(де) Фиктивный алхимик для лаборантки

Пролог

Знаете, есть женщины-огонь, есть женщины-весна, а есть я — женщина-«подай картошку с грядки и молчи». Меня зовут Ира Чернова, двадцать восемь лет, и, если честно, выгляжу я неплохо. Черноволосая, стройная, симпатичная — мужчины иногда и правда обращают внимание. Но чаще всего недолго. Потому что вместе со мной в подарок идёт полный комплект: требовательная мама и вечно голодный до денег брат.

Живу я не слишком далеко от «столиц», в небольшом городе в тридцати километрах от Питера. Чудесное место, на самом деле… если вам, конечно, нравится чувствовать себя «на краю географии». Учусь в аспирантуре в Петергофе, подрабатываю лаборанткой при агрокомбинате. И каждый день разрываюсь между тем, чтобы кормить семью, помогать маме на огороде и как-то умудряться не умереть от усталости.

Мама у меня человек своеобразный. Внуков она хочет — прямо сейчас, срочно. Но при этом на свидания меня не отпускает: какие свидания, у нас грядки полоть некому! А если вдруг ухажёр и появляется, то беднягу сразу встречает кастинг: невесть откуда взявшийся экзамен по маминому огородоведению. Сначала копай, потом тяни сорняки, а уж если справишься — может быть, получишь право дойти со мной до первого поцелуя. В итоге кандидаты выбывают ещё на этапе тяпки.

С личной жизнью всё так и складывается. Я хочу любви. Хочу, чтобы кто-то сказал: «Ты не одна». Но на практике все потенциальные романтики быстро сливаются, потому что не каждый мужчина готов ухаживать одновременно и за мной, и за маминой капустой.

А братец — отдельная опера. Двадцать четыре года, на работу не спешит, зато жениться собрался. Мама счастлива и ставит его в пример: «Вот, Ира, смотри, настоящий мужчина». Настоящий — это да. Особенно когда он берёт мою машину без спроса и возвращает её в состоянии «металлолом». Сам, конечно, цел и невредим и невесту развлёк. А я теперь трачу полдня на дорогу и коплю деньги, чтобы оплатить ущерб второй стороне аварии.

И вот так каждый день. Вроде я живая, вроде всё при мне, но ощущение, что моя жизнь принадлежит всем вокруг, только не мне.

И знаете, бывает странное чувство — будто где-то там, за пределами огорода, маршруток и копеечных зарплат, ждёт совсем другой мир. Мир, где можно не только собирать морковь и платить за чужие ошибки. Мир, где… можно было бы быть самой собой.

Я, конечно, смеюсь над этой мыслью — слишком уж сказочно звучит. Но что-то в воздухе подсказывает: скоро привычная жизнь треснет, и я не просто окажусь в другом месте. Скорее всего, там всё будет гораздо сложнее, страшнее… и гораздо интереснее.

Визуал: Ирина Чернова

Ирина Чернова, 28 лет. Учится в аспирантуре, подрабатывает в химлаборатории на производстве удобрений в свободное от маминого огорода время... а вот на личную жизнь времени у Иры не остаётся.

1. Телек

Я уже почти перестала надеяться на какие-то радости личной жизни, когда ко мне подкатывает парень. Стройный, загорелый с блондинистыми кудряшками, с каким-то уверенным блеском в глазах. Представился Телегон Светин, если коротко — Телек. Грек он де наполовину. Я, конечно, так и представила, что где-то там, в древних мифах, этот парень, наверное, уводил кобылиц богов и сражался с чудовищами. А сейчас… просто мило улыбается мне на платформе электрички.

Сначала он строил из себя ухажёра. Цветочки, комплименты, пытался казаться романтичным. Я даже почти поверила, что это мой шанс — честно, хочется иногда почувствовать себя человеком, а не мобильной нянькой с привязанной к себе грядкой. Но я быстро поняла, что что-то не так.

Всё стало ясно после похода в ресторан в Питере. Я уже думала, что романтика победила: свет мягкий, музыка тихая, Телек держит меню так, будто мы собираемся заказать не десерт, а жизнь друг другу. А потом он выдыхает и говорит:

— Слушай, Ира… ты, правда, девчонка приятная, мне нравишься, но я вышел на тебя не ради свиданий. Конкуренты твоего завода хотят образец твоего нового удобрения. Они готовы выплатить щедрый аванс. А ещё — обещают помочь с твоей машиной.

Я, конечно, улыбнулась. Сначала как всегда с иронией: «О, прекрасно, очередной древнегреческий герой, но вместо мифов — коммерческий заговор». Потом посмотрела на кошелёк и поняла, что эта улыбка была слишком легка: деньги действительно нужны. Машина, жизнь, учёба… всё. Похоже, романтика на сегодня отменяется, зато начинается какое-то шпионское приключение.

— И что, — спрашиваю, — мне теперь подписывать контракт с судьбой и с новым парнем одновременно?

Он пожимает плечами:

— Что-то вроде того. И желательно успеть до того, как твоя жизнь окончательно разложится на грядке.

Я сжала зубы и мысленно сказала себе: «Ладно, Ира. Будь умницей. Или безумицей. Но выбора почти нет».

Ночь перед планом прошла в сомнениях, мыслях и бесконечных «а вдруг». Но утром я, наконец, кивнула себе: «Что ж, Ира, надо зарабатывать. Машина, квартира, жизнь… хоть что-то своё».

Телегон был готов. Он протянул мне небольшой блестящий контейнер, похожий на ланч-бокс, и объяснил: если я добавлю туда образец удобрения, произойдёт реакция, а детекторы на выходе ничего не засекут. «Боссы разберутся потом», — добавил он с ухмылкой, будто это самая простая вещь на свете.

Я взяла контейнер в руки, проверила, что всё на месте, и, дрожа от напряжения, положила туда образец. Всё выглядело слишком легко. Я ждала подвоха. Он, конечно, был — но я ещё не знала, какой именно.

Когда я зашла в проходную комнату, похожую на лифт, с двумя дверьми и детекторами, лампочки загорелись… не зелёным и не красным. Они начали мигать как гирлянда на новогодней ёлке. Сначала я подумала, что это какая-то техническая неполадка, глюк. Минуту стояла и пыталась понять, что делать. Паника нарастала: «Если кто-то сейчас увидит — конец».

Но Служба безопасности почему-то никак не реагировала. Ни звуков, ни оповещений, ни охранников. Всё было странно тихо.

Вторая дверь медленно отворилась. Я ожидала привычный коридор к выходу из рабочих зон комбината, но вместо этого увидела каменный подвал. Влажный, прохладный, с запахом сырости и чего-то древнего. Стены были обтесаны грубым камнем, а свет проникал через маленькие щели где-то вверху.

Я замерла. Сердце колотилось так, что, казалось, его услышат даже в соседнем городе. Ноги будто не слушались, разум отчаянно пытался найти рациональное объяснение.

«Ладно, Ира…», — сказала я себе шепотом. «Если это сон — проснусь. Если это проверка… ну, значит, я провалила её по полной. А если это… что-то другое? Тогда держись крепче, потому что обычной жизни в ближайшие месяцы явно не будет».

И с этими мыслями я сделала шаг в новый, совсем незнакомый мир.

Визуал - глава 1 (Телек и Ира)

2. Монстр

Я обошла помещение, пытаясь понять, куда попала. Оказался какой-то тоннель — выход из каменоломен, по крайней мере так казалось по запаху сырости и грубым каменным стенам. Сердце всё ещё колотилось, но любопытство постепенно брало верх.

Когда вернулась к месту, откуда появилась, там уже ничего не было. Просто вертикальный пустой ход, словно портал сам по себе растворился.

Выбравшись наружу, я оказалась в скалистой местности, явно не похожей на привычные ленинградские просторы: камни, острые утёсы, странные трещины и редкая растительность — как будто я шагнула в другой мир.

И тут я наткнулась на него. Высокий, в алом плаще с капюшоном, из-под которого выбивались всклоченные пряди, сначала мне показалось, что с проседью, но оказалось, просто цвет такой странный — темно-серый, как воронёная сталь. Взгляд его был тяжёлым, почти металлическим, а напряжённая челюсть и скривленные губы делали его раздражённым и грозным одновременно.

— Ты ещё кто? Служанка моего якобы троюродного братца? — рявкнул он. — Или какой ещё пакости здесь притаилась, чтобы испортить мне жизнь?

Я, конечно, знала, что неплохо держусь в жизни, но тут внутренне зашкалила ирония: «Ждала скандала. И тут этот мужик материализовался. Отвратительный характер, тяжёлый взгляд… и терпение, что закончилось до моих попыток объясниться».

— Я… я не служанка, — пробормотала я, стараясь не дрожать. Но честно, мысль о том, что именно так меня сейчас приняли, казалась довольно забавной.

Да, прямо с первых секунд я решила для себя: этот тип — настоящий характерный монстр. И, если честно, в обычной жизни держалась бы от него подальше. Может, сразу бы в полицию побежала. Но тут явно надо было как-то самой отбиваться.

Я едва успела оправиться от первых эмоций, как почувствовала лёгкую дрожь в воздухе. Мужчина передо мной сжал кулаки, его взгляд потемнел, а плечи дернулись — словно внутри него зазвучала какая-то невидимая тревожная вибрация.

Он посмотрел на меня сквозь косые пряди воронёных волос, торчащих из-под капюшона, и коротко сказал:

— Убирайся отсюда. Кто бы ты ни была. А то худо будет.

Я вздохнула, внутренне подскочив:

— Что, это всё? Вы просто выгоняете меня, не дав и слово сказать? — не смогла сдержать возмущение. — Ещё и угрожаете.

Он нахмурился, сжав пальцы ещё сильнее:

— Шатаешься по моей земле, а про меня и не слышала? — сказал он тихо, но с таким напряжением, что от этого в груди защемило. — Я Каэр тал Вэл.

И всё: никакой милой улыбки, никаких объяснений. Просто имя, и взгляд, который говорил: «Если решишь остаться, приготовься».

Похоже, этот мужчина — настоящее чудовище, которым детей в страшилках пугают. И держаться от него лучше на безопасном расстоянии. Но, как оказалось, безопасного расстояния в этот момент просто не существовало.

Я едва успела оправиться от возмущения, как почувствовала лёгкую дрожь в воздухе. Каэр сжал кулаки, взгляд потемнел, а плечи дернулись — будто внутри него зазвучала невидимая тревожная вибрация.

— Слушай, — сказал он коротко, не отводя глаз, — держись от меня подальше. Пока… пока буря не накрыла.

Я хотела спросить, что это значит, но сразу заметила странное свечение под капюшоном: кожа на руках и шее словно пропиталась тонким пламенем, едва заметным, но явно живым. Он напрягся, воздух вокруг будто нагрелся.

— Отлично, — подумала я, пытаясь не паниковать, — мой первый день в новом мире, и я уже чуть не сгорела вместе с каким-то агрессивным иллюзионистом.

Он вдохнул, и сияние постепенно угасло. Каэр снова был в своём старомодном алом плаще, с прядями цвета воронёной стали, но уже без спецэффектов. Лицо его приняло более спокойное, но не менее раздражённое выражение, и он пояснил:

— Пока буря не накрыла, я ещё могу себя контролировать.

Мы оба замерли, рассматривая друг друга и пространство вокруг нас. Воздух был плотным, будто сам подстраивался под наше напряжение. Я ловила каждый звук, каждый шорох, а он просто стоял неподвижный, как статуя.

— Так… это что вообще было? — пробормотала я, скрестив руки.

Каэр не отвечал сразу, лишь свёл брови, его взгляд оставался тяжёлым и нервным. Наконец он шагнул ближе и сказал со всё той же резкостью:

— Так, хватит стоять и дурачиться! Скажи, кто ты и как оказалась здесь!

Я глубоко вдохнула, пытаясь собраться.

— Я… Ирина Чернова, — начала я. — И нет, я не отсюда. Просто… случайно попала в этот тоннель.

Он наклонил голову, прислушиваясь к словам, и медленно произнёс с местным акцентом:

— Ир’на Черна́…

Я моргнула, не скрывая удивления: даже моё имя звучало чуждо, словно его перевернули и перекроили.

— Случайно или нет — разъясняй полностью! И быстро, — снова потребовал он, взглядом пронизывая меня насквозь.

Я почувствовала, как сердце колотится, но понимала: спешка тут не поможет. Нужно было держать лицо и не показывать, что я до сих пор в панике.

— Итак, хватит тянуть кота за хвост, — его голос стал ещё более острым. — Скажи мне прямо: кто твой покровитель? И не пытайся юлить, что ты сама по себе. Одна ты бы тут не выжила.

Я замерла. Чуть не рассмеялась — уж слишком нелепо звучало это «покровитель».

— Вы что, серьёзно? — выдала я, моргая. — Я случайно сюда попала, уж тем более не заводила… кого вы там себе придумали!

Он нахмурился, тяжёлый взгляд сверлил меня насквозь.

— Слушай, Ир’на Черна́… — медленно повторил он моё имя, словно проверяя, запомню ли я его, — не пытайся играть со мной. Я не шучу.

— Я вас, — ответила я, — вообще не знаю и, честно говоря, мне плевать, кто вы!

Каэр фыркнул и, наконец, слегка развернувшись, указал рукой на скалистую тропу, уходящую за поворотом вниз:

— Ладно, раз так, убирайся с пока ещё моих земель. Город там — вот туда и иди! И следи, чтобы больше не лезла в места, куда не просят.

Я прищурилась, ощущая смесь раздражения и лёгкого страха. Его взгляд говорил: он прав, но сердце отказывалось верить, что кто-то может быть настолько… предвзятым.

Визуал - глава 2 (Каэр тал Вэл)

Каэр тар Вэл, 35 лет (вроде бы).

3. Следующий

Я застегнула плащ на все пуговицы, подняла воротник и, набросив сумку с контейнером на плечо, пустилась в путь. С каждым шагом по скалистому склону мне становилось всё яснее: это место не похоже ни на одну часть Ленобласти, которую я когда-либо видела. Камни были грубее, воздух — тяжелее, а ветер — словно шептал что-то непонятное, играя со взъерошенными прядями моих волос.

Я шла в сторону города, указанного Каэром, пытаясь собраться с мыслями. Сердце всё ещё колотилось, а в голове путались вопросы: как я вообще оказалась здесь, кто этот странный мужчина, и почему он был уверен, что у меня есть некий «покровитель»?

— Ну да, конечно, — пробормотала я сама себе, — покровитель, ага… Наверное, я сошла с ума.

Но вместе с этим ощущением нелепости росло и тихое чувство тревоги. Он был… не просто странным или сердитым. Что-то в нём было опасным, и эта опасность ощущалась даже сквозь дистанцию, через которую я пыталась держаться.

Я окинула взглядом окрестности: скалистые утёсы тянулись в обе стороны, а вдали угадывались очертания города. Даже несмотря на усталость и смятение, я понимала — этот город станет моим первым ориентиром в новом мире.

Каждый шаг к нему заставлял сердце биться быстрее. А с каждым дыханием я всё отчётливее ощущала: я здесь не случайно.

Город, к которому я шла, постепенно открывался перед глазами. Он был совсем не таким, как Питер или Тосно. Узкие мощёные улицы, повсюду латунные фонари с мерцающим янтарным светом, трубы и дымоходы, торчащие из крыш, как маленькие стражи неба. По улицам медленно шествовали конные экипажи и странные механические повозки, где вместо лошадей что-то похожее на миниатюрные паровые двигатели приводило колёса в движение, было тут много и более-менее адекватных ретро-автомобилей, похожих на наши вековой давности.

Фасады домов напоминали викторианскую Англию: высокие окна с резными наличниками, кованые перила на балконах, и везде — мельчайшие детали, будто мастера драгоценно любовались каждой.

Я шла по мостовой, стараясь не споткнуться о камни и раздумывая, куда пойти. Люди здесь встречались странные: один прохожий тихо разговаривал с какой-то механической птицей, другая — поправляла очки с бронзовой оправой, на которых блестели крошечные линзы. Казалось, будто они давно привыкли к чудесам, а я — пришелец, который только начал открывать глаза.

С каждым шагом чувство нереальности росло. В воздухе пахло смазкой, тёплым металлом и лёгким ароматом старых книг. В голове крутилась одна мысль: если я хочу хоть как-то выжить здесь, придётся быстро научиться понимать, что в это мире обычное, отличать реальное от иллюзорного.

Площадь встретила меня звоном колоколов и шумом людской толпы. Здесь всё кипело жизнью: торговцы предлагали диковинные фрукты и изделия из металла, мальчишки сновали между прилавками, а на возвышении возле здания с высоким шпилем и гербом проводилась какая-то торжественная речь.

Я решила, что это и есть местное подобие ратуши или муниципалитета. Если где и можно выяснить хоть что-то о «прописке», так это здесь.

Внутри оказалось просторно и холодно, как в музее. На стенах висели доски с объявлениями, но вместо привычных бумажек — металлические таблички, где буквы были выгравированы так чётко, что свет отражался в бороздках. За длинной стойкой сидела женщина с идеально уложенными волосами и в строгом тёмном платье. Она посмотрела на меня поверх очков с круглыми линзами и тут же нахмурилась.

— Ваш покровитель? — спросила она, даже не поздоровавшись.

— Простите, что? — я моргнула, чувствуя себя школьницей на экзамене.

— Кто отвечает за вашу регистрацию? Муж, господин или дом? — голос её был сухим, будто она повторяла одни и те же слова сотню раз в день.

— У меня… нет мужа, — осторожно начала я. — И покровителя тоже. Я… сама по себе.

Женщина приподняла бровь и что-то быстро записала в журнал.

— В таком случае предупреждаю, — её тон стал ледяным. — Чужаки без покровителей законом не защищены. Если вас ограбят, изобьют или похитят — полиция пальцем не пошевелит. Более того, любое происшествие в округе будет автоматически списано на вас.

Я сглотнула, чувствуя, как холодок прокатывается по позвоночнику.

— Простите… как это вообще?.. — попыталась возразить я, но её взгляд дал понять, что в этом мире «как» и «почему» никого не волнует.

— Если хотите остаться — найдите себе господина, место в свите или заключите брачный союз. Иначе вы станете лёгкой добычей для всякого рода отребья. Рабство, конечно, формально вне закона… — она сделала паузу, — но вы же понимаете, что законы слабы там, где нет силы.

Она вернула мне мой «запрос» — чистый, как слеза, лист бумаги. На нём не было ни печати, ни записи.

— Следующий!

Я отошла в сторону, сердце бешено колотилось. До меня только сейчас дошло, что значит её сухая фраза: «чужаки здесь не задерживаются». Не потому что им здесь не нравится, а потому что они долго не живут.

Визуал: в ратуше

Чиновница из муниципалитета

Купцы-сплетники

4. Сплетни и проблемы

Я присела на краешек деревянной скамьи под высоким витражом — больше для того, чтобы собраться с мыслями, чем отдохнуть. Но стоило мне вдохнуть — и тут же услышала разговор за соседней колонной. Двое мужчин в тёмных сюртуках, один с длиной густой бородой и часами на цепочке, другой с портфелем на коленях, явно ждали своей очереди к чиновникам. Голоса у них были громкие, полные охотничьего азарта — такого, что у нас обычно бывает на автобусной остановке, когда старушки обсуждают соседей.

— …говорю тебе, сегодня на Совете опять будет цирк, — возбуждённо сообщил бородач. — Этот тал Вэл снова принесёт свои генераторы и горелки. Будет доказывать, что держит под контролем стихию.

— Ага, — хмыкнул второй, — держит он её… видел я, как пол гильдейского зала потом песком посыпали. Камень оплавился, будто сам чёрт языком лизнул.

— Ну так, может, и лизнул, — мрачно отозвался первый. — Всё же он наполовину меркурий. Демонская кровь, проклятье рода — не отмоешь. Его предки за сделки с нижними мирами расплатились, а он теперь таскает это клеймо.

У меня по спине пробежал холодок. «Меркурий? Демонская кровь? Проклятье?» — я почувствовала себя как школьница, случайно заглянувшая в методичку по квантовой механике.

Тем временем мужчины явно вошли во вкус.

— И подмастерья у него… — второй покачал головой. — Ты слышал, сколько уже сбежало? Чуть ли не два десятка за последние годы.

— Сбежало? Да половина не сбежали, а сгорели, — добавил первый, понизив голос. — Один, говорят, задохнулся от испарений. Другой обварился паром. Третий — вообще утонул в чане с живой ртутью.

Я едва не поперхнулась воздухом.

— Несчастные случаи? — уточнил второй.

— Ха! — бородач скривился. — Они все рядом с ним случаются. Думаешь, это просто совпадение? Да нет. Это его проклятая сущность тянет смерть за собой.

Я уставилась в пол, стараясь не выдать, что слушаю. Но внутри меня боролись две мысли. Первая — что этот «тал Вэл» действительно ходячая катастрофа, и стоит держаться от него подальше. Вторая — что это звучало слишком уж похоже на банальное нарушение техники безопасности. Газ, открытый огонь, химия… ну да, в наших лабораториях тоже случались ЧП, только вот газеты про «проклятие рода» не писали.

Мужчины ещё долго судачили о «демонской надменности» Каэра, о том, что он ведёт себя так, будто городу принадлежит, и о том, что любой, кто приблизится к нему, рискует жизнью. Я вжалась в лавку, делая вид, что любуюсь витражом, а на самом деле всё глубже проваливалась в тревожные мысли.

«Ну прекрасно, — мрачно подумала я. — Из всех людей в этом мире именно он был моим первым знакомым. Грубый, злой, с тяжёлым взглядом… а теперь ещё и с таким резюме. И это — мой единственный ориентир, чёрт бы его побрал».

Когда мужчины, наконец, угомонились, я поднялась и вышла на улицу. Город был одновременно странным и красивым: тяжёлые здания из тёмного и светлого камня, ажурные кованые фонари, трубы, выплёвывающие пар, самоходки и экипажи, упряжённые лощёными конями с медными уздечками. Воздух пах углём и раскалённым железом.

На площади было шумно. Торговцы кричали, предлагая товар: ткани, стеклянные флаконы с подозрительными жидкостями, какие-то механические игрушки, скрежещущие шестерёнками. Я чувствовала себя туристкой, случайно забредшей не то в викторианский Лондон, не то на фестиваль стимпанка, но всё ж не слишком вычурного.

Я как раз пыталась рассмотреть витрину с книжками — да-да, книжки, шрифт какой-то похожий на кириллицу, но с завитушками, — как ощутила резкий рывок. Сумка слетела с плеча.

— Эй! — вскрикнула я, оборачиваясь.

Какой-то долговязый тип в кожаной жилетке уже бежал, прижимая мою сумку к груди. Я бросилась за ним — хотя прекрасно понимала, что шансов догнать ноль.

— Хватайте его! Вор! — закричала я, надеясь на помощь толпы.

И помощь пришла… но не такая, на какую я рассчитывала. Два стража порядка, в блестящих жилетах с эмблемой города на груди, переглянулись и лениво перегородили мне дорогу.

— Мисс, — сказал один, явно забавляясь, — у вас, похоже, неприятность.

— У меня? У него! Он только что сумку стащил! — я чуть не задыхалась от возмущения.

Второй ухмыльнулся:

— А кто поручится, что вы не соучастница? Вы ведь не из наших, да?

— Какая, к чёрту, соучастница?! — я чуть не сорвалась на крик. — Это моя сумка, там мои вещи!

Первый полицейский пожал плечами.

— Закон тут простой. Если ты не горожанка, у тебя должен быть покровитель. Хозяин, работодатель... Тогда за тебя кто-то поручится. А так… — он сделал вид, что сметает невидимую пылинку с мундира. — У нас руки связаны.

— Связаны?! — я едва не рассмеялась в лицо. — Вы даже не пошевелились!

Второй ухмыльнулся ещё шире:

— Тогда совет: ищи себе господина или мужа. Иначе скоро окажешься без всего. Не только без сумки.

Они развернулись и ушли, дав понять, что их работа здесь окончена, и оставив меня с бешено колотящимся сердцем и пустыми руками.

Я стояла на площади, глотая обиду и бессильную ярость. Мир, в который я угодила, моментально показал мне своё лицо: чужая здесь — значит, никто.

И в голове невольно всплыл тяжёлый, прожигающий взгляд Каэра тал Вэла. «Покровитель, говорите?..» — мрачно подумала я.

5. Вакансия

Я ещё долго бродила по городу, пытаясь сообразить, что делать дальше. Вернее, изображала прогулку, а на деле просто искала хоть какие-то зацепки: где ночевать, как добыть еду, и главное — как выжить в этом идиотском мире, где на тебе нет таблички «Чей ты».

Все слова стражников звенели в голове, как насмешка: «Господин или муж». Да пошли они! Я-то женщина современная, самостоятельная, сама справлюсь. Вот только без денег, документов и крыши над головой — справляться было, мягко говоря, проблематично.

И я, конечно, вспомнила про того самого мрачного типа в алом плаще. Каэр тал Вэл. Да, он выглядел так, словно у него в родне черти да упыри, и разговаривал так, что хотелось дать в лицо. Но — его имя знали. На площади, пока я слушала болтовню, сплетники в чайной упоминали его неоднократно: и про проклятие, и про то, что от него сбежало полдюжины учеников, а ещё двое погибло в «несчастных случаях». Народ шептался с суеверным ужасом, а я слушала и только закатывала глаза.

Техника безопасности — вот и всё. Если алхимик работает, как безрукий лаборант на первом курсе, неудивительно, что кто-то поджигает себя факелом или взрывает пол-лаборатории. Да если бы им в руки мои инструкции по безопасности выдать — жили бы сто лет и не кашляли.

Чем больше я думала, тем отчётливее понимала: а ведь я-то идеальный кандидат в его подмастерья. Я химию знаю, аппаратуру собирала, в пробирки тыкаться не боюсь. И, в отличие от тех местных, не стану совать пальцы куда попало.

Да и чего уж — он явно не оброс помощниками, а значит, мои услуги ему пригодятся. А мне нужен работодатель. Или «покровитель», как они тут любят говорить.

Мелькнула даже мысль: «А может, и вправду устроюсь лучше его самого?» — и я усмехнулась, сама себе показавшись нахалкой. Но другого выхода не было.

Оставалось только одно: найти Каэра тал Вэла.

Я остановила прохожего мальчишку лет двенадцати и спросила про его поместье. Тот округлил глаза, пробормотал что-то про «грозного господина», сделал какой-то пространный жест руками и махнул куда-то к окраине города, туда, где над крышами уже маячили скалы. Примерно в ту сторону, откуда я пришла с каменоломен.

— Ну, Ира, — сказала я сама себе, поправив волосы и шагнув в сторону холмов, — добро пожаловать на собеседование века.

Дорога вела вверх, по склону, заросшему диким кустарником и сухими травами. Чем ближе я подходила, тем отчётливее становилось: дом Каэра совсем не был похож на жилище человека, а скорее — на цитадель, забытый бастион. Над воротами темнел выщербленный герб: извивающийся зверь с крыльями и хвостом, похожим то ли на кнут, то ли на пламя. Каменные скульптуры химер сидели по обе стороны от входа, облупившиеся, но всё ещё жутковато живые — будто следили за каждым моим шагом.

Сад перед домом явно давно не видел заботы. Высохшие розы цепляли подол, дорожки заросли, а фонтан в центре двора стоял пустым и треснувшим. Впрочем, к этому месту «заброшенный» шло лучше всего: всё вокруг казалось будто созданным для того, чтобы отталкивать нежеланных гостей.

Я постучала. Дверь со скрипом приоткрылась, и на пороге появился Каэр. Уже без своего алого плаща, но в тяжёлом кожаном фартуке, перепачканном тёмными пятнами. На нём это выглядело даже опаснее: как будто он только что вышел из лаборатории, где не вещества, а люди шли на перегонку.

— Ты, — произнёс он, хмурясь. — Я же сказал: убирайся с моих земель!

— Я думала над вашим предложением, — сказала я, собирая всю наглость в кулак. — И решила, что вы мне подходите.

Он нахмурился сильнее, губы изогнулись в усмешке, которая не предвещала ничего хорошего.
— Предложением? Ты вообще слышишь, что несёшь?

— Слышу. — Я выпрямилась, делая вид, что не замечаю, как он сверлит меня взглядом. — У вас, насколько я поняла, большие проблемы с помощниками. Один сбежал, другой сгорел, третий взорвался. Вам нужен кто-то. А мне нужен, как у вас тут заведено, покровитель.

Каэр медленно выпрямился, снял кожаные перчатки и уставился на меня так, будто пытался рассмотреть под увеличительным стеклом.
— Ты так и не объяснила, откуда ты. Видимо, не из соседних стран, откуда-то из-за моря… — протянул он задумчиво. — Слишком странно говоришь для местной девки.

— Я не девка, — парировала я, скрестив руки. — Я химик. Училась, работала. Реактивы, кислоты, установки, которые сами себя рвут на куски, если дать слабину. Я умею держать ситуацию под контролем.

В его прищуренных глазах промелькнул интерес, но скепсис никуда не делся.

— Химик, — повторил он, словно пробуя слово на вкус. — Хм. Звучит красиво. Только знаешь, в этот дом приходили и такие, что клялись умением, а уходили… кто живым, кто не очень.

— Может, потому что каждый из них и правда не умел, — вскинула я подбородок. — А я умею.

Каэр чуть качнул головой, и уголок его губ едва заметно дёрнулся. То ли насмешка, то ли признание того, что мой тон его задел.

— Смело, — сказал он негромко. — Но ты зря тратишь время. Сейчас у меня проекты… слишком секретные, чтобы пускать к ним даже самого искусного помощника.

Он замолчал, меж нами воцарилась тишина, прерываемая только бульканьем котла где-то в доме. Я уже собиралась возразить, но Каэр вдруг поднял на меня взгляд — тяжёлый, испытующий.

— Однако, — протянул он, будто взвешивая слова, — чужачке вроде тебя без покровителя здесь недолго продержаться. Законы города на твоей стороне не будут. Ты сама это уже слышала, верно?

Я кивнула осторожно.

Каэр сделал паузу, будто нарочно растягивая момент, и добавил:
— Я не возьму тебя в помощницы или ученицы. Но могу предложить другой способ остаться под моей защитой.

~~~

6. Простите, что?

Он приблизился на шаг, и от него повеяло жаром, будто от раскалённых камней.
— Покровительство мужа куда надёжнее, чем работодателя, — произнёс Каэр спокойно, словно речь шла о покупке новой книги, а не о… этом.

Я заморгала, не сразу поняв, всерьёз ли он это сказал, и уставилась на него.

— Простите, что?..

— Всё, что услышала, — он чуть склонил голову, наблюдая за моей реакцией, как за каким-нибудь химическим опытом.

— Вы издеваетесь? — у меня даже голос сорвался на визг. — Мы едва знакомы, а вы уже… такое! Или это у вас тут обычай — каждой заблудшей девушке предлагать замуж на первой встрече?

Каэр не шелохнулся. Его глаза сверкнули мрачно и устало одновременно.

—И не издеваюсь. Я констатирую факт: без мужа или покровителя в этом городе ты не протянешь. А я… могу решить твою проблему.

— Ну да, конечно, — я вскинула руки. — Выглядит логично: встретила человека в алом плаще, ругался, гнал прочь, а теперь предлагает руку и сердце. Классика жанра. Осталось только кольцо достать из кипящего котла! Вы, случайно, не извращенец?

На губах Каэра мелькнула тень усмешки, и это почему-то показалось мне куда опаснее гнева.

— Ну… вы, наверное, надо мной шутите, — я выдохнула, чувствуя, как щеки наливаются краской. — Это какая-то нелепость.

— Нелепость? — он чуть склонил голову, в глазах вспыхнула тёмная искорка. — А какие у тебя варианты, Ир’на Черна́?

Он сделал паузу, словно давая мне время самой перечислить.
— Слугой? Ты же явно не из тех, кто сможет сутками полы драить и сапоги чистить. Помощницей? — он скользнул взглядом по мне с головы до ног. — Но, как я сказал, сейчас мои работы слишком секретны. Мне нужен не ассистент, а гарант.

— Гарант… — я передразнила. — Да у вас просто язык не поворачивается сказать «жена».

— О, поворачивается, — уголки его губ чуть дрогнули. — Но звучит ведь куда убедительнее, правда?

Я прикусила губу, то ли от обиды, то ли от растерянности.
— Значит, других вариантов нет?

— Для тебя? — Каэр прищурился. — Боюсь, что нет.

— Спасибо за щедрое предложение, — я вспыхнула, выпрямившись, — но я ещё не настолько отчаялась, чтобы хватать первого встречного за… фартук!

Он тихо усмехнулся, будто именно такого ответа и ждал.
— Рад слышать, что у тебя есть чувство собственного достоинства. Здесь с этим у чужаков обычно туго.

— Вы и правда думаете, что я соглашусь? — я скрестила руки на груди, пытаясь выглядеть суровой, хотя внутри всё клокотало.

— Думаю, что у тебя хватит ума рассмотреть выгоду, — его голос потемнел, стал холоднее. — Это не романтика, Ир’на Черна́. Я предлагаю сделку. Брак на бумаге. Ты получаешь защиту — и возможность остаться в городе живой. Я получаю подтверждение прав на эти земли, без жены с бумагами у меня возникли… определённые бюрократические трудности.

— Значит, я всего лишь галочка в каком-то реестре?

— Не льсти себе, — он усмехнулся, но без злобы. — Но и не принижaй. Галочка, от которой мы оба можем выиграть.

Я замолчала, чувствуя, как у меня внутри спорят здравый смысл и гордость.

— Ну уж нет! — я резко развернулась, едва не зацепив его плечом. — Думаете, если я тут чужая, то можно ткнуть пальцем и сказать: «Вот тебе муж, радуйся, что не рабство»? Спасибо, я лучше сама!

Он не стал меня останавливать. Только смотрел вслед — взгляд тяжёлый, прожигающий, будто уже заранее знал, что я вернусь.

Я вылетела с порога почти бегом. По двору, мимо герба над воротами и каменных химер, глядящих вслед с презрением. По дороге в город кипела. «Надо же! Секретные проекты, значит, слишком ценные, чтоб доверить, а вот в жёны — пожалуйста, приходи, бери печать!»

Но чем дальше шла, тем тише становился гнев. Слова незнакомцев на площади вертелись в голове: без покровителя я здесь никто, добыча для любого, у кого хватит наглости протянуть руку. И закон будет на их стороне.

Я сжала кулаки.
— Чёрт… — выдохнула в пустоту. — Ну и что мне теперь, правда, замуж за этого чудака в фартуке?

Визуал - глава 6 (чудак в фартуке)

7. Артефакты из кармана

Я шла обратно в город, чувствуя себя одновременно растерянной и злой. Каэр, со своими намёками и загадками, явно считал меня чужой и лишней. Но и он, и я знали: без покровителя мне тут не выжить.

До ворот добралась уже к закату. Каменные стены окрасились в багрово-золотые тона, стража зевала и почти не обращала внимания на прохожих. Я — одна в плаще, без сумки и дико голодная.

Запахи привели меня в харчевню с выцветшей вывеской в виде курицы. Внутри шумело, парило, пахло хлебом и похлёбкой. Я сглотнула слюну, но тут же вспомнила: местных денег у меня нет.

Пришлось импровизировать.

— Может, пойдёт на обмен? — спросила я, высыпав на стойку содержимое карманов.

— А это что? — уставилась хозяйка на пластинку жвачки в яркой обёртке.

— Как конфета, но почти бесконечная. Её просто жуют.

Хозяйка осторожно попробовала — и глаза у неё полезли на лоб.

— Да сладость какая! И тянется! — Она обрадованно кивнула. — Дам похлёбку и хлеб.

Я облегчённо выдохнула. Еда оказалась горячей, пусть и простой, и в тот момент вкуснее её ничего на свете не было.

Но недолго я радовалась. Хозяйка ткнула пальцем в мою зажигалку:

— А это что за штука?

Я щёлкнула — пламя вспыхнуло. Зал ахнул. Кто-то ругнулся, кто-то привстал со скамьи.

— Огниво… без кремня? — пробормотал мужик за соседним столиком. — Или маленькая горелка?

Я торопливо захлопнула крышку. Несколько подвыпивших парней было уже слишком близко, явно подумывая, не стащить ли чудо себе. Но в этот момент раздался спокойный голос из угла:

— Я куплю её, — сказал оттуда безликий мужской голос.

Его обладатель поднялся, и оказалось, что ростом он много ниже большинства завсегдатаев харчевни. Однако, тёмный сюртук сидел безупречно, ботинки сияли, а в руках — кожаный кошель, из которого он неторопливо достал пару серебряных монет.

Я протянула зажигалку, стараясь не показывать дрожь в пальцах. Мужчина взвесил её на ладони, щёлкнул крышкой, зажёг пламя и довольно усмехнулся.
— Превосходно!

Монеты звонко упали на стол передо мной.

— Спасибо, — выдохнула я, чувствуя, как впервые за всё время в этом мире во мне шевельнулась надежда.

Но тут мужчина наклонился ближе, так, чтобы слышала только я.
— А теперь встаньте. Вы арестованы за незаконную торговлю и уклонение от налогов.

Я застыла с открытым ртом.
— Простите, что?

Он щёлкнул пальцами, и у входа в харчевню появилось двое в одинаковых мундирах с жёлтыми нашивками. Стража.

— Вы ведь чужестранка, верно? — тихо продолжал он, как будто читая лекцию. — Здесь чужаки могут торговать только через покровителя или с разрешения муниципалитета. Вы этого не сделали. Следовательно…

— Следовательно, я преступница, — догадалась я и почувствовала, как внутри холодеет.

Мужчина слегка кивнул, всё тем же вежливым тоном:
— Рад, что вы понимаете. Идёмте.

Меня завели в здание с высоким куполом и тяжёлой дубовой дверью. На табличке над входом было выгравировано: Полицейское Управление Грейвенхольда. Отличное название для места, где тебя собираются испортить жизнь.

Внутри пахло чернилами и горячим металлом — по стенам тянулись трубы, тихо шипели какие-то механизмы. За конторками сидели дюжие клерки в мундирах, монотонно заполняя журналы.

Меня усадили на стул напротив стола, за которым расположился тот самый мужчина в сюртуке. Он вытащил из папки толстую книгу, раскрыл её и обмакнул перо.

— Имя?

— Ирина Чернова, — честно ответила я и тут же пожалела.

— Черно… ва? — он повторил непривычно, потом записал, превратив мою фамилию в «Черна». — Гражданство?

— Э… Россия.

— Где это? — поднял он брови.

— Вы всё равно не знаете, — пожала я плечами. — Послушайте, я сюда не пришла. Я сюда попала. Это был… какой-то сбой. Магия или портал. Я шла через проходную на заводе, и…

— Ага, — перебил он с сухой усмешкой. — У нас каждый третий контрабандист так говорит. «Я провалился через волшебную дверь».

— Но это правда! — воскликнула я. — Я не из ваших краёв! Я не понимаю ваших законов, ваших монет… Я даже поужинать не могу, потому что…

— Потому что нарушаете правила, — холодно закончил он и щёлкнул страницей журнала. — А знаете, что у нас бывает с нарушителями без документов?

Я замерла.

— Работный дом, — с удовольствием пояснил он. — Там таких, как вы, ставят на каторжные работы: кочегарки, прачечные, канализационные насосы. Считайте, что «государство заботится», чтобы вы не умерли с голоду. Правда, по факту — там не все выживают.

Я сглотнула.

— Но… это же несправедливо! — вырвалось у меня.

— Закон не обязан быть справедливым, — пожал он плечами. — Закон обязан быть удобным.

Он закрыл книгу, переложил перо и посмотрел прямо мне в глаза — хищно и холодно, как будто решал, сколько я стою.

— Скажи-ка, гражданка Черна, — медленно протянул он, — есть ли у тебя покровитель? Или кто-то, кто поручится за тебя и выплатит штраф?

Я заморгала.

Он выдержал паузу и усмехнулся:

— В работный дом!

У меня внутри всё обрушилось разом — будто ледяное ведро вылили за шиворот. Работный дом? Это что-то между тюрьмой и концлагерем, я правильно понимаю? И главное — мне предлагают туда добровольно шагнуть, потому что у меня тут нет «хозяина»!

Внутри меня всё закипело. Какого чёрта?! Я же вообще сюда не собиралась попадать! Меня сюда… выкинуло!

— Подождите! — я вскочила. — Я могу… я найду кого-то. Дайте время!

— Времени у нас нет, — сухо бросил он. — Но если тебе действительно есть к кому обратиться, попробуй назвать имя. Если этот кто-то подтвердит… вопрос будет закрыт.

Я судорожно сглотнула. Единственное имя, что пришло на ум, было совершенно неподходящим. Но и другого у меня не было.

— Каэр тал Вэл, — сказала я.

И в комнате воцарилась такая тишина, будто я только что объявила себя невестой самого дьявола.

Визуал - глава 7 (Полицейское Управление Грейвенхольда)

8. Неспокойная ночь

Я сглотнула. Всё внутри кричало: молчи, не связывайся, не втягивай его. Но альтернатива — работный дом — рисовалась слишком отчётливо. Там я долго не протяну.

— Каэр тал Вэл, — повторила я, сама удивившись, насколько уверенно это прозвучало.

Полицейский, державший меня за локоть, заметно ослабил хватку. Чиновник, до этого скучающе перебирающий бумаги, оторвал взгляд и наконец посмотрел прямо на меня. В его глазах мелькнуло то ли недоверие, то ли опасение.

— Повторите ещё разок, — потребовал он.

— Господин Каэр тал Вэл, — чётко произнесла я.

Теперь шепот прошёлся уже по всей канцелярии. Стражи и клерки переглянулись, в глазах некоторых — откровенный страх. Один даже пробормотал: «Опять этот проклятый»

Чиновник резко поднялся из-за стола.
— Вы утверждаете, что состоите под покровительством господина тал Вэла?

— Ну… — я скривилась, — вроде того.

Пауза получилась красноречивее любых моих слов.

— М-да… — протянул чиновник и кивнул стражнику. — Телеграмму. Немедленно.

И вскоре я уже наблюдала, как медный аппарат с трубками и шестерёнками оживает, передавая куда-то вдаль короткие сигналы.

Аппарат щёлкал и тарахтел, а чиновник всё это время косился на меня так, словно я вот-вот должна была либо взорваться, либо обернуться драконом.

— Значит, вы… близки с господином тал Вэлом? — переспросил он с наигранной вежливостью, будто проглатывал занозу.

— Можно так сказать, — осторожно ответила я. — Он точно в курсе, что я существую.

Стражники за моей спиной переглянулись. Один, самый молодой, шепнул другому:
— Думаешь, он её признает?
— В любом случае, ничего хорошего не жди, — буркнул тот.

Я сделала вид, что не слышала, но от этой реплики внутри стало холодно.

Через пару минут аппарат пискнул, выплёвывая полоску бумаги с витиеватыми знаками. Чиновник прочёл и тут же побледнел.
— Сам приедет. Но завтра в полдень.

Словно по команде, стража вытянулась по стойке «смирно». Ощутимо поменялось и отношение ко мне: никто больше не дёргал, не грубил, но и отпускать явно не собирались. Теперь я стала чем-то вроде опасной находки, которую лучше держать под замком, пока не явится хозяин.

В камеру меня отправить на всякий случай не рискнули, и я оказалась в какой-то маленькой кладовке с железной дверью и тусклым фонариком, привинченным к стене.

Полки с пыльными коробками, старые тетради и ржавые ведра создавали ощущение, будто меня подсадили прямо в чулан для потерянных вещей. Дверь заперли, а за ней слышался тихий смех и шаги стражи, уходящей обсуждать дела, куда более важные, чем моя судьба.

— Придётся ночевать здесь, — сказал кто-то из стражников, подбрасывая в угол свернутую солому для «удобства».

Я села на узкую скамью, обхватив колени руками. Теснота, запах пыли и сырости, гул шагов за стеной — и мысли о Каэре, который должен явиться за мной.

Я прислонилась к холодной стене и мысленно повторяла его имя, как мантру, пытаясь удержать надежду: «Если он придёт… если он придёт…»

Но ночь тянулась бесконечно, и каждая тень на стене казалась живой, готовой шагнуть прямо на меня.

Я пыталась заснуть, но с первой минуты дрожь в теле и холодный воздух не давали расслабиться. Мыслями я была уже в завтрашнем дне, представляя, что буду говорить Каэру, репетировала, повторяла его имя… как вдруг темнота вокруг стала сгущаться, и стены кладовки исчезли.

Передо мной вырос он — не просто человек, а демоническая сущность: кожа блестела, как обсидиан, глаза светились огнём, а из плеч торчали крылья, покрытые тёмным дымом. Вокруг него клубились чёрные сполохи, и каждый взмах его руки заставлял землю трещать и рушиться.

— Ты назвала моё имя… — прогремел голос, глубокий, с вибрацией, будто сама земля дрожала под ним. — А теперь готова ответить за свои слова?

Я отшатнулась, но ноги не слушались. Всё внутри кричало: Беги! Скрывайся!

— Я… я не хотела… — выдавила я, но слова рассыпались в воздухе, как пепел.

Он наклонился, глаза полыхнули, и я почувствовала, что воздух вокруг превращается в огонь, но этот огонь не обжигает — он проникает внутрь, заставляя каждую клетку дрожать от ужаса.

— Ты зовёшь меня сама… значит, игра началась, — произнёс он, и чёрные крылья распахнулись, заслонив всё вокруг.

И я проснулась с криком, сердце колотилось так, что казалось, слышат даже в соседней комнате. Солома под руками была холодной и сырой, а темнота кладовки — настоящей.

Я сжала в руках края одеяла, точнее жиденького шерстяного пледа, и подумала: Если он такой во сне… что же он наяву?

💗💗💗

Дорогие читатели, а пока приглашаю вас познакомиться и с другой историей из нашего Литмоба о фиктивно-чудовищных браках!

Александра Няпушка и Каролина Бром

"Замуж за зверя. Попала!"

https://litnet.com/shrt/_5D0

9. Не опаздывает, а задерживается

Я проснулась в холодном поту, будто, и правда, стояла рядом с чудовищем из сна. Сердце не унималось, стучало слишком громко для утренней тишины. Сквозь щель в двери пробивался серый свет — значит, ночь закончилась.

В кладовке пахло сыростью и железом, руки ныли от неудобной скамьи, но я всё ещё ощущала на себе его горящий взгляд. Сколько бы я себе ни твердила, что это был просто сон, внутри разрастался липкий страх: а вдруг нет?

Я встала, обняв себя за плечи. Полиция уверяла, что он придёт за мной к полудню. Я пыталась успокоиться мыслью, что до этого ещё несколько часов, но время ползло мучительно медленно.

Мне выдали банку какого-то склизкого паштета, а после «завтрака» препроводили в комнату ожидания. Стрелка на настенных часах потихоньку доползла до двенадцати. Потом перевалила за час, а его всё не было. Полицейские начали поглядывать на меня с явным раздражением, один даже усмехнулся:
— Ну что, барышня, похоже, ваш «покровитель» передумал?

Я сглотнула. Чем дольше тянулось это ожидание, тем сильнее становилось ощущение, что я осталась одна.

Часы пробили два, а Каэра всё не было.
Я уже готова была съесть собственные ногти от нервов — и от голода тоже. В голове крутились самые жуткие сценарии: меня отправят в какой-нибудь работный дом, и до конца жизни буду чистить выгребные ямы или разгребать уголь.

Когда я уже почти смирилась, в коридоре раздались шаги. Тяжёлые, размеренные, с каким-то издевательским достоинством. Он пришёл. Поздно. Неприлично поздно, хотя сам же назначил время.

И первое, что я услышала:
— Я не уверен, что эта женщина имеет ко мне хоть какое-то отношение.

Мир у меня перед глазами поплыл. Вот и всё. Всё. Сейчас он развернётся и уйдёт.

Полицейские переглянулись — в их взглядах было торжество. Одним обвиняемым меньше, одним бесплатным работником для каторжных дел больше.

— Господин тал Вэл, — начал сержант, стараясь сохранить вид приличия, — в телеграмме утверждалось, что вы согласны поручиться за эту… особу. Если это не так, мы можем прямо сейчас…

— Я написал, — перебил его Каэр холодно, — что приду посмотреть. А это не одно и то же.

Только тут он бросил на меня взгляд. Взгляд долгий, тяжёлый, почти с вызовом. Будто проверял — запаникую я или нет.

И я вдруг поняла: он тянул время специально. Он хотел, чтобы я подумала, что меня бросили.

Я стояла, открыв рот, и впервые за долгое время не знала, что сказать. Сердце грохотало так, что казалось, его слышат даже полицейские.

Он смотрел на меня так, будто ждал — рухну я или выстою.

И тут что-то щёлкнуло в голове. Если он хочет игры — я сыграю.

— Каэр! — выдохнула я, шагнув вперёд, как обиженная, но всё ещё влюблённая невеста из дешёвого романа. — Скажи им правду. Мы… мы ведь поссорились, но это не значит, что ты можешь отрекаться от меня!

В участке повисла тишина. Полицейский сержант моргнул, словно перед ним разыграли драму прямо с подмостков. Второй, помоложе, смущённо кашлянул.

Каэр медленно поднял бровь. Его губы дрогнули — не в улыбке даже, в какой-то опасной насмешке.
— Хм. Невеста, значит…

— Ты прекрасно знаешь, что это правда! — выпалила я, сама не веря, что несу. — И я не позволю тебе бросить меня тут на позор.

Сержант покашлял и, заметно сбавив тон, уточнил:
— Господин тал Вэл, выходит, девушка всё-таки ваша?

Каэр выдержал паузу, слишком длинную, чтобы я чувствовала себя в безопасности. Потом всё же кивнул, медленно, словно милостиво:
— Допустим. Да, она моя.

От этих слов у меня по спине побежали мурашки.

Полицейские, облегчённо переглянувшись, явно решили, что семейные сцены — это не их компетенция. Сержант сухо буркнул что-то о бумагах и штрафе, но голос его уже заметно смягчился.

— Раз так, господин тал Вэл, мы передаём её под вашу ответственность. — Он покосился на меня с жалостью, будто видел очередную несчастную жертву женихов с дурным нравом. — Постарайтесь, чтобы подобных недоразумений больше не возникало.

Меня буквально вытолкнули к нему, как мешок с картошкой. Каэр не протянул руку, не сказал ни слова. Просто развернулся и пошёл к выходу, и мне пришлось семенить за ним.

Уже на улице, под серым небом Грейвенхольда, он вдруг резко остановился. Я едва не врезалась ему в спину.

— Невеста, — повторил он с таким выражением, будто пробует на вкус незнакомое блюдо. — Надо признать, Черна́, ты обладаешь редким актёрским талантом.

— Да уж, спасибо, — огрызнулась я, поправляя выбившуюся прядь. — Если бы я ждала, пока вы соизволите «спасти», меня бы уже в работный дом упаковали.

Он прищурился.
— А если бы я сказал «нет» и на этот раз? Что бы ты тогда придумала? Что мы давно женаты? Что у нас уже трое детей?

— Может, — фыркнула я. — По крайней мере, я стараюсь выкручиваться, в отличие от некоторых.

Каэр тихо усмехнулся, но глаза его оставались холодными.
— Интересно, надолго ли тебя хватит.

Я сделала вид, что не услышала. Но внутри всё сжималось: он позволил мне остаться только потому, что сам захотел посмотреть, как я буду выкручиваться дальше.

10. Жареная курочка

Мы вышли из полицейского участка и зашагали по мостовой.

— А где ваш экипаж? — не выдержала я. — Мне казалось, человеку вашего положения…

Каэр даже не повернул головы:
— Я не люблю лошадей. И они отвечают мне взаимностью.

— Взаимностью? — переспросила я, чуть споткнувшись.

— Каждая, на которую я пытался сесть, вставала на дыбы или билась в ярости. Пара едва не разнесла конюшню.

Я сглотнула. Враги конского рода — это, видимо, отдельный пункт в его биографии.

— Ладно, допустим. Но ведь у вас же есть машины? Самоходки или как оно тут называется?

Он скользнул на меня взглядом из-под бровей и усмехнулся уголком губ.
— Есть. Но мне... не стоит их водить.

— Не стоит? Это как — права отобрали? — ляпнула я, а он только чуть заметно дёрнул плечом.

Каэр сделал вид, что не слышал, выдержал паузу, а затем, будто ставя точку, резко сменил тему:
— Кстати. О нашей помолвке. Ты понимаешь, что теперь тебе придётся играть эту роль не только в участке?

Я застыла посреди улицы, а он продолжал идти, словно обсуждает погоду.

— Простите, что вы сейчас сказали? — зашипела я. — Помолвка? Какая ещё помолвка, кроме той, что я сама придумала, чтобы меня не упрятали в работный дом?

— Та самая, — невозмутимо отозвался Каэр. — Ты сама её озвучила, значит, видимо, согласилась на моё предложение. Будь любезна, теперь отыгрывай уж до конца, не зря же я за тебя поручился.

— Отыгрывай?! Это что, театр абсурда? Я просто к вам на работу устроиться хотела…ну и случайно наврала, чтобы меня не продали на ближайшем углу. А вы… вы теперь это используете?

Он повернул голову, и в серых глазах блеснуло что-то похожее на насмешку.
— Удивительно. Обычно женщины, в особенности заблудшие иностранки, счастливы связать своё имя с дворянином.

— Ага, счастливы, к вам прямо очередь стоит, — фыркнула я. — Впрочем, если верить сплетням, даже все ваши подмастерья бегут без оглядки. И водителя у вас, видимо, тоже нет именно из-за скверного характера.

Каэр ухмыльнулся, но не опроверг.
— И всё же — теперь тебе лучше держаться этой версии. В противном случае у тебя в Грейвенхольде шансов нет.

Я возмущённо всплеснула руками.
— То есть вы хотите сказать, что я обязана ходить и изображать невесту человека вроде вас? Если вы вообще человек!

— А какие у тебя есть варианты, Ир’на Черна́? — мягко, почти лениво спросил он.

— Великолепно, — пробормотала я сквозь зубы. — Жених мечты: угрюмый, колючий и с чувством юмора, похороненным где-то в подвале.

Каэр не ответил. Шёл рядом, задумчиво, с тенью в глазах. Я уже приготовила новую колкость, как он вдруг поднял голову к небу.

— Боюсь, мы не доберёмся до поместья, — сказал он негромко.

Я автоматически посмотрела вверх. Ещё минуту назад было чистое небо, а теперь над крышами клубились тяжёлые облака, темнея буквально на глазах. Ветер поднялся так резко, что едва не сорвал с меня шарф.

— Да ладно! — я остановилась. — Оно же только что светило…

Гром разорвал воздух, будто рядом рванул трансформатор. За ним сразу вторая вспышка, третья. Казалось, вся улица содрогнулась, и даже мостовая под ногами отдавала дрожью.

Каэр нахмурился, не глядя на меня.
— У нас осталось несколько минут.

Мы как раз вышли за последние каменные постройки, когда небо над холмами почернело окончательно. Гром гремел так, будто небесный кузнец стучал молотом прямо по моей голове. Ветер бил в лицо, и я едва не потеряла равновесие.

— Сюда, — коротко бросил Каэр и буквально потащил меня к одинокому сараю, притулившемуся у дороги.

Дверь жалобно заскрипела, когда он распахнул её. Внутри пахло сеном и куриным помётом — прямо под ногами всполошённо заметались куры, хлопая крыльями. Каэр, не обращая внимания, втолкнул меня внутрь и захлопнул дверь за собой.

— Романтика, — не удержалась я, морщась. — Сначала фиктивный брак, теперь курятник. Осталось только медовый месяц на свиноферме провести.

Он резко обернулся. И в этот миг от вспышки молнии в щель двери его глаза блеснули нереально ярко, не человеческим светом. Казалось, в зрачках отражается сама буря.

— Ты понятия не имеешь, — сказал он низко, почти глухо. И на миг, всего лишь на миг, его черты словно исказились — словно сквозь привычное лицо проступила другая, страшная сущность.

Куры загоготали ещё громче, будто и они почуяли чуждое.

Я едва успела отшатнуться, когда внезапно одна из кур подпрыгнула от яркой вспышки — и… птичка с визгом взмыла в воздух и, зацепившись крыльями за токи воздуха, вспыхнула молнией, как будто от неё исходила энергия. За ней последовала ещё пара.

— Ч-что вы сделали?! — завопила я, перепуганно отступая к стене.

Каэр сделал шаг, но, похоже, контролировал силу. Его взгляд оставался ледяным и пронзительным, а воздух вокруг, казалось, дрожал от напряжения.

— Я сказал: ты понятия не имеешь, — повторил он, но теперь медленно, угрожающе, словно наслаждаясь тем, как я осознаю, что могу оказаться в опасности.

Я побледнела, не решаясь двинуться ни вперёд, ни назад. Даже буря за стенами сарая казалась тише, чем дыхание этого человека, — или того, что скрывалось за его обликом.

Дождь лил, как из ведра, но огонь, подпитываемый сухой соломой, всё равно полз по полу. Сарай наполнился густым, едким дымом. Я закашлялась, закрыла лицо руками, но глаза слезились и едва различали окружающее.

— Это вы? Вы это делаете? — пыталась крикнуть я, но голос почти потерялся в шипении огня и треске горящей древесины.

Каэр стоял неподвижно, холодный и страшный, будто статуя из другого мира. Дым закручивался вокруг него, и тени на стенах казались живыми, шевелящимися, подмигивающими мне.

Я пыталась шагнуть назад, но ноги подкашивались. Густота воздуха давила на грудь, и вдруг свет вокруг исчез полностью: только треск, дым и тёмные очертания Каэра, как будто он сам стал источником мрака.

Визуал - глава 10 (злополучный сарай)

11. Что это было?

Я очнулась на влажной траве под кряжистым деревом. Веки налились тяжестью, голова будто раскалывалась, а во рту стоял вкус гари.

Несколько минут я тупо таращилась в серое небо, не понимая, где нахожусь. Потом села и заметила: мы были на краю какого-то поля. Вдалеке, на горизонте, поднимался столб дыма. Там, где недавно стоял сарай. Теперь от него остались лишь обугленные обломки, торчавшие из земли, как зубы мертвеца.

— Вы наконец пришли в себя, — раздался рядом ровный голос.

Я обернулась. Каэр сидел неподалёку, прислонившись к стволу того же дерева. Ни тени злости, ни мрака в его облике — только спокойствие и подчеркнутая вежливость, даже непривычная мягкость.

— Слава богам, — пробормотал он, почти учтиво. — Вы слишком долго не подавали признаков жизни.

— Что это было? — выдохнула я, всё ещё глядя на дым.

Каэр выдержал паузу, потом медленно поднялся на ноги и, глядя куда-то в сторону, произнёс:
— Погода здесь коварная. Бывает, что стихии сходятся слишком резко. Гроза, буря, молнии… вы видели сами.

Он говорил так, будто ни в чём не виноват, будто всё случившееся — всего лишь каприз небес.

Я скрестила руки на груди. Но он уже шагнул ближе, глядя прямо мне в глаза, и тихо добавил:
— Сейчас важнее другое. Нам предстоит решить, собираемся ли мы действительно сотрудничать. Пожалуй, я и так на вас слишком многое вывалил… Так что штраф я вам прощу в любом случае, даже если мы сейчас разойдёмся.

— Что значит «сотрудничать»? — нахмурилась я. — Возьмёте меня в подмастерья?

Каэр посмотрел на меня так пристально, но беззлобно. Потом покачал головой.

— Нет. Но, — он сделал паузу, — я по-прежнему могу предложить вам брак. Да, вы и сами назвались моей невестой.

— Я запаниковала.

— Смотрите на это проще, — весело ответил он. — Не как на семью. А как на работу. Вам всё равно нужен покровитель. Мне нужна жена. На бумаге!

— И… что, мне придётся отыгрывать эту роль? — осторожно спросила я. — Вести себя как настоящая жена?

Каэр приподнял бровь, губы тронула тень улыбки.
— Лишь настолько, насколько это требуется для посторонних глаз. Бумаги, обеды у совета, редкие выходы в свет, — добавил он успокаивающим тоном. — Уверен, вы справитесь.

Я скрестила руки на груди и нахмурилась:
— Уж будьте любезны тогда, объясните, что у вас там за бюрократические сложности, связанные с тем, что вы холостяк.

— Из-за этого мой титул оказался под угрозой, а без него я могу и земель лишиться.

— Подождите… А как вообще наличие жены связано с вашим титулом?

Каэр на мгновение замолчал, будто выбирая слова. Его взгляд скользнул в сторону, и только потом он нехотя ответил:
— Это… условность. Совет не любит, когда землевладельцы долго живут одни. Начинают шептаться, что человек уклоняется от обязанностей… от продолжения рода.

Он произнёс это с таким выражением, словно каждое слово давалось ему с трудом.

— То есть им важно, чтобы у вас была жена, — уточнила я, чувствуя, как щеки предательски разогреваются. — А уж нравится она вам или нет, да и сам брак… это никого не волнует?

— Именно, — кивнул он холодно. — Они должны видеть, что Каэр тал Вэл не прячется от обязанностей.

Я едва удержалась, чтобы не закатить глаза.
— Великолепно, — пробормотала я. — Средневековые замашки в викторианской обёртке. Им главное, чтобы картинка сходилась.

Каэр чуть прищурился, но не возразил.

— А… — я запнулась, чувствуя, как внутри начинает холодеть, — от жены ведь обычно ожидают не только картинок. Мне не придётся… э-э… доказывать совету, что я ещё и наследника произвела?

Он посмотрел прямо на меня, и в его взгляде не было ни намёка на улыбку.
— Даже к титулу никто бы не придирался, если бы не бюрократ-доброжелатель. А совет любит подобные слухи. Но проверок в спальне чиновники не устраивают. Бумага и печать для них весомее, чем чьи-либо колыбельные. В конце концов, с наследником у нас могло просто не получиться.

Я не знала, радоваться ли его ответу или наоборот нервничать ещё сильнее. С одной стороны, детей от незнакомого человека от меня, похоже, никто не собирался требовать. С другой — тон, каким он это сказал, ничуть не успокаивал.

Я всё ещё стояла, обдумывая его слова, когда Каэр вдруг мягко сказал:
— Хватит думать о советах и бумагах. Пойдём.

— Куда? — спросила я, хотя догадывалась.

— Выпьем чаю, обсудим условия. — Он повернулся и пошёл к дороге, ведущей к поместью, не давая мне времени сопротивляться.

Я последовала за ним, всё ещё ошарашенная. Его спокойствие, будто весь пожар, дым и буря были лишь сценой для проверки моих нервов, заставляло меня одновременно бояться и удивляться.

— Чай, — повторил он, — и разговор о том, как будем действовать дальше.

12. Деловое чаепитие

Мы вошли в поместье. Внутри пахло древесным дымом, пылью и какой-то терпкой травой. Каэр жестом пригласил меня пройти в небольшую гостиную с высоким камином и резным столом. Слуги не появлялись, и я почти уверена, что их тут просто не было. Всё он делал сам.

— Садитесь, Ир’на, — сказал он с непривычной мягкостью. На столе уже стоял чайник, и Каэр налил мне чашку, словно мы обсуждали что-то самое обыденное.

Я ждала подвоха, но он говорил сухо и деловито:
— Если отбросить все громкие слова, предложение простое. Мне нужна жена для бумаг. Но фактически обязанности будут ближе к экономке.

Я нахмурилась.
— Экономке?

— Да. — Он сделал глоток, будто речь шла о рядовом контракте. — Вести хозяйственные записи, контролировать закупки, организовывать ремонт, если понадобится. Ухаживать за домом я сам не намерен, а слуг держать мне... затруднительно.

— Потому что они от вас сбегают, — пробормотала я, вспомнив сплетни.

Он скосил на меня взгляд, но не возразил.
— Скажем так, справляются не все. Поэтому мне нужен человек с холодной головой. Вы умеете считать, умеете работать с оборудованием. Значит, и с хозяйством справитесь.

— А лаборатория? — рискнула спросить я.

Каэр откинулся на спинку кресла.
— Лаборатория — отдельный разговор. В неё вы попадёте только если я решу, что это безопасно.

Он говорил всё это так обыденно, что я чувствовала себя на собеседовании, а не на обсуждении фиктивного брака.

— Значит, экономка с приставкой «жена», — я поставила чашку на блюдце и скрестила руки. — А какие у этой должности условия?

Каэр прищурился, будто проверяя, шучу ли я.
— Условия? Хорошо. Жильё — здесь, в поместье. Комнат хватает, выбирайте любую на втором этаже.

— А первый и третий? — уточнила я.

— Третий практически пустует, а на первом хозяйственные помещения и мой кабинет. — Он отпил чай и добавил невозмутимо: — И в подвалы вам ходить не стоит.

— Подвалы? — переспросила я.

— Кроме лаборатории… там хранятся… материалы для моих экспериментов, — он слегка усмехнулся, явно не желая вдаваться в подробности. — Поверьте, туда лучше не соваться.

Я скривилась, но кивнула.

— Дальше. Оплата?

— Деньгами — раз в неделю. На карманные расходы вам хватит… — он назвал сумму, и по моему скудному местному опыту, она мне показалась достаточной. — Плюс питание и одежда за счёт дома.

— А свобода передвижения? Я же не в клетке жить буду?

Каэр постучал пальцами по столу.
— В городе появляться можно. Но вы должны помнить, что хоть покровитель у вас теперь есть, всё равно стоит вести себя поосторожнее. А я не намерен каждый раз вытаскивать вас из беды.

Я сжала губы, но он продолжал всё тем же деловым тоном:
— Внешне — вы моя жена. Внутренне — экономка. Мы оба делаем вид, что всё именно так, как ожидает общество. Взамен вы получаете безопасность, крышу над головой и доход.

Я молчала, глядя в его спокойные глаза. Он говорил это так, будто заключал договор аренды, а не предлагал мне роль жены.

Я поймала себя на мысли, что впервые он перестал казаться мне хамом. Нет, это был не галантный кавалер и уж точно не романтик. Передо мной сидел делец, с которым можно торговаться, договариваться и даже, пожалуй, работать.

Он сделал паузу и добавил:
— И ещё. Постарайтесь не заводить… любовников.

Я едва не поперхнулась чаем.
— Простите, что?!

— Это вызовет лишние вопросы, — пояснил он тем же сухим тоном, будто речь шла не о моей личной жизни, а о бухгалтерской отчётности. — Фиктивный брак должен выглядеть прочным. В противном случае его ценность для меня будет ничтожной.

— Да уж, — я покачала головой. — Замуж меня заманили, а жить приказывают как в монастыре.

Каэр слегка усмехнулся краем губ:
— Я бы не сказал, что это монастырь. Скорее… сговор двух прагматиков.

— Сговор, значит, — протянула я, поставив чашку на блюдце. — Ну, если это сделка, то давайте и с моей стороны уточним детали.

Каэр поднял бровь, но промолчал, давая мне продолжить.

— Экономка экономкой, жена женой, — я махнула рукой, — но у меня всё же есть кое-какие профессиональные навыки. Я химик. В лаборатории разбираюсь лучше, чем в ведении хозяйства.

Он хмыкнул, и в его взгляде мелькнула тень усмешки:
— То есть вместо уюта в доме вы предложите мне пожары в подвале?

— Ну, простите, — я вспыхнула, — но, может, не все ваши несчастные случаи вызваны проклятием. Иногда достаточно просто не нарушать технику безопасности!

В его глазах промелькнул опасный блеск — такой же, как тогда, в сарае, перед тем как мир вокруг заволокло дымом и я потеряла сознание. Я невольно поёжилась, вспомнив грозу и чёрные обугленные балки, торчащие на горизонте.

— Значит, вы хотите доступ в мою лабораторию? — голос Каэра стал тише, но от этого только холоднее.

— По крайней мере — посмотреть, чем вы занимаетесь, — честно призналась я. — Сидеть без дела — не мой вариант.

Он на миг задумался, а потом постучал пальцами по столу.
— Это мы обсудим, когда я начну вам доверять, — произнёс он наконец. — А до того времени — никаких подвалов.

Я прищурилась.
— А если я докажу, что полезна?

— Что ж, попробуйте!

💗💗💗

Дорогие читатели, приглашаю вас познакомиться с ещё одной историей из Литмоба “Фиктивная жена для чудовища”:

Evianna Miller

СДЕЛКА С ДРАКОНОМ

https://litnet.com/shrt/M3YY