Дан. Чужая явь

Глава 1. Ноамэль

— Я могу издать все звуки Мира!

Раскрыв руки в стороны, словно желая обнять поле, на холм взбежала лохматая босоногая девчонка. Она закрыла глаза и подставила личико оранжевым лучам.

Подувший снизу ветер поднял волосы в воздух, и теперь стояла она, как ведьма из книжек с картинками.

За ней на холм поднялся мужчина.

— Ты бросила рюкзак в поле.

— Ой, правда! Я забыла про него!

Девочка улыбнулась и водрузила за спину поданный ей рюкзачино внушительных размеров.

— Надо успеть до заката.

Они прошли вместе ещё шагов пять, после чего девчоночка снова вырвалась вперёд и в какой-то момент сбросила рюкзак в густую пижму. Мужчина со вздохом поднял вещи и прибавил шагу.

Даниэль не был здесь два года. Деревня, где раньше жила Айен, по-прежнему стояла посреди вольных лугов.

«Вечерние посиделки у костра и хороводы. Ожидаемо для этой поры. Надо обойти. Сейчас любое внимание будет лишним».

Но было уже поздно. С криком «Я сегодня такая целая!» в круг танцев ворвалась его маленькая спутница и грациозно исполнила несколько кругов безумного этнического танца западной провинции, словно её учили местные.

— Ноа, поторопись.

Девчонка спохватилась и бросилась за Даном, чья тень уже исчезала за ближайшей избой.

На самом деле её учил танцевать он. Ну то есть он водил её к танцовщице, и она по пятнадцать минут в день учила девочку танцевать.

Собравшись с духом, лекарь поднял руку, чтобы постучать, но заметил, что на него снизу тревожно смотрят огромные голубые глазищи. Он опустился на корточки и обнял девочку за плечи.

— Тебе страшно, Ноа. Я всегда буду рядом. Я ВСЕГДА ЗАЩИЩУ ТЕБЯ. К тому же, у тебя есть нож.

— Три. У меня их три, — кивнула девочка.

— И ты превосходно их метаешь. Но это не придётся делать. Здесь живут хорошие люди.

Хорошие люди открыли дверь. Конечно, сразу узнали Даниэля. Родители Айен не видели его с тех самых пор, как он, сопровождая их дочь и Амелиса умчался в сторону леса. Слёзные обнимашки были достаточно коротки, поскольку прозвучала сухая просьба выделить комнату Айен для ночёвки девочки.

— Конечно! Мы всегда ждём её обратно, поэтому регулярно вытираем пыль:)

Дана не было минут десять. Он бесшумно образовался из тьмы коридорчика и прислонился к дверному косяку.

— Она очень утомилась дорогой, поэтому быстро заснула.

— Кто эта девочка, Даниэль?

— Это моя дочь.

Немного неловкости не помешает ведь? Посчитаем, когда сын лучшей подруги, этот супермен, умудрился зачать ребенка. Сейчас ей 4 года. А два года назад началась история путешествия. Вопросы?

Хозяева дома расспрашивать не стали. Разве можно, когда у него лицо сделалось надменным камнем, он раскланялся и удалился в ту же комнату, мол, Ноа может испугаться, проснувшись, если его не будет рядом.

На кровати тихонько сопела девочка. Дан осмотрелся, глаза его отлично видели ночью.

Всё рукоделие Айен осталось дома. Крючки, спицы, сумки, браслеты. В Пути она часто плела из травы и веток тиары. Наряжалась сама и украшала своих спутников. Амелис носил венки с гордостью, Даниэль смущаясь. Под столом в объёмных коробочках лежали засушенные букеты повязанные нитками. «Как давно это было».

«Здесь хранится её счастливое детство».

В темноте комнаты на Дана глядели не мигая ярко-охровые глаза. Зеркало отразило противоречивый страх, терзающий его душу. Стоило ли приходить сюда? Вдруг здесь будет опасно? Ноа ещё очень мала, и он многому научил её. Защитить себя она всё же мало-мальски сможет. Главное, чтобы никто не догадался.

В последний месяц всё чаще по ночам ему приходилось наблюдать перья на руках девочки. До полного превращения, конечно, ещё далеко, но кто знает. На самом деле, просто Путь проходил именно здесь, поэтому было логичным искать ночлег в этой деревне.

Он никогда не был в комнате Ай до этого. Дотронулся до льняной рубашки, аккуратно разложенной на стуле.

Тогда, в доме Жанин, на третий день он уже решил уходить. Куда угодно, искать Айен, преследовать Локса, всё что угодно делать, лишь бы не быть таким бесполезным. Ни Андрик, ни Жанин не воспринимали затею Локса как что-то ужасное, и лишь отмахивались, мол, побесятся, вернутся, да что ж ты так суетишься-то?

Но куда деть эту тревогу, этот ужас, что только что обретённая им его Ай с головой ушла в разбитое неструктурированное пространство, перебирать сны, свои и чужие, доверившись этому психу?

Чуть ли не с ноги отворив дверь и согнувшись, Дан врезался в синее сияние портала. Оттуда, прямо ему в руки была сложена ангелоподобная пампушка-девочка.

Руки, протянутые из портала, Дан определил по родинкам. Он знал наизусть расположение этих точек на руках Ай.

Как максимально быстро стать отцом, спроси у Дана. Портал закрылся. Ни словечка, ни записки. Ни-че-го. То, что она дочь Айен и Амелиса не вызывало вообще никаких сомнений. Но почему Айен из будущего так поступила? Вывод напрашивался только один. Она спасала ребенка. Там, где-то и когда-то будет очень опасно. И единственный человек, который может сохранить её сокровище — это лучший во всём, охотник на медведя, Дан. Немного напрягало, что это произошло во сне, и, по-видимому, нужно было вынести ребенка из сна в Явь. Что Дан мгновенно и сделал, не дав увидеть произошедшее никому, даже Жанин.

Он проснулся в трактире, в котором снимал комнату однажды. Этому фокусу он не научил Айен, не успел. Просыпаться в тех местах, которые заранее определяешь для себя, как безопасные. За комнату он заплатил наперёд, с этим-то никаких проблем. Но как объяснить трактирщику, откуда взялся ребёнок?

На вид девочке было года два и она крепко спала в шубе, которая, судя по запаху, ранее явно принадлежала Амелису.

Лекарь собрался молниеносно. Свой неожиданный сюрприз он сложил в крепкую сумку для переноски кирпичей.

Распрощавшись с хозяином, Даниэль направился к окраине города, снять комнату ещё на день. Надо дождаться, когда крошка проснётся, возможно, что-то прояснится. Перед тем, как заходить в трактир, он взял ребенка на руки. Так и предстал перед всеми сидящими внизу господами. В снегу, с ангелом, замотанным в шубу сине-серого медведя.

Глава 2. Свеча на столе

На холме стояла мечта. Большая просторная Кузня.

Вот этой встречи Дан боялся больше всего.

Где-то там, внутри этого царства металла находится самая уважаемая женщина селения. Невероятная мать Амелиса, мастер всех мечников Западной области. Даниэль обучался в Аз-Тархани, но об уникальности леди У ходили легенды даже там.

— Мойше, послушай, однажды она заставила своего сына тренировать один выпад двое суток без отдыха и сна!

— Да вы шито такое говорите, дорогой Хаим, не может такого быть, она же мать!

— Пусть выпадет мой никчемный язык, Мойше, если я лгу. Говорят, мальчишка не сошёл с места и тренировался, когда же солнце встало второй раз, он рухнул наземь без сил.

— Вай, вай! А что же она, бессердечная?

— Очень даже сердечная, слезами его всего облила, но остальных жалеть не подпустила, мол, клинок мастера испортите.

—Да как же можно, Хаим, к ребёнку относится, как к оружию, что она за мать?

— Страшно красивая, говорят.

Слухов ходило много, но Дан видел результат её воспитания. Не придраться. Амелис даже не матерится. Ни-ког-да.

— Уважение вам, Улита.

Лекарь согнулся, выражая своим поклоном всё то, чего нельзя сказать словами.

«Спасибо, что так хорошо обучили Леди драться. Спасибо, что так прекрасно воспитали сына».

Женщина повернулась к входящему. Только сейчас Дан увидел, что делали её руки.

— Как вы уговорили?

— Для колдовства бубен необязателен.

Эти руки, большую часть суток держащие молот и способные херачить им по металлу, выбивать искры и отчаянье у будущих мечей и поклонников, плели косу маленькой девочке, по факту — внучке. Только тсссс!

— Она всегда бегает лохматая? Не поверю, что такой мастер, как ты, не умеет плести косы.

Дан смущенно провёл ладонью по своим коротким волосам, мол, мне и незачем, но потом закатал воланистые рукава и продемонстрировал:

— Она кусается.

На всём обозримом жилистом пространстве виднелись следы от зубов. Словно она хочет его съесть, просто пока не может. Вот подрастёт, и точно съест.

Дан ещё раз вздохнул и поправил рубашку.

Маленькая Ноа макушкой ощутила тяжелый взгляд мамы Амелиса, покраснела и, повернувшись, выдала:

— Просто я его очень люблю. Я не умею, как выразить эту любовь. Её слишком много во мне. Воооооот таааак много! — девочка развела руки широко в стороны.

Улита присела на корточки и поправила несколько выбившихся волосков из созданной прически. Поймав глазами взгляд голубых глазищ, она тихо спросила:

— Ты же знаешь, что такое Храбрость?

— (кивает).

— Храбрость есть ничто иное, как терпение в момент опасности. Подумай об этом, когда захочешь его укусить снова.

Ошеломлённый Дан подумал, как же он теперь будет чувствовать её любовь? Она же потерпит-потерпит, а потом отхерачит ему голову или руку. Может лучше пусть как раньше? Он уже научился различать: тревожный кусь, восхищенный кусь, печальный кусь, кусь страдания, голодный кусь, сонный кусь!

— У меня что-то происходит в голове, будто чешется внутри! — радостно завопила Ноа, взлохмачивая все волоски, которым не суждено было теперь быть с косой.

— Это просто мыслительная деятельность, — засмеялась Улита, — так бывает.

— Представляешь, папа! У меня ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в голове!

Ноа напрыгнула на Дана, пролезла вверх, чтобы ухватиться за шею, сжала его в объятиях.

— Папа, значит… — подняла бровь кузнечиха, — Ноамэль, на заднем дворе есть тачка с железом. Кати её сюда.

Дан понимал, что сейчас его ничего не спасёт от традиции излечивания шамана кузнецом. Сейчас она уложит его и отхерачит молотом докрасна. Она же сто пудов догадалась, чья дочь перед ней.

— Тебе нужна помощь, Даниэль? — тихо спросила Улита.

Не будет драки. Ни вопросов о сыне. Разве может она сомневаться в нём? Он же лучший её клинок. А воин никогда не сомневается ни в себе, ни в оружии, что держит его рука.

— Благодарю вас. Я справляюсь.

Он слегка поклонился, но вдруг был спешно заключен в крепкие объятия сильнейшей женщиной в мире. Быстрый шёпот проник в самое его сердце:

— Спасибо тебе, что заботишься о ней. Спасибо тебе.

В дверях послышалось пыхтение и грохот. Девочка действительно притащила тачку с железом, а ведь доделать что-либо до конца для Ноа было обычно реальной проблемой концентрации! Цветы в вазы утром были поставлены особым образом: два — правильно, с водой и на местах, третий стоял без воды, четвёртый и остальные — букеты лежали на полу, вазы стояли рядом.

Глаза Дана округлились, он открыл рот, но не разобрался, что нужно сказать. В этот момент Ноа зарычала, из косы внезапно выбилось чёрное перо и она упала, скрываемая высоким порогом.

— Когда она долго концентрируется, с ней происходит это. Скоро всё будет в порядке.

Дан держал девочку на коленях, ловко ставя иглы в нужные точки. Мама Амелиса гладила кроху по волосам, таким же, как у её дорогого сына. И действительно, спустя пару минут глазищи открылись, Ноа вздрогнула всем телом, словно через неё прошла рябь пространства и сказала, косясь на запястье женщины:

— Красивые браслеты…

— Это? — Улита звякнула тонкими украшениями и медленно показала каждый, отделяя пальцем, — Это девять мостов над водой гибели: из дерева, камня, рогов зверей, меди, бронзы, железа, серебра, золота и костей предков. Становление кузнеца — это Путь жертв, не менее опасный, чем Путь шамана.

— Я тоже хочу побеждать плохую воду, — тихо сказала Ноа и заснула.

Было ли Дану страшно, вдруг Ноа когда-нибудь исчезнет из Яви, уйдя в Сонную Локацию, из которой пришла? Конечно было. Даже очень. Поэтому он неоднократно ходил за ней в Сон, чтобы быть рядом. Он сделал это и сейчас, прямо в кузне, быстро объяснив Улите суть.

Что дочь её прекрасного сына, возможно, рождена во сне, и что сейчас нет времени ждать пробуждения, как у обычных детей, а надо оставить в покое его и Ноа, пока они, в иголках, от души побродят во Снах.

Глава 3. Первая встреча

Госпожа встала, хотела подойти, но Дан инстинктивно отшатнулся, сделав шаг назад. В этот момент Андрик засмеялся и дёрнул ногой.

Понимая, что падает, Дан сжал девочку крепче, она повернула испуганное лицо на Айен.

Но упали они в объятия чёрного демона. Мгновенно обернувшийся Амелис обнял их, и теперь уже воспоминание замедленного кадра готово было и для Дана.

Как демон втянул носом аромат волос его Ноа.

«Раз он Демон, значит они очень далеко, там, где сейчас село солнце», — словно на печатном станке отстучало в голове лекаря.

Ситуацию разрядила Ноамэль, начав смеяться. Амелис подхватил смех.

В окно влезла Жанин с корзинкой, и сидя на столе прицокнула языком:

— Не, вы поглядите, этот шалун сделал ребенка раньше вас! А где твоя избранница, и почему я ничего не знаю? Я так переживала, что ты не приезжаешь, совсем забросил своего учителя по травам. Дрянной мальчишка, зачем поставил заглушки от мысленной беседы?!

И, улыбаясь, обратилась к Ноа:

— Тебе уже понравился наш Демон? Он всем нам нравится. Ах-Амелис, ты уже околдовал юную Леди? Иди ко мне, девочка, познакомимся, вкусняшек на стол поставим. У меня тут грибочки-поганочки, морковки-репейники и огурцы-по-жизни-молодцы.

— Тётя, тут нет поганочек! — и Ноа перечислила все грибы в корзинке, и да, все съедобные.

Даниэль тем временем высвободился из объятий друга, но понял, что прекрасный Амелис продолжает сверлить ему затылок. Резко повернувшись, лекарь спросил:

— Что?

— Выйдем, поговорим.

Ошеломлённая Айен, не в силах справиться с нахлынувшими воспоминаниями, даже не сказала: «Ты обещал не бить его».

«Он так отшатнулся, не хотел, чтобы я подходила, избегает меня».

Дан поправил кружева на рубашке, убрал с лица Ноа волосы, которые во сне она не оставила заплетёнными, и холодно проинструктировал ребёнка по каждому члену команды. С Госпожой Айен нужно быть почтительной, она Лидер, Мадам Жанин — хозяйка Локации, если нужно что-то, то лишь она может это создать здесь. Господа в углу — члены его команды, с ними можно играть. А вот этот уважаемый Демонище на самом деле Волк Сновидений, охранник Госпожи от кошмаров и очень полезный в сно-путешествиях. «И сейчас папе нужно обсудить кое-что важное с ним. Будь, Ноамэль, как дома».

Девочка метнулась сразу в угол, где можно «поиграть» и взбаламутила там всех на более активные игрища. Словно прожжённый шулер четырёхлетка показывала фокусы и прятала карты в одеждах людей и в щелях пола.

«Чему Даниэль её учит? Хотя, конечно, это его дело. Он отец. Он отец?» — Жанин задумалась.

Даниэль отряхнул манжеты. С гордо поднятой головой, в кружевах, стройный, лохматый, таким его помнила Айен. Невыразимо грациозно согнувшись, он вышел за дверь. За ним проследовал хищник в чёрных перьях.

— Чё за хрень? — склонив голову набок тихо спросил Амелис, бесцеремонно собрав в кулаке кружевной ворот лекаря. — Эта крошка пахнет мной. Она же моя дочь и Айен? Как так-то?

И ничего от него не скрыть. На то он и Волк Сновидений с божественным обонянием.

По мере объяснения чёрная лапа ослабляла хват и в конце концов опустилась. Озадаченный Амелис смотрел на Дана, как учитель на старый мем про третье сентября или как бабушка на новый пуп о Гарри-поваре.

— И это опять выходит, что я ничего не могу ей рассказать? Как у тебя это получается? Мастер, ставящий меня в неловкое положение! Если я доверяю Айен и её решению в будущем, то сейчас я не должен ничего говорить ей, потому что она ничего не сказала, передавая девочку в прошлое тебе?

Судя по реакции Амелиса, ругаться он всё же не научился, несмотря на близкое нахождение рядом Айен и Локса, знатных матершинников, использующих словообразование в корыстных целях. А Дан слегка разучился, потому что стал отцом двухлетней крохи, которую как раз нужно было учить говорить.

Пока Айен взволнованно перебирала редиску, пытаясь справиться с волнением, Жанин внутри себя вела репортаж с места событий:

«После спорного пинальти игроки возвращаются на поле. Под аркой истины они проходят по-очереди, с улыбками до ушей, хотя, судя по тому, что можно было видеть в окно, зиждилась драка с отрывом яиц. Но нет, посмотрите, всего лишь защитан штрафной, и они снова в игре. Черти проклятущие».

— Тётя, ты ведьма? — подкралась к хозяйке лохматая Ноа.

— Это почему? Я не старая!

— Ты шептала заклинание сейчас, да? Я тоже хочу шептать! Заклинание! Чтобы папа скорее возвращался!

Стоило Дану появиться, Ноа взобралась на него, как по дереву и повисла за спиной, держась за шею. Амелис медленно втиснул голову в кадр с прищуром рассматривая маленькие пальчики.

— Что больше любишь: лук или меч?

Ноа выпрямила ноги, прошлась по спине Дана и улеглась животом ему прямо на голову, свесив руки.

— Я люблю метать ножи и иголки, как папа. Люблю попадать.

Даниэль вздрогнул, Амелис расплылся в умилительной улыбке.

— И часто попадаешь?

— Она попадает достаточно, — холодно ответил Дан, — Ноамэль, помоги Хозяйке накрыть на стол, пожалуйста.

Дан воспользовался мысленной речью, хотя в команде этот способ оставляли только для Лидера, но, как оказалось, лекарь им овладел в совершенстве. Мысль он направил в голову Жанин:

«Это важно. У Ноа проблемы с концентрацией. Прошу вас, Мастер, не акцентируйте её на очень долгом исполнении чего-бы то ни было. Последствия тяжелы».

Жанин, уже передавая девочке вилки, ни сном ни духом не показала, что приняла сообщение.

Последний прибор Ноа положила не на стол, а на печку, взобравшись туда делать из одеяла парус.

Мальвина и Серж мгновенно оказались в команде пиратов, а Андрика взяли в плен.

—О! Я тоже был таким в детстве! Ничего не мог доделать до конца, — вставил Амелис, оборачиваясь обнажённым блондином.

В него тут же метнулся острый взгляд Дана: «заткнись, убью».

— Мы, кстати, спим сейчас в деревне, в кузне достопочтенной Улиты.

Глава 4. Улитка и леопарды

Откуда-то донёсся запах обеда, за ширмой в луче света стояла Ноа. На лежанке осталось чёрное перо, которое Дан со вздохом сложил во внутренний карман рубашки. Хорошее перо, можно сделать стрелу. Девочка каждый день тренировалась стрелять. С проблемой концентрации на долгом деле учить её приходилось лаконично и быстро, и, желательно, всему разнообразному. Поэтому стреляла она с двух лет. И с правой и с левой, на разных луках и с разными причиндалами. Три метательных ножа, которые Дан создал специально под маленькую руку, были всегда с девочкой. Как и набор игл.

— У меня есть для тебя подарок, Ноамэль, — голос Улиты звучал торжественно.

Лекарь поднялся с кушетки, отряхивая мокрую руку, на которой растаял снег, инстинктивно вынесенный из сна.

Ноа восхищенно глядела на блочный лук с шестерёнками. И на разложенные перед ней сокровища: две перчатки для кюдо(правая и левая), обе краги, несколько релизов с различными пусковыми фишками, два нефритовых защитных кольца и колчан со стрелами.

Всё было подготовлено для проведения испытаний. Даже котлеты на голубом керамическом блюде, кувшин компота с крохотной кружечкой и несколько груш, разложенных то там, то здесь по Кузне.

«Да как так. Знает нас час от силы, а уже все детали прощёлкала».

— Если стреляешь в мишень, что далеко от тебя, целься чуть выше, ведь стрелы притягивает к себе земля.

— Цель — это не та бумажка с кружочком. А те нехорошие вещи, которые ты хочешь перебороть в своём сердце. Они концентрируются в твоей цели. Попадешь, станешь лучше. Не попадёшь, станешь ближе.

— Когда ты в седле, лови дыхание лошади. Когда все копыта в воздухе, задержи дыхание и выпускай стрелу.

— А вот это мне папа говорил, мы вместе стреляли так, у нас есть седло для двоих! И у меня есть маааааленькие стременца!

Когда Ноа утомилась и отвлеклась на ловлю стрекоз, Дан собрал подарки и поблагодарил кузнечиху. Эта невероятная женщина — лучший экземпляр человеческой расы. Она стояла, сложив мускулистые руки на груди, сияя раскосыми голубыми глазами.

Девочка бежала по тропе впереди и выкрикивала услышанные когда-то мудрости, отец же ловил себя на минутных мыслях-реакциях, как бывает во сне, по привычке.

— Думай о том, что правильно и верно!

«Я люблю Асю. Я люблю Ноамэль. Ладно… Амелиса я тоже люблю». Золотые колосья щекочут руку.

— Применяй и развивай науку!

«Надо ещё раз пройтись по жизненным точкам, запомнила ли Ноа точку паралича». Сухая трава шуршит под каждым шагом.

— Знакомься с искусствами!

«Айен рисовала, в комнате есть её эскизы, нужно показать Ноа». Запахло рекой.

— Постигай основы ремёсел!

«В деревне есть отличные гончары, сходим вечером». Какое жаркое солнце.

— Стремись понять, что есть вредного и полезного в каждой вещи!

«Я причинил грусть Госпоже, но я нашёл Ноа во сне». Поднялся ветер.

— Учись видеть всё в точности как есть!

«Ноамэль похожа на Амелиса и на мой облик в команде». Чёоооооорт! А что если… Если она рождена во сне от меня? Если Ася продлила свой сон на год и … Ну нет, нет, это слишком уже. Наверное, мне просто напекло голову. Амелис же нюхал её, этот Волчара тряпошный не ошибся бы. А что если… я так искусно копировал его запах во снах, что…»

Из кустов поднялась встревоженная стайка птичек, девочка побежала за ними, выкрикивая:

— Осознавай то, что не очевидно!

«Я тупой и слепой, мне уже ничего не очевидно, я не могу даже помедитировать, Ноамэль постоянно требует внимания и наяву и во сне».

Из кустовой засады донеслась тихая речь девочки:

— Будь внимателен даже к мелочам…

«Боги снов, это уже даже не смешно, это страшно. Но какого хера этот ангелок такой космический? Как сказал бы Амелис: «Я сейчас обосрусь».

Ветер стих. Вдох, выдох. Вдох, выдох.

Из засады выскочила Ноа и протянула руки вперёд, сложенные лодочкой.

Из приоткрытой руки выглядывала золотистая ящерка.

— Не делай ничего бесполезного, — раскрыв руки закончила девочка.

— Я могу понести тебя, Ноа, — предложил Дан, видя, что кроха уже не хочет бежать впереди.

— Да, папочка. Я так устала сегодня быть.

Для подобных ситуаций у сына лучшей маминой подруги всегда имелся при себе слинг из тончайшего прочного осиморского материала, спрятанный в секретной секции высокого сапога.

Привязав Ноа за спину Дан зашагал смелее. Так всяко легче погрузится в свои мысли, когда она не смотрит ему в лицо. Девочка прижалась к нему и жевала сочную грушу.

Да, вся рубашка будет в соке и мякоти. Да, он не ругал её за это. И да, он просто постирает рубашку.

(От Автора: в качестве «мудростей» девочка перечисляет стратегические заповеди от Мусаси Миямото из "Книги Пяти Колец")

«Рано или поздно мне придётся разобраться с происхождением Ноа. Но не сейчас. Лидер знала, что делает. Она всегда смотрела на шаг вперёд. Разве что… Локса просмотрела. Как и я. Друг, называется. Мог же быть ближе. Каждый сам в себе замкнулся, переваривая свои и чужие эмоции. А он ушёл. Интересно, Ноа сможет владеть временем? Пока цвет волос и глаз ни разу не менялся. Вылитый крошечный Амелис. Ну и ладно. Он хороший парень».

Во дворе мужики уже поставили на ноги железного коня большой вместимости. Тот грустно бил копытом землю.

«Белочка!» — понял Дан.

Обычно, пока ремонт не закончен, к железным зверям не подпускали детей. Но лекарь успел заслужить уважение, и, несмотря на ребёнка за его спиной, его пустили в ремонтный круг.

Переступив веревку, Дан обнял коня за шею.

«С ней всё в порядке. Она будет здорова через пару дней. Не тревожься. Вы встретитесь снова».

«Шшшшшпасиииибо тебе. И тебе, зверёк».