Демон твоих снов

Глава 1

Дея

— Пошла, чего стоишь! — стражник, тот самый, с рассечённой верхней губой, толкнул меня в спину, отчего пришлось сделать несколько торопливых шагов, чтобы удержать равновесие. Цепи на руках и ногах гулко звенели при каждом шаге.

Пробормотала себе под нос:

— На тебя бы повесили половину твоего веса, я б на тебя посмотрела…

Второй из стражей ткнул меня в бок зачарованным прутом, заставив вздрогнуть от электрического разряда, пронзившего тело.

Из глаз посыпались искры, я сжала зубы, но не издала ни звука. Потому что решила для себя раз и навсегда: они моей боли не услышат. Не получат такого удовольствия.

Этот прут, который местные называют “струна”, был создан как будто специально для того, чтобы причинять боль, не оставляя на теле никаких следов. Передо мной шли двое, совсем ещё дети: брат, лет десяти, и сестра, чуть помладше. Мальчишку били плетьми. Девочку — струной.

Демоны. Лишь одно слово — и им сказано всё. Здесь властвуют демоны.

— Чтоб вам сдохнуть, — добавила я сквозь зубы.

Второй страж потянулся ко мне струной, но первый отвёл его руку.

— Надо не так, — усмехнулся он. — Есть более эффективный способ.

Страж забрал струну у своего напарника и коснулся ею девчонки передо мной. Она вскрикнула, изогнулась, а подонок не отпускал орудия, наблюдая, как малышка страдает.

— Хватит! — крикнула я.

Бросилась было к девочке, но цепь натянулась, и я, потеряв равновесие, упала прямо в тонкий слой свежевыпавшего снега.

— Ещё хоть слово скажешь, — страж с рассечённой губой встал надо мной, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, — и отвечать за твои слова будет она. Всё поняла?!

С трудом я поднялась на ноги и вновь чуть не упала, когда страж толкнул меня в холку.

Шантажировать детьми. Как низко.

Демоны.

— Если она оцарапалась, не видать нам дополнительной платы, — заметил второй. — Она здесь — самый ценный экземпляр.

— Принцесса, что ли? — хмыкнул первый. — Я думал, всю королевскую семью того.

Он изобразил жестом повешание.

— Да где там. Какая-то придворная бестолковая.

Не какая-то, а наследница магического рода арахн, между прочим! Хоть и не инициированная. А что до ваших разрядов, во время обучения мне и не такое приходилось терпеть.

— И что, сколько за неё хозяин выручить желает?

— Никак не меньше восьми миллионов золотых кноллей.

Щербатый присвистнул.

— Всего лишь за девчонку?

Я напряглась, вспоминая курс кноллей к нашим латницам. Мысленно согласилась со стражем. Лестно, конечно, но кто решит тратить такие огромные деньги на рабыню, когда можно чуть ли не деревню целую купить со всеми её жителями?

Мы шли по широкой улице. С одной стороны — высокие дома, по шесть-восемь этажей, с другой — канал с вереницей медных фонарей вдоль невысокого бортика. У одного из домов на первом этаже вместо стен было сплошное стекло, а прямо за ним на кожаном диване развалился полулёжа седой демон, и я торопливо отвела взгляд.

Демон был раздет. Крупный торс, всё ещё сильный, несмотря на возраст, блестел потом в свете ламп, а в ногах его сидели две демоницы в нижнем белье, и удовлетворяли его таким способом, о котором я слышала только от подруг, и то иносказательно.

— Какая ж мерзость, — прошептала я, но взгляд всё же подняла обратно.

Мы успели сделать несколько шагов, и теперь моему взору открылся другой диванчик, что стоял чуть под углом к первому. На нём картина предстала ещё более смущающая. Крепко схватив стоящую на четвереньках девушку за волосы, крупный демон с силой всаживал в неё. Рот её был открыт, лицо — скривилось в гримасе боли. Наверняка она кричала. Но сквозь толстое стекло не доносилось ни звука.

Девочка, что шла впереди, во все глаза смотрела на эту сцену, а я краснела, осознавая, что она наверняка даже не понимает, что там происходит.

— Наконец-то! — на ближайшей площади, за углом, нас встретил человек. У него не было характерных желваков, в волосах не виднелись рога, и ростом он был совсем немного выше меня. — Где вас черти носят?! Ад и преисподняя, вас за смертью посылать!

Он резко ударил хлыстом, и от этого звука вздрогнули все, словно почувствовали удар собственной кожей.

— Девчонок в первую клетку, остальных — во вторую… Это что, девчонка, по твоему мнению! Да она же старуха!

Стоявшую первой в веренице женщину лет двадцати пяти повели в дальнюю клетку.

— А вот эту, — человек с извращённым удовольствием провёл пальцами по моим губам. — Эту в отдельную.

И указал в сторону. Туда, где стояла золотая клетка с тонкими прутьями, формирующими купол сверху.

Словно для птички.

Для очень крупной птички.

— И разденьте её! — прикрикнул хозяин. Потом оглядел меня с головы до ног, цокнул языком и покачал головой: — Хотя нет. Я сам.

Вставив хлыст за пояс, он выудил тонкий изогнутый кинжал, длиною в локоть. Выставив в мою сторону, сделал несколько шагов. Мне нечего было бояться: за мёртвую восемь миллионов никто бы не дал.

Я смотрела на него прямо, в упор. Не сгибаясь, не отступая. Главное — осанка. Ни при каких обстоятельствах не позволять себе терять достоинство.

Острый конец кинжала прикоснулся к коже в ложбинке между ключиц, но я не сводила взгляда с работорговца. Чувствовала, как кончик вдавливается в меня. Ещё немного — и разрежет. Но хозяин не позволил бы.

Кинжал скользнул вниз по платью, истрёпанному за время пути, а когда-то — очень дорогому синеладскому платью. Оно послушно разлетелось в стороны, разрезанное на две идеально ровные половинки. Лишь на одно короткое мгновение я позволила себе взглянуть, как распахивается обнажённая грудь.

— Знаешь, почему так трудно торговать предметами роскоши? — спросил мужчина, глядя на меня поблёскивающими глазами. — Держать такое в руках, но не иметь права пользоваться…

Он потянулся ко мне ладонью, желая взять ею грудь, но в последний момент остановился, сжал кулак и резко одёрнул руку. Затем взмахнул кинжалом, разрезав платье ещё в двух местах и заставив его упасть к моим ногам бесполезными тряпками.

Глава 2

Деймон

Какая же постель неудобная, всё тело затекло…

Я поднял голову и потянул носом, пытаясь вспомнить, в чью спальню меня занесло прошедшей ночью. Неужто человечка? Должно быть, Крейг мне что-то подмешал в то пойло и подсунул компании девок, которые весь вечер на нас таращились.

Потянул носом ещё раз. Одна… Всего лишь одна?! И чего так голова болит…

Наконец, я открыл глаза. Она была прямо передо мной. Стояла перед зеркалом в просторной спальне и подкрашивала губы. Платье на ней было лёгкое, невесомое, прозрачное, и сквозь него легко просматривались упругие ягодицы. Я провёл языком по губам. Хороша-а… Её в баре не было, я бы запомнил.

Сейчас подкрадусь незаметно и…

Ага, путы на запястьях. Смешная. Будто эти верёвки меня удержат. Но поиграть — это даже интересно.

Девушка вскинула руку, чтобы убрать просторный рукав, и в свете тусклой медной лампы блеснул золотой браслет с инкрустированными камнями.

Вот тут-то я и напрягся.

Рабыня.

Я что, переспал с рабыней?! Ладно бы со свободной человечкой, но с рабыней… Тьфу!

Она обернулась, но не заметила, что я смотрю прямо на неё. Прошла мимо, позволив мне наблюдать, как молодая, сочная грудь покачивается в такт шагам. Чёрт возьми, хороша, даром что рабыня. Должно быть, принадлежит какому-нибудь виконту и стоит невероятное количество золотых кноллей.

Всё равно рабыня — и этого не изменить. Однако, член мой считал иначе. Запах этой девушки дурманил, а напряжение было такое, словно я — мальчишка совсем.

Девушка облокотилась о подоконник, прогнувшись в спине и словно специально подставляя мне попку. А то может разорвать эти верёвки, взять её прямо здесь, у окна, — да в это же окно и уйти? Пусть кто попробует предъявить.

И в момент, когда я уже напрягся, чтобы порвать путы, она вдруг обернулась — и изменилась в лице. Испугалась. Я замер, решив посмотреть для начала, что же она задумала, чего ради попыталась связать высшего демона.

— Очнулся, демон, — произнесла она. Пыталась изобразить из себя хищную кобру, но с её-то мелодичным голосом? Получилось смешно и жалко. — Даже не пытайся ничего сделать, ты теперь в моей власти!

Я послушно расслабился. Люблю активных женщин. Особенно показывать, где на самом деле их место.

Против воли улыбка коснулась моих губ.

— Может, хотя бы объяснишь мне, где мы и как я здесь оказался?

— Молчи!

Улыбка расползлась ещё шире. Девушка скрестила руки на груди, прикрыв соски, но при этом сформировав аппетитную ложбинку, и дыхание моё стало чуть глубже.

— Ты заберёшь меня отсюда и увезёшь в безопасное место, туда, где никакие демоны не смогут меня найти!

— Серьёзно? — я не сдержал иронических интонаций. — И почему это?

— Потому что ты в моей власти! — крикнула она и тут же испуганно оглянулась на дверь.

Конечно, рабыня скорее всего живёт в отведённых только ей комнатах, наверняка их довольно много, но все они — под чуткой, никогда не дремлющей охраной.

— Я призвала тебя с помощью демонического круга, а потому отныне ты будешь делать то, что велит тебе хозяйка!

Я прислушался к себе. В самом деле: невидимые нити опутали меня, но столь слабые и несущественные, что вряд ли доставили бы мне какой-то особый дискомфорт.

Всё-таки, я не просто демон.

— А теперь слушай сюда, — она забралась на кровать и встала передо мной на четвереньках, глядя мне в глаза сверху вниз. — Я тебя развязываю, а ты, не прикасаясь ко мне, и не причиняя никакого вреда, незаметно вытаскиваешь меня из этого дома.

Наивная. Но талантливая.

— Ты хоть знаешь, кто перед тобой? — с усмешкой прохрипел я.

— Демон. До твоего имени мне дела нет.

— А зря.

Одним рывком я разорвал путы, обхватил девчонку за плечи, а в следующее мгновение уже нависал над ней, напитывая себя силой преисподней. Глаза девушки медленно расширились по мере того, как вены на моём лице постепенно насыщались ярким красновато-оранжевым светом.

— Высшая кровь, — пробормотала она.

— Итак, кто перед тобой? — не без удовольствия протянул я.

— Его высочество, Деймон Краш.

Всю её браваду как рукой сняло — и мне тут же стало скучно. Привстал, возвысившись над ней на коленях и оценивающе оглядел. Член продолжал с силой упираться в ткань кожаных брюк, причиняя дискомфорт.

— Уговор. Ты сейчас удовлетворишь меня так, как я тебе велю, а после я уйду и не стану докладывать твоему хозяину, чем именно ты здесь занималась.

Ад и мертвецы! Какое платье! Вот это я понимаю, правильная одежда! Склонившись над девушкой, я обхватил её сосок и с небольшим нажимом провёл по нему пальцами. Девушка поползла к изголовью.

— Не трожь меня, — прошипела она. Ни почтения, ни томных вздохов. Это уже интереснее.

— Попробуй ещё разок, — прошептал я, припадая губами к её груди. Сладкая. Вкусная.

— Я сказала: не трожь! — трясущимся голосом прикрикнула она — и я замер, оторопев.

— Ты кто такая? — проговорил непослушными губами. Отодвинулся. Попытался вновь склониться, но тело не слушалось.

— Говорила же: ты в моей власти.

Такого со мной ещё не случалось. Хотел её — и не мог. Злился. Рычал. Она лежала передо мной в прозрачном, как тюль, платье, и это сводило с ума куда сильнее, чем если бы разделась и накинулась на меня.

От резкого порыва ветра приоткрылось окно, дёрнулась штора, и бледный свет луны озарил девушку.

Взяв себя в руки, я выпрямился.

Ад и мертвецы! Идиоты! Придурки!

Кожа девушки замерцала лёгким белым сиянием, словно посыпанная серебристой крошкой. Она ловко соскользнула с кровати и, скрестив руки на груди, сделала несколько шагов по комнате.

— Итак, ещё раз. Ты сейчас же забираешь меня отсюда и делаешь всё, чтобы меня никто не нашёл.

— Это легко, — прохрипел я, не в силах пошевелиться. — Закопаю — точно никто не найдёт. Даю гарантию.

Глава 3

Дея

Открыв глаза, я долго рассматривала узор на ткани балдахина над собой. Казалось, надо бы испугаться, лихорадочно вспоминать что произошло, где я и почему, но вместо этого меня охватил несвойственный мне покой. Демон скован кругом, он не сможет ослушаться меня, балдахин — явно не тот, под которым мне приходилось просыпаться последние дни, а значит, он выполнил своё задание. Пусть и не совсем так, как я себе представляла.

Я опустила веки и с наслаждением потянулась. Кровать была тёплой и мягкой, так что вставать совсем не хотелось. Однако, вновь открыв глаза, чуть не подпрыгнула на месте: темноволосый демон, подтянув одну ногу к груди, сидел рядом и смотрел прямо на меня.

— Где мы? — спросила я напрямую и спрыгнула с кровати. Платье, выданное мне в доме виконта, совсем не соответствовало моим нормам, а значит, надо было подыскать что-нибудь поскромнее.

— Не скажу, — хмыкнул демон.

Я бросила на него короткий взгляд и распахнула дверцы шкафа. Постельное бельё, полотенца, свечи и спички. Не густо.

— Видимо, ты ещё не понял, демон, — произнесла я, вытаскивая из соседнего шкафа длинный тонкий халат. — Здесь я решаю, что ты будешь делать, а что нет. Отвечай, где мы находимся?

— Кажется, это ты не поняла, куся, — ответил он, приближаясь ко мне, — что власть твоя совсем не так велика, как тебе кажется.

Он схватил меня за запястье, мешая надеть халат.

— Пусти!

Я дёрнулась, но хватка демона — железна.

— Прикажи мне, — с непередаваемой слащавой интонацией произнёс он. — Проверим границы твоей власти.

Я помедлила. Слишком много уверенности было в голосе этого демона, но всё же произнесла:

— Повелеваю тебе, демон по имени Деймон Краш, отпусти сейчас же мою руку.

— А вот и не отпущу.

Он подхватил меня на руки, вырвав из моей груди резкий вскрик, и бросил на кровать.

— Я твою просьбу выполнил, — сказал он, и тон его наполнился холодной, мрачной силой. — Ты в безопасности. Никто не знает, где мы. Но тебе придётся заплатить за это.

— Ты не сможешь причинить мне вреда!

— Проверим? Куся.

Мерзкое слово.

Слово, которым демоны называли ледонянских женщин, принуждая их к интимной близости в обмен на свободу взятых в плен мужей и детей. Принц приблизился — и я плюнула ему прямо в лицо.

На мгновение он остановился. Вытер лицо. Перевёл дыхание. А потом поставил колено между моих ног. Я попыталась было отползти назад, но не успела: он схватил меня за волосы на затылке и резко поднял мою голову так, что я при всём желании не могла не смотреть ему прямо в глаза.

Ещё раз резко дёрнув мою голову, он выпустил её и отошёл к окну, на ходу застёгивая пуговицы на рукавах рубашки.

— Ха! Я говорила! Ты не способен ослушаться меня!

— Мне плевать на сказки, которые ты себе придумала, и точно так же плевать на твои приказы. Будешь жить здесь. Ты ведь рабыня — ею и останешься, только теперь — моей. Считай, тебя повысили, куся.

Я скрестила руки на груди и, с улыбкой покачав головой, вздохнула:

— Ах, мужская гордость! Сообщи мне, когда смиришься с тем, что оплошал.

Он бросил на меня косой взгляд и продолжил заниматься своей рубашкой.

— Обязательно. Сразу после того, как оплошаю.

— Ты ведь знаешь, что демонический круг призывает самого уязвимого демона? Любопытно, что им оказался сам принц Оксиана.

Он последний раз оправил ворот своей рубашки и распахнул штору, демонстрируя мне вид из окна. Вот тут-то я и напряглась, непроизвольно сдвинув брови.

— Всё правильно, — усмехнулся он, когда я сползла с кровати и подошла ближе. — Тебе отсюда при всём желании не уйти.

За окном была Адская Пустыня.

Прежде мне доводилось видеть её лишь на картинках, да и то содрогалась от ужаса, представляя жару, пыль и раскалённый красный песок под ногами. Солнца не видно. Здесь никогда не было солнца, с самого сотворения мира Адская Пустыня являлась местом демонической силы, их вотчиной, их родиной. Согласно легендам, лишь породнившись с ледонцами, они смогли освоиться в более спокойных землях.

— Так что, милая моя, — произнёс склонившийся надо мной демон. — Как считаешь, на что это похоже больше: на спасение или всё же плен?

Я промолчала, во все глаза глядя на то, как красный песок, словно вьюга, завихрялся в потоках ветра, как едва заметно качались голые иссушенные деревья. Ни единой души, ни единого признака жизни на мили вокруг.

— Куда ты меня притащил, тварь? — прошипела я, и улыбка сошла с лица демона. Он снова схватил меня за запястье и, глядя прямо в глаза, неестественно спокойным тоном произнёс:

— У меня, знаешь ли, есть дела. Придётся отлучиться. Когда вернусь, хочу видеть на столе горячий ужин, а в постели — покорную рабыню.

— Не дождёшься, — ответила я сквозь зубы.

— Тогда будешь наказана.

Я дёрнулась назад, и демон легко выпустил меня, заставив потерять равновесие и сделать несколько шагов назад.

— Ты увидишь, я могу быть щедрым. Добрым. И награждать тебя за послушание. Но если мои приказы не будут выполняться, тебе придётся пожалеть об этом.

— Ты не сможешь убить меня. Пока ты в демоническом круге, наши жизни связаны друг с другом.

Демон несколько секунд молча смотрел мне в глаза, а потом исчез, испарился в воздухе, оставив меня одну в комнате, в каком-то одиноком доме посреди Адской Пустыни.

Я задёрнула шторы и закусила губу. Только воспитание заставляло меня держать себя в руках и мыслить здраво вместо того, чтобы отдаться подкатившему приступу отчаяния. Похлопав себя по щекам, я огляделась. Дом был обставлен хоть и богато, но достаточно просто. Мне, выросшей в замке Эльбфур и прожившей несколько лет при дворе под крылом Её Высочества, комната казалась откровенно скромной, словно предназначалась в лучшем случае для прислуги.

Возможно, так оно и было.

Первое правило придворной школы: всегда будь занята. Для начала надо было разобраться с насущными проблемами: во что одеться и чем перекусить, потому что под ложечкой уже начало посасывать. Отложив в сторону переживания о том, как и куда отсюда выбираться, я подошла к первой из двух дверей и заглянула внутрь. Похоже на гардеробную, но одежда — только мужская.

Глава 4

Деймон

Дверь за мной закрылась с негромким стуком, и я вытянулся по стойке “смирно”. Молча. В этом кабинете не принято было произносить ни звука без особого указания.

— А, сам Краш пожаловал, — протянул сидевший за большим столом пожилой демон, откладывая в сторону очки и закрывая папку, которую внимательно изучал ещё несколько секунд после моего появления, словно не замечая. — Заходи, присаживайся. Чего стоишь, как неродной.

Я сел напротив полноватого генерала и приготовился ждать. Он никогда не торопился. Порой приходилось провести в кабинете целый час, пока этот хрыч приклеит в альбом все свои новые марки. Однако в этот раз генерал меня удивил.

— Дорогой мой Деймон, — произнёс он, по-старчески мелко кивая головой. — Как твоё здоровье?

— Спасибо, не жалуюсь.

Он опустил очки и посмотрел на меня поверх них.

— Последствия удара устранены?

— Всё ещё не до конца помню события тех дней.

— Что ж… очень жаль.

Генерал встал и, заложив руки за спину, неспешно прошёл к своему шкафу. Постоял возле него некоторое время в поисках нужного короба, после чего вытащил один из них и выудил тонкую папку, которую бросил на стол точно передо мной.

— Ознакомься.

Я открыл первую страницу, пробежал глазами по верхним строчкам и поднял взгляд на генерала.

— Мы ведь избавились ото всех членов королевской семьи.

— Ото всех — да не всех, — он грузно осел обратно на свой стул и постучал пальцами по столешнице, пояснив: — Тела старшей принцессы до сих пор не нашли.

— Сбежала?

— Этого мы не знаем, потому что следов тоже не нашли.

Я продолжил чтение. Самое обычное, стандартное досье. На второй странице… на второй странице — отчёт о её перемещениях от внутренней разведки, но он заканчивался за несколько часов до штурма дворца.

— Почему её потеряли из виду?

— Я задавал тебе тот же вопрос, но в ответ слышал только нечленораздельное мычание.

Вот старый хрен. Ещё издевается.

— Я был не единственным на задании в тот день. Нас было как минимум пятеро.

— Хорошо, что ты помнишь хотя бы это. Вот только где остальные?

Я встретил его взгляд. Тот взгляд, которым он порой убивал, приложив немного собственной силы, но с тех пор старик изрядно сдал, и теперь мог только пугать.

— Не могу знать, товарищ генерал.

— А я тебе расскажу. Линдси Кроул и Стефан Ксавье найдены в месте падения вражеской молнии, они оказались среди придворных, которые пытались укрыться в храме во внутреннем дворе замка.

Я сжал зубы. Со Стефаном мы буквально выросли вместе, вместе заступили на службу, и нас частенько отправляли на совместные задания. Но на войне — как на войне.

— Грегори и Мартин оказались вычислены за пару часов до штурма. Их отыскали в подвальном помещении, где, судя по всему, в то время как раз проходил допрос.

— Значит, ледоняне были готовы к штурму? Они знали о нём?

— Возможно. Оба — в совершенно невменяемом состоянии, ледоняне разъединили им личности на кусочки, и теперь эти кусочки скрываются от нас где-то в мире снов.

— Вы сможете им помочь?

— Мы — нет. Только арахны. Но тебе ведь хорошо известны их нравы, даже под пытками они не дадут воспользоваться своей силой.

— Так заставьте их! — я не выдержал и поднял голос, но, к счастью, генерал не обратил на это внимание.

— С удовольствием, как только отыщу хоть одного арахна.

Сделав несколько медленных вдохов, я заставил себя успокоиться. Одну арахну я знад, но сдавать её нельзя было ни в коем случае, потому как демонический круг не позволит мне причинить ей вред. Я мог сколько угодно унижать её, мучить, делать, что хочу, — но только до тех пор, пока мои действия никак ей не вредили. Она не знала об этом, и только потому до сих пор боялась.

— Для чего же вы меня вызвали? — куда более спокойным тоном поинтересовался я.

— Ты знаешь, что наши ряды здорово поредели за последний год. Я должен бы дать тебе заслуженный отдых, позволить восстановиться, да не могу. Потому как дело делать иначе некому.

— Вы хотите, чтобы я отыскал принцессу Крейю?

— Вот мне всегда нравилась твоя сообразительность. Отыщешь — получишь ещё одну звезду. А нет — так извиняй.

Я закрыл папку и положил её в сумку, висевшую сбоку.

— Что-нибудь ещё?

Генерал склонился над столом:

— Постарайся сделать всё тихо. Как ты умеешь. И, поверь, если не подведёшь, трон будет твой.

Старик закашлялся и замахал рукой, жестом приказывая мне покинуть помещение.

***

Вернувшись в свой кабинет, я закрыл дверь на щеколду и лёг на пол. Сложив руки на груди, тупо уставился в потолок. Отыскать принцессу. Легко сказать! Со штурма прошло не меньше двух дюжин дней, и сегодня она может быть далеко за пределами своего королевства, если догадалась сбежать заранее.

Первым делом необходимо было выяснить, остались ли у неё какие-нибудь родственники за пределами Ледонии. Потом прошерстить списки рабов. Если особо ушлые идиоты умудрились попытаться взять в рабство арахну, пусть даже какую-то мелкую, не инициированную, то с них бы сталось и фрейлину подцепить, а то и саму принцессу прихватить по случаю.

Через некоторое время в дверь постучали. Я одним прыжком встал с пола и открыл щеколду.

— Войдите! — велел, усаживаясь за собственный стол и вытаскивая из ящика бланки для запросов.

— Как поживает мой господин? — сладко пропела Эльза. Она проскользнула в дверной проём и, виляя бёдрами, прошла к столу. — Элли по тебе скуча-ала.

— Не до тебя сейчас, — буркнул я, быстро листая бланки в поисках нужных. — Дело есть.

Эльза села на стол рядом со мной, взяла один из отложенных бланков, пробежала по нему глазами и вздохнула:

— Какая скукотища.

Потом отложила лист и, подцепив тонкими пальчиками мои лацканы, села мне на колени.

— Я точно знаю, что ты будешь работать эффективнее, если в мозг поступит достаточное количество удовольствия и кислорода. А с этим я вполне могу тебе помочь.

Глава 5

Дея

День прошёл… скучно. Весь день я думала о том, чтобы как-нибудь сбежать, но вариантов действительно не было. В этом доме не оказалось даже простейших средств связи вроде простенького старенького видеопередатчика или, как их называли демоны, звонилок. Подборка кино в доме оставляла желать лучшего: половину кассет мне хотелось спрятать куда-нибудь на шкаф, чтобы не видеть этих обнажённых смуглокожих тел, которые переплетались между собой в самых немыслимых позах.

Демоны.

Книги в большом шкафу оказались чуть интереснее, но тоже далеко не в моём вкусе: всё какие-то боевики, где главный герой — демон, которого активно желают все окружающие его женщины. Пролистав несколько, я бросила эту затею. Да уж, теперь я куда больше пленница, чем была в доме у виконта: там меня хоть окружали вещи более соответствующие моему внутреннему миру. Виконт не скупился, чтобы мне было комфортно. Если бы ещё платья были из более плотной ткани, да юбки подлиннее…

Однако, плен всегда остаётся пленом, каким бы красивым он ни был изнутри. Что у виконта я не могла покинуть пределы поместья, что здесь — нет возможности даже выйти из дома.

Ничего.

Лишь бы демонический круг сработал. А потерпеть — я потерплю.

К вечеру грызть сухари с чаем мне надоело. Открыв холодильник, я некоторое время изучала его содержимое, вздохнула о том, что никогда не умела готовить, и достала несколько яиц. Уж с яичницей-то справлюсь, наверное?

Вытащив из холодильника коробку с яйцами, я некоторое время держала её в руках, взвешивая и примеряясь, какой именно должен быть порядок действий. Подумав, вытащила ещё кусок сыра. Затем выложила ингредиенты на стол и полезла в шкафчики в поисках сковородки. Некоторое время думала, какую взять лучше: маленькую или большую. Выбрала большую. На всякий случай.

Поставив сковородку на плиту, активировала максимальный огонь и, взяв одно яйцо, застыла. Разбивать яйца мне никогда ещё не приходилось. Только когда приносили яйцо всмятку, и тогда приличные люди брали ножи и срезали крышечку, чтобы потом ложкой съесть содержимое. Подумав, вытащила из ящичка столовый нож с резьбой на одной стороне и попыталась прорезать. Яйцо не поддавалось. Надавила сильнее — и оно разбилось прямо у меня в руке, разлившись на пол некрасивой лужей.

Вскрикнув, я бросила туда же на пол скорлупу с ножом и побежала мыть руки: на ощупь яйцо оказалось в крайней степени мерзким.

Через несколько минут, когда последствия первой попытки были устранены, в ход пошло второе яйцо. На этот раз решила разбивать его, как отец: постучав по краю стола.

И второе яйцо полетело на пол вслед за своим собратом. Выругавшись, как не подобает леди, я принялась убирать и его. Однако, этот способ показался более подходящим, надо было только соотнести силу так, чтобы скорлупа пробилась совсем немного. С четвёртой попытки удалось. В сковордку упало несколько кусочков скорлупы, но мама говорила, что в ней содержится много кальция, и так даже полезнее.

В этот момент в голову пришла мысль, что таким образом она стремилась смягчить гнев отца, который злился на нерасторопную кухарку, когда на зуб попадался кусочек скорлупы. Но отмахнулась от этой мысли, решив верить в пользу скорлупы.

Закрыв сковородку крышкой, я принялась за сыр. Как именно его измельчают, чтобы посыпать яичницу или, например, макароны, мне тоже не было известно. Поэтому выбран был простейший способ: нарезать ножом. Нож почему-то не слушался. Кусочки получались то толстыми, то тонкими, а один из пальцев пострадал. Тонкий порез кровил неожиданно сильно.

Пока я прыгала по кухне в поисках аптечки, из сковороды пошёл неприятный едкий дымок. Тут же забыв про палец, бросилась выключать плиту, которую так и оставила на максимальном огне. Яйца превратились в чернеющую по краям массу. Испугавшись, я включила на полную мощность струю холодной воды и сунула под неё сковороду. Та зашипела, а струя, ударившись о сковороду, окатила моё импровизированное платье не только водой, но и неполучившейся яичницей.

Это всё стало последней каплей. Упав на пол и прислонившись спиной к холодильнику, я подтянула к себе колени и впервые за долгое время позволила себе разреветься.

Через несколько минут раздался хлопок. Как собака, почуявшая гостя, я резко вскинула голову, прислушиваясь. Видимо, хозяин явился.

Не успела я утереть слёзы и встать с пола, как дверь гостиной открылась, и на пороге показался демон, который несколько секунд молча стоял, принюхиваясь и осматриваясь.

— И что здесь произошло? — медленно спросил он, по кругу обходя лежащую на полу яичницу. Потом остановился у раковины, выключил воду, взял в руки сковордку и внимательно осмотрел обуглившуюся поверхность.

— Ничего, — буркнула я и отвернулась.

Оставив сковороду, демон присел передо мной на корточки и некоторое время осматривал. После чего вздохнул:

— Ох уж эти мне отпрыски больших шишек. Вставай, научу тебя яичницу жарить.

Я отвернулась, буркнула:

— Сам такой. — И добавила в ответ на недоумевающий взгляд: — Отпрыск.

Вообще говоря, действительно. Где я, а где — он. Он-то вообще сын императора, и даже основной наследник престола. По крайней мере, до тех пор, пока не вскроется, что он укрывает беглую ледонянку — и этот факт был моей главной гарантией.

Впрочем, в жестокости демонов я успела убедиться. Ему ничто не мешает меня просто убить.

Ничто, кроме демонического круга, который сработал совсем не так, как должен был.

— Если хочешь помереть тут с голода, я не против, — он встал и, взяв с перекладины-сушилки тряпку, принялся убирать кухню. — Хоть продукты переводить не будешь — уже плюс.

Я сильнее подтянула к себе ноги и, сжав зубы, закрыла глаза.

Пусть делает, что хочет. Он ведь грозился наказать меня, если по возвращении не обнаружит горячий обед и ко всему готовую пленницу? Вот пусть наказывает!

Раздался низкий гул — и я с невольным любопытством подняла взгляд: над плитой в трубе, встроенной в стену, загорелась лампа. Демон скинул с плеч чёрную рубашку и, оставшись голым по пояс, молча принялся за дело. Ловкими движениями, словно всю жизнь только этим и занимался, он вымыл пол, отмыл плиту и отдраил от сковороды пригоревшую яичницу, которая перед этим отправилась в короб под раковиной. Затем вытер всё насухо и, поставив сковороду обратно на плиту, принялся готовить. Жидкие яйца выливались из идеально ровных половинок скорлупок, сыр был быстро натёрт на явно предназначенном для этого приспособлении, небольшой пучок зелени — нарезан быстрыми умелыми движениями.

Глава 6

Дея

Я знала, что это сон. Арахны никогда не сомневаются, совершенно точно чувствуя грань сна и реальности, но на этот раз что-то было не так. Я не ощущала собственной власти над происходящим. Тело не слушалось. Оставалось только подчиняться и наблюдать.

Я стояла посреди галереи у поручня и наслаждалась пением птиц, запахами цветущих трав и лёгкой ноткой только что прошедшего дождя. Над садом виднелись шпили церквей, и по их образу стало понятно: галерея расположилась в восточном крыле Цитадели возле замка Эльбфур, в месте, где я родилась и выросла. Солнце уже садилось, обволакивая город неописуемым закатом, и сердце моё должно было сжаться от ностальгии, но вместо это я чувствовала нечто совсем иное.

— Какой прекрасный вид, — раздался над моим ухом знакомый голос, и у меня от него по коже побежали мурашки.

— В вашем обществе всё становится стократ прекраснее, — ответила я и обернулась.

За спиной стоял высокий красивый мужчина, насколько можно было судить: помимо костюма, напоминающего торжественную военную форму, на нём была полумаска, скрывавшая глаза. Я смущённо отвернулась обратно к поручню, но сохранившейся частичкой сознания пыталась сообразить, кого он мне напоминает.

— Как вы меня узнали? — спросила я, и сердце заколотилось в груди от возникшего замысла.

— Мне не нужно было для этого особого знака, — ответил мужчина. — Мне достаточно было лишь увидеть, как вы идёте, как обмахиваетесь веером, а улыбка и голос…

— В следующий раз прикажу всем приходить с полностью закрытыми лицами, — рассмеялась я и неловко замолчала.

— Даже если вы будете укутаны в целых ворох тряпья, я всё равно узнаю вас по тому, как вздымается при вдохе грудь, — проговорил он совсем рядом с моим ухом, и с каждым словом тон его становился всё более таинственным. — По тому, как делаете шаг. По тому, как замирает ваше сердце при звуке моего голоса.

И оно действительно пропустило удар, чтобы с новой силой удариться о рёбра.

— Простите мне, если это будет слишком нескромно, — пролепетала я непослушными губами. — Не проводите ли вы меня до покоев? Этот вечер вытянул из меня все силы, право.

До чего же знакомая манера говорить! Почему я изъясняюсь, как…

Я, вернее, та сущность, в которую мне довелось попасть, достала из кармашка бального платья крошечное складное зеркальце и заглянула в него, проверяя, не размазалась ли по лицу помада. И тогда стало ясно: эта девушка — принцесса Крейя. Великий Архангел, неужели в глубине души я мечтаю оказаться на её месте?

Что ж, этим я не смогла бы объяснить себе, почему не удавалось контролировать свою сущность, но обилие знакомых элементов вокруг несколько успокаивало.

Тем временем мужчина усмехнулся и жестом предложил мне пойти по галерее.

— Вам не надоела эта игра? — спросил он.

— А вам не терпится открыть своё истинное лицо?

— Дворцовые интриги никогда не были областью моих интересов.

— Однако, вы здесь.

— И вы знаете, почему.

Что ещё за загадочность? Я не понимала ни единого слова, но послушно следовала за сущностью, выполняя каждое действие так, как хотела она, моя призрачная принцесса Крейя.

Я прикусила губы, чтобы скрыть слишком широкую улыбку от проходивших мимо барона и баронессы Стааль и, сделав вид, что улыбаюсь именно им, неторопливо кивнула. Руки были сложены перед собой в очень приличном жесте, но локоток то и дело задевал идущего рядом мужчину.

У мужчины было атлетичное телосложение, но при этом непередаваемая лёгкость движений. Светлые длинные волосы, которые не были убраны, развевались от набегающего ветерка, а на губах блуждала загадочная и даже порочная улыбка, она дразнила меня, обещала нечто невообразимое, отчего хотелось ускорить шаг, но принцесса не могла себе позволить двигаться быстрее.

И тут я вспомнила. Бал-маскарад, который давала королевская чета всего несколько недель назад. Принцесса действительно была в этом бежевом платье, и после третьего танца она буквально испарилась, сбежав куда-то с высоким незнакомцем.

Нет, не может быть. Не может быть, чтобы сознание принцессы кто-то успел расщепить и оставить часть его в мире снов. Но иначе происходящее было никак не объяснить. Я — арахна. И не способна видеть сны просто так.

Что же это выходит? Если часть её сознания здесь, можно ли думать, что даже после смерти отщеплённый кусочек остаётся жить? Или всё же?..

— Вы куда более распутны, чем можно подумать, — проговорил тем временем её спутник.

— Я так же прячусь под масками, как и вы, лорд Милош.

Лорд Милош?

— Надо полагать, при дворе все скрываются под масками воспитанности и чопорности.

И вновь принцесса попыталась скрыть свою улыбку.

Спустя некоторое время они оказались в покоях принцессы, в летнем домике, где детьми мы с ней любили проводить время. Каждая мелочь была мне знакома до боли, но опять я не почувствовала ничего, кроме нестерпимого притяжения.

Милош резко прижал принцессу к стене и жарко выдохнул:

— Вот мы и одни.

Я чувствовала, как безумно меня тянет к нему, как бьётся сердце, как пульсирует между ног, как начинает кружиться голова, но, приложив немного силы Архангела, толкнула его в грудь:

— Не так быстро, милорд.

— Мы одни, и теперь не нужно строить из себя манерность, — произнёс он, скидывая маску.

Я от неожиданности даже перестала следить за ощущениями той сущности, в которой оказалась. Лицо лорда Милоша оказалось так похоже на лицо того, кто запер меня в адской пустыне — принца демонов. Только желваки не столь выражены, волосы светлые, и рога не виднелись под шевелюрой, блестевшей, словно шёлк.

Хотелось крикнуть, схватить принцессу за руку, остановить её, но вместо этого она резко прильнула к демону, поцеловав его с такой искренней, неистовой страстью, что мне стало не по себе. Чем дольше это всё продолжалось, тем сильнее я отделяла себя от неё, и чувствовала, что начинаю сходить с ума, испытывая одновременно столь противоречивые эмоции.

Глава 7

Деймон

В ту ночь мне почти не удалось поспать. Сначала из головы не выходила задача, поставленная передо мной генералом, я вновь и вновь возвращался к ней, перебирал в памяти все зацепки, которые удалось собрать за день. Наутро Элли должна была приготовить мне всё то, что не успели отыскать за отведённый срок, но пока что ни одна теория не выдерживала никакой критики.

Согласно показаниям пленных, среди которых было несколько придворных и даже один советник почившего короля, принцесса была в Цитадели в день перед штурмом. Даже если она получила донесение о подготовке штурма, то вряд ли смогла бы незаметно покинуть город: мы вели слежку за каждым выездом из Цитадели. Да и как объяснить то, что никто больше из королевской семьи не смог спастись? Все они были захвачены в замке при попытке укрыться в самой неприступной из башен.

Ничего не сходилось, и вызывало только головную боль. Крейя как сквозь землю провалилась, не оставив после себя ни единого следа.

С трудом уснув, я долго мучился тревожными снами, которые то и дело преследовали меня с того самого дня. Возможно, это было следствием перенесённой травмы: вместе с утерянной памятью я получил обрывки, которые всплывали во снах и обрастали совершенно невозможными деталями, но при этом не запоминались, и лишь сердце неистово грохотало при пробуждении.

После очередного пробуждения до меня донёсся слабый звук, словно детский тихий плач. Прислушавшись, распознал в нём голос Деи. Она постанывала во сне за дверью гардеробной, и у меня даже немного сжалось в груди от возникшей вдруг к ней жалости. Парни были правы. После штурма я сильно помягчел, если не сказать — размяк.

Постанывания в гардеробной становились всё громче и отчётливее — и последние следы сна скрылись в предрассветном сумраке. Я лежал, как дурак, глядя на балдахин, и слушал её голос. Если в начале казалось, что она плачет или мучается от болей в животе, то теперь эти звуки напоминали больше какую-то постельную игру. В конце концов раздался самый отчётливый стон — и она резко затихла.

Проснулась. Или удовлетворилась. Кто её знает.

Я закрыл глаза и попытался отключиться от мыслей, но через пару минут Дея вышла из гардеробной и прошмыгнула в ванную, оставив за собой шлейф выразительного аромата.

Ну да, если она спала, то сон у неё был что надо. Я со вздохом сел в кровати и некоторое время задумчиво смотрел на то, как одеяло приподнялось в нижней части живота. Оставлять в мужской спальне такие запахи — преступление. И ведь я даже не мог толком ничего с ней сделать из-за этого чёртового демонического круга. Ей бы понравилось, ещё как понравилось, но чтобы она узнала об этом, сначала необходимо преодолеть этап отторжения.

Зажурчала вода. Я даже начал чуть придрёмывать, когда она, наконец, вышла и попыталась проскочить обратно. Но дверь гардеробной резко захлопнулась перед её носом.

Схватившись за ручку, она несколько раз с силой дёрнула её, а потом резко развернулась ко мне:

— Пусти!

— Зачем? — с деланным удивлением спросил я и зевнул. — Шея ещё недостаточно болит?

— Я сказала, отпусти дверь!

— Милая, мы же уже разобрались: твои приказы не действуют. Ложись рядом и прекрати ломать комедию.

— Я с тобой не лягу!

— И что же, мне самому идти спать на сваленные в кучу шубы?

— А что, отличная мысль! — Дея упёрла руки в бока. — Так и сделаем.

— Ага, разбежалась, — фыркнул я. — Если ляжешь в постель, как нормальная цивилизованная ледонянка, накормлю утром горячим завтраком.

— Опять ты со своими подачками!

— Учти, меня завтра не будет весь день, а может и ночь. Если откажешься от горячей пищи, то на оставшихся сухарях будешь сидеть двое суток.

Ледонянка фыркнула, дёрнула ещё раз ручку гардеробной, удивилась тому, что дверь открылась… потом закрыла её обратно и залезла таки в мою постель.

— Хоть пальцем тронешь!.. — прошипела она.

Я хмыкнул и ткнул её пальцем в бок.

— Демон! — воскликнула она возмущённо.

— Деймон, — поправил я. — Любопытно, что у нас по сути одинаковые имена. Я — Дей, ты — Дея. Прямо как разлучённые в детстве близнецы.

— Не смей даже в фантазиях ставить себя наравне со мной! Вы — падшие, грязные извращенцы!

Чего это она? Может, у неё всё-таки несварение, живот спазмами сводит — вот и нервничает?

— Слушай, ты уверена, что тебя не надо трогать? Девушкам от беспричинной агрессии частенько помогает, если их хорошенечко потрогать.

— Так, всё, плевать на твои услуги повара.

Дея скинула с себя одеяло и вернулась в гардеробную, резко хлопнув за собой дверью.

— Да ладно тебе, шучу же! — крикнул я. — Не трону, не бойся. Мне на работу уже почти пора.

Она осторожно выглянула из своего убежища, но тут же спряталась, потому что как раз в этот момент я встал и, уперев руки в бока, осматривался в поисках своей одежды. Видимо, её смутил член. Сама виновата, нечего тут… ароматизировать.

— Сейчас в душ уйду и не буду тебя смущать, — пообещал я. Взял халат и скрылся в ванной.

Остановившись у двери, прислушался. Ага, всё-таки вышла и до постели дошла. Натура-то нежная, без нормального питания и постели быстро сдастся. Но я же не садист какой. Вот поживёт со мной дюжину дней, освоится — и совсем по-другому запоёт.

Повесив на крюк халат, я встал перед зеркалом, опёрся рукой о стену, опустил голову вниз и, обхватив ладонью член, принялся избавляться от отвлекающих факторов. Через час мне нужна была холодная голова.

***

Дея вышла на запах. Сначала открыла дверь, как могла бесшумно, и выглянула одной только головой. Я сделал вид, что не заметил, и продолжил обжаривать мясо на шипящей сковороде. Потом дверь закрылась и некоторое время было тихо.

Она вышла, когда я уже раскладывал завтрак по тарелкам. Тушёные в сливочном масле овощи, мясо в соусе, тосты и небольшая тарелка с нарезанными фруктами, которые принёс ещё вечером.

Глава 8

Деймон

— Ничего не понимаю, — сказал я, поставив на стол кружку эля. — Он будто испарился в воздухе, его запах исчезал постепенно. В жизни такого не встречал!

— Думаешь, он остался жив? — спросил Радмир, принимая из рук служанки-ледонянки большую кружку.

— Да я сам еле вышел из подвала, там целый лабиринт. Шёл на запах свежего воздуха, четыре раза выходил к вентиляционным шахтам, прежде чем нашёл выход. И это под микстурой!

— Значит, либо он знает этот подвал, как свои пять пальцев, — ответил Марек, — либо у него была карта, либо он так и сдох там в поисках выхода.

— Если бы он там сдох, я бы его быстро нашёл по запаху разлагающегося тела, — отрезал я. — Или задохнулся бы от него, как только спустился в подвал. Нет, там точно никого не было с тех пор.

— То есть, принцесса воспользовалась каким-то порталом как раз перед самым штурмом, — протянул Радмир. — Выходит, она знала о нём заранее.

— Не обязательно, — вздохнул я. — Это могло быть и простое совпадение. Она с тем мужиком трахалась на каждом углу, и вряд ли его величество Леонел Третий одобрял эту связь.

Зарек хохотнул.

— Сбежала из дворца, чтобы никто не мешал трахаться с кем ей хочется. Звучит правдоподобно!

— Могла и по другой причине сбежать, — протянул Радмир. — Мало ли у принцесс проблем и ограничений.

В этот момент подошла девушка в длинной, свободно ниспадающей юбке с несколькими разрезами почти до самого пояса и в короткой, плотно облегающей майке, сквозь которую просматривались соски упругой, тяжёлой груди. Я невольно облизнул губы, потому как точно такую же грудь видел совсем недавно — и прикоснуться к ней мне не позволял демонический круг. Ад и мертвецы, надо хоть эту взять!

Всё-таки ночные похождения новой соседки явно сказались на моём терпении.

— Прикажете начинать? — спросила девушка, склонив голову.

— Начинайте, — кивнул Радмир и, закинув руки на спинку дивана, устроился удобнее. Девушка торопливо отправилась обратно, за дверцу, за которой скрывалась прислуга, юбка развевалась на каждый шаг, и время от времени в просветах вырезов мелькали бледные ягодицы.

— Неплохо вы тут устроились, — усмехнулся я, провожая её взглядом.

— Поместье придворных арахнов, — пояснил Радмир. — Не боись, все обезврежены. Их тут целый выводок. Шелла, которая только что подходила, старшая из них. Мать погибла при штурме, отец и братья в кандалах. Тело одной только не нашли, но она тоже была в крепости во время штурма, так что шансов выжить у неё было мало. А теперь эти куси из кожи вон лезут, чтобы угодить господам.

— Вы же не будете выпускать арахнов? — осторожно уточнил я.

— Мы что, идиоты по-твоему? — фыркнул Зарек. — Хотя они все лишены своей силы, так что вряд ли на что способны.

Я медленно покивал, но отвечать не стал, потому что в этот момент зазвучала музыка и в зал медленно вышли девушки. Сначала две красотки: одна со струнным инструментом, другая с духовым, а за ними ещё три. Они были одеты таким же образом, как и старшая Шелла, и во время танца то и дело можно было приметить обычно скрытые от посторонних взглядов части тела.

Сама Шелла стояла чуть в стороне, скрестив руки под грудью, и я почему-то не мог отвести от неё взгляд. На уме вертелась одна и та же мысль: должно быть, это сестра Деи, а сама Дея — и есть не найденное тело, которое по ошибке — или по глупости — загнали в качестве живой платы вместе с остальными пленными крепости. Или мне хотелось так думать?

Я отвёл взгляд от Шеллы и попытался выкинуть из головы свою пленную ледонянку.

— Как думаешь, может, этих красоток твоему папке предоставить, а? — предложил Радмир, не сводя взгляда с танцующих девушек. — Такие были бы достойным украшением королевских покоев.

— Отец никогда не пустит в свой дом арахну, — уверенно ответил я. — Даже если она каждый день будет пить антидот.

Конечно, ту дрянь, которой пичкают арахнов, чтобы лишить их силы, трудно назвать антидотом: это зелье блокирует выработку гормонов, секреция которых позволяет арахнам входить в тонкие материи, а вместе с ними у них блокируется либидо, превращая их в довольно бесполезных женщин. Так что они либо будут представлять собой опасность, либо в них не будет никакого толка.

— Да и смысла в них нет, — озвучил я свои мысли. — Они же брёвна.

Радмир усмехнулся и подмигнул:

— Это смотря как будешь мотивировать! Дай серьёзную причину стараться — и будет очень даже неплохо.

— Всё равно не то, — поморщился я. — Мне нравится, когда женщина стонет по-настоящему.

И усмехнулся. Радмир тоже хохотнул:

— Зато красотки.

Эти красотки подошли ближе. Их как раз было трое, по одной на демона, — и продолжили танец в непосредственной близости, демонстрируя свои изгибы в самых привлекательных ракурсах. Я почувствовал, что в штанах стало тесно, а девушке это и нужно было. Она некоторое время дразнила меня, а потом легко села на колени ко мне лицом, обнажив ноги в разрезах юбки и прижавшись промежностью к напряжённому члену.

Я выдохнул, погружаясь в ощущения.

— Вон там их спальни, — Радмир, который уже обхватил свою кусю за ягодицы, кивнул в сторону выхода из зала. — Ты как хочешь, а я бы уединился.

— Я бы лучше вон с той, — я кивнул на Шеллу, и Радмир жестом подозвал её к нам.

— Хоть с двумя, не жалко.

Шелла послушно приблизилась, а вторая удивлённо и немного испуганно обернулась к ней, словно в поисках поддержки или даже спасения.

— Не бойся, я тебя не съем, — прошептал я и куснул девушку за ухо.

— Сделайте так, девочки, чтобы господин был доволен, — усмехнулся Радмир. Он встал, подхватив свою кусю под ноги так, что она обезьянкой повисла у него на груди. — Если этот демон обратит на вас внимание, ваша жизнь по-любому станет приятнее. Во всех смыслах!

И он, отсмеявшись, понёс девушку в указанный ранее коридор, где уже успел скрыться Зарек, который не стал дожидаться окончания музыки.

Глава 9

Деймон

Отец ждал меня. Вопреки обыкновению, он не лёг спать с закатом солнца, а сидел в гостиной за тяжёлым дубовым столом и листал увесистую ветхую книгу.

— Ты припозднился, — заметил он, когда я сел напротив.

Я открыл стоявший на столе деревянный коробок, выудил из него курительную трубку и неторопливо забил её.

— Только сейчас получил твоё сообщение. Весь день провёл на задании и не имел доступа к средствам связи.

— А вот твои друзья почему-то имели, — отец осторожно закрыл книгу и отодвинул её в сторону, чтобы сложить руки со скрещенными пальцами на столешнице. — Радмир ещё два часа назад сообщил мне о том, что произошло во дворце.

— Я ведь знаю, что обычно в это время ты уже спишь. Готовил рапорт к утру.

— Ты собирался оставить меня в неведении относительно того, что принцесса спаслась во время штурма и теперь готовит где-то восстание? — он иронично выгнул бровь. — И что это за история о том, что её кто-то сопровождал и остался во дворце? Он оставил какие-нибудь улики?

— Я не торопился сообщать тебе об этом, отец, во-первых, потому что мне известно, насколько у тебя сейчас слабое сердце. А во-вторых, потому что собирался сам отыскать его.

— Ты уже попытался и потерял след, как самая бездарная ищейка.

— Моё чутьё ещё никогда меня не подводило.

— Чтож, видимо, это был первый раз.

Я медленно вдохнул, выудил из внутреннего кармана куртки мужскую полумаску, найденную в покоях принцессы, и положил её на стол перед отцом, после чего раскурил трубку, сделал неглубокую затяжку и выдохнул в потолок колечко плотного белёсого дыма. Отец наблюдал за этим молча.

— И что это? — спросил он таким тоном, словно сам не догадывался.

— Улика, — ответил я. — Эта маска принадлежала тому самому сопровождающему, который помог принцессе выбраться незадолго до начала штурма.

— И тебе не хватило запаха этой вещицы для того, чтобы отыскать, как ты выражаешься, сопровождающего?

— Отец, дворец огромен, Цитадель ещё больше, он может уже быть далеко за пределами Ледонии. Я шёл по его следу, пока мог, но потом он попросту рассеялся.

Он взял в руки маску, поднёс её к носу и медленно вдохнул, после чего поморщился:

— Даже если она и сохраняла запах сопровождающего, то теперь она полностью пропахла тобой.

— Для лучших сыскных это не проблема, — заметил я. — Они отделят запахи друг от друга в два счёта.

— Если будет, что отделять — хмыкнул отец. — Ладно, сделаем по-другому.

Он взял со стола колокольчик и прозвонил три раза. На пороге показался Антуан.

— Приведи сюда слепую Берту, — приказал отец.

Что ж, вполне логичное решение. Я бы и сам попытался добиться аудиенции с ней на следующее утро, как только добрался до управления. Беспокоить слепую Берту не решался никто, даже генерал. В Управлении все знали, что это не мы приходим к Берте, а Берта приходит к нам. Или не приходит, если не считает нужным. Её тонкое искусство прозрения не терпит ни малейшего волнения. И только отец мог позволить себе такую дерзость, и только ему она могла позволить так себя вести.

Антуан коротко кивнул и скрылся за дверьми, чтобы вернуться через несколько минут, придерживая под руку немолодую женщину. Несмотря на внушительный возраст, она сохраняла достоинство и одевалась с только ей присущим стилем и шиком одновременно, даже несмотря на то, что была слепа. Длинные седые волосы мягкими волнами падали ей на плечи и подчёркивали мутную белизну её зрачков.

— Ты звал меня, Леон? — произнесла она мягким, слишком молодым для её возраста голосом.

— Проходи, милая, — произнёс отец и сам встал, чтобы взять демоницу под руку и провести её к большому мягкому креслу.

— Принц Деймон, — улыбнулась она, как только села, и подняла голову в сторону отца, словно взглянула на него, хотя я точно знал, что она не видела ровным счётом ничего. Отец подошёл к стулу и встал чуть позади Берты. Берта неторопливо выдохнула: — Как приятно, когда семья в сборе.

— К сожалению, сегодня не самый благостный повод для встречи, — произнёс отец, поглаживая Берту по округлым тёмным плечам. — Нам необходимо выяснить, кому принадлежала эта вещица.

И он осторожно вложил в её тонкие музыкальные пальцы полумаску.

— Что ты хочешь знать о нём? — уточнила слепая Берта.

— Я хочу знать о нём всё, — проникновенно произнёс отец прямо над её ухом и провёл губами по едва виднеющемуся из-под пышной причёски рогу. Было в этом нечто настолько интимное, что мне стало немного не по себе.

Берта глубоко вдохнула и, опустив веки, надолго замолчала. Теперь уже отец не смел ни прикоснуться к ней, ни издать хоть малейший звук. Он практически бесшумно вернулся к своему креслу и осторожно опустился в него, поморщившись от боли в спине.

А потом мы ждали. Молча и стараясь даже не дышать, не то что шевелиться. Берта погрузилась в транс и несколько долгих минут мычала что-то себе под нос. Никто не знал, как именно она работает, но когда-то мой дед велел лишить её зрения и отдать на обучение к зрящим только лишь для того, чтобы избавить своего сына — будущего короля — от увлечения молодости. Несмотря ни на что, Берта всё равно осталась при дворе, и все приближённые знали о том, что связывает её с отцом. Даже мама, пока была жива, не выступала против этой связи, считая, что слепая Берта ей не опасна.

— Это демон, — наконец, произнесла она. — Определённо, демон, я чувствую гарь. Но его нет в этом мире.

— Предатель, — процедил отец. — Он погиб?

— Нет, не погиб, — покачала головой Берта.

— Где же он?

— Его нет.

Берта была тверда и абсолютно уверена в своих словах, и уж в ней-то отец не усомнился бы. Я торжествующе развёл руками:

— Что я говорил! Он просто испарился!

— Да как он мог испариться, — рычал отец. — Телепортация? Если он телепортировался, Берта всё равно отыскала бы его след!

Глава 10

Дея

День тянулся невыносимо долго. Песчаная буря за окном никак не унималась, и если в ясную погоду я бы ещё решилась выйти во двор осмотреться — ненадолго, конечно, всего на несколько минут, — то во время бури об этом не могло быть даже речи.

Одиночество съедало меня. От нечего делать навела порядок в гардеробной, в которой сама же устроила хаос сутками раньше. Отыскала книгу рецептов и попробовала приготовить запечёные бутерброды. Дважды порезалась, бутерброды зажарила до черноты, так и выкинула в мусорное ведро, потому что едой их считать было сложно даже при очень большом желании. Посмотрела кино и удивилась, что у демонов не такие плохие фильмы, как считается в Ледонии.

Тем временем дело близилось к ночи. На улице стемнело, а Деймон так и не появился. Не без труда устранив следы своей бурной деятельности на кухне, я села за стол в ожидании хозяина, и сама не заметила, как заснула.

Меня разбудило громкое шипение. Я вздрогнула и подняла голову, с трудом разлепив веки. В полумраке светильника, висящего над плитой, демон что-то помешивал на сковороде. Он был голым по пояс, но я уже не особенно смущалась. Привыкла. Куда больше меня смутил тот факт, что он застал меня в таком виде и при этом не стал будить. Тихо зашёл. Тихо переоделся. Готовит ужин. На какое-то мгновение мне даже стало стыдно, что пользуюсь его гостеприимством, если это можно так назвать. В целом ведь он был прав: я его пленница, ниже по титулу, и уж если кто и должен заниматься хозяйством, то это я. Впрочем, нельзя сказать, что с моей стороны не было попыток.

— Можно тебе помочь? — тихо спросила я.

— А справишься? — уточнил он без тени насмешки.

— Не знаю, — призналась честно.

— Нарежь овощи, — не оборачиваясь, Деймон кивнул на столешницу рядом и, взяв сковороду за длинную ручку, принялся подбрасывать её содержимое, да так, что ни крошки не упало на пол.

Я послушно взяла в одну руку нож, в другую — перец и озадаченно осмотрела его со всех сторон. Он был неправильной формы, и мне оказалось совершенно невдомёк, с какой стороны за него браться. Подумав, разрезала пополам, сделав две одинаковые половинки, из которых посыпались семена. На мгновение замерла, оценивая, насколько они съедобны. Потом выковыряла семена в миску, стоявшую неподалёку, положила перец на деревянную доску и принялась осторожно отрезать маленькие кусочки от выпуклой половинки. Они получались разного размера и формы. Чтобы как-то сгладить этот момент, я отрезала кусочки то с одной стороны, то с другой, и даже не заметила, как от усердия прикусила губу.

И тут почувствовала спиной какое-то тепло. Не успела обернуться: демон положил одну ладонь поверх зажатого в руке ножа, а вторую — поверх перца. Его пальцы мягко обхватили мои. Он направлял мои движения, разрезав перец несколько раз повдоль, а затем быстро, но аккуратно сделав из большого неповоротливого овоща целую горку аккуратных красивых кубиков. То же произошло и с остальными овощами. Его дыхание касалось моего уха, но он не сделал ничего, что могло бы выйти за рамки.

Ничего, чтобы мне пришлось прибегнуть к своей силе.

В какой-то момент мне даже захотелось, чтобы его губы, которые были так близко к кончику моего уха, коснулись кожи, захотелось почувствовать влагу его поцелуя… и тут же положила нож, заставив его отпустить мои руки.

— А теперь добавь их в мясо, — сказал он, как ни в чём ни бывало открыв холодильник.

Разноцветные кубики посыпались в сковородку. Она зашипела, и горячие брызги скакнули мне прямо на руку. Вторя сковороде, я зашипела от боли.

— Всё в порядке? — спросил демон. Взял меня за руку, снял ладонь, которой я ухватилась за обожжённое место, и поднёс к своим губам, чтобы прижать рану к языку.

Я смутилась. В этом не было агрессии. Не было чего-то неприличного. Этот демон весь был средоточием неприличия, и последний жест во всём этом неприличии был самым невинным из всех возможных. Облизнув место ожога, он осторожно подул на него, и вместо боли я почувствовала приятную прохладу.

Спустя несколько минут мы сидели за столом и ужинали. Пища была простой, но вкусной: тщательно обжареное мясо с овощами в лёгком чуть сладковатом соусе. Мне стало немного стыдно: он мало того что демон, так ещё и принц, но при этом может прокормить себя, уверена, в любой ситуации. А я… женщина, ниже его сословием, но не способна даже на простейшую готовку.

— Я научусь.

— Что? — он поднял на меня непонимающий взгляд.

— Я научусь готовить, правда. Ты сегодня такой молчаливый, наверняка задумался о том, что такую бесполезную пленницу иметь совершенно невыгодно.

Я улыбнулась, надеясь, что он оценит мой юмор и самоиронию, но демон покачал головой:

— Нет, просто… Отец дал мне непростое задание. Кстати, я кое-что тебе принёс.

Я невольно вскинула бровь. Он вышел из кухни, оставив тарелку с недоеденным ужином, и его стальные мускулы на спине живо перетекали друг в друга во время ходьбы.

Почему я так смотрела на него? Неужели тот сон действительно оказался просто сном? Мне трудно было осознать реальность происходящего. Казалось, мир снов захватил надо мной власть, заставив меня путать быль и небыль. Но с арахной такого случиться не могло.

Я помотала головой.

Просто сон. Он ничего не значит.

Когда дверь в кухню снова открылась, мимо ног демона пробежал знакомый пушистый комок серой шерсти.

— Мурлок, — изумлённо воскликнула я, когда кот взобрался мне не колени и замурчал, усердно потираясь ухом о край стола. Спросила, не поднимая взгляд на демона: — Ты был у меня дома?

Он положил передо мной книгу со знакомой закладкой: эту книгу я читала за день до вторжения демонов в Цитадель.

— И не только дома.

— Как… — у меня перехватило дыхание, и боль пронзила сердце. — Как мои сёстры? Братья? Отец?

— Все живы. И скорее всего даже здоровы.

— Сёстры, они…

— Живут в вашем родовом поместье.