Цветочек

Пролог. Иллюзия правды

1942 год, август

Трактир «Полуночный очаг» был полон жизни. Задорный смех и звон посуды, запах горячей свежей выпечки и пряных напитков окутывали светлое помещение с высоким потолком-куполом. Колдуны и волшебники всех мастей весело болтали обо всём на свете, попутно отдавая должное мастерству местного повара.

Дверь открылась, впуская ещё двоих посетителей, златокудрых стройных мужчину и девочку-подростка в серых мантиях с пелеринами, расшитыми серебряными листьями. Пара, не задерживаясь на входе, бодрым шагом направилась вглубь таверны. Мужчина придерживал свою спутницу под руку и вдохновлённо говорил, пока провожал её к стойке:

– Рейна, милая, здесь ты попробуешь самый вкусный лавовый чай с вишней, который можно достать в такой час. Плодотворные уроки необходимо закрепить чудесным ужином. Извини, что припозднились, но ведь знания стоили того, не так ли?

– Конечно, дядюшка, – устало ответила девочка, безучастно наблюдая за обстановкой. После промозглой, залитой дождём улицы уют трактира и дружелюбные разговоры вокруг расслабили её, сделали рассеянной, и она совсем обмякла, как только взобралась на высокий стул.

Дядя опустился рядом, сделал заказ у трактирщика и сразу расплатился. Рейна посчитала монеты, выложенные на стойку. Ужин здесь стоил заметно дешевле, чем в изысканных заведениях, куда дядя обычно приводил её.

– Сейчас нам принесут пирог, к которому подаётся орехово-чесночное масло. Мой прекрасный ребёнок, как я рад, что ты согласилась поужинать сегодня со мной!

В порыве чувств он склонился к племяннице и нежно прижался орлиным носом к её щеке на пару долгих тёплых мгновений.

– Мама возвращается вечером и грустит без меня. Мы можем в следующий раз поужинать здесь втроём?

– Если она захочет, мы можем сделать это где угодно. Тебе совсем тяжело, милая? – заботливо спросил дядя, касаясь её руки, безвольно лежащей на коленях.

Девочка кивнула. Она практически не спала в последнее время, и оттого чувствовала страшную усталость. Шум голосов за спиной был таким ласковым и обволакивающим, что трактир показался ей самым безопасным местом в мире. Поэтому её больше привлекало опустить голову на стойку, чем заполняющий всё вокруг запах жареного мяса и специй, доносившийся с кухни.

Их милое воркование было прервано. Мужчина в потрёпанном плаще с низко надвинутым капюшоном, до этого внимательно разгадывавший дядю Рейны, быстро и ловко обогнув посетителей, подошел к ним сзади.

– Морган Бенгель, – произнёс незнакомец глухим от волнения голосом. – Я знал, что найду тебя здесь.

Морган, смотря на племянницу, сощурился и медленно обернулся.

– Снова ты, приятель, – ответил он радушно, но глаза его цепко следили за руками нервного мужчины. – Неужто искал меня?

– Ты всё ещё думаешь, что можешь и дальше унижать меня своим высокомерием? – с вызовом сказал незнакомец. – Я выбрался из самой преисподней, пройдя все её круги, и ты смеешь обвинять меня во лжи.

Его глаза, нездорово покрасневшие и мутные, наводили жути вместе с его дёрганной долговязой фигурой. От таких людей можно ожидать чего угодно, настолько они непредсказуемы и импульсивны.

– Именно поэтому ты здесь? – ответил Морган. Его голос стал тише, когда он заговорил снова, не оставляя улыбки, с сочувствием, с которым утешают безнадёжного страдальца. – Ты безумен. Твои поиски – жалкие попытки скрыть ментальную болезнь. Прошу, перестань докучать приличным людям, обратись к колдомедику. Я не единожды предупреждал тебя. Не знаю, есть ли лекарство для таких, как ты. Но с вырождением можно бороться…

Лицо незнакомца исказилось гневом. Не в силах выслушивать жестокие пафосные речи, приправленные напускной жалостью, он взревел:

– Как ты смеешь! Расфуфыренный богатенький красавчик, всю жизнь спал на мягких перинах, к твоим капризам ведь всегда был готов верный слуга. Ты никогда не поймёшь, через какой кошмар я прошёл!

– О, но я понимаю, – произнёс Морган. – Твоя история – сказка для простаков. Твои методы обречены на провал. Всё, чего ты добился – это потратил дорогостоящие ресурсы. Пожертвуй нуждающимся состояние, признайся. Прими свой законный приговор.

Находившиеся рядом посетители стали отвлекаться на их разговор. Молния ударила за окнами, озаряя помещение белой вспышкой, и гром всколыхнул стены, как если бы трактир превратился в игрушечный домик.

Незнакомец дрожал от злобы и обиды и совсем не контролировал свои силы волшебника. Он сорвался на крик:

– Ты не имеешь права обсуждать мои дела! Твои слова – ничто перед истинной магией любви и страсти!

Морган усмехнулся. Его яркие глаза, светло-карие, почти янтарные под лампами трактира, превратились в хищные, ещё более опасные из-за изогнутых густых бровей, и следили за оппонентом.

– Истинной магией любви? Твои чувства – это морок, созданный безумием твоего рода. Ты никогда не добьёшься того, что ищешь. Весь твой мир – ложь.

В этот момент один из посетителей трактира, заметив накаляющуюся обстановку, попытался – скорее из вежливости, как того требовали манеры, – прекратить конфликт. Он сделал несколько решительных шагов вперёд и похлопал незнакомца по плечу, призывая к миру.

– Господа, прошу, давайте не будем устраивать переполох. Мы все здесь, чтобы насладиться вечером, – сказал мужчина.

Глава 1. Часть 1. Затишье перед бурей

Раннее утро наступило с прохладой и ласковой тишиной после ночного ливня, когда Рейна добралась домой, беспечно оглядываясь и размахивая портфелем. Её туфли шлёпали по тропинке, пока она проходила мимо сада, и предательски оставили грязные разводы на крыльце.

Входная дверь мягко заскрипела, впуская волшебницу внутрь.

В утреннем полумраке холла, застывший в покорной позе со сложенными перед собой руками, ожидал домашний эльф – очаровательное низкорослое создание с большой головой, огромными глазами и ушами, слегка загнутыми на концах.

Он стоял, одетый в зелёную рубашку с манжетами, жёлтый жилет и свободные коричневые штанишки. Его ноги, обычно босые у эльфов, прятали круглые ботиночки с золотыми пряжками, а руки украшали бежевые перчатки. Из-за хорошо сшитой одежды не было видно присущих его расе тонких ручек и ножек, и потому эльф казался гармонично сложенным, аккуратным, как куколка, и только внимательные лукавые глаза размером с чайные чашки выдавали задуманную им хитрость.

– Доброе утро, уже-не-хозяйка! – весело приветствовал эльф, чуть поклонившись. – Сдаётся мне, дождь решил взять выходной и проводить всё время на улице. Гулял ночь напролёт. Как вы оцените его компанию?

Рейна с бездумной улыбкой посмотрела на своего верного слугу, чувствуя, как голова перестаёт работать окончательно, становясь ватной. Спать уже не хотелось, приятное блаженство затмило мысли.

– Доброе, Бинкли. Он помог мне взбодриться.

– Желаете ли чего-нибудь?

– Чаю, пожалуйста. Я почитаю в гостиной, – ответила она, ощущая сладостное расслабление от охватившего её тепла.

Эльф снова шутливо поклонился.

– Как прикажете, уже-не-хозяйка! Обещаю принести чай, сладости и самое уютное одеяло, которое можно найти в этом доме. А то вдруг опять пойдёт дождь и позовёт вас на прогулку. Ваша матушка расстроится, если вы вынесете самое уютное одеяло наружу в такую погоду! Вот я и придумал, как задержать вас здесь. И не нужно ли вам зелье бодрости? Я слышал от мистера Бенгеля, это отличный способ набраться сил настолько, что можно быть в двух местах одновременно! Или пересчитать все цветы в саду…

Рейна покачала головой и, усмехнувшись, прервала его.

– Нет, спасибо, я просто отдохну немного.

– Будет исполнено, уже-не-хозяйка! – с готовностью ответил эльф, часто-часто кивая головой. Его уши трогательно трепетали в такт, как крылья бабочки.

– Погоди, что ты имеешь в виду… задержать меня. Из-за одеяла? – она замерла, снимая с себя верхнюю одежду.

Не решаясь ответить, Бинкли переступил с ноги на ногу.

– Уже-не-хозяйка Анна переживала накануне, что не сможет отобедать сегодня вместе с вами. Я утешил вашу матушку, заварив её любимый чай, и пошутил: дождь не посмеет разлучить вас! – протянул Бинкли и театрально развёл руками. – Рано или поздно он окончится, и вы вернётесь к ней, потому что всегда возвращаетесь.

– Она так беспокоится обо всём. Спасибо, что поддерживаешь её. Я так рада, что ты остался с нами, – сказала Рейна. От избытка чувств, чтобы не расплакаться, она прижала к себе накидку.

В очередной раз эльф сделал вид, что поклонился, и с весёлым огоньком в глазах исчез в направлении кухни, оставив Рейну. Она очистила одежду с помощью магии, повесила свой светло-серый плащ на крючок и вздохнула так тяжело, будто камень с души упал.

Прошедший день казался бесконечным, полным событий, которые сливались воедино смазанным кадром. Ей хотелось поскорее избавиться от неприятных эмоций, и она поспешила сменить платье в своей комнате, а затем отправилась в гостиную, чтобы перекусить и почитать.

Рейна проглотила пару конфет и слишком быстро выпила ароматный крепкий чай. Ощущение пустоты внутри не улетучилось, кроме запаха и вкуса на языке ничего не изменилось. Ночью у дяди она почти ничего не ела. Может, она просто не была голодна со вчерашнего обеда? Может, она сама превратилась в мистическое создание, о котором сейчас читала роман. Утратившая собственную волю медлительная нежить… Какой смех. Настоящие инферналы не такие хорошенькие, даже если это голубоглазый рыцарь в сияющих доспехах из выдуманной истории.

Засыпая на диване под одеялом, Рейна с облегчением подумала, что книга в её руках не так напугает маму, как если бы это был какой-нибудь трактат о применении некромантии в быту. Но он точно пригодился бы больше.

***

Мама в нежно-голубом струящемся платье, с высокой причёской из золотых волос, вьющихся крупными кольцами, склонилась над Рейной вместе с солнцем, пробравшимся в окно.

– Моя девочка, – произнесла она, когда увидела, что Рейна не спит, и мягко погладила её по голове. – Доброе утро. Во сколько ты вернулась? Я долго не могла уснуть, ждала тебя.

Рейна слабо улыбнулась – у неё совсем не было сил разговаривать.

– Всё в порядке, – просто ответила она.

– Как вы провели время вместе? – спросила мама, присаживаясь на край дивана, чтобы подоткнуть одеяло.

– Мы учились, потом поужинали, дядя дал мне книг с собой… Всё хорошо.

– Позавтракаем вместе? Поделишься новостями. Мы так редко болтаем в последнее время.

– Бинкли уже приносил мне еду, – виновато отозвалась Рейна.

Глава 1. Часть 2. Дорога к себе начинается здесь

Рейна подняла голову, вглядываясь в небо до рези в глазах. Бессильно зарычав, она вцепилась пальцами в подоконник с такой злобой, что побелели суставы.

– Что это? – тревожно спросила Элизабет.

Генри крепко схватил ладонь сестры. Дети замерли в ожидании, когда догадка прояснится.

Вот он. Тёмный крылатый силуэт вынырнул из-за серых туч. Он казался хищной птицей, высматривающей добычу. Такое часто происходило в их городе, вот только обычно гул двигателя было слышно заранее, а этот... К счастью, для чужаков квартал, в котором жили местные волшебники, выглядел, благодаря чарам, как бесполезные поля.

Сердце Рейны пропустило удар, когда немецкий самолёт вильнул крыльями и явно направился к ним. Как? Он не может их видеть… Но, будто насмехаясь над мыслями волшебницы, самолёт клюнул носом и стал снижаться, готовясь бросить бомбу.

– Летят, – слишком серьёзным и громким для себя голосом бросила Рейна в сторону столовой. – Сюда летят! Надо спрятаться.

Послышалось шевеление, мистер Харрис выскочил на улицу.

– Дети, идите сюда, в укрытие, – взволнованный окрик кого-то из женщин утонул в дребезжании оконных стёкол.

– Идём, – велела Рейна малышам, одной рукой пряча их за спиной, а другой держа палочку наготове.

Свист разрезал воздух, вдруг оборвался, и раздался оглушающий взрыв.

У них было несколько мгновений, прежде чем огонь, дым, обломки ворвались на кухню через дверной проём и почти достигли детей.

Рейна успела обернуться и воздвигнуть барьер – мерцающий и чёрный от ударившегося в него смертоносного потока. Она уже много раз использовала усиленное «Протего», вот только сейчас на подхвате не было всемогущего и заботливого дядюшки.

Ей пришлось опуститься на колени, чтобы справиться с силой удара и пульсацией в руке. Вместе с запасами магического заряда из волшебницы будто утекала сама жизнь. Застучавший в висках пульс прогнал головокружение, но мышцы во всём теле теперь ломило, организм требовал остановиться.

Пол под ногами пошатнулся, кровля крыши просела, опуская пыльное облако опилок, сверху что-то упало. Утратив опору, перекрытия дома обрушились на детей, чудом образуя карман, и на какое-то время Рейна судорожно вдохнула. Это было зря. Воздух густой, колючий и пыльный, смешавшийся с запахом гари, украл её дыхание, застряв в лёгких и исцарапав горло, но мысль о том, что жизни Генри и Элизабет зависят от неё, придала решимости для последнего рывка.

– Держитесь, – хрипло попросила Рейна. – Бомбарда Максима!

Чародейский взрыв освободил им проход в стене, и троица высыпалась на улицу, пока их не придавили надломленные балки и крыша. Порыв ветра обжигающе сладко ударил в нос, но после этой свежести всё заполонил едкий удушливый запах.

Дом исчезал в клубах дыма и огня, но руки Рейны, дрожа, тянули перепуганных детей за собой прочь, в безопасное место.

– Дорогая мисс Ченслер! Мы получили донесение, что вблизи места вашего проживания вашей палочкой сегодня днём, в пятнадцать часов двадцать минут, было применено за… – послышалось сквозь звон в ушах.

Мама метким движением волшебной палочки сожгла парившее в воздухе письмо, которое вознамерилось сообщить о нарушении.

– Дети, вы целы! – воскликнула миссис Харрис, кидаясь к Генри и Элизабет.

Рейна подошла к маме. Нежные руки прижали её к груди.

– А-аа…

Лишь теперь Рейна ощутила, как в оголённое плечо врезались осколки стекла, вылетевшие из окон. Она взглянула на маму. Глаза, полные бесконечных слёз, стекающих по лицу, видели её размыто.

– Вулнера санентур, – мама коснулась палочкой повреждений на коже, и иссечённые края затянулись, не оставляя следа.

– Н-ничего, сзади окно разбилось… Всё в порядке, – промямлила Рейна.

– Не вздумай так пугать меня снова, – произнесла мама.

Заметив выбившиеся пряди, тусклые от пыли, она пригладила их и, не сдержавшись, мягко обняла ладонями лицо дочери.

Немного передохнув, Рейна посмотрела вокруг. Дом превратился в руины. Взрослые, взъерошенные, были покрыты копотью и множеством мелких царапин. Миссис Харрис, приникнув к детям, отвела в сторону раненую ногу. По её разодранной юбке текла кровь.

– Министерство всё ещё рассылает письма счастья в военное время? – спросила Рейна, когда вспомнила про рассыпавшееся в волшебном огне письмо. – Как интересно вылететь из школы, которую я даже не посещаю…

На дома, где жили несовершеннолетние волшебники, власти накладывали заклинание контроля, позволявшее отследить применение магии именно палочкой несовершеннолетнего. У дяди Моргана была вещица, позволявшая нейтрализовать этот эффект, но он не делился ей с племянницей – прежде в этом не было нужды.

– Нет, моя девочка, – мама жалостливо улыбнулась. – Нет, в военное время… Скоро должен прийти работник Министерства, проверить, разумно ли ты применила чары. О, моё солнышко…

Они порывисто обнялись.

Внуки Харрисов сидели на траве. Пошатываясь, Рейна упала на колени рядом с ними, её белое лицо стало ещё бледнее, но она старалась выглядеть уверенно, несмотря на произошедшее. Держать спину прямо, не делать слишком встревоженное лицо, поинтересоваться делами… Вроде бы нетрудно?

Глава 2. Покупки с Альфардом

Вместе со следующим днём к Рейне, ещё лежавшей в постели, подкралась неприятно тревожащая мысль об учёбе в Хогвартсе. От осознания, что решение отправиться в школу принадлежит ей, она впервые испытывала триумфальную гордость, вот только с подобной ответственностью сталкиваться юной волшебнице не приходилось.

Мама с дядей, обсуждавшие предстоящие планы всю ночь, теперь занимались переносом вещей в лесную хижину, и они договорились с Рейной, что та сегодня проведёт день вдали от дома. Идея пришла сама собой: подготовка к школе в людном месте. Косая Аллея, центр магических товаров, подходила как нельзя лучше. Вот только Рейна всегда полагалась на кого-то, и даже предстоящее посещение торговой улицы вселяло в неё ужас.

В прикроватном столике лежал зачарованный блокнот, с помощью которого Рейна переписывалась с близкими людьми. В их число входил Альфард Блэк, второй по старшинству после его сестры Вальбурги ребёнок уважаемых чистокровных волшебников. Родители требовали от него как от наследника придерживаться своеобразных для их семьи достоинства и чести.

Ожидания и условности. Сдержанное поведение и интересы. Безусловное подчинение. К счастью для себя, Альфард обладал, пожалуй, сдержанностью врождённой, и он находил в Рейне ту самую непосредственность, искорку, которая позволяла забыть о родителях, о чопорной зануде-сестре, о негласных строгих правилах своего факультета – он учился на Слизерине – и наслаждаться моментом. А Рейна, в свою очередь, ценила его за то, что он всегда был рядом и неизменно помогал советами, когда её мир сужался до семейных проблем. Они оба испытывали муки совести, боясь подвести родных, и эта схожесть очень сблизила их.

Так, повзрослев, они сдружились, их встречи на мероприятиях стали чем-то вроде безмятежного островка в море светских условностей. Они могли не только часами обсуждать книги и делиться впечатлениями от магических экспериментов, но и находили друг в друге настоящую отдушину.

Рейне казалось, что Альфард мог бы стать средоточием беззаботности и спокойствия, которыми она жаждала окружить себя в столь опасные времена.

– Привет, друг мой.

Первая строчка, нацарапанная дрожащим в руках пером, из-за чуть затянувшейся паузы была отправлена адресату, растаяв на глазах. Рейна поспешно добавила:

– Вчера с нашими соседями произошло небольшое несчастье, которое сподвигло маму вернуть меня на обучение в Хогвартс.

Она ждала не дольше минуты.

– Здравствуй. Это долгожданная новость, несмотря на обстоятельства. Мы читали о них в утренней газете. Как ты, как соседи? Я должен извиниться перед тобой, прежде чем сообщу следующее. Желание оставаться в Ковентри все эти годы было абсолютным безумием. Ваш город – настоящие руины, и даже если вы замаскируете свой дом, никакие защитные чары не спасут его от случайных бомб и сбитых снарядов, не говоря уже об осколках. Почему так долго?!

Он написал так много слов, пронизанных заботой. И возмущением. Что ж, друга тоже стоило успокоить, однако понимание Рейной, что именно нужно ответить, трещало по швам. Она начала со стандартной фразы:

– Всё в порядке. Соседи вчера перебрались в родовое поместье. Мы предполагаем, это произошло из-за Г. Возможно, в следующий раз к нам придут его приспешники лично. Проверить лояльность.

– Погоди. Твой дядя?..

– Он давно говорил маме об этом. Мы не думали, что Г. вознамерится уничтожить город с целью запугать парочку чистокровных семей. Чтобы найти нас.

– Это точно вряд ли. Военные разрушения в его теории служат наглядной демонстрацией для нас всех. Из-за твоего отца и дяди вы у него на особом счету, но не в масштабах города. Хотя, если так подумать, он может правда подозревать мистера Бенгеля и пытаться выявить предателя в своих рядах. Вариант жестокий. На что вы рассчитывали?

– Думаю, ты прав. В любом случае, он всё-таки определил, где наши дома. Ещё и в газетах раскрыли.

– Рейна, ты уверена, что уничтожение дома соседей – послание «Вы следующие»? Может, это способ пошевелить вас. Ты же слышала про их стычки с Дамблдором?

– О чём ты?

– Что, если тебя хотят втянуть в действия? Готова стать тайным агентом на службе у самого великого и опасного тёмного мага в истории?

Альфард написал ей то, о чём она размышляла с тех пор, как предложила маме вернуться в Хогвартс. О, зерно сомнений, заложенное смелым порывом! Вдруг такой её шаг был частью плана дяди, а то и самого Гриндевальда? Погрузившись в размышления над прочитанным, волшебница откинулась на спинку кресла, согласно кивая словам друга, будто он сидел напротив.

– Рейна, это была шутка. Ужасная. Прости меня.

Раньше она тоже посчитала бы так. Но произошедшее вчера, мамины слова и поведение дяди вдруг стали складываться в единую картину.

– Нет, пожалуйста, не воспринимай мои слова всерьёз. Кому нужны подростки?

Рейна объяснила, пока Альфард не распереживался, оставленный один на один с пустым листом.

– Из нас проще сделать верных последователей. Воспитать, как заблагорассудится. Г. может мыслить долгосрочно, поэтому твоя шутка вряд ли далека от истинного положения дел. Неспроста ведь дядюшка так много времени проводит со мной? Вкладывает нужные слова в мою голову. И потом я думаю, что они принадлежат мне.

Глава 3. Часть 1. Хогвартс-Экспресс

Что-то могло бы измениться в жизни Рейны за прошедшие в кругу семьи последние недели августа, если бы она виделась с другими людьми, но её снова поглотила пучина бесконечных переживаний, попыток угодить маме и дяде, чтобы они чувствовали себя хорошо, окружённые заботой. В безопасности, насколько это было возможно.

Они вели себя спокойнее после переезда, и Рейна по-настоящему гордилась своим предложением вернуться в Хогвартс. Это была её идея, необдуманная, но принятая. Она дала маме обещание воплотить её план на счастливое будущее. Нужно только подождать ещё немного и приложить усилия.

Платформа номер девять и три четверти была заполнена людьми. Блестящий красный паровоз «Хогвартс-Экспресс» пускал клубы дыма, обволакивавшего всё вокруг. Ученики прощались с близкими, животные беспокойно шумели в клетках, кто-то выглядывал из окон вагонов, перекидываясь словами с родственниками на перроне.

Рейна стояла между мамой и дядей, чувствуя, как её сердце сжимается от предстоящей разлуки. Одной рукой она вцепилась в ручку своего чемодана, пытаясь скрыть лёгкую дрожь, а в другой держала билет на поезд, отбывавший ровно в одиннадцать часов.

Анна, её мама, смотрела на неё с теплотой и лёгкой грустью. Она любовно поправила прядь золотистых волос дочери, словно пытаясь запомнить каждую деталь её лица.

– Рейна, моя девочка, – трогательно произнесла Анна. – В этом мире так много дорог, и ты выбрала свою. Пусть твое сердце остаётся светлым, а поступки – добрыми. Помни, что мы с тобой, даже когда нас нет рядом. Ты сильная, и я верю в тебя.

Рейна закивала. К горлу подступил комок, а нос защипало. Она хотела сказать что-то в ответ, но слова застряли. Вместо этого она крепко обняла маму, вдыхая её знакомый запах – смесь карамели с ванилью, ещё больше придававшая маме образ сказочной феи.

Дядюшка Морган, растянувшийся в широкой улыбке, игриво добавил:

– И не забывай про меня, ладно? Я уже скучаю. Если кто-то обидит тебя, напиши мне, и он будет молить о пощ… – мама шутливо отвесила ему подзатыльник. Мужчина невозмутимо приосанился, притянул её в объятья и продолжил: – … Заглядывай на рождественские выходные. О, мы могли бы видеться в Хогсмиде. Сколько всего нас ждёт!

– Я могу делиться с друзьями домашними книгами?

Дядя зловеще рассмеялся.

– Лишь в случае, если твои друзья могут стать ценными союзниками. Книги всё равно зачарованы на возврат владельцу, – вполголоса серьёзно ответил он, его глаза недобро сверкнули. – Не отдавай их как подарок, иначе попрощаешься со своей маленькой коллекцией.

Мама кивнула, соглашаясь с ним.

– Будь осторожна. Не все вокруг – твои друзья. Доверяй сердцу, но не забывай думать головой.

Рейна запомнила все их напутствия. Они ещё раз обнялись напоследок и коротко попрощались, чтобы не расплакаться.

– Драгоценная сестрица, ты растишь настоящую пуффендуйку, – услышала она, как возмутился дядя, стоило ей отойти на пару шагов. – Бескорыстный трудолюбивый цветочек. Ей будет тяжело в жизни!

Рейна с улыбкой обернулась. Мама и дядюшка стояли, обнимая друг друга, и мирно переговаривались. Их статные фигуры выделялись на фоне суетящейся вокруг толпы. Мама отправила Рейне воздушный поцелуй, а дядя чуть поднял руку в прощальном жесте, и его рот изогнулся в загадочной ухмылке, будто он уже спланировал их следующую встречу.

Огибая учеников и их провожавших, Рейна двинулась дальше по перрону. Приятное волнение трепетало внутри, и, видя множество расчувствовавшихся людей вокруг, она прониклась их настроением и больше не переживала о том, верным ли было её решение вернуться в школу.

У входа в вагон её поймал Альфард Блэк, накануне они договорились ехать вместе. Он вёз за собой тележку с чемоданом и совой в клетке.

– Давно не виделись, – поприветствовал Альфард. Его голос звучал ровно, он произнёс это, как формальность.

Юноша ступал легко, с безупречно прямой спиной и заложенной позади рукой, чуть склонив голову для удобства. Его движения были точными, почти механическими, и тем не менее Альфард казался в своей естественной среде.

– Ты выглядишь как-то иначе, – поделилась Рейна.

Она заметила, что несмотря на его очередной новенький костюм с рубашкой и жилетом, всё в его облике изменилось. Глаза, которые раньше светились любопытством и дружеской насмешкой, теперь равнодушно глядели перед собой, не показывая интереса к происходящему. Жесты были скупыми, словно Альфард не хотел выдать лишнюю эмоцию.

– Школа накладывает отпечаток. За нами наблюдают неустанно, – чуть улыбнувшись, ответил друг. – Не переживай, Рей, в глубине души я всё тот же.

Его пальцы сильнее стиснули ручку тележки, когда он произнёс эти слова. Альфард не знал, как сказать Рейне, что только вне их общего окружения он способен по-настоящему быть собой. Она почти не видела эту сторону его жизни.

Они быстро взобрались по металлической лесенке, нашли пустое купе, и как только Альфард помог уложить их вещи, он прикрыл дверь, и его лицо расслабилось, а голос стал более живым.

– Мы почти не списывались, – сказал он, закрепляя клетку с совой на сидении. – Вы жили у дяди, как ты и думала?

– Да. Наш домик мы оставили. Представляешь, где дядя коротает вечера без меня?