Дато

Пара возовых лошадей угрюмо тянула крупную бортовую телегу. Лицо возничего скрывал глубокий капюшон. Из тени, обволакивающей лицо, на пустошь смотрели два внимательных зелёных глаза.

Вереск широко разросся лилово-розовым кустарниковым морем по обе стороны дороги.

– Эй, на помощь! – раздался голос. – Там падальщик!

Возничий обернулся. Слева возник мальчишка. Драная одежда, перепачканное лицо. Мальчишка хромал через кустарник точно к телеге.

Возничий поторопил лошадей, не спуская взгляда с мальчишки, а тот прибавил ходу: хромота прошла сама собой, стоило телеге ускориться.

– Стой! Помоги! За мной падальщик увязался!

Возничий чуть отодвинул борт робы, в руке его возник самодельный гвоздомёт с небольшим воздушным баллоном. Подкрученный клапан чуть свистнул, дуло направилось точно в сторону мальчишки.

– Мне нужна помощь… – Мальчишка замер, не веря глазам. Разве мог кто-то ещё носить подобное орудие. Почему саранча ещё не сожрала этого человека. – Там падальщик… – Сказал мальчишка вслед удаляющейся телеге.

Проехав ещё немного, возничий оглянулся. У дороги уже стояло четверо, включая мальчишку. В руках орудия первобытных охотников: заточенные палки и дубины. Внезапно один из них положил копье, достал из сумки камень, сунул его в узкую ленту ткани и завертел над головой.

Возничий, обернувшись сильнее, упёрся гвоздомётом в левое плечо и прицелился.

– Ну же, – тихо сказал возничий, – не делай глупостей.

Мальчишка что-то сказал, указав в сторону телеги. Человек, что раскручивал пращу, опустил руку.

– Кто это был? – спросили мальчишку, когда телега скрылась за холмом.

– Не знаю. Но говорю вам, у него было оружие. Настоящее…

Телега двигалась дальше. Возничий прислушался к стуку сердца. Сделал несколько спокойных вдохов, чтобы усмирить разволновавшийся внутренний мотор. Лошади шевелили ушами и мотали мордами, отмахиваясь от степного гнуса. Где-то в высоте визгливо прокричал стервятник. Волнами гулял по вересковой щетине ветер.

Падальщик. Мальчишка сказал, что за ним увязался падальщик. И ведь кто-то поверил бы ему. Мир изменился настолько быстро и резко, что не все ещё пришли в себя. Новые правила казались настолько неясными, а почва под ногами настолько зыбкой, что людям оставалось лишь верить. Хотя бы во что-то. Этим и пользовались банды, подобные той, что попалась возничему. Какой-нибудь бедолага остановился бы и в миг лишился своего добра, а то и жизни.

Но не он.

Возничий огляделся по сторонам – никого. Он снял капюшон, гвоздомёт пристроил на прежнее место – за пояс, предварительно открутив клапан. Оружие примирительно пшикнуло и снова прижалось к пояснице, подарив внутреннее спокойствие хозяину.

Да что эти разбойники знают о падальщиках? Возничий обернулся на кузов телеги и чуть приподнял сукно. Заваленная сеном в кузове покоилась одна из этих тварей. Один из первых падальщиков, которого удалось схватить до полного разрушения. Прежде чем заполучить этот экземпляр, подмастерья угробили с десяток подобных тварей. Каждая стоила им нескольких убитых и раненых товарищей.

Возничий провёл пальцами по бугристому шраму, что тянулся от шеи к затылку. Он мог быть одним из тех, кого оставили в тот день в степи, недалеко от развалин нефтезавода. Остроконечная клешня-экстрактор падальщика чуть не снесла ему голову: считанные сантиметры – вот насколько он был близок к смерти. Повезло – нечего сказать, но удачи хватило не всем.

Наставник подмастерьев в том бою снял солнечную батарею, прикрывавшую спину падальщика, и извлёк ядро. И именно наставника всей тушей придавил обездвиженный гигант. Выжившие подмастерья кое-как сдвинули металлическую тушу, но слишком много костей было сломано. Изо рта его шла кровавая пена. Дышал он короткими рывками, и от каждого движения грудь неестественно вваливалась. Неизвестно, как он продержался до ночи. Крепкий мужик – настоящий наставник.

А на следующий день Мастера призвали к себе Дато и сообщили, что именно он станет новым наставником своей группы. Он кое-как склонил голову в знак согласия и почтения: с раной на шее недавно разобрались, и швы сковывали каждое движение.

Дато никогда не стремился к этому, однако слово Мастеров – закон. Тем более он был одним из немногих, кто видел, как одолеть падальщика.

С тех прошло несколько месяцев. Мастера заполучили ещё несколько образцов, а затем охота прекратилась. Никаких больше рейдов, никаких засад. Что творилось в глубине гор, Дато не знал – то дело Мастеров. Он совершал небольшие вылазки в пустошь, чтобы отследить миграцию дронов саранчи, что активизировались после успешной охоты на падальщиков.

И вот несколько дней назад его призвали опять. Он спустился в недра горной шахты. Каменные коридоры освещали факелы. Его вел слепой послушник: только такие допускались в подземные комнаты Мастеров. В какой-то момент послушник замер и протянул Дато кусок ткани.

– Повяжи вокруг головы.

Дато так и сделал. Послушник взял его за руку и повел дальше. Свет факелов ещё какое-то время сочился через ткань, затем и он пропал, и они двинулись в полной темноте.

– Можешь снять повязку. – Прозвучал голос одного из Мастеров, когда Дато ввели в залу.

Его ждали в просторной комнате, напоминающей перевёрнутую чашу. Стены покрывал материал, бросающий косые блики от плоского круга электрической лампы под потолком.

– Дато, мы выбрали тебя. – Заговорил Мастер Платон – по слухам, самый старый из Мастеров, успевший состариться ещё до Большой Катастрофы. – Ваши труды – тебя и твоих братьев подмастерьев – не прошли даром. Ваши жертвы, ваши смерти… Мы смогли приручить падальщика. Лишь одного из пойманных вами, но этот один – наша надежда. Этот один – наше возможное будущее.

Дато смиренно кивнул, не понимая ещё, о чём идёт речь.

– Будь так любезен… – Мастер Платон подозвал Дато жестом.

В дальнем конце комнаты был рычаг. Дато с усилием потянул вниз, и одна из пластин на стене двинулась в сторону. В открывшейся комнате его ждал падальщик.