Чужая жена. Любовь по правилам и без

Глава 1

Из-за поворота вылетел черный мустанг. Взвизгнул шинами. И лихо завернул на парковку небоскреба, в котором располагались офисы фирм, хозяева которых уже давно завоевали себе место под солнцем.

Из автомобиля выскочил брюнет лет двадцати пяти и впопыхах одернул помятую белую футболку, совершенно не соответствующую окружающей обстановке.

– Когда-нибудь я научусь водить спокойнее и перестану опаздывать, но это совершенно другая история, – негромко буркнул он, смеясь над собой, и с газетой в одной руке и картонным стаканчиком горячего кофе в другой рванул к стеклянным дверям здания.

Он протиснулся в закрывающийся лифт, норовя расплескать бесценный для не высыпающихся напиток на недовольно хмыкнувшую пожилую даму, и нажал на кнопку «двадцать четыре».

Кабина лифта подобно улитке медленно ползла вверх, как на зло, останавливаясь буквально на каждом этаже.

Когда мужчина, наконец, добрался до рабочего места, настенные часы над его головой показывали девять двадцать. Опоздания пару лет назад вошли в его неискоренимую привычку, но он мог позволить себе не беспокоиться, благо, что отношения с главным редактором Биллом у него сложились приятельские.

Строгой выволочки можно было не ждать. А вот рассчитывать на задушевный разговор о том, как кто провел выходные – вполне.

По крайней мере, так было раньше.

Только вот сегодняшний день готовился преподнести Себастьяну массу сюрпризов.

К его большому удивлению, атмосфера в офисе царила более чем оживленная. Работа кипела. Коллеги с сосредоточенными выражениями лиц сновали туда-сюда и с энтузиазмом перекладывали бумаги из одной стопки в другую.

Представшую взору картину нельзя было назвать типичной. Потому что жесткая дисциплина и образцовый порядок никогда не были присущи людям творческим – редакторам, писателям, фотографам, дизайнерам, работающим на нью-йоркское издательство «Фэшн&Бьюти».

Обычно их утро начиналось с близких к домашним посиделок с чаем, кофе и свежей выпечкой, и с обсуждения последних новостей, начиная от мира моды, заканчивая личными проблемами.

Но это вовсе не значит, что в редакции трудились тунеядцы. То время, что они тратили на разговоры, работники с лихвой компенсировали часами, проведенными в редакции в выходные и праздники – под Рождество и Новый Год.

Не одну ночь они провели за версткой очередного номера журнала – но никто и не думал жаловаться.

– Кажется, кому-то сейчас здорово влетит, – в предвкушении потирая руки, злорадно бросила Кайла – фотограф, с которой у мужчины была небольшая интрижка больше года назад.

– Держись, друг, – похлопала мужчину по плечу Линда, отредактировавшая не один десяток его статей и переживавшая за Себастьяна, как за старшего непутевого брата.

– Пройди, пожалуйста, в кабинет руководителя, – робко произнесла секретарь Эшли и снова спряталась за широким монитором компьютера.

– Зачем так официально, красавица? – подмигнул смутившейся и вмиг покрасневшей блондинке Баш.

Дэвис давно воспринимал офис, как второй дом. Всегда вел себя с коллегами раскрепощенно и сейчас откровенно не понимал, что заставило их выпрыгивать из штанов.

А в кабинете главного редактора его ждал кот в мешке.

В кожаном кресле вместо Билла уверенно расположилась миловидная брюнетка. Только вот ее цепкий прямой взгляд не оставлял иллюзий по поводу покладистого характера. При виде мужчины она поднялась и уверенно протянула ему руку.

– Мэри Миллер, новый начальник вашего отдела, – представилась девушка, первым делом обозначив свою должность.

– Себастьян, – парень улыбнулся, внимательно рассматривая идеальный силуэт в строгом черном костюме-двойке. Изящные пиджак и брюки очень шли их обладательнице. – Можно просто Баш.

– Себастьян, – поправила его Мария, предпочитая остановиться на более официальном варианте, и строгим тоном продолжила: – я бы не хотела начинать наше знакомство с негатива. Но впредь прошу тебя не опаздывать. Рабочий день начинается ровно в девять с планерки и разбора задач.

– Да брось, – мужчина театрально закатил глаза и насупился, словно ребенок. – Мы люди креативные, никогда не знаешь, где тебя накроет вдохновение. К примеру, сегодня я до пяти утра доделывал интервью, вот и не успел вовремя.

– И, тем не менее, за кофе ты потрудился заехать, – Мэри оборвала его тираду язвительным комментарием и насмешливо вскинула тонкую бровь. – А вот футболку погладить времени не хватило.

– Слушай, ты специально уже десять минут как отчитываешь меня за двадцатиминутное опоздание, чтобы повнимательнее рассмотреть? – с дерзкой ухмылкой парировал Себастьян, в глазах которого плясали джигу озорные бесенята.

– А ты дерзкий, – девушка даже растерялась на долю секунды от такого наглого утверждения, но тут же одернула себя, натягивая обратно маску суровой начальницы. – Что ж, довольно. Больше предупреждать не стану: за каждое опоздание получишь штраф.

После беседы с Миллер Баша встретили сосредоточенные на его персоне взгляды – чей-то сочувствующий, чей-то любопытный, чей-то насмешливый.

Падкие до сплетен, девушки без сомнения ждали больше деталей и пикантных подробностей, но мужчина в молчании направился к своему столу.

Глава 2

– Ну что вы столпились в дверях, – добродушно пробасил из коридора Генри. – Проходите скорее.

– Отец! Давно не виделись, – Себастьян сгреб мужчину в охапку, а тот приветственно похлопал Баша по спине.

У Филиппа при виде обнимающихся отца и сына во взгляде зажглась искорка зависти, которая не смогла остаться незамеченной Мэри, и которую Филипп попытался моментально погасить.

Вскоре компания направилась в гостиную, где их уже ждал ужин. Кэтрин, мачеха Себастьяна и вторая жена Генри, сидела за накрытым столом и со скучающим видом читала газету.

Женщина отвлеклась от своего занятия только тогда, когда рядом подсел ее сын и начал рассказывать о поездке в Испанию, о заключенных им контрактах и новых партнерах.

Катерина буквально заглядывала ему в рот, как будто вселенная вокруг перестала существовать.

Башу изрядно поднадоел повторяющийся из раза в раз типичный сценарий. Но он не хотел расстраивать отца, для которого семейные встречи были важной традицией и чуть ли не священным ритуалом.

Одновременно Себастьян не без доли удовлетворения подметил, что Мэри так же чувствует себя не в своей тарелке. Девушка сидела рядом с ним, погрузившись в свои мысли и не особо-то внимательно прислушиваясь к беседе.

Одно блюдо сменялось другим, оживленной беседы не складывалось, пока Кэтрин не затронула тему, которая неизбежно должна была привести к взрыву.

– Фил, милый, – она шутливо потрепала сына по щеке, как если бы ему было еще лет десять-одиннадцать. – Ты знаешь, на следующей неделе Оливия прилетает в Нью-Йорк? По обыкновению, я пригласила ее остановиться у нас.

Неловкая гнетущая тишина повисла в комнате, лишь одна только Мэри недоуменно переводила взгляд с одного присутствующего за столом на другого, не имея представления, о ком говорит ее свекровь и почему все так резко замолчали.

– Нет, она ничего мне не говорила, – несколько сконфуженно промямлил Филипп.

– Должно быть, хотела сделать сюрприз, – с обманчиво беспечной улыбкой продолжила Кэтрин.

– Фил, – Мэри переключила внимание супруга на себя. – Оливия это … ?

Мужчина замялся и не торопился с ответом, пытаясь тщательно подобрать слова, что совершенно не понравилось Миллер.

– Его первая любовь, – первым не выдержал Себастьян, не желая выслушивать ложь, которую наверняка готовился поведать его брат.

– Баш! – гневно воскликнул Филипп. – Тебя никто не просил вмешиваться. Это дела мои и моей жены.

– Не считаешь, что она имела право узнать об Оливии чуточку раньше? Или ты надеялся всю жизнь держать Марию в неведении? – вспылил Себастьян и ударил кулаком по столу.

Взгляды братьев перекрестились подобно остро заточенным кинжалам – вырвись хоть одно неосторожное слово, и развяжется драка.

– Это просто абсурд, – пробормотала Мэри и нервно скомкала пальцами салфетку, поднимаясь.

И аппетит, и ее настроение были безнадежно испорчены.

В довершение всего Катерина смахнула со стола бокал с вином, которое перепачкало платье девушки. Кроваво-красное пятно в считанное мгновение расплылось по кремовой ткани.

Мария чертыхнулась и, словно пуля, вылетела из гостиной. Филипп порывался броситься вдогонку за женой, но Кэтрин жестом остановила его.

– Вроде взрослый мужик, а все от материной юбки не отцепишься, – пренебрежительно бросил брату Баш, порывисто встал из-за стола и отправился на поиски беглянки.

Он нашел девушку сидевшей на скамейке на заднем дворе и грустно всхлипывавшей. На ее глазах маленькими бриллиантами блестели слезы, которые она усердно смахивала в попытке совсем уж не разрыдаться.

Себастьян достал из кармана белоснежный отглаженный платок и без слов протянул ей.

– Спасибо, – еле слышно прошелестела расстроенная Мэри. – Я не думала что, это будет так сложно.

– Ну, если тебе станет легче, Кэтрин – та еще сука, – с приличной дозой яда выдохнул Себастьян. Мария же спрятала короткий смешок в кулак, немного повеселев.

– Я понимаю, что она специально. И приглашение Оливии, и бокал вина. Только зачем? – Мэри беспомощно развела руками. – У меня сложилось ощущение, что она возненавидела меня сразу, как только встретила.

Баш приблизился к девушке и осторожно взял ее ладошки в свои, не обрывая зрительного контакта.

– Понимаешь, прошлыми пассиями Филиппа она могла с легкостью манипулировать. Они были послушными марионетками, и выполняли все, что ей было угодно. Ты же производишь впечатление независимой, свободной, целеустремленной молодой женщины, – плавные фразы лились целебным бальзамом, восстанавливая пострадавшее самолюбие Мэри. – Что никак не вписывается в критерии идеальной супруги для ее сына. Вот она и бесится. К тому же, раз ваша свадьба состоялась в Испании без знакомства с родителями и их одобрения, очевидно, ты очень важна Филу.

– Хотелось бы и мне думать, что важна. Но эти тайны, секреты, они удручают. Возможно, проблема в том, что наши отношения закрутились слишком поспешно. Мы были знакомы всего четыре месяца, когда начался наш роман. Все было замечательно, я думала, что нашла родственную душу. Фил был галантен, внимателен и настолько заботлив, что у меня и мысли не возникло отказаться от его предложения, – девушка глубоко выдохнула, как будто собираясь перед прыжком с вышки в ледяную воду. – Но здесь и сейчас я начинаю сомневаться, так ли хорошо я знаю этого человека или отчасти я придумала его образ сама.

Глава 3

До совещания оставалось ровно пять минут.

Негромкое тиканье настенных часов набатом отдавалось в голове Мэри. Миллер не могла найти себе места, бродя по кабинету из угла в угол.

Последний раз такое волнение она испытывала, когда сдавала вступительные экзамены в университет.

Девушка несколько раз глубоко вздохнула, смахнула бисеринки пота, покрывавшие лоб, и, наконец, опустилась в кресло в ожидании подчиненных.

Спустя пару минут практически все стулья вокруг ее стола были заняты, присутствовали все, кроме Баша. Она мысленно выругалась и начала планерку.

Все обстояло лучше, чем она рассчитывала – худшие подозрения не оправдались. Несмотря на смену руководства, коллектив был готов работать с ней и некоторые ее предложения воспринял даже с энтузиазмом.

Когда часы пробили половину десятого, в кабинет влетел запыхавшийся Себастьян, которого она лишь окинула суровым взглядом, не прерывая своей речи.

– Я хочу, чтобы в течение недели вы подумали о новых рубриках, проектах и вынесли свои идеи на рассмотрение. Нам необходимо изменить формат так, чтобы снова стать интересными читателю. За последние три месяца наши продажи упали ровно в полтора раза, притом что в испанском и французском отделении наблюдается хоть и медленный, но достаточно стабильный рост, – если Мария исказила цифры, то совсем чуть-чуть, чтобы сухой статистикой мотивировать людей сдвинуться с мертвой точки.

Глухой шепот прокатился по рядам: для сотрудников нью-йоркского отделения эта новость стала определенно неприятной и неожиданной.

– Нас закроют? – Эшли испуганным голосом озвучила вопрос, мучивший всех.

– Нет, если мы приложим все возможные и невозможные усилия, – не собиралась кривить душой новоназначенный редактор. – На этом мы закончили, можете быть свободны. Все, кроме Себастьяна.

Когда Кайла вышла последней и Мэри с Башем остались наедине, Миллер вручила мужчине отчеты, о которых говорила ранее – показную строгость в ее взгляде сменила проступившая усталость.

– Поэтому уволили Билла, да? Потому что работа нашего отделения не эффективна? – обманчиво спокойно осведомился мужчина.

– Не только поэтому, Баш. Кто-то постоянно сливает информацию о том, что происходит в вашем офисе учредителям. Они знают обо всем: о том, как разболтана дисциплина, о твоих постоянных опозданиях, о каждом романе Кайлы, о внебрачном ребенке Питера, – девушка нервно теребила выбившийся из прически локон. Разговор давался ей нелегко. – И я верю, что это не ты. Хочу верить! Вы дружили с Биллом, ты бы не стал так его подставлять.

И если раньше Себастьян в увольнении Билла винил начальницу, то после ее слов ответственность за случившееся целиком и полностью перешла к нему, тяжелым грузом обрушившись на плечи.

– Значит, его уволили и по моей вине. Прекрасно! – Баш с чувством пнул ни в чем не повинное кресло, которое с глухим стуком врезалось в стену.

– Именно поэтому я умоляю тебя о порядке, – сцепила руки в замок девушка и со всей мягкостью, на которую была способна, продолжила: – соберись, стань более организованным. Я прошу не ради себя и своей должности, хотя и не скрою, она важна для меня. Но ради тех людей, которые от нас зависят. Все они лишатся работы, если я оступлюсь. Если мы не будем работать в команде, нас просто проглотят и не подавятся.

– Я понял тебя, – гнев во взгляде мужчины уступил место стальной решимости. – И я повторю: ты можешь на меня рассчитывать. Я собираюсь не только продолжить работать здесь, но и найти предателя.

Стоило только Себастьяну выйти из кабинета, как к нему бросилась Линда.

– Ну что? – бездонные глаза смотрели на мужчину с неподдельным сочувствием.

– Штраф и пять часов отработок, – небрежно бросил Дэвис.

Из-за приоткрытой двери Мэри слышала каждое слово, произнесенное им. Она с облегчением уронила голову на руки – не выдал. Так, нежданно-негаданно она обрела в незнакомых стенах верного союзника.

– Жестко она тебя, ты-то всего на полчаса опоздал, – вступилась за коллегу Линда.

– Вполне заслуженно. Давно пора, – ехидно встряла в беседу Кайла, никогда не упускавшая возможности поддеть бывшего. – А эта Миллер определенно начинает мне нравиться. Та еще стерва.

Баш махнул рукой на стремившуюся задеть его девушку, но ни на шаг не приблизившуюся к поставленной цели, и занял рабочее место.

Он погрузился в анализ номеров испанского и французского филиалов, занялся изучением контента издательств-конкурентов, отметил, какие новости из индустрии мод заработали больше всего просмотров. Он был так поглощен своим занятием, что чуть не забыл об отложенной до лучших времен статье.

Себастьян решил задержаться на пару часов: ему некуда было спешить – вчерашнего визита к родным хватило с головой, наелся по самое «не-хочу». Так что пока он совершенно не горел желанием пересекаться с ними или с кем-то еще.

Когда Баш заканчивал с рецензией, за окном уже сгустились сумерки и мириады огней подсветили все еще оживленный город. Но он был не единственным, кто задержался в офисе – у Мэри в кабинете тоже горел свет.

Мужчина поднялся, подошел к двери и негромко постучал, но ответа не последовало. Наплевав на правила приличия, он заглянул внутрь и увидел, что его начальница уснула прямо за столом рядом с веером исписанных листов. Любопытство взяло верх, и он не смог устоять и не прочесть ее наброски.

Глава 4

Девушка устало перешагнула через порог особняка, когда все вокруг уже давным-давно погрузилось во тьму и подъездную аллею освещал лишь тусклый отблеск фонарей.

Она не стала включать свет в прихожей, не желая встречаться с кем бы то ни было.

Последнее время издательство отбирало все ее силы, изматывало, изнуряло, но, вместе с тем, приносило небывалое удовлетворение. Желание доказать не только всем, но и себе, в первую очередь, что она может справиться с руководством, только крепло и горело внутри все сильнее.

Стараясь не шуметь, она на цыпочках пробралась на кухню, открыла холодильник и достала бутылку молока. Несмотря на то что девушка забыла, когда в последний раз ела что-то существенное, она не была голодна – слишком уж была поглощена мыслями о журнале.

Мэри откупорила бутылку, наполнила стакан и сделала несколько больших глотков.

Внезапно на ее плечи легли чьи-то пальцы, она испуганно вздрогнула и обернулась, столкнувшись с осуждающим взглядом мужа.

– Почему ты не позвонила? Я бы тебя забрал.

– Увлеклась и задремала прямо над своей писаниной, – виновато потупилась девушка. – Я говорила, первое время придется нелегко. Нужно перетерпеть.

– Но это не значит, что ты должна ночевать в офисе.

– Я знаю, ты переживаешь за меня и все такое, но эта работа очень много для меня значит, и …

– Пойдем спать, – недовольно перебил ее Филипп, не желая продолжать повторявшийся в который раз спор.

– Сейчас только душ приму.

Мария чмокнула супруга в щеку, поспешно проскользнула мимо него и заперлась в ванной.

Она открыла кран. Налила немного пены. Уже не торопясь, стянула с себя строгий костюм. Бросила его на пол и погрузилась в еле теплую воду, смывавшую с нее сегодняшнюю суету.

Слишком много трудностей навалилось на нее за прошедшие несколько дней, и человек, который должен был быть самым близким, быть опорой и поддержкой, казалось, не понимал ее вовсе.

Мэри отбросила терзавшие ее мысли и сосредоточилась на стратегии, которой собиралась придерживаться в дальнейшем. Ей было кристально ясно, что журнал будет отнимать все больше и больше времени, внимания и сил, пока не получится все наладить. Она понимала, что вряд ли тот факт, что она будет сутками торчать в издательстве, устроит Филиппа.

Девушка от души чертыхнулась, будучи уверенной, что ее все равно никто не услышит, и с головой ушла под воду, пытаясь прогнать нехорошее предчувствие. Вдоволь нанежившись в теплой воде, она выбралась из ванной, вытерлась и закуталась в любимый темно-синий махровый халат.

К тому времени, как она поднялась в спальню, муж видел уже, наверное, десятый сон, что вызвало у Мэри вздох облегчения. Она молча пристроилась рядом и практически сразу отключилась.

Когда прозвенел будильник, девушка почувствовала себя выспавшейся и отдохнувшей, бодрой и полной сил. Она оглядела гардероб и остановила свой выбор на одном из наименее официальных нарядов. Ярко-синее чуть выше колен шифоновое платье очень шло его обладательнице.

Мария с удовольствием нанесла легкий макияж и даже успела позавтракать овсянкой с апельсиновым соком, несколько удивившись тому, что кухня пустовала. И день обещал быть хорошим ровно до того момента, как Миллер столкнулась в дверях с собственным супругом, сопровождавшим белокурую незнакомку.

– Мэри, это подруга моего детства, – Филипп запнулся и после неловкой паузы все же продолжил. – Оливия. Оливия, это Мэри.

Девушке жутко не понравилось, что случайно или намеренно, но ее муж пропустил в представлении их друг другу слово «жена».

– Рада встрече, – Мэри силилась сделать хорошую мину при плохой игре и даже удержала на лице фальшивую улыбку. – Позвольте, я покажу вам вашу комнату, у меня в запасе есть минут десять.

– Нет, спасибо, не хочу обременять вас, тем более что вы спешите на работу, Фил мне сказал. Я полагаю, ему не составит труда проводить меня. Правда же? – блондинка бесцеремонно схватила мужчину под руку и буквально потащила к лестнице на второй этаж.

– Добро пожаловать, Оливия, – бросила парочке вслед Мария, испытывая острый приступ неприязни и ревности.

Миллер выскочила из дома с полной уверенностью, что ей поведали далеко не все о прошлом, связывающем этих двоих, разгуливающих в одиночестве по особняку.

Девушка вдавила педаль газа в пол, ее мазда обиженно взвизгнула, но гравийную дорожку преодолела с легкостью. Взгляды, которые ее муж бросал на их гостью, настолько вывели Мэри из равновесия, что она несколько раз нарушила правила и, в конце концов, попалась инспектору полиции.

Ее старатльно мурыжили перед тем, как выписать штраф, и когда девушка смогла продолжить движение, она поняла, что безнадежно опаздывает. Она долго искала свободное место на парковке, прежде чем устремиться в офис.

Какая ирония! Еще вчера она отчитывала Баша, а теперь раздумывает, что бы соврать сотрудникам.

В коридоре ее встретили любопытными взглядами, но она уверенно прошла мимо к своему кабинету, решив, что разберется со всем позже.

– Привет.

– Себастьян, – удивилась девушка. – Ты вовремя сегодня?

Глава 5

Мария встряхнула головой, отгоняя взявшееся, будто из ниоткуда, наваждение, задумалась на несколько секунд и на одном дыхании выпалила вопрос, снедавший ее все утро.

– Что между ними было? – она продолжала тараторить, убеждая Баша сказать ей то, что он и не собирался от нее скрывать. – Он ни словом не обмолвился о ней до свадьбы, но я имею право знать. Ты единственный, в честность кого в этой семье я верю.

– Они долгое время встречались, у них были достаточно крепкие отношения. Правда, итогом всему стало разбитое сердце.

– Ее? Он бросил ее? – с надеждой спросила она, но выстроенным ею воздушным замкам было суждено стремительно обрушиться буквально несколькими секундами позже.

– Его. Она выскочила замуж за другого, оставив Фила мучиться в одиночестве. Спустя пару недель он отправился залечивать раны в Испанию.

Себастьян замолчал, предоставив собеседнице возможность осознать все, что он разом вывалил на нее.

Ему было больно видеть, как одинокая слезинка скатилась по ее щеке, как Мэри, пытаясь остаться незамеченной, украдкой смахнула ее.

– Это все? – ее голос прозвучал куда жестче, чем они оба могли предполагать.

– Нет, – он отвел взгляд, не в силах мучить ее еще больше, но и не в силах утаивать то, что было несправедливо скрыто от нее. – Есть еще кое-что. Но я не уверен, что ты способна выдержать все это в один день.

– Я сильнее, чем ты думаешь. Говори, – аккуратные бежевого цвета ногти, что есть мочи, вонзились в мягкую кожу ладошек, оставляя под собой хорошо заметные полосы.

– Месяц назад Оливия подала на развод.

Это известие практически добило девушку, она пошатнулась, но устояла на ногах. Мужчина бросился к ней, но она остановила его одним движением руки, не желая подпускать к себе.

– Не нужно. Оставь меня на десять минут, хочу побыть одной. И за работу, а то я непростительно задержалась сегодня.

Когда за ним захлопнулась дверь, Мэри без сил рухнула в кресло и закрыла глаза. Ее веки трепетали. Она прилагала максимум усилий, чтобы не разрыдаться в голос на весь кабинет.

Глубокие вдохи чередовали такие же тяжелые выдохи, пока ее дыхание постепенно не выровнялось. Осознание того, что Филипп встретил ее и начал ухаживать за ней спустя всего несколько дней после расставания, которого он не желал, жгло огнем изнутри.

Но стук в дверь не позволил ей утонуть в грустных размышлениях. Время, остававшееся до совещания, истекло.

– Входите, – Миллер рассматривала понурые лица и понимала, что не может позволить себе раскиснуть – сотрудникам как никогда нужна опора, иначе в их офисе все вскоре просто-напросто рассыплется, как карточный домик, из которого выдергивают карты одну за другой. – Я готова выслушать ваши идеи и предложения, если таковые имеются.

Молчание послужило Мэри ответом, и она, уже было, успела расстроиться, что все опустили руки. Но волевой голос разрушил звенящую тишину и приковал к себе внимание собравшихся.

– Я считаю, что нам необходимо познакомиться с читателями, – уверенно заключил Себастьян.

– Что за бред?! – грубо перебила его неугомонная Кайла.

– Тшш, – шикнула на нее Миллер. – Дай ему договорить.

– Я понимаю, что раньше это был не наш формат, но почему бы не стать ближе к своим читателям? Мы расскажем о себе так, чтобы они брали журнал в руки с мыслью, что пришли в гости к хорошим знакомым. По-моему, пора перестать быть безликим глянцем.

– В этом что-то есть, – сосредоточенно прошептала Мэри.

– Мы можем ввести новые рубрики, знакомить читателей с модными ресторанами, с новыми театрами, клубами, начнем вести колонку откровений, будем давать советы. Да, показы, новые модные тенденции и все, что у нас было раньше, останется, но мы это разбавим, сделаем ярче, красочней.

Постепенно все присутствующие включились в обсуждение, начали жарко спорить, но в итоге пришли к выводу, что Баш прав – им нельзя оставаться на одном месте, и если продолжить идти по старому пути, они рискуют все потерять.

– А начнем мы с тебя! – и Себастьян указал в сторону своей начальницы жестом, не терпящим никаких возражений.

– Что?! Нет. Баш, нет! – Мэри чуть не вскочила из кресла, но вовремя успела одернуть себя. Баш, словно и не было никакой вспышки, продолжил свою речь.

– Все прекрасно знают, что у нас произошла смена руководства, и каждый безумно хочет узнать, что за штучка теперь во главе нью-йоркского отделения. Ты – тайна, загадка, о тебе не так много информации в социальных сетях или где еще. Так поделись ей, расскажи о себе, это заинтересует людей.

– Нет, это исключено, – нахмурилась Миллер.

– Я ненавижу это признавать, – пылко выкрикнула Кайла. – Но я с ним согласна целиком и полностью. Мы тут все умираем от желания выведать хоть какие-то подробности о твоей жизни. Ты успешная деловая женщина, заработавшая репутацию по всему миру. О таких, как ты, читают взахлеб, таких обсуждают, таким завидуют. Такие не оставляют равнодушными.

– Соглашайся, – не переставал давить Баш. – Кайла сделает несколько фотосессий, я напишу о тебе статью, ты дашь мне интервью.

Глава 6

Вот уже битых три часа Мэри и Кайла воевали с фотосессией, но результат не устраивал их обеих.

– Не обижайся, снимки замечательные, и позируешь ты вроде бы хорошо. Может быть, чуть слишком старательно. Но выходит совсем не то, что я хотела показать, – фотограф, как могла, пыталась замаскировать нотки недовольства в голосе, потому что понимала, что ее начальница выкладывается не меньше, чем она сама.

– Согласна, – удивила свою подчиненную сговорчивостью Миллер. – Слишком строгие. Слишком вычурные. Слишком официальные. Меня, что, и правда, люди видят такой?

Мэри задумчиво перебирала фотографии в попытке принять решение, что изменить и в каком направлении следовать.

– Все, – она беспомощно развела руками. – На сегодня я сдаюсь, продолжим завтра. Спасибо тебе за работу.

Девушка круто развернулась на каблуках, пряча неуверенность и усталость, и направилась в гримерную.

Там она сняла успевшие осточертеть ей до невозможности туфли на высоком каблуке и с превеликим удовольствием швырнула их в угол, за долгое время не заботясь о впечатлении, которое ей необходимо производить на окружающих.

Вслед за обувью полетел безупречный темно-синий пиджак. Теперь она уже не выглядела строгим редактором.

Мэри достала молочко для снятия макияжа, нанесла его на ватный диск и, облегченно вздохнув, начала стирать темно-серые тени с век. За этим занятием ее и запечатлела вспышка фотоаппарата, от которой Миллер на мгновение опешила.

– Кайла, я же сказала, достаточно на сегодня.

Но девушка, проигнорировав строгий тон начальницы, не остановилась.

– Не позируй, будь собой! – с энтузиазмом воскликнула вошедшая в раж Кайла. – Возможно, так у нас что-то и выйдет. Прав все-таки был Баш.

– Баш?!

– Да, это он посоветовал вырвать тебя из привычной обстановки. Без броского макияжа, когда ты естественна, выглядишь просто потрясающе.

Фотограф немного растрепала Марии волосы, вытащила краешек рубашки из приталенных темно-синих в тон валявшемуся под ногами пиджаку брюк и продолжила порхать вокруг своей модели.

Мэри уже не сопротивлялась, не пыталась работать на камеру, а под конец и вовсе расселась на полу и закатила штанины, став больше похожей на соседскую девчонку, чем на успешную деловую леди.

Именно в это мгновение их и застал Себастьян, державший в руках два больших пакета с едой.

– Объявляется перерыв на пикник, – заразительно улыбнулся он. – Недалеко есть парк, просто преступление в такую погоду, да еще и в выходной сидеть в четырех стенах.

– Отлично, сменим локацию, собирайся, Мэри! – с воодушевлением восприняла предложение Кайла.

Миллер отдалась во власть своих деятельных коллег. Юркнула за ширму. Сменила строгие брюки на рваные джинсы. Обула удобные балетки. На ходу собрала густые волосы в небрежный пучок, из которого тут же выбилась непослушная короткая прядка и волной упала на щеку своей хозяйки.

Спустя каких-то пятнадцать минут, компания уже успела расстелить плед, расположиться на газоне и с аппетитом поглощала бутерброды с ветчиной, помидорами и сыром, запивая их ароматным горячим кофе.

Баш веселил девушек, рассказывал истории из своей уже весьма продолжительной практики, а Кайла то и дело исподтишка щелкала смеявшуюся Мэри.

– Я оставлю вас, поработаю немного, материалы скину на электронку. У меня через полтора часа встреча, не могу на нее опоздать, – торопливо засобиралась фотограф.

– Еще раз огромное тебе спасибо за все! – сердечно поблагодарила девушку Мария.

Когда силуэт Кайлы скрылся за ближайшим поворотом, между молодыми людьми на пару секунд возникло неловкое напряжение, Мэри отчего-то не могла заглянуть мужчине в глаза.

И он, решив вернуть пикник в привычное для них деловое русло и настроиться на рабочий лад, достал из кармана потрепанный старенький блокнот и ручку.

– Ты обещала мне интервью.

– На самом деле, вряд ли историю моего восхождения к вершинам издательского Олимпа можно назвать захватывающей или интересной. Во многом, мне элементарно везло, я лишь прилежно выполняла свои обязанности, а начальство заметило меня и начало продвигать.

– Мэри, – тихонько позвал ее мужчина, отчего сердце ухнуло куда-то в пропасть и забилось, как птица, попавшая в ловчую сеть. – Поделись чем-нибудь домашним, теплым, каким-нибудь дорогим воспоминанием. Я хочу рассказать о тебе, как о простом человеке, не лишенном обычных страстей, радостей, проблем, а не как об упорной карьеристке, заработавшей мировую славу.

Она задумалась минут на пять, легла на спину, сложила руки за головой и закрыла глаза, он же залюбовался ее красотой.

– Ты знаешь, я очень люблю Рождество, но слишком давно его не отмечаю – всегда много дел в редакции, да и нет возможности собраться в кругу семьи. Когда я была маленькой, папа приносил домой огромную ель где-то за неделю до праздника, и мы вдвоем украшали её шарами, гирляндами. Он сажал меня на плечи, давал в руки большую золотую звезду, а я смешно пыталась водрузить её на макушку дерева. В конце концов, он помогал мне, и мы падали на ковер, запыхавшиеся, но безумно довольные. На кануне Рождества родители клали под елку подарки, а я с нетерпением ждала утра следующего дня, когда мы все вместе разворачивали блестящую нарядную громко шуршащую упаковку. Потом был праздничный обед, запеченная с яблоками и лимоном курица и ореховый рулет. А вечером папа грелся у камина, усаживал меня на колени и рассказывал сказку, каждый раз разную.

Глава 7

В редакцию журнала Себастьян и Мария возвращались в молчании, держась на небольшом расстоянии друг от друга. Но тишина между ними не была вязкой, тяжелой или напряженной, скорее, она была спокойной и уютной.

Согласитесь, иногда так случается (особенно с близкими людьми), когда говорить ничего не нужно, когда в тот или иной момент хорошо без лишних слов.

Баш уже мысленно приступил к статье о своей начальнице, а Мэри погрузилась в размышления несколько более личного характера.

Девушка была ошеломлена собственным откровением.

Как правило, она неохотно впускала кого-то в свою жизнь и еще менее охотно делилась историями о семье, потому что они до сих пор продолжали причинять ей страдания.

И даже Филиппу, казалось бы, тому, кому она первому должна была выложить все, как на духу, были неизвестны подробности о гибели ее отца или все тонкости ее отношений с матерью.

Марию пугало то, как стремительно, быстро и неожиданно Себастьян отвоевал для себя место в ее душе. Понимание, установившееся между ними, впечатляло.

– Домой пока не хочется, ты не против, если я тихонько посижу в офисе, пока ты будешь работать? – спросите вы Марию, что заставило ее озвучить эту просьбу, вряд ли она сама бы нашлась что ответить. И также маловероятно, что в тот момент она осознавала, что редакция постепенно вытесняла так и не ставший для нее родным вычурный особняк.

– Конечно, нет. Я с удовольствием скоротаю вечер с тобой.

Во фразе Себастьяна не было двойного дна или намека на что-то пошлое, но его интонация почему-то согрела ее сердце.

Молодые люди поднялись на свой этаж, который давно уже опустел и обезлюдел, встретив их кромешной темнотой. Баш отпер дверь, занял рабочее место и с энтузиазмом приступил к очерку.

Мэри же, стараясь его не отвлекать, включила кофе-машину в своем кабинете и, спустя минут десять, поставила рядом с мужчиной кружку ароматного напитка. Он на мгновение перевел свой взгляд на нее, поблагодарил за заботу и вернулся к статье.

Девушка скинула обувь и с ногами забралась в кресло, стоявшее неподалеку. Она достала ежедневник, ручку и, поразмыслив пару минут, начала что-то писать.

Из дневника Марии.

«Прошло ровно две недели с тех пор, как мы знакомы.

Я не раз восстанавливала нашу первую встречу в деталях.

Я помню, как он влетел в мой кабинет, дерзкий, самоуверенный, растрепанный. Поначалу я была убеждена, что мы не сможем поладить, сработаться.

Но он доказал мне обратное.

Я помню удивление в его глазах, когда судьба столкнула нас на пороге особняка. И разочарование, охватившее его при виде брата (или я это придумала?).

Наверное, глупо отрицать, что между нами что-то происходит.

Конечно, я бы никому в этом не призналась, но хотя бы с собой хочется оставаться честной.

Этот человек… он пугает меня, будоражит, выводит из равновесия.

Меня поражает его способность понимать то, что я чувствую, то, что не осмелюсь произнести вслух. Иногда мне кажется, что он видит меня насквозь.

Порой я ловлю себя на мысли, что запуталась.

Последние месяцы я жила с непреложной истиной, что люблю Филиппа.

Я была уверена: это чувство непоколебимо и неоспоримо.

Теперь же что-то во мне меняется, и что если наш брак лишь воздушный замок, который я сама построила и сама же в него поверила?

Я никогда не терпела лжи и неискренности, не признавала тайн и недомолвок в отношениях двоих. И тем ужаснее узнавать, что моему супругу есть что от меня скрывать …»

– Что ты там так увлеченно творишь? – она была настолько поглощена своими записями, что голос Себастьяна заставил ее вздрогнуть.

– Скелет отчета набрасываю, все как всегда, – ей повезло, что в комнате было слишком темно, чтобы Баш смог увидеть румянец, предательски заливший ее щеки в считанные секунды. Мэри поспешила сменить тему.

– Ты уже закончил?

– Практически. Завтра останется пробежаться свежим взглядом и отшлифовать кое-какие детали.

– Можно взглянуть?

– Пусть это останется сюрпризом, ладно? Прочтешь, когда выйдет номер.

Только девушка хотела начать спор (слишком уж ей не терпелось ознакомиться с результатом их кропотливой работы), как их прервала трель телефонного звонка.

– Привет, Ленни… Черт, я замотался и почти забыл про твое приглашение! – Себастьян запнулся на долю секунды, после чего уверенно произнес. – Я буду не один. Жаждешь увидеть мою спутницу? Договорились, мы скоро подъедем.

– Будешь не один? – насупилась Миллер. – Ты снова со мной не посоветовался.

– Мэри, собирайся, скорее! Расскажу все по дороге.

Как ни странно, но устраивать дебаты ей не хотелось. Она скрылась в своем кабинете, выудила из шкафа дежурное платье, как раз для таких экстренных случаев, сменила балетки на классические лодочки на невысокой шпильке, поправила прическу и без лишних разговоров спустилась за Себастьяном на парковку.

Глава 8

– Тсс. Дыши. Глубже. Вот так, умница, – голос Баша, тихий и вкрадчивый, пробивался к ней словно из-за пелены. Он разговаривал с ней, как с ребенком, пережившим ночной кошмар. В глазах мужчины плескалась неподдельная тревога.

– Это было больно, – призналась она ему. – До сих пор больно.

Мужчина приобнял ее за талию и начал медленно, но целенаправленно прокладывать дорогу сквозь толпу вездесущих папарацци к одному из виновников сегодняшнего торжества.

– Ленни!

– Привет, дружище! – мужчины крепко обнялись, затем режиссер перевел взгляд на Мэри, скромно стоявшую в стороне и не желавшую привлекать лишнее внимание. – А это и есть твоя таинственная спутница? Рад знакомству.

Ленни отвесил девушке шутливый поклон, совершенно не вязавшийся с официальной обстановкой мероприятия, чем заслужил мягкую улыбку.

– Однако, повезло же тебе, Баш!

– Если бы, – с показной грустью вздохнул Дэвис. – Мария – супруга моего брата.

– Оу, – многозначительно присвистнул блондин. – Ты хочешь сказать, что он со спокойной совестью оставляет ее наедине с таким повесой, как ты? Я бы не стал.

– Кравиц, оставь свои намеки. Мы работаем в одном издательстве, Мэри – мой новый начальник.

– А дело принимает все более и более интересный поворот, – не хотел униматься режиссер, но к их компании подлетела взволнованная ассистентка, потребовавшая немедленного присутствия Ленни у столика для съемочной группы. – Я с большим сожалением вынужден вас оставить, но обязательно найду чуть позже, чтобы выслушать вашу историю со всеми пикантными подробностями.

По исчезновению вселенского бедствия с фамилией «Кравиц» молодые люди, наконец, продолжили свой путь. Мэри держалась за руку Себастьяна, как за спасательный круг, не позволявший ей погрязнуть в мыслях, что были одна мрачнее другой.

Девушка очень старалась не расплакаться прямо посреди красной дорожки, чему никак не способствовала острая пульсирующая боль в районе груди, сопровождавшая ее ровно с того момента, как она увидела супруга на премьере «Мятежников».

– Мне нужна передышка, – еле слышно пробормотала она, и Баш буквально втолкнул Марию в первую подвернувшуюся комнату для персонала. Внутри было тесно, захламлено и темно, но они получили паузу, в которой оба нуждались. Дыхание девушки было тяжелым и сбитым, как будто она пробежала марафонскую дистанцию. Без сил она сползла вниз по стене, обхватила колени руками и прикрыла глаза, веки ее трепетали. Мужчина осторожно опустился рядом и накрыл ее ладони своими.

– Через пять минут мы с тобой выйдем из этой подсобки, успешные и уверенные в себе. Твои глаза будут блестеть, но не от слез, а от счастья, потому что ты сильная. Очень сильная. И я обязательно буду рядом с тобой, потому что мы – команда. А сейчас, пока никто не видит, будь слабой. Я не предам.

Девушка осторожно и не смело потянулась в объятья Себастьяна, как тянется к рукам вновь обретенного хозяина замерзший и голодный выброшенный на улицу котенок. Она не смотрела на часы, не отсчитывала секунды, просто ждала, когда снова сможет вздохнуть полной грудью.

– Легче? – и она в который раз удивилась, как тонко он чувствует перемены ее настроения без единого произнесенного вслух слова.

– Да, спасибо. Я думаю, нам пора.

Дэвис и Миллер неторопливо поднялись и покинули помещение, держась за руки. За ближайшим поворотом их снова встретили вспышки камер, Мария инстинктивно прижалась к Себастьяну, он же закрыл ее в защитном жесте.

– Не снимайте, пожалуйста, дайте нам пройти. Она плохо себя чувствует, вы же не хотите стать виновниками обморока.

Журналисты расступились, замешкавшись, что позволило парочке скрыться от любопытных глаз. Когда они пробрались к ложе и заняли свои места, девушка была выжата, словно лимон, казалось, дрожат не только пальцы рук, но и все внутри.

– Ненавижу!

– Выпей, – вместо того, чтобы уточнить, на кого направлена ненависть, мужчина протянул ей наполовину полный стакан.

– Что это?

– Бренди. Один из плюсов вип-мест, – Баш подмигнул девушке.

Она же взяла из его рук стакан и осушила его залпом, закашлявшись на последнем глотке.

– Слишком длинный и сложный день, – еле слышно пробормотала она, но Себастьян расслышал.

– Можешь подремать. Так уж и быть, я не расскажу Ленни, – искушал мужчина.

– Боюсь, что твое предложение слишком заманчиво, – не смогла отказаться от предложения Мария и уютно устроилась на плече у спутника.

Она проспала все два часа сеанса, которые пролетели для Себастьяна, словно пара минут.

Он рассматривал плавные черты ее лица, нежные слегка приоткрытые губы, хрупкие плечи и проклинал тот день, когда она встретила его брата.

Баш с удовольствием сгреб бы ее в охапку, увез к себе домой и не отпустил бы, но вряд ли она сейчас смогла бы это оценить, будучи влюбленной в Филиппа.

Мужчина даже поймал себя на мысли, что его не остановила бы ни перспектива испорченных с братом отношений, ни ссора с семьей, ни пресловутое общественное мнение – его тяга к этой женщине была сильнее.