Девочка для удобства

Сцена 1

Сцена 1

Мне шесть. Может, чуть меньше.

Детский сад, подготовительная группа. Мы сидим на ковре у стены, где висят наши рисунки — кривые домики, солнышки с лучиками во все стороны, мамы с огромными головами и палочками вместо рук.

Он сидит рядом со мной каждый день. Всегда. Как будто это было решено еще до нашего рождения.

— Мы с тобой поженимся, — говорит он однажды, когда мы лепим из пластилина.

Я киваю. Конечно, поженимся. А как же иначе?

Мы держимся за руки, когда идем на прогулку. Воспитательница Галина Петровна всегда ставит нас в пару — мы самые спокойные. Другие дети дергают друг друга за косички, кричат, убегают. А мы просто идем и молчим.

Иногда мы делаем вид, что целуемся. Прижимаемся щеками и стоим так, пока кто-нибудь не заметит и не начнет смеяться: “Ой, посмотрите на них!”

Мне нравится, что на нас смотрят. Что мы — особенные.

В день, когда он говорит это вслух, мы сидим за обедом. Манная каша с комочками, компот из сухофруктов. Он вдруг кладет ложку и объявляет на всю группу:

— Я на ней женюсь.

Все замолкают. Даже воспитательница перестает разливать суп.

А у меня перехватывает дыхание. Не от страха — от счастья. Такого острого, что в животе что-то подпрыгивает.

Галина Петровна смеется: — Ой, какие у нас молодожены растут!

Вечером я рассказываю бабушке. Она моет посуду, а я кручусь рядом, пытаясь достать до её лица.

— Баб, а мы с Димой поженимся!

Бабушка усмехается, не поворачиваясь: — Ну да, кому ты там надо.

Но я не обижаюсь. Я же знаю правду. Он сам сказал. При всех.

Дима исчезает через неделю.

— Переехали, — говорит воспитательница. — В другой город.

Я не плачу. Просто каждый день оглядываюсь на двери группы. Вдруг он вернется? Вдруг скажет, что это была ошибка, что он не уезжал?

Потом, когда мы идем в школу, я ищу его в других мальчиках. Того, кто выберет меня. Кто скажет при всех: “Я на ней женюсь.”

Иногда думаю — может, я его придумываю. Слишком он правильный. Слишком любит меня просто так. Слишком быстро исчезает.

Но я помню его имя. Помню, как пах его свитер — стиральным порошком и чем-то сладким. Помню, как он серьезно смотрел на меня, когда говорил о свадьбе.

Может, я не его придумываю. Может, я придумываю, что кто-то может любить меня просто за то, что я есть.

И всю жизнь после этого пытаюсь заслужить то, что Дима давал просто так.Сцена

Сцена 2: Тихий час

Сцена 2: Тихий час

Это в той же группе, где у меня был Дима. Только Димы уже нет.

Ваня появляется после Нового года. Новенький, тихий, странный. Воспитательница ставит его кровать рядом с моей — у стены, в углу. Подальше от окон и шума.

— Ты с ним подружишься, — говорит мне Галина Петровна. — Он стеснительный.

Я киваю. Я всегда соглашаюсь, когда взрослые просят что-то сделать.

Ваня почти не разговаривает. На занятиях молчит, на прогулке стоит в стороне. Даже ест молча, медленно пережевывая каждый кусочек.

Но на тихом часу он другой.

Когда Галина Петровна приглушает свет и говорит: “Ложимся, закрываем глазки”, все стараются заснуть. Кто-то сопит, кто-то ворочается. А Ваня лежит тихо-тихо и ждет.

Ждет, когда воспитательница уйдет в свою комнату попить чай.

Тогда он тихо слезает со своей кровати и подбирается к моей. Ложится рядом, прижимается. Комната полутемная, только тонкие полоски света пробиваются сквозь шторы.

— Это наша игра, — шепчет он. — Секретная. Никому не говори.

Его руки холодные. Они лазят под мою футболку, под трусики. Трогают там, где я сама не трогаю.

Мне странно. Не больно, но неприятно. Как будто что-то не так. Но он сказал — это игра. А игры бывают разные.

— Мне не нравится, — шепчу я.

— Потерпи, — отвечает он. — Скоро привыкнешь.

Я лежу и смотрю в потолок. Думаю о чем-то другом. О том, как мы с бабушкой вчера лепили пельмени. О новом платье, которое она обещала сшить к утреннику.

Когда ему надоедает, быстро уползает обратно на свою кровать. Я остаюсь лежать, и у меня такое чувство, будто я сделала что-то плохое. Но что именно — не понимаю.

Так несколько раз. Может, неделю. Может, больше.

Потом он перестает. Просто перестает подползать. Лежит на своей кровати и спит, как все остальные.

Я даже не понимаю сначала — почему. А потом вижу: он начинает играть в эту игру с Леной. Она лежит через проход от нас, и он теперь ходит к ней.

Лена тоже молчит. Лежит и смотрит в потолок, как я раньше.

Я не говорю ей ничего.

Не предупреждаю. Просто смотрю и думаю: “Теперь я ему не нужна”.

Это первый раз, когда я думаю, что со мной что-то не так. Почему он выбрал сначала меня, а потом — другую?

Когда мы идем в школу, Ваня попадает в мой класс.

И тогда, в детском саду, я просто понимаю: если хочешь, чтобы тебя не забыли, нужно делать то, что от тебя хотят. Даже если не хочешь. Даже если странно. Даже если потом стыдно.