Дети Ковчега

Глава первая. Наместник.

Лучи закатного солнца, оставляя на полу резко очерченные прямоугольные тени от оконных переплётов, пронизывали большую гостиную до самых укромных уголков. Сергей Михайлович с робким любопытством осматривал помещение, в котором его оставил неприветливый дворецкий. Он старался запомнить мельчайшие детали, чтобы потом всё подробно описать жене. Но как описать зал в музее? Как рассказать о помпезном золоте барокко на стенах и потолке, тёмных картинах Вермеера или напольных китайских вазах, застывших у стены? Сергей Михайлович сожалел, что не захватил с собой фотоаппарат и не сможет показать Раечке красивую кованую люстру с блестящими, как леденцы, подвесками, натёртый до зеркального блеска мозаичный паркетный пол. Он мечтательно вздохнул. Вдруг сегодня посчастливится увидеть тех, кого тщательно скрывают хозяева этого особняка, кто по-настоящему вершит судьбу планеты? Знать о них — уже огромная привилегия, а увидеть — значит, войти в наивысшее общество. Сергей Михайлович самоуверенно развалился в мягком кресле, широко расставив ноги. Он уже элита, если знает о существовании правителей мира. Губы растянулись в довольной улыбке. Ещё чуть-чуть, и он будет таким же избранным, как и пригласившие его сюда люди.

Внезапно Сергея Михайловича обдало волной неожиданной тревоги. Почувствовав на себе пристальный холодный взгляд, он испуганно подскочил с кресла: внутри всё сжалось, мелкая дрожь охватила конечности. Непонятный колючий страх овладел взрослым человеком, превратив его в напуганного, растерянного ребёнка. Сергей Михайлович не смел сдвинуться с места, неловко переступал с ноги на ногу, напряжённо вслушивался в происходящее за закрытой дверью, пытался уловить звуки приближающихся шагов, но из других комнат огромного особняка сюда ничего не доносилось. Время шло, громко отсчитывая секунды старинными напольными часами, плавно качаясь на потемневшем маятнике, но в гостиную никто не спешил входить. Казалось, что хозяева нарочно испытывают терпение гостя, а он всё чаще с раздражением поглядывал на дверь. Ожидание изматывало больше, чем то, что предстояло совершить. Взгляд беспокойных водянистых глаз замер на овальном тёмном столе в центре комнаты. Чёрным матовым пятном на лакированной блестящей поверхности лежала кожаная папка. От её вида у Сергея Михайловича вдруг перехватило дыхание. Он судорожно схватился за воротник рубашки, стараясь расстегнуть упрямую верхнюю пуговицу и ослабить галстук, так неожиданно туго стянувший шею.

— Вам плохо? — внезапно прозвучал бархатный голос за спиной.

Сергей Михайлович резко повернулся, жадно глотая воздух.

— О, да у вас приступ! Воды?

Вошедший протянул стакан. Сергей Михайлович моментально осушил его, с огромным облегчением вдохнув несколько раз. Его нервы немного успокоились, удушливый спазм прекратился, руки перестали предательски трястись. Он благодарно посмотрел на своего спасителя, улыбнулся в надежде получить дружественный отклик, но, вопреки ожиданиям, наткнулся на холодное равнодушие.

— Спасибо, — еле слышно прозвучали слова.

— Ну что вы! Пустяки. Роджер, — с подобием улыбки представился молодой человек, не протянув руки.

Насмешливым высокомерным взглядом серых глаз он моментально воздвиг невидимый барьер между собой и гостем. Сергей Михайлович изрядно занервничал, стал неистово мять свои пальцы, искоса поглядывая на нового знакомого. Смотреть ему прямо в глаза он не решался. «Так. Успокойся! Возьми себя в руки! — мысленно твердил он. — Это надёжные люди. Всё будет хорошо».

— Прошу, садитесь, — сказал Роджер, указав на мягкий стул, и не спеша отошёл к окну. Безразлично рассматривая пока ещё зелёную поляну возле дома и полосу жёлто-оранжевого леса за ней, он выжидающе молчал.

Сергей Михайлович с восхищением и завистью наблюдал за ним. Утончённые черты лица, безукоризненная причёска, шикарный тёмный костюм и едва уловимый запах дорогого парфюма — идеальный и изысканный облик. Как же хотелось принадлежать к высшему аристократическому обществу, представителем которого, без сомнения, являлся застывший у окна молодой человек!

— Правда, красиво? — Вопрос растворился в воздухе.

Сергей Михайлович нехотя посмотрел в окно. Не найдя в вечернем пейзаже ничего интересного, он громко вздохнул, стараясь напомнить о себе. Роджер не обратил на вздох никакого внимания. Молчание затянулось.

— Я жду вашей подписи, — словно опомнившись, громко произнёс он.

— Да. Конечно. — Сергей Михайлович без колебаний взял папку в руки. Прошло не меньше десяти минут напряжённой тишины, а он так и не осмелился поставить подпись.

— Ну и как ваши ощущения?

— От чего?

— От продажи своей Родины. Совесть не мучит? — с издёвкой спросил Роджер, смерив уткнувшегося в бумаги колким презрительным взглядом.

Красивые, словно вычерченные, губы застыли в насмешливой ухмылке, из-за которой Сергей Михайлович ещё больше разволновался. Чтобы скрыть смятение, он сильнее склонился над документами, пристально всматриваясь в давно знакомый текст. Всё, что было там написано, он знал наизусть. И всё же какое-то странное чувство не покидало его. Чувство, что он заключает сделку с самим дьяволом. Сергей Михайлович посмотрел на Роджера и поспешил отвести взгляд от пронизывающих насквозь серых глаз.

— Я вас не тороплю. — Произнесённые слова зависли острым топором палача. Сергей Михайлович нервно и громко сглотнул, покрутил головой, оттянув воротник рубашки и упрямый галстук. Он будто бы ощутил на своей шее ледяную сталь лезвия.

Глава вторая. Встреча.

Переговоры министров двух стран длились больше трёх часов. Стороны активно спорили. Никто не хотел уступать и уж тем более подчиняться чужим условиям. У каждого оппонента — своя задача, свои цели. Нарастающее напряжение готово было вырваться за пределы комнаты, выплеснуться волнами статей в новостных лентах, засиять крупными заголовками на первых страницах утренних газет. На пике взвинченных нервов Сергей Павлович неожиданно встал, громко ударив по столу ладонями. В зале воцарилась тишина, ожидающая последствий.

— Я предлагаю сделать перерыв, освежить мысли и помещение, — устало предложил он.

Облегчённо выдохнув, вторая сторона согласилась. Прохладный осенний ветер ворвался в открытое окно, подхватил исписанные листы, закружил и разбросал по мягким шерстяным коврам. Министры смеялись, наблюдая, как помощники пытаются собрать танцующую осенний вальс белую бумагу. Неожиданный перерыв вдохнул в переговоры долгожданный воздух взаимодействия. Стороны наконец смогли прийти к соглашению, скрепили подписями важные документы и пожали друг другу руки. Для объявления достигнутых результатов бывшие оппоненты направились в конференц-зал, где давно и нетерпеливо томилась в ожидании пресса. В подготовительной комнате министров обступили гримёры и помощники, деловито обсуждающие предстоящее выступление.

— Мария, дай мне речь. Пробегусь по тексту, — потребовал Сергей Павлович.

Советник в поисках нужного блокнота растерянно смотрела по сторонам. Ни на одном столе, ни в папке его не было. Она отчётливо помнила, что забирала его, держала в руках. Может, всё-таки забыла?

— Простите. Блокнот в зале остался. Я сейчас! — Мария сорвалась с места.

— Маша, стой! — Слова не достигли цели.

Она вихрем ворвалась в душное помещение, в котором ещё хранилось присутствие людей и их эмоции. Увидев, что нужные записи одиноко лежат на столе, она облегчённо выдохнула. Не теряя ни минуты драгоценного времени, Мария схватила исписанные листы и повернулась к двери. Высокая фигура в чёрном перегородила выход. От неожиданности девушка вскрикнула, выронила блокнот и инстинктивно отшатнулась назад. Взгляд холодных синих глаз с вертикальными зрачками острым лезвием прошёл сквозь неё, льдом сковал сердце, наполнив его ужасом. Мария застыла, не в силах сдвинуться с места.

— Вы кто? — еле выдавила она из себя.

— Быстрее возвращайся, — прозвучали слова в голове. — Тебя там ждут! — Возле ушных раковин возникло непонятное, щекочущее ощущение.

Беспрекословно повинуясь голосу, словно заворожённая, Мария направилась к выходу, не сводя глаз со странного человека, если это вообще был человек. Ей в руки грубо вложили блокнот.

— Держи! Ты же за ним приходила, — всё так же без слов, с едва уловимой улыбкой на лице, сказал незнакомец. — Ты меня не видела! Слышишь! Не видела! Это для твоей безопасности. Понятно?

Мария послушно кивнула.

— Беги скорее!

Слова подействовали лучше ледяного душа. Она и не заметила, как оказалась в коридоре, бегущей по мягким ковровым дорожкам. Поворот. Ещё один. Лишь бы успеть!

— Ты меня не видела. — Пристальный и искромётный синий взгляд, задевающий за душу необычайной глубиной, вновь возник перед ней.

От неожиданности Мария споткнулась, потеряла равновесие и буквально ввалилась в комнату, сбив с ног гримёра и двух помощников.

— Извините, — испуганно пробормотала она, оглянувшись на дверь в поисках незнакомца, но увидела только краешек чёрного плаща, мелькнувшего в последний момент за углом, и ускользающую следом за ним тень.

— Что с тобой? — Сергей Павлович внимательно посмотрел на слегка бледное сосредоточенное лицо советника и перевёл взгляд на открытые двери.

— Всё в порядке. Ваша речь.

Трясущимися руками Мария протянула блокнот. Слова незнакомца о безопасности заставили её собрать всю свою волю в кулак и постараться успокоиться.

— Что случилось? — настаивал министр.

— Всё хорошо, Сергей Павлович. — Уверенность вернулась в голос.

— Ты что-то увидела? — тон вопроса был неожиданно строг и требователен.

Мария удивилась непривычно грубой настойчивости. Ведь никогда раньше шеф не позволял себе разговаривать с ней подобным образом. Она слегка растерялась, обидчиво поджала губы, но вернувшееся самообладание взяло верх. Мария смело посмотрела в ответ и резко сказала:

— Я ничего не видела.

Сергей Павлович с подозрением взглянул на неё, упорно продолжая настаивать на ответе.

— Ты кого-то там увидела?

— Нет. Я перенервничала из-за забытого блокнота с вашей речью.

Министр ещё несколько секунд испытующе смотрел, пытался понять, говорит ли Мария правду. Потом резко повернулся в сторону зала, где журналисты нетерпеливо ожидали начала пресс-конференции.

— Мы ещё поговорим! — грубо бросил он через плечо, шагнув за дверь.

Поглощаемый светом софитов и вспышками фотокамер, Сергей Павлович приветственно вскинул руку над головой, широко улыбнулся и первым занял место за высокой трибуной. Он всем своим видом показывал, что переговоры прошли успешно. Журналисты зашумели, стараясь как можно громче задать вопросы, перекрикивая друг друга. Сергей Павлович слегка стукнул микрофон костяшками пальцев и в довольно резкой форме попросил зал успокоиться. Когда наступила долгожданная тишина, он решительно начал своё выступление, жёстко бросал слова и не давал никому возможности усомниться в правильности принятых им решений. Мария внимательно слушала, шевелила губами, беззвучно повторяя за ним каждое написанное ею слово. Как всегда, Сергей Павлович был уверен и горд. Как всегда быстро и грубо отвечал журналистам. Всё было как всегда, но что-то беспокоило, упорно лезло в душу. Вопросы он задавал отнюдь не из-за любопытства или заботы. В них прозвучало опасение, что Мария коснулась того, чего не должна была знать. Она пристально посмотрела на шефа, сияющего в лучах славы, и ухмыльнулась. Он-то точно знал, что за странный незнакомец был в комнате.