Детектив Фокс. Дело об исчезнувшей миссис Клейтон

Глава 1. Шестнадцать золотых пуговиц

Тихое посвистывание, доносившееся из кабинета шефа, ясно давало понять, как тот проводит этот пятничный день. Последняя на сегодня супружеская пара удалилась полчаса назад, но мистер Фокс не стал покидать уютное кресло, предупредив меня, что намерен почитать недавно приобретенный по совету доктора Стерлинга труд некоего Роберта Лайелса «О характерах и нравах». Я не возражала.

Доктор Стерлинг зачастил к нам после того памятного дня, когда осматривал мои синяки. Шеф нашел в нем прекрасного собеседника на философские темы, а доктор обнаружил в мистере Фоксе сильного соперника в шахматных сражениях. Вечера по средам превратились в царство костяных фигур, виски и разговоров о человеческой натуре.

Вообще, увидев серую обложку с одиноким маленьким человечком посередине и услышав, что этот гениальный опус поможет «прочувствовать сложную натуру клиента», я сразу поняла, на какой именно странице шеф заснет. Следовало все же поспорить с ним на деньги, а то в кошельке образовалась пустота, никак не желавшая заполняться монетами.

Дождавшись, когда посвистывание перейдет в похрапывание, я с мстительным удовлетворением нарочито громко задвинула очередной разобранный ящик картотеки в ячейку. На шефа я сердилась. Он отказал двум потенциальным клиентам «детектива Фокса» и пустотой в кошельке я была сейчас обязана именно ему. Но после визита «странных грабителей» в начале декабря мистер Фокс наотрез отказался продолжать и дальше мои детективные практики, сочтя их слишком опасными.

Раскрывать шефу истинную личность нападавшего я не стала. Пожалуй, что он бы мог мне и не поверить. Ведь это был не абы кто, близкий друг. Хотя какой он друг? Мерзавец, убийца и вор. Я сжала зубы, вспомнив его визит, и потрогала скулу. Та уже не болела, но память интересная штука, она помнит боль и словно боится почувствовать ее снова.

Храп прекратился. Послышался глубокий вздох, полный печали, после скрип кожи и, наконец, шаги. Сонное лицо шефа вызывало обычно у меня умиление. Этакий малыш пухляш, только почему-то с бородой. Но сейчас он хмурился.

— Как книга? — без тени сомнений с глупой улыбкой спросила я. — Не слишком динамичная? Что нового узнали о характерах? Или там сначала о нравах?

Шеф потер глаза, словно и правда пару минут назад читал. Я хмыкнула.

— Знаешь, Кис-Кис, иногда я жалею, что ты не мужчина, — сонно протянул мистер Фокс и постарался скрыть зевание. Совершенно безуспешно.

— Боги! — воскликнула я в притворном ужасе. — Вы вычитали, что мужчины лучше разбирают бардак? Или составляют графики приемов посетителей? Или считают бюджет? О, нет. Боюсь, теперь мне грозит увольнение.

Я воздела руки в мольбе и скорбно взглянула на шефа.

— Прошу, не увольняйте меня, мистер Фокс.

— Перестань играть, — фыркнул он. — Ты отвратительная актриса.

— Вот уж дудки, — возразила я, вернувшись к разбору завала, устроенного мной же на собственном столе.

Дело в том, что раз в месяц я разбираю накопившуюся корреспонденцию, записки и записочки шефа, заметки по клиентам, чеки и прочую бумажную ерунду, которую тот складирует на своем столе в мое отсутствие. И раз в месяц я, отделяя мух от котлет, рассовываю все это добро по ящикам и папкам, совершая каждый раз чудо и освобождая стол мистера Фокса от горы бумажек, приводя тот в надлежащий вид.

— Ты возражаешь? — шеф открыл шкафчик с шерри и налил себе малюсенькую рюмочку напитка, причмокивая губами так, словно уже пробовал его.

— Абсолютно точно. Из меня актриса получше вашей этой… миссис Уиттен. Хотите, я, чтобы доказать это, устрою истерику?

Мистер Фокс, сделавший в этот момент маленький глоток, закашлялся. Я принялась хлопать его по спине весьма ненежно, отчего он скривился еще больше. Наконец, прокашлявшись, шеф с укором взглянул на меня.

— Не вспоминай о Уиттенах, прошу тебя. Это самая ужасная пара во всем Кремдене.

— Зато они на редкость постоянны в своих визитах к вам, — заметила я, поправляя шефу сбившийся воротничок рубашки и стряхивая его же платком капли шерри на шелковом цветастом жилете. — Не думаю, что регулярно выписываемые мистером Уиттеном чеки вас разочаровывают.

— В этом ты права, — согласился мистер Фокс и одним махом допил напиток, прикрывая глаза от удовольствия.

Рюмка вернулась на место, а шеф потянул за цепочку, прикрепленную к жилету, и достал из кармана брегет. Серебряная крышечка с тихим щелчком отскочила и взгляд моего работодателя стал тоскливым.

— Три часа с четвертью, — он тяжело вздохнул и взглянул в окно. — Как думаешь, сегодня еще кто-нибудь придет?

Я вернулась к разбору бумажек и пожала плечами. Он же подошел к окну и остановился, разглядывая улицу.

— Все куда-то спешат, — проговорил мой работодатель. — Один парокар за другим. И экипажи еще не перевелись. О, даже наш молочник тащит елку домой, ты только посмотри, какую он нашел облезлую. — Шеф вздохнул. — Только к нам никто не идет и ничего не несет. Как думаешь, во всех этих домах царит полное семейное счастье? Или они уже отчаялись его найти?

— Что за упаднические настроения, шеф? Вам нужна елка? Миссис Дауф обещала, что ее доставят на днях. До нового года еще целых пять дней, успеют, — снова отвлеклась я, держа в руках записку, состоявшую из трех слов «купить болонке трюфели» и пытаясь вспомнить, у кого из клиентов была болонка и сообразить, почему мы должны ей что-то покупать. — Просто сегодня пятница и дело близится к вечеру. Все стараются закончить свои дела и поэтому спешат. А счастье в пятницу, к вашему сведению, царит повсеместно, потому как следом идут два выходных дня. И все те клерки и служащие, едущие в парокарах домой, ждут их как чуда. Тем более, что в эти выходные нужно еще купить подарки, угощения и всякую ерунду к празднику.

Я снова взглянула на записку и в недоумении пробежала взглядом по папкам с клиентами.

— Нет, Кис-Кис, они спешат, потому что дома их ждут и любят. И они счастливы. Один я несчастен.

Глава 2. Пятнадцать смельчаков

По-зимнему холодное декабрьское утро забрало меня в свои объятия сразу по выходе из дома и понесло, подгоняя, заставляя быстрее перебирать ногами, смешно взмахивать руками, поскальзываясь, щуриться от летевшей в лицо метели, добираясь по-деревенски на санях с нахохлившимся кучером. А уж потом снова бежать, опасливо оглядываясь в поисках позавчерашнего носатого сопроводителя среди снежной кутерьмы.

Если не считать отчаянных минут, потраченных на ожидание так и не приехавшего парокара, то до «Кофе с секретом» я добралась довольно быстро. Нырнув в знакомый переулок, снова обернулась. Неясная тень мелькнула слева, не то от пляшущего на ветру дерева, не то от заснеженной, скрипучей двери углового дома, громко хлопавшей и так и норовившей сорваться с петель, чтобы улететь вдаль по улице в это метельное утро.

Постояла еще, вглядываясь в пустынную улицу, заполненную беснующимися снежинками. Суббота и непогода сделали свое дело, разогнав местных жителей по домам.

Не увидев ничего, что бы внушило мне беспокойство, хотела уже преодолеть оставшийся путь до двери, но вдруг в правое плечо прилетел снежок. Испуганно обернувшись, увидела удиравшего к улице мальчишку. Недолго думая и пробурчав «ах ты ж, мелкий паршивец», я подхватила юбку и понеслась вслед за ним, наплевав на все требования этикета.

— А ну стой! — прокричала я издали, но, увидев, что он уже свернул из переулка на улицу, остановилась. Понимая, что догнать его все равно не сумею, топнула в сердцах ногой и, отряхивая снег с пальто, направилась обратно к кофейне, греющей теплым светом из окон.

— Ты отважилась на прогулку в такую погоду? — встретила меня подруга удивленным карим взглядом. — Что случилось? Упала?

Я покачала головой.

— Маленький паршивец бросил снежок. Можешь представить?

Ашули рассмеялась.

— Как ты добралась? За все утро не видела ни одного парокара.

— Не рассказывай мне об этих негодяях, — ворчала я, отряхивая пальто и откалывая заснеженный капот, — пришлось ползти на санях и жалеть помирающую лошаденку, которую кучер, судя по всему, решил прикончить, выведя в этакую погоду на заработок.

— Если бы не он, — Ашули, все еще улыбаясь, налила воду в джезву и поставила ту на огонь, — тебе бы самой пришлось быть такой помирающей сейчас. Садись и рассказывай, что ты делаешь здесь в такую рань в выходной.

Я расстегнула пуговицы пальто, окончательно выдохнула и, вынув из кармана два конверта, кинула их на стойку.

— У меня целых две причины. — Я повесила пальто на спинку стоявшего рядом стула и, наконец села, стягивая перчатки.

В кофейне было тепло и успевшие замерзнуть щеки покалывали иголочками, отогреваясь. Положив перчатки на столешницу к шляпке, потерла озябшие руки.

— Замерзла? — поинтересовалась подруга, забирая конверты. — Добавлю тебе в кофе корицу, быстро согреешься. Так что тут у нас? О! — ее пухлые губы округлились, а в глазах застыло удивление, граничившее с восхищением. — Кис-Кис, тебя пригласили на губернаторский бал!

— Да. Причем два раза, — недовольно заметила я, настороженно глядя на раскрытые письма в руках подруги.

Приглашений и правда имелось два. Первое — то, что получил шеф. Второе доставили уже вечером с посыльным и лично мне.

Ашули прочитала сначала первое. Снова улыбнулась и явно уже собиралась пошутить на эту тему, но тут развернула второе. Бровь ее поползла вверх.

— Кис-Кис. Но как же так?

— Мне тоже интересно. Хочешь услышать мои предположения?

Ашули положила оба приглашения на стойку и вернулась к зашипевшей джезве заправить кофе.

— Рассказывай, — заинтересованно сказала она, не глядя.

Я пододвинула конверты, пальцы ощутили шершавость бумаги и гладкость шелкового тиснения. «… лорда Ричарда Ольдена с невестой…»

— Думаю, что секретарь губернатора написал приглашения для высшего света, а для остальных приглашенных писал его помощник. И так как слухи утверждали, что мы с лордом Ольденом… некоторым образом помолвлены, то секретарь прислал приглашение для лорда с невестой, а так как на бал вообще положено являться с парой, то помощник написал мистеру Фоксу со…

— Со спутницей, — закончила за меня Ашули, сосредоточенно размешивая кофе. — Кто-то пустил слухи о вас с мистером Фоксом?

— Даже не представляю, кому это пришло в голову.

Она сняла закипевший кофе с огня и разлила по чашкам. Божественный аромат поплыл, маня сладостью, горечью и пряностью одновременно. Подруга подвинула чашки, обошла стойку и села рядом со мной.

— И что ты будешь делать?

Я хотела было повторить фразу, сказанную шефу, но тут Ашули, выглянув из-за меня, посмотрела на дверь. За стеклянным полотном виднелись мальчишеские рожицы. Я узнала драное пальто одного из них и развернулась к любопытным визитерам полностью. Мой недавний обидчик завистливо смотрел на крутящиеся пирожные, но тут заметил меня. Мгновенный испуг во взгляде и какая-то решимость, но я уже ткнула пальцем в его сторону, поманив внутрь. Мальчуган оторопел и отступил на шаг, попадая под порыв метели и зябко закрываясь от ветра рукой.

Я дождалась, пока он вернется обратно под защиту крыльца и снова поманила пальчиком, подпитав свое приглашение, указав на пирожное.

— Хочешь, чтобы в мое заведение не заходила почтенная публика? — с любопытством поинтересовалась подруга.

— Хочу узнать, что ему нужно и попробовать наладить контакт с возможным источником информации, — плотоядно улыбаясь проговорила я, увидев, как мальчуган чуть приоткрыл дверь, задевая звонок.

Его друзья бросились врассыпную, а он все же решился и, хоть и несмело, но зашел. Кепку малец стянул первой. Правильно. И этикет соблюден, и рукам занятие нашлось.

— Добрый день, молодой человек, — проговорила Ашули.

— Добрый день, мисс и… мисс.

— Проходи, — мотнула я головой. Мальчишка сделал неловкий шаг вперед. — И рассказывай, что тебе от меня нужно.

Глава 3. Коробка с четырнадцатью леденцами

— Расслабьтесь, — слушала я уверенный голос доктора Стерлинга. — Дышите вместе со мной. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Ритм был успокаивающий, техника знакомая. Это моя очередная попытка преодолеть свой страх.

— Вы стоите одна в толпе мужчин, — картинка, описываемая доктором, сразу возникла перед глазами и стало трудно дышать. — Вдох. Выдох. Слушайте меня, Кларисса, и делайте все, что я говорю. Вдох. Выдох.

Я вдыхала и выдыхала, но все равно видела похотливые взгляды, потные руки и смазанные лица.

— Вдох. Выдох. Они не причинят вам боли, Кларисса. Они просто стоят и разговаривают между собой.

Мужчины в моем воображении загомонили, кто-то извлек сигару и закурил. Мне даже почудился дым с привкусом табака.

— Вот один из них подходит ближе.

Я сглотнула, увидев рыжие волосы и редкую бороду.

— Он что-то говорит вам.

«Скучала по мне? Я знаю, что скучала…». Договорить он не успел, я дернулась влепить ему пощечину.

— Он интересуется сколько времени, Кларисса, — услышала я голос доктора через панический пульс в ушах. — Сколько сейчас времени?

«Жаль, времени мало… Я бы успел еще…»

Я задохнулась и забарахталась.

— Кларисса. Кларисса.

Открыла глаза и поняла, что просто провалилась в осознанный кошмар. Сердце стучало как бешеное. Виски сдавило болью. Тело будто жгло прикосновениями. И кулаки были сжаты добела.

Надо мной навис доктор Стерлинг, обеспокоенно глядя на меня. Я села. Кушетка теперь мнилась мне инструментом для казни. Каждый раз, как я ложилась на нее по приказу доктора, предстояло увидеть кошмар.

— Прогресс есть, — подавая мне стакан воды, доктор мягко улыбнулся. — Раньше вы начинали сопротивляться на первой фразе. А теперь лишь когда мужчина оказывался совсем рядом. Это точно прогресс. Нужно продолжать занятия.

Я пила большими глотками, чтобы прийти в себя. И слова доктора не сразу дошли до моего рассудка.

— Мне это слишком тяжело дается, доктор. Кажется, что я никогда…

— Чушь, — возразил он. — Обязательно сможете. А пока — вот, — доктор протянул мне коробочку. — Там пятнадцать, о, прошу прощения, четырнадцать леденцов. Один я съел, проверяю все на себе. Каждый в отдельной бумажке. Обещайте мне не есть их часто. Могут быть побочные эффекты. Старайтесь побороть приступы паники самостоятельно. Принимайте их лишь в крайнем случае.

Я вздохнула, окончательно приходя в себя. Взяла коробочку, открыла. Горстка завернутых в бумажки круглых конфет. Пахли они мятой. Приятно.

— Благодарю вас, доктор. Я постараюсь.

— Хорошо, Кларисса, хорошо. — Он отошел к столу и сел в кресло, листая свою тетрадь. Полумрак в кабинете объяснялся закрытыми шторами, но это все равно нагоняло страх.

Поначалу я вообще не могла заставить себя лечь на кушетку и закрыть глаза. Казалось, что доктор Стерлинг не тот человек, которому можно доверять. И никто не отменял того факта, что он мужчина. Но со временем я привыкла к нему. И теперь даже если он дотрагивался до меня, когда будил, я не реагировала на него, как на угрозу. Может, я, и правда, была не безнадежна?

— Жду вас послезавтра, в то же время, — наконец оторвался он от своей тетради и тепло мне улыбнулся. — Будем пытаться дальше.

— Это никогда не закончится, — мрачно проговорила я, глядя на то, как он подходит к окнам и раздвигает шторы. Солнечный свет щедро разлился по деревянному крашеному полу. И память тут же подсунула воспоминание.

Я стою на коленях на полу и пытаюсь завязать узел с единственным платьем и бельем, собранными в спешке. Испачканное тоже собираю. Не хочу, чтобы родители думали обо мне плохо. Ткань в руках трещит, и я торопливо завязываю еще один узел, надеясь, что это все не развяжется по дороге. За окном середина лета, а в душе вечная зима. И страх. Страх, что он вернется утром, как обещал. Страх, что проснутся родители. Страх перед неизвестностью, которая ожидает меня за порогом. Монеты, спрятанные в лифе, которые я копила на кружево в подарок маме, уже нагрелись от жара тела. Казалось, что я краду их, хотя они всегда были моими.

— Кларисса, — из воспоминаний вырывает голос доктора. — Вы слышите?

Я поспешно кивнула и вскочила.

— Послезавтра в час пополудни. Я приду.

Оставив монеты на столе, зацепила взглядом сложенный газетный лист, выглядывавший из-под тетради. «…олосы» — торчавший кончик названия заставил меня передумать.

— Простите, доктор Стерлинг, — обратилась я к мужчине, сосредоточившемся на фиксации приема, — могу я полюбопытствовать?

Доктор удивленно посмотрел на меня и, поняв, что стало причиной, протянул мне газету. Я развернула листок. В шапке значилось сегодняшнее число.

— Хм, свежая, — проговорила я.

— А вы думаете, что я люблю вчерашние новости? — хохотнул доктор.

Я остро посмотрела на него, соображая и механически улыбаясь, поддерживая шутку.

— Могу я забрать ее?

Доктор удивленно приподнял брови и флегматично пожал плечами.

— Да, я уже ознакомился. Тоже следите за этими взрывами?

— Взрывами? — не поняла я и, опустив взгляд на статью на первой полосе, быстро сориентировалась: — А, да. Да, конечно. Очень интересно.

— Дело для детектива Фокса, не так ли? — хитро прищурился доктор.

Я снова улыбнулась и покачала головой.

— Я обещала своей подруге не браться за дела, связанные с паровыми котлами. Она крайне впечатлительна, не хотела бы ее расстраивать.

Доктор покивал.

— Это очень хорошо. А то я не мог бы промолчать в грядущий вечер среды. Ваша практика расстраивает не только вашу подругу, мисс Фэлкон.

— Боюсь, что в следующую среду мистер Фокс пропустит партию. Он приглашен на бал.

— О, новый год! Совсем вылетело из головы. Тот самый бал? У губернатора? — восторженно удивился мой мучитель. — Я, конечно, расстроен, что мне не удастся опробовать новый хитрый ход, который я придумал, но думаю, что рассказы о бале компенсируют ожидание.

Глава 4. Из тринадцати вычесть семь

Мы зашли в лавку, звякнув дверным колокольчиком, и остановились. Зеленое сукно, которым были обиты стены, создавало уют и настраивало на серьезный лад. А елочные веточки и красные ленточки добавляли новогоднего настроения. В блюде на столике даже стояли апельсины. Джей тут же растерял свой пыл.

Я взяла его за руку и пошла навстречу вышедшему к нам пожилому мужчине с седыми усами.

— Мистер Омус?

— Вы угадали, мисс. Кеннет Омус к вашим услугам. Позвольте, теперь я угадаю. Вы пришли за ямочками.

— Простите? — Я находилась еще в уличной суете и собственных размышлениях о поиске и этот поворот в разговоре меня сбил с настроя.

Но аптекаря мое удивление ничуть не смутило. Он мило улыбнулся.

— Вам очень пойдут ямочки на щеках, многие девушки мечтают их иметь, но природа не наделила этой особенностью всех прекрасных дев. Однако! — Он поднял палец вверх и хитро подмигнул все еще ошарашенной мне. — Однако у меня есть способ вам помочь.

Весь его вид говорил о том, что мистер Омус сейчас спасает весь мир от жестокой несправедливости природы. Этот герой выпятил грудь и, взяв какое-то странное приспособление с выставочного столика, потряс им в воздухе. Веревки, вероятно, завязки от него, заболтались в воздухе.

— Мистер Омус, — попыталась я вернуть наш разговор в нужное мне русло.

— Позвольте, — он подошел и попытался надеть на меня металлические кривые полоски.

Я отшатнулась и увидела удивление на лице старого аптекаря.

— Ну что же вы? Это совсем не страшно. Вот, смотрите, я надену на себя.

Он надел эти полоски себе на голову и завязал веревки под подбородком. Пухлые щеки мужчины, стянутые приспособлением, подтянулись, и на них образовались провалы, издалека действительно напоминавшие ямочки.

Я смотрела на старика и пыталась не расхохотаться, но Джей не сдержался. Его смех нарушил паузу в речи аптекаря. Тот тоже улыбнулся, лицо его перекосило под устройством и тут уж не сдержались мы оба.

— Благодарю вас, — отсмеявшись, сказала я, — но, пожалуй, останусь со своим лицом без ямочек.

Аптекарь расстроенно снял устройство.

— Ужасный провал, — сокрушенно констатировал он. — Я вложился в эту фантастическую авантюру и теперь не знаю, как вернуть свои деньги.

Я деликатно молчала. Пришедшая в голову мысль развеселила, но я припасла ее на потом.

— Не расстраивайтесь, мистер Омус, вы обязательно продадите это чудесное устройство. Но мы к вам по другому делу.

— О, что же я держу вас у двери, миссис…

— Мисс. Мисс Фолкнер, — вспомнила я о своем имени для дел и бросила упреждающий взгляд на Джея, но тот даже ухом не повел.

— Мисс, — аптекарь чуть склонил седую голову. — Проходите, осмотрите весь ассортимент на полках. Я подожду и отвечу на все ваши вопросы.

— Так уж вышло, — я присела на стоявшую кушетку и мило улыбнулась, — что у меня вопросы именно к вам, мистер Омус.

Джей, напротив, подошел к витрине, рассматривая бутылочки. Аптекарь обернулся к мальчишке и после весьма неохотно вновь посмотрел на меня. Понятно, опасался за товары.

— Не волнуйтесь, мы не грабители. Я хотела у вас узнать. Здесь часто видели одного молодого человека. Кира, — я выглянула из-за фигуры старика, найдя мальчишку взглядом. — Джей, опиши его.

— Не стоит, мисс Фолкнер, — прервал мои попытки мистер Омус, — я понял, о ком вы. Он старший у мелких газетчиков. Высокий, темноволосый с широким лицом и сиплым голосом.

Я взглянула на Джея, тоже прислушивавшегося к словам аптекаря, и увидела, как мальчишка кивнул.

— Да, именно он. Когда вы видели его последний раз?

— Хм, — потер подбородок мой собеседник, — пожалуй, что позавчера. Да. Да, точно. Позавчера вечером.

— Он всегда бывает здесь допоздна?

Аптекарь смешно вытянул губы, отчего усы его распушились.

— Да, он приходит сюда с утра. Потом прибегает ребятня. Ваш пострел тоже вроде часто с ним общался. — Мы взглянули на Джея, но тот уже сосредоточенно вывязывал из веревок «ямочкоделателя» хитрый узел и не обращал на нас внимания. — Кир раздавал им газеты, а после исчезал на полдня. Куда уж, не скажу. И появлялся уже вечером. Здесь почасту и ночевал. Вон в том подвале. А что случилось? Он что-то украл у вас?

— Украл? — я удивилась. — С чего вы взяли?

— Вы сказали о том, когда я последний раз видел его, и я вспомнил, что видел двоих мужчин, они беседовали с этим Киром в тот вечер. Один даже встряхнул его за шиворот. Видно, что-то хотели узнать. Я и подумал.

— Мужчины? Двое? Тоже из газетной братии?

— Нет, нет, — покачал головой старик, — вовсе нет. Они такие, — он задумался, — приличные. Не из высшего света, но да, приличные мужчины среднего возраста. Один высокий, второй пониже. Тот, что повыше, с усами и в сером пальто. А вот невысокого я, кажется, как-то встречал. Припомнить бы где.

— А на чем они приехали?

— Ну, вы скажете, мисс, приехали. Я же не все время смотрю на улицу, — он сконфуженно улыбнулся. — Они могли приехать на чем угодно. Но вот уехали они на санях. Да-да. И парнишку утащили. Он не сказать, что сильно вырывался, но шел неохотно. Тут, правда, ко мне зашла клиентка и я уже не видел ничего.

Я выглянула в стеклянную витрину и действительно легко разглядела тот самый перекресток, на котором вышла из парокара. Значит, старик не врал, сани наличествовали.

— А на санях был кучер?

— Дайте подумать, — соображал аптекарь. И вдруг спохватился: — Был. Точно был. На нем еще шапка странная нахлобучена была. Даже интересно, знаете, стало, где достал такую.

— Странная? — вцепилась я клещом.

— Черно-бурая, с хвостом длинным. Такие у нас не в ходу, уж я точно вам скажу. Да и кучеры наши больше в круглых шапках ездят. А те, которые изволят лихачить, и вовсе в картузах. Потом бегают ко мне в аптеку за пилюлями.

Я вспомнила газетное объявление и внутренне улыбнулась.

— А что эти ваши пилюли и правда такие действенные для мужчин?

Глава 5. Двенадцать часов против восьми

Повернув на перекрестке направо, мой юный наниматель обогнал меня и, подстроившись под мой шаг, улыбнулся во весь рот.

— Вот, мисс.

В руке он держал, протягивая мне, устройство мистера Омуса. Я даже остановилась. Возмущение всколыхнулось внутри, но вместе с ним проснулось и восхищение этим пронырой, сумевшим стащить ценную находку прямо под носом аптекаря. И все же, не стоило поощрять подобное, до добра воровство мальчишку не доведет, уж это я точно знала.

— Это что еще такое? — я строго посмотрела на него, а он вдруг насупился, пожал плечами и отвел взгляд, точь-в-точь повторяя мужскую манеру говорить неприятные для себя вещи.

— Я подумал, что вы тоже хотите замуж за этого лорда. Это ж вы его невеста. А то он другую выберет, с ямочками.

Честно попыталась сдержать смех. Продержалась целых две секунды, а после все же рассмеялась, удивив этим своего спутника. Он даже посмотрел на протянутое устройство: ту ли штуку он стащил.

— Чего?

— Иди, — успокаиваясь, проговорила я и кивнула в сторону аптеки, — иди и отнеси ужасное приспособление обратно владельцу. Он и так пострадал, закупив этот кошмар.

— Но мисс, я же для вас…

— Иди уже, — чуть строже проговорила я и снова улыбнулась, представив, что скажет шеф, если я появлюсь перед ним в этаком виде.

— Старался же, — проворчал мальчуган, сунул железки в короткий карман и отправился возвращать украденное.

Я стояла на улице, чувствуя, что ужасно хочу есть и подумывая, не вернуться ли домой. Но адрес типографии жег карман, а желание быстрее добраться до стоянки саней почти подхлестывало под турнюр. Мороз тоже времени не терял, он добрался до моих ступней, легко минуя тонкую подошву сапожек, и я пожалела, что не надела поверх чулок носки. Поэтому пришлось притопывать в ожидании. А чтобы не терять время, я достала из левого кармана леденцы доктора и принялась заново размышлять и считать перемещения.

Итак, что мне известно. Кир часто бывал на Пятой улице. Что странно, ведь мистер Уайт настаивал, что тот все время меняет место ночевки. А аптекарь утверждал, что Кир ночует в местном подвале. Может, стоит заглянуть в подвал? Нет. Скорее всего мальчишки все там уже облазили. Надо искать похитителей. Их двое. Серое пальто и усы. Уехали на санях. Значит, первая остановка — стоянка саней. Если мне не изменяла память, то она ближе к западной части города. Ехать туда, конечно, не сильно хотелось, но что поделать.

Один леденец вернулся в левый карман.

Еще один пункт для визита сегодня — типография. Или сегодня уже поздно? До стоянки саней ехать минут сорок на парокаре, на санях выйдет весь час. А еще нужно найти на чем, учитывая нерегулярные рейсы парокаров в выходной день. И где носит этого мальчишку? Уже весь нос отморозила.

Бросила второй леденец к первому на всякий случай, вдруг все же удастся добраться до типографии так, чтобы вернуться домой до темна. Не хотелось опять встретить носатого в темном переулке. В плане не нашлось времени на обед, но поесть что-то хотелось. Я повертела головой в поисках кофеен, однако тщетно. В этой части располагались лишь парфюмерные лавки, куаферные, да аптеки. Посмотрела на оставшийся в руке третий леденец и, достав коробочку, убрала его за ненадобностью. Н-да, негусто.

Шалопай вернулся минут через пятнадцать. Я уже хотела возвращаться и вызволять его из лап справедливо рассерженного аптекаря, но увидела знакомое драное пальто и передумала. Джей бежал со всех ног. По его счастливой улыбке нельзя было сказать, что расстались они с мистером Омусом в ссоре.

— Ты что, забыл, что я тебя здесь жду? — пробурчала я, выдыхая облако пара.

— Он подарил вам его, — проговорил мальчишка и протянул мне проклятые железки. Я даже отпрянула. — Я вас не выдал, но он сказал, что тоже уверен в ваших шансах выйти за лорда.

— Да что ж это такое! — возмущенно проговорила я и, выхватив устройство из рук Джея, засунула железный ободок в сумочку. Веревки жалостно повисли, пришлось засовывать и их, а они отчаянно не желали расставаться с моими перчатками. — Я тебя об этом не просила. И его об этом не просила тоже.

— Мисс, но мне нечем заплатить за ваши услуги. А вы сказали, что не работаете за просто так. И это ж лорд. Будете ничего не делать и сколько захотите есть пирожных.

Я бросила попытки аккуратно засунуть остатки веревок и зашагала по улице, сердясь на аптекаря, Джея и мороз, кусающий через шерстяную юбку и чулки.

— Есть сколько хочешь пирожных, конечно, завлекательно, но ничего не делать — не по мне. Помру от скуки, — сумев все же успокоиться от быстрой ходьбы, призналась я и взглянула на мальчишку.

У меня заледенели руки. Мороз крепчал, доказывая, что зима вошла в полную силу. Но, увидев, как мой спутник старается не отстать и лишь зябко поджимает голые пальцы, втягивая руки в рукава, я стянула свои перчатки и протянула ему. Да, не слишком теплые, но хоть что-то.

— А как же вы, мисс?

— Мои карманы побольше твоих. Сани бы поймать, хотя бы. — Я покрутила головой в поисках и, о чудо, увидела их выезжающими из-за поворота, с давешним кучером на дохлой лошаденке.

Ну, на ловца и зверь бежит. Значит, все по плану. Махнула рукой, привлекая внимание. Кучер, старик в овчинном тулупе, тоже признал меня и улыбнулся в усы.

— Не сидится вам на месте ужо, — хрипло проговорил он, вовсе не ворча. — Куда-ть на энтот раз?

— И я вас рада встретить, любезнейший, — поприветствовала его, усаживаясь вместе с Джеем. — Отвезите-ка нас на вашу стоянку.

— Эк, — крякнул он, — это пошто ж? Али мы с Жазелькой вам не по вкусу пришлись?

Я глянула на Жазельку. Лошадь с коровьим окрасом, по виду разменявшая третий десяток своей лошадиной жизни, опустила голову в суму, висящую у нее под мордой и, не теряя времени даром, вкусно похрустывала.

— Что вы, — усмехнулась я, накрывая меховой накидкой и себя, и Джея, чтобы не замерзнуть по дороге. — Жазель у вас прекрасная. А на станцию нам надо, чтобы кучера одного сыскать. Может вы знаете? У него шапка из черно-бурой лисицы с хвостом.

Глава 6. Одиннадцатый пункт в списке

Я стояла перед дверьми редакции «Кремденского вестника» и никак не могла заставить себя войти. Знала, что встречи рано или поздно не избежать. Хотелось, чтобы лучше было поздно. Но выходило по-иному.

Поймав загадочного кучера, который оказался вовсе не Охламоном, а Осбеорном, я не добилась от него описания пассажиров. Кучер северного происхождения сказал, что у него нет глаз на спине, усы заметил у того, что повыше, а больше ничего не видел. Зато адрес, по которому доставил заказчиков, указал точнее некуда.

По всему выходило, что ехали похитители прямиком туда, где я сейчас стояла, не решаясь открыть дверь.

Джея пришлось отправить домой, мальчишка, правда, не сказал мне, где живет, да и уходить не хотел, но я высадила его около Ашули, рассчитывая, что оттуда он доберется, а сама поехала дальше, пообещав, что завтра старший вернется. Самонадеянно, да, но я намеревалась добиться этого.

Рука моя нырнула в правый карман и нашла два леденца. Вытащив один, я развернула бумажку и положила леденец в рот. Пора было испытать лекарство в деле. Лимонно-мятный вкус, чуть горьковатый. Выдохнув облачко пара, я решительно открыла дверь. Редакция встретила меня типографским шумом и знакомым запахом краски. Видимо, готовили вечерний выпуск. Надеясь на то, что вредного главного редактора нет на месте, я быстро прошла по коридору к знакомой двери и затихла, прислушиваясь. Глупо, конечно, рассчитывать на то, что пропавший Кир окажется здесь, но чем черт не шутит.

Из-за двери довольно громко доносился звук печатной машинки. Он внезапно затих и мне послышался рык. Я удивилась, но все же решилась войти. Скрип выдал меня с головой. Взгляд знакомых глаз впился в мое лицо и я, напомнив себе, зачем пришла, с вызовом задрала подбородок.

— Кларисса?

Вид у мистера Уайта был уставший.

— Мисс Фэлкон, пожалуйста. Ваша манера забывать об этом заставляет меня думать о склерозе.

— Мисс Фэлкон, — Барри усмехнулся и поднялся со стула. Он бегло осмотрел себя и стол, что не укрылось от меня. — Не ожидал вас встретить, ведь вы поклялись не переступать этот порог.

— Если бы не обстоятельства, так бы и оставалось. — Я поискала взглядом то, что он пытался скрыть, но ничего не нашла.

— И что же вас привело? — Барри уже увереннее вышел из-за стола, но не торопился приближаться.

— А то вы не знаете. — Очень хотелось упереть кулачок в бок, но приличные девушки так не делают.

— Не имею удовольствия.

Я сделала пару шагов к нему.

— Не вы ли говорили, что следить за старшим у газетчиков это тупиковый вариант? А сами что? Взяли и выкрали его!

На последних словах я буквально впилась в него взглядом. Хотелось, чтобы он себя выдал, но в глазах репортера лишь на мгновение мелькнула тень.

— Раз уж вам все известно… — сказал он, тоже делая несколько шагов навстречу и останавливаясь около меня. — Желаете снять пальто? Сегодня мерзкая погода. Не замерзли?

— Только не надо изображать заботу. Я пришла не любезничать.

Он пробежался взглядом по моему лицу, вероятно, раскрасневшемуся с мороза и, по губам, потом снова посмотрел в глаза. Сердце зашлось, как у пойманного зайца, но я с удивлением обнаружила, что паника не имеет к этому совершенно никакого отношения. Открытие это стало настолько для меня неожиданным, что я еще сильнее прислушалась к себе и удивленно уставилась на репортера.

Тот засунул руки в карманы и поинтересовался:

— А зачем вы пришли?

Я, отложив размышления о странностях собственных ощущений и действии леденцов на потом, с вызовом произнесла:

— Где Кир?

— Это меня помощница детектива Фокса спрашивает или товарищ по негласному союзу? — Мистер Уайт криво усмехнулся.

Во всей его расслабленной позе сквозила самоуверенность. Это сбивало с настроя.

— Товарищ, — проговорила я и, увидев, как смягчился его взгляд, продолжила: — какое странное слово. Не думаю, что могу назвать себя так. Ведь вы самолично разрушили наш союз.

— Что ж. Видимо, нам придется побеседовать. Позвольте все же ваше пальто?

Мистер Уайт подошел так близко, что я почувствовала его тепло. В конце концов мне было нужно, чтобы он рассказал о похищенном. И о результате тоже. Я расстегнула пуговицы и позволила ему принять пальто, как можно тщательнее избегая прикосновений. Волнение внутри еще не улеглось, а его близость будоражила, и я не хотела, чтобы затаившаяся благодаря леденцу паника вернулась и все разрушила.

— Проходите.

Он повесил мое пальто на вешалку, которую с прошлого раза так и не переставили, и последовал за мной, любезно отодвигая стул.

— Как вы узнали? — он вытащил из печатной машинки лист с текстом и, положив его на стол, накрыл пустым, скрывая напечатанное. Это не укрылось от меня и лишь разожгло любопытство.

— У меня появился клиент, который пожаловался на ваше самоуправство.

— И кто же это?

Я растянула губы в улыбке, всем видом показывая, что не собираюсь отвечать на его вопрос. Он прекрасно это понял и тоже улыбнулся.

— Я уже достаточно сказала, тогда как вы не соизволили ответить ни на один мой вопрос.

— Хм, вы правы, но я не могу раскрывать сведения, которые с таким трудом достались. Хотите получить все просто так?

— То есть вы хотите продать свои ценные сведения?

Он нахмурился, сообразив, что сам вынудил меня сделать такой вывод.

— Это не входило в мои планы. Но может у вас есть что предложить взамен. Что-то, что могло бы заинтересовать меня. Обмен был бы честнее, не думаете?

— Думаю, я вообще предпочитаю думать.

— Я помню об этом ежесекундно, — уверил он меня.

— А если я скажу, что у меня все же есть кое-какие сведения?

Я сделала многозначительную паузу и увидела, как в глазах репортера зажегся огонек интереса.

— Какие?

— Не так быстро, мистер Уайт. Сначала я должна понять, насколько стоящей является ваша информация.

Он засмеялся.

— Поверьте, вам понравится. Я знаю, кто делает фотографии для мистера Суаро.

Глава 7. Десять ужасных розовых бантов

Мистер Уайт, молча проводив меня до самых ворот, отправился обратно в редакцию. Долгих прощаний не предвиделось, а от приглашения на чай к мистеру Фоксу он отказался. Я напомнила об утренней встрече, назначив ее на Пятой улице, чтобы увидеть чудо нашедшегося старшего у мелких разносчиков газет.

Репортер выглядел не то расстроенным, не то настороженным. Он постоянно оглядывался, и я поспешила попрощаться, чтобы не заставлять его испытывать неловкость и не держать кучера с санями, могущего по этакой непогоде и передумать везти клиента.

Зайдя в теплый дом, я увидела пребывающую в приподнятом настроении миссис Дауф. Выражалось это в том, что она поджимала губы, одновременно улыбаясь. Смешинки плясали в ее глазах. Выглядело странно.

— Миссис Дауф, — я с удовольствием отстегнула заснеженный капот и стряхнула с него влагу, — вы что-то хотите мне сказать?

Экономка еще сильнее сжала губы, но светившиеся детским весельем глаза выдавали вдову.

— Мистер Фокс ожидает фас ф гостиной, — произнесла она загадочным тоном.

Я расстегнула и сняла пальто. Встряхнув его, повесила на вешалку. Огладила одежду и взглянула в зеркало. Следовало проверить свой внешний вид, а то вдруг у нас гости, о которых так таинственно молчит миссис Дауф. Отражение порадовало здоровым румянцем и странным блеском в глазах. Да, о приеме леденцов следовало хорошенько подумать.

— У нас субботний гость? — поинтересовалась я у нетерпеливо ожидавшей меня экономки.

Та покачала головой.

— Лучше. Это ф сто раз лучше, чем гость.

Я попыталась представить, что же это, но полное отсутствие информации не дало ни единого шанса для логики.

Мистер Фокс и правда обнаружился в гостиной. Он стоял около окна с сигарой в руках. В углу гостиной, подпирая высокий потолок, красовалась новогодняя ель. Вокруг царила истинная предновогодняя суета. Коробки, коробки, коробки. С шарами, со звездами, с бутафорными конфетами и искусственными свечами. В центре гостиной на столе для карточных игр, занимая всю его площадь, тоже высились коробки. Подарочные, насколько я поняла по украшавшим их ужасным розовым бантам.

Целых десять штук.

Высотой эта гора могла посоперничать со стоявшим недалеко шефом. Он же взирал на нее со смесью иронии и предвкушения. Увидев меня, мистер Фокс раскинул руки.

— А-а-а, вот и она, звезда на небосклоне, — вдруг торжественно проговорил он. — Как же тебе не совестно, Кис-Кис, мучить нас столь долгим отсутствием?

Ошеломление мое не поддавалось описанию. Пройдя в гостиную, я пожелала шефу доброго вечера.

— Чем вызвано ваше ожидание? Не припомню, чтобы мы договаривались о чем-то на нынешний вечер, — произнесла я, разглядывая подарочную гору.

— Ну проходи же скорее, — нетерпеливо поторопил он меня. — Проходи и открывай уже. Мы все гадаем, что там.

Я вопросительно уставилась на шефа.

— Что мне следует открыть?

— Да коробки же.

— С какой стати?

— Их достафили фам сегодня ф обед, — наконец, ввела меня в курс дела миссис Дауф.

Я покосилась на подарок.

— Мне? Кто? — спросила я, боясь даже подходить.

— Посыльный. От лорда Ольдена.

— Ах вооон, оно что, — протянула я, совершенно расхотев открывать коробки.

— Ну, Кис-Кис, открывай же, — снова поторопил шеф. — А то я сам открою.

Я примерно предполагала, что в коробках и поспешила обогнать мистера Фокса.

— Не думаю, что вам подойдет то, что в них. Но раз вам интересно…

Я достала самую верхнюю маленькую коробочку с розовым бантом. Потянула за кончик ленты и, развязав, открыла крышку.

На нежно-розовой подушечке лежал изумрудный гарнитур. Колье, браслет и серьги. Комплект был изыскан и чудесно подошел бы к моим глазам. Я проглотила слюну и все же отставила коробочку в сторону.

— Полагаю, его светлость решил не ставить себя в неловкое положение и заранее обеспечить свою предполагаемую спутницу на бал достойным нарядом. — Я посмотрела на шефа, лицо которого поскучнело.

— Подожди, — остановил он меня, — ты же пойдешь со мной, а не с ним, верно?

Я вздохнула.

— Шеф, я не намерена ехать на бал ни с вами, ни, тем более, с лордом Ольденом, — я обернулась к экономке, восхищенно разглядывавшей гарнитур. — Миссис Дауф, попросите мистера Гарвинга отвезти все это… добро обратно. Адрес дома лорда Ольдена ему известен.

Я подошла к ели и потрогала колючие веточки, вдыхая аромат смолы. Запахло новым годом, как в детстве.

— Но Кис-Кис, ты что, даже не откроешь их все? — с видом ребенка, у которого украли леденец, проговорил мистер Фокс. — А может там вовсе не то, что ты думаешь.

— Мне хватило этого, — уверила его я. — Давайте лучше наряжать ель. Она прекрасна, миссис Дауф. Но нужно принести лестницу, а то никак не выйдет сделать это хорошо.

— Благодарю. Мистер Гарфинг и я очень долго фыбирали дерефо. Но наряжать будем уже зафтра. Мистер Гарфинг обесчал помочь.

— Открывай, — настойчиво повторил шеф и я, посмотрев на него, плотоядно улыбнулась.

— Если вам так не терпится, то открываете сами.

Мистер Фокс с видом ожидающего чуда ребенка подошел к горе коробок и потянул за третью сверху. Он попытался придержать две самые верхние коробки рукой, но сигара, зажатая в пальцах, помешала ему сделать это, и они повалились на пол. Ленты соскользнули, позволяя крышкам открыться и показать содержимое. Пол укрыл тончайший нежно-зеленый шелк и полупрозрачное кружево того же оттенка, следом выкатилась обитая светло-изумрудным шелком туфля. Я оценила вкус лорда и мгновенно вскипела. Да как он смел врываться в святая святых пусть даже своей невесты? Шеф оторопело застыл, держа в руке коробку. Миссис Дауф охнула.

— Предупреждаю, шеф, что вам придется примерить то, что находится в той коробке. Думаю, это справедливая плата за любопытство.

Говорила я в шутку, но мистер Фокс посмотрел на коробку в своей руке с искренним ужасом и мгновенно вернул ее на место.

Глава 8. Девять из десяти

В эту ночь я, как ни странно, хорошо спала. Меня не тревожили чудовища, живущие в темноте, ко мне не тянул руки мужчина с бульдожьим лицом и даже вечные голоса из прошлого сегодня молчали. Зато меня кто-то качал на качелях, а я смеялась, взлетая к самому небу, замирая и, возвращаясь, с упоением ложась на воздух, баюкающий меня в своих объятиях. Руки затекли держать веревки и, проснувшись, я обнаружила, что истово сжимаю одеяло. Глаза еле раскрылись. За окном еще было темно, но по зимней поре время не определить. Потянулась к столику в изголовье и, взяв часы, постаралась разглядеть сколько времени. Оказалось, что уже половина восьмого. А встречу с газетчиком назначили на девять.

Вскочив с кровати, наступила на туфлю и запрыгала на одной ноге, поджав вторую. Как только боль утихла, я подняла виновницу моих бед и потрясла ею, грозя лорду в темноту окна. Потом дошла до лампы и, пощелкав механическим кресалом, зажгла промасленный фитиль. В зеркале отразилась растрепанная рыжеволосая девушка с сонным лицом и вздернутым носом. Показав своему отражению язык, усмехнулась. И снова вернулась к рассматриванию туфли.

Странно, но только в этот момент мне пришла идея примерить ее. Стало интересно, угадал ли лорд с размером. Хотелось, чтобы не угадал. Следовало найти в нем какой-то изъян, помимо склонности ко лжи.

Я засунула ногу и легко натянула туфлю на пятку. Села как влитая. Я даже походила, чтобы убедиться в том, что размер идеален. Рассердилась и совершенно по-детски насупилась, сняла туфлю и донесла ее до валявшейся коробки. Было просто необходимо убрать устроенный вечером бардак. Снова взглянув на часы, я принялась быстро рассовывать чулки, туфли, корсет, юбку, нижнее платье по коробкам, аккуратно складывая последние друг на друга, от большой к маленькой. Лентами завязывать не стала, сложила их рядом. И сосчитала коробки.

— …восемь, девять. Девять из десяти.

Я огляделась. Чего-то не хватало. И тут сообразила: изумрудного гарнитура. Осмотрела всю комнату, заглянула под кровать, под стол, но самой маленькой коробочки нигде не было. В отчаянье снова осмотрела комнату и села на кровать.

Что ж. Сегодня вернуть подарок не получится. По крайней мере утром. А так хотелось встретиться с мистером Уайтом на Пятой улице, потом съездить в типографию, разыскать этого неуловимого Суаро, потом заглянуть к Ашули… Нет. Сначала поехать к лорду Ольдену, пока пирожные Шу и ее кофе меня не рассиропили. Устроить ему скандал в лучших традициях противных жен. Посмотреть, как скуксится его благородное лицо от того, что идти на бал ему придется в одиночестве. А уж потом увидеться с подругой и выпить чашечку кофе, балуя себя воспоминаниями.

Но теперь баловать себя придется чем-то другим. Не имея возможности вернуть лорду его драгоценный подарок, я лишала себя приятного зрелища его светлости с повисшим колье на ухе.

Оставив сожаления об этом позади, я быстро умылась, оделась и причесалась, и уже в восемь часов копошилась у порога, обувая сапоги и проклиная того, кто придумал эти бесконечные пуговички.

— Мисс Фэлкон, доброе утро, — с каким-то упреком в голосе сказала миссис Дауф, появившись в тот момент, когда я уже застегнула один сапог. — Снофа уходите?

— Да, миссис Дауф. — Я принялась за второй сапог. — Сегодня опять дел на полдня, не меньше.

— Тогда фот, фозьмите это с собой, — она показала мне что-то завернутое в салфетку.

Я на секунду бросила на нее взгляд, но спросить не успела.

— Это оладьи. Есчо горячие. И фы сможете поесть по дороге.

— Но миссис Дауф, — я вернулась к застегиванию сапог, — приличные девушки не едят в парокарах.

— Приличные дефушки зафтракают дома, за столом. Но фас же не убедить. Фы фсе фремя куда-то спешите. Будете потом ходить к доктору и пить пилюли.

Я вспомнила вчерашний визит к аптекарю и улыбнулась. Застегнув последнюю пуговицу, я разогнулась и шумно выдохнула.

— Это какое-то ужасное изобретение и кто-то должен что-то с этим сделать, — эмоционально проговорила я и протянула руку, принимая заботливо собранный для меня завтрак. — Миссис Дауф, благодарю. Для того, чтобы вы не волновались за мое здоровье, я готова даже побыть немножко неприличной девушкой.

Экономка улыбнулась.

— Пообесчайте мне пообедать фофремя.

Я кивнула и вышла, складывая угощение в сумочку.

Погода радовала отсутствием снегопада. Постояв секунду на крыльце, я вдохнула морозный воздух полной грудью, чувствуя, как он наполняет меня изнутри. Выдохнув паром, улыбнулась. Люблю зиму. Спустившись по ступенькам, услышала, как меня от гаража окликнул мистер Гарвинг:

— Доброе утро, мисс Фэлкон. Воскресное раннее утро, еще солнце не проснулось, а вы уже куда-то собрались.

— Доброе утро, мистер Гарвинг. У меня дело, одно другого важнее. И все не в этом районе. Что поделать, приходится рано вставать.

От гаража шел пар. Видимо, шофер куда-то собрался по делам с утра.

— Так давайте я вас подвезу. Мистер Фокс до обеда из дома не выйдет, а так я буду спокоен, что вы добрались без приключений.

Я поняла откуда дует этот заботливый ветер и посмотрела на окно дома. Шторка дернулась, но я успела увидеть подглядывавшую за нами экономку. Вычислив спевшихся для моего блага заговорщиков, я почувствовала, как внутри становится тепло.

— Благодарю вас, мистер Гарвинг. Добросите меня до Пятой улицы?

— До Пятой? Конечно. Мне как раз по пути. Миссис Дауф попросила меня заехать еще за углем и лампадным маслом.

Уже через пару минут мы выезжали на улицу. Я озиралась, разыскивая вечно торчавших у ближайших домов наблюдателей. Но сегодня не обнаружила ни одного. То ли вчерашняя драка разогнала их, то ли нового еще не поставили. Успокоившись на этот счет, я достала салфетку и развернула завтрак.

— Будете? — спросила у шофера. Но тот покачал головой, растягивая губы в улыбке.

— Миссис Дауф уже накормила меня. Вот, — он указал на совершенно плоский живот, — еле уместился после ее вкусностей.