Деревня Кресты. Семеро козлят.

Пожалуй, осеннюю тайгу можно приравнять к особому виду искусства, вобравшему в себя всю палитру имеющихся в природе красок. Настоящий "клондайк" для художников, поэтов и писателей всех мастей. Кладезь природных богатств для заядлых грибников, охотников и рыболовов. Квинтэссенция эмоций и впечатлений для туристов, экстремалов и просто искателей приключений.

Впрочем, свой выходной в окружающей среде Илья проводил исключительно по работе. Была б его воля, он предпочёл бы куда более спокойное времяпрепровождение, чем бродить по непролазным дебрям в обществе небритого майора. Да и компанию одной звезды последнего был бы не прочь променять на куда более благородные пять. На худой конец подойдут и выдержанные три, что вопреки погодным условиям грели душу во фляжке одного из внутренних карманов. Но от такого шага его удерживали мрачный вид спутника и предстоящая работа.

Помимо того, что к своим сорокА Илья был отнюдь не дурак выпить, он ещё являлся и гением криминалистики, как минимум, на ближайшие три сотни километров вокруг. По крайней мере, примерно такое расстояние сейчас разделяло его текущую локацию с ближайшим человеческим поселением. Да и там пришлось бы прежде хорошенько покопаться в архивах, чтобы для начала отыскать хоть что-то человеческое среди воров, насильников и убийц, составлявших бо́льшую часть контингента исправительной колонии.

Собственно, из-за ее обитателей Илья и проделал столь немалый путь. И хоть за основную часть его маршрута отвечал вертолёт, последние километров пять от разбитого лагеря он честно прошагал на собственных двоих, успев ни единожды проклясть и свое начальство, и спутника, и семерых сбежавших зеков.

—Пришли...,-наконец, выдохнул майор, и Илья, будто марафонец за финишной чертой, сел прямо на землю, пытаясь отдышаться.

Провожатый же прислонился спиной к стволу дерева, лениво достал из кармана пачку сигарет и протянул Илье:

—Будешь?

Тот лишь отрицательно помотал головой, с одним из выдохов выдавив из себя:

—Не курю...

—Это правильно! – одобрительно произнес майор и закурил.

К тому времени, как эксперт совладал с дыханием, его спутник расправлялся уже со второй сигаретой, а между ними выслушал доклад одного из солдат, что были поставлены бдить за трупами. Илья мысленно представил, как те в очередной раз сбегают и хмыкнул.

Вслух же, поднявшись и отряхнувшись, обречённо произнёс:

—Ну, показывайте, что тут у вас за чертовщина?

От взгляда криминалиста не укрылось, как при упоминании о потустороннем майор едва заметно скрежетнул зубами, смяв фильтр. Хотя Илья всего лишь обобщил сплетни, ходившие по лагерю в рядах его подчиненных. Да и характеристика "какая-то хрень" от собственного начальства, не вносила особой ясности в еще неведомые странности.

Будучи по натуре скептиком, к проявлению всякого рода мистики он относился с недоверием. Во всяком случае, Илье пока не доводилось сталкиваться с тем, чего не могли бы объяснить наука и старое доброе вскрытие. И, если со вторым сейчас имелись сложности, то даже предварительные данные, как правило, еще до анализов развенчивали половину мифов.

—Вот, полюбуйся, Илья Юрьевич..., – майор подвёл эксперта к небольшой поляне, на краю которой лежал труп, и тут же его представил: —Кабанов Виктор Павлович, он же Кабан...

***

Кабан кривился от боли и стискивал зубы при каждом шаге. Сказывалась так неудачно подвёрнутая накануне нога, пронизывающая электрическим разрядом от пятки и до корней волос, при каждом неаккуратном движении. Миндальничать же с ним никто не собирался - возвращаться за решётку не хотелось никому. Потому лишь деревья и совсем уж непролазный бурелом удостаивались того, чтобы компания их огибала. Заросли кустарника же беглые зеки вовсе преодолевали напролом, не считаясь с ущербом, причиненным казенной тюремной робе.

Звуки дикой природы заметно притихли, опасливо отступая от незваных гостей. И теперь та настороженно со стороны наблюдала за спешно продвигавшимися по её владениям чужаками. Под подошвами чёрных ботинок шелестели листья, с хрустом ломались сухие ветки, и лишь шумное человеческое дыхание могло посоперничать с вероломно громкой поступью.

-—Шах... Тормознём..., – хрипло взмолился Кабан, останавливаясь у края небольшой поляны. —Не могу больше..., – тяжело дыша, пожаловался он, и, переложив вес тела с плеч своих спутников на ближайшее дерево, сполз по стволу на землю.

Возглавлявший отряд мужчина обернулся и с брезгливостью посмотрел на просителя. Затем его бритвенно острый взгляд метнулся за спины в глубокую чащу, отчего все, кто оказался на его пути, отшатнулись, словно опасаясь о него порезаться.

—Привал - десять минут, – по-военному коротко дозволил Шах, сплёвывая тягучую слюну.

Только дождавшись разрешения, освободившиеся от ноши помощники, как подкошенные, рухнули на четвереньки. Их живой груз весил не меньше центнера и немногим не дотягивал до общей массы подпиравших его с двух боков доходяг. И хоть те попарно периодически подменяли друг друга, за трёхчасовой марш-бросок практически каждому довелось на своём горбу прочувствовать, насколько Кабан соответствовал своей погремухе.

Уступал габаритами он разве что Белому, минут десять назад также заменявшему травмированному один из костылей. Но и тот сел на землю, давая, наконец, ногам долгожданную передышку, которой те не знали с обеда. Солнце меж тем давно перевалило за зенит. Ещё пара часов, и лес окутает сумрак, затрудняя путникам дальнейшее продвижение. И хорошо бы на этот раз выбрать местечко для ночлега заранее, чтобы не рыскать в потёмках в поисках еды.