Дар Кроуги

Карта мира и карта магии

Пролог

Потрескивание еловых веток в костре — единственный звук в этих непроходимых дебрях, густо заросших бурьяном. Раньше тут был торговый путь, по которому проезжали груженые караваны, скрипучие повозки путешественников и паломников. Сейчас здесь проходит магическая граница, и все живое, ощущая опасную магию, старается держаться подальше. Граница, которую мы, оставшиеся в живых, вынужденно провели и теперь охраняем от портальных тварей, поедающих все на своем пути. Что там, за границей, лучше не знать.

Впрочем, после нападений, которые мы зовем Четырехдневной войной, в огромной Людее вообще многое изменилось. Из пяти княжеств в ее составе уцелело четыре: Кроуги, Потава, Самогета и Монахана. Мы ютимся на клочке их некогда общей территории. Вот и все, что осталось от ранее великих народов. Орки отбили свою землю, но нам помогать не спешат. Паршивые твари добрались до лесов Трундас, территории драгонов, оборотней и дворфов. От горного хребта Баэрдаль и до пустыни Излимор не осталось ни кусочка земли, не оскверненной ими. Королевство эльфов теперь принадлежит отступникам. Тем самым, которые неустанно посылают сюда этих тварей в надежде уничтожить последний оплот оставшихся в живых. И, возможно, им бы это удалось, да только отступать нам больше некуда, поэтому отбиваемся мы с невиданным остервенением.

Люблю слушать потрескивание костра, эти звуки незаметно уносят меня в собственные мысли, и там, на грани между сном и явью, ко мне каждый раз приходит одно и то же воспоминание. Я вижу, как Рагонг зажигает руну, шепчет заклинание и смотрит на меня. Кричу ему через поле, указываю на отряд демонов, летящих в его сторону. Он слышит меня, я знаю, но не отвлекаясь продолжает повторять заклинание. Вокруг вспыхивают и гаснут всплески чужой магии, воины падают замертво, я чувствую — нам не выстоять в этой битве. Демоны почти настигли его, он даже не пытается защититься, в нем почти не осталось силы, это я тоже чувствую. На бегу швыряю заклинания в демонов, все, что приходит в голову, но это не помогает, их слишком много, а я уже очень слаба. Добежать до него не успеваю, он заканчивает свое заклинание, и созданный им портал уносит меня с поля битвы. Сопротивляюсь изо всех сил, не хочу покидать его, но магия Рагонга не оставляет мне выбора. Последнее, что вижу, — демоны набрасываются на него, Рагонг падает. И кровь. Его кровь.

Из задумчивости выводит противное постукивание черепа о меч, на поясе у Эфиры. По привычке сразу кидаю взгляд на свое левое запястье. Метка еле видна, как будто выцвела, но все-таки она на месте. Значит, Он жив, Рагонг еще жив.

Череп твари из гномьих пещер бьется о ее меч при любом движении. Пару раз я просила Эфиру снять эту гадость. Каждый раз она отвечает одно и то же: якобы не снимает ради меня, по ее мнению, это должно мне помочь перестать быть такой неженкой. Конечно, до ее хладнокровия мне далеко — все же она воин, орк и к тому же еще шаманка, умеющая пользоваться самыми разными, порой довольно непривычными приемами. Но продолжать называть меня неженкой довольно нелепо. Я давно перестала ею быть: сбилась со счета убитым монстрам, провела немало ночей в горах гномов, прячась в грязи, словно зверь, и находя тепло под боком оборотня. Неженки не рискуют жизнью в схватках и уж точно не занимаются истреблением тварей.

— На границе сегодня спокойно, можешь поспать. Я тебя разбужу, когда устану, поменяемся.

Твердой походкой шаманка прошла мимо и остановилась около родника набрать полную флягу. Кажется, она похудела. Может ли быть, что она специально недоедает, оставляя мне больше еды? Эта гордячка ни за что не признает свою мягкосердечность. Я внимательно осматриваю ее, ища подтверждений своей догадке. Невысокая для орка, с густой шевелюрой красного цвета, которую она затягивает в тугой хвост. Красивая, несмотря на непривычный для человека зеленый цвет кожи. Полные алые губы, хищные раскосые глаза карего оттенка, немного заостренные уши. В кожаной броне с мехом на плечах. Единственное не закрытое броней место на ее теле — упругий плоский живот. Да, определенно, Эфира похудела. Надо бы внимательнее следить, чтобы она больше ела и чаще отдыхала.

— Все равно я не засну, давай подежурю сейчас, напарница.

Странно называть орка своим напарником. Хотя сейчас все странно. Эфира — первый орк, которого я увидела вживую.

Она внимательно смотрит на меня, видимо, оценивая мое состояние. Дежурство выдалось тяжелым. И даже несмотря на ее самообладание, я вижу, что и Эфира вымотана.

— Хорошо, голубоглазка, но не уходи далеко, чтобы я тебя слышала.

Она тут же падает на меховую подстилку, разложенную рядом с костром, зажав кинжал в руке. Эфира всегда с ним. Я давно догадалась, для нее это не просто оружие, а что-то очень ценное. Возможно, с кинжалом связаны воспоминания о ком-то близком. Но спросить я не решаюсь. Мы все кого-то потеряли в те четыре дня.

Отойдя от нашей стоянки на несколько шагов, поднимаюсь на невысокий пригорок и сажусь на вершине. Отсюда обзор лучше. Даже виден костер Сетсея и Улраны, они охраняют свой участок. В сторожилку всегда идут, разбившись на пары, но все равно, держатся поблизости, чтобы успеть вовремя прийти на помощь.

Сегодня холодная, но на удивление спокойная ночь, и спать совсем не хочется. Воздух свеж и ясен, звезды кажутся особенно близкими, будто равнодушные свидетели моих мучений. Сон для меня теперь настоящая пытка: почти каждую ночь, не давая забыться, мне снится Рагонг — вернее, тот миг, когда я видела его в последний раз. Стоит закрыть глаза, и картинка оживает, обрушиваясь на меня с прежней силой. Я снова и снова просыпаюсь в ужасе, иногда с криком, с чувством, будто сердце вот-вот разорвется.

Глава I. Побег Амидеры

Раз за разом перечитываю письмо отца. Светлые волосы падают мне на глаза, словно пытаясь скрыть содержание ненавистного послания. В ярости комкаю письмо, но это не успокаивает, и я рву его на мелкие кусочки.

— Трус, даже в глаза не смог сказать! Няня, ты знала?! Он выдает меня замуж!

Ладони защипало от прилива магии. Няня как можно незаметнее попятилась.

— Амидера, милая, только не выходи из себя.

Я кинула на нее раздосадованный взгляд. Она меня боится, вон, даже отошла подальше.

— Да поглотят тебя пески пустыни Излимор, любимый папочка! Тебе надо, сам замуж и выходи, — выкрикиваю я, будто отец мог меня услышать.

Пергамент, не выдержав нового всплеска ярости, загорелся синим пламенем в моих руках. Так часто случалось, если я выходила из себя или нервничала. Никто не учил меня контролировать магию. Однажды в детстве я разнесла целое крыло замка. И ничего, смолчали, замяли и забыли, переселив меня подальше от города. Что поделать, в моем родном княжестве Потава магов не жалуют. Это единственное княжество в Людее, которое отвергает магический дар и всячески ограждает себя от магов, шаманов и целителей. А тут вдруг на княжескую голову уродилась магичка — я. После смерти матери, которую я почти не помню, отец женился повторно. Новая жена родила правителю Потавы сына, а неугодную дочь, то есть меня, отправили в ссылку в какое-то захолустье.

Сколько себя помню, меня всегда скрывали, папочка разорялся на лучших целителей, чтобы только сковать мой дар. Иногда даже получалось, но чем старше я становилась, тем короче были периоды затишья.

Я всем сердцем ненавидела эти ритуалы. Запертая во мне магия, сдерживаемая многочисленными заклинаниями, мучила, рвалась наружу, вынуждая злиться без причины, раздражаться по пустякам, не давая усидеть на месте. Учителя и гувернантки сбегали от взбалмошной княжны, разнося слухи о моем дурном нраве и душевной болезни. Они не ведали о большом секрете, который хранился под семью замками.

Все изменилось, когда я самостоятельно научилась снимать заговоры. Сила росла, и в конце концов князь Потавы решил избавиться от непутевой дочери, которая никак не желала носить свое проклятие с достоинством. Он предлагал два варианта, о чем и сообщалось в письме: пойти в прислужницы в башню Печали или замужество с Оголором — одним из старших мужей Монаханы. То есть то же заточение, только с мужем-незнакомцем в придачу. Бежать — вот единственно верное решение, о котором я своевременно догадалась не рассказывать няне.

— Ами, выйти замуж за хорошего человека — это благословение, — старательно подбирая слова, попыталась успокоить меня няня.

В ответ я лишь недовольно фыркнула.

— Оставь меня, пожалуйста, я очень устала.

Спорить с няней смысла нет. Монаханцы славились своим деспотизмом, и перспектива провести всю жизнь с одним из них совсем не казалась мне благословением. Как, впрочем, и заточение в башне о которой, не говорят, а если и упоминают, то только шепотом.

Няня мялась у двери.

— Князь приказал приготовить комнаты к приезду целителя.

— И когда его ожидать?

— Сегодня к ужину.

Я кивнула, и няня ушла, прикрыв за собой дверь. Теперь я одна. Очередной целитель должен будет с помощью своих ритуалов сковать мою силу. Вероятно, папочка боится, что я прямо на свадебной церемонии устрою хаос, как в детстве. И не зря — с удовольствием так бы и сделала. Заодно и нареченного бы проучила, чтобы неповадно было свататься к магичкам, пусть и не обученным, без их согласия.

Руки все еще щипало от магии, но не обращая на это внимания, я металась по спальне.

Бежать, бежать скорее! Пока вызванный отцом целитель не явился!

Я быстро переоделась в брючный костюм для полетов — так сподручнее, чем в платье — и собрала самое необходимое в мягкую дорожную сумку. Добра у меня было немного: фляга с водой, карта Людеи, запасная одежда и теплый плащ, переданный отцу самим правителем для дочери в подарок. В любом другом случае плащ до меня бы не доехал, но от подарка правителя отец не отважился избавиться. В Потаве найти предметы, созданные магами, почти невозможно. Этот плащ, способный защитить от любой непогоды, — дело рук криоманта, специализирующегося на управлении льдом и холодом. Вещь для меня особенно ценная, и не только потому, что она от самого князя Эруана Минолы, правителя Людеи. Этот магический плащ — напоминание, что не везде магов недолюбливают. В других княжествах им рады и не считают выродками.

Тут я спохватилась, вспомнив о своих скромных накоплениях. Деньги ко мне в руки попадали крайне редко, я жила полностью на содержании отца. Но если такое случалось, тщательно откладывала. В глубине души я всегда мечтала попасть в одну из магических школ и, не говоря никому, копила, надеясь, что однажды такой шанс представится. Вот он, небольшой мешочек с монетами. Хвала моей предусмотрительности! Этого должно хватить на первое время.

Стараясь не попадаться на глаза прислуге, я бежала через родные коридоры, стражникам у входа бросила, что направляюсь в загон. Один пробурчал, что, мол, поздновато для полетов. Но со взбалмошной княжной никто не любил связываться — ненароком можно и в стену улететь. А потом, глядишь, могут и язык рубануть, чтобы не сплетничал, о чем не положено. Без особых возражений меня выпустили.

Глава II. Рагонг Кроуги

Это пробуждение было неприятнее прошлого. Магия князя Кроуги намного крепче магии обычного пограничника. В глазах рябило и болела макушка — видимо, я ударилась головой при падении. Инстинктивно подняла руки и обнаружила, что на этот раз их связали, а порезы от стекла аккуратно перебинтовали. Быстро осмотрелась, вертеть головой было неприятно. Другое помещение, уже без окон, и я не одна. У стены двое — Рагонг и рыжий мужчина, тот самый, который заглядывал в дверь в прошлый раз.

— Ты привлекла все наше внимание. Говорить будешь? — с легкой издевкой спросил князь.

Я упрямо молчала, пытаясь прийти в себя.

— Видишь этого человека?

Перевела взгляд на рыжего. Высокий молодой мужчина, волосы аккуратно собраны в хвост, очень хорош собой, дорого одет и, судя по рунам, выглядывавшим из-под ворота белоснежной рубашки, маг.

— Это Келдрик, он телепат, — продолжил князь, внимательно следя за моей реакцией. — Ты не смогла отбить мое простое заклинание, которое способен отразить даже первогодка магической школы, — значит, закрыться от телепата тем более не сумеешь. Хочешь ты того или нет, мы узнаем все, что нам нужно.

Он, конечно, преуменьшил силу своей атаки. Не думаю, что от элементарного заклинания мог быть эффект, последствия которого переживала сейчас моя голова.

Рыжий пристально посмотрел мне в глаза и сделал угрожающий шаг в мою сторону. Я вскинула руки в останавливающем жесте. Он прав, от ментальной магии укрываться я не умею. Молчать больше смысла не было. К тому же я с детства умела чувствовать магию в людях. Развивала это умение на целителях, которых исправно присылал отец для ритуалов сдерживания. И от рыжего ощутимо исходил мощный поток силы. Порывшись в моей голове, он без труда узнает, кто я и откуда.

Я приподнялась на койке, в глазах все еще неприятно рябило.

— Меня зовут Ами… княжна Амидера, дочь князя Потавы.

Рагонг кинул быстрый взгляд на рыжего.

— Не врет, — подтвердил тот.

Оба принялись разглядывать меня, как какую-то диковинку. Удивить их мне удалось однозначно.

— Та самая Амидера, которая якобы больна какой-то загадочной болезнью и славится дурным нравом? — переспросил Келдрик.

— Да, та самая, — самым безразличным голосом ответила я.

— Но в правящей ветви Потавы не рождаются маги, — Рагонг сложил руки на груди, все еще не веря моим словам.

— Только я. Мой сводный брат дара не имеет. Думаю, это кровь матери. Впрочем, отец такому сюрпризу рад не был.

Как бы спокойно я ни старалась говорить, голос предательски дрогнул, стоило упомянуть отца. Князь это заметил.

— Значит, старик Вильмен скрывал тебя и твой дар. Как у него это получалось? Тебя связывали ритуалами сдерживания?

— Да, с детства.

— И как успехи?

— Раньше помогало, сейчас уже нет. Я легко их снимаю.

В комнате воцарилось молчание, князь что-то обдумывал. На миг показалось, что в его глазах промелькнула радость.

— И куда ты направлялась?

— Путешествую, — я притворно улыбнулась.

Мою шутку он проигнорировал.

— То есть сбежала? Почему?

— Слышал, княжна Амидера была обещана кому-то из Монаханы, — ответил за меня Келдрик.

— Сбежала из-под венца. Жизнь с монаханцем не предел твоих мечтаний?

Теперь настала моя очередь игнорировать его несмешную шутку.

Рагонг направился к двери, видимо, узнав все, что хотел.

— Приятно познакомиться, княжна, я Рагонг, князь Кроуги. Убегать больше нет нужды, ты не пленница.

Я вопросительно посмотрела на связанные руки.

— Это на всякий случай, чтобы еще больше не поранилась.

С этими словами оба мага вышли из комнаты.

* * *

— Княжна из Потавы — боевой маг, вот это поворот! А как она атаковала чистой силой! Не все высшие маги на такое способны.

— Я знаю, Келдрик.

— И она молода — значит, не набрала еще всю свою силу.

— Это я тоже знаю.

— И абсолютно не умеет ею управлять.

— Я видел.

— Не мешай мне восхищаться.

— Хорошо, но делай это про себя. Ничего нового ты мне не сказал.

— Если дар запирать с детства, он, скорее всего, разовьется в какой-нибудь талант. Исключение — только если сила дара очень велика, и ее не запереть.

— Мне всегда казалось, что задача моего главного советника —говорить мне то, о чем я не знаю, а не то, что и без тебя известно.

— Не притворяйся, что тебя это не поразило. И долго мне держать ее взаперти? Планируешь отправить ее обратно в Потаву?

Рагонг посмотрел на друга.

— Велик соблазн вернуть ее нареченному жениху и подождать, пока она разнесет половину Монаханы. Думаю, даже отец не подозревает, насколько она сильна.

Глава III. Фебрана

Разбудил меня настойчивый стук в дверь. Открыв глаза, я не сразу осознала, где нахожусь. Комната в бежевых оттенках тонула во мраке из-за закрытых ставен, но я разглядела большую кровать с балдахином и изысканными резными вставками, два прикроватных столика, два элегантных кресла и невысокий столик в углу. Стук повторился. Я села в кровати, подтянув одеяло к подбородку, вспомнила, где я и, главное, что вчера дала утвердительный ответ на предложение князя выйти за него замуж.

Видимо, устав дожидаться разрешения, вошла высокая женщина в возрасте с большим свертком в руках. Не церемонясь, прошла через всю комнату и аккуратно положила сверток на столик. Раздвинула ставни на окнах и обернулась, давая мне время привыкнуть к дневному свету.

Несколько секунд мы внимательно рассматривали друг друга. Женщина носила строгое платье в пол простого кроя, темные волосы с проблесками седины были туго стянуты на голове в пучок. Наверное, экономка, решила я. Для служанки она слишком решительна, уверена в себе и немолода. Присутствия магии в ней я не чувствовала, значит, просто человек.

— Его высочество князь ожидает вас к завтраку. — Она сделала небольшую паузу. Затем кивнула на сверток: — Я принесла вашу форму.

— Мою что?

Женщина смерила меня недовольным взглядом.

— Его высочество князь распорядился доставить вашу форму, — в этот раз медленнее повторила она. — После завтрака вы отправляетесь на учебу, а вечером к вашему возвращению прибудет швея, чтобы снять мерки и обсудить новый гардероб. Также вам понадобятся новые костюмы для тренировок.

— Тренировок?

Женщина не ответила. Видимо, ее начинала раздражать моя непонятливость. Она распаковала сверток, достала оттуда одежду и унесла в гардеробную. После чего вышла, держа в руке мои сапоги.

— Прикажу начистить. Вам нужна служанка, чтобы помочь одеться?

— Нет, — я категорично замотала головой.

Было неудобно вылезать из кровати, пока эта женщина здесь. Кажется, она это поняла и наконец вышла.

Почти бегом я кинулась в гардеробную рассматривать форму, которая аккуратно висела на крючках. На манжетах белой рубашки заметила вышивку серебряными нитками: герб в виде дракона с открытой пастью, который сидел на первокристалле. Похожего дракона я видела вчера на пуговице лекаря. И теперь меня осенило: это герб школы магии святого Фебрана — самого известного учебного заведения в Кроуги.

Меня охватила дрожь от волнения, не ожидала так скоро начать обучение. Но приятно, что князь держит слово. Это дает надежду, что и остальные обещания он выполнит.

— Святая Первомать! Я буду учиться магии!

В переполнявшем меня счастье я схватила рубашку и закружилась. Самая сокровенная мечта, о которой раньше и говорить было нельзя, сбывалась.

Второпях привела себя в порядок. В имении отца все, за исключением няни, относились ко мне прохладно, понимали: я мало что решаю. Поэтому я всегда умела сама о себе заботиться: одеваться, собирать волосы, даже прибираться в комнате, если нужно. Мне часто приходилось коротать дни в одиночестве, когда слуги открыто меня избегали после очередного всплеска магического потенциала.

Я пошла в купальню и обнаружила еще одну поразительную вещь. Удивительно, но тут благодаря магии вода сама бежала по тонким трубам и пахла цветами. И почему отец так против? Магия практичней даже в бытовом плане. После умывания, которое однозначно оказалось удобнее, чем в Потаве, я отправилась одеваться. Рубашка оказалась чуть велика, но это не заметно, если заправить ее в брюки, которые сели отлично. Еще предполагался удлиненный жакет с высоким воротом и без рукавов, такого же темно-зеленого цвета, как и брюки. Главный цвет магической школы Фебраны, цвет жизни и роста, гармонии и безопасности. По крайней мере, так писали в собрании магических учреждений, который я с детства украдкой перечитывала по многу раз, пока никто не видел, мечтая однажды оказаться в одном из них. Всего в Людее было три известных магических школы: одна в Кроуги, другая в Самогете и еще королевская академия магии в Миноле. Самым престижным и древним заведением, изучающим магию, считалась эльфийская академия Аринара, которая находилась за пределами Людеи, в столице светлых эльфов. Но туда попадали только самые одаренные и знатные после успешного окончания магической школы.

Кинув на себя последний взгляд в зеркало, я осталась довольна. Как же хорошо, что форма такая удобная. Нижние юбки, рюши и кружево хотелось оставить в прошлом, как и все воспоминания о Потаве. Как одеваются женщины в княжестве Кроуги, я не знала, но вряд ли различия велики. Женщины богатых сословий Потавы любили пышные платья, тугие корсеты, шляпки и прочие проявления женственности. Остальные давно предпочитали простые и, главное, более практичные плащи, пиджаки, жилеты, брюки. Наряды простолюдинок больше похожи на одежду орков или оборотней: их женщин никогда не встретишь в платье. Да и сложно представить, чтобы магичка сражалась в панье[1] или кринолине.

В дверь тихо постучали. Я открыла, на пороге стояла молоденькая служанка, протягивавшая начищенные до блеска сапоги.

— Если ваша милость готова, велено проводить в зал на завтрак.

Я молча кивнула и натянула длинные сапоги, которые теперь выглядели как новые.

Пройдя через несколько помещений, мы вошли в небольшой светлый зал с окнами в пол. В центре стоял накрытый стол, за которым с серьезными лицами сидели князь Кроуги и Келдрик, о чем-то негромко беседуя. Увидев меня, мужчины встали и оба, не сговариваясь, заулыбались. Я стушевалась и начала нервно расправлять жакет.