Чужая свадьба

ПРОЛОГ

Бомж Васька – худой выше среднего роста тридцатитрехлетний мужчина. Впрочем, какой уж там мужчина? Этим гордым именем его давно не называли. Бомж он и есть бомж. Таких, как он, нередко можно встретить в лабиринтах большого города. Драный пиджачишко, под стать ему свитерок, из того же комплекта брюки; на босу ногу ботинки с обрывками шнурков. Голова немытая, нестриженая, нечесаная. На впалых щеках щетина, тоскливый взгляд бродячей собаки. Конечно, были у Васьки и свои индивидуальные черты, отличавшие его от других бомжей. Прямой нос, чуть раскосые глаза, высокий лоб, толстые губы. Но кто же вглядывается в лица бомжей? От такого бродяги, как Васька, прохожие брезгливо отворачиваются. Презренное существо.

Вечерело. Поеживаясь от пронизывающего мартовского ветерка, бомж сунул под мышку целлофановый пакет, плотнее запахнул пиджачишко и глянул по сторонам. Между двумя пятиэтажками по широкому тротуару шли в обнимку парень и девушка. Дождался, когда парочка исчезнет в подъезде, и, еще раз убедившись, что его никто не видит, нырнул под балкон.

Четыре ступеньки вниз, железная дверь – и Васька у себя в апартаментах. Кто еще из жильцов дома имеет такую жилплощадь? Дворец! Семьсот квадратных метров, а может быть, и больше, Васька не считал. Обстановка, правда, не дворцовая. Из роскоши одни вентили, трубы да проводка. Но Васька не привередлив – главное, тепло, хотя и сыровато.

Ботинки, как два корабля, побывавшие в бою, – все в пробоинах. Чтобы не промочить ноги, бомж, ступая по камням, перешел лужу, потом взобрался на канализационную трубу и стал потихоньку передвигаться в кромешной темноте по длинному узкому коридору.

Вот и закуток. Васька нащупал патрон, повернул в нем лампочку. Тусклый свет озарил низкий потолок, три стены, неровный, заляпанный комьями бетона пол, драный матрас. Спальня Васьки.

Бомж спрыгнул с трубы и тут же принялся за дело. Из дальнего угла бокса, где был свален хлам, принес деревянный ящик и соорудил из него костерок. Затем из одного из кранов, которых поблизости было великое множество, набрал в кружку воды и поставил ее прямо в огонь. Пока вода закипала, стал «накрывать на стол». Из пакета вывалил на матрас кусок дешевой колбасы, батон и бутылку вина. Царский ужин!

Но такой пир Васька закатывал не всегда. Просто ему сегодня повезло. Его и еще троих таких же бедолаг с утра нанял на бирже мужик – заливать фундамент для дома. Работа адская, но и расчет был приличным. Кроме обеда, отвалил денег, которых теперь при правильном распределении хватит дня на три.

Вода вскипела. Проволочным крючком Васька вытащил из огня кружку, бросил в нее несколько крупинок заварки. Через пару минут чай будет готов. Бомж открыл бутылку вина, сделал несколько глотков и, смакуя, принялся за колбасой, запивая их чаем.

Васька не всегда был бомжем. Были когда-то у него жена, сын, трехкомнатная квартира, работа. Банальная история: пьяная драка, четыре года тюрьмы. Когда вышел, оказалось, что жена каким-то образом сумела развестись с ним, продала квартиру и вместе с сыном и новым мужем укатила в неизвестном направлении. Отца Васька не помнил, мать лет десять назад умерла, а других родных не было. Остался Васька один. Вернуть квартиру ему не удалось, вот и стал скитаться. Летом ночевал в саду, а в холодное время года – в подвале. Иногда Ваську выгоняли из подвала, но он быстро находил себе новое пристанище.

Покончив с ужином, бомж удобно устроился на матрасе и, попивая остатки вина, уставился на тлеющие угли. Хмуро было на душе у Васьки.

А дым от костра поднимался в шахту и таял в ночи...

Хозяйка квартиры на третьем этаже Ольга Есеновна Берикова, заглянув по делу в туалет, сразу же учуяла запах дыма.

«Опять эти бомжи в подвале костер жгут», – недовольно подумала она и, выйдя в коридор, плотно закрыла за собой двери.

Лежавшая в спальне на трюмо плойка как раз нагрелась. Ольга подправила несколько локонов, взбила крашенные в рыжий цвет волосы и зафиксировала прическу лаком. Покрутившись еще немного перед зеркалом, она не удержалась от комплимента в свой адрес: «Чертовски хороша!»

И Берикова себе не льстила. У нее было милое лицо, сочетавшее в себе азиатские и европейские черты, отличная фигура и стройные ноги, позволявшие щеголять в мини-юбке. К перечисленным достоинствам Ольги можно добавить четырехкомнатную квартиру (евроремонт, шикарная мебель, ультрасовременная бытовая техника), двадцать девять честно прожитых лет и девственно чистую страничку в паспорте в графе «семейное положение».

Нет-нет, Ольга Есеновна до сих пор не выходила замуж вовсе не потому, что не было женихов. Напротив, составить ей партию пожелал бы любой – и даже много моложе ее – холостой мужчина. Однако до настоящего времени Бериковой было не до создания семьи. Она занималась исключительно наукой и преуспела на этом поприще – кандидат медицинских наук, ведущий хирург в клинике пластической хирургии. Но это был не предел. Ольга мечтала о частной клинике. Работа хирурга приносила неплохой доход – желающих подкорректировать внешность было с избытком, – но капитала для открытия собственного дела у Бериковой не хватало. Однако Ольга не отчаивалась. Планов на будущее у нее было хоть отбавляй, а в ближайшей перспективе – замужество. А вот, кстати, и кандидат в супруги.

Заслышав трель звонка, Ольга поспешила к двери. Глянула в «глазок» – не ошиблась! На лестничной площадке с огромным букетом гвоздик стоял именно тот, кого она с таким нетерпением ждала. Открыв дверь, впустила гостя в прихожую.

ГЛАВА 1

Месяц спустя ранним утром в квартире майора полиции Хвостова раздался звонок мобильного телефона. Было воскресенье, и в этот день Хвостов рассчитывал как следует выспаться. Не получилось. Майор мгновенно открыл глаза, нажал на клавишу соединения.

– Хвостов слушает! – Сна как не бывало.

– Доброе утро, Борис Егорович, – раздался в трубке приятный баритон помощника Хвостова лейтенанта Селиванова. – Выспались?

– Выспишься тут, – буркнул начальник. – Что у тебя, Женя?

– Ограбление магазина, Борис Егорович. Охранник убит.

Хвостов знал, что помощник этой ночью дежурил в ГУВД, однако спросил:

– Ты где сейчас?

– На работе, – голос у Селиванова был усталым. – Это дело начальник ГУВД поручил нам.

– Я так и понял. Приеду через полчаса, – букву «р» майор выговаривал с хрустом, будто разгрызал сухарик. Такой вот у него был дефект речи.

– Борис Егорович, товарищ майор, – заторопился Женя, очевидно опасаясь, что шеф отключит телефон. – Наряд к выезду готов. Мы за вами заскочим. Пятнадцать минут на сборы вам хватит?

– Вполне.

Хвостов положил трубку, рывком сел на кровати и пригладил на голове ежик волос.

Между прочим, редкий случай, когда можно увидеть начальника отдела уголовного розыска по убийствам в одних, пардон, трусах. Майор был тощ, – скелет и тот кажется жирнее, – но жилист и гибок. Его сутулую фигуру с непомерно длинными руками легко можно представить в тазобедренной повязке где-нибудь в джунглях, раскачивающуюся на лиане или взбирающуюся по стволу пальмы. Однако и в цирке, в трико, на трапеции или перекладине, он смотрелся бы ничуть не хуже. Но майор выбрал себе в качестве одежды полицейскую форму и нисколько об этом не жалел.

Хвостов нащупал на тумбочке рядом с телефоном свои неизменные оптические очки зеленого цвета и водрузил их на крючковатый нос. Предметы сразу же приобрели привычные очертания. Жена, оказывается, не спала. На ее лице ленивой кошечки возникло сочувствующее выражение.

– Опять на работу вызывают? – промурлыкала она, жмурясь от неожиданно заглянувшего в окно солнечного лучика.

Майор кивнул.

Нежась в постели, молодая женщина потянулась.

– Позавтракаешь сам, дорогой, ладно?

– Ладно! – Хвостов потрепал жену за щечку, быстро поднялся и направился в ванную.

Майор женился на Наденьке Кузнецовой, когда ей было восемнадцать, а ему тридцать. В то время, правда, он был лишь старшим лейтенантом. Хвостов любил Наденьку без памяти и относился к ней с нежностью и умилением. С годами чувства не иссякли, и вот даже сейчас, по прошествии десяти лет, он все так же холил и лелеял женушку, как в первые месяцы после свадьбы, а порой испытывал к ней такие же отцовские чувства, как к двум своим хорошеньким дочкам – девятилетней Тане и шестилетней Леночке.

Хвостов побрился, оделся и едва успел откусить от бутерброда, как во дворе просигналила машина. Он выглянул в окно и помахал рукой, что уже идет. На ходу дожевывая бутерброд, майор выскочил из квартиры и спустился в лифте на первый этаж.

Старенький желтый «УАЗ» на фоне стоявшей рядом с ним яркой иномарки выглядел особенно жалко. Хвостов поздоровался с молодцеватым помощником и приветливо кивнул врачу-патологоанатому Красновой:

– И тебя, Светлана, вытащили из дому?

Сидевшая рядом с водителем в кабине врач развела пухлыми руками:

– Как видишь, без меня вам никак не обойтись!

– Так же, как и вам без меня, – пошутил Хвостов и, запрыгнув в машину, уселся рядом с экспертом Смысловым. – Мы все одной веревочкой повязаны. Верно, Владислав Николаевич?

Обрюзглый мужчина в штатском, пожимая руку майору, проворчал:

– Верно.

– Тогда, Алик, поехали! – приказал Хвостов шоферу.

«Уазик» тронулся, и Женя уже на ходу захлопнул дверцу. Окон в салоне не было. Приспособленный для перевозки преступников отсек «уазика» погрузился в темноту.

Через пятнадцать минут команда Хвостова выгрузилась на широкой улице, по одну сторону которой расположились массивные многоэтажные здания старой постройки, по другую – небольшие современные магазины. Проект был единым: на небольшом возвышении – в три мраморные ступеньки – бесконечный ряд магазинов и вдоль него выложенная плиткой такая же бесконечная полоса тротуара в десять метров шириной. Плитка выложена не везде: кое-где остались черные квадратики земли, из которых торчали невысокие декоративные деревья.

Нужный магазин Хвостов определил сразу: возле него стояла толпа зевак.

– «Бриллиант»! – прочитал майор витиеватые буквы и присвистнул: – Черт возьми! А магазинчик-то, ребятки, ювелирный!

– Вот-вот, – проворчал Смыслов. – Как пить дать, повиснет на тебе это дело...

– Не каркайте! – прохрустел майор и твердым шагом направился к «Бриллианту».

Завидев полицию, толпа зевак расступилась, и команда Хвостова гуськом втянулась в магазин.

«Бриллиант» имел площадь не меньше ста квадратных метров и вполне оправдывал свое название: хрустальные люстры, мраморный пол, сияющие витрины, пластиковые стены.