Девочка Бешеного

Глава 1.

- Не очкуй, всё пучком будет!

Сильный толчок в плечо, и я просто чудом удерживаю сумочку, которая чуть на пол не летит.

- Эмир, какого чёрта?! - Подруга тут же вмешивается и толкает этого огромного бугая в плечо.

- Сорян, не рассчитал.

Глубоко вдыхаю. Пытаюсь вспомнить, что именно я здесь забыла. В этой огромной очереди с кучей людей сомнительного производства.

- Не психуй, - Карина шепчет мне на ухо, наверное, думает, что успокаивает. Но совершенно нет. Я начинаю нервничать ещё сильнее. А ещё... ещё в этой очереди в бойцовский клуб я узнаю про себя новые факты. Например, до сегодня я и не подозревала, что у меня, кажется, клаустрофобия.

Наверное, вам интересно, что я делаю в очереди в бойцовский клуб? А всё из-за того, что моя лучшая подруга начинает свою карьеру журналистом. Ей заказали статью про крутой бойцовский клуб. И мы пытаемся в него внедриться под видом обычных посетителей. Как Карине удалось меня уговорить на подобную авантюру? Всё просто. Она пообещала быть моделью на моём экзамене по причёскам. А бугай Эмир — это друг Карины, который обещал провести нас без очереди в клуб. Но толчки локтями по печени мне подсказывают, что нас где-то обманули. Что-то пошло не по плану. И вот когда я уже почти прихожу к выводу, что не так сильно мне нужна модель, и, наверное, я могла бы отсюда уйти, как меня резко хватают за руку и тянут в сторону. Я лишь взвизгнуть успеваю, перед тем как оказываюсь в тесном помещении нос к носу с Эмиром.

- А ты горячая куколка, да? - Произносит с издёвкой этот здоровяк. А я лишь ресницами хлопаю и переживаю самый настоящий стресс.

- Хватит её пугать! - Голос подруги успокаивает. После Эмир получает громкий подзатыльник. А я зажмуриваюсь от того, как сильно оглушает громкая музыка.

Сама того не понимая, я оказываюсь в клубе. Буквально за считанные секунды.

- Вам прямо и направо! Смотри аккуратно, если словят - я тебя не знаю. И в клетки не... - Эмир кричит что-то нам в спины. Но Карина толкает меня вперёд, музыка бьёт по ушам. Слова Эмира я слышу плохо.

Что он говорил про клетки? Нужно зайти в клетки? Господи, что это за клуб такой?! Что за клетки?! Для чего?!

- Самое главное - найти хозяина, - Карина кричит мне на ухо, её глаза вспыхивают новым азартом, - его зовут Рамиль Суворов. Говорят, что красавчик.

- Ты сюда пришла за информацией для статьи или...

- Никто не мешает сблизиться с хозяином клуба, чтобы получить ещё больше информации. Если он такой, как рассказывают, я даже грудью на амбразуру готова броситься ради результата.

- Стесняюсь спросить, на какой результат ты надеешься. И что этот громила про клетки говорил?!

Ответ от подруги я не получаю. Потому что в следующую секунду раздаётся громкий голос из динамиков.

- Вы готовы? Осталось всего пять минут до боя.

И вот здесь начинается самый настоящий кошмар. Толпа срывается громким воем. Кто-то бьёт себя по груди. Кто-то просто орёт. Другие начинают рвать на себе футболки. В этом всём кипише я цепляюсь платьем за что-то. Не могу пройти дальше.

- Сегодня в поединке сойдутся Молот и Хан. Это будет шикарное зрелище! Занимайте свои места у арены!

Я дёргаю платье. В полнейшей панике пытаюсь отцепить его от края стула, за который зацепилась. Толпа начинает идти вперёд. Подхватывает меня за собой. Я теряю из виду Карину.

Страх охватывает с головой. Я только ноги успеваю переставлять. А дальше... Честное слово, всё как в тумане. Я сама не понимаю, как оказываюсь в клетке. Железные прутья. Кто-то громко орёт и ударяет по клетке.

- Давай, ёбни их всех! - Орёт какой-то мужчина, а после с громким грохотом закрывает клетку.

Что? Что он сказал? Что я должна сделать? Что говорил тот здоровяк? Заходить в клетку или не заходить? Боже!

Я бросаюсь к дверце, которую только что захлопнули. Сжимаю пальцами стальные прутья. Толкаю дверцу вперёд, но она не поддаётся. В полнейшей панике дёргаю её на себя.

- Ну давай, давай!

А после... После я замираю. Как будто в транс какой-то впадаю. Мой взгляд цепляется за мужчину. Он стоит на верхнем ярусе. Большой. Огромный. Без футболки. У меня почему-то моментально краснеют щёки. Я скольжу взглядом по его торсу. Он как будто из камня выкован. Не то, чтобы я раньше парней без футболок не видела. Я видела. Просто... у них не было таких мышц. Ярко прорисованного пресса. А ещё... ещё он смотрит. По коже моментально холодок проносится.

Когда я с ним взглядом встречаюсь, то понимаю, что... Он на меня смотрит! Взглядом своим прожигает. У него глаза... они тёмные. Пугающие. Он стоит далеко, но я как будто физически на себе его прикосновения ощущаю. Как он прикасается. Как пальцами шею сжимает. Как... Мне за секунду страшно становится.

Я назад отшатываюсь. Нога чуть в сторону уходит, в лодыжке больно щёлкает. Я пытаюсь равновесие сохранить и случайно рукой какой-то рычаг задеваю. И вот здесь происходит полнейший капец! Эта железная клетка начинает двигаться!

- Нет, нет, нет!!! - С ужасом на все эти рычаги смотрю. Их много! Больше трёх! Какие-то кнопки. Господи, что это такое?! На что нажимать?!

Глава 2.

Мои пальцы скользят по холодному металлу, и от напряжения я даже не чувствую, что они дрожат. Паника нарастает, и каждый новый крик толпы заставляет меня вздрагивать. В висках пульсирует. Сердце где-то в пятках колотится как ненормальное. А до меня всё как в замедленной съёмке доходит. Он выбрал меня. Меня! И что дальше? Вот чисто гипотетически его не размажут по рингу, тогда что?! Ну не заберёт же он меня на самом деле, да? Мы не в том веке живём, когда можно было вот так, по-варварски людей без их желания...

- Бешеный, я хочу тебя! - Девушка из клетки слева орёт каким-то нечеловеческим голосом. Сжимает ладони на железных прутьях и начинает скользить ими вверх и вниз. Ещё и языком прутья облизывать. Мерзость какая. Хотя... Вот она хочет, я не против. Пусть её берут. Она вот и шоу-программу устроит. А меня можно отпустить? Я так не умею, и с прутьями заигрывать тоже не моё.

Громкий звук гонга. Бой начинается. Вот здесь совсем страшно становится. А кому вопросы задать можно? Если вот этого Бешеного побьют... То меня же отпустят, да? Или что?!

От паники только сильнее пальцами прутья сжимаю. Я вижу, как Бешеный выходит на ринг. Его шаги уверенные, как у зверя, готового к нападению. Против него другой боец, кажется, Жан или Хан, чёрт его знает. Здоровенный громила, мускулистый, с холодным выражением лица. Мне бы радоваться, что он больше Бешеного. Его масса точно превышает массу того, кто меня выбрал. Вот только... слишком уверенно выглядит Бешеный. Как-то зло усмехается.

Толпа ревёт, и каждый их рык в меня больше страха вселяет.

Первая схватка начинается молниеносно. Хан или Жан бросается вперёд, его кулаки рассекают воздух, но Бешеный уворачивается, словно предвидя каждый его удар. Он двигается так быстро, что я едва успеваю следить за ним. Толпа начинает заводиться ещё сильнее, все кричат, свистят, хлопают, но у меня внутри всё сжимается от ужаса.

Каждый удар звучит глухо, как удары молота по металлу. Взмах, ещё один, а потом хруст — рука противника отлетает назад под углом, явно сломанная. В воздухе пахнет потом, злостью и чем-то ещё. Страшным. Проникающим до самих внутренностей.

Я отшатываюсь назад от ужаса. Ладонью рот закрываю. Это что за бои такие? Отсюда прямиком на кладбище увозят?! Но всё происходящее только меня возмущает. Люди же взвывают от экстаза. Просят ещё. Ненормальные.

Бешеный продолжает: его кулаки беспощадны. Он бьёт, лупит, пока его противник не падает на колени. Толпа взрывается криками, но я их не слышу. Я смотрю на это с открытым ртом, чувствуя, как внутри образуется ледяной ком. Я не могу отвести взгляд. Я не могу пошевелиться. Всё, что я могу, это смотреть, как этот человек уничтожает своего противника с такой силой, что мне становится физически больно.

И вот он, последний удар. Хан падает на пол, его тело безвольно катится по арене. Толпа ревёт от восторга, а я чувствую, что моё сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Нет. Вставай! Господи! Не смей!

Я начинаю бегать по чёртовой клетке. Снова тяну за рычаги. Но ничего не происходит. Долбанная клетка не сдвигается с места. У меня самая настоящая паника. Но в следующую секунду я на месте замираю. Как по щелчку пальцев. Потому что... Бешеный медленно поднимает голову и смотрит на меня. На меня. Его глаза полыхают адским коктейлем. Адреналин вперемешку с чем-то тёмным и пугающим.

— Хочу её! — Его голос из оцепенения выводит. Весь кошмар происходящего на меня одной волной накатывает. Под дых бьёт. Я на колени не падаю только из-за того, что мёртвой хваткой в прутья вцепилась.

Бешеный весь в поту и крови. Картина просто ужаснейшая.

Он медленно спускается с ринга. Толпа ревёт так, что у меня закладывает уши. Каждый его шаг в висках отбивается.

— Спускай! — Приказ кому-то отдаёт.

Я судорожно пытаюсь дышать, но воздух кажется слишком густым, не попадает внутрь. Лёгкие разрывает от нехватки кислорода. Как будто кто-то их кислотой облил.

Толпа воет, аплодирует, свистит. Мне кажется, что это не люди, а стая зверей, жаждущих крови и зрелищ.
— Нет, нет, нет! — Я снова бросаюсь к рычагам. Но не успеваю даже ни к чему прикоснуться, потому что клетка вдруг сама двигаться начинает. Вниз спускаться.

Бешеный приближается ко мне, его тёмные глаза сверкают. А я вся от страха леденею. Он - опасный. С ним нельзя связываться. Я всегда от таких, как он, подальше держалась.

Я расскажу ему, что случайно здесь оказалась и он меня отпустит, правда? Здесь любая из толпы готова с ним пойти. Он может выбрать любую, я ему не нужна. Сама себя в этом убедить пытаюсь.

Бешеный приближается всё ближе и ближе. Толпа ревёт. Люди вокруг буквально сходят с ума от восторга, но для меня это не шоу. Это моя реальность.

Бешеный останавливается прямо перед клеткой. Его рука медленно тянется к прутьям. На мгновение мне кажется, что он собирается разорвать их голыми руками. На его лице злорадная улыбка. Дверца открывается, а я в угол клетки забиваюсь.

— Ты моя, — рычит, а я зажмуриваюсь. Может, он пропадёт, а? Ну пожалуйста!

— Подождите! — Не выдерживаю и, взвизгнув, глаза распахиваю. — Это какое-то недоразумение! — мой голос дрожит, но я всё ещё надеюсь на чудо. — Я... я случайно оказалась здесь, понимаете? Просто не туда свернула. Я даже клетку эту не видела, я...

Он молчит, смотрит только. А у меня коленки дрожать сильнее начинают. Он слушает, это же хорошо, да?

Глава 3.

Внутри всё в сосульки от холода превращается. Нужно что-то делать. Божечки, нельзя просто так стоять. Я уже без платья! А помощью ещё и не пахнет! Я же не могу ему дать себя... Нет-нет.

- В лотерее тоже оплошности бывают, - выдаю хрипло.

- Чего? - Бешеный прищуривается.

Ага, хорошо, много говорить. Галочку себе ставлю. И побольше его раздражать. Он, наверное, привык к сговорчивым.

- В казино бывает, ставишь ставку, рассчитываешь на одно, а получается другое. - Произношу дрожащим голосом, в голову много идей приходит. Но все они явно неадекватные.

- Я получил, что хотел. - Скалится.

Его пальцы скользят по моей талии. Кожу обжигают. Мамочки. Бешеный меня в себя вжимает так, что я чувствую, как его мышцы играют. Перекатываются под смуглой кожей. Он, наверное, много времени в спортзале проводит. Занимается, чтобы... Господи, о чём я думаю?!

- Нет-нет, - взвизгиваю, когда он ниже талии спускается. Но мои визги его мало волнуют. Этот орангутан сжимает мою ягодицу до боли.

- Правила помнишь? Трещишь - снимай шмотьё дальше.

Я рот от негодования распахиваю. Он с меня платье содрал! Куда ещё дальше? Или он... Глаза округляются по щелчку пальцев, когда до меня доходит, что он про нижнее бельё говорит. Совсем, что ли?!

- Разговариваю не я одна! - Вылетает из меня на эмоциях. И я буквально в эту же секунду жалею о сказанном. Потому что на лице Бешеного появляется наглая улыбка. От которой мне совсем не по себе становится.

- Смотри, как быстро в игру включилась. Молодец.

Одно хорошо - он от меня отходит. Отпускает. Больше своими пальцами не сжимает. Но поверьте, это секундная слабость. Потому что дальше...

- Ох! - Охаю. Потому что Бешеный штаны спускает. У него там, слава Богу, боксеры имеются. НО! Там... там... дубина в этих боксерах! Угрожающе подёргивается.

Я тут же ладонями лицо закрываю и отворачиваюсь.

- Ой-ойо!

И это я тоже зря сделала! Потому что чувствую, как спину обжигает. Его руки снова сжимают. Он притягивает меня к себе. Теперь эта дубина прижимается сзади! А я замираю на одном месте. Даже вдох сделать боюсь. Потому что кажется, что если пошевелюсь, то только хуже будет.

- Твоя очередь, - на ухо хрипит.

Сама не знаю, откуда только силы берутся, но у меня получается выскользнуть из его захвата. С дивана соскочить и отбежать к двери. Я даже пальцами по ручке скользнуть успеваю до того, как снова в его захвате оказываюсь.

- Далеко собралась, милаха?

Я даже завизжать не успеваю, как меня на стол усаживают.

- Здесь жарко, проветрить хотела! - хриплю, пытаюсь вырваться, но всё бесполезно. Тело странно реагирует на его ужасные прикосновения. Я вся дрожать начинаю, хотя мне совсем не холодно.

Бешеному как будто нравится надо мной издеваться. Он пальцами скользит ниже и за реакцией моей наблюдает. Паника в груди разгорается до невыносимого жара, дыхание сбивается.

— Сейчас станет ещё жарче, — его голос полон насмешки. А после... Он резко подаётся вперёд. Обжигает дыханием мои губы. И впивается в них диким поцелуем. Шок настолько сильный, что первые секунды я даже не шевелюсь. Не верю в то, что это на самом деле происходит. А после как понимаю...

Начинаю вырываться. Кулачками бью его по плечам. Даже царапаться пытаюсь, но всё бесполезно. Он надавливает языком на губы. Я же пытаюсь орать. И он пользуется ситуацией! Ловит момент и проникает языком в мой рот. Распахиваю от ужаса глаза. А Бешеный полностью наглеет. Проникает глубоко. Своим языком моего касается.

Его пальцы в моих волосах. Сжимают у корней. Вынуждает запрокинуть голову сильнее. Жар по телу проносится мощной волной.

Я сжимаю зубы на его языке. Сильно. Бешеный рычит и разрывает наш поцелуй. Вот только на его лице нет той ярости, которую я готовлюсь увидеть. Там довольная ухмылка.

- Строптивая, заебись. Ты мне нравишься всё больше и больше, милаха.

- А вы мне совсем не нравитесь! У меня есть парень! И он с вами...

- Что? - скалится, а дальше резко притягивает меня к себе. Так, чтобы я вжалась... А его дубина... Божечки!!! Она угрожающе в меня упирается. Я даже дышать от страха перестаю. - Если у тебя и есть кто-то - то это кусок дерьма, а не парень. Раз отпустил тебя сюда. Зная правила этого клуба.

Я понятия не имею, о каких правилах он говорит. Мы с подругой совершенно не узнавали ничего о месте, в которое собрались! Глупо? Однозначно!

- Я... я не знаю никакие правила. Я здесь оказалась случайно. С подругой. Она хотела познакомиться с хозяином клуба и... — Вот тут в голове мысль вспыхивает. - И познакомилась! Сейчас она поймёт, что меня нет в зале и вы больше никогда не сможешь здесь драться!

Бешеный скалится ещё больше.

- Прямо никогда-никогда?

Точно ненормальный какой-то. Его тон голоса меняется. Он как будто насмехается надо мной. А я уверенно дальше продолжаю.

- Но, если вы меня сейчас отпустите, я... Никому не скажу! Честно!

Глава 4.

Стуки сердца в висках отбиваются. Я словно застыла на месте. Не могу дышать. Шевелиться не могу. А Бешеный... Он приближается. Взглядом своим диким гипнотизирует. Я буквально физически ощущаю, как мои волосы сидеть начинают. Волосинка за волосинкой, а после дыбом становятся.

Тело не слушается, в голове белый шум. И в эту секунду я понимаю, что, если прямо сейчас не сорвусь с места, дальше будет только хуже. Он ведь подойдёт! А дальше что? Придушит? Он же обещал! А такие... Такие слово держать привыкли. Боже! Меня моментально в холодный пот бросает. По спине струйка пота стекает вниз.

Я срываюсь с места. Как ненормальная бросаюсь в сторону. Бегу к университету, никого и ничего вокруг не замечая. Плечом сбиваю парня, который шёл мне навстречу. Сама чуть не падаю, как в замедленной съёмке вижу, как он удивлённо оглядывается на меня. Я поднимаюсь, сердце в пятки уходит, но всё равно бегу дальше. Влетаю в здание, в голове полный хаос.

Ужас застилает всё, кроме одной мысли — спрятаться.

Я судорожно оглядываюсь по сторонам и бросаюсь к двери уборной, чуть не срывая её с петель. Захлопываю за собой дверь и, не дыша, приставляю к ней ногу, чтобы зафиксировать.

Меня трясёт, как никогда в жизни. Я наваливаюсь на раковину, с трудом открываю кран дрожащими пальцами, и ледяная вода начинает стекать в ладони. Ледяная, до внутренностей пробирающая. Но только это, кажется, помогает удержаться в реальности. Снова и снова я подставляю лицо под холодные струи, пока сердце хоть немного не замедляется.

Мне начинает казаться, что я схожу с ума. Я не вижу Бешеного, но мне кажется, что я слышу каждый его шаг. Господи, что делать?! Что мне делать?!

Мелькает мысль, что сейчас самое время собраться. Дельная мысль, правда?

От страха мышцы едва слушаются, но я начинаю дышать медленнее. Уверяю себя, что выход есть. Самообман — тоже выход! Когда больше ничего не остаётся!

Я взглядом окидываю туалет. Из груди нервный смешок вырывается. Это от безнадёги. Но тут... Окно над раковиной притягивает моё внимание. Вот же оно. Спасение.

Лихорадочно обдумываю план. Если вылезти через окно и побежать в сторону лесопосадки, можно быстро добраться до автобусной остановки. Там я смогу спрятаться среди людей… или просто уехать на автобусе. На пары точно идти не вариант — этот ненормальный может войти и в аудиторию, честное слово.

Сердце колотится сильнее, но уже не от страха, а от желания наконец-то действовать. А дальше... Дальше я позвоню Зорину. Наверное... Он опять орать на меня начнёт, что я ему не рассказала, как мне этот бандюган возле здания полиции угрожал. Но то такое. Главное сбежать.

Ладно, пора действовать. Резко хватаюсь за подоконник, подтягиваюсь изо всех сил. Пыхчу громко. Физподготовка у меня хлипенькая. Нужно в спортзал записаться. Локти дрожат, пальцы скользят по краю рамы, но я всё-таки протискиваюсь в это крошечное окошко. Осталось совсем чуть-чуть, но… Чёртово "но"! Моя штанина цепляется за край рамы, и я зависаю головой вниз! Воздух тут же начинает обжигать горло. Твою же мать! Дёргаю ногой. Тяну пальцами за штанину. Слышу громкий треск, а дальше и с диким визгом лечу вниз. Приземляюсь не то чтобы элегантно. Если честно, как мешок с картошкой! От удара в бедро из горла вырывается хрип.

— Твою же… — выдыхаю я, пытаясь отдышаться и зажать ладонью рот, чтобы мои крики никто не услышал и не привлечь лишнее внимание. Может начать с мамой по воскресеньям в церковь ходить? Потому что, судя по последним событиям, на меня точно кто-то порчу навёл!

Я поднимаюсь на ноги, кое-как поправляю одежду. Смотрю на джинсы и грустно всхлипываю. Новые же были! А теперь левая штанина с огромной дыркой! Но оказывается это ещё не самое плохое. Я шаг вперёд делаю и в бедре резко простреливает. И вот скажите мне после этого, что это не порча!

Стискиваю зубы и прихрамывая иду вперёд, прямо в сторону лесопосадки.

Я прихрамываю, пытаясь как можно быстрее уйти подальше в эту чёртову лесопосадку. В бедре простреливает, каждый шаг даётся с трудом. Тихонько ругаюсь про себя, когда поскальзываюсь в грязи. Утром был дождь. И теперь здесь на каждом шагу грязь и лужи. Ещё один шаг — нога скользит, и я чуть не падаю в эту жижу.

— Что за день сегодня такой, — бормочу себе под нос, вытягивая руки в стороны, чтобы равновесие удерживать.

Шаг за шагом я бреду по этому болоту, джинсы пачкаются, становятся тяжелее. Я всхлипываю, потому что с ними теперь точно придётся попрощаться. Наступаю на ветку — чуть не поскальзываюсь. Штанина цепляется за кустарник, ещё больше разрывая и без того испорченные штаны. И тут, как вишенка на торте, позади меня раздаётся громкий гудок. Я моментально вздрагиваю. Оборачиваюсь, и внутри всё мгновенно холодеет. Это он! Чёрт бы его побрал, это Бешеный! Летит сюда на своей тачке и сигналит. Вот же...

Пытаюсь сорваться с места, совершенно про бедро забываю. Чем сильнее стараюсь ускориться, тем больше увязаю в этой грязи.

— Милаха, а ты как знала. Ролевые игры в грязи - моя слабость, — слышу его насмехающийся тон.

Я начинаю нервничать ещё сильнее. Так сильно убежать хочу. Один неверный шаг, нога соскальзывает, и я с глухим шлепком лечу лицом вперёд, прямо в эту липкую кашу из грязи. Холодная жижа обжигает кожу, и я пытаюсь подняться, хрипя от боли, но меня снова тянет вниз. Ноги будто прилипли.

Глава 5.

Пускай плохой сон. Кошмар. Ну пожалуйста. Пускай это просто кошмар мне снится. Я перенервничала. Испугалась. Вот всякая галиматья и снится!

Я моргаю, даже щипаю себя незаметно. Но нет. Наглая физиономия Бешеного никуда не исчезает. Он по-прежнему передо мной стоит и своим взглядом окидывает, от которого мороз по коже и эти странные мурашки.

Я пытаюсь дёрнуться в сторону, но сдвинуться с места в таком виде задача, мягко говоря, не из лёгких. А точнее — нереальная.

В голове шумит, и только одна мысль пульсирует:

"Он не шутит, да?"

Похоже, он говорит всерьёз. И вот я, как идиотка, стою и думаю, что делать. Ещё чего! Разбежалась и раздевалась! Ага! Два раза!

— Секундочку, — губы в сладкой улыбке растягиваю. Фыркаю про себя и тянусь рукой назад. План прост — снимаю рюкзак, надеюсь, что телефон там не в грязи. Звоню Зорину. Лучше два часа его крик слушать, чем с этим связываться! Как-нибудь переживу.

Рука скользит по спине, но вместо знакомого шершавого материала... Пустота. Рюкзака нет. Сердце уходит в пятки.

— Это ищешь? — его наглый и довольный голос царапает мои нервы. Барабанные перепонки раздражает.

Нет. Ну нет. Ну, пожалуйста.

Поднимаю взгляд на этого... Малоприятного человека и от разочарования чуть не скулю. Ну что за гадство-то, а? Бешеный скалится и держит мой рюкзак в руке. Подбрасывает его и ловит. Снова подбрасывает и ловит. И так по кругу. А у меня внутри всё переворачивается точно так же, как и содержимое в моём рюкзачке.

Этому придурку весело. Его улыбка напоминает довольную рожу кота, который только что поймал мышь и теперь издевается над ней, играя перед тем, как... О Боже, лучше не думать об этом!

— Отдай! — мой голос звучит совсем не так, как я планировала. Вместо грозного требования получается жалкий писк. Что за фигня, а?

— Это ты так просишь? — Бешеный хмыкает. Останавливает этот чёртов аттракцион с подбрасыванием рюкзака и пристально смотрит на меня. — Не похоже, милаха. Просят по-другому. И в другой позе.

Кровь приливает к лицу. Щёки горят так, что на них можно жарить яичницу. Меня буквально трясёт от возмущения. Нахал! Я сжимаю кулаки, ногти впиваются в кожу ладоней. Я готова испепелить его взглядом.

— Это мой рюкзак! Отдай его, я сказала! — я чуть ли не топаю ногой. Сдерживает только то, что ногу тяжело поднять.

Но ему плевать на мои возмущения. Никак - именно так он реагирует. Абсолютно никак.

— Сказала она... — он скалится ещё шире. Окидывает меня взглядом с ног до головы. — А то что? Милаха, давай будем реалистами. Ты едва стоишь на ногах.

Он делает шаг ко мне, сокращая расстояние. Моя уверенность тает, как снег на солнце. Бешеный останавливается совсем близко. Я чувствую, как его взгляд обжигает меня.

— Ну что? — его голос понижается, становится хриплым. — Будешь просить как следует или пойдёшь путём проще и разденешься?

Я завыть готова от этой наглости. Я не люблю насилие. Я всегда выступаю против этого. Но сейчас... Так хочется его ударить, аж ладошка чешется.

Сквозь стекло я замечаю, что дверь машины не заблокирована. Сердце слегка подпрыгивает. Значит, теоретически, если бы я могла… если бы успела… В голове выстраивается план. Честно? План так себе, авантюрненький, но у меня нет выбора.

— Хорошо, я сниму испачканную одежду, — бросаю я ему вызов. — Только… отойди! На безопасное расстояние!

Бешеный ухмыляется, оценивающе смотрит на меня, но делает пару шагов назад.

Ладно, хорошо.

Я делаю глубокий вдох и тяну за пояс джинсов, стараясь не замечать, как его взгляд скользит по моей коже. Он словно прожигает меня насквозь, обжигает и заставляет каждую клеточку напряжённо дрожать.

Я стискиваю зубы и стягиваю грязные брюки, бросаю их на пол. Сглатываю, когда Бешеный громко присвистывает.

— В зал ходишь?

Вдох-выдох. Ещё раз.
— Как приятно, что ты заметил. - Цежу в ответ.

Бешеный скалится снова.

Всё. Осталось немного. Снимаю свитер, чувствуя, как жар от его взгляда окутывает меня. Мурашки табуном по коже проносятся.

— Доволен?! — шиплю в ответ.

— Дальше, — он кивает, хищно ухмыляясь. Вот тут из лёгких воздух вылетает со свистом.

— Что?! Я сняла всё грязное! Нижнее бельё чистое! Не испачкано! - Взвизгиваю. Даже притоптываю ногой от такой наглости. Это уже ни в какие ворота!

— Плевать. Нечего было выебываться, милаха. Снимай всё, — бросает холодно, и только его глаза в этот момент устрашающе вспыхивают.

Ах, ты ж… у меня внутри всё закипает. Какой же он... Ну уж фигушки!

Посылаю ему последний взгляд ненависти. А дальше быстро хватаю свою грязную кофту, мысленно извиняюсь перед ней и швыряю прямо на капот его машины, стараясь, чтобы грязь разлетелась как можно больше. Всё в одном движении. Бам! И жирные капли грязи летят на лобовое стекло. Даже на Бешеного что-то попадает. В эту секунду я ликую.

Глава 6.

Я застываю на месте. Я вдохнуть даже боюсь. Потому что... Потому что он сзади! Потому что он сжимает пальцами мою талию. Потому что я дыхание его на своей спине чувствую.

Господи, Бешеный мечта любого прокурора, но точно не моя. Как так получилось, что он стал первым, кто меня увидел в таком виде? А ещё и облапал!

— Руки! - Визжу как ненормальная, когда его пальцы скользят выше. К моей груди!

— Выше? - Бешеный ржёт и пытается поднять их выше! Я же зажмуриваюсь от всего происходящего. Ну вот почему я? Это за то, что я в церковь не хожу, да? Вот такое наказание?!

Тут же бью его по руке. Несколько секунд думаю, а после решаю, что хуже быть не может. Хотя зря... Ой, как зря!

Резко выпрямляюсь. Вообще, по моим расчётам, я должна бы была ему головой в нос зарядить. Но... что-то у меня проблемы с просчётами. Всё только хуже становится. Я случайно. Совершенно случайно! Прошу это законспектировать! В планах не было, в мыслях тем более! Я случайно впечатываюсь спиной в эту груду мышц. А моя попка... Господи, как же хочется руками лицо закрыть от стыда. Моя попка в его пах упирается! Жар мгновенно заливает лицо. Глупость ситуации пронзает каждую клеточку тела. А сердце... Да хана ему! Колотится так, будто на выход собралось.

Его рука нагло к моему животу прикасается. Он ещё сильнее меня в себя впечатывает.

— Так бы сразу, милаха. А то строишь из себя недотрогу.

Воздуха катастрофически не хватает, я дышу часто и судорожно. Внутри всё сжимается от его слов, и я понимаю, что лучше не дёргаться. Почему? Потому что позади меня у кое-чего своя жизнь начинается! Огромный дробовик упирается мне прямо в поясницу. Да! Дробовик! Именно так я это ощущаю.

— Пусти, — мой голос еле слышно, но это лучшее, на что я сейчас способна.

— Попроси как следует, милаха.

Я зажмуриваюсь. Пытаясь проглотить ком стыда, чувствуя, как его рука всё ещё лежит на моём животе. Кожа буквально ожогами покрывается. Я не понимаю, почему его прикосновения... Они так яро ощущаются. Да, у меня раньше не было прямо такого контакта телесного. Тесного. Но прошлым летом я была с Зориным на пляже. Я от него убегала, а он догонял. И когда догнал, то схватил меня за талию и не отпускал. Тогда я не чувствовала ничего похожего. Никакого жара. Ни странных мурашек. И внутри всё не сжималось. Это от страха! Точно! Зорина я не боюсь. А вот этого... с его дробовиком ещё как!

Дыхание Бешеного обжигает шею. Нужно что-то сказать. Я сглатываю, чувствуя, как слова выходят неуверенно и едва слышно:

— Пусти меня, пожалуйста.

В ответ он хрипло смеётся, и у меня снова бегут мурашки по коже. Я ведь попросила! Что ещё?!

Но в следующую секунду из лёгких весь воздух выбивается. Потому что его рука скользит выше, пальцы медленно, намеренно еле касаются, чтобы вызвать больше мурашек. Ощущение странное, одновременно ужасное и... внутри как будто дух перехватывает. Ужас!

— Вот так уже лучше, милаха. - Хрипит мне на ухо, а у меня рук подрагивать начинают от этого шёпота.

Но его хватка, к счастью, немного ослабевает, он отпускает меня и отступает назад.

Я жадно хватаю ртом воздух. Пытаюсь дыхание восстановить. Быстро поворачиваюсь и сажусь на кресло. Чтобы он больше не подошёл сзади!

Бешеный скалится, открывает бардачок и достаёт оттуда пачку влажных салфеток и какую-то старую тряпку. Бросает мне в руки, а я смотрю на него в полном недоумении. Поднимаю тряпку, осматриваю её со всех сторон:

— Это… никто не носил, надеюсь?

Он скалится, глаза сверкают насмешкой:

— Специально для тебя постирал, не очкуй.

От его манеры выражаться меня буквально передёргивает. В какой подворотне он рос?

Фыркаю, но выбора у меня нет. Скривившись, я открываю влажные салфетки и начинаю вытирать грязь с лица и рук. А он даже не смотрит в мою сторону, спокойно ведёт машину. Спохватываюсь, что не сказала, куда меня везти. Называть настоящий адрес? Хотя... а какой ещё? Все мои подруги в универе. К Зорину в таком виде я не поеду. Он, если узнает, что и как было... И что... я с Бешеным в таком виде каталась. Я даже боюсь представить, что будет. Да и в нижнем белье другу я показываться совсем не горю желанием. Поэтому домой. Я быстренько забегу в подъезд. Пока мамы нет дома, в порядок себя приведу.

***

Сердце начинает биться быстрее, когда машина тормозит рядом с этим... клубом. Да-да, тем самым, из-за которого всё это и началось.

Внутри всё сжимается, и я начинаю нервно ёрзать на сиденье, пытаясь не поддаваться панике. Какого чёрта?! Господи, ну помоги, а? Я готова на сделку. Что сделать нужно? Ты скажи... Намекни...

Улыбка Бешеного в зеркале заднего вида лишь добавляет масла в огонь. Он довольно скалится, будто специально наслаждается тем, как я тут пытаюсь дыру в кресле протереть и через неё незаметно смыться. Ага. Вот такой вот план! А вы на что рассчитывали?!

— Чего ёрзаешь, милаха? — насмешливо произносит Бешеный, взглядом по мне скользит. — Тебе не терпится начать отрабатывать?

Господи, а я вспоминаю, что до сих пор в нижнем белье сижу. Этот извращенец меня разглядывает! Намёки делает похабные.

Глава 7.

Думаете я сумасшедшая, да? А вот... Возможно! Но что ещё делать? Мне как-то нужно спасаться! А в голову пока что только одна ересь хуже другой лезет.

- Интрига, милаха, и как любишь?

Его издевательский тон заставляет меня пальцы в кулаки сжать. Козёл! И как меня угораздило так вот влипнуть?

Когда за решёткой сидишь - люблю! Прости, в позах не разбираюсь.

- Ну раз интрига, пускай до конца и продержится. - Губы в улыбке растягиваю. А саму уже колотит изнутри. Идиотка, Господи, сама же всё ещё хуже делаю.

- Душ...

- Там, - Бешеный в сторону двери указывает.

Я тут же окидываю всё внимательно. Рассматриваю. Пытаюсь придумать что-то на ходу. Но пока что слышу лишь грохот собственного сердца.

Влетаю в ванную, едва не срывая дверь с петель. Мгновенно оглядываюсь, сердце в груди колотится так, что, кажется, вот-вот вырвется наружу. Нужно успокоиться. Вот сейчас. Взять и успокоиться. Вдохнуть поглубже… Но разве это возможно, когда, кажется, что под тобой буквально трясётся кафель.

Так. Делаю глубокий вдох. Пытаюсь сфокусироваться, обвожу взглядом комнату, срываюсь с места, и в ту же секунду — бах! — врезаюсь ногой во что-то твёрдое. Боль пронзает ногу настолько, что я губу закусываю, чтобы не закричать. Ногу к себе прижимаю и начинаю на второй по ванной комнате прыгать. Твою мать! А-а-а-а-а!

Когда боль немного отпускает, я осторожно опускаю взгляд и смотрю, на что налетела. Открытая дверца сушильной машины. Это я в неё впечаталась на полной скорости. Хочу её захлопнуть, как тут… Замечаю, что внутри что-то лежит. Наклоняюсь, заглядываю внутрь. И готова от радости взвизгнуть. Господи, там наверху меня всё-таки кто-то любит, да? В сушилке лежат несколько пар спортивных штанов.

Не раздумывая, хватаю их и судорожно сжимаю их в руках. В голове мелькает план, может, и не идеальный, но другого пока нет. Простите, я выкручиваюсь как могу!

Кряхтя, пытаюсь разорвать пояс штанов, чтобы достать резинку, но это не так просто. Шов на поясе профессиональный. Не поддаётся. Вот же... Не мог на базаре закупиться?!

Я тяну изо всех сил. Пока пытаюсь на одних до резинки добраться, на вторых поскальзываюсь и чуть не лечу головой вниз. Только чудом на ногах удерживаюсь. В итоге хватаюсь зубами, впиваюсь, дёргаю как сумасшедшая. Зубы скользят, ещё немного, и мне уже хочется сдаться, но нет. Просто нет! Со всей злостью дёргаю ещё раз и, наконец, резинка поддаётся. Победа! Сжимаю резинку в руках, пока сердце бешено колотится. Господи, получилось!

Руки дрожат, пальцы бледные. Это оттого, что я их штанами пережала и кровь не поступала.

Сердце уже в горле колотится. Я жутко переживаю. Только бы всё получилось. Пожалуйста.

Скидываю с себя нижнее бельё и быстро в душ запрыгиваю. Вода под ногами чёрная. Боже, на мне столько грязи, что я в полном шоке смотрю на чёрные струйки воды, которые по мне стекают.

Окинув взглядом все принадлежности на полочке, нахожу шампунь. Открываю крышечку, нюхаю. Запах приятный.

Выхожу из душа, чувствуя, как по телу пробегает приятная прохлада после горячей воды. Только эта лёгкость — иллюзия. Сердце колотится так, что в ушах шумит.

Я промокаю волосы первым попавшимся полотенцем, наскоро вытираюсь и перевожу дыхание. Мой план — безумный, да, но у меня просто нет другого выбора.

Собираю волосы в импровизированный "тюрбан" из брюк, вторая пара, которая всё ещё с резинкой. Предварительно в карман запихиваю резинку, которую добыла потом и кровью. Наматывая их на голову так, чтобы они надёжно держались. Сверху всё полотенцем прикрываю. Господи, если Бешеный меня спалит, придётся хлопать ресницами и говорить, что я в дурке на учёте стою. Потому что никакие адекватные объяснения тут не придумаешь.

Нижнее белья натягиваю и полотенце вокруг себя обматываю.

Я делаю глубокий вдох, чувствуя, как каждая клеточка моего тела дрожать начинает.

Медленно и уверенно, стараясь не выдать внутреннего трепета, я открываю дверь ванной и выхожу. Бешеный моментально в меня взглядом впивается. Мурашки табуном по коже пробегаются. Впиваюсь пальцами в ручку двери. Мне бежать хочется. В эту же секунду. Вот только... Он же догонит и дальше только хуже будет.

- Теперь ты, - голос предательски хрипит. Мне позарез нужно, чтобы он в душ пошёл. Очень.

- На хрен душ, сразу к делу. - Рычит Бешеный. А у меня коленки дрожать начинают. Ну всё. Хана, товарищи. Весь мой план только что по одному месту пошёл.

Я резко отшатываюсь назад. Паника накрывает с головой, но я пытаюсь держаться. Разрыдаться и просить его меня не трогать я-то успею в любой момент. А сейчас... Наивная вера в успех операции продолжает меня вдохновлять. Короче, чувство самосохранения уже поседело от страха. Только бы на ногах устоять.

Глубоко вдыхаю. Панику заглушаю биением сердца. Потом в дурке буду всем эту историю рассказывать. Веселить сокамерников.

— В смысле "на хрен"? — Вылетает из меня со свистом. — Ты грязный. А я не буду… вот это всё… - Краснею до кончиков ушей. Потому что даже произнести не могу, что именно делать с ним не буду.

Всё пошло по одному месту, да?

Глава 8

Я несусь по этому клубу, будто сама смерть за мной гонится. Но лучше бы смерть. Потому что, если Бешеный...

Слышу громкий отборный мат и бегу ещё быстрее. От страха мчусь так, что любой спортсмен мне бы позавидовал. Господи, надеюсь он выберется хотя бы минут через пять. Даст мне фору.

Сердце в груди грохочет так, что, кажется, оно готово прорваться наружу и умчаться куда-нибудь вперёд меня. Ноги подгибаются, но я не останавливаюсь.

На ходу понимаю, что штаны… Твою мать, они съезжают! Огромные на мне как парашют. Эти мокрые штаны норовят упасть на каждом шагу.

Спотыкаюсь, хватаюсь за стену, чуть не лечу на лестнице. Дотягиваю до перил, подтягиваю штаны, на талии ткань завязываю крепким узлом. Чтобы не потерять их по пути. Господи, я готова хоть верёвкой себя обмотать, лишь бы они держались.

Адреналин накрывает с головой, но мысли путаются. Куда дальше?

На первом этаже налетаю на повороте на какую-то женщину, я замираю, почти не дышу. Всё. Хана. Попалась. Моя грудь вздымается от резких вдохов. Я вся дрожу и выпученными глазами на женщину смотрю. Только спустя несколько секунд я понимаю, что это уборщица. По униформе её вижу. По тому как она сама меня испугалась. А значит... не всё потеряно.

Я сглатываю, пытаюсь успокоить дыхание. Но как, когда перед глазами лицо Бешеного мелькает? Мне чудится, что вот-вот на моей талии его огромные ладони сожмутся. А дальше... От понимания того, что он со мной дальше сделает, я икаю. Это всё от страха.

— Добрый день, — выдаю хрипло, — Бешеный просил не беспокоить.

Женщина оглядывается по сторонам. Снова на меня смотрит. Она вообще понимает, что я говорю?

— А сам босс где? — хлопает ресницами. Смотрит на меня так, будто я её босса в ящике захлопнула.

Откуда я знаю. Я здесь только одного ненормального видела.

Пытаюсь выдать что-то уверенное, слова застревают в горле, но кое-как выдавливаю:

— Откуда я знаю? У меня только распоряжение… от Бешеного. Он сказал, чтобы… чтобы на ринге убрались. Пыльно там. - Голос дрожит, но я стараюсь держаться. Молю, чтобы она поверила. Господи, ну, пожалуйста! Мне уже должно начать везти? Может, сейчас, а?

Она смотрит на меня, как на полную идиотку. Я чувствую, как щёки заливает жаром, а потом всё внутри становится холодным. Жар сменяется бледностью, как будто кровь мгновенно отлила от лица. Это потому, что я слышу громкий звук сверху. Ну вот что-то примерно, как кто-то дверь выбил!

Не раздумывая больше ни секунды, разворачиваюсь и бросаюсь к выходу.

Мне везёт, что охраны нет ни в здании, ни на входе. Может, просто они не приходит в нерабочее время клуба? Плевать! Главное, что я выйти смогла. Боже.

Как только выбегаю на улицу, холодный ветер тут же в лицо ударяет. С ног сносит, но я и трезвею моментально. Сердце не успокаивается, наоборот, только сильнее стучит в ушах. Оглядываюсь по сторонам и… понимаю... Твою же мать! Чёртов ненормальный псих! У меня ничего нет! Ни телефона, ни денег, ничего! Мой рюкзак у Бешеного. Господи, и ключи от квартиры.

Громко рычу и на месте подпрыгиваю от негодования. Тем самым людей пугаю. На меня оборачиваются как на сумасшедшую. Может под шумок денег попросить? На такси до психушки?

Но у меня даже нет времени, чтобы стоять и думать, что мне делать. Потому что этот псих в любую секунду выбежит и мне кирдык! Нужно бежать, просто бежать. Даже думать не буду, что дальше. Плевать. Нужно сматываться отсюда.

Я заматываюсь в его огромную кофту, ещё сильнее притягиваю воротник к себе, прикрываясь, чтобы никто не заметил, что под ней я только в лифчике.

Адреналин пульсирует в висках. Кажется, что за каждым поворотом мелькает его тень. Потихоньку крышей еду.

Добравшись до своего двора, я буквально волочу ноги. Дыхание как после марафона. Горло горит, лёгкие на взрыве. Чувствую, как в груди всё уже болит от напряжения, но всё равно оборачиваюсь, ожидая, что он вот-вот появится. И тут… бах! Я не замечаю машину, прямо в неё впечатываюсь. Бампер с грохотом встречается с моими коленями, и меня, как в замедленной съёмке, разбрасывает по капоту. Слышу, как ногти скребут по металлу, пока я не ударяюсь лбом о лобовое стекло, раскладываясь на нём как креветка.

Я застываю на месте. Ну всё. Хана. Это тачка Бешеного. Конечно же. Ещё бы он меня не догнал. Ну вот и побегала. Тупица. Ох, какая же я тупица!

Кряхчу на лобовом стекле. Ощущаю, как боль медленно растекается по телу. Может, он хоть скорую вызовет? Сделать вид, что я того? Что очень плохо?

Лоб пульсирует, в коленях жутко саднит, а руки немеют оттого, что я вцепилась в металл, как утопающий за соломинку.

— Какой же... — шепчу себе под нос.

Уже обдумываю, что изображать конвульсии или пену изо рта как тут...

— Богдана? Твою мать! Что за…

Мой внутренний монолог прерывается знакомым голосом. Я вся напрягаюсь. Это... Это не... Я медленно поднимаю голову и вижу, как из машины выскакивает… Зорин. Это получается, что я на его машине... да?

— Ты что, обалдела?! — орёт он так, что птицы на соседнем дереве разлетаются. — Какого черта происходит?!

Глава 9.

В аудитории шумно, как обычно. Карина, как и всегда, трещит о чём-то, жестикулирует так активно, что я в какой-то момент боюсь, что она случайно мне в лоб заедет. А я… я сижу, кручу ручку в пальцах и пытаюсь сосредоточиться на её болтовне. Хотя внутри всё ещё бурлит от вчерашнего. И… от сегодняшнего утра.

"Генеральная уборка в выходные. И это ты ещё легко отделалась! Я обдумываю под домашний арест тебя посадить!" — это слова моей мамы. Наказание. А я не виновата! Это всё псих этот ненормальный!

Карина не умолкает, но я изо всех сил стараюсь слушать. Ловлю её слова, пытаюсь хоть что-то понять, пока она активно размахивает руками.

— И вот ты представляешь, — продолжает она, — этот Амир, ты же знаешь, что в клуб нас проводил. Так вот, он мне такое рассказал!

— Угу, — киваю, делая вид, что слушаю. Хотя в голове у меня совсем другое. Я вчера в карман кофты залезла. И достала оттуда складной нож. Сначала я думала, что это просто ножик для защиты. А после на что-то нажала случайно. И сбоку что-то открылось. А оттуда мне в руку как будто пуля выпала. Но я не уверена. Не разбираюсь. Но она странная какая-то... Я один раз только видела пули. Зорин показывал. Но они другие были. Короче, я думаю, что в этой пуле что-то есть... — Короче, Бешеный..., — произносит подруга, и я моментально вздрагиваю.

Ручка в пальцах застывает. Чувствую, как внутри всё холодеет. Карина это не замечает, продолжает с энтузиазмом вещать:

— Короче, Амир сказал, что в клубе вчера такая дичь была. Бешеный, говорит, свою кличку не зря носит.

Я едва удерживаюсь, чтобы не задохнуться от волнения. Пытаюсь выдать максимально спокойным голосом:

— А что случилось?

— Да его, говорят, какая-то девка вывела из себя, — Карина оживляется ещё больше, а я содрогаюсь вся. — Короче, он сначала вообще не собирался драться. Но вчера же там бои были, представляешь? Ну так вот, он выходит на ринг и укладывает всех, кто был против. Всех, Богдана! Амир сказал, что двух даже в реанимацию увезли. Он настолько не мог уняться.

Горло пересыхает. Я рукой по нему провожу. Потому что кажется, что его кто-то сжимает. Дышать становится не так легко.

— А откуда про девку знают? — хриплю.

— Да фиг его знает! — Карина фыркает. — То ли она у него что-то украла и сбежала, то ли закрыла его где-то. Я, если честно, не все подробности поняла. Но знаешь что? - Она делает паузу, будто специально нагнетает, а я уже вся сжалась от ужаса. — Но дура же!

— Почему это дура? — взвизгиваю.

Карина косится на меня. Бровь вопросительно приподнимает. Мол, я сама догадаться могла бы. А я прямо вся в ожидании. Это в чём же я дура? Что спать с ним не захотела?! Да никто в трезвом уме с ним бы не стал!

— Ах, ну конечно! Я же тебе не рассказала! Ты же не в курсе, да? Ты знаешь, что Бешеный и есть хозяин клуба?

Я не успеваю среагировать, ручка падает из моих пальцев и с глухим стуком катится по столу. Карина удивлённо смотрит на меня, но мне плевать. Хозяин? Сердце бешено стучит в груди. Как это хозяин? Он, конечно, не молодой, но… Ему сколько? До тридцати? Для меня он, конечно, взрослый. Но если с точки зрения бизнеса смотреть…

Карина улыбается и продолжает, а у меня внутри всё сильнее сжимается.

— Ага, оказывается, это его мне найти нужно было, чтобы для статьи всё выспросить! — Подруга закатывает глаза, словно упустила шанс всей жизни. — Рамиль Суворов. Его брат очень известный криминальный авторитет. Но и этот недалеко ушёл. Там про него такие истории ходят… Боже, аж мурашки по коже!

Ага, ледяные!

Я не могу понять, почему она так об этом рассказывает, будто это не пугает, а наоборот... Глаза горят, так, будто она хочет...

— Ты забыла, что он меня насильно с собой утащил?! — не выдерживаю и резко её перебиваю. — И что тебе полицию пришлось вызывать?!

Карина на мгновение затихает, потом хмыкает, будто ничего серьёзного не произошло.

— Всё я помню, — отмахивается она. — И Зорина этого твоего ненормального тоже помню. Глаза как у быка на выкате: "Где Богдана? Богдана!" — передразнивает она и хлопает ресницами. — Ты у него в квартире, кстати, была?

— Зачем? — от неожиданности у меня сбивается дыхание.

— Та стрёмный он! — Подруга фыркает. — При любых алтарь дома с твоими фотками соорудил.

— Не говори глупостей, — вздыхаю, пытаясь сдержать раздражение.

— Ладно-ладно, нравятся тебе такие, да? — Карина снова оживляется. — Серийники. Вот он ходит, ходит, а потом оп! И десять трупов в подвале.

— Карина! — не выдерживаю я.

— Короче, вернёмся к приятному, — Подруга отмахивается, словно ничего и не было. — Бешеный. Рамиль. Рам... Красивое имя, да?

Я кривлюсь, чувствуя, как в груди нарастает неприятный ком. Ничего красивого и хорошего. У меня на теле до сих пор следы от его пальцев остались.

— Короче, думаю, девчонке той жопа.

Меня передёргивает.

— Что?! Почему?!

— Ну, если он четверых уложил и не успокоился. Амир говорит, что дальше грушу пошёл лупить. Злющий…

Глава 10.

Внутри машины давит тишина. Вернее, тишина со стороны громил, а Карина трещит без остановки, как радио, настроенное на одну волну.

— А это правда, что Бешеный сам придумал свою кличку? Или это ему кто-то дал? — Карина выстреливает вопрос, и я чувствую, как мои зубы сжимаются от напряжения. — А он дерётся каждый день? Или только по настроению?

Я стараюсь не смотреть на неё. Вижу, как один из громил тяжело выдыхает. Поворачиваю голову в сторону окна и смотрю на пролетающие мимо здания. Я понимаю, что паника и крики ничего не решат. Нужно вести себя спокойно, иначе... Можно нарваться, а связываться с этими здоровяками я не хочу. Мало ли... какой у них приказ.

От понимания того, что мы едем к Бешеному, сердце в пятках отстукивает. Карина, между тем, продолжает:

— А он вообще когда-нибудь проигрывал? Мне кажется, что нет. Ну такой сильный, ух! — Она хлопает ладонью по своему бедру и добавляет с придыханием: — интересно, у него есть девушка?

Я закрываю глаза. Господи, дай мне силы не задушить её на месте.

— Да захлопнись ты уже! — один из громил, сидящий впереди, рявкает, и Карина наконец-то замолкает.

Ненадолго.

— А чего это? — обиженно спрашивает она.

- К Бешеному одна только едет, — бросает тот, что за рулём. — Приказ такой.

У меня всё внутри обрывается. В смысле "одна"?! Я поворачиваю голову к Карине, надеясь, что она не начнёт истерику. Но у подруги совсем другие планы, чем я себе придумала.

— А я? — её голос дрожит. — Я-то куда?

Здоровяк оборачивается к ней. Губы растягивает. Не улыбка, а хищный оскал.

— А ты бонус плюс, — произносит он таким тоном, от которого даже у меня мороз по коже пробегает. — Мы тебя себе забираем.

Карина бледнеет. Её лицо теряет весь румянец. Глаза расширяются, и она буквально вжимается в сиденье.

— Ч-что? — выдавливает она.

— Карина, — шепчу, пытаясь её успокоить, хотя сама готова разрыдаться. Это ведь шутка такая, да? Чтобы она трещать перестала? Никто же её не заберёт? Просто пугают.

— Это шутка, да? — она смотрит на меня. Как будто думает, что я ответ знаю.

Громила смеётся. Страшно и заливисто.

— Шутка, — повторяет он с издёвкой. — Посмотри на меня. Кажусь тебе шутником?

— Нам лучше выйти, — Карина пытается хихикнуть, но её смех звучит так фальшиво, что я чувствую, как внутри всё сжимается ещё сильнее.

— Сидеть. — Второй громила, что напротив подруги сидит, рычит так, что я только сильнее в сидение вжимаюсь. Сдавленно дышу. Всё тело напряжено, ладони вспотели, и я машинально стискиваю их в кулаки.

Машина делает резкий поворот, и я чувствую, как внутри всё опускается. Мы резко тормозим, и Карина тут же начинает метаться, словно попугайчик по клетке. Я чувствую, как её паника заражает и меня, хотя я изо всех сил пытаюсь оставаться спокойной. Потому что... Ну а смысл устраивать истерику? У них приказ, и они его выполнят при любых раскладах. А вот дальше... Уже с Бешеным придётся что-то придумывать.

— Я выхожу! — Подруга хватает меня за руку и тянет к двери. — Богдана тоже! Мы обе уходим, ясно?!

Громила, сидящий напротив, кладёт ей на плечо тяжёлую руку.

— Сиди на месте, — рычит, но Карина, видимо, решила, что истерика — лучший способ решения проблемы.

— Ты меня не держи! — Она пытается оттолкнуть его руку, но та даже не шелохнулась. — Вы что, думаете, я тут просто так сидеть буду?!

— Карина! — шепчу, надеясь, что она хотя бы меня услышит. Она ведь только хуже делает. При чём не только себе. — Успокойся!

Но подруга будто и не слышит. Она хватает громилу за руку, а затем… Боже, я не верю своим глазам. Она его кусает!

— Блядь! — орёт громила, отдёргивая руку. — Ты чё, сука, делаешь?!

Подруга тут же отпрыгивает назад. Но другой громила, тот, что за рулём, оборачивается, и его лицо... Вздрагиваю от того, насколько жёстким становится его выражение.

— Сядь. На. Место. — Каждое слово чеканит зло.

Один взгляд на громилу рядом со мной и подругу буквально впечатывают в сидение.

Сердце колотиться начинает. Это уже не смешно. Совсем нет.
— Выводите девку Бешеного, — рявкает громила с прокусанным пальцем. — Эта ненормальная поедет со мной.

— Подождите, так нельзя. Она же... - Я пытаюсь влезть. Потому что это слишком.

— Как? Куда? — пищит подруга.

Громила бросает на неё ледяной взгляд.

— На кладбище, бля. Будешь себе могилу рыть. У меня и лопата имеется.

Карина сглатывает громко. Я же вся холодею от страха. Это что... правда?! Они её... на кладбище?!

— Это шутка? — еле слышно выдавливает она.

— Вот и проверишь! — скалится здоровяк, и Карина тут же зажимает рот руками.

Меня вытаскивают из машины. Ноги дрожат так сильно, что я едва их передвигаю. Я оборачиваюсь к Карине, которая сидит, вжавшись в сиденье, и смотрит на меня широко распахнутыми глазами.

Глава 11.

Бешеный скалится. Нехорошо так. Внутри всё в комочек сжимается. Его глаза блестят так, будто он что-то выиграл. Но я даже думать не хочу, что мою невинность он за трофей считает. Улыбка хищная.

Я только сглатываю громко от страха. Ладошками в грудь его упираюсь. Пытаюсь вырваться, отойти, хотя бы на шаг. Но он не пускает. Наоборот, только крепче прижимает к себе, словно я уже его собственность.

Пальцы Рамиля медленно скользят вдоль моей спины. Его прикосновения обжигают. Заставляют начать дёргаться ещё сильнее. Ток пропускают. Разряд за разрядом. А меня подкидывает.

— Нож у меня дома, — выдыхаю я, надеясь, что это хоть как-то ситуацию спасёт. — Я отдам его. Завтра, хорошо? Принесу!

Бешеный смотрит на меня так, будто и правда бешеный. Кто ему кличку эту дал? Или он сам выбрал?

У него лицо расслабленное, но глаза… Боже, эти глаза. Они не отпускают. Словно приковывают меня к месту. Насквозь ими прожигает. В пепел превращает.

— А я проверю, — произносит низко. Его голос становится обманчиво мягким, но от этого ещё страшнее. — Правду ты говоришь, что целка, или нет. Хорошо?

— Нет! — взвизгиваю, голос срывается на высокой ноте. — Нехорошо! Ты… Как так можно! Где моя подруга?! Ты вообще...

— Ты за себя трясись, милаха, — перебивает, — за свою жопу переживай. А она за свою как-то разберётся.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но он поднимает руку, указывая мне замолчать.

— Сейчас мы к тебе поедем. Нож мне вернёшь. Сама вынесешь. А если наебать решишь… — он наклоняется, его лицо оказывается слишком близко к моему. — Тогда будем проверять. Поняла? И я не пожалею, милаха.

— Поняла, — шепчу, чувствуя, как ноги начинают подкашиваться. Ещё и головой киваю как китайский болванчик. На всякий случай. Чтобы точно понял. А то Карина говорила у него боёв много было. Может, по голове зарядили, и он не всё понимает? Для верности я все методы использую.

— Умничка.

Вроде как похвала, а мне ему за это слово хочется по лицу зарядить. Но я сдерживаюсь. Страшненько немного.

Я шаг назад делаю, потому что он больше талию мою не сжимает. Только выдохнуть немного хочу, как... Бешеный резко хватает меня за запястье. Сжимает и к себе притягивает. Столкновение резкое, моё лицо оказывается у его груди. А его вторая рука уже скользит к моей ягодице. Прижимая меня так, что я едва могу дышать.

— Ты знаешь, милаха, — его голос звучит глухо, прямо у моего уха. — Лгать мне очень и очень херовая идея...

— Я... я не вру. Нож дома! Правда!

Его пальцы с запястья на моё лицо переходят. Скулы сжимает. Вынуждает голову так запрокинуть, чтобы в глаза его смотрела. Он меня как будто гипнотизирует. Я пытаюсь отстраниться, но его пальцы крепче скулы сжимают, не дают ни малейшей возможности вырваться. В его глазах плещется что-то такое, от чего по позвоночнику проходит холодок.

— Пусти, — шиплю.

— Не дёргайся, милаха, — хрипло бросает в ответ. — Ты же знаешь, что бесполезно. Компенсация за проеб.

— Ты… ты не имеешь права! — выкрикиваю, но мой голос дрожит.

Его ответ — низкий, короткий смех.

Он наклоняется. Горячее дыхание губы обжигает. А после... его губы в мои впиваются. Они у него горячие, жёсткие, почти грубые. Я теряю равновесие, ноги словно ватные. Но он меня удерживает. Не разрешает упасть.

Я сжимаю губы. Пытаясь игнорировать жар, охвативший всё моё тело. Но Рамиль настойчивый. Его зубы чуть касаются моей нижней губы. Он напирает. И у меня просто не остаётся вариантов, кроме как... Распахнуть губы. Его язык проскальзывает. Доминирует. Касается неба. Отчего по телу тут же мурашки бежать начинают. Искорки из глаз. Но это от шока! Точно от шока! Потому что мне не может всё это нравиться!

Поцелуй затягивает, пугает. Будто он пытается не просто взять своё, а оставить на мне метку.

Когда Бешеный отстраняется, я задыхаюсь, щёки горят, губы пульсируют.

— Ну что, милаха, поехали?

Я не успеваю ответить, потому что он снова дёргает меня за руку, выводя из комнаты.

Моё сердце стучит так громко, что, кажется, его слышит даже тот лесник в кабинете.

Мы выходим на улицу. Рамиль ведёт меня к машине, открывает передо мной дверцу. Взглядом сверлит. Будто говоря:

"Дай мне только повод. Одно маленькое неповиновение и я сделаю с тобой всё, что захочу"

Я тут же в машину заскакиваю. Нет. Хватит. Он и так поцеловал меня против воли. И мне совсем не понравилось! Понятно?

Когда машина Рамиля подъезжает к моему дому, я тут же пальцами ручку сжимаю. Так резко, что скрип раздаётся на всю машину.

— Сука, эту тачку точно менять нужно. Не оторви ручку. А то я вижу, что ты себе проблемы наживать мастер, да, милаха?

— Я быстро, — пищу, лишь бы вырваться из этой удушающей близости.

Но его рука ложится на моё колено. Сжимает. Тепло его ладони обжигает через ткань, и я замираю.

— Быстро — это сколько? — голос хриплый. Угрожающе спокойный, а в глазах блестит что-то опасное.

Глава 12

Когда Никита выскакивает из машины и направляется к Рамилю, у меня внутри всё сжимается. Я в дверь подъезда вжимаюсь. Каковы шансы, что это просто кошмарный сон? Никаких, да?

— Какого хрена ты здесь забыл?! — Зорин рычит так, что я губу кусаю от нервов. Очень плохо. Особенно для того, кого Бешеный урыть хочет. Или как он там это называл? — Тебе напомнить, в какой стороне СИЗО?

Рамиль лениво скалится, даже позу не меняет. Как облокачивался бёдрами на капот своей машины, так и продолжает. Его взгляд скользит по мне, цепляется за моё лицо. Изучает. Ждёт. Ждёт, что я делать буду. А я... Сердце колотится так, что даже в ушах отдаётся, а ноги подкашиваются от напряжения.

Может, пока они тут друг друга убивают, я быстренько на мусорку, а? В баках пороюсь. Попытаюсь жизнь свою спасти. Ну так, попробую... Но понимаю, что вряд ли это сделать получится незаметно.

Господи, опять придётся импровизировать. Я уже говорила, что общение с Рамилем на меня влияет плохо? Что я врать начала настолько убедительно, что самой даже страшно становится.

Тяжело вздыхаю. Тут же слова Бешеного вспоминаю. Как он сказал, что готов убрать Никиту, как только тот его достанет. А потом ещё про то, что я лишь приближаю этот час... А тут… Господи, как же не вовремя приехал Зорин! Почему?! Почему именно сейчас?

— Продолжаешь водить экскурсии к СИЗО? — Рамиль поддевает Никиту. Намекает на то, что тот не смог его за решётку упрятать. И ведь на больное же давит. У Никиты с отцом отношения непростые. Он всю свою жизнь пытается ему что-то доказать. А отец... Он постоянно говорит, что Никита плохо справляется. И что нужно лучше. Больше. — Тебя там не собираются повышать? Или папочка разрешил тебе только возле песочницы играть? Куличики лепить не пускают?

Я ладошками лицо закрываю. Пальцы только растопыриваю, чтобы подглядывать немного.

Зорин багровеет. Глаза тут же чёрные становятся. Злые. Рамиль его зацепил за больное. Очень сильно зацепил. Никита выглядит так, будто вот-вот сорвётся, и это пугает меня ещё больше. Я не знаю, что страшнее: его гнев или ледяное спокойствие Рамиля. Я не могу предугадать, когда будет этот взрыв. Но допускать его нельзя.

— Ты обнаглел, — рычит Никита, сжимая кулаки так, что костяшки белеют. — Думаешь, если уговор есть, то тебе всё с рук сойдёт? Да я тебя… - Никита замолкает. Как будто только сейчас замечает, что Бешеный всё это время на кого-то смотрит и улыбается.

Зорин оборачивается. Меня взглядом вспарывает. Я едва сдерживаюсь, чтобы в подъезд не сбежать.

— Богдана, иди домой, — резко бросает. — Жди меня там!

Я же губы поджимаю. С чего он вообще взял, что я его здесь жду? Боже, да ему даже в голову прийти не может, что я с Рамилем связалась. И я... Я не могу уйти. Потому что тогда Никите будет очень плохо.

Я открываю рот, чтобы ответить, но тут же закрываю. В голове звенит от напряжения. Я стою как вкопанная и не знаю, что делать. Уйти? Оставить их вдвоём? Но я чувствую, что если уйду, то случится что-то ужасное.

Рамиль громко смеётся. Этот смех эхом отдаётся в моей голове.

Считаю про себя, пытаясь собрать мысли. Один.

Голос Никиты доносится словно издалека. Я его не слышу. Только стук собственного сердца. Два.

Рамиль всё ещё смотрит на меня. Его взгляд прожигает насквозь. Я чувствую, как он ждёт моего решения. Три.

Резко срываюсь с места. Ноги дрожат, но я иду к машине Рамиля. Сердце выпрыгивает из груди, ладони вспотели.

— Я готова, поехали. - Произношу дрожащим голосом. Понимаю, как это всё выглядит для Зорина. Но... Это единственное, как я могу предотвратить то, что произойдёт дальше.

— Богдана! — крик Никиты оглушает. — Ты какого... творишь?!

Поворачиваюсь к нему с максимально спокойным выражением лица.

— Никита, всё нормально, — стараясь говорить уверенно, хотя голос всё равно дрожит. — Рамиль приехал ко мне.

У Никиты округляются глаза. Он выглядит так, будто не верит своим ушам.

— Ты совсем с ума сошла?! — кричит, делая шаг к машине. Но я уже открываю дверцу автомобиля. Внутрь сажусь.

Рамиль садится за руль, бросив на меня короткий взгляд. Его лицо расслаблено, но глаза блестят так, что мне становится страшно. Рука ложится на руль, а губы растягиваются в хищной ухмылке. Меня же всю подкидывает. Я не могу больше выдерживать этот взгляд друга. Для него я сейчас предательница.

— Никит, я потом тебе всё объясню... - Произношу одними губами. Чтобы Зорин мог это прочитать. Смотрю на него умоляюще. И тут... Рука Бешеного на моё колено опускается. Зорин в эту же секунду к тачке дёргается, но Рамиль выжимает газ, и машина с места срывается.

— Веди себя хорошо, милаха, — хрипло произносит Бешеный, его пальцы лишь сильнее сжимают колено. — И, может быть, твой мент уцелеет.

Моя ладонь сжимается на ремне безопасности, и внутри всё обрывается.

Машина трогается с места. Никита остаётся позади, а я чувствую, что только что совершила что-то непоправимое.

Машина Бешеного вперёд несётся. А я... Я до сих пор в одну точку смотрю и пальцы сильно сжимаю. До побелевших костяшек. Перед глазами лицо Никиты. Которого я только что... Предала!

Глава 13.

Я всячески пытаюсь представить себе, что вокруг нет ужасных запахов. Что здесь пахнет чем-то приятным, а ком, который в горле застрял, сейчас очень быстренько испарится. Но кое-кто мешает моей визуализации! Карина громко орёт, а после виснет на стенке железного бака, поджимая ноги.

— Фу-фу-фу, Богдана, я больше не могу! — Орёт так, что я кривлюсь. А после резко выпрыгивает из мусорного ящика, отряхивает руки и с отвращением смотрит на свои пальцы. — Т-там что-то шевелится, — шепчет она, глаза округляются. У меня же по спине морозные мурашки бежать начинают.

— Что?! — вскрикиваю и тут же выскакиваю вслед за Кариной, едва не поскользнувшись на чём-то мокром и подозрительном.

Вы когда-то рылись в огромном мусорном баке? Нет? Так вот, занятие так себе! Двадцать минут назад нам пришлось объяснять местным бомжам, что мы не конкуренты, а просто случайно сюда конспект выбросили и теперь ищем. Потому что нам в самом прямом смысле обещали начистить лица. Ну они по-другому выражались. Но я саму суть переношу.

Карина пытается подавить рвотные позывы. Но получается так себе. Я сама кривлюсь и умоляю себя держаться.

- Слушай, Богдан, может, ну его на фиг? Ну правда, это уже слишком. Мы сейчас реально по уши в этом г... лазим, — подруга возмущённо хлопает себя по ногам и смотрит на меня с претензией. Я же чувствую, как моё терпение медленно меня покидает.

— Слишком, говоришь? — произношу, едва сдерживая раздражение. — Не ты ли час назад рыдала, когда амбалы Бешеного тебя к моему подъезду привезли?

Карина отводит взгляд, кривится.

— А это мне пришлось умолять его, чтобы тебя вернули. Помнишь, что они тебе сделать хотели? Или уже забыла? И про ямку на кладбище, которую ты копала, тоже забыть успела? — я ощущаю, как голос срывается на дрожь, даже думать об этом не хочу. Ведь её и правда туда отвезли. А потом в яму, которую она выкопала, кого-то зарыли. Вот я как эту историю услышала, так ноги сами к мусорному баку понеслись.

Карина резко мотает головой.

— Нет, я не забыла, просто... — запинается, а потом тихо добавляет: — просто мне страшно, Богдана. Вдруг это и правда бесполезно? Вдруг мы не найдём этот чёртов нож?

Она произносит то, о чём мне даже подумать страшно.

— Найдём. Мы должны, — говорю уверенно, ещё бы самой в это всё поверить. — Потому что если не найдём, то тогда будет ещё хуже. И нас точно... того.

Карина сглатывает, ничего не отвечает. Я же еле сдерживаюсь, чтобы не спросить у неё, станет ли она после этого так радостно бежать в машину Бешеного. Или одной поездки на кладбище было достаточно?

Я очень злая. На себя. На подругу. На маму. Вся эта ситуация. Р-р-р-р-р. Бесит. Но ещё пугает понимание того, что на самом деле со мной может сделать Рамиль. Я хочу найти его чёртов нож. Вернуть, и больше никогда не видеть Бешеного. С этими мыслями поворачиваюсь к мусорному баку и делаю глубокий вдох. Задерживаю дыхание и снова залажу в мусорный бак.

— Лезь обратно. Ищи. — Кричу Карине. Даже не смотрю в её сторону, потому что знаю: ещё одно слово, и я сорвусь.

— Но… — её голос становится совсем жалобным.

— Не беси, ладно?! Или ты всё ещё думаешь, что Бешеный пожалеет?!

Карина поджимает обиженно губы и присоединяется ко мне.

Мы продолжаем копаться в мусоре. Кажется, прошла целая вечность. Мои руки уже покрыты чем-то липким и скользким, я даже не хочу знать, чем именно.

— Богдана, я сейчас блевану, — стонет подруга.

— Тогда отойди подальше! Слева мы уже обрыли, иди туда!

Карина послушно перемещается в левую сторону, а я продолжаю копаться. Груда пакетов, коробок, обёрток от... Ладно. Боже, я просто не буду на это смотреть. Какой ужас!

И тут я вижу блеск. Маленький, едва заметный. Металлический блеск. Если честно, то я даже не верю в успех. Просто роюсь дальше, чтобы знать, что я сделала всё возможное. Откидываю в сторону коробку, а дальше зависаю. Несколько секунд просто не двигаюсь.

— Это... - Я вижу что-то похожее на рукоятку ножа. Но это не точно. Я столько здесь уже нанюхалась, что это запросто глюки могут быть.

Протягиваю руку к блестящему предмету. Пальцы касаются холмика. Сердце пропускает удар. Я молитву вспоминаю. Начинаю про себя читать. Достаю. И взвизгиваю от счастья.

— Нашла! — кричу я так громко, что Карина подпрыгивает, ударившись о крышку бака головой.
— Точно? — подруга мгновенно оказывается рядом, заглядывая мне через плечо.

Я вытаскиваю нож, сжимаю его в пальцах, и на секунду воцаряется полная тишина. Потом Карина тяжело вздыхает и падает на колени. Тут же взвизгивает, потому что что-то раздавила и запах становится совершенно невыносимым.

— Теперь молись, чтобы в нём была флешка. Потому что, если она выпала... Мы её в жизни здесь не найдём.

***

Грустно вздыхаю и снова на нож смотрю. Я уже хороших минут тридцать пытаюсь его отмыть всяческими способами, но... Металл блестит только там, где я раз сто прошлась губкой. Но запах… Господи, этот запах! Он никуда не уходит, будто въелся в металл. И я понятия не имею, что мне с этим делать. Скорее всего, что-то протухшее попало в пазы, и я не могу его оттуда никак вымыть. Интересно... а если в стиральной машине его прогнать? С ножом что-то случится?

Глава 14.

Сжимаю заледеневшими пальцами сумочку, в которой пакет с ножом Бешеного лежит. Уже минут десять не могу настроиться и зайти внутрь. Потому что... Потому что понятия не имею, как объяснить Рамилю что с ножом случилось. Боже... А страшно-то до чёртиков. До случая с Кариной так страшно не было. А теперь... Теперь я понимаю, что Рамиль на многое способен.

— Салон красоты за углом, — слышу позади себя мужской голос и тут же вздрагиваю.

— Ой, — вылетает из меня, когда я ногой цепляюсь и чуть её не подворачиваю.

Это всё из-за того, что я испугалась. На всякий случай ресницами несколько раз хлопаю. Потому что... Потому что мужчина напротив меня очень сильно на Рамиля похож. Вот прямо одни черты лица.

— Здание обходишь, и с другой стороны салон будет. Здесь девчонкам делать нечего.

А я всё так же стоять продолжаю. Как будто немая. Я его уже где-то видела! Только вспомнить не могу где. И он на меня смотрит. Прищуривается. Вежливая улыбка тут же с лица спадает. И я узнаю... Тут же на пару шагов назад отпрыгиваю. Он же был тогда... Возле СИЗО! Когда Рамиля выпустили. Точно! Они же вместе выходили. Просто я в шоке была. Не совсем внимание заострила. А теперь... Теперь я вспоминаю.

— Спасибо, но мне не нужен салон, — в ответ выдаю, мнусь нерешительно.

Я ему не нравлюсь. По реакции понимаю. По этому колкому взгляду. Да и он мне тоже не нравится. Они хоть и похожи с Рамилем, только этот... Он пугает сильнее. Сразу понятно становится, что не будет ходить вокруг да около. Большой. Злой. Нависает надо мной угрожающей тучей.

Этот мужчина руки в карманы засовывает, и его взгляд резко меняется. Впивается в меня острыми иглами.

— Шла бы ты отсюда, девочка, — ледяным тоном произносит.

Я моргаю испуганно. Это он сейчас намекнул, чтобы я ушла?

— Я… что? Почему вы…

— Потому что ты магнит для неприятностей, — резко обрывает. Шаг ко мне делает, и я тут же отшатываюсь, — если не хочешь жизнь себе испортить, то домой иди. Возвращайся в жизнь с розовыми пони.

В шоке ли я? Ещё в каком! Я бы с удовольствием розовые очки на глаза напялила. Только вот подойдёт ли Рамилю объяснение, что мне его родственник разрешение дал валить на все четыре стороны? Родственник, да? Ну не просто же так они так похожи.

— А вы мне бумажечку дадите, что я могу туда обратно вернуться без последствий?

Мужчина прищуривается, окидывает меня таким взглядом, что я чувствую, как всё корочкой льда покрываюсь с головы до пяток.

— Сегодня праздник какой или ты просто так решил пожаловать? — раздаётся хриплый голос позади меня. Очень знакомый.

От хрипотцы иголочки колоть начинают. Появление Рамиля жар во всём теле вызывает и ледяную корочку растапливает.

Я интуитивно шаг к нему делаю. Чтобы подальше от этого оказаться. Который меня взглядом испепелять продолжает. Рамиль же стоит, прислонившись к дверному косяку, и наблюдает за нами. Его глаза на мгновение останавливаются на мне, а затем переходят на мужчину напротив.

— Демьян, — усмехается Рамиль, делая пару шагов вперёд, — некрасиво пугать моих гостей.

Демьян значит? Так его зовут?

Демьян зубами скрипит. После на Рамиля взгляд переводит. Может и правда под шумок отсюда того? Бросить в Рамиля пакетиком с атомной бомбой и делать ноги? Да и телефон мне не нужен. Телефон — это зло. Буду с голубями письма передавать.

— Серьёзно? Она? - Демьян выдаёт это всё холодным тоном. Я же ещё шажок к Рамилю делаю. На всякий пожарный.

— Успокойся, — резко бросает Рамиль, его голос становится твёрже, — после обсудим.

Демьян качает головой усмехаясь.

— Твоя цирковая труппа становится всё интереснее, брат, — ворчит он. — Посмотрим, чем это закончится.

— Посмотрим, — Рамиль же довольно скалится, — а ты меня пока подожди в баре. Я быстро. Вопрос решу и подойду.

Демьян бросает на меня последний взгляд и уходит. Его широкая фигура скрывается за дверью клуба, оставляя после себя странную напряжённость.

— Ну что, милаха, пришла с повинной сдаваться или ещё есть надежда, что я пожалею?

— Я нож принесла, — тут же в ответ выпаливаю, — и хочу получить назад свой телефон. - Откуда во мне уверенность берётся, что меня сейчас не прихлопнут, понятия не имею. Может после встречи с его родственничком чувство страха и самосохранения немного притупились?

***

Рамиль

***

Девчонка губы поджимает. Храбрится. А у самой поджилки трясутся.

Любая другая уже бы выбесила к херам. А с этой интересно. Самому даже любопытно, что на этот раз выдумает. С ножом явно всё нехорошо. Это я выкупил сразу. Даже знаю, где она его искала. Видос есть. За ней присматривают. Конечно, с другой целью. Но видос с мусорными баками я пересматривать буду ещё не раз. Сказала бы правду, я бы туда людей своих отправил. Но нет же, до последнего выкручивается.

Адреналин шпарить начинает так, что от алкоголя так в жизни не вставляло. Как от этой проблемной.

Глава 15.

Прошло несколько дней. Спокойных и тихих дней. Никто не выскакивал из-за угла. Не пугал меня до инфаркта. Мне не нужно было лазить по помойкам и искать ножи с флешками. Даже с мамой всё как-то наладилось. Она, похоже, списала моё странное поведение на эти дни. Я даже начала нормально спать. Ну почти. Я уже близка к спокойному и расслабленному сну.

— Так ты всё решила? — Карина осторожно смотрит на меня, отпивая латте из стаканчика. Она вернулась с небес на землю и не трепещет ресницами, когда разговор о Бешеном заходит. Но теперь у неё новый бзик. Она дёргает меня каждые пять минут: "Богдана, всё хорошо? Бешеный не выходил на связь? Тебе не угрожали?". Бешеный мастер в том, чтобы быстро поменять мнение о себе. Одна поездка... И до подруги махом всё дошло.

— Решила, — уверенно киваю, смотрю на подругу и игнорирую тот факт, что сердцебиение учащается, стоит ей только о нём вспомнить. — Мы с ним всё уладили. Я вернула ему его вещь, в ответ он вернул мне мой телефон и портфель. Договорились по-взрослому.

Ещё бы самой себя уговорить в этом. Но... Факт есть факт. Прошло несколько дней, а от Бешеного ничего не слышно. Значит, он решил от меня отстать. И слава богу.

Карина прищуривается, разглядывает меня внимательно.

— И ты думаешь, что он просто так сдался? — она даже не скрывает того, насколько считает меня наивной. — Бешеный! И сдался?!

Я пожимаю плечами и делаю вид, что занята своими конспектами. Почему я не догадалась сделать этого раньше?! Всё оказалось проще простого! Просто заявить о свидании и потребовать цветы. Всё! Его как ветром сдуло! Вот только... Почему внутри всё потряхивает от раздражения каждый раз, когда я думаю о том, что Рамиль просто взял и исчез? Спокойно, без угроз, что я сама на него запрыгну. Без того фирменного взгляда, от которого земля уходит из-под ног. Я же сама этого хотела, правда? Правда же?!

— Если у тебя всё так просто решилось, почему ты такая нервная?

— Я не нервная, — бурчу, отворачиваясь к своему рюкзаку. — Это ты себя накручиваешь. Всё, давай, я на пару. - Я быстро собираю вещи, прежде чем она успевает засыпать меня вопросами, и бегу на лекцию. Если я хоть на секунду задумаюсь о Рамиле, это испортит мне весь день.

Вечером я сижу за своим столом, склонившись над ноутбуком. На экране открыт документ с рефератом, и я честно пытаюсь его дописать. Но буквы расплываются перед глазами, а мысли скачут туда-сюда. Какого чёрта меня вообще должно злить то, что Бешеный не появляется? Появился бы и снова начался бы ад с угрозами, его ухмылками и фирменной манерой вести себя как последняя козлина. И я бы снова не спала ночами, придумывая, как спастись от него.

— Какая глупость, — бормочу себе под нос, стуча пальцами по клавиатуре. И тут. Вздрагиваю от громкой музыки. Сначала мне кажется, что у соседей праздник или они решили протестировать новую колонку. Музыка грохочет так, что дрожат стёкла. Басы бьют по грудной клетке. Или это с улицы музыка орёт? Ну вот какого хрена?

Злость накатывает мгновенно. Я подбегаю к окну и распахиваю его, взглядом ищу того, кто мне заниматься мешает. Уже готова выкрикнуть, чтобы прикрутили эту ужасную музыку. Но слова застревают где-то в горле. Потому что на улице стоит он. Рамиль. Собственной персоной. Он стоит, облокотившись на свою машину, из которой на весь двор гремит музыка. И смотрит прямо на меня. На меня!

Сердце начинает колотиться как ненормальное.

Рамиль скалится своей хищной улыбкой, дерзкой и самоуверенной. Он поднимает руку и машет. Жестом показывает, чтобы я к нему спустилась.

— Ты издеваешься?! — вслух вырывается.

Бешеный же скалится довольно. С прищуром на меня смотрит. Он и правда думает, что я выйду?! Вот так?! Просто поманил и я бегу? Да хрен там!

Я захлопываю окно так резко, что стекло едва не трескается. Ярости во мне столько, что я понятия не имею, что с ней делать. Как это всё угомонить и успокоить?

Прислоняюсь к стене, пытаясь отдышаться. Вот так и мечтай о всякой фигне! А после оно вот так вот всё получается!

Музыка продолжает греметь под окнами. Это значит, что он не собирается уходить?! Но в следующую секунду я громко визжу и от окна отпрыгиваю. Потому что в него стучат!

Я с ужасом на месте замираю. Вот как вкопанная. Не двигаюсь. Не оборачиваюсь. Почему? Потому страшно, вашу мать! До чёртиков страшно!

Вот я так и постою и всё пройдёт. Испарится. Исчезнет как страшный сон и... Новый стук рушит все мои вымышленные планы. Сердце грохочет в груди так, что вот-вот наружу вырвется. Считаю до трёх и при этом пытаюсь номер скорой помощи вспомнить. Они же и в психушку оформляют, да?

Медленно оборачиваюсь, в окно смотрю, широко распахнув глаза. А там, за стеклом, стоит Бешеный. Улыбается, машет рукой. Ну не идиот?! У меня чуть сердечный приступ не случился. Он что, совсем больной?! Как он вообще туда попал?! Ну и что, что я живу на втором этаже! Сюда тоже нужно допрыгнуть. Кошмар какой. Вот кто меня проклял, а? Ему здесь мёдом намазано, что ли?

На всякий случай я моргаю несколько раз, надеясь, что это глюки или сон. Но нет. Бешеный никуда не делся. Он всё там же, нагло скалится. Более того, у него хватает наглости постучать снова.

— Придурок, — шепчу и к окну приближаюсь. Хорошо, что мамы нет дома. Но ведь соседи могут увидеть, услышать, а потом мигом всё ей пересказать! Божечки, а мы только начали нормально разговаривать!

Глава 16

Рамиль резко наклоняется, и прежде, чем я успеваю понять, что он собирается сделать, он прыгает вниз.

— Рамиль! — взвизгиваю и перегибаюсь через подоконник. Сердце колотится так громко, что, кажется, его слышат даже соседи. Пальцы цепляются за подоконник, а в голове вообще каша.

Я выглядываю наружу и, даже зажмуриться изначально хочу, но вижу... его. Бешеный стоит на земле как ни в чём небывало, будто только что не прыгнул с высоты второго этажа. Руки в карманах, улыбка эта бесящая.

— Ты совсем больной! — кричу, голос подрагивать от ярости начинает. — А если бы ты грохнулся?!

— Значит, всё-таки переживаешь?

— Нет! — огрызаюсь, но мой голос звучит так, что даже я сама не верю своим словам.

Рамиль смеётся, кивает куда-то вниз, и я машинально взгляд перевожу на стены дома. На первом этаже, чуть ниже моего окна, блок кондиционера. И на втором тоже. На них следы, чёткие отпечатки его ботинок.

— Господи... — выдыхаю я, уставившись на эти следы.

Он усмехается, качает головой, а затем разводит руки в стороны.

— Кто это будет мыть?! — перевожу на него злой взгляд. Он хоть понимает, что это всё просто так не пройдёт? На первом этаже тёть Галя живёт, у неё сдвиг на чистоте. Она как увидит, то такой скандал будет.

— Если так сильно переживаешь, можешь и ты.

— Ты... — я задыхаюсь от злости. — Ты просто... ненормальный!

— А вышла бы сразу, не было бы проблем, — хрипло отвечает он ухмыляясь.

Я в ярости захлопываю окно, стараясь не смотреть на него, потому что знаю: этот взгляд, эта нагловатая ухмылка только ещё больше выведут меня из себя.

Это получается он меня ещё и виноватой сделал?! Козлина! Вот бы к чёрту его послать! Но я же его уже успела немного изучить. Если я не выйду, то он ещё чего-то выкинет. А так у меня есть пару часов чтобы его спровадить, и чтобы мама всего этого не увидела. Рамиль ей не понравится. Совсем не понравится.

Натягиваю на себя джинсы. Свитер. Никаких откровенных вырезов. Свитер вообще мешковатый. Чтобы этот долбанутый ничего за намёк не принял. А то ему и чиха хватит.

Я буквально выбегаю из подъезда. Зубы сильнее стискиваю и стараюсь не подавать виду, как сильно меня подкидывает от всего происходящего.

Рамиль ждёт у своей машины, прислонившись к капоту. Улыбается, как всегда, нагло и самоуверенно.

— Я думал, ты передумала. — Он распахивает передо мной дверцу пассажирского сиденья.

— Я бы очень хотела, — бурчу в ответ.

Его смех оглушает, а я демонстративно отворачиваюсь, сложив руки на груди. Пусть думает, что мне всё равно. Хотя это не так.

Машина трогается с места. Музыка на этот раз играет тише, но даже это не спасает от ощущения, что я в ловушке. Смотрю в окно, стараясь не смотреть на него, но каждый раз, когда краем глаза замечаю его ухмылку, раздражение накатывает волной. И почему у меня ощущение, что я сама в его мышеловку зашла, да ещё и кусок сыра с перепугу схватила?

Мои пальцы мёртвой хваткой вцепляется в ремень безопасности, когда мы сворачиваем с трассы на просёлочную дорогу. Какого чёрта мы в лес едем?! Он что делать собрался?! Мамочки!

— Милаха, ты чего такая напряжённая? — хриплый голос Рамиля разносится по салону. А я ещё сильнее втискиваюсь в кресло. Он меня того, да? Кокнет.

— Я... Я не смотрела твою флешку! — слова срываются с губ сами собой, голос предательски дрожит. — И вернула тебе всё! Зачем везти меня в лес?! Я ничего не знаю!

Рамиль хрипло смеётся, чуть притормаживая на повороте.

— Ты что, насмотрелась дешёвых ужастиков? Думаешь у меня лопата в багажнике, и я тебя прикопаю?

— А ты не начнёшь? — тут же назад оборачиваюсь, как будто отсюда увижу его лопату.

Бешеный снова смеётся, так громко, что я чуть не подпрыгиваю на месте.

— Расслабься, милаха. Ты мне пока что нравишься.

— Очень смешно, — бурчу, уставившись на свои руки, чтобы не смотреть в окно.

Машина сворачивает ещё раз.
— Скажи, что тебя так развеселило?

— Твоё воображение, — бросает Рамиль с усмешкой, и машина, наконец, останавливается.

Я моргаю, оглядываясь по сторонам, но ничего не понимаю. Это как... Перед нами открывается огромная поляна. И я вижу их. Квадроциклы. С десяток огромных квадроциклов. Яркие, массивные, мощные. Чёрные, красные, синие, стоят ровными рядами, как на параде. Их ровно десять, и каждый из них выглядит так, будто обещает что-то адреналиновое и смертельно опасное.

Когда он говорил, что хочет меня на машине покатать... Он... он квадроцикл имел в виду?!

Я оглядываюсь на лес, на квадроциклы, на Рамиля. И не понимаю, что из всего этого хуже. Я уже спрашивала за что мне это? Так вот, ответа я не получила!

Решаю, что нужно хотя предпринять попытку, чтобы свалить. Медленно начинаю пятиться назад, как можно тише, чтобы Рамиль ничего не заметил. Главное — не спалиться, и чтобы ветка под ногами не треснула. Но не успеваю я сделать и трёх шагов как...

Глава 17.

Пока я стою в полном шоке от всего происходящего, Рамиль неспешно направляется к Лиане. Его походка расслабленная, уверенная, и это выводит меня из себя ещё больше. Я пока не понимаю, что так сильно жечь изнутри начинает.

— Лиана, детка, я даю слово, что на этот раз квадроциклы мы вернём. Не истери.

— Послушай, Суворов, — Лиана закатывает глаза, складывает руки на груди и буквально сверлит его взглядом. — Я никак не могу понять. Ты такой крутой? Купи себе игрушки и гоняй на них, пока не разобьёшься о какой-нибудь сук. Какого хрена вы сюда таскаетесь?! Между прочим, моя зарплата зависит от того, в каком состоянии будут квадроциклы после вашего использования.

Рамиль, конечно же, не обращает внимания на её злость. Он улыбается своей наглой фирменной улыбкой.

— И отказать себе в удовольствии видеть тебя? — Это уже свои пять копеек вставляет Яр. Но Рамиль при этом подмигивает девушке.

Внутри меня что-то вспыхивает. Тёплое, горячее и неприятное. Ревность? Нет, это не ревность. Просто злость. Ведь он притащил меня сюда, а теперь заигрывает с другой! Какого чёрта?! Какого чёрта было вытаскивать меня из дома?! Устраивать весь этот цирк, чтобы что?! Чтобы привезти меня сюда и вести себя как мудак?

Я не жду. Ничего не говорю. Просто срываюсь с места и быстро ухожу прочь. Пусть развлекается в своё удовольствие, а я найду способ выбраться отсюда сама.

Успеваю сделать от силы шагов десять, как на моей руке резко сжимаются сильные пальцы.

— Ай! — не успеваю даже вскрикнуть, как меня резко разворачивают, и я оказываюсь прижатой спиной к дереву. Бешеный нависает надо мной, как огромная скала, его взгляд прожигает насквозь.

— Милаха, что за дела? — хрипло произносит ухмыляясь.

У меня же пар только из ушей и не валит. Задираю выше подбородок. Пускай катится к чёрту!

— Мне нужно идти, понятно? — выпаливаю в ответ. — А ты не отвлекайся. У тебя столько дел. Не стану мешать. Ты только подсказку дай - мне вправо или влево на автобусную остановку?

Я слабо пытаюсь высвободить руку, но Рамиль держит меня слишком крепко. Его лицо опускается чуть ниже, и я чувствую, как горячее дыхание касается моей кожи. Обжигает губы.

— Ревнуешь, это тоже мило. - Улыбка на лице Бешеного становится всё шире.

— Кто ревнует? Я?! — вскрикиваю, чувствуя, как жар лицо заливает. — Очень нужно! Тебе говорили, что самоуверенность — это плохо и... - Но договорить мне не дают. Его губы накрывают мои, жёстким и требовательным поцелуем. Рамиль целует нагло, по-варварски.

Я чувствую, как его горячая ладонь скользит вверх по моей талии, а другая всё ещё сжимает моё запястье. Его губы слишком настойчивы, а язык проникает так уверенно, что у меня перехватывает дыхание. Жар охватывает меня с головы до ног, и я ненавижу себя за то, что на мгновение ловлю себя на том, что закрываю глаза.

— Ты... — хриплю, когда он, наконец, отстраняется, даёт возможность жадно хватать кислород.

Рамиль смотрит на меня потемневшими глазами, уголки его губ приподняты в самодовольной ухмылке.

— Что ты себе позволяешь?! — мой голос дрожит, но я стараюсь вложить в него всю злость, которую только могу собрать. Он права не имеет! Просто не имеет!

— Просто беру то, что хочу, — нагло в ответ заявляет, спокойно отодвигаясь ровно настолько, чтобы дать мне пространство, но при этом не отпускает.

— Отпусти меня! — требую, пытаясь убрать руку, но он только сильнее сжимает её.

— Милаха, — его голос становится ниже, почти бархатным. — Не играй со мной. Ты прекрасно знаешь, что бежать бесполезно. Хочешь перейти на второй уровень игр? Я только за. Но там я буду сдирать с тебя одежду.

— Я не играю! — кричу в ответ.

— Да? А поцелуй тебе не понравился? — он наклоняется ближе, его лицо снова опасно близко. — Признайся, милаха, ты вся горишь.

— Ненавижу тебя! — шиплю, упираясь ладонями в его грудь, но он только смеётся.

— От ненависти до любви...

Рамиль, наконец, отпускает меня, но отходит всего на шаг. Продолжает своим наглым взглядом ощупывать.

— Поехали кататься, — произносит хриплым голосом.

— С какой стати?!

— Потому что я так хочу.

И это все аргументы! Просто хватает меня за руку и тянет. Я же буквально взрываюсь от ярости.

— Держи, — Лиана всовывает мне в руки шлем. Осматривает меня внимательно.

— Это... это зачем? - Предчувствие у меня не самое лучшее.

— Это затем, если этот придурок себе голову разобьёт, то тебя хоть шлем спасёт. - А после тихонько меня в сторону отводит и на ухо шепчет. — Рамиль лось здоровый, ты его крепко обнимай сзади и за его спиной прячься. Даже если он в дерево шарахается, то с тобой ничего не случится.

Что?! Господи, он в деревья врезаться планирует?!

Дрожащими пальцами шлем сжимаю. Вижу, что Лиана такой же себе на голову надевает.

— Всё-таки решила доверить мне свою жизнь?

Рядом с нами появляется Яр. Я отмечаю, что у них с Рамилем что-то общее есть. Этот нездоровый блеск азарта в глазах. Наглая улыбка. Яр не такой большой как Рамиль. Ну, то есть... он не маленький. Тоже огромный, но Рамиль... У него мускулатуры больше, что ли... И губы его мне больше нравятся.

Глава 18

Я слетаю с квадроцикла в тот же момент, когда он останавливается. Ноги подкашиваются, я чуть ли носом не зарываюсь в землю. Спасает, конечно же, шлем и Бешеный, который меня словить успевает и на ноги поставить.

Я вырываюсь. Брыкаюсь. Меня всю колотит от злости и ярости.

— Милаха.

Его голос только сильнее меня взрывает. Ощущение, что пар уже не только из ушей валит, но и что чайник закипел и крышечка открылась. Он только что моей жизнью играл! Для него всё это идиотская игра! Развлечение, а я чуть Богу душу от страха не отдала!

— Да пошёл ты! - Ору так, что сама себя оглушаю. Шлем снимаю. Пытаюсь им Рамиля ударить по голове, но у меня не получается. Шлем из пальцев выпадает на землю. Я же продолжаю брыкаться и кричать.

Бешеный меня на плечо закидывает. Уносит подальше от зрителей. А у меня как будто силы натрое умножаются. Я начинаю его кулаками молотить. Пытаюсь укусить. Делаю всё, что только возможно.

— Угомонилась?! - Рявкает, когда на ноги ставит. А я не угомонилась! Нет!

— Придурок ненормальный! Клиент психбольницы! Сумасшедший! На всю голову долбанутый! - Бросаюсь на него с кулаками. По груди молочу. Рамиль лишь хищно усмехается. Глаза блестят опасно. А меня это совсем не останавливает. Я продолжаю. Пальцами в кулак его кофту сжимаю.

— Ты думал у меня кличка просто так? - Скалится. Ну точно, псих больной! Ему в палату нужно, а не с людьми рядом находиться.

— Да мне плевать, кто тебе её дал, понял?! Хоть напарник по палате в психушке, хоть друзья твои ненормальные! Если тебе жить надоело, то это твои личные проблемы, понял?! Я же жить хочу. А ты мне мешаешь! Ты меня чуть не угробил там! Да я чуть от разрыва сердца там не откинулась, а ты... Ты!

— Я в твою жизнь краски вношу, милаха.

— Забирай свою чёртову палитру и вали ко всем чертям!

Я сама того не замечаю, как совсем близко к нему подхожу. На эмоциях совсем страх потеряла. Только сейчас осознаю, что его горячее дыхание мне кожу обжигает. Что мои губы в нескольких миллиметрах от его. Что моя грудь высоко вздымается, тем самым в него вжимаясь.

— А такая ты мне ещё больше нравишься, милаха.

Боже, этого придурка совсем ничего не берёт. Улыбается как ненормальный. Глаз блестят. Жизни радуется. Чтоб его!

— Богдана, — шиплю в ответ, — запомни уже наконец-то моё имя. Или у тебя после сотрясов проблемы с памятью?

Рамиль тут же скалится в ответ. Прикусываю язык, но уже поздно. Секунда. Всего секунду и я в воздухе подлетаю. Приземляюсь пятой точкой на что-то жёсткое и холодное. Кривлю носик и охаю. Это капот его тачки. Он только что меня верхом усадил, а сам между моими ногами встал.

— Богдана, — чеканит моё имя по слогам, а меня передёргивает. Ладно, с сотрясами переборщила. Но он сам виноват! Нечего было меня до такого состояния доводить.

— Мне не нравится таким тоном. - Тут же в ответ хриплю.

— Как-то похуй. - Не очень любезно парирует Рамиль. Его ладони на моих коленках и начинают выше подниматься.

— Знаешь, я...

— Твой лимит на слова исчерпан. Теперь захлопываешься и очень внимательно слушаешь.

Вот тут и морозные мурашки подоспели. Меня моментально в холод бросает. От его тона. Взгляда. Хватки... Он очень сильно меня прижал ладонями к капоту машины.

— Ты первый и последний раз на меня голос повышаешь. Мне это не нравится. А тебе лучше не знать, каким я становлюсь, если мне что-то не нравится.

— Значит, учитываются только твои желания?

— На лету схватываешь, Богдана.

Кривлюсь от того, как он снова по слогам моё имя растягивает.

Секунд пятнадцать я молчу. Обрабатываю то, что я сказать хочу дальше. Мне всё это не нравится. Не устраивает. И если я и дальше молчать буду, то он так меня и девственности лишит. Даже спрашивать не будет. Просто решит в какой-то момент, что пора и всё.

— Я не сдержу слово. - Произношу тихо.

Рамиль вопросительно бровь выгибает.

— Твои свидания и мои очень сильно отличаются. Давай поговорим и на этом всё закончим.

Я тяжело вздыхаю. Мне не нравится всё, что происходит. Не нравятся мурашки, которые появляются на коже от его прикосновений и дыхания. Не нравится, как щекочет что-то внутри от его смеха. Мне вообще, всё, что с ним связано, не нравится. Это всё очень плохо закончится, поэтому нужно закончить это сейчас. Пока я глупостей не натворила.

— Договоримся? - Его тон с издёвкой. Да и взгляд пропитан сарказмом.

— Я не собираюсь с тобой спать, Рамиль. А ты же явно хочешь этого. Поэтому тебе проще найти себе другую жертву, а меня оставить в покое, и...

Взвизгиваю, когда он резко меня на себя дёргает. На автомате ногами его спину обхватываю, когда он меня на капот заваливает. Дыхание сбивается оттого, что... я его эрекцию чувствую!

— Богдана, я не трахаю девок против их воли. Обычно они умоляют. Сами просят и на шею бросаются. И ты не станешь исключением.

— Я никогда не попрошу. - Хриплю в ответ.

Глава 19.

У меня с самого утра настроение свернуло не за тот угол. Я встала с левой ноги. Забыла важные конспекты. Вылила на себя чашку кофе и в срочном порядке принимала душ и переодевалась. Опоздала на первую пару и получила выговор. А теперь как вишенка на торте ещё и это!

— Богдана, послушай... — Максим, мой одногруппник, с которым я, между прочим, договорилась ещё неделю назад, стоит передо мной, виновато опустив взгляд. — Я сегодня не смогу прийти. Меня срочно вызвали на работу.

— Что? — охаю, даже разочарование скрыть не получается.

— Правда, прости. Но начальник уже пригрозил, что если я не выйду, то могу не рассчитывать на премию. - Максим пожимает плечами.

— Понятно... — выдавливаю из себя, стараясь не показывать, насколько меня это задевает.

Сегодня у меня конкурс по причёскам, и его отсутствие означает только одно — я не смогу участвовать. У нас задание на мужскую стрижку, а без модели никак не обойтись. Тем более, если я не явлюсь, то это мне ещё ой как аукнется. Я же подалась уже. А нельзя отказывать меньше чем за сутки до конкурса.

— Да ладно тебе, — Карина тут же меня легонько в плечо толкает. — Через неделю будет ещё один конкурс. Я точно тебя не подведу! А от Макса стоило ожидать. Он совсем необязательный.

Я пытаюсь улыбнуться, но внутри всё сжимается. Этот конкурс для меня очень важен. Мне нужны эти баллы, это участие. А теперь, если я пропущу его, это обязательно скажется на результатах. Чёрт!

— Спасибо, — улыбаюсь натянуто Карине.

Мы выходим из университета. Я стараюсь держать себя в руках, но внутри всё бурлит. Почему всё пошло по одному месту?

Прокручиваю в голове кому я позвонить могу. Зорин сразу отпадает, у него короткая стрижка. Я сама её делала. Он мне как модель не подходит. В следующую секунду из головы все мысли вылетают, потому что я чуть носом в ступеньки не зарываюсь.

— Ты чего? — тут же на подругу шиплю, из-за которой, собственно, я чуть и не грохнулась.

— Можно я не пойду? — голос Карины странно подрагивает, да и глаза распахнуты на максимум.

— Что происходит? — Я недоумённо смотрю на неё, а подруга молча указывает рукой вперёд. Я перевожу взгляд и... Чувствую, как сердце пропускает удар. Возле университета стоит машина. Но не просто машина. Это машина Бешеного. А рядом с ней он сам. В своей манере: ослепительная улыбка, расслабленная поза и, конечно, наглое помахивание рукой в мою сторону.

Глаза закатываю, и желание выходить отсюда совсем пропадает. Ну вот какого чёрта?!

— Господи. Это что, Рамиль Суворов?! - Я слышу визг девчонок, которые пробегают мимо нас. Одна из них случайно задевает меня плечом, и я едва удерживаюсь на ногах.

Злость внутри начинает волной сильной подниматься. Вот если день пошёл по одному месту, то жди, что Бешеный обязательно объявится!

— Я... Мне в библиотеку нужно! - Пищит Карина и сбегает, прежде чем я успеваю ей что-то сказать. После того случая с кладбищем её восхищение Бешеным резко сменилось на дичайший страх.

Громко вздохнув, иду вперёд. Побег в библиотеку мне точно не поможет. Если он сюда припёрся, то ему что-то нужно.

— Привет, Богдана. - Растягивает буквы моего имени так, что во рту всё сводит от сладости его тона.

— Меня волнует то, что твоя амнезия всё больше и больше прогрессирует.

— У нас прогресс, ты за меня волнуешься.

Рамиль совсем не обращает внимания на мой подкол. Ослепительно скалится. Чем бесит меня до неимоверности. И ещё... Моя реакция на него... Она ужасная! Хочется глупо улыбнуться в ответ. Щёки моментально вспыхивают, а оттого, что он пальцами моей руки касается, мурашки по коже проносятся.

— Ты сюда случайно заехал или среди твоих фанаток завелись первокурсницы, и ты решил их осчастливить и прокатить на своей тачке?

— А ты ещё и ревнуешь, — резкий рывок, и я в него вбиваюсь. Упираюсь ладошками в его твёрдую грудь, но это никак не помогает мне освободиться, — ещё немного и сама в мою койку попросишься.

— А ты всё мечтаешь. - Глаза закатываю. Бью его ладонями, чтобы отпустил, но это всё бесполезно.

— Я приехал за обещанным свиданием, милаха. Так что забирайся в тачку.

Вот же... Прищуриваюсь, обдумываю, как отвертеться. А после... Я взгляд на его волосы перевожу.

— Ты давно у барбера был? - Прищуриваюсь, пальчиками по его волосам провожу. Длину определяю. Кажется, я нашла себе модель. Осталось это Бешеному как-то преподнести, чтобы на конкурс затянуть...

Взвизгиваю от неожиданности, когда Рамиль дёргает меня за запястье и я падаю прямиком ему на колени. И что-то мне подсказывает, что он это сделал не для того, чтобы в очередной раз меня полапать. Например... его напряжённое выражение лица об этом толсто намекает.

— Рамиль! - Возмущённо тычу пальцами ему в плечо.

— Слышь, милаха, я на эту хуйню не подписывался! - Он кивает в сторону.

Перевожу взгляд, и сначала ничего не понимаю. В углу зала стоит девушка, вся в слезах. Её руки дрожат. Всхлипывает. Мой взгляд тут же цепляется за то, что происходит дальше. Перед ней встаёт парень, резко поднимаясь с кресла, на котором сидел. Его рука сразу хватает затылок, и я замечаю нелепую, криво выбритую полоску сбоку. Очень жирную полоску. Он выглядит так, будто ему по голове газонокосилкой проехались. Очень криво проехались.

Глава 20.

Моя работа с Рамилем близится к завершению. Последние штрихи, несколько движений ножницами, и он начинает походить на человека. Я выдыхаю и убираю с его плеч пеньюар. На самом деле получилось очень даже хорошо. Конечно, был соблазн немного бритвой не туда съехать. Чтобы его довольную ухмылочку с лица стереть. И то, что в зеркало каждое моё движение контролировал, тоже бесило. Но я сдержалась. Клиенты же разные могут быть. А я хочу стать хорошим мастером. С крепкой нервной системой. Рамиль как раз хороший тренажёр для моих нервов.

— Как тебе? — спрашиваю его с улыбкой. Потому что по его выражению лица многое понять можно.

— Более-менее, — бросает в ответ. А я гашу в себе порывы сказать ему что-то неприятное.

— Могу и на лысо обрить, если не нравится. — Пожимаю плечами.

Рамиль прищуривается.

— Признавайся, милаха, тебя просто на лысых прёт.

— Как ты меня раскусил? — вздыхаю театрально, — как отражение своё в натёртой лысине вижу, так сразу и голову теряю.

Рамиль закидывает голову назад и начинает громко смеяться.

— Я сейчас, — бросаю Рамилю, чувствую, что руки вдруг дрожать от нервов начинают. Я переживаю насчёт оценок.

— Милаха, — за руку меня к себе дёргает, — теперь ты точно не сможешь устоять перед моей сексуальностью.

— Ты неисправим, Суворов, — фыркаю в ответ. А у самой внутри как будто что-то горячее разливается. Я впервые его по фамилии назвала.

Бешеный скалится довольно. А я... Боже. С каких пор мне вот это всё нравится начало? Препираться с ним? На его пошлые шуточки реагировать с улыбкой. Я заболела, да? Вирус какой. Господи, я надеюсь, что это лечится.

Я иду в сторону туалета, чтобы привести себя в порядок, умыться холодной водой. Мозги на место вернуть, они точно съехали куда-то.

Но только успеваю дверь открыть и тут же на месте замираю. Передо мной сцена, которая заставляет меня глаза от шока распахнуть. Главный судья, мужчина лет сорока с небольшим, выходит из кабинки с одной из участниц конкурса. Её волосы растрёпаны, щёки горят, помада размазана по лицу. А он быстро натягивает пиджак, и застёгивает пуговицы на рубашке. На меня взгляд растерянный бросает.

— О... — только и успеваю выдавить.

— Советую рот на замке держать, — бросает мне коротко, проходя мимо.

Девушка же, наоборот, задерживается. Она поворачивается ко мне, её губы изгибаются в ядовитой улыбке.

— Ты же понимаешь, что лучше быть немой, как рыбка, да? Если не хочешь проблем, — произносит сладким голосом, но в её взгляде читается угроза.

— Простите, я...

— И да, — перебивает она меня, — я выиграю этот конкурс. Так что даже не напрягайся.

Включает воду и, смочив в ней салфетку, начинает вытирать размазанную помаду. Я же настолько растеряна, что продолжаю стоять на месте. В полном шоке.

Девушка, выключив воду, гордо уходит, а я остаюсь в туалете, не зная, что делать. Какого чёрта я вообще это увидела?

Когда я возвращаюсь к Рамилю, у меня на лице явно написано всё, что я думаю об этой ситуации.

— Милаха, что уже не так? Расстроилась, что я не лысый? — с ухмылкой спрашивает Бешеный, но тут же замечает моё состояние.

— Дурак, — отмахиваюсь. — Нет, конечно. Просто... Пошли отсюда, а?

— В смысле пошли? — он приподнимает бровь. — Заберёшь свою медаль или что за херь здесь выдают, и пойдём.

— Рамиль, здесь выдают грамоту. И я её не получу. Так что пошли.

— Схерали не получишь? — Бешеный притягивает меня к себе, брови на переносице сдвигает.

— Потому что кое-кто поднял настроение главному судье. А я случайно это увидела. И я... мне не нужны проблемы.

Рамиль медленно поднимается с кресла. Его взгляд темнеет.

— Милаха, тебе угрожал кто-то? Кивни в сторону, кто здесь такой смелый.

Я тут же кончик языка прикусываю. Ну вот кто меня за язык тянул?!

— Рамиль... Не нужно. Просто пошли.

— Кивни, Богдана, или я сам искать начну.

Я мнусь несколько секунд, чувствуя, как внутри борются страх и справедливость. Уговариваю себя, что девушка поступила нечестно и правда мне угрожала. Так что... совесть меня будет грызть совсем немного.

Я делаю короткий кивок в сторону той самой девушки, и в следующую секунду Рамиль уже направляется в её сторону.

— Рамиль! — пытаюсь его остановить, но он даже не оборачивается.

— Милаха, — бросает он через плечо, — сиди здесь. Я быстро.

Божечки, что же будет?

Судья, тот самый, которого я застукала в туалете, выходит на сцену. Я же нервничаю, очень сильно. Даже ладошки вспотели. Потому что... я понятия не имею, что там у них происходило! Рамиль пропал, а появился только перед тем, как на сцену уже выходить было нужно. Я даже расспросить его ни о чём не успела.

Напрягаюсь, потому что судья подходит ко мне. Как-то странно улыбается, в руках держит грамоту.

Глава 21

Я топчусь у входа в магазин, кусаю нижнюю губу. И, как назло, в голову ни одной мысли не приходит как бы мне отсюда испариться. Нет, ну вот серьёзно, как Рамилю вообще такое в голову взбрело?

С ноги на ногу переступаю. А после...

— Рамиль, я... — начинаю. Резко оборачиваюсь и тут же замолкаю. Потому что я не ожидала, что Бешеный окажется так близко. Прямо очень близко. Настолько, что если бы я была повыше, то столкнулась бы с ним нос к носу. А так... Я усиленно пыхчу ему в грудь.

— Мы договорились, милах, — хрипит Бешеный, наклоняясь ко мне так, что его дыхание обжигает мою кожу. — Двигай булками в магаз.

Громко вздыхаю, понимая, что пощады не будет.

Щёки тут же заливаются румянцем, как только колокольчик над дверью звонко сообщает всем присутствующим, что мы вошли в магазин. Конечно, на нас тут же оборачиваются все три продавщицы.

Что я вижу, спросите вы? А вижу я то, что невероятно меня бесит! Первая начинает мило улыбаться, демонстративно накручивая локон волос на палец. Вторая поправляет юбку так, что сразу привлекает внимание к её длине (или её отсутствию). А третья, оказывается, самой смелой — она буквально плывёт к нам. И я не дурочка, я прекрасно понимаю, что это всё ради Рамиля. У всех троих глаза сверкают так, что... Бесит! И только попробуйте сказать, что я ревную!

— Добрый вечер, могу я вам...

— Мы сами посмотрим, — бурчу, перебивая её, и тут же несусь вперёд.

Даже не смотрю, что это за отдел, просто иду, чтобы избавиться от этих назойливых взглядов. А громкий смешок невыносимого типа позади заставляет меня быстрее перебирать ногами.

— А ты знаешь, что мне нравится, милаха, — голос Рамиля буквально сочится сарказмом, а у меня мурашки по коже. Это оттого, что я его стукнуть хочу! А вы что подумали?!

Только после этой саркастической фразы я смотрю на комплекты белья, которые лежат в этой маленькой комнатке. Я уже говорила, что до этого момента у меня горели щёки от стыда? Так вот, теперь я вся горю! Я горю так, что даже городская ёлка в новогоднюю ночь позавидует мне. Кошмар! От белья здесь только название! Одни ниточки и прозрачная ткань.

— О Боже, — шепчу, чувствуя, как накатывает новая волна жара.

— О да, милаха, — раздаётся позади.

Я резко оборачиваюсь, и, конечно же, Рамиль уже держит в руках что-то красное и настолько откровенное, что я едва не лишаюсь дара речи.

— Это будет идеально, — протягивает он, словно выбирая праздничную упаковку.

Хотя... Он вполне ясно дал понять, что именно праздничную упаковку он искать и будет!

— Суворов! Даже не думай! — шиплю, хватая его за запястье, чтобы отнять это...

— Выбираю я, Богдана, тоже часть уговора, — усмехается он подмигивая.

— Это... это... Это вообще нельзя считать бельём! - Да, это писк отчаяния с моей стороны. Пытаюсь оттянуть неизбежное. Попалась ли я в ловушку? О да! При чём изначальный план был просто затянуть его! А в итоге...

Рамиль хмыкает, его взгляд скользит с моей смущённой физиономии на комплект в его руке, а затем возвращается ко мне.

— Почему нельзя? — криво улыбается, а я зубы стискиваю. — Очень даже можно. Ты только представь...

— Я ничего не собираюсь представлять! — резко перебиваю. — И это... верни на место!

— Нет, милаха, — с наглой ухмылкой заявляет, качая головой. — Этот комплект точно для тебя. Красный подчёркивает характер, а ниточки...

— Рамиль! — визжу, потому что он явно переходит границы дозволенного.

— В самый раз для того, чтобы потом мне их снять, — заканчивает он свою фразу, игнорируя мой крик.

— Суворов, ты... Ты! — пытаюсь ударить его по плечу, но он легко перехватывает мою руку.

— А ты со мной не спорь, милаха, — шепчет, наклоняясь ко мне ближе. Его дыхание обжигает губы, и я чувствую, как сердце начинает биться быстрее. — Давай, примерь.

— Чтоб ты подавился своей наглостью! — Выдыхаю, отступая на шаг назад. — Я не буду ничего примерять!

— Ох, детка, — он выпрямляется, оглядывая меня с головы до пят. — Ты забываешь, что у меня ноль терпения.

Сопротивляться бесполезно. Да, до меня наконец-то доходит полная беспомощность моей ситуации. Рамиль тот ещё манипулятор, но ещё хуже то, что он может устроить, если что-то пойдёт не по его плану.

— Хорошо, — выдыхаю, решив, что ради собственного душевного спокойствия просто зайду в примерочную, быстро переоденусь, и на этом всё закончится. — Только... никаких комментариев!

— Как скажешь, милаха, — ухмыляется, но его взгляд выдаёт: комментарии будут. И ещё какие.

Беру из его рук тот самый красный комплект, мысленно ругая себя за слабохарактерность, и направляюсь в примерочную. Коленки слегка подгибаются, а внутри бомба замедленного действия, которая вот-вот сделает: "ба-бах".

Стою в примерочной, сжимая в руках этот чёртов комплект, и проклинаю всё на свете. Я даже думать не хочу, как до этого всё дошло. И ведь не один Рамиль во всём виноват...

Вздыхаю и приступаю к примерке. Ткань... Господи. Она настолько мягкая, что, кажется, будто ты не надеваешь бельё, а заворачиваешься в облако. Холодит кожу, слегка щекочет, заставляя замирать от неожиданных ощущений. Но это... это же просто безобразие! Прозрачная. Чёрт, она практически полностью прозрачная! А эти верёвочки? Сначала я вообще не понимаю для чего они, а после доходит. Я чуть с ума не схожу, когда всё застёгиваю, на свои места натягиваю.

Глава 22.

В машине царит гнетущая тишина, нарушаемая только нашим прерывистым дыханием.

Его губы жадные, горячие, стирающие последние границы реальности. Я забываю, где я, кто я, забываю даже дышать. В этот момент я самый накалённый нерв во вселенной. А он... он совсем не боится откинуться от меня разрядом тока.

Его язык проникает глубже, исследует меня, диктуя свой ритм, от которого внутри всё взрывается. Это не просто поцелуй, это разрушительная сила, сметающая всё на своём пути.

Руки Рама обхватывают мои бёдра, сильные пальцы легко сжимаются на ягодицах. Он притягивает меня ближе, заставляя выгнуться. Вся моя одежда кажется жалкой преградой, неспособной скрыть накал между нами.

— Милаха, — его голос хриплый, прерывистый. От этой хрипотцы внизу живота начинает тянуть. — Ты даже не представляешь, что я хочу с тобой сделать. Представь самое пошлое, что только можешь, а после умножь это на десять.

Я собираюсь что-то ответить, но не успеваю. Его руки сильнее сжимают мои ягодицы, и в следующую секунду он притягивает меня к себе так, что его член упирается прямо в самую чувствительную точку между моих ног.

— О Боже… — выдыхаю, когда всё внутри сжимается от этого контакта. Жар накрывает меня волной, пульсирующей в унисон с каждым его движением.

Рамиль продолжает двигать меня вверх-вниз, медленно, настойчиво, заставляя чувствовать каждое прикосновение. Трение становится невыносимо приятным, настолько острым, что я цепляюсь за его плечи, боясь потерять контроль над собой.

Его взгляд прожигает меня насквозь. Он наклоняется, чтобы оставить влажный поцелуй на моей шее, а затем слегка прикусывает кожу, отчего я вздрагиваю.

— Рамиль... — хриплю.

Он слегка подаётся вперёд, усиливая давление между нами. Его член теперь так плотно прижимается к моей чувствительной точке, что я не могу сдержать тихий стон. Я вся пульсирую в унисон с каждым его движением.

— Ты такая чувствительная, Богдана, — шепчет мне на ухо. Растягивая буквы моего имени. — Мне нравится, как ты реагируешь.

Моё дыхание сбивается. Жар нарастает, проникая в каждую клеточку моего тела. Моё дыхание сбивается, я тону в этом невыносимом жаре, который он разжигает.

Я тянусь к нему, чтобы коснуться его губ, найти хоть какую-то точку опоры в этом безумии. Но Рамиль перехватывает мой порыв. Его пальцы сжимаются на моей шее, но не больно, отчего меня пронзает волна горячего трепета.

— Нет, милаха, — его голос хриплый, низкий, вызывающий необычные ощущения внутри.

Всё, что я сейчас чувствую, это впервые. Я одновременно задыхаюсь и хочу умолять его не останавливаться. Потому что... Это безумие только он может довести до логического конца. Иначе... Иначе мне кажется, что я умру.

Рамиль слегка наклоняется вперёд. Горячее дыхание обжигает дрожащие губы. Он как будто играет со мной. Издевается. Я вся дрожу. Он проводит языком по моим губам. Как в тот момент, когда из меня вылетает очередной хрип. Он как будто собирает языком его послевкусие. Легко, дразняще, оставляя влажный след. Я трепещу, губы раскрываются сами собой, но он не даёт мне шанса углубить этот поцелуй. Он лишь отстраняется на миллиметр, снова проводит языком по краю моих губ, слегка прикусывая.

— Рамиль... — хнычу.

Он наклоняет меня ещё ближе к себе, так что его взгляд прожигает меня насквозь.

— Открой глаза, — его голос звучит как приказ, обволакивает меня, вибрирует в воздухе.

— Я... — пытаюсь что-то сказать, но слова путаются, разум затуманен.

— Открой глаза, милаха, — повторяет с нажимом, и на этот раз я слушаюсь.

Медленно поднимаю веки, и тут же встречаюсь с его взглядом. Чёрным, как сама ночь, наполненным чем-то таким, что заставляет моё тело содрогнуться.

И в этот момент всё внутри взрывается. Жар, нарастающий с каждой секундой, достигает пика. Тело выгибается в конвульсиях, каждая клеточка пульсирует в унисон с этой безумной, сладкой волной, которая накрывает меня.

Мои губы приоткрываются, из горла вырывается хриплый стон. Я ничего не могу контролировать. Не хочу.

— Хочу, чтобы ты видела, с кем кончаешь, милаха, — шепчет, и его слова лишь добавляют искр к этой невыносимо горячей волне.

***

На дрожащих ногах я медленно поднимаюсь по ступенькам, и каждое движение даётся мне с трудом. В груди до сих пор тяжесть, будто воздух стал гуще и не проходит до конца в лёгкие. Сердце стучит бешено. Бедное, такое пережить... Хотя, если подумать... это действительно было нечто. Что это было? Боже... Неужели... Рамиль сказал, что это был оргазм. Но разве можно вот так? Мы же ничего... Целовались только! Я вообще не понимаю, как до этого дошло... В какой момент его пошлые шуточки и наглая, самоуверенная улыбка перестали меня раздражать? Ладно, просто раздражать перестали, но я же... Господи! Всё его до этого ужасные качества вдруг мне стали нравиться! Как такое может произойти?!

От одного воспоминания о том, как его пальцы скользили по моей коже, а губы... Я громко сглатываю, чувствуя, как вспыхиваю с головы до ног. В тот момент всё внутри сжалось, зажглось, разорвалось, а потом волной накрыло так, что я почти перестала осознавать, где нахожусь. Это ведь оно, да? Оргазм? Это же так называется? От этой мысли я почти оступаюсь, цепляясь за поручень.

Глава 23.

Я сижу за столом и буквально чувствую, как в комнате скапливается напряжение. Словно кто-то выключил свет и включил прожектор, направив его прямо на меня. Сердце стучит, ладони начинают предательски потеть, и я не могу придумать ни одного способа, чтобы выкрутиться из этой ситуации.

Мама, конечно, совершенно ничего не замечает. Она щебечет, как счастливый воробей, только что нашедший целую кучу крошек. Хоть бы эту кучку куда-то ветром унесло. Ну серьёзно, она, сама того не замечая, напряжение только сильнее делает. В отличие от неё Зорин то понимает, что я лапши навешала. И сейчас прожигает меня взглядом.

— У него папа директор завода, и… — мама совсем замолкать не собирается, а я чувствую, как пульс начинает отдаваться в висках.

— Мама! — Я резко повышаю голос не выдерживая. Сколько можно? Она что, специально это делает?

Мама оборачивается ко мне с удивлением, как будто не понимает, что вообще происходит.

— Что? Я просто новостями делюсь… — говорит, небрежно пожимая плечами. Её наивный взгляд меня просто выбивает из колеи.

Я сжимаю пальцы в кулаки под столом так сильно, что ногти впиваются в кожу ладоней. Иногда мне так стыдно за маму, что хочется просто провалиться сквозь землю. Особенно в такие моменты, когда она забывает про тактичность. Для неё это вообще незнакомое слово.

— Я сама расскажу, когда захочу, — холодно бросаю, стараясь не смотреть на Зорина. Но ощущаю его взгляд — тяжёлый, пристальный, словно рентген.

— Ну нормально же всё, появился ухажёр — это хорошо, — Зорин вступает в разговор. — Теперь точно никакая шушера уличная не пристанет. От подонков всяких будет защищать. От бандитов.

Его слова — удар под дых. Зорин продолжает смотреть на меня, и я понимаю, что он говорит о Рамиле. Напоминание о том вечере, когда мы только познакомились. Когда Рамиль выиграл меня на бое и потащил в кабинет, а Никита буквально ворвался и спас меня. Я вздрагиваю от воспоминания, щеки начинают пылать.

— К Богдане такие не подходят, — произносит мама с гордостью. — Она у меня девочка хорошая, воспитанная, и с такими не водится. Только с хорошими мальчиками.

Господи. Хочется себя по лбу стукнуть так, чтобы память отключилась. Или хотя бы перестала подбрасывать мне картинки из прошлого.

Зорин хмурится ещё сильнее, его взгляд буквально сверлит меня насквозь. А мама, будто выпила пять банок энергетика, её несёт не по-детски.

— Это хорошо, что Богдана с такими не водится. А то ведь если водится, то и последствия быть могут… - Зорин продолжает меня доводить. Это мама не понимает его намёков, я всё прекрасно понимаю!

— Прекрати! — Я не выдерживаю. Голос срывается, я сильнее кулаки сжимаю.

Мама смотрит на меня с удивлением и даже с какой-то обидой.

— Богдана, что с твоим настроением? — спрашивает она, теперь уже обеспокоенно.

Я сжимаю зубы так, что челюсти начинают ныть. Это план такой, да? Сначала довести до точки кипения, а потом сказать, что я веду себя неадекватно и меня нужно дома запереть?

— Всё нормально, — выдавливаю, но голос звучит натянуто. Ответить что-то ещё я не успеваю, потому что в этот момент раздаётся звонок в дверь.

— Ой, это тётя Ира! — тут же спохватывается мама, хватает полотенце и несётся к двери. — Я обещала ей рецепт занести и забыла. Вот голова моя дырявая!

Она убегает, а я остаюсь наедине с Никитой. Внутри всё сжимается в тугой узел. Он смотрит на меня, и я понимаю — этот разговор будет далеко не из приятных.

— Богдана, — его голос звучит спокойно, но я знаю, что это обманчиво. Внутри него кипит злость, даже если он пытается её скрыть. — Ты хочешь мне что-то рассказать?

— Нет.

— Ты уверена? — Его тон становится чуть жёстче, и я невольно вздрагиваю.

— Никита, не начинай, — меня раздражает полностью всё. А самое главное, что все пытаются в мою жизнь лезть! Я не маленькая и сама могу всё решить. И к тому же Рамиль... Он оказался не таким плохим, как все говорили. Если узнать его немного получше, то... Господи, да что со мной происходит?! — Я не обязана перед тобой отчитываться.

— А я сказал, что должна? Я просто переживаю за тебя. Ты мой друг. И связалась не с самым лучшим человеком. Богдана...

— Никит, у меня всё хорошо. Он меня не обижает. Мы просто дружим.

Зорин вперёд подаётся, его глаза темнеют.

— Дружишь? С Бешеным?

— Да! Представляешь?! Он оказался не таким говном, как все его пытаются представить! - Я срываюсь. Повышаю голос. Потому что вот этот взгляд! На меня не нужно так смотреть! Мне не нравится!

— Ну раз он не такой плохой, тогда мне предоставить твоей матери всю информацию на него, которую она просит? - Никита прищуривается, за моей реакцией наблюдает. А она есть. Я в шоке нахожусь.

— Что?

— Я не пришёл в гости сам. Твоя мать меня пригласила. Дала номер тачки твоего "не такого" сына директора завода, и просто прекрасного молодого человека. И попросила пробить инфу.

— И что теперь? — хмыкаю, на Зорину в упор смотрю. — Ты ей расскажешь?

Глава 24.

Ночь после ухода Зорина была сущим кошмаром. Я закрылась в своей комнате, хлопнув дверью так, что стёкла в окнах задрожали. Ужасно злилась. На Никиту, на маму, на себя. Особенно на себя. В голове пульсировали сотни мыслей, каждую из которых хотелось прогнать. Но вместо этого они кружились, накрывали, не давали ни отдышаться, ни уснуть.

Мама, конечно, пыталась что-то спросить, понять, почему я такая раздражённая. Её голос раздавался за дверью: "Богдана, с тобой всё хорошо?". Но я только стиснула зубы. Ответила односложно, чтобы не сорваться. Потому что, если бы открыла рот, точно наговорила бы лишнего. Ну вот как человек может не понимать, что личные границы это не просто слова? Это же...

Короче, ночь прошла тяжело. Я металась в постели, закутывалась в одеяло, потом скидывала его, вспоминала слова Зорина, потом снова сердилось на себя. И так до самого утра. А если Зорин не шутил? Если он и правда может навредить Рамилю? Смогу ли я себе потом простить то, что это всё из-за меня?

Спала я, наверное, часа два, не больше. И теперь, стоя у окна после пар, чувствовала себя ходячим зомби.

— А ты чего не выходишь на улицу? - Карина выглядывает из окна рядом со мной. Её взгляд скользит по той же картинке, что и мой. Университетский вход. А рядом знакомая чёрная машина. Машина Бешеного. — А, понятно... - Она хмыкает, чуть заметно усмехаясь. — Хочешь, вместе в библиотеку пойдём? — предлагает Карина.

Я киваю. Это самый трусливый, но самый безопасный вариант. Прятаться, пока не пойму, что делать дальше. Пока не разберусь со всеми мыслями в своей голове. Потому что сейчас я ничего не решу. А вот спрятаться и подумать — это я могу.

В библиотеке тишина. Спокойствие. Я беру книгу, которая нужна для доклада.

С появлением Бешеного в моей жизни я запустила учёбу. А теперь у меня есть шанс наверстать упущенное.

Сажусь за дальний стол, открываю книгу, и, наконец, погружаюсь в текст. И знаете, это работает. Мысли о Рамиле, Никите, маме — все они вылетают из головы, оставляя меня наедине с сухими фактами из учебника. Это мой маленький оазис в пустыне хаоса.

До тех пор, пока книга не начинает двигаться.

— Что за... - Я поднимаю взгляд. И сталкиваюсь с парой нахальных глаз. Рамиль. Он сидит рядом, так близко, что моё дыхание моментально сбивается. Его губы растягиваются в улыбке, в руках моя книга. Как всегда, наглый до безобразия.

— Тот же вопрос, милаха, — его голос с хрипотцой. И по телу моментально начинают бежать мурашки. Такого не было до недавнего времени! Господи, как от этого избавиться? От этой глупой реакции на этого наглеца.

Карина, сидевшая рядом, начинает торопливо собирать свои вещи. Я слышу шорох её сумки, но не отвожу глаз от Рамиля.

— Богдана, может...

— Сама справится, не очкуй. Она смелая девочка, — хмыкает Бешеный, быстро просканировав Карину взглядом. Его взгляд тут же возвращается ко мне. Пристальный, оценивающий. — Это же та с кладбища? — спрашивает он вдруг.

— Рамиль... — шиплю на него.

— Мои парни палку перегнули. Не должно было так произойти. Готов вину искупить. Подумай что хочешь, я достану. - Снова на Карину смотрит и свою тираду произносит.

Вот зачем? Зачем он это делает? Это что, попытка извиниться? Так лучше бы он просто промолчал!

Я оборачиваюсь к Карине. И тут же закатываю глаза. Отлично, этот глупый взгляд и улыбка вернулись. Супер!

— Карин...

— Угу, я пойду, — перебивает она меня, хватая сумку. И пока я успеваю что-то сказать, её уже нет.

Мы остаёмся вдвоём. Тишина в библиотеке становится оглушающей. А я... я просто сижу и смотрю на Рамиля.

— Ну что, милаха, — он наклоняется ближе, ставя локоть на стол. Его улыбка становится шире, а в глазах мелькает опасный огонёк. — Расскажешь, что за хуйня происходит?

На нас шикают. Потому что люди здесь занимаются. А этот... ещё и матерится.

— Рамиль, это библиотека! - Шиплю.

— А я думал столовка, сорян.

Он резко с места поднимается. А через секунду я ладонями рот закрываю, чтобы не визжать, потому что он меня себя на плечо закидывает и самым наглым образом из библиотеки выносит.

— Пусти меня! - Начинаю его по спине кулачками лупить. Когда мы в коридоре университета оказываемся.

— Обычно на баб оргазм иначе действует, а у тебя вижу сдвиги в обратную сторону, милаха. Будем исправлять.

— Что?!

— Второй оргазм всё на места расставит.

Вот же индюк самоуверенный! Что он себе позволяет? Нет, правда, как вообще можно быть таким? И почему моя жизнь за последние недели превратилась в какой-то фарс?

Я лежу у Бешеного на плече, словно мешок с картохой, и ощущаю, как его мышцы напрягаются с каждым шагом. Он идёт с такой уверенностью, будто мы не в университете вовсе, а где-то на его территории. И самое страшное — я не могу ничего с этим сделать. И ведь ему абсолютно плевать, что на нас пялятся. Я вижу ошарашенные взгляды девчонок, как они нам вслед оборачиваются. Это явно не в мою честь.

Рамиль как будто чувствует, что меня вся ситуация смущает и масла в огонь добавляет. Его рука вверх по моей ноге скользит. Начинаю извиваться, ногтями в его спину впиваюсь.

Глава 25

Машина Рамиля плавно подкатывает к ледовому дворцу, и я хлопаю ресницами, пытаясь понять, что происходит. Он решил на коньках покататься? И для этого он заезжал в клуб? А после огромную сумку в багажник закинул...

— Рамиль, это не смешно даже, — громко вздыхаю. Потому что на коньках я как корова на льду. Хотя... Корова даже выгодней смотреться будет. А позориться я не имею никакого желания. Потому что есть у меня чуйка, что Рамиль и на коньках как боженька катается. — Я не умею кататься на коньках, и мне...

— Тебе кататься не нужно, — Суворов губы в улыбке ленивой растягивает.

— А что тогда? — подозрительно уточняю.

— Просто посмотришь.

— Рамиль, я не понимаю...

— Милаха, посмотришь. Проверим, фартовая ты или нет.

Я моргаю, пытаясь ухватиться за нить его безумной логики, но тут даже колода с картами таро не поможет. Угадать, что именно загадал Рамиль, просто невозможно.

— Я не понимаю... - И я правда ничего не понимаю. Что я тут делаю? Почему он привёз меня именно сюда? И, главное, какого чёрта я снова сижу в его машине, в его компании, когда буквально вчера Зорин предупреждал меня не делать глупостей? Когда я сама себе обещала, что буду держаться подальше?

И вот я здесь. Опять. Сама же подкидываю Рамилю проблемы.

— Что за хрень происходит? — раздражённо выдыхает Рам, и ко мне оборачивается. Бешеный становится серьёзным. Его пальцы мягко, но уверенно сжимают мои скулы, вынуждая смотреть ему в глаза. В эти голубые, как бушующий океан, глаза. И я чувствую, как внутри расплываюсь, как сердце колотится так, будто пытается вырваться наружу. А взгляд отвести не могу.

— Рамиль, я... Нам лучше пока не видеться, и...

— Ну...

— Что ну?! — возмущаюсь, но мой голос дрожит, и он это слышит. Чувствует. Вижу, как в его глазах начинают тёмные оттенки преобладать. Это значит, что ему не нравится, куда разговор идёт. Рамиль злиться начинает.

— Я жду аргументы, — лениво тянет он усмехаясь. — Уверен, что они херовые, но послушать интересно.

Я пытаюсь отвернуться, но он не отпускает.

— Валяй, милаха, — подбадривает, отчего злость во мне вспыхивает с новой силой.

— Ничего я не буду...

— Напрашиваешься, чтобы выпытал?

— Нет!

— Тогда рассказывай! — его голос становится чуть ниже, чуть твёрже, и я понимаю, что ему действительно важно услышать ответ.

Я закрываю глаза, набираю в грудь воздуха, прежде чем всё-таки выдавливаю:

— Моя мама начинает много вопросов задавать, Рамиль. Ей не нравится, что я домой прихожу не вовремя. Она видела твою машину. Начинает расспрашивать всё больше и больше. А если она узнает, что ты...

— Кто? — Рамиль прищуривается, его губы растягиваются в опасной ухмылке.

Я нервно сглатываю.

— Что ты... боями занимаешься... — выдыхаю. — Её инфаркт хватит. Она запрёт меня дома, под домашний арест. Нужно, чтобы она немного успокоилась, отошла, и... - Я не говорю про Никиту. Никогда не скажу. Он мой друг. Он столько лет вытягивал меня из передряг, защищал, и если сейчас я хоть словом обмолвлюсь о нём, это будет очень плохо. Потому что Бешеный... он... Даже думать страшно.

Рамиль молчит какое-то время, а затем выдыхает, совершенно неожиданно говоря:

— Значит, нужно с мамой знакомиться, чтобы лично убедилась, что я надёжный.

— ЧТО?! — я подскакиваю на сиденье, округляя глаза. — Рамиль, нет! Нет, нет и ещё раз нет!

Он смотрит на меня с ленивой ухмылкой, будто именно такой реакции и ожидал.

— А если у меня на тебя планы серьёзные, милаха? — его голос становится тише, но в нём звучит слишком много намёков.

Я чувствую, как меня окатывает жар. От кончиков ушей до пяток.

— Рамиль... — выдыхаю, но даже мне самой мой голос кажется чужим.

— Что, милаха? — ухмылка никуда не исчезает, он просто наблюдает за мной, явно развлекаясь тем, как я краснею.

— Ты ненормальный, — в ответ выдаю.

— Да ладно. — Он снисходительно качает головой, с притворным разочарованием. — Думал, ты догадаешься раньше.

— Раньше я думала, что ты долбанутый! - На эмоциях в ответ выпаливаю.

Рамиль начинает заливисто смеяться.

— Тебя ждёт впереди много открытий. А теперь пошли, а то я на игру опоздаю.

Он снова меня в шок вгоняет. На какую ещё игру?

***

Бешеный

***

Я вваливаюсь в раздевалку, запах льда, пота и амуниции ударяет в нос, но мне уже привычно. Парни наполовину переодетые, кто-то зашнуровывает коньки, кто-то подтягивает защиту. Тамир тут же лыбу давит до ушей, как только замечает меня.

— Бешеный, а ты сегодня под присмотром? Малую притянул? — с ухмылкой бросает он, растягивая слова, как будто наслаждается каждым звуком. Остальные тоже хмыкают, переглядываются. Я слышу смешки, кто-то ещё что-то шепчет. Они знают, что я никогда девчонок на игры не возил. Во-первых, не хер им тут делать. Во-вторых… желания не было. С милахой всё как-то иначе. Интересно, как отреагирует. Нравится в её ошалелые глаза смотреть. Она их округлять умеет так, что я охреневаю каждый раз. И мордаха эта невинная… Каждая эмоция на её лице сладкая. Так и хочется смаковать раз за разом.

Розділ 26.

Бешеный

***

Я опускаюсь на колено перед милахой, беру её ногу в руки и начинаю затягивать шнурки на коньках.

— Рамиль, это плохая идея… — дрожащим голосом произносит.

Я улыбаюсь уголками губ, но не смотрю на неё, а продолжаю свою работу. Туго затягиваю шнурки, и она вздрагивает.

— Расслабься, милаха, не съем, — бросаю лениво.

Она, конечно, тут же напрягается ещё сильнее. Я чувствую, как её мышцы под пальцами становятся жёсткими как струны. Всё её тело — сплошной ком напряжения. Так и хочется притянуть к себе, чтобы перестала вот так дёргаться.

Я знаю, чем её напряжение снять, вот только милаха упорно сопротивляется. Скалюсь, стоит вспомнить, как сладко она кончает. То, что было в машине, было красиво. Но мало. В моей голове уже множество картинок. Как она стонет. Выгибается, хрипло просит ещё и ещё. И это всё на моём члене. Но пока... Ток коньки. Я так скоро руку в хлам сотру. Потому что после появления милахи в моей жизни член только на неё реагирует. Никого другого не хочет.

— Я правда не умею, Рамиль… — тихо добавляет, почти жалобно.

— Вот и научишься. — Я поднимаю взгляд, встречаю её глаза и на секунду замираю. У неё там целая буря — страх, смятение, вызов. Смешно, что она боится льда больше, чем меня. — Или ты думаешь, что я тебя уроню?

Она поджимает губы, потом выдыхает и качает головой.

— Я тебе доверяю…

Эти слова, мать их, заходят слишком сильно. Так и хочется сказать, что на хер этот лёд. Раз доверяешь есть занятия поинтересней. Но, конечно, трах мне только снится.

Проверяю второй конёк, а потом поднимаюсь на ноги, притягивая её за руку к себе. Милаха соскакивает со скамьи слишком резко, теряет равновесие. За талию её ловлю. Притягиваю к себе. Милаха прижимается ко мне настолько сильно, что я чувствую её дыхание у себя на шее. Нас теперь трое. Мой стояк решил к нам присоединиться. Блядь.

— Милаха, если ты так дальше будешь прижиматься, то рискуешь, что я научу тебя не только кататься, — хриплю ей на ухо, наблюдая, как девчонка моментально краснеет.

— Рамиль, — визжит. Хочет меня оттолкнуть, но тут же вспоминает, что без меня на коньках не устроит и прижимается снова. Кайф. Нужно было её сюда сразу вести. На льду она куда более покладистая.

— Дам тебе пять секунд.

Милаха немного отстраняется, но продолжает держаться за мои руки. Только теперь не из-за страха, а потому что без опоры тупо не устоит. Её колени трясутся. Смешно шмыгает носом.

— Всё, я передумала! — Богдана резко поднимает голову, и её глаза полны паники. — Я не хочу!

Я лишь ухмыляюсь, начиная медленно пятиться назад, утягивая её за собой.

— Поздно, милаха. Ты уже на льду.

И в следующий момент она визжит, потому что я тяну её на лёд, а она пытается, как кошка, за всё зацепиться, лишь бы не оказаться на этой скользкой поверхности. Но ей ничего не остаётся, кроме как довериться мне. Я крепко держу её за талию, не давая упасть.

— Ты уронишь меня! — она в панике цепляется за мою кофту.

— Нет, если ты не будешь так визжать. Реально оглушаешь. Тем более я тоже нервничаю. Ты моя первая ученица.

Девчонка сначала краснеет до кончиков ушей. Потому что я выделяю: "ты моя первая". Сто пудов подумала про другое. После до неё смысл слов доходит. О, а вот и огромные глаза.

— Что?! У тебя совсем нет опыта?!

— У меня заебись какой опыт. Хочешь проверить?

Она тяжело сглатывает, смотрит на меня снизу вверх. Её руки всё ещё сжимают мою куртку, но я чувствую, как напряжение в её теле медленно тает. Она не замечает, что уже сама делает маленькие движения ногами, балансирует.

— Я воздержусь. - В ответ упрямо бухтит.

Скалюсь довольно. Любая другая бы уже на хер пошла. А эта... сучка выёбистая. Заводит не по-детски. И этот её подбородок задранный. Поджатые губы. Бесит и на иглу подсаживает одновременно.

— Зря.

— Сомневаюсь.

Я резко разворачиваюсь, притягиваю её ближе.

— У меня в ушах до сих пор твои стоны звенят, милаха. - Хриплю ей на ухо. Не могу сдержаться. То, как она краснеет, заводит больше всего. А как смущается... вообще кайф.

— Тогда запишись к лору. С этой проблемой нужно что-то решать.

Лыбу давлю. Даже сейчас огрызается. Когда полностью от меня зависит.

Я сильнее её в себя вжимаю, чувствуя, как её тело напрягается от этой близости. Милаха ещё пытается держаться, но я вижу, как дыхание сбивается, грудь быстро вздымается.

— Милаха, ты вся дрожишь, — хриплю, прижимая ладонь к её пояснице, заставляя податься ближе. — Это от страха или от чего-то другого?

Она судорожно глотает, взгляд бешеный, метается. Но я знаю, что никуда не денется. Да и не хочу, чтобы делась.

— Рамиль… — голос у неё тихий, срывается.

— Что, милаха? — протягиваю, пальцами проводя по её спине. Медленно, нарочно давя на нервные окончания, заставляя её вздрогнуть. — Давай, скажи. Не сдерживайся.

Глава 27.

Я пытаюсь отдышаться, но сердце всё ещё бешено колотится. Не столько от страха перед льдом, сколько от того, как Рамиль держал меня. От того, как его дыхание касалось моей кожи. И, главное, от того, как он ухмыляется сейчас. Гад.

— Ну что, милаха, ещё пару кругов? — ухмыляется он, подталкивая меня вперёд.

Я скриплю зубами, но вынуждена слушаться. Потому что вариантов нет. Потому что, если я не двинусь, он опять оставит меня одну. Я ещё не до конца разобралась в его играх, но одно поняла точно: если есть шанс вывести меня из себя, Рамиль его не упустит.

— Ты это делаешь назло! — шиплю, старательно удерживая равновесие.

— Не без этого, милаха, — отвечает, не скрывая удовольствия. — Но и ради твоего же блага тоже.

— Как благородно! — фыркаю.

Рамиль качает головой, но не отвечает. Просто катится рядом, пристально следя за мной. А я… я чувствую, как внутри всё сжимается. От осознания, что он действительно здесь. Рядом. Что он не уходит, как бы мне этого ни хотелось… или хотелось бы?

— Ну давай, смелее. — Его голос становится тише, но твёрже. — Тебе надо почувствовать лёд. Расслабься. Дыши ровно.

— Легко сказать, — ворчу, но стараюсь выполнять. Ноги всё ещё дрожат, но я двигаюсь. Уже быстрее, чем в начале. Уже без паники. Вроде бы.

— Вот так, милаха. Теперь попробуй сильнее толкаться.

— Я разобьюсь.

— Ну и что? — спокойно отвечает он.

Я зависаю на секунду.

— В смысле "ну и что"?!

— В смысле, ты упадёшь, но встанешь. — Он ловит мой взгляд, и я невольно задерживаю дыхание.

— Может, я просто не хочу падать, — бурчу, переводя взгляд на лёд.

— Может, ты просто не привыкла доверять, — спокойно парирует он. И эта мысль меня сбивает. Потому что… потому что он опять прав.

Я закрываю глаза, глубоко вдыхаю. Ладно. Хорошо. Попробую.

Я отталкиваюсь сильнее, чем до этого. Чувствую, как лёд сам ведёт меня вперёд. Это всё ещё страшно, но уже не так сильно. Потому что я знаю — если что, Рамиль рядом.

— Гляди-ка, милаха, у тебя получается, — ухмыляется, подъезжая ближе.

— Может, потому что инструктор у меня… терпимый, — цежу сквозь зубы.

— Терпимый? — с издёвкой переспрашивает он. — Ты так завуалировала "охуенный"?

Я закатываю глаза, но не успеваю ответить, потому что в этот момент нога снова предательски дёргается, и я теряю равновесие.

— Рамиль! — взвизгиваю. Но он ловит меня. Опять. Я буквально влетаю в его объятия, врезаюсь в него, и Бешеный тут же сжимает мои руки, удерживая на месте.

— Что-то ты часто в мои руки падаешь, милаха, — хрипло произносит он. — Прямо судьба какая-то.

Я судорожно глотаю. Близко. Опять слишком близко. И мне нужно отстраниться. Нужно сказать что-то колкое, вывернуться, уйти от этой сцены. Но я не двигаюсь. Потому что внутри всё сжимается от его взгляда. От того, как его пальцы медленно соскальзывают с моих запястий и скользят по рукам вверх.

— Ты дрожишь, — замечает он, пальцем касаясь моей щеки. — От страха?

— Нет! — слишком быстро отвечаю.

Его губы трогаются в усмешке.

— Тогда отчего, милаха?

Я открываю рот, но в этот момент раздаётся свисток.

— Лёд закрывается через десять минут! — раздаётся голос с трибуны.

Я делаю резкий шаг назад. Теряю равновесие, но вовремя хватаюсь за бортик. Дыхание сбивается, сердце колотится.

Рамиль ухмыляется.

— Ну что, милаха, — он делает шаг назад, разворачивается к выходу. — На сегодня урок окончен. Отметим твой дебют?

***

Я сижу в машине, пристёгнутая ремнём, и в который раз кошу взгляд на Рамиля. Он нагло лыбится, ведёт одной рукой, а второй барабанит пальцами по рулю в такт музыке. Спокоен. Как танк. В отличие от меня. Между прочим, я уже три раза спросила, куда он меня везёт. А ответ ещё ни разу нормальный не получила. Он все издевается.

— Рамиль, не смешно, — бурчу, скрещивая руки на груди. — Я же тебе уже говорила про маму. У меня максимум есть полтора часа…

— За полтора часа мы можем многое успеть, милаха, — ухмыляется, не отрываясь от дороги.

Ужасный! Он просто невыносимый тип!

— Я даже спрашивать не буду, что именно ты успеваешь за это время, — закатываю глаза.

— Ты бы удивилась, — парирует Суворов.

Я вздыхаю, собираясь, что-то ещё выдать в ответ, но не успеваю, в машине раздаётся звонок. Рамиль бросает взгляд на экран, тут же хмурится. Я машинально тоже перевожу взгляд. Не специально. Просто автоматически. Телефон он поставил на подставку, так что не увидеть имя звонящего просто невозможно. На экране мелькает: Шах. Чёрт. Мне уже не нравится этот звонок. Внутри какое-то нехорошее предчувствие просыпается. Щипать начинает.

— Будь хорошей девочкой и посиди молча, милаха, — лениво бросает Рамиль, прежде чем нажимает кнопку приёма.

Глава 28.

Дрожь пробегает по телу, руки мгновенно холодеют. Мозг кричит вырываться, но мышцы будто отказываются слушаться.

Меня держат крепко, так, что любые попытки сбежать бесполезны. Сильные пальцы впиваются в талию, дыхание чужого мужчины горячим вихрем касается моей шеи.

Мамочки. Почему я такая идиотка? Почему вот так постоянно, а?

— Отпустите! — голос дрожит, но я пытаюсь не показать страха. Хватит. Уже достаточно было ситуаций, где я была беспомощной. Больше так не будет!

Рывком дёргаюсь в сторону, но его хватка только сильнее. Чужой запах забивает лёгкие, пульс грохочет в ушах. Боже, почему мне всегда так везёт? Где этот чёртов Рамиль?!

От бессилия я заплакать готова. Но держусь. Верю, что Бешеный вот-вот появится. Спасёт меня. После наорёт, но я буду в безопасности.

— Не дёргайся, красотка, — голос у него хриплый, тянущийся, будто ему вообще некуда спешить. — Что ты тут высматриваешь, а?

Может на дурочку упасть? Сказать, что я котёнка ищу? Вот он убежал, а я все ноги стёрла в его поисках? И плевать, что следы цивилизации километров за пятнадцать отсюда. Я все пятнадцать шла за котёнком, который на олимпиады готовится. Ага.

Я сглатываю, чувствуя, как сердце стучит в горле. Ладно, была не была. В любой момент можно вообще сказать, что я из дурки сбежала и тогда все вопросы автоматом отпадут.

— Я… я котёнка ищу! — выпаливаю.

Мужчина на секунду зависает. Даже дыхание будто сбивается. Я использую момент, чтобы чуть приподнять голову и посмотреть на него. Но лицо рассмотреть не получается.

— Чего? — уточняет. По голосу слышу, что не ожидал такой ответ.

— Котёнка, — говорю уже увереннее, хотя внутри просто воплю от паники. — Маленький, серенький. Потерялся, понимаете? Вот убежал, а я… я за ним. Пыталась поймать.

Он молчит. Я не вижу его выражения, но чувствую: смотрит на меня как на дуру. Ну и ладно. Лучше дура, но живая.

— Котёнка? — с насмешкой спрашивает. — В промзоне? В глуши? В месте, где вряд ли даже крысы водятся?

Я быстро киваю. Кажется, слишком быстро. Надо было добавить побольше правдоподобности.

— Ну… да! Он убежал. У меня характер такой… заботливый. Не могу бросить животных в беде. Вот и пошла искать. Да, вот так вот.

— Любопытно, — протягивает, чуть ослабляя хватку. — И где же ты его видела в последний раз?

Я моргаю, лихорадочно обдумывая варианты.

— Там! — наугад пальцем тычу. — Он туда побежал. Быстро так. Умный.

В отличие от меня.

Мужчина хмыкает. И я точно слышу смех. Он что, ржёт?

— Котёнок, значит.

Я чувствую, как жар охватывает лицо. Боже, почему я не придумала что-то более логичное?

— Да, — бурчу. — Именно. Можете отпустить меня? Я пойду дальше его искать.

— За долбаёба меня держишь?

Я замираю. Ему отвечать нужно?

— Я... нет... я...

— Последний шанс даю правду сказать.

Чёрт! Выдыхаю. Понимаю, что выкрутиться не вышло.

— Я просто… я искала связь! Телефон! — быстро выпаливаю, судорожно сжимая в пальцах мобильник.

Господи, почему я всегда влипаю? Почему я не могла остаться в машине? Нет, нужно было пойти связь ловить! Молодец, Богдана, просто прекрасно!

— Связь? В таком месте? — он усмехается, и у меня внутри всё холодеет. Этот смех слишком ленивый, слишком самоуверенный.

Вздрогнув, я пытаюсь снова дёрнуться. Но неожиданно меня отпускают. Я резко разворачиваюсь, дыхание сбито, руки дрожат. Сердце колотится так сильно, что, кажется, оно вот-вот выскочит наружу. Передо мной стоит парень. Высокий. Тёмные волосы чуть растрёпаны, взгляд ленивый, изучающий. Я впиваюсь в его черты, присматриваюсь… и в следующую секунду замираю. Я его видела. Боже. Я видела этого парня. Он же… он же был на льду. С Рамилем. Я видела его ну вот буквально недавно. В конце игры он снял шлем, и я запомнила его лицо. Он друг Рамиля.

— Ты… — слова застревают в горле.

Парень прищуривается, явно замечая мою реакцию, и ухмыляется, будто забавляется этим.

— Запомнила, красотка? — лениво произносит он. — Не зря я рожу свою на льду морозил.

Я медленно выдыхаю, но страх не проходит. Потому что да, я его знаю, но он всё равно схватил меня. А значит, у него были на это причины. Вопрос только один — какие?

***

Сердце грохочет так, что, кажется, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Парень стоит напротив, не торопится. Он явно наслаждается моментом, наблюдает за мной.

Я напрягаю память, пытаюсь вспомнить его имя. Рамиль его как-то называл. Он много что этому парню кричал. Они и матами обменивались. Но там среди всего этого имя было. Тамерлан? Тарзан? Тамир... Точно! Тамир!

— Слушайте, я же объяснила. И мне вообще идти нужно. Ага. Делишки там. Котёнка искать. Занята в общем... — голос предательски дрожит. Парень меня всё ещё не отпускает.

Глава 29.

Бешеный
***

Я молча наблюдаю, как милаха сидит в тачке. Дверь закрывает, но взгляд ещё долгое время у меня на спине. Пиздец, конечно. Она до сих пор трясётся. Кулаки сами собой сжимаются. Сука, Тамир. Ну какого хера, а?

Я разворачиваюсь и медленно иду к нему. Он не торопится. Стоит, лыбится, руки в карманы засунул. Спокойный, как удав, вообще не напрягается. Его это даже забавляет. Ему реально смешно.

— Тамир, блядь, аккуратней базарить нужно, — рычу, останавливаясь перед ним. — Ты мне девчонку до икоты запугал, какого хуя?

— А какого хера она по складам прыгает так, будто жизнь лишняя в кармане? — без тени улыбки отвечает Тамир, глядя мне прямо в глаза. — Охранник Шаха в воздух пульнул — это заебись? А если бы не туда? Если бы ей мозги вышибло?

Я стискиваю зубы. Внутри всё кипит. Потому что он прав. Но это не значит, что я не злюсь.

— Это не твоя работа, Там, — голос хриплый, напряжённый. — Я сам разберусь.

— Нужно было мимо пройти? — Тамир хмыкает, голову наклоняет. — Да она, походу, вообще не врубается, где находится. И ты хорош, нахер сюда девку тащить?

— Врубится, — жёстко отвечаю. — Я ей объясню.

— Поздно будет объяснять, когда её башку по асфальту размазывает. — В голосе Тамира ленивое раздражение. — Если ты её на стрелки собрался тягать, то хоть научи пули подавать. Или броник ей купи.

Я скриплю зубами.

— Завязывай. Выбора другого не было. Иначе я бы её не потащил. Она поняла всё. Больше не сунется.

Тамир усмехается, качает головой.

— Ну давай, расскажи мне ещё, как ты бабе запретишь делать хуйню, и она послушается. Я обожаю сказки.

Я делаю шаг вперёд.

— Перегибаешь, Там. Сворачивайся. Настроение и так хуёвое. Руки чешутся в спарринге с кем-то сойтись. Ты же пас?

— У меня игра завтра. А вот после неё - я весь твой. Давно твою рожу самодовольную не начищал.

Скалюсь. Самоуверенный придурок. В прошлый раз после нашего спарринга пришлось тренеру лапшу на уши чистить, где его так отмутузили. Для меня вообще загадка, как его ещё из команды не прут. Игрок он охуенный, спору нет. Но дисциплина — это пиздец. Тамир как бомба замедленного действия. Хуй угадаешь, когда рванёт.

— Ну так не нарывайся перед игрой.

— Значит, отрицать не станешь? - Скалится довольно.

— Чего?

— Что эта девчонка тебе мозги поплавила.

Воздух между нами накаляется. Глаза в глаза. Мы всегда так. Всегда в упор.

— Хероту не неси, — говорю ровно.

Тамир смотрит секунду, потом лениво кивает.

— Ну-ну.

Я провожу рукой по лицу, стискиваю зубы и ухожу. Потому что, если останусь ещё хоть минуту, заведусь окончательно. Тамир знает, как нажимать на кнопки.

Сажусь в машину, ловлю взгляд милахи. Она смотрит тревожно, кусает губу.

— Всё хорошо, милаха, — бурчу. — Поехали домой.

Дорога тянется молча. Я злюсь. Кулаки сжимаются на руле, пальцы белеют. Эта упрямая девчонка могла реально вляпаться по-крупному. Её трясёт, но всё равно пытается разговор завести.

— "Красный Сектор", — милаха читает с бумажки, которая ей на колени слетает, — это что значит?

— Это склад так называется, на котором ты котят искать любишь.

— Рамиль, я... — её голос осторожный. — Я правда не думала, что так выйдет. Я случайно.

Молчу. В груди ещё бурлит злость. Понимаю, что у неё плана не было башней пулю словить. Я на себя даже больше злюсь, что на слово поверил, а не тачку закрыл.

— Извини, — тише добавляет она.

Резко торможу возле её дома. Секунда и я притягиваю милаху к себе. Крепко, резко. Так, что она на колени чуть не падает.

— Вот так извиняться надо, милаха, — хриплю, прежде чем прижимаюсь к её губам.

Целую жадно, грубо. Забираю воздух. Моя. Потому что, если кто-то ещё хотя бы попробует её тронуть, порву нахер.

Она дрожит в руках, но не отстраняется. Вжимается. Чувствую, как пальцы цепляются за мою куртку. Хрипло выдыхаю, потом медленно отпускаю её.

— А теперь пошли с мамой знакомиться, — ухмыляюсь, откидываясь на сиденье.

Но в этот момент раздаётся звонок. Я бросаю взгляд на экран. На дисплее высвечивается "Мот". Хмурюсь, ещё пару секунд держу взгляд на телефоне, они все сговорились в один день вопросы решать?

— Походу маму перенести придётся.

— Хорошо. - Тут же выдаёт милаха. Звонко. Улыбку сдержать пытается.

Милаха даже не оглядывается, забегая в подъезд. Зараза. Настолько с матерью знакомить не хочет. Но я в гости загляну. Хочу посмотреть на неё. Есть у меня подозрения, что там диктатурой попахивает. Если она готова была под пули броситься, чтобы только вызов от матери принять.

Принимаю вызов от Мота, как только милаха из виду скрывается.

Глава 30.

Я тихо прикрываю за собой дверь, но сквозняк делает своё дело, и она предательски хлопает.

Я замираю. Внутри поднимается тревога. Если бы я не знала свою маму, то, возможно, надеялась бы, что она уже легла спать и этот разговор отложится до завтра. Но нет. Я слишком хорошо её знаю.

Из гостиной слышится тихий стук стеклянного пузырька о столешницу. Ох, всё. Мамина коронная.

Я делаю шаг в сторону, заглядываю в комнату, и картина передо мной именно та, которую я ожидала. Мама стоит у стола, аккуратно капает себе сердечные капли в стакан с водой. Всё делается медленно, с демонстративной точностью, чтобы я точно увидела и осознала масштаб трагедии. Ну всё, приехали.

— Мам, — осторожно начинаю.

— Где ты была? — резко перебивает она, поворачиваясь ко мне лицом. Глаза прищурены, губы сжаты в тонкую линию.

— Мам, ну… я задержалась, — выдыхаю, пытаясь не паниковать. — А телефон опять барахлит…

— Барахлит? — передразнивает она с явной издёвкой. — Ты хочешь сказать, что твой телефон, который ты ТОЛЬКО НЕДАВНО из ремонта забрала, внезапно сломался?

Я машинально сглатываю.

— Ну, знаешь… техника она… ненадёжная…

— Или это твой новый друг научил тебя игнорировать родителей?

Тревога внутри сразу взлетает за максимальную отметку.

— Мам…

— Что, мам?! — она ставит стакан с каплями на стол с таким грохотом, что я вздрагиваю. — Ты была с этим мальчиком, да?!

О Господи.

— Мам, ну, прекрати!

— Не прекращу! Я с тобой говорю! — голос её повышается, глаза сверкают. — Это он тебя учит не брать трубку?!

— Я не слышала! — пытаюсь выкрутиться. Потому что после того, что случилось на складах, я не рискнула больше принимать от мамы вызов. Потому что... Потому что тогда рядом был разгневанный Рамиль. Я просто не рискнула.

— НЕ СЛЫШАЛА?! — мама чуть ли не подпрыгивает на месте. — Богдана, я ТЕБЕ ЗВОНИЛА ДЕСЯТЬ РАЗ!

Я нервно облизываю губы, отступаю назад.

— Мам, честно, у меня что-то с телефоном…

— Ану давай проверим, — резко говорит она, уже доставая мобильник.

— Мам…

— Наберу тебя. Посмотрим, работает твой телефон или нет.

Чёрт-чёрт-чёрт!

Я лихорадочно роюсь в кармане куртки, сжимаю в ладони чехол от наушников. Быстро, незаметно открываю его, достаю один наушник. Мой телефон тут же переключается на блютуз-гарнитуру. Ну я надеюсь, что он переключается.

Я наблюдаю, как мама быстро набирает мой номер, и сердце бешено колотится. Господи, пожалуйста, только бы сработало!

Вибрация в кармане на секунду заставляет меня напрячься, но я быстро достаю телефон, стараясь выглядеть как можно более расслабленной.

— Чудесный образом твой телефон исцелился?! — мама смотрит на меня так, что хочется сорваться с места. Собрать вещи и просто хлопнуть дверью. Как же мне всё это надоело!

— Там барахлит динамик.

— Ты слишком хорошо научилась врать, Богдана, и я вижу, откуда ноги растут.

— Сама проверь.

Я молча нажимаю кнопку, в то время как другая рука судорожно сжимает маленький наушник в кармане. Сжимаю его в кулаке, чтобы не было никаких звуков.

Мама подносит трубку к уху. Начинает говорить. Секунда. Другая. Она морщится, раздражённо водит пальцем по экрану, будто пытается понять, в чём подвох.

— Что за чёрт… — бормочет, снова прикладывая телефон к уху.

Я сжимаю губы, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри уже молюсь всем возможным богам.

— Ничего не слышу!

— Вот! — моментально подхватываю. — Я же говорила!

Мама медленно переводит на меня взгляд. Долго смотрит, будто изучает.

— Значит, сломался… — недоверчиво тянет.

— Я же говорила.

— Удивительно, что он ломается именно тогда, когда ты с этим… — она резко машет рукой, словно не хочет даже произносить его имя, — …мальчиком.

Я сжимаю губы.

— Мам, ну хватит…

— Хватит?! — голос снова взлетает. — Ты врёшь мне в лицо, Богдана!

— Я не вру! — срываюсь, хотя прекрасно понимаю, что именно этим себя и сдаю.

— Ты думаешь, что я идиотка? — взгляд у мамы злой, даже слишком. — Думаешь, что я не понимаю, кто тебя этому учит?

— Мам…

— Это он тебя учит, да?! — она делает шаг ближе, и я отступаю.

— Мам, никто меня ничему не учит, — тише говорю, чувствуя, как внутри всё сжимается.

— Богдана, ты изменилась. Ты стала… другой!

— Я просто повзрослела!

— Ты перестала со мной говорить!

— Потому что ты меня душишь! - Слова слетают с губ слишком резко, и в комнате на мгновение воцаряется звенящая тишина. Мама смотрит на меня, и в её глазах появляется что-то новое. Не только злость. Что-то другое.

Глава 31.

Переворачиваюсь с бока на бок, снова громко вздыхаю, хватаю телефон. Ну что, может, ответил?

Проверяю экран. Ничего. Тишина.

Боже, как я дура! Зачем я вообще это написала?! Эмоциям поддалась!

"Ещё раз извини за сегодня. И я… Я соскучилась."

Читаю своё же сообщение и глаза закрываю. Ну что это вообще? Зачем я писала? Теперь полной дурой себя выставила! А всё из-за мамы. Потому что она не успокоилась. Дала мне час передышки, а потом пошла на второй круг. Причём ещё более жёстко, чем в первый раз. Манипуляции? Включила на максимум. Я не благодарная, я о ней не думаю, я делаю всё назло. Она одна меня тащит. Отца нет. А я совсем её не жалею. Издеваюсь. Но хуже всего… хуже всего то, что она с Зориным говорила. Вот тут я реально захотела за голову схватиться. Потому что Никита ей намекнул, что Рамиль плохой, и ей меня от него подальше держать нужно. Стоило мне сказать, что я взрослая и сама разберусь и мама снова за капли схватилась. И вот в этом всём эмоциональном аду… я вдруг начала думать о Раме. Потому что, чёрт возьми, рядом с ним мне спокойнее всего. Даже учитывая, что он опасный. Даже учитывая, что он вечно выводит меня на эмоции. Но вот когда он рядом… странно хорошо. Вот и поддалась этим мыслям. Написала. А он прочитал. И ничего не ответил.

Глубокая ночь. За окном темень. Громкий визг тормозов раздаётся прямо под окнами. Я аж подскакиваю.

— Кошмар!

Со вздохом снова переворачиваюсь, пытаясь загнать мысли обратно в глухой угол. Но не успеваю, потому что телефон в руке неожиданно вибрирует. Я резко замираю. Сердце тут же пускается в пляс, адреналин впрыскивается в кровь.

Сообщение от Рамиля.

Я так нервничаю, что пальцы подрагивают. Телефон чуть не выскальзывает из ладоней. Чёрт-чёрт-чёрт.

"Спустись вниз"

Моргаю несколько раз. Думаю, что мне кажется. Ну не мог он такое написать, правильно? Но нет. Не кажется. Чёртов Бешеный.

Я хмурюсь. А потом до меня доходит. Подлетаю к окну, резко отдёргиваю штору. Боже. Машина Рама стоит под домом. И сам он, гад, облокотившись на капот, в мои окна смотрит.

Стоит Бешеному меня заметить, тут же скалится довольно. Он что, совсем, да?! Посреди ночи! Я не могу выйти! У нас дверь настолько громкая, что мама сразу же проснётся и тогда меня точно из дома никто не выпустит.

Быстро печатаю ему сообщение, раздражённо постукивая пальцами по экрану.

"Ты в своём уме?! Ты время видел?!"

Рамиль читает. И лыбится ещё шире. Пальцы его лениво касаются экрана. Он что-то печатает, а потом снова смотрит на меня. Телефон вибрирует от ответа.

"Для той, кто соскучился, ты слишком выёбываешься"

Рот открываю от такой наглости. Вот же…!

Быстро печатаю в ответ.

"Для того, кто знает мой график, ты слишком самоуверенный"

Рамиль приподнимает бровь. А после… Я резко закрываю рот ладошками, чтобы не взвизгнуть. Потому что он идёт к дому. Идиот!

Я начинаю судорожно мотать головой, надеясь, что он поймёт намёк и развернётся обратно к машине. Но нет. Рамиль подпрыгивает, цепляется за подставку для кондиционера. И проделывает трюк, который уже проделывал раньше! Он поднимается ко мне! К моему окну! Глаза распахиваю от шока. Он точно больной!

Резко распахиваю окно до того, как он успевает в него постучать. Потому что, если он это сделает, мама реально запрёт меня в этой комнате навеки.

Я хватаюсь за подоконник, таращусь на Рамиля. Ну всё. Ну допрыгался.

— Ты вообще нормальный?! — шикаю вполголоса, оглядываясь на дверь. Сердце грохочет, ладони потеют, а этот придурок стоит на узком выступе, будто так и надо.

— Абсолютно, милаха, — протягивает лениво, его губы трогаются в ухмылке. — Я вообще самый нормальный в этом доме.

Я злюсь, панически оглядываюсь, а после снова резко смотрю на него. Он, что, издевается?

— Рамиль, говори тише! — снова шиплю, потому что, если мама услышит хоть что-то подозрительное, мне конец.

— Я и молча могу, — Рамиль снова ухмыляется, но в глазах читается что-то другое. Я не сразу врубаюсь.

— В смысле? — брови хмурю, но не успеваю ничего понять, как он резко перехватывает подоконник обеими руками и, напрягая мышцы, легко подтягивается. В следующий миг Рамиль уже рядом, приземляется в комнату бесшумно как хищник.

Секунда. Мир кружиться начинает. Я резко теряю равновесие, судорожно цепляюсь за его куртку. Губы открываются, но не успеваю даже ахнуть, как он тянет меня к себе. Его пальцы цепляют мой затылок, сильные, уверенные, а дыхание горячим вихрем касается кожи. Затем его губы резко накрывают мои. Жёстко. Требовательно. Совсем не нежно. Он целует так... Божечки.

Мне сначала хочется его оттолкнуть, но пальцы Рамиля скользят под мою пижамную футболку, и я внезапно перестаю дышать. Жар накрывает, накатывает по спине мурашками. Он ловит мой затухающий протест, углубляет поцелуй, дразняще скользит языком по моим губам.

— Ты точно бешеный, — выдыхаю ему в губы.

Рамиль скалится, уголки его губ приподнимаются в самодовольной ухмылке.

Глава 32

Рамиль двигается плавно, нарочито медленно, будто растягивая каждую секунду. Его пальцы уверенно скользят во мне, пробуждая горячую дрожь. Я чувствую, как он изучает, дразнит, испытывает моё терпение. Каждое его движение — это испытание. Ласкающая ладонь на моих складках, лёгкий нажим пальцев, нежный, но уверенный, от всего этого меня бросает в жар. Я втягиваю воздух, губы непроизвольно раскрываются, но Рамиль тут же шепчет:

— Тише, милаха. Не хочу, чтобы нас спалили.

Его пальцы чуть сильнее сжимают мою кожу, будто удерживая меня в этом моменте. Я знаю, что должна остановить его. Или хотя бы сказать что-то, что даст понять, что так нельзя. Но тело предаёт меня. Я сама двигаюсь навстречу его прикосновениям.

Я едва слышно всхлипываю, стискиваю пальцы на его плечах, не зная, тянуть ли его ближе или, наоборот, оттолкнуть. Но он уже знает ответ.

— Вот так, — выдыхает Рамиль, целуя меня в висок.

Я не знаю, что на это ответить. Да и могу ли я вообще что-то ответить, когда он делает это?

Резким движением он перехватывает мою руку и ведёт вниз. Я не сразу понимаю. Пока не чувствую под пальцами его напряжение. Твёрдость. Я вздрагиваю, дёргаюсь, но он не отпускает. Напротив, накрывает мою ладонь своей, чуть сильнее прижимая к себе.

— Почувствуй, милаха, — шепчет мне на ухо. Его голос низкий, едва сдержанный. — Это ты со мной делаешь.

Я не дышу. Сердце колотится так громко, что, кажется, мама за стеной его слышит. Я не знаю, что делать. Но мои пальцы всё равно двигаются. Совсем чуть-чуть. Совсем несмело. Но этого хватает. Рамиль глухо чертыхается, сильнее сжимает меня, а я чувствую, как напрягается его тело. Как его дыхание становится резким, прерывистым. Мои губы дрожат.

— Тебе нравится, милаха? — он смотрит мне прямо в глаза, и я теряюсь.

Но в ответ киваю. Совсем чуть-чуть.

Дыхание Рамиля становится прерывистым, горячие выдохи касаются моей кожи, пробегая электричеством по телу.

Его пальцы продолжают ласкать. Я не могу дышать. Не могу думать. Тепло, которое разливается по мне, становится слишком обжигающим. Слишком всепоглощающим. Его ладонь всё ещё лежит поверх моей, мягко направляя.

— Не бойся, милаха, — голос низкий, хриплый.

Я сглатываю, но пальцы всё равно чуть сильнее сжимаются вокруг его напряжённого, твёрдого члена. Пускай через ткань брюк. Но это самое непозволительное, что я вообще в жизни делала. Я впервые... касаюсь мужского достоинства. Даже через брюки!

Рамиль глухо рычит, глаза его темнеют, взгляд становится затуманенным.

— Блядь, Богдана… — сквозь стиснутые зубы выдыхает, утыкаясь носом в мою шею.

Он целует меня туда, где бешено колотится пульс. Губами проходит по чувствительной коже, чуть прикусывает, проводит языком по месту укуса. Я вздыхаю, сама двигаюсь навстречу его ласкам, забывая обо всём. Его пальцы уже не просто дразнят, он меня ведёт. Заставляет двигаться в такт. Его прикосновения становятся более уверенными, настойчивыми.

— Так, хорошо, детка, — хрипит, снова находя мои губы. Этот поцелуй другой. Жадный. Глубокий. Пропитанный напряжением, которое мы оба уже не в силах сдерживать.

Я чувствую, как его бёдра напрягаются, как он сильнее вжимается в меня, будто пытаясь впитать меня в себя. Я уже не могу контролировать себя. Тепло, которое нарастает, становится слишком сильным, обволакивает изнутри, затягивает.

— Рамиль, — всхлипываю, когда его большой палец на клитор начинает надавливать, а движение его бёдер становится более медленным, выверенным.

— Тсссс, — он шепчет мне прямо в губы. — Кончи для меня, девочка.

Я больше не могу сопротивляться. Волна жара накрывает меня с головой, и я теряюсь в ощущениях. Всё вокруг исчезает, остаётся только он. Только его руки. Только его дыхание. И когда моё тело сотрясается от напряжения, я слышу его голос.

— Вот так, милаха… моя…

Происходит что-то странное, я чувствую, как сжимаюсь, на его пальцах. Влаги как будто становится намного больше. Её хватит на небольшой потоп.

Его губы накрывают мои. Рамиль глушит мои стоны, глотает их, смягчая остроту момента. И только когда дыхание выравнивается, я понимаю, что моя ладонь всё ещё лежит там. А Рамиль всё ещё напряжён.

Я вдыхаю. Он ловит мой взгляд. И ухмыляется.

— Готова помочь мне, милаха?

И я киваю. Я действительно хочу. Я не знаю, как объяснить. Но против всех моих желаний, этот ненормальный парень стал для меня очень важен. И сейчас я хочу быть к нему ближе. Видеть, трогать. А ещё... Ещё я хочу увидеть, как он будет реагировать на мои прикосновения. Это какой-то ненормальный азарт... Получить хоть капельку власти над таким, как Бешеный.

— Ты всегда можешь остановиться, я готов ждать сколько нужно. - Хрипит.

— Я хочу... Я попробую... - Произношу тихо, облизывая губы. А у самой сердце грудную клетку таранит.

Он сжимает пальцами мой подбородок. В глаза всматривается, как будто ещё подтверждение увидеть хочет. Моих слов мало.

Рамиль не торопится. Его пальцы лениво скользят по пуговице джинсов, а затем медленно расстёгивают молнию. Всё это время он смотрит на меня, изучает, выжидает. Я сглатываю, чувствую, как сердце бешено колотится в груди. Внутри всё сжимается в тревожном ожидании.

Глава 33

Я впадаю в полную панику. Моё сердце грохочет так, что, кажется, его можно услышать даже через стену.

Мама колотит в дверь, голос её с каждой секундой звучит громче, резче. Я уже готовлюсь схватить Рамиля и буквально вытолкать к чёртовой матери в окно, но этот идиот… Этот идиот даже не двигается в его сторону. Он только лениво застёгивает ширинку, как будто у него впереди ещё вагон времени, а потом поправляет футболку, ни капли не торопясь.

— Рамиль! — шиплю в ужасе, хватая его за плечо и начиная толкать к окну. — Быстро!

Но он даже бровью не ведёт.

— Ты… ты что удумал?! — моя паника усиливается, когда он отодвигает мою руку и оглядывается на дверь. Будто считает, что мне после оргазма получить инфаркт это как бонус плюс!

— Как что? — лениво тянет Бешеный скалясь. — Знакомиться будем. Сразу и переедешь.

Я сглатываю так громко, что сама слышу этот звук.

— Ты в своём уме?!

Рамиль ухмыляется, явно наслаждаясь ситуацией. У него в глазах вспыхивает эта чёртова искорка, словно он вот-вот собирается сделать что-то абсолютно безумное.

— Сомневаешься, милаха? — с самодовольным видом спрашивает, проводя ладонью по своим волосам, приглаживая их.

Тем временем мама уже откровенно тарабанит по двери.

— Богдана! Быстро открой!

Я зажмуриваюсь, потому что, если мама сюда зайдёт и увидит Бешеного… О Боже, мне конец.

— Рамиль, я тебя умоляю, не делай хуже! — отчаянно шепчу, вцепляясь в его предплечье.

Он снисходительно смотрит на меня, после вздыхает.

— Расслабься, — ухмыляется. — В худшем случае просто переедешь.

Я дёргаюсь так резко, что чуть не падаю на пол. Что?! Но ругаться я буду после. И объяснять Рамилю, что так поступать нельзя. Даже если ему кажется, что можно!

— В окно. Немедленно, — шиплю, толкая его к выходу. Взглядом прожигаю. Потому что Рамиль явно хочет поспорить. А маму мне через пять секунд дверь вынесет. Так что на диалог с Бешеным я явно не настроена.

Рамиль скалится, но, слава Богу, не спорит. Он в последний раз проводит пальцами по моей щеке, ухмыляется.

— Не скучай, милаха.

Я закатываю глаза, потому что это не момент для флирта! Но даже не успеваю разозлиться, как он уже легко выскакивает в окно. Сердце сальто назад делает. Я никогда не смогу к этому привыкнуть.

Дрожащими пальцами набираю номер Карины и тут же, как только она отвечает, шиплю:

— Спасай.

Глубоко выдыхаю, разглаживаю волосы и, наконец, открываю дверь. Мама стоит на пороге в таком виде, что мне тут за Бешеным в окошко выпрыгнуть хочется.

— Ты что, не слышала, как я стучала?! - Мама так кричит, что я кривлюсь.

— Нет, я была в наушниках! — кручу в пальцах один из наушников.

— Я слышала, как ты говорила с кем-то, Богдана! — мама щурится, явно не собираясь верить в мою дешёвую ложь.

— Я и сейчас говорю, — пожимаю плечами.

— Ты решила меня сегодня в могилу загнать?!

— А мне уже запрещено разговаривать по телефону?

— Посреди ночи. И с кем?! Опять с ним?! - У мамы глаза кровью наливаются.

— Это Карина.

Мама опускает взгляд на телефон, на экране имя подруги написано.

— И телефон заработал, да? - Спрашивает с сарказмом.

Я глубоко вздыхаю, крепче сжимаю телефон, но сохраняю максимально невинное выражение лица.

— Я его перезагрузила и заработал, — пожимаю плечами.

Мама тяжело вздыхает, явно недовольная тем, как легко я нашла оправдание.

— Кто бы сомневался, — раздражённо выдыхает она.

В этот момент Карина тараторит в трубку, сбиваясь от скорости речи.

— Богдана! Ау… Ты уснула там?!

Я тут же прижимаю телефон к уху сильнее.

— Карина, я перезвоню, мама зашла, — произношу в трубку.

— Ага, понятно, — голос подруги становится ехидным. — Ну, держись, потом я устрою тебе допрос с пристрастием.

Я морщусь, чувствуя, как под взглядом мамы начинаю гореть. Поворачиваю голову в сторону кровати и чуть не ругаюсь вслух. На моём одеяле следы крови. Божечки. Если ты есть... Мне прямо ну очень помощь твоя нужна. И наверху явно кто-то есть. Но кто-то, кто не очень меня любит. Потому что мама не смотрит на кровать. Но лишь по тому, что в этот момент с улицы доносится звук отъезжающей машины. Я замираю. Мама тоже. А потом её взгляд медленно смещается на окно. Открытое. Твою мать! Я вижу, как у неё учащается дыхание. Как опасно прищуриваются глаза.

— Бог-да-на… — она растягивает моё имя так, что меня передёргивает.

— Что? — я пытаюсь сохранять невозмутимость, но голос предательски дрожит.

— У тебя… окно открыто.

— Да, я проветриваю, — тут же выдаю первое, что приходит в голову.

Глава 34.

Просыпаюсь, потягиваясь под тёплым одеялом, и сладко зеваю. Пару секунд лежу с закрытыми глазами, лениво размышляя о том, что хорошо бы сейчас приготовить кофе и завтрак.

Тянусь ещё раз и только после этого неохотно открываю глаза. Мой взгляд машинально падает на часы, и в следующее мгновение всё расслабление летит к чертям.

– Чёрт! – вскакиваю на кровати, широко распахивая глаза от ужаса. – Я проспала!

Мой мозг перебирает варианты, как такое вообще могло случиться. Ведь вчера я точно помню, как ставила будильник, проверила несколько раз. Неужели он не сработал?

– Это же надо было именно сегодня… – бормочу под нос. Сердце тарабанит о грудную клетку. Первая пара уже подходит к концу. И стискиваю пальцы в кулаки. Твою же мать! Мне теперь придётся как минимум два доклада готовить, чтобы закрыть этот пропуск и Башмановой. Чёрт! Я могла проспать что угодно, но только не её пару!

Пытаюсь взять себя в руки, лихорадочно шарю под подушкой в поисках телефона. Обычно я кладу его туда, чтобы точно услышать будильник, но сейчас его там нет.

Вскакиваю с кровати, быстро встряхиваю одеяло, надеясь, что телефон просто закатился под него, но нет. Одеяло падает на пол, а телефон так и не появляется. Я начинаю нервно оглядывать комнату, заглядываю на тумбочку, проверяю карманы джинсов, лежащих на стуле, но безрезультатно.

– Да куда же он провалился? – раздражённо выдыхаю, пытаясь восстановить в голове вчерашние события.

Телефона нигде нет, и я не понимаю, как он мог исчезнуть. Куда я его засунула?! Ну не стала же я лунатиком за одну ночь?

Нервно отмахиваюсь от навязчивой мысли, быстро накидываю халат и выхожу из комнаты. Понимаю, что бред, но нужно посмотреть на кухне или в ванной.

Первое, что замечаю, мама спокойно сидит за столом на кухне, пьёт кофе и читает журнал. Это странно, ведь обычно в это время её нет дома.

– Мам, дай свой телефон, пожалуйста, – нервно бросаю, направляясь прямо к ней. – Не могу найти свой, хочу позвонить на него.

Мама поднимает на меня взгляд и спокойно отвечает:

– Можешь не искать, ты его не найдёшь.

Я замираю, удивлённо моргая и не понимая, к чему она ведёт.

– В смысле? – осторожно уточняю, надеясь, что это какая-то неудачная шутка.

Но мама не отвечает, просто отводит глаза и делает очередной глоток кофе. В этот момент до меня доносятся непонятные звуки из коридора – металлический скрежет, что-то щёлкает и скрипит.

– Мам, что происходит? – напряжённо спрашиваю, быстро выглядывая в коридор. Там стоит незнакомый мужчина и спокойно ковыряется в нашем дверном замке. Вот тут что-то неприятное сжимается внутри. Но до меня всё ещё не доходит.

Ошарашенно поворачиваюсь обратно к маме, чувствуя, как ситуация начинает выходить из-под контроля.

– А что происходит? – равнодушно повторяет мама. Смотрит на меня так, будто мужика в коридоре вижу только я.

– Нам замок меняют? Зачем? – голос подрагивает от громких вибраций.

– Да, решила перестраховаться, – она откладывает журнал в сторону и смотрит прямо на меня.

– Может, объяснишь почему?

– Тебе знакомо понятие "домашний арест"?

Я на мгновение теряю дар речи. Делаю глубокий вдох через нос, стараясь успокоиться, но спокойствие не приходит.

– Мам, ты серьёзно сейчас?

– Абсолютно, – отвечает она твёрдо, без тени сомнений в голосе.

– Телефон мой…

– Телефон у меня, – спокойно перебивает мама. – И можешь не искать. Новый замок в двери будет установлен через пару минут, и ключи я тебе не дам.

Я снова замираю, глядя на неё, словно вижу впервые. Внутри нарастает раздражение, злость и беспомощность.

– Мам, ты вообще в адеквате?! – срываюсь, чувствуя, как мой голос дрожит от напряжения. – Мам, ну это же полный бред! Ты вообще понимаешь, что делаешь? – голос дрожит от возмущения и беспомощности.

– Бред? – мама резко поднимает брови, её взгляд становится острым и холодным. – А, по-твоему, твои ночные выкрутасы с кое-кем – это в норме вещей? Твоя ложь и вечные недомолвки – это не бред?

Я сжимаю пальцы в кулаки, пытаясь сдержать нарастающий гнев.

– Мам... Не делай, это плохо закончится.

– Что и стоило доказать. Ты отбилась от рук! Посидишь, успокоишься.

Проведёшь анализ своих поступков. Может, и здравый смысл вернётся!

– Ты не можешь просто…

– Я могу и уже сделала! – мама решительно хватает сумку со стула, направляясь к двери.

Я кидаюсь за ней, но она быстрее. Дверь с грохотом захлопывается, и я слышу, как поворачивается ключ в новом замке. Я остаюсь стоять посреди коридора.

Что я сейчас чувствую? Я в полном ахере!

***

Бешеный
***

Вваливаюсь в раздевалку, сбрасываю шлем на скамью и жадно вдыхаю воздух.

Глава 35.

Бешеный
***

Выворачиваю руль в сторону, нетерпеливо стучу пальцами по рулю и снова набираю милаху. Сигнал тянется бесконечно, а потом срывается на длинные гудки. Я резко сбрасываю звонок не сдерживаясь:

— Какого хера, блядь?!

Тамир лениво поворачивается ко мне, взгляд насмешливый:

— Чё, Бешеный, игнорят тебя?

— Завали, — бросаю ему раздражённо, снова тыкая на экран. Что за херня у неё там происходит? Тараканы её проснулись или мамаша ёбнулась в край?

Стискиваю зубы. История с её матерью меня вообще напрягает. Двадцать первый век, она себя ведёт так, будто в средневековье живёт. Нужно милаху забирать оттуда. Хочет не хочет - срать. Там мозгами поехать нефиг делать. В съёмную хату поселю, ключи всё отдам, пускай чувствует себя в безопасности.

Там довольно ухмыляется, ещё шире растягиваясь в кресле:

— Может занята девчонка, а ты наяриваешь.

— Может, я сам разберусь? — резко отвечаю, чувствуя, как внутри снова начинает закипать.

— С какого тебя так поплавило? — Тамир приподнимает бровь. — Раньше же девки были чисто поюзал-выкинул. А с этой что?

Я сжимаю телефон, бросаю на него жёсткий взгляд:

— Ты сейчас допиздишься, что за тачкой идти будешь.

Там руки поднимает, мол, не нарывается.

— Так я факт озвучил, хули ты стартуешь? — хмыкает он, качая головой.

— Поговорим, когда тебя поплавит, — бросаю в ответ.

Тамир фыркает, демонстративно пожимая плечами:

— На хер мне такое счастье нужно. Меня устраивает то, что есть. Никакого мозгоебства.

Я коротко смеюсь, криво ухмыляясь:

— Ну-ну...

— Хули ржёшь? — резко бросает Там вскидываясь.

— Реально думаешь, что всё контролю поддаётся?

Я тоже так думал, пока на милаху не залип. Хуйня какая-то адовая происходит. Девка, по сути, даже ни хера не делает, чтобы сильнее увязал. А оно как по адовой спирали закручивает.

— Ты меня с собой не равняй, Рам. Я на такую хуету не ведусь. Мне моя свобода дорога.

— Я запишу, — тяну с усмешкой, снова расслабляясь и глядя на дорогу. — Там один свою коллекцию сабель уже почти проебал. Брат мне то же самое пиздел, вон над беременной женой трясётся. Так что не зарекайся, Там.

Тамир только хмурится.

— И какого хера я полез вообще, давай о чём-то адекватном попиздим. Что ты там с прокурором задумал?

Выруливаю на трассу, стараясь расслабить плечи, но внутри всё натянуто до предела. Тамир лениво кидает на меня взгляд, молчит, ждёт, что дальше будет. Я выдыхаю, усмехаюсь и снова поворачиваюсь к нему:

— Есть идея, как двух зайцев одним махом завалить. Крысу прикончить и прокурора на крючок взять.

Тамир мгновенно напрягается, взгляд становится серьёзным и заинтересованным:

— А ну-ка?

— Максу нужно инфу слить, это сделаешь ты. Типа базаришь по телефону так, чтобы он случайно услышал, — говорю скалясь. — Расскажешь, что нам завезли партию с браком. Мол, это мелочь по сравнению с тем, что собираемся прокурору подсунуть. Пока он поймёт, что товар левый, мы уже далеко будем.

Тамир хмыкает, оценив задумку:

— Значит, одним махом?

— Именно. Макс давно на сторону стучит. В таких историях живым не выходят. Пусть получит по заслугам.

— Думаешь, прокурор сам на склад припрётся? — Тамир чуть нахмуривается, обдумывая детали.

— Припрётся, — уверенно киваю. — Особенно если ты ему ненароком сольёшь, что именно сегодня мы эту левую партию на склад и привезём. Скажешь, будем "шаманить", чтобы скрыть косяк. Прокурор захочет нагрянуть без предупреждения, чтобы лично нас за задницу взять.

Тамир довольно усмехается, медленно кивая:

— Нравится мне твой подход, Рам. Красиво будет.

Я коротко улыбаюсь в ответ:

— Будет. Пора напомнить им всем, с кем они связались.

***

Богдана

***

Сижу на диване и тупо смотрю на закрытую дверь. Гипнотизирую, а вдруг в какой-то момент она напряга не выдержит, и сама откроется, а? А чем не вариант? Шикарный! В моём то положении и на такое надеяться можно. Хотя... только на такое и можно.

Голова раскалывается от напряжения и злости. Телефон мать забрала, из квартиры не выйти — новый замок без ключа не открыть. Чувствую себя как в тюрьме, только хуже: тут даже звонок другу не полагается.

Внезапно вспоминаю про ноутбук. Сердце начинает колотиться быстрее от надежды: Карина точно поможет что-то придумать.

Торопливо встаю, иду в свою комнату. Достаю ноутбук из портфеля и открываю крышку. Экран вспыхивает, и я быстро ввожу пароль. Пальцы уже стучат по клавишам, открывая мессенджер. Но сообщение не отправляется, и я не сразу понимаю, в чём дело. Хмурюсь, снова проверяю соединение. Интернета нет.

Глава 36

Мир начинает стремительно вращаться вокруг меня. Внутри словно что-то резко сжимается, воздух перекрывает горло, а в висках стучит так громко, будто барабаны звучат прямо в голове. Это... это он сейчас говорил о Рамиле?! Никита собирается... Боже мой! Сердце колотится так бешено, что, кажется, оно вот-вот выпрыгнет из груди.

Меня охватывает неконтролируемое желание ворваться на кухню и высказать Зорину в лицо всё, что о нём думаю. С трудом заставляю себя остановиться буквально в шаге от двери кухни. Но какой от этого толк? Что это изменит?

Медленно, стараясь дышать ровнее, начинаю пятиться назад, отчаянно уговаривая своё сердце сбавить темп. Мне кажется, что стук моего сердца слышит весь дом.

— Ты чего здесь мнёшься? — голос мамы звучит так неожиданно и резко, что я вздрагиваю, резко втягивая воздух и разворачиваясь к ней.

— Мне переодеться нужно, — выдавливаю из себя улыбку. — Некрасиво перед гостями в домашнем виде показываться.

Мама мгновенно расплывается в довольной улыбке:

— Наконец-то в себя пришла. Вот то платьице надень, сиреневое, что я тебе дарила.

— Конечно, как раз о нём думала. Сейчас надену.

Быстро захожу в комнату и плотно закрываю за собой дверь. Как только щёлкает замок, паника окончательно захлёстывает меня с головой. Мне срочно нужно что-то делать. Нужно найти выход. Можно пойти в комнату мамы и попытаться отыскать свой телефон или её, можно… Много что можно! Но это всё бред полный. Господи! Нужно что-то придумать. Как-то...

Я мечусь по комнате, паника сковывает дыхание, сердце колотится так бешено, что, кажется, оно сейчас прорвёт грудную клетку. Мысли скачут, сбиваются в хаос, смешиваются с обрывками фраз Зорина, которые словно ледяные иглы вонзаются в сознание.

Рамиль… Боже мой, они собираются его убить! Я должна что-то сделать. Обязательно должна!

Взгляд лихорадочно пробегает по стенам, потолку, полу. Нужно что-то придумать, срочно, прямо сейчас!

Внезапно взгляд останавливается на окне, сердце пропускает удар, и в голове появляется совершенно безумная мысль. Нет, это невозможно. Это сумасшествие. Просто бред какой-то. Но разве Рамиль сюда не забирался? Если он смог, значит, смогу и я. Другого выхода у меня просто нет.

Пытаясь справиться с паникой, я бегу к шкафу, распахиваю его и торопливо выхватываю тёплые и тёмные вещи. Натягиваю джинсы, толстовку, сверху куртку, руки дрожат так сильно, что едва попадаю в рукава. Перекидываю сумочку через плечо, в ней немного наличных, хватит хотя бы на такси. Главное — выбраться отсюда.

Я подхожу к окну, распахиваю его настежь и с ужасом выглядываю наружу. Головокружение и тошнота охватывают меня сразу, как только я вижу эту пугающую высоту и выступающие блоки кондиционеров. Да, может, и невысоко, но не вы лезть собрались, так что тихонько там, ясно?!

Воздух кажется ледяным, холод обжигает кожу. Нет, назад дороги нет.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь собрать всю свою волю и мужество в кулак, медленно перелезаю через подоконник. Сердце бешено стучит, руки начинают скользить по холодной стене, ноги едва держатся на узком выступе.

— Только не падай, только не падай, — шепчу сама себе, судорожно хватаясь за край кондиционера.

Осторожно опускаюсь на первый блок, он скользкий от влаги, ноги дрожат от страха и напряжения. Пытаюсь не смотреть вниз, но взгляд невольно срывается, и голова начинает кружиться ещё сильнее. Продолжаю движение вниз, сантиметр за сантиметром, хватаясь пальцами за холодные металлические крепления. Внезапно рука соскальзывает, и я чуть не лечу вниз, едва успевая зацепиться другой рукой. От страха меня пробирает холодный пот, но останавливаться нельзя.

Я спускаюсь ниже, ноги снова подкашиваются, я инстинктивно пытаюсь удержаться и случайно сильно бью ногой по соседскому окну. Внутри раздаётся громкий крик, загорается свет. Моя паника усиливается многократно.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — шепчу, срываясь вниз быстрее, почти наугад цепляясь руками за выступы.

Ладони уже болят, будто я кожу содрала, но я продолжаю спуск. Последний блок уже близко. С трудом удерживаюсь на нём, делаю глубокий вдох и прыгаю вниз. Жёсткий удар об асфальт сотрясает тело, боль пронзает ноги, но я удерживаюсь и не падаю.

Бросаю быстрый взгляд наверх, проверяя, заметили ли меня, и тут же бегу к торговому центру. Там обычно стоят такси. Я должна добраться туда как можно скорее, пока не стало слишком поздно.

Мои ноги еле слушаются, но адреналин гонит меня вперёд.

Выбегаю на стоянку возле торгового центра, сердце колотится как ненормальное. Ей-богу, могло бы оно вырваться и убежать, уже бы пятки сверкали.

Вижу знакомый жёлтый огонёк такси, буквально бросаюсь к машине, распахивая дверь и падая на заднее сиденье. Руки дрожат, дыхание сбивается, но я заставляю себя держаться.

— Поехали, скорее! — почти кричу, пытаясь взять себя в руки и не впасть окончательно в панику.

Водитель разворачивается ко мне, подозрительно прищурив глаза:

— Куда ехать-то?

Я резко выдыхаю, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Точного адреса я не знаю, но помню примерные ориентиры, которые запомнила, когда ездила туда с Рамилем в прошлый раз.

Глава 37

Я оказываюсь лицом к лицу со старшим братом Рамиля. Громко сглатываю. Но это от страха. Он меня и в спокойной ситуации до жути пугает. А вот в такой и подавно.

Демьян Суворов на меня смотрит так, будто я у него пять минут назад машину угнала, не иначе. Глаза зло сверкают, на виске вена пульсирует.

А я ведь ничего не сделала! Ему так точно! Чего он, а?

— Ты что здесь творишь, а? — шипит Демьян, прижимая меня к холодной бетонной стене склада так, что плечо простреливает болью. Его глаза сверлят меня насквозь, а лицо выражает такую ярость, что я невольно сжимаюсь под этим взглядом.

Даже пикнуть не могу, что я Рамилю пожалуюсь. Ну, потому что... Есть у меня догадочки, что после этого он меня здесь и прикопает.

— Вы бы не могли меня отпустить? Мне туда нужно. Очень сильно... Мне... мне Рамиля предупредить нужно, — едва выдавливаю из себя, пытаюсь отдышаться и хоть как-то оправдаться.

— Предупредить? — Суворов старший скалится, голос становится ледяным.

— Вы же в курсе... Думаю да. Фамилия Зорин вам о чём-то говорит?

Демьян прищуривается, мне кажется, или его пальцы на моей кофте сильнее сжимаются? Боже, пускай кажется. А то мне жить совсем немного осталось.

— Прокурор?

— Эм... да... Но нет. Сын его Никита Зорин...

По взгляду вижу, что Демьян знает. Поэтому не жду очередного его доброго ответа, а продолжаю:

— Я услышала разговор Никиты Зорина сегодня, вот буквально час назад, — быстро говорю, при этом часто хватая воздух, чтобы он хотя бы дал мне договорить. — Это всё подставное, понимаете. Вся эта встреча. Они Рамиля убить хотят. Поэтому мне нужно... Зорин сказал, что это будет как сопротивление при задержании, и всё… Я не могла сидеть и ждать!

— Блядь.

Суворов старший отпускает меня, перестаёт к стене прижимать. Рукой по волосам проводит. Начинает быстро ходить из стороны в сторону. Я же голову поднимаю вверх. Это значит, что мне дальше лезть можно, да? Или как?

— Только попробуй рыпнуться! — рычит моментально, стоит мне только пошевелиться. Он как будто все мои мысли считывает. Страшный человек. — Тут люди прокурора кругом, шаг вправо, шаг влево и всё накроется!

— Но нельзя же... Нужно... - Я резко дёргаюсь, и Суворов меня снова к стене припечатывает. Я тут же от боли кривлюсь. В этот раз сильнее.

— Ты ебанутая?! Хотя на хрена я спрашиваю. Другая бы не прибежала. Ты хоть понимаешь, что тебя могли убить уже несколько раз за то время, что ты сюда неслась? Ты вообще мозги включать умеешь?

Я сжимаю губы, не отвечаю. Сердце всё ещё бешено стучит, ладони холодеют, но злость Демьяна мне сейчас почему-то кажется намного менее страшной, чем мысль о том, что Рамиля могут убить.

— Вы вообще слышали, что я сказала?!

— Нет, блядь, бананы в ушах выращиваю!

Я тут же поджимаю губы. Хамло! Это у них семейное!

— Сейчас будешь сидеть тихо, как мышь, — продолжает Демьян жёстко, хватая меня за руку и резко ведя за собой к боковому помещению склада. — Ещё хоть раз шевельнёшься — лично свяжу и в багажнике запру до утра. Усекла?

Я коротко киваю, чувствуя, как руки снова начинают дрожать.

Демьян достаёт телефон, набирая чей-то номер, и произносит:

— Слушай внимательно, ситуация изменилась. Нужна срочная перестраховка. Вырубайте людей прокурора, которые находятся ближе всего к месту переговоров. Да. Всех, кто может на мушку Рама взять. Действуйте чётко и быстро, но без лишнего шума.

Он делает короткую паузу, слушая ответ на том конце линии, и резко добавляет:

— Рамиль справится сам, я в нём не сомневаюсь, чуйка у него железная, но рисковать не будем. Всем ясно? Просто перестрахуемся. Мне похуй. Брат у меня один. Поэтому я перестрахуюсь.

Снова пауза, короткий кивок, хотя собеседник этого и не видит.

— Хорошо, действуйте. И держите меня в курсе каждой мелочи.

Демьян завершает разговор, убирает телефон обратно в карман и снова кидает на меня тяжёлый взгляд, будто пытаясь оценить, насколько я в адеквате. Затем коротко бросает:

— Сиди здесь и не двигайся. Хватит нам сегодня сюрпризов.

Я коротко киваю, чувствуя, как внутри становится немного спокойнее оттого, что теперь хоть кто-то взял ситуацию под контроль.

Я сижу на холодном бетонном полу, прижав колени к груди, и нервно оглядываюсь по сторонам. Послушно жду, как приказал Демьян, но ожидание сводит меня с ума. Тишина на складе кажется удушающей, стены словно сжимаются, заставляя сердце биться сильнее и быстрее. В голову начинают лезть всякие жуткие мысли. Где он сейчас? Что происходит там, снаружи? Главное — что с Рамилем?

Я стараюсь не думать о самом плохом, но мой разум не хочет слушаться и продолжает подсовывать самые мрачные сценарии. Руки начинают трястись, и я сильнее обхватываю колени, пытаясь успокоить себя хоть немного. Но внутри растёт невыносимое напряжение, и каждая минута кажется мне бесконечностью.

Зачем Зорин участвует в подобном? Это из-за меня или... или нет? Господи, я не могу избавиться от мысли, что могу быть виновницей всего происходящего. Зорин же предупреждал, а я не послушалась.

Глава 38

Суворов старший снова взглядом оценивает перевязанную руку, лицо всё такое же суровое и недовольное, потом переводит взгляд на меня. Я невольно сглатываю. Вот почему мне всегда кажется, что прибить меня хочет? Или не кажется?

— Чего застыла как столб? Пошли отсюда, пока тебя здесь не шлёпнули, — бурчит в ответ и громко вздыхает.

Это потому, что ему больно, он такой бука. Я пытаюсь храбриться и уговаривать себя, что он не такой плохой, каким кажется. Просто за брата переживает. Вот и кажется злюкой.

Я решаю с ним не спорить. Киваю быстро и следую за ним, стараясь шагать быстрее, чтобы не отставать. В голове куча вопросов, сердце от страха бешено бьётся в груди. Конечно, все вопросы я озвучивать не собираюсь. Но вот самый главный...

— А Рамиль? С ним точно всё в порядке? — тихонько произношу.

— С ним всегда всё в порядке, а если тебя подальше отведу, то и дальше в порядке будет, — фыркает Демьян.

Так и хочется спросить, с каких пор такие взрослые дяденьки в девушках, как я, угрозу видеть начали.

— А сейчас мы куда? — продолжаю выпытывать, почти шёпотом, чувствуя, что вот-вот мужчина снова взорвётся.

— В безопасное место, где тебя наконец можно будет запереть, — бросает в ответ, косясь на меня с явной угрозой. — С тобой одни проблемы и неприятности. Я уже не знаю, куда тебя девать.

— Простите… Я не хотела, — тихо и виновато шепчу, снова опуская голову.

— Ты вообще хоть когда-нибудь хотела, чтобы так получилось? — раздражённо вздыхает он. — Вот в том-то и дело, что не хотела, а всё равно влипаешь по самое не могу.

Закусываю губу, снова молча шагая следом. Внутри смешались тревога, стыд и облегчение, что рядом оказался кто-то такой как Демьян. Пусть и раздражённый, пусть и вечно недовольный, но с ним почему-то намного спокойнее.

***

Демьян резко останавливает машину возле многоэтажки, и я вглядываюсь в незнакомое здание. Сердце снова подскакивает к горлу, и я с тревогой смотрю на него.

— Это что за место?

— Твоя новая крепость, — сухо бросает в ответ, открывая дверь машины и жестом приглашая выйти.

Выхожу, оглядываясь по сторонам. Район тихий и неприметный, явно не центр города, но и не совсем глушь.

Поднимаемся на нужный этаж, и Демьян быстро открывает дверь квартиры, жестом предлагая мне зайти первой. Я осторожно шагаю внутрь, осматривая небольшую, но уютную квартиру. Демьян остаётся стоять у входной двери, скрестив руки на груди.

— Ключи не даю, даже знать не хочу, что ещё ты выкинуть можешь, — жёстко произносит. — Ключи будут у Рамиля. Так что сиди и жди.

Я поднимаю глаза и тихо спрашиваю:

— А когда он...

— Когда-то, — резко перебивает Демьян, устало качая головой. — Просто жди и удиви меня, окей? Не затопи и не сожги квартиру.

Уголки моих губ невольно поднимаются в лёгкой улыбке, не удерживаюсь:

— А если наоборот?

Вижу, как его глаз начинает нервно подёргиваться, и тут же понимаю, что шутки пока лучше отложить.

— Я предупредил, — сухо бросает в ответ, явно не оценив моего юмора.

— Угу, — послушно киваю.

Демьян бросает на меня последний, полный раздражения и усталости взгляд, выходит за дверь и резко захлопывает её за собой. Я остаюсь одна, и странное чувство облегчения и тревоги снова охватывает меня с головой.

Я бесконечно меряю комнату шагами, тревожно поглядывая на часы, нервно кусая губу и сжимая пальцы так сильно, что костяшки начинают побаливать.

Сердце в груди словно сжимает ледяной кулак, а мысли скачут от страха к облегчению и обратно. Время уже далеко за полночь, на часах четыре утра, а от Рамиля ни слуху ни духу. Чем дольше его нет, тем сильнее страх сдавливает грудную клетку.

Вдруг тишину нарушает звук проворачивающегося замка. Я застываю на месте, не в силах даже вздохнуть, а сердце на мгновение замирает. А затем бешено срывается в пятки. Дверь медленно открывается, и на пороге появляется он.

Рамиль стоит, облокотившись на дверной косяк, и едва заметно улыбается. На лице видна усталость, под глазами тёмные круги, на скуле небольшой синяк, а его рука туго перевязана, кофта помята и испачкана. Вид его немного

потрёпанный, но глаза смотрят прямо на меня, ярко и уверенно, и от этого взгляда меня пронизывает жаром с головы до ног. В этот момент меня словно током бьёт понимание того, как сильно он для меня важен, как невыносимо было бы его потерять. Внутри всё переворачивается, и я уже не в силах держать себя в руках.

Не осознавая, что делаю, срываюсь с места и буквально лечу к нему. Рамиль едва успевает распахнуть руки, чтобы поймать меня, а я уже обхватываю его ногами за талию, крепко прижимаясь и обхватывая руками шею. Я начинаю покрывать его лицо, губы, шею горячими поцелуями, отчаянно и жадно, будто боюсь, что он исчезнет, стоит мне на секунду остановиться. Он тихо усмехается, прижимая меня к себе сильнее:

— Милаха, оказывается, опасность тебя возбуждает. Если бы я знал раньше...