Девочка бандита

Глава 1

– Снежный Армагеддон начался. Сегодня на город обрушился снегопад, которого не было восемьдесят лет, - доложил по радио диктор.

Приоткрыла один глаз и покосилась в окно.

Машина с трудом пробирается по поселковой дороге, по стеклу мерно, усыпляюще вжикают дворники. Я не представляю, как сестра может вести машину в таких условиях.

Но выехали бы мы на час позже, как хотела Вера – и до родителей бы уже не добрались.

– Чую, мы здесь надолго застрянем, - сказала Вера и свернула к коттеджу родителей. – А мы с Егором хотели выбраться за город, покататься на сноубордах.

– Он тебе предложение еще не сделал? – спросила Люба.

– Дождешься от него...

Сестры сидят впереди и треплются всю дорогу. Про работу, про мужчин, про отпуск в Тунисе.

Я полулежу на задних диванах и слушаю.

– Подозреваю, что он мне изменяет, - сказала Вера напряженно. – Нет, я на чужой бабе его не поймала. Но на работе задерживается, дома телефон ставит на беззвучный. Недавно наврал, что собрался с друзьями в бар, а сам…черт, - она наехала на какую-то кочку, и машину тряхнуло.

Я больно врезалась локтем в дверь. Охнула, потирая ушибленную руку. Хорошо, что я недавно проснулась и не стукнулась головой о стекло. Не хочется на юбилее родителей быть с синяком на лице.

– Ты нормально? – спросила сестра у Любы.

На меня даже никто не повернулся. Вера продолжила:

– Не знаю, что делать, Люб. Трахается, как бог. Дело не в сексе, а в чем?

Вжала голову в плечи и уставилась в окно.

Но уши все-таки навострила.

Я часто подслушиваю.

Ведь откуда мне еще информацию брать. Подруги тоже рассказывают про парней.

И я вот так, по крупицам, собираю сведения.

Интернет пестрит разными статьями, но я им не сильно доверяю. Там такое расписывают, от чего у меня глаза на лоб лезут.

Нет, лучше по проверенным источникам.

– В кровати Егор зверь, - у Веры даже голос изменился, стал томным. – Я потом в душ еле ползу.

– Мой новый тоже жару дает, - Люба хмыкнула. – Вчера знаешь где было? В лифте.

Представила эту картинку и покраснела.

Мне уже восемнадцать с половиной, а я до сих пор ни с кем не встречалась. Парень появился недавно, и он хочет, конечно, намекает постоянно, но страшно.

Что сразу после того, как получит свое – бросит меня.

Он о любви говорит, но я хочу быть уверенной. Так, чтобы потом не пожалеть о своем решении. Вера часто делится о том, как ужасно прошёл её первый раз. Не мне говорит, но я слушаю.

Мне бы не помешал совет от сестер. Они погодки, а я самая младшая, и родители не теряют надежду, что старшие меня в свою компанию примут.

Но им неинтересно со мной.

Я всегда была маленькой обузой, которая падала им на хвост.

- И к другим новостям, - возбужденный голос диктора перебил жаркий Любин рассказ про секс в лифте. – Сегодня утром во время пожара в колонии бежал криминальный авторитет Нил Хазов, известный, как Хаз. Побег организовали два его брата, Вадим и Лев – генеральные директора юридической компании «Фемида». В результате побега убит…

– Прелесть какая под ёлочку, - сестра фыркнула и поежилась. – Так и знала, что этим кончится. Хазову ведь дали пожизненное. Это каким чудовищем надо быть? Зато братья у него. Адвокаты эти – ты видела? Не мужики – мечта. И в такое ввязались. Страшно подумать. Законники поперли против системы. Семейные узы. От этой троицы городу будет жопа, - она нервно хихикнула. – Надеюсь, что их быстро поймают.

Весь город гудел об этом деле, как можно было сбежать?

Я поежилась на заднем сидении машины, приподняла голову и, зачем-то, выглянула в окно. Словно там сейчас пробежит этот самый Нил Хазов, с оружием наперевес.

Пять вечера, а на улице темень, и снег валит одной сплошной стеной. Ничего не разобрать. Я передергиваю плечами, сбрасываю наваждение. Ничего не случится. Выходные мы проведём с родителями, а потом этих преступников поймают.

– Так... – протянула Люба. – Странно, ворота открыты. Нас уже ждут?

Вера зарулила на участок.

Снег в саду убирают, приходит мужик из деревни, но сегодня белая крупа с неба валит целый день. И дорогу к дому замело, в ровных сугробах виднеется лишь слабый след от другой машины.

Эта машина – громадный внедорожник – стоит сбоку от крыльца, передними колесами почти вломившись на веранду.

Машина чужая.

Стекла тонированные, черные двери исцарапаны, с вмятинами.

Посмотрела на дом.

В окнах первого этажа везде горит свет и плотно задернуты шторы.

Нас никто не встречает.

– Ну все, выгружаемся, - Вера заглушила двигатель и бросила через плечо. – Надь, подарки возьмешь?

Сестры выбрались на улицу, я зашуршала пакетами.

Глава 2

– Иди сюда, врач, - позвал Веру Вадим. И пошел к брату.

Я осталась на месте, не могла шевельнуться.

Не хочу Хаза видеть.

В новостях его лицо мельком показывали,

Кажется, если войду в ту комнату, если увижу там преступника…

Это будет последним доказательством реальности.

Не выдумка и не сон.

– Ты, - Вадим выглядывает, покачивая пистолетом. – Чего застыла? Особое приглашение нужно?

– Я… Я сестру заберу сейчас, - наклонилась к Любе, постаралась подхватить её под руки. – Не оставлять ведь её здесь.

– Минута у тебя.

Мужчина ушел, а я дышать стараюсь. Взять себя в руки, не вызывая чужой гнев. Нужно слушаться их, тогда они могут отпустить нас. Так ведь?

Я вздрогнула всем телом, когда меня дернули за шубку.

Наклонилась к сестре.

– Беги за помощью, - шепнула она. Взгляд у Любы осмысленный и испуганный, и на миг показалось, что обморок она просто изображала.

– Меня же пристрелят, - ответила так же шепотом, покосившись в сторону гостиной.

– Вера их отвлечет, беги, - упрямо повторила Люба. – Или убьют нас всех. Надя. Давай.

Может, она права. Я сообразить не могу.

Это опасно – вот так злость мужчин вызывать.

Но Вера под прицелом, а Люба не сможет быстро бежать. У неё сотрясение может быть, едва в себя пришла.

Только я осталась.

И родители, которые непонятно где.

Если они не приехали ещё – я обязана их предупредить.

Я кивнула и сдвинулась на шаг в сторону выхода.

– Мне нужно таз с теплой водой, полотенце, - начала перечислять Вера, её голос проникал сквозь открытую дверь. – Спирт найди.

Я отступила к выходу еще, вся дрожала от страха.

Вадим сейчас выглянет и в меня выстрелит.

Я мысленно сосчитала до двух. И рванула на себя дверь.

Выскочила на улицу со скоростью поезда, у которого стоп-кран сорван, адреналин забурлил, закипела кровь. Я лопатками чувствовала прицел пистолета.

В доме что-то грохнуло, закричал кто-то.

Я должна была вернуться, помочь сестрам, но тело не слушалось. Я неслась вперёд, не останавливаясь. Вязла в сугробах, едва не упала, когда зацепилась за старую лавочку.

И таки упала, когда выстрел услышала.

Всё тело окаменело, я рухнула в снег. В ушах звенело от громкого хлопка, прикрыла лицо руками. Казалось, что за мной сейчас прийдут. Секунды вечностью тянулись, тишина стояла.

А Вадима всё не было.

Он не может брата оставить! Там мои сестры, он не рискнет. И Веру с Любой не потащит за мной, не справится. Я на свободе сейчас, нужно воспользоваться.

Я рывок сделал, добираясь до ворот.

Выскочила наружу.

Здесь воздух словно чище, пьянит, голова кругом идёт.

Осмотрелась, выбирая, в какую сторону бежать. Выстрел должны были услышать соседи, полицию вызвать. А я бросилась по привычному маршруту, к дому, где папин лучший друг жил.

И с размаху врезалась в стоящего за поворотом мужчину.

– Тише, куколка, - он дым в лицо мне выпустил, удержал от падения. – Держу тебя.

– Пустите! Сейчас же пустите!

Я завертелась в его руках, пока мужчина не отступил. Показательно руки вверх поднял, усмехнулся. В полутьме его не рассмотреть было, только огонёк сигареты и луна светили.

Только поняла, что лицо незнакомое.

Не Лев, не третий Хазов.

И выдохнула спокойно.

Я отряхнулась от снега, дернула шубку ниже.

– Мне помощь нужна! Телефон, позвонить.

– Связь сдохла из-за бури. С чем помочь надо, куколка?

– В полицию позвонить. Там… Там преступники! Хазовы, их полиция ищет. Нужно звонить. Они моих сестёр похитили. Пожалуйста, помогите мне.

Взмолилась, хватая мужчину за рукав куртки. Тот дернулся, но я не выпускала.

Нельзя время упускать.

Сестры там одни остались, ждут меня.

Я должна их спасти.

– Там действительно преступники! – он, наверное, не поверил мне. Решил, что я перепила или разыгрываю его. – Вы обязаны мне помочь!

– Прям обязан? Ну пошли.

– Куда?!

Незнакомец сделал шаг ко мне вплотную, а я – от него.

Ещё один.

Обернулась назад, на дорогу проверяя, а в следующую секунду оказалась в жесткой хватке. Мужчина крепко держал, не вырваться.

В лицо ударил запах табака и металла, легкие нотки ореха.

Взгляд уперся в подбородок, покрытый густой темной щетиной.

Глава 3

Мужчина с силой вжал меня в стену, своим весом навалился. Его ладонь давила на губы, не позволяя кричать. Я только воздух хватала, рассматривая лицо незнакомца.

Хаза.

Преступника, на счету которого было так много жертв.

Я сглатываю, сердце колотится. В голове салюты взрываются, искрит всё, мешая думать. Что мне делать? Как вырваться из хватки?

Так глупо попалась! Была уверена, что это Нил лежит раненным в гостиной. Почти добралась до помощи, ещё и смогла бы вызвать полицию. Только Хаз успел перехватить.

Я завертелась, стараясь выбраться. Обратно, по той же дорожке. Я не имела права подвести свою семью.

Нил встряхнул меня с силой, комната покачнулась перед глазами.

– Успокоилась, - рявкает, второй ладонью моё горло сжимает. Я послушно замираю, когда грубые пальцы поглаживают мою шею. – Смотри какая смирная. Любишь приказы выполнять? – я замотала головой, но Хаз только хищно оскалился. – Полюбишь.

– Нил, там девка одна… А, ты уже нашел.

Вадим выглянул к нам, кивнул брату и обратно скрылся.

Из гостиной донесся тихий вскрик.

Я дернулась, пыталась к сестре пробиться, но мужчина вдавил обратно в стену. Сжал крепко, а я задыхаться начала от страха и нехватки кислорода. Что со мной теперь сделают?

– Какая норовистая сучка, смирной будь, - пальцы едва давят на горло, кожа пульсирует от прикосновений. – Я сейчас руку уберу, а ты молчать будешь. Если начнёшь орать, я тебя снова заткну. На этот раз членом. Поняла?

Я часто закивала, в ужасе уставилась на мужчину.

Он действительно это сделает?

То, как Хаз смотрел на меня, ответило за него.

Сделает.

Мне страшно. Но я глаз оторвать от него не могу.

Смотрю, запоминаю лицо преступника, о котором все новости говорят.

У него мужская красота, грубая и притягательная. Шрам светлый под губой, тянется тонкой линией под щетину. На шее виднеется серебряная цепь.

Тело мощное, крепкое. Линии мышц даже сквозь водолазку прорисовываются. Он словно богатырь, только из плохой сказки.

– Я предупредил. Но ты, куколка, можешь моё терпение испытать.

Он руку убрал, а я молчать продолжила.

Глотала крики, давила их внутри.

Не сомневалась, что Нил свою угрозу исполнит.

Мужчина смотрит так, словно уже меня на колени поставил. Жадно, с голодом диким. В его темных глазах огонь плещется. Я сама в стенку вжалась, пытаясь уйти от прикосновений.

– Говорю же, быстро тебя воспитать можно, - усмехнулся довольно, но продолжил пальцами по моей шеи водить. – Будешь послушной, куколка?

Я кивнула.

Я бы вниз сползла, если бы Хаз не держал меня.

Голова кружится, ужас сковывает и пьянит. Мужчина своей энергетикой давит, силой и властью. Я понимаю, что мне не спастись, только принять чужие правила. Слушаться.

Пока сбежать не смогу.

– Давай, ответь мне, - вроде мягко говорил, но в голосе сталь сквозила.

– Да.

– Да, что?

– Да, я буду послушной.

Я выпалила и зажмурилась. Слова словно с двойным смыслом прозвучали. Я смутилась, в лицо ударил жар от чужого дыхания. Ещё немного, и мужчина губами заденет мою кожу.

Его ладонь край шубки отодвинула.

По талии скользнула.

Пальцы впились так сильно, что я вскрикнула.

Прикосновения Хаза напоминали раскаленное железо. Оставляли после себя пылающий след, кожу прожигало насквозь. А я ничего не могла сделать. Смирно стояла.

Пожалуйста, пусть он прекратит сейчас.

Я на Новый год желание не загадывала, забыла в суматохе праздника.

Но сейчас надеюсь, что оно исполнится.

– С тобой можно работать, - его голос спокойнее стал, касания почти невесомые. – Если дальше глупить не будешь, то мы с тобой подружимся.

– И вы меня не тронете?

Спросила и замерла в ожидании.

Взгляд мужчины на мою грудь спустился.

А потом Нил головой покачал.

– Нет, куколка. Тебя я этой ночью везде потрогаю.

Глава 4

– Пожалуйста, не надо!

Я уперлась ладошками в грудь мужчины, но они такими маленькими казались на его фоне. Я словно веточкой пыталась валун сдвинуть.

– Заткнись. Орать подо мной будешь, а не сейчас.

– Нет, я не хочу. Пожалуйста.

Нужно было замолчать.

Не злить бандита ещё больше.

Хаз челюсть сжал, посмотрел на меня так, что всё внутри задрожало. Прищурился, грубо платье вверх дернул, кожу на попке обожгло ударом.

– Нил, - Вадим брата окликнул, а я выдохнула. Посмотрела на среднего Хазова в надежде. – Потом натрахаешься, надо с Лёвой разобраться.

– Сука, - чертыхнулся, на меня снова посмотрел. – Иду.

Ни секунды не сомневался, потянул меня за собой. Я едва поспевала, едва в дверной косяк не врезалась. Но Хаз крепко держал, его пальцы моё запястье обвивали.

Заставил войти в комнату, где остальные были.

И отпустил, толкнув в кресло.

Ноги подкосились, я рухнула на мягкое сидение.

Я поверить не могу, что это происходит со мной.

Кажется кадрами из фильма, просто очень реалистичными.

Я осматриваю знакомую комнату, где мы так часто с родителями сидели. Но она теперь совершенно чужой кажется. Я не узнаю фотографии на стенах, фотографии…

И диван, на котором мужчина лежит.

А вот самого мужчину я узнала.

Это младший Хазов, Лев. Тоже брюнет, и волосы растрепаны, стоят торчком. Он по пояс голый, полулежит на диване. И пистолета не выпускает из рук, хотя вот-вот потеряет сознание.

Он ранен в грудь.

Я отвернулась резко, стараясь не смотреть.

Перед глазами красные пятна мелькают, даже под закрытыми веками остаются. Я от этой картины никогда не избавлюсь.

– Это кто? – Нил на сестру мою посмотрел, Вера на коленях возле дивана стояла, рану осматривала. – Кого ты уже притащил, Вадь?

– Врачиха, вроде. Посмотрим, что сделать может.

– Почему до сих пор не решили проблему?

– Так я с третьей сестрой разбирался, сучка бесшабашная. Под ноги упала, когда я бросился за этой, - кивок на меня. У меня от чужого внимания мурашки ползут. – Запер ту в кладовке, посидит, подумает. Эту туда же надо.

– С этой я сам разберусь.

Я бы кладовку выбрала.

Подвал сырой.

Но только не то, как Хаз со мной разбираться хочет.

– Что можешь сделать? – спросил Нил у Веры, сестра была бледной как снег за окном.

Я смотрю в их сторону, а потом снова отворачиваюсь.

Тошнота накатывает.

Но интерес прожигает внутри, заставляя бросать взгляды время от времени.

– Пулю я не достану, но надо остановить кровь, - отозвалась сестра. Она даже в таких диких условиях не растеряла профессионализма. Вера – отличный врач. Всегда следует клятве. – Остановить кровь. И ехать в больницу.

– Исключено.

– Тогда он умрет, - она подняла голову.

– Тогда умрешь и ты.

Вздрогнула.

Нил пообещал это так спокойно, словно для него разницы нет – человека прихлопнуть или муху.

Голос у него ровный, уверенный.

Таким тоном погоду обсуждают, а не приговор выносят.

– Попробуй достать пулю, - приказал ей.

– Я... - Вера шумно вздохнула. У нее руки трясутся, ее пальцы касаются кожи возле раны, из которой толчками выходит кровь. Сестра кусает губы. – Я не могу дать гарантию, что он выживет.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского, доктор, - сказал этот младший, приподнялся на руках. – Рана плевая. Так, царапина. Не бойся.

Холодок ползет по спине.

Этот Лев так беспечно говорил, ни капли не переживал.

Словно каждый день через подобное проходит.

– Братишка, не вставай, - заботливо предупредил его Нил. И у него даже голос изменился, в нем скользнула теплая нотка. – Слушай сюда, врачиха. Ты его заштопаешь так, чтобы даже следа не осталось.

– Я не смогу! – Вера вскочила, смело встретила взгляд Хаза. Совсем не такая трусиха, как я. – Такие операции не делаются на дому.

– А ты сделаешь. Считай, что у меня есть залог твоей мотивации.

Нил в мою сторону двинулся.

Остановился рядом, пальцами моего подбородка коснулся.

Провёл по губам, они моментом онемели.

А затем мужчина резко дернул на себя, показательно под моё платье забрался.

Я даже звука произнести не могла. Замерла, когда пальцы начали оттягивать резинку моих трусиков. Нил словно играется, заставляя дрожать в его руках.

– Если хочешь, чтобы сестренка целой осталась, то сделаешь всё, что я скажу, - Нил приказал, сжимая мои ягодицы. – Или мы с братом посмотрим, как с ней развлечься можно.

Глава 5

Он займется мной.

После этого обещания показалось, что места в гостиной стало в два раза меньше, он собой загородил меня ото всех.

Выбора не оставил, лишь сидеть, спиной вжавшись в кресло, и смотреть в его черные глаза.

Затаила дыхание.

И вздрогнула, когда из коридора послышался стук – затарабанили в дверь кладовой.

– У меня клаустрофобия! – тонким голосом выкрикнула оттуда Люба. – Пожалуйста, выпустите. Я буду молчать! Клянусь!

Хазов выслушал это обещание, не отрывая от меня немигающего взгляда. Выпрямился.

– Вадим, заткни уже эту истеричку, - бросил брату. – Куколка, - а это мне. – Ты со мной.

Он рывком выдернул меня из кресла, и платье задралось. Кое-как успела одернуть подол, и он потащил меня к выходу.

– Куда вы ее…- начала было Вера.

– Ты задачу свою уяснила, доктор? – хрипло спросил он. – Приступай.

Меня вытолкнули в коридор. На запястье цепко сжались горячие пальцы.

Я в шубке.

Но касание этого мужчины сквозь слой меха прожигает, словно меня раскаленными щипцами за руку обхватили.

Хаз посмотрел на младшего брата, что двинулся к кладовой и крикнул ему в спину.

– Я машину в гараж загоню. Вадим, только не накосячь здесь.

– Ты у нас один умный, - последовал негромкий ответ.

С ехидством, кажется.

Хаз едва заметно усмехнулся. Распахнул дверь на улицу.

– Гараж у вас есть?

– Да.

Да.

То есть, они в нашем доме обосноваться собрались.

Призрачная надежда, что они все-таки решат ехать в больницу – растаяла.

Под нашими подошвами заскрипел снег. Ровный нетронутый слой, снежинки до сих пор летят с неба.

Хазов остановился у разбитого внедорожника и открыл пассажирскую дверь.

– Залезай.

Дрожа всем телом, забралась внутрь. Проследила за его высокой фигурой, что уверенной походкой обошла машину.

Он весь в черном на фоне белого снега.

Лицо жесткое, губы плотно сжаты.

И я впервые вижу такого мужчину. Подобного просто не встретишь, разгуливая по улице, не столкнешься с ним в торговом центре или в ночном клубе, такие, как он, не сидят в ресторанах с другими деловыми дядьками и не треплются о делах.

Он сел за руль.

– Где гараж?

– За домом, там слева можно объехать, - выдохнула в прижатые к губам ладони. Мысли носятся в голове, и я ни на чем сосредоточиться не могу, кроме одного: что с родителями.

– Где мама? – повернулась на него.

Его мощные руки спокойно лежат на руле, профиль напряженный, на него падает свет фонаря.

– А где должна быть? – вопросом ответил Хаз после паузы и свернул за дом.

– Родители ждали нас на праздник, у них юбилей, - послушно рассказала, продолжая на него пялиться.

По этому невозмутимому профилю невозможно понять, он, правда, не знает.

Или просто не говорит, что мама с папой были здесь.

До их прихода.

– Что вы с ними сделали? – голос сел.

– Ты обещала, что послушной будешь или я не расслышал? – напомнил он тихо, тягуче.

И меня прорвало.

– Если ты их тронул… пусть ты думаешь, что можешь делать, что хочешь...но ты будешь вечно гореть в аду, вечно, - слова льются из меня, непрерывным потоком, я больше ничего не могу, только угрожать, этим мнимым наказанием, что ждет его.

– Веришь в ад?

Он повернул голову.

Громко сглотнула.

Легче болтать, пока он вперед пялится. Черные глаза впились в мое лицо, и я растеряла даже те капли смелости. Со мной в машине сейчас настоящий зверь, и он сидит совсем рядом, несколько сантиметров между нами.

И я жар его тела почти физически чувствую.

– Я вопрос задал, - его голос жесткий.

Не успела ответить - его широкая ладонь легла на мое колено. Рванулась по ноге вверх, оставляя затяжки на тонком капроне.

Мужские пальцы грубо накрыли промежность, дернули в сторону трусики. Указательный толкнулся в нежные складки.

И словно током шибануло от этого касания, кожа к коже.

Как он…это невыносимо, вот так внаглую, напористо, бесстыдно лапать…

– Не знаю! - выкрикнула.

У него дернулась щека. Он медленно убрал палец, поправил трусики. Вернул ладонь обратно на руль.

– Тогда не неси херню, - сказал спокойно, а меня все ещё потряхивало. - Еще раз – и очнешься с моим членом во рту. Третьего предупреждения не будет.

– Я поняла, - судорожно сглотнула.

Глава 6

Его мрачное лицо напротив. Гора мышц нависает надо мной. На моих плечах осколки, но Хаз словно не замечает, его пальцы впились в шубку.

Он смотрит на меня, не мигая.

– Не надо, - выдавила.

– Что не надо?

Мы бы уже не разговаривали, не будь моя старшая сестра врачом. Этот мужчина натворил столько зла, что волосы дыбом встают.

Ему и сейчас ничего не стоит просто свернуть мне шею и бросить тут. А Вера все равно спасет его брата, ведь там с ней в доме осталась еще Люба.

Я совсем одна.

Никто не заступится.

– Был бы у меня пистолет, - начала, заикаясь. И выплюнула. – Ты бы уже валялся здесь, в гараже. С пробитой головой.

– Интересно. Ты бы стреляла в спину? – он продолжает сжимать меня, продолжает смотреть.

– Я бы стреляла в лицо.

Широкая ладонь сместилась с моего плеча на шею, и я ощутила, она влажная. Он порезался. Об осколки.

– Угрожать, что ты, вместе с братом, со мной развлечешься…

– Так ты обиделась? – Хаз сдавил мой подбородок, поднял лицо к себе. На его сжатых губах едва заметная усмешка. От него пахнет дымом и…порохом. Он наклонился. И выдохнул мне в губы. – Не переживай, куколка. Я своим не делюсь. С тобой буду лишь я.

Хаз отпустил меня и резким движением достал пистолет из кобуры, что болталась у него подмышкой.

– Держи, - он вложил оружие в мою ладонь.

Едва не выронила, от неожиданности. Оно оказалось тяжелым и просто ледяным, торопливо перехватила его другой рукой.

Подняла голову.

– Пять секунд у тебя, - бросил он спокойно и чуть отступил. – Чтобы выстрелить мне в лицо.

Он меня не боится. Я не выгляжу угрожающей, даже с пушкой в руках я все та же девчонка, которая от страха трясется и не может отвести глаз от этого мужчины.

Пять секунд...

Они бандиты, вломились в наш дом. И неизвестно, что с родителями, и что будет, когда Вера спасет младшего брата этого монстра…

Пять секунд истекли непростительно быстро, один взмах ресниц и несколько ударов сердца. Хаз шагнул ближе и выдернул из моих заледеневших пальцев пистолет.

– Слабовато, куколка, - оценил он. Толкнул обратно к машине. Ствол уперся мне в грудь, прошелся вдоль расстегнутой шубки вниз, разбрасывая в стороны полы.

Серебристое платье на мне. Новое, открытое, на тонких бретельках.

И я без белья, ведь бюстик было бы видно.

Мужской взгляд замер на моей груди.

Я дышу часто-часто, как после бега. Кожа покрылась мурашками от холода и его внимания.

– Почему не выстрелила? – его голос, низкий, глубокий, он в уши забрался, словно патокой ядовитой растекся по венам. Черные глаза поймали мои. – Просто иметь оружие недостаточно, маленькая. Нужна еще причина.

А ведь причина была...

– Убери...те руки. Пожалуйста, - всхлипнула.

Близость этого дьявола опять взволновала так сильно.

Мы в продуваемом ветром гараже.

А между нами накалился воздух.

– Я тебя пока не трогал.

Хаз убрал пистолет в кобуру. Поднял с засыпанного стеклом сиденья мой телефон и небрежно сунул в карман.

– Если Вера спасет вашего брата вы нас отпустите? – интуитивно попыталась вызвать в нем благодарность.

Его движения – скупые и выверенные, словно в голове непрерывно компьютер работает, выполняет заданную программу, он просто машина, бездушный, бесчувственный.

Он мне не ответил.

Я поняла сама.

Не нужно ждать от этого мужчины милости.

Как только Вера поможет его брату – нас всех прикончат. А со мной он, возможно, еще и развлечется, как он сказал.

Чертова слабачка, ведь у меня был шанс в него выстрелить.

Я этого человека почти не знаю.

Но уже ненавижу всем сердцем.

Со злостью уставилась в его широкую спину, обтянутую водолазкой. Хаз шагнул из гаража на улицу, я следом.

Он вдруг обернулся. Так резко, что я едва не налетела на него. Задрала голову.

На его лицо падает свет фонаря, в черных глазах отражается блеском. Он снова смотрит оценивающе, властно.

- Хочешь уйти? - из его рта вырвалось облачко пара. Он сощурился. - А что ты готова предложить мне за себя и сестер?

Глава 7

Я опешила.

Внезапный вопрос Хаза выбил меня из колеи. Я уставилась на него на несколько секунд, часто моргала, стараясь понять, что мужчина хочет от меня.

Он пытливо смотрел на меня, на лице расцвела хищная усмешка.

– Нечего предложить, куколка? – сделал шаг ко мне. – Совсем? – ещё один.

А я остаюсь на месте, будто пригвожденная.

Дыхание учащается, сердце бьется быстро-быстро. Нил двигается на меня, словно зверь наступает. Неспешно, чувствуя добычу в своих лапах.

На уроках нам рассказывали, что есть три реакции на опасность: бей, беги, замри. И я была уверена, что бежать всегда лучший вариант. Мчаться так быстро, как только можно. Удирать от опасности, наплевав на всё.

Но сейчас я замираю.

Вздрагиваю, когда мужчина тянется к моему лицу.

Почти ласково проводит костяшками по лицу. Но Хаз не знает, что такое ласково. Перстень на его пальце царапает кожу, я отшатываюсь. Мужчина своими прикосновениями словно обжигает, палит кожу.

Нил раздраженно выдыхает. Он запускает пальцы в мои локоны, грубо давит на затылок. Теперь крупное кольцо Хаза путается в волосах, вызывая покалывания.

– Когда я тебя трогаю, куколка, ты не дергаешься. Усекла? – я часто киваю, не стараясь больше выбраться. – Словами давай. Слишком ты непонятливая.

– Я не дергаюсь, когда ты… вы… касаетесь меня.

– Не сложно, правда? – снова кивок, а Хаз нависает надо мной. – Так какого хера ты такая своенравная? Или тебе нравится так?

– Нет!

Я выкрикиваю, когда мужчина грубо впечатывает меня в свое тело.

Касается.

Везде касается своей ладонью, ведёт по телу.

У меня буря внутри поднимается, такая же сильная, как сейчас на улице. Всё сметает, порошит снегом. Мне холодно и жарко одновременно, а Хаз проводит пальцами по моим бёдрам.

Он сжал мои волосы.

Притянул ближе.

Толкнулся пахом в меня.

Каждое его касание – как выстрел. Больно, остро, сначала душно, а потом вибрирует всё внутри. Никто так никогда не трогал меня. Даже мой парень, у которого прав больше.

– Может ты любишь так, а, куколка? – я вскрикнула от шлепка, от того, как ладонь мужчины забралась под ткань трусиков, сжала мои ягодицы. – Грубо и жестко? Так ты скажи, я с радостью тебя выебу без прелюдий.

– Нет. Не надо. Пожалуйста. Кольцо, - выпалила лихорадочно, пока мужчина дальше не пошел. – Кольцо царапнуло. Поэтому я так отреагировала. Больно, вот и дёрнулась. Я не своенравная.

Хаз внимательно смотрит.

На мое лицо, щеку.

Царапину ищет.

Адский огонь в его темных глазах утихает. Все ещё горит ярко, но не так сильно. Будто Нил удовлетворен увиденным, хватка становится легче. Только мужчина всё так же ко мне прижимается.

– Ты не ответила, куколка. На что ты готова ради своей безопасности?

– А что нужно? Мы Вадиму предлагали деньги, но он отказался. Мы достанем, если надо. Или дом? Забирайте дом или машину, мы не будем никому сообщать.

Сказала.

И по взгляду поняла, что не этого он хочет.

Но чего?

Голодный взгляд прошелся по моему телу, ладонь сместилась на грудь.

Нил не сжимал, едва касался платья.

А меня в дрожь бросило.

– Я сам тебе бабок дам, - фыркнул, будто я оскорбила его. – Чем лучше стараться будешь, тем больше получишь.

– Стараться в чём?

– Будешь для меня хорошей девочкой, - Нил уперся коленом между моих ног, надавил, заставил раздвинуть их. – Вот так будешь ноги раздвигать передо мной и всё хорошо будет.

– Что?!

Я задохнулась, когда смысл слов дошел до меня.

Он предлагает…

– Подо мной эту ночь проведешь. Спорить не будешь, куколка. А утром с сестрами сможете уйти. Если хорошо мой член отполируешь, то с вами ничего не случится. Доходчиво условия объяснил?

– Д-да… но я не могу так.

– Сможешь. Либо так, либо…

Не закончил.

Намёк в воздухе повис.

У меня всё тело заледенело от предложения.

Сердце вниз рухнуло.

Если я не соглашусь – он нас всех убьет.

А если отвечу «да», то он меня не пожалеет.

– Так что, куколка, согласна?

Глава 8

Я молчу. Ни одного слова выдавить не получается. Любой мой выбор плохим будет.

Сглатываю, когда Хаз встряхивает меня.

Ответ хочет.

Которого у меня нет.

Ведь если я откажу мужчине, он сам взять может. Огромный, крупный. Так легко одной рукой на месте меня удерживает. Ему ничего не стоит меня в кровать вжать, платье задрать и сделать всё, что только в мыслях появится.

А если соглашусь, то я сама дам зелёный свет. Брыкаться не смогу, отталкивать, пока его руки мое тело изучает.

– Зачем вам я? – посмотрела с надеждой, вдруг это проверка какая-то? Шутка жестокая. – Другие девушки есть.

– Своих сестёр вместо себя предлагаешь?

– Нет! Нет, не трогайте их, пожалуйста! Я о тех, которые за деньги согласны. И не только. Уверена, вы легко можете себе девушку найти.

– Могу. Но сейчас здесь ты. Поэтому тебя и буду трахать. Я пиздец голодный после камеры. Ты на закуску сойдешь.

Сойду.

Тебя буду…

Его слова по щекам бьют. Заставляют в себя прийти. Напоминают, что передо мной преступник стоит. Сбежавший из колонии, который не привык церемониться.

– Блядь, Нил, вы долго?! – Вадим снова меня спасает. – Хватит на улице торчать, внимание только привлечёте. В дом.

– Завались.

Отрезает, но беззлобно как-то. От меня отходит, только в спину толкает. Заставляет двигаться вперед. Затылок его тяжелый взгляд прожигает.

Мне страшно на крыльцо подниматься.

Зайду и понятно будет – выжил Лев или нет.

Если нет…

То только мое согласие спасти могло.

А я его не дала.

В доме спокойно, в гостиной все собрались.

Мои сестры, братья Нила.

А мы на пороге застыли.

Отсюда не видно ничего, а я не могу себя заставить шаг сделать.

– Жив? – Хаз спросил, первым внутрь шагнул, приближаясь к брату. – Нормально, Лёв?

– А что мне сделается? – мужчина хрипло смеётся. Перебинтованный, пытается сесть. – Царапина, я же сказал. У доктора умелые ручки. Охуенно, Нил, выдыхай. Жить буду.

– Теперь надо с домом разобраться. И с дамами, - Вадим ничуть не беспокоился, что мы его слышим. - Когда уходим?

Сестры вдвоем в кресло вжались, я – в стенку.

Ждём, как приговора.

Хаз на меня оборачивается, ждёт чего-то, но я не отвечаю.

Не смогу под него лечь.

На эту грязь согласиться.

– На улице был? - Нил помолчал, и в тишине слышно стало, как ветер бросает снег в стекло. - Буря. До утра из поселка не выберемся. Кто еще должен прийти? - он повернулся на моих сестер.

– Никто, только мы, - Люба ответила быстро, соврала так нагло, в лицо ему.

И в следующую секунду взвизгнула. Хаз шагнул к ней и выдернул из кресла. Рука Нила сжалась на ее горле, он грубо схватил мою сестру и рывком притянул к себе.

Мамочки.

Привалилась к косяку.

Мне страшно. Но я глаз оторвать не могу.

Рукава его водолазки закатаны, на плечах ремень и болтается пустая кобура. Бугристые загорелые руки венами оплетены, как лозой.

- В столовой накрыт стол на двенадцать человек, - выдохнул Нил в побледневшее лицо сестры. Пистолетом ткнул ей в подбородок, заставляя задрать голову выше, к нему. - Соврешь мне еще раз - и я тебя закопаю в сугробе у дома.

– Соседи! – я выкрикнула, не сдержавшись. Он резко обернулся. Я, проглатывая окончания, закончила. – В гости придут соседи по поселку. Друзья. Пожалуйста…

– Умница, куколка. А ты нарвалась, - Нил сильнее дуло пистолета вдавил. – Вранье я не люблю. Значит, время преподать урок, чтобы больше не повторялось.

– Не надо!

Я вперёд шагнула.

Пальцами края платья сжала.

Не понятно, чего от Хаза ожидать можно. Он ведь сейчас Любу убьет. Та уже бледнеет, хватается пальцами за его руки, хрипит. А мужчина не останавливается.

На меня смотрит.

В свою черную бездну меня утягивает.

– Пожалуйста, - повторила, зажмурилась. – Я… Да.

– Что – да?

– На ваш вопрос. Да.

Мужчина не уточняет, понимает о чём я говорю.

Как себя предлагаю, лишь бы сестру не тронул.

Хаз кивнул, принимая моё поражение.

И ко мне направился.

Чтобы сразу плату получить.

Глава 9

- Ты мне все больше нравишься, куколка, - сказал Хаз почти весело. Остановился напротив. - Какая есть выпивка? За наше с тобой сотрудничество.

- Всякая, - невольно развернулась в коридор и глянула на открытую дверь столовой. - Там и крепкое есть. И шампанское, и вино.

- Пойдем, покажешь. Вадим? - оглянулся он на брата.

- Мне и дамам виски, - решил средний Хазов за моих сестер. - Ночка намечается долгая. И напряженная.

Еще бы.

Вломились к нам и чувствуют себя, как дома, пистолетами размахивают и угрожают, залили кровью новый диван...

О чем я только думаю, боже.

Нетвердым шагом дошла до столовой, спиной ощущая взгляд Хаза, он идет следом.

Слышу его дыхание.

- Виски папин, очень хороший, - расхвалила бутылку и подняла ее со стола. Обернулась.

Здесь у нас камин, и он просто шикарный, хоть и электрический. Отделка под темный кирпич и белая полочка.

На полочке семейная фотография.

Хаз взял ее в руки и рассматривает. С каким-то странным выражением лица.

А я, не таясь, смотрю на него.

Старший и главный. Жестокий и красивый до отвращения.

Не может человек быть таким просто так, потому, что ему хочется.

- У вас кто-то умер? - спросила, для самой себя неожиданно. - Кто-то близкий? И поэтому...

Хаз оторвался от фотографии и с удивлением вскинул на меня черные глаза. Помолчал. И усмехнулся.

- Как тебя зовут? - он поставил фото обратно на полочку и сделал шаг ко мне.

- Надя.

- Надя, - повторил он протяжно, по языку мое имя раскатал, как что-то вкусное. Приблизился и вдруг резким движением в сторону сдвинул приборы, подхватил меня и толкнул на стол.

Охнула.

Платье задралось, за спиной что-то упало, я сижу прямо на дорогущей шелковой скатерти.

Его руки сжимают меня за бедра.

Разведенные бедра, между которых он втиснулся.

- Сколько тебе лет, Надя? - новый вопрос, и его пристальный взгляд, глаза в глаза.

Я простая студентка, а он бандит, которого четыре года искали, и между нами такой глубины пропасть.

Что это сводит меня с ума.

- Восемнадцать с половиной, - ответила послушно.

- Хорошо. Виски мне налей. Двойной.

Растерялась. Ожидала, что он будет приставать дальше, но Хаз чуть отодвинулся и передал мне стакан.

Пальцы столкнулись, его горячие и мои ледяные.

- Замерзла?

Будто ему есть до этого дело.

Но нет, не замерзла. От близости этого мужчины так жарко, что по позвоночнику ползет испарина.

- Всегда такие руки, - пробормотала.

Дунула в ладошку и живо скрутила крышечку на бутылке. Неуверенно плеснула душистый виски.

Что значит "двойной"?

Я и про одинарный не знаю.

- Спасибо, бармен, - Хаз хмыкнул. Выпил залпом и даже не поморщился, запрокинул лицо к потолку. Растер переносицу и в сторону крикнул. - Вадим! Позови сюда доктора.

Посмотрел на меня.

- Еще.

Плеснула еще.

В дверях появилась Вера.

- Брата я уже слышал, - сказал Хаз, расправляясь с виски. - Теперь хочу послушать тебя. Насколько все плохо?

- Кровь я остановила, но пулю не достала, - Вера покосилась на руку мужчины, спокойно, по-хозяйски лежащую на моем бедре. Отвела глаза. - От боли он может отключиться. А терять сознание ему нельзя. Я могу помочь, но нужны препараты. У нас таких нет. Может, у соседей...папин друг тоже врач.

Сестра замолчала.

Хаз повертел в пальцах стакан.

- Я готова его спасти, - продолжила Вера и шумно выдохнула. - Но прошу. Отойдите от моей сестры. Она еще маленькая. И я думаю, что...

- Мне пох*й, что ты думаешь, - перебил Хазов. Уставился на Веру.

Сестра сложила руки на груди.

- Свободна, - послал он ее.

Вера потопталась на месте и не выдержала, отступила в коридор.

Его тяжелый взгляд метнулся обратно ко мне. Скользнул по груди. Ниже.

- Интересно твоя сестрица со мной торгуется, - негромко сказал он и шевельнул пальцами, задрал мое платье выше, до трусиков. - Брат там лежит храбрится. А на самом деле умирает. Из-за меня, - в его голосе такие пугающие ноты послышались, что я вздрогнула. И, пораженная, заметила - он боится, очень боится, и сейчас, в этот миг своего страха за брата скрыть от меня не может. Нил легонько, одним пальцем погладил нежную кожу у кромки белья, запуская по всему телу толпы мурашек. И сухо добавил. - Если с ним что-то случится - хорошо никому не будет. Вы тут все не представляете масштабов пизд*ца.

Глава 10

Звонок смолк и повисла напряженная пауза.

Перевела взгляд на Хаза и вздрогнула.

Ему не нужны здесь люди, вообще, он и нас-то оставил в живых по известной причине.

Чтобы Вера спасла его брата.

И чтобы взять меня этой ночью.

– Я открою, иначе они не уйдут! Все знают, что у нас праздник! – крикнула Люба, и в сопровождении Вадима появилась в дверях гостиной.

– Там стой, - приказал ей Хазов. И придвинулся ко мне вплотную, так, что я врезалась промежностью в выпуклую ширинку его брюк.

Он сгреб меня со стола в охапку.

- Ох, - машинально обвила ногами его бедра и зажмурилась на секунду, сгорая со стыда. Чувствую твердость там, между ног у него.

И от этого откровенного касания меня всю колотит.

Встретились взглядами.

– Ты как в лихорадке, куколка.

– Потому, что хочу, чтобы вы ушли.

Нил смотрел внимательно, цепко. Будто взглядом под кожу мне пробирался. Усмехнулся криво, сильнее вдавливая меня в свое тело. Горячее дыхание коснулось губ, опаляя.

Он сейчас меня поцелует?

Нет, нет же. У нас гости, а ещё…

Губы мужчины скользнули по моему лицу: щекам, виску, перебрались до уха. Нил прикусил мочку, вырывая из моей груди удивленный вдох.

Внизу живота что-то кольнуло.

Странно и сильно.

– Нет, - шепнул, а у меня от его голоса хриплого мурашки побежали. – Колотит тебя потому, что ты мокрая из-за меня, - его пальцы тронули влажную ткань трусиков, а она, правда, такая мокрая, что к коже прилипла.

То есть… это возбуждение. Какое-то злокачественное, но все-таки это оно.

Уши полыхнули огнем.

– За мной иди, - бросил Хаз отрывисто. С заминкой поставил меня на пол и двинулся в холл.

Засеменила следом, торопливо приглаживая волосы, ледяные ладони прижимая к горящим щекам.

Какой ужас.

– Слушай меня, - Хаз остановился в прихожей. Глянул на Любу, а после на экран видеофона, где на крыльце топчутся три нарядные фигуры – соседи с дочерью. Хазов достал пистолет. – Открываешь и говоришь, что праздник отменяется. И будь убедительна. Замечу, что ты им какой-то знак подала – положу здесь всех. Поняла?

– Да-да, - закивала Люба.

– Вадим. Прикрой дверь.

Дверь гостиной тут же закрылась, отрезая от нас и красные разбросанные бинты, и Веру, и младших адвокатов-убийц.

И когда Люба щелкнула замками, а на пороге предстали соседи – им мирная картинка открылась. Пакеты с подарками на полу, нарядные мы, улыбающаяся Люба.

И я, наверное, как смерть бледная.

Покосилась на пистолет Нила, который он держит за спиной.

– Та-дам! - выкрикнул сосед – крупный, круглолицый, вечно навеселе дядя Коля. Выстрелила хлопушка, и нам под ноги посыпались глянцевые конфетти. – Девицы-красавицы, встречайте гостей, - он сделал шаг вперед.

И вот тут Люба должна была его остановить. Наболтать про отмену праздника.

Но сестра вдруг резко распахнула дверь шире и выдохнула:

– А мы уже заждались. Проходите.

Какого черта...

Соседи, пахнущие морозом и мандаринами шумно двинулись в холл, я бросила опасливый взгляд на Хаза.

Он сжал челюсть, чувственные губы превратились в тонкую линию, глаза совсем почернели – сейчас он здесь всех убьет.

Нет, этого нельзя допустить.

– Это мой, - порывисто шагнула к Хазу и тронула за руку, заложенную за спину. И на удивленные взгляды соседей добавила. – Это мой жених.

У Хаза от моей заявочки вытянулось лицо.

Покосился, но ничего не сказал.

Только взгляд полыхал: обещал расправу.

– Ох ё-ё-ёжки, - дядя Коля бестактно присвистнул. Его жена и дочь уставились на Нила, как на восьмое чудо света. Ведь он даже в этих простых брюках и водолазке выглядит, как звезда Голливуда, брутальный актер из какого-нибудь нашумевшего блокбастера.

Только это лицо ни разу не показывали по телику, даже когда этот мужчина гору трупов за собой оставлял.

– Надюха, ну даешь, ну артистка, - приговаривая, дядя Коля снял дубленку. – А вы чего в шубах, только приехали? Верка где?

Люба наигранным бодрым голосом начала что-то отвечать.

Хаз шевельнул рукой, которую я продолжала сжимать, и я подняла глаза.

– Пожалуйста, - взмолилась шепотом на его черный нечитаемый взгляд. – У этих людей есть маленький ребенок. Мальчик, всего два года. Люба ничего им не скажет, не трогайте их. Они… я их выгоню.

Нил ничего не ответил.

А я прижалась сильнее, словно смогу его удержать.

– Николай, - закончив раздеваться, дядя Коля шагнул к Хазу и протянул руку для знакомства. – Надька, отлепись ты от своего жениха, дай хоть поздороваюсь.

Глава 11

С коридора доносится смех и шум разговоров.

А в гостиной царит мертвая тишина.

Я сглотнула, понимая, что если кто-то узнает Нила – здесь все умрут.

Из-за Любы, которая за языком не следила.

Она моя сестра, я должна пожалеть её, но не получается. Вера вокруг неё мечется, приводит в чувство. А я смотрю и не понимаю, зачем Люба это устроила. Разве не знала, что нам всем за это влетит?

Я на сделку согласилась, лишь бы Хаз сестру не тронул.

А она сама нарвалась.

– Что делать будем? – Лев приподнялся, усаживаясь удобнее. Поморщился, прикасаясь к перевязанной ране. – Спрячем меня под диван и будем надеяться, что никто сюда не сунется.

– Уберу лишних свидетелей.

– Нил, я спроважу их.

Я бросаюсь к мужчине до того, как он решит воплотить угрозу в жизнь. Замираю в шаге. Страшно ближе подходить. Нил в бешенстве. Грудная клетка ходуном ходит. Сжимает кулаки.

Рукава его водолазки закатаны, открывая загорелую кожу. На костяшках светлые шрамы, которые выделяются на коже.

– Ну? Чего встала? – Нил оскалился, а у меня сердце сжало. – Давай, убеждай меня. Постарайся хоть раз. Пока ты хреново сделку выполняешь.

– Что за сделка? – Вера моргнула, забыла о попытках привести Любу в чувства.

– Я разберусь, - обещаю, но не знаю, что сделаю. – Совру, что мы плохо себя чувствуем. Они быстро уйдут, когда поймут, что родителей нет.

Смотрю на мужчину, жду ответа.

Он ведь знает, что я родителей ищу.

С ума схожу, не зная где они.

А Нил молчит, только губы кривит. Не собирается он мне ничего рассказывать, держит козырь в рукаве. Ведь мы с сестрами даже сбежать не сможем, если мама с папой где-то здесь.

– Лев, не дергайся.

Сестра раздраженно вспыхивает, забывая обо всём. Подлетает к пациенту, бьет его по плечу, заставляя обратно лечь. Ни капли не боится, что за это могут наказать. Для Веры всегда медицина была на первом месте.

Она рассматривает повязку, в своей сумке копошится под недовольный взгляд всех Хазовых. Но сестра ищет хоть какое-то лекарство, выбрасывает всё на стол.

Я замечаю, как она на пистолет Вадима косится. Пальцами перебирает серебристые блистеры таблеток, но взглядом мельтешит. И я туда же смотрю. Не могу перестать.

Я замерла, когда сестра мой взгляд перехватила.

Мы о том же думаем. Словно разговариваем без слов, только тем, как моргаем часто и куда взгляд падает. Мы никогда не были близки, но сейчас как будто читаем мысли друг дружки.

Вера успеет схватить, да.

Быстрее, чем кто-то начнет реагировать.

Вадим глаза закрыл, давит пальцами на виски. Он словно уже не помнит, что остался без оружия. Расслабленный, спокойный, хотя ситуация ужасная. Ощущение, что он вовсе заснул.

Лев сейчас не в лучшем состоянии. Бледный, с испариной на лбу. Он начинает часто дышать. Ослабевшими пальцами все ещё держит пистолет, но вряд ли сможет воспользоваться.

Остается только старший Хазов. Я его смогу отвлечь, постараюсь. Если найду в себе силы прижаться со спины, не давая доступ к оружию. Это секунду выиграет.

Всё получится может.

А что потом?

– Нил!

Крик вырвался сам по себе, когда мужчина притянул меня к себе. Рывком прижал к своей груди. Сложил руки на моем животе, надавил, запуская жар под кожей.

Вера опустила взгляд.

Полностью сосредоточилась на своих вещах.

Сейчас, когда я объятиях Нила, она не станет рисковать. В меня попадет. Да и мужчина быстро среагирует, за мгновение прострелит мне голову.

– Не дергайся, - от его голоса холодно стало. – Или задницей потрись, хоть какая-то польза от тебя.

– Ребят, ему совсем плохо, - Вера прижала ладонь ко лбу. А в глазах страх.

– Да нормально, не будь курицей-наседкой. Так, только пить хочется.

– Я принесу, - Вадим мигом поднялся. Не спал, значит.

– Нет, я сама, - дергаюсь в руках Хаза, но он не пускает. – Нил, его лицо во всех новостях крутят, я уверена. Если ещё тебя не узнали, то его – сразу повяжут. Я не хочу стрельбы, пожалуйста.

– Девчонки, да где вы пропали?

Дядя Коля так не вовремя появился.

Я бросилась к двери, Нил больше не держал. Навалилась на неё, только едва приоткрыла. Чтобы ничего не видно было.

– Мы уже идём, - обещаю, а пальцы белеют от того, как я дверь сжала. – Пару минут. Любе что-то нехорошо, Вера её осматривает, - ложь так легко льется, что я сама себе удивляюсь. – Вы пока там располагайтесь, дядь Коль. Вы же всё знаете.

– Ну и ну, вот так теперь с гостями.

– Дядь Коль, ну что вы начинаете? А я потом вам секрет расскажу, хотите?

Глава 12

Часы в гостинной тикают.

Тик.

Тик.

Тик.

Они отсчитывают последние секунды отведенного мне времени.

Нил терпеливо ждал, наслаждался моей растерянностью. Вера пыталась что-то сказать, но мужчина её остановил. Он хотел от меня услышать ответ, а я ничего не могла придумать.

Время вышло.

Хаз шагнул ко мне.

– Отведём их наверх! – выпалила, выставив руку вперёд. – Скажем, что Люба плохо себя чувствует, а Вера осталась с ней. Твои братья там тоже остануться, не станут беспокоить.

– А если войдут?

– Родительская комната! Там две комнаты сразу, в первой зал маленький, а дальше уже спальня. Если что Вера перехватит.

Сестра кивнула, подтверждая мои слова.

Мысли мечутся.

Взгляд бегает по комнате, пытаясь найти подсказки.

Мужчина приблизился, ладонь уперлась в его грудь.

Волнение сковывает, привычными кайданами ложиться на запястья, тянет меня вниз. У Нила горячая кожа, обжигающе. Давлю кончиками пальцев, будто смогу сделать что-то против этого громилы.

– Мы скажем, что все подхватили грипп. У дядь Коли ребёнок маленький, они уйдут быстро. Папин друг врач, у него наверняка есть что-то дома. Мы можем попросить у него что-то для Льва. Или… украсть?

Нельзя рисковать, посвящать кого-то в происходящее. Я не могу знакомых под удар поставить. Ведь если Хаза узнают – он никого не пощадит.

Нужно по-другому действовать.

Умнее.

Это всё Нил должен уметь, столько лет от властей прятался. Он лучше разбирался в подобных ситуациях.

Но от меня решения ждал.

Повод искал, чтобы наказать меня.

– Продолжай, - велит, делая ещё один шаг. Я сгибаю руку в локте, чтобы не так сильно давил на ладонь. – Ну, куколка? Пока слабый план. Тебе мотивация нужна?

– Нет! Нет, не нужна. Но я ведь всё придумала, Нил. Этих, - киваю на остальных в комнате. – Уберем с чужих глаз. Сами развлечем немного гостей, проводим их. Потом для Льва всё найдём. А утром… Утром вы нашу машину возьмете, ваша ведь пострадала. И уедете. А мы живыми останемся.

– Посмотрим, - выдыхает мне в лицо, прядь моих волос наматывает. – Как ты со своей задачей справишься. Пошли.

– Куда?

Но Нил не ответил, только за собой потащил.

Мы словно в другой мир шагнули.

Там, в гостиной – Лев теряет кровь, умирает. Две мои сестры в опасности, под прицелом Вадима.

Здесь – гости веселятся. Музыка бьет по ушам, гости за столом переговариваются. Дядь Коля танцует с его дочерью, кружат по комнате. Хорошо им.

А мне не очень.

– О! Пришли! – дядя Валера, папин лучший друг, тянет меня в свои объятия. – Как выросла, ну прям модель. А вы…

– Нил, мой жених.

И всё повторяется. Расспросы, наша лживая история, сотни ответов, от которых во рту становится сухо. Гости не успокаиваются, а у меня голова начинает раскалываться.

Я сильнее прижимаюсь к Нилу, потому что перед глазами кружится.

– Плохо? – спрашивает безэмоционально, но к себе прижимает. – Грипп у нас, - громче пояснил, для остальных. – Или что-то вроде того.

– Да, грипп везде сейчас гуляет.

Дядя Валера головой покачал, но никто с места не сдвинулся.

Через секунду мне полегчало, просто усталость навалилась. Нервы не выдержали, взорвались под натиском. Пришлось вспоминать, что на столе пусто, гостей кормить надо.

Я зашагала в сторону кухни, Хаз – за мной.

– Если они скоро не свалят, Надя…

Не договорил, но я посыл поняла.

Кивнула, доставая из холодильника салаты.

Всё уже готово было: и закуски, и курица в духовке ещё теплая. Родители здесь были, всё сделали. А теперь сами пропали и не ясно, где их искать теперь.

– Я решу всё, - обещаю, но уверенности нет. – Я исправлю то, что Люба сделала.

– Твоя сестра меня здорово выбесила.

– Я знаю. Люба… Она просто такая, не подумала. Она всё поняла! Не надо больше её трогать.

Я облокотилась на кухонную тумбу бедром, мужчина рядом остановился. Протянул ко мне руку, но я отталкивать не стала.

Я втягиваю воздух, когда Нил касается тонкой бретельки платья. Вниз тянет, поглаживая плечи и шею. Его взгляд дыры во мне прожигает, заполняет керосином, дышать невозможно.

– А ты самая сердобольная, куколка? За всех всегда заступаешься?

– Нет, но она же моя сестра. Семья. Для тебя ведь тоже семья важна?

Хаз должен меня понять.

У него самого два брата.

И они свою жизнь разрушили, чтобы его из тюрьмы достать.

Глава 13

– Долго целоваться будете, Надька? – в кухню заглянул нетерпеливый дядя Коля. – Есть хотим.

Покраснела и отодвинулась от Хаза.

Слышали бы соседи, что он мне говорит – бежали бы отсюда, роняя тапки.

Ох.

– Вот салаты, - передала ему две миски и начала примеряться к тяжелому блюду с мясом и картошкой.

Хаз молча отобрал его у меня, двинулся в столовую.

Проводила мужчину взглядом.

Весь в черном, будто с похорон пришел. Страшно, что он здесь способен устроить, если ему что-то не понравится.

Нужно сплавить хотя бы гостей.

Достала нарезку из холодильника и сама поразилась собственным мыслям. Все, что я решала до этого – в какой одежде пойти в универ. Позволять ли моему парню близость. И признаваться ли подругам, что у меня еще не было "этого".

А теперь я стою тут, в родительской кухне, решаю, как мне лучше поступить.

Мне пришлось самой план придумывать!

И постоянно сомневаться… Все ли выберутся живыми с проклятого праздничного ужина.

Боже мой.

Хаз вернулся за мной. Остановился в проходе, окинул тяжелым взглядом.

– Там Вадим хотел выпить виски, - вспомнила и шагнула навстречу с тарелками. – И я могу...

Меня прервал звонок сотового. Я даже сначала не поняла, что за звук. Музыка в столовой играла, громко было.

А потом до меня дошло – это знакомая мелодия заиграла в кармане брюк.

Это мой телефон. Который Хаз отобрал у меня в гараже.

– Мама звонит? - ломанулась к Хазу и уронила тарелки. Посуда со звоном разбилась у меня под ногами, я протянула дрожащие руки. – Это мама? Дай телефон, пожалуйста.

Хазов достал сотовый. Бросил взгляд на экран, на меня. Завис на секунду, решая. И вложил сотовый в мою ладонь.

– Без глупостей, куколка. Ты знаешь.

– Алло! – выкрикнула. Сжалась в страхе, что связь сейчас прервется. Чудо, что сигнал вообще прошел.

От облегчения ноги подогнулись. На том конце, правда, мама, ее голос далекий какой-то, словно она на другом конце земли.

– Надя? Слава богу. Мы в аэропорту были, встретили тетю Люду. Вернуться сегодня не можем, дорогу просто замело. Пришлось разворачиваться. В город поехали. Вы в поселке? Гости пришли? Музыку слышу!

Потерла мокрые ресницы. Посмотрела на Хаза. И заверила маму, что у нас все в порядке. Что мы тут весело отмечаем их юбилей.

– Я тебя люблю, - успела сказать прежде, чем Нил отобрал у меня сотовый. – Они не приедут, - выложила ему с радостью. Отступила и наклонилась, начала суетливо собирать разбитые тарелки.

Хотя бы родители в безопасности.

Руки трясутся. Осколок вонзился в указательный палец.

– Ну бл*ть, - выругался Нил, когда я вскрикнула. И рывком поставил меня на ноги. Подтянул к раковине, сунул мои пальцы под струю ледяной воды.

От его грубоватой заботы растерялась. Покосилась в красивое напряженное лицо.

– Почему ты не сказал, что родителей здесь не было?

– Я говорил, куколка.

Помолчала. И решилась на другой вопрос:

– А твоя мать жива? Ты вернулся на похороны отца, когда тебя...

Он вдруг сжал мое запястье.

За руку дернул на себя, и я грудью влетела в его грудь. Он тяжело дышит, и у меня тоже дыхание участилось, как после быстрого бега. В его черных глазах два моих маленьких отражения.

– Ты дохрена болтаешь, Надя, - сказал Хаз негромко, глуховато, наклонился к моих приоткрытым губам. – А я не дядя Коля. Чтобы базар здесь разводить. Да?

Дядя Коля...

Этот мужчина запомнил, как зовут нашего соседа. Кусочек моей жизни, в которую он так жестоко влез.

А в свою пускать и не собирался, еще бы. То, что моя сестра пытается спасти жизнь его брату – не повод откровенничать со мной о матери, о семье.

Кто я такая?

Девчонка, которая подвернулась ему этой ночью – он и не скрывает намерений на мой счет. Воспользоваться мной, взять.

– Да, - сглотнула. – Буду меньше болтать.

Он не отпустил, продолжая в глаза мне смотреть, вода с шумом льется в раковину, и нас летят мелкие брызги.

– Там… гости ждут, - напомнила.

– Я знаю.

– У мамы получается вкусная курочка.

Уголок его полных губ дернулся.

Что я несу?

Курица его сейчас явно волнует в последнюю очередь.

Но я не могу молчать.

Тишина рядом с этим мужчиной – опасная, волнительная. Он всё молчит, только смотрит. От этого у меня словно огоньки вспыхивают под рёбрами.

– Надька! – в проеме показалась голова дяди Коли. – Ну что за свинство?! Эти две красавицы и не вышли, ты тут с женихом. Родители, вообще, не явились. Потом уберете, - махнул он рукой на разбитую посуду. – Нил, марш за стол.

Глава 14

– Удивительно, что у нашей Нади появился жених, да еще и такой… - мамина подруга Наташа выдержала паузу, оглядывая Хазова. – Надюша отличница, спортсменка. А вы, Нил… чем занимаетесь?

Раньше я обожала. Сидеть за столом с друзьями родителей и слушать разные байки, их смех и разговоры. И, в основном, обсуждали моих сестер – успехи Веры, отдых Любы за границей.

А сейчас родителей нет, сестер тоже. Все внимание досталось мне.

И Хазову – которого полиция с собаками ищет.

– Нил мой преподаватель, - ляпнула, не дождавшись от мужчины помощи. Он сидит рядом, но будто не слышит, о чем его спрашивают.

Пьет виски.

Одну руку держит под столом.

Не к добру.

Скосив глаза, проследила, как длинные мужские пальцы подбираются к краю моего платья.

– Нил мой преподаватель по истории, - торопливо добавила.

– Да что ты говоришь, - гости ахнули. В их взглядах появился одинаковый блеск – жгучее любопытство. Тетя Наташа потрясла кудрявыми волосами. – А родители знают, Надя? А в институте?

– Все знают, - вдруг сказал Нил. Хрипло, негромко. Поднял черные глаза. А под столом задрал наверх мое платье. И пальцами накрыл ткань трусиков. – А в чем проблема? Кто-то против?

– Нет, просто… - тетя Наташа посмотрела на мужа, помощи от него ждет, такой резкости не ожидала. – Хорошо.

Очень.

Щеки запекло.

Носом уткнулась в тарелку.

– Я считаю, что разница в возрасте – это не страшно, - сказал Хаз.

Его пальцы сдвинули ткань трусиков. Коснулись лобка.

Шумно втянула воздух сквозь сжатые зубы и изо всех сил сомкнула ноги. Если у кого-то из гостей сейчас вилка упадет и они под стол заглянут – я от стыда умру, на этом же месте.

– Не надо, - шепнула.

– Приятного аппетита, - пожелал всем Хаз.

Все молча едят и смотрят на него.

Он продолжает трогать меня. В трусиках. Краткое касание – и нежные складки словно огнем обдало, я, не в силах сопротивляться, откинулась на спинку стула.

– А салат какой вкусный, - крякнул дядя Коля, подкладывая к себе в тарелку вторую порцию. – Жаль родителей нет, Надька. Ну, будем пить без них.

Гости отвлеклись, мужчины начали разливать по бокалам напитки. Я повернулась к Хазу.

– Хватит, - потребовала шепотом. Кажется, все видят, в каком я состоянии, еще немного – и на стуле начну ерзать, в ушах кровь шумит, и я почти ничего не слышу.

– Я тебе разрешал командовать? – он тоже повернулся. Руки не убрал, скользнул по смазке между складок, и я дернулась, вцепилась ногтями в его кисть.

Боже мой.

Зачем он сел за этот стол.

– Пожалуйста, - попросила.

Это тоже не подействовало, Хаз не остановился, продолжил гладить меня, смотреть мне в глаза.

Это… так ужасно, здесь куча народу, но тело отзывается легкой дрожью, и между ног так горячо. Он должен прекратить, иначе я не сдержу стона, новые, запретные ощущения с головой меня захватили, они вытесняют из реальности и столовую, и соседей, весь этот дом, его брата, что лежит с простреленной грудью и моих сестер.

Я не справляюсь с собой.

А Хаз все контролирует, и себя, и меня. Спокойно смотрит. Лишь уголки его полных губ едва заметно вздрагивают.

– Нил… - прошу его хрипло.

– Смирно сиди, - наклонился, якобы за соусницей, но губами мазнул по щеке. И марушки расползлись по телу. – Будь послушной, куколка. Я пока аванс беру. Будешь выделываться – всю плату сразу возьму.

И мне не нужно объяснять, как именно.

Мужчину не остановят гости.

Он при них меня возьмет, если захочет.

– Салат, - глазами нашла спасение. Потянулась к фарфоровой миске и схватилась за ложку.

Руки дрожат. Кое-как выложила в его пустую тарелку "Цезарь". И ойкнула, когда из пореза по пальцу потянулась тонкая струйка крови.

– Блин. Это осколком. Сейчас я...- взяла салфетку.

Но не успела промокнуть кровь, как Хазов перехватил меня за запястье и поднес мою руку ко рту.

– Давай я, - сказал он.

И его полные губы сомкнулись вокруг моего порезанного пальца.

На нас уставились ошалевшие гости.

Я и сама слова выдавить не смогла, лишь громко сглотнула, наблюдая за ним.

Хаз невозмутимо слизнул кровь.

Черным взглядом обвел притихших соседей.

– Что-то не так? – спросил хрипловато.

Всё не так, черт возьми.

Выдернула руку и начала обматывать палец салфеткой. Здесь, кроме меня, три женщины. И они глаз оторвать не могут от моего бесстыдного "жениха".

Глава 15

– Нил…

Я только имя шепнуть успела перед тем, как мужчина вдавил свои губы в мои. Он не целовал – своё брал. Жестко и грубо, кусая и сминая, подчиняя себе.

Его горячее дыхание щиплет кожу, губы вибрируют из-за дикого натиска. Я не привыкла, чтобы так целовали. Жадно, всепоглощающа, ни капли не оставляя.

Мой парень мягко это делал, пятьдесят на пятьдесят делил, каждый из нас поцелуи отдавалася.

Хаз – сотню выжимает.

Не оставляет мне ни сопротивления, ни возможности самой ответить.

У него губы со вкусом табака и алкоголя.

Горькие и горячие.

– Поактивней, с*ка, будь, - зарычал между поцелуями, грубо сжал мои ягодицы ладонями. – Давай, куколка, убеди меня, что не зря на сделку согласился.

А я не знаю, что мне делать. Как – если мужчина сам всё берёт. Нагло, развязно, проводит языком по моим губам, я их распахиваю, позволяю внутрь скользнуть.

Задыхаюсь от напора, от жара, которым Нил легко делится. В груди что-то давит, ползет теплым облаком ниже. Между ног останавливается, пульсирует. Там, где так влажно от касаний мужчины.

Хаз давит на мои ягодицы, к себе тянет. Так, чтобы я уперлась в него полностью, почувствовала состояние мужчины. В живот упирается его возбуждение. Давит твердостью, я охаю от неожиданности. Хватаюсь за его руки, удержаться пытаюсь.

Под закрытыми веками огоньки вспыхнули.

Всё прожгли внутри.

Меня словно в кипяток окунули. Там, где касается мужчина – ожоги остаются. Пульсируют, жар сам вспыхивает, даже когда Ник другое место сжимает пальцами.

– Деревянной, блдь, не будь.

Не придумала ничего лучше – положила ладошку на его шею.

К себе потянула, хотя мужчина сам знал, что делать.

Но получила в ответ довольный вздох.

Я поднимаюсь на носочки, пальцами перебираю жесткие волосы на затылке. Хаз не прекращает целовать, толкается языком в мой рот. Быстро и сильно, будто уже меня… берёт.

Его руки везде, мои – только на шее.

И острую несправедливость ощущаю, не отдаю себе отчет.

Просто опускаю ладонь вниз, забираясь под черную водолазку мужчины. Касаюсь его тела, а там – раскаленная сталь. Обжигает, твердая такая, несокрушимая.

Провожу кончиками пальцев по его прессу, каждый кубик очерчиваю. Чувствую, как мышцы напрягаются от моих касаний, подрагивают. Хаз издает непонятный звук. Я пугаюсь, отдергиваю руку.

– Назад вернула.

Короткий приказ, который я сразу выполняю. Касаюсь уверенней, тело его мощное изучаю. В голове вата сплошная, я не понимаю, что делаю. Только подстраиваюсь, остро реагирую на всё.

Я думала – будет противно от поцелуев с этим преступником.

Но почему-то так хорошо становится.

С закрытыми глазами легче, представить можно. Что это в самом деле мой жених, мы к родителям приехали, урвали минутку уединения на кухне. И Нил напирает из-за дикого желания, и я отвечаю потому же, не из-за сделки ужасной.

– Стой, - всхлипываю, когда звенит пряжка ремня. – Погоди, не здесь.

– Надя, - мое имя звучит из его уст как ругательство. – Там будет, где я скажу. Твоё дело ноги вовремя раздвинуть и не спорить. Поняла?

– Нет. Да. Подожди, мне сказать нужно…

Я не хочу, чтобы мой первый раз был здесь.

Не на кухне, где за стенкой полно гостей.

Не быстро и жестко, с кучей боли.

– Хаз, послушай, это важно. Я…

– Ребят, мы вам медовый месяц прервали? – дядя Коля без смущения врывается. Я его уже почти ненавижу за то, что всё время наше уединение рушит. – Некрасиво же, ну. Потом развлекаться будете. Ай, молодежь, не умеете вы ждать. Мы в гостиную переберемся. Надька, уберешь со стола?

– Да.

Выдавила из себя с трудом.

Перевела испуганный взгляд на Хаза – его темные глаза ещё более черными стали. Всю злость показывали.

Где-то вдали, за шумом сердцебиение, хлопнула дверь.

Мы вдвоем остались.

– Я его прихлопну, - ни капли не шутил.

– Нил, - продолжаю сжимать его плечи, словно сейчас мужчина достанет пистолет. – Не надо, они скоро уйдут.

– Ты это мне который раз задвигаешь. А я не люблю когда мои ожидания обманывают.

– Нет, правда, уйдут. Им скучно станет и пойдут.

– Решай эту проблему быстро, куколка. Моя выдержка не безгранична. Если они в течении часа не уйдут…

Убьет их всех – я четко поняла.

Но Хаз продолжил:

– То я при них тебя трахну.

Час.

Час отсрочки для меня.

А после Нила ничего не сдержит, он своё возьмет.

Глава 16

Надо Нилу говорить, что у меня опыта совсем нет?

Вдруг он откажется, мы с сестрами снова будем в опасности.

А вдруг не откажется?

Я прижимаю ладони к пылающему лицу, жду, когда сердце перестанет ломать ребра. У меня внутри до сих пор искрит после поцелуя. Вспыхивает и гаснет, и снова разгорается.

Я вздохнула и поспешила к гостям.

Час – всё, что у меня есть.

Для начала нужно их спровадить, а потом уже другие проблемы решать. И с Львом, которому необходима нормальная помощь. И с Нилом, который не забудет об обещании.

– Родителей совсем не будет? – уточнил дядя Валера, странно покосился на нас с Хазом. – Я с отцом твоим говорил, он не болел ещё с утра.

– Внезапно накрыло, а потом вот… Дороги ещё замело, а папе плохо – куда ехать? – пожимаю плечами будто беспечно, а взглядом гостиную сканирую. Что выдать может? – Вот они и остались дома. Нам тоже нужно было.

Нужно было Веру слушать, она хотела позже выезжать. Копалась долго, а я злилась. Теперь понимаю – сестра была права, словно чувствовала, как за нами крадется беда. Мы бы не смогли доехать из-за бури, вернулись домой.

Не было бы ни преступников, ни Хаза.

Который ко мне со спины прижимается.

Он ладонью на живот надавил, впечатывая в себя.

Толкнулся бедрами ко мне, вжался в мою попку стояком.

Я его отчетливо почувствовала. Стальной, крепкий – между моих ягодиц устроился.

Тело пробрало дрожью и стыдом.

Хаз при всех так нагло лапает. Опускает руки на мои бедра, вдавливает пальцы так, что больно становится. Подбородок вжимает в моё плечо, шпарит кожу дыханием.

Я дернулась, но мужчина не пустил. Только сильнее сжал.

– Тихой будь, - рявкнул так, что я замерла. Обернулась, а у него улыбка фальшивая. Игра для всех. Только я чувствую, что на самом деле происходит. – Не нарывайся. Стой и не отсвечивай, пока не успокоюсь.

– Успокоишься? – переспросила. Сглотнула горькую слюну волнения, когда поняла. Он о своем возбуждении говорит. – Может, тогда не будешь так прижиматься? Я думаю это не…

– Я тебе думать не разрешал. Ты послушно команды выполняешь, от себя ничего не решаешь.

Я фыркаю, но киваю, потому что – Хаз решает. У него с братьями оружие, наверху сестры, здесь полно гостей. Столько жизней от настроения преступника зависит.

И от меня. Хотя это преувеличением кажется, хочется верить, что я что-то сделать могу. Спасти всех людей. Потому что иначе я сразу увязну в истерике, тогда точно никому не помогу.

Зажмурилась.

И откинулась на грудь мужчины, получая его сорванных вдох в ответ.

У меня коленки дрожат, подгибаются. Стоять не могу, идти куда-то – тоже. Поэтому за Нила пытаюсь ухватиться, накрываю его ладонь, которую мужчина на животе моем держит.

Кожа у него горячая и чуть шершавая. Не могу удержаться, провожу пальцами по ладони, повторяю изгибы старых поблекших шрамов. Они едва заметные, грубоватые.

– Ты берега попутала, куколка? – Нил меня встряхивает едва, губами задевает шею. – Или тебя возбуждает мысль, что сейчас трахну? На глазах у всех задеру платье и…

– Нет. Прости, я не хотела. Я просто… Не знаю, - взмахнула головой, не подобрав правильных слов. – Я больше не буду тебя касаться.

– Да касайся, - усмехнулся, словно отмашку дал. – Но задницей так о член не трись.

– Ой!

Прикрыла рот ладошкой, сдерживая вскрик. Я даже не заметила, что так сильно навалилась на мужчину. Сделала полшага вперед, сразу прохладней стало.

Гостям не до нас было. Все сильнее зарождалось чувство, что мир надвое раскололся. Сделай шаг вперед и там всё нормально: весело, музыка играет, рассказы о молодости, спокойно и безопасно. А здесь, возле Хаза, я вся волнением скована, страхом, как эта ночь закончится.

Я не думала, просто ближе к остальным шагнула.

Я тоже хочу хотя бы на минутку забыться.

– А кто у вас ещё коньяк пьет? – дядя Валера на стол кивнул, где остались бокалы. – Нил и…

– И я, - плечами пожала, подхватила бокал. – Понравилось больше чем шампанское.

У папиного друга слишком цепкий взгляд. Он меня рассматривает, Хаза, щурится еле заметно. А я понимаю, что он не верит. Непонятно что его смущает, но у него сомнения есть.

Я крепче обхватила пальцами хрупкое стекло.

Задержала дыхание.

И сделала глоток. Горло обожгло, на глаза навернулись слёзы. В носу защипало от крепкости, язык онемел за секунду. Жар разлился по телу, согревая изнутри.

– Пока привыкаю, - беспечно пожала плечами, смотрела на то, как капли по бокалу сползают. – Может, вам тоже налить?

– Нет, спасибо, Надюш. Мне ещё поработать надо. Папа тебе не рассказывал? Я теперь с фирмой одной работаю, кейсы собираем.

Глава 17

Если что-то случилось с Верой или Любой - не прощу себе, это из-за моего бездействия, я не выпроводила гостей и теперь произошло что-то плохое.

- Я посмотрю! - побежала к выходу из гостиной.

- Стой, где стояла, - Хаз рядом оказался в один миг, резко ухватил меня за руку.

Подняла на него испуганный взгляд.

- Там мои сестры.

- Я знаю.

- Что у вас там творится? - нас нагнал мрачный дядя Коля. Посмотрел на Хаза, как-то затравленно, словно впервые задумался, может ли такой взрослый мрачноватый мужчина быть моим женихом. - Валера, - он махнул рукой папиному другу, призывая его в поддержку. - Пошли посмотрим. Не нравится мне это.

С напряжением вслушиваюсь, но если сверху и долетают какие-то звуки - они тонут в панике, что началась в гостиной. Соседи перетрусили, всей толпой выстроились в проеме, высунулись в холл.

- Что, что там?Я проверю, Вера с Любой...- не знаю, что и думать, в панике уставилась в спины мужчин, что уже двинулись к лестнице. Подняла голову на Хаза.

- Скажешь хоть одно лишнее слово - и все пострадают, - пообещал он, наклонившись к моим губам. - Поняла, куколка?

Кивнула, и Нил отпустил мою руку.

Потирая локоть, на котором точно синяки останутся от его хватки, побежала за папиным другом.

Оглянулась - Хаз остался холле, спокойный, недвижимый, как изваяние, цепким взглядом сверлит горстку горстей.

Он тут всех перестреляет.

- Сестры могут быть голыми, - ляпнула, нагнав мужчин на площадке второго этажа и протиснулась между ними. - Постойте, я спрошу, что случилось.

- Оденутся, - отрезал папин друг и замедлил шаг в коридоре, словно опасаясь новых выстрелов. Первым двинулся вдоль комнат. Лишь дверь родительской спальни приоткрыта - из-под нее пробивается свет. Внутри тихо. Сосед остановился, посмотрел на меня. И негромко, отрывисто сказал. - Надя, я должен знать, к чему готовиться. Кто еще есть в доме? Кроме гостей и твоих сестер.

Он смотрит пытливо. Он догадывается.

А я мелко дрожу, вспоминая угрозу Хаза.

И не знаю, как правильно, правду сказать или врать.

Может быть, это спасение. И мне не придется выполнять сделку, которую от меня требует Нил.

Ведь там, во время поцелуя в кухне - я почти смирилась, что такой опасный мужчина станет моим первым.в ответ на эту мысль тело реагировало так странно, каким-то томительным ожиданием.

Мы с ним не вместе всего пару минут.

А мне уже не по себе.

- Там сестры, - начала, покосившись на дверь. - И...

И створка распахнулась. Так неожиданно, мы даже шагов не услышали по ту сторону. На пороге выросла Вера - бледная и измученная, с потекшим макияжем, со спутанными волосами, стянутыми в небрежный хвост.это такой контраст по сравнению с ее нарядным веселым видом каких-то пару часов назад...

- Вера, что тут у вас? - дядя Валера уверенным движением оттеснил сестру в сторону и шагнул в спальню.

У родителей две смежные комнаты.

Спальня дальше, и там только кровать, пара тумбочек. А здесь и телевизор, и рабочий стол с компьютером.

Кожаный диван.

На котором, широко расставив ноги, восседает средний Хазов.

- Опа, - поразился дядя Коля. Уставился на Вадима. - А это кто? Еще один жених?

Вздрогнула.

Сохрани бог от таких женихов.

Младший, наверное, в спальне - раненый. Вместе с Любой. Трое на трое, и мы с сестрами в проигрыше.

Мы просто в огромной заднице.

- Вадим, - адвокат поднялся, улыбаясь так опасно, что мурашки побежали по коже. Он ближе не подошел, оставил для себя расстояние. - Здороваться не будем, грипп гуляет.

Дядя Коля, кажется, совсем ничего не понял. Развеселился, хлопнул себя ладонями по мясистым коленям.

- Ну девки даете, - расхохотался он. - Завели кавалеров и молчат. Интересные дела. А чего сидим, тихаримся? Кто стрелял-то, слыхали?

Голова закружилась от его болтовни.

- Слыхали. Это с улицы, - нагло заявил Вадим.

Исподлобья глянула на папиного друга.

Дядя Валера напрягся. За Вадимом следит, словно за диким зверем, за каждым его движением. Словно знает, что тот бросится.

Он узнал. Не мог не узнать, лица младших Хазовых круглосуточно крутят по телевизору.

- Вернёмся к гостям девочки, - дядя Валера ухватил меня за руку. Как раз в том месте, где до этого меня сжимал Нил.

Поморщилась, когда папин друг силой выдернул меня в коридор. И потребовал:

- Вера, ты тоже. Это неуважение, спускайся с нами.

- Я болею, - сестра покачала головой. - Передавайте там от меня привет. И от Любы.

Дядя Валера смерил взглядом Вадима.

И так же, удерживая меня за руку, стремительным шагом двинулся по коридору.

- Дядя Валера...

- Молчи, Надя. Поговорим потом. Когда из дома выберемся.

Спустились вниз, где у подножия лестницы замер Нил.

И я поняла - это конец, этот дьявол не выпустит меня из дома. И от себя не отпустит.

Никогда.

Глава 18

Мой парень, с которым мы вместе несколько месяцев – он звал меня на эти выходные в загородный дом к его друзьям.

Догадывалась, он хотел, чтобы мы наедине остались. И обрадовалась, что у родителей юбилей и у меня есть причина для отказа.

Но даже сейчас, когда наш дом захватили преступники, я не жалею, что не поехала с парнем.

Ведь я бы с ума сошла в страхе за родителей и сестер.

Едва мы спустились – Хаз притянул меня к себе. Буквально вырвал из рук папиного друга. И уставился на дядю Валеру тяжелым взглядом.

- Что там со стрельбой, выяснили? – спросил он ровно. Словно отношения к этому не имеет.

- На улице. Хлопушки, наверное. Так, народ, отменяется паника. За стол, - в этом беззаботном предложении даже я слышу фальшь.

Папины друзья все поняли. И теперь пытаются бдительность Хаза усыпить. Улизнуть.

Может, получится?

Они уйдут и приведут с собой помощь.

Полицию.

Чем же всё это кончится?

- От нервов некоторым хочется есть, - поддержал Хаз идею гостей вернуться за стол. Его руки на моей талии, он подвел меня к арке, ведущей в столовую и остановился.

Спиной ощущаю, как вздымается его грудь. Смотрю, как дядя Валера залпом опрокидывает в себя одну стопку водки, за ней другую.

- Черт знает что, куколка, - усмехнулся Нил. Наклонился ко мне. Дыханием обжег ухо. – Меня ищут. Теперь и братьев моих тоже. Лев ранен. А я тут праздную какой-то сраный юбилей. В компании незнакомых мне людей. И компания паршивая, к слову. Что скажешь, Надя? Стоишь ты всего этого?

Хазов выпрямился. И я интуитивно почувствовала, как он глазами обвел столовую. Словно приговор хочет вынести и выбирает первую жертву.

А я будто щит для него, маленький и слабый.

- Ужасно, - высказалась, не удержавшись. – Вы сами вломились в наш дом. И ты дал время, чтобы…

- А ты нихрена не сделала. То, что гости уйдут прямо сейчас – я слушал на протяжение пятидесяти минут, Надя. Ты играешь со мной, куколка? Или просто тупая?

Вспыхнула.

Тупой меня еще не называли, я отличница…

Господи.

Это совсем другое.

- Они уйдут, - заметила, что папин друг что-то негромко и быстро говорит дяде Коле, нервно поглядывает в нашу сторону.

И к дьяволу послала свое хорошее воспитание, уже открыла рот, собираясь заявить, что мы немедленно уезжаем и всем пора домой.

Но меня опередили.

Телевизор. Какая-то передача, что фоном шла – она сменилась на выпуск новостей.

На экране появились фотографии младших Хазовых.

И диктор повторила историю про пожар в колонии и побег старшего убийцы…

Его руки, лежащие на моих бедрах, сжались крепче.

- Какой кошмар, - заохали гости.

И папин друг, что пару минут назад на втором этаже видел Вадима – посерел на глазах. Цветом сравнялся со стеной.

Убедился – в нашем доме бандиты.

- Пойдем мы, наверное, поздно уже, - пробормотал он, не глядя в сторону меня и Нила, суетливо похлопал себя по карманам брюк. И поторопил остальных, что находятся в блаженном неведении. – Надя устала, завтра приедут юбиляры и еще посидим. Собирайтесь.

Он все-таки бросил опасливый взгляд на Нила, стоящего за моей спиной.

Кратко посмотрел. Какая-то секунда. За которую у меня сердце несколько раз перевернулось в груди.

А потом грохнул стальной голос Хаза.

- Никто никуда не пойдет.

Охнула, когда он легко толкнул меня в сторону и шагнул в столовую. Папин друг рванулся было ему навстречу.

Уловить не успела, настолько быстро Хаз выхватил пистолет и выстрелил.

В люстру, она огнями взорвалась и яркие осколки разлетелись в стороны, завизжали гости.

- Не надо, Нил! – рванулась к нему и попыталась повиснуть на его руке, сжимающей пистолет.

Он стряхнул меня, снова вытянул руку, его огромная темная фигура, подсвеченная светом телевизора, настолько угрожающей показалась, чужой, в нашем доме, где я всех знаю с детства.

- Все на пол! – рявкнул он.

И гости послушались, с завыванием опустились на пушистый ковер.

- Что ты делаешь! – я так испугалась, что страха лишилась, в бессилии топнула на месте ногой, - не трогай никого! Не смей!

Он резко развернулся и толкнул меня в сторону. Лопатками ударилась в стену. Он навалился сверху.

- Рот закрой, - приказал грубо, ухватил меня за шею. – Просто заткнись, Надя. Я говорил никого не впускать. Я время давал их прогнать. Теперь никто отсюда не выйдет. Услышала меня?

Лишь молча кивнула, глядя в его глаза, черные, горящие гневом.

Нет, нет, что он творит. Его приставания, касания, поцелуй – все это сейчас какой-то игрой кажется. Да, он играл со мной, он монстр, у которого чувств быть не может, убийца.

Он смотрит в упор на меня, тяжело дышит, я тоже.

В столовой творится немыслимое, а мы будто в доме вдвоем, он продолжает сжимать мою шею, взглядом скользит по моему лицу, его полные губы приоткрыты, он так ужасен и так порочен, воплощение зла.

Ненавижу, ненавижу, ненавижу.

И хочу.

Глава 19

Хаз так близко – я дышать перестаю.

Напрягаюсь, не знаю, чего ждать. Гости на полу лежат, Наташа всхлипывает, кто-то ругается под нос. А я в собственном коконе, рядом с мужчиной. Его жар давит на меня, окутывает.

Нил сузил глаза.

Взглядом по мне прошелся.

Усмехнулся.

– Ещё раз вздумаешь мне мешать, - прошипел прямо в лицо. – Я тебя… - вздохнул, удерживая угрозу внутри, пока меня запоздало колотить начало. – Сниму с тебя эксклюзивные права.

– Что ты имеешь… - задохнулось, когда до меня дошло. – Ты сказал, что делиться не любишь! Что я…

– А ты сказала, что гости уйдут. Видишь, куколка, мы оба хрень говорим.

Нил отошел от меня на шаг.

А я сильнее в стенку вжалась.

Не могу поверить! Он же сам говорил, что никого другого не будет. Он себе хочет, полностью. А теперь так просто отдать готов, даже не смотрит больше на меня.

– На верх иди, Надь.

– Нет.

Мне кажется, если я уйду – он всех здесь убьет. Быстро, никто не успеет остановить. При мне тоже может, я ничего не сделаю, но… Уйти не могу, оставить всех, бросить.

Это я ведь ошиблась, я облажалась с тем, чтобы вовремя их выгнать. Нужно было по-другому, умнее как-то, закончить до того, как все в заложниках оказались.

– Надя, - повторил мое имя, своим тоном надавил. – Наверх. Живо. Или ты втайне хочешь по кругу пойти? Ты только скажи, я мигом организую.

Я отшатнулась, словно от пощечины. Больно стало, будто мужчина меня действительно ударил. Кожу лица обожгло, сердце провалилось вниз. Зажмурилась, сдерживая слёзы.

Он меня целовал, касался.

Так далеко зашел, как я парню не позволила.

А теперь – готов поделиться.

Так просто…

– Иди Вадима позови, пусть спуститься.

– Пообещай, что ты с ними ничего не сделаешь! Они… На них тоже сделка распространяется и…

– Не беси меня! – рявкнул так, что язык к нёбу прилип. – Посмотрим по их поведению. Ты ещё здесь?

Я мотнула головой, унеслась вверх по лестнице. Не только за средним Хазовым, а самой бы успокоиться. Не показать Нилу, как глубоко его слова ранили.

Ударила себя по щекам, сгоняя морок.

Нужно голову включать, Надь.

Отбросить все ожидания и веру в то, что Нил может вести себя адекватно. Есть что-то человеческое в нём.

Жестокий. Порочный. Опасный.

– Что у вас происходит? – я сталкиваюсь лицом к лицу с Вадимом, который почти вышел из комнаты. – Стреляли?

– Да, Нил зовёт тебя.

Махнула рукой, протиснулась мимо мужчины в комнату. Но Вадим не ушел, за мной двинулся. Захлопнул дверь, а Вера на ноги подскочила. Осмотрела быстрым взглядом, едва выдохнула.

Из спальни послышался стон.

– Люба очнулась, - сестра прикрыла глаза, но радости я не заметила. – Она там в кресле.

- А у вас кто стрелял? Мы поднимались, я думала…

- Лев, - показала глазами сестра. - Пистолет не удержал. В стену попал. В мамину любимую картину.

– Потом болтать будете, - Вадим оборвал, спрятал пистолет за пояс джинсов. – Что случилось?

– Гости не ушли. Нил их всех уложил на пол, дальше я не знаю что было. Он сказал тебя позвать и здесь сидеть.

Я всё говорю бесцветным голосом.

Эмоции будто умерли во мне, окончательно испарились.

«По кругу» – так Хаз сказал.

Жмурюсь, не понимаю, почему вдруг так болит внутри. В солнечном сплетении давит, разъедает кислотой. Я иду за Вадимом в спальню, Вера последней заходит.

Люба трет щеку, медленно моргает, только очнулась. А Лев… Льву совсем плохо, мне от чего-то жалко его становится. Весь покрытый испариной, губы побелели.

Он преступник!

Он ничем не лучше Нила.

Но всё равно жалко.

– Лёв, ты как? – Вадим присел рядом с кроватью, потрогал лоб брата. – Держишься, братишка?

– Я… Хах, - смеётся хрипло, надорвано так. – Я всех тут переживу. Курить, пздц, хочется.

– Можно ему? – он на Веру посмотрел, а та нерешительно кивнула. – Условия помнишь? За брата я даже Наде голову сверну, никакая защита её не спасет. Тебя – тем более.

Я зарделась.

Тут все знают о том, что мы с Нилом обсудили?!

Словно о нашей сделке статью напечатали, все в курсе. Переглядываются, на меня смотрят. Люба – с непониманием, Вера – с сожалением. Хазовы – с интересом.

– Можно. Курение сужает сосуды, значит, меньше крови потеряет. Наверное. Я не лечу в полевых условиях, Вадим, я ничего гарантировать не могу. Всё что я помню из экстренной медицины, что можно пепел на рану, это спасет ненадолго. Но не с такой раной.

Глава 20

– Люба, помолчи! – одновременно с сестрой крикнули.

Я выдохнула. Боялась, что меня предательницей сочтут. Начнуть осуждать, что я на сторону преступников переметнулась. Но Вера меня поддержала – и в груди не так сильно давит.

– Да вы что… Да надо…

– Можно я её пристрелю? – лениво поинтересовался Лев, приоткрывая один глаз. – Голова трещит. Надь, сигаретку-то дай.

– Сейчас.

Я подошла ближе ко мужчине, пока сестра кинулась успокаивать Любу. Мы переглянулись с ней, к одному решению подошли. Нельзя сейчас глупости творить.

Я щелкаю зажигалкой, а злополучный огонёк всё не появляется. С тревогой слежу за сестрами, нехорошее предчувствие щекочет горло. Будто сейчас случится что-то.

– Спасибо, - Лев выдохнул, когда я протянула ему сигарету.

– Тебе мало досталось? – Вера встряхнула Любу, а та поморщилась, хватаясь за щеку. – Ты ещё проблем хочешь?

– А вы тут спелись, да?! Может молча ждать смерти? Надо сейчас бежать, вы не понимаете?

– Нет, я точно её пристрелю.

– Сидеть!

Вера гаркнула так, что даже я замерла. Она направилась к больному, надавила на его плечо, останавливая от необдуманных поступков. На пистолет мы одновременно посмотрели, но никто даже не попытался забрать.

Можно, конечно.

Как мы думали, всего час назад, в гостиной.

С Львом справимся, нас здесь трое.

Только что дальше? Внизу двое старших Хазовых, мимо них не проскользнуть. И сколько ещё я смогу уговаривать Нила не трогать никого?

Он чётко дал понять, что я того не стою.

– Они нас убьют, вы не понимаете? – Люба всхлипнула, закрыла ладонями лицо. – Уже меня ударили, а дальше что?

– Ты в этом виновата, - я сама удивилась холоду, который скользил в голосе. – Люба, ты должна была гостей спровадить. А что в итоге? Теперь все в заложниках. Если с ними что-то случится – это тоже твоя вина. Поэтому сядь и молчи, пока не сделала хуже.

Люба словно не понимает, как всё плохо.

Она Хазу соврала – а я себя в обмен предложила.

Лишь бы с сестрами ничего не случилось.

А Люба дальше нарывается.

Меня ведь подставляет, хотя она того не понимает. Не думает даже!

– Знаешь, что Хаз сказал? – из себя слова выдавливаю, ловлю заинтересованный взгляд сестры. – Если ты ещё что-то сделаешь, то он сам тебя пристрелит. Сразу.

Вру, но зато это помочь может.

Вдруг хоть это сестру усмирит?

Вера присматривает за Львом, чтобы тот не отключился, я – за Любой, чтобы ничего не натворила. Время тянется пластилином, будто секунда целую вечность длится.

Я от нервов начинаю шагать по комнате. Что с остальными? Им ведь ничего не сделали? Выстрелов больше не было, сплошная тишина стоит в доме, словно опустел.

Я подхожу к стене, куда пришелся выстрел. Как можно было не удержать пистолет? Ещё и нажать так удачно… Я прикасаюсь пальцем к дырке, надавливаю.

Жалко.

Мамина любимая картина.

Если нас бандиты не убьют, то мама точно.

– Живой? – я сжимаюсь, когда в комнату возвращаются братья. Нил близко подходит, я незаметно отступаю. Нарываюсь на предупреждающий взгляд. – Как у вас тут?

Я на Любу смотрю, на Льва.

Он сейчас расскажет о глупой идее.

Всем плохо будет.

– Нормально, - мужчина выдыхает. И сестры тоже. Не сказал. Лев морщится от боли. – Хотя не против какой-то помощи. Мне нужны белые маленькие таблеточки, обезболивающим зовуться. Пздц, больно.

– У дяди Валеры может быть, - шепчу, привлекая всеобщее внимание. – Он врач и какие-то кейсы начал собирать, аптечки. Не знаю, но как я поняла – у него может быть много лекарств. Вер, что тебе нужно?

– Всё, что сможете найти. А дальше я разберусь.

– Тогда так сделаем, - Нил быстро решение принимает. – Ты будешь за ним следить. Постарайся, врачиха, включи соображалку. Её, - кивок на Любу, приказ Вадиму отдает. – Под замок, к остальным спусти. Начнёт опять создавать проблемы – ты знаешь, что делать. А ты…

Хаз ко мне развернулся.

Сделал шаг, а я отступить не смогла.

Смотрела, как он приближается.

Опустил пальцы на моё запястье, сжал крепко и за собой потащил.

– А ты со мной прогуляешься. Покажешь дорогу, - и шепнул, когда мы оказались в коридоре: – А заодно начнешь сделку выполнять.

– Нил…

– Я заебался, куколка. Ты всё просишь и просишь, а взамен нихрена не даешь. Пора это исправлять. Покажешь, почему я должен тебе навстречу идти. Как раз наедине окажемся, без твоих ебнутых гостей. Никто нам не помешает, Надь.

Глава 21

На первом этаже в холле горит свет. И в гостиной.

В столовой полумрак, но я вижу, что гости до сих пор на полу.

Папа ремонт собирался делать в кухне. Там рядом кладовая и всякие упаковки со стройматериалами. И было много пучков с пластиковыми стяжками.

Один из них нагло растрепали, стянули руки гостям.

На столе сдвинуты тарелки с недоеденным ужином и грудой навалены сотовые телефоны.

– Глаза не сломай, куколка, - усмехнулся Хаз, заметив, что я кошусь в столовую. – Все живы. Довольна?

Он так спрашивает. Словно никого не тронул ради меня.

И это после тех слов, что меня пустят по какому-то кругу.

У Хаза точно есть друзья. Или сообщники, такие же психопаты-убийцы. И страшно представить, если кто-то из них приедет сюда, это счастье, что снегопад завалил дороги и в поселок просто не пробраться.

– Я оденусь, - открыла шкаф и достала старую папину куртку. Покосилась на Хаза – он в одной водолазке, и я уже собиралась предложить ему куртку, но вовремя прикусила язык.

Дурацкая моя любезность.

Пусть этот монстр мерзнет, и это меньшее из того, что он заслуживает.

Наверное, мои мысли на лбу у меня написаны. Потому, что Хаз усмехнулся.

– Хотела бы, чтобы меня снегом засыпало в сугробе? – спросил он и открыл дверь.

– Правду сказать? – закуталась в куртку, от которой пахнет привычно – папиным одеколоном и мятой. Шагнула на крыльцо.

– Желательно.

Он двинулся рядом.

Сугробы, сугробы…замело даже дорожки в саду, с неба до сих пор валят пушистые снежинки, а мы с ним идем к воротам и словно бы просто мирно беседуем.

– Тебя поймали один раз. Найдут и снова, - высказалась.

– Ты так в этом уверена?

– Зло должно быть наказано.

– А сколько пафоса, куколка, - по голосу поняла, что Хаз поморщился. – Ты в каком-то выдуманном мире живешь, девочка. Очки свои розовые сними. И посмотри на меня.

Машинально подчинилась и покосилась на его жесткий профиль.

На него падает свет фонаря.

Хазов шагает быстро, уверенно, чуть запрокинув голову к небу выдыхает изо рта облачки пара. Под ногами снег скрипит, снежинки падают на его черную водолазку, холодно.

Но плечи Хаза расправлены, ему будто нравится даже этот ледяной воздух.

– Что видишь? – спросил он негромко, не поворачиваясь.

Да.

От этого мужчины такие потоки силы и власти расходятся волнами в стороны, что кажется – даже если его поймают еще раз – в колонии снова случится пожар.

Или наводнение.

Ураган.

Землетрясение.

С ним будто сама судьба в сговоре.

– Упаду сейчас, - пробормотала и невольно вцепилась в его руку, когда мы вышли на дорогу. – Вон тот дом, - махнула рукой.

Я по щиколотки проваливаюсь в снег, шагаю и, как неваляшка, качаюсь из стороны в сторону.

Хаз идет ровно, как по асфальту.

Молчим.

О чем он думает, интересно.

– Запасные ключи дядя Валера хранит под крыльцом, - подала голос, когда мы зашли в сад папиного друга. – Там одна доска отходит. Где самая верхняя ступенька.

Нил без разговоров достал ключи.

– У него есть кабинет. И кейсы, скорее всего там, - болтаю я одна.

И мне это дико не нравится, я привыкла уже. К низкому хрипловатому голосу и холодным интонациям.

Тоже буду молчать.

Пусть сам ищет.

И он нашел, довольно быстро, кабинет в чужом доме. Кейсы тоже никто не прятал – дядя Валера расставил их аккуратными стопочками вдоль стены.

Нил мельком глянул на лекарства, сунул все это в пакет.

– Обиделась на меня, куколка? – спросил он вдруг и поднял голову.

– В плане? – растерялась.

– Я с тобой груб?

Не знаю…

Вопрос так сильно врасплох меня застал, я не найду, что ответить.

– Ты сама напрашиваешься, Надя, - Хаз поставил пакет и медленно обогнул стол, двинулся на меня. – Я считал, это ясно. Не открывать рот без разрешения. Ты не можешь осилить такое простое правило?

Моргнула.

Что-то я не понимаю.

Это он пытается извиниться за угрозы по кругу пустить или еще раз напомнить решил, что я должна ему подчиняться?

– Больше не повторится, - пообещала в который раз.

– Больше и не надо, - Хаз усмехнулся. Приблизился.

За куртку дернул меня к себе.

И рывком, за вырез, содрал платье с груди.

Глава 22

Неизвестно, до чего это может дойти.

Он смотрит так, что сомнений не оставляет, начну сопротивляться – и он просто разорвет платье.

Но раздеваться перед мужчиной, еще и здесь, в чужом доме, когда никто не придет на помощь – не так я себе всё представляла.

Мой первый раз должен был быть романтичным, чтобы на всю жизнь запомнилось.

– Сначала кое-что скажу, - попятилась. И неловко натянула платье обратно, не могу я так, с голой грудью. – У меня есть парень. Мы с ним недолго вместе и у нас…

– Куколка, - Хаз шагнул на меня, уголок его полных губ дрогнул в ухмылке. – Какой еще парень. Что за детский сад?

Он такой крупный. Небритый. С влажными волосами, на которых растаял снег.

Разница между Хазом и моим парнем, правда, огромна. Леша пользуется лаком для волос, одевается стильно, ярко. Он многим девушкам интересен, старшекурсник, его друзья – самые популярные парни универа.

А Хаз в брюках и простой водолазке, с пистолетом за поясом.

Он не красавчик, но такой притягательный, что глаз не оторвать.

И ничего я не могу с собой сделать.

Снаружи заскрипел снег.

И взгляд Хаза тут же метнулся к окну.

В кабинете висят плотные темно-синие шторы и горит только настольная лампа, мы с ним, как воры, в полумраке орудуем.

Но застукать нас некому, хозяин дома сейчас лежит связанный на полу в столовой.

Лязгнула железная калитка.

Кто-то вошел в сад.

Переглянулись.

И Хаз молча, бесшумно двинулся к окну, я за ним.

Он отдернул в сторону штору, сощурился.

По саду, проваливаясь в сугробы, к дому прется грузная мужская фигура. Рассеянно проследила за ним. И когда человек ступил в полосу света – я охнула в ладошку.

На мужчине полицейская форма.

– Ш-ш, - бросил мне Хаз.

Прижала обе ладони ко рту.

Полиция.

Здесь, в поселке.

Кто-то смог с ними связаться? Но почему он сюда идет, к дяде Валере? Еще и один, и нет у него за спиной вооруженного отряда.

Боже.

Его тут сейчас убьют.

Полицейский поднялся на крыльцо. В повисшей тишине мы услышали, как он громко потоптался там, стряхивая с ботинок снег.

А после на весь дом затренькал звонок.

Вздрогнула, меня почти оглушило.

– Тихо.

Пальцы Хаза сжались на моем локте.

– Не вздумай рот открыть, Надя.

Мог и не предупреждать, я не сумасшедшая, у родителей полный коттедж заложников, и там мои сестры.

Я теперь слова не скажу без разрешения.

Замерла в ожидании.

В дверь позвонили еще раз.

А потом…

Мы не закрылись, в звенящей тишине слышно стало, как створка хлопнула под порывом ветра.

И мужской голос гаркнул:

– Хозяева!

Пальцы Хаза крепче сжались на моем локте. Подняла голову и громко сглотнула – такие черные у него стали глаза.

– Не надо, - шепнула, когда другой рукой он достал из-за пояса пистолет.

– Есть кто дома? – снова крикнул полицейский.

Нил двинулся к выходу из кабинета, потащил меня за собой. У дверей остановился. И вдруг рывком сдернул с меня папину куртку, на пол ее швырнул и пнул в сторону.

Я осталась дрожать в своем тонком праздничном платье. Нил уставился в приоткрытую дверь в коридор. Еле слышно сказал.

– У тебя одна попытка, куколка. Или я ему мозги вынесу.

Господи.

Так, как этим вечером я за всю жизнь не боялась, не сходила с ума, в крови столько адреналина, что меня подбрасывает на месте.

Шаги полицейского приблизились.

И я резко высунула голову из кабинета, как в ледяную воду нырнула.

– Здрасьте.

Полицейский опешил. Попятился. Нахмурился. И выругался под нос.

– Девушка. Напугали. Разве можно. Как черт из табакерки. Вы здесь живете?

– Да, а что?

– А почему дверь входная открыта?

– Забыла запереть, наверное.

– Родители где?

– Папа еще утром уехал в гости, - голос дрожит, я пытаюсь взять себя в руки. Спиной ощущаю присутствие Хаза позади меня и от волнения тараторю. – Я тут разбираю его кейсы, он врач. Набор лекарств складываю по аптечкам. Занятие не сильно интересное. Лучше бы в клуб съездила с девчонками. Но кто-то должен это делать. Люди во все времена болели. И будут болеть. Но я бы потанцевала, все равно. Когда еще, если не в молодости? Когда мне сорок лет будет?

– Ваши документы, - потребовал полицейский с постным лицом выслушав о моих бедах.

– А что случилось? – пальцами вцепилась в створку.

– Преступник сбежал из колонии. Новости что ли не смотрите? – он важно выпятил вперед круглый живот. – Машину его видели. На трассе камеры засняли. Дорога ведет в ваш поселок. Обходим все дома.

– Ужас…- покачала головой и едва не вскрикнула, когда на спину, между лопаток, легла горячая и сухая мужская ладонь. Пальцы Хаза медленно спустились по позвоночнику вниз. Я с трудом сосредоточилась на красном лице полицейского. – Так ведь снежные заносы, буря. Вряд ли этот бандит сюда добрался, - говорю и чувствую, как этот самый бандит меня лапает. – У нас тихий поселок. Вообще, ничего не происходит. Скука. Это в городе клубы, развлечения. А тут…

– Документы покажите, - перебил полицейский.

- Так…в машине остались, а папа уехал еще с утра, - повторила. – И дозвониться не могу, связь пропадает. Подруги ждут, сессию закрыли, праздновать надо. А я тут застряла с этими кейсами. Запах, как в больнице, уже голова кружится.

У полицейского тоже голова закружилась от моей болтовни, он выставил ладони вперед, жестом останавливая этот поток жалоб от безголовой девчонки, у которой на уме одни клубы.

– Запираться не забывайте, - сказал он на прощание, удаляясь по коридору к выходу.

Дождалась, когда в холле хлопнет дверь.

И шумно выдохнула, смахнула со лба выступивший холодный пот.

– Ты меня радуешь, куколка, - негромко, скупо похвалил Хаз. Шлепнул меня пониже спины. И двинулся к окну, снова отдернул штору.

– Если полицейские пойдут в наш дом? – во мне всё бурлит, лицо горит и во рту пересохло.

Глава 23

Девчонка мнётся.

Бесит.

Я, блдь, ей много времени давал. Шел на уступки, пока она постоянно ресницами хлопала. Бред несла, хрень сплошную творила. Ждал.

Терпение лопнуло.

– Снимай платье, Надя. Либо я его нахрен порву, домой будешь в одной куртке возвращаться.

Я не шутил.

Сейчас я хочу расслабиться и получить то, что девчонка обещала. А её игры в недотрогу – не вовремя совсем. Недотроги так быстро себя не продают, без проблем выторговав положение получше. По горло проблем хватает, не до того.

Сегодня всё не по плану пошло. С самого начала, ошибка на ошибке. Братья должны были ждать меня в условленном месте, другого водилу ждал возле колонии. А приперся Вадим, который хотел всё проконтролировать.

Закончилось всё перестрелкой, блдь. Лёва – ранен, черт знает как пройдёт эта ночь для него. Вадим – в розыске, вся его карьера в тартарары полетела. Потому что не смогли меня послушать.

Ввязались.

Друг за друга в пекло – это про нас с ними. Обычно я вытаскивал, ответственность нёс за младших. Готов был пулю словить за любого из них, а они впервые в разборки ввязались из-за меня.

И пулю Лёва словил.

А я, вместо того, чтобы лекарства нести к брату, здесь застрял.

Пока мент не свалит.

А Надя – моё терпение испытывает.

– Хаз... - тянет неуверенно, губу кусает. – Что ты...

– Шмотки нахрен, куколка. На эту ночь ты моя, Надя. Если я что-то говорю, то ты делаешь. Без истерик, вопросов, нытья. Это понятно?

– Да.

Кивнула.

Пальчиками тонкими потянула бретельки платья, приспустила.

Сильнее кровь раздразнила.

Давно таких девок не встречал.

Даже в том, как сжимается, есть что-то соблазнительное. Дрожит, покрывается мурашками. Оттягивает неизбежное, а меня сильнее заводит. Особенно когда девчонка облизывает губы, опускает взгляд.

Порочная невинность, черт.

– На меня смотри, - приказал, дождался, когда выполнит. – Продолжай.

Платье на пол упало.

Надя тут же ладонями попыталась прикрыться.

– Руки убрала. Хочу посмотреть ради чего я терпел столько.

Гостей этих долбанутых.

Сестру её, которую пристрелить хотелось с самого начала.

Вместо того чтобы сразу сделку закрепить, я ждал. Разбирался с проблемами, которых не должно было возникнуть. Надо было на кухне нагнуть и дело с концом.

Стресс выплеснуть.

Снять напряжение, которое последнее время только множится внутри, разрастается с каждым днём сильнее. В колонии другие задачи были, не до шлюх, которых с трудом протягивали для "особенных" заключенных.

А вот теперь можно отвлечься.

До утра много времени.

– Куколка... - предупреждающе. – Ты отвратительно выполняешь сделку. Хочешь её отменить?

– Нет! – прошептала, но не двинулась. – Сейчас. Я не буду больше спорить. Дай мне секунду. Я соберусь...

– Мне это надоело, - сделал шаг назад, развернулся, пряча пистолет. – Вернусь в дом, выберу твою сестру. Подставишь её вместо себя?

– Не надо.

Надя ко мне кинулась.

Забыла о своей наготе.

Повисла на моей руке, прижалась всем телом. Хрупкая, но легко не сбросить, крепко зацепилась.

– Прости, - зашептала, заглядывая в моё лицо. – Я... Я не отказываюсь от сделки, правда. Я согласна.

– Будешь послушной, Надь?

– Да, - выдохнула, словно на смертный приговор согласилась.

Я усмехнулся. Угрозы всегда хорошо действуют.

Я ведь пытался нормально.

Куколка не оценила.

Зато теперь – сплошное согласие.

– Я ждать не люблю. Повторять тоже. Усекла?

Вняла моему предупреждению, кивнула.

Отступила от меня, давая рассмотреть. Сжала ладошки в кулаки, сдержалась, чтобы снова не прикрываться.

Наконец-то.

Окинул её оценивающим взглядом. Вся такая ладная, маленькая. Как я люблю. Стоило раньше её раздеть. Осматриваю изгибы талии, родинки внизу живота.

Красивая.

И грудь у неё хорошая, я уже успел это рассмотреть. Упругая, с розовенькими сосками, которые вечно камешками проступали сквозь ткань платья. На фоне бледной кожи они отлично выделялись.

Привлекали мое внимание.

Сделал шаг к ней, убивая расстояния.

Провёл пальцами по груди, наслаждаясь, как девчонка начинает дрожать.

Её кожа горит от прикосновений.

Глава 24

На. Колени.

Слова Хаза ударом врезались в мою голову.

Острием бритвы спустились вниз.

Тело налилось жаром, меня начало потряхивать. Словно разрядом тока ударило в грудь, теперь электричество бьет под кожей, пульсирует.

Я обнажена, влажные трусики липнут к телу.

Нил – полностью одет.

От этого контраста у меня подгибаются коленки, становится жутко холодно. Мороз кусает руки и грудь, мурашками покрывает низ живота.

Я не смогу!

Я никогда не смогу это сделать, только не так. Это дом папиного друга! Я здесь часто бывала. Папа разговаривал с дядей Валерой, а я перебирала медицинские приблуды, наматывала на шею бинты.

А теперь...

Я быстро киваю, пока Хаз не начал говорить. Он ведь уже угрожал вернуться к моим сестрам, сделать всё с ними.

Я согласилась, пообещала.

Нужно лишь переступить через себя.

Мужчина собран, спокоен. Смотрит на меня в ожидании, на красивом лице – опасная усмешка. Хищная. А взгляд у него голодный, прожигает темными омутами.

Когда Нил потянул ремень, пряжка зазвенела.

Вместе со звуком расстегиваемой ширинки – я поняла, что времени не осталось.

Я сглатываю, волнение птицей бьется в грудях. Делаю крошечный шаг вперёд, а после опускаюсь на колени. Мне кажется, что тело стало деревянным, совсем меня не слушается. Едва получается опуститься, а не просто рухнуть вниз.

Жмурюсь, когда на щеку опускается крупная ладонь. Большим пальцем Нил надавил на мои губы, прошелся по контуру.

Я задрожала, с трудом подняла взгляд на мужчину.

– Я... Я не умею, - выпалила как на духу, боясь не успеть.

– Научу, - бросил коротко и незаинтересованно, надавил на затылок, притягивая ближе. – Давай, куколка, поработай ротиком.

– Я совсем не умею, - повторила, сжимая пальцы в кулаки. Впилась ноготками в ладонь, стараясь привести себя в чувство. Мне важно, чтобы он понял. – Я никогда такого не делала. Ни разу.

Я вижу как играют желваки на лице мужчины, когда он сжимает челюсть. Дергаются уголки губ словно в оскале. Не могу понять: злит его эта информация или не очень.

Леша, конечно, намекал, что он не против. Хотел от меня ласки, подталкивал, но я вовремя сбегала. Отказывалась и не хотела торопить отношения с парнем.

Хаз отказаться не позволит.

Во рту становится сухо, когда мужчина дергает вниз боксеры, обнажая член.

Опускаю взгляд на крупный ствол, увитый темными венками. Они оплетают его, змейками подбираются до набухшей головки.

Я никогда не видела член вживую, а теперь он так близко...

– Открой рот, Надя.

Я слушаюсь.

Сердце оглушительно стучит.

Бах. Бах. Бах.

Всё словно замедляется, секунда тянется вечностью, Хаз медленно двигается.

Только пульс зашкаливает, напоминая, что всё реальность.

– Шире, - Хаз похлопывает меня по щеке, а второй рукой обхватывает член у основания. Направляет к моим губам. – Вот так, куколка.

Горячая кожа обжигает, словно кто-то плеснул кипятком в лицо. Я дергаюсь, но мужчина не отпускает, притягивая ближе.

Я задыхаюсь от нового запаха. Непривычного, мускусного и терпкого... Первобытного. Новый и порочный аромат, у меня всё внутри стягивает от этого.

Мне кажется, я сейчас умру.

Потеряю сознание.

Или...

Хаз медленно толкается вперед, давит членом на мои губы и язык.

Это дико, безумно.

У меня во рту слюна собирается от его вкуса.

Солоноватого, незнакомого.

Жаром бьет между ног от осознания. Что я делаю, с кем.

Стону, когда мужчина резко толкается вперед. Такой огромный, крупный, с гладкой кожей. Заполняет меня всей длиной, головка бьется о горло.

Я кашляю, хватаю воздух губами, на глаза собираются капли слёз.

Нил отстраняется на секунду, дает мне привыкнуть.

А я смотрю как от его члена тянется ниточка слюны к моим губам.

Так распутно.

Порочно то, что я чувствую.

Как кислород превращается в пар. Бьет по щекам. У меня между ног влажно, смазка пачкает бедра.

Он заставил сделать ему минет, а мне... Мне не противно.

Мне странно и хорошо.

Это грех, то что со мной делает мужчина. Как его жестокие поступки вибрацией бьют по мне. Возбуждением закручивает.

– Блдь, - Хаз ругается, когда комнату заполняет рингтон мобильного. – Не отвлекайся, Надь.

Он снова внутри. Я губами обхватываю его член, сама двигаюсь вперед. Дергаюсь, когда мужчина держит меня, не позволяет отстраниться.

Глава 25

– Сколько времени ты со своим женихом? – спросил Хаз, когда мы вышли на улицу.

Наш дом – его видно отсюда, как уютно горит свет в окнах, я сквозь метель вижу эти размытые оранжевые полосы.

И вокруг никого, ни машин, ни людей.

Может, полицейские начали обход с нашего дома и уже вернулись на трассу? Если и был шанс, что Хаза заметят, то теперь можно и не надеяться.

– Несколько месяцев с женихом, - отозвалась сдержанно.

Леша, вообще-то, не совсем жених, предложения мне никто не делал. Он просто мой первый парень.

Должен был стать первым.

В голове никак не укладывается то, что случилось в кабинете. У дяди Валеры. Если мы этой ночью выживем – я в гости к папиному другу больше никогда не пойду.

– Несколько месяцев, - повторил Хаз. – Он импотент?

– Кто, Леша? – удивилась. – Нет…почему?

– Леша, - на имя моего парня он хмыкнул. Он шагает рядом.

Моя узкая ладонь лежит в его широкой, и как же это похоже на обычную прогулку, словно мужчина после похода в кино провожает меня до дома.

– Импотент, - повторил Хаз.

– Да почему?

Он повернулся. Взглядом скользнул по моему лицу. Пальцем мазнул по моим приоткрытым губам.

– Как он ни разу не попросил отсосать ему?

Дернулась, в попытке вырвать руку, Хаз не отпустил.

Стоим и смотрим друг на друга, мне хочется провалиться под землю.

Какая уж тут прогулка после кино, от его слов у меня уши огнем горят и пульс стучит в висках.

– Я не буду это обсуждать, - сказала дрожащим голосом и отвернулась.

– Ты интересная, Надя.

Он двинулся дальше и потянул меня за собой.

Сунула нос в воротник куртки.

Не хочу я быть интересной для психопата-убийцы, как-то это совсем не радует. Уже дошло до того, что…

Нет, нет, не думать, не вспоминать, ничего не было, я не видела его член, не пробовала, нет.

Молча зашли в ворота, на снегу – провалы от шагов полицейского, которые уже заметает пурга.

По его протоптанным следам добрались до дома.

В холле, пока убирала куртку в шкаф, косилась в сторону столовой и прислушивалась.

Гости шепчутся.

Как же жаль, что они в это вляпались, кто просил Любу приглашать их?

– Доктор молодец, - похвалой для Веры встретил нас Вадим. – Полицию выпроводила.

– А эта почему опять здесь? – Хаз кивнул на Любу, что замерла у подножия лестницы. – Почему не в кладовке?

– Любовь тоже постаралась, - Вадим оглянулся. – Дуло пистолета, что упирается между лопаток – действенная штука.

– Лев как? – Хаз передал брату пакет с лекарствами.

– Хреново, как еще.

Стоим напротив открытой столовой.

Кошусь туда.

Несколько гостей на полу. Кое-кто за столом. Дядя Коля связанными руками умудряется наливать себе водку и закусывать, вот для этого человека, кажется, вообще, ничего не изменилось.

Те же посиделки.

Посмотрела на дядю Валеру.

Он заметил у нас фирменный пакет со своими лекарствами. Качнул головой. И что-то мне показал.

Сощурилась, не понимая.

Он опять сделал какой-то жест.

Черт.

Надо к нему подойти и…

– У нас с тобой незавершенное дело. Наверх иди, - приказали позади.

И на ягодице по-хозяйски сжалась мужская рука.

Вздрогнула.

Это он имеет виду, что сейчас продолжится то, что началось в кабинете?

Облизнула пересохшие губы, всеми силами прогоняя из памяти порочные кадры, где я на коленях и он возвышается передо мной, толкается мне в рот напряженным членом.

Нет, невозможно, эти краткие минуты намертво засели в подкорке.

Не глядя на Хаза, послушно подошла к лестнице.

– Нил, - вдруг позвала его Люба, и я в удивлении подняла голову. Сестра пропустила меня на ступеньки и поправила лямку платья, - чем-то нужно помочь?

Он обернулся.

И глянул на сестру так, словно она какую-то дурь ляпнула.

Не ответил.

– Я это к тому, - Люба сложила руки перед собой. – Раз уж так вышло. И вы в нашем доме застряли до утра. Совсем необязательно ругаться. Мы – люди гостеприимные.

– Я заметил, - отозвался он.

– Нет, не руби с плеча, - сестра снова поправила платье. – Давай я для начала принесу тебе выпить.

– Люб, - шепнула. – Прекрати.

– Отстань, я не с тобой разговариваю.

Глава 26

Либо она бежит одна.

Люба – моя старшая сестра.

И даже если я с чем-то не согласна – меня и не спрашивали никогда. Но это…

– Всё, - Вера не выдержала. Потянула ее за руку и протиснулась к двери. – Дорогая. Прошу тебя. Просто сядь и сиди. Ничего не делай.

Она даже спорить не стала, убеждать, у Веры нет никаких сил. Она прошла в спальню ко Льву, на тумбочке сложила банки-склянки и потрогала его лоб.

Люба проследила за ней и презрительно фыркнула.

Впервые на моей памяти сестры так ссорятся, причем даже без слов, они взглядами выражают всё, как друг другом разочарованы.

– А ты? – Люба повернулась ко мне и сощурилась. – Остаешься? Надя, это неправильное решение.

– А гости?

– А что гости? Хаз же их не убил до сих пор? Значит, и не убьет. По крайней мере, в ближайший час. А дальше уже вернемся с помощью.

Ага, конечно.

Нас догонят сразу, как только мы из дома выйдем, да там сугробы чуть ли не по колено, мы с Хазом сюда не шли, а плыли.

Нас догонят и он прямо там если не пристрелит, просто разорвет меня, как злой и дикий зверь.

– Сядь и сиди, - повторила за Верой.

– Пошла ты нахрен, Надя, - Люба оттолкнула меня с дороги.

Что она сказала?

С изумлением уставилась в спину сестры.

Люба скрылась в коридоре.

Она совсем рехнулась? За что она меня послала?

Дернулась, чтобы пойти за ней, но усилием развернулась в другую сторону. Присела в кресло.

Хазовы внизу, они ее не выпустят.

Потерла горящие глаза и уставилась в беззвучно работающий телевизор.

Новости.

И на экране красуются уже такие знакомые фотографии. Разыскиваемые преступники, что засели на всю ночь в нашем доме.

Из коридора послышались мужские голоса.

И я повернулась.

В комнату шагнул Вадим, за ним Хаз.

Средний адвокат подхватил со стола бутылку с минералкой. Старший остановился в дверях, наблюдая, как Вера колдует над раненым.

– Сестрицу свою куда дела? – спросил он у меня негромко.

Он на меня не смотрит. Но у этого мужчины будто панорамное зрение, как у животного, он хищник.

Заметил, что я вздрогнула и повернулся.

– Люба в туалете, - ответила хрипло.

Уверена была. Что они встретят сестру на лестнице, когда поднимались сюда.

И если они ее не видели…

То сейчас Люба бежит вниз.

– В туалете? – переспросил Хаз.

Это не взгляд, а чертов рентген, я сжалась в кресле. И чтобы его отвлечь, сказала первое, что пришло на ум.

– Ты хотел продолжить начатое. На этаже есть другие спальни.

На мой намек у него глаза потемнели, стали просто чернильными.

Но это не похоть. Не возбуждение. Он смотрит – и выносит приговор.

Секунда, вторая, я замерла перед ним, завороженная.

И Хаз вдруг рванул к выходу.

– Нил, - подскочила с кресла и бросилась за ним.

Боже мой. Любе конец.

Он на первом этаже в один миг оказался, я, перепрыгивая ступеньки, полетела за ним, и уже с лестницы различила, что входная дверь стоит нараспашку.

– Нил, не надо! – снова крикнула, когда он на ходу выхватил из кобуры пистолет.

Он метнулся на улицу – черная фигура на фоне белых сугробов, и там впереди него, силуэт сестры.

Заметила лишь вытянутую руку Хаза, а после выстрелы прозвучали, один за другим. Я поскользнулась на ступеньках и шлепнулась носом в сугроб.

Через меня перепрыгнула еще одна черная тень – Вадим.

От страха мозги отшибло, ничего не соображаю, но слышу, как кричит Люба и крику ее радуюсь – хотя бы еще жива.

Снег забился под платье, он на груди, на бедрах, облепил все тело, я ходячая льдинка, выползла из сугроба и побежала вперед.

Люба сидит у дерева, накрыв ладонями голову, напротив Хаз стоит и целится ей в лоб.

– Не стреляй! – проскочила мимо Вадима и набросилась на руку Хаза, животом навалилась на пистолет.

– Вот сейчас иди нах*й отсюда, Надя, – рявкнул он на меня.

– Я же тоже сбежала, и ты не стрелял, - цепляюсь в его руку, висну на ней, не позволяю себя спихнуть. – Не стреляй, хочешь – ударь меня, но не надо…

Я добилась главного – пистолет выпал в снег. Хазов перехватил меня за плечи и развернулся. Встряхнул, как куклу, к себе притянул. В лицо мне рыкнул:

– Куда ты, бл*ть, лезешь? Какого х*я?

Больно и холодно, я дрожу, но оторваться не могу от его лица, от его черных блестящих глаз, он в таком диком бешенстве. Он воплощение зла, сейчас я объект этой злости, и она выплеснется вот-вот.

Глава 27

Хаз

Меня прогибает от злости.

Нахуй шею свернуть хочется куколке.

Чтобы не лезла, блдь, куда её не просили.

А вместо этого – целую. Терзаю её губы, кайф ловлю. Хороша, черт. Тихо стонет в мои губы. Адреналин искрит в крови, пьянит.

Давлю ладонью на шею девчонки, в себя впечатываю.

Надя задрожала.

От холода или желания – черт знает.

Но я в шаге от того, чтобы прямо здесь разложить её. Закончить танцы с бубнами, взять то, что моё по праву. Может, тогда перестану девчонке спуск давать. Стирать из памяти то, как она откровенно на наказание нарывалась.

Мну платье её.

Пробираюсь ближе к упругой заднице.

Вдавливаю пальцы, вырывая тихий вскрик.

Сильнее завожусь.

Кровь горит, сжигает всё к чертям.

Возбуждение крючками впивается, под кожу. Тянет.

Я взорвусь скоро. И лучше Наде быть готовой к последствиям.

– Хватит, - голос брата прорезается сквозь толщу воды. – Нил, в доме продолжишь брачные игры.

– Завались, - беззлобно бросил, отступая от куколки на шаг. – Не тебе нотации читать.

Будто я не видел, каким взглядом брат врачиху пожирал.

Она Лёву лечила, а Вадим её в воображении уже во всех позах нагнул.

Усмехаюсь, поправляя одежду. Почти идеальная картинка получается.

Нас три брата, их – три сестры.

Только Люба сдохнет быстрее, чем успеет к Льву подойти. За*бала, её выходки в горле сидят. Надя тоже чудит, но у той хотя бы смекалка работает, мозги есть.

У Любы скоро пуля в голове будет, если не перестанет моё терпение испытывать.

Одна Вера нормально свою работу делает, не прикопаться.

– Что с ней делать будем? – брат кивнул на девку, скрестил руки на груди. – Здесь пристрелим или в доме?

– Даже не знаю...

Протянул лениво, интуитивно чувствуя напряжение Нади.

Бросил взгляд на неё: замерла, не дышит.

Только смотрит внимательно, дыру во мне прожигает.

Пальцы её подрагивают, но больше не рискует тянуться ко мне.

– Хаз, - прошептала, сглатывая. – Пожалуйста.

– Я предупреждал? – сделал шаг к ней, склонился. Для нас двоих этот разговор оставил. – За её выходки ты будешь отвечать.

– Я помню, - смиренно глаза прикрыла. – Я буду. Не надо в неё стрелять.

Стоило бы.

Может бы зачатки мозгов появились.

Но лишняя шумиха нам ни к чему.

– Жизнь Любы на счетчике, - выдыхаю, решение приняв. – Если мне что-то не понравится, любая мелочь... Если она сейчас рванет, - предупреждаю. – Я ей башку снесу. Даже догонять не буду, отсюда снять успею. Поняла?

– Поняла, - послушно кивнула.

Нихера Надя не поняла.

Кивает, как болванка, а потом в самое пекло лезет.

Испытывает моё терпение.

Девчонки повезло, что на неё член встает.

– Она будет тихо сидеть.

– А ты можешь такое обещать? Ты ею не управляешь, Надь. Не давай за другого обещаний. Потому что спрашиваю я с тебя. У тебя уже один залёт. Решай, в какой позе отрабатывать будешь.

Надя смотрит на меня, не моргая.

Дрожит, прикасаясь пальчиками к щекам.

Но не спорит.

Машу рукой, позволяя помочь сестре.

И девчонка срывается с места. Подбегает к Любе, помогая ей встать с земли. Что-то долго втирает, но это не моё дело. Своё условие я сказал.

Меня эта Люба конкретно за*бала.

Если кладовка не поможет, то пойдёт в подвал.

Трупом.

– Два залёта.

Вадим рядом со мной идёт.

Девчонки – впереди. Надя на себе сестру тянет, сама толкает, не давая сбежать. И на меня оборачивается. Проверяет, не взял ли я Любу на мушку.

– У твоей фаворитки два залёта, - брат пояснил, усмехаясь. – Она соврала, Нил, мы оба это прекрасно знаем. Косвенно помогла сбежать сестрице. С этим разбираться не будешь?

– Уши скрути и завязывай подслушивать чужие разговоры. Моя фаворитка, - глаза закатил, интересное слово Вадим подобрал. – Мои проблемы. Я сам решу.

– Как скажешь, куда уж мне до опасного криминального авторитета.

И ржет.

А мне ничерта не смешно.

Лёва с ранением, другой брат с жизнью разрушенной – моя вина.

Из-за меня они в это влезли, потому что я затормозить вовремя не успел. Не слушал их, когда просили оставить всё. Не давить до конца. Предупреждали же.

Глава 28

– Не смей рыдать.

Я услышала тихий голос Льва, подойдя к комнате родителей.

Застыла, каждая клеточка тела напряглась.

Вера... Вера там и она всхлипывает.

От мысли, что с ней могло случиться, всё внутри похолодело.

Я ворвалась в комнату, не представляя, как смогу помочь сестре. Но Хаз мне обещал, что с ними ничего не случится! А пока он с Любой разбирается, я должна Вере помочь.

Дверь в спальню ударилась с хлопком.

– Блдь, - младший Хазов выругался, накрывая ладонью глаза. – Тише нельзя?

– Ты... Вы...

Я замолкла, не подобрав слов.

С удивлением посмотрела на сестру, которая поспешно вытирала слёзы с лица. На Льва, который всё так же лежал на кровати, почти не двигалась.

Не поняла, что здесь произошло.

– Скажи ей, - хрипло попросил мужчина, кивнув на Веру. – Достала уже. Я тут не умираю, чтобы меня заранее хоронить.

– Потому что дурак, который ничего не замечает. Вадим! – сестра обернулась к мужчине, которого я даже не заметила сразу. – Я здесь зашиваюсь.

– А должна брата моего зашивать.

– Я вам не врач из горячих точек. Я вообще не привыкла к таким операциям. Здесь даже банального отсасывателя не достать.

– Чего? Вер, ты если хочешь, просто попроси. Станешь и отсасывателем, и кончателем.

Я покраснела от пошлости шутки, а Вера невозмутимо ответила:

– Придурки. Это медицинское оборудование.

Лев заржал, а после застонал, дернувшись.

Сестра ударила его в здоровый бок.

Потянулась к упаковке со шприцами, повернула руку мужчины к себе, поставила катетер. С какой-то садисткой улыбочкой следила, как Лев поморщился.

Кажется, за Верой можно всю жизнь наблюдать. Настолько она собранная, уверенная в себе. Её убить обещали, если Хазова не спасет, а она спокойно капельницу ставит. Мысленно благодарю дядю Валеру за то, что у того целый склад дома был.

Вера единственная из нашей семьи, кто делом занят.

– Люба в порядке? – сестра ко мне обернулась, я кивком ответила. – Отлично. Черт!

Выругалась, когда струйка крови потекла из раны мужчины. Потянулась за салфетками, прижимая к ране.

Атмосфера накалилась, словно каждая секунда могла стать последней.

– Надь, подай мне...

Я закричала от неожиданности, Хазовы выругались.

Свет в комнате погас, оставляя нас в кромешной темноте.

Внизу что-то громко упало, осколки зазвенели.

– Ох*енно, - выдала моя сестра, которая почти никогда не материлась. – Перебоев электричества только не хватало. Буря. Когда всё починят – кто-то здесь умрет. Надь, на первом этаже свечи, там где...

– Я знаю.

– Отлично, принеси их. Вадим, ты иди сюда, подсвечивай телефоном. Ну, не стой столбом!

Я бросилась прочь, плечами сшибая дверные косяки.

Я знала наш дом, каждую ступеньку, картины на стенах...

Но сейчас всё было в кромешной темноте, пугало неизвестностью.

Сжала поручни, а после понеслась, как в детстве, перепрыгивая ступеньки. Едва не запнулась, в последнюю секунду спрыгивая на дубовый пол.

В кладовке кричала Люба, а я её проигнорировала.

Бросилась к комоду возле входной двери, пытаясь вспомнить, где самый большой запас свечей. Подсвечник ещё нужно найти, стаканчики или...

– Ай!

Я выкрикнула от боли в запястье, спиной сильно стукнулась об стену. Мужские пальцы сжались вокруг моего горла, придавливая к месту.

– Хаз...

Выдохнула ошеломленно, не понимая, что происходит.

Нил сильнее вдавил ладонь, прижался всем телом.

Даже в темноте я чувствовала его злость.

– Какого х*я, Надя?

– Я... Что?

– Решила подвиг Любы повторить?

– Что? Нет! – дошло, что происходит. Ладонями к мужчине прикоснулась, погладила его напряженные плечи, словно дикого зверя пыталась утихомирить. – Я не пыталась сбежать! Не планировала даже. Там комод, - кивнула в сторону мебели, дыхание задержала. – Там свечи, Вера сказала принести. Они нужны, чтобы Льва лечить. Пошли со мной, ты сам спросишь.

Секунды вечностью тянулись.

И чем дольше Нил молчал, тем сильнее я сжималась.

Боялась, что он со мной сделает, не поверив.

Облизнула губы, когда дыхание коснулось кожи.

Хаз словно в голову мою пытался пробраться.

Чувствовала его взгляд, дрожь спустилась по телу.

Ещё секунда и снова поцелует, наказывая грубой лаской.