Даже не пробуй сбежать

Глава 1

Весь день с утра над городом льёт дождь, смывая зелено-желтую пыльцу в канализационные стоки. Весна в этом году оказалась тёплой, но дождливой, и количество осадков уже превышает все допустимые нормы. Зато трава будет сочной, а листья на кустах и деревьях – ярко-зелеными. Из панорамных окон офиса открывается вид на пешеходов, прыгающих по лужам в весенней обуви, наверняка промокшей насквозь, и на то, как с их зонтиков стекает вода. С одной стороны, я испытываю радость, наблюдая за людьми под прохладным весенним дождем из сухого и просторного офиса, с другой – я бы всё отдала, чтобы снова бежать по лужам в своих офисных туфлях, лишь бы не столкнуться с ним снова.

По телу разгуливают мурашки страха. Я боюсь своей реакции на него, боюсь, что, увидев его, в руках окажется ручка, которую я воткну ему в плечо, или папка, которой я ударю его по голове, или моё колено само подскочит с размаху в его пах. Но разум подсказывает, что причинять физическую боль – это последнее дело, удел ненормальных. И поэтому я не сделаю этого.

Этот человек разбил меня и унизил, выпотрошил всю душу и оставил в гостиничном номере, забрав мою девственность и даже не попрощавшись. А теперь он стал владельцем компании, в которой я проработала два года креативным директором. Почему ему нужна косметическая компания, когда в портфеле активов его семьи горнодобывающие многомиллиардные предприятия? Очередное развлечение.

Наш акционер внезапно продал компанию без дью дилидженс* всего за один день, подписав документы на перевод актива и скромно попрощавшись с коллективом. Я подумала, что, вероятно, ему предложили очень хорошую цену, раз он так легко расстался с бизнесом. Но теперь, узнав, кто стал нашим новым владельцем, я начинаю подозревать, что дело не только в цене – такой человек, как он, мог просто запугать и угрожать, чтобы отжать бизнес.

Первая реакция, когда предыдущий собственник объявил о продаже, была полным отрицанием. Мы не поверили, думали, он шутит. Он так гордился своей компанией, тем, что смог вырастить бизнес с такими оборотами и производить качественную уходовую косметику на своих заводах, что было глупо думать, что он когда-либо захочет продать её. Но сделка состоялась, и теперь нам предстоит узнать, зачем новому собственнику понадобился этот актив. Надоело добывать металлы?

Встреча с новым акционером назначена через двадцать пять минут в конференц-зале. Там будут наш генеральный директор, финансовый директор, главбух, директор по производству и я. Вряд ли он меня вспомнит – таких, как я, у него, наверняка, было десятки. Я даже надеюсь, что он меня не вспомнит. Но моя ненависть к этому человеку с годами не угасла. Хоть я и провела почти два года с психологом, пытаясь усмирить свой гнев, сейчас, услышав его имя, в моём сознании снова поднялся тайфун отрицания и злости.

Неделю назад генеральный директор сообщил мне имя нового акционера. Сначала я не поверила ушам, переспросила, даже прикусила щеку, чтобы убедиться, что это не галлюцинация. Затем Стёпа сказал, что мы в хороших руках, так как новый собственник владеет огромной корпорацией и успешно ведет бизнес уже целых пять лет, заменив своего отца. Вот почему он приехал тогда.

Я чётко решила для себя, что в этом месте меня ничего не держит. Я работала по контракту как наёмный менеджер, и теперь он истекает. Ещё до продажи компании я искала другие места работы, как запасной вариант, и даже проходила собеседования в похожих косметических фирмах. Меня не устраивала моя позиция здесь, не нравились закидоны предыдущего владельца, а его желание сэкономить на маркетинге не совпадало с планами компании по захвату рынка. Я тысячу раз спорила с ним о том, что расходы на маркетинг должны составлять как минимум тридцать процентов от цены продукта. Это косметическая отрасль, здесь иначе нельзя. Но он продолжал упорно экономить, резал все мои бюджеты. Сказать, что меня это бесило – ничего не сказать. Приходилось хитростью добывать бюджет или ругаться с ним до срыва голосовых связок, чтобы уговорить провести какие-либо акции или изменить дизайн упаковки. Но с ним было весело, он был хорошим боссом и прекрасным человеком. В отличие от нового владельца.

В последний месяц я прошла несколько важных этапов собеседования в другой косметической фирме. Со дня на день мне должны дать ответ после проверки службой безопасности. А пока я подожду окончания своего контракта, совсем немного осталось. Не буду работать на этого ублюдка, ни за что!

За моими раздумьями прошло всё оставшееся до встречи время. Зайдя в кабинет, я схватила папку со стратегией работы и последними проектами, сделала глубокий протяжный вдох и направилась в конференц-зал. Боже, дай мне сил!

* процесс тщательной проверки и анализа информации о компании или активе перед совершением сделки.

Глава 2

До назначенного времени оставалось всего две минуты, но, переступив порог зала, я замерла в дверях, оценивая обстановку. Он стоял на противоположной стороне комнаты, ближе к окну, спиной к овальному переговорному столу и входной двери. Разговаривал с финансовым директором, и это дало мне пару драгоценных секунд, чтобы собраться с мыслями.

Но уверенность быстро сменилась другим чувством: как только я появилась в дверях, меня охватило странное ощущение безразличия. Я уже мысленно распрощалась с этой работой.

Внезапно он прервал разговор, бросил взгляд на часы и резко обернулся, его взгляд остановился на мне, провожая каждый шаг, пока я, дефилируя вдоль стола, выбирала место. У меня в этом зале было любимое место, о котором знали все коллеги и которое никто не занимал. Но, подойдя к стулу, я обнаружила на нем коробку с документами. Никто из моих коллег не мог бы додуматься принести такую бумажную ношу на встречу и поставить её именно туда. Пришлось сесть рядом.

Когда все расселись, он остался стоять во главе стола. За пять лет этот человек сильно изменился: он стал физически взрослее и мощнее, плечи его раскачались, а выражение лица стало как у типичного ублюдка. Его глаза были холодны, словно покрыты тоннами льда, и теперь его образ мог бы стать идеальным для сценария о типичных голливудских злодеях.

— Ещё раз приветствую, коллеги. Для тех, кто только присоединился, – это для меня? – меня зовут Андрей Поляков. Здесь мы собрались для знакомства, плюс коротко обсудить дальнейший план развития компании. Давайте начнём с того, что вы мне представите текущую концепцию развития завода, ваше понимание что нужно сделать, если нужно время для составления каких-то отчётов – я вам его дам до следующей среды.

Наш генеральный директор излагает все идеи по бизнесу, маркетингу, производству и финансовой оптимизации. Молодец, прекрасно держится и берет на себя все бремя ответственности, и я этому лишь рада. Чем больше он расскажет, тем меньше придется говорить мне. Я уже не вслушиваюсь в их слова, отмечая лишь, что все сотрудники активно участвуют в беседе. Как вообще можно охватить такой объем информации за одну встречу? Пусть сначала изучит документацию, всю стратегию и ассортимент, а затем задает конкретные вопросы — не нужно распинаться здесь без повода. Увлекшись своими размышлениями, я вдруг слышу голос финансового директора:

— Думаю, Ульяна сможет более подробно рассказать о концепции позиционирования нашего бренда на рынке и предоставить данные по маркетинговой стратегии. Ульяна?

— Конечно, спасибо, Артём. Для начала представлюсь. Меня зовут Черных Ульяна, я креативный директор компании.

— Я знаю, кто ты. Дальше.

Как же жаль, что меня так легко не вывести из равновесия. Он все еще стоит у стола, сложив руки в карманы брюк и пристально смотря в глаза. Затем его взгляд опускается ниже, и во мне просыпается полное отвращение к нему, но я продолжаю говорить.

— Последние два года мы разрабатывали концепцию вывода на рынок около семидесяти наименований продуктов, в итоге мы достигли определённых результатов по закреплению на рынке наших брендов, у нас их два, часть новых продуктов сразу стали бестселлерами и вошли в продуктовую линейку крупных торговый сетей. Всю информацию по доле рынка и детальной концепции брендов я вам предоставлю до среды.

А потом уволюсь, ха.

— А почему бренда два?

Логичный вопрос, меня тоже он не отпускал долго, но убедить предыдущего собственника, что нужно концентрировать ресурсы на одном бренде, не удалось.

— Такое решение было принято предыдущим собственником.

— Но выгоднее концентрироваться на одном бренде, когда бизнес таких размеров. Хреновый из тебя креативный директор, раз не можешь собственника в такой элементарной стратегии убедить.

Да уж, потребность унижать женщин у него в крови? Особенно если это происходит при других зрителях.

— Не уверена, что здесь дело было в моих профессиональных качествах, но спорить с вами не буду, – мне все равно, катись к чёрту.

— Ясно. Коллеги, рад был знакомству, будем плотно сотрудничать в ближайшие дни, вижу тут нужно многое поменять. Ульяна, пойдём со мной, расскажешь про то какие рекламные кампании запускались за последние два года.

Он шутит? За последние два года у нас было пятьсот тысяч этих кампаний, мы в неделю по две разрабатываем для каждого продукта. Явно он не шарит в этом рынке, зачем купил эту компанию?!

Но самое главное – я не хочу с ним никуда идти. Могу предоставить письменный отчет или дать ссылку на папку с обзорами по нашим продуктам. Никогда не уходила от прямых разговоров, но сейчас отдала бы всё за то, чтобы в офисе сработала пожарная сигнализация, например, или у Полякова разболелся живот. Жаль, что я не Брюс Всемогущий*.

Когда мы попадаем в кабинет бывшего собственника, я с удивлением отмечаю, что Поляков здесь уже успел много чего изменить за те пол дня, что он пробыл в офисе. Он выкинул весь хлам и полностью расчистил все поверхности столов и полок. Теперь здесь ни пылинки, но при этом, и никакой индивидуальности, просто безмолвные стены, такие же холодные как и он сам.

Его паршивое воспитание даёт о себе знать тут же, он не приглашает меня присесть за стол переговоров, поэтому я остаюсь стоять возле стула, а он отворачивается от меня к панорамному окну и говорит:

— Ульяна, мне нужна вся информация по продуктам, рекламным кампаниям по их продвижению, информация о бюджете на рекламу на каждый продукт и каждый бренд. Эти данные мне нужны сегодня, максимум завтра утром.

Ха. Когда я только пришла креативным директором сюда, все было в ужасном состоянии, ничего найти и понять было невозможно, какие-то непонятные папки, разбросанные по электронным почтам всех сотрудников отдела маркетинга, перепутанные данные из бухгалтерии, некачественные презентации. Моей первой задачей было все систематизировать и привести в божеский вид. То, что просит Поляков, я могу дать за три минуты, открыв ему доступ к нескольким папкам в нашей директории. Но я хочу уволиться и больше никогда не встречаться с ним.

Глава 3

Генеральный директор в своём кабинете суетился и перекладывал папки с договорами по крупным заказчикам. Его несчастная ассистентка вообще таскала из архива тяжеленные коробки с бумагами доисторического периода.

Директор заметил меня в дверях и пригласил присесть, неотрывно листая пачку каких-то бумажек.

— Стёпа, я понимаю, что сейчас не лучшее время, но я уже давно это задумала, просто так совпало. В общем, извини, но я увольняюсь из компании. Мой контракт заканчивается скоро, и я не буду его продлевать.

Пока я говорила директор медленно оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на меня, а когда я закончила свой монолог он чуть выше обычного задрал подбородок и откинулся на спинку кресла, пристально наблюдая за мной.

— Значит вот как. Можно спросить почему?

Ответ был для меня очевиден, но месяц назад я хотела уволиться, потому что здесь мне не давали развивать свои творческие концепции, да и бюджет на них всегда был очень ограничен. Все сводилось к формальной отработке задачи. Многому мне здесь пришлось научиться, потому что привлечение сторонних специалистов стоило дорого, а без некоторых инструментов маркетинг просто не работает.

— Я не вижу больше для себя точек роста в компании, а с новым акционером и вовсе не хочу терять время.

Он посмотрел из-под опущенных век и глубоко вздохнул. Стёпа крутой генеральный директор, его наняли управлять бизнесом семь лет назад и за это время он переделал подвальное несертифицированное производство в огромный завод, производящий тысячи тонн косметики в год. Ему недавно стукнуло сорок четыре, но на вид ему не дашь больше тридцати пяти. Вся женская половина офиса, особенно дамы из бухгалтерии, сходили по нему с ума. Мне тоже он сразу понравился, как босс, за всё время работы он ни разу не перешёл границу личного пространства. Я это очень ценила, но, к сожалению, пришло время прощаться.

— Ну что же, ясно. Но я все равно подготовлю для тебя новый контракт, вдруг ты передумаешь.

— Спасибо, Стёпа, мне всегда было с тобой приятно работать.

Остаток дня я провела за окончательным разбором документов. Скоро я уйду, и они наймут нового креативного директора, не хотелось оставлять после себя бардак. Я привела в порядок все папки по продуктам, сделала отчёты по ранее проведённым рекламным кампаниям и назначила несколько съёмок рекламных роликов на следующую неделю.

Обычно у нас редко кто задерживался после шести, как правило, все сотрудники успевали выполнять свои задачи в рабочие часы, но проходя мимо кабинета Полякова в семь вечера я заметила, что там ещё горел свет. Ушёл и забыл выключить?

Я добралась домой на такси, потому что сегодня не хватило смелости ехать на машине на работу. В предвкушении встречи с ним я опасалась, что вечером буду эмоционально нестабильной. Впрочем, как оказалось, зря — встреча прошла не так ужасно, как я себе представляла.

Дома я налила ванну с ароматной пеной и взяла с собой личный планшет, чтобы полистать что-то интересное и вдохновиться новыми идеями. Завтра утром у моей сестры первая фотосессия новорождённой дочери, и я обещала быть там с реквизитом для фото. Анечке всего месяц, а её мама уже собрала полный шкаф розовых платьев и мешок с игрушками. Завтра они устроят фотосессию в образе принцессы с единорогами. В общем, полный снос крыши.

С Аришей у нас два года разницы: она старше, но сейчас кажется, что она вдруг помолодела и вернулась в какой-то нереализованный подростковый рай. Говорят, что после родов у женщин часто бывает депрессия, но это точно не про мою сестру. У неё, наоборот, вселенская активизация, подъем, расцвет и энтузиазм. Интересно, как с ней справляется муж!

Я смыла остатки пены и, найдя множество интересных образов для фотографий маленьких деток, решила покопаться в своём шкафу с отрезами тканей. Нужно было найти что-то подходящее для задуманного образа и пройтись по ткани отпаривателем, а может, и утюгом. Арина меня точно прибьёт, если я принесу отрез из шкафа без глажки.

Приготовив всё на завтра для поездки к сестре, я достала из сумки рабочие гаджеты, телефон и планшет, и, посмотрев на оба экрана, замерла от количества сообщений: тридцать восемь непрочитанных писем, шесть пропущенных с неизвестного номера, плюс два сообщения с того же номера.

«Ульяна, какого хрена ты трубку не берёшь?»

«Жду завтра в девять у себя в кабинете.»

Поляков.

Ну жди, у меня официально оформленный еще неделю назад отпуск за свой счет на завтра. А в среду у меня вообще последний рабочий день, ха!

Из интереса решила всё-таки посмотреть входящие письма на рабочем планшете. Все они, действительно, были от Полякова, там – масса детальных данных по рекламным кампаниям, проведёнными другими брендами, по схожим продуктам. Интересно, откуда у него эта информация? Похоже на корпоративное воровство. А что будет мне, если его будут судить за кражу данных, посадят как соучастника? Выделила все непрочитанные и кинула в корзину. Иди к черту, Поляков!

***

Утром я выехала к Арише в половину восьмого. Она живет недалеко, поэтому уже в восемь я, помыв руки и переодевшись в домашний спортивный костюм, держала на руках Анечку, любуясь ее красивым личиком и маленькими ручками. Все-таки она у них получилась очень красивая!

Фотограф должен был приехать только в десять, поэтому у нас было еще много свободного времени. Сестра ушла передохнуть, а малышка заснула у меня на руках. Найдя подушку пушистое облако, которую я привезла из дома, я завернула Аню в белый шерстяной отрез с вкраплением люрекса, укложила в плетёную корзину на подушку и сделала несколько фоток на телефон. Уверена, что все ангелочки сидели на жердочке и завидовали этой милоте. Чтобы малышке не стало жарко, я распеленая ее и уложила в обычную люльку, пускай поспит еще немного до прихода мучителя-фотографа.

Ближе к девяти мой телефон ожил. Звонил неизвестный номер, известный мне как телефон Полякова, настойчиво пытаясь пробиться.

Жесть, надо послать его сейчас, чтобы он не испортил мне весь день.

Глава 4

Я не поняла, как он вообще тут оказался, откуда он знал, где меня искать?

Мальчик бариста поставил мой латте на стол выдачи заказов, а я порадовалась тому, что в моих руках появилось горячее оружие против Полякова. Смогу ли я плеснуть ему в лицо кипятком? Ну, в лицо, все-таки, наверно, нет. Как ни крути, но останутся ожоги, а меня за такое могут посадить. Но вот облить пиджак – спокойно.

Я сразу забрала свой напиток и второй рукой приготовилась открыть крышку, если что. Наша немая сцена продолжалась, он смотрел на кофе у меня в руках и взгляд его стал ещё более мрачным.

По понятным причинам я не могла так стоять вечно, мне пора было уже выдвигаться на маникюр, а этому зверю я желала проваливать туда, откуда пришёл, в офис.

Я сделала шаг влево, чтобы обойти его, но он зеркально шагнул вправо, преграждая мне путь собой. Я двинулась вправо и получила такой же ход обратно.

— Вы мне мешаете, я опаздываю.

В конце концов я стояла в кофейне, можно было попросить персонал вызвать полицию.

Поляков оскалился и крепко сжал челюсти, его руки потянулись ко мне, но я вовремя отпрыгнула и уперлась поясницей о столешницу стола выдачи кофе. Уже пришла пора срывать крышку со стакана?

— Ульяна, ты сейчас пойдёшь со мной.

Он положил руки в карманы брюк, но корпусом наклонился ко мне, заглядывая в глаза.

Да пошёл ты! Хрен я ещё когда-либо в жизни буду тебе подчиняться, ублюдок.

— Как я уже сказала, я опаздываю, у меня сегодня отпуск.

Я быстро ринулась вбок и обошла его слева. Торопливым шагом я шла к своей машине, постоянно оглядываясь, Поляков, при этом, абсолютно лениво шёл за мной, прожигая дыру на моей спине. Мне пришлось сразу закрыться, как только я оказалась в салоне, казалось сейчас он достанет пистолет и выстрелит раз пять мне в голову.

Его ждал водитель, их машина сразу последовала за мной, как только я выехала со двора. У меня не было цели оторваться, я не умею лихачить на дорогах, но вся ситуация жутко бесила, отчего иногда я резко перестраивалась из ряда в ряд, и один раз даже чуть не зацепила другую машину.

Когда я выключила двигатель возле маникюрного салона, Поляков злой уже стоял возле моей машины, сложив руки на груди.

«Осталось три дня» мысленно повторила я себе, он же не будет таскаться за мной все это время.

— Ты всегда так хуево водишь?

Услышала рычание на всю улицу как только открыла свою дверь. Капец, что он пристал ко мне, опять хочет поиграть в свои игры?

— Только когда меня преследуют ублюдки.

Я наигранно улыбнулась и прошла мимо. Потом развернулась, чтобы все-таки узнать зачем он преследует меня:

— Кстати, что вам надо? По работе? Пришлите задание на почту, моя команда разберётся и предоставит вам всю информацию.

Поляков даже не изменился в лице, только плечи немного напряглись.

— Твоя команда уже и так работает на меня. Пообедаешь со мной?

— Нет.

Ответ вырвался из меня быстрее, чем я успела подумать. Ни за что в жизни я добровольно не пойду с ним на обед.

— А придётся.

Стараясь вложить в свой взгляд максимум презрения, ответила:

— Ну да. Все что вы умеете в жизни, так это принуждать.

Гад.

В ответ на моё презрение он лишь издал рык, будто зверь, готовый напасть. Я отошла дальше и заметила, что он не последовал за мной в сторону салона. Это удивило, но, в то же время, принесло облегчение.

Я устроилась в кресле маникюрного салона, а время, проведенное там, стало для меня настоящим спасением. Полтора часа безмолвия, где никто не беспокоил, а только мастер аккуратно творил свои дела. На телефон не приходило ни одного звонка, лишь от Арины пришло сообщение с отчётом о том, как они с Аней мирно поспали и вкусно поели.

На выходе из салона меня встретил яркий свет, но я вовремя заметила у дверей огромный чёрный джип, как зловещий знак. Я надеялась, что это не за мной. На всякий случай я решила не рисковать и обратилась к администратору с просьбой выпустить меня через второй выход, который вёл на другую улицу.

«Не стоит искушать судьбу», – думала я, заказывая такси. Лучше заберу свою машину завтра, чем кататься в этом джипе, который явно принадлежал Полякову.

Он разбудил во мне фобию, словно привидение из прошлого, которое не давало покоя. Сев в такси, я наконец почувствовала себя в безопасности и благополучно добралась до дома. Ура!

На часах показывало всего два, а морозильник был забит всевозможными вкусностями — это моя привычная еда выходного дня. Я приготовила еду и налила ароматный кофе, когда вспомнила о своём прекрасном латте, забытом в машине, а ведь я так и не сделала ни единого глотка. Чёртов Поляков! Как же я его ненавижу, до сих пор он вызывает у меня только отвращение и отрицание.

Пока я ела, на телефон пришло сообщение от агентства, которое отправляло моё резюме в разные компании. Я ждала предложения от одной из них, но вместо этого получила уведомление о том, что вакансии для меня сейчас недоступны. Да ладно?! Получается, уходить я буду в никуда. В целом, это меня не особенно тревожило, я давно задумывалась о переезде в Америку, и это решение назревало. Но так и не было повода. Единственная причина, по которой я до сих пор не сделала этот шаг, — это рождение Ани у Арины. Мне хотелось видеть, как растёт моя племянница, быть рядом в её первые моменты жизни.

Пока сидела дома, пропустила ещё несколько звонков и сообщений от Полякова. Сняв разбившееся стекло с экрана телефона, я вздохнула с облегчением: фух, сам экран был цел. Перед тем как установить новое стекло, я удалила все непрочитанные сообщения от этого ублюдка и выключила телефон. Если Арина захочет меня достать, она напишет в чат на планшете.

***

Утром я включила телефон и обнаружила всего одно новое сообщение, от Полякова, нечаянно вместо удалить нажала прочесть и текст сразу попал в мои глаза:

«Тебе все равно придётся меня выслушать.»

Да пожалуйста, с утра понедельника мои уши будут готовы. По вечер среды. Другого шанса у тебя не будет, козёл.

Глава 5

Утром в воскресенье меня разбудил звонок из полиции. Следователь сообщил, что моя машина нашлась на парковке возле моего дома. Ахаха! Неужели вернули машину?!

Мне было всё равно, что подумает обо мне следователь, главное — моя машина на месте.

От Полякова целый день не поступало ни одного сообщения, и к вечеру я уже изрядно нервничала по поводу предстоящего завтрака. Зачем я дала такое обещание? Мне бы и так вернули машину.

Из-за нервов я плохо спала, и, выйдя из дома на работу в семь утра, почувствовала, что мне нужно немного времени, чтобы собраться. Дорога занимала полчаса, так что я надеялась прийти пораньше и сосредоточиться на своих делах. Однако, когда я подошла к машине, она не открылась с брелка. У меня была машина без ключа, и как открыть её по-другому — не имела понятия. Раздосадованная, я вернулась домой и на всякий случай заменила батарейки в брелке, но, увы, она снова не открылась. Потом я почитала инструкцию и выковыряла механический ключ из запасного брелка.

Пока я пыталась открыть кнопку на ручке двери, во двор заехал джип Полякова, из которого вышел Никита и любезно предложил подвезти.

— Может лучше поможете открыть машину?

— Это не поможет, – хмыкнул он.

Ну что ж.

На протяжении всей дороги я кипела от злости по поводу своей машины. С парнями в джипе я даже не перекинулась ни словом, и взглядом не пересеклась.

На первом этаже нашего офисного здания располагалась хорошая кофейня. Я взяла латте и направилась наверх в офис. Но на полпути не заметила какого-то курьера, который задел рукой мой латте. Чёрт, так горячо мне давно не было! крышка слетела и стакан вылился мне на блузку в районе плеча. Казалось, что это была целая кастрюля кипятка. Как жаль, что я успела снять пальто.

Стиснув зубы, я поднялась на лифте в кабинет. У нас с Антоном был один кабинет, он сидел в приемной, а я — в следующем отдельном помещении, поэтому увидеть его было самым желанным и ожидаемым событием утра.

— Антон, ты же хранишь в шкафу рубашки на всякий пожарный?

Он осмотрел меня и выматерился, увидев пятно.

— Обожглась? Бери любую, хочешь сбегаю в аптеку за мазью от ожогов?

— Пока не знаю, Антон, но такое ощущение, что да. Спасибо.

Я достала из шкафа обычную белую рубашку Антона. На мне она смотрелась как супер оверсайз. Подкатав рукава, я застегнула рубашку на все пуговицы. Мои брюки не испачкались в кофе, поэтому я заправила полы рубашки внутрь, слегка вытащив их и создав эффектный парашют на талии. Это выглядело довольно стильно, но было явно видно, что рубашка мужская.

Антон пришёл с мазью. Моя кожа просто покраснела, особенно плечо, откуда всё стекало. К счастью, волдырей не было, но я всё равно обмазала себя мазью.

Ближе к половине девятого мы уже обсуждали стратегию рекламы одного крема. Я сидела попой на его столе, одной рукой облокотившись на столешницу, а другой листая буклет и показывая ему, что нужно переделать. Антон сидел рядом на стуле, печатая в телефоне моё задание. В этот момент в кабинет вошёл Поляков.

Сначала его взгляд прошёл по моему лицу, шее, рубашке и попе, которая удобно устроилась на столе. Затем он перевёл злой взгляд на Антона.

Ничего не подозревая, Антон в своём обычном стиле бросил небрежное «Привет» и продолжил расспрашивать меня про концепцию рекламы.

Из-за инцидента с кофе я совершенно забыла, что обещала Полякову завтрак. Я остановила Антона вопросами и, обернувшись к Полякову, сказала:

— Поговорим в моем кабинете?

— Нет, за завтраком, поехали.

В смысле? Я только недавно приехала, я могу позавтракать в местном кафе. Дура, зачем я ему что-то пообещала вообще?!

Через пять минут мы уже спускались в лифте на подземный паркинг.

— Обязательно куда-то ехать?

— Н-да.

Ну ладно.

Спустя тридцать минут молчаливой езды мы оказались возле моего дома. Я вопросительно посмотрела на него. Позавтракать у меня дома? Но там нет еды для него. Ахаха.

Он вышел из машины первым, и, обойдя, открыл мою дверь.

— У меня дома еды нет, — сказала я, слегка удивлённо.

— Мне насрать на еду, хочу, чтобы ты сняла с себя это убожество.

Указал взглядом на мою рубашку, неужели понял, что она мужская? Вполне приличный вид, сейчас так модно.

Я прикрыла глаза и сжала зубы. Ублюдком был, ублюдком остался. Не правы те, кто говорят, что со временем люди меняются.

Внутри меня нарастала волна раздражения, я не могла позволить ему снова заставить меня чувствовать себя неуютно. Каждый его жест, каждое слово напоминало о том, как глубоко он способен ранить, и я не собираюсь этого терпеть.

— Моя машина не заводится.

Надо было сменить тему и выяснить почему.

— Так продай её.

Сволочь.

— Почему. Моя. Машина. Не заводится?

Отчеканила уже каждое слово сквозь стиснутые челюсти.

Он сжал пальцы на моем плече, на которое ещё два часа назад я пролила кофе. Адская боль пронзила кожу, такая, что заставила меня сморщиться и согнуться. Поляков резко отдёрнул руку, и я сделала глубокий вдох. По правде, не ожидала, что всё станет так серьёзно.

Поляков развернул меня к подъезду, выхватил сумку и, пока я приходила в себя, уже нашёл ключи от дома и открыл домофон.

Затолкнув меня в лифт, он встал напротив, нахмурив брови и скользя взглядом по моему лицу. Внутри меня нарастало напряжение, и я не знала, что он собирается предпринять дальше.

— Верните ключи.

— Нет. Расстегни рубашку.

— Ещё чего?

Он склонился надо мной, поставив руки по обе стороны от головы, дыша мне в ухо.

— Я могу сам расстегнуть, но тогда я сниму с тебя не только рубашку.

Мразь. Как же я его ненавижу.

И себя, за то, что моментально отреагировала на его слова пульсацией между ног.

Пик-пик. Мы прибыли на мой этаж, но он и не думал сдвигаться. Я решила сделать всё, чтобы не прикасаться к нему. Один раз в жизни я уже прикоснулась – и ничем хорошим это не закончилось.

Глава 6

Пять лет назад

Когда я была на последнем курсе университета, нам поставили все пары на вечернее время, так, чтобы мы спокойно могли идти работать. Однако, студентов пятого курса не особо куда хотели брать, максимум предлагали программы интернов без оплаты или с минимальной оплатой. Я в деньгах никогда не нуждалась, но дарить кому-то своё время мне бы совесть не позволила.

После долгих поисков я нашла работу на полный день в главном офисе крупной компании, добывающей минеральные удобрения, ассистентом в их отделе маркетинга. Ничего особенного я там не делала, но они одни из немногих, кто брали студентов без диплома к себе, да ещё и обучали всему и платили зарплату за полный день. Мой начальник часто гонял меня с поручениями, из рубрики принеси-унеси документы, по всем уголкам многоэтажного офиса.

— Ульяна, забери подписанный проект в приемной у финдира через двадцать минут, его секретарь сказала, что она все подготовит.

Финансовый директор редко бывает на рабочем месте, поймать его для подписания документов невозможно, поэтому все вопросы мы обычно решаем через секретаря. А, ведь, именно финансовый директор утверждает все бюджеты на маркетинг. Его кабинет на этаже руководства, это самый высокий этаж в нашем здании, пешком по лестнице далеко, да и туфли у меня на высоком каблуке.

Я захожу в лифт, листая в руках на телефоне новостную ленту поисковика. В лифте уже стоял какой-то человек, возможно гость холдинга, потому что парень одет в чёрные джинсы и такого же цвета водолазку, в руках у него чехол от ноутбука и ключи, видимо от машины. Налегке приехал на встречу. Он также, как и я, едет на этаж руководства.

Когда двери лифта закрываются, он делает глубокие шумные вдохи и поворачивает голову в мою сторону. От меня чем-то несёт? Я наносила парфюм ещё утром, и сейчас его явно уже тяжело уловить. Стараюсь не смотреть в его сторону, мне ехать всего восемь этажей, это около минуты. Но когда я все-таки поворачиваю голову в его сторону - вижу в глазах животный блеск, как будто встретилась взглядом с хищным тигром за секунду до нападения.

Повезло, что двери лифта распахнулись и какие-то люди, стоявшие недалеко от лифта, поприветствовали его:

— Андрей, так это правда?! Ты уже вернулся?

Он медленно перевёл взгляд от меня на говорящего с ним мужчину средних лет, и в этом мужчине я узнала заместителя нашего генерального директора. Видимо, этот Андрей какой-то непростой парень.

Забрав все, что нужно из приемной финдиректора, я двинулась по ступенькам в офис своего босса, в лифте ехать как-то перехотелось, хотя и спускаться на каблуках тоже было адом.

***

На следующей неделе, вечером я опаздывала на встречу со своим научным руководителем по диплому, на носу уже была сдача презентации, а я ещё не все пробелы подчистила. Выходя из офиса, я уже перешла на бег, моя машина была припаркована далеко, а ещё был шанс попасть на вечерние пробки. Торопливо прикладывая пропуск к турникету на первом этаже офиса, я обронила распечатки по своей презентации для обсуждения с научным руководителем. Хорошо, что все листики были вложены в папку с файлами, упав на пол они не разлетелись по всему холлу. Но плохо было то, что практически сразу как я услышала звук падения папки на мраморный пол, обернулась и увидела её в руках того парня из лифта, Андрея. Он стоял ещё до турникетов, и открывая мою папку, дьявольски ухмылялся.

— Эм, простите, можно? Это моё.

Он поднял бровь и отступил на шаг назад от турникета. Я уже опаздывала, а тут он, не возвращает мои вещи.

Мне пришлось проходить обратно, через соседний вход с такими же турникетами и бежать к нему за папкой.

— Вообще-то неприлично копаться в чужих вещах! – моя злость поджаривала меня изнутри, хотя я понимала, что это был не простой человек передо мной, а какой-то очень важный.

— Вообще-то я должен был убедиться, что тут нет корпоративной тайны, которую выносит сотрудник за пределы офиса.

П-ф-ф. Придурок.

— Ну ладно, если убедились, отдайте, пожалуйста, папку, я опаздываю.

Он закрыл папку и взял ее двумя руками, поднимая вертикально, ближе к своей груди. Сложилось ощущение, что возвращать он ничего не собирается, но повода не отдавать мои вещи нет. Его глубокий вдох. Задержка дыхания.

— Ну держи, - сказал на полном выдохе.

***

В тот день босс мне поручил отвезти презентацию по стратегии развития холдинга на конференцию. Она была посвящена добыче руды и металлов, и проходила в пафосной гостинице недалеко от нашего офиса.

В гостинице я нашла помощника генерального директора, но он сказал, что презентация не для него, а ее нужно оставить в номере отеля на шестом этаже. Когда я постучала в этот номер, никто не открыл дверь, я хотела вернуться и найти помощника, чтобы переспросить правильно ли я все поняла, и уже повернулась спиной к двери, но неожиданно она открылась и сильные руки затянули меня в номер.

Мне не дали даже пискнуть, на мой рот тут же легла ладонь.

— Будешь сопротивляться и я сделаю тебе больно.

Глаза расширились от страха и в полутьме номера пытались рассмотреть хоть одну зацепку как можно выбраться из этой ситуации. Я была прижата спиной к нападающему и не видела его лица, только липкий шёпот проник в мои уши.

— Хорошая девочка, – холодок пронёсся по моему телу. Что этот маньяк собирается делать?

Одной рукой он держал закрытым мой рот, другой – крепко прижимал к своему телу, а лицом уткнулся в мои волосы и делал медленные вдохи. Секунды тянулись как вечность, я не знала, чего ожидать от него. Я не чувствовала запаха алкоголя, но он мог быть под чём-то другим? Может он меня с кем-то перепутал? Страх сковал мое тело, до меня стала доходить мысль, что он будет насиловать меня.

У меня был парень, мы с ним встречались уже почти пять месяцев, но в близости я ему отказывала, потому что боялась признаться, что мне почти двадцать один, а у меня ещё никого не было. Такая глупая ситуация. Но, оценивая своё текущее положение, я поняла, что вообще не того, чего надо боялась. Лучше бы я боялась приносить маньякам отчеты по компаниям в номер отеля. Мне надо срочно что-то придумать.

Глава 7

Пять лет назад (продолжение)

Тысячи острых иголок паники врезаются мне под кожу. Ублюдок тут же ложится сверху и цепляет мои руки над головой. Он целует и кусает все открытые участки шеи, совершая толкающие показательные движения.

Я хотела терять девственность с мужчиной, в которого была бы влюблена, а не с каким-то психом из лифта. Если я буду сопротивляться, то он же может меня убить, а потом спрячет мое тело на дне какой-нибудь реки, и всё. Пока я зарываюсь в своих мыслях, гад избавляет меня от одежды, оставляя только белье. Я и не думала, что так просто можно это провернуть, потому что все мои попытки ему противостоять казались пшиком.

— Нет! Стой! Я… у меня никого не было.

После этих слов он замер и превратился в камень, я выжидала, больше ничего не оставалось делать, как надеяться на чудо. Спустя какое-то время он прислонился лбом к моему плечу и грязно выругался. Заметила, как хватка на моих запястьях ослабла, но руки он не убрал. Я притаилась и думала, что же он сделает дальше, у меня явно нет никаких способов остановить этого мужчину.

— Не отпущу.

Кровь перестала бежать по моим венам от его слов. На секунду мне показалось, что я достучалась до здравого смысла, но этого смысла в его голове просто нет.

— Ты под чем-то?

— Нет.

Тогда какого хрена?

— За такое могут посадить. Может найдём тебе проститутку?

Лучше бы я молчала. Потому что он провёл языком по моей ключице, вверх по шее, прикусил за подбородок от чего внизу живота все загорелось.

— Зачем, она уже здесь.

Я дернула руками в попытке его ударить, а он принялся раздвигать мои ноги своими коленями.

— Подожди, я... Я не проститутка!

— Как жаль, что мне похрен.

— Ублюдок.

— Ага.

Этот мерзавец улыбается мне прямо в губы, а затем языком проводит по щеке, он точно хочет сожрать меня. Всегда боялась собачек, которые подходили и пытались облизать лицо, а тут не собачка, дикое и сташное чудовище лежит на мне, а от его действий низ живота разжигается, как костер на бензине. Нет, я не могу его хотеть!

Мой парень несколько раз зажимал меня у себя на коленях и в машине, спускался поцелуями к груди, но никогда не вызывал таких ощущений внизу живота. У меня какие-то проблемы с головой, раз я возбуждаюсь от прикосновений и поцелуев такого гада.

Он отпускает одну мою руку и своей рукой проводит по моему белью. Я уже влажная там, для меня это ничего не значит, потому что я по-прежнему его боюсь и ненавижу, а он довольно рычит и запускает пальцы под трусики. От таких действий начинаю шипеть и материться.

— Тшшш. Просто. Расслабься.

Настойчивые губы находят мои, и он тут же проталкивает язык в мой рот. Чувствую, как он аккуратно размазывает мою влагу и хочу свести ноги от этих ощущений. Его рука оказывается под попой, приподнимая меня, он тянет за белье вниз. Боже, скольких девушек он раздевал, медаль ему надо дать. Поцелуй разрывается, и он спускается к моей груди. Сам еще в спортивных штанах, но не успеваю подумать об этом, как он убирает от меня руки и избавляется от одежды. Дёргает за лямки моего бюстгальтера и стягивает его мне на живот. Я плохо вижу его глаза, потому что в номере закрыты все шторы, но чувствую, что в них не проснётся ни грамма совести.

— Я хочу уйти.

Возможно. Так будет правильно. Я не хочу его, это поломка в моем организме. Я знаю, что он прекрасно слышит меня, но молчит и не предпринимает никаких попыток меня переубедить. Просто лёг на меня, облокотившись на матрас, его горячий член упирается мне в бедро.

— А я хочу в тебя. Как будем договариваться? – правда? Ещё есть шанс договориться?

Молчу, мне нечего ему предложить. Но он это понимает по-своему и тянет мою руку на свой член. Пытаюсь выдернуть руку, а этот псих крепче сжимает кисть и проводит по своему твёрдому, раскаленному органу. Боже, да я точно не выживу, если он решит засунуть это в меня, нужно срочно договариваться.

— Как-то по-другому, – говорю на выдохе, и он делает моей рукой ещё одно движение по своему члену, затем нежно, практически невесомо целует в губы.

Мой мир ломается на две части, одна часть вопит, что это принуждение, противоправное действие, удерживание силой. А вторая часть – хочет его, сто тысяч миллионов бабочек уже пролетели по моему животу и теперь я жажду почувствовать его член не только в своей руке.

— Эта ночь моя, ты станешь моей.

Я лежу под ним без белья, его возбужденный член у меня в руке, зубами он покусывает кожу на шее и шепчет то, от чего кровь моментально вскипает:

— Я сделаю тебе больно, но взамен ты получишь меня.

Неравноправный обмен, я этого не просила.

Он отстраняет мои руки, прижимает их к подушке, и я хочу сказать, чтобы он остановился, но он затыкает мой рот своим языком. Мычу. Мне страшно. А он засовывает головку в меня и продолжает целовать. Я в панике, пытаюсь выдернуть руки и выползти из-под него, но он только усиливает хватку и сильнее вдавливает в матрас.

—Ульяна.

Закрываю глаза. Толкается в меня и вырывает стон, сам продолжает шептать мое имя бесконечное количество раз. Он знает как меня зовут.

Толчок, слёзы проступают на глазах, это больно. Я до краев наполнена им. Боль сразу стихает, он не двигается, дышит мне в ухо, уперевшись лбом в подушку.

— Ублюдок.

Он без презерватива? Дважды ублюдок.

— Моя Ульяна.

Не вытаскивая, делает глубокое движение, от которого внизу живота все снова вспыхивает тянущей болью. Это ещё не все? Он мажет поцелуем по щеке, скуле и делает жадные вдохи через нос, как будто обнюхивает меня. Ещё одно движение.

— Боже, хватит!

Но получаю ещё один глубокий толчок, и я стону.

— Ульяна, хочу слышать тебя.

— Чудовище.

Толчок, и я кричу. Не вижу в сексе никакого удовольствия.

Он остановился и отпустил мои руки, приподнялся надо мной на локтях загладил волосы со лба назад.

Глава 8

— Прости. Прости меня, Ульяна.

Да не нужны мне твои извинения, чудовище.

— Уходите.

— Нет.

Он не изменил положения своего тела, но я немного выпрямилась.

Рубашка на мне распахнута. Он дышит в голый живот. Соприкосновение с его лбом обжигает. Но ещё хуже становится, когда он отрывает лоб и ведёт носом и губами по моему животу к пупку. Я хватаюсь за его руки и пытаюсь скинуть, но стальная хватка не позволяет мне даже мечтать о таком

— Прекратите, вы мне противны! – отпихиваю его от себя коленями.

Поляков не сопротивляясь принимает все мои удары и щекой прислоняется к моему животу. Чтобы причинить ему боль, я запускаю пальцы в его волосы и тяну от своего живота, тогда он расцепляет руки вокруг талии и кладет их на мои запястья, аккуратно заводя их мне за спину. Поляков поднимается с коленей и нависает надо мной.

— Ульяна, я останусь тут.

Оказывается, у него голубые глаза. Каждый раз, когда я хочу разгадать цвет его глаз зрачок практически полностью расширен, цвета не разобрать. Но сейчас зверь в человеческом облике.

— Это недопустимо. Я переоденусь и приду, ждите здесь.

Слава всем богам, он отстраняется и оглядывает коридор.

— Что произошло с твоим плечом?

Да твою ж мать.

— Несчастный случай.

Мой телефон звонит в сумке, сумка валяется на полу. В осколках фоторамок, вазы, керамической подставки под очки. Я туда не сунусь, даже если мне звонит сам президент. Тем более мой работодатель стоит передо мной, а для звонка мамы ещё слишком рано.

Поляков отходит и поднимает мою сумку, достаёт телефон и передает мне.

— Алло, – звонок с незнакомого номера.

— Ульяна Черных?

Первая мысль, что что-то случилось у Арины. Но потом я вспоминаю, что ещё работу ищу.

— Это Альбина из компании «Синко косметик», мы рады сообщить, что ваша кандидатура прошла отбор на должность креативного директора, когда вы готовы приехать подписать с нами контракт?

Вау. Поднимаю взгляд на Полякова, он напряжен и неотрывно смотрит на меня. Вроде бы у меня телефон не на громкой связи, но такое ощущение, что он все понял.

— Давайте в четверг, с утра, назначьте время.

— Отлично, я пришлю вам детали на почту.

И отключается.

Вдох. Выдох. Нельзя расслабляться. Зверь по-прежнему рядом.

— Ты планируешь снова сбежать от меня?

В смысле? Снова?

— У меня контракт с вашей компанией до среды, если вы не знали.

— Переделаем его на бессрочный.

Ох. Пожимаю плечами. И отхожу в сторону гостиной, прямо в обуви. Он у меня за спиной.

— Не собираюсь подписывать с вами новый контракт. Это слишком глупо даже для меня.

— Как хочешь, – летит мне в спину. – Можешь работать где хочешь.

— Ну, спасибо, – вырывается смешок, хотя я хотела подумать об это молча. А он продолжает.

— Ульяна, откуда у тебя ожог?

Резко останавливаюсь и поворачиваюсь, так что он практически врезается в меня, потому что идёт по пятам. Я запахнула на себе рубашку, потому что половина пуговиц на ней уже нет, и сложила руки на груди.

— Я уже ответила на ваш вопрос. Я же сказала ждать меня в коридоре.

Его взгляд мрачнеет, а зрачок снова начинает затапливать радужку.

— Хорошо.

Видно, как он выдавливает из себя это «хорошо», будто я его заставляю землю есть, с червяками.

Наконец-то попадаю в свою комнату и закрываю двери на ключ. Мне нужно побыть одной. Снимаю рубашку и падаю спиной на кровать, раскинув руки в разные стороны. Пусть, когда я открою глаза, его уже не будет в моем доме.

Переодеваюсь в топ без бретелей и снимаю бюстгальтер, потому что его лямка ложится прямо на плечо. Ожог начинает побаливать. А лекарства у меня на кухне.

Когда выхожу из комнаты и прохожу мимо холла осторожно осматриваюсь, следов разрушений больше нет, фотографии из разбитых рамок лежат на комоде. Неужели это чудовище все убрал?

На кухне в мусорке валяется все стекло и сломанные рамки.

— Где у тебя пылесос?

За спиной слышу голос Полякова. Он меня не пугает, просто раздражает своим присутствием.

— В темнушке, по коридору вторая дверь слева.

Хочет, пусть пылесосит. Спиной чувствую, что он не уходит. Заливаю воду в чайник и включаю, слышу приближающиеся шаги.

Я. Его. Не. Боюсь.

Но все равно вздрагиваю, когда его руки ложатся мне на талию.

Слышу, как он делает глубокие вдохи. Почему он постоянно нюхает меня?

Отхожу в бок, достаю из выдвижного ящика мазь от ожогов и обезболивающее, мне нужно унять эту боль.

Жаль, что нельзя выпить таблетку и стереть из памяти Полякова.

— Давай я, – он забирает со столешницы приготовленную мазь и открывает тюбик.

Поворачиваюсь, чтобы послать его на хрен, а он выдавливает мазь из тюбика прямо мне на плечо. Я дергаюсь и ударяюсь поясницей о столешницу, но Поляков становится ближе и аккуратно размазывает мазь по поражённой коже.

Не могу сдержать едкую боль и морщусь от его действий.

— М-м-м.

— Т-ш-ш, волдырей не будет. Но кожа на плече будет болеть пару дней. Однажды я облился кипятком, у меня были волдыри, а потом месяц кожа менялась. Давай я вызову врача?

Отрицательно качаю головой.

— И зачем мне эта информация? – мрачно говорю ему, неужели непонятно, что он мне противен?!

Он закрывает крышечкой тюбик с мазью и перевод взгляд на открытый участок груди, спуская взгляд в декольте топа.

— Я пытаюсь с тобой нормально поговорить.

Бесит.

— А вам не приходила в голову мысль, что я не хочу с вами нормально разговаривать? – акцентирую ударение на слове «я». – И хватит пялиться на мою грудь.

Поднимаю подбородок выше, но все равно получается смотреть снизу вверх. Снова в глазах чернота. Как будто я его наркотик, доза меня – и его начинает штырить.

Глава 9

Он в момент поднимает меня за талию и усаживает на столешницу. Рукой раздвигает колени и становится между ними.

Я и Поляков. В неоднозначной позе. У меня на кухне. Такая жесть даже в страшном сне мне не снилась.

«Будет больно, но взамен ты получишь меня…»

Не хочу больно, больно мне уже было.

Не хочу тебя взамен, ненавижу тебя.

Отшатываюсь назад, но он ловит рукой мой затылок и тянет обратно. Руками упираюсь в его грудь.

— Ульяна, ты все равно будешь моей. Не надо мне сопротивляться.

Его губы уже в миллиметрах от моих, успеваю положить пальцы на его рот, чтобы не столкнуться в поцелуе. Он рычит.

— Не хочу, я вас не хочу. Мерзкий ублюдок.

Поляков усиливает хватку на затылке, сжимая пряди волос, и отстраняет мою руку, накрывает губы жестким безапелляционным поцелуем. Он владеет моим ртом, сейчас он точно меня съест, голодный зверь.

Свободную руку запускает под топ, на мне нет белья, я не стала надевать из-за ожога, не ожидала такой наглости. Не трогая саму грудь, он гладит только сосок, сжимает, гладит, снова сжимает. На инстинктах ёрзаю ногами по его бёдрам, хочу свести их, мне нельзя допускать самой мысли, что я могу его хотеть. Но это сложно, потому что он вызывает во мне желание. Мои волосы туго натянуты, рот принимает его сумасшедший поцелуй, а он двигает рукой в мои трусы.

— Нет, – сквозь его поцелуй говорю с его языком во рту.

Поляков разрывает поцелуй и царапает щетиной кожу моей щеки, шепотом произнося:

— Я только проверю как сильно ты меня не хочешь.

И его пальцы оказываются под резинкой трусов. А там, я знаю, все уже мокро.

После того, как он меня бросил в отеле, оставив деньги за секс, у меня долго даже мысли не было о сексе с мужчинами. Я жила в Америке, устроилась на работу в отдел маркетинга в корпорацию отца. Мужчин вокруг хватало, но до секса долгое время ни с кем не доходило. А когда дошло, то выяснилось, что все они были пресными, даже если кто-то трогал мою грудь, я оставалась абсолютно сухой, а про поцелуи – вообще молчу. Эти ласки не приносили никакого кайфа. Никто, кроме него, не мог меня так быстро завести. Он провернул это в отеле, а теперь спустя пять лет хочет добить ещё и у меня дома! Да я лучше всю жизнь проживу без секса, чем ещё раз с ним.

Только Поляков об этом не знает, его пальцы уже тонут в моей влаге.

— Это просто физиология, я со всеми так...

Но договорить мне он не дает, рычит на весь дом мое имя.

— Ульяна!

Дальше происходит то, чего я больше всего боялась. Его пальцы оказываются во мне, двигаются по клитору, а я не могу сдержать громкий стон. Я теку на его прикосновения. Хочу больше и глубже. Выгибаюсь грудью к нему и мысленно даю себе сто подзатыльников.

— Моя Ульяна. Вот так, моя девочка, кричи громче.

Он целует шею, перемещаясь вверх к щеке, а потом, все так же удерживая за волосы на затылке, накрывает мои рот, кусает губы в диком поцелуе.

Я чувствую себя настоящей шлюхой, потому что выгибаюсь навстречу его пальцам, чтобы они оказались глубже во мне, я скоро кончу, мне нужно ещё немного такого позора. Ненавижу себя.

Поляков неожиданно прекращает поцелуй и быстро вытаскивает пальцы из меня. Шипение выходит из моего рта, как у змеи. Он снимает меня со столешницы и поворачивает к себе спиной, стаскивает на живот мой топ, а потом я чувствую, как скользят вниз мои штаны с бельём.

Да. Нет. Это конец.

Секунда. Вторая. Третья. Он тут же тянет меня за бедра назад, и головка упирается в меня. Но он не спешит делать следующее движение, размазывает членом мою влагу, показывая как низко я пала.

— Прекратите, – шепчу, не зная хочу ли я чтобы он провалился в ад или чтобы его член уже вошел в меня.

— Завязывай мне выкать, – говорит рядом с моих ухом и продолжает шепотом, – за каждое твое новое «вы» я буду кончать тебе в рот.

— Ублюдок.

Моя влага уже размазана везде между бедрами, хватило бы на десять половых актов, я готова кончить сразу, если он только тронет меня.

Поляков прижимается со спины и обнимает руками, трогает соски, сжимает до тянущей боли в животе, гладит по кругу, затем царапает. Жар между ног перерастает в мощную пульсацию, влагалище начинает сокращаться. Разве можно получить оргазм без проникновения? Я держусь за столешницу, а он укладывает меня грудью на холодный камень. Мой оргазм только набирает обороты, а Поляков резко до звезд вгоняет член в меня и замирает. Я кончаю, на его члене, во мне. Наш первый секс был на грани боли, а этот вообще на грани жизни и смерти.

— Улья-я-я-на, – тянет мое имя, и я дальше рассыпаюсь. – Моя.

Дальше я ничего не помню, он двигается во мне, я кричу, все же он большой. Он держит за бедра и жестко вколачивается, пока я снова не распадаюсь на атомы и радуюсь, что столешница из холодного камня. На последних движениях он кончает, до боли, глубоко проталкивая свою сперму. Но у меня нет сил сопротивляться. Его тепло заполняет меня изнутри.

— Ульяна, моя, наконец-то ты моя, Ульяна. Хочу тебя всю.

Что?! Не успеваю что-то сказать, он выходит из меня и берет на руки. Сейчас его глаза чёрные как нефть.

Он аккуратно укладывает меня в кровать и ложится сверху. Пытаюсь оттолкнуть Полякова руками, но куда мне против него, руки тут же оказываются над головой, а ноги раздвинуты его коленями. Сейчас он возьмёт меня ещё и в моей кровати. Будет уходить и оставит двойную плату за секс?

Медленно заполняет меня, что бы я не думала, но мое тело готово для него.

Поляков отпускает руки и поднимается на локтях, устанавливая зрительный контакт. Ну трахать и смотреть в глаза, это уже слишком!

— А теперь послушай меня. Пять лет назад я подстроил ту ночь в отеле. Это был план, хреновый. Для меня стало охуенным сюрпризом, что ты девственница. Но я ни о чём не жалею.

— Прекрасно, – мрачно говорю и закрываю глаза, зачем мне это знать?

— Я жил и работал в Швейцарии, мне было двадцать семь, когда я вернулся и встретил тебя. В тридцать я должен был полностью взять управление всеми активами семьи и заменить отца, потому что он хотел уже отойти от дел и жить спокойно, путешествуя, на своей яхте. Но как только я вернулся, мне дали понять, что если я не уеду обратно, то жить я больше не буду.

Глава 10

Проснулась, когда на улице уже серело, тихо капал дождик. Поляков спал рядом. Блин, ну почему он не ушёл. У него так хорошо получилось уйти в прошлый раз.

Во рту до сих пор был его вкус. Вот чёрт, я уснула, не приняв душ. И еще, мне нужна срочная контрацепция.

С трудом я выбралась из-под его руки, чтобы добраться до душа. Там отмокала и чистила зубы одновременно, приходилось мыться бочком, потому что когда вода попадала на обожженное плечо, то это было больно. Сменную одежду я не взяла, а возвращаясь завернутая в полотенце в комнату, сразу увидела сидящего на кровати, немного прикрывшегося одеялом, сонного Полякова.

— Иди ко мне.

Он протянул ко мне свои лапищи, но я аккуратно прошла по стеночке в свой гардероб за одеждой. Подумала, что не поеду сегодня на работу больше, пусть он меня уволит, хах.

— Ульяна! – предупреждающе прорычал этот монстр.

— Натрахался? А теперь уходи! – гневно выплюнула я, не глядя на него, и подвигала в обратном направлении в сторону ванной.

На моих глазах произошла жуткая трансформация, я увидела, как его зрачки расширялись, полностью перекрывая цвет радужки. Нет, он ничего не принимает. Он это делает как-то по-другому. Зверь.

Я уловила боковым зрением, как он встаёт и резко побежала в ванную, закрывшись там на замок.

Грохот. Мат.

Все-таки он меня убьёт.

Потом тишина. Мне не страшно.

Я оделась и тупо сидела на полу, обняв руками колени, положив на них подбородок.

Давай, думай, Ульяна.

Он практически принудил к сексу меня в отеле. Тогда я хотела его сама, но это не уменьшает его вины, он затащил меня в свой номер.

А потом бросил деньги за секс, бросил угрозы и ушёл.

Что я о нем должна была думать?

Мы пять лет не виделись.

Он говорил, что у него проблемы в семейном бизнесе, когда доберусь до телефона – проверю что там было.

Он сказал, что специально меня бросил в отеле, чтобы потом найти? Зачем?

Он не мог меня найти. Не верю. Да, фамилия моего отчима другая, я использую её в своём другом гражданстве. Но выезжала из страны я по своему русскому паспорту. Как минимум он мог проверить, что я уехала.

Он нашёл меня.

Он купил компанию, где я работаю. Вот почему наш старый собственник так быстро слился после сделки.

Он снова взял меня. Уже теперь в моем доме.

Какие выводы можно сделать из этого? Никакие, блин. Он гад ублюдочный, а я дура, которую жизнь ничему не научила. Надо было ещё на прошлой неделе бежать с этой работы, не попадаться ему на глаза. Сразу к маме уехать.

Осторожный стук в дверь. Боже, ну почему он просто не может свалить?

— Ульяна, можно к тебе?

— Нет. Уходи.

— Я никуда не уйду.

Вроде бы говорит спокойно, уже остыл?

— Жаль, – сказала уже тише, больше для себя, но у него видимо уникальный ещё и слух.

— Можешь не тратить силы на попытки меня выгнать. Сделать тебе чай или кофе?

— Лучше одолжение, и свали!

Я не могу угомониться. Я-хочу-чтобы-он-ушёл!

Не знаю сколько времени прошло, но на полу сидеть было жутко неудобно, ноги уже затекли, а выходить все ещё не хотелось. Если бы был телефон, можно было бы позвонить в полицию и сказать, что меня взяли в заложники и удерживают в ванной своей квартиры. Хотя, если они увидят мое заявление на угон машины, то точно не приедут.

Ладно, мне почти двадцать шесть, а я сижу в ванной и прячусь от какого-то придурка, как глупая малолетка. Пойду попробую с ним договориться.

Повернув замок, я открыла дверь. Поляков сидел на моей кровати, уперевшись локтями в колени и закрыв лицо руками.

— Почему ты не уходишь? У тебя это так прекрасно получилось в прошлый раз, – озвучила вслух свои недавние мысли.

Он протер ладонями лицо и выпрямился, глаза были уже голубые, хороший признак.

— Я сказал, что больше никогда не уйду. Так где ты была?

Боже! У него пластинка заела?

— Я же уже сказала, в Караганде.

Поляков прищурился и встал с кровати. Я поняла куда он собрался, ко мне, поэтому в защитном жесте выставила обе руки вперед, молча, и, к счастью, это помогло.

Он остановился, я тоже близко не подходила. Молчаливая пауза.

Он уже успел одеться, только рубашку не застегнул, осталось всего несколько пуговиц и можно валить.

— Ты улетела в Мюнхен на следующий день, после той ночи в отеле. Оттуда ты никуда не улетала, и я долго искал тебя в Германии. Потом я нашёл данные из аренды машины, выяснилось, что ты бросила ее во Франкфурте следующим утром и уже оттуда улетела в Мексику.

О, да, мама отдыхала в Канкуне, а прямого перелёта туда не было, поэтому я взяла машину на свой русский паспорт и поехала во Франкфурт, там всего четыре часа езды, зато как успокаивает езда по немецким автобанам. А в Мексике я была до самых ГОСов.

— Жаль, что эти данные оказались у меня поздно, потому что я пропустил как ты, оказывается, возвращалась рейсом из Турции домой, на сдачу экзаменов. Я был тупым дебилом, что не заметил этого. А вот потом ты улетела в Париж. Дальше – ни единой ниточки, никто тебя найти не смог. Так как в итоге ты попала в Караганду?

О, Париж, Париж был прекрасен. Я там сняла хостел за наличку на ночь, после ночи в отеле с Поляковым уже было ничего не страшно. Мне попались классные ребята из Австралии, и мы гуляли по городу вместе весь день и всю ночь. Раньше мы с мамой часто бывали в Париже, поэтому город я знаю хорошо. А потом мы автостопом втроём добрались до Брюсселя, и я улетела к маме по американскому паспорту. Вот почему он меня не нашёл, он не знает ещё про моё гражданство и другую фамилию. Если я захочу от него сбежать, мне нужно молчать как рыба.

— Очевидно, что пешком.

Он сделал шаг ко мне и положил руки в карманы, глаза были голубые, мой маркер пока работал.

— Ульяна, я знаю, что два года назад ты вернулась снова из Турции, как ты попала в эту Турцию? На машине в багажнике? У тебя есть другие документы?

Бах, держи покер фейс, Ульяна, это твой последний шанс сбежать.

Глава 11

— Ну раз мы всё обсудили, то предлагаю встретиться уже завтра на работе.

Он запрокидывает голову и начинает смеяться, кадык дергается вместе с плечами. Зараза, я знаю как мне сбежать, взять билет в любой город Европы, там автостопом до города подальше, а потом свалить по американскому паспорту в любой город Америки на ближайшем рейсе. Всё кажется просто, за исключением того, как избавиться от Полякова.

— Я не дам тебе сбежать, Ульяна. Тем более я пока не раскрыл твою схему, – и продолжается смеяться.

А я чувствую, что мое настроение мрачнеет. Выхожу из комнаты на кухню, есть хочется, уже на улице вечер. Достаю из морозилки пиццу и ставлю греться духовку. Полякова нет, он завис в моей спальне? Пытается взломать мой сейф? А там у меня лежит второй паспорт, нужно проверить.

Но как оказалось, этот хам решил принять душ в моем доме!

Когда он появляется на кухне, моя челюсть падает, он даже не оделся, на нем только полотенце.

— Тебе что, негде жить и мыться? Обязательно это делать у меня?

— Не обязательно, можем поехать ко мне, – безразлично отвечает, ставя чайник и доставая чашку. Он тут уже был? Ведёт себя так, как будто это его дом, ненавижу его.

Во все глаза слежу за его движениями, он безошибочно находит заварочный чайник и листовой чай, я не пью чай, я пью кофе из кофемашины. Засыпает листья и заливает кипятком. Открывает ящик со столовыми приборами и берет чайную ложку, перемешивает заварку в чайнике и бросает ложку в раковину. Следующее движение ввергает меня в ужас, потому что он открывает шкафчик рядом с холодильником и покопавшись достаёт оттуда шоколад, горький. Я покупаю себе только молочный, откуда у меня горький шоколад? Я вообще редко туда заглядываю, может когда-то по ошибке купила, но он откуда знает? Черт.

— Поляков, ты бывал раньше в моей квартире?

— Конечно, я же сказал, что восемь месяцев уже почти жил с тобой, только не трахался.

— Боже! Ты серьезно?

Его молчание нарушается сигналом духовки, пицца готова.

Черт, но я не замечала, чтобы раньше что-то менялось в моем доме. Ставил все на место? А сейф мой ещё не нашёл что ли? Его найти, конечно, не просто. Предыдущий собственник постарался на славу, если бы мне он сам не показал это место, я бы не догадалась, но всё же…

Достав свою пиццу, я переложила её на доску, разрезала на кусочки и налила себе в бокал белоно вина. Полякову я предлагать ничего не собиралась, поэтому забирав еду, я ушла в гостиную, на диван, посмотреть рабочую почту.

Пока я спокойно работала и ела, это чудовище в полотенце не появлялось. Но и он явно не покидал территорию моей квартиры. Через минут десять я услышала, как он рычит на кого-то из кухни.

Если бы он тогда остался в отеле? Простила бы я его? Не знаю. Он собрал полный букет негатива в том номере, боль, моя девственность, принуждение, скотское поведение и ещё и эти деньги за секс – фулл хаус. Нет, я его никогда не прощу. Пусть катится ко всем чертям. Секс – это не повод.

Краем глаза замечаю, что Поляков идёт в сторону входной двери, мое сердце перестаёт биться. Он решил всё-таки уйти? В полотенце? Ну и хрен с ним, пусть хоть голым уходит.

На пороге стоял какой-то мужик, с пакетами. Нормально, он ещё свою доставку перевел на мой адрес? Мои брови моментально взлетели вверх, вот это наглость!

Когда он смачно захлопнул дверь, я встала и направилась к нему. Собрав руки в замок на груди, вопросительно застыла перед ним, пока этот гад пытался вручить мне бумажный пакет.

— Накрой, пожалуйста, на стол, нормально поужинаем. Я сейчас переоденусь и вернусь.

Я не взяла пакет, он совсем обнаглел?

— Спасибо, я уже поела. Приятного аппетита.

Прежде чем отвернуться и уйти, я увидела, что он закатил глаза и сам пошел на кухню. Но, оставив пакет с едой там, Поляков направился в мою спальню.

Я искренне была в шоке. Ноги сами понесли меня на выход. Торопливым, но тихим шагом через коридор, я прыгнула в кроссовки и схватила ключи от дома и сумку. Мне было жизненно важно не забеременеть от этого урода, а для этого нужно было заскочить в аптеку.

Нравится ему здесь жить, пусть живет, я поеду к Арине.

Когда я вышла из тамбура к лифту, то подумала, что безопасней пойти пешком, мало ли сколько будет ехать лифт. Поэтому даже не нажав кнопку, свернула сразу на лестницу и прикрыла дверь. Буквально в ту же секунду я услышала мат Полякова и обещания убить всю охрану, если я выйду за пределы подъезда. Ничего себе, интересно, много было охраны внизу?

Поляков орал на весь этаж. Мне пришлось остановиться на лестнице, чтобы принять решение как быть дальше. Через пару минут я услышала какой-то шорох снизу. Лифт на этаже пикнул, после чего крики Полякова начали удаляться.

Псих.

Совершенно точно по лестнице поднимался его охранник, потому что он докладывал по телефону, что до моего этажа ему ещё шесть и внизу всё чисто.

Я решила выйти обратно к лифтам, либо попадусь Полякову, либо его охраннику, итог один. Но когда аккуратно вышла – на площадке никого. Поймав этот момент, я побежала домой. Закрыв за собой дверь на ключ, я начала громко смеяться.

Придурок.

Он меня убьёт.

Ох.

В двери я оставила ключ, если Поляков захочет попасть – ему придётся сломать этот замок, а это уже квалифицируется как взлом, я вызову полицию.

Мой телефон звонит где-то в квартире, когда я уходила – я не подумала его брать. Однако сейчас все же надо с ним нормально поговорить.

— Слушаю.

— Ульяна, – он не орёт на меня. Интересно, а он вышел в полотенце? – Ты сейчас где?

— Дома.

Молчание в трубке. Звонок в дверь.

— Открой, Ульяна.

— Не-а.

— Ты же понимаешь, что я сломаю нахрен эту дверь за десять минут?

— Не сомневаюсь, но полицию я вызову.

— Не переживай, они приедут, когда тебя уже здесь не будет, открой.

Я подошла к этой несчастной двери и с тоской посмотрела на нее. Ведь сломает же. Ради своего желания потрахаться он готов пойти на преступление. Мерзкий тип.

Глава 12

В пакете нашла стейки, салаты и один десерт, тортик наполеон, я его обожаю. И стейки, и салат – всё обожаю. Будь я чуточку добрее, наверно, открыла бы уже ему дверь и пригласила поесть. Но я злая обиженная женщина, не надо было со мной так поступать, сам виноват.

Я очень вкусно поела, мне хорошо, но ни полиции, ни Полякова нет, а прошёл уже почти час. Куда делся Поляков мне неинтересно, а вот почему полиция так и не приняла вызов, вот это вопрос. Неужели меня занесли в список городских сумасшедших?

Мне нужно в аптеку, но я боюсь выходить на улицу, придётся ждать до завтра.

Чтобы отогнать мысли о том, что с сегодняшнего утра происходило в моей квартире, сначала я звоню и долго общаюсь с Аришей, а потом звоню маме.

— Раз у тебя закончился контракт, может сделаешь перерыв на пару недель и приедешь? Мэттью будет очень рад тебя видеть.

Да, было бы неплохо, только как теперь незаметно улизнуть.

— Мам, в четверг я подпишу новый контракт с другой компанией, прости, может через пару месяцев смогу вырваться.

Никто из моих родных не знает про ситуацию с Поляковым, мне было стыдно рассказывать кому-то о том, что сделал со мной этот мужчина. Но то, что я была разбита мама и сама поняла и всячески меня вытаскивала из этого состояния. Тогда я начала посещать психолога.

— Ладно, а почему голос у тебя такой, ты заболела?

Голос у меня действительно сел, но я не заболела, у меня психическое истощение.

Обещаю маме, что буду следить за собой, чтобы не заболеть, и прощаюсь. Боже, я же её не обманываю, просто немного не договариваю.

На улице уже поздно, никах следов от Полякова не осталось, чищу зубы и иду спать. Блин, а завтра я с ним снова встречусь на работе. Осталось два дня.

Ночью мне снится сон, что я горю в аду, ад выглядит как секс с Поляковым, только вокруг нас всё в огне, дышать нечем. Просыпаюсь от этого жара в теле и хочу резко встать, но меня обратно придавливает к кровати сильная рука. Весь воздух из лёгких вылетает с моим писком, а я хотела громко закричать. Это кошмар в страшном сне? Или даже хуже.

— Ульяна, это просто сон, плохой сон, спи.

Поляков сгребает меня до боли в костях и прижимает к себе лицом, упираюсь руками в его грудь и пробую согнуть ноги в коленях, чтобы оттолкнуться, но мои суставы уже хрустят.

— Ты – мой самый плохой сон! Как ты сюда попал? Отпусти меня, гад!

Я ещё тысячу слов хочу произнести, но он кладёт на меня свою ногу и ещё сильнее придавливает к себе, я сейчас расплющусь, воздуха говорить нет.

— Спи, Ульяна, просто спи.

Мне ничего не остаётся, кроме как рычать и не двигаться, потому что с каждым моим движением он делает мне больнее.

Через какое-то время его хватка немного ослабевает, и я могу нормально вдохнуть, но не выпутаться. Начинаю расслабляться, ладно секс у нас с ним уже был, хуже уже не будет.

Однако я сильно ошибаюсь, потому что в сексе счёт на минуты, а спать мне с ним – целую ночь. Учитывая, что мой сон как рукой сняло – это будет та ещё пытка.

Как. Он. Сюда. Твою мать. Попал?

Я же оставила ключи в замке. И я не слышала звуков болгарки.

Думаю, может вынести Полякову мозг и не давать спать этой ночью, хотя у меня есть опасения, что он снова будет приставать, уж пусть лучше мирно спит.

Комната погрузилась в ночь, но уличное освещение довольно сильное, поэтому некоторые детали его внешности я отмечаю. Например, его голый торс кажется стальным даже во сне, а мышцы на плечах и руках чересчур раскаченные, я проиграю, если он будет применять ко мне силу. Щетина на лице ему идёт, но без неё он бы выглядел моложе. Он сказал ему было тогда двадцать семь, значит сейчас ему тридцать два, он меня старше на семь лет, мда. И богаче на хренову тучу миллионов долларов.

От него прет жаром, я сейчас сгорю или расплавлюсь. Начинаю толкать его пальцами в грудь, потому что мои руки прижаты к нему в таком положении, но реакции нет.

— Эй, ты, выпусти меня, мне жарко.

Его глубокий вдох, собирает эмоции. Но ничего не происходит. А я начинаю рычать. Почему он такой горячий, может у него температура? Сейчас заразит меня какой-то гадостью. Блин, он был во мне без презерватива, этого надо бояться сильнее.

— Если не хочешь спать, я с удовольствием тебя возьму сейчас.

Я чувствую это, я прижата всем телом к нему, а на Полякове только боксеры, через которые в мое бедро уже упирается его желание.

— Как банально, запугивать сексом. Пф.

Нет, не хотела я его выводить из себя, но слова из моего рта сами вырвались. На удивление, Поляков просто издал смешок и не сдвинулся ни на миллиметр. Через какое-то время невыносимый жар сменился просто тёплом, а стальная хватка - обычными обнимашками, его дыхание выровнялось, неужели уснул? Смогу ли я достать тихо свой паспорт из сейфа и уйти? Или хотя бы до круглосуточной аптеки сгонять? Отодвигаюсь осторожно понемногу, переворачиваюсь на спину. Нет, сегодня ночью я уже никуда не пойду, лень.

***

Утром нахожу Полякова в своей кровати, причём он не спит, смотрит на меня и улыбается, целует плечо.

— Привет! – сама начинаю разговор, с ним надо хитростью. Он провёл со мной последние все двадцать четыре часа, капец.

— Я не буду спрашивать что за хрень ты вчера устроила, но ещё раз такое выкинешь и будешь ходить со мной везде в наручниках, – говорит тихо и медленно, чтобы я прислушивалась и осознала всю глубину его мысли?

Так я осознала, что Поляков перешёл на угрозы. Вообще-то мне просто надо было в аптеку. И я не обязана отчитываться перед ним.

Он не перестаёт улыбаться, вот гад, угрожает и смеётся надо мной, видя мое ошарашенное лицо. Мне нужно перестать реагировать на него, делать вид, что его тут нет. Он мебель. Пустое место. Даже меньше, чем пустое место.

Пожалуй, не буду отвечать на эту глупость. Осталось два дня. Не будет же он после моего увольнения тут торчать?

Мои прекрасные мысли сейчас доведут меня до истерики. Поэтому я меняю тему:

Глава 13

Он перехватывает меня за плечи и резко встряхивает, как ненормального пациента, ушедшего от реальности.

— Блять, Ульяна, я сделал это специально. Меня хотели убить, или как минимум, заставить отказаться от всего и уехать из страны, а я запал на тебя. Не веришь мне, я организую тебе встречу с отцом.

Я молчу, мне вообще всё равно, раз всё было так серьезно, и его намерения серьезными, то зачем было подставлять меня, рисковать моей безопасностью? Ответ очевиден, потрахаться хотелось сильнее.

— Ну допустим. Но знаешь, у тебя был прекрасный план, сначала потрахаться, потом послать и решать свои проблемы. Иди ты, Поляков!

— У меня был другой план, но ты свалила, не оставив и следов.

Он уже орет на меня в своём кабинете, как хорошо у меня получается доводить Полякова, я молодец.

Но в то же время я полная дура, потому что зверь в нем проснулся жуткий, он готов меня растерзать на клочки, сожрать вместе с костями. Я это понимаю, когда Поляков подхватывает меня и проносит два метра до комнаты отдыха. Не успеваю опомниться, как он закрывает дверь на ключ и ставит меня на пол.

— Поляков!

Я уже понимаю, что этот разговор закончится сексом, не зря он меня сюда затащил, тут есть место отдыха и душ. Он все проблемы собрался решать в кровати?

Делаю шаг назад от него, вглубь комнаты, оглядываюсь и удивляюсь увиденному. Тут вообще все поменяли, я тут была несколько раз, когда собственника не было, а мне нужно было в душ, последний раз - с месяц назад. Но сейчас все стало, как мини-квартирка. Стены свежие покрашены, вместо кресла стоит более удобная односпальная кровать, сделали гардероб вместо вешалок, а что в санузле не видно, но судя по тому, что дверь тоже другая – здесь был полный ремоделлинг. Хочу съязвить на тему ремонта, но когда встречаюсь с глазами Полякова, понимаю, что лучше молчать сейчас. Он стоит на том же месте, сложив руки в карманы брюк, наклонив голову вниз, смотрит исподлобья нечитаемым взглядом, и только зрачки выдают, что он взбешен.

— Ульяна, я сейчас на грани, лучше молчи.

Да я и молчу. Мне страшно пошевелиться.

Проходит минута, ничего не происходит, он оглядывает меня с ног до головы. Глаза принимают снова человеческий облик. Ещё пару минут, я устала так тупо стоять, но Полякова вроде бы всё устраивает.

Слышу, как в его кабинете звонит мой телефон, это может быть кто угодно, мне нужно ответить, поэтому прохожу мимо и открываю замок этой подсобки. Успеваю взять трубку на последнем гудке, Арина спрашивает когда я смогу посидеть с Аней, ясно, что теперь только на выходных. А сегодня вторник.

Когда убираю телефон, вздрагиваю от неожиданного прикосновения за талию сзади. Поляков стоит, зарываясь носом в мои волосы, притягивает ближе.

— Ульяна, запускай в работу стратегию и делай все презентации.

Фух. Его отпустило.

— Хорошо, я выйду в аптеку, а потом на обед к сестре. Одна.

Тяжелый долгий выдох в мои волосы. Я чувствую, как все его мышцы напряжены.

— Я отпущу тебя только с Никитой, – вжух. Это лучик надежды промчался в моей голове. – После обеда у нас встреча с генеральным косметической сети, будем продвигать твой бренд туда. Будь готова к двум выехать, Никита тебя отвезёт.

Он осторожно поворачивает меня вокруг своей оси и ловит взгляд, практически шепчет, но тон все равно остаётся суровый:

— Ещё раз. Сейчас у меня ресурсов тебя найти гораздо больше, чем пять лет назад. Можешь даже не пробовать сбежать.

Ну ладно, но я тоже стала умнее.

Через полчаса Никита уже паркует машину возле дома Арины. На первом этаже ее дома располагается аптека, и под пристальным контролем Никиты я покупаю две коробочки экстренной контрацепции, презервативы и гормональные противозачаточные таблетки. Если что – начну пить со следующего цикла. Всё же, надеюсь, что секса с Поляковым у меня больше не будет, но уверенности в этом нет.

Одну коробочку забираю с собой, остальное отдаю Никите прямо в аптеке. Он услужливо кладёт все мои покупки в машину и провожает до двери. Похоже, Поляков реально думает, что я могу сбежать. А я могу? Ну, в принципе можно попросить помощи у Мэттью.

Глава 14

У Арины, как всегда, сумасшедший дом. Аня успела два раза срыгнуть на мою рубашку, и, если в первый раз я ещё смыла следы без существенных последствий, то после второго раза мне пришлось переодеваться в платье сестры. У сестры нет рубашек, она их не носит, а ее кофточки до беременности были слишком яркие и откровенные, некоторые с вырезом до пупа. Арина – дизайнер интерьеров в элитной недвижимости, все её проекты – это произведения искусства, но вот с одеждой у неё беда. До того, как она начала работать дизайнером, она почти три года училась в Японии, мы с ней все это время не виделись, потому что я жила безвылазно с мамой и Мэттью в Штатах.

Налив себе чашку чая, я выпила таблетку из коробочки. Получается, прошло 24 часа после секса. Надеюсь, что она поможет. Дети – это самое последнее, что я хочу иметь общего с Поляковым.

К сожалению, меня ждал Никита, поэтому долго посидеть у сестры не получилось. К двум мы уже подъехали к шикарному офису на Павелецкой, тут расположен хэдофис одной из крупнейших сетей магазинов косметики. Ранее мы несколько раз пытались попасть на их полки, но они, по ходу, даже наши презентации не читали. А с приходом Полякова, сразу назначили нам встречу. Вот что делаю деньги и власть.

Никита просит подождать на парковке несколько минут, вскоре я поняла зачем, рядом с нами припарковалась машина Полякова. Он показал Никите на выход и сел ко мне на заднее сиденье. Под его рукой зашуршал пакет из аптеки. Чёрт. С другой стороны, я же не буду от него скрывать своего недоумения о незащищенном сексе. Нет, пусть знает, что это ещё минус один к его карме.

Поляков вытряхнул содержимое на сиденье и уставился на коробочку с экстренной контрацепцией. По его лицу видно, что он толком не знает что это.

— Правильно я понимаю, это всё, чтобы исключить риск беременности от меня? – он поднял взгляд, глядя на меня исподлобья, но больше заинтересовано, чем сердито.

— Ага.

— Ясно.

Прекрасно. Вот и поговорили. Больше не сказав друг другу ни слова, вышли в офис партнеров. Там Поляков провел блестящие переговоры по включению нашего бренда на полки, договорился об объемах первых поставок и условиях расчётов. Я предоставила несколько рекламных роликов и информацию о бренде. На этом всё.

Круто. Грядёт расцвет моей компании, в которой завтра у меня последний день. Но меня больше интересует другая мысль, засевшая в голову. Это, получается, бизнес зависит только от предпринимателя, его силы и власти?

Переговоры подходили к концу, и всё меньше радовали. Какое-то странное чувство начало охватывать меня, ком подступал к горлу, как при отравлении.

Вообще резко стало душно, и я, бросив быстрое «извините», умчалась в уборную, где еле-еле дойдя до унитаза, опустошила свой желудок.

Сегодня я ела круассан с рыбой у Арины и два кофе. Неужели рыба была плохая? Разогнувшись от унитаза, я почувствовала легкий озноб и дрожь в ногах. Как же мне плохо.

Тук-тук-тук. Мое сознание начало плыть.

— Ульяна, открой.

Одной рукой оперевшись о стенку в туалете, второй – повернула замок. За дверью, в женском туалете, стоял Поляков. Его глаза были злые, он дёрнул на себя и сразу поднял меня на руки.

— Поляков, я сейчас блевану, не трогай меня.

— Идиотка, – слышу в ответ его рык, но я не шутила. Облегчение после первого выворачивания желудка уже прошло, накатывала новая волна.

Он поставил меня обратно на ноги и собрал волосы в свою руку. Отличный тайминг. Я опустошила желудок повторно.

Тяжело часто дыша и делая длинные вдохи, а затем быстрые выдохи, я ненавидела в этот момент всех. Нет, так я не умру, на глазах у Полякова, мне нужно собраться и доехать до дома.

Тошнота отступила, сознания даже немного прояснилось, но, когда я встала, чтобы умыться, Поляков снова подхватил меня на руки и вынес из уборной.

— Отпусти, я могу сама идти, – бесполезно. Заметила любопытные взгляды на нас. – Это же не наш офис.

— Похер.

Вот так, ему на всё похер.

Лифт, парковка, машина. Меня пока больше не тошнило, но по пути домой наверняка начнёт. Не чувствовала, что всё окончательно закончилось.

В машине нас было четверо, водитель и Никита сидели спереди, я и Поляков – на заднем сидении, причём он вскрыл вторую коробку с экстренной контрацепцией и начал читать инструкцию.

— Блять, Никитос, давай в ЦКБ маршрут.

Нет-нет-нет, я хочу в кровать, свою кровать, я даже не буду на него ругаться, если он останется у меня!

— Боже, Поляков, просто отвези меня домой. Пожалуйста.

Да и вообще ЦКБ далеко, если на дороге пробки, то я не доеду.

Но у меня было не то состояние, чтобы его переубеждать, очень скоро мне стало хуже, у меня начался озноб и реальность уплывала от меня. Надо спросить у Арины про рыбу.

Как я попала в саму больницу я уже не помнила, зато сейчас отчетливо вижу у себя капельницу, больничную палату и Полякова, скучающего рядом в кресле. Я несколько раз в жизни лежала с ознобом и температурой после отравления, просто пила водичку, через сутки я была как новенькая. Никто и никогда не отправлял меня в больницу под капельницу. Поляков перегнул.

— Я хочу домой, какого ты меня притащил сюда?

В ответ тишина, он отвернул голову в сторону окна и посмотрел, сидя в кресле. Я уже переключила внимание на медицинское оборудование рядом со мной, капельница подходила к концу, ура! На столе рядом стояли два каких-то аппарата, один похож на ЭКГ.

Поляков кинул фразу, «я сейчас» и вышел. Меня посетила мысль «встать, собраться и уйти»? Но дальше этой мысли дело не продвинулось, потому что реально сил вставать не было, да и в палату вернулся Поляков, с врачом.

— Добрый день, Ульяна, меня зовут Сергей, как ваше самочувствие?

— Добрый, – пробурчала под нос. Неугомонный тип, ещё и врача привёл, – все нормально, я хочу домой, когда вы меня отпустите?

Врач непонимающе смотрит на меня, потом на Полякова.

Бесит. Как же он меня бесит.

Я приподнялась в кровати, отметив, что на мне не мое платье, а какая-то больничная ночнушка.

Глава 15

Этот гад провёл всю ночь со мной в палате, спал в кресле. У меня было время подумать.

Неужели он реально не собирается уходить? Совесть проснулась, спустя пять лет. Ха! Или он говорил правду и реально потом сожалел о содеянном и искал меня?

Нет, этого не может быть, меня было найти несложно, я же не преступник, скрывающийся в Венесуэле под чужим паспортом. То, что мама уехала больше двадцати лет назад и с тех пор ни разу не возвращалась – можно легко проверить. У неё даже нет ИНН и социального страхования. Хотя, возможно наши государственные органы даже не знают, что она замужем за Мэттью, вряд ли она подавала документы об этом в консульстве двадцать лет назад. А сюда мы с Ариной приехали учиться уже совершеннолетние. Получили паспорта как законные граждане, но с маминой девичьей фамилией. Наш биологический отец так и не дал нам свою фамилию, когда я родилась, он вообще ушёл из семьи. Зато Мэттью нам дал всё, и даже больше! Он наш настоящий отец.

Когда Арину потянуло в Россию, и меня следом за ней, он нам купил тут каждой свою квартиру и дал все необходимое для жизни. Он всегда уважал наше мнение, хотя, я уверена, надеялся, что мы вернёмся и будем продолжать его дело.

Мэттью владеет крупными типографиями, с оборотом в пару миллиардов долларов, он хорошо вырос за последние десять лет, сделал себя сам, он лучший! Полякову же вся империя досталась от отца, хотя, вчера в переговорах он себя показал профессионально.

Ох, как же не хочется пользоваться защитой Мэттью, но другого выходя для себя я не вижу, мне придётся это сделать и всё ему рассказать. Сама я это не вывезу.

***

Ближе к обеду меня наконец отпустили из этой проклятой тюрьмы. Поляков сам сел за руль и повёз меня домой.

Мне это не казалось – это уже третий день, который он посвящал мне.

Как только телефон оказался у меня в руках, я начала строчить черновик разговора с Мэттью. Подробное изложение всей ситуации, без купюр, даже с той ночью в отеле. Я писала в заметках – этот текст станет основой для нашей беседы. Написать такое в сообщении было невозможно, но как поговорить с Мэттью, если рядом вечно маячит это чудовище? Поляков наверняка прекрасно понимает английский.

Хотя... Он же не сможет находиться рядом круглосуточно. У него есть работа. Мне оставалось лишь дождаться удобного момента. Это я умела.

— Поговорим? – раздалось за спиной, едва я поставила чашку в кофемашину.

— А у меня есть выбор?

Я не сказала этого вслух, но мысленно усмехнулась – будь у меня выбор, я бы ответила: «Спасибо, я уже наговорилась за эти дни».

— Ульяна, когда я покупал компанию, в которой ты работаешь, я знал, что придётся с тобой повоевать. Не ожидал, что прощение будет лёгким. Поэтому я готов. Готов даже к твоей ненависти. Но, чёрт возьми, Ульяна, я больше никогда тебя не отпущу.

Что за мрак у него в голове?

— Я потратила пару лет на работу с психологом после первого секса с тобой. Думаешь, я не готова? Ненавижу тебя, Поляков! Какого хрена ты меня запер в больнице?

Я молодец. Говорю спокойно, прямо в глаза, без лишней эмоции, делая неторопливый глоток из чашки. Фу, горечь. Я забыла налить сливок. Хотя, может, так даже лучше – горечь момента становится ещё глубже, острее.

Он смотрит так же непробиваемо, затем молча разворачивается и ставит чайник. Значит, пьёт чай. Этот вывод я сделала за два дня вынужденного соседства.

— Да пожалуйста, ненавидь сколько хочешь, – наконец говорит он. – Только будь рядом. И не умирай от приёма всякой дряни. Со всем остальным я справлюсь.

Ах, не умирать? Я глотала эти таблетки именно из-за него!

— Ты идиот? Я не просила кончать в меня! Это твоя вина!

Все, меня понесло. Он вообще не чувствовал своей ответственности ни за что!

said:

— Стоп, Ульяна. Стоп.

Он резко выставляет ладонь перед собой, словно пытается меня усмирить. Шипит, как на непослушного ребёнка. Ужас. Может, стоит прямо сейчас написать Мэттью прошение о помощи? За что мне всё это?!

— Я виноват, не отрицаю. И тогда был виноват – побоялся втягивать тебя в семейные разборки, решил действовать жёстко, чтобы выиграть время. В итоге всё просрал. И сейчас виноват – не сдержался. Вместо того чтобы дать тебе извинения, романтику, подарки… я просто утолил свой голод. Да, я идиот. Дай. Мне. Шанс. Всё исправить.

Пока он говорил, его зрачки то расширялись, то сужались. Нужно будет почитать в интернете, вдруг это какая-то болезнь? Пипец. Он точно не в порядке. Это стоит иметь в виду. Но раз уж я в этой ситуации, надо попробовать выжать из неё хоть какую-то пользу для себя.

— Ок. Секса у нас больше не будет.

Он фыркает, ухмыляется. Что-то задумал.

— Хорошо. Пока ты сама не захочешь.

Ахах, ну с этим проще. Если он не будет провоцировать, я точно не захочу. Но лучше перестраховаться.

— Идёт. Но если и будет, то только с презервативом.

— Идёт.

Как-то слишком легко он согласился. Где подвох? Хотя… зачем ему дети от меня? Сейчас я для него больше похожа на игрушку, с которой захотелось поиграть.

Я делаю ещё глоток кофе, но не выдерживаю, достаю из холодильника сливки и добавляю в чашку. Вести с ним переговоры – всё равно что бродить по минному полю. Никогда не знаешь, где рванёт.

— Мне нужно на работу. Сегодня последний день, я хочу забрать свои вещи.

— Скажи Никите, он всё привезёт. Я сам сгоняю на работу на пару часов. Так что ты либо едешь со мной, либо можешь остаться дома. Но сразу предупреждаю — за дверью будет охрана. Уйти тебе никто не даст.

— Хорошо, я буду дома.

***

Неужели это случилось?! Мне удалось от него избавиться!

На часах было всего четыре, а в США ещё ранее утро, но я знаю, что Мэттью встаёт очень рано, поэтому звоню ему через мессенджер, уверенна, что он уже не спит. Говорим по-английски.

— Ульяна, детка, привет!

— Мэттью, мне нужна помощь.

Начнём с того, что помощь у папы просить – это дурной тон. Мама всегда просила нас прежде разбираться самостоятельно, а потом просить помощи у неё, и только если ситуация критическая, прям вопрос жизни и смерти – у Мэттью. А он всегда был против такой концепции и устраивал нам с Ариной дни без школы, брал с собой в командировки и выпытывал все секреты и проблемы. Арину буллили в конце младшей школы за то, что она пыталась быть выскочкой, когда Мэттью об этом узнал, он отозвал спонсорство в школе и перевёл нас в частную. Мама рвала и метала, она хотела, чтобы мы учились в государственных школах и познавали как выживать в любой среде, но Мэттью был непреклонен. В итоге, мы росли как цветочки в теплице, никто не смел нас обижать. Когда я расскажу ему про Полякова, даже боюсь представить его реакцию.

Глава 16

Открываю свой сейф и забираю загран. Если у Мэттью получится, то сегодня я буду свободна. Паспорт особо нигде не спрячешь, в трусы засунуть что ли, раз Поляков обещал жизнь без секса.

Ищу свой гражданский паспорт в сумке, но его нет. Я была в больнице, может Поляков рылся у меня в сумке и забрал паспорт для больницы? Ладно, потом заявлю об утере и поменяю его, если в этом будет необходимость.

Хорошо, что у меня нет домашних животных, сейчас бы стоял морально тяжелый выбор. А так, я могу просто уехать, ненадолго, пока всё не уляжется.

Блин, снова приходится сбегать из-за него!

Прошло минут сорок-пятьдесят после разговора с Мэттью, как в дверь позвонили. Я не знала чего ожидать от этого звонка, но дверь все же открыла.

Передо мной стояли сразу три верзилы, я бы хотела испугаться и начать звать на помощь, но они указали мне на выход, напомнив про документы.

Капец.

Не теряя ни секунды, вышла с ними. Телефон мой сразу отобрали, разбили вхлам и забросили обратно в квартиру. Ну что же, номера мамы, Арины и Мэттью я знаю наизусть.

Краем глаза заметила, что ещё трое верзил затащили в мою квартиру тела охранников Полякова. Надеюсь, они ещё живы.

Меня сопроводили как в коробке, со всех сторон была охрана, посадили в авто, и увезли в аэропорт. Не видела сколько машин было с нами, но точно больше двух. Где их Мэттью откопал так быстро?

В аэропорт мы мчались, нарушая все мыслимые и немыслимые скоростные режимы. А когда приехали – то сразу в этой же машине проехали к частному небольшому джету.

Жееееесть. Ну дают. Видимо, Мэттью им хорошо заплатил.

Я ощущала себя очень странно. Вроде бы должна была радоваться тому, что так быстро все происходило, но холодок то и дело пробегал по спине при мысли «а если он меня найдёт?».

Надеюсь, Мэттью знает что делает.

В самолёте со мной остались только трое, остальные верзилы остались возле трапа. Сотрудник таможни проверил документы и поставил печать вылета. Аллилуйя.

— Вам принести какие-нибудь напитки? – поинтересовалась девушка стюардесса. Ага, водочки.

— Спасибо, не сейчас, а скоро мы вылетаем? И вообще, сколько время?

— Сейчас семнадцать десять.

Охренеть. Прошло всего пару часов как Поляков уехал, сейчас он найдёт своих охранников и мой телефон, наступит апокалипсис. Если уже не нашёл.

А он может запретить самолету вылетать? Наверно, он должен как минимум знать какому самолету запрещать вылет. Твою мать, я сойду с ума, если что-то пойдёт не так.

Я попросила девушку стюардессу принести мне кофе и что-то сладкое, она быстро справилась с моим запросом, и когда я положила первый кусочек шоколада на язык, то почувствовала, как наш самолёт сдвинулся с места и медленно поехал в сторону взлетно-посадочной полосы.

О, Боги! Почему я так переживаю, это всего лишь долбанутый маразматик из прошлого, которого я больше, скорее всего, не увижу. Он второй раз пришёл портить мне жизнь, но я ему это сделать не позволю.

Мы стоим в очереди на взлёт, ребята вокруг меня расслаблено смотрят в окошки иллюминаторов, передо мной горка шоколада и кофе. Но задница предчувствует беду. Такое внутреннее ощущение, что мне конец. Что даже если сегодня я окажусь в США, мне все равно конец. А вдруг он приедет туда? Мне что, прятаться всю жизнь?

Нет. Нет. Нет. Все-таки нужно будет с ним нормально поговорить, по телефону. На расстоянии. Но поговорить.

Вообще о том, что у меня второе гражданство в России никто не знает, кроме государственных органов и Арины. У меня при себе только американский паспорт и российский загран. Все свои американские документы я храню у мамы в сейфе, если Арина не проболтается ему, то он вряд ли сможет что-то узнать, ведь до сих пор он не знал.

Наш самолёт поднимается в воздух, но я все равно боюсь, что сейчас нас развернут, заставят сесть. Боже, дай мне сил не сойти с ума!

И тут меня осенило. Раньше Поляков не мог меня найти, потому что я нигде не светила конечную точку прилёта, а тут частный самолёт – прямиком в Денвер. Это он точно сможет узнать. Надеюсь, что Мэттью не светил хотя бы своё имя или компанию.

***

Через два часа полёта я наконец расслабилась — мы покинули территорию России. Я заказала ещё еды и напитков, чтобы хоть как-то восполнить силы, напитать своё тело и перегруженный мозг. А потом, получив желаемое, просто отключилась в кресле.

До места назначения оставалось ещё девять часов, впереди – длинная ночь. Я хотела было подумать о Мэттью, представить, чего ему стоило провернуть всю эту операцию, явно недешёвую… но усталость накрыла с головой.

Проснулась от тихого, но настойчивого голоса стюардессы. Скоро посадка, пора приготовиться. Я проспала почти весь полёт. Надо же!

Когда в салон зашли сотрудники таможни, чтобы сразу поставить печати о прибытии, я заметила любопытную деталь: у всех моих охранников в паспортах значился американский гражданский статус, но по лицам было видно – наши.

Это какой-то сюрреализм. Особенно когда я, помятая и растрёпанная, спускаюсь по трапу и вижу у выхода чёрный Escalade. Внутри, с хмурым, мрачным лицом, в строгом рабочем костюме и с ноутбуком на коленях, сидит злой как чёрт Мэттью.

Пять утра. Он явно не спал. Может, на работе что-то случилось?

Мы говорим по-английски.

— Ульяна, я чертовски зол на тебя. Почему ты не рассказала обо всём раньше?

Ох. Нет, дело не в его делах. Он бесится из-за меня. Из-за Полякова.

— Мне было стыдно.

Мэттью удивлённо смотрит на меня, затем молча притягивает к себе.

— Такого не нужно стыдиться, милая. Мы бы с мамой смогли помочь тебе ещё тогда.

Машина плавно выехала из аэропорта, устремляясь в сторону дома. Мэттью был непреклонен: пока я не приду в себя, буду жить с ними. В любом случае я прилетела без денег, без вещей, без чёткого плана.

Как будто этого было мало, он сообщил ещё одну «прекрасную» новость: теперь, благодаря мне, Арину тоже ждёт усиленная охрана и срочный перелёт сюда. Папа опасался, что Поляков может сунуться к ним и попытаться шантажировать меня через Арину или Аню.