Цветок Анемона

Пролог

1942 год.

На небе сгущались тучи, подул лёгкий ветерок, унося с собой все посторонние звуки. Солдаты вокруг уставились друг на друга в безмолвном ожидании. В воздухе, где только что гремели пушки, воцарилась мёртвая тишина. Время вдруг остановилось.

Молодой мужчина, сидя в окопе, достал маленький клочок бумаги и, взяв в руки карандаш, снова начал писать письмо, но слова не приходили. Он не мог написать о прекрасном утре, тогда они с отрядом только дислоцировались на новом месте, но уже через час бегали по полю с единственной мыслью - дожить бы до вечера. Не мог вспомнить ни одного спокойного вечера; каждую ночь враги напоминали о себе. Всем приходилось спать в полной боевой готовности. Молодые крепкие парни стойко защищали свою страну и отважно шли вперёд, но после каждой битвы смывали свои слёзы в реке. Несколько месяцев назад это стало реальностью юного сержанта.

Все новости шли вразрез тому, что он хотел написать. Солнце уже давно не выходило из облаков, а если и выходило, то исчезало в густом дыму. Земля покрылась пеплом, он давно не видел не обожжённого цветка. Птицы покинули свои гнезда, где-то рядом раздался взрыв снаряда.

И он снова и снова начинал писать о том, как был рад получить её письмо. Дорогое сердцу послание с запахом цветущих полей в израненных мозолистых руках приносило бойцу давно забытое чувство спокойствия.

Когда было особенно тяжело, в те времена, когда он не мог сомкнуть глаз из-за криков боли товарищей, он думал о доме, о лугах, где паслись лошади, о певчих птицах, которые летали над ними. Потом перед глазами возникала лишь она, держа в охапке большой букет цветов и тихо напевая песенку. Под чарующий голос юной девушки он засыпал.

Они попрощались всего несколько месяцев назад. Тогда он ждал её на вокзале среди гомона голосов, смотрел на незнакомые лица, на их заплаканные глаза и, теребя манжеты рукавов ещё чистой рубашки, размышлял о том, насколько уместно будет признаться своей подруге детства в любви и получить прощальный поцелуй. Казалось, это был его последний шанс перед шагом в неизвестность, но ее все не было.

Он знал, что она, стараясь унять дрожь и успокоить слёзы, пряталась за поворотом. Юноша терпеливо ждал, зная, что если он сейчас подойдет, девушка убежит, как делала это раньше, пряча потоки слёз. Но минуты шли, и времени до отправления поезда оставалось всё меньше.

По вокзалу пронёсся протяжный сигнал поезда, призывающий всех солдат собраться у своих вагонов. Девушка вздрогнула, вытерла слёзы и, глубоко вздохнув, уверенно направилась к солдату. Это был первый раз, когда она, заплаканная, бежала к нему навстречу, держа в руках тёплый шарф. И пусть его расстреляют на месте, он будет счастлив получить прощальный поцелуй в щеку. И пусть пройдёт много лет, он будет помнить запах её духов.

Где-то далеко прогремел гром, заставляя всех солдат подготовиться к дождю. Поднялся ветер и попытался сорвать клочок бумаги, и боец вынырнул из своих воспоминаний. Вечерело. Момент передышки подошел к концу, пришла пора готовиться к ночной осаде. Он посмотрел на свое письмо, и единственное, что он смог увидеть в нем, было "я жив", перед тем как совсем рядом с ним упал очередной снаряд.

Безумная идея

Наше время.

Энн всё никак не могла отвести взгляд от беспощадно мигающего курсора. Он всё больше напоминал ей о бесполезности её мыслительных способностей. Шанс на успех ускользал сквозь пальцы, а надежда гасла с каждым днем.

Через плотно задернутые шторы просочился маленький лучик света. Будто давно забытый мираж, он пронесся по комнате и завис на настенных часах. Те, в свою очередь, шли своим ритмом: каждый тик напоминал о приближении дедлайна её незавершенной работы. Впрочем, роман даже не был начат, и причиной этого был её внутренний критик, который был уверен в том, что следующая мысль будет лучше.

Стрелки на часах приблизились к пяти, последние секунды были отчитаны, и в комнате раздался трель будильника. Энн вздрогнула и, стараясь не столкнуться с посторонними предметами в темноте, подошла к окну. Шторы распахнулись, и тёплые лучи солнца приняли новоиспечённую гостью в свои объятия, погружая её в начало чего-то прекрасного.

Даже в такое раннее утро город не спал. Машины медленно двигались в неизвестном направлении, хозяева выгуливали своих питомцев, мистер Берн спешил на работу. Все происходило с точностью до секунды. Энн открыла окно, и в комнату влетели звуки: гул машин, лай собак, пение дрозда в дуэте с соловьем и хороводы птиц. Молодая девушка закрыла глаза, подставив лицо под солнечные лучи, и протяжно вдохнула свежий воздух. Бессонная темная ночь осталась позади, и впереди виднелось только что-то светлое.

Утренняя пробежка, как и ожидалось, прогнала всю сонливость. Ранний душ помог почувствовать свежесть, а крепкий кофе и увлекательная книга создали свой собственный уют. У станции метро знакомые курьеры в приветствии махнули рукой, из пекарни вкусно пахло выпечкой, ветер игрался с дверьми, издалека слышался приближающийся поезд. Утро было обычным: знакомые уставшие лица, любопытные дети, озирающиеся по сторонам, гул поезда, дед, читающий утреннюю газету. Но во всем этом была своя атмосфера, тепло хранимое в сердце Энн. Ей захотелось, чтобы её книга принесла такое же тепло, какое она получила от этого на вид обычного утра.

Офис издательства занимал несколько этажей огромного небоскрёба и считался одним из самых востребованных. Когда-то давно молодой студент со своими друзьями решил организовать небольшое дело. Ходили слухи, что всё началось со спора о том, кто наберёт больше читателей. Почему-то тогда посчитали, что писателя будет легко найти, а читатель — на вес золота. Так и было: устроили конкурс на лучшую работу, отобрали кандидатов и выпустили по несколько книг. Продавали только среди своих, студентов, но неожиданно дело пошло на лад. Студенты прониклись историями неизвестных авторов, книги переходили из рук в руки, и читателей становилось всё больше. Так никто и не узнал, кто победил в споре, но это стало началом их совместного дела.

Все писатели мечтали стать частью их издательства. Книги продавались с бешеной скоростью и становились бестселлерами. Проблема заключалась в том, что отбор был весьма строгим. Энн многократно становилась свидетелем уничтожения историй. С этим она смирилась с тяжестью, ведь было столько замечательных работ.

Однажды в руководстве снова произошел спор, чей редактор лучше напишет историю. Выбор пал на Энн, младшего редактора, работающего всего полгода. Жанр определили в ходе жеребьёвки — романтика. Конечно, какие могут быть проблемы у девушки в написании романтики? Однако проблемы были, и значительные. Немаловажную роль играло отсутствие опыта.

— Тебя искал начальник, — буднично сказала коллега, как только Энн вышла из лифта, — и он не в духе.

— Доброе утро, — улыбнулась Энн. — Спасибо.

Скинув все свои вещи на стул, Энн прямиком направилась в кабинет своего "наставника", как он часто себя называет, но чем ближе становились двери, тем больше она хотела убежать.

Просторная приёмная была залита светом. Высокие потолки со светодиодной подсветкой, белые стены и деревянная дверь создавали впечатление сдержанности. Комната была оформлена в стиле минимализма: белая стойка ресепшен с опорами цвета дерева, а перед ней, у стены, стоял диван, стоимость которого, возможно, превышала цену её квартиры. Над диваном висела картина, а с обеих сторон его дополняли светильники. В углу стоял фикус.

За столом сидела девушка лет двадцати пяти. Она была безупречна. Ее шикарные золотые локоны и красивые голубые глаза притягивали взгляды гостей, а спокойный, бархатный голос завораживал. Хотя Шэр и была общительной со всеми, с Энн они почти не разговаривали. Впервые они поговорили, когда Энн пришла на собеседование. А в следующий раз Шэр нашла её с новостью о том, что она стала "счастливицей" в споре. С тех пор Энн стала частой гостьей в кабинете своего начальника.

— Что-то он тебя в последнее время часто вызывает, — подмигнула Шэр, как только Энн появилась в дверях. — Признавайся, подруга, что за кот проскочил между вами?

— Издательский, — чуть ли не шёпотом ответила Энн, — он у себя?

— Сейчас у него Пит, — сочувственно сказала Шэр, — он просил тебя зайти сразу.

— Если не выйду через десять минут, — тяжело вздохнула Энн, — вызывай спецназ.

— Как всегда, — с поддержкой улыбнулась новая "подруга", — Удачи.

Энн, с тяжёлым сердцем, подошла к двери начальника, за которой разгоралась серьёзная ссора.

Питер, или просто Пит, как он просил, чтобы все его называли, был младшим братом Алекса Мейсона, начальника Энн, и имел в компании свой небольшой отдел. Его взяли в дело только из-за ультиматума отца, который финансировал компанию, и его желания «приструнить» непутёвого сына. Однако Пит часто впутывался в непонятные дела, откуда брату и его друзьям приходилось его вытаскивать, что вызывало ссоры и плохое настроение у начальства.

— Как ты мог подписать документы, не обсудив их требования со мной? — кричал за дверью Алекс.

Как и всегда, появление Пита в кабинете Алекса предвещало серьезные проблемы. Энн, досчитав до десяти, постучалась.

Порыв

Стены тёмного коридора были покрыты пылью, с потолка свисали паутины, не было ни окон, ни дверей. Энн не знала, как сюда попала и где находится выход, поэтому двигалась в неизвестность, делая короткие шаги и вытянув руки вперёд в кромешной темноте, то и дело натыкаясь на паутину. Где-то далеко впереди эхом доносились звуки капающей воды, за стенами слышался непонятный скрежет, но перед глазами стояла лишь темнота. Страх сковал всё тело Энн. Она боялась идти дальше, но ещё больше её пугала мысль о том, что она может не выбраться.

Успокаивая себя, шаг за шагом, потеряв счёт времени, она шла вперёд. К её облегчению, коридор, казалось, не сужался и не поворачивал. Энн всё никак не могла избавиться от мысли о том, что за ней наблюдают, ведут непонятно куда, и при этом она, словно кукла, слепо подчинялась кукловоду.

Девушка не знала, сколько прошло времени, прежде чем она наткнулась на что-то твердое, не похожее на каменную стену, больше напоминающее дверь. Она приложила немало усилий, чтобы отворить тяжелую дверь и вошла внутрь, услышав неотчетливые звуки журчания ручейка.

Через запыленное, местами разбитое, окно с решеткой проникал едва уловимый свет, позволяя разглядеть обстановку в комнате, но не так четко, как хотелось бы. Комната была пустой, полностью сделанной из валунов, и казалось, что ей не одна сотня лет. Посередине стоял деревянный обветшавший стол и два стула, над которыми, скорее всего, уже давно поработали термиты. На стенах висели железные кандалы на цепях.

Энн поежилась, представляя, что она оказалась в камере тюрьмы прошлого столетия. Боясь, что если она войдёт внутрь, двери внезапно захлопнутся, она всё же решилась зайти с твёрдым намерением позвать на помощь через единственное окно. Но до него было слишком высоко. Передвинув тяжёлый стол, она поставила на него стул, надеясь, что эта непрочная конструкция выдержит её лёгкий вес. Затем она вскарабкалась наверх, едва дотягиваясь взглядом до окна, и была вынуждена встать на цыпочки.

За окном появились едва различимые силуэты деревьев и маленького ручейка, что отбило у нее всю надежду на то, что хоть кто-то её услышит. Она вдохнула полной грудью, но не смогла издать ни единого звука, доводя обычно спокойную Энн до паники.

Вдруг за спиной послышался уже знакомый скрежет, но более чёткий, чем раньше. Энн, борясь с подступающей паникой, вздрогнула и кубарем покатилась вниз, но боли не почувствовала — только нарастающий страх. Послышался противный лязг двери, и Энн резко вскинула голову, чтобы посмотреть, кто там стоит. Увиденное привело её в больший шок: на дверном проёме стоял сам Алекс Мейсон, её начальник, который с усмешкой захлопнул дверь.

— Влюбись, — последнее, что она услышала перед пробуждением.

Была ли это поздняя ночь или раннее утро, она не знала. Перед глазами стояла пелена от слез, было душно, и её бросало в жар. Сквозь шторы просачивался свет от уличных фонарей. Энн резко вскочила, почти бегом подошла к окну и распахнула шторы, радуясь нахлынувшему облегчению и отступающему кошмару. Затем она открыла окно, впуская в комнату звуки ночного города.

Успокоившись, она попыталась заснуть, но мысли вели её совершенно в другом направлении, и сон не шёл. Энн, поняв, насколько это бесполезно, включила светильник и достала рукопись, которую дал ей Алекс. Пытаясь понять мысли своего начальника, она погрузилась в чтение.

История состояла из нескольких моментов: знакомства с героем, его окружением, проблемами, мечтой и её достижением. Сначала Энн не нашла в этом рассказе ничего, что отличало бы его от остальных, но чем дальше она читала, тем яснее становилось, о чем говорила ей Алекс.

Главный герой был влюблён в свою гитару и в сцену, и приложил титанические усилия, чтобы его услышали. Но чем выше он взлетал, тем сильнее отдалялся от своей мечты. Популярность захлестнула его с головой, отбросив всё остальное на второй план. Так простой мальчик из первых глав стал звездой, но сцена больше не приносила ему прежней радости. Осознав это, он покинул сцену и открыл небольшое дело по производству музыкальных инструментов. Сейчас его труд известен и занимает высокие позиции в продажах.

Когда Энн дочитала, за окном уже рассвело. В смешанных чувствах она отложила рукопись и представила свою жизнь: в тысячах километров от родителей, среди незнакомых людей, без цели и мечты. Ей внезапно стало грустно и одиноко. Посмотрев на время, она взяла свой телефон и набрала подругу, но та ответила только через некоторое время.

— Алло? — по сонному голосу было понятно, что девушка ещё не проснулась. — Энн, семь утра! Ты с ума сошла?

— Ой, сегодня выходной? — Энн попыталась вспомнить, какой сегодня день недели. Из-за своего ненормированного графика она часто путалась в днях.

— Энн, это что-то срочное? — сквозь сон пробормотала подруга. — Я сплю.

— У тебя будет сегодня время встретиться со мной? Мы давно не виделись, и я соскучилась, — протараторила Энн.

— Хорошо, — и звонок прервался.

Энн познакомилась с Кейт на кулинарных курсах. Когда их поставили в пару, они почти сразу невзлюбили друг друга. Медлительность Энн раздражала Кейт, которая любила работать быстро, а Энн стремилась делать все красиво, что не имело большого значения для Кейт. Из-за постоянных стычек их на курсе называли «команда Скороходы», как персонажа из мультфильма. Это название подходило им обеим, хотя герой был черепахой, его звали Скороход.

Подружились девушки немного позже. Отбросив наваждение, они начали замечать плюсы в действиях друг друга, и дело пошло на лад. Однажды у Кейт приключилась неприятность, и Энн, единственная, кто остался рядом, помогла ей в решении проблемы. Девушки сдружились. Их дружба гармонировала: мечтательная и вечно летающая где-то Энн и рациональная, целеустремлённая Кейт.

— Что он предложил? — чуть не вскочила со стула Кейт. — Значит, ты здесь сидишь и жалуешься мне на то, что твой начальник отправляет тебя в оплачиваемый отпуск?

Дорога в сказку

Если Энн и думала, что куда-нибудь отправится, то перед глазами всегда возникала загородная деревушка в часе езды. Когда Джон сказал ей, что предстоит дальняя дорога, она и представить не могла, что это будет настолько далеко.

После того как они разошлись, Энн и Кейт снова прошлись по магазинам, покупая все необходимое, а затем собрали чемоданы. Вечером она написала короткое сообщение своему начальнику и уже в восемь утра вылетела навстречу приключениям. Почему-то сердцу было спокойно, казалось, что все происходит именно так, как нужно.

В самолёте пожилая дама, сидевшая рядом, узнав, что девушка не замужем, на протяжении всего полета говорила о своих внуках, твёрдо уверенная, что такая привлекательная девушка не должна оставаться в одиночестве и её как можно быстрее нужно с кем-то познакомить. Но Энн, уже привыкшая к подобному, не обращала на это внимания, всё больше отвлекаясь на вид из окна.

А за окном проплывали облака. Энн не в первый раз летела на самолёте, но эти виды совершенно отличались от того, что она видела ранее. Под облаками возвышались пики высоких гор, а под ними простирались цветочные луга. Чем ближе они становились к месту назначения, тем сильнее ей не терпелось пробежаться по этим живописным местам.

Самолёт приземлился через пять с половиной часов полёта. Девушка забрала свой багаж и направилась к выходу. У аэропорта ожидали такси, и Энн, махнув рукой, подозвала одного из них; тот подошёл помочь ей с чемоданами. Дорога до вокзала заняла около получаса, и, утомлённая болтовнёй пожилой дамы, Энн была благодарна водителю за то, что он не стал затевать с ней разговор.

Вокзал пустовал. По сравнению с многолюдными вокзалами большого мегаполиса этот сильно выделялся своей тишиной. Поезд пришел по расписанию в три часа дня, и удивлению Энн не было границ — это был паровоз. На секунду ей показалось, будто она едет в школу магии и волшебства. Но детский восторг на этом не ограничился. Проплывающие мимо деревушки были оформлены в викторианском стиле и очаровывали своими видами.

Дорога на автобусе была ухабистой. Энн давно устала от пути, и единственное, чего она хотела, — это скорее приехать и лечь спать. Однако в гостях ей не позволило бы этого сделать воспитание. Она ехала как раз по тем лугам, над которыми пролетела на самолёте. Такую красоту она встречала разве что на красочных фотографиях фотографов, любящих публиковать свои работы в глянцевых книгах.

Когда они приблизились к речке, Энн, затаив дыхание, смотрела, как табун лошадей спустился со склона и пробежал мимо их автобуса прямо к водоему. Девушка была уверена, что воспоминания об этих краях она будет бережно хранить до скончания своих дней.

Старый автобус, наконец, громыхая, проехал через каменный мост. Прошло ещё минут двадцать, прежде чем появилась её остановка. А там её ждала настоящая карета, запряжённая лошадьми и с кучером. Он забрал у впавшей в ступор девушки её чемоданы и открыл дверцу кареты. Энн всё больше теряла связь с реальностью.

Деревня почти ничем не отличалась от ранее увиденных. Дома в викторианском стиле, дороги из гранитной брусчатки и отсутствие автомобилей. По дороге передвигались либо пешком, либо верхом на коне, либо в карете, подобной той, в которой сидела Энн. В маленьком городке, как заметила девушка, в основном проживали пожилые люди, но иногда за углами можно было увидеть и молодых с детьми.

Карета, не останавливаясь, выехала из городка и поехала дальше в сторону гор, поднимаясь по склону и оставляя дома и улицы далеко позади. Когда они остановились и кто-то открыл дверцу, девушка поняла, что задремала в пути.

Девушка вышла из кареты, щурясь: солнце беспощадно светило ей в глаза. Прикрывая рот, она зевнула — ее все еще клонило ко сну.

— Ваш багаж, — обратился к ней кучер, оставляя ее чемоданы рядом с воротами, — желаю вам хорошего отдыха. — Он приподнял свою федору, выражая свое почтение, и удалился.

— Спасибо! — крикнула Энн ему вслед, опомнившись, но тот уже скрылся за поворотом.

Не успела она обернуться в сторону ворот, как дверца отворилась, и оттуда вышла женщина лет сорока пяти или пятидесяти, а за ней вышел мужчина крепкого телосложения.

— Добрый вечер, — приветливо улыбнулась ей женщина. — Добро пожаловать! Меня зовут Мэри, я домоправительница. Вы приехали как раз к ужину, проходите. — Мэри отошла в сторону и указала на открывшуюся дверь.

— Приятно познакомиться, — вежливо улыбнулась Энн, у которой уже исчерпался лимит удивления. — Я Энн, прошу прощения, что пришла без приглашения. — Она потянулась к чемодану, но мужчина молча подошёл, забрал его и также молча скрылся за дверью.

— Не беспокойтесь по этому поводу, — сказала женщина, ведя девушку в сторону двери. — Здесь всегда рады гостям.

Если Энн и хотела что-то сказать, то все слова потерялись в одно мгновение. От огромных ворот до самых дверей великого замка вела каменная дорожка, усыпанная яркими цветами и окруженная зелеными лужайками. Где-то недалеко виднелась беседка, а рядом с ней стоял фонтан. «Если это просто домик, то я боюсь представить, каким является твой дом,» — мысленно обратилась Энн к другу.

Перед ней возвышался замок в стиле Тюдор. От его вида, как у девушки, которая любила подобную архитектуру, захватывало дух. Но Мэри не стала долго ждать, пока гостья разглядывала фасад с вьющимися цветами и аркой двери, и сразу вошла в дом.

Девушка отказалась от мысли разглядывать холл, впечатлений ей хватало надолго, и сразу пошла за Мэри, которая сначала повела её в уборную, а оттуда — в столовую, где сидел одинокий старик с газетой и терпеливо ждал свою гостью.

— Добрый вечер, — застенчиво обратилась она к хозяину дома, привлекая к себе внимание.

— С приездом, — улыбнулся ей старик, складывая газету и убирая ее в сторону. — Как дорога? Не утомились?

Хотя у девушки была шутливая форма общения с Джоном, она только сейчас поняла, что не имеет понятия о том, как вести разговор с высшими дворянами, которые имели свои "домики" в виде замков.

Незнакомец

Утро выдалось волшебным. Девушка проснулась рано; солнце только начинало показываться из-за горизонта, но уже освещало своими тёплыми лучами всё вокруг. По лугу гуляла лёгкая и прозрачная пелена тумана, а певчие птицы уже активно щебетали, приветствуя великолепное утро. Энн, к своему удивлению, выспалась и на мгновение подумала, что вчерашнее приключение ей лишь приснилось, но вид из окна говорил об обратном.

Приняв быстрый душ, девушка переоделась в легкое голубое платье и выглянула в коридор. Даже в такое раннее утро там кипела жизнь. Надеясь, что она не заблудится, прошлась по коридору, вглядываясь в незнакомые лица на картинах. Чем дальше она шла, тем стариннее казались ей полотна. Тут ей память подкинула слова Мэри, которая говорила, что это родовое поместье передается из поколения в поколение.

Неожиданно для себя девушка узнала коридор и лестницу, по которой шла ранее вечером. Спускаясь и осматривая великолепие прошлого века, она наткнулась на Мэри, которая как раз шла узнать, не проснулась ли гостья.

— Доброе утро, — улыбнулась ей Мэри. — Как вам спалось?

— Доброе утро, — Энн улыбнулась ей в ответ. — Прекрасно, спасибо.

— Ну, чудесно, — сказала женщина, указывая девушке в сторону столовой. — Завтрак у нас через час, но пока вы можете осмотреться. — Объяснив, какие двери куда ведут, Мэри ушла по своим делам.

Энн не стала бродить по чужому дому и вышла на улицу. Солнце уже поднялось, и на улице было тепло. Девушка постояла какое-то время у двери, подставив лицо навстречу солнечным лучам, а затем направилась к беседке, которую заметила, как только вошла через ворота.

Беседка была сделана из дерева, что немного отличало её от остальных построек на участке. Её балясины украшали красивые цветы, а внутри находился маленький плетёный столик с диванчиком. Энн хотела запечатлеть эту красоту на фотографии и отправить подруге, но поняла, что забыла свой телефон в комнате, а возвращаться обратно ей не хотелось, так как она могла запросто заблудиться.

Чтобы рассмотреть все цветы, часа не хватило. Её уже звали на завтрак, и Энн, стараясь избежать долгого ожидания хозяина дома, чуть ли не бегом подошла к столу.

— Доброе утро, — обратилась она к Томасу, снова застав его с газетой. Он поднял голову, и улыбка озарила его лицо.

— Доброе, милое дитя, — отозвался он, — как вам спалось на новом месте? Чего вы стоите? — указав на стул рядом, — присаживайтесь.

— Благодарю, спалось прекрасно, — старик удовлетворенно кивнул ответу девушки, которая заметно ожила.

Томас знал о девушке немного: всего её имя и то, что она является хорошей подругой Джона. Они поговорили всего два раза — во время ужина накануне и во время завтрака утром. Но этого было достаточно, чтобы заметить её воспитание, характер и ум. В этой юной девушке он видел сходства со своей давней знакомой, которую потерял уже очень давно.

Он, в силу своего возраста, всё больше поддавался ностальгии о своих юных годах. Безвольно наблюдая за девушкой, которая кружила по саду утром, он вспоминал о своей возлюбленной, которая тоже любила встречать рассвет среди полевых цветов, нередко выдергивая из тёплой постели своего лучшего друга, юного Томаса.

После завтрака Мэри провела небольшую экскурсию для Энн. Проходя из одной комнаты в другую и знакомясь с жителями, девушка всё больше погружалась в историю дома.

Внутри поместья было всё: огромная библиотека с книгами, старше её прабабушки, несколько гостевых комнат, столовая, кухня, кабинет, целая галерея картин, тронный зал, переделанный в гостиную, и многое другое. Комната Томаса находилась прямо над комнатой Энн, а рядом, через несколько комнат, располагались спальни внуков Томаса — Джона, Генри и Итана, которые, по словам Мэри, уже давно не появлялись в этих краях, чем огорчали хозяина дома.

На участке в отдельных постройках располагались прачечная, котельная, охранный пост, целый домик с комнатами для сотрудников, а также собственная конюшня.

У Томаса не было запретов на посещение каких-либо комнат, но Энн всё равно не стала бы бродить по комнатам хозяина, его детей и внуков. Это означало, что она не будет подниматься на этаж выше, однако её привлек старый чердак, находящийся выше этажа хозяев дома.

Все её время до обеда было посвящено знакомству с проходами и коридорами. Она снова прошлась по нескольким помещениям, таким как библиотека и картинная галерея, запоминая дорогу. Но после обеда ей стало скучно, и, не найдя, чем себя занять, она провела всё время в своей комнате: немного поспала, затем позвонила родителям, чтобы сообщить, что с ней всё хорошо, и узнать их дела. Она рассказала о своём внезапном отпуске, а потом спустилась на ужин.

Ужин проходил в знакомой тишине; согласно правилам этикета во время трапезы разговоры не приветствовались. Однако Томас всё же поинтересовался у Энн новостями из города, её работой и немного личной жизнью, о родителях и, конечно же, о своём внуке Джоне. Мужчине было любопытно узнать, как поживает его внук, с которым они общались всё реже; тот всегда ссылался на свою загруженность. После ужина Томас встал со стола, опираясь на деревянную трость, попрощался и ушел, прихрамывая, оставив Энн в одиночестве. Ей хотелось отругать Джона за то, что он так редко общается со своим дедушкой.

Была уже поздняя ночь, но Энн всё не могла уснуть. В голову лезли все ненужные мысли, вынуждая девушку переворачиваться с одной стороны на другую, не давая ей заснуть. В конечном итоге она сдалась, но просто лежать, смотря в потолок, ей не хотелось, и она спустилась на кухню. Казалось, этот дом никогда не спал. На кухне кухарка заканчивала свою работу, и, увидев у входа Энн, невольно вздрогнула от неожиданности.

— Не спится, — виновато улыбнулась ей Энн.

— Может, ромашкового чая? — предложила ей кухарка, ставя чайник.

— Было бы неплохо, — сонно пробормотала Энн и присела на табуретку у стола.

— Мы все долго привыкали к стенам этого дома, — утешающе сказала кухарка, наливая чай. — Ромашка должна помочь.

Подстава

Энн проснулась рано и уже некоторое время лежала, глядя в окно. Медленно взошло солнце, и на улице стало светло. Ей совершенно не хотелось покидать свое укрытие, учитывая внезапное появление внука хозяина дома. Она посмотрела на часы: было полседьмого утра, и до завтрака оставался еще примерно час. В городе, должно быть, уже кипела жизнь. Энн решила набрать подругу и застала ее во время сборов на работу.

— Привет, отдыхающим! — махнула она рукой на камеру и поставила телефон на тумбочку у кровати. — Ну как у тебя там дела?

— Ты знала, что твой суженый проживает в замке? — сразу пошла в атаку девушка.

— В самом деле? — удивлённо спросила Кейт, уставившись на подругу.

— Ага, его так называемый домик размером с школу Клейсмор, — усмехнулась Энн, наблюдая за выражением лица подруги.

— Такая огромная? — подруга отложила свои вещи и присела на кровать. — Покажи вид из окна.

Энн встала с кровати и подошла к окну, включив заднюю камеру телефона. Чем больше её подруга видела, тем выше поднимались её брови, а когда Энн показала свою комнату, она вообще потеряла дар речи.

— Да, я въехала сюда с тем же выражением лица, что и у тебя сейчас. — Энн села на банкетку и приуныла.

— У тебя всё хорошо? — взволнованно спросила у неё подруга.

— Да, — девушка неуверенно качнула головой, — в смысле, было, пока вчера не приехал другой внук дедушки. — Она вспомнила вчерашний вечер, когда столкнулась с незнакомцем, а затем в библиотеку зашёл и дедушка.

" — Генри? — в дверном проёме появился Томас. — Пойдём со мной, не пугай девушку ещё больше.

Мужчина не отводил взгляд от девушки, из-за чего дедушка несколько раз повторил его имя. Генри, в последний раз бросив недобрый взгляд на девушку, ушёл за дедом.

Энн с трепещущим сердцем еле дошла до своей спальни. Из-за внезапного всплеска адреналина ей спать совершенно не хотелось. Она провалялась до утра, а потом как-то задремала перед пробуждением, но все равно проснулась рано."

— Ты сказала, что он назвал его Генри? — Кейт окликнула Джона. — Милый, кто такой Генри?

— Мой дядя, — сказал Джон, выглянув из-за двери и загадочно улыбнувшись. — А что?

— Энн говорит, что он тоже приехал, — Кейт посмотрела на Джона. — Почему ты так улыбаешься? — и, поняв его замысел, Кейт слегка стукнула его по плечу. — Джооон, она же доверилась нам.

Энн, не ожидавшая такой подставы, впала в ступор.

— Эй, — Джон выхватил телефон и обратился к Энн, — не прячься от него, Генри не такой страшный, как кажется на первый взгляд. — ухмыльнувшись, он добавил, — ему не помешает встряска, как и тебе, но я не разрешаю тебе сильно его мучить. — Джон прищурился и добродушно сказал, — не раскисай, иди завтракать, приятного аппетита. — И завершил звонок под недовольным взглядом своей девушки, которой не совсем понравился замысел своего возлюбленного.

Энн не успела ничего сделать, как в дверь постучали, напоминая о завтраке через полчаса. Девушка поспешила в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок.

Утро Генри началось не так радужно, как хотелось бы: с самого утра над ним нависли тучи. Ночью дед, вместо того чтобы всё объяснить, отправил внука спать, ссылаясь на свою усталость. И как только взошло солнце, Генри постучался в двери своего деда, зная, что тот уже давно проснулся.

— Доброе утро, — внук вошёл в комнату и закрыл за собой дверь. — Дед, я требую объяснений.

Генри уже давно догадывался о замысле своего деда познакомить его с кем-то. Где это видано, чтобы внук, которому скоро исполнится тридцать пять, всё ещё не нашёл свою суженую? Вся семья, конечно же, решила ему в этом помочь. Родители то и дело устраивали званые ужины с дочерьми знатных особ, младший брат Итан приводил своих подруг на встречу с ним, даже друзья подключились. Но от своего племянника он такого не ожидал. Только Джон оставался безучастным, а теперь и его вовлекли - понял он.

— Итан уже десятую девушку привёз знакомиться со мной, — негодовал дед. — А ты хоть задумывался о женитьбе?

— Так познакомь её с ним, мне-то это зачем? — не понимал Генри.

— Итан ещё не дорос до неё, ей нужен кто-то вроде тебя, — покачал головой Томас. — Генри, я же не прошу тебя обручиться с ней, просто узнай её, проведи некоторое время рядом, узнай, о чём она думает, и только потом принимай решение. — И, пригрозив пальцем, добавил он: — Но прежде всего извинись, ты вчера изрядно напугал девочку.

К тому моменту, когда девушка спустилась к завтраку, Генри с дедушкой уже вовлечённо говорили за столом, ожидая лишь её.

— Доброе утро, — девушка старательно не смотрела в сторону молодого мужчины, обращая все свое внимание на пожилого. — Прошу прощения, я опоздала.

Мужчины не могли не заметить тени под глазами девушки и сразу догадались, что она сегодня, скорее всего, так и не уснула. Генри, удивительно для себя, был этим огорчён; ему вдруг стало совестно, что он так накинулся на девушку, не зная всей истории.

— Доброе утро, дитя, — добродушно улыбнулся ей дед, пиная при этом внука под столом. — Ну что вы, не беспокойтесь, присаживайтесь.

Девушка присела на стул, опустив голову и избегая встречи с глазами напротив. Непонятным образом он её смущал, хотя и пугал не меньше.

— Я хотел бы извиниться, — обратился Генри к девушке приятным голосом. Энн невольно подумала, что если бы он был чтецом, то она бы перешла на аудиокниги. — Я не хотел вас напугать вчера, это полностью моя вина. Прошу прощения.

Энн только сейчас подняла голову и встретилась с ним взглядом. Глаза были точно такого же цвета, как она запомнила, цвета янтаря. Генри, как будто примагниченный, смотрел в глаза девушки; эти чистые глаза цвета изумруда завораживали, и он никак не мог понять, что двигало им ранее, когда он вдруг решил отдать её Итану.

— Итак, — старик хлопнул руками, привлекая к себе внимание, - девочка, ты не бойся этого волка. Он сегодня оставил свои клыки в моей комнате, — и, шутливо пригрозив пальцем, добавил, — и я их ему не верну.