Дело о бродячем кактусе, или Когти смерти в оранжерее

Дело о бродячем кактусе, или Когти смерти в оранжерее

Дело о бродячем кактусе,
или Когти смерти в оранжерее

Глава 1

Сегодняшний день не обещал ничего необычного.
Дел нет, поэтому я, Игнат Тепличкин, частный детектив, коллекционирующий орхидеи, сижу в кресле в своём уютном офисе с чашкой свежезаваренного мятного чая в руках и под стук дождя по крыше любуюсь на нежно-сиреневую орхидею Машеньку (она одна из самых любимых в моей коллекции).

Вдруг дверь с треском распахивается, впуская холодный, влажный воздух и… женщину с ярко-рыжими волосами, в плаще цвета спелого манго и с гигантской сумкой в руках, из которой торчат спицы и ядовито-розовый моток пряжи.
За ней ворвался шлейф тяжёлых, сладких духов мгновенно заполнив пространство без спроса и наглым образом перебив тонкий аромат любимой орхидеи Машеньки.

— Вы Тепличкин? — просипела особа. — Тот, который нашел пропавшего хорька у Арнольда Ипполитовича?

— Канарейку, — поправил я, чувствуя, как у меня нарастает возмущение от столь бесцеремонного вторжения.

— Неважно! — взмахнула она рукой, и я заметил, что ногти у нее были шикарного кораллового оттенка. — Меня зовут Людмила Семёновна Колючкина. Моего бывшего мужа, Аркадия Колючкина, убили!

Колючкина знали все. Эксцентричный миллионер, коллекционер кактусов. Его оранжерея считалась восьмым чудом света в узких кругах. Игнат нахмурился.
— Полиция?...
— Полиция тыкается как слепые котята! — фыркнула женщина. — Они говорят, что это ограбление. Но я знаю! Его убили из-за кактуса! Моего кактуса!

Людмила вытащила из сумки фотографию. На снимке был невзрачный, немного кривой кактус в простом глиняном горшке.

— Это «Теща на диете». Аркадий отобрал его у меня при разводе! Очень ценный экземпляр в его коллекции и бесценный для моего сердца! Теперь его нет на месте! Он же погибнет без должного ухода! А убили Аркадия Цереусом исполинским.

Я от неожиданности чуть чаем не поперхнулся. Убийство кактусом из-за кактуса? Это что-то новенькое!

— Мадам Колючкина, я, конечно, сочувствую, но мои услуги...

Людмила Семеновна не была намерена слушать что-либо.

— Мне нужна ваша помощь! Мы должны найти моего любимца!
— Я заплачу вот этой прелестью, — заявила она и вытащила из своей бездонной сумки маленький горшочек с каким-то невзрачным корешком.

— Что это? — поинтересовался я.

— Орхидея «Дракула вампира»! — с торжеством произнесла она. — Цветет раз в десять лет! Это очень редкая и дорогая орхидея. Я узнавала, в вашей коллекции ее нет.

У меня аж дух захватило! Этой орхидеи действительно не было в моей коллекции. Я искал её уже несколько лет, мечтал, как она будет красоваться рядом с Машенькой.

— Я беру это дело! — выпалил я, не раздумывая. Что поделаешь, сердце моё принадлежит орхидеям. Это моя страсть, очень затратная, надо заметить.

Глава 2

Особняк Колючкина напоминал гигантский хрустальный дворец, прилипший к склону холма. Но главным чудом была оранжерея – огромный стеклянный купол, под которым царил знойный микроклимат аризонской пустыни.

Место преступления – круглый зал в центре – было оцеплено. Аркадия нашли здесь утром, с проломленным черепом. Рядом валялись осколки глиняного горшка и следы земли.

Едва я переступил порог зала, как навстречу мне вышел… нет, не вышел, а выкатился пухлый, как сдобная булка, рыжий кот. Он посмотрел на меня с таким высокомерием, будто я был последним нищебродом.

— Это Шипило, — вздохнула Людмила Семеновна. — Любимец покойного. Характер — хуже не придумаешь!

Кот фыркнул и потерся о мои брюки. Моя аллергия тут же напомнила о себе приступом непрерывного чихания и слезотечения. Из-за чего я чуть не снес огромный кактус, которым по версии полиции убили бедного Аркадия Петровича.

В этот момент к кактусу подбежал сухонький человечек в помятом халате. Он начал нежно гладить это колючее недоразумение и что-то ему нашептывать.

— Профессор Горшков, — представился он. — Коллега покойного. Вернее, его оппонент! Этот «Цереус» так напуган... он все видел.
— Он... рассказал вам? — вежливо поинтересовался я, сдерживая смех и одновременно стараясь не чихнуть.
— Растения не лгут! — воскликнул профессор. — Они лишь не всегда хотят говорить с нами. А Аркадий... он был недостоин своей коллекции! Он даже не подпускал меня к «Царице ночи»! А это уникальный представитель кактусовых! Это как… как… как «Даная» Тициана в Эрмитаже! Прятать Царицу от общественности это преступление!

Воображение подкинуло мне картинку кактуса, который даёт показания полицейским, потом её сменила другая – «Царица ночи» под стеклянным колпаком, окружённая лазерными лучами сигнализации в центре одного из залов Эрмитажа.
Я изо всех сил старался сохранить серьёзное выражение лица и не заметил как передо мной возник молодой человек в толстовке с надписью «Суккулент — это круто».
— Станислав, племянник.
Поймав в объектив себя и мохнатый кактус, похожий на взъерошенного пьяного ёжика, племянник Станислав заявил: «Дядя Аркадий — человек прошлого. А у меня будущее — сеть кофеен «Кактус-бум»! Только вот стартапу нужны средства, а дядя, представьте, отказал. Счел меня безответственным. Да у него один кактус стоит меньше, чем я просил».

Итак, подозреваемых трое. И у всех был мотив.
Людмила – забрать самый ценный экземпляр коллекции кактус «Тёща на диете», который, по её мнению, вероломно и неправомерно был присвоен Аркадием после развода.
Профессор Горшков – украсть «Царицу ночи», хотя бы отросток.
Племянник Станислав – получить наследство или выкрасть несколько кактусов, чтобы получить деньги на открытие сети кофеен.

Все подозреваемые были тут, у всех был мотив, и все вели себя подозрительно.

Я ещё раз осмотрел место преступления. Удар был нанесен тяжелым, тупым предметом. Горшок с кактусом идеально подходил для орудия убийства. Но следы земли вели от места преступления... вглубь оранжереи. Как будто кактус, совершив злодеяние, пошёл прогуляться по оранжерее.

Это всё выглядело очень странно. И ни одной мысли как раскрыть это вопиющее убийство в голове не возникало.
Игнат уже готов был признать поражение и проститься с мечтой о «Дракуле вампира», но тут его взгляд упал на ошейник Шипило. Это был не просто ошейник, а сложная конструкция с маленькими, почти незаметными камерами-«пуговицами».

«Аркадий был параноиком, — вспомнил он слова горничной. — Всех подозревал и всех подслушивал, даже кота».