Деревня Гнилое. Бабкино наследство

🌑 Глава 1. Приезд

Маршрутка тряслась так, будто водитель тащил её не по дороге, а по старой стиральной доске. За окном — поля, леса, редкие деревни, каждая всё более заброшенная, чем предыдущая.

Алина жевала жвачку и смотрела в мутное стекло.
— Ну и жопа мира… — пробормотала она.

В голове вертелось: мать орала по телефону, что дочь предательница, бросает её одну умирать в городе; бывший кидал сторис с новой куклой; начальница в клинике грозила штрафом за уход.
Алина послала всех нахер и уехала.

Когда маршрутка остановилась у покосившегося указателя «Д. Гнилое», она вылезла и глянула на местность. Слева болото, справа лес, впереди дорога к домику. Воздух сырой, тянет гарью и чем-то сладковатым, будто гниль.

— Спасибо, бабка. Хоть не в Чернобыль, — усмехнулась Алина и потащила чемодан.

Дом встретил её облезлой крышей, забором с дырой и кривой калиткой. Но ключ подошёл легко, дверь открылась без скрипа.

И внутри… было совсем другое. Чисто. Тепло. Ковёр, шторы, аккуратная кухня, даже холодильник гудит.

— Охренеть, — выдохнула Алина. — Бабка, ты что, с Яндекс.Маркета заказывала?

Она прошлась по комнатам. Всё на месте, будто хозяйка ушла ненадолго. На столе — стопка книг и конверт.

На конверте кривыми буквами: «Для Алины».

🌑 Глава 2. Письмо

Алина вскрыла конверт. Бумага пожелтела, чернила чуть расплылись.

«Девка. Если читаешь это, значит, меня уже нет. Дом мой теперь твой. Но помни: стены тут не простые.
В подвале — бери, что надо. Там всё для жизни. В книгах и записях найдёшь то, чего в аптеке не купишь.
И ещё… В доме не одна ты. Есть у тебя помощник. Ефимкой его звать. Он вредный, но нужный.
Захочешь, чтоб он служил — заставь его дать клятву верности. Иначе сгрызёт тебе душу.
Береги его. Он мне жизнь спасал, может, и тебе спасёт.
Бабка твоя, Прасковья».

Алина хмыкнула.
— Ну охуенно. Сразу квест. Ни слова про наследство в банке, только «Ефимка сгрызёт душу». Спасибо, бабуль.

Она сходила в подвал — там действительно всё, что нужно: стиралка, морозилка, банки с соленьями, травы в связках. Даже микроволновка.

— Ебать, у бабки был Икеа-подвал, — пробормотала Алина.

Вернулась наверх, поела и завалилась на кровать.

🌑 Глава 3. Первая ночь

Дом скрипел. Не от ветра — от… шагов.
Алина перевернулась на другой бок. Снилось что-то липкое и тёмное.

И вдруг она почувствовала — кто-то рядом. Прямо на кровати. Кто-то сел на край матраса, и кровать ощутимо прогнулась.

— Да ну нахер… — прошептала она, открыв глаза.

Темнота. Но дыхание рядом. Хриплое, старческое.

— Подъём, девка, — прошептал голос. — Познакомиться пора.

Алина вскочила, щёлкнула фонариком. Никого. Только угол комнаты будто шевельнулся.

— Пиздец. — Она схватила тапок и метнула в угол.

Смех. Старческий, мерзкий, но в нём было что-то детское.

— Меткая, сучка. Ну ладно, увидимся. На чердаке жду.

И шаги ушли вверх, за потолок.

Алина замерла, потом усмехнулась:
— Отлично. Значит, у меня тут сосед. Ну привет, Ефимка, мать твою.

🌑 Глава 4. Чердак

На следующий день она поднялась на чердак. Там пыль, старый сундук, паутина.

И на сундуке сидел он.
Мелкий, кривой, с глазами-красными угольками. То ли старик, то ли подросток, то ли чёрт, то ли карлик.

— Ну здравствуй, хозяйка, — хрипло усмехнулся он. — Или думаешь, я тебе служить побегу?

— Думаю, ты сейчас получишь шваброй по башке, если не объяснишь, что за хуйню творишь по ночам, — ответила Алина.

Он заржал, свесив ноги.
— Вот она, бабкина кровь. Ладно. Я — Ефимка. Полупридурок, полудух, полухрен-пойми-кто. Помогу тебе. Иногда. Если захочу.

— А если не захочешь?

— Тогда сожру твою душу. Но не сразу. Сначала надоел бы.

Алина фыркнула:
— Ну заебись. Мы нашли общий язык.

🌑 Глава 5. Дом

Прошла неделя. Дом оказался не просто жильём.
Еда появлялась в холодильнике сама собой. На полках — новые банки.
Перед зеркалом Алина заметила странность: сначала волосы стали гуще, потом грудь поднялась, талия сузилась.

— Охуеть. Дом фитнес-клуб с автопрокачкой, — пробормотала она.

Но вместе с этим пришло другое: ночью снились тени, сны предупреждали о беде. Она чувствовала, когда что-то не так.

А Ефимка таскался по дому, матерился и смеялся. Иногда приносил странные вещи: то зуб, будто волчий, то пучок травы, то детскую игрушку, явно древнюю.

— Всё это пригодится, хозяйка, — говорил он. — Но не сейчас. Подожди, впереди гости будут.

И в ту же ночь в деревне завыли волки. Слишком близко. Слишком много.

Алина вышла на крыльцо, зевая, и усмехнулась:
— Ну что, Гнилое, начинаем знакомиться?

🌑 Глава 6. «Дурной глаз» и холодильник-альтруист

Первым пришёл фельдшер Коля. Вид у него был такой, будто он давно не спал, а если и спал, то на каталке.

— Вы… ну… внучка Прасковьи? — смутился он, мял фуражку, которой у фельдшера быть не должно, но в Гнилом у всех были какие-то лишние детали. — Там мальчонка у нас, Тимка. Температура, рвота, глаза… как стеклянные. Аптекой не берётся. А бабка ваша раньше… ну… помогала.

Алина оглянулась на шкаф, где ровными рядами сидели банки с травами, похожие на музей консервированных облаков. Внутри — зверобой, сушёная рябина, колдовские смеси, аккуратные ярлыки бабкиным почерком: «от сглаза», «не лезь без спросу», «варить строго 7 минут, потом отойти подальше».

Ей снилась ночью тёмная вода — густая, как кисель, и на короткий миг мальчишечья рука, тянущаяся из глубины. Предчувствие покалывало под кожей.

— Ведите, — сказала она. — Только предупрежу: если это гадость из болот, придётся рыться в вашей семейной истории. Без обид.

Дом проводил её взглядом — да, это было именно ощущение взгляда — и, когда Алина на ходу заглянула в холодильник, там обнаружился кувшин молока и тарелка блинов. Ни молоко, ни блины вчера она не ставила.