Демон в комплекте

Глава 1. Сон

«Когда-нибудь ты встретишь человека, у которого характер окажется ещё хуже, чем твой! И тогда поймёшь, каково это – жить с дьяволом под одной крышей! Всё вернётся бумерангом. Уж не знаю, доживем ли мы с папой до этого знаменательного дня», – мамины слова до сих пор эхом звучали в моём сознании, стоило мне хоть на миг задуматься о будущем.

Б-р-р... Каждый раз, когда я вспоминала мамины угрозы, в голове вспыхивал один и тот же образ – как я врываюсь в кабинет к местному психологу и с отчаянием плюхаюсь в кресло, выплёвывая сквозь слёзы: «Доктор, кажется, мама давила на мою психику... и передавила окончательно!»

Но, увы, тогда психологов в нашем захолустье не водилось. А сейчас уже поздно что-то менять.

Как бы там ни было, эта болезненная уверенность, что однажды я обязательно столкнусь с кем-то или чем-то по-настоящему страшным, словно родинка судьбы, отпечаталась на моём пути.

Поэтому, то есть я считаю, что поэтому, однажды появился он. Как результат выплеска всех эмоций.

Поначалу это был всего лишь сон. Или так мне тогда казалось.

Я не помню точно, когда начались эти сны. Где-то в конце школы, когда в голове царил хаос из грез, страхов и разочарований. Я пыталась их забыть, эти ночные кошмары, но каждый раз, когда память начинала их выталкивать, сон возвращался.

Сначала раздавался звук: низкий, глухой рык мотора, слишком дорогого для нашего забытом богом городка. Затем чернота машины – плотная, густая, словно сам грех материализовался в металле, выплывала из-за поворота, как хищная змея из высокой травы. И наконец – он.

Высокий, в черной рубашке с расстегнутым воротом, словно ночь решила погулять по светлому дню в обличии демона.

Его шаги были медленными, уверенными, как у хищника, что знает: добыча никуда не денется. Я стояла на крыльце, с куском арбуза в руке, и даже не заметила, как он начал капать на босые пальцы. Это он так влиял – заставлял всё вокруг терять форму, превращаться в жаркое, вязкое что-то.

— Здравствуй, – сказал он голосом, от которого в животе сделалось щекотно. – Я ищу хозяйку этого дома. Молодую ведьмочку.

Он говорил так, будто мы уже были знакомы. Будто он читал мои мысли. Или хуже – знал, как сильно мне хочется кому-то понравиться, кому-то безумному, опасному, не такому как все эти мальчики из нашей дыры.

И я, конечно же, идиотка – улыбнулась.

— Смотря зачем ищете. У нас не гостевой дом, если что. Только одна ведьма на всю округу. И это я.

Он усмехнулся, медленно, лениво, словно знал, что уже победил.

— Отлично. Ты-то мне и нужна.

Вот только я «ведьма» только по кличке, а он выглядел, как настоящий дьявол. И если мама мечтала, чтобы я встретила кого-то хуже себя… она явно переоценила мою испорченность.

И недооценила его…

Он подошёл ближе, ступая по гравию, как по паркету. Словно весь мир был его собственным балом. Его взгляд зацепился за мои пальцы – тяжёлый, цепкий, с той бездонной глубиной, в которой тонут девушки, а потом целыми годами собирают себя по осколкам.

— У тебя есть имя, ведьмочка? Или мне продолжать звать тебя по ощущениям? – Он остановился в двух шагах, и теперь я чувствовала запах его парфюма. Или это был не парфюм… а сера? Дым? Грех?

Тонкая грань между сном и реальность стерлась, я все не могла понять как можно во сне вообразить такое.

— Есть, – выдавила я, моргая, будто могла смыть с глаз его эффект. – Кристи.

Он повторил медленно, почти лениво, но с таким нажимом, будто вбивал это имя куда-то в камень:

— Кристи...

И в ту же секунду будто щёлкнуло что-то вокруг. Воздух стал гуще. Мир – тише.

— Красивое. Жаль, что тебе оно больше не понадобится.

Я рассмеялась. Нервно. Слишком громко. Типичный защитный рефлекс: сделай вид, что ты не испугалась, даже когда колени предательски дрожат.

— Ну, ты и оригинальный. Что, все девочки на это ведутся?

Он чуть склонил голову. На его лице появилась ухмылка, но она не была обольстительная, нет. Опасная. Как у того, кто заранее знает, что игра будет не в твою пользу.

— Все ведутся, Кристи. Но ты – не все. Ты – та, кто когда-то пришла ко мне сама.

Он достал тот клочок бумаги, на котором я будучи глупым подростком, писала свои желания во время ритуала, правила которого мы с подругой взяли из интернета. Из интернета! И это были правила явно какого-то бредового ритуала. Но на бумажке были моё имя, моя подпись. И… дата.
13 июня.

Меня будто ударили битой по голове. Эта дата что-то значила. Что-то важное… что-то, что я пыталась забыть.

— Я… я была ребёнком, – прошептала я, с трудом выговаривая слова. – Это… был просто… Мы с Мэри прикалывались! Я… я даже не помню, чтобы кровь…

— Ты не помнишь. А я – помню всё.

Он сделал шаг ближе, и теперь между нами остался только воздух – тёплый, дрожащий, как между поцелуем и падением.

— И я пришёл забрать своё. Или… тебя.

Я сглотнула. Горло будто перехватило.

— Зачем? Зачем я тебе?

Он наклонился. Его губы почти касались моего уха.

— Потому что ты попросила любви. Настоящей. До безумия. До боли. До крови. До смерти.

Он отстранился и посмотрел прямо в глаза.

— Я принёс её тебе, Кристи. Осталось только… сказать «да».

Вот черт, мама была права. Только она не предупредила, что хуже – значит чертовски красивый, пахнущий бедой и умеющий целовать глазами.

И, возможно, именно в этот момент я впервые в жизни начала по-настоящему бояться, хотя обычно боялись все меня.

Я отступила назад. Нога соскользнула с края ступеньки, и я чуть не упала, но вовремя успела схватиться за перила. Он не двинулся с места, просто смотрел, с этой своей дьявольской полуулыбкой, будто наслаждался каждым мгновением моей растерянности.

— Ты с ума сошёл, – выдохнула я, будто этим можно было всё отменить. А затем отчеканила каждое слово. – Это. Была. Детская. Игра! Я не знала, что это работает, чёрт тебя побери!

Глава 2. Библиотека

После окончания школы мне удалось вырваться из своего серого, унылого городка в колледж – как будто выдернула себя за шкирку из болота, в котором утопали поколения до меня.

В средней школе мои успехи в учебе были… скажем мягко, не блистательными. Я была та ещё головная боль для учителей: огонь, беспокойство, язвительность, и полное отсутствие интереса к алгебре или химии. Но что-то щёлкнуло. В старших классах, словно по волшебству, всё начало складываться. Новые темы я будто уже знала. Иногда даже пугалась – как я могла сразу понять то, что другие зубрят неделями?

Я сдала выпускные на отлично, поступила, и теперь учусь на третьем курсе юридической академии в Чикаго. Всё в моём мире стало правильным, холодным, строгим: серая форма, волосы в тугой пучок, кофе на вынос, график до минуты, закон как инструкция к жизни. Как будто я сама себя заново сконструировала – кирпичик за кирпичиком, без права на сбой, без тени прошлого.

Но иногда, когда я в зеркале ловлю свой взгляд – спокойный, уверенный, ледяной – меня будто током прошибает: неужели я правда стала этой идеальной копией самой себя? Или это маска? А что будет, если она вдруг треснет?

Я взяла кредит на обучение. Он, как голодный зверь, сидит у меня за спиной, напоминая: работай, добивайся, зарабатывай – или проиграй всё. Чтобы не разорить родителей, я вцепилась в стипендию мёртвой хваткой и выбила себе место в кампусе. Оно было убогое, но своё.

Ничего. Зато я в Чикаго. Зато живу по собственному расписанию, двигаюсь по своему пути. Почти.

Я почти убедила себя, что тогда, в прошлом, всё было просто сном. Перегретое воображение, гормональный хаос, и, конечно, мама, нашептывающая своё «встретишь кого-то хуже себя…». Ну да, мам. Встретила.

Смешно. Когда-то я и правда была «хуже».

В школе я была огнём. Без тормозов и с канистрой бензина под мышкой. Условностей не признавала, правила – нарушала, а если меня пытались одёрнуть – отвечала так, что мало не казалось. Учителя вздыхали, директор вызывал маму на «последний разговор», а в спортивных секциях молились, чтобы я не пришла – ни за победами, ни за драками.

У нас была своя банда – четыре девчонки, каждая с характером как монтировка, но я всегда шла первой. И если кому-то приходило в голову дёрнуть одну из нас, мстить приходила вся команда. Мы ставили капканы из краски в шкафчиках, писали анонимные письма с тонким ядом между строк и однажды чуть не подожгли школьный автобус — случайно, конечно. Наверное.

На районе нас побаивались. В старшей школе директор называл «четыре всадницы старшего звена». Нам было плевать. Мы ржали, курили за спортзалом, гадали на крови и баловались с колдовством. Шутки ради. Или нет.

Но ближе к выпускному всё поменялось.

Девчонки начали влюбляться. Стали мягче. Энджи выбрала праздную жизнь и уехала с парнем в Техас, Сара – сбежала от мачехи в Сан-Диего, к своей тете, а Милдред сказала, что «устала от всего этого» и пропала со всех радаров. Позже я добилась информации от её мамы, что она уехала в Нью-Йорк и работает там в какой-то частной галерее искусств.

А я… Я будто осталась одна. Слишком громкая для тихой жизни, и слишком измученная, чтобы продолжать в том же духе. Единственная, кто поступила в колледж сразу после школы.

Юридическая академия стала моим перерождением. Я похоронила прошлое, как змея сбрасывает кожу. Ту – старую, хищную, дерзкую версию Кристи. Теперь я другая. Сдержанная. Циничная. Закон – моя религия. Я научилась контролировать всё: голос, мысли, желания. Особенно желания.
Мои подруги в академии называют меня «ледяной». Я не спорю. Это удобно.

Но иногда… Когда в аудитории тухнет свет. Или по коридору проходит кто-то в чёрном пальто, медленно, с уверенностью хищника – моё сердце замирает. И я ненавижу это. Потому что в глубине души я знаю, чего именно боюсь. Кого.

Иногда моё воображение всё же подкидывает дровишки в котел страха.

Тогда, в школе, дьявол всегда оставался в рамках моих снов, но вот однажды, мне показалось, что он переступил эту грань.

Это произошло во время моего обучения в Чикаго...

Я почувствовала его до того, как увидела. Поздний вечер, почти пустая библиотека. В поисках комментариев к одному из прецедентов перед важным тестом, уже зевая в учебник, я почувствовала, что кто-то сел рядом.

Тихо. Почти бесшумно. И тогда услышала голос. Низкий, бархатистый. Тот самый.

— Значит, ты выбрала правосудие вместо меня?

Я не подняла глаз. Боялась. Не потому что он страшный. А потому что слишком настоящий. Моё воображение вышло на новый уровень.

— Это публичное место, – произнесла ровно. – Здесь за домогательства наказывают. Сказать какая статья уголовного кодекса?

— Не утруждайся. Надеюсь, ты применишь её ко мне. Позже. С особым энтузиазмом, – усмехнулся он.

Я услышала, как переворачивается страница, но он не читал. Конечно нет.

— Зачем ты здесь? – прошептала, пытаясь вспомнить как далеко бежать до двери выхода.

— Я же сказал. Я умею ждать.

Он откинулся в кресле. Его дыхание будто обжигало мои легкие.

Я подняла глаза. Он был тем же. Тем самым. Красивым, как грех, только теперь – в безупречном костюме, в тон моим переменам. Серым, как облака перед грозой. Его взгляд прожигал, как раскалённый металл, и мне стало страшно не от его присутствия, а от того, как я ошибалась, думая, что это просто сон. Он был реальный.

— Уходи, – сказала я. Сухо. Жестко. Слишком быстро, чтобы это прозвучало уверенно. – У меня завтра тест.

— А у меня – ты, – он произнёс это так, будто это был диагноз. Приговор. – Хочу тебя взять прямо на всех этих учебниках, – он кивнул в сторону стола, где раскрытые кодексы и судебные прецеденты превращались в бесполезные бумажки.

— Проваливай, нечисть! – вырвалось из меня, резко, почти по-детски, но с теми же интонациями, что когда-то, в школе, когда я жила совершенно без страхов.

Глава 3. Город

После окончания колледжа мне удалось устроиться в юридическую фирму в Нью-Йорке, помощницей одного из партнеров. Престижную компанию, с окнами в пол с видом на небоскребы города и кофе с ванильным сиропом на ресепшене. Решение о переезде далось нелегко – Чикаго был родным, знакомым, удобным. Там оставались все мои друзья, все привычные улицы, все воспоминания последних лет.

Но, честно говоря, я чувствовала, что задыхаюсь. Город, в котором я училась, стал для меня слишком тесным.

А ещё парадокс заключался в том, что у меня всегда были подруги, знакомые, шумные компании. Я могла в любой момент написать в чат, и через полчаса оказаться в баре с коктейлем и сплетнями. Но всё это стало каким-то пустым. Я всё чаще ловила себя на ощущении, что я здесь лишняя. Будто стою чуть в стороне от жизни, наблюдая, как другие строят планы, смеются, влюбляются, а я просто… смотрю.

Я пыталась жить также.

Серьёзно, пыталась.

Сколько было этих неуклюжих свиданий с парнями из Тиндера, которые либо забывали моё имя, либо рассказывали о себе, как будто читают автобиографию вслух. Были и вежливые, и интеллигентные. Были даже по-настоящему красивые. Но ни один не зацепил. Ни один не вызвал внутри тот щелчок, ради которого всё остальное – бессмысленно.

А подруги? Подруги встречались, влюблялись, переезжали к своим избранникам. У них появлялись фото в рамочках, совместные поездки и обсуждения свадеб. У меня в это время лишь была новая кофеварка и молчаливый, как пень, сосед по этажу.

Со временем я стала задумываться: может, дело не в них. Может… во мне?

Что если я просто некрасивая? Холодная? Недоступная?

Чтобы проверить это, однажды я пошла в клуб. Нарядилась. Настоящий боевой вылет: красное платье по фигуре, распущенные волосы, яркий, дорогой макияж. Мы вышли на танцпол с подругой и отрывались. Я ощущала себя почти дерзкой, почти уверенной.

И… ничего. Окружающим было абсолютно наплевать на нас.

Позже мы заказали напитки, к нам приехали ещё девочки, компания уже казалась неуправляемой. Все смеялись, обсуждали сплетни, танцевали.

Я потащила подругу за бар, заказать ещё напитков, и пока мы ждали я заметила, как мужчины проходили мимо. Некоторые даже смотрели – но мимолётно, как на фон. Никто не подошёл. Никто не предложил выпить. Даже фальшиво-сладкие комплименты – и тех не было.

Когда я, уже слегка навеселе, покачнулась выйдя из уборной, охранник осторожно подошёл, взял за локоть с неожиданной нежностью и вывел на улицу.

— Так будет лучше, – сказал он, усаживая меня в такси.

— Мне просто… – пробормотала я, не закончив.

Таксист был молодой на вид мужчина, уставший, но сосредоточенный на дороге. Он включил радио, что-то из комедийных шоу. Я украдкой посмотрела на него, видимо, с полным отчаянием.

Он поймал мой взгляд в зеркале заднего вида и усмехнулся:

— Я женат. Не переживай, приставать не буду.

Вот тогда я окончательно поняла:

В Чикаго у меня с любовью не выйдет. Даже на пьяную голову.

В этом городе, полном знакомых лиц и слишком воспитанных таксистов, я стала чувствовать себя невидимкой.

Вещей у меня было немного, но, подозревая, что больше сюда я не вернусь, я заказала компанию, которая организовала перевозку абсолютно всего нажитого имущества. Я паковала чемоданы и коробки с полным ощущением того, что нужно было отпустить всё старое.

Чтобы найти что-то новое.

***

Нью-Йорк встретил меня безразличием. Здесь никому не было дела, откуда ты, сколько тебе лет и почему ты бросила всё, что имело смысл, чтобы начать сначала. Таких, как я, – здесь миллионы. Каждый второй бежит от чего-то, каждый первый надеется на спасение. А город… он просто смотрит сквозь тебя, равнодушно и высоко, как стеклянные фасады на Пятой авеню.

Здесь – всё в движении. Люди говорят на ходу, едят на бегу и, кажется, влюбляются, не глядя. Я влилась в этот ритм слишком быстро, будто боялась, что если задержусь хоть на мгновение, меня оттолкнёт назад, к тому, от чего я так старалась сбежать.

Утром – кофе в бумажном стакане, метро, пахнущее раскалённым металлом, пылью и чужими надеждами. Потом – офис: переговоры, кейсы, дедлайны. Я улыбалась в лифте, шутила в коридоре, носила идеально выглаженные рубашки и туфли на устойчивом каблуке.

Снаружи я всегда совершенство. Внутри – трещина, едва заметная, но неизлечимая.

Иногда я ловила себя на том, как завидую чужой легкости. Кто-то смеётся, сидя в кафе, без стеснения и фальши. Кто-то ссорится по видеосвязи прямо посреди улицы. Кто-то смотрит вверх, на город, как на чудо, а не как на стену. А у меня – только список задач и тишина квартиры, в которую никогда не заглядывает солнце.

«Я привыкла быть одна», – говорила я себе.

«Я сильная. Я справлюсь.»

Но каждый вечер, когда я снимала макияж и переодевалась в мягкую пижаму, листая чужие жизни в социальных сетях, чувство одиночества охватывало так остро, что казалось, оно физически тянет вниз. Утаскивает в мрачный ад.

Спустя несколько месяцев жизни в нью-Йорке я встретилась с Мией – близкой подругой ещё со времён колледжа. Мы не виделись почти полгода, и за это время она успела сменить работу, расстаться с бойфрендом и снова покраситься в рыжий. В Нью-Йорке она была проездом, по работе. Я выбрала уютное кафе в Сохо с облупленными кирпичными стенами и глинтвейном в керамических кружках.

Когда она вошла, я почувствовала, как что-то во мне оттаяло. Мия была как вечный луч солнца, даже в пасмурный день.

— Чёрт, Крис… Ты выглядишь так, будто только что сошла с обложки журнала «Нью-Йоркская юристка года», – воскликнула она, не дожидаясь, пока мы сядем.

Я рассмеялась, но всё равно немного напряглась – комплименты всегда задевали какую-то тонкую струну внутри.

— Серьёзно, ты же живёшь в чёртовом Нью-Йорке, носишь деловые костюмы и каблуки, управляешь кейсами, о которых обычные люди читают в новостях. Это же… кино!

— Кино, в котором главная героиня засыпает с ноутбуком в обнимку и завтракает энергетиками. Романтично до слёз, – фыркнула я.

Глава 4. Контракт

Офис на Пайн стрит был стеклянным, глянцевым и дорогим настолько, что кофе в холле подавали с ложечкой из бамбука, а уборщицы здоровались с тобой по имени. Я устроилась специалистом в одной из крупнейших юридических компаний на Восточном побережье, и это было без преувеличения – победой.

Мой босс, мистер Ричардсон, был из тех, кто может угрожать судом, не повышая голоса. Чёткий, собранный, с идеальной бородой и графиком встреч на месяц вперёд.

В офисе среди всех новичков я была в его фаворе, и это вызывало зависть окружающих. Но я не обращала внимания, мне было не до таких мелочей. Работа захватила все моё время, без остатка.

Мы готовили документацию к крупной сделке, и Ричардсон назначил внутреннюю презентацию в «закрытой комнате» – переговорной с шикарным видом на другие высотки города и системой безопасности, как в бункере.

Я вошла первой, как всегда: с планшетом, распечатками документов и своей чашкой кофе. Аккуратно отложив планшет и документы на стол, я взяла двумя руками чашку и подошла близко к панорамному окну. Странное предчувствие, за гранью моего понимания. Под кожей сверило, как перед выпускным экзаменом. Я никак не могла прогнать это чувство. Возможно, пятая чашка кофе за сегодняшний день была всё же лишней.

Когда я уже почти расслабилась, дверь в переговорную бесшумно открылась. Послышался лишь голос моего босса. Я обернулась – и чуть не уронила всё: чашку и себя.

В комнату вместе с мистером Ричардсоном вошел молодой красавчик ТОП-модельного вида в дорогом костюме, с кольцом с чёрным камнем на мизинце и ледяной полуулыбкой на губах. Взгляд – острый, как лезвие, и чересчур сканирующий.

Ему бы прокурором в суде работать.

— Кристина, – сказал Ричардсон, – познакомься, это мой племянник. Александр.

Александр.

Конечно. У таких, как он, не бывает уродливых имён.

— Он консультирует нас как внешний эксперт. Финансовое право, международные сделки. Именно то, что нам сейчас надо в сделке с Грин Форест Энтерпрайз.

Я слышала голос босса, но всё внутри гудело, как после удара током. Грин Форест Энтерпрайз – это не просто компания. Это гигант в мире лесной промышленности, с многолетней историей и амбициозными планами по расширению своего влияния на рынке США. Они занимаются перевозкой древесины – не просто обычных досок, а целых стволов деревьев, собранных из самых отдалённых уголков планеты. От тропических лесов Амазонки до густых хвойных массивов Сибири – их логистика охватывает весь земной шар.

Они управляют целой цепочкой поставок, начиная от вырубки и заканчивая доставкой на перерабатывающие заводы и рынки сбыта. Их клиенты – крупные производители мебели, строительные компании, предприятия по выпуску бумаги и биотоплива. Вся эта сложная система требует безупречной юридической поддержки, особенно когда речь идёт о международных сделках, лицензиях и соблюдении экологических стандартов.

Ричардсон говорил о сделке, которая могла вывести нашу фирму на новый уровень. Контракт с Грин Форест Энтерпрайз – это миллионы долларов, влияние и возможность работать с самыми влиятельными игроками отрасли.

— Добрый день, – выдохнула я.

Александр слегка склонил голову, глядя на меня с какой-то невозмутимой наглостью.

— Кристина... Мы с вами раньше нигде не встречались? – сказал он с насмешливой улыбкой, от которой разряды тока пробежались по пальцам.

Ну это – точно нет. Я бы такого красавчика не забыла.

Этот мужчина всерьёз заставил напрячь все мои извилины и отсортировать тонну встреч из колледжа, чтобы попытаться найти его в своих воспоминания. Безуспешно.

Босс начал в общих чертах описывать суть контракта, а Александр, сидя напротив, казался воплощением мощи и уверенности. Его ледяной взгляд, словно пронизывающий насквозь, говорил о том, что он не просто консультант, его роль гораздо глубже, чем казалось на первый взгляд.

Я пыталась сосредоточиться на документах, но мысли всё время возвращались к нему. Кто он на самом деле? Почему именно он был приглашён в эту сделку? И что скрывается за его холодной полуулыбкой и чёрным камнем на кольце?

Мистер Ричардсон много говорил, не упуская ни одной важной детали. А мне, как человеку впервые видящему такого рода контракт, – все казалось слишком сложным. В итоге я поняла лишь одно: Грин Форест Энтерпрайз – это не просто компания по перевозке леса. Это сложный механизм с множеством скрытых слоёв, и Александр – ключ к пониманию этих схем.

Мы обсуждали детали долгих три часа, но и этого времени не хватило. Пришлось делать перерыв, чтобы выпить кофе и поесть.

Уже был поздний вечер и за окном стемнело. Я стояла у окна в своем кабинете, глядя на город, который казался далеким и чужим, хотя я уже почти привыкла к его стеклянным башням и неоновым вывескам. В отражении я видела себя – строгий костюм, аккуратная прическа, чашка кофе в руках. Всё было идеально, если бы не это странное чувство, будто за мной кто-то наблюдает, будто я – всего лишь фигура в чьей-то чужой игре.

В мою дверь постучали, но не дожидаясь ответа, сразу же открыли. Александр, он зашел ко мне без спроса, просто предупреждая за секунду до…

Он сел в кресло напротив меня, не отводя взгляда. Его кольцо с чёрным камнем вспыхнуло в свете напольного торшера, и я невольно задержала на нём взгляд. Внутри кольца будто бы шевельнулась… тень?

— Кристина, – начал он, – расскажите, как вы оказались в этой фирме?

Вопрос был простым, но его интонация насторожила меня. Я ответила, как обычно, – про университет, про стажировку, про то, как меня заметили на одном из проектов. Но в этот раз слова будто застревали в горле.

— Удивительно, – сказал он, – как иногда случайные решения приводят нас туда, где мы должны быть.

Он улыбнулся, и я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Казалось, он знает обо мне больше, чем должен.

Мы перекинулись еще парочкой ничем не обязывающих фраз, и он ушел.

Стра-а-анно.

Глава 5. Конфликт интересов

«Боже, когда мне перестанут сниться дурацкие сны?!»

Ни-ко-гда. Это возмездие за моё безбашенное детство, когда мы с подругами не находили ничего лучше, как напугать друг друга до чёртиков страшилками про всякую нечисть.

Александр – обычный парень. Просто со своими секретами. Всё. Точка.

Придя на работу пораньше, я собирала материалы по делам для мистера Ричардсон, параллельно подыскивая информацию про Грин Форест Энтерпрайз. Было забавно читать с интернете про то, что это компания чуть ли не с вековой историей. Мда, вырубкой леса занимались испокон веков.

Я потянулась за чашкой кофе, когда сбоку хлопнула дверь. Сердце привычно ёкнуло – сны и реальность в последнее время переплетались слишком тесно.

— Доброе утро, – раздался голос Александра. Он появился на пороге, словно материализовался из воздуха, и, как всегда, смотрел чуть насмешливо, будто знал обо мне больше, чем я сама.

Я кивнула, стараясь скрыть смущение.

— Доброе, – выдавила я и уткнулась в монитор.

В моем сне он был таким же… неожиданным.

— Опять не выспалась? – Александр склонил голову набок, изучая меня с тем самым внимательным взглядом, от которого на душе становилось тревожно и почему-то тепло одновременно.

— Это всё сны, – буркнула я, не поднимая глаз. – Какие-то странные.

— Может, стоит попробовать не думать о работе перед сном? – предложил он, и в его голосе прозвучала забота, едва заметная, но такая настоящая.

«Ну да, конечно, скорее – не думать о тебе.»

Я улыбнулась краешком губ. Александр был загадкой – слишком спокойный, слишком уверенный, слишком… классный? Хотя я никогда не признаюсь ему в этом вслух.

— Ты как будто знаешь, о чём я думаю, – сказала я, наконец взглянув на него.

— Может быть, – он улыбнулся в ответ, и в этот момент мне показалось, что все мои сны – не такие уж и страшные.

***

Целую неделю мы с Александром работали бок о бок, погружённые в водоворот документов, переговоров и бесконечных правок. Готовясь к сделке с Грин Форест Энтерпрайз, я ощущала себя частью чего-то большого, почти исторического. Всё было выверено до мелочей: контракты, графики поставок, даже цвет ручек для подписания. Я была уверена – мы готовы на все сто процентов.

Но утро накануне дня подписания стало началом кошмара.

Я сидела в своём кабинете с кружкой холодного кофе и ноющей головной болью, когда Александр – такой же хладнокровный, точный, собранный, как всегда – дочитывал мои последние наброски. Всё шло по плану… пока экран его телефона не ожил.

Его лицо оставалось непроницаемым, но что-то в его взгляде изменилось. Он посмотрел на меня и, будто между делом, произнёс:

— Завтра сделки не будет.

Он рассмеялся сначала громко, неожиданно, как будто услышал отличную шутку, которую поняла только он. Откинувшись на спинку кресла, Александр прикрыл глаза, а я в оцепенении смотрела на него, не понимая, что происходит. Как можно смеяться, когда неделями мы работали на износ, а теперь всё – к чертям?

— Это точно? – голос мой дрожал.

— Абсолютно.

И его спокойствие пугало.

— Но… что случилось?

— Конфликт интересов, – коротко бросил.

Он встал, как будто разговор окончен. Но я не могла отпустить его просто так – не после бессонных ночей, не после того, как мы переживали за каждую запятую в контракте.

— Подожди! Расскажи подробнее, – я попыталась его остановить, но он лишь устало потер лицо рукой, бросил на меня взгляд, в котором скользнула тень чего-то большего, чем просто усталость. Не сказав больше ни слова, Александр вышел, оставив после себя тишину и ощущение катастрофы.

Вокруг всё казалось прежним – стеклянные стены, ровный свет ламп, стопки документов на столе. Но внутри всё рухнуло. Я чувствовала себя фигурой на шахматной доске, которой кто-то только что объявил мат.

Оставшись одна, я смотрела в окно и впервые за долгое время почувствовала страх. Настоящий. Профессиональный. Личностный. Жгучий.

Позже в кабинете босса всё стало только хуже. Мистер Ричардсон выглядел так, будто ему предстояло перерезать горло не только мне, но и своей собственной совести, если бы она у него была.

— Кристина, – произнёс он не глядя на меня. – Александр вылетел из игры. Осталась ты. Или ты завтра спасешь эту сделку, или будешь уволена. И не надейся найти приличную работу в Нью-Йорке. Я позабочусь об этом лично.

Угроза была холодной и точной, как лезвие скальпеля. А еще слишком личной.

Я не успела даже удивиться, как он добавил:

— Не подведи меня, девочка. Завтра в десять мы должны быть в «Богемии». Контракт с «Грин Форест Энтерпрайз» обязан быть подписан.

В его голосе не было ни капли сомнения. Я хотела возразить: при чём тут я, если у его племянника конфликт интересов? Но понимала – спорить бессмысленно.

Мистер Ричардсон умел пугать, но ему было далеко до моего школьного директора. Возможно, если бы я была нежной фиалкой, то меня бы тронула его речь, но так, я даже порадовалась, что он решил мне угрожать и показать себя с такой стороны.

И всё же, вместо паники, во мне вспыхнул странный огонь. Моя реакция его сбила с толку – я, кажется, даже усмехнулась.

— Ты чего улыбаешься? – спросил он с раздражением.

Я вспомнила своего школьного директора – того, кто пытался запугать меня плохими оценками и общественными работами. И тогда, как и сейчас, это все бесполезно, у меня иммунитет на запугивания.

— Так в чём суть конфликта интересов Александра? – спокойно спросила я, глядя прямо ему в глаза.

Ричардсон начал нести какую-то чушь, юлить, говорить обрывисто, вставляя какое-то шаблонные фразы. Для чего, чтобы скрыть истинную причину? Но в итоге все-таки проболтался: Александр ведёт дела некоего бизнесмена, который буквально накануне купил контрольный пакет акций «Грин Форест Энтерпрайз». Сделка по продаже корпорации действительно была закрыта сегодня. Всё, что мы готовили, оказалось частью куда более сложной игры. Куда смотрел Александр и почему Ричардсон об этом не знал?

Глава 6. Реальный

Я сделала шаг вперёд, но... не к нему.

— Нет, – бросила коротко. – Я не хочу сейчас говорить.

Он чуть наклонился вперёд ближе к открытому окну, пытаясь разглядеть моё лицо сквозь темноту. Его взгляд был слишком спокойным. Слишком... выверенным. Словно он знал, что я всё равно передумаю. Но я не передумала.

Резко развернувшись, я ускорила шаг, свернув за угол и, не оглядываясь, запрыгнула в такси. Водитель что-то буркнул про «чёртов Нью-Йорк», дождь и ночные пробки, а я только кивнула, не в силах говорить.

Сердце било в горле, мысли путались, но на секунду я повернула голову назад – и его машина была там. Чёрный автомобиль медленно катился за нами, словно привязанный ко мне невидимой нитью. Он не обгонял, не приближался, просто ехал... следом.

Машина сопровождала нас до самого квартала, где я жила. Я вышла, не дожидаясь полной остановки, и почти бегом бросилась к подъезду, дрожащими руками набрала код. Вошла. Захлопнула за собой дверь с таким грохотом, что, казалось, она отрезала меня не только от улицы, но и от реальности.

Как молния поднялась в квартиру, судорожно запираясь на все замки и выдыхая последний кислород из легких. Долго стояла в темноте, прислушиваясь, как стучит кровь в висках. Только потом позволила себе упасть на кровать.

Зачем он преследует меня?

***

Утро было беспощадным.

Будильник прозвенел, как крик деревенского петуха. Я с трудом поднялась с кровати – голова гудела, словно после ночи, проведенной в шумной компании в танцевальном клубе, а веки казались свинцовыми. В душе еле смогла стоять, держась за стену. Всё же прошедший вечер выбил меня из колеи.

Фен несколько раз вылетал из рук, кажды раз ударяясь об пол и выживая каким-то случайным способом. Всё валилось, всё раздражало. Я чувствовала себя так, будто мир вокруг сорвался с оси.

Оделась на автомате: тёмно-серый костюм, собранные волосы, строгий макияж. Всё по инструкции.

Пытаясь успокоить себя и отогнать мысли о будущем увольнении, я взглянула в зеркало – всё в порядке, я собрана, уверена и буду бороться за эту сделку. Я юрист.

Спускаясь по лестнице к такси, я всё ещё чувствовала на себе чей-то взгляд — цепкий, внимательный, почти осязаемый. Машинально оглянулась. Пусто. Ни подозрительных автомобилей, ни тени Александра. Улица дышала ранним утром.

Я знала, что сегодня он появится. Но не как раньше. Не тот мужчина, что бросал колкие шутки в кофейной зоне или аккуратно вычитывал мои тексты. Сегодня он будет по другую сторону стола. Официальный. Сдержанный. Опасный.

Хотя, подождите… Он же должен быть отстранён. Chinese Wall – негласное правило юридического мира. Барьер, чтобы избежать конфликта интересов. Он не имеет права вмешиваться. Теоретически.

Я вошла в здание отеля «Богемия» ровно за пятнадцать минут до назначенного времени. Внутри пахло свежим деревом и дорогим кофе. Мрамор, приглушённый свет, шикарные хрустальные люстры и идеальные линии. Отель будто дышал роскошью.

Мой босс звонил дважды. Первый раз – сорвался на крик. Второй – перешёл к угрозам. Его голос хрипел от напряжения:
— Ты опаздываешь!

— Вчера вы сказали быть к десяти, – сухо ответила я. – Я не обязана танцевать под ваши истерики.

Пауза. Затем короткое:

— Просто не облажайся.

Лифт поднял меня на седьмой этаж. Просторная переговорная была залита утренним светом, отражённым от стеклянных стен и лакированного стола. Всё – будто снято с рекламного буклета. Только воздух был тяжелее обычного. Настороженный. Густой.

Мистер Ричардсон уже занял место у стола. Его лицо было собранным, а глаза непроницаемые. Он не сказал ни слова, когда я вошла – только кивнул и указал на стул рядом.

Я аккуратно разложила документы перед собой, мысленно убеждая себя, что готова ко всему.

— Они сейчас поднимутся, – сказал он. – Постарайся выглядеть уверенно. Хищники чуют слабость.

Я выдохнула. Ровно. Спокойно.

Я почти уверена, что гладко не будет. Но я справлюсь.

И в эту секунду дверь мягко открылась, почти неслышно. Сначала в комнату вошли два мужчины средних лет с каменными выражениями на лицах, а затем он. Новый владелец корпорации.

Какого… чёрта?!

Вот к такому я точно не была готова!

Вчера в офисе мы подписывали стопки договоров о неразглашении. Весь вечер я гуглила имя нового собственника, но кроме сухих биографических фактов – в сети о нём ничего не было. Он – самый непубличный миллиардер нашей планеты.

Ужас накрывал меня, как волна цунами.

Сам демон купил эту корпорацию!

Вся суть паузы, сделанной судьбой, будто сгустилась в этот момент.

Высокий. Безупречно одетый в строгий черный костюм. Чёрная рубашка, без галстука. Ледяной взгляд.

Его шаги были уверенными, без намёка на спешку – каждый будто отмерен линейкой. Его окружала какая-то темная аура, жуткая и опасная.

Он даже не представился. Просто сел напротив за стол переговоров, как будто мы – часть интерьера.

Именно этот красавчик снился мне много раз, предлагая грязные сделки. Мужчина из той самой ночи, когда я впервые проснулась в поту, с замирающим сердцем и ощущением, будто мне в глаза смотрела потусторонняя сила. Холодная, всепоглощающая, почти эротическая в своей доминантности.

И вот он здесь.

Живой.

Реальный.

И – ни единого взгляда в мою сторону.

Или я сплю? Может, это всё тот же сон, только уровень глубже?

Нет. Сегодня я чувствовала вкус утреннего кофе. Я помнила звон будильника. Это было реально.

Я почти не дышала.

Он опустил веки, раскрыв папку с документами. Ни капли удивления, ни тени признания на лице. Будто мы незнакомцы. Будто я не чувствовала, как от него пахнет кожей, мускусом и опасностью.

Мистер Ричардсон кашлянул, представил меня формально:

— Моя помощница, Кристина Досс. Отвечала за юридическую подготовку со стороны нашей фирмы.