Чужая невеста для дракона

Пролог

В тексте есть:

♡ решительный дракон, плохо контролирующий свой гнев
♡ тайна его непростого происхождения
♡ нежная и любознательная героиня
♡ приключения и обустройство на необитаемом острове
♡ истинная пара
♡ притяжение и страсть
♡ ХЭ

________________________________

~Велетта~

- Ради всего святого, почему ты не в платье, Велетта? – внезапно прорычал дракон, и от его низкого тембра в моем солнечном сплетении образовался узел.

И снова он пеняет мне за мой наряд. Что же его так задело? Отступив назад, я поправила палантин на сорочке и дерзко задрала подбородок.

- Мое платье никуда не годится, а еще в нем жарко.

- Жарко, - повторил мужчина, не скрывая досады.

Он все время отводил взгляд, и меня беспокоило это. Теперь, когда я вся перепачкалась и перестала походить на принцессу, я его раздражала?

- Дом готов, можешь переезжать, - холодно отчеканил Дархэм и убрал своей громадный топор за пояс.

Бросил на меня внимательный, цепкий взгляд, от которого захотелось съежиться. Могучий, великолепный, с обнаженным загорелым торсом, он говорил со мной так, будто он - король, а я - не принцесса.

- Если хочешь удобств, сама поищи что-нибудь подходящее в обломках корабля.

Его глаза сверкнули из-под сведенных бровей, а выражение лица было таким, словно его терпение на пределе.

Почему он так груб со мной с тех пор, как мы оказались на острове? Он забыл, как выражать почтительность высокородной даме, или я его плохо знала?

Он повел себя дерзко на корабле, да и при первой встрече был не больно-то уж любезен.

Я тогда списала это на шок от моего появления. Но теперь начинала понимать, что таков просто его характер.

Ох, не зря Леура называла его нелюдимым, равнодушным и отчужденным. Я бы еще добавила, что он властный, самоуверенный и даже слегка высокомерный гордец.

Он заставил меня работать, будто какую-то девку с улицы! Следить за огнем и плести для него корзины, а теперь предлагает еще и самой нырять за уцелевшими после кораблекрушения вещами? Ни единожды повторил, что я должна многое делать сама. Вел себя как наставник, поучающий нерадивую ученицу, и раздражался по необъяснимой причине. За что он со мной так?

Что будет дальше? Я стану ему прислуживать?! Я, принцесса, подчинюсь распоясавшемуся матросу?! Он задумал перевоспитать меня, превратить в ровню себе - простолюдинку?!

Но в это мгновение ничто не могло испортить мне настроение.

- Прежде всего я хочу смыть с себя соль, - заявила я, направляясь к реке. Я мечтала погрузиться в прохладу и избавиться от ощущения неприятного пощипывания.

- Не думаю, что это хорошая идея, - образовался за моей спиной Дархэм, когда я подошла к бурному потоку, стремительно мчащемуся по острым камням. - Кроме того, что течение слишком сильное, здесь могут водиться черви, змеи и даже наверняка крокодилы. И пить ее, - поймал меня мужчина за плечи, когда я невольно отшатнулась от берега, и прижал к себе. Ладони скользнули по рукам и обхватили запястья, - я тоже не советую.

Его губы шевелились слишком близко, лицо прижалось к моей щеке, и мое дыхание сбилось с ритма. Сердце отчаянно заколотилось, с головы до ног окатил жар, а колени стали неустойчивыми и слабыми.

Все тело будто горело. А кожа покрылась пупырышками, будто я мерзну. Внутри разливалась лихорадочная дрожь...

Глава 1. Неожиданная гостья

~Дархэм~

(главы от лица героя и героини будут чередоваться, сюжет не повторяется)

Болтовня горожан, торгашей, ремесленников, многочисленных прачек, пекарей, дурачащихся детей, матерей и их самодовольных мужей внезапно стихла, что случалось на нашей узкой улочке редко.

С привычным мне звериным чутьем я тут же убрал ногу с педали, позволяя станку замереть. Отшлифованная деревянная чаша, уже похожая на одну из тех кухонных вещиц, что хозяйки покупали у нас в охотку, еще не была готова, чтобы передать ее матери на роспись.

Я застыл, удивленно вслушиваясь в опустившуюся тишину, прерываемую лишь редким словом горожан и нежной поступью именитой гостьи, шаги которой я не спутал бы ни с чьими другими.

Мое сердце внезапно заколотилось в четыре раза сильнее, пробуждая внутри сильнейшую волну жара, когда я повернул голову и убедился, что интуиция меня не обманула.

Велетта собственной персоной явилась сюда, на самую непопулярную для знати улочку Блэнхейма, где в уродливых, растущих прямо друг на друге домах ютились всякого рода таверны, лавки да магазинчики.

Облаченная в простое светлое платье с неброской золотой вышивкой, с заплетенными в тугую косу белокурыми волосами, она изящно вышагивала по грубому мощению, плавно покачивая бедрами и укрываясь от яркого солнца под летним зонтиком.

Рядом с ней подобострастно семенили слуги и важно вышагивали телохранители, не понимающие, чего это хозяйке вздумалось отправиться в бедный квартал.

Простолюдины же, потрясенные появлением самой дочери короля, почтительно опускали головы.

Я был так уверен, что Велетта пройдет мимо нашей скромной мастерской, что забыл поклониться, когда девушка, аккуратно сложив зонтик и отодвинув тонким пальчиком деревянные побрякушки на входе, вошла внутрь и со сдержанным любопытством огляделась.

Лишь когда мой приемный отец Булвер, находившийся у станка, стал нашептывать все нервознее и быстрее об уважении к будущей королеве, я неуверенно кивнул. Понимал, что в этом жесте слишком много пренебрежения, но будто позабыл о хороших манерах.

На наше счастье, принцесса не придала значения несоблюдению этикета, обратившись ко мне просто, без высокомерия.

Ее белокожие щечки при этом запылали ярким румянцем, зажигая в моем сердце невольный ответный огонь, а глаза цвета августовского моря, светлые бирюзово-зеленые с золотыми лучиками, сияли как два маленьких солнца на прекрасном и юном лице.

- Моя служанка похвасталась кулоном, который для нее сделал ты. Работа потрясающей красоты. Ты настоящий мастер, - проговорила принцесса нежным, ласкающим слух голосом, и мурашки побежали вдоль всей моей спины.

Велетта протянула мне кусок мачты, в котором я тут же узнал редчайшую в наших краях древесину, произрастающую только на некоторых островах.

- Мне нужна новая шкатулка. Возьмешься?

В момент, когда пальцы красавицы случайно коснулись моей огрубевшей ладони, огненный язык прожег кожу насквозь и наполнил сердце жидкой лавой. От неожиданности у меня участилось дыхание.

Я опомнился только после испуганного хлопка отца, удивился лишь тому, что принцесса сама не отдернула руку.

Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами, словно тоже попала под влияние какой-то необъяснимой магии, и ее сильные чувства совпадали с моими. Мы оба были немного потрясены.

Ой ли? Ведь на самом деле я не мог знать, о чем она думает.

С высоты моего роста девушка казалась маленькой и хрупкой, но ее власть почти равнялась королевской. Она могла сурово наказать любого, чье поведение покажется ей неучтивым, несмотря на то, что слыла доброй и не заносчивой.

- Дракайна теонская, - перевел я внимание на обломок, побывавший в морском сражении и не переживший его. – Невероятно прочное дерево. Говорят, - провел я пальцем по золотой сердцевине, - внутри заключена частичка магии. Может быть поэтому дракайна не горит, даже если кинуть ее в костер. И не тонет, даже напитавшись водой.

- Кораблю это не помогло, - расстроенно покачала принцесса головой. – Ядра оказались посильнее огня.

- Это и неудивительно, - согласился я, гадая о принадлежности судна, занесенного так далеко от дома. – Дракайна растет в труднодоступных местах и зачастую не прямым стволом, так что умельцы рубят ее на щепы, а затем прессуют. Даже и тогда, закаленная огнем и морской солью, она прочнее любого другого дерева, но корабль целиком из нее не построишь. В основном ее пускают только на мачты.

Велетта кивнула так, словно поняла все, что я сказал, и была абсолютно согласна со всеми моими предположениями.

Я улыбнулся, довольный произведенным впечатлением: щечки милой девушки все еще рдели, как будто общение со мной ее смущает, или даже оно ей приятно.

Я погладил пальцами рваные края деревяшки, уже представляя, как будет выглядеть конечный результат.

- Принцесса, у вас будет самая красивая шкатулка в Блэнхейме, а может и за его пределами! – пообещал я со страстью.

- Я зайду через несколько дней, - удовлетворенная Велетта взглянула на меня из-под пушистых ресниц, и я задохнулся от божественного сияния ее зеленоватых глаз, обладающих волшебными чарами, не иначе.

Глава 2. Враг на пороге

~Велетта~

Я была удивлена, найдя отца чересчур серьезным. Заложив руку за спину и чуть наклонившись вперед, он вышагивал по балкону туда-сюда, словно что-то сильно не давало ему покоя.

Король Блэнхейма, облаченный в бордовую, расшитую золотым узором мантию, выглядел сосредоточенным и мрачным.

- Ты звал меня? – спросила я осторожно.

Накануне Блэнхейм посетили гости – обычное дело перед ежегодным турниром, который должен стояться на исходе лета.

На этот раз их было в разы меньше обычного, потому что во время войны мужчинам стало не до праздных развлечений.

Знакомые флаги радовали глаз: это означало, что в тех королевствах пока ситуация спокойная. Другие флаги заставляли насторожиться, потому что под видом друзей в порт могли прибыть и враги.

Например, тот незнакомый фрегат с огромным зубастым черепом на носу, о котором все сегодня только и говорили.

Именно так я размышляла, видя Ренвика таким обеспокоенным.

- Взгляни, Велетта, - подозвал папа к подзорной трубе, стоявшей на трех изогнутых ножках возле перил.

Удивленная и уже почти напуганная, я послушалась.

Труба, обращенная прямиком в море, показала неисчислимую армаду кораблей, покачивающихся на темно-синих волнах. Десятки или даже сотни.

Мое сердце сжалось в предчувствии неминуемой беды. Война и правда уже была на нашем пороге, не спрячешься, не сбежишь.

- Да, - кивнул отец, подтверждая мои самые страшные опасения.

Посеребренные сединой волосы выбились из-под короны и запутались, а под глазами появились темные круги, словно король не спал всю долгую ночь.

- Кто они? – задохнулась я от волнения, ощущая, как безвозвратно утекает сквозь пальцы юность.

- Князь северных земель, Ванхарел Арангийский, ищет порт в южных морях для гарнизона своих солдат, - сообщил отец, почему-то избегая смотреть мне в глаза. – Если откажем, станем его врагами.

- И как мы поступим? Сдадимся? Или будем сражаться?

Засушливые и небогатые плодородными почвами южные острова обычно не привлекали жадных завоевателей, но все когда-то меняется.

- Наше королевство слишком маленькое, чтобы сражаться, - печально покачал папа головой, и в его взоре, брошенном на меня, застыло горестное прощание. - Мне удалось договориться с Ванхарелом о мире. Он не станет истреблять наш народ, если мы покоримся ему без боя.

- Это ведь… хорошо? – нахмурилась я, не представляя еще, какова цена.

Нам с отцом придется уступить трон и покинуть замок, перебравшись в более скромный дом за чертой города? Или король Ренвик продолжит формально править, но фактически будет подчиняться завоевателю?

- Какое бы решение ты не принял, отец, уверена, оно будет мудрым.

- Чтобы избежать кровопролития и скрепить союз, Велетта, я согласился отдать тебя в жены Ванхарелу. Так мы сохраним контроль над нашими землями, - огорошил меня отец шокирующей новостью.

Лишь чувство собственного достоинства и воспитанные с детства манеры помогли устоять на ногах, не позволив коленям подогнуться.

Сердце бешено заколотилось, но разумом я понимала, что это могло случиться в любой момент. Знать нечасто имеет выбор: браки между представителями соседних земель – явление регулярное, многие пары бывают обещаны друг другу даже до рождения.

Но стать женой врага и убийцы? Слухи о завоевателе ходили удручающие: князь северных земель был жестоким и безжалостным узурпатором, уничтожавшим целые королевства просто потому, что они не покорялись ему сразу.

Я не хотела за него замуж! За кого угодно, только не за него!

В мое солнечное сплетение будто вогнали нож.

- О помолвке объявим завтра, на главной площади для дорогого гостя будет организован праздник, - кивнул отец, подтверждая мои самые глубинные страхи. - А сама свадьба пройдет на родине твоего жениха, в северных землях Аранга. Там вы и будете жить, пока я еще полон сил и могу сам позаботиться о Блэнхейме.

- То есть, мне придется покинуть тебя и родной дом?

Ужасные новости сыпались одна за другой, подготовиться к ним не было никакой возможности, и паника уже завладела мной всецело.

- Твоему будущему супругу нужна гарантия, что я стану сотрудничать.

- Так это не союз, - шокированно выдохнула я. – Я – заложница, чтобы ты беспрекословно слушался.

- Я смог выторговать отсрочку, - проигнорировал король мое тревожное замечание. - Глядишь, Ванхарелу окажется достаточно иметь здесь гарнизон на полном довольствии, и он не станет разорять наши земли. Пока будешь жить в Аранге и ублажать молодого мужа, возьмешь его под каблук и усмиришь жажду наживы. Привыкай к взрослой жизни, дочка. Королевствами зачастую правят вовсе не мужчины, а те, кто стоит за их спиной и действует хитрее.

- Но я не хочу, - умоляла я отца придумать другой выход. – Ты обещал, что я сама смогу выбрать себе мужа, когда придет срок. До ежегодного бала еще несколько месяцев. У меня есть время до тех пор, как посватается первый жених.

- Вот и посватался, - внезапно папа заговорил со мной строго, напомнив о том, что он все же король, и даже любимая дочь обязана ему подчиняться. – Тебя к этому готовили, Велетта. Я и так баловал тебя слишком долго, позволял много того, чего не следовало. Смирись с моим решением, от твоих слез оно не изменится.

- Ты прав, - опустила я глаза, ища в себе силы принять удар судьбы и с достоинством вынести обрушившееся испытание.

Хочу я или нет, моего согласия никто не спрашивал. Отец просто поставил меня в известность, и я должна вести себя как подобает принцессе.

Став королевой, я защищу и остров, и отца, и преданный мне народ. Это была та самая жертва, которую правитель должен заплатить, когда наступает такой момент.

Глава 3. Обломки юности

~Велетта~

На следующее утро из ночного кошмара меня вырвали резкие звуки: тоскливый и отчаянный птичий плач.

Резко сев на кровати, я зябко спустила босые ноги с кровати и вышла на увитый плетущейся розой балкон, чтобы взглянуть, что случилось.

Из моих покоев открывался вид на сад, резную ограду и за ней – ступени, ведущие в лагуну. Я могла рассмотреть отсюда лишь кусочек песчаного пляжа, о который с шумом бились волны.

Обычно этот пейзаж ласкал мой взгляд и приносил покой. Но не теперь. Мысли постоянно возвращались во вчерашний день: к навязанному замужеству, о котором я не хотела даже думать.

Увиденное в волнах жестоко напомнило мне, почему я должна согласиться с решением отца. Белые рваные лоскуты покачивались в прибое, громады обломков принесло к берегу могучей водой. Птицы пикировали сверху. Кораблекрушение?

- Велетта, ну куда ты собралась с самого утра?! - накричал на меня папа, когда я выскочила из замка, не удосужившись соблюсти минимального этикета.

Предпочла прогулку разговорам о нашем тяжелом положении и моем послушании.

- Подожди хотя бы Леуру, чтобы сопроводила тебя.

Моя служанка не успела даже одеться, когда я ускользнула из покоев, стремясь насладиться оставшейся свободой.

- Это королевский пляж, со всех сторон огорожен скалами, мне ничто не угрожает, – схватила я зонтик и поторопилась вон.

О чем я думала, спеша на место гибели корабля? Моей нежной психике не стоило видеть последствия крушения. Кошмары и без того снились мне почти каждую ночь – еще до того, как король продал меня врагу.

Во сне я чаще всего тонула. Намокшее платье становилось тяжёлым и с силой тянуло на дно. А когда мне удавалось ненадолго вынырнуть на поверхность, пенные волны хлестко ударяли в лицо, не позволяя вдохнуть.

В другой раз я выходила на балкон и с ужасом смотрела на любимый город, от которого остались лишь руины да кучи дымящегося пепла.

И именно поэтому я хотела оказаться на берегу и убедиться, что могу чем-то помочь выжившим, если крушение мне не померещилось.

Весь пляж оказался усеян обломками. Прилив вытолкнул их на берег и оставил лежать, когда море вновь отошло. Часть вещей продолжала биться и колыхаться в прибое.

Я медленно бродила среди остатков того, что некогда было красивым кораблем, ища выживших. Но не было здесь ни живых, ни мертвых.

Остались лишь изломанные и обожжённые доски, куски порванных парусов, будто символ моей разрушенной юности.

Я думала о людях, которые сражались на этом корабле с армией Ванхарела. А может, это и вовсе было торговое судно, но жестокий завоеватель все же напал на него? Погибли матросы или спаслись? Успели пересесть в шлюпки или все утонули?

Когда запыхавшаяся Леура появилась берегу и засеменила ко мне, оставляя на влажном песке цепочку исчезающих следов, я уже собиралась домой, удрученная собственными мыслями. Подобные кораблекрушения будут происходить каждый день, если я не соглашусь на замужество.

Вряд ли князь откажется от убийств после женитьбы, но он обещал не трогать наших подданных, и ради этого я обязана была смириться со своей участью.

- Что это такое? - с любопытством посмотрела Леура на блестящий кругляшок, который я нашла в волнах и теперь силилась понять его назначение. Красная створка раковины переливалась необычайно ярко, если поворачивать ее под разным углом. - Похоже на... чешуйку дракона, вообще-то.

- Драконов уже лет сто никто не видел, - отмахнулась я. - Всех истребили, когда люди изобрели пушки, способные расправиться с крылатыми чудовищами на большом расстоянии.

- Не сто. Два десятилетия назад видали последнего в восточных водах.

Я позволила себе усомниться.

- Это все выдумки заезжих трубадуров, Леура. Если бы драконы были живы двадцать лет назад, король еще тогда украсил бы главную площадь их черепами.

- Один был жив точно, - заметила служанка со знанием дела. - Последний. С тех пор он затаился на морском дне. Может, пассажиры корабля его нечаянно разбудили? Это бы объяснило, почему к берегу не прибило тел.

Что ж, эту легенду я слышала, и версия служанки имела право на существование. Только вот никто уже в такое не верил: драконы давным-давно перевелись, а война – это то, на что глаза не закроешь.

Но ведь и правда створка раковины напоминала чешуйку, слишком уж была необыкновенная. Я, по крайней мере, не припоминала, чтобы у наших берегов водились такие моллюски.

- Только вот отверстия в бортах оставлены ядрами, а не драконьим хвостом, - показала я на покачивающиеся в волнах обломки с круглыми пробоинами.

- Ваша правда, - согласилась Леура, возвращая мне блестящий сувенир и с гораздо меньшим энтузиазмом рассматривающая деревяшку, которую я подобрала следом.

Небольшой кусок дерева был словно с вкраплениями золота внутри. Такие я уже не раз находила на побережье, но только теперь осознала, что все они были с разбитых кораблей.

«Самые крепкие мачты делают из дракайны», – так сказал Дархэм. Тот молодой и одаренный резчик по дереву, в чью лавку я заходила несколько дней назад.

Из такого же куска он сейчас вырезает мне шкатулку для украшений. Которую я возьму с собой в чужеземье, - печально напомнила самой себе, не желая ни минуты думать о навязанном войной женихе.

Гораздо приятнее было вспоминать о самом мастере, его ярких синих глазах и необычной манере общения, поставившей меня в тупик с момента встречи. О его подавляющей ауре, будто не сын столяра говорит с принцессой, а я сама явилась на прием к правителю неизвестного королевства.

Глава 4. Хочешь остаться человеком или нет?!

~Дархэм~

- Не твоего поля ягода, и думать о ней забудь, - резко оборвал отец мои мечты, как только шаги обольстительной красавицы стихли вдалеке, и шлейф тонкого женственного аромата перестал щекотать мои ноздри, пробуждая внутри что-то звериное.

Отец уставился на меня с искренним негодованием, которое даже не скрывал. Он от души двинул бы мне подзатыльник, да только уж года два как был на две головы ниже меня. Да и я давно вышел из возраста наказаний.

Наши соседи шептались, передавая из уст в уста сплетню, наверняка уже обрастающую преувеличенными подробностями о том, как сама принцесса почтила своим сиятельным присутствием столярную мастерскую. Они посматривали на нас, лица были напитаны завистью.

Я поднял к глазам кусок мачты, благоговея от мысли, что дерева касались пальцы Велетты. И мое сердце вспыхнуло вновь, когда я вспомнил, как ее пальцы коснулись меня самого…

Что это было? Почему до сих пор болит в груди, ноет, словно душе стало в ней тесно? Я никогда прежде не реагировал так на девиц, даже если они со мной откровенно заигрывали и хватали за разные части тела.

Как объяснить искру между мной и Велеттой, которая подожгла пылающий костер моих желаний? Мне ведь не померещилось, что принцесса ощутила то же невероятное притяжение, что и я? Если б не вмешался отец, неизвестно, к чему бы мы пришли.

- Я завоюю ее на ежегодном турнире, - поклялся я неистово. – Если смогу одержать безусловную победу, король выполнит любую мою просьбу без ограничений. И это будет Велетта, я возьму ее.

- Откуси свой язык, наивный мальчик, - понизив голос, Булвер схватил меня за локоть, принуждая слушать. – Тебе не позволят победить в турнире. Титулованные принцы и самодовольные рыцари посчитают это оскорблением. С того момента не будет тебе пощады. Ты не сможешь одолеть всех.

- Ты сомневаешься в том, что у меня хватит сил? – с юношеской горячностью, которую едва ли начал изживать, ударил я себя в грудь, отозвавшуюся звуком несокрушимой брони, такими крепкими были моя кожа и кости.

Не то чтобы я часто дрался. Но разве он не знает, что я как минимум вдвое сильнее любого, кто бросит мне вызов?

- Ты знаешь: тебе нельзя сражаться, - ворчливо напомнил отец, возвращая меня с небес на землю. – Хочешь остаться человеком или нет?!

Он выпустил мою руку и вернулся за станок: ремесленникам приходилось постоянно трудиться, чтобы свести концы с концами. Принцесса щедро заплатит за шкатулку, но и другие заказы следовало выполнить в срок.

- Я умею владеть собой, - нахмурился я, сжимая могучий кулак и силой воли возвращая утраченное спокойствие.

Сделать это оказалось непросто: на руке все еще горел след от прикосновения, будто принцесса оставила там физический отпечаток огнем.

Вернувшись за свой рабочий стол, под разными углами я рассмотрел дракайновый кусок, выбирая, с какой стороны начать обточку.

Сосредоточиться мешало лицо Велетты, застывшее перед мысленным взором, самое прекрасное на всем белом свете. С молочной кожей и румянцем на гладких щеках. С глазами цвета августовского моря, наполненными обещанием.

Мечты уносили меня вперед, на ежегодный боевой турнир, когда в Блэнхейме соберутся все воины соседних королевств, чтобы померяться силами. Победитель получит все, что попросит.

Конечно, в желаниях стоило соблюдать меру. Невыполнимые просьбы частенько приводили к кровопролитным войнам между королевствами.

Но я мечтал лишь о девушке – не о чьих-то землях.

Король Ренвик вряд ли сулил в мужья любимой дочери сына столяра, но у меня был достойный план, чтобы возвыситься.

Просить руки Велетты на виду у десятков рыцарей и тысяч горожан было бы крайне неразумно.

Но я ведь мог пожелать всего лишь титул и землю, а уж после этого попросить руки принцессы. В обстановке приватной и располагающей, после того как вниманием и настойчивостью завоюю ее невинное сердечко, не раньше.

Впав в задумчивость, я чуть было не пропустил мимо ушей очередную тираду отца об осторожности и сдержанности.

Я был и останусь в этом городе чужаком, хотя взрослел вместе со всеми.

Даже без тайны своего рождения я отличался от здешних жителей ростом и цветом волос, шириной плеч и огромной силой, которую приходилось прятать, чтобы не привлекать лишний раз внимание.

Казалось бы, уж давно прошли времена, когда соседи шептались, провожая взглядом бегущего вместе с другими крупного русоволосого мальчишку. Сплетничали, от кого нагуляла ребенка плетенщица Инсика, жена Булвера.

Но и по сей день я ловил иногда косые взгляды, когда нес слишком большую связку дров, или поднимал переполненную тяжелую корзину, или отправлялся в лес с висящим за спиной изогнутым топором – шедевром местного кузнеца.

Оружие было достойно громадного орка, а не тщедушного человека, но я не чувствовал его веса никогда. В моей ручище топор становился игрушечным.

К счастью, жители Блэнхейма за особенностями моей чужеземной внешности не видели настоящую суть. Если б они догадались, чей в действительности я сын, то давно прогнали бы меня из города или, что вернее, убили.

О том и выговаривал мне сейчас отец, призывая вести себя тихо и незаметно, и жить при этом спокойной, размеренной жизнью, которой хотела для меня моя настоящая мать.

- Достаточно того, что ты отличаешься от большинства блэнхеймцев на вид, но если выйдешь на арену, беды точно не миновать! – ворчал Булвер, не переставая. - Среди знати будет присутствовать множество стариков. Могут найтись и те, кто вспомнит прежние охоты за чудовищами и поймет, откуда в молодом теле кроется столько силы. Тогда не избежать тебе верной смерти, да и твоей семье заодно, потому что приютили и вырастили тебя среди нам подобных. Не говоря уж о том…

Глава 5. Ревность

~Дархэм~

Злые языки сплетничали, что в Блэнхейм прибыл претендент на руку и сердце Велетты, но я отказывался в это верить.

Неужели я даже не успею побороться за сердце принцессы наравне с другими мужчинами? Неужели ее отнимут у меня раньше, чем я использую свой шанс на турнире?

Раскрутив в руке топор, я остервенело метнул его в бук, находящийся на расстоянии двух сотен локтей. Звонко вибрируя, лезвие вошло до рукояти, распоров кору прямо посередине ствола.

Только в лесу я мог не притворяться, вымещая ярость на несчастном дереве и отпуская контроль. Грудь жгло огнем, мышцы наливались необузданной силой, которую я подавлял в черте города. Хорошо, что сейчас меня не видел отец…

Неторопливо шагая за топором, я рассеянно оглядывал белоснежный хребет скалистых гор да густые заросли инанги на крутом склоне, откуда раздавались непрекращающиеся крики птиц и зверей.

Когда-то давно именно здесь Инсика нашла меня: плачущего новорожденного младенца, укутанного в обгорелую тряпицу и спрятанного в корнях раскидистого дерева. С тех пор Инсика стала мне матерью, а Булвер – отцом.

Я не жалел о выпавшей доле: уж лучше расти среди людей, чем стать тем, кем мне было определено еще при рождении.

Я искренне старался оправдать чаяния родителей. Хотя порой и злился, как сейчас, когда понимал, насколько мир несправедлив, и мне в который раз придется наступить на горло амбициям и смириться с малым.

От нового броска еще один бук почти раскололся надвое, а я схватился за голову, закрыл глаза и глубоко задышал, обуздывая распирающую изнутри силу.

Отец был прав: любовь делала меня безумным, неосторожным и опасным.

Я должен забыть принцессу, если хочу и дальше жить среди людей. Я должен вернуться засветло, сдавшийся и спокойный, чтобы порадовать верящих в меня, оберегающих, любящих родителей.

Уткнувшись лбом в разломанный ствол, я впитывал запах густой смолы и мысленно молился богине леса. Просил прощения за причиненный вред, искал у природы силу и дальше бороться за свой выбор.

Затем подхватил связку коряг, которые позднее превратятся в красивые поделки, и бодро зашагал домой.

Гадал, успею ли повидать принцессу Велетту еще хоть раз, или она отплывет, в предсвадебной суматохе позабыв о заказанной шкатулке.

Каково же было мое потрясение, когда в глубине мастерской я заметил точеную женскую фигурку еще с порога. Отец суетился вокруг посетительницы, услужливо улыбаясь и преданно заглядывая ей в глаза.

Даже без свиты и грозных телохранителей, даже одетую в простой темный плащ, прячущий дорогое платье, я узнал принцессу, и мое горячее сердце пустилось вскачь. От радости, что я вновь загляну в необыкновенные глаза, и от злости, что чуть не пропустил встречу, потому что мне приспичило поразмяться.

Красавица обернулась, заслышав мои шаги, и вновь я пораженно застыл, забыв поклониться или хоть как-то проявить уважение.

В руках у Велетты лежала готовая шкатулка, лучшая из всего, что я когда-либо вырезал. Лицо девушки светилось истинным восхищением, и это была лучшая плата за мои старания.

Нежная кожа на ее щеках вдруг окрасилась румянцем, а в зелени глаз замерцала настоящая радость, как будто принцесса не просто так задержалась здесь. Она поджидала меня.

Она быстрее обычного прошла вперед, улыбаясь открыто и искренне. Ей пришлось задрать голову, так я был высок.

На этот раз я опомнился чуть быстрее – благодаря грозному предостережению отца, - и склонил голову перед дочерью короля, как и подобает.

- Она прекрасна! – Велетта остановилась слишком близко, словно позабыла о своем положении и обращалась ко мне на равных.

Ее светло-золотистые кудри сегодня были распущены по плечам, лишь у висков закреплены заколками с изумрудами – мода, сделавшая принцессу почти неотличимой от простых горожанок.

Это взволновало меня безмерно, возрождая надежду на то, что мои чувства могут оказаться взаимными. Будь у меня время, конечно.

- Ты сотворил чудо, – бормотала Велетта восторженно, как получивший подарок ребенок. – Из куска мачты всего за один день ты создал такую невероятную красоту.

В ее руках отшлифованная деревянная безделица переливалась золотом на свету, на крышке я идеально вырезал герб Блэнхейма.

- Ты не поставил подпись мастера, - улыбнулась Велетта, возвращая шкатулку мне и словно не замечая, в какое замешательство приводит меня своей чрезмерной близостью.

- У меня нет подписи, - смутился я, неуверенно принимая изделие так, чтобы невзначай вновь коснуться шелковистой кожи принцессы.

И в этот раз меня тоже прошибло огнем насквозь, словно прямо в сердце вонзилась пылающая стрела. Случайность была исключена, но я все равно хотел испытать эту сладкую боль снова, даже если потом все закончится.

- Сделай ее для меня, - щеки красавицы заалели сильнее, будто мой жар проник и в нее, но присутствия духа она на сей раз не потеряла. – Я хочу увезти с собой частичку Блэнхейма, как напоминание о доме.

Слова об отъезде отрезвили меня лучше ушата воды, и я, нахмурившись, опустил глаза, не желая видеть в глазах Велетты радость – теперь я был уверен, что она предназначалась не мне.

Конечно же, королевская дочь радуется замужеству, а я – всего лишь наивный и глупый мечтатель, клепающий милую утварь.

Схватив нож, я коряво изобразил на дне шкатулки витиеватую букву «Д» и отдал принцессе немедленно, теперь желая одного: чтобы она ушла поскорее. Видеть ее счастливой, если не я – причина ее хорошего настроения, мне как-то расхотелось.

Она улыбнулась шире, но почему-то выглядела при этом немного грустной.

Глава 6. Чествование жениха

~Велетта~

Я места себе не находила. Нервничала так, что из рук все вываливалось.

Мой жених – адмирал вражеского флота, человек, покоривший и разрушивший сотни королевств. Князь Аранга шел по головам, чтобы получить больше земель, больше власти. Будет ли такой муж хоть немного добр ко мне?

Я очень сомневалась в этом.

С самого утра на главной площади собирался народ в ожидании праздника.

Торговцы, воспользовавшись шансом, организовали ярмарку. Танцовщицы, певцы и циркачи спонтанно выступали, веселя знать и зарабатывая шляпой.

Улицы наполнил веселый люд, не подозревающий, какой ценой избежал кровопролитной войны. Вскоре половину домов займут солдаты-чужестранцы, и весь город будет превращен в их гарнизон.

Ванхарела, «благодетеля и защитника» Блэнхейма, готовились встретить почестями и роскошным пиршеством.

Ну, а я относилась к ситуации совсем по-другому. Ванхарел Арангийский был и останется в моих глазах жестоким убийцей и поработителем. И я совершенно не хотела выходить за него замуж.

Мое сердце было неспокойно не только поэтому. В воспоминаниях постоянно всплывало лицо Дархэма, я не могла выбросить его образ из головы, даже когда спала. Занималась ли я своими делами, переживала о замужестве или примеряла платье, обедала ли с отцом, гуляла, радовалась или сердилась, я думала о могучем резчике.

А сейчас мне нельзя было отвлекаться на такие мелочи. Отец ждал моего появления, чтобы вместе отправиться на площадь.

Одетая в самое лучшее и яркое платье, с уложенными красивыми кольцами белокурыми волосами, украшенными рубиновой диадемой, я готовилась впервые увидеть будущего мужа на сцене, как и все.

Я даже не знала, молод он или стар, приятен или противен. Дорогой гость не спешил познакомиться со мной, хотя, по словам отца, моя ослепительная красота сразила его сразу, едва он увидел мой портрет на стене.

Только благодаря этому Ренвику удалось заключить с Ванхарелом столь выгодный мир.

Фанфары известили честной народ о появлении королевской семьи, когда мы под руку с отцом вышли из дверей и степенно спустились по широким ступеням, украшенным красной ковровой дорожкой прямо до места сборища.

Король Ренвик, как и всегда, был встречен радостными криками и звонкими аплодисментами – папа справедливо правил, простые люди его любили.

Не облагал чрезмерно налогами, прислушивался к настроениям. Какой станет теперь жизнь этих доверчивых людей?

Ступая по истертым до блеска плитам постамента к трону, я рассеянно осматривала ликующую толпу. До тех ровно пор, как мой взор безошибочно не зацепился за светлое пятно, возвышающееся над остальной качающейся массой темных голов.

Жители южных островов, таких как Блэнхейм, рождались с черными или каштановыми волосами, редко у кого встречался даже темно-русый. Я была едва ли не единственной обладательницей светлых волос, которые достались мне от матери-северянки.

Но этот резчик по дереву поразил меня еще в первую встречу: его буйные, упрямыми кудрями лежащие на плечах русые волосы отливали голубоватым сиянием на определенном свету. А ярко-синие глаза, казалось, горели изнутри медленным пламенем и были так не похожи на простые карие, зеленоватые или темно-серые глаза блэнхеймцев.

Сын столяра, к тому же, был выше на добрую голову любого живущего здесь мужчины, и так широк в плечах, что смог бы поднять руками целый дом.

Я не могла взять в толк, как такой огромный, кажущийся неповоротливым человек мог столь виртуозно управляться с долотом и деревом и создавать столь удивительно миниатюрные и филигранные вещи.

В задумчивости я и не заметила, что долго, слишком долго разглядываю простого, бедного ремесленника, выделив его из всей толпы.

Он не кричал, не прыгал и не хлопал в ладоши, как остальные горожане, приветствующие королевскую чету. Не улыбался и не свистел. Но стоял, словно большая нерушимая скала, игнорируя движение вокруг себя людской массы. И смотрел на меня в ответ, разумеется.

Слишком поздно я осознала неловкость момента и отвернулась, чувствуя обжигающий огонь стыда на своих щеках.

К счастью, моего смущения никто не заметил, а если и увидел, то списал на полуденную жару, от которой не было спасения даже под пологом, или на волнение перед встречей с женихом.

Потрясенная своей необъяснимой одержимостью Дархэмом, сыном столяра, я не сразу заметила Ванхарела Арангского, который уже стоял рядом с троном и протягивал мне руку в почтительном приветствии.

Когда я подала ему свою, он немедленно оставил на ней влажный поцелуй.

Мои мысли все еще витали вокруг резчика, ярким пятном выделяющегося среди однородных горожан, и я с трудом могла сосредоточиться на мужчине, собирающемся стать мне мужем.

Коренастый и невысокий, любому он внушил бы страх своим обликом, который без преувеличения можно было назвать опасным.

Спутанные рыжеватые волосы идеально забраны в тугой хвост, темные глаза хитро сверкали из-под густых бровей. Плутовства заостренным чертам лица придавал узкий нос, аккуратно постриженная бородка и соединяющиеся с ней тонкие усики.

Он оказался не молод и не стар – лет около тридцати пяти. Не красив и не уродлив, но, безусловно, незабываем.

Резкие движения и скоро произнесенная фраза на непонятном языке сделали его похожим на хищную птицу, собирающуюся спикировать на добычу. Но во взгляде при этом читалось несомненное восхищение.

Глава 7. Часть команды корабля

~Дархэм~

Запрокинув голову и прикрыв ладонью глаза от слепящего солнца, я смотрел на флагманский корабль короля Ренвика, снаряжаемый в долгий морской путь.

Тонкие мачты величественного фрегата, казалось, пронзали небо. Чайки с криками летали вокруг, мечтая о выброшенных за борт объедках. А волны, размеренно бьющие в деревянный борт, раскачивали судно и заставляли его протяжно скрипеть.

Соленый запах колюче щекотал мои ноздри, придавая какой-то особой силы, будто своей мне было недостаточно. А маленькие брызги, попадающие на меня с каждой новой волной, обжигали кожу так, словно вода состояла из крошечных раскаленных иголок или даже из самого огня.

Я даже опустил глаза и взглянул на свои руку, ожидая увидеть ожог и невольно вспоминая старые, ничего тогда не значащие слова отца о том, что мне стоит держаться от моря как можно дальше.

Может, в этом был какой-то тайный смысл? Может, это все же не было просто страшилкой, рассказанной сыну для того, чтобы не помышлял оставить родителей одинокими.

Но все было чисто. Моя рука не горела, не покрывалась краснотой. Мне это мерещилось – с непривычки.

Все потому что, несмотря на то, что мы жили на острове, я проводил все свое время в лесу или в городе, и никогда не бывал на побережье так близко от полосы прибоя.

Проворные матросы тем временем сновали мимо меня туда-сюда, перекрикивали друг друга и таскали грузы.

- Навались! – раздался совсем рядом сердитый окрик, сопровождаемый звонким щелчком кнута и дружным кряхтением.

Шестеро плохо одетых портовых рабочих на пределе сил, плечами толкали огромный тюк наверх, где с борта судна тянули его за канаты еще четверо.

- Эй, ты чего стоишь! А ну, подсоби! – На сей раз окрик предназначался мне, и выглядел надсмотрщик так грозно, будто следующим его действием станет направить кнут на меня.

Лучше бы он этого не делал. Вот что тогда случится: грубиян вместе со своим смешным орудием принуждения отправится кормить рыб.

Но я не должен был смотреть свысока на людей, даже на таких ущербных, как этот облеченный минимальной властью боцман.

Я должен помнить, кто я: простой резчик по дереву, не имеющий перед другими какого-либо превосходства. Даже если порой кажется, что дремлющая во мне сила дает мне какие-то особенные права.

Перехватив поудобнее перевязь на спине, с аккуратно обернутыми материей необходимыми в пути вещами, я неохотно выдвинулся на подмогу.

Нескольким рабочим пришлось уступить мне место: шириной плеч я один заменял сразу двоих.

И дело пошло скорее: р-раз, и тюк легко поднялся на три локтя, освободив истощенных матросов от тяжелой работы. Еще рывок, и тюк перевалился через борт, едва не придавив тех, кто успел отскочить.

- Кто такой? – сурово обратился ко мне надсмотрщик, нахмурив брови и сложив губы в тонкую, недовольную линию.

Маленькие глаза на потном лице блуждали по мне оценивающе, словно торговец выбирал товар на рынке.

Скрипнув зубами, я напомнил себе мысленно, что это цена, которую мне придется заплатить, если хочу оказаться ближе к Велетте.

- Дархэм, лесоруб, сын столяра.

- Пойдешь на корабль, Дархэм? – смекнул, наконец, боцман, что привлек к работе постороннего человека. – Нам нужны сильные руки.

Вот и шанс, которого я искал. Вместо того чтобы проникнуть на борт тайком, я мог официально устроиться на него матросом.

- Пойду!

***

Отец и мать, узнав о моем намерении покинуть родной остров, чуть ли не силой удерживали меня дома.

«Любовь погубит тебя, сынок, - рыдала Инсика, уговаривая меня отказаться от безрассудства. – Твоя мать, защищая тебя от страшной участи, пожертвовала собой! А ты собираешься подвергнуть свою жизнь опасности, предав память о ней. Опомнись, Дархэм, принцесса все равно не станет твоей, но любовь к ней усугубит твое состояние».

«Я справлюсь, ма», - спорил я, бережно упаковывая в дорогу любимый топор, хотя и понимал, что на корабле он вряд ли мне понадобится.

Зато потом, когда можно будет вызвать на поединок мужа Велетты и избавиться от него раз и навсегда – очень даже.

«Недаром твоя мать просила никогда не подпускать тебя к океану ближе ста локтей, - напомнил Булвер. – Что если ты обернешься прямо на корабле»?

Я должен был признать, что морская вода, попадающая на мою кожу, вызывала странные ощущения. Но я совсем не чувствовал того, о чем говорит отец.

Вода обжигала, будто была моим врагом и хотела нанести вред. Но не пробуждала чудовище, вызревающее во мне еще с рождения.

«Я до сих пор не прошел инициацию до конца и не собираюсь этого делать впредь. Все будет хорошо, па, поверь мне. Я давно научился себя контролировать».

Сколько раз соседские мальчишки задирали меня, пока я не перерос их на целую голову. Мне хотелось ударить их в ответ, но я не делал этого, даже будучи пацаненком. Знал: если не рассчитаю силы, могу и убить.

«Не нравится мне твоя затея, - устало покачал Булвер головой, наблюдая за моими решительными сборами с безграничным сожалением. – А вдруг морской дракон тебя почует?»

«Морского дракона никто не видел уже почти сто лет, - пожал плечами я. – Да и на берегу я не раз бывал, даже по воде ходил. Если б дракон был жив, еще тогда выполз бы со мной сразиться».

«Не шути над святым, Дархэм, - строго оборвал отец мое самоуверенное бахвальство. – Ты был слишком молод, чтобы представлять угрозу для дракона и пробудить его от векового сна. Но теперь, когда ты преодолел рубеж совершеннолетия, он не станет ждать».

«Я не собираюсь дразнить морского дракона, – возразил я, вешая перевязь через грудь за спину с твердым намерением поставить точку в споре. – Но я отправляюсь за Велеттой. Мне больно вас расстраивать, но мое решение останется неизменным».

Глава 8. Клятва

~Велетта~

Я места себе не находила.

Положение, в котором оказались все мы – я, мой отец и все королевство, – могло быть и хуже, если бы Ренвик отказался от мирного соглашения. Но все же оно было невероятно шатким.

В порту Блэнхейма остались десять арангийских боевых кораблей, в то время как король покинул свой остров. Оставил его беззащитным перед десятками чужаков, поселившихся в городе и превративших портовые гостиницы в казармы.

Мой жених намеревался сыграть свадьбу на своей земле, грандиозную и показательную.

Но папа не позволил бы мне одной плыть в чужую страну. У него не было причин верить слову врага, поэтому он лично отправился со мной. Теперь он проследит, чтобы Ванхарел выполнил сделку и взял меня в законные жены по всем правилам.

Один наш флагманский корабль против сотни, которые нас окружали, – как капля против целого водопада.

И, хотя Ванхарел вел себя почти безупречно – с погрешностью на обычаи своей страны, которых я не понимала, а иногда и пугалась, – меня не оставляло беспокойство.

Да еще эта ужасная качка. Она мешала мне спать. Поскрипывание дерева постоянно будило. Непривычно узкая и слишком жесткая кровать не позволяла расслабиться.

Каюта казалась душной, а наклон судна туда-сюда вовсе не убаюкивал. Напротив, вызывал головокружение и желание выбраться на свежий воздух.

Что я в конце концов и сделала, когда половину второй ночи бессмысленно проворочалась в постели.

Прохладный соленый воздух тут же прогнал тошноту, когда я, вцепившись тонкими белыми пальцами в деревянный борт, уставилась на яркую лунную дорожку на мерцающей поверхности океана.

Я была здесь одна: рулевой на корме да дозорный где-то на мачте не считались свидетелями моей слабости.

Печально провожая глазами убегающие волны, отдаляющие меня от родного дома с каждой минутой, я чувствовала себя потерянной, слишком неожиданно и быстро лишившейся юности и счастливой беспечности.

Я знала, что когда-нибудь у меня появится муж, и скорее всего, это будет не тот, кого я люблю. Но все же надеялась, что терпеливый и заботливый отец позволит мне самой сделать выбор, говорить «да» или «нет» на предложение руки и сердца какого-нибудь милого принца из соседнего королевства.

Я представляла себе ежегодный турнир: десятки рыцарей, бьющихся за право покорить мое сердце. Я взираю на них со своей королевской ложи, и только тогда соглашаюсь стать женой, когда мое сердце дрогнет.

Но я никак не ожидала, что против собственной воли стану невестой завоевателя, говорящего на чуждом языке и выросшего в совсем другой культуре. Обладающего манерами и привычками, которые мне претили.

Я была не невестой, а взяткой, обеспечивающей мир. Как бездушная монета, которой расплатились.

Нелегко была смириться с новой судьбой, и все же я пыталась увидеть в Ванхареле что-то хорошее: любезность и воспитанность, например. Его очевидное восхищение моей красотой. Постоянные обещания большего.

Покачав сердито головой, я вздохнула и отвернулась от моря, теперь рассеянно изучая палубу. Вытирая соленые брызги, попавшие на лицо, гнала из головы тяжелые думы о будущем, слишком мрачном и туманном, чтобы успокоиться.

Увы, когда я не думала о Ванхареле, все мои мысли упорно устремлялись к тому выделяющемуся среди толпы мастеру, каким-то чудом оказавшемуся вместе со мной на этом корабле.

Я не знала, что и думать. Он меня преследует? Как еще объяснить, что резчик по дереву стал матросом?

Но я была недостаточно этим напугана. Мои чувства были противоречивы.

К величайшему моему удивлению, вместо страха я испытывала затаенную радость, что рядом находится тот, кто олицетворяет мой дом. Тот, чью частичку я бережно везла с собой в преображенном куске дракайны, разглядывая каждый вечер.

Это теплое чувство растекалось в груди: прямо как в детстве, когда я с замиранием сердца ждала от отца подарка в честь дня своего рождения или большого праздника на площади, приезда каких-нибудь важных, знакомых гостей…

Это чувство было странным, неуместным, необъяснимым, но, абсолютно точно, приятным. Как предвкушение. Как ожидание какого-то волшебства.

Присутствие Дархэма на корабле должно было что-то значить! Я не искала ответов сознательно, но мое сердце будто само по себе верило в неслучайность. Оно стучало. Быстро и взволнованно, предчувствуя важные перемены.

Я заметила сбоку движение и с изумлением обнаружила, что на палубе уже не одна. Тот, кто только что прочно занимал мои мысли, тоже был здесь. И, точно как я минуту назад, смотрел на водную гладь, сжимая сильными пальцами корабельный борт.

Обнаженный по пояс молодой матрос теперь еще больше отличался от всех других людей. Одежда скрывала массу несомненных достоинств.

Мускулы на его руках и груди были необыкновенно могучими и красивыми, как у атланта или даже у олимпийского бога. Волнистые русые волосы чуть ниже плеч развевались на ветру, подчеркивая волевые скулы и крепкую шею.

Еще вчерашним утром появление Дархэма поразило меня до глубины души, когда я увидела его среди других матросов.

Но теперь… теперь у меня возникло невозможное ощущение, будто наши судьбы тесно переплетены. Морское путешествие – лишь начало пути, который мы пройдем вместе.

Свет луны, отраженный от поверхности воды, мерцанием озарял напряженное лицо мужчины, будто его одолевали не менее масштабные мысли, чем меня, принцессу. И тогда я поняла, что именно так привлекает меня в молодом мастере: это был явный диссонанс между его положением и манерами.

Дархэм был загадкой. Стать воина и властность короля против более чем скромного происхождения. Чересчур умный и проницательный взгляд для обыкновенного сына столяра. Отсутствие пресмыкательства и неукротимая воля к победе, присущая вовсе не простолюдину.

Глава 9. Заговор

~Дархэм~

Я не спал. Меня одолевало видение: прекрасные глаза Велетты – цвета августовского моря – напротив. Так близко, что я тону в их глубине, теряю голову. Хрупкие продрогшие ладошки в моих руках и признания, на которые я отважился. И ее согласие.

Я никак не мог поверить в то, что случившееся лунной ночью – не сон.

Решаясь сесть на корабль и уплыть в абсолютную неизвестность, я мог лишь надеяться, что со временем завоюю доверие принцессы. Но никак не ожидал, что вместо сурового наказания за дерзость и недопустимую развязность заслужу ее расположение и приязнь.

Она так смотрела на меня там, на палубе… Нужно было выкинуть из головы мысли о взаимности, но я никак не мог теперь избавиться от чувства, будто принцесса тоже испытывает тягу ко мне.

Будь я ей неприятен, она не стала бы меня даже слушать и уж тем более не позволила безнаказанно коснуться ее руки, удерживать так долго ладонь. Она бы закричала, позвала на помощь охрану.

Но вместо этого она учащенно дышала, в широко распахнутых глазах читалось ожидание, а не страх.

Терзаемый надеждой, пустившей корни очень глубоко, я сомкнул веки только к утру.

Следующий день выдался тяжелым, потому что я постоянно искал глазами Велетту вместо того, чтобы выполнять указания боцмана и учиться морскому делу.

Мой внимательный взгляд сам собой обращался к точеной фигурке, облаченной в белое платье, усыпанное золотыми узорами. Я следил за изящными жестами принцессы, держащей вилку или бокал, за чувственным движением полных губ, когда девушка говорила.

Ни единожды я ловил на себе ответный взор, и тогда звуки на время переставали существовать. В эти мгновения я чувствовал себя обнадеженным и счастливым.

В другой раз, даже когда Велетта не смотрела на меня, ее щеки вдруг наливались краской смущения, а палец начинал накручивать прядь светлых волос. И тогда я не мог избавиться от наваждения, что принцесса сквозь расстояние чувствует мою страсть, и она ее волнует.

День выдался сложным еще и потому, что треклятый Ванхарел оказался наблюдательным и ревнивым.

Я упорно не обращал внимание на арангийца, чтобы не потерять присутствия духа – иначе находился бы в ярости день напролет.

Зато Ванхарел, судя по всему, очень даже заметил, что его невеста переглядывается с каким-то матросом.

Ночью, после того как заново был перетянут такелаж с учетом переменчивого ветра, и дневная смена отправилась спать, я остался, чтобы посмотреть на медленно встающую луну в надежде, что к полуночи принцесса снова выйдет подышать свежим воздухом.

Все произошло стремительно, и даже имея отличный слух, я не заметил засаду, слишком был поглощен мечтами.

На горло внезапно опустилась веревка, и я оказался притянут к мачте, обездвижен охранниками Ванхарела, лихо связавшими мои запястья за спиной. Пытаясь порвать путы рывком, я только сделал себе хуже, затянув петли туже и чуть не удушив самого себя.

С ненавистью смотрел я на маленького рыжеволосого человека, медленно подходившего ближе и вынужденного задирать голову, чтобы смотреть мне в лицо.

Рыча как связанный, но не побежденный зверь, я не мог сказать ему ничего членораздельного, лишь пообещать взглядом, что убью, стоит мне только освободиться.

- Ты кто? – прошипел Ванхарел, прижав к моему горлу шпагу – странную, непохожую на оружие Блэнхейма, металлическую штуковину, слишком тонкую, чтобы напугать даже ребенка. Однако твердую и острую, как кинжал, потому что она весьма чувствительно давила на мою кожу.

Как жаль, что любимый топор остался в трюме, я мог бы покончить с Ванхарелом прямо сегодня, здесь. Да и со всей его свитой тоже, сбросив их за борт.

Но вокруг в черной дали двигалась вместе с нами армада кораблей, и если я нападу на адмирала, то развяжу войну, которой как раз и пытались не допустить Ренвик с Велеттой.

- Дархэм, сын столяра, лесоруб, - прохрипел я, привычно подавляя свой гнев, которому нельзя было дать ходу.

Мое время еще не пришло, но позже у меня еще будет шанс отомстить за унижение рыжеусому завоевателю.

- Кем ты был при дворе в Блэнхейме? Говори! – зашипел Ванхарел и щелкнул пальцами, в которых тут же вспыхнул темный зеленоватый огонь, и выглядел он отвратительно угрожающим. – Принцесса знает тебя! Кем ты ей приходился?

Зеленое пламя больно ударило по глазам, и я почувствовал влияние темной магии на мои мысли, но не так, как Ванхарел, вероятно, рассчитывал. Он думал, матрос от страха наложит в штаны и выложит всю правду, лишь бы спасти шкуру.

Вместо этого к моей голове прилила мощная огненная волна, выжгла все на своем пути и очистила от чуждого давления затуманенный разум.

- Никем, - мрачно изрек я, изо всех сил пытаясь усмирить гордыню и удержать распирающую силу, заставляющую мышцы наливаться энергией.

- Интересно… - поднял брови рыжеволосый арангиец, когда зеленый свет в его руке потух, будто свеча, чье пламя гасит внезапное дуновение ветра.

Я не знал, я ли это сделал. Все произошло случайно, я был немного занят. Жар расходился от сердца, кожа вспотела, и я боролся за контроль над непокорным телом, жаждущим немедленного сражения.

Вот почему мне нельзя было попадать в ситуации, подобные этой. Ни в коем случае недопустимо выходить из себя.

Монстр, сидящий внутри, только и ждал повода, чтобы вырваться на свободу и разрушить мир. Монстр, над которым я терял власть, если моей жизни угрожал кто-то или что-то.

- Хотел повидать море, - выдумал я себе оправдание. - А принцесса – красавица, я всего лишь ее верный слуга, восхищающийся на расстоянии. На кого еще смотреть-то здесь, на матросов?

Глава 10. Коварство

~Велетта~

Одевшись к завтраку, я приводила в порядок прическу, когда за дверью раздались шум и удары.

Обычно я и носа не высунула бы при звуке бряцанья оружия, но голос зовущего меня по имени мужчины узнала мгновенно.

- Велетта! – кричал он так, словно это вопрос жизни и смерти. – Велетта, быстрей!

Это был Дархэм, чье обещание не выходило у меня из головы после нашего ночного разговора. Чей обнаженный торс, фактурный и блестящий от пота, постоянно увлекал мой взор, выделяясь среди других моряков. Смущал и притягивал, теперь пробуждая воспоминания о том, как я его касалась.

Что он делает здесь? Как осмелился заявиться прямо к моей спальне, да еще и напасть на охрану? Что за срочность заставила его поступить так?

Распахнув двери, я потрясенно застыла: шестеро моих стражей готовились к бою с мечами наперевес, а перед ними возвышался Дархэм с бешеным лицом и растрепавшимися длинными волосами.

У его ног лежали два мертвых воина в черных одеждах – стражники из свиты Ванхарела, которых жених приставил ко мне в качестве охраны. Из рассеченных голов растекалась кровь, в руках у резчика блестел огромный топор наизготовку, древко было длиной с руку, а лезвие – размером с голову орка.

- Принцесса, прикажите вашей охране не трогать меня, и я не трону их, - предупредил Дархэм. – Ваш отец в опасности! На корабле заговор!

- Впустите его, – быстро распорядилась я, тревожась за здоровье отца, в последние дни постоянно жалующегося на головную боль и слабость.

Будучи опытным мореплавателем, он никогда прежде не страдал от морской болезни, и слова Дархэма могли дать неожиданное и пугающее объяснение его недомоганию.

- Опустите оружие, он верноподданный короля.

- Ванхарел задумал отравить Ренвика, - сообщил Дархэм, ворвавшись в мои покои и заняв почти все пространство в высоту и ширину.

Стража обеспокоенно толпилась за ним, но он не обращал на нее ровно никакого внимания.

- Он не собирался плыть в Аранг. Выманил Ренвика из города, чтобы избавиться от законного короля хитростью и занять трон Блэнхейма без боя. Женитьба – это только предлог. На самом деле он всегда хотел одного: покорить все свободные королевства своей воле, не важно, силой или подлостью.

- Но мы ведь и так ему подчинились… - растерянно выдохнула я, пытаясь осознать всю глубину предательства этого лживого человека.

Моего будущего мужа, который и так вызывал во мне неприятие, а теперь оно перерастало в отвращение и ненависть.

- Недостаточно, - сердито покачал Дархэм головой. – Он хочет править сам или поставить своего наместника. И не желает ждать, когда трон освободится естественным образом. Прямо сейчас младший кок уже добавляет в напитки Ренвика яд. Нужно спешить, принцесса! Любой глоток может стать для вашего отца последним!

- Как ты это узнал? – опустила я ладони на трясущиеся от ярости руки мужчины, все еще сжимающие древко топора.

Не замечая собственной злости, вышедшей из-под контроля, Дархэм вот-вот мог устроить в моей спальне погром, и я почувствовала, всей своей душой ощутила, что должна помочь ему успокоиться.

Он оказался страшен в гневе, и я сочувствовала тем, кто встанет у него на пути. Но в ярко-синих глазах пылало такое искреннее переживание за судьбу короля, что я не могла этому мужчине не верить.

Мое прикосновение возымело действие: Дархэм осекся на полуслове и выпустил из легких весь воздух, почти прекратив дрожать.

Его пылающий взгляд нашел мои глаза и уцепился за них, как за маяк.

- Подслушал, - прошипел вспыльчивый матрос чуть более сдержанно, с трудом овладевая дыханием. – Поднимайте всю стражу, Велетта, пока не стало поздно. Ночью прибыла лодка с солдатами Ванхарела, они прячутся на корабле. Стоит вашему отцу испустить последний вздох, и чужеземец займет его место, подавив любое сопротивление.

- Это мы еще посмотрим, - озлобилась я и приказала стражникам собрать всех и быть наготове.

Трое бросились исполнять приказ, а мы с Дархэмом и остальными моими охранниками побежали на палубу, где на носу уже накрыли стол с первыми лучами утреннего солнца.

Ступени заблокировали воины Ванхарела в черных одеждах, и лишь меня одну они пустили бы к отцу, если бы я успела.

Мы опоздали: Ренвик и Ванхарел уже завтракали. С палубы мы видели только их головы: бледное лицо короля и хитрую усмешку князя, поднимающего бокал и предлагающего будущему тестю присоединиться.

- Папа, остановись! – крикнула я, но плеск волн и суета на палубе заглушили мой отчаянный зов.

Матросы непонимающе поворачивали головы, бросали драить палубу и неуклюже расступались перед нашей процессией – слишком медленно, чтобы я успела добраться вовремя.

- О нет! – ужаснулась я, когда отец поднес бокал к губам, и рот Ванхарела искривился в торжествующей ухмылке.

- Поздно, - прохрипел Дархэм, решительно отодвинув меня в сторону.

Ловко раскрутив тяжеленный топор в руке, словно тот был легче перышка, он отправил оружие прямо, казалось, в голову Ренвику.

Я ахнула, наблюдая за лезвием, поблескивающим на солнце и приближающимся к королю с каждым витком. Гул потрясенных возгласов прокатился во все стороны, от стражников до матросов.

А затем бокал разбился, щедро обрызгав короля, князя и стол, а топор с гулкой вибрацией воткнулся в фок-мачту.

- Кто посмел?! – вскочил Ренвик, в бешенстве оглядывая людей, растерянно столпившихся на палубе.

Его взор сначала зацепился за высокую фигуру Дархэма, а затем обратился ко мне.

Все шокированно безмолвствовали, и наступившее затишье перед бурей вспорол лишь ядовитый голос Ванхарела.

Глава 11. Драконья кровь

~Дархэм~

Мы остались только вдвоем, биться один на один.

Вокруг нас – на палубе, корме и носу – лежали павшие воины, и только мы с Ванхарелом продолжали меряться силой, ни в чем не уступая друг другу.

Силой топора оказалось не одолеть ловкость шпаги и мастерство ее обладателя.

Как я ни старался, не мог ранить увертливого чужеземца, хотя лучшие его воины уже полегли. Даже когда мое лезвие достигало цели, оно просто отскакивало от вспыхивающих доспехов – ну, конечно же, они оказались заговорены, и обычным оружием магию было не пробить.

Один из арангийцев собирался поджечь парус – подать сигнал другим судам, – и лишился руки. Другой хотел затрубить в рог и рухнул без головы.

В конце концов Ванхарел остался в одиночестве. И все же его нельзя было назвать трусом: он сражался с легкой, ироничной, почти восторженной улыбкой и давал мне достойный отпор.

- Где твои раны, сын столяра? – насмехался коварный маг, виртуозно маневрируя между телами и натянутыми брасами. – Куда они делись?

Прячась за парусами и реями, враг мог безнаказанно тыкать меня шпагой и сразу отступать, в то время как мне для размаха топора нужно было больше времени и места.

Неглубокие уколы от смешного оружия Ванхарела меня не волновали – в пылу сражения боли я не чувствовал.

Однако слова чужеземца меня задели: арангиец явно знал обо мне больше, чем кто-либо другой. Может быть даже больше, чем я сам.

- Где отметина на шее, которую я оставил тебе прошлой ночью? – провоцировал черноусый подлец, легко уклонившись от свистящего полета топора, разрезавшего пустой воздух.

На секунду я даже остановился, непроизвольно потрогав рукой шею, на которой должен был остаться вчерашний порез. Кожа была гладкой, а ухмылка противника – приводящей в бешенство.

Зарычав, я бросился в атаку, мечтая стереть врага с лица земли, чтобы вместе с ним умерла моя тайна. Но опять не смог ранить умелого фехтовальщика, ставшего адмиралом целой армады явно не за красивые глазки, а за военные качества.

Топор каждый раз рассекал лишь воздух в том месте, где черноусый только что стоял. Зато мне доставалось металлическим острием при каждом выпаде противника.

Раны Ванхарел наносил мне со знанием дела – не смертельные, они имели другой эффект. По капле отнимали разум, пробуждали все скрытые резервы и постепенно превращали меня в зверя.

Не гнушался он и применения магии, но она разбивалась о мою кожу как о броню, не причиняя никакого вреда и почему-то заставляя моего врага победоносно ухмыляться.

Чем чаще я пропускал удары, тем быстрее мое тело регенерировало, стремясь защитить хрупкую оболочку хозяина. Чем больше я использовал свои тайные способности, тем быстрее терял человеческое обличие.

Непереносимый жар распирал изнутри, рвал грудную клетку и заставлял мышцы расти. Все реже я обращался к рассудку, все чаще – к слепой силе.

Отец не зря предупреждал меня избегать драк и любых сильных чувств, особенно ярости, способной отнять контроль и высвободить прячущееся в глубине чудовище.

«Нельзя тебе сражаться», - отчитывал Булвер встревоженно всякий раз, когда я возвращался домой другим, на полпальца выше или шире.

«Любовь погубит тебя, сынок, так же верно как и злость, ты должен всегда оставаться спокойным», - добавлял он, покачивая головой, когда мое сердце начинало быстрее биться.

И теперь его предсказания сбылись: я был в миге от того, от чего всю жизнь старательно бежал. Злобный Ванхарел точно знал, что делал, когда словами и ударами обнажал мой страшный секрет.

- Ты знаешь, что противостоять моей магии не может ни человек, ни зверь, ни существо? – во время смертельного поединка Ванхарел находил возможность поделиться своими домыслами, более чем удивительными. – На твоем месте я крепко призадумался бы над своим происхождением. Только чистокровные чудища или королевских кровей обладают такими могучими защитными силами. Ты ведь понимаешь, что это значит?

- Чушь, - спорил я, мне было плевать, был ли я таким уникальным, каким увидел меня Ванхарел. Моими родителями стали Булвер и Инсика и других, бросивших ребенка умирать в лесу, я и знать не хотел.

Все это не имело значения, ведь я принял свою человеческую суть и не собирался выпускать на волю еще одно чудовище.

- Как тебе удалось прожить среди людей так долго и остаться неузнанным? Как же они раньше не догадались, слепцы, что приютили и вырастили собственного убийцу?

- Замолчи! – разъяренно прошипел я, тщетно пытаясь достать провокатора, вспрыгнувшего на рею, где мне гораздо труднее станет наносить удары.

- Принцессе будет интересно узнать, кому она доверилась, - ухмыльнулся маг, забираясь все выше, где на тонких реях мое преимущество таяло.

- Я не зло! – оскорбился я, балансируя на одной ноге и держась рукой за канаты.

Брови арангийца иронично взлетели вверх, удар шпаги по своему лицу я ощутил как издевательскую пощечину, и это было во сто крат хуже, чем получить глубокую рану.

В воздухе резко запахло вскипевшей кровью, марево жара взметнулось ввысь от моего вмиг вспотевшего тела. Рана мгновенно зажила, и я уже никак не мог остановить это – ярость делала меня безумным и неуправляемым.

- Ты не можешь вечно бегать от своей судьбы, глупец, - насмехался Ванхарел, забираясь на самую неудобную верхнюю рею.

Бежать оттуда ему было уже некуда, но зато и мне придется несладко – сражаться, практически повиснув на одной ноге, с трудом удерживая равновесие из-за сильнейшей качки, было практически невозможно для новичка, ставшего матросом недавно.

- Как думаешь, твои друзья примут тебя, когда узнают, кто ты на самом деле? Сколько времени понадобится принцессе прежде, чем она отдаст приказ драконоборцам уничтожить тебя?

Глава 12. Кораблекрушение

~Велетта~

Я осталась одна. Королевские стражники погибли от смертоносных клинков воинов Ванхарела, прикрывая меня и тех, кто затаскивал раненых в трюм.

Когда все защитники полегли, матросы уговаривали меня присоединиться к отцу, но я приказала им убираться, не в силах оторвать взора от матроса, бьющегося с ящером на самой высокой мачте корабля.

Казалось, что это невозможно – одолеть дракона. Огромный топор Дархэма выглядел ничтожным по сравнение с чешуйчатой головой морского чудища.

Но этот мужчина удивлял меня снова и снова. Он отражал удары когтей, выдержал несколько атак огнем и все еще оставался жив и сражался.

- Я тоже впечатлен, - вкрадчивый голос Ванхарела раздался у меня за спиной, и его воины в черных доспехах обступили меня, хотя бежать мне и так было некуда. – Довольно неоординарный юноша, верно?

Я оглянулась лишь на секунду, только чтобы бросить на несостоявшегося жениха презрительный взгляд.

- Что вам еще нужно?! Вы победили, уничтожили нас с королем. Получили Блэнхейм. Оставьте меня в покое!

- Я поражен, что он так долго держится, - с усмешкой продолжил Ванхарел, проигнорировав мою гневную отповедь. – О нет, я не о том, что он ни в чем не уступает дракону. Точнее, я как раз об этом, - голос стал елейным от коварства. – Ты же не думаешь, моя дорогая невеста, что он обычный человек? Сражается с огромным зверем простым топором, не имея ни опыта, ни защиты доспехами…

Я готовила еще какую-нибудь колкость, но слова Ванхарела заставили меня прислушаться.

- Кто же он?.. – прошептала я потерянно, вздрагивая каждый раз, когда мне казалось, что Дархэм вот-вот сорвется с реи.

- Сама подумай. Неужели на вашей земле забыли легенды о том, как драконы-отцы растят себе сыновей, чтобы затем уничтожить их ради увеличения мощи собственной магии и долголетия?

- Нет, - нахмурилась я, качая головой, - не может этого быть...

Он матрос, обычный сын столяра, как он может оказаться драконом?! Он жил среди людей, я никогда не слышала о драконе в наших краях. Он человек, просто очень сильный. Ванхарел ошибается.

- Я удивлен, что он до сих пор не переродился. Когда отец и сын сталкиваются друг с другом, ими завладевает инстинкт, и они будут биться, пока один из них не погибнет.

- О нет... - шепотом выдохнула я, в ужасе наблюдая за поединком.

Корабль качало из стороны в сторону, волны вздымались как при шторме, и я видела, что Дархэм слабеет, раз за разом он отбивал атаки все труднее.

- Твой матрос умрет, если не выпустит свою истинную сущность на свободу. Ему не победить дракона в человеческой шкуре.

Я обернулась и посмотрела на Ванхарела с ненавистью.

Мерзавец снисходительно ухмыльнулся в ответ.

- Разумеется, у него и так, и сяк мало шансов. Старый дракон - опытный воин, он убил немало своих сыновей, развивая собственное могущество. Твой матрос, каким бы ни казался могучим, по сравнению с ним всего лишь неоперившийся птенец.

- Ты лжешь! Он человек!

- Посмотри на него, посмотри же внимательнее, принцесса! - схватив меня за плечи, северянин силой развернул меня спиной и пальцами задрал мне подбородок.

В этот момент дракон выпустил струю огня, и та ударила Дархэму прямо по руке, которую он непроизвольно выставил вперёд. Огонь разлетелся в разные стороны, будто юноша закрылся невидимым щитом. И продолжил бой целым и невредимым.

Но нет, это было не совсем так. На палубу потихоньку капала чья-то кровь. Красная, как у человека, она мерцала затухающей синеватой магией и дымилась.

До сих пор я думала, это кровь дракона. Но теперь осознала, что она может принадлежать Дархэму.

Я подалась вперёд, цепляясь за закреплённые сети, чтобы меня не унесло в океан. Мои переживания и так были сильными, а теперь стали невыносимыми.

- Я могу помочь ему, - вплотную приблизился Ванхарел, нашептывая на ухо. - Могу пробудить в нем дракона, и тогда появится шанс победить старика.

Ни единому слову этого лжеца я не верила.

- И в чем подвох? - даже не повернулась, завороженная зрелищем.

- Крепко тебя привязал этот таинственный юноша, да, принцесса? - гаденько посмеялся Ванхарел. - Я видел, как он на тебя смотрит, и как ты смотришь на него. Но вам не быть вместе. Он либо умрёт сегодня... Либо навсегда превратится в рептилию и утратит свой человеческий вид и суть. Он больше не вспомнит и не узнает тебя, станет диким животным, таким же, как и его отец. Такова цена его спасения.

В горле встал комок от чувства потери. Неужели же нет другого выхода? Неужели Дархэму предначертана лишь такая судьба?

- В чем твоя выгода? - задала я вопрос треклятому чужеземцу. - Для чего ты это затеял? Разве твои корабли не пострадают, когда один из драконов победит и примется за них?

- Моих пушек хватит, чтобы убить сотню таких драконов, - самодовольно похвастался мой бывший жених. – К тому же дракону плевать на моряков, пока те не начинают по нему стрелять. А то ты не знала?..

- Тогда что? Зачем тебе была нужна эта битва? Не поверю, что ты настолько возненавидел незначительного матроса, чтобы извести его такой ценой. Ножа в спину хватило бы.

- И потерять это сокровище? - воскликнул маг разочарованно. – О, я не собирался его убивать, моя драгоценная! Как только я понял, кто он и ради чего здесь, я обрадовался. Я не отказался бы от уникальной возможности заполучить ручного дракона.

- Ручного?.. – переспросила я в растерянности.

- А как же, - ухмыльнулся мерзавец. - Он сделал бы что угодно ради тебя, я понял это с первого мгновения. Вы оба были бы в моих руках, и он совершил бы немало подвигов ради своей принцессы – и моего возвеличивания.