Да будет цвет!

Глава 1. До...

— Ма-а-ам! Мама! Ну мам! Мне нужна твоя помощь по математике.

— Мам, хочу блинчиков!

— Нет, математика! И блинчики. Давай решать на кухне?

— И почитай нам сказку на ночь, кстати.

— Мяу-ма!

— Так. Ну-ка успокоились! Все трое.

Я отложила кисть и подняла тяжёлый взгляд, осматривая своё семейство.

Старшая дочь Аня. Учится уже в шестом классе, но порой нам с мужем кажется, что ответственности у неё как у трёхлетки.

Младшая дочь Дашка. Первоклассница. Немного фантазёрка, немного лентяйка, большая обжора, но при этом всеобщая любимица.

Кошка. Ну по сути, это существо ко мне отношения иметь не должно — кошку взяли с передержки, когда Ане исполнилось шесть, под твёрдое обещание кормить и поить свою питомицу, а также убирать за ней лоток. К чести дочери, лоток она действительно первые полгода убирала, а за кормёжку так и вовсе отвечала почти год. Но постепенно домашнее животное вполне ожидаемо перешло во владение матери семейства. То есть моё. Чего я не ждала, так этого того, что эта мохнатая смесь леопарда и свиньи начнёт использовать звукоподражание и выдавать подобие слова «мама» всякий раз, когда захочет поесть. То есть, почти всегда.

Семейство требовало внимания, а значит за работой я засиделась уж слишком. Пора заняться всем остальным.

— Блинчики будут в четверг, а никак не на ночь глядя в понедельник. И сказку вам сегодня почитает папа, — спокойно сообщаю детям, делая вид, что не слышу их страдальческих вздохов по поводу блинов. К сказке претензий нет, отец читает их с весомой долей фантазии. — Я пока пойду отмывать за вами посуду после ужина, а ты, Анютка, начинай с математикой. Если не будет получаться — помогу, как только закончу.

Посуды набралась полная раковина. Оно и не мудрено, ведь девочки сегодня экспериментировали с готовкой. Готовили в основном бутерброды, но энтузиазма применили столько, что хватило бы батальону голодных орков, а не только на двух девочек. Хотя не спорю, аппетит Даши мог бы дать оркам солидную фору…

Сосредоточиться на грязных тарелках не получалось, но те и не просили развлекать их во время мытья. Вообще, рутинные бытовые дела были идеальным временем для того, чтобы подумать о работе, по полочкам раскладывая предстоящий проект. Я умудрилась задуматься настолько, что даже не заметила, как после посуды принялась намывать раковину, кухонный стол и даже подоконник. Вошедший на кухню супруг застал меня за протиранием торцовой части холодильника, и именно его смешок положил конец этому «золушкиному» трансу.

— Да ты сегодня в ударе, как я погляжу, — проговорил он, наливая в кружку остатки чая из заварника. Чай был уже остывший и очень крепкий — как раз такой, как он и любил. — Всё, что угодно, лишь бы не читать детям на ночь?

— Прости, Миш… Там ещё нужна моя помощь?

За эту выходку стало стыдно. Порою мне казалось, что, погружаясь в свои мысли, я начинаю игнорировать семью, отодвигая её на второй план. В такие минуты идеальная мать внутри меня критически грозила пальцем, требуя восстановления справедливости и более правильной расстановки приоритетов. Кто бы ещё её слушал!

— Не бери в голову, Ириш, — отмахивается муж, делая из кружки огромный глоток. — Дашка уже сопит, а Аня забралась на свой второй этаж и чатиться с подружками.

— А математика? –внутренняя идеальная мать делает стойку.

— Да там задача в две строки — она сама всё решила и сразу же выложила фото в электронный дневник. Отдыхай.

Я присела за стол и задумчиво посмотрела на чайник. Остывший и крепко заваренный чай с пищевой точки зрения меня не привлекал. Зато форма самого прибора внезапно показалась очень интересной. А что, если перерисовать его для интерьера в будущую иллюстрацию?.. Или и вовсе сделать эдакий домик-чайник? А что, для фэнтези вполне может сгодиться!

— Эй, ты там засыпаешь на ходу, что ли? — с сомнением спросил Михаил. — Выглядишь бледновато…

— Да всё нормально, — привычно отмахиваюсь. — Слушай, ты вроде как собирался перед сном сыграть пару виртуальных боёв? — дожидаюсь утвердительного кивка, чтобы тут же продолжить. — Тогда не против, если перетащу сюда свои заметки и порисую с полчасика? Пока мыла посуду, мне такая шикарная идея в голову пришла, что теперь просто необходимо сделать хотя бы пару набросков.

Муж вздыхает, но улыбается, соглашаясь с этим планом. Целует в макушку, слегка прижав к себе, а после направляется в спальню.

— Только не сиди допоздна, — слышу я уже от двери, но отвечать смыла не вижу смысла. В кухне я теперь одна.

Насухо вытираю стол, убираю всю посуду и раскладываю перед собой чёрнографитные карандаши, ластик-клячку и два блокнота. Акварель пока даже вытаскивать не стала — ещё не время для работы в цвете. Любовно погладила блокнот, погрела в руках и положила в зону доступа клячку и наконец-то с упоением принялась за любимое дело. Конечно, идеальным было бы заварить для себя кружечку ароматного травяного чая, но после просмотра одного видео и задушевного разговора с подругой-химиком я взяла за привычку чётко соблюдать правило: никакой еды или напитков во время работы. А после — тщательно помыть руки! Бережёного, как говорится…

Уже почти год как я позволила себе называться книжным иллюстратором. Правда диплома художника у меня не было, как и художественной школы за плечами, но всё равно буквально горела любимым делом, осознавая, что наконец нахожусь на своём месте.

Когда-то давно, когда я только окончила вуз, нашла себе работу по специальности. В принципе, интересную, но не особо любимую. Проработала там три года, да и ушла в желанный декрет. Одна дочка, потом вторая, и я всё чаще ловила себя на мысли, что возвращаться в офис не хочется, да и от физики я стала далека. Другое дело, что становиться полноценной домохозяйкой было как-то скучновато. Слишком уж много творческой энергии бурлило во мне что раньше, что сейчас. Одно за другим я всё пыталась подобрать хобби, которое впоследствии смогла бы сделать своей профессией, и лишь спустя годы поисков нашла себя в иллюстрации.

Глава 2. Интересное открытие

Глаза открывались с огромным трудом, шея и левая рука затекли, а место, отвечающее за усидчивость, я, кажется, и вовсе не чувствовала.

«Поздравляю, милочка», — внутренне хмыкнула я. — «Добро пожаловать в клуб „кому за тридцать“, где даже неудобная подушка способна вызвать прострелы в спине.»

Интересно, в этот раз обойдёмся без прогревающей мази? После такого-то сна на кухонном столе… Кстати, о кухне. Не припоминаю, чтобы с утра дома было так темно. Обычно это помещение буквально заливало солнечным светом, делая летом невозможной любую готовку в первой половине дня. Сейчас же создавалось впечатление, будто дубовая роща выросла прямо за окошком нашего четырнадцатого этажа.

На поверку незнакомым оказалось не только освещение, но и сама кухня. Я всё пыталась потереть глаза затёкшими за ночь руками, но помимо бликов-зайчиков ничего не изменилось. Стол — явно из грубого дерева. Вместо стула — лавка. Да и квадратура оставляет желать лучшего. Я поднялась со своего места, и теперь настала очередь для нижних конечностей быть пронзёнными нервами-иголочками. Но обращать на них внимания не стала. Кого волнует восстановление кровообращения в ногах, когда ты этими самыми ногами только что уткнулась в огромный глиняный кувшин!

— Мамочки…

Отшатнувшись от кувшина, делаю шаг назад и спиной утыкаюсь в нечто твердое и большое. Русская печка! Добротная такая, чисто выбеленная, со всеми нужными дверцами. Чёрт, тут даже ухват имеется в наличии!

— Мамочки… Да что же это такое творится?!

Зрение наконец привыкло к скудному освещению, а я осмотрелась вокруг и выругалась. Громко. Ёмко. Так, как не позволяла себе с момента появления дочерей, но для соответствующих случаев эти слова бережно хранились в закромах памяти. А случай сейчас выдался самый что ни на есть подходящий.

Ущипнув себя за бедро и вместо заветного пробуждения получив синяк, опять взглянула на стол и медленно выдохнула. Глубоко вдохнула на четыре счёта, а потом ещё раз выдохнула, на восемь. Вроде, помогло, но не очень.

— Так, — произношу вслух. Звук собственного голоса помогает не потерять связь с реальностью — один из вычитанных в журналах приём. — Спокойствие, только спокойствие. А что нам нужно для спокойствия? Правильно, еда.

Хитрость была стара, как мир, и тоже вычитана в журнале: нельзя делать два дела одновременно. Вернее, можно, конечно, но мозг будет воспринимать только одно, и чаще всего — самое простое. И если тебя накрывает паникой, то надо что-нибудь съесть. Что угодно, даже просто леденец за щёку положить, но дышать станет намного легче. Леденцов в ближайшем обозрении не оказалось, зато прямо над печкою сушились хлебные корки.

Сгребая штук шесть, не меньше, сунула первую в рот и начала методично жевать. На половине сухаря ко мне вернулось чувство пространства и почти исчезло головокружение. К началу второго пульс пришёл в относительную норму. На третий сухарик я смотрела уже в задумчивости, решив припрятать на потом — способность мыслить здраво худо-бедно, но вернулась, а большего пока и не нужно.

— Итак, у нас есть два варианта, — продолжаю я, усердно стараясь не думать о себе как о сумасшедшей. — Один фантастический, а другой реалистичный. Фантастический — Мише предложили поучаствовать в реалити-шоу с проживанием в псевдорусской избе. При этом поставили условие заранее не говорить об этом домочадцам, да ещё и договор заставили подписать. Вокруг напичканы камеры слежения, а где-то за дверью находится съёмочная площадка. Правда мне смутно представляется, будто муж пошёл бы на такое. Да и исконно русская семейка из нас такая себе получается, с нашими-то чёрными волосами и носами с горбинкой… Поэтому мы эту версию откладываем — на то она и фантастика, и смотрим на второй вариант. И кажется, — я вдыхаю поглубже, — кажется, могло иметь место попаданство в другой мир.

Вообще, не верилось даже, что я это произнесла. Захотелось опять зажмуриться и помотать головой, а после решительно и с широко раскрытыми глазами выйти в единственную на всё помещение дверь.

Новая реальность встретила меня не то, чтобы с распростёртыми объятиями, но скорее на позитиве. День оказался ярким и солнечным. Свежий воздух, пение птиц, яркая и ещё относительно ранняя листва на деревьях… Ошибиться было сложно — я однозначно попала в лиственный лес весной. Май, или конец апреля.

— А ведь у нас ещё только февраль… — пробубнила я себе под нос и спустилась с высокого порога. Жилище прямо требовало, чтобы на него посмотрели со стороны.

Изба была небольшой, не слишком высокой и лишь наполовину окружённой частоколом. Местами грязная, кое-где требующая починки. Создавалось впечатление, будто за этим домом если и следят, то спустя рукава, и никакого хозяина с крепкой рукой и надёжным топором здесь нет и в помине. Скорее всего, хозяйка дома и вовсе проживала здесь одна.

— Женщина, живущая одна посреди леса… Если бы над забором ещё и черепа висели, то я бы точно подумала, что переселилась в какую-нибудь ведьму.

Окинув взглядом остальную территорию — кое-как сложенная поленница, колодец с валявшимся рядом ведром, топор, кстати, даже целый, да коряга для сушки белья — я сунула за щёку два сухаря разом и села прям на чурбачок. Подозреваю, он тут стоит не для того, чтобы моей пятой точке было удобнее пристроиться, а для рубки дров, но мне как-то не до этих мелочей. Опилки можно отряхнуть и постфактум.

Мыслей оказалось одновременно много, и при этом ни одной. Съёмочная команда, на которую я в глубине души продолжала надеяться, отсутствовала. Как и любые другие люди поблизости. С каждой минутой версия про попаданство переставала казаться мне такой уж бредовой. Конечно, никакой грузовик-сан меня не переезжал, как это принято в романах, да и не погибала я от переутомления. Но вдруг всё это будет похоже на приключения Оли в Зазеркалье? И можно будет вернуться ровно в ту же минуту, когда переместилась, как только пройду свой «квест».

Глава 3. Первое знакомство.

Девочка. Маленькая — лет шести, и куда как более худенькая, чем моя Дашка. Платьице заношенное, но чистое и аккуратно починено. Фартук серый, косынка в какой-то мелкий цветочек и из-под неё выбиваются светлые локоны. На слегка чумазом личике сияют огромные синие глаза, и этими глазищами она сейчас смотрит прямо на меня.

— Госпожа ведьма? — ещё раз зовёт девчушка, явно удивлённая подобной реакцией. — Это я, Дуся — дочка кузнеца. Пришла за лекарством для матушки. Или мне уйти?

Ложки-матрёшки, да это же… Если использовать терминологию игр, в которые часто рубится муж, то как такие персонажи называются? Эн-Пи-Си ведь, да? Интересно, у неё только какой-то заданный набор фраз, или мир Алисы настолько развит, что малышка сможет поддержать разговор и на другую тему?

Возможно, я бы так и простояла столбом, в мыслях проводя аналогии с компьютерными играми, но положение спас ведьмин кот. Эта огромная махина лениво поднялась со своего места и с тем же вальяжным шагом, которым двигался ранее, подошёл к девчушке. Потёрся пушистым боком, за малым не уронив малышку, и требовательно посмотрел на меня. Мол, я гостью признал, теперь дело за тобой. Пришлось брать себя в руки, потому что игры играми, но раз имеет место попаданство, то тут всё будет на порядок сложнее.

— Стой уж, раз пришла, — насколько могла строго проговорила я, предварительно прокашлявшись. Раз малышка обратилась ко мне как к ведьме, значит первоначальная хозяйка тела ею и числилась. — Что за лекарство-то нужно?

— От кашля, — робко проговорила Дуся. — Те пакетики, которые вымачиваются в кипячёном молоке и на спину прикладываются. Я ещё чихаю от них, госпожа ведьма.

Девчушка так доверительно об этом сообщила, что я едва не рассмеялась. Но ведьмам добрыми быть вроде как не полагается, так что пришлось тайком ущипнуть себя за бедро и снова нацепить на лицо суровое выражение.

— Ладно, обожди тут. И отгони кота, а то вся в шерсти будешь!

От этого замечания опешили не только Дуся, но и сам котяра. Подозреваю, это отродье и вовсе считало, что именно девочка его тут пачкает, но мне было не до такта. Лекарство… Судя по описанию, ведьма приторговывала обычными горчичниками, а значит оставалось только найти что-то из заготовок и вручить потенциальной клиентке.

Горчичники, да и вообще рабочие материалы, нашлись с огромным трудом. Пока искала, обругала нечистоплотную ведьму на все лады, удивляясь, как та вообще смогла не только вести бизнес, но и выживать тут в одиночку. Хотя в одиночку ли? Ну не бывает такого, чтобы женщина в самом расцвете сил, да и жила посреди леса совсем одна! Или для этой псевдо-славянской вселенной возраст «немного за тридцать будет считаться практически старостью?

Раз за припарками отправили совсем кроху, деревня просто обязана находиться рядом. Надо что ли расспросить эту малявку, ведь дети любят болтать и подмечают порой куда как больше деталей, нежели взрослые.

Вышла я во двор, неся в руках весомую стопку едко пахнущих горчицей салфеток. Дуся стояла на том же месте, где её и оставили. Кот вылизывал лапу в паре метрах от неё, демонстративно не обращая на меня внимание. Наглое самовлюблённое создание! Даже если ведьма и держала для него еду, от меня он ни крошки не получит! В конце концов, в любом лесу найдётся пара-тройка десятков мышей.

— Вот лекарство для твоей матери, — проговорила я, вручая девочке всю стопку припарок. — Столько хватит?

— Ой, как много! — у девочки вполне реально округлились глаза. — Обычно вы нам выдаёте две или три штуки. У батюшки столько монеток нет…

— Считай, что это вам подарок, как постоянным клиентам, — пожимаю плечами. Сама виновата, надо было сразу уточнять количество. — И вообще-то за такое полагается говорить «спасибо».

— Спасибо, госпожа ведьма, — послушно повторила Дуся.

Девочка пробежалась глазками по двору и прикусила губу. Ей вроде как и любопытно всё тут осмотреть, но репутация у ведьм во все времена и в каждом из миров не самая приятная. Скорее всего, малявка так бы и распрощалась со мной, спеша домой, но это в мои планы не входило. Первый контакт с местным жителем, и настолько короткий? Нет уж, я просто обязана вызнать хоть что-нибудь полезное.

— Так как, говоришь, тебя зовут? — уточняю, хотя и в первый раз запомнила имя.

— Дуся, — кивает девочка.

— А полное имя?

— Евдокия.

Ладно, неплохо. Имена схожи с нашими славянскими, так что скорее всего я и правда во вселенной книги Алисы. Девчушка послушно стояла у забора, и я продолжила допрос уже смелее.

— И не страшно было тебе, Евдокия, топать одной через весь лес? — поинтересовалась как бы невзначай. — Да ещё и к дому ведьмы?

— А куда деваться? — девчушка простодушно развела руками. — Матушка болеет, отец целыми днями в кузне, а Митрошка ещё совсем крохотный, даже ходить не умеет. Вот я и пришла, как старшая.

Ну всё понятно. Ослабленный недавними родами организм умудряется цеплять болячки даже поздней весной. Этой мамаше бы пересмотреть режим питания, а ещё неплохо будет… Впрочем, мысленно обрываю себя на полуслове. Не хватало ещё и вправду заниматься в чужом мире целительством. Нет, мама у меня, конечно, всегда мечтала, чтобы в семье появился ещё один медик. Но после школы я решила поступать на физтех, да и нынешняя моя профессия, желанная и горячо любимая, от медицины ой как далека.

— А далеко было топать?

— Ну что вы, госпожа ведьма! — даже удивилась малютка. — От наших Барашков я быстро дошла.

— Понятно.

Я снова кивнула, и тут меня буквально подкинуло от земли. Барашки!

— Как ты деревню назвала, а ну-ка повтори? — спрашиваю, сдвинув брови.

Глава 4. На сборе информации

Хотелось рвать и метать. Побить посуду, пошвыряться вещами, расколотить ночной горшок о порог. Но если взрослая жизнь меня чему и научила, так это что такие вещи тебе сходят с рук только в подростковом возрасте. Как только ты становишься полноценной зрелой личностью, любые вспышки гнева приходится чётко контролировать. А то сейчас ты сгоряча расколотишь любимый мамин сервиз, а потом приходит час расплаты. Мало того, что придётся ещё два дня выметать осколки изо всех углов квартиры и отчитываться перед роднёй, так ещё и выкладывать кругленькую сумму своих кровно заработанных денежек, чтобы купить потом новый сервиз. Не-не-не, знаем, плавали. Я на такое не согласна.

Отбросив мысли о разрушении, раскрываю настежь окно, беру самую подходящую на вид тряпку и принимаюсь наводить такую уборку, какой эта изба не видела с тех самых времён, когда была свеженьким срубом. Всё, что можно было оттереть — оттиралось, отмыть — отмывалось, колодец только и успевал выдавать очередное ведро с водой, а старое помело едва не сломалось. Два раза. Я даже вычистила из печи всю золу и аккуратно сложила её в палисаднике рядом с домом! Ну или это была просто куча бурьяна, я так до конца и не разобралась в этом вопросе.

То, что хотя бы примерно относилось к врачеванию, сложила в сундук, на всякий случай покрепче закупорив каждую склянку, а заодно переложив их ветошью. Обеденный, он же рабочий стол был почищен со скребком, вся паутина вокруг сметена, а там и тут разбросанные листочки бумаги — аккуратно сложены на том, что могло бы послужить подоконником. В итоге на уборку крохотной избы ушло часа четыре, но результатом я оказалась довольна.

Пожалуй, самой приятной находкой стала коробочка с красками. Притом не абы какая — это была моя личная палитра! Я даже не сразу поняла, что эта ярко-жёлтая жестянка могла появиться здесь только одновременно со мной, но внутренне порадовалась открытию. Нежно погладила слегка заляпанную акварелью поверхность, словно встретила старого друга, и даже слегка прижала к себе.

— Ты будто привет из моего настоящего мира, — улыбаюсь, пряча палитру в карман платья. — Доказательство, что я тут не с ума сошла, и обязательно вернусь к семье.

Закончив с уборкой, наскоро умывшись и переплетя длинную косу, я вышла из избы и вновь присела на всё тот же чурбачок. Прям не деревяшка, а любимое кресло — не зря и его отмывала! Никакой еды, помимо сухарей, я так и не обнаружила, и потому пришлось ограничиваться кружкой с колодезной водой. Мысленно представила, как будто пью свежезаваренный мятный чай и уже не помню в который за сегодня раз начала опять размышлять вслух.

— Итак, пар я спустила и теперь настало время для решительных действий. Первое, что стоит сделать — отправиться в деревню и отыскать… Кого? Какого-нибудь главу, ну или старосту — по ходу и узнаем, как он здесь называется. Всё разузнать про нашего главного героя, а заодно в каком временном промежутке нахожусь. Вполне возможно, что в этом мире существует две или даже три деревни с дурацким названием Барашки…

Сделав ещё глоток и выплюнув попавшую в кружку соринку, с задумчивостью вылила содержимое себе под ноги. Разобраться с сюжетом — это, конечно, здорово, но сперва неплохо бы позаботиться и о собственном выживании. В местных травах я не разбираюсь от слова совсем. Грибы если и найду, то в лучшем случае галлюциногенные. Коровы или козы у меня нет, но даже если бы была, вряд ли смогла бы за нею ухаживать и доить. Даже печку растопить не сумею — единственным воспоминанием о подобных конструкциях был мамин рассказ о том, как знакомая семья легла пораньше спать, невовремя закрыла заслонку — что это вообще такое? — и до смерти угорела. Нормальная такая деревенская история, но повторять её самой в мои планы не входило.

— Помощника бы взять, или помощницу, — опять заговариваю сама с собой. — Деревенским ведьмам наверняка же полагается какой-нибудь подмастерье. В конце концов, чем они хуже сапожников или портных!

Решительно поднимаюсь со своего места и тут же сталкиваюсь взглядом с чёрным котом. Всё время уборки этот пушистый боров бродил непонятно где, а тут явился и не запылился, смотря скептическим взглядом. Ответила ему ровно таким же и вернулась в избу подбирать себе наряд для устрашающей прогулки в деревню Барашки.

Остановила выбор на чёрном платье и тёмно-сером фартуке: ну я же ведьма, а их положено бояться. В карман фартука отправился карандаш с листком бумаги, а также заветная палитра. Не дела ради, а исключительно для поддержания боевого духа. Косу замотала в тугой пучок, повязала поверх головы чёрный, в тон платью, платок, и вышла из избы.

Сделать первый шаг за территорию забора оказалось отчаянно страшно. Мир вокруг был по-прежнему чужим, но здесь, рядом с избой, я уже организовала себе островок спокойствия. Тут у меня светло, тепло, и мухи, конечно, кусают, но не критично. Идти же к людям в деревню было боязно по целой куче причин. Языкового барьера для меня здесь нет, судя по маленькой Дусе, но как быть с местным диалектом? Вдруг что-то не то ляпну, и меня тут же расколют, обнаружив подмену. Или оделась не так? Допустим, ведьмы ходят исключительно простоволосыми… И вообще, как в мире «Принцессы для солдата» положено вести себя ведьмам? Чёрный кот у этой был, но что-то же наверняка нужно ещё? Как бы не вышло, что заявлюсь, к примеру, без метлы в эти Барашки, и меня камнями забьют…

Осознав, что нахожусь на пороге приступа паники, я засунула руку в карман и вытащила палитру. Жестянка блеснула в солнечном свете, а я сделала медленный выдох. Глубокий вдох, и ещё один выдох. Раз, два. Раз, два.

— Всё, Ира, успокойся, — приказываю себе, сжимая палитру покрепче. — Отставить панику! Если барашкинцев что-то там не устраивает, то это исключительно их проблемы. А главное оружие любой взрослой женщины — её суровый взгляд. Надо всего-то представить, будто иду на очередное родительское собрание, и всего делов!

Дорогу к деревне я, разумеется, не знала. Но здраво рассудила, что если шестилетка добралась, то мне уж как-то совсем позорно будет потеряться. И вправду, через каких-то двадцать минут ходьбы средним шагом тропинка вывела меня на опушку, и почти сразу я уткнулась в деревенский частокол. Крепкие брёвна, почти что полное отсутствие вони, крепенькие дома и прилично — по деревенским меркам, разумеется — одетые люди. А что, нормальные Барашки!

Глава 5. Маленькая помощница

Спустя пять минут я поймала себя на том, что ноги уже едва передвигаются от усталости, а желудок практически прилип к спине. Есть в кабаке я бы, само собой, не стала. Мало того, что корчмарь может набедокурить с твоей кашей — как-никак, обслуживаешь нечисть, так у меня ещё и элементарно не было с собой денег. Конечно, очень может быть, что ведьму в Барашках накормили бы и бесплатно, но такие гости мало кому нравятся. А значит вероятность вместе с миской супа получить и дозу проклятий окажется почти что стопроцентной. Нет уж, спасибо, я и так не в самом лучшем положении, чтобы ещё и чужую гадость на себя примерять.

Остановившись у общественного колодца чтобы перевести дух, а заодно напиться студёной воды, я присела в тень дерева и задумалась о своём положении. Помощника стоило искать прямо сегодня, но где? Не по объявлению же в местной газете!

Газете… Хм. Не мысль, а словно её призрак промелькнул на краю сознания, но тут же скрылся. Что-то настойчиво требовало внимания, обещая разгадку очень важной тайны. Но что именно, понять пока не получалось. Жара и голод совершенно не настраивали на плодотворный мыслительный процесс, а тут ещё и две кумушки подошли к колодцу, заведя душевный разговор. Слишком громкий, как отметила про себя я, и только желание остаться в тени подольше не позволило демонстративно показаться перед этими болтушкам.

— Слыхала, как Никифорович жаловался на Миколу? — поинтересовалась одна из подруг, более высокая и худощавая. — Мол, у кузнеца что ни подкова, то брак пошёл.

— У Никифоровича всё брак, особливо если свои кровные деньжата выложить пришлось, — усмехнулась её собеседница. Она перекинула через плечо толстую рыжую косу и в задумчивости почесала веснушчатый нос. — Хотя Микола теперь и впрямь всё хуже и хуже работает. Говорят даже выпивать начал…

— Ой, жалко-то как… — напоказ вскинулась худышка. — А ведь какой мужик был! Вот что значит, женился неправильно. Говорили ему соседи, что и без того много хороших девушек в деревне. На кой-ему эта краля с приплодом?

— А ты, поди, так и держишь на Фиму зуб за то, что жениха у тебя увела?

— Да не жених он мне был! — сурово проговорила женщина. — Даже сватов не засылал. А если бы и заслал, фигушки такого на порог пустила: что толку в кузнеце, только рожа красная.

— А ещё — руки сильные, чтобы молот держать, да жену обнимать, — хихикнула рыжуха. И тут же ойкнула, увидев, кто же к ним идёт.

Короче, любопытство пересилило желание посидеть в прохладе, и мне пришлось подняться с места. Окинула товарок суровым взглядом, и только после спросила:

— Так и где же в этой деревне изба кузнеца? А, девушки хорошие?

— Да вон она, госпожа ведьма, — махнула рукой первая из подруг. — Единственная труба на всю деревню, из которой дым валит даже в такую жару.

Поблагодарив женщин кивком, решительно направляюсь в нужную сторону. Подруги же быстро переглянулись и поспешили наконец набрать воды да разойтись по домам. Вот и правильно, а то мало ли, что ведьме ещё взбредёт в голову спросить.

Зачем я шла к кузнецу, сама не понимала. Посмотреть на кузню? Да сдалась она мне в триста лет! Узнать, как здоровье женщины, для которой сегодня передавала горчичники? Ну не настолько я клиентоориентирована. Проведать малышку Дусю? Тоже не то. Но что-то не давало мне покоя, словно толкая в нужном направлении.

По счастью, до кузни было рукой подать даже по городским меркам, не то, что деревенским. Уже через десять минут я наблюдала в прорезь между брёвнами забора, как высокий широкоплечий мужчина с силой опускает огромный молот на кусок красного металла, а в это время миловидная женщина напевала песенку маленькому мальчику, сидя во дворе в кресле-качалке.

— Здравствуйте, тётенька ведьма! — громко проговорили у меня за спиной. — А чего это вы тут стоите?

Сердце ушло в пятки, а сама я едва не подпрыгнула от этого высокого голоска. Впрочем, не я одна.

— Ой, доброго вам дня, госпожа ведьма, — побледнев, поднялась со своего места мать звонкоголосой Евдокии и подошла прямо к забору. — Проходите, госпожа, отдохните с дороги.

Общаться с незнакомыми людьми я никогда не любила, стараясь обходить их стороной и редко заводя новых друзей. Вот и сейчас хотелось привычно отмахнуться, что мне вообще-то пора домой, а отдыхать ведьмам не нужно и вовсе. Однако зачем-то же ноги привели меня прямиком к дому кузнеца… Я даже раскрыла рот, на ходу пытаясь придумать мало-мальски приемлемую отговорку, когда мой живот издал громкий и весьма требовательный звук.

Так сильно я не краснела со времён средней школы, когда соврала о потерянной нотной тетради, чтобы не идти в музыкалку. Однако молодой хозяйке стало будто бы спокойнее. Бледность и испуг ушли с лица, уступив место радушному гостеприимству. Я и опомниться не успела, как оказалась усажена на лавку посреди двора, в одной руке держа кружку с простоквашей, а в другой — пирожок с капустой. Миска с такими же стояла на столе, а Дуся, да и её младший братишка, уже успели запустить в неё свои цепкие пальчики.

Утолив первый голод, я отставила кружку и повнимательнее осмотрела двор, а заодно и саму молодуху. Во дворе было чисто подметено, на окнах висели выстиранные занавески, а пирожки до сих пор хранили тепло печи. Я не понаслышке знала, что всё это — заслуга хозяйки дома, а если учесть, что этот мир сильно напоминал Русь восемнадцатого века, для простых жителей начисто лишённую благ нынешнего технического прогресса, то оставалось только снять перед этой Фимой воображаемую шляпу.

Ухоженными были не только двор и хозяйство, но и дети. Конечно, старшая наверняка занималась собой сама, но младший-то ещё едва ходил! А судя по пышным пирогам и свежей простокваше, позади дома имелись и хлев, и небольшой курятник. Понятно теперь, почему Серафима постоянно болеет. С таким-то объёмом работы, да ещё и без помощников в виде бабушек, женщина наверняка находится на грани физического истощения. Я и сама из болячек не вылезала, пока дочки были маленькими, а мужа отправляли в командировки по два раза в месяц.