Цветок Востока

Глава 1. Клара

– Ми­лая, Ар­тур, ко­неч­но, по­спе­шил и весь­ма не­об­ду­ман­но оз­ву­чил, – Ма­ри­на по не­доб­ро­му сверк­ну­ла глаз­ка­ми и, на­хму­рив бро­ви, ог­ля­де­ла ме­ня, – на­ше пред­ло­же­ние. – Я хо­чу ска­зать, что во­прос ещё не решён. Окон­ча­тель­но ре­ше­ние при­мешь, толь­ко ты, – она нерв­но по­тёрла вспо­тев­шие ла­дош­ки, ста­ра­тель­но пы­та­ясь ус­по­ко­ить над­мен­ную гор­дяч­ку, с ко­то­рую я од­ной лишь фра­зой, «сбил спесь».

Аза­лия слег­ка при­дер­жи­ва­ясь за спин­ку крес­ла, не­то­ро­п­ли­вы­ми дви­же­ния­ми, слов­но в за­мед­лен­ной съём­ке, гля­дя стек­лян­ны­ми гла­за­ми в од­ну точ­ку, опус­ти­лась на крес­ло.

– Это ка­кая-то злая шут­ка. Вы за­став­ляе­те ме­ня вый­ти за­муж за быв­ше­го мо­ло­до­го че­ло­ве­ка, мо­ей ма­те­ри, – весь­ма де­ли­кат­но де­вуш­ка за­вуа­ли­ро­ва­ла сло­во «лю­бов­ник».

Дро­жа­щей ру­кой про­во­жу по рос­кош­ной кар­ти­не с зо­ло­чё­ны­ми ра­ма­ми.

– Смерть за­во­ра­жи­ва­ет ме­ня веч­но­стью, – тря­су­щи­ми­ся, ис­ку­сан­ны­ми гу­ба­ми, шё­по­том ци­ти­рую фра­зу Саль­ва­до­ра Да­ли.

Кар­ти­на ве­ли­ко­го ху­дож­ни­ка под на­зва­ни­ем «Всад­ник по име­ни смерть» все­гда ввер­га­ла ме­ня в со­стоя­ние ужа­са.

В от­ли­чие от Ар­­ав­ина не счи­та­ла, что дан­но­му про­из­ве­де­нию ис­кус­ст­ва ме­сто в до­ме и уж тем бо­лее в спаль­не.

По­сле смер­ти быв­ше­го му­жа это кар­ти­на рас­кры­лась для ме­ня, с дру­гой сто­ро­ны, ес­ли рань­ше мне ка­за­лось, что ху­дож­ник пи­сал дан­ное про­из­ве­де­ние, на­хо­дясь в па­ра­нои­даль­ном со­стоя­нии, то те­перь, пе­ре­жив боль ут­ра­ты и, осоз­нав не­из­беж­ность при­бли­же­ния ста­рос­ти, моё мне­ние, ес­ли не из­ме­ни­лось, то точ­но по­кач­ну­лось и те­перь не столь ка­те­го­рич­но.

­– Та­кой ни­щей, ни­ко­му не нуж­ной, без при­крас и ра­до­стей, ко­гда ты один, и в гос­ти к те­бе мо­жет за­ехать лишь смерть, – и вновь вспо­ми­наю сло­ва Ара­ви­на, о не­ви­ди­мом че­ло­ве­ке, ко­то­рый со­крыт от по­сто­рон­них глаз в баш­не.

– Хва­тит хан­д­рить. При­ди в се­бя. Осоз­най и при­ми, что на­ша жизнь — это все­го лишь миг в це­лой все­лён­ной, – ут­вер­жда­ет здра­вый смысл праг­ма­тич­но­го соз­на­ния. – Ты мо­ло­дая жен­щи­на, ко­то­рая не мо­жет про­зя­бать во мра­ке и жить для дру­гих, бо­ять­ся, что ска­жут или осу­дят по­сто­рон­ние. Лю­дям лишь бы по­су­да­чить, а по су­ти, им пле­вать на твою жизнь, а вот те­бе не долж­но быть на­пле­вать, – рас­су­ж­даю я.

Моё мрач­ное ли­цо оза­ря­ют сол­неч­ные лу­чи, ко­то­рые про­би­ва­лись из боль­шо­го ок­на с де­ре­вян­ны­ми рам­ка­ми из крас­но­го де­ре­ва.

Не­спеш­но при­бли­жа­юсь к не­му и, при­от­крыв, вды­хаю пол­ной гру­дью.

Чув­ст­вую све­жий воз­дух и слы­шу пре­крас­ное пе­ние птиц. И сно­ва вос­по­ми­на­ния не­кон­тро­ли­руе­мым по­то­ком всплы­ва­ют в моём соз­на­нии.

Ка­за­лось, что я так силь­но не­на­ви­жу быв­ше­го му­жа, что ни­ко­гда не смо­гу про­стить все его зло­дея­ния, но жизнь до­ка­за­ла, что не­на­висть ни­что по срав­не­нию с ми­ло­сер­ди­ем и на­стоя­щим, ис­крен­ним про­ще­ни­ем.

В ми­ре, пол­ном не­на­вис­ти, нуж­но уметь на­де­ять­ся. В ми­ре, пол­ном зла, нуж­но уметь про­щать. В ми­ре, пол­ном от­чая­ния, нуж­но уметь меч­тать. В ми­ре, пол­ном со­мне­ний, нуж­но уметь ве­рить.

По­ка лю­бовь в моём серд­це, она по­всю­ду.

За­бы­ла всё пло­хое, что свя­зы­ва­ло ме­ня и быв­ше­го му­жа. По­сле его смер­ти осоз­на­ла, что яр­кие, сча­ст­ли­вые мгно­ве­ние на­мно­го важ­нее все­го пло­хо, что ме­ж­ду на­ми про­изош­ло.

От­сту­паю, как бы не­осоз­нан­но пы­та­юсь убе­жать от бо­лез­нен­ных, му­чи­тель­ных кар­ти­нок мо­ей про­шлой сча­ст­ли­вой жиз­ни. Всё мож­но ис­пра­вить, всё мож­но из­ме­нить, кро­ме смер­ти.

Со смер­тью быв­ше­го му­жа умер­ла час­тич­ка мо­ей ду­ши, и ни­кто не смо­жет за­ле­чить ра­ну, да­же вре­мя.

– Глу­по­сти, ­– ис­те­рич­но вы­кри­ки­ваю я и обес­си­ле­но, па­даю на боль­шую кро­вать, по­кры­тую шёл­ко­вым по­кры­ва­лом. Хва­таю боль­шую мяг­кую по­душ­ку и, при­жав её к ли­цу, на­чи­наю ры­дать.

Воз­ле кро­ва­ти по бо­кам стоя­ли тум­боч­ки из крас­но­го де­ре­ва, на них рас­по­ла­га­лись при­кро­ват­ные све­тиль­ни­ки, на сте­не ви­се­ло боль­шое зер­ка­ло с зо­ло­той рам­кой. Вот эта вся без­воль­ная, без­душ­ная и мол­ча­ли­вая ме­бель бы­ла сви­де­те­лем пол­но­го мое­го от­чая­ния.

Стук в дверь от­резв­ля­ет мыс­ли, вы­ну­ж­дая при­нять серь­ёз­ный и спо­кой­ный вид, на­прочь ли­шён­ный от­чая­ния и бо­ли.

– По­до­ж­ди­те, ми­ну­точ­ку, – крик­ну­ла я и, от­ки­нув по­душ­ку на кро­вать, мгно­вен­но вско­чив на но­ги, по­бе­жа­ла в ван­ную ком­на­ту.

Не­мно­го ос­ве­жив ли­цо про­хлад­ной ожив­ляю­щей во­дой, по­пы­та­лась за­мас­ки­ро­вать крас­ные гла­за, сте­реть кру­ги, но всё бы­ло без­ус­пеш­но.

– К чёр­ту, – вы­ру­га­лась я и по­ки­ну­ла по­ме­ще­ние.

Роб­ко дёр­ну­ла руч­ку две­ри и об­на­ру­жи­ла на по­ро­ге рас­те­рян­но стоя­щую Ма­ри­ну. Об­лег­чён­но вы­дох­ну­ла и об­ня­ла под­ру­гу.

– Сла­ва бо­гу, это ты. Я по­ду­ма­ла, что де­ти, – при­жа­лась к под­ру­ге и об­ви­ла её бе­ло­снеж­ную ле­бе­ди­ную шей­ку.

Глава 2. Арман

При­няв не­при­ну­ж­дён­ное по­ло­же­ние, с уми­ле­ни­ем лю­бу­юсь на де­ток, ко­то­рые ве­се­лят­ся на лу­жай­ке под зор­ким кон­тро­лем Ай­гуз.

Не­воль­но пе­ре­во­жу взгляд на Аза­лию, ко­то­рая в про­ти­во­по­лож­ной сто­ро­не, усерд­но за­ни­ма­ет­ся анг­лий­ским язы­ком со­вме­ст­но со сво­им по­жи­лым пре­по­да­ва­те­лем, со­вме­ст­но с мо­ло­дым че­ло­ве­ком Му­хам­ме­дом, ко­то­рый так же как и пле­мян­ни­ца ре­шил по­сту­пать в ме­ж­ду­на­род­ный вуз и ос­ваи­вать спе­ци­аль­ность ар­хи­тек­то­ра.

В ду­ше за­ро­ж­да­ет­ся тре­во­га, ко­то­рая силь­нее и силь­нее ок­ра­ши­ва­ет­ся ощу­ще­ни­ем не­оп­ре­де­лён­но­сти, ожи­да­ни­ем от­ри­ца­тель­ных со­бы­тий, труд­но­оп­ре­де­ли­мых пред­чув­ст­вий.

– Злая шут­ка судь­бы, что­бы спа­сти сво­их де­тей, дол­жен по­жерт­во­вать пле­мян­ни­цей?! – при­скорб­но умо­зак­лю­чаю я. До кон­ца не осоз­на­вая, с ка­кой ин­то­на­ци­ей зву­чат мои сло­ва. То ли во­прос сам се­бе за­дал, то ли окон­ча­тель­ное ре­ше­ние при­нял.

Всё моё нут­ро пре­ду­пре­ж­да­ет ме­ня, ин­стинк­ты тре­бу­ют спа­сти се­мью, обес­пе­чить их безо­пас­ность и глав­ное — спа­сти жизнь до­ро­гих лю­дей. – Су­дья Да­ян, – ры­чу я и злоб­но уда­ряю ку­ла­ком о сте­ну. – Пре­да­тель­ст­во, все­гда боль­но, но вот пре­да­тель­ст­во от близ­ко­го че­ло­ве­ка– это двой­ной удар, ко­то­рый на­пря­мую за­де­ва­ет чув­ст­ва, уби­вая ве­ру в лю­дей. Хо­тя с та­ким опы­том   как у ме­ня по­ра бы­ло уже при­вык­нуть, да­же род­ная мать и та, пре­сле­дуя ко­ры­ст­ные це­ли, пре­да­ла и ме­ня и Ара­ви­на.

– Ара­вин, брат мой, – про­шеп­тал я и, хму­ро сдви­нув бро­ви, взвол­но­ван­но по­тор­мо­шил во­ло­сы. – Да, ес­ли бы ты уз­нал о мо­их пла­нах, ка­саю­щих­ся тво­ей до­че­ри? – с опа­ской об­ра­тил­ся к бра­ту, без­вре­мен­но по­ки­нув­ше­го наш мир и не­спеш­но по­дой­дя к сто­лу, дос­тал ста­рую по­трё­пан­ную фо­то­кар­точ­ку, на ко­то­рой бы­ло изо­бра­же­ны двое со­всем ещё мо­ло­дых брать­ев. Фо­то­гра­фия два­дца­ти­лет­ней дав­но­сти, бе­реж­но хра­ни­ла, вос­по­ми­ная о бес­печ­ных и без­за­бот­ных вре­ме­нах. С бо­лью в серд­це и с тос­кой на ду­ше всмат­ри­ва­юсь в ли­цо Ара­ви­на, за­тем пе­ре­во­жу взор на своё изо­бра­же­ние и пе­чаль­но взды­хая, про­из­но­шу, – ве­сё­лые, сча­ст­ли­вые, жиз­не­ра­до­ст­ные бра­тья, ко­то­рые пред­ста­вить не мог­ли, с ка­ки­ми ис­пы­та­ния­ми им при­дёт­ся столк­нуть­ся. Кто мог по­ду­мать, что спус­тя два­дцать лёт я ос­та­нусь без те­бя и бу­ду са­мо­стоя­тель­но вер­шить судь­бу на­ших де­тей. Судь­ба раз­мес­ти­ла на ча­ше ве­сов безо­пас­ность мо­ей се­мьи, с од­ной сто­ро­ны, с дру­гой жизнь Аза­лии.

Мед­лен­но при­са­жи­ва­юсь на пом­пез­ное ко­жа­ное крес­ло и с ви­но­ва­тым ви­дом, не сво­дя гру­ст­ных глаз с изо­бра­же­ния бра­та, об­ра­ща­юсь, – по­верь, что, ес­ли бы у ме­ня был дру­гой вы­ход. Тя­же­ло вздох­нул и от­вёл стыд­ли­во гла­за в сто­ро­ну, про­дол­жил, – хоть ма­лей­ший ва­ри­ант, обя­за­тель­но бы вос­поль­зо­вал­ся. – Но си­туа­ция, будь она не­лад­ная, не по­зво­ля­ет. Я стал за­лож­ни­ком, вы­ну­ж­ден вы­би­рать. По­ни­ма­ешь? – и вновь смот­рю на фо­то­изо­бра­же­ние. Но от­ве­та от без­душ­ной бу­маж­ки так и не по­сту­па­ет. При­сталь­но всмат­ри­ва­юсь, по­гру­жа­юсь в вос­по­ми­на­ния, но вне­зап­ный стук в дверь, за­став­ля­ет ме­ня вер­нуть­ся из ми­ра грёз и пе­ре­вес­ти удив­лён­ный взор на дверь. Без­звуч­но от­крыл рот, но бы­ст­ро за­крыл его и ак­ку­рат­но от­крыв ящик сто­ла бе­реж­но по­ло­жил фо­то­гра­фию.

При­нял спо­кой­ный вид, по­ло­жил ру­ки на стол и гром­ко ско­ман­до­вал, – вой­ди­те.

Дверь то­ро­п­ли­во рас­пах­ну­лась и на по­ро­ге уви­дел Ар­ту­ра, ко­то­рый доб­ро­же­ла­тель­но улы­ба­ясь, про­из­нёс, – Ар­ман, при­вет. – По­зво­лишь?

– Не­ожи­дан­но, – от­ве­тил я и, рез­ко под­няв­шись со сту­ла, на­пра­вил­ся в сто­ро­ну Ар­ту­ра. – При­вет. Про­хо­ди. Сюр­приз, не скрою, вне­зап­ный, но при­ят­ный, – про­тя­нул ру­ку и креп­ко сжал ла­донь муж­чи­ны.

Ар­тур, про­дол­жая доб­ро­душ­но улы­бать­ся, от­ве­тил на дру­же­ское ру­ко­по­жа­тие и по­лу­чив глас­ное по­зво­ле­ние, за­шёл в ка­би­нет.

 В оче­ред­ной раз за­ме­тил, что за три го­да Ар­тур за­мет­но воз­му­жал, при­об­рёл ста­тус­ность и бру­таль­ность. Ко­неч­но, и при пер­вом зна­ко­ме­сте, в Ар­ту­ре про­яв­лял­ся ха­рак­тер, но вот жё­ст­кость, бы­ла в ста­дии за­ро­ды­ша, те­перь же она яр­ко вид­не­лась и при­да­ва­ла муж­чи­не оп­ре­де­лён­ную фак­тур­ность.

Не­про­из­воль­но в го­ло­ве всплы­ла на­сы­щен­ная кар­тин­ка: Ар­тур с гар­мо­нич­ны­ми тон­ки­ми чер­та­ми, про­пор­цио­наль­но­го те­ло­сло­же­ния, при этом ода­рён­но­го рель­еф­ной мус­ку­ла­ту­рой, эле­гант­но оде­то­го. Свет­лый кос­тюм, как ни­ко­гда под­чёр­ки­ваю­щий яр­кие цве­та в его внеш­но­сти, лёг­кий смуг­лый цвет ко­жи, тём­ные во­ло­сы и на этом кон­тра­сте осо­бо вы­де­ляю­щие­ся боль­шие го­лу­бые гла­за. И в до­пол­не­ние к его эф­фект­но­му об­ра­зу не хва­та­ет толь­ко кра­си­вой, изы­скан­ной де­вуш­ки. И соз­на­ние ри­су­ет об­раз юной мо­ло­дой кра­са­ви­цы. Гус­тые, бле­стя­щие ло­ко­ны с на­ту­раль­ным цве­том и ес­те­ст­вен­ным бле­ском, длин­ные гус­тые рес­ни­цы, вы­ра­зи­тель­ные гла­за, глад­кая ко­жа и неж­ный за­пах, ко­то­рый спо­со­бен вскру­жить го­ло­ву да­же «сул­та­ну». Ар­тур и Аза­лия– гар­мо­нич­ная па­ра, ко­то­рая при дру­гих об­стоя­тель­ст­вах мог­ла бы быть. И опять пре­сло­ву­тое «бы». Ар­тур влюб­лён в мать Аза­лии, а моя пле­мян­ни­ца ис­пы­ты­ва­ет чув­ст­ва к со­вер­шен­но ино­му мо­ло­до­му че­ло­ве­ку. Пер­вая лю­бовь, ис­крен­ние чув­ст­ва, ко­то­рые бу­дут без­жа­ло­ст­но унич­то­же­ны ре­ше­ни­ем её же дя­дей, ко­то­рый те­перь вме­сто род­но­го от­ца для юной де­воч­ки.

Глава 3. Артур

Ти­хим не­спеш­ным ша­гом за­хо­дим в пом­пез­ную и рос­кош­ную сто­ло­вую. До­ро­го­стоя­щие на­ту­раль­ные ма­те­риа­лы вы­зы­ва­ют вос­торг и не­под­дель­ное вос­хи­ще­ние. Не впер­вые на­хо­жусь в дан­ном по­ме­ще­нии, но все­гда по­ра­жа­юсь де­ко­ра­тив­но­стью из­де­лий ав­тор­ской ра­бо­ты, в ко­то­рой мно­го леп­ни­ны, рос­пи­си, спе­ци­фи­че­ской цве­то­вой па­лит­ры. Это цар­ст­во зо­ло­ти­сто-бор­до­вых от­тен­ков. Гля­дя на ше­девр не­воз­мож­но из­ба­вить­ся от мыс­ли, что сто­ишь в ко­ро­лев­ских чер­то­гах.

– Иде­аль­ное ме­сто для зван­ных се­мей­ных ве­че­ров или уют­ных тор­жеств, – ти­хо про­из­но­шу я.

Ар­ман сдер­жан­но улы­ба­ет­ся и, мяг­ко ог­ля­ды­вая при­сут­ст­вую­щих за сто­лом, оз­ву­чи­ва­ет, – до­б­рый день. Про­сти за опо­зда­ние. Вы­ну­ж­де­ны бы­ли за­дер­жать­ся. Ещё раз при­но­шу свои из­ви­не­ния.

Ма­ри­на неж­но под­ни­ма­ет бе­ло­снеж­ные щёчки и лас­ко­во от­ве­ча­ет, – до­б­рый день. Ни­че­го страш­но­го, тем бо­лее что опо­зда­ли вы все­го на не­сколь­ко ми­нут. Хо­тя при этом, мой до­ро­гой муж, обор­вал весь те­ле­фон.

Ар­ман ука­зал ру­кой на обиль­но сер­ви­ро­ван­ный стол и веж­ли­во пред­ло­жил, – про­шу, до­ро­гой гость, при­са­жи­вай­ся. Ес­ли у те­бя есть ка­кие-ли­бо осо­бые пред­поч­те­ния, ты их оз­ву­чить. По ме­ре воз­мож­но­сти, с ра­до­стью, вы­пол­ним все твои по­же­ла­ния.

– Бла­го­да­рю, лю­бое ва­ше блю­до пре­вос­ход­но, – мед­лен­но под­хо­жу к сто­лу и бег­ло ос­мат­ри­ваю се­мей­ст­во.

Ма­ри­на, вос­се­дая во гла­ве, про­дол­жа­ет доб­ро­же­ла­тель­но улы­бать­ся, Кла­ра смущённо опус­ка­ет угол­ки губ и ис­под­ло­бья, ук­рад­кой бро­са­ет на ме­ня встре­во­жен­ный взор. Лов­лю се­бя на мыс­ли, что в этом взгля­де от­сут­ст­ву­ет не­на­висть или зло­ба, ско­рее, на­обо­рот, за­вуа­ли­ро­ван­ное ко­кет­ст­во и лас­ко­вое за­иг­ры­ва­ние.

Ма­лень­кий лу­чик на­де­ж­ды на бла­го­по­луч­ное бу­ду­щее за­ро­ж­да­ет­ся в моём серд­це. По­сле дли­тель­ной раз­лу­ки она ста­ла ещё бо­лее пре­крас­ной и же­лан­ной. Хо­тя, да­же на рас­стоя­нии, чув­ст­во­вал её боль и уг­не­те­ние. На до­лю мо­ей лю­би­мой жен­щи­ны вы­па­ло столь­ко не­взгод.

Чёрт по­бе­ри! А я ощу­щал се­бя та­ким бес­по­мощ­ным!

– Дя­дя, – ог­лу­ши­тель­ный крик раз­даётся в сто­ло­вой, Аза­лия слов­но взбешённое не­за­ви­си­мое пё­рыш­ко, под­хва­чен­ное силь­ным по­ры­вом вет­ра, вска­ки­ва­ет с мес­та. – Спа­си­бо, я не го­лод­на, – дев­чон­ка оки­ды­ва­ет ме­ня лю­тым взгля­дом и, свер­кая глаз­ка­ми, спеш­но по­ки­да­ет по­ме­ще­ние.

– Аза­лия, по­до­ж­ди, – сле­дом под­ни­ма­ет со­п­ляк Му­хам­мед и то­ро­п­ли­вой по­ход­кой на­прав­ля­ет к де­вуш­ке.

Ар­ман су­ро­во смот­рит на пле­мян­ни­цу и, сжав ру­ки в ку­ла­ки, ко­ман­ду­ет, – не­мед­лен­но вер­ни­тесь на ме­сто. Аза­лия, про­яви ува­же­ние к стар­шим. И к на­ше­му гос­тю, – муж­чи­на по­ко­сил­ся в мою сто­ро­ну.

Дя­дя Аза­лии кив­нул го­ло­вой, вы­ра­жая своё сму­ще­ние.

– Не­мед­лен­но вер­нись, – бо­лее мяг­ко по­тре­бо­вал он. – Не за­бы­вай, Аза­лия, что в на­шем до­ме мы все­гда вы­ра­жа­ем ува­же­ние и поч­те­ние гос­тям.

– Дя­дя, этот че­ло­век не мо­жет быть гос­тем на­ше­го до­ма. Это из­де­ва­тель­ст­во над семь­ёй. Я не со­би­ра­юсь уча­ст­во­вать в этом.

Ка­приз­ная, над­мен­ная дев­чон­ка сви­ре­по топ­ну­ла нож­кой.

– Это всё цирк. Фарс. А я во­все не кло­ун.

На ли­це Ар­ма­на мол­ние­нос­но от­ра­зил­ся зве­ри­ный ос­кал.

Кла­ра при­сталь­но смот­рит на ме­ня, за­тем пе­ре­во­дит ис­пу­ган­ные гла­за на Ар­ма­на и еле слыш­но, с моль­бой, об­ра­ща­ет­ся к до­че­ри, – до­ро­гая, мы с то­бой то­же гос­ти дан­но­го до­ма. Так пре­кра­ти же де­мон­ст­ри­ро­вать свою не­вос­пи­тан­ность и вер­нись на ме­сто. Твоё по­ве­де­ние не­до­пус­ти­мо и не со­от­вет­ст­ву­ет пра­ви­лам при­ли­чия.

Жен­щи­на сдер­жан­но улыб­ну­лась.

– Не сто­ит ом­ра­чать пре­крас­ный ве­чер. Все скан­да­лы и дет­ские ка­при­зы ос­та­вим на по­том. Хо­ро­шо?

Ар­ман еле за­мет­но не­сколь­ко раз опус­тил и при­под­нял под­бо­ро­док, в знак бла­го­дар­но­сти за под­держ­ку со сто­ро­ны Кла­ры. Ста­ло по­нят­но, что не­смот­ря на мо­гу­ще­ст­во и власть этот муж­чи­на ни­как не мог спра­вить­ся с тем­пе­ра­мен­том буй­ной дев­чон­ки, ко­то­рая го­то­ва бы­ла бро­сить вы­зов все­му ми­ру и со­вер­шен­но не счи­та­лась с чу­жим мне­ни­ем.

Бо­же! Мне ка­жет­ся, что в це­лом ми­ре не су­ще­ст­ву­ет че­ло­ве­ка, ко­то­рый был бы спо­со­бен ус­по­ко­ить этот бе­зум­ный цу­на­ми.

– Ма­ма, ма­ма, – сдер­жи­вая слёзы, про­сто­на­ла Аза­лия.

Но Кла­ра про­иг­но­ри­ро­ва­ла об­ра­ще­ние до­че­ри, про­дол­жая при­сталь­но смот­реть на Ар­ма­на, как буд­то бы ожи­дая от не­го ка­кой-то ре­ак­ции. Воз­мож­но, оп­ро­вер­же­ния ра­нее ска­зан­ных слов.

Аза­лия, тя­же­ло вздох­нув, опус­тив го­лов­ку, плав­но дви­га­ясь, на­пра­ви­лась к сво­ему преж­не­му мес­ту.

Хо­тя, нет! У Кла­ры всё-та­ки бы­ли ры­ча­ги дав­ле­ния на свар­ли­вую де­ви­цу.

Неж­ность изы­скан­ной об­ста­нов­ки, ба­зи­рую­щая­ся на иг­ре не­яр­ких, слов­но при­пы­лен­ных от­тен­ков зелёных, се­рых, си­ре­не­вых цве­тов, сме­ня­ет­ся чёрны­ми крас­ка­ми. На­пря­же­ние уси­ли­ва­ет­ся, ти­ши­на ста­но­вит­ся слиш­ком гром­кой и то­ми­тель­ной. По­рой крик и креп­кое сло­во по­мо­га­ет луч­ше, чем веж­ли­вая без­звуч­ность и сдер­жан­ная улыб­ка. Как го­во­ри­ла моя ба­буш­ка: «прав­ди­вая га­дость ку­да луч­ше изы­скан­ной лжи…». Сей­час не в це­не фаль­ши­вость фраз.