является причиной моего душевного состояния, но продолжал гнуть свою линию.

— Сто тысяч, — внезапно произнёс Громов. Он отставил в сторону пустую чашку и откинулся на спинку стула, буравя меня оценивающим взглядом.

— Что сто тысяч? — не поняла я.

— В продолжение нашего вчерашнего разговора, — пояснил он, а я на мгновение зависла, пытаясь понять, что именно Громов имел в виду. — Я сказал, что все женщины продажные, а ты заявила, что никогда и ни за какие деньги не изменишь мужу. Сто тысяч. Рублей, конечно же.

— Что? — я продолжала пребывать в прострации. — Это не смешно.

— А я и не шучу. Ты красивая женщина, Мира. Двести.

Громов сложил ладони перед лицом и прикоснулся указательным пальцами к губам, не сводя с меня пытливого взора.

— С меня хватит! Я не намерена терпеть это хамство! — отбросив в сторону салфетку, я вскочила на ноги и чуть не упала, запнувшись об ножку стула.

— Останься, Мира.

Он даже не повысил голоса, но интонация, с которой эти слова были произнесены, лишали почвы под ногами, заставляя вернуться на место. Этому мужчине не было нужды кричать или угрожать, чтобы добиться подчинения. Стоило ему только заговорить, как все мысли о сопротивлении испарялись. Вот и сейчас я послушно вернулась на место, испугавшись, что моя вспышка гнева может иметь серьёзные последствия для Игоря.

— Ты оскорбляешь меня, — грустно сообщила я то, что ему и так было известно.

— Прости, — Громов развёл ладони и снова сомкнул их. — У меня не было такой цели.

— Я не продаюсь, — выдохнула я, сложив руки на груди.

— Согласен, — он чуть качнул головой, словно пребывая в глубоком раздумье. — Моё замечание действительно могло показаться оскорбительным. Двести тысяч это очень мало. Порядочные женщины стоят намного дороже. Но вообще, я не предлагал тебе деньги, как ты успела уже подумать. Я представил чисто гипотетическую ситуацию. Хотел предложить тебе порассуждать на эту тему.

— Ага, конечно, — фыркнула я.

— Миллион, — его губ коснулась лёгкая улыбка, но взгляд так и оставался напряжённым и внимательным.

— Страшно представить, какие придётся исполнять прихоти, если мужчина готов заплатить миллион.

Я нервно мяла салфетку. О том, чтобы продолжить завтрак, не могло идти и речи. Мои слова, однако, вызвали у Громова тихий смех.

— Ничего особенного. Если мы говорим обо мне, то я нормальный человек, не извращенец.

— Александр, мне неприятен этот разговор, — я снова попыталась достучаться до него. — Мне не нравится даже мысль о том, что кому-то придёт в голову купить меня.

— Тебе неприятно, что кто-то может настолько желать с тобой секса, что готов за это заплатить немалые деньги?

— Я не вещь! Я человек, я личность! Если ты не веришь в любовь и верность, если ты за товарно-денежные отношения, то это не мои проблемы! — вспылила я и тут же осеклась.

В столовой на мгновение установилась тишина. Какое-то время Громов продолжал меня молчаливо изучать. Было трудно понять, какие мысли он прячет за своим непроницаемым взглядом.

— Конечно, — согласился он, поднимаясь из-за стола и направляясь к выходу. — Извини. Моё поведение было не слишком гостеприимным этим утром. Обещаю исправиться, но уже вечером. Сейчас мне пора уезжать. На случай если ты найдёшь пребывание в библиотеке скучным, на втором этаже есть домашний кинотеатр. Спросишь у Веры, она тебя проводит. И вообще, по всем вопросам можешь обращаться к ней.

— Могу я поговорить с моим мужем ещё раз?

Моя просьба застала Громова уже в дверях. Он посмотрел на наручные часы и обернулся.

— Боюсь, что вынужден тебе отказать. У меня имеются некоторые соображения о том, что слишком частые разговоры могут потерять воспитательный эффект. У меня нет цели наказать тебя, Мира, — смягчившись пояснил Громов. — Но Игорь Валерьевич должен понимать всю серьёзность ситуации. Думаю, беспокойство за супругу подстегнёт его к решительным, но вместе с тем более продуманным действиям.

Глава 7

Переодевшись в джинсы и свитер, я накинула принесённое Верой полупальто, спустилась на первый этаж и вышла во двор. Громов к тому времени уже уехал, за ним закрылись раздвижные ворота, будто отрезая меня от внешнего мира. Глубоко вдохнув свежий воздух, от которого у меня даже закружилась голова, я направилась в сад.

Сад оказался ухоженным, было видно, что о нём заботится профессионал. Кусты и деревья оказались аккуратно подстрижены, между ними петляли неширокие тропки, выложенные камнем. Жаль, что ещё не были разбиты клумбы с цветами. Я нашла небольшую деревянную скамейку и присела. Я всегда мечтала о доме с таким вот садом, где легко можно найти уединённое местечко и порисовать. Как мне сейчас не хватало мольберта и красок. Да, я выбрала творческую специальность, но в моей повседневной жизни почти не было времени на живопись. Мы познакомились с Игорем, когда я оканчивала архитектурный факультет, а он трудился менеджером в одной из столичных фирм. Его дела шли ни шатко ни валко, и он хотел большего. Несмотря на то что родители были не рады моему выбору, я поверила в Игоря.

После выпуска я некоторое время поработала архитектором в проектном бюро, но потом ушла дизайнером интерьеров в частную фирму. Поначалу мы с Игорем жили на съёмных квартирах, поскольку сам он приехал в Москву из Калуги, своего угла не имел, а делить жилплощадь с моими родителями отказывался напрочь. Впрочем, я была согласна с ним в том, что нужно жить отдельно своей семьёй. У Игоря было много планов, он мечтал подарить мне дом, сад, машину, путешествия по всему миру. Он ушёл из организации, в которой работал, на вольные хлеба. Его схемы начали выстреливать далеко не с первого раза. Порой мы жили на то, что удалось заработать мне. Но в последние годы его дела пошли в гору. Игорь бросался из одного рискованного проекта в другой и выигрывал, пока не нарвался на Громова.

Мои размышления были прерваны появлением двух охранников, патрулирующих территорию. Среди них я узнала того, кто удерживал меня при захвате нашего дома, того, кто сорвал с меня блузку и глумился надо мной. Они прошли мимо меня, как ни в чём не бывало, а я поспешила в особняк, не желая находиться к этим людям ближе, чем на сто километров.

Я поднялась к себе в комнату и включила телевизор, беспрерывно щёлкая пультом в поисках новостей, но опять же ничего про нас с Игорем не было сказано. Чем больше я думала о муже, тем сильнее волновалась за него, за нас обоих. Сможет ли он найти средства, чтобы покрыть все долги? И что произойдёт, если он не справится? Я нарезала круги по комнате, пока не поняла, что свихнусь, если срочно не найду себе занятие.

Вчера во время экскурсии по дому я увидела в спортзале немалое количество тренажёров. Порывшись в переданных мне вещах, я нашла спортивный костюм. Что ж, спорт — это то, что надо, чтобы избавиться от дурных мыслей.

Я крутила педали до изнеможения на велотренажёре и бегала до упаду на беговой дорожке. Я лазила по шведской стенке и качала пресс, пока у меня не начали болеть все мышцы. Потом стоя в душе под тёплыми струями воды, я осознала, что моя цель была достигнута — я немного отвлеклась.

В дверь коротко постучали, когда я прилегла на кровать, и, не дожидаясь ответа, вошли.

— Я пришла сообщить, что накрыла вам обед в столовой, — с неизменной вежливой улыбкой заявила Вера.

— Громов уже вернулся? — спросила я.

— Нет, Александр Дмитриевич будет только вечером.

Обедать одной в огромной столовой оказалось тягостно. Стены и потолок словно давили на меня. Раньше я не замечала этого, всё внимание на себя оттягивал хозяина дома. Следовало признать, что повар знал своё дело очень хорошо, несмотря на волнение, я с аппетитом всё съела.

После обеда возвращаться в спортзал не имело смысла. Я прошлась по коридорам. В голове мелькнула шальная мысль, что может у меня получится найти телефон и позвонить мужу, чей номер я знала наизусть. Я тыкалась в разные двери, но большинство из них были заперты, а в открытых комнатах не оказалось ничего интересного. За этим занятием меня и застала Вера.

— Вы заблудились, Мирослава Владимировна? — услышала я голос горничной, когда пыталась вскрыть одну из дверей.

— Э-э-э... да, — выдавила я из себя, тут же покраснев. Хотя в моём положении было нормальным пытаться найти выход. — Мне сказали, что где-то здесь есть домашний кинотеатр, но я забыла где.

— Давайте, я провожу вас, — не моргнув глазом предложила Вера, сделав вид, что поверила мне.

— Будьте так любезны, — кивнула я.

Коллекция фильмов оказалась огромной. Я выбрала один из моих любимых и, сев поудобнее в кресле, приготовилась к просмотру. Таким образом мне удалось убить пару часов, а затем ещё пару, но бездействие никогда меня не прельщало. Я не понимала, как можно провести весь день ничего не делая, обычно каждая моя минута была расписана. Фильмы плохо помогали отвлечься, и я снова спустилась на первый этаж. Ноги сами привели меня к библиотеке.

Я медленно двигалась между стеллажами, от пола и до потолка заставленными книгами. Протянув руку, я брала те или иные экземпляры, листала и ставила на полку, пока один из них не привлёк моё внимание.

— Никколо Маккиавелли «Государь», — услышала я голос Громова за спиной и от неожиданности вскрикнула, выронив книгу. — Коллекционное издание, между прочим, — добавил он укоризненно, взглядом отследив её полёт.

Глава 8

Коллекционное издание с глухим стуком ударилось об пол, раскрылось, и из него выпала металлическая закладка. Громов поднял книгу и передал её мне:

— Моя любимая, — сообщил он.

— Почему меня это не удивляет? — пробормотала я, прижимая фолиант к груди, ответом мне был довольный смех. — Надеюсь, она цела и ты мне не выставишь за неё счёт?

— Я не беру деньги с женщин, — поспешил успокоить меня Громов. — Иначе мог бы выставить тебе счёт за проживание, а ты не представляешь какие здесь дорогие коммунальные услуги. Я видел счета — одно отопление сколько стоит! Но тебе, как моей гостье, нечего опасаться.

— Э-э-э... хорошо.

Я убрала печатное издание на полку. Глаза разбегались от обилия самых разных книг. Я остановилась на «Соборе Парижской Богоматери» Виктора Гюго, написанной на французском языке.

— Изучала его ещё в университете, — зачем-то пояснила я. — Посмотрим, осталось ли у меня что-то в голове.

— Если не осталось, то вот, — Громов подал мне увесистый том русско-французского словаря.

— Что ж, мне будет чем заняться долгими вечерами, — задумчиво произнесла я.

— Библиотека в полном твоём распоряжении в любое время дня и ночи. Кстати, когда-то это была любимая комната моего отца. Он всегда говорил, что ценит книги больше людей за их умение тихо рассказывать и вовремя заткнуться, то есть, замолчать. Извини, это точная цитата Дмитрия Вадимовича.

— Ничего, я не упаду в обморок от случайного грубого слова. — Я открыла книгу и пробежалась быстрым взглядом по страницам. На некоторых из них были сделаны пометки карандашом с переводом того или иного слова. — Ого, кто-то серьёзно облегчил мне работу. Интересно, кто? Твой отец?

— Нет, это мои пометки, — поморщился Громов. — Он мало ценил художественную литературу, предпочитая что-нибудь научное. Его любимой книгой была «Самые невероятные способы пыток и казней Древней Руси».

— О... — только и выдавила я из себя.

— Через полчаса Вера накроет в столовой ужин. Встретимся там, — сообщил Громов, прежде чем покинул библиотеку.

Я походила ещё между стеллажами, зажав два тома под мышкой, потрогала форзацы книг и вернулась к себе в комнату, где переоделась, снова выбрав свободное платье. Когда я спустилась в столовую, ужин уже был накрыт, а Громов ожидал меня во главе стола. Сегодня повар приготовил для нас мясное рагу и несколько видов салатов. На десерт же был предложен шоколадный брауни.

— Как прошёл твой день? — поинтересовался Громов.

Я пожала плечами.

— Сходила в спортзал, посмотрела фильмы, затем спустилась в библиотеку, там ты меня и застал. Если так пойдёт и дальше, то я просто сойду с ума от безделья.

Мои слова заставили Громова иронично приподнять бровь.

— Всё настолько плохо?

— Нет... Конечно, нет... Я понимаю, что всё могло быть гораздо хуже... Но, обычно каждый мой день был расписан по минутам, и я не замечала, как пролетало время. Теперь же оно еле тянется.

— Спа-салоны, массажи, маникюр, педикюр? Чем ещё любят заниматься женщины твоего возраста и положения?

— Ах, на это у меня едва хватало времени, — отмахнулась я. — На работе я вела несколько проектов. А возвращаясь домой, я всё равно продолжала работать. «Такое» положение я занимаю всего несколько месяцев.

— Что ж, значит, настало время немного отдохнуть, — ослепительно улыбнулся Громов. Я ответила ему кислой ухмылкой.

— Тогда можно мне хотя бы мольберт и краски? Здесь в саду есть чудесные места, которые мне хотелось бы запечатлеть на холсте.

— О, так ты художница? — оживился Громов. — Хорошо, думаю, с этим не будет проблем. Сообщишь Вере, она купит или закажет по интернету. Кстати, у меня для тебя есть новости. Правда, не знаю, обрадуют они тебя или нет, но я считаю, ты должна быть в курсе. Твой муж выставил ваш дом на продажу. А также не только дом, но и все ваши автомобили, городскую квартиру и свою фирму.

Сердце пропустило удар. И хотя я ожидала подобного развития событий, но оказалась совершенно к ним не готова.

— Этого хватит? — сдавленно прошептала я.

— Отчасти, но он должен не только мне. Слушай, Мира, тебе не обязательно идти на дно вместе с ним.

— Мы семья. Даже если для тебя это пустое слово. Ты не знаешь, каково это — строить совместные планы. Мы мечтали об этом доме и шли к своей мечте рука об руку. Ты не представляешь, сколько надежд было связано с этим домой. Мы же детей планировали, — я не знала, зачем вываливаю все свои переживания на этого человека, но мне нужно было выговориться. — Я представляла, в какой цвет выкрашу стены в детской, какую мебель туда куплю, я даже коляску уже присматривала. Глупо, да?

— Не мне судить, — мотнул головой Громов. — Лично я давно разучился мечтать. У меня только планы. Знаешь, чем мечты отличаются от планов? Тем, что я точно знаю, какие усилия мне требуется приложить, чтобы достичь цели. Твой муж должен был просчитать любой исход события и иметь запасной вариант выхода из ситуации, помимо бегства.

— Угу, — кивнула я и замолчала.

Мы с ним по разные стороны баррикад, вряд ли он проникнется моральными страданиями должника и сделает на это скидку.

Глава 9

Мои возражения о том, что я устала, хотела бы отдохнуть и вообще не умею играть, Громов отмёл сразу.

— Идём, там нет ничего сложного, я быстро тебя всему научу. Ну неужели лучше запереться в комнате с книгой или щёлкать каналы в поисках новостей? Тем более, самую главную новость я тебе уже сообщил.

Мы спустились в подвал, и Громов провёл меня в бильярдную.

— Пул или русский бильярд? — задумчиво произнёс он, беря в руку длинную сужающуюся к одному концу палку. — Давай в пул. Итак, это кий, думаю, ты сама это знаешь. На самом деле я не сказал тебе всей правды. Бильярд не самая простая игра и в ней существует куча правил, но я не буду тебе забивать ими голову. Выигрывает тот, кто забьёт больше шаров в лузу.

Громов натёр узкий конец кия мелом, расположил в треугольнике пятнадцать шаров, затем отошёл к противоположному борту стола, наклонился и точным выверенным движением с шумом разбил пирамиду. Два шара сразу же закатились в лузы, несколько стукнулись о противоположные борта.

— Идеально, — ослепительно улыбнулся Громов. — Твоя очередь. Ты должна ударить кием по шару так, чтоб этот самый шар стукнул по другому шару и тот, другой, закатился в лузу.

Он отошёл от стола, уступая мне место. Я взяла второй кий и тоже натёрла его конец мелом, повторяя за Громовым.

— Кстати, шар, по которому ты бьёшь, называется биток. Есть несколько видов ударов, каждый из которых служит для определённой задачи. Но, как я уже сказал, сегодня правила предельно просты: бей по шарам и получай удовольствие.

— Звучит двусмысленно, — фыркнула я, а Громов рассмеялся.

Я прошлась вокруг стола, прикидывая, какую бы позицию занять. Мне всё казалось неудобным. Наконец, выбрав место, я наклонилась и приготовилась бить по цели. Я долго присматривалась, собиралась с мыслями, а когда сделала удар, то промазала. Я даже не попала кием по битку. Как ни странно, Громов не выдал никакой реакции на мой промах.

— Бывает, — пожал он плечами. — Тем более, с новичками. Ты совершила сразу же кучу ошибок. На самом деле ты выбрала неплохой вариант, но, во-первых, неправильно держала кий, а во-вторых, стояла в неудобной позе. Давай, покажу как надо.

Прежде чем я успела возразить, Громов встал позади меня и обхватил меня за талию.

— Не зажимайся, это только мешает игре, — негромко произнёс он над ухом. — Расслабься. Нагнись. — Громов надавил мне ладонью между лопаток, заставляя почти лечь на стол. — Держи ноги под прямым углом. — Его руки скользнули к моим, а сам он навис надо мной. — Ты должна очень хорошо видеть цель. Прижми большой палец к указательному, это облегчит скольжение кия, — в его голосе послышались хриплые нотки. — Расслабься, не держись за кий как утопающий за соломинку. А теперь отведи руку назад, — положив ладонь на моё предплечье и тесно прижавшись ко мне, Громов выполнял все движения вместе со мной. Его дыхание горячило мой затылок. Я чувствовала, как лицо заливается краской от пикантности положения. — А теперь бей! — он сделал резкий рывок, отправив шар точно в лузу, при этом его тело тесно прижалось к моему так, что я ощутила его жар.

Громов сделал шаг назад, отпуская меня. Он вёл себя как ни в чём не бывало. Я же выпрямилась и отложила в сторону кий.

— Пожалуй, на сегодня хватит.

Мой голос дрожал. Мне не хотелось признаваться самой себе, насколько меня взволновала эта ситуация. В моей жизни был только один мужчина — это муж, и никому, кроме него, я не позволяла приближаться ко мне. Но больше всего меня поразило то, что прикосновения Громова не были мне неприятны. Это неправильно, так не должно быть.

— Уже? — удивился он, при этом довольно улыбнувшись. — Мы же только начали. Я ещё столько всего не успел тебе объяснить.

— И закончили. Увы, сегодня я поняла, что бильярд точно не для меня.

Я оставила его в подвале, а сама поспешила наверх в свою комнату. Весь вечер я прислушивалась к звукам, доносящимся из коридора, но ко мне никто не зашёл. Успокоилась я только ближе к полуночи, поняв, что преследовать меня не будут. Я вернулась мыслями к нашему разговору, когда Громов сообщил, что Игорь выставил всё имущество на продажу. При этом он сказал, что вырученных денег может не хватить на выплату долга. И что будет со мной, если Игорь не рассчитается? Так и буду жить у Громова. Я нервно хихикнула от такого предположения.

Полночи провалявшись без сна, утром я встала с головной болью, спустилась в столовую к завтраку, но оказалось, что Громов уже уехал.

— Александр Дмитриевич просил извинить его, — пояснила подошедшая с подносом Вера. Она поставила тарелки и чашку с кофе на стол. — Он был вынужден срочно уехать в командировку.

— И когда он вернётся? — растерянно спросила я.

— Этого я не знаю, он мне не докладывает, но, скорее всего, не раньше чем через неделю.

— Понятно, — кивнула я.

— Александр Дмитриевич сказал мне, что вам нужен краски и кисти, а также мольберт. Если вы можете сообщить мне марку, то я закажу всё в интернет-магазине. Если нет, то мы можем выбрать вместе.

— Я скажу. Мне ещё холст нужен.

Вера внимательно меня выслушала и удалилась. Я же осталась ковыряться в тарелке. Аппетита не было. Странное предчувствие комом застыло в горле, перекрывая кислород.

Глава 10

Следующие несколько дней тянулись словно рождественский сочельник. Я пыталась их разнообразить как могла, но выбор у меня был невелик: чтение книг, просмотр фильмов, плаванье и занятие спортом. К счастью, Вера заказала для меня все необходимые принадлежности для рисования, их привезли уже на следующий день. Любимое хобби помогало немного скрасить досуг.

Свой распорядок дня я выстроила таким образом: ранний подъём, занятия в тренажёрном зале или плаванье в бассейне, душ, завтрак. Затем я немного читала нетленное творение Виктора Гюго, продираясь сквозь дебри французского языка, который с момента окончания учёбы в университете я успела позабыть. Так проходило время до обеда, а после я брала кисти, краски, холст и мольберт и шла рисовать.

Как-то из окон своей спальни я заприметила в саду небольшую деревянную беседку, окружённую яблонями, и мне захотелось её запечатлеть на холсте. Потому сегодня сразу же после обеда я направилась туда. Лучи весеннего солнца просачивались сквозь пока ещё голые ветви с набухшими почками и исполняли причудливый танец на резных стенах беседки. Я сосредоточилась на живописи, это помогало мне отвлечься от безрадостных мыслей и тягостного предчувствия дурного. По новостям передавали, что в скором времени погода ухудшится, и на смену солнечным дням придут дожди, потому я планировала закончить свою работу уже сегодня. Мне оставалось немного. Мазок за мазком я создавала новое творение, когда услышала, как затрещали сухие, опавшие сучья под чьими-то шагами. Обернувшись, я увидела Громова. Это была наша первая встреча после памятной игры в бильярд, которая против воли взволновала меня, и которую я постаралась выбросить из головы.

Он стоял в тени раскидистой яблони и выглядел чрезвычайно сосредоточенным. Мужчина был одет в джинсы и чёрную водолазку, которая обтягивала рельефный торс, его куртка небрежно болталась на сгибе локтя. Я впервые видела этого человека таким... неофициальным, что ли.

— Вера сказала, что я найду тебя здесь, — сообщил Громов вместо приветствия. Он подошёл ближе и окинул взглядом картину. — Ты хорошо рисуешь. Никогда не думала о собственной выставке?

— Э-э-э... спасибо, — смутилась я. От него пахло солнцем и кожей, его волосы растрепались на ветру, а на лице появилась двухдневная щетина. — Нет, не думала, времени на это не было. Ты так быстро уехал. Что-то случилось?

— Да, — кивнул он. — Загорелся один из складов. Сейчас всё позади, ущерб оценён, виновные найдены, пострадавшие госпитализированы.

— Мне жаль, но значит ли это, что твой дом скоро пополнится жёнами виновников пожара? — я не удержалась от подколки.

— У меня на должности инспектора по пожарной безопасности трудится женщина. Думаешь, пригласить её мужа пожить здесь, пока его жена ищет деньги для возмещения ущерба? Будет, с кем вечером раскурить сигару, — хмыкнул Громов. — Но, боюсь, он не в моём вкусе.

— Ох, — только и выговорила я, поняв намёк.

— Мира, я понимаю, что ты чувствуешь себя как в тюрьме, но поверь мне, здесь тебе гораздо безопаснее. Другие не будут терпеливо ждать возврата долга. Кстати, об этом я и хотел с тобой поговорить.

Голос Громова звучал ровно и спокойно, но каким-то шестым чувством я поняла, что новость, которую этот человек собирается мне сообщить, перевернёт существующее положение вещей.

— Говори, — попросила я, до боли сжав кисть в руке.

— Давай не здесь, — покачал он головой. — Пройдём в дом.

Наверное, это было правильным решением, вряд ли я бы устояла на ногах. Усадив меня на диван в гостиной, Громов расположился рядом вполоборота ко мне.

— Мира, у меня для тебя дурные известия. Сегодня утром мне сообщили, что Игорь доставлен в клиническую больницу с множеством переломов. Сейчас он находится в реанимации.

— Боже, — прошептала я, прикрывая рот руками. Казалось, небо рухнуло на землю. В носу защипало, и я закусила изнутри щеку, чтобы не разреветься. — Боже мой...

— Кто-то из кредиторов не стал ждать, когда твой муж рассчитается с долгами.

Я долго трясла головой, губы кривились в гримасе отчаяния.

— Я должна увидеть его... — просипела я. — Пожалуйста, отвези меня к нему... Молю!

Я рухнула на колени и сложила ладони в молитвенном жесте, я готова была валяться у него в ногах, лишь бы он внял мне.

— Встань, Мира! — Громов потянул меня за плечи и встряхнул. — Давай, приходи в себя! Конечно, я отвезу тебя. Иди собирайся!

— Я готова!

— Мира, я понимаю твою обеспокоенность, но придётся подождать.

С этими словами Громов оставил меня в гостиной и поднялся к себе, а когда спустился через час, был уже гладко выбрит и одет в брендовый костюм. Всё это время я прождала его внизу, мечась из угла в угол и нервно кусая губы. В этот момент я готова была наброситься на него с кулаками за долгое ожидание, но сдержалась. Игорю сейчас моя экспрессия ничем не поможет. Мы вышли во двор, и Громов помог мне забраться в салон припаркованного у дверей автомобиля.

— В клинику, — он назвал адрес, и водитель завёл двигатель.

Когда я увидела своего мужа, подключённого к аппарату ИВЛ, то подумала, что сойду с ума. У Громова везде были связи. Пока он говорил с лечащим врачом, я прилипла к стеклянной перегородке и не сводила взгляда с Игоря. Он лежал на больничной койке, весь опутанный проводами и трубками, и выглядел таким беззащитным. А ведь раньше был полон сил и энергии, он постоянно фонтанировал какими-то идеями и никогда не оставался без дела. Мне было страшно подумать, через что ему пришлось пройти.

Глава 11

— Деловое предложение? — огорошено переспросила я.

— Да, ты всё правильно расслышала, — усмехнулся Громов. — Как ты уже успела понять, твой муж почти рассчитался со мной, но помимо меня, он должен ещё другим людям, которые уж точно не станут церемониться ни с ним, ни с тобой.

— И что ты предлагаешь? — не поняла я.

— Предлагаю тебе стать моей женщиной, — в лоб сказал Громов, не став юлить.

— Что? — выдохнула я.

Голова закружилась, ноги ослабли и меня повело в сторону, я оперлась об перегородку и закрыла глаза, терпеливо пережидая, пока пройдёт дурнота.

— Всего на два месяца, — добавил он. — Больше мне самому неинтересно. А за это я покрою все долги твоего мужа. Да, он останется ни с чем, зато к нему ни у кого не будет претензий.

Мне казалось, я ослышалась. Его голос словно доносился издалека. Наверное, это дурной сон. Сейчас я открою глаза и проснусь. Но Громов, однако, никуда не исчез. Он не ухмылялся и выглядел вполне серьёзным.

— Я не проститутка, — процедила я.

— Я знаю. Проститутке я бы не делал такого щедрого предложения.

— Я пойду работать. У меня были проекты, будут новые... Я хороший и востребованный специалист.

— Со своей зарплатой ты рассчитаешься с долгами лет за пятьсот. Не думаю, что кто-то будет так долго ждать, — хмыкнул Громов.

Я снова посмотрела на мужа. Он лежал весь в гематомах, без движения, а из реазала доносилось звук работающего кардиомонитора. Сейчас его жизнь вне опасности, но что будет, если нападение повторится?

— Зачем тебе это? — всхлипнула я.

— Ты мне нравишься, Мира. — Его признание застало меня врасплох. Я снова обернулась к нему, но он не смеялся. — Вот здесь у меня засела, — Громов постучал пальцем по лбу. — Уехал пожар на складе тушить, а перед глазами ты, распластанная на бильярдном столе, и я делаю с тобой всё, что хочу. Ну, как работать в такой обстановке? Я должен избавиться от мыслей о тебе, как от наваждения. Понять, что ты ничем не отличаешься от других.

— И ты уверен, что двух месяцев будет достаточно? — горько спросила я, поворачиваясь к лежащему без сознания Игорю.

— Уверен. У меня ни одни отношения не продлились дольше, обычно женщины надоедают мне раньше.

— Как мило...

— Мира, я не хотел тебя оскорбить, но мы же деловые люди и должны все обсудить.

Я стиснула зубы, пытаясь успокоить бушующую внутри бурю, ураганом сметающую все мои установки и принципы. Крепко зажмурившись, я сжимала и разжимала кулаки, чувствуя, как ногти до крови вонзаются в ладони. Вот оно, решение всех моих проблем, но смогу ли я уважать себя, если соглашусь на предложение Громова? Сможет ли Игорь уважать меня? Губы скривились от мучительной боли. А если Игоря убьют или покалечат, буду ли я спокойно спать, зная, что могла это всё предотвратить, пусть даже и ценой собственного достоинства? И как мы сможем пережить моё предательство? Я открыла глаза. На мониторе с монотонным писком отображалась линия сердцебиения.

Резким движением отлипнув от прозрачной перегородки, я сделала несколько шагов назад. Громов вопросительно взглянул на меня.

— Пойдём, — позвала я. — Не могу обсуждать подобные темы у постели мужа.

— Мне нравится твой настрой.

Я ничего не ответила на его замечание. Мы спустились на первый этаж в кафетерий. Громов взял для нас кофе, и мы сели за небольшой, круглый столик.

— Итак, твой ответ? — поинтересовался мой спутник.

— Да, — выдохнула я.

— Отлично, — удовлетворённо кивнул Громов. — Тогда не станем здесь задерживаться. Сегодня я дам тебе прийти в себя, завтра утром тебе привезут кое-какую одежду, и вечером мы идём в ресторан.

— Что? Какой ещё ресторан?

— Я так давно никуда не выбирался, — улыбнулся он. — Всё работа-работа. Должен же я когда-нибудь отдыхать, тем более с такой красивой женщиной.

— Но... я думала...

— Что дело ограничится постелью? Признаюсь, мне очень нравится такой вариант, но от женщины, безвылазно сидящей дома, вряд ли можно дождаться огонька.

— Или ты просто хочешь похвастаться трофеем?

Мои слова вызвали бурный смех. Запрокинув голову, Громов буквально трясся от хохота.

— Ты умная женщина, Мира, — произнёс он, успокоившись и утирая проступившие в уголках глаз слезы. — Помимо того, что очень красивая... Редкое сочетание. С тобой не стыдно показаться на людях. А теперь поехали. За твоим мужем тут присмотрят.

Обратная дорога заняла почти два часа. К тому времени уже наступил вечер, и на выездах из города собрались огромные пробки. Со всех сторон то и дело сигналили клаксоны. А я не могла отделаться от мысли, что совершаю огромную ошибку, и пока ещё не поздно отказаться. Но, вспоминая лицо Игоря под маской для ИВЛ, с этой трубкой, всунутой ему в рот, я понимала, что не откажусь. Я предам наш брак, предам саму себя, но не позволю ничему дурному случиться с моим мужем.

По приезде я направилась в свою спальню и заперлась там, проигнорировав приглашение на ужин. Аппетита не было абсолютно. Громов, как и обещал, не беспокоил меня этим вечером, а утром меня разбудила Вера, которая с невозмутимым видом прошла в комнату, принеся с собой кучу коробок.

Глава 12

Водрузив принесённые коробки на диван, Вера удалилась. Я откинулась на подушки и уставилась немигающим взглядом в белоснежный потолок, неосознанно отмечая его и дельно ровную поверхность. Наша сделка с Громовым начала свой отсчёт. Ещё можно повернуть назад, но, помотав головой, я решительно откинула одеяло, поднялась с постели, подошла к дивану и сняла с коробок крышки.

Внутри оказались наряды на любой вкус: платья, юбки, блузки, брюки, костюмы, туфли. Всё брендовое, дизайнерское. Открыв коробочки поменьше, я обнаружила в них украшения.

— Ну ничего себе! — выдохнула я, взяв в руки колье из золота, инкрустированное бриллиантами, ему в комплект шли серьги и кольцо.

Я приложила его к груди и восхищённо ахнула, посмотревшись в зеркало. На мгновение я забыла, что сама ситуация, в которую я попала, — унизительна. Я аккуратно убрала украшение, и в этот момент в дверях вновь появилась Вера с уже новыми коробками и неизменной вежливой улыбкой. Она ни мимикой, ни жестом не выказала собственного отношения к происходящему.

— Вам идёт, — сказала она, прежде чем оставить свою ношу и удалиться. — У Александра Дмитриевича хороший вкус. Сегодня к вам ещё приедет стилист. Через полчаса я накрою в столовой.

Я удручённо взглянула на свои ногти: да, маникюр следовало бы обновить. После чего обратила внимание на принесённые коробки. На этот раз меня снабдили изящными сапожками, меховой накидкой, пальто и другими предметами гардероба. Лёгкими движениями я разгладила соболиный мех, едва касаясь. Только сейчас я начинала осознавать, что значит — быть женщиной Александра Громова. Со своими любовницами этот мужчина не скупился. Думаю, они даже не были в обиде на него за то, что их роман длился не более двух месяцев. Наверняка по завершении отношений они уходили от него с круглой суммой на счету и богатыми подарками. Вот только вряд ли кого-то из них принуждали при этом изменить собственному мужу.

Закрыв глаза, я помотала головой. Я не буду думать об этом сейчас, никому не станет лучше от моих сомнений. В памяти вновь всплыла картина, как Игорь лежит на больничной постели, увитый трубами и проводами, весь избитый и переломанный. Поджав губы, я вздёрнула подбородок. Я не представляла, как лягу в постель к Громову, но я должна буду переступить через себя. Не думать, просто не думать об этом, в конце концов, я не выпускница института благородных девиц.

Стилистом оказалась молодая девушка. Она приехала во второй половине дня, притащив с собой огромный кейс с косметикой, аксессуарами и всякими уходовыми средствами. Мы прошли в мою комнату, и колдовство началось. Моё преображение заняло несколько часов. К тому времени, как за мной приехал водитель, из зеркала на меня смотрела шикарная женщина, в которой я едва узнавала себя. Маленькое чёрное платье оттеняло светлую кожу, массивное колье подчёркивало глубокое декольте, ботильоны на высоком каблуке придавали дополнительный рост, а высокая причёска открывала изящную шею.

Водитель привёз меня к ресторану итальянской кухни в центре Москвы. Он помог мне выбраться из автомобиля и проводил до дверей, где меня встретил приветливый администратор, который, узнав, кто меня ждёт, тут же провёл к нужному столику. При моём появлении Громов широко улыбнулся, окинуло меня восхищённым взглядом, поднялся и помог мне снять меховую накидку.

— Выглядишь превосходно, — грудным голосом произнёс он, отодвигая стул. — Эта причёска и это платье очень идут тебе.

— Спасибо, — выговорила я присаживаясь.

— Честно сказать, — вернувшись на своё место, Громов продолжил беседу. — С нетерпением ждал этого вечера, чтобы увидеть тебя. Утром мне пришлось слишком рано уехать, поскольку на восемь часов было запланировано совещание с руководителями отделов. Даже не успел с тобой попрощаться.

О боже, он строил разговор так, будто мы с ним на самом деле пара.

— Правда? И... как оно прошло? — поддержала я наш диалог, положив на колени чёрный клатч, который был в тон платью, выбранному для этого вечера.

— Как обычно, очень скучно. — Громов потянулся к открытой бутылке шампанского и разлил его по фужерам. — Хочу поднять этот бокал за тебя — воплощение красоты и изящества.

Он говорил что-то ещё, я почти его не слушала. Я цедила напиток мелкими глоточками и думала. Наверно, если бы поведение Громова отличалось грубостью, а сам он ограничился лишь постелью, мне было бы морально легче. Но он ухаживал, говорил комплименты и вёл светскую беседу.

— Завтра мы идём с тобой в театр. — Эти слова вновь заставили меня вернуться в реальность. — Там будут деловые партнёры со своими спутницами, хочу представить им тебя.

— Зачем? — удивилась я.

— Потому что ты очень красивая женщина. И ты моя женщина, — пояснил Громов, делая акцент на слове «моя».

— Ясно. — Скомкав салфетку, я бросила её на стол.

Он хочет продемонстрировать меня в качестве трофея. Да, он все свои неприглядные действия упаковывает в красивую обёртку. Громов в этом деле мастер. Он хочет, чтобы все видели его победу над менее удачливым соперником. Он хочет прилюдно утереть нос моему мужу, нанести ему сокрушительное поражение.

Ужин закончился, Громов помог мне подняться и подал накидку.

— Поедем домой, Мира? — бархатным голосом спросил он, и в этой интонации слышался намек на продолжение вечера.