Цветок мафии - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Мила Дрим (самиздат)

1

Пролог

Путаясь в длинной фате, я подошла к большому, во весь мой рост, зеркалу.

С блестящей глади на меня смотрела напуганная невеста. Огромные, серо-голубые глаза были красными от пролитых слез, и пронзительная бледность, словно маска, сковала моё лицо.

Я смотрела на себя, такую, в последний раз.

Пока еще нетронутую, чистую.

Пройдет всего немного времени - и я отправлюсь на собственную свадьбу.

Сбывался один из моих жутких кошмаров. Я стану женой старого извращенца.

Никого не интересовало мое мнение.

Никто не спрашивал и не поддерживал меня. Я была всего лишь товаром в этом бездушном, жестоком мире мужчин.

Все было решено.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Я стиснула зубы, когда отец, вцепившись в мою руку, затащил меня в номер гостиницы.

Минутами ранее его охрана приволокла меня к нему - после того, как машина, в которой ехала я, Изабель, Влад и его люди, была атакована.

Увы, перевес был на стороне отцовской охраны. Просто чудо, что им не удалось ранить брата Виктора или прихватить с собой еще Изабель. Подумать страшно, чтобы папа сделал бы со своей несостоявшейся невестой...

Вряд ли бы он проявил к ней милосердие. Ведь свою прежнюю жену, мою мать, он не жалел.

На фоне мыслей о маме и Изабель, собственная судьба уже так не пугала.

Папа швырнул меня с такой силой, что я, несмотря на свой высокий рост, как кукла, свалилась на пол. Мраморная плитка обожгла мне колени. Сквозь тонкий, порвавшийся капрон, проступили капельки крови.

Я вскрикнула и тут же прикусила язык.

Я не хотела, чтобы отец видел, как мне больно и страшно.

- Как вы могли так поступить со мной? - яростно выдохнул папа. - Ты, Амаль, Изабель?!

Его лицо стало красным, как перезрелая клубника.

- После всего, что сделали Тимирязевы? После того, как они убили мою жену? - продолжал обвиняющую речь отец.

О, да, он был мастером обвинений.

Его серые глаза метали молнии.

Слова про маму задели меня. Не в силах сдержаться, я с вызовом ответила:

- Если бы ты любил свою жену, то не позволил этому случиться с ней.

Отец остановил на мне злой взгляд.

Я всегда боялась, когда он так смотрел на меня. Всякий раз мне казалось, что папа собирался убить меня.

Как и прежде, по коже побежал мороз, но несмотря на эти чувства, я продолжила все тем же тоном:

- Если бы ты любил маму, то не спешил вот так быстро жениться снова. Может, стоило остановиться?

Отец сузил глаза. Его ладони сжались в кулак.

В груди все похолодело, когда папа шагнул ко мне.

Тяжелая ладонь обожгла мне левую щеку. Следом послышался ответ:

- Замолчи!

Слезы, против моей воли, брызнули из глаз. Я прижала руку к горящей щеке. Взглядом, полным ненависти, посмотрела на своего родителя.

Монстр! Настоящий монстр, возомнивший себя вершителем чужих судеб!

И, словно подтверждая мои слова, отец властно сообщил:

- Теперь ты никуда не денешься, Джесси. Ты заплатишь за все, что сделала твоя сестра! Ты выйдешь замуж, и этот союз укрепит меня в войне с русскими.

Мои любимые Читатели! Я знаю, Вы ждали эту историю!!! Поддержите её, пожалуйста!!!! Лайки, добавление в библиотеку, комментарии - все это будет знаком, что Вы ждете еще!

И..

Добро пожаловать в новую историю непростой, но прекрасной Любви! с Богом!

2

ГЛАВА ВТОРАЯ

Я с опаской посмотрела в зеркало. Скривилась, увидев следы отцовской руки. Схватив тональный крем, я принялась размазывать его по лицу, и пока делала это, один вопрос зазудел в моей груди.

Сколько раз так делала моя мама? Сколько раз она скрывала синяки, что оставил мой отец?!

При мыслях о ней, руки задрожали. Я зажмурилась и попыталась глубоко дышать. Даже спустя годы, раны от потери матери, все еще кровили и приносили боль.

Спокойно, Джесси, спокойно.

Я твердила эти слова, понимая насколько глупо они звучат.

Невозможно оставаться спокойной, когда впереди тебя ожидает такое будущее.

Уже через три дня, в день моего восемнадцатилетия, я должна буду выйти замуж.

Я не задавалась вопросом, кого именно выбрал для меня папа. Я была почти уверена, что этим человеком будет мужчина, годящийся мне в отцы, потому как только такого уровня люди окружали теперь его. И даже если у них имелись сыновья, ни один из них не мог дать столько власти, как их родитель.

А именно власти желал Алекс Уайт. Человек, являющийся моим отцом. Он, потерявший часть своего влияния, когда Амаль, его старшая дочь, вновь воссоединилась со своим мужем, Виктором, теперь жаждал вернуть утраченное.

Я догадывалась, что это может стать очередной причиной для развязывания войны... А для войны ему нужны была поддержка.

И потому скорая свадьба была лучшим решением для папы.

- Джесси! - голос папы раздался за дверью. - Тебя ждут!

- Иду! - крикнула я в ответ и тотчас поморщилась.

Мой голос звучал слабым. Вероятно, прошлая ночь, которую я провела в слезах, сказалась на моем самочувствии. Я ненавидела быть такой - лишенной сил, апатичной. За этим крылась та самая беспомощность, которая еще больше пугала меня, ведь в таком состоянии невозможно было себя защищать!

- Давай! - дверь распахнулась, и на пороге в комнату показался отец.

Он недовольно глянул на меня. Моя левая щека, тут же отреагировав, запульсировала-загорела.

Не показывая виду, я набросила на плечи джинсовую куртку. Прихватила сумочку и пошла в сторону двери. Когда я остановилась напротив папы, тот, смерив меня холодным взглядом, процедил:

- Я вынужден провести встречу с твоим будущем мужем. А ты - не вздумай подвести меня!

От услышанных слов я ощутила дрожь. Она, расползаясь по спине, опустилась на руки, отчего те снова задрожали, и я, в попытках скрыть это, с силой вцепилась в сумочку.

- У тебя время до семи вечера, - отец посмотрел на наручные часы. Циферблат, усыпанный бриллиантами, засверкал.

- Встречаемся в семь вечера здесь. Иди, твои тетки ждут тебя.

Я лишь кивнула в ответ.

Меня не радовала перспектива провести следующие пять часов рядом со своими родственницами. Все они были склочными и неприятными женщинами. Особенно стало заметно это после того, как я потеряла мать.

Вместо того, чтобы хоть как-то поддержать меня и выказать слова соболезнования, тетки обсуждали совсем другие вещи... Одна из них была особенно кощунственной - что мама во всем сама виновата. Они шептались об этом, думая, что я, погруженная в переживания, не слышу их.

Но правда заключалась в том, что я все слышала. Просто тогда у меня не было сил ответить.

Прокручивая в голове те горькие события, я вышла из лифта и завернула в коридор. Мой взор мгновенно обнаружил родственниц. Обе громко разговаривали так, словно они были единственными посетителями гостиницы.

- Дорогая, вот так новости! - защебетала Джулия, двоюродная сестра со стороны отца, когда я приблизилась к ним.

Её оценивающий взгляд пробежался по моей фигуре.

- Да, новости - настоящий сюрприз, - вторая тетка, Дженнифер, пытливыми взором изучала мое лицо, - а почему ты такая несчастная, дорогая? Это же такая удача! Многие девушки мечтают, чтобы выйти замуж!

Я промолчала. Я решила вообще не разговаривать с этими курицами. Может, это было невежливо, мне было плевать на этикет. Я презирала теток за те слова, что они когда-то сказали относительно моей мамы.

Джулия и Дженнифер обменялись взглядами, а я, продолжая молчать, пошла на выход. Разумеется, не одна, а в сопровождении охраны. Куда же без неё!

огромное СПАСИБО за Вашу поддержку! Вы просто чудо!!!!

3

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Мои ноги гудели, а горло саднило от жажды - вот он, результат почти двухчасовой прогулки по магазинам!

Будь моя воля, я бы заказала все в номер! Но, видимо, отец не хотел лишать такого “удовольствия” своих сестер.

Господи, как же они раздражали меня! Их неуместные комментарии и дурацкие советы по поводу соблазнения мужа!

Я с каменным лицом слушала их, но, как и прежде, ничего не говорила в ответ.

- Вот сюда, - Дженнифер, с видом знатока, завернула в очередной магазинчик.

Мы купили уже достаточно вещей - белье, украшения, туфли, но вот свадебное платье - еще нет.

- Ох, как красиво! Помнится, похожее платье было у твоей сестры, - остановившись возле свадебного платья, мечтательно протянула Джулия.

Я сжала челюсти.

Часть меня была рада за Амаль, что она воссоединилась со своим мужем, которого любила. Другая часть противилась этому поступку, и почти осуждала - ведь именно русские были причастны к гибели моей мамы...

К довершение всему, я понимала, что за короткий период общения с братом Виктора, Владом, одну странную вещь.

Кажется, я влюбилась в него! И от этого становилось еще горче... Потому как в моем понимании это было сродни предательству.

- Джесси, какое платье красивое, ты только посмотри! Как для принцессы! - Дженнифер указала рукой в сторону пышного платья с огромными рукавами-фонариками.

Какая безвкусица!

Как же они достали меня... Вот бы убежать...

Эта мысль запульсировала в моей голове, и я начала выстраивать в голове план, как можно было бы это сделать.

- Будете мерить? - обратилась ко мне хорошенькая консультант. Её губы растянулись в улыбке, и я увидела неестественно белые зубы.

- Да, - кивнула.

Заметив, как тетки удовлетворенно заулыбались, я подавила в себе рвущиеся наружу вопросы.

А их было много.

Почему вы обвинили мою маму? Почему вы делаете вид, что не знаете, что ваш брат - жестокий тиран?! Зачем вы, понимая, что меня выдают замуж против воли, так радостно улыбаетесь? Вам нравится видеть чужие страдания?...

- Мисс, вот здесь вы можете переодеться, - все та же консультант указала в сторону примерочной.

Улыбка на её губах застыла так, словно она была роботом.

Я спешно скрылась в примерочной. Облегченно выдохнула.

Но даже здесь мне не удалось побыть в одиночестве, потому как тетки поспешили “помочь” с платьем.

- Я думала, ты худее, - заметила Джулия. Она начала зашнуровывать мне платье, и чем сильнее оно стягивалось на мне, тем труднее становилось дышать.

- Да, я тоже удивлена. Но мы сравниваем Джесси с Каролиной. Однако сходства мало, - поддакнула Дженнифер, - Джесси более крупная. В Каролине было больше изящества, но меньше веса.

Склонившись, она начала расправлять пышную юбку свадебного платья. Мои руки зачесались от желания вцепиться в её темные волосы. Не то чтобы я была склонна к насилию, но мне хотелось отомстить за грубые слова.

- Джесси, как тебе идет это платье! - Джулия растянула губы в довольной улыбке.

Мне стало так тошно от этой наигранной жизнерадостности, что я ощутила реальную тошноту.

- Великолепный фасон! - Дженнифер, выпрямившись, внимательно посмотрела на меня.

В ее глазах мелькнуло беспокойство. Кажется, мое плохое самочувствие стало очевидным и для неё.

- Тебя что, тошнит?

Я вяло кивнула в ответ.

Глаза Дженнифер расширились от испуга.

Как я и догадывалась, она боялась не за меня, а за свадебное платье.

- Не хватало еще, чтобы ты испортила платье! Снимай живее! Джули, дорогая, помоги!

Тетки с каким-то остервенеем принялись освобождать меня от душного наряда. Наконец, когда я осталась в одном белье, мне полегчало.

Но родственницам необязательно было знать об этом!

Кое-как натянув джинсы и кофту, я впервые за эти часы прервала свое молчание:

- Мне нужно в туалет.

Тетки, видимо, удивленные тем, что я заговорила, понимающе закивали головами.

Я едва не побежала, так мне хотелось поскорее оказаться в одиночестве. Сдерживая свой порыв, я спокойно прошла до белой двери и скрылась за ней.

Бежевая плитка, дорогая сантехника, полочки с пробниками различных кремов. Зеркало, обрамленное в золотую оправу. Рядом, на столике - ваза с белыми розами. Каждая деталь должна была вызывать только приятные чувства.

Но их у меня не было.

Мне хотелось плакать, кричать и звать на помощь...

Однако я понимала - никто меня не спасет.

В попытках отвлечься, я наклонилась, чтобы понюхать розы. Их сладкий аромат мягко коснулся моего носа. Я зажмурилась. Воспоминания из детства, когда я гуляла вместе с мамой в саду, всколыхнулись во мне. Грудь сжалась от тупой боли.

В эту секунду я ощутила легкий ветерок, коснувшийся моей щеки. Я повернулась в ту сторону, откуда он шел.

Волнующая догадка пока еще несмело коснулась сердца.

Неужели?

Я поспешила вперед, обошла шкафчик с аромасвечами и, не веря своим глазам, остановилась.

В шаге от меня было окно.

Мой шанс.

5

ГЛАВА ПЯТАЯ

Я сбежала вниз по ступенькам и едва не налетела на человека в лохмотьях, который шел навстречу.

Его грязное лицо наполнилось недовольством, толстые губы растянулись в оскале, и гнилостный запах долетел до моего лица, когда он гневно бросил:

- Смотри куда прешь, дура!

- П-простите, - испуганно пробормотала я и отскочила в сторону.

Я порывисто обернулась - солнечный свет еще попадал сюда. У меня был шанс вернуться обратно... Страх вцепился в мое сердце. Я боялась идти дальше, но еще больший страх - попасть к отцу - подтолкнул меня к очередному действию.

Сжав ладони в кулак, я направилась вперед.

По пути я внезапно вспомнила, что если я хочу пройти дальше, мне понадобятся деньги. К счастью, в карманах джинс завалялась мелочь, которой должно было хватить.

Но вот только я не знала, как её использовать. Поблизости не было ни кассы, ни чего-то такого, что говорило о возможности купить билет.

Не зная что делать, я медленно побрела вперед. Чем дальше я проходила, тем сильнее мой нос улавливал неприятные запахи, идущие из глубины метро.

Но даже усилившаяся вонь не могла заставить повернуть меня обратно.

Наконец, мое внимание остановилось на конструкции, чем-то напоминающей банкомат. Когда я подошла поближе, то с облегчением поняла, что это тот самый аппарат для покупки билетов.

Поразительно быстро разобравшись, я успешно оплатила билет. Когда он оказался в моих пальцах, я почувствовала себя настоящей победительницей! Это ощущение придало мне уверенности, и я, не теряя времени, пошла дальше.

Впереди - нестройная толпа людей тоже спускалась вниз. Слух мой уловил ругательства и смех, похожий на смех сумасшедших. Стараясь не показывать как мне неуютно, я нацепила на лицо равнодушное выражение.

Не знаю, удачно ли это получилось у меня, но я хотела верить, что мой вид выглядел малопривлекательным.

Тяжелые пары вони - такой, что создавалось ощущение, что кто-то помочился, обожгли мне нос. Я поморщилась, а затем и вовсе закашлялась. Но судя по тому, как другие люди спокойно реагировали на этот отвратительный запах, он был для них привычным.

Когда моя нога соскользнула со ступеньки, я едва не вляпалась в, отвратительную на вид, субстанцию, смешавшую в себе продукты жизнедеятельности. Вонь, поднимавшаяся от неё, вызвала у меня приступ тошноты.

Какая мерзость!

Прижав ладонь к дрожащим губам, я поспешила дальше.

Наконец, я увидела остановку. Люди - разных оттенков кожи, пола, возраста и весовой категории, толпились неподалеку от того места, где должен был проходить поезд.

Сначала я стояла в сторонке, но когда увидела, как вниз начала спускаться толпа галдящих подростков, то подошла поближе к тем, кто стоял и ждал поезд.

Неуверенность, страх, непонимание, куда ехать, все сплелось огненными клубком в моей душе. Обняв себя за плечи, я изо всех сил пыталась сохранять напускное спокойствие.

Но когда огромная, жирная крыса пробежала неподалеку от моих кроссовок, я не смогла сдержать крик.

Он слетел с моих губ. Я испуганно обернулась по сторонам. Ожидая увидеть понимание или даже осуждение на чужих лицах, я обвела их взглядом.

Но ничего, кроме равнодушия, я не смогла обнаружить...

Интересно, если кто-то сейчас проявит насилие, пусть даже не ко мне, кто-то из людей сделает - хотя бы попытку, чтобы остановить это?

Этот вопрос глубоко засел в моей груди, и потому, появление поезда стало для меня неожиданностью. Грохот, который он издавал, ворвался в мое сознание. В очередной раз за этот мучительно долгий день, я вздрогнула и устремила взор на открывающиеся двери.

Словно ведомая чей-то рукой, я пошла вперед и шагнула внутрь поезда.

4

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Не веря тому, что смогла это сделать, я довольно ловко спрыгнула вниз.

Все-таки, мне очень повезло, что я имела высокий рост и неплохую растяжку. Забраться на подоконник не составило труда, впрочем, как и сделать прыжок.

Сердце мое, как безумное, забилось в груди!

Кровь забурлила, и странный жар, подкрепленный пониманием того, что в любой момент мое исчезновение могут обнаружить, заполнил грудь.

Не мешкая, я рванула вперед.

Мне снова повезло, ведь окно выходило во внутренний двор. Пока еще ничего не знавшая охрана должна была дежурить у дверей магазина. И значит, я - направлялась в противоположную от них, сторону.

Да какой там направлялась?!

Я бежала!

И снова очередное везение - калитка внутреннего дворика открывалась изнутри. Скользнув пальцами по железному засову, я быстро открыла её, прошмыгнула наружу...

Мои ноги приросли к земле.

На несколько секунд я почувствовала себя маленькой девочкой, потерявшейся в большом городе.

Одно было верно - Нью-Йорк действительно был большим.

Я стояла посреди оживленной улицы. Кругом, подобно черным скалам, возвышались высокие, мрачные здания.

С холодным равнодушием мимо меня, застывшей посреди улицы, проходили люди.

Мое сердце вздрогнуло, когда я поймала себя на мысли о том, что люди смотрели сквозь меня.

Будто я была призраком.

От этой мысли по спине прошлась дрожь.

Мне стало страшно. Я ведь впервые в жизни оказалась одна на улице! И где - в самом сердце Нью-Йорка!

У меня не было ни опыта, ни понимания туда, куда идти.

Одно я знала точно - мне стоило бы сдвинуться с места, да побыстрее, пока меня не начали искать.

Одна из машин громко засигналила, и я, пробудившись, побежала вверх по улице.

Я не смотрела по сторонам, мой взор был устремлен лишь вперед, туда, где по моему мнению, мне нужно было оказаться. Около десяти минут я продолжала бежать, затем мой левый бок несколько раз напомнил о том, что пора бы сбавить скорость, противным покалыванием.

Когда это покалывание переросло в боль, я была вынуждена остановиться. Наклонившись вперед, я впилась пальцами в колени. Мои ноги дрожали от непривычной нагрузки, а в голове стоял такой гул, что мне казалось - еще немного, и я потеряю сознание.

К счастью, мой организм довольно быстро справился. Дурнота отступила, и я просто пошла вперед.

Совсем скоро улица изменилась. Она как-то внезапно оборвалась, и я оказалась на перекрестке. Оживленное движение машин на нем не позволяло мне идти дальше.

Когда же оно закончится?

Я начала вертеть головой. Взор мой зацепился за светофор, который в это мгновение зажегся зеленым светом.

Наконец-то!

Испытывая нетерпение, я шагнула вперед.

Где-то сбоку раздался пронзительный звук тормозов, и следом бесконечно долгий сигнал клаксона заполнил мои уши, так, что мне показалось, что я оглохла.

Испуганная, непонимающая что случилось, я смотрела на приближающийся автомобиль. С каждым новым вздохом машина становилась все ближе и ближе, а я не могла сделать и шагу.

В тот момент, когда я подумала, что столкновение неизбежно, машина остановилась в полушаге от меня.

В окне показалось покрасневшее лицо водителя, и грязные ругательства, как из рога изобилия, полились в мою сторону.

Они подействовали на меня, как унизительные пощечины. Лицо вспыхнуло, глаза обожгло от слез, и, наконец, я смогла сдвинуться с места. Попятившись назад, метнула напуганный взгляд на светофор, и только теперь поняла, что зеленый свет был для машин.

Господи, какая же я дура!

Сгорая от стыда, я нервно обернулась по сторонам. Казалось, во взгляде каждого прохожего была видна насмешка. Умом я понимала, что людям не до меня, но моему сердцу это было не доказать.

Оно, громко барабаня, разносило вместе с кровью чувство унижения.

Мне нестерпимо сильно захотелось спрятаться ото всех. Казалось, останься я стоять здесь, то просто сгорю от ощущения собственной ущербности.

Дождавшись, когда загорится зеленый сигнал для пешеходов, и когда другие люди тоже начнут переходить дорогу, я поспешила вперёд.

Краем глаза я заметила машину, очень похожую на ту, на которой я приехала вместе с охраной и родственницами.

Неужели я так быстро попалась?

Один только вопрос - и мои ноги сами понесли меня в сторону вывески, где на темно-зеленом табло, было написано: “МЕТРО”.

6

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Поезд помчался вперед, а я, пораженная его скоростью, испуганно вцепилась в поручни. Страх усилился, когда на несколько секунд все погрузилось в черноту.

Лихорадочно размышляя, что это, я попыталась выровнять свое учащенное дыхание. Вспоминая необходимые техники успокоения, я старалась отвлечься, но сделать это было трудно, хотя бы потому, что все еще было темно.

Наконец, тусклый свет начал пробираться внутрь вагона, а затем - снова стало светло, и только теперь я поняла, что мы проехали через тоннель.

Остановка.

Вагон наполнился очередными пассажирами.

Их стало так много!

Словно косяк рыб, люди хлынули и буквально зажали меня со всех сторон. Запах пота, немытых тел, вперемешку с удушливым ароматом парфюма - все смешалось и сдавило мне грудь.

Воздуха стало так мало...

Опасаясь, что вот-вот закружится голова, я попыталась сдвинуться и найти свободное место, куда могла бы сесть. На следующей остановке моя попытка оказалась почти удачной, но кто-то оказался куда проворнее меня и занял два свободных места.

Я едва сдержала разочарованный стон, который так и рвался наружу. Всё, что мне теперь оставалось - молить Всевышнего о том, чтобы не потерять сознание.

Когда поезд в очередной раз сделал остановку, мне, наконец, удалось усесться. Только теперь я поняла, как устала! Икры так ныли, что у меня уже не было никакого желания вставать и куда-то идти. А еще - во мне проснулся голод. Это было неудивительно, ведь я ничего не ела со вчерашнего вечера - тогда, когда мы вместе с сестрой лопали конфеты.

Ах, Амаль, знала бы ты, как мне страшно, как я тоскую по тебе...

К глазам подступили слезы, и чтобы не расплакаться, я несколько раз сжала веки.

Вдруг, вагон снова погрузился во тьму, а потом, замедлившись, остановился. Мое сердце, напротив, как безумное, забарабанило в груди. Хлопая ресницами, я вглядывалась в черноту, в которой почти не различались очертания чужих лиц и тел.

Считая секунды, когда мы снова поедем, я нервно сжимала и разжимала пальцы. Как же долго! Нехорошие мысли - о том, что случилось что-то дурное, уже начали закрадываться в голову, и в эту секунду поезд стал набирать скорость.

Слава Всевышнему!

Но чувство облегчение, которое только-только расползалось в сердце, было прервано бесцеремонным лапаньем... Чья-то рука бесстыдно схватила меня за правую грудь и тут же отпустила. Все произошло так быстро, что я не сразу среагировала...

Не знаю, почему я оказалась такой тупой и медленной, только когда, наконец, до меня дошел весь смысл унизительности случившегося, мой обидчик уже выбегал из вагона.

- Ты! Ты... Урод! - в сердцах бросила я, и из моих глаз полились слезы.

Горечь, чувство унижения и одиночества - накрыли меня темной волной.

Я ощущала себя такой несчастной, забытой, ненужной...

Грудь моя разрывалась от рыданий. Казалось, я была самым одиноким человеком в этом мире!

Я плакала и плакала, пока не заболела грудь, а потом затихла и просто смотрела на двери.

Когда поезд вновь остановился, и из вагона вышли оставшиеся пассажиры, я немного всполошилась, почему двери до сих пор не закрываются, и почему мы все еще стоим на месте.

Взгляд мой зацепился за электронное табло. Яркая запись на нем сообщала, что это была конечная остановка.

С трудом поднявшись, я вышла на платформу.

Какая жара и вонь здесь стояла! Именно стояла, потому что я не ощущала даже намека на вентиляцию.

Захотелось поскорее выбраться на свежий воздух.

Потерянным взором я обвела пространство. Куда идти? Что делать? Как мне быть?

Ведомая внутренним чутьем, я повернула направо. Поднялась по ступеням, где сбоку разместились несколько людей. Они, что-то курившие, гоготали и толкали друг друга.

Один из них остановил взгляд на моих ногах.

Я испуганно дернулась и поспешила наверх.

Прочь! Быстрее уйти!

Еще немного - и я вышла наружу.

Наверное, впервые в жизни я была так рада видеть городские улицы! Словно ребенок, оказавшийся в парке развлечений, я завертела головой.

Уже смеркалось, и в домах загорался свет. Такой уютный, теплый. Что мне захотелось домой.

Но правда заключалась в том, что у меня никогда не было настоящего дома.

Несмело, я пошла вдоль улицы.

Голод мой усилился, когда я поравнялась с кафе. Запах выпечки, жареной курицы и чего-то вкусного, с ванилью, вызвал ответную реакцию. Мой желудок болезненно заныл, и руки затряслись, как у заядлой алкоголички.

Я знала и помнила, как это выглядит. Я видела это у своей мамы.

Мамы, в которой я нуждалась до сих пор...

Ощущение брошенности пронзило мое сердце. Я снова захотела плакать, но в этот раз меня опередило небо.

Тяжелые капли упали прямо на мою голову, а потом начался дождь. Быстрый, теплый. И я, стоя под ним, дала волю слезам...

В тот момент, когда дождь закончился, закончила плакать и я.

Слабость окутала меня. Еле передвигая ногами, я дошла до каменного выступа здания, который частично был спрятан под козырьком.

Не беседка и не скамейка, конечно, но как место для отдыха, вполне могло подойти.

Я опустилась на выступ и тяжело вздохнула.

Всё оказалось сложнее, чем я думала. Кажется, я окончательно потерялась. Но даже понимание этого, не могло заставить меня вернуться к отцу.

Я ведь понимала - он размажет меня по стенке. Может, лучше умереть здесь?

Мысли о смерти показались мне отчего-то не столь трагичными, как возвращение к отцу. Не то чтобы я хотела умереть, просто...

Я испытывала страх. Такой, что внутренности скручивались.

Обняв себя за дрожащие плечи, я устремила взгляд вдаль.

По дороге проносились машины. Преимущественно роскошные. Отполированные до блеска, они так контрастировали с той грязью, что я видела в метро...

Вдруг, несколько машин свернули неподалеку от того места, где я сидела. Нас разделяло метров двадцать.

7

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Словно ощутив мой взгляд, этот “старик” начал медленно поворачивать голову в мою сторону.

Невольно, параллельно, в моей памяти мелькнули картинки из передачи “Мир дикой природы”.

Именно так - медленно и властно - поворачивал свою голову хищник.

Взор бородача сфокусировался на мне, и я ощутила то, что, верно, испытывала каждая жертва, когда её замечал голодный зверь.

Страх. Парализацию. Волнение.

В ушах загудело, сильная жажда опалила мне горло, и я, не способная не то, чтобы шевельнуться, но и сглотнуть, наблюдала за тем, как “старик”, что-то бросив другим мужчинам, двинулся в мою сторону.

Тук-тук.

Кровь, оглушая, всё сильнее барабанила в ушах.

А я вот, напротив, слабела.

Чем ближе становился этот мужчина, тем беспомощней я ощущала себя.

Поразительно. Ведь он еще не сказал мне и слова.

Походка бородача дышала силой. В каждом его движении проскальзывали властность и опасность. На мужчине была спортивная черная ветровка (вероятно, из последней коллекции всем известной фирмы) и джинсы. И хотя внешне весь образ мог показаться простым, но на “старике” он смотрелся невероятно стильно.

Одинокая капля дождя, вдруг, упала мне на ладонь.

Я вздрогнула и устремила взор наверх.

Как раз в этот момент напротив меня остановился бородач. Нет, он даже не пытался сохранить между нами дистанцию. Мужчина встал так близко, что своей крупной фигурой полностью закрыл мне весь обзор.

Взгляд уперся в замок на его черной ветровке.

Что же сейчас будет?

- Что такой красивый цветок делает здесь, да еще одна? - глубоким голосом обратился ко мне бородач, и сердце мое отчего-то подпрыгнуло и взволнованно сжалось.

Может, потому, что ко мне еще никто из мужчин не обращался столь...

Какое же слово подходило к этому определению?

Ласково? Учтиво?

- Ничего, - робея под пристальным взором жгучих, черных глаз, пробормотала я.

А хотела бы ответить громко, четко!

- Ты заблудилась? - мужчина не сводил с меня взгляда.

Неужели это было так очевидно, хотя как по-другому можно было объяснить моё присутствие здесь?

- Можно и так сказать, - уклончиво, но значительно громче, ответила я.

- Ты дрожишь, - бородач свел на переносице густые брови, - и вся промокла.

- Я попала под дождь, - я выдавила из себя самую ослепительную улыбку, на которую была способна сейчас, - он немного освежил меня.

- Освежил, - левый уголок его губ дрогнул в усмешке. Черные глаза блеснули. - Что ж, раз ты оказалась у моего заведения, я, как гостеприимный человек, просто обязан пригласить на ужин.

Я была готова согласиться, такой сильный голод ощущала я.

Но гордость и опасения напомнили о себе. Я встала (и на это у меня ушло немало сил). Посмотрела бородачу прямо в глаза и ответила:

- Я не ужинаю с незнакомцами.

Плутовская улыбка мелькнула на его губах.

- Ну, давай, знакомиться. Я - Марат.

8

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Марат...

Какое непривычное для моего слуха имя. Интересно, оно имеет какое-то значение?

Я моргнула. А Марат выжидающе глянул на меня.

Добавил:

- Ты не назовешь свое имя?

Сказать? Нужно ли? Не принесет ли это еще больше проблем?

В ответ я лишь взмахнула ресницами.

- Мегар (чечен. ладно, хорошо), - Марат смерил меня сверкающим взглядом. - Тогда я буду звать тебя Цветочек.

Нервный смешок слетел с моих губ.

Как же странно звучало “Цветочек” из уст этого брутала!

- Идем, - Марат, продолжая вглядываться в мое лицо, указал взглядом в сторону.

Я проглотила ком в горле.

Пойти с ним... Зайти внутрь здания, подальше ото всех? Эта идея показалась мне довольно безумной. Ведь за закрытыми дверями, нередко, происходят страшные вещи.

Я знала.

- Мы можем поужинать здесь, - улыбнулась я.

И мне очень хотелось верить, что за этой улыбкой не было видно моего страха.

- Можем, - Марат чуть сощурил глаза. - Но я привык есть в своем заведении. К тому же, сейчас снова начнется дождь.

Я, всем своим видом показывая, что не сдвинусь с места, скрестила на груди руки.

Словно подтверждая слова Марата , с неба начали падать крупные, прохладные капли.

- Идем, - с нажимом, повторил Марат. - Еда стынет. Терпеть не могу есть холодное мясо.

Я нервно закусила нижнюю губу.

Внутри меня боролись голод и разум.

Но голос последнего показался шепотом на фоне заурчавшего желудка.

И когда Марат растянул губы в понимающей улыбке, до меня дошло, что он тоже услышал этот звук.

- Идем, Цветочек - ты моя гостья. А с гостями я веду себя учтиво.

- Учтиво? - я с недоверием посмотрела на его загорелое лицо. А может, оно вовсе и не загорелое, а смуглое? Сейчас, в сгущавшихся сумерках, я не могла точно определить это.

Да и почему, вдруг, мне стало это важно?

Марат подмигнул левым глазом. Морщинки-паутинки расползлись по его щеке, и в голове моей засвербел вопрос.

А сколько Марату на самом деле лет?

- А там, когда я танцевала, твой настойчивый подкат ко мне - тоже считается учтивым? - вновь начиная дрожать, но уже не от страха, а от дерзости, забурлившей в моей груди, вопросила я.

- Не, - Марат блеснул белоснежными зубами, - виноват, тогда лишканул.

Я смотрела в его черные, пылающие огнем, глаза и приходила к выводу - Марат не испытывал даже капли вины.

Дождь, меж тем, грозил перерасти в полноценный ливень. Холодные капли все быстрее и быстрее падали вниз.

Мои волосы стали совсем мокрыми...

Голод и холод одержали верх.

- Ладно, - я кивнула, - но не забывай, что я - твоя гостья.

Ответом стала широкая улыбка.

Я очень волновалась и не была до конца уверена в правильности своего решения, но изо всех сил старалась не показывать чувств.

Но все же, часть их пробилась наружу, когда двери клуба открылись, и я шагнула внутрь. Там, впереди, показалась охрана.

Пять мощных, бородатых мужиков непроницаемым взглядом посмотрели прямо на меня.

Я, испугавшись, остановилась.

Может, стоит повернуть назад? Возможно, это мой последний шанс?

Горячая ладонь коснулась моего плеча, и над моей голос прогремел властный голос:

- Пусть принесут ужин на двоих.

9

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Облегченный вздох слетел с моих губ, когда я опустилась в кожаное кресло. Оно показалось мне таким удобным! И, что самое немаловажное, чистым - после всех тех мест, где я побывала сегодня. От тёмно-коричневой кожи исходил едва уловимый, но такой приятный аромат! Интересно, источник этого приятного запаха - парфюм или ароматическая свеча?

Взор мой пробежался по пространству. Диван, два столика, два кресла. Шкаф.

Секундами ранее я и Марат поднялись на второй этаж клуба, и зашли в его вип-ложу. Отсюда, как на ладони, было видно все, что происходило внизу. Сами тонированные стены, обступившие с трех сторон, создавали ощущение безопасности и, может даже, какого-то превосходства над остальными.

Выразительное напоминание, кто здесь хозяин.

Внимание мое переключилось на Марата.

Я думала, что тот сядет напротив, в то кресло, что стояло возле письменного стола. Но он выбрал диван, который расположился перпендикулярно к тому месту, где я сидела. Таким образом теперь Марату было хорошо виден мой профиль.

Испытывая дискомфорт по этому поводу (хотя, возможно, на это имелись и другие причины), я повернула голову так, чтобы мы смотрели в лицо друг друга.

Его черные глаза засверкали непонятным мне весельем.

От этого я еще больше испытала напряжение. Видимо, это стало заметным, потому как Марат произнес:

- Ты можешь расслабиться, Цветочек. Я не собираюсь сожрать тебя.

Я нервно заерзала на месте. Мокрая кофта противно прилипала к моему телу. Я ощущала себя неуютно. А еще - мой голод достиг такого масштаба, что меня начало тошнить.

- А вот ужин - да, - добавил Марат.

В это мгновение в дверь постучали, и через секунду темноволосая девушка, одетая в довольно откровенную униформу, принесла поднос с едой.

Метнув в мою сторону оценивающий взгляд, незнакомка поставила поднос на столик и, не говоря ни слова, покинула помещение.

Аромат вкусного мяса, специй и выпечки вскружил мою голову.

Я еще не видела что там, на подносе (потому как он был накрыт), но уже хотела проглотить всё его содержимое.

- Цветочек, ты так смотришь, что впору бояться мне, что ты сожрешь меня, - поднимаясь с места, усмехнулся Марат.

Он подошел к столу. Обхватил его за край столешницы и аккуратно потянул за собой. Спустя несколько секунд стол оказался справа от меня.

Марат, продолжая стоять, поднял крышку подноса.

Облако ароматного пара мягко окутало мой чувствительный нос.

На серебристом подносе красовались сочные куски мяса, нанизанные на... Как это называется? Что-то похожее на шпагу.

Я, озадаченная увиденным, продолжила разглядывать наш ужин. Пышные лепешки, чаши с соусами, овощная нарезка...

- Тебя что-то смущает? - Марат, наклонившись, взял ту самую шпагу с мясом.

Я сглотнула. Следом раздался мой вопрос:

- А почему мясо на шпагах? Это что, способ устрашения врагов?

- Шпагах? - по лицу Марата пробежалась улыбка, а затем воздух взорвался от его грубого смеха.

10

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Это смех прошелся мурашками по моим рукам.

Что со мной? Почему я так реагирую?

Пораженная собственной реакцией, я вопрошающе глянула на Марата.

- Нет, Цветочек, - он, расположив шпагу горизонтально, поднес поближе к моему лицу, отчего сладко-пряный аромат мяса прибавил слюней у меня во рту.

- Это - шашлык. Маринованное мясо нанизывается на шампур, который ты назвала шпагой, и готовится. Кстати, это был барашек.

Я сглотнула.

Марат с улыбкой посмотрел на меня:

- Аппетитно, да?

Он, помогая себе ножом, начал снимать мясо с шампура. Вскоре, красивая, расписанная сине-зеленым орнаментом, тарелка была полна им.

Марат поставил её прямо передо мной:

- Приятного аппетита, Цветочек.

Смущенная его обходительностью, я подняла взгляд на Марата.

- А ты разве не будешь ужинать?

- Ай, Цветочек, какая заботливая, - он расплылся в довольной улыбке. - Буду.

Марат вернулся на диван. Взял другой шампур, тот что был с мясом, и сказал:

- Приятного аппетита.

Не дожидаясь, когда я приступлю к ужину, он впился зубами в мясо. Сок брызнул, потек по его черной бороде.

Марат порывисто вытер его тыльной стороной руки.

Бог мой. Это выглядело...

Какое слово подходит для того, что я увидела сейчас?

Будто Марат был первобытным человеком, а может, даже голодным хищником.

Не то чтобы я осуждала его, просто видеть такое мне довелось впервые.

- И тебе, - вовремя вспомнив о правилах приличия, ответила я и, наконец, тоже начала есть.

Я едва не замычала от удовольствия, когда первый кусочек мяса оказался у меня во рту. Сочное, в меру пряное и соленое, с едва ощутимыми сладковатыми нотками, оно показалось настоящим изыском.

- Вижу, тебе пришлось по вкусу мясо, - Марат растянул блестящие губы в улыбке. - Я рад, что наши вкусы совпадают.

Он кивнул на лепешки:

- Попробуй их тоже. Они должны быть еще теплыми.

Ощущая себя ребенком, которого пригласили на праздник, я протянула руку и дотронулась до лепешки.

Ах, какое мягкое, воздушное тесто! И теплое!

Я ухватила целую лепешку. Не сдержавшись, поднесла к носу и зажмурилась от удовольствия.

Как же вкусно пахнет свежеиспеченный хлеб! Есть в этом аромате что-то, дарующее ощущение счастья...

Ощутив на себе пристальный взгляд, я распахнула глаза и вновь испытала смущение.

Марат глядел на меня с задумчивой улыбкой... Только вот я совсем не понимала, что она означает.

Ему весело? Он что-то замышляет?

Не понимая, как себя вести, я отвела взор в сторону и откусила лепешку. Теплое тесто начало буквально таять на языке, и мои губы, сами по себе, расплылись в довольной улыбке.

Но улыбка тотчас слетела с губ, когда в дверь постучали...

11

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Марат послал мне успокаивающую улыбку:

- Расслабься, Цветочек.

Но его слова подействовали на меня противоположным образом. Я вся вытянулась, как струна. Перестав моргать, уставилась на закрытую дверь.

- Пройди, - властно бросил Марат.

В помещение зашел один из тех бородатых, что приехал сегодня вместе с Маратом. Мужчина подошел к нему. Склонившись, что-то зашептал на ухо. Пока он это делал, Марат смотрел прямо перед собой.

- Хорошо, спасибо, - с улыбкой ответил Марат. - Можешь идти.

Незнакомец ушел так же быстро, как и пришел.

Наконец, я смогла немного расслабиться. Выдохнула и следом вцепилась зубами в мясо. Кажется, я решила выплеснуть все свое напряжение на этот кусок.

Марат, отломив себе лепешку, обратился ко мне:

- Ты хоть немного согрелась?

- Да, - для пущей убедительности, я кивнула, - спасибо.

- Если хочешь - я могу дать тебе что-то из своих вещей.

Его предложение прозвучало так... Интимно.

Мои щеки вспыхнули. Я не сомневалась - они покрылись алым румянцем. Такое случалось со мной каждый раз, когда мне становилось очень стыдно.

- Нет, спасибо.

- Кстати, может, все-таки расскажешь, как ты оказалась здесь? - Марат закинул себе в рот кусочек томата.

- Это долгая история, - уклончиво ответила.

В голове моей завертелись вопросы, один из которых был “а не пора ли уходить?”.

- Так расскажи. У меня есть время, чтобы послушать тебя, - Марат подался вперед и улыбнулся.

- Не думаю, что это уместно, - я заправила за ухо прядь волос.

Вздохнула и опустила взор на свои ладони. Они снова дрожали.

- Может, у тебя какие-то проблемы? Я мог бы помочь в их решении.

Я подняла на Марата взгляд.

Почему он, вдруг, решил предложить свою помощь?

И хотя этот вопрос меня тоже волновал, я начала с другого:

- Каким образом?

- Я мог бы оказать тебе покровительство. Защитить.

Сердце мое дрогнуло от его слов. И чувства, опередив разум, позволили следующим словам вырваться наружу:

- Даже от моего отца?

Когда я произнесла это, то два чувства охватили меня. Горечь, такая, что я ощутила её вкус на языке.

И страх.

- Ты ведь от него сбежала, Цветочек? - послав мне мягкую улыбку, задал вопрос Марат.

- И от него тоже, - я схватила салфетку и принялась вытирать об неё пальцы. Мои движения были резкими, нервными, но я уже не могла успокоиться.

Не выдержав, я порывисто поднялась на ноги.

- Спасибо за ужин. Всё было очень вкусно. Мне пора, - на одном духу выпалила я и поспешила в сторону двери.

Но Марат опередил меня.

Поразительно быстро он оказался на моем пути. Его высокая, широкая фигура стала существенным препятствием.

Мне стало страшно, но как и прежде, я постаралась скрыть это чувство.

- Оставайся, - произнес Марат.

12

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Он сказал это таким тоном, что сердечко моё (в этот раз я ощущала его именно сердечком - слабым, волнующимся) ухнуло куда-то вниз.

А взгляд мой, напротив, взметнулся наверх.

Черные глаза, опушенные густыми ресницами, выжидающе смотрели на меня.

- Остаться? - пересохшими губами прошептала я.

- Да. Останься, - Марат многообещающе улыбнулся, и я почувствовала себя совсем глупой, молоденькой девчонкой рядом с ним.

Я ведь не понимала, что значит его улыбка.

Лишь догадывалась, но между догадками и знанием - порой, огромная пропасть.

- В качестве кого ты предлагаешь мне остаться? - кое-как совладав со своими чувствами, уточнила. - В качестве гостьи?

- Желанной гостьи, - протянул Марат, и когда он озвучивал это, в его глазах все сильнее разгоралось пламя.

Мои щеки еще сильнее защипали от румянца.

Кажется, я уже понимала, куда именно клонит Марат.

Теперь осталось убедиться в этом, чтобы потом не мучиться от догадок.

- Не подскажешь, что в твоем понимании значит “желанная гостья”? Особенно меня интересует “желанная”, - с вызовом в голосе, вопросила я.

- Хм, - Марат усмехнулся, и глаза его еще ярче блеснули. - Видишь ли, Цветочек, это довольно емкое слово. Оно вмещает в себя и комфорт, и безопасность, и красивую жизнь. Получится целый список.

- Так продолжай его, - выпалила я. Следом по моему телу прошлась дрожь, вызванная злостью.

Я сжала пальцы в кулак. Ногти впились в ладонь. Кожа зажгла-загорела, но эти ощущения были несравнимы с тем пламенем, что расползалось в моей груди.

Марат смерил меня оценивающим взглядом. В черных глазах мелькнуло что-то, близкое к одобрению, но совсем скоро взамен пришло другое чувство.

Гребанная мужская самоуверенность.

Бородатое лицо расплылось в довольной улыбочке:

- Хорошо, Цветочек. Раз тебе так хочется - вот следующие пункты. Путешествия, красивая квартира, может даже, пентхаус. Личный водитель, охрана и безлимитная карта.

Мои губы дрогнули в горькой улыбке.

Боже! Какая я дура!

- Какое интересное предложение, - прошептала я.

- Очень интересное, - Марат шагнул ко мне, и теперь между нами почти стерлась дистанция.

Мой нос уловил сладко-пряный аромат, который исходил от “старика”. Он показался мне знакомым. Память услужливо подсказала мне, что это тот самый аромат, что я впервые почувствовала, когда сидела в кресле.

Марат чуть наклонился ко мне.

Его горячее дыхание прошлось по моей щеке. Следом послышался искушающий голос:

- Я щедрый и не обижу.

Сердце мое взбунтовалось и приказало действовать.

- Да пошел ты, - выдохнула я в тот момент, когда моя правая нога дернулась и я заехала Марату по его “достоинству”.

вот такие дела))) Что думаете?)

Дорогие мои, спасибо за награды, я все вижу, просто забываю написать!!!! Благодарю за поддержку, комментарии и позитив! И, как всегда, если ждете новую главу уже сегодня - сообщите об этом!

13

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Марат согнулся пополам, а я, не теряя времени, рванула к двери. Правда в тот момент, когда я потянула её на себя, я все же, бросила:

- Ты меня уже обидел! Старый извращенец!

Сердце мое в эти секунды, как безумное, колотилось в груди. Кровь забурлила, сил прибавилось, и я, выбежав из вип-ложи, устремилась прямиком к лестнице.

Возможно, у меня даже получится убежать.

Куда именно - я пока не думала. Самое главное было сейчас - покинуть территорию Марата.

Потому что лишь Господь знал, что тот сделает со мной, если догонит.

От волнения в голове загудело, и я перестала слышать другие звуки. Только кожа моя ощущала пульсацию музыки, которая, верно, уже гремела в полутемном пространстве.

Стараясь не сбавлять скорости, я сбежала вниз по лестнице и оказалась на первом этаже.

Куда теперь бежать? Где здесь выход?

Взгляд мой заметался по помещению. С какой же стороны мы зашли сюда? Почему всегда, когда я волнуюсь, то теряюсь в пространстве?

Мое появление не осталось незамеченным. Два бородатых амбала наблюдали за мной и пока не предпринимали никаких действий.

Я понимала - всё изменится, как только их хозяин даст команду. Тогда они, как цепные псы, бросятся на меня.

Но я ошиблась.

Хозяин сам настиг меня.

Я поняла этот в тот момент, когда жесткие пальцы сомкнулись на моем запястье. В ту же секунду я ощутила властное пламя, которое начало расползаться вверх по руке.

Я обреченно сжала веки, а затем - заставила посмотреть страху прямо в глаза.

От увиденного у меня сдавило в груди.

Я, конечно, предполагала, что мой поступок разозлил Марата. Только вот даже зная об этом, я оказалась не готова встретиться с реально злым Маратом.

Его черные глаза метали молнии, лицо застыло в свирепой маске, и даже дыхание источало злость.

Он так отличался от того Марата, который совсем недавно угощал меня ужином!

- Ты сейчас идешь со мной. Я отвезу тебя к твоему отцу, - властно произнес Марат.

- Я не... - начала, было, я, но он грубо перебил меня:

- Никаких “но”. Игры кончились.

Его тон лишил меня всякого желания спорить.

Былая смелость, подкрепленная сильной обидой, поблекла.

Но вот обида, разумеется, осталась.

Ни слова не говоря, я пошла рядом с Маратом.

Он уверенной походкой направился вперед. Кивнул, и к нам присоединились те два бородача. При виде них я ощутила внутреннюю дрожь.

Что, если Марат решил наказать меня самым изощренным способом?

Ваши мысли? Всем мира и тепла! Спасибо за Ваши комментарии!

14

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Страх, вызванный этими мыслями, из внутренней дрожи перерос во внешнюю.

Мои пальцы на руках затряслись, и перед глазами пронеслись воспоминания, в которых я видела в таком же состоянии свою маму.

Сердце сжалось от жалости к ней, и злость по отношению к самой себе вспыхнула в груди темным пламенем.

Почему я такая слабая? Что со мной не так? Почему я провоцирую насилие по отношению к себе?

Нет, Марат или его люди не трогали еще меня, но страх, что это непременно произойдет, уже сжирал мою душу.

Меж тем, двери перед нами открылись, и мы вышли наружу.

К этому времени дождь прекратился. В воздухе витала сырость. Тяжелая от запаха бензина и дыма сигарет, эта сырость беззастенчиво проникала внутрь меня.

И там где она проходила, оставалась едкая горечь.

Мне так хотелось избавиться от неё! Выцарапать, вытащить наружу... И чтобы это сделать, мне, верно, нужно было попробовать удрать подальше от этого “старика” и его людей.

Вот только сил для этого уже не осталось...

- Держись рядом, - словно догадываясь, что я снова хочу убежать, приказал Марат.

Ох, уж этот командный тон! Как же мужчины любят отдавать приказы!

Что отец, что брат, что Марат!

Это невероятно задевало меня.

Стараясь не показывать чувств, я обняла себя за дрожащие плечи и обвела взглядом улицу.

Скудное освещение фонарей компенсировалось фарами десятков автомобилей, что снова и снова заворачивали к клубу и парковались рядом с ним.

Из машин выходили люди и прямиком направлялись в заведение Марата. Казалось, среди этой публики собралось все многообразие общества.

Элита, спортсмены, люди с “низов”, все, соединившись в одну толпу, шли за развлечением в клуб “Borz”.

Вся та информация, которую я искала, когда собиралась в клуб вместе с Амаль, сложилась в яркую картину.

Это заведение, действительно, было для всех.

- О, это же Марат! - восторженно закричала одна светловолосая девушка и для пущей убедительности, указала рукой в нашу сторону.

Её спутницы - три разодетые красотки - подхватили восторг и закричали в один голос:

- Марат!

Ожидая его реакции, девушки замахали руками. Их лица сияли от возбуждения и радости так ярко, словно они повстречали мировую знаменитость.

- Марат! Остановись, хоть на минуточку! - умоляюще закричала пышноволосая блондинка в кроваво-красном платье.

Я не думала, что Марат среагирует на эту просьбу, но мое мнение оказалось ошибочным.

Сделав мне знак рукой, чтобы я оставалась на месте, он и один бородач из его охраны, двинулись к блондинке.

Та, увидев это, растолкала подруг (будто они не видели, кто к ним идет!).

Приближение Марата вызвало восторженный женский вопль.

Господи! Ну зачем так орать?!

Как только Марат подошел, та самая блондинка принялась что-то говорить ему.

Что именно - мне не было слышно, но судя по её мимике, она вовсю флиртовала. Хотя “флиртовала” звучало слишком скромно.

Нет, блондинка буквально вешалась на шею Марату! И судя по тому, что тот продолжал с ней разговаривать, ему это было по вкусу.

Я пренебрежительно усмехнулась.

Неужели вот это - норма для отношений между мужчиной и женщиной?

Если да, то я не хотела бы подобного...

Хотя, впрочем, теперь я вообще не хотела отношений.

Зачем? Если все мужчины - одинаковые!

Наконец, Марат соизволил закончить общение. Довольно быстро он вернулся, и когда я мельком скользнула по нему взглядом, то заметила, каким довольным было его лицо.

- Что, Цветочек, заскучала? - Марат послал мне дерзкую улыбку.

Я вздрогнула от его обращения.

Снова Цветочек?

- Садись в машину, твой отец уже ждет, - не давая мне опомниться, приказал Марат.

15

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Двери машины хлопнули, и я с напряжением посмотрела на Марата, разместившегося справа от меня.

Да, я помнила, что секундами ранее он сказал мне о том, что отец ждет меня.

Но вдруг это была уловка?

И план мести только начинался...

Не знаю почему, но эта мысль никак не отпускала мое сознание. Перед глазами все еще стояло злое лицо Марата, когда тот догнал меня.

Даже сейчас моя душа взволнованно трепетала от этих воспоминаний.

- Ты что так напряглась-то? - Марат снисходительно улыбнулся, и я почувствовала себя маленькой и неразумной.

Я не ответила. Скрестила руки на груди. Положила нога на ногу. В общем, показала полное нежелание говорить ним.

- Ты в туалет что ли хочешь? - выразительно глянув на меня, уточнил Марат.

В который раз за этот вечер мое лицо обдало румянцем. И снова причина ему был стыд.

- Нет, - прошептала я и отвернулась.

- Аслан, адрес ты знаешь. Погнали, - обратился Марат к водителю.

Машина, взревев, уверенно выехала на дорогу. Разбрызгивая в стороны грязные лужи, она понесла меня прямиком к неизбежному.

Глупо. Как глупо все получилось...

Я даже не смогла убежать.

Да и что я хотела? Я ведь была совсем не приспособлена к самостоятельной жизни.

Свобода, которую я так жаждала, обернулась для меня западней.

Метро, клуб, Марат, его непристойное предложение - каждый элемент пробивал дыры в моей душе. Еще пару таких событий - и она превратится в дуршлаг...

Но даже несмотря на этот горький опыт, желание быть свободной все еще теплилось где-то глубоко в моей груди. Только вот теперь я сомневалась, что однажды на самом деле стану такой.

- Ты знаешь, мы сейчас будет неподалеку от того места, где территория Тимирязевых. Я мог бы попробовать устроить тебе встречу с сестрой, - вкрадчивый голос Марата ворвался в мои невеселые размышления.

Я вздрогнула.

- С сестрой?

- Да.

В сердце забилось почти нестерпимое желание увидеться с Амаль. Как же я нуждалась в её поддержке и одобряющем взгляде! Из всех людей, которых я знала, она единственная, кто понимала меня.

Все эти четыре года после смерти мамы, именно Амаль была рядом. Она окружила меня заботой и теплом. Она всегда переживала за меня...

Сердце пропустило удар.

Пришел мой черед переживать за неё.

Я ведь понимала, что если снова увижусь с Амаль, то та не отпустит меня. Она сделает все, чтобы защитить, сберечь.

Но я не хотела таких жертв. Потому что цены за это будут слишком высокими.

Я безумно боялась потерять Амаль.

Ведь отец мог сотворить такое... От этих мыслей по спине побежали мурашки.

Почему я раньше не подумала об этом? Наверное, я действительно - настоящая эгоистка, раз забыла о любимой сестре и её счастье!

- Нет, не нужно, - выдавила я из себя, и для пущей убедительности улыбнулась.

Щеки тотчас заныли от напряжения, но я продолжала улыбаться, чтобы у Марата не осталось никаких сомнений в моем решении.

- Мегар (чечен. ладно, хорошо), - Марат откинулся назад. Взор его устремился вперед, и до конца поездки он больше ни разу не посмотрел в мою сторону.

Тем лучше.

Усталость и обреченность, сплетаясь воедино, тяжелым грузом легли мне на грудь.

Прислонившись лбом к прохладному окну, я наблюдала за жизнью, мелькавшей на улице.

Счастливые парочки, компании друзей... Было печально понимать, что я всего лишь - наблюдатель, и подобного в моей судьбе не предвидится.

“Что ж, у каждого своя судьба”, - с грустной улыбкой напомнила я сама себе.

- Мы на месте, - прогремел голос Марата.

СПАСИБО, ЧТО ЖДЕТЕ И ВОЛНУЕТЕСЬ ЗА НАШИХ ГЕРОЕВ!

ВСЕМ МИРА!!!!

16

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Я отшатнулась от Марата, когда тот протянул руку в мою сторону. Слишком поздно я поняла, что он хотел всего лишь поправить, сползшую с моего левого плеча, кофту.

Царапая кожу ногтями, я торопливо вернула влажную ткань на место и отвернулась.

Мне становилось трудно находиться под прицелом черных глаз!

Казалось, Марат разбирал меня на косточки... Странное сравнение, но именно это я чувствовала сейчас.

- Аслан, жди здесь, - Марат обратился к водителю, тот молчаливо кивнул в ответ.

- Идем, твой отец уже едет.

Еще едет?

Я, размышляя как долго придется его ждать, пошла рядом с Маратом. Его высокая фигура, словно темная скала, возвышалась надо мной и всеми, кто попадался на пути.

Немногочисленные постояльцы гостиницы с интересом поглядывали на нас, а вот охрана, напротив, предпочла сделать вид, что не замечает нашего появления.

Стеклянные двери распахнулись, я шагнула внутрь.

Непривычно яркий свет, которым был наполнен первый этаж, на несколько секунд ослепил меня.

Наконец, мое зрение адаптировалась, и я смогла нормально видеть.

Внизу было малолюдно. Оно и неудивительно - вся та многочисленная родня, что прежде приехала с Изабель, сбежавшей от моего отца, еще утром покинули гостиницу.

Именно они прежде создавали тут шум и столпотворение. Теперь здесь было тихо, как в склепе. Будто жизнь покинула эти стены, и сотрудники гостиницы были не людьми, а зомби.

Мне вновь стало не по себе. Чтобы хоть как-то отвлечься, я прошла до столика с журналами и взяла один из них.

Пролистнув глянцевые страницы, я задержала внимание на фото гор. Огромные, растворяющиеся в облаках, эти горы заворожили меня своей красотой. Как же мне хотелось увидеть их вживую!

К сожалению, за свои 18 лет я никуда толком и не выбиралась. Одна поездка, в Европу, должна была стать тем самым первым путешествием.

Но вместо полета на другой континент, я хоронила маму...

Слезы побежали по моим щекам. А я-то думала, что за эти дни я выплакала их всех!
Спешно стирая соленые дорожки ладонью, я, вдруг, ощутила пристальный взгляд на себе. Дернувшись, я вскинула голову и встретилась взором с Маратом.

Мне показалось, или в его черных глазах мелькнул вопрос?

- Твой отец приехал, - холодно произнес Марат.

Мои руки тотчас задрожали, и журнал, который я все еще держала, выразительно начал трястись вместе с ними.

Спешно вернув его на место, я быстро провела ладонями по мокрым щекам. Затем - прошлась ими по волосам. Вся выпрямилась и устремила взгляд в сторону дверей.

В общем, я сделала всё, чтобы достойно встретиться лицом к лицу с монстром.

Быстрые шаги наполнили собой холл. Через несколько секунд я увидела лицо отца. Его щеки были красными, а глаза блестели.

- Джесси, дорогая, как же я переживал за тебя! - обратился ко мне он, как только увидел меня.

Что? Я не ослышалась? Неужели...

Папа быстрой походкой подошел ко мне и заключил в свои объятия.

Господи. Впервые в жизни он обнимал меня!

Сердце мое сжалось от пробудившихся чувств, и руки сами по себе сомкнулись на отцовской спине. Спине, за которую я всегда хотела спрятаться...

17

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Секунд тридцать длилось это волшебное ощущение...

Безопасности и нужности.

Оно было таким сильным, что все прежние негативные чувства разом померкли.

А потом папа первым разомкнул объятия, и это чудо стало исчезать. Отчаянно пытаясь замедлить ускользающее счастье, я ухватилась за отцовскую ладонь. В ответ, папа сжал мою.

Бах.

Сердце заколотилось от счастья! Неужели?!

В очередной раз вызывая у меня удивление, отец обратился ко мне:

- Дочка, не переживай. Ты больше не потеряешься. Я рядом и позабочусь о тебе.

Что? Что он только что сказал? Неужели мое бегство было расценено именно таким образом?

Следующие слова еще больше поразили меня.

Папа, повернувшись к Марату, произнес:

- Благодарю, Марат. Видишь ли, моя дочка послезавтра выходит замуж. У неё просто случился нервный срыв. Что поделать? Женщины такие слабые. Хорошо, что есть мы - мужчины, которые заботятся о них.

Пораженная, я открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не издав и звука, тут же закрыла его.

- Разумеется, - голос Марата - глубокий, сдержанный, заставил меня посмотреть на него.

Его лицо выражало спокойствие и солидарность со словами моего отца.

- Женщины очень слабы. Счастья твоей дочке, - добавил Марат.

- Благодарю! - отец расплылся в улыбке, полной гордости. - Чем мне отблагодарить тебя?

- Ничем, - Марат самоуверенно улыбнулся, - у меня все есть. К тому же, я сделал это, не ожидая благодарности. В конце концов, так поступил бы каждый.

- Ты прав, Марат. Моя благодарность тебе и уважением тем, кто воспитал тебя таким.

Марат, медленно кивнув, развернулся и уверенным шагом направился в сторону дверей.

А я стояла и все никак не могла оторвать взор от его удаляющейся фигуры. Казалось, вместе с Маратом уходило что-то важное...

Поразительно, учитывая то, что я пережила в его обществе.

- Идем, Джесси, - дождавшись, когда Марат выйдет из гостиницы, обратился ко мне отец.

Рука его отпустила мою.

И мне сразу стало так одиноко...

Я подняла на него непонимающий взгляд.

- Ты пережила сегодня очень много событий, Джесси. Тебе нужно отдохнуть, поужинать. А мне - завершить кое-какие дела. Джек сопроводит тебя до номера. Я загляну к тебе перед сном, чтобы обсудить вопросы относительно свадьбы.

Один человек из папиной охраны - мужчина с лицом, чем-то напомнившем мне морду хорька, молчаливо подчинился приказу.

Так же, сохраняя молчание, Джек сопроводил меня до моего номера и остался охранять снаружи. Как только я закрыла дверь и прошла внутрь, невыразимое чувство тоски обволокло мою душу, и я вновь ощутила себя одинокой.

Пытаясь отвлечься, я отправилась прямиком в ванну.

Мне нужно было отмыться... Казалось, каждая клеточка моего тела пропиталась вонью метро и моим страхом. Включив воду, я встала под мощные потоки и зажмурила глаза.

И в памяти тотчас всплыли слова Марата:

“Женщины очень слабые”.

Что ж, это еще одно доказательство, что все мужчины одинаковые!

И все же, сегодня папа вел себя совершенно по-другому... Неужели он действительно переживал за меня? И это переживание смягчило его сердце?

Размышляя над этим, я вышла из душевой кабинки. Вытерлась полотенцем. Пушистое, пахнущее свежестью оно нежно заскользило по мокрой коже.

Закончив вытираться, я завернулась в махровый, до самых пят, халат, и вышла из ванной.

Сделала шаг и замерла.

- Ты? - рассерженно вопросила я.

18

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Ухмыляющееся лицо моего старшего брата еще больше разозлило меня.

- Что ты здесь забыл? - я смерила его гневным взглядом.

Бог мой! Мы не виделись четыре года, а он вызывал все такие же чувства.

Злость, раздражение и горечь.

- Пришел проведать сестру, конечно же, - Мэт, качнувшись вперед, поднялся с кресла и подошел ко мне.

Высокий, разодетый в “модный прикид” - зауженные джинсы и кофту с кричащим названием на груди, он выглядел, как “золотой мальчик”.

Ни мужественности, ни благородства, ни намека на интеллект.

- Никогда не поверю, что ты зашел просто так - “проведать сестру”, - холодно процедила я и подошла к столу, на котором стояла незаконченная коробка с конфетам.

Достав одну, я развернула серебристо-фиалковую фольгу и отправила лакомство рот. Может, хотя бы его вкус немного сбавит горечь.

- Ты права. Мне просто стало любопытно. Захотелось посмотреть на тебя. Я слышал, что ты сегодня убежала.

Я, словно не слыша брата, медленно жевала конфету. Под моими зубами хрустнул орех, что был спрятан в толстом слое шоколада. Наслаждаясь вкусом, я улыбнулась.

- Она еще и улыбается, - осуждающе протянул Мэт.

Он снова подошел ко мне и встал так, чтобы я видела его лицо.

- Еще замечания будут? - я вызывающе посмотрела на брата.

На лице его мелькнуло замешательство. Кажется, Мэт совсем не ожидал, что я стану общаться с ним по другой схеме.

Не по той, к которой он привык.

Обычно брат провоцировал меня, доводил до эмоций, а потом наслаждался моими слезами и криками.

Сегодня я решила избавить его от такого удовольствия.

- Замечаний нет, - Мэт окинул меня взглядом серых глаз, и я успела увидеть в них недовольство.

Уф! Кажется, я смогла - впервые в жизни - вот так отстоять себя в разговоре с братом...

Сердце в груди забарабанило, ладони стали влажными - вот он, результат преодоления слабости, которую я нередко испытывала рядом с Мэтом.

Окрыленная своей маленькой победой, я еще шире улыбнулась брату.

- Рано улыбаешься, - Мэт шагнул ко мне, и запах перегара ударил мне в нос.

Я поморщилась, а брат следом добавил:

- Твой будущий муж - Лиам Дуглас. Надеюсь, мне не нужно рассказывать тебе, кто это?

Слова Мэта попали прямо в точку.

Я действительно зря улыбалась. Потому что Лиам Дуглас - это старик, который был на полвека старше меня.

Мне довелось увидеть его пару раз. Огромное брюхо, толстые, всегда жирные губы и похотливые глаза...

Господи, и это человек, женой которого я стану в день своего восемнадцатилетия!

Слезы уже подступили к глазам, но в этот миг я заметила голодную усмешку на лица брата. Да, он ждал, когда я снова дам ему эмоции. Как вампир, он жаждал моей “крови”.

- Что же, - я улыбнулась так, что у меня заныли щеки, - если папа решил так, значит будет по его.

Брат удивленно вскинул брови. Ни слова не говоря, он вышел из номера, оставляя после себя удушливый запах.

Как только дверь за Мэтом закрылась, я рванула в ванную комнату. Заперев дверь, я села прямо на мраморный пол и разрыдалась.

Страшная мысль - что лучше бы меня убили тогда, когда произошло нападение на наш дом, несколько раз, как ножом, прошлась по моему сердцу...

19

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Не знаю, как долго я валялась на полу в ванной.

Наверное, я бы осталась там на всю ночь, если б не знание о том, что папа обещал заглянуть и поговорить со мной.

Кое-как поднявшись, я подошла к зеркалу.

Тотчас поморщилась, когда увидела свое распухшее, словно покусанное пчелами, лицо.

Включив холодную воду, я принялась умываться, чтобы хоть немного освежить своей внешний вид. Этот метод нередко использовала мама.

Беспокоясь о её состоянии после очередной ссоры с отцом, я часто подглядывала за ней.

Сколько раз я видела её, рыдающей, стоящей вот так у зеркала...

Понимая, что если продолжу думать о ней и дальше, то снова начну плакать, я еще несколько раз умылась, а затем - решительно вышла из ванной.

Хотя “решительно” - не очень подходило для моих дрожащих ног и покачивающейся, как у пьяной, походки.

Настенные часы показывали половину первого. Как поздно!

Но спать совсем не хотелось. Ведомая своим сердцем, я подошла к окну и устремила взор вперед.

Нью-Йорк, сияя ночными огнями, словно рождественские гирлянды, манил своей праздничной атмосферой и ощущением причастности к этому.

Но чем больше я вглядывалась, тем очевиднее мне становилось - в этом городе почтивсе одиноки.

Исключением, разве, были только те, кто любил, и эта любовь была взаимна.

Увы, не каждому было дано такое счастье. И, видимо, я относилась именно к этой категории людей.

Звук открывающейся двери отвлек меня от дальнейших размышлений. Я обернулась в тот самый момент, когда папа заходил в номер.

- Ты не спишь? - отец смерил меня внимательным взглядом.

Мне показалось, или он был чем-то обеспокоен? Неужели свадьба расстроилась?

- Еще нет, - я подошла поближе к папе.

Вглядываясь в его серые глаза, я, словно щенок, ждала...

Отцовской нежности.

Той, которой он одарил меня там, в холле гостиницы.

Но, кажется, папе было совсем не до этого.

- Я созвонился с Лиамом. Он уже в Нью-Йорке. Свадьба, как было обговорено, состоится послезавтра. Гостей будет не так много. Сама понимаешь, не все могут поменять свои планы, и приехать. Но наша родня будет. Они прилетели на мою свадьбу, а окажутся на твоей. Впрочем, для них это - небольшая разница.

Я вяло кивнула. Отец продолжил:

- У Лиама сложный характер. Он уже был дважды женат. Но ты у меня хорошая, покладистая девочка. Уверен, вы найдете общий язык.

Вопрос - что же случилось с двумя предыдущими женами Лиама - запульсировал в моей голове, но я так и не осмелилась его озвучить.

Я струсила.

Потому что я боялась услышать такую правду, которая добьёт меня окончательно.

- Завтра к тебе придут твои тетки. Они помогут тебе с подготовлением к свадьбе, - отец улыбнулся мне. - Надеюсь, ты успокоилась.

Успокоилась?

По телу прошлась дрожь, душа моя заныла от беспомощности, и я вцепилась в папину ладонь, как утопающий цепляется за спасательный круг.

- Папа! Пожалуйста, не отдавай меня замуж за этого человека! Прошу тебя, не поступай со мной так! Я же твоя дочка! - сотрясаясь всем телом, умоляюще произнесла я.

Лицо отца стало каменным, и серые глаза наполнились холодом. В его взгляде мелькнуло что-то, очень близкое к презрению.

- Именно поэтому я выдаю тебя замуж. Успокойся!

Для пущей убедительности папа схватил меня за плечи и тряхнул с такой силой, что мои зубы ударились друг о друга.

- И хватит вести себя, как истеричка! - впиваясь в мои глаза недобрым взглядом, процедил отец.

Истеричка...

Именно это он часто говорил маме.

- За что ты так ненавидишь меня и маму? - прошептала я.

Отцовская рука дернулась. Он замахнулся, и я, ожидая удара, зажмурилась.

- Потому что все женщины достойны лишь этого, - отпуская меня, выдохнул отец.

Я опрокинулась назад, и в самый последний момент приземлилась на ягодицы. Тупая боль прошлась по ним, но она меркла по сравнений с той болью, которая пожирала мое сердце.

Ни слова не добавляя, папа ушел, оставляя меня наедине с чувством обреченности.

День перед свадьбой я помнила плохо.

Беспрерывное жужжание теток, примерка уродливого платья, бьюти-процедуры - все это происходило, как во сне.

Я, ни живая ни мертвая, словно кукла, кивала, соглашалась, позволяла делать со мной, то что нужно.

Эпиляция, маски, маникюр и педикюр, косметолог...

Ни одна из этих процедур, так любимых многими из женщин, не приносила и толики радости.

Я не чувствовала ничего.

Накануне торжества все наше семейство покинуло гостиницу и остановилось в пригороде. Именно здесь, в саду роскошного имения будущего мужа должна была состояться свадьба.

Для меня, невесты, был предоставлен гостевой дом, в котором я готовилась к торжеству. Разумеется, я была здесь не одна. Мои тетки не отходили от меня ни на шагу.

В конце концов, не выдержав такого контроля, я попросила их оставить меня - хотя бы на 10 минут, одной.

Удивительно, но в этот раз они вняли моей просьбе.