Цвет крыльев. Серый.

Глава 1

Самаэль стоял, не замечая вокруг ничего, кроме цветка розы, который он вертел в своих ладонях. Его некогда идеальная прическа растрепалась, классические кожаные туфли утратили свой зеркальный блеск, а манжета белоснежной рубашки помялась и запачкалась.

Впрочем, и эти мелкие, но столь естественные для обычных людей недостатки, он сейчас не замечал, потому что впервые за долгий срок мог делать такую простую вещь, как чувствовать. А срок был не просто долгий, но почти бесконечный.

Самаэль существовал с самого начала времен.

Не сотню и даже не тысячу лет, а гораздо-гораздо дольше. Дольше, чем вообще может представить человеческая фантазия, и не сойти при этом с ума.

А он не только существовал все это время, но и помнил его.

Помнил сотворение мира и первых людей, помнил рассветы и закаты великих цивилизаций, помнил, как создавались и рушились империи. Он помнил каждую минуту своего существования. Не жизни – живут только люди, у которых есть свобода выбора. Ангелы существуют.

Ангелы не рождаются. Они не растут и не учатся, постигая новое и совершая ошибки. Они не набивают шишки, их не терзают сомнения, или тревоги. Они приходят в этот мир идеально-цельными, со знанием о его устройстве, и о том, как должно быть. Они не стареют и не умирают. Им не нужна вера, потому что они сами и есть часть этой веры. Они неизменны, и они существуют, лишенные возможности решать за себя самостоятельно.

А уж ангелы Смерти… Не имея никаких чувств это даже меньше, чем существование.

Впрочем, Самаэлю повезло чуть больше прочих – он ведь был первым, а Первый в мире ангелов всегда значит особенный.

Хотя, «повезло» – не совсем верное слово. Обычно ангелы сами лишают себя белизны крыльев, в попытках забыть боль любви к людям. Самаэль не имел даже этого скудного выбора – его назначили.

Первый ангел, способный забирать людские жизни – Самаэль был горд оказанным ему доверием. И полученными возможностями.

Смерть беспощадна и не ведает различий между людьми, и потому, вместе с возможностью забирать жизни, он получил и недоступные прежде чувства. Только вот длилось это совсем недолго – он не успел ни толком ощутить новые эмоции, ни рассказать кому-то о них.

Самаэль слишком стремился оправдать оказанное ему доверие, и втроем они совершили неимоверную глупость, решив устроить соревнования.

У Зедекии и Аластэйра не было шансов на победу – это Самаэль знал так же точно, как и то, что самому ему победить было вполне по силам. И оказался прав – один из этих новых (странных, но отчего-то наделенных высшими благами) существ, лишил жизни другого.

Только вот цена выигрыша была слишком велика. Вместо того, чтобы похвалить за идеально исполненные обязанности, Самаэля лишили эмоций. Своей победой он обрек всех прочих ангелов Смерти на пустоту.

И хотя он продолжал помнить о том, что прежде испытывал чувства, помнить о том, каково это, но все воспоминания его теперь были… пустыми. Чистыми, словно белый лист бумаги. Он помнил об этом с позиции холодного разума и острого, как нож, расчета. Ведь помнить и чувствовать – это совершенно разные вещи.

Самаэль не смог бы ответить, хорошо это, или плохо. И не мог бы сказать, как было лучше, потому что оценки слишком субъективны и основываются лишь на собственном впечатлении. Когда же впечатлений нет – ты просто не думаешь об этом. Ты вообще ни о чем не задумываешься, лишь слепо следуя воли Создателя и исполняя предначертанное.

Зато едва Кристиан вернул ему утраченное…

Молодой ангел (по сравнению с самим Самаэлем, конечно), он и не догадывался о том, что делает, и к каким последствиям это может привести в итоге. Хотя, что в этом такого, вернуть чувства?

Ведь они есть у всех.

Что такого вернуть чувства одному из самых могучих существ в мире, который целую вечность привык обходиться без них?

Ангелы помнят все. Ангелы Смерти помнят немного больше.

Они помнят каждую душу, которую забрали и помнят ее жизнь, что отпечатком лежит на их крыльях. Они помнят, но не вспоминают. Им нет дела до справедливости, или несправедливости решений. Они холодны и отрешены. Они лишь исполняют то, что им должно.

Однако получив чувства обратно, Самаэль не просто вновь начал испытывать эмоции, оставив прошлое в прошлом.

Нет. Едва Крис вернул ему утраченное, как каждое мгновенье предыдущего существования окрасилось первородными чувствами, что разом обрушились на него.

Все знания, прежде мертвые и серые, как его крылья, теперь обрели жизнь.

Все воспоминания – о себе, о своих поступках, об ангелах и о забранных душах – перестали быть пустой констатацией случившихся фактов, наполнившись радостью, сожалением, скорбью и счастьем.

Обретенные чувства отличались от тех, что помнил Самаэль. Помимо любви к Создателю появилась любовь к людям, и сотни новых оттенков, которых ангел не знал прежде.

Это было ошеломляюще.

То, что сделал с ним Кристиан, не поддавалось ни сравнению, ни описанию. Будто после долгого времени, проведенного в абсолютной тишине, кто-то вдруг на максимум включил громкость и Самаэль услышал все звуки мира разом.

Глава 2

Все закончилось.

Апокалипсис был остановлен, а судьба Анжелы решена в ее пользу, но это не принесло девушке ожидаемой радости, хотя всего несколько недель назад она мечтала именно об этом.

Нет, безусловно, Анжела почувствовала облегчение от того, что этот клубок, наконец, распутался, и ее жизни больше ничего не угрожало. Вот только цена этого долгожданного спокойствия оказалась чересчур высока.

Падение Криса. Смерть отца.

Это было слишком большой платой за ее жизнь и возможность быть рядом с Дэймоном.

И какой же дурой она себя чувствовала!

Как она вообще смогла поверить Люциферу? Поверить тому, кто восстал против Создателя! Поверить отцу лжи!

Искренность, отчаяние и сожаления… что там еще она умудрилась разглядеть в том, кто, как оказалось, просто использовал ее для достижения своей цели?

Его речи так легко проникли ей прямо в сердце и зародили там сомнения, что после переросли в веру. Не прошло и пары месяцев, как она сдалась под его напором, приняв его сказки за правду!

Да, Анжела всегда была наивна, но в этот раз сумела превзойти саму себя!

Конечно, наверняка даже самому черствому человеку было бы не устоять перед Люцифером. Ведь он существовал тысячи лет, и все это время учился вредить людям, манипуляциями и обманом, добиваясь своей цели. Учился лгать так, что его вранье казалось честнее настоящей правды.

Но для Анжелы это было небольшим утешением – из-за нее (точнее из-за нежелания Дэймона отдавать ее Самаэлю) начался Конец Света, и из-за нее же он едва не увенчался успехом.

Однако пока все это отошло на второй план.

Позже Анжела наверняка еще не раз (и даже не два) будет винить себя в излишней открытости и доверчивости, но едва Крис сообщил им последние новости, как все мысли в голове девушки вытеснила одна-единственная, простая, но затмевающая даже остановленный Апокалипсис.

«Отец!»

В глубине души Анжела все же надеялась, что Крис ошибся. Что он не так что-то понял, или расслышал. Что когда она придет домой, Джош, живой и невредимый, радостно встретит ее на пороге.

И пока Анжела не убедилась во всем лично, ее не могло волновать ничто иное. Ни Самаэль, что вдруг чудом получил чувства, о которых уже давно позабыл. Ни то, что сама она осталась без ангела-Хранителя, ведь Кристиан упал и теперь ему придется так же туго, как уже приходится Дэймону.

Анжела смутно помнила, как вернулась домой. Кажется, ее отвез Дэймон на машине Криса. Куда отправился (да и отправился ли куда-то) сам Крис девушка не спрашивала, равно как и о том, что теперь будет делать Самаэль.

Когда Анжела подошла к двери дома, то задержалась на пороге, отчаянно прислушиваясь к звукам, доносящимся изнутри. Как же ей хотелось услышать голос отца и окончательно убедиться в том, что Крис ошибся. И действительно, внутри не было тихо – там кто-то разговаривал.

Обрадовавшись, Анжела вбежала внутрь так быстро, что Дэймон едва успел за ней. И тут же замерла на пороге гостиной. Казалось, все в ней было как обычно – привычный диван, журнальный столик, на котором стояла тарелка с сэндвичами, включенный телевизор, вещающий новости. Оказывается, на пороге она услышала голос диктора.

Отец тоже был на своем обыкновенном месте. Сидя на мягких подушках дивана, в одной руке он держал пульт, а голова его была запрокинута назад. Черты лица заострились, кожа посерела.

Вскрикнув, Анжела подбежала к нему, все еще глупо надеясь, что он просто уснул и вот-вот проснется.

Как же так? Почему именно ей выпало не просто пережить смерть своих родителей, но пережить смерть отца дважды?

Все это было похоже на страшный сон, от которого нельзя проснуться.

И если в прошлом горе Анжелы длилось не так долго, хотя и запало глубоко в сердце, то сейчас она вдруг с пугающей ясностью осознала – в этот раз все случилось окончательно.

Ни Дэймон, ни Крис, ни кто-то еще уже не исправят это. Так решили наверху, и душа ее отца уже ушла вместе с ангелом Смерти, забравшим его.

Навсегда.

– Тише, – Дэймон подошел сзади и обнял ее за плечи, нежно поцеловав в висок. – Теперь он в лучшем месте. И ты точно знаешь это.

От его прикосновения и слов (а может и от согревающего ласковым теплом волшебного медальона, который девушка все еще продолжала носить) Анжеле немного полегчало.

Да, теперь, когда она точно знала, что рай реален, когда общалась со всеми возможными ангелами, как Хранителями, так и Смерти, и даже Смотрящим, это уже не казалось банальными словами утешения, которые обычно говорят на похоронах.

Это была правда, в которую она не просто верит, а в которой она уверена.

И теперь Джош наверняка вместе с Элизабет. Девушка легко могла представить личный рай своего отца – дом, утро, Джош, готовящий завтрак и ее улыбающаяся мать, которую он так любил и которую пережил так ненадолго.

– Останешься? – прошептала Анжела, и Дэймон уверенно кивнул в ответ.

Конечно, он останется. Он ни за что бы не бросил девушку одну в такой трудный для нее момент.

Глава 3

Анжела всегда любила каникулы.

Да и вообще, разве нашелся бы школьник, который не любит их?

Хотя сейчас, надумав вернуться в школу, девушка предпочла бы сделать это незамедлительно, а не томиться бездействием, пускай теперь уже вынужденным. Анжела была из тех, кто, решив что-то однажды, стремился выполнить свое решение как можно скорее.

И пока занять себя школой не имелось возможности, а с необходимыми делами было уже покончено, девушка вернулась к волонтерству.

Буквально на следующий, после разговора с Дэймоном, день она пошла в больницу, чтобы договориться о количестве смен – в праздники люди попадали в неприятности куда чаще, и помощь была бы кстати.

– Анжела, бедная ты моя девочка, прими наши соболезнования, – всплеснула руками Лили, немолодая медсестра, указы которой и выполняла девушка. – Стать круглой сиротой в твоем юном возрасте это ужасно. Мы не ждали тебя так рано. И уж точно никто бы не осудил тебя, если бы ты отдохнула на каникулах.

– Спасибо, – Анжела выдавила улыбку. – Но мне нравится работать здесь. К тому же, как я могу сидеть дома, когда людям нужна моя помощь.

– В этом ты права, – Лили зорко оглядела девушку, – твоя помощь будет весьма кстати. Что ж, тогда за работу.

Больше у Анжелы никто ничего не спрашивал – Лили разбиралась в людях получше любого Хранителя и очень быстро смекнула, что Беллз пришла в больницу забыть о своем горе, а не отвечать на вопросы, или получать жалостливые взгляды.

Но, пусть напрямую ей никто и ничего не говорил, Анжела то и дело слышала за спиной шепоток «бедная девочка, потерять обоих родителей так рано», однако к подобному она была готова. В конце концов, эти люди действительно ей сочувствовали.

Да и времени думать у нее просто не оставалось – как обычно медсестры остро нуждались в ее помощи, и всю свою смену она носилась по больнице, выполняя всевозможные указания.

Она задержалась и после окончания смены – особых планов на вечер у девушки не было, а эта деловая суета и забота о других помогали ей справляться с собственным горем.

Наконец закончив (на самом деле Лили буквально вытолкала ее домой), Анжела вышла из больницы.

Устало потянувшись, она распустила собранные в тугой пучок волосы и оглядела забитую машинами стоянку.

Сегодня ей предстояло добираться до дома самостоятельно.

Дэймон, в последнее время постоянно подвозивший ее, в этот раз улетел к своим таинственным друзьям, чтобы раздобыть еще денег, хотя на взгляд Анжелы их было вполне себе достаточно.

Крис же по-прежнему продолжал избегать ее общества. Наверно, девушке стоило собраться с мыслями и поговорить с ним – бывшему ангелу всегда приходится туго после падения, особенно такому правильному и послушному, каким прежде был Кристиан. Но она все еще откладывала этот неизбежный момент, не готовая утешать кого бы то ни было, ведь сама пока не переварила свое горе.

– А вот и она, виновница всего этого свершившегося великолепия! Прими мою искреннюю благодарность, – торжественно раздалось прямо над ее ухом.

Анжела вздрогнула.

На секунду ей показалось, что это Люцифер. Словно время обернулось вспять, и все те события, когда он благодарил их за помощь, и которые теперь казались такими далекими, вновь вернулись. Словно она сейчас стояла не на пороге больницы, а опять очутилась у себя дома, в момент, когда Самаэль забрал ее отца вместо нее самой, начав этим Апокалипсис.

Но нет. Лишь показалось.

Это был кто-то другой, явно непохожий ни на Люцифера, ни на кого-то из ее знакомых.

Высокий молодой человек лет двадцати трех – двадцати пяти на вид, с острым подбородком и кудрявыми каштановыми волосами, беспорядочно растрепанными. Он был одет в брюки, рубашку с закатанными рукавами и жилетку. Куртки, несмотря на холод, у него не было.

– М-м-м, прелес-с-стно, – растягивая согласные, протянул незнакомец, пока Анжела его рассматривала. – Знаешь, реальность всегда разочаровывает. Я, признаться, ожидал чего-то большего от той, из-за которой начался Апокалипсис. Ну не знаю, может какую-то супер-внешность, или третью грудь. Третья грудь не может быть лишней. А ты слишком обычная.

– А ты очередной ангел? – хмуро спросила Анжела, еще раз оглядев незнакомца с головы до ног.

Она и сама считала себя вполне заурядной, а потому слова этого манерного щеголя не могли задеть ее (пусть и были не слишком приятны). Но после тесного общения с Люцифером девушка небезосновательно опасалась заводить разговор с незнакомыми ангелами, особенно если они не выглядели благостными святошами. Этот на святошу уж точно не походил – он больше напоминал лощеного аристократа – а потому не внушал ей никакого доверия.

– Не очередной, а единственный и неповторимый, – фыркнул ангел. – И я гораздо выше простых двукрылых. По крайней мере, был.

Услышав про «был», девушка молча развернулась, и поспешила к своей машине. Она определенно хорошо усвоила урок, и без Дэймона не собиралась слушать (а уж тем более слышать и разговаривать) никого, кто «был».

– Какая гостеприимная встреча, – незнакомец помахал вслед девушке пальцами, но идти за ней даже и не думал.

Глава 4

– Старина Ал! Приветствую тебя, мой юный друг, – Азазелл похлопал Дэймона по плечу. – А ты, я погляжу, совсем не изменился.

– Тебя создали немногим ранее меня, – усмехнулся тот в ответ. – Что это за облик? Ты сам на себя не похож.

– О, боюсь, мой истинный вид слишком специфичен для этого консервативного городка, – отмахнулся Аз.

– И то верно, – кивнул Дэймон. – Ну, рассказывай.

– О, это ты должен мне рассказать. Меня не было всего ничего, а ты успел устроить Конец Света и вернуть старине Сэму его чувства.

– Конец Света устроил не я, а Люцифер. Да и чувства Самаэлю вернул Кристиан.

– Но ты два раза спас свою рыжую девицу, – Аз поднял указательный палец вверх. – Я уже успел кое-что разузнать от Сэма. Бедняга совсем растерян и едва справляется с обрушившимся на него ураганом эмоций. А эмоции для ангела, это как… ну ты сам знаешь.

– Как наркотик, – продолжил за друга Дэймон. – Да, у меня еще не было времени поговорить с ним, но я вполне могу представить, каково ему. А вот как освободился ты?

– Ваше шоу смело все замки, что держали клетку запертой, – пояснил Азазелл. – На самом деле, уверен, что выбраться смог не только я, ведь и врата Ада, и Небес заметно пошатнулись после столь эпичной битвы. Впрочем, думать об этом я не стал. Я провел наедине с самим собой слишком много времени, чтобы теперь думать долго хоть о чем-то. Увидев брешь, я тут же вырвался на волю, а потом пришел посмотреть на тех ангелов, которые устроили это. И знаешь, увидев тебя, я совсем не удивился.

– Почему? – вскинул брови Дэймон.

– Рано, или поздно, но ты должен был упасть, – пожал плечами Аз, словно говоря о само собой разумеющихся вещах. – После падения Люцифера это стало очевидно всем, у кого есть хоть капля мозгов. Ведь ты чрезвычайно похож на него. О, старина, не смотри так… я имею в виду, похож в самых хороших смыслах. Те же глаза и та же непокорность в них, то же свободолюбие. Только, в отличие от Люцифера, ты борец не за свою гордыню, а за справедливость. Темное пламя разума и воли, которое в итоге все равно должно было вырваться наружу.

– Почему ты пришел в Сэнт Хиллз так поздно? – Дэймон перевел тему.

Слова Аза не пришлись ему по душе, отчасти потому, что были правдой.

Где-то глубоко внутри он и сам знал, что похож на Первого Падшего больше, чем ему хотелось бы. И надеялся лишь, что Анжела сможет разогнать его тьму и не даст ему скатиться в пропасть… не даст превратиться в такого же циничного психа, каким был Люцифер.

– О, представь себе, ты выходишь из темницы, пропустив пару тысяч лет. Что же ты сделаешь в первую очередь? – хмыкнул Азазелл, и ответил сам себе. – Все это время я изучал реалии современного мира. А если быть точнее, смотрел сериалы и пил пиво.

– Неплохо, – рассмеялся Дэймон. – Считай, что ты постиг лучшие из человеческих изобретений.

– Да, помимо стриптиз-клубов и пип-шоу.

– А вот таким никогда не увлекался, – развел руками Дэймон.

– Зря, – с серьезным лицом проговорил Азазелл. – Ты многое упустил. Моногамия слишком скучна, а земные девушки — это то, о чем я мечтал, будучи в заточении. То, что давало мне силы не свихнуться в одиночестве…

– Кажется, за это тебя и изгнали, – вскинул брови Дэймон.

– Меня никто не изгонял, – оскорблено задрал голову Азазелл. – Я сам решил остаться на земле. Но начальству мое решение не понравилось.

– И тебя заперли, – кивнул Дэймон. – Все произошло довольно быстро, и я так и не успел с тобой поговорить. Может, расскажешь сейчас?

– Предлагаю бартер. Я делюсь своей историей, а вы делитесь своей.

– Мы?

– Ты, Сэмми, твоя подружка. И этот, как его там, – Аз пощелкал пальцами. – Крис. Конечно, я уже много узнал от Самаэля, но сейчас его рассказ… слишком эмоционален.

– Зачем тебе это? – нахмурился Дэймон.

– Просто любопытно, как же так случилось, что я вышел раньше срока, – пожал плечами Азазелл. – Договорились?

– Криса не обещаю. После падения он не хочет видеть никого из нас, а я не горю желанием его уговаривать.

– Хорошо, можно и без него. В конце концов, падение – штука довольно серьезная. Слышал, от нее конкретно так срывает крышу… Впрочем, неважно. Лучше расскажи мне о том, что произошло в этом мире.

– Даже не знаю с чего начать.

– С начала, – подсказал Аз. – Начни с того момента, как меня заточили.

И Дэймон принялся говорить.

Конечно, он не пересказывал каждый день (хотя вполне мог бы это сделать), а лишь кратко излагал моменты истории, которые считал достаточно важными, или интересными. Но и это заняло у него весь остаток ночи.

– Интересно, – выслушав все, Аз потер подбородок. – Люди смогли многого добиться, хотя не все их достижения так уж положительны.

Небо уже посветлело, предвещая скорый рассвет, но ни один из ангелов не выглядел уставшим после бессонной ночи.

– Это люди, – Дэймон развел руками. – У них свой путь. Так что насчет разговора?

Глава 5

– А что будет завтра? – заинтересовался Аз, едва Дэймон тронулся.

– Завтра будет вечеринка в честь Нового года, – неохотно ответила Анжела.

Она все еще не знала, как относиться к незваному ангелу.

– Ах, да, по григорианскому календарю, – поцокал языком Азазелл. – Странный праздник.

– Почему это? – возмутилась девушка, любившая этот день.

– Люди отмечают начало года, выбрав совершенно абстрактную дату, хотя, по сути, для каждого его год начинается в день его рождения. Вот скажи, почему именно конец декабря? Почему не лето? Почему не весна? Почему вообще декабрь кончается тридцать первого, а после начинается уже январь? И почему сутки считаются с полуночи, хотя даже полночь вовсе не полночь? – ангел вздохнул, закатив глаза. – Люди слишком любят раскладывать все по полочкам.

– Аз, не грузи, – фыркнул Дэймон, глядя на задумавшуюся Анжелу. – Сейчас еще слишком ранний час для философских рассуждений.

– Хорошо, – несколько недовольно согласился Азазелл, но, впрочем, тут же сменил тему. – Тогда расскажи мне про свою прелестную подругу. У нее кто-нибудь есть?

– Дарси?

– Ну конечно Дарси! Вторая-то уже по уши влюблена, а значит, априори не может быть для меня симпатична.

– А зачем она тебе? – подозрительно сощурила глаза Анжела, не удивившись, что он узнал о парне Кайлы.

Все ангелы могут читать чувства, а уж раз Аз, со слов Дэймона, так силен, то черт его знает, что еще входит в арсенал его способностей.

– Будем вместе играть в куклы, – ехидно ответил Азазелл. – А сама ты как думаешь?

– Аз, не будь таким… собой, – вскинул брови Дэймон. – Дарси хорошая девушка.

– И именно поэтому я ей заинтересовался, – ничуть не смутился Аз. – Можешь не переживать, ведьмочка, я не стану делать ее плохой. Ну, так?

– У нее никого нет, – подумав, ответила Анжела.

Эта информация не была какой-то тайной, и лишь потому девушка озвучила ее Азазеллу.

– Прекрасно, так я и думал, – удовлетворенно кивнул тот. – Тогда дай мне ее номер. Не хочешь? Ну ладно, я сам узнаю. В конце концов, для ангела это не сложно, тем более, она пылает так ярко, что я и отсюда ее чувствую. Столь же прекрасна внутри, сколь и снаружи. М-у-у-а-а.

И он зажмурился, точно кот, увидевший беззащитную мышь.

– Аз, – вновь вмешался Дэймон. – Пожалуйста, она действительно очень милая девушка, поэтому просто оставь эту затею, если только века в клетке не изменили тебя, и теперь ты не настроен действительно серьезно.

– Ладно-ладно-ладно, – выставил вперед руки Азазелл. – Я слишком долго был взаперти, чтобы сейчас стать серьезно настроенным, пусть даже к самой красивой девчонке в мире. Ал, я уже говорил тебе сегодня, что моногамия — это весьма скучно. И раз уж вы так боитесь за милую Дарси, то я оставлю ее в покое, хотя, честное слово, я итак не собирался делать с ней ничего плохого.

Несмотря на печаль в голосе, он вовсе не выглядел расстроенным. Скорее, разочарованным от того, что не удалось развлечься.

Анжела вздохнула с облегчением. Личная жизнь Дарси и без того не ладилась. Не хватало еще, чтобы какой-то падший ловелас разбил ей сердце.

Остаток пути прошел за разглагольствованиями Аза о том, как изменился этот мир, и как он, Азазелл, рад наконец-то снова стать его частью.

Дэймон поддерживал беседу, а Анжела молчала, пытаясь все же понять, как ей относиться к незваному гостю.

Пока что, кроме излишнего интереса к девушкам в общем, и к Дарси в частности, ничего криминального она не обнаружила.

Аз выглядел ехидным и несколько манерным, но, кажется, к миру и людям относился вполне доброжелательно, и Конец Света вроде бы не замышлял.

Впрочем, выводы делать пока было рано – стоило послушать его историю.

Проехав сколько возможно, Дэймон припарковал свой корвет, и ребята вышли из машины.

– Крис уже там? – спросила Анжела, кусая губы.

Она так долго откладывала разговор с ним, что теперь опасалась, как бы ни было слишком поздно.

– Да, – на секунду прислушавшись, ответил Дэймон. – И Самаэль тоже. Идем.

И он, подхватив девушку на руки, побежал. Деревья замелькали, как в калейдоскопе.

Азазелл двигался рядом, при этом манерно стряхивая с себя невидимые пылинки и выглядя так, будто находится на послеобеденной прогулке. Для завершения образа совершающего променад аристократа ему не хватало лишь трости.

На поляне они оказались довольно скоро.

Дэймон не ошибся – их уже ждали. Едва завидев ребят, Самаэль вышел вперед.

– Азазелл, Дэймон, – он кивнул им. – Анжела. Рад, что мне не пришлось забирать тебя, хотя, уверен, ты заслужила бы рай.

– Я тоже этому рада, – неуверенно ответила девушка.

На самом деле Самаэль выглядел… ужасно.

Когда все закончилось и Крис остановил коварный замысел Люцифера, Анжела даже толком и не взглянула на первого ангела Смерти, слишком увлеченная мыслями об отце, а потому сейчас была порядком озадачена.

Глава 6

– Как ты? – спросила девушка первое, что пришло ей в голову.

– Как падший, – пожал плечами Таннер. – Неуправляемый тип с боязнью выпустить собственные крылья и тьмой внутри, которая вот-вот сведет меня с ума.

На губах его появилась горькая усмешка, сделав Криса чрезвычайно похожим на Дэймона, но все же они были очень разными.

Как сказал Аз, падение Дэймона было очевидно всем, у кого есть хоть капля мозгов, и отчасти это было правдой, ведь Хэвенли всегда отличался своеволием, слишком чрезмерным для ангела. И только это позволяло ему держать себя под контролем, ведь внутри него всегда жила искра свободы, доступной только людям. Крис же все время своего существования был покорен воле небес, и потому падение далось ему слишком тяжело. Нет, он не сомневался в своем решении, вот только… сложно справиться с тьмой, когда прежде ты до сих пор стремишься к свету.

– Да… прости меня, – Анжела не знала, что сказать.

Она действительно чувствовала себя очень виноватой.

– Тебе не за что извиняться, все это лишь мой выбор. Мой, и никто иной не смог бы повлиять на него.

– Но ведь не будь меня…

– Но ты есть, – Крис взял ее за руку. – И ты лучшее, что у меня было. Знай, во всем случившемся нет ни капли твоей вины. Я рад, что мы были знакомы. И я не хотел бы менять ни минуту этого знакомства.

До падения Крис презирал Дэймона за слабость. Ведь тот не смог оставить Анжелу, хотя его присутствие было для нее угрозой. Но сейчас Крис его понимал.

Анжела… она была словно лучик света в мире мрачных эмоций, накрывавших его с головой. И только держась за ее светлый образ, он оставался на плаву.

– Почему твои слова звучат так, будто мы больше не увидимся? – Анжела опустила глаза.

Что бы там ни говорил Крис, но если б не она… все точно было бы иначе. И если, расставаясь с ним, еще не зная, что он ангел, девушка чувствовала лишь легкость и уверенность в своей правоте, то сейчас…

Он больше никогда и никого не сможет полюбить. Он любит ее.

У него больше нет семьи, и дорога домой закрыта для него. Ведь он спас ее.

Спас, лишив надежды на спасение самого себя, отказавшись от всего того, что было ему дорого ради сомнительного счастья той, кто никогда не сможет ответить ему взаимностью.

– Потому что я не могу остаться, – Кристиан покачал головой. – С каждым днем я становлюсь хуже, чем был, и я не хочу отравлять твою душу своим присутствием. С тебя хватит и одного падшего.

Крис решил это, еще будучи ангелом.

Еще когда понял, что ему придется упасть ради жизни Анжелы, он пообещал сам себе, что найдет силы оставить ее.

Он уже поговорил со своими земными родителями.

Конечно, Крис мог просто исчезнуть, но тьма не вступает в свои права так быстро, а ангел никогда бы не поступил столь жестоко. Поэтому он намекнул Таннерам, что хотел бы уехать, причем в ближайшее время, и те, хоть и удивились, но все же обещали найти решение.

«Вот теперь ты похож на настоящего бунтующего подростка. А мы-то думали, что усыновили инопланетянина», – даже рассмеялся мистер Таннер.

– Нет, Крис. Ты не можешь… не должен… что скажут твои родители? – Анжела прикусила губу. – И как же я буду без тебя?

Это было эгоистично с ее стороны – пытаться его удержать. Но она ничего не смогла с собой поделать – слова вырвались помимо ее воли.

Она столько лет знала Криса, что он стал ей родным. И хотя в последнее время отношения между ними были напряжены, она все равно не хотела терять его вот так.

– Я больше не твой Хранитель, Анжи, – вновь усмехнулся Крис. – Вскоре они наверняка найдут тебе нового, а я больше не гожусь на эту роль.

– Тогда я откажусь. Мне не нужен другой Хранитель.

– Черт, Анжела, прекрати, – стиснул зубы Крис. – Я уже все решил и пришел увидеть тебя в последний раз, так что давай не будем спорить. А у тебя есть Дэймон.

Да, он решил, и сделать задуманное надо было как можно скорее. И без того бороться с собственным эгоизмом ему становилось труднее с каждым днем. А если темные чувства захлестнут его немного больше – он точно никуда не уедет, оставшись мучить и себя, и Анжелу.

Да, прежде Крис презирал Дэймона за слабость. За то, что тот пришел к Анжеле после падения и оставался с ней рядом, при этом осознавая всю опасность такого решения. Однако еще больше он ненавидел Хэвенли за то, что Анжела была с ним, даже не понимая, что девушка ушла НЕ К ДЭЙМОНУ. Она ушла ОТ НЕГО, от Криса.

Сейчас же, ощутив на себе всю полноту тьмы падения, Крис осознал и силу Дэймона. То, как он боролся со своими пороками определенно заслуживало уважения, ведь и в этом Крис оказался хуже него. Второй… везде второй.

Впрочем, от этого осознания, Крис стал ненавидеть Дэймона лишь еще больше, чем прежде.

– Ладно, я уважаю твои решения, – вздохнув, проговорила Анжела. – Но останься хотя бы еще ненадолго. Хотя бы пока не прояснится ситуация с Самаэлем.

Девушка надеялась, что если Крис увидит, что справляется с собой вполне успешно, то передумает.

Глава 7

– Неужели ничего нельзя придумать? – наверно, в сотый раз спросила Анжела у Дэймона.

Девушка сидела на кровати, в своей комнате.

Их маленький пикник закончился на грустной ноте, и после истории Самаэля они разошлись практически сразу. Впрочем, это было весьма вовремя – даже у костра, в жарких объятиях Дэймона, Анжела начала подмерзать.

– Ничего, – в сотый раз терпеливо ответил ей Хэвенли.

– Но почему? – не сдавалась девушка. – Ангелы бестелесны, разве они не могут проникнуть в ад?

– Не могут, так же, как и падшие не могут долететь до небес. Ад придуман людьми, а не Создателем. Именно поэтому у ангелов нет в нем власти.

– Людьми? – удивилась Анжела.

Она знала, что ад, как и рай, у каждого свой, но о том, что первый придумали люди, не подозревала… нет, кажется Люцифер вскользь упоминал об этом, но после всего произошедшего Анжела постаралась забыть каждое его слово.

– Да. Людей создали свободными, но не грешными. Я уже говорил, что вы имеете великую силу выбирать. И это относится к тому, что будет с вашими душами. Ад, хоть и существует на самом деле, но создан он лишь человеческим чувством вины, осознанием наказания и страхом. А демоны, как отражение ангелов, лишь населили его, как населяют небеса.

– Ты хоть понял, что только что сравнил людей с Создателем? – вскинула брови Анжела. – Ведь Он создал небеса, а мы ад.

Эта мысль показалась ей несколько крамольной.

– В какой-то степени все люди творцы, – пожал плечами Дэймон.

Он в подобном ничего крамольного не видел.

Люди действительно могли творить свое будущее, могли творить свои эмоции и, в конце концов, могли творить себе подобных. И это не считая того, что и личный рай, по сути, они творили себе сами.

Свобода – великое достояние, но и тяжелая ноша. И хотя бы поэтому люди заслужили землю, что бы там ни говорил Азазелл.

– Так если ад создан чувством вины, то значит те, кто его не испытывают, попадают в рай, несмотря на все свои преступления? – задумчиво почесала подбородок Анжела.

Как там говорится? Раскайся, и тебе все простят?

– Люди не ангелы, они не могут не иметь каких-то чувств, – усмехнулся Дэймон. – Даже если тебе кажется, что у тебя нет совести, поверь, тебе только кажется. Твоя душа знает лучше тебя, где ты был виноват, и что заслужил на самом деле. А рай, как следствие раскаяния, возможен только если раскаявшись, человек искупит свой грех, и сам простит себя. В противном случае… думаю, ты поняла.

Ему не слишком нравились эти разговоры об аде. Наверно потому, что в его текущем состоянии падшего ад был реальней, чем когда бы то ни было прежде.

– Это и справедливо, и несправедливо одновременно, – развела руками Анжела.

С одной стороны, ей действительно претила мысль о том, что человек, погубивший много жизней, может в один момент пожалеть об этом, и попасть туда, куда другие стремятся всю свою жизнь.

С другой же, если чувство вины в тебе слишком сильно, и ты склонен к самобичеванию, то можешь попасть вниз даже за однажды украденную в детстве конфетку.

Впрочем, наверняка для подобных случаев есть какие-то ограничения.

– Это свобода. Просто свобода, – Дэймон развел руками в ответ.

– И что же, нельзя как-то помочь Самаэлю? Найти какого-то демона, заключить сделку? – выпалила девушка и сама себе ужаснулась.

Интересно, если можно, то кто будет заключать эту самую сделку? И посильна ли окажется цена?

Видимо, просмотр популярного телесериала ее ничему не научил.

– Демоны не заключают сделок, – покачал головой Дэймон. – И путь наверх, на землю, для них очень сложен. Ад – это не проходной двор. Его врата закрыты, а попасть внутрь может лишь душа, или падший. Первая, чтобы мучиться целую вечность, а второй, чтобы окончательно утратить связь с небесами, потерять все ангельское и мучить того, кого когда-то любил.

– Но ведь демоны как-то находят дорогу наверх. Пусть это сложно, но если они делают это…

– Анжела! – Дэймон закатил глаза. – Азазелл же сказал. В аду небеса кончаются. И даже если некоторым демонам удается выбраться… что это меняет для нас и для Самаэля? Или ты думаешь, что кто-то из них захватит с собой его возлюбленную? По доброте душевной? Сомневаюсь, ведь даже у ангелов нет души.

Анжела обиженно поджала губы.

Последний и единственный раз они ссорились из-за ловко продуманного плана Люцифера. Сейчас же он был далеко, однако это не меняло того факта, что вот-вот они сделают это снова.

– Прости, – смягчился Дэймон, увидев ее лицо. – Просто ты хочешь невозможного. Мне бесконечно жаль Сэма, но мы ничем не можем ему помочь, кроме как дружеской поддержкой.

– Но ведь после почти наступившего Конца Света все врата пошатнулись, – уже не так жарко возразила Анжела.

Она запомнила слова Аза.

– Да, пошатнулись, – подтвердил Дэймон. – И это плохо. Сейчас все Стражи разбираются с последствиями заварушки, устроенной Люцифером, отлавливая сбежавших демонов. Отчасти поэтому Азазелл так спокойно ошивается в Сэнт Хиллз, а Самаэля еще не вернули на небеса.

Глава 8

– Как думаешь, это действительно поможет? – спросила Анжела, когда Азазелл ушел.

– Какая разница, если мы не станем этого делать? – недовольно пожал плечами Дэймон.

Он опасался, что вбив себе эту идею в голову, Анжела будет идти до конца в своем стремлении помочь ближнему. Даже если этот ближний – Первый Ангел Смерти, который еще недавно собирался ее забрать.

И зачем Аз только сказал ей об этом?

– Почему не будем? То есть, мне, конечно, нравятся возможности медальона… – Анжела покраснела. – Но Самаэлю он сейчас действительно куда нужнее. Ты же видел, как он страдает. Он совсем не умеет контролировать свои чувства.

– Анжела, – неуловимо быстрым движением Дэймон подошел к девушке и присел перед ней, взяв ее лицо в свои ладони. – Анжела, дело ведь не только в поцелуях, хотя это и самое приятное, что когда-либо со мной случалось. Дело еще и в твоей душе. В твоем спокойствие. Ты так много перенесла, и я не хочу, чтобы ты вновь грустила.

– Но ведь Самаэль… – девушка зажмурилась, пытаясь сконцентрироваться.

Получалось плохо – изумрудные глаза завораживали, кружили голову, сбивали с толку.

– Ты действительно думаешь, что Самаэлю поможет немного прощения? – вскинул брови Дэймон. – Думаешь, что это сгладит его страдания, и он тут же научится сдерживать свои эмоции? Думаешь, сейчас, когда все краски мира обрушились на него спустя тысячелетия холода и пустоты, ему хватит слезинки давно умершей женщины, чтобы все вернулось в норму?

– Мы должны попробовать, – девушка покачала головой, и взяв себя в руки, сжала кулаки. – Я справлюсь и без медальона, я готова принять смерть отца. А потом, возможно, мы придумаем что-нибудь еще.

– Упрямая, – Дэймон встал и отвернулся, подойдя к окну.

Побыв всадником Войны, он изменился сильнее, чем думал.

Умом он уже понял, что Анжела права. Ей самой будет куда безопасней, если Самаэль хоть немного возьмет свои эмоции под контроль. И это не говоря уже о жителях близлежащих городов, которые то и дело ощущали панический страх, из-за слетающих барьеров ангела Смерти.

Он чувствовал, что девушка действительно готова принять смерть Джоша – ее грусть стала светлой, без примесей ужасного отчаяния и горечи. Теперь она бы справилась и без медальона.

Но, несмотря на все это, Дэймон буквально кипел от гнева при одной мысли о том, что больше не сможет целовать Анжелу и что ее душа вновь будет в опасности.

И справиться с собой сейчас ему было гораздо труднее, чем прежде.

– Ты злишься? – Анжела подошла и осторожно коснулась его плеча. – Но ведь это хороший выход, раз уж попасть в Ад нам нереально.

– Я просто не хочу рисковать тобой, – Дэймон глубоко вдохнул привычный и успокаивающий яблочный запах девушки. – Но, к несчастью, ты права, как и Азазелл, хотя мне все же стоит надрать ему задницу.

– Вот и хорошо. Только ты сам говорил, что Аз сильнее простых ангелов, – Анжела захихикала.

Она уже испугалась, что сейчас они снова поссорятся, и теперь чувствовала облегчение. Ссориться с Дэймоном было просто ужасно.

– Ничего, я позову Криса, – хмыкнул Хэвенли в ответ.

Тьма внутри отступила, почувствовав тепло нежных пальцев и щекотные прикосновения рыжих кудряшек.

– Кстати, про Криса… – Анжела замялась.

– Ты все-таки решила отправить его в Ад? – неловко пошутил Дэймон.

– Нет, конечно! – возмутилась девушка. – Я лишь хотела узнать, есть ли способ помочь ему.

– Помочь в чем?

– Вернуть все, как было.

– Ты хочешь выбелить его крылья? Так пожалуйста… пол–литра известки, и они обретут свой первозданный вид, – фыркнул Дэймон.

– Я не… – Анжела покраснела. – Не шути так! Крис всегда был лучше остальных, а теперь с ним случилось… то, что случилось. И виновата в этом я. Поэтому я хочу все исправить. Вернуть его небесам. Вы же изучили столько книг! Возможно, там было что-то и об этом?

– А я, значит, недостоин небес? – вскинул брови Дэймон.

Он ни одну секунду не сожалел о своем выборе. Он никогда не мечтал вернуться назад, или что-то изменить.

Но сейчас слова Анжелы его задели.

– Нет, я не это имела в виду! – замахала руками девушка. – Просто Крис…

– Чище меня? – усмехнулся Дэймон. – Или лучше?

– Прекрати! – вспылила Анжела. – Ты же знаешь, я так не считаю!

– Но меня ты спасти никогда не пыталась.

Дэймон и сам не понимал, зачем он это делает.

Он прекрасно знал, что Анжела упряма в своем стремлении помогать людям. И так же он знал, что не хотел бы нуждаться в чьей бы то ни было помощи, и едва бы принял ее, даже если бы ему и предложили. Но горькие слова вылетали помимо его воли.

Ревность?

Прежде он и не думал ревновать, особенно к Крису.

А сейчас?

– Дэймон! Если только ты действительно хочешь вернуться, и если я в силах тебе помочь, скажи, и я сделаю все необходимое! – воскликнула Анжела.

Глава 9

Вечеринка окончилась ближе к утру.

И да, Анжеле удалось повеселиться.

Они с Дэймоном помирились практически сразу после ссоры, а ближе к полуночи пришел и Крис.

Несмотря на его не слишком довольное лицо, девушка рада была его видеть, хотя поговорить им так и не удалось. Во-первых, громкая музыка едва ли способствовала разговорам, а во-вторых, обсуждение проблем падших ангелов не входит в понятие «повеселиться, как обычный подросток».

Да и что могла сказать ему Анжела, если они все обсудили?

Пообещать найти выход? Если бы только это зависело от нее одной…

Аз, так и не отходивший всю ночь от Дарси, добавил празднику изюминку.

Его фантазии и харизме можно было только позавидовать. Едва он оказывался где-то, как оттуда сразу доносился громкий смех. Он придумывал различные конкурсы, травил анекдоты и заводил народ. А еще выяснилось, что он умеет не только клеить девушек, но и превосходно танцевать.

В общем, Азазелл оказался звездой вечеринки, и без него все вышло бы в несколько раз скучнее.

– Ладно, признаю, он не так уж и плох, – сказала Кайла Анжеле, глядя, как Аз вальсирует с весело хохочущей Дарси. – Но ему бы не помешало набраться хороших манер. Все Хэвенли такие?

Она до сих пор была возмущена пренебрежительным отношением Азазелла к ней.

– Просто их надо узнать немного ближе, – фыркнула Анжела, вспоминая, как пару месяцев назад Кайла и Дэймона называла хамом.

Впрочем, тогда он и вел себя соответственно.

– Это уж точно не ко мне, – выставила руки вперед Кайла. – А они с Дарси неплохо смотрятся вместе. Хотя, пожалуй, он слишком взрослый для нее.

– Я бы даже сказал, что он для нее староват, – влез в разговор, подошедший Дэймон.

Анжела захихикала. «Староват» – подходящее слово для древнего ангела, существующего с начала времен.

– Кстати, сколько ему? – поинтересовалась Кайла.

– Больше, чем может показаться, – ушел от ответа Дэймон, и за руку утащил Анжелу танцевать.

Когда все разошлись, девушка уже была без сил. Глаза буквально слипались, и она едва добралась до спальни (в основном благодаря Дэймону). А стоило ей очутиться на кровати, как сознание покинуло ее. Последней проскочила мысль о том, сколько же уборки ей предстоит завтра.

***

К счастью для Анжелы, ангелы не умеют спать, а потому, когда девушка проснулась, дом уже сиял чистотой, и это было весьма кстати. Завтра вновь начинались уроки, и провести последний выходной за уборкой Анжелу не прельщало.

– Ты просто чудо! – радостно воскликнула девушка, оглядывая гостиную.

За пару часов она вновь из танцпола превратилась в уютную комнату.

– Рад стараться, – откликнулся Дэймон с кухни, гремя посудой. – Надо же было чем-то себя занять, пока ты спала. Идем скорей, а то завтрак остынет.

Утро прошло идеально, хотя, скорее это был уже день, ведь Анжела сегодня спала возмутительно долго.

– Когда мы увидимся с Самаэлем? – осторожно спросила девушка, покончив с едой.

Она опасалась, что этот вопрос вызовет у Дэймона очередную вспышку гнева, но тот остался спокоен, по крайней мере, внешне.

– Можем сделать это сегодня. Зная тебя, уверен, ты не согласишься ждать.

– А какой смысл ждать? – развела руками Анжела. – К тому же, мы даже не знаем, подействует ли это.

– Надеюсь, что подействует, – зевая и потягиваясь, на кухню вышел помятый Азазелл. – Чего вы так уставились? У меня вообще-то, нет ни дома, ни денег. Кроме тех, которые одолжил мне ты, Ал. О, а что у нас на завтрак? Надеюсь, вы не все съели без меня?

Закатив глаза, Дэймон достал чистую тарелку, наложил туда еду и пододвинул ее Азу.

– Ты занимал у Дэймона деньги? – с интересом спросила Анжела.

Появление бескрылого ангела отчего-то ее не слишком удивило. Интересно, он просто придуривается, или и правда ночевал здесь? И если да, то как его не заметил Дэймон?

Но ведь ангелы не спят. Хотя, Азазелл уже объяснял, что он не простой ангел.

– Он их украл, – усмехнулся Хэвенли.

– Взял в долг, – повторил Аз, поднимая указательный палец. – И собираюсь вернуть. Правда, не уверен, что сделаю это в ближайшем десятилетии.

– Украл, – хихикнула Анжела.

И подумав, добавила:

– Слушай, если тебе и правда негде жить, ты можешь остаться здесь. Только ведь ангелы не спят, верно?

– Я умею спать. Я даже умею видеть сны, – тщательно прожевав и проглотив пищу, ответил Аз. – И спасибо за приглашение, ведьмочка. Теперь ты нескоро от меня избавишься.

– Умеешь видеть сны? – вскинул брови Дэймон. – И что же тебе снится?

– По-разному. В основном, девушки с обложек журналов для взрослых и иногда пиво.

Анжела рассмеялась, а Дэймон нахмурился, но промолчал.

Глава 10

– Ну, наконец-то, – Азазелл вышел из машины и потянулся с таким видом, словно поездка от леса и до дома Анжелы заняла, по меньшей мере, несколько часов. – Ты тащился, как беременная черепаха.

– Ты вообще водить не умеешь, – фыркнул в ответ Дэймон.

– Вот возьму и научусь, – скрестив на груди руки, произнес Аз. – Только мне нужна машина.

– Ну так добудь ее, ты же весь такой умный, – предложил Хэвенли, растянув губы в ехидной улыбке на одну сторону. – И вообще, почему ты еще здесь?

– Анжела пригласила меня пожить, и я любезно принял ее приглашение.

Дэймон закатил глаза, но промолчал, и все вместе ребята вошли в дом Беллз.

Остаток дня они лениво валялись на диване, смотрели кино и поедали чипсы, лишь изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами.

Иногда Анжела встревожено поглядывала на Дэймона – ей казалось, будто того что-то беспокоит.

Возможно, ему не понравилось, что Анжела пригласила Азазелла пожить здесь?

Говоря это, она действительно не подумала (опять!) о реакции Хэвенли. Все же Аз – не ее подружка, а мужчина, причем с определенной репутацией. К тому же сейчас на Дэймоне лежали все расходы, а с появлением нового жильца, они явно должны были увеличиться. И это не считая того, что теперь у них не получится начать целоваться в любой момент… впрочем, последний пункт можно смело вычеркивать – без медальона поцелуи все равно были под запретом.

Хотя и без этого Хэвенли имел полное право злиться – Анжела поторопилась, принимая такое важное решение в одиночку.

Но Дэймон молчал, и она не стала заводить разговор первой.

Тем более, что вечером, когда девушка посмотрела на место, где еще пару секунд назад сидел Аз, его там не оказалось. И не ясно было, ушел ли он спать, или просто ушел куда-то по своим делам.

Утром Анжела проснулась рано. Она так давно не была в школе, что сейчас безумно волновалась, томясь нервным ожиданием. Не помог даже контрастный душ, в котором она проторчала в два раза дольше обычного, желая хоть немного привести себя в чувство.

Когда, наконец, девушка вышла, то Дэймона, что прежде сидел на стуле в ее комнате, сейчас не было. Зато с кухни доносились аппетитные запахи, ясно намекающие на то, куда он ушел и зачем.

Высушив волосы, Анжела распахнула шкаф, пытаясь решить, что же надеть.

– Не переживай, это всего лишь школа, – прошептал ей на ухо Дэймон, возникая за ее спиной.

– Опять подслушивал? – вскинула брови Анжела.

Трудно что-то скрыть от парня, который ощущает каждую твою эмоцию. И тем удивительней, что вчера он не задавал никаких вопросов, хотя явно чувствовал ее нервозность.

– Тут даже способности ангела не нужны, – улыбнулся Дэймон. – У тебя все на лице написано. То есть, ты была готова пожертвовать собой, чтобы остановить Конец Света, но боишься идти в школу?

– Не боюсь. Просто волнуюсь, – пожала плечами Анжела. – Ай, да ладно…

Махнув рукой, она достала обычные джинсы и темно-зеленый кашемировый свитер.

– Вот и хорошо, – кивнул Дэймон. – Пойдем, завтрак стынет.

Когда они спустились, Азазелл, что не попадался на глаза всю ночь, уже сидел за столом, потирая руки.

– Вовремя, ребята! – воскликнул он, принимаясь за еду.

– Куда ты вчера уходил? – спросила Анжела, опускаясь на соседний стул.

– По делам, – пожал плечами Аз. – Я так понимаю, днем весь дом будет в моем распоряжении?

– Только не сожги его, – усмехнулся Дэймон.

– Пиромания — это больше к Люциферу.

Покончив со сборами, ребята уехали, оставив Аза наслаждаться одиночеством.

– Как думаешь, где он действительно был? – спросила Анжела, когда они уже подъезжали к школе.

– Наверное, соблазнял очередную девушку, – пожал плечами Дэймон точь-в-точь, как прежде это делал Аз. – А может, ходил в кино, или пил пиво, или пытался осуществить свой извечный план. Все версии равновероятны.

– Что за план? – удивилась Анжела, прокручивая в голове каждый свой разговор с Азазеллом, но так и не вспомнив ничего подходящего, о чем бы бескрылый ангел мог упоминать.

– Дискредитировать человечество в глазах Создателя. Варианты, которые он пробовал до заточения, не сработали, но у Аза богатая фантазия. Кажется, в этот раз он придумал что-то поистине масштабное.

– Дэймон, но как так? Ты знаешь, что он задумал что-то плохое, а тебя это совсем не беспокоит? Он же пытается уничтожить людей! – обижено воскликнула Анжела.

Если честно, девушка думала, что Аз уже оставил эти попытки, ведь они так хорошо ладили, хотя она и была человеком. К тому же, после своей истории в тот вечер, на поляне у костра, Аз и не заикался о чем-то подобном.

– Он лишь хочет доказать Создателю свою точку зрения, но думаю, делает это так упорно только потому, что в глубине души уже признал свою неправоту. Отец создал людей, и знает, как они неповторимы. И Аз это знает, но слишком горд, чтобы согласиться. Он просто обижен от того, что Отец больше не любит его сильнее прочих.