Давай за деньги

Глава 1

Андрей заваливается в квартиру как раз в тот момент, когда Вика собирается выходить.

Хлопает дверью, хватает влезшую в рукав куртки Вику за локоть и тащит в спальню.

Напрямую.

Никаких предисловий, даже простого «Здравствуй» – спальня. Его хватка на руке очень жесткая, властная.

Вика так ошарашена, что не может произнести ни звука. Она только хватает ртом воздух, пока с нее стягивают одежду. Раз-два-три.

И она голая.

А что там снимать-то, да? Особенно, когда умеешь делать это лучше всего на свете? Натренировался уже за полгода.

Щетина у Андрея жесткая, грубая. Она больно колется, но Вика кусает себя за губу и терпит, пока Андрей терзает ртом ее соски и спускается вниз, к лобку.

Они все еще не на кровати, а у стены. Вике в задницу упирается угол висящего на стене зеркала, и она как раз собирается сдвинуться на пару сантиметров, когда Андрей присасывается ртом к ее клитору.

Это…

Всегда неожиданно.

Андрей делает это нечасто, обычно наоборот – заставляет Вику сосать. Но рот у него умелый, пухлый, и уже через секунду Вика сдается ему, откидывая голову назад. Закрывает глаза, пытаясь расслабиться.

Хотя угол зеркала все еще мешает.

И щетина…

Она пытается найти внутри себя стон, но у нее выходит только глубоко вдохнуть и шумно выдохнуть, а через мгновение Андрей поднимается на ноги и смотрит на нее.

Суровая такая гора возвышается на целую голову.

Вика вдруг понимает, что если Андрей захочет, то он сможет ее переломать пополам. Ему это не составит труда. И не потому что он очень большой, вовсе нет. Но по пропорциям, рядом с худой, хиленькой Викой, выглядит реально как великан. Он может сделать с ней все, что захочет - это правило. Она сама на это соласилась. И это одновременно пугает и восхищает ее.

– Что с тобой? – спрашивает он.

Она моргает. Забавно осознавать, что это первые слова, сказанные Андреем сегодня, а ведь его рот уже побывал у нее между ног.

– В плане?

– Ты не о том думаешь.

– Откуда ты знаешь, о чем я думаю?

Андрей прищуривается.

Его глаза по цвету, как темный шоколад, но сейчас они блестят, и Вика правда не хочет ничего чувствовать в этот момент, но коленки начинают дрожать. Это невыносимо. Это, наверное, никогда не закончится.

Голова наклоняется вбок. Он словно пытается в Викину душу заглянуть, и она опускает взгляд.

Нет уж.

Тело уже забрал, пусть хотя бы душу ей оставит.

Эта пауза как будто вечность длится.

У нее нет никакого желания что-либо сейчас обсуждать. В целом, она была бы не против остаться одной дома, запереться в спальне, в идеале – забраться в самый дальний угол кровати и проплакать до поздней ночи. Только сегодня, такая вот одноразовая акция нытья. Было бы потрясающе.

Но здесь Андрей.

И Вика не может просто указать ему на дверь или попросить его уйти, или выгнать его (не забываем про разницу в комплекции). Она может только мысленно умолять, чтобы Андрей захотел уйти сам.

Ей это нужно.

Вот прямо сейчас. Она как будто бумажная, а Андрей – это сильный дождь, это ливень, который сейчас превратится в настоящий шторм и снесет ее к чертовой матери, оставив от нее одни лохмотья. Да и то не факт.

– Ты не хочешь меня, – резюмирует Андрей и отступает на шаг.

Вика медленно выдыхает. Голое тело без чужого горячего рядом – остывает. Мурашки ползут по плечам и груди. Она поджимает пальцы ног, обнимает себя руками.

– Ты просто… не предупредил, что придешь. Я тебя не ждала, – оправдывается она.

– Я никогда не предупреждаю…

– Ну да. Но сегодня я даже и не думала…

Вика поднимает на Андрея взгляд и чувствует его злость каждым сантиметром своей незащищенной кожи. Она, как змея, ползет по всему ее телу, и вот-вот сомкнется кольцом на шее…

– Были другие планы?

– Нет.

– Но ты куда-то уходила.

– Хотела купить кефир.

– К… кефир?

Этот разговор совершенно не похож на все их предыдущие разговоры, потому что обычно это секс, страсть, поцелуи, укусы, кровь на губах, засосы на теле, натертые щетиной царапины на подбородке, на бедрах, на шее… Обычно это «трахай меня, умоляю», это «бери его в рот, сучка», это «какая растянутая, мокрая», это… много чего еще…

Это… другое.

Всегда грязное.

Всегда хер. Дыра. Ебать. Шлюха. Сперма.

Андрей всегда ебет, засаживает, долбит, дерет, трахает.

Он ни разу ее не «имел».

А теперь они говорят о кефире. Звучит так, словно Вика ударилась головой и отключилась. И она не знает, что ответить.

Поэтому говорит то, что приходит в голову первым:

– Если хочешь, я повернусь спиной, чтобы ты не видел моего лица… Или отсосу тебе?

Лицо Андрея становится таким… непроницаемым. Не выражает ничего. И это ужасает больше всего, потому что да, он не самый позитивный человек на планете, и большую часть времени он просто напряжен, но сейчас…

Это какое-то новое выражение на его лице, и оно пугает Вику до ужаса.

Андрей смотрит на нее таким вот пустым взглядом секунды четыре, после чего сглатывает и говорит:

– Спасибо. Обойдусь.

Когда он уходит, Вика позволяет себе скатиться на пол. Она обнимает коленки руками, подтягивая их к себе.

– Ну что, – говорит она в пустоту. – С Днем рождения меня, получается.

От автора:

Друзья, приветствую вас в новой, очень горячей истории! Эту книга будет бесплатной в процессе выкладки, успевайте читать свежие главы! Приму ваши лайки, библиотеки и комментарии, как своеобразное "спасибо" за эту работу. И не забудьте подписаться на меня!

Проды каждый день!

Глава 2

Когда приходит Таня, у Вики уже нервный срыв.

Она расхаживает по комнате вперед и назад, догрызает остатки ногтя на большом пальце, и то и дело зарывается в свои длинные светлые волосы.

Едва за Таней закрывается дверь, Вика, стянув с нее куртку, усаживает ее на диван в гостиной, а потом садится рядом.

– Мне конец, – говорит она, сплетая пальцы обеих рук. – Он просто молча ушел. И что я должна сделать? Позвонить ему? Извиниться?

Таня выглядит так, будто сейчас ударит ее.

– Интересно, за что?

– Ну, я… Вроде как облажалась… Я вроде как…

Таня выпрямляется. Ее пышная грудь, выпирающая из-под свитера с V-образным вырезом, сразу становится как будто еще пышнее.

– Ну знаешь… – фыркает она. – Он не твой хозяин. Он не покупал тебя…

– Да, но он платит мне, и снимает эту квартиру, и…

– У тебя День рождения, Вика! Ты имеешь полное право… на чертов… ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ! И на целую кучу всего другого! Ты не обязана сидеть в этой квартире день и ночь, дожидаясь, когда же ему приспичит тебя потрахать…

Она права.

И когда она замолкает, Вика просто кивает ей, но легче от этого не становится.

– Я просто боюсь, что он прекратит все.

Видимо, ее голос звучит совсем жалко, потому что Танин гнев куда-то улетучивается, и в следующую секунду она придвигается, чтобы обнять ее за плечи.

– Ты знаешь, я никогда не осуждала тебя за такой выбор, но, пожалуйста, оставь хоть кусочек своей жизни себе.

Ее слова такие правильные, такие правдивые, но почему-то от них так больно, что у Вики кружится голова.

Полгода.

И ей всегда казалось, что лучше жизнь не придумаешь. У нее есть деньги, офигенная квартира в элитном районе, красивая одежда, возможность ходить в крутые места, откладывать на учебу, помогать родителям. И, если уж совсем откровенно, Андрей – не самый плохой вариант для секса. А если уж прям ПО-ЧЕСТНОМУ – он невероятен. Он красивый, спортивный, от него шикарно пахнет, он умеет делать в постели такое, что не умел ни один Викин парень раньше…

А иногда… В те редкие ночи, когда Андрей остается, когда он не уезжает поспешно, оставляя Вику стоять у окна и смотреть, как исчезает с парковки его дорогая тачка… Когда он остается, занимает вторую половину кровати и просто… спит… как живой человек… Вика позволяет себе помечтать. Представить другую жизнь. В этой жизни также есть Андрей, но они друг другу некто больше, чем любовники… Они друг другу… кто-то.

– Просто мы с ним никогда не обговаривали условия, – признается она Тане. – То есть, основное, конечно да, но по поводу моей жизни… Вне этой квартиры… По поводу моей ЛИЧНОЙ жизни…

Она замолкает.

Таня сочувствующе гладит ее по плечу, потом кивает.

– Так может, пора уже поговорить? Расставить границы? Дать понять, что ты не игрушка?

Вика смотрит подруге в глаза.

– А если он будет против? Если разорвет все?

От этой мысли становится плохо. С ужасом приходит понимание, что, потеряв комфортную жизнь она, возможно, смирится… А вот Андрея? Его запах – кожа, бензин и «Paco Rabanne»? Его руки, оставляющие синяки и мурашки? Его горький, суровый взгляд, под которым всегда слишком жарко?

Таня смотрит на нее долго, пристально. После чего говорит:

– Значит, ты освободишься. И найдешь другой путь. Твоя жизнь не станет хуже, обещаю.

Вика не верит ей. Ни единому слову не верит.

Таня видит это по ее грустной улыбке. Поразительно, как подруга всегда видит ее насквозь. И то ли это День рождения так работает, то ли Вика просто сегодня слишком переволновалась, но она зачем-то набирает воздуха в легкие и произносит:

– Кажется, я в него влюбилась, Тань, – она понимающе кивает. – Ты и так знала, да?

– К этому шло.

– Все очень плохо.

– Да. Или нет. Смотря что чувствует он.

Вика даже в самых сладких мечтах за все это время так и не смогла представить себе ситуации, при которой Андрей влюбился бы в нее.

У него, должно быть, куча девушек совершенно разной внешности, возраста и социального статуса. И с ней, Викой, он все еще потому, что он слишком занят и брезглив для поиска одноразового секса, поэтому просто организовал его себе на регулярной основе.

Вика мотает головой.

– Ничего он не чувствует. Ни-че-го.

Глава 3

Таня притаскивает ее в бар, пообещав, что они будут там вдвоем, просто выпьют по паре бокалов и поговорят по душам.

Но когда они заходят, их встречают все Викины друзья.

И у нее ком становится в горле.

– Ты отказалась отмечать свой День рождения, но мы – нет! – смеется друг детства Никита, крепко обнимая Вику и прижимая к себе.

Кроме Никиты и Тани здесь Танин парень Илья, две бывшие одноклассницы Лена и Рита, и парочка ребят с Викиной бывшей работы. Они все так искренне поздравляют ее, вручая маленькие, символические подарки (прекрасно зная, что дорогие и большие она бы не приняла), что у Вики слезы наворачиваются на глаза.

Она почти задыхается.

От счастья. От удовольствия видеть, как много людей ее любят.

Таня права.

Что это с ней такое?

Почему она перестала себя ценить? Видеть в себе человека? Делать как чувствует?

Пока ее поздравляют, громко выкрикивая яркие тосты, пока бокалы-стаканы-рюмки сталкиваются в звонком вихре где-то над центром стола, Вика как будто переосмысливает последние полгода.

Полгода неуемного секса с Андреем.

Их первый раз.

Сайт знакомств, Вике было скучно и она, обычно предпочитающая встречаться с ровесниками, чуть увеличила возраст потенциального партнера в своей анкете.

И повалили.

Вика никогда не считала себя нереальной красоткой, но она была того типажа, которые нравились мужчинам постарше.

Она прекрасно знала, как выглядит со стороны.

Как некто, чьи запястья приятно сжимать над головой. Как некто, кого удобно держать за волосы, насаживая на член. Как некто, из чьих губ будет очень горячо звучать «да, возьми меня, умоляю».

Андрей был младше тех извращенцев, которые в первую же минуту начали заваливать Вику сообщениями. Но также он был старше тех, с кем обычно Вика встречалась

На фото – в профиль. Четкие скулы, с горбинкой нос. Идеально ровная линия волос и бороды, а вот брови, наоборот, кустистые, нависающие над веками.

Когда Вика увидела его фото, стало не по себе. Было в нем что-то, от чего становилось тесно в груди. Он вызывал любопытство и тревогу, сексуальное желание и страх. Потели ладони, пересыхало во рту.

Ни одно из этих чувств не исчезло, когда они встретились впервые. В машине Андрея, на «ни к чему не обязывающий секс». Вика тогда кричала так, что потом неделю болело горло. Она и не знала, что кто-то может так трахаться. Отчаянно, по-животному, словно сошел с ума, оголодал, одичал. В первый вечер, в машине, Андрей ее выжал, как лимон, оставил на ней следы из отпечатков своих рук, пометил ее засосами и своим запахом, и когда Вика, уже на своей крошечной съемной квартирке, стояла под душем – она искренне не могла понять, что только что произошло.

Ее никогда так не трахали.

Как будто вербовали. Как будто помечали, чипировали, захватывали во власть.

С той самой минуты и до сегодняшнего дня Андрей не исчез из ее головы ни на миг.

Наверное, это и правда была вербовка. Или гипноз. Или какое-то сумасшествие, объяснить которое не под силу ни психологам, ни экстрасенсам.

И когда три дня спустя Андрей написал ей и предложил «сотрудничество», Вика уже была согласна.

Согласна на все.

– Ты все еще с нами?! – Лена обнимает ее сзади, укладывает подбородок на ее плечо.

И Вика понимает, что отлетела настолько, что не знает, который сейчас час. Она быстро кивает, целует подругу в лоб и тянется за своим бокалом.

Ловит Танин взгляд через стол.

Он красноречивее любых слов. Он буквально кричит: «Забей, оторвись, это твой вечер – только твой и больше ничей!»

Вика отпускает себя.

Она залпом допивает вино, встает со стула и, подхватив под руки Лену и Риту, тащит их танцевать.

Музыку делают громче, Вика прыгает, крутит бедрами, подпевает, срывая горло. Она чувствует такую легкость внутри себя, она как будто больше ничего не весит. И нет никаких проблем, сомнений, страхов. Есть только этот день, песни, которые включают специально для нее, люди, которых она бесконечно любит, и ее руки, взмывающие ввысь.

Вика счастлива.

Это лучший день за последние полгода. Это самый ЛЕГКИЙ день, и она принимает его с благодарностью, напитывая себя этими здоровыми, добрыми эмоциями, как целительной влагой.

***

Наверное, уже глубокая ночь, но Вике плевать на время.

Они стоят у входа, ждут такси.

Все разъехались, остались только Вика, Таня и Илья.

Илья прижимает Таню к себе спиной. На ней его куртка, помада размазана, а глаза так ярко светятся, что даже темнота не помеха… Небо ясное, звездное, цепкий январский морозец покалывает Викины уши.

– Вы двое офигеть как подходите друг другу, – с улыбкой говорит она.

– Спасибо, кот, – нежно отвечает Таня. – Ты в порядке?

– В порядке ли я?! Ты с ума сошла?! Это был идеальный День рождения, я уже тысячу лет не чувствовала себя такой счастливой.

Таня улыбается – либо слишком пьяна, либо впервые за вечер наконец верит ей.

Вика не знает.

Как и не знает, сможет ли когда-то с кем-то вот так стоять, чувствуя абсолютный комфорт от одних только прикосновений. Сияя глазами.

Ей хотелось бы.

– Не знаю как вы, – нарушает тишину Илья, – а я жрать хочу, как скотина. Эти колбаски на шпажках – блевотина, а не хавка.

Таня поддерживающе кивает.

– Я бы съела чизбургер.

– А я – пиццу, – соглашается Вика.

– Ура! Маршрут перестроен! – выкрикивает Илья и, когда такси подъезжает, дает водителю уточняющую информацию.