Девственница для бандита

Глава 1

– Лили, ты свободна сегодня вечером? – заглядывает ко мне в гримерку одна из танцовщиц, Раиса.

– А что такое? – спрашиваю с искренним любопытством.

В коллективе ночного клуба «Орфей» я новенькая, всего третью неделю работаю. Приняли меня неплохо, но все еще есть ощущение некой обособленности. Некоторые девочки общаются холодно. Раиса – самая открытая и дружелюбная, мы сразу нашли общий язык.

– Организуем с девочками небольшую пати, – сообщает Рая. – У Инги день рождения.

Инга – прима в данном коллективе и надо признаться не самая приятная для общения. Высокомерная и заносчивая. Предпочитаю держаться от нее подальше.

– Большое спасибо за приглашение, – огорченно вздыхаю, мне не хочется выглядеть капризной. – Но Матвей пригласил меня после выступления в кафе.

– О, тогда не настаиваю. Твой парень красавчик.

Мне немного неловко, что прячусь за спину парня, с которым у меня пока толком нет никаких отношений. Мы знакомы давно, учились в одной школе, только Матвей на четыре года старше. Он и правда красавец, все девчонки в моем классе были в него по уши влюблены…

И вот, полгода назад мы встретились, и главный ловелас школы выказал интерес к моей персоне. Совершенно неожиданно… безумно приятно.

Пока у нас чисто платонические вялотекущие отношения. Слишком много неприятностей дома. Мой старший брат Егор вечно во что-то влипает, нервирует маму, расстраивает отчима. Дома частые скандалы, мамины слезы. А недавно Егор и вовсе исчез, мы не знали, увидим ли его живым… Все это не способствовало построению романтических отношений.

Но Матвей оказался упорным, что, несомненно, мне льстит.

– Может тогда завтра сходишь со мной в ночной клуб? – хлопает глазами Раиса. – Еще пара девочек пойдут.

– Прости, у меня ведь еще и учеба, – пожимаю плечами.

– Какая же ты занятая, некоторым это может показаться заносчивостью, – недовольно фыркает моя собеседница. – Не понимаю, какая еще учеба? Тут шикарно платят, можно за пару лет на квартиру накопить. А то и быстрее, если соглашаться на кое-что дополнительное. Ну, ты меня понимаешь. Только ты пока не созрела, дуришь. Зря, очень зря. Ведь ты сама сказала, что из-за денег сюда устроилась.

Смотрю на свою собеседницу с изумлением. Она правда считает танец возле шеста работой мечты?

Это правда, я пришла в этот элитный клуб только из-за нужды. Мать из последних сил выбивается, чтобы тянуть троих детей. Мой брат Егор уже далеко не ребенок, но мама воспринимает его именно так, и любит больше всех. Постоянно переживает о нем. Отчим пьет, у них с мамой нередки скандалы, они то сходятся, то расходятся. Вся эта жизнь надоела мне хуже горькой редьки. В ближайших планах снять квартиру. Забрать к себе младшую сестру – Софию. Ей семь, она пошла в первый класс, сразу отлично влилась в учебный процесс. Я очень хочу сделать для сестренки комфортные условия существования. Хоть немного передохнуть от череды скандалов и неприятностей…

– Хорошо, я, наверное, смогу вырваться на часик, – примирительно говорю Рае. Не хочется противопоставлять себя коллективу, ничего хорошего это не принесет. Иногда девочки бывают мстительными…

– Твой выход, Лили, – командует менеджер, строгая дама средних лет. Веру Максимовну все девочки побаиваются.

– Иду, – последний взгляд в зеркало, чтобы оценить свой образ, и я бегу по коридору к сцене.

***

С одной стороны, ненавижу все это. Слепящий свет софитов. Жадные, сальные взгляды мужчин. Но с другой, я всегда обожала двигаться под музыку, это было моей страстью, я забывала в такие моменты обо всем на свете. Настоящая магия. В пять лет упросила маму записать меня на бальные танцы. В одиннадцать сама пошла заниматься спортивным танцем, в том числе на пилоне. Именно поэтому меня взяли без раздумий, и в то же время позволяют работать здесь без «дополнительных обязанностей».

Клуб «Орфей» и его управляющий достаточно демократичны. Они не заставляют девочек заниматься проституцией, но и не мешают им.

Удача, что свет такой яркий, поэтому зрители мне почти не видны. Разве что изредка. Вот и сейчас, в поле моего зрения только крупный темноволосый мужчина, сидящий за столиком возле самой сцены, внимательно наблюдающий за мной.

Что-то в его взгляде заставляет меня акцентировать на нем внимание. Красивый мужчина, обычно я терпеть не могу заросших бородачей, но невозможно не признать, что щетина на его лице только придает еще более брутальный вид. Черные глаза пронзают, сверлят. Взгляд критический, оценивающий.

А еще он кажется мне смутно знакомым.

Вдруг мужчина подается вперед и меня обжигает его взгляд. Смотрит так пристально, буквально касается моей кожи, заставляя ее гореть…

Мне трудно дышать под этим взглядом. Какое-то наваждение, начинаю неосознанно двигаться более насыщенно, вкладывая душу в то что делаю, словно хочу понравиться ему. Чтобы не мог оторвать от меня взгляда. По телу табунами проносятся мурашки, от этого странного контакта, непонятной ауры, что окружила нас. По напряженной позе мужчины у меня возникает мысль, что он дико заведен, хочет меня… И впервые, сколько тут работаю, это вызывает глубокий внутренний отклик…

Выдохнув, приказываю себе расслабиться и продолжить танец. С чего я вообще так заострила внимание на каком-то мужике?

Погружаюсь в ритм танца, тело живет своей жизнью. Вся горю, и от быстрых движений, и от охвативших эмоций.

Когда музыка заканчивается, сбегаю со сцены, чувствуя острую необходимость принять ледяной душ. Я не мазохистка, на самом деле я люблю такие контрастные вещи.

Но сейчас дело не в этом.

Вдруг он предложит встречу?

Многие из танцовщиц соглашаются на подобное. Это приносит в разы больший заработок.

Для меня подобное – табу.

И вот, неожиданно, впервые, мне попался зритель, который одним лишь взглядом завел меня… Пробудил желание.

Нет, конечно же я откажусь!

Гостям, во избежание неприятностей, выдают программу, с точным описанием выступлений. Гости сразу осведомлены, кто из танцовщиц не против дополнительных предложений. В этом отношении я предельно защищена….

Глава 2

Мне ничего не остается как следовать за начальницей. Вера Максимовна ведет меня к себе в кабинет. Предчувствие не обмануло – в центре комнаты, чуть присев на край письменного стола и сложив руки на груди, на меня смотрит тот самый мужчина. Безумные фантазии о котором преследовали меня весь танец. Какая глупость!

Сейчас, при нормальном свете он как назло еще интереснее!

Правильные черты лица, крупный прямой нос, твердая линия подбородка, заросшего темной щетиной. Небрежность, и в то же время изысканность. Удивительно, как ему удается это сочетать?

– Здравствуй, Лилиана. Узнала? – спрашивает низким голосом, посылая разряд тока моим нервным окончаниям.

Мои глаза широко распахиваются, вздрагиваю. Меня пронзает догадка.

Это крайне опасный человек. Раньше я была для него не более чем предметом мебели, но он всегда вызывал во мне неприязнь. Чувство опасности.

– Я вас оставлю, – подобострастно произносит менеджер и тут же скрывается за дверью своего кабинета, аккуратно прикрыв ее за собой.

– Что заставило такого занятого и важного человека нанести мне визит? – не могу не съязвить.

Мне не нравится этот мужчина. Не понравился с первого взгляда, когда увидела его впервые два года назад. Тогда он приехал со своей двоюродной сестрой к нам в дом. Якобы чтобы помочь нам, потому что Егор пропал.

Двоюродная сестра этого мужчины была другой. Доброй и милой. Она была влюблена в Егора, искренне хотела найти его, помочь.

Другое дело ее брат. Давид Ериханов не скрывал своего презрения, когда оглядывал нашу скромную квартиру.

Он словно задавался вопросом, что забыл тут.

Марина умела добиваться своего, в конце концов она отыскала Егора. Мы были счастливы, мама руки ей целовала…

На что Давид смотрел с презрительной снисходительностью.

Как и на меня.

Понятно было, что мы для него дешевки.

Тогда что он тут забыл?

– Где твой брат? – спрашивает без обиняков. Встает, делает шаг ко мне. Приходится собрать всю силу воли, чтобы не попятиться назад. На Ериханове дорогущий костюм идеального покроя, темно серого цвета, скрывающий его мощную атлетическую фигуру. Но я-то помню его обнаженным по пояс во время драки с Егором. Сплошные мускулы, поджарый, смуглый. Смертельно опасный зверь… Взгляд невольно падает на крупные руки с широкими выступающими венами, длинные пальцы.

– Понятия не имею. Он взрослый, не отчитывается мне.

– Ты считаешь, что я бы пришел сюда просто так поболтать? – цедит сквозь зубы Ериханов.

– Почему нет? Стриптиз в нашем клубе неплох.

Вот спрашивается, зачем мне надо дерзить ему? Серьезно, это все равно что дергать тигра за усы, и я отдаю себе в этом отчет.

Увы, у моего организма есть совершенно дебильное свойство! Чем больше мне не по себе, тем более дерзкой я становлюсь. Совершенно не умею это контролировать. Но с Давидом шутки плохи! Мне это отлично известно!

Тогда, отыскав Егора и вытащив его из лап бандитов, Ериханов сильно избил брата. На это страшно было смотреть. Один на один. Позволяя Егору защищаться. Отмолотил как грушу, цинично, безжалостно. Меня потом вырвало, настолько страшно было смотреть. Едва не отбил брату почки. Потом сказав, что это был урок, чтобы никогда больше не связывался с азартными играми и бандитами…

В тот момент я решила, что ненавижу этого человека всей душой.

Мечтала никогда больше не встречать на своем пути.

Увы, жизнь не всегда воздает нам то, о чем просим…

– Почему ты не ищешь Егора через свою сестру? – нарушаю повисшую паузу.

– Так ты точно не в курсе где сейчас твой брат? – спокойно спрашивает Ериханов. Но я чувствую, что он на грани.

– Я занята своей жизнью. Егор не маленький, он сам заявил, чтобы мы не лезли к нему. Это было довольно обидно… Он нам не помогает и очень редко звонит…

Ну вот, теперь это прозвучало жалко! Я совсем не хочу, чтобы этот холодный надменный мужчина жалел меня!

– Поэтому ты пошла в стриптизерши? – режет по живому мой собеседник. За этот вопрос хочется его ударить, руки сами сжимаются в кулаки.

– Какое тебе дело? – спрашиваю запальчиво.

– Абсолютно никакого. Просто помню, как Марина старалась вытащить вас из дерьма. Кажется, даже в универ тебя пихнула. Но видимо все бес толку.

Кровь бросается в лицо.

Это правда. Марина была невероятно добра ко мне. Ко всем нам. Нашла врача для мамы, у той больной желудок, на нервной почве бедняжка часто испытывала сильные боли. Устроила Софи в хорошую школу. А меня убедила попробовать свои силы в университете. Я выбрала факультет менеджмента, мне нравилось учиться, очень.

Но последние полгода, после ссоры Егора с отчимом, они с Мариной отдалились. Сейчас мне нужно заработать деньги за полгода учебы. До этого платила Марина. Но конечно я не буду просить у нее снова. У меня есть гордость.

И не буду объяснять твердолобому мужику, в чем дело. Это его не касается!

– Ты совершенно прав. Мне жаль, что такому высокоморальному типу пришлось сделать усилие и прийти в наш вертеп.

– Ну что ты. Двигаешься классно, мне понравилось. Всем понравилось. Думаю, в зале не было ни одного мужика, не мечтавшего в этот момент тебя выебать.

Меня трясет от ненависти, как он смеет? С чего вдруг решил, что имеет право ставить клеймо? Мерзкий, наглый, твердолобый!

Перебираю все самые гадкие прилагательные, и все равно недостаточно, чтобы описать степень моей ненависти.

В уме, разумеется. Я еще жить хочу, так что стараюсь держать покер фейс, хотя внутри бушует ураган.

Ненавижу! Даже пугает степень эмоций к этому малознакомому мужчине.

Самое паршивое, что не нахожу достойного ответа. Стою и обтекаю дерьмом, которое Давид вылил на меня.

– Хорошо, пожалуйста не буду больше тебя задерживать. Вижу не терпится вернуться на сцену.

– Прежде всего душ принять, – брякаю зачем-то и снова понимаю – зря!

– Да, не помешает. Ты такая… мокрая.

Глава 3

– Эй, выглядишь просто ужасно. Что случилось?

Забрать меня домой из клуба заехала моя лучшая подруга и соседка по лестничной клетке. С Настюхой мы не разлей вода с первого класса школы. У нее не лучше ситуация в семье, отец сильно пил, родители разошлись. Пару лет назад мама Насти познакомилась с австралийцем, кажется в каком-то музее. Столкнулись, понравились друг другу, и теперь Настина мать живет в Австралии. Так что, когда совсем тошно от скандалов, я могу переночевать у нее. Мы никогда не ссоримся, во всем друг дружке помогаем.

– Так расскажешь или нет, Лили? – настаивает на своем.

– Ничего… Ладно, – машу рукой. Подругу не обманешь. – Приходил Ериханов…

– Давид? О боже! Этот супер секси мачо приходил в клуб? – чуть ли не подпрыгивает на водительском сидении Настена. – К тебе? Видел, как танцуешь?

Настя увидела Давида случайно, когда тот заезжал за Мариной однажды. С тех пор им просто бредила. Что говорить, я тоже поначалу попала… То есть нет, попадают под обаяние, оно у Ериханова отсутствовало напрочь. Но он был чертовски сексуален. От него перехватывало дыхание. Брутален. От него веяло сексом и опасностью.

Угу, мне ли рассуждать о сексе! Танцую в клубе, заводя мужиков, а сама при этом даже целоваться толком не умею. Мне почти девятнадцать… вроде не уродина. Но, определенно, синий чулок.

Настя всегда меня успокаивает, говорит, что это не так. Просто я не встретила того самого…

Хотя я встретила… Матвея. Наверное, скоро моя невинность останется в далеком прошлом. И я очень этого хочу!

Скорее всего все дело в доверии. У меня с этим проблемы. Отец ушел из семьи, когда мне было семь лет. Я безумно его любила и это разбило мне сердце. Вдребезги. Мы страшно переживали. Мама по ночам плакала, иногда выла в подушку. Егор стал неуправляемым… Мы очень сильно переживали предательство отца…

А потом он умер. Ушел еще дальше от нас. Лишил последней ниточки надежды…

Не знаю, может этими грустными историями я ищу себе оправдание?

Настя потеряла девственность в шестнадцать. Ее первый парень. Козел ужасный.

То, что она рассказывала: больно, противно – никак не способствовало желанию тоже попробовать.

– Да, кажется видел, как танцую, – бормочу себе под нос.

И я даже умудрилась придумать, что он хотел меня. Во время танца. Что чувствую флюиды. Чушь собачья.

– Он потерял Марину.

– Как так?

– Понятия не имею. В последнее время они много путешествуют. Видимо забрались туда, где не ловит связь. Но мне немного не по себе, если честно. Он угрожал.

– Да ты что? Совсем охренел что ли? Ты то при чем? Твой брат конечно много что способен выкинуть…

– У нас взаимная неприязнь, – усмехаюсь.

– Говорят так секс даже круче. Ну и от ненависти до любви…

Настя конечно шутит. Заставляю себя натянуто рассмеяться. Секс между мной и Давидом – из области фантастики. Я даже фантазировать о таком не буду.

В последнее время мне нравится трогать себя… И представлять разное. Как Матвей касается меня, гладит, ласкает… Мне нравится… Очень.

– Ладно, не обращай на меня внимания, Лили. Я просто влюблена и вся переполнена эндорфинами.

Настя недавно познакомилась с отличным парнем. Его зовут Глеб, он компьютерщик. Хотя так и не скажешь. Спортивная фигура, следит за собой, занимается спортом. Он предупредителен, красиво ухаживает.

**

– Устроим на выходных двойное свидание? – предлагает подружка, паркуя свою шкоду возле нашего дома.

– Спрошу у Матвея. Он завтра прилетает из своей поездки. Я – с удовольствием.

– Отлично. Будет весело. Сходим в боулинг.

Поднимаемся по лестнице, стресс немного прошел, теперь на меня наваливается апатия. Где и как искать Егора? Правда ли, что Давид способен снова приехать и допрашивать меня жестче чем сегодня? Почему меня это пугает? Он ведь не садист, а я ну ничегошеньки не знаю про брата.

– Пока. Я валюсь с ног, – сонно прощаюсь с подружкой.

– Ага, счастливо. Увидимся.

***

– Пришла? – спрашивает мама, выходя в коридор. – Сегодня ты рано, что не может не радовать.

– Отпросилась немного раньше. Плохо себя почувствовала.

– Что такое?

– Да не знаю… просто голова разболелась.

Обычно я отличаюсь отменным здоровьем, поэтому слышать о головной боли от меня, наверное, странно.

– Кушать будешь?

– С удовольствием.

– Я сделала овощное рагу, с рисом.

– Отлично!

Я ненавижу мясо, а без овощей жить не могу. К счастью, и мама, и сестра разделяют мои вкусы. А вот брат напротив, мясоед.

– Мам, ты давно разговаривала с Егором? – спрашиваю осторожно.

– Неделю назад, вроде бы. Они же путешествуют, не всегда есть связь. А что такое?

– Ммм, да ничего. Просто его ищет Давид.

– Боже мой! Зачем? – мама сразу начинает нервничать, а я – жалеть, что рассказала. Постаралась произнести все как можно непринужденнее… И все равно растревожила.

– Кажется, хочет о чем-то поговорить с Мариной, – произношу как можно беззаботнее. – Думаю, переживать не о чем.

Угу. Тогда как на самом деле Ериханов неприкрыто угрожал мне.

Почему именно мне? Почему не пришел к маме?

Это забавная история, обхохочешься. Когда Егор пропал, и Марина его искала, мама чуть сердечный приступ не заработала. Переживала страшно. Поэтому, однажды я заперлась с Ерихановым в его кабинете. Специально нашла офис его фирмы. Роскошный, в центре. Тогда я была настолько взбешена и испугана одновременно, море было по колено.

Прижала его к стенке, почти в буквальном смысле. И потребовала:

– Если у тебя будут какие-то вопросы к моей семье, приходи ко мне. Не трогай мою мать. Она и так натерпелась. От всей этой возни она почти в пред-инсультном состоянии. Я вижу, что тебе плевать на всех и вся, но чувство уважения к матери троих детей у тебя должно быть…

Запредельная дерзость. Глаза Ериханова тогда вспыхнули как факелы. Посмотрел на меня с иронией. Мне – шестнадцать с небольшим. Приперлась угрожать взрослому мужику. Наивно? Глупо? Ну конечно. Я была ребенком.

Глава 4

Давид

В который раз задаюсь вопросом, как этой чёртовой девчонке удается вывести меня из себя. Я чертовски хладнокровный сукин сын, всегда таким был. Много чего на своём веку пережил. Несколько раз находился на грани жизни и смерти. Понял, что мне это нравится. Ходить по лезвию, рисковать. Схватка с олигархом Владом Огневым доставила мне самые яркие эмоции, но почти разорила. Оказаться снова на плаву было непросто. Иногда задумываюсь – почему адреналин играет в моей жизни ключевую роль?

Но мне точно никогда не были интересны малолетки, типа заносчивой Лилианы. Тогда почему она так возбудила меня сегодня? Смотрел как танцует, изгибается, и едва не кончил. Завела до каменного стояка. Этого не отнять, девочка невероятно гибкая, спортивная. Кажется, Марина говорила, что она занималась спортивными танцами и гимнастикой. Жаль, что растрачивает свои силы на эту дыру, но её жизнь, её дело. Не собираюсь в это вмешиваться.

Я могу поиметь любую. Только не ее. Дико бесит.

Может долбаный кризис среднего возраста?

Лилиана Светлова – особенная девчонка. Ей пришлось непросто. Она не в курсе, но моя сестра, добрейшей души человек, очень близко к сердцу приняла ситуацию в семье Светловых.

Марина не только любит брата-долбоёба Лилианы, но и очень трепетно относится к остальным членам семьи. Она помогла матери со здоровьем, нашла специалиста. То, что происходит с Ольгой – весьма серьезно, похоже на биполярное расстройство. Без дорогих лекарств не обойтись.

А ещё Марина взяла с меня клятву, что я позабочусь о Лилиане. Я дал это дурацкое обещание, подумав, что все это чушь собачья, что вряд ли такой самостоятельной девушке понадобится помощь. Скорее повторил то, что просила сестра, с насмешкой. Но я привык выполнять свои обещания, особенно данные близкому человеку. Кроме Марины у меня нет никого из родственников. Она была рядом в самые тяжелые времена. Помогла мне разобраться в себе, когда стал одержим женщиной, которая не могла быть моей. Вытаскивала меня с того света, когда меня подстрелили.

То, что Марина не выходит на связь, крайне волнует меня. Нутром чую опасность. Не надо было позволять ей уезжать с этим дебилом Егором. Крайне инфантильный, ненадежный тип, склонный к зависимости. Увлекался наркотиками, азартными играми. Пробы ставить негде. Но любовь зла. Марина заявила мне, что она взрослая девочка и сама разберется. Вот только обещала выходить на связь не реже чем раз в три дня. Я не говорил с сестрой уже больше недели, поиски не дают результата, хотя детективы пашут днем и ночью, отрабатывают гонорары.

Возможно, я разговаривал с девочкой чересчур грубо. Не стоило так жестить и запугивать её. Но она сама нарвалась. Слишком дерзкая. Охуенно красивая. Одни только глаза, огромные, черные, как омуты, чего стоят.

Блять, от ее движений на пилоне аж мозги потекли.

Поэтому был крайне груб с девочкой. О чем жалею. На самом деле, ничего кроме помощи я не планирую. Потому что поклялся Марине не просто заботиться об этой семье. Я поклялся сестре, если что-то с ней случится, стану опекуном Лилианы. Хотя конечно дикарка об этом даже не догадывается.

После разговора в клубе я настолько взбешен, что не сразу замечаю, что в моем майбахе невесть как очутилась гостья. Судя по наряду – одна из танцовщиц клуба. Кажется, даже видел ее, выступала за два номера перед Лилианой.

– Тебе чего здесь надо? – интересуюсь холодно. В голове столько проблем, что мне точно не до этого.

– Я – подарок от владельца. Меня зовут Инга, – хлопая ресницами и призывно улыбаясь говорит красотка. Буфера третьего размера, тонкая талия, белокурые волнистые волосы, Мэрилин Монро, блять.

Усмехнувшись, еще раз оглядев гостью в зеркало заднего вида, понимаю, что не прочь сбросить напряжение, которое достало до печенок, с момента как наблюдал за танцем Лилианы.

***

– Ну проходи, подарок. Посмотрим, на что ты готова, – пропускаю девушку в съемную квартиру. Здесь останавливаюсь, когда нет времени ехать в загородный дом. Если поздно заканчивается какая-нибудь деловая встреча.

Привычка со времен противостояния с олигархом Огневым – постоянно менять дислокацию, съемные квартиры, во избежание покушения. Несколько раз это спасло мне жизнь.

С проститутками тоже предпочитаю встречаться в казенных съемных местах.

– Покажешь мне свое жилище? – хлопает глазами девушка.

Похоже, решила, что она тут гостья. Это не так.

– Нет. У меня нет времени. Начинай демонстрировать свои таланты, – говорю холодно.

В сексе я требователен, и этой напросившейся шлюхе придется попотеть.

Мне нравятся роскошные, опытные бабы, готовые на любые эксперименты.

Я всегда был таким, а после того как пережил клиническую смерть и месяцы реабилитации стал еще ненасытнее. Во всем. Включая еблю.

Обычный секс для меня пресен. Мне нравится изучать возможности женского тела. Нравится трахать на грани боли. Надеюсь, Инге тоже понравится. Раз не страдает от избытка энтузиазма.

Такое точно не придется по душе дикарке Лилиане.

Блять, я снова про нее?

Как вытравить ее из башки?

Это все чертов танец. Какого хрена она занимается этим? Марина оплатила ее учебу. Дала возможность вылезти из беспросветной нищеты.

Но некоторым бесполезно помогать.

– Ты все еще одета?

Мой тон холоден и равнодушен. Инга вздрагивает. На ней осталось лишь белье. Изысканный, кружевной черный комплект. Мне нравится женское белье. Но сейчас я хочу одного – быстрой разрядки.

Заводит руки за спину, расстегивает бюстгальтер.

Опускаюсь в кресло и делаю девушке знак рукой.

Инга подходит, уже полностью обнаженная.

Притягиваю к себе на колени. Кладу руку на шелковистое бедро, провожу вверх по коже, по тыльной стороне бедра. Мокрая сучка. Хочет, течет от желания.

– Отличная эпиляция, – замечаю насмешливо.

На лобке тонкая полоска, остальное идеально гладкое. Мне нравится. Инга разводит ноги со сладострастным вздохом, скользит навстречу моей руке. Стонет, когда погружаю глубоко два пальца. Коротко вскрикивает, когда добавляю третий.

Глава 5

Лилиана

– Ну привет, красотка, как зачёт сдала? – выхожу из университета, на парковке, привалившись к своей ауди меня встречает Матвей. Сгребает в объятия.

– Ты во мне сомневался? – спрашиваю кокетливо. Настроение отличное. Преподаватели очень довольны мной, оценки выше всяких похвал, что вселяет уверенность в себе и не может не радовать. Да и букет моих любимых хризантем в руках не может не радовать.

– Как видишь, не сомневался, – протягивает мне цветы.

Опускаю голову и с наслаждением вдыхаю аромат.

– Спасибо тебе большое.

– Поехали, отметим, – Матвей открывает для меня дверь машины.

Сначала ужин в хорошем ресторане, потом едем домой к Матвею.

Я все равно волнуюсь после вчерашнего, поэтому набираю маме, потом Софии. Обе уверяют меня, что всё в порядке, советуют расслабиться и отдыхать.

Чтож, остается последовать их предложению.

Родители Матвея очень богатые люди, подарили ему двухкомнатную квартиру в новостройке. В двадцать три у него уже свой небольшой бизнес, параллельно он учится на заочном в том же университете что и я. Последний курс. Там мы и познакомились. Можно сказать, что у этого парня сплошные достоинства и никаких недостатков.

Но стоит ему придвинуться ближе и коснуться губами моих, как я превращаюсь соляной столб.

– Прости… но я не могу.

– В чем дело, Лили? – хмуро спрашивает Матвей. – Мы уже достаточно встречаемся, чтобы ты так не зажималась.

– Прости, снова неприятности дома…

Понимаю, что оправдывать свое поведение таким образом ужасно глупо. Что со мной не так? Мне ведь нравится этот парень, я влюблена в него. Почему я так странно реагирую на близость?

– Я слышу это постоянно, – злится Матвей. – То ты не в настроении, то расстроена. – Но ты же понимаешь, что я нормальный парень, которому это необходимо?

– Да, понимаю! Но прошу, не сегодня.

Ужасно злюсь на себя. Мне дико стыдно, не нужно было ехать домой к Матвею, понимала ведь, что наедине окажемся…

– Детка, тебе не кажется, что ты издеваешься надо мной? – кривится Матвей.

Как объяснить ему, что меня пугает его напор? Что жду чего-то более трепетного, нежного… Сама толком не знаю чего. Нет, точно, мне к врачу надо. Сама не разберусь в этом…

Звонок в дверь спасает нас обоих от продолжения неприятного разговора. В квартиру заходят гости: друг Матвея со своей девушкой, у них в руках две коробки пиццы, упаковка пива. Это заставляет Матвея переключиться. Но я никак не могу прийти в себя. Меня мучает чувство вины и стыд.

Почему не доверяю ему? Почему мне так трудно полностью расслабиться и просто… получать удовольствие, как почти все девочки из моих знакомых. Чувство, что ты не такая как все, неправильная – разрушительно.

Покидаю компанию раньше всех, потому что неловкость сохраняется, а Матвей со мной подчеркнуто холоден. Он даже не идёт меня провожать, что довольно-таки обидно. Пешком от его дома до моего около пяти остановок, время позднее. Мне не по себе, возникает странное ощущение. Как будто за мной следят. Обращаю внимание на автомобиль, который постоянно попадается мне на глаза. Кажется, я видела его еще возле дома Матвея. И возле универа. Нет, наверное, у меня паранойя. Меня вдруг посещает дикая мысль. Что если Давид Ериханов установил слежку за мной?

Да нет, чушь… Зачем ему это надо?

Все убыстряю шаг, когда вбегаю в подъезд своего дома, сердце бьётся как сумасшедшее. Заглядываю дома во все комнаты. Мама на кухне, смотрит удивленно:

– Я думала, что ты на ночь отпросилась.

– Голова разболелась.

– Хорошо. Я рада, что ты дома.

– Что-то случилось, Лили? – спрашивает сестренка, как всегда с книгой на коленях.

– Нет, с чего ты взяла?

– Ты очень бледная. Словно тебя кто-то напугал.

– Нет, тебе показалось.

Целую сестру в щеку, она в ответ обнимает меня.

– Ты словно только что кросс пробежала. У тебя так сердце колотится.

Сестренка берет меня за запястье. Мягко убираю руку.

– Шла одна домой, немного не по себе было, – признаюсь.

– От Матвея? Он что, не проводил тебя?

– Мы немного поссорились.

– О, как жаль. Он такой красивый…

– Ничего страшного, так бывает, – стараюсь беззаботно улыбнуться.

– Надеюсь, завтра помиритесь, – вздыхает Лили.

– Посмотрим. Ладно, я в душ и спать, завтра на учёбу, а потом на работу, – чмокаю сестру в лоб и ухожу.

***

– Как жаль, что боулинга не будет, – огорчается Настя, когда сообщаю ей по телефону, что поссорилась с Матвеем. – Давай тогда посидим где-нибудь вечером? Перед работой?

– Мне позвонили сегодня из клуба, сказали, что график поменялся, – вздыхаю. – Так что, после учебы я свободна как ветер.

– Вот и отлично, – радуется подружка и мы назначаем место встречи.

**

Только я в этом ничего хорошего не вижу. Меня терзают сомнения – что если это устроил Ериханов? Велел уволить меня, с него станется. Захотел таким образом показать свою силу… Если так, возненавижу его еще сильнее! Внутри все кипит от обиды. Да, ночной клуб не самое приятное место, не работа моей мечты, но где еще заработать деньги чтобы заплатить за учебу?

Набираю Раисе, расспрашиваю как дела в клубе.

– Ой, привет. Как себя чувствуешь? – спрашивает приятельница.

– Нормально.

Странный вопрос, с чего она интересно решила спросить такое?

– Тут сказали, что ты заболела, поэтому в клубе не появляешься. До конца недели кажется.

– Серьезно? – моему удивлению нет предела.

– Ну да.

– А кто сказал?

– Ммм, кажется, Инга. Слушай, она наврала что ли? – понижает голос до шепота. – Черт, вот сучка. Я еще раньше подумывала, что не нравишься ты ей, подставить хочет. Выживает, тебя, значит…

– Мне нужны деньги. Завтра приеду и поговорю с боссом, – заявляю твердо. – Мне позвонила Вера Максимовна, сказала, что график поменялся. Я собиралась на работу…

Глава 6

Больно ударяюсь головой, аж искры из глаз, пару секунд полная дезориентация в пространстве. В себя приводит отборный мат, который изрыгает Матвей, выскакивая из машины. Не успеваю его остановить, предупредить о своих подозрениях. Он взбешен, это естественно. Но скорее всего он понятия не имеет о слежке. Я же, практически уверена, что нас ударили не случайно. Это опасно! Инстинкт подсказывает мне, что надо как можно скорее убираться отсюда. Бежать…

Увы, слишком поздно. Дверь с моей стороны резко распахивается и меня выволакивают наружу, очень грубо.

– Эй ты, мразь, не смей ее трогать! – слышу голос Матвея.

– Это ты мне? – в низком голосе звучит опасность, меня аж передергивает, насколько он неприятный. – Ржавый, ты мало ему отвесил.

Поворачиваю голову и вскрикиваю – двое амбалов держат Матвея, начинают наносить ему хаотичные удары. Молотят как грушу.

– Нет, пожалуйста, не трогайте его! Я сама все решу. Вы же от Ериханова, да? Я с ним встречусь! Это наши с ним семейные разборки!

По позвоночнику ползет липкий ледяной страх. Неужели этот подонок решил вот таким жестоким образом «надавить» на меня?

Мужчина, что вытащил меня из машины, вдруг с силой стискивает мой подбородок и поворачивает мою голову к себе.

Резкие черты лица, квадратная челюсть, выше меня на целую голову. Меня до дрожи пугает этот громила, я даже задыхаться от паники начинаю.

– Что ты сейчас прогнала, сука? Какой Ериханов? Нам нужен твой брательник, мразь редкая, – буквально выплевывает последние слова мне в лицо.

– Егор? Опять? – вырывается у меня стон. – Я понятия не имею, где брат!

– Ясное дело. Натворил говна и скрывается, сука, – произносит другой голос. Только сейчас замечаю еще одного бандита. Этот мужчина гораздо ниже ростом того, что держит меня. И гораздо старше. Наверное, ему даже больше пятидесяти. Хотя стариком и не назовешь. Более щуплый, но от этого почему-то ничуть не менее опасный. От его пронизывающего взгляда леденеет кровь. Меня словно просвечивают рентгеном. – Ну ничего, вылезет, когда узнает, что у нас его сестренка. Отпусти девочку, Молот. А то она уже синеть начала.

Амбал отпускает меня так резко, что ноги подкашиваются. Теряю равновесие и падаю на одно колено на асфальт. Обжигающая боль немного отрезвляет. Шатаясь, кое-как встаю на ноги.

– Что ты там бормотала про Ериханова, голубка? – спрашивает щуплый.

– Прекратите избивать моего парня! – восклицаю с отчаянием, не смея повернуть голову в сторону Матвея, приходя в ужас от раздающихся звуков. Словно кто-то выкладывается на все сто на боксерской груше.

– Отпустите пацана, – ухмыляется худощавый. Похоже этот коротышка среди компании самый главный. – Пока. Пусть передохнет.

Значит именно от него сейчас зависит наша жизнь…

Прежде чем успеваю что-то сформулировать, он начинает свой допрос:

– Ериханов, кто это такой? Почему ты назвала эту фамилию?

– Он тоже ищет моего брата, – мои зубы стучат, но я стараюсь говорить твердо. – Приходил ко мне на работу… Я думала это он приказал следить за мной.

– Нет, девочка. Мы не имеем к нему отношения. Назови мне еще раз имя человека, о котором ты говоришь.

– Давид Ериханов! – произношу с отчаянием. Боже, что я творю? Что если сейчас я натравливаю бандитов на Давида? Хотя, не плевать ли? Он тоже не ангел, а бандюган настоящий! И все же меня гложет какое-то чувство, жалею о том, что произнесла его имя. Наверное, я ударилась головой сильнее чем показалось вначале… Иначе зачем мне жалеть Ериханова.

– Я не знаю, где мой брат, честное слово! Неделю назад он перестал выходить на связь. Мы пытаемся с ним связаться… Но пока безрезультатно. Мой парень… он тут вообще ни при чем! За что вы его бьете? – всхлипываю, услышав стон Матвея. Мне так жаль его! Сердце буквально разрывается. Еще и чувство вины. Он тут вообще совершенно случайно… Скорее всего Матвей теперь меня возненавидит. Только бы его не покалечили.

– Твой мальчик пострадал за свой язык. Был груб с нами. Ты умная девочка, поэтому тебя мы пока не тронем.

– Спасибо… – буквально выдавливаю из себя это слово. Внутри клокочет ненависть. Но с этими уродами нужно быть крайне осторожной и не выдать свое истинное отношение.

Он вдруг больно хватает меня за волосы, приближает свое лицо к моему:

– Только не надо думать, что я добрый дядюшка, милая. Это не так. Я отпущу тебя… на этот раз. Дам неделю. Чтобы ты связалась с братом. Он мне нужен, поняла? Очень нужен.

– Я понятия не имею где он…

– Значит, ищи. Землю рой. Ты красивая, сладкая девочка. Мои люди были настроены позабавиться с тобой. Ты сыграла на опережение, назвав имя, которое мы не можем проигнорировать. Но это не значит, что ты спаслась. Неделя, девочка. Не будет Егора, значит расплатишься сама. Своим телом. Пустим по кругу. У меня много пацанов, не только те кого перед собой видишь.

Он так больно стягивает в кулаке мои волосы! Не могу сдерживать слезы, они текут по щекам.

Внезапно резко отпускает меня, и я падаю, теперь боль обжигает внутреннюю сторону ладоней.

– Встала, – произносит холодно. У меня не получается, и тогда здоровяк по кличке Молот поднимает меня как котенка, за шкирку.

Бросаю взгляд в сторону Матвея. И тут понимаю, что все трое бандитов, кроме старика, смотрят на меня жадно, плотоядно…

Мне становится не по себе.

Старик дает какой-то сигнал, и Молот резко, одним движением, рвет на мне платье.

– Не-ет!! – вскрикиваю. И вдруг, в полной тишине мне приходит мысль – Матвей молчит. Со мной делают такое… а он ни словечка. Поворачиваюсь в его сторону, оттолкнув здоровяка, так жестоко обошедшегося со мной. Откуда только силы взялись!

Матвей стоит на коленях, понурив голову. Его колотит, он явно не в себе.

Меня охватывает жалость. Да, он выглядит слабаком сейчас, но кто в такой ситуации способен вести себя иначе? Разве что супергерой!

– Такая цыпа, я бы не прочь долг ее телом взять, – облизываясь, подходит один из тех, кто избивал Матвея. – Какой ротик, он, наверное, много умеет.

Глава 7

Уже почти вхожу в свою квартиру, как новый звонок застает врасплох. Ну надо же, мне звонит Вера Максимовна, собственной персоной!

– Лилиана, ты сегодня вечером свободна? У нас произошло кое-что, срочно нужна замена.

– Сочувствую. Но я думала, меня уволили, – стараюсь чтобы в голосе не звучало злорадство, и все же, я его испытываю. Сначала выкинули меня на помойку, теперь за помощью звонят? Очень приятно! Спешу и падаю!

– Тебя не увольняли, девочка. С чего ты взяла? – мягко произносит менеджер.

– Ну, скажем так, я умею читать между строк. А еще у меня есть в коллективе приятели. Я в курсе что меня «слила» мадам прима. Может быть Инга вытащит сегодняшний вечер из жопы?

Сама от себя не ожидала такой дерзости. Но сегодня был слишком трудный день, во мне не осталось лояльности и доброжелательности. Увы. Только не в этот день...

– Дорогая, Инга сегодня подралась с новенькой девочкой… Она не может нас спасать, – вздыхает менеджер. – Как раз из-за нее у нас проблемы.

Новенькой? Видимо на мое место взяли. Мне вдруг становится ужасно жаль эту несчастную девушку, которой в первой же вечер досталось от заносчивой примы.

– Могу лишь посочувствовать, – вздыхаю.

– Двойной тариф, – заманивает меня деньгами Вера Максимовна.

– Тройной, – говорю, все еще никак не в состоянии выйти из образа наглой девчонки.

– Согласна. Жду через час, Светлова, – деловито сообщает менеджер и отключается.

Стою в ступоре. Я брякнула слово «тройной» просто так. У меня нет никакого желания танцевать сегодня. Мечтаю только о горячей ванне и мягкой постели. Слишком тяжело мне дался сегодняшний день, хочу забыть обо всем хотя бы ненадолго.

Но Вера Максимовна уже отключилась. Идти на попятную, дозваниваться ей снова, отказываться, придумывая разные предлоги – это как-то уж совсем убого. Раз ляпнула, Светлова, значит иди и отрабатывай.

***

Успеваю принять горячий душ, залезаю в спортивный костюм и заказываю такси. В клуб приезжаю ровно к назначенному времени.

– Лили, как я рада видеть тебя, – мне на шею бросается Раиса. – Без тебя тут совсем не то…

– Спасибо, но не думаю, что я много значу для атмосферы коллектива, – усмехаюсь.

– Это все Инга, сволочь эдакая. Знаешь, она с ума сойдет, когда узнает, что послужила причиной твоего возвращения, – смеется приятельница. – Нет, ну серьезно, вот ведь ирония!

– С чего она в драку то полезла? – спрашиваю, хотя мне это не сказать чтобы интересно.

– Ой, ты знаешь, она ведь с тем мужиком переспала!

– Ты о ком?

Мне совершенно наплевать с кем спит прима, но почему-то сжимается сердце.

– Черт, я совсем не подумала, – Рая почему-то выглядит смущенной. – Короче, Инга села в машину к мужику, который приезжал к тебе в тот последний день, когда ты танцевала. Прости, что не сказала тогда по телефону… Подумала, что тебе будет неприятно. А сейчас вот как дура взяла и проговорилась…

– С чего ты взяла, что мне будет неприятно? – спрашиваю скривившись. – Мне абсолютно все равно, я практически не знаю этого человека. У нас есть одна общая знакомая, не более того. Вру конечно, слова Раисы отозвались болью в сердце, и это меня напугало очень сильно… Я не могу ревновать Ериханова, это же полнейший идиотизм!

– Прости ещё раз, – вздыхает Рая. – Сама не знаю, почему так подумала. – Ну так вот, эта хитрожопая Инга залезла к этому мужику в машину и сообщила ему, что она якобы подарок от клуба. Наврала… Короче, этот твой «едва знакомый» – очень крутой мужик, он знаком с нашим боссом. Я даже краем уха слышала, что Вольский пересрал, когда такого гостя у себя увидел. Не знаю какие у тебя с ним дела, Лили… Но, наверное, здорово что у тебя есть такие знакомые. Ну вот, Инга вдруг решила, что у неё есть шанс привлечь его внимание. И он действительно взял её к себе домой. Отказываться от подарка не стал, отымел во всех позах и отправил обратно, чего и следовало ожидать. Хотя она, конечно же, ждала совсем другого. Рассказывала тут своим лучшим подружкам о том какой он классный. А потом он приехал ещё раз, через день, уже чисто к Вольскому, и даже не взглянул на нашу приму. О чем ей и сказала сегодня новенькая. Леська весьма дерзкая девчонка. Ну вот, Инга не выдержала и бросилась на неё, вцепилась в волосы.

Закатываю глаза. Серьезно? Меня притащили сюда потому что бабы не смогли поделить Давида Ериханова? Я бы рассмеялась, если бы мне не было почему-то чертовски паршиво.

– Спасибо за рассказ, мне надо готовиться к танцу, – говорю Раисе. Ухожу в раздевалку, тут каждое место отделено шторой. Хоть какое-то подобие уединения. У меня странное состояние. Сердце колотится и почему-то хочется плакать. Почему старший брат Марины вызывает у меня столько противоречивых эмоций?

***

– Светлова, зайди на минуту в мой кабинет, – просит Вера Максимовна сразу после первого танца.

Иду за ней с чувством все возрастающего раздражения. Что на этот раз произошло? Зачем я понадобилась? Впрочем, дело не в том, что у меня крадут время для отдыха, я раздражена сама по себе, меня все бесит.

– Только сразу в штыки не воспринимай, – начинает свою речь менеджер и она мне все больше не нравится.

– Слушаю вас.

– Придётся станцевать приват, в малом зале, Лилиана. Ничего криминального, никакого секса… – добавляет поспешно.

– Я не танцую приваты, вам это отлично известно. В этом я Ингу заменять не собираюсь.

– Слушай, там столько денег заплатить готовы…

– Меня эти не интересует

– Черт, ты вообще хочешь тут работать или нет? – вскипает Вера Максимовна.

– Уже не особо!

Кончено, моя дерзость совершенно не обоснована. На меня не свалилось неожиданное богатство, и мне все ещё надо платить за учебу. Не говоря уже о том, что мою семью преследуют бандиты и одному богу известно, отстанут ли, когда отдам им документы. Я уже не верю ни единому слову Егора. Никому не верю…

– Ты очень сильно подведешь меня, Лилиана, – менеджер выглядит очень расстроенной. – Я готова отдать тебе сумму, которую заплатит клиент, полностью.

Глава 8

– Что ты делаешь? Совсем ополоумел? – шиплю на него. Стараюсь вырваться, но при этом не особенно это демонстрируя – девушки все еще танцуют, и, я уверена, наблюдают за нами с пристальным интересом. Еще неизвестно кто для кого является в данную минуту представлением. – Отпусти меня немедленно!

– Ты ждала наказания, Лилиана. И ты его получишь, – хрипло произносит Ериханов.

В темно-карих глазах пляшут черти, когда он смотрит на меня таким взглядом, будто сожрать хочет. Вздрагиваю, чувствуя как попадаю под властный гипноз его взгляда. Надо бороться, надо бежать! Вот только все тело охватывает странная слабость. Не могу отвести взгляда от смуглого лица. Он совершенно не в моем вкусе. Крупные черты лица. Слишком породистое, надменное. Глаза красивые, а ресницам любая баба позавидует – черные, густые. Прямой нос, твердый упрямый подбородок, покрытый недельной щетиной, что придает этому лощеному ублюдку диковатый вид.

Я точно свихнулась. Замерла, вместо того чтобы бежать подальше. Как кролик перед удавом…

От близости сильного мускулистого тела потряхивает. Горячие пальцы властно стискивают мою талию.

– Тебе нужна шлюха? Тогда ты ошибся адресом, – собрав остатки гордости, произношу как можно холоднее.

– Уверена?

Его глаза вспыхивают злобой, а в следующую секунду руки с талии перемещаются ниже. Его пальцы вдруг оттягивают резинку шорт, проникают в них…

Вскрикиваю, отталкиваюсь изо всех сил вцепившись в мужские плечи. Но он сделан словно из стали. Свободной рукой вдруг обхватывает меня за шею. Не сильно, но достаточно, чтобы продемонстрировать свою власть, показать, что бессильна перед ним.

– Не я начал стриптиз. Рубашку сняла, так и эти… труселя, нахер. Сиськи я бы тоже посмотрел, – рычит Ериханов.

– Пошел ты… урод, – продолжаю вырываться, задыхаясь.

Глаза хищника. В них плещется предупреждение. Опасно. Смертельно.

С трудом сглатываю ком в горле.

Не справлюсь. Придется просить. Молить о пощаде. Но гордость мешает. Остатки самоуважения противостоят страху.

– Неправильный ответ, девочка, – пальцы зарываются еще глубже, и я с ужасом понимаю, что они уже в моих трусах… касаются горячей, влажной плоти. Выдаю все нецензурные выражения, с которыми когда-либо сталкивалась. Они выливаются из меня потоком, вместе с паникой. У меня начинает кружиться голова, горят уши. Я вся охвачена стыдом и страхом.

– Прекрати… Отпусти… Ненавииижу!

– Маленькая лгунья. У тебя трусы промокли, – смеется в ответ, демонстрируя идеально ровные белые зубы. Сквозь пелену слез смотрю на этот оскал. До чертиков его ненавижу. Тем временем он продолжает двигать рукой у меня в трусах. Высекая искры. Меня прошивают разряды тока. Эти ощущения невозможно выносить. Другая рука отпускает шею и тут же собирает в кулак мои волосы. Тянет мою голову назад, заставляя выгнуться максимально.

Кусаю губы, всхлипываю… вдруг его рука замирает и тогда автоматически, не отдавая себе отчета, сама подаюсь вперед. Желая… Боже, я понятия не имею, что творю. Меня трясет от ужаса… и от похоти, какой никогда не испытывала прежде.

Надо спасаться, орать во все горло, но спазм перехватывает.

– Маленькая шлюха. Умираешь от желания, не можешь этого скрывать, но все равно трепыхаешься, – произносит уничижительно, окатывая волной презрения.

О да, теперь я испытываю то же самое. Глубочайшее отвращение к самой себе, к собственной слабости. Как я могу испытывать столь сильное желание к врагу? До безумия. До пересохшего горла и дрожи во всем теле.

– Попроси, девочка. Скажи: трахни меня прямо здесь, Давид. Проси.

Надавливает на клитор сильно, болезненно, зажимает плоть между пальцами, стискивает, и я захлебываюсь криком. Ловлю ртом воздух. Ни слова не могу произнести. Да у меня и не осталось слов. Что может произнести шлюха? А ведь он сделал меня ею. Хотя я никогда еще не была с мужчиной. Да что там, в глаза мужской член не видела. Но, наверное, это неважно. Я шлюха по натуре, и Ериханов мне сейчас это продемонстрировал.

– Я жду. Хочешь, чтобы я тебя вы*бал?

Ускоряет движение, его палец скользит в меня, и я кричу во всю мощь легких, рыдая и прося о пощаде. Жалкая, растоптанная…

Давид вдруг замирает. Палец проникает чуть глубже. Я дергаюсь, но он жестко фиксирует меня за талию, отпустив волосы. С облегчением делаю круговое движение затекшей шеей.

– Только не говори, что ты девственница.

– Пошел ты… – выдаю самые отвратительные эпитеты, от которых самой противно. Но Давид не реагирует на оскорбления, внимательно вглядываясь в мое лицо.

– Охуеть, – произносит после паузы. Затем притягивает меня чуть ближе…

Снова сводящие с ума движения пальцами по клитору, мои стоны и всхлипы. Не замечаю в какой момент прижимаюсь к его плечу и часто, как во время бега, дышу ему в шею.

Меня знобит, трясет, низ живота каменеет.

Я больше не понимаю где нахожусь и кто рядом. Полностью перенеслась в другое измерение. Мне уже наплевать кто меня трогает там… Я просто хочу кончить, все существование сокращается до желания разрядки. Получить взрыв, равного которому по силе еще никогда не испытывала – в этом нет сомнений. Я знаю, что такое оргазм, иногда трогаю себя в душе, или утром в постели. Но конечно никогда не было эмоций подобных сегодняшним. Я уже на пике, впиваюсь зубами в шею Давида, сама льну к нему, мокрая до корней волос, дрожащая.

В следующую секунду Ериханов убирает руку из моих трусов. Стиснув мою талию, отстраняет, грубо ставя ровно перед собой.

– Нет, девочка, я не тот, с кем ты будешь сладко кончать, хотя дорого бы отдал, чтобы продолжить этот эксперимент, – его голос звучит холодно и равнодушно. Ни грамма эмоций, тогда как я – оголенный нерв. Он превратил меня в животное. Даже не слышу толком, что он мне говорит. Все мысли заняты потребностью. Просунуть руку в шорты. Самой закончить начатое им. Тело охвачено ломкой. Нет сил противостоять. Мне нужна разрядка… Я почти готова упасть на колени и молить его закончить то что начал... Почему он так чудовищно жесток?

Глава 9

– Ты сбежал? Ты видел мою маму, мою сестру? Их тоже забрали эти подонки! – плачу, всхлипываю, причитаю что-то. Никогда не была настолько болтливой. Беру Матвея за руку, завожу в квартиру.

– Они меня сами сюда привезли, – ошарашенно произносит Матвей. – Что происходит, Лили? Твоя семья состоит в какой-то мафиозной группировке? Чего они хотят?

– Познакомишь нас? – как ни в чем не бывало говорит брат, вышедший следом за мной в коридор.

– Это Матвей, это мой старший брат Егор, – произношу машинально.

– Очень приятно, – говорит Егор.

Матвей не отвечает, смотрит все еще будто сквозь меня.

– Ему сейчас не до знакомств. Надо обработать раны, – бегу на кухню за аптечкой.

– Ты видел наших родных там, где тебя держали? – слышу, как спрашивает брат.

– Никого я не видел, – раздраженно отвечает Матвей. – Блять, как я домой пойду? Родители сразу побегут в полицию. Подключат связи. А эти упыри сказали, не дай Бог, мне капец придет. Вот что мне делать, Лили? – я возвращаюсь с аптечкой и ошарашенно замираю, встретив взгляд Матвея. Злой. Полный ярости, причем именно на меня направленной. – Во что ты меня втянула?

– Они что-то просили передать нам? – спрашиваю дрожащим голосом. Пойдем, надо обработать…

Все перемещаемся на кухню, здесь больше света.

– Нет! Никто ничего не передавал! – рявкает Матвей. – Убери эту вату! Черт, меня чуть не убили, ты это понимаешь? Они полные упыри, отморозки. И за что блять я пострадал? Я тебя даже не трахал!

Чувствую, как жар приливает к лицу. Это было очень грубо, хотя конечно, у Матвея есть оправдание, он определенно находится в состоянии шока.

– Так, вот только давайте не будем сейчас обсуждать кто с кем трахается, да? – деловито говорит Егор. – Лили, я поехал за документами. Потом к ним на встречу. Я привезу маму и сестру, поняла? Ни к кому не лезь. Сиди тихо. Можете пока… Хм, заняться друг другом.

Матвей идет в сторону ванной комнаты, громко хлопает дверью, а я спешу за братом в коридор.

– Ты в своем уме? – шиплю на него. – Что ты такое предлагаешь?

– Лучше на женишка своего глянь. Размазня полный. Он же тебя с говном смешать готов, считает ты его в криминальные разборки втянула. За то что ему харю чуть полирнули. Умеешь выбирать, ничего не скажешь.

– Ты сам-то лучше? – язвлю в ответ. – Кстати, где Марина? Я так понимаю, Давид к нам лезет только из-за своей сестры. С ней все хорошо? Где она? Скажи уже наконец!

– Не лезь, сказал же, – кривится Егор.

– Это же самый главный вопрос! Не пугай меня! С ней ведь все в порядке? – продолжаю настаивать. Меня вдруг прошибает холодный пот. Если с Мариной что-то случилось, что с нами сделает Ериханов? Да просто в порошок сотрет. Меня передергивает от возникшей перед глазами картины.

– Егор, я не отпущу тебя. Я позвоню в полицию прямо сейчас, если не скажешь что-то! Она жива?

– Да ты охуела что ли? Жива конечно! – рычит в ответ брат. – Отвали, поняла? Не лезь! Сказал же, что все решу.

Грубо меня отталкивает, так что ударяюсь головой об стену. Выскакивает в коридор, хлопает входная дверь.

***

– Твой братец тот еще гандон, – говорит Матвей, когда возвращаюсь на кухню. – Хочу душ принять, от меня воняет. Даш пару полотенец? Потом пожрать было бы неплохо. Надо еще вещи чистые раздобыть…

– Хорошо, – киваю. – Я сейчас посмотрю что-то в вещах Егора. Вы примерно одной комплекции…

Похоже, из любимой девушки я превращаюсь в прислугу. Но чувство вины, несмотря на довольно грубое поведение Матвея, никуда не уходит. Все еще остро переживаю что он так много перенес только потому что встречается со мной. Оказался не в том месте не в то время.

***

Вымывшись, Матвей позволяет мне обработать раны антисептиком, всякий раз морщась и матерясь на меня. Я терплю, но внутри закипает протест. Впервые в жизни сталкиваюсь с такой разительной переменой в человеке. Парень, с которым я встречалась, в которого была влюблена оказался совершенно другим. Это ошеломляет. Я не знаю, были ли сильны мои чувства, до любви между нами конечно еще не дошло. Была взаимная симпатия, притяжение…

Матвей заваливается на мою постель и засыпает. Перед этим он попросил меня позвонить его родителям. Это был мучительный разговор – мне пришлось играть роль коварной соблазнительницы и врать, что я не отпускаю Матвея из своего дома. Потому что очень хочу, чтобы он был со мной. Это все придумала, разумеется, не я. Мой парень практически написал слова на бумаге и заставил выучить роль.

– Жаль, что все это не правда, – пробурчал, засыпая. – Но я оттрахаю тебя, Лили. Как только приду немного в себя. Ребра болят, сука.

– Тебе надо сделать рентген…

– Ты ведь понимаешь, что должна мне? Я слишком много боли перенес из-за тебя.

Несмотря на чувство вины, внутри поднимается волна отвращения. Поведение Матвея мне крайне неприятно. Но я не знаю, как поведу себя. Потому что долг я тоже признаю. Ужасная ситуация. Одно знаю точно. От романтического ореола, влюбленности, не остается ни следа. С каждой минутой растет стойкое желание держаться от этого парня как можно дальше.

***

– Я больше не могу сидеть на месте, – говорю на следующее утро, убирая со стола после завтрака. Схожу с ума от волнения. Ведь Егор так и не вернулся. Я всю ночь не спала, вздрагивала от каждого шороха.

– Что ты можешь сделать? – презрительно кривится Матвей. – Кроме минета. Я не против, давай, Лили. Отрабатывай.

– Перестань говорить эти омерзительные вещи, – меня передергивает от отвращения.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал? – кривится в ответ. – Я не какой-нибудь блаженный. Ты должна мне. Поняла? Так просто не отвертишься. Или может тебя кто-то защитит? Может твой братец, который все время во что-то вляпывается?

Меня душит ярость, вскипая, требуя выхода. Держусь из последних сил чтобы не ответить столь же грубо, послать, вышвырнуть из квартиры. Как я могла так ошибаться в этом парне? Как человек может быть таким двуличным? Только недавно прощения просил. А теперь я у него что-то вроде секс-рабыни?

Глава 10

Куда он везет меня? Поездка оказывается такой долгой, что я в какой-то момент обессиленно ложусь поперек на сидение. Накатывает нестерпимая усталость. Отупение. Прикрываю глаза. Я почти отключаюсь, когда автомобиль вдруг тормозит. Водитель вылезает, хлопок двери. Следом открывается задняя, со стороны, где мои ноги. Вздрагиваю от потока холодного воздуха. Сворачиваюсь калачиком, стараясь натянуть на себя разорванное платье. Меня вдруг накрывает что-то теплое. Большая кожаная куртка. Она пахнет мужчиной, его туалетной водой. Терпкий, пряный запах.

Я так и не поднимаю веки, словно это поможет спрятаться от реальности. В следующую секунду вздрагиваю – тыльная сторона ладони задевает мою грудь. Дергаюсь, но он уже убрал руку. Скорее всего, это вышло случайно. А у меня внутри все перевернулось. От страха? Или это что-то другое?

Стараюсь глубоко дышать. Постепенно согреваюсь.

Под курткой тепло и уютно. Все происходит в полном молчании. Мой похититель снова садится за руль и машина трогается с места.

Вскоре я отключаюсь. Проваливаюсь в черную дыру. Это очень глубокий сон.

Мне снится кошмар, огромный жуткий монстр преследует меня, по темным коридорам бесконечного лабиринта. Я задыхаюсь, кричу от страха и вдруг просыпаюсь, резко подскочив, не понимая, где оказалась. Только что чудовище нависало надо мной, догнав.

Тусклый свет в салоне автомобиля, который не движется. Водителя нет. Беспомощно оглядываюсь по сторонам. И, наконец, вспоминаю что произошло. Жуткое начало дня. А сейчас стемнело… значит мы так долго ехали? Но куда? Куда меня привезли?

Высокий железный забор.

Я вся мокрая, меня знобит. Платье прилипло к телу.

Дергаю за ручку, за другую – заперто.

Меня пронзает жуткая мысль – Давид привез меня к тем бандитам. Хочет обменять меня…

Если все так, значит я увижу маму и сестру? Но как мы выберемся, если окажусь в руках бандитов вместе с ними? Кто нам поможет?

Кажется, я начинаю ненавидеть всех мужчин, без исключения… Все они – жуткие чудовища. После того что со мной пытался сделать мой парень, я наверное никогда больше не смогу никому довериться…

– Проснулась? – раздается рядом хриплый голос. – Вылезай.

Я так ушла в собственные мысли, что не заметила как Ериханов оказался рядом. Несмотря на то, что мне удалось поспать, чувствую себя обессиленной. Да и даже если бы я была полна энергии, справиться с мужчиной на голову выше себя, и в несколько раз крупнее – это утопия.

– Где мы? Зачем ты привез меня сюда? Хочешь продать? – спрашиваю, стараясь чтобы в голосе не звучало отчаяние. Что бы он ни придумал, я не стану унижаться перед ним.

– Странные у тебя фантазии, – хмыкает. Берет меня за предплечье. – Вылезай, Лилиана.

Вздрагиваю от ощущения чужих пальцев на своем теле, но не спорю, послушно выхожу. Ноги обжигает холодный асфальт.

Смотрю на них, переминаясь невольно, дрожа от холода. Взгляд падает на пару идеально вычищенных кожаных ботинок рядом. Рядом с Давидом я выгляжу жалкой замарашкой. Босиком, разорванное платье. Что может быть унизительнее? Тогда как он – идеален во всем. От идеально белой рубашки, подчеркивающей смуглую кожу, черных брюк на которых ни складки. Все подчеркнуто стильно и безумно дорого.

Что я делаю рядом с таким мужчиной?

Я его пленница. Но зачем ему это надо? Чего он от меня хочет?

– Идем, – командует коротко.

– Нет!

– Лилиана, ты не в том положении, чтобы спорить, – произносит тоном, подчеркнуто демонстрирующем, что он смертельно устал от меня. – Так хочется чтобы я снова тебя на руках тащил? – прищуривается. – Ты ведь мерзнешь. Вперед.

– Чт-то это за место? Какой-то обмен? – он прав, мои зубы стучат от холода.

– Нет. Это просто дом. На данный момент он принадлежит мне.

– Зачем я здесь?

– Позже объясню.

Давид идет вперед, показывая что больше уговаривать не стане. Упрямиться – означает согласиться с его версией, что на руки к нему хочу. Нет! Только не это! Я не хочу чтобы он прикасался ко мне!

Входим в высокие железные ворота, которые автоматически закрываются за нами.

По длинной аллее движемся к дому, и когда он предстает перед нами во всем великолепии, изумленно открываю рот. Очень красиво. Стильно. Бетон и сталь. В облике преобладают серые тона. Скошенная крыша. Все дышит современностью, минимализмом. Пожалуй, такое жилище подходит такому мужчине.

– Проходи, – поторапливает меня Ериханов.

Смущенно мнусь на пороге. Мои ноги грязные, я испорчу полы.

– Не хочу тут все испачкать, – говорю нехотя.

– Хватит изображать трепетную лань, – Давид практически втягивает меня в дом.

Он выглядит раздраженным, отчего мне еще больше становится не по себе.

– Иди за мной, покажу твою комнату. Ты должна как можно скорее принять горячий душ. Не хочу возиться с твоей простудой.

– Ты слишком любезен, – бормочу себе под нос.

Страх проходит, не знаю почему. Поэтому возвращаются мои обычные колючки. С Давидом почему-то я всегда была такой, с первой встречи. Колючим ежиком…

Давид тянет меня к лестнице, ведущей на второй этаж. Когда подходим к ней, нам навстречу спускается женщина в сером платье и белом переднике. Невысокая и полная. Видимо, прислуга. Ну конечно, в таком доме должна быть прислуга. Увидев меня, женщина замирает. Смотрит ошарашенно, а меня начинает тошнить. Я безумно устала от негативных эмоций, от своего положения…

Служанка бросает испуганный взгляд на Давида.

– Добрый вечер, Давид Андреевич, – произносит, отойдя от шока.

– Добрый, Мария Павловна. Отлично что вы здесь.

– Я всегда здесь… – следует растерянный ответ.

– Вот и прекрасно. Проводите девушку в комнату для гостей. Выдайте что-нибудь. Ну, халат там, пижаму. Не знаю что еще. Пусть вымоется.

– Да, хорошо, конечно, – кивает женщина.

В следующую минуту Ериханов похоже уже забывает обо мне. Достает мобильный, что-то начинает листать, одновременно расстегивая рубашку. Словно она душит его.

Глава 11

– Я не испугалась, – беру себя в руки и произношу ледяным тоном. Это непросто, потому что мне действительно страшно. От странных мыслей, спонтанных желаний, которые возникли совсем не к месту. – Неужели ты не можешь оставить меня в покое хотя бы на короткое время?

– Я бы с удовольствием, – холодно отвечает Ериханов. – Не представляешь, как меня задолбало ваше семейство.

Стук в дверь нарушает повисшую паузу, потому что я не знаю что ответить на грубую реплику. В комнату заглядывает служанка.

– Извините, Давид Андреевич, – она не выглядит удивленной, что застала хозяина у меня. – Девушка просила аптечку.

– Ты поранилась? – спрашивает Ериханов.

– Босиком ходить довольно опасно, – выдаю кривую усмешку. – Но ничего серьезного. Можешь не переживать.

– Сядь на кровать, я посмотрю.

– Нет… не нужно.

– Спасибо, Мария Павловна. Вы можете идти к себе. Больше на сегодня я вас не побеспокою.

– А как же ужин?

– Ничего не надо.

Женщина уходит, а Ериханов встает из кресла.

Чувствую себя кроликом перед удавом. Пячусь к кровати.

– Хватит паниковать, – рычит мужчина. – Ты меня раздражаешь.

А уж как он меня!! Но наверное сейчас не время сообщать ему об этом…

Конечно у меня нет сил справиться с ним. Переживаю унизительные минуты: меня толкают на постель, большая смуглая ладонь обхватывает лодыжку. Отпускает, берется за другую. Пытаюсь сопротивляться, но все внимание сосредотачиваю на полотенце. Чтобы окончательно не соскочило. Иначе окажусь голой перед ним… Тогда я просто скончаюсь от унижения…

Ериханов осматривает внимательно мои ступни. Находит ранку, быстро обрабатывает. Его движения короткие, точные. Наклеивает лейкопластырь и тут же отпускает ногу.

Сразу поджимаю под себя конечности, отодвигаясь подальше от края кровати.

– Думаю, прежде всего надо прояснить один момент, – произносит Давид хрипло. – Меня не интересует секс с тобой, Лилиана. Можешь успокоиться на этот счет. То что было в клубе… Не повторится.

Чувствую ли я облегчение от его слов?

Ни капли! Прежде всего потому что сейчас целиком и полностью охвачена стыдом. Он обращается со мной как с куклой! Взял, швырнул, привез… Он не видит во мне человека, и это убивает…

– Большое спасибо. Это бесконечное облегчение, – все же нахожу силы выдавить язвительный ответ.

– Теперь по существу. Ты здесь, потому что твой брат на этот раз влез в слишком большое дерьмо. Связался с людьми, от которых следовало держаться как можно дальше. И конечно он не мог ограничиться только своей персоной. Он втянул в разборки Марину. Прикрывался моим именем. Теперь мне приходится все это расхлебывать.

– Боже! – буквально подскакиваю на кровати. Я догадывалась, чувствовала что все очень и очень плохо, но слышать подтверждение, причем не эмоциональное, а холодную констатацию – еще страшнее. – С Мариной все в порядке? Ты поможешь ей?

– Конечно же я помогу своей сестре, – отрезает грубо. – Что за дебильный вопрос? Ты может подумаешь о том, что и твои родственники сейчас у них? Кто им поможет?

– Егор… У него есть нужные им документы… Он все разрулит. Он так сказал…

Меня прошивает ледяная дрожь. Мысль «а вдруг не получится?» – прошивает сознание.

– О да. Он самый подходящий для веры человек.

– Не издевайся! На кого мне еще надеяться? Может быть на тебя? – произношу с горечью.

Это риторический вопрос. Я знаю, что Давид не станет помогать моей семье. Он нас ненавидит. Он сделал все, чтобы Марина держалась от нас подальше…

– Нет, Лилиана. Я не стану помогать вам. И так сделал достаточно. Если бы я не пришел к тебе сегодня, сама знаешь что бы произошло. Но вы не умеете быть благодарными.

– Тогда отпусти меня… – говорю глухо. – Зачем я здесь?

– Пока не знаю. Посмотрим. Возможно, завтра отвезу тебя обратно. Верну тебе твою свободу, за которую так цепляешься.

Он смотрит на меня как на дуру, полную кретинку. Думает, что нормальная бы за него цеплялась… умоляла. Может Давид прав? Гордость в моем случае – слишком большая роскошь. Он единственный, кто хоть что-то может сделать…

– Марина… Он здесь? – спрашиваю тихо.

– Блядь, не смей даже имя ее произносить, поняла? – рычит Ериханов. – Она и так достаточно сделала для вас. За что и поплатилась. Моя сестра сейчас в больнице.

– Я рада… что с ней все хорошо, – говорю тихо, с трудом сдерживая слезы. Давид чудовищно груб… но в его словах нет лжи. Все так и есть. Марина очень хорошая, добрая. Но Егор уже не впервые подставляет ее… Мне безумно больно и стыдно за это. Почему брат такой? Почему он не может быть простым и нормальным? Вечно его несет в какое-то дерьмо… Он закопал нас… уничтожил.

Сердце сжимается от ужаса. Что если Егору не удастся вытащить Софию и маму? При мысли что моя маленькая сестренка в руках бандитов, меня начинает колотить… Сегодня был тяжелый день, зато я почти не думала об этом. Сейчас же… стоило представить… выть хочется от ужаса.

– Как следует выспись. По дому не броди. Могу пристрелить спросонья.

– Ты решил, что пойду искать твою спальню? – несмотря на страх привычка дерзить никуда не делась.

– Язык у тебя острый… слишком. Для бабы это минус, – кривится Давид.

Когда дверь за ним захлопывается, обессиленно откидываюсь на подушки. Как же он все-таки проницателен. Если бы не предупреждение, я бы непременно отправилась осмотреть дом. Понять, что это за место. Может быть Марина все же тут? Поговорить с ней… Попросить помощи. Это очень некрасиво, стыдно, снова прибегать к ее доброте… но я бы пошла на это.

Почему-то не сомневаюсь в словах Давида. Встретить его в огромном темном пространстве слишком страшно. Поэтому все на что решаюсь – подойти к окну. Несколько темных фигур ходят по периметру здания. Охрана. Серьезная… Значит все еще хуже чем я думала. Война между бандитами? Разборки? Во что ты нас втянул, Егор!

Глава 12

– В твоем возрасте забавляться подобными шутками не совсем комильфо, как мне кажется, – заговариваю первой, входя в столовую. – Так жаждешь убедиться, что я шлюха? Покоя эта тема не дает?

Ериханов поднимает взгляд от экрана телефона. Откидывается на спинку стула. Скрестив руки на груди, долго и внимательно изучает меня. О да, я надела проклятое платье.

Потому что у меня не было выбора. И мы оба понимаем, что Давид намеренно его не оставил.

– Отлично выглядишь, Лилиана, – еще один долгий пристальный взгляд. – Но слишком много о себе мнишь. Не я занимался выбором, попросил кое-кого. Надо признать она четко угадала суть, – усмешка. Хочется вцепиться в его надменное лицо. – Что касается моих пристрастий, бабы мне больше всего нравятся без одежды.

У меня дергается щека, хочется ответить чем-то еще более грубым, грязным. Но заставляю себя сдержаться. Мне все равно не выиграть.

– Садись, поешь, – произносит Ериханов, видимо тоже решив отбросить в сторону словоблудие.

– И потом смогу уехать?

– Да. Мой водитель отвезет тебя.

– Почему ты передумал?

– Ешь и не задавай вопросов.

– Я не голодна, – произношу тихо, стараясь скрыть неприязнь в голосе.

Но все же сажусь. Он отпускает меня, а значит ни к чему ссориться, демонстрировать свое отношение. Между нами виснет длинная пауза. Так странно, Ериханов больше не угрожает мне, не пугает, но почему-то именно сейчас, когда он отпускает меня, внутри словно образовалась пустота. Говорю себе, что это чувство облегчения.

Неожиданно где-то неподалеку раздается шум. Грохот. Я вскакиваю. Нервы натянуты, предчувствие чего-то ужасного вспыхивает с новой силой. Давид тоже захвачен врасплох. Он резко поднимается со стула.

В столовую вбегает Марина.

Издаю восклицание. Я безумно рада видеть невесту Егора, и в то же время шокирована ее видом. Растрепанные волосы, кровоподтек на лице. Что самое странное – сестра Ериханова одета в пижаму. Она босиком, совсем как я вчера.

– Что ты здесь делаешь? – в голосе Давида звучит неприкрытая ярость. – Как ты сюда попала?

Марина даже не поворачивается к нему.

– Лилиана! – подлетает ко мне, сжимает в объятиях. – Ты тут… Моя милая, как я рада, что хотя бы ты… О боже, хотя бы ты избежала этого кошмара…

По спине пробегает дрожь. Внутри все переворачивается от ужасного предчувствия.

Давид подходит и мягко пытается отстранить от меня сестру. Но ее хватка слишком сильная. Он что-то говорит, совсем другим голосом, тихим, нежным. Никогда не видела его таким.

– Нет! Сначала я поговорю с Лили! – выкрикивает Марина.

– Лилиана уезжает. Ей пора.

– Куда? Куда она может поехать?

Сердце подпрыгивает. Широко распахиваю глаза, смотрю непонимающе. Что Марина имеет в виду?

Давид смотрит на нас, не пытаясь скрывать свое неодобрение. Голова кружится еще сильнее, ноги становятся ватными. Столовая будто уменьшается в размерах.

Потом Марина тащит меня за собой, на второй этаж. Если поспеваю за ней.

– Что ты делаешь? – пытаюсь вразумить ее. – Твой брат хочет, чтобы я ушла. И я хочу этого.

– Они убьют Егора… Убьют, – ошарашивает вдруг меня Марина. – Ты это понимаешь? А Давид не хочет помогать. Я не знаю, как убедить его… Нет, он конечно заставит этих тварей заплатить… За то что они со мной сделали. Но он сказал, что не поможет Егору. Я должна сама… Мы вместе, Лилиана… Должны что-то сделать.

Она выглядит так, словно не в себе. Похожа на сумасшедшую. Я помню Марину совсем другой. Обаятельной, веселой, доброй. Мы быстро нашли общий язык, когда брат привел ее к нам домой, чтобы познакомиться. Сейчас это совершенно другой человек. Она словно из психушки сбежала.

Мы рыдаем обе, на меня сильно действует состояние Марины, такое ощущение что и я сейчас с ума сойду от ужаса. Что с ней сделали? В руках этих уродов моя младшая сестра! Страх за нее душит, сводит с ума.

В комнату где мы находимся вдруг врываются люди в белых халатах. Марина кричит, посылает их матом. Проклинает Давида. Он тоже появляется в комнате. Подхватывает сестру на руки. Ей как раз сделали укол, и она очень быстро впадает в оцепенение.

Остаюсь в комнате одна. Сижу в ступоре, не могу пошевелиться. Очень долго. Понимаю, что прошло больше часа, когда наконец удается взять себя в руки. Спускаюсь вниз.

Давид хотел, чтобы я ушла. Я не стану его разочаровывать…

Но дверь заперта. Брожу по дому, в поисках другого выхода. Вижу открытое окно, и через него вылезаю во двор, скинув шпильки. Иду к воротам, возле которых стоят два охранника.

– Можно мне выйти? – спрашиваю у них. – Давид меня отпустил.

– Вам лучше дождаться хозяина.

Непроницаемые лица, равнодушные, холодные.

Пытаюсь с ними спорить, но бесполезно.

– Куда вы пойдете, – пытается вразумить меня тот что постарше. – До автобусной остановки отсюда пешком не дойти.

– Меня обещали отвезти…

– Сейчас ни одной машины нет. Все уехали. Мой вам совет, вернитесь в дом. Дождитесь хозяина. Пока нет приказа вас выпустить, мы ничего не можем. Не усложняйте.

Смотрит выразительно на мое платье. Явно не думает обо мне ничего хорошего.

– Эй, – догоняет меня второй охранник, помоложе. – Снова в окно полезешь?

– Не знаю, – пожимаю плечами. И правда, ситуация глупая. Я в легком платье, на улице в лучшем случае плюс пятнадцать. Как попасть обратно в дом – не представляю.

Мне ужасно не хочется возвращаться. Это жилье давит тяжелой энергетикой.

– Я сейчас Марии позвоню, она откроет, – деловито говорит охранник. – Кстати, меня Игорь зовут. А тебя?

– Лилиана.

– Приятно, – парень улыбается. Явно не прочь пофлиртовать со мной.

Дальше Мария Павловна и правда открывает дверь. Смотрит на меня с неудовольствием, но никак не комментирует мою выходку.

– Проходите. Хозяин велел вас наружу не пускать, как вы умудрились то?

– Она через окно вылезла, – хмыкает Игорь.

Глава 13

Давид

– Почему ты так предвзят к этой девочке? – требовательно спрашивает Марина.

Давлю пальцами на виски, чувствуя сильнейшую усталость. Блядь, как же я устал разруливать дерьмо. Сколько ни трудись – оно не заканчивается. Черная, мать ее, полоса.

– Мне плевать на Лилиану, – отвечаю холодно. – И я не собираюсь за это извиняться. Уж прости. Мне другое непонятно. Ты с чего так к ней привязалась. Маленькая дерзкая истеричка. Глупая и пустая.

– Ты сам знаешь, что это не так! – запальчиво восклицает сестра.

В Марине меня просто поражает эта удивительная доброта. Она всем хочет помочь. Всегда такой была. И всегда вляпывалась из-за этого в неприятности.

То что произошло в последние дни – просто край. Столько бешеной ярости я никогда не испытывал. Проклятый Светлов, ввязался в конфликт с серьезными людьми. Отморозками. Они…

Они сделали с Мариной ужасное. Когда вытащил сестру, меня раздирало желание разорвать подонков голыми руками. Вот только они тоже не шпана. Мне и так пришлось максимально подключить связи. Я все равно их убью за то что сделали. Сколько бы ни пришлось ждать. Найду способ. Чертовы твари поплатятся.

Сестра в жутком состоянии, пережила насилие, а думает о девчонке, которая, похоже, вообще не соображает во что ввязалась. Играет передо мной роль надменной сучки.

Но так лучше. Даже если бы на коленях ползала и умоляла помочь ей, я бы вышвырнул. Мне не надо это детское дерьмо. Эту нимфеточную похоть, которая просыпается когда смотрю на нее.

Я все это прошел однажды, с другой. Запал на девочку-модель, схлестнулся с опасным противником, Владом Огневым. Дохера сделал, так много комбинаций, интриг. Собственной жизнью чуть в итоге не заплатил.

Больше на красивое свежее личико меня не зацепить.

– Зачем ты приехала сегодня? – отчитываю сестру. – Почему сбежала из клиники? Тебе нужна помощь, ты сама это знаешь.

– Я умоляю, Давид! Умоляю, помоги Егору и его семье. Они же убьют его…

– Я сам жажду убить этого подонка, – стискиваю кулаки до побелевших костяшек. – Не проси об этом. Никакой пощады. Только эта маразота похоже бросился в бега. Понимаешь? У него мать и сестра младшая в плену, а он сбежал. Трусливый сучонок.

Конечно я найду его. Уничтожу своими руками. Мне это даже доставит удовольствие. Но говорить об этом сестре не стоит. Она слишком уязвима сейчас.

– Никогда не понимал, как можно любить подобного… – с трудом заставляю себя сдержаться и не произнести «подобное дерьмо».

– Я не знаю что тебе сказать, Давид, – всхлипывает Марина. – То что у этих чудовищ София… и Ольга – это кошмар. Как же ты можешь выгонять Лилиану? Она совершенно одна.

– Она хочет уйти.

– Потому что не знает, на что эти люди способны! Не знает! Ты мне обещал, Давид. Обещал позаботиться об этих девочках. Они хорошие. Очень. Я считаю их семьей…

В конце концов Марине удается вырвать обещание. Тянет жилы, пока не добивается своего. Я редко позволяю женщинам подобные манипуляции. Пожалуй, с тех пор как я попрощался с фантазиями заполучить Станиславу Огневу (главная героиня романа «Девочка олигарха – прим автора), осталась лишь одна женщина, ради которой я готов поступиться своими желаниями и принципами. Это Марина. Она всегда была верна мне. Во всем поддерживала. Выхаживала, когда был ранен – после покушения я заново учился ходить, есть, жить… Марина помогала найти новый смысл, встать на ноги.

Поэтому я обещаю ей, что позабочусь о Лилиане.

Меня дико раздражает девчонка. Что поделать. Придется слегка подкорректировать ее буйный характер.

В ответ беру с сестры обещание, что она больше не будет убегать из больницы. Ей нужна помощь профессионалов. Марина абсолютно истощена морально и физически.

***

Лилиана встречает меня в полу истеричном состоянии.

– Ты обещал отпустить! Обещал! Что за глупые игры? Так нравится врать, да?

– Ты выпила? – хмурю брови. Она явно не в себе. Слишком эмоциональна. Подхожу ближе. Да, слабый запах алкоголя.

– Немного виски в твоем кабинете. Потому что не могла больше ждать. Тем более в этом уродском платье! Меня это достало, ясно? Немедленно вызови мне такси.

Ухмыляюсь. Маленькая дурочка. Думает что в эту глухомань по щелчку примчит «Убер».

– Ты остаешься. Я распорядился привезти из квартиры твои вещи. Думаю, через час они будут здесь.

– Что? Я не буду здесь жить!

– У тебя нет выбора, – произношу холодно. – Иди к себе. Проспись. Не выношу пьяных баб.

– Урод! Я не буду, сказала же! – бунтарка подлетает ко мне, толкает в грудь.

– Тебя никто не спрашивает, – цежу сквозь зубы, чувствуя, что терпение на исходе. Толкаю дикарку к стене, нависая над ней. Глазищи распахиваются от паники, становятся огромными. В глазах Лилианы определенно можно утонуть. Два бездонных колодца. Две бездны. Ярость плещется в них через край, подпитывая мою одержимость:

– Хочешь, чтобы прислушивались к тебе? Прекрати вести себя как ребенок.

– Да пошел ты! Ненавижу. Отпусти! – задыхается, но продолжает дерзить.

Черт, пьяная Лилиана то еще испытание. Прижимаюсь к ней ближе. Практически вдавливаю в стену. И тут же резко отстраняюсь, не доверяя самому себе.

Блядь, ей удалось вывести меня на эмоции. Это плохо. Забыл уже когда у кого-то получалось подобное.

Эта дуреха напомнила мне… давно забытое. Когда живым был. Чувствовал. На щеке дергается мускул.

– Либо ты извиняешься и тащишь свой зад в комнату, ложишься спать… Либо я засуну тебя под холодный душ. У тебя минута на размышление.

– От-тпусти, – выдавливает дрожащим голосом. – Я пойду и лягу… спать.

– Вот и молодец. Утром все обсудим. Когда протрезвеешь.

**************

Проснувшись, вспоминаю вчерашние события. Издаю мучительный стон. Это все какой-то непрекращающийся кошмар… Особенно то что было поздно вечером. Не понимаю, что со мной произошло? Не нашла ничего лучшего, чем напиться… и вступить в конфронтацию с мужчиной, у которого мне не выиграть. Никогда.

Глава 14

Давид сидит за столом в кабинете, глядя в монитор, что-то сосредоточенно читая. У него на лице очки, это удивляет меня, и в то же время странным образом подкупает. Хотя даже этот аксессуар, по шаблонному определению принадлежащий скорее задротам-ботаникам, придает ему наоборот, еще больше сексуальности. Как и белая рубашка, разумеется наисвежайшая, оттеняющая смуглую кожу.

– Можно? – спрашиваю, робко переминаясь на пороге.

– Проходи, – кивает Ериханов. – Выспалась? – добавляет, снимая очки и вглядываясь в меня внимательно.

– Да. Хочу извиниться за вчерашнее…

– Ни к чему. Со всеми бывает. Ты как могла сняла стресс.

– Мне не следовало так вести себя с тобой. Ты помогаешь…

– Нет. Не помогаю. Давай не будем строить ошибочных иллюзий, – кривится Давид.

– Я и не строю, – вздыхаю. – Понимаю, что ты делаешь это помимо воли… под давлением Марины.

– Какая проницательность, – на губах Ериханова появляется выразительная усмешка, приоткрывающая зубы хищника.

Наши взгляды скрещиваются, вонзаясь в противника с одинаковой убийственной силой. Ощущаю сильнейшее желание запустить чем угодно, первым попавшимся под руку, в надменное лицо перед собой. Красивое. Породистое. И такое равнодушное.

Приходится сделать над собой усилие, чтобы остаться под маской ледяного спокойствия.

– Садись, Лилиана, – показывает мне на кресло напротив. Опускаюсь в него. Стоя я чувствовала хоть какое-то преимущество. – Итак. Мы закрыли тему с твоим желанием сбежать отсюда? Наконец-то до тебя дошло, что не стоит этого делать?

– Да… я все поняла. Я буду делать то что ты скажешь. Но умоляю, Давид… помоги вытащить из лап этих мерзавцев моих родных! Я знаю, что у тебя есть причины презирать Егора… Но моя сестра, мама… они ни в чем не виноваты.

– Ты вообще понимаешь, что произошло с Мариной по вине твоего брата? – Ериханов вдруг поднимается резко из-за стола. Начинает ходить по кабинету. – Групповое изнасилование. Теперь эти подонки – моя кровная месть. И твой брат входит в их число.

Закрываю лицо руками. Меня начинает колотить, бросает в пот. Нет, боже… только не это. Чувствую сильнейший шок. У Давида, оказывается, самые веские причины ненавидеть мою семью… Всех нас.

– Мне так жаль… Безумно жаль. Что с ней сейчас? Почему ты вчера ее отправил, не позволил остаться?

– Я отправил ее в клинику. Специализированное место, где ей помогут. Единственный шанс. Она уже пыталась покончить с собой.

В то время как я истерила и обменивалась с Давидом колкостями, понятия не имея что на самом деле происходит! То что я сейчас узнала – убивает меня. Разъедает кислотой душу. Я не могу принять этот кошмар, не хочу верить в него, хотя вижу, что Давид не лжет. Он не стал бы никогда придумывать такое…

Боже, что же будет с мамой и Софи? Кто поможет им? Страх за младшую сестру охватывает меня, зажимает в тиски. Орать хочется от ужаса и бессилия.

– Прости, что я вела себя… как истеричка, – шепчу, всхлипывая.

– Ты вела себя как ребенок, – говорит Давид, в его голосе усталость. – Марина не хотела, чтобы ты знала.

– Да… я понимаю.

– Нет, не понимаешь. Она слишком заботлива и благородна. Не хотела, чтобы тебя мучило чувство вины. Потому что ты сестра урода, который втянул ее. Подставил.

– Я понимаю, – опускаю голову еще ниже. – Прости пожалуйста…

Вскакиваю и выбегаю за дверь, потому что больше не могу выносить этот разговор. Меня душат рыдания. И одновременно отчаяние. Только Давид может нам помочь… но не сделает это. Ни за что не сделает.

**

Остаюсь в своей комнате до самой ночи. Не могу даже думать о еде. Несколько раз приходит Мария Павловна, уговаривает поесть, но я отказываюсь. Меня колотит. Слова Давида, его рассказ, все это продолжает звучать в ушах похоронным звоном. Ериханов не вдавался в подробности, но мое воображение шпарит на полную. От этого выть хочется. Я выплакала уже все слезы. Лицо опухшее, долго умываюсь холодной водой.

В полночь выхожу из своего добровольного заточения. Когда вчера бродила по дому, случайно забрела в комнату, которая, как сразу поняла, принадлежит Ериханову. Догадалась по личным вещам. И по холодному, минималистичному интерьеру.

На мне лишь тонкая полупрозрачная ночнушка на тонких бретелях, и трусики.

Я задумала нечто невероятное.

Мне нечем купить защиту. Ничего нет, кроме невинности. Которую готова предложить…

Он меня хотел. Вчера, по крайней мере, я почувствовала… Всего на пару секунд Ериханов вжимался в меня своим телом, демонстрируя твердость…

Я должна сделать так, чтобы не отказал. Быть послушной, делать то что ему понравится. При том что я понятия не имею, что надо делать.

Боже. Я в ужасе. Ноги не идут, вот-вот рухну.

Но продолжаю двигаться вопреки всему.

Толкаю дверь в комнату Давида и замираю на пороге. Застаю момент, когда он только после душа. В одном полотенце на бедрах, другое держит в руках, вытирая волосы. Застывает и смотрит на меня пристально.

Только не издевайся, не смейся надо мной, – молю мысленно. Этого мне уже не выдержать. Сломаюсь.

Умоляю, не ломай меня. Просто возьми, делай со мной что хочешь... А потом спаси моих родных.

– Что за вечерний визит? – голос Давида звучит абсолютно ровно. Я безумно благодарна ему хотя бы за это. Что не начинает издеваться… Ведь понимает, что на покаяние пришла. Наверняка догадывается.

– Я пришла поговорить, – произношу каким-то не своим, излишне хриплым голосом.

– Забавно. Раньше бегала от меня, и вот до чего мы дошли, – ухмыляется в ответ.

– Мне можно… войти?

– Давай.

Вхожу, замираю в центре комнаты. Оглядываюсь по сторонам, рассматриваю стены, предметы интерьера, мебель. Что угодно, лишь бы на полуголого мужчину не смотреть.

– Я хочу спросить, – решаюсь наконец продолжить. – Если бы я не убегала от тебя. Если бы попыталась помочь тогда, когда ты об этом просил. Марина смогла бы избежать того, что произошло с ней? – спрашиваю хрипло. Заставляю себя посмотреть прямо на Давида. Не отвожу взгляда от его лица.

Глава 15

Прошла неделя моего заточения, за ней еще одна. С каждым днем отчаяние охватывало все сильнее. Я находилась в ловушке, из которой не было выхода. Пыталась отвлечься, заниматься учебой. Это помогало, но не сильно. В один из дней Давид сообщил, что меня перевели на заочное обучение. Ясно было, что он это устроил. Наверное, было непросто провернуть такое без моего присутствия. Удивительно зачем он этим заморочился. В любом случае, благодарности я не чувствовала. Только лишь одну эмоцию вызывал у меня этот мужчина – неприятие. Как могла избегала его.

Стыдилась того, что произошло между нами.

Пыталась выкинуть из головы позорную сцену, но не получалось.

Проплакав снова весь вечер, тоскуя по родным, я отключилась и проснулась среди ночи от жажды. Обычно в моей комнате стоит полный графин с водой. Но Мария Павловна уехала на выходной, поэтому придется самой спуститься вниз. Я специально сегодня носа не высовывала из комнаты, понимая, что мы с Ерихановым в доме одни. У охранников отдельное строение, сюда они не заходят.

Бояться нечего, я не интересую Давида, он очень четко дал это понять…

Возвращаюсь обратно с полным графином, и вдруг слышу хриплый стон, доносящийся из противоположной от моей комнаты части коридора. Оттуда, где покои Ериханова.

Вздрагиваю. В голову начинает лезть всякое. Вдруг ему плохо?

Да нет… Он здоровый мужик.

Но мало ли…

Не могу никак решить, что делать.

В конце концов, беспокойство берет верх. На цыпочках крадусь к спальне Давида.

Ну не стоит же он возле двери, разыгрывая меня, пугая? Значит гляну спит ли, и сразу к себе убегу.

Дурацкая затея. Но видимо я совсем одичала, и понимаю, что не успокоюсь пока не сделаю хоть что-то. Пусть даже глупость.

Дверь приоткрыта, из нее виднеется полоска света. Я не рассчитывала на такую удачу. Остается лишь заглянуть…

Застываю как громом пораженная. В горле моментально пересыхает. Хочу убежать и не могу сдвинуться с места.

В тусклом свете двух бра, по обе стороны от громадной кровати, видны два тела. Мужское и женское.

Давид Ериханов не один. И ему точно не плохо. Скорее наоборот, потому что в данный момент он вдалбливается в гибкое тело белокурой красотки.

Имеет ее сзади, по-животному. Грубо, неистово.

Боже… Он мог сделать это со мной. Но не захотел. И сейчас я этому безумно рада. Девушка издает стоны, всхлипы, хныканье. Вздрагиваю, всей душой сочувствуя ей.

Я должна что-то сделать… Помочь.

К слову, то что я определила ее как «красотку» – пока лишь мое предположение. Давид вдавливает ее голову в постель, его ручища давит на шею девушки…

Я уже готова что-то выкрикнуть, типа «отпусти ее, урод!». Мешает ком в горле. Я едва дышу от паники…

И в следующий момент девушка все же приподнимает лицо.

– О да, Давид, сильнее… Еще, прошу-у…

Это Инга… Боже, нет, только не это.

В грудь будто несколько длинных игл вонзаются одновременно.

Ненавистная прима, та что интриговала против меня, унижала всячески, делала мое нахождение на работе в ночном клубе невыносимой.

Терпеть меня не могла и я отвечала ей тем же.

Почему именно она? Знает ли Давид о нашей неприязни? Решил ли таким способом еще сильнее унизить меня?

Показать что готов трахать любую… Только не меня.

Обида, боль, разочарование. Мне так паршиво, что даже тошнить начинает.

– Люблю тебя, люблю-ю-ю… – выкрикивает Инга.

Морщусь, меня продолжает мутить все сильнее.

Красивое смуглое лицо Ериханова не выражает ни единой эмоции. Ему явно плевать на такое признание. Он продолжает двигаться в том же ритме.

Я буквально парализована увиденным и услышанным. Стыд и презрение смешиваются со странным возбуждением, которое охватывает меня. Я никогда прежде не видела ничего подобного. Черт, да я даже порно не смотрела. Матвей надо мной за это посмеивался и собирался в ближайшее время исправить «упущение».

И вот теперь все «исправил» Давид Ериханов.

Громкие влажные шлепки плоти о плоть. Крики Инги, всхлипывания и мольбы:

– Еще! Сильнее! Ооо Дави-ид.

Я должна бежать немедленно, сломя голову, почему я будто приросла к полу? Не могу оторваться от омерзительного зрелища. Как сгребает белокурые волосы в кулак, тянет голову Инги назад, к себе. Она кричит еще громче.

Наконец мне удается отмереть, дергаюсь назад так резко, что не удерживаю равновесие. Хватаюсь за приоткрытую дверь, и уже не могу ничего контролировать, меня толкает в комнату.

Давид резко вскидывает голову. Наши взгляды встречаются. В этот момент я мечтаю умереть. Это мое единственное, абсолютное желание.

Ериханов не отводит взгляда, при этом ни на секунду не останавливаясь. Это какое-то запредельно порочное безумие! Почему я не могу провалиться сквозь землю? Пожалуйста! Или пусть я исчезну. Стану невидимкой…

Увы.

Мне удается сдвинуться с места. Пячусь назад, а Давид при этом держит наш зрительный контакт. Мое сердце колотится с такой частотой, что перед глазами пляшут черные мушки.

Оказавшись в коридоре, сделав два шага сгибаюсь пополам. Меня тошнит. Но так как я не ела, слава богу не доходит до рвоты. Держась за стены, тороплюсь в свою комнату.

Никак не получается успокоиться.

Я пережила самое ужасное унижение в своей жизни. И продолжаю переживать его симптомы. У меня крутит живот, ноги сводит. Боль во всем теле. Кое-как добираюсь до ванной и только взглянув в зеркало понимаю, что лицо все мокрое от слез.

Почему? Что за безумие?

Заставляю себя встать под душ. Делаю контрастный. Обжигающе горячий, затем холодный. Сжавшись в комок, поливаю себя сидя в ванной.

Пока не заканчиваются слезы и не наступает полное опустошение.

Думала, что хуже уже быть не может. Не помню как добралась до своей комнаты, проклиная собственное любопытство. Что вообще у меня было в голове в тот момент, когда решила заглянуть в эту чёртову приоткрытую дверь?

Глава 16

Поднявшись в свою комнату чувствую, как меня захлестывает злость. Причем на себя. Я показала слабость покинув территорию. Но в присутствии Давида у меня бы кусок не полез в горло. Если он отпустит шутку или хоть как-то намекнет на вчерашнее я точно не выдержу. Как же хочется сбежать из этого дома? Что я тут делаю, пока мама и сестра страдают?

Стук в дверь заставляет вздрогнуть. Черт, неужели так полон решимости накормить меня, что пришел лично? Почему я не заперла дверь, идиотка чертова? Теперь слишком поздно, она приоткрывается… Вздыхаю с облегчением. Это Мария Павловна с подносом, сервированным завтраком.

– Ты только не гони меня, иначе хозяин ужасно рассердится и сам придет. Он полон решимости тебя накормить. Ты и правда сильно похудела, Лили, хотя и так была тростиночкой. Все нервы, да? Вижу как маешься, места себе не находишь, – укоризненно качает головой.

– Хорошо, ставь туда, – показываю на туалетный столик.

– Спасибо.

– Ну что ты, зачем благодаришь. Это тебе за заботу спасибо, – теперь у меня слезы на глазах, просто сумасшедшие качели настроения. Но серьезно, без этой женщины, ее поддержки я бы тут наверное с ума сошла.

– Неприятная особа эта блондинка… не знаю как ее зовут. Мне кажется Давид Андреевич сам не в курсе. Он после того как ты ушла очень жестко с ней обошелся. Выгнал, в общем. Сказал Петру, охраннику, чтобы отвез. Вышвырнул, в общем. И поделом ей. Разговаривала она с тобой отвратительно. Кто ей дал право так общаться? Королевна нашлась. Царских кровей, видели мы таких.

– Спасибо за поддержку, – говорю, жуя бекон. – И за завтрак. Все потрясающе вкусно.

– Вот и умница. Я так рада. И хозяин будет доволен.

– Угу, он прям испереживался весь, только и думает что о моем желудке, – кривлюсь невольно.

Надеюсь, Давид сегодня не планирует провести весь день дома. Я намерена избегать его максимально. Не могу я встретиться с ним после вчерашнего. Как подумаю… этот его взгляд, в момент когда он – в Инге… Меня сразу волна отвращения накрывает. Как хорошо что он не принял мою жертву, не стал залезать на меня… После увидеть его с Ингой было бы, наверное, в разы противнее.

Весь день стараюсь отвлечься учебой.

Давид не приезжает до позднего вечера. Полночь. Не могу уснуть, ворочаюсь в постели, когда слышу тяжелые шаги. Где он был? С Ингой?

Боже, меня мучает ревность, рвет душу. Ненавижу себя за это, но ничего не могу поделать.

Шаги вдруг стихают… прямо возле двери в мою комнату. Я перестаю дышать. Глаза широко распахиваются, а сердце молотит оглушающе и часто.

Пара секунд кажутся вечностью… а затем шаги удаляются.

Чего он хотел? Зачем стоял возле моей комнаты?

***

День проходит за днем, вот и еще неделя позади. Я как могу избегаю Ериханова, а он, кажется, меня…

Это странно, жить вот так в одном доме. Почти не обмениваться словами, фразами. Если бы не Мария Павловна я бы одичала, наверное.

Хотя, есть еще моя дорогая Настя. Мы часто общаемся по видеосвязи. С вещами, из дома мне привезли и компьютер, только отдали не сразу, спустя пару дней.

Это огромное облегчение и в то же время мука. Настя напоминает мне о прошлой жизни. Рассказывает свои обыденные новости, а у меня все болит от мысли что как раньше уже никогда не будет.

Еще моя дорогая подруга заходит к нам поливать цветы. Я всегда держала у нее запасной ключ от нашей квартиры, потому что ужасно рассеянная, иногда могла забыть его дома или потерять. Такое было и не раз.

Настя рассказывала, что недавно видела в нашем подъезде Матвея. Они столкнулись и он спросил обо мне.

– Не понимаю, как ему наглости хватило! – возмущается подруга.

Матвей… Я и забыла что произошло у нас с ним. Жуткая сцена. Если бы не Давид, мой парень бы меня изнасиловал… А я даже не сказала спасибо Ериханову. Наверное он меня считает ужасно наглой.

***

– Ты такой измученной выглядишь, круги под глазами. Так нельзя, девочка. Смотришь на тебя и сердце кровью обливается, – привычно ворчит Мария Павловна.

Я действительно ем все меньше. У меня постоянно отсутствует аппетит. Заставлять себя – не сильно приятное занятие.

Я не могу сказать что это из-за вынужденного затворничества. Мне начали разрешать прогулки. Ведь их дают даже заключенным в Гуантанамо.

Разумеется, в сопровождении охранника.

Места здесь очень красивые. Правда погода в последнее время так себе. Холодает. Начало Ноября…

Еще мне нравится плавать. В доме я обнаружила бассейн, на нулевом этаже. Достаточно большой. Поначалу очень боялась столкнуться там с Ерихановым. Но так как он много времени проводит вне дома, легко выбрать время когда его нет. И он не увидит меня в купальнике.

Хотя ему это неинтересно. И голой видел. Нулевой эффект…

***

Итак, мы с Давидом избегаем друг друга обоюдно. Его нечасто можно увидеть в этом доме. Он все время отсутствует. А если и возвращается, то ощущение что смотрит сквозь меня. Словно я стала невидимкой. Есть такой фильм, там девушка стала невидимой. Для всех абсолютно. Для родителей, друзей. Очень грустное кино. Спасение пришло только когда ее полюбил мужчина.

Романтично и пронзительно. Полюбит ли меня хоть кто-то по-настоящему? Найду ли свою судьбу?

Пока все что меня связывало с мужчинами было окрашено в грязь и черноту.

***

– Давид Андреевич просит тебя спуститься к обеду, – заглядывает ко мне Мария. Смотрит крайне недовольно. – Лилиана, пожалуйста. Давай не будем его злить. Он очень строго приказал. Настроен, так сказать, решительно. Пойдем. Я утку запекла. С апельсинами.

– Я не голодна, – вздыхаю. Ночью мне приснилась сестренка. Это было так больно, что я до сих пор в себя не могу прийти. Ужасно истосковалась. Просто умираю…

– Ты всегда не голодна. Решила так себя доконать? Смотреть больно…

Мария Павловна не сдается и продолжает ворчать, убеждать, просить… Эта женщина

Глава 17

На частном самолете, которым мы летим, есть даже спальня. Вышколенный стюард показывает ее нам, но я отказывалась ее занимать. Считаю, что она куда нужнее раненому. Но Давид раздраженно отмахивается. Не желает вставать со своего откинутого в лежачее положение кресла. Он крайне раздражен и я решаю не настаивать, не злить его.

София жмется ко мне, не отпускает руку. Укладываю ее в постель, глажу по голове. Ни о чем не расспрашиваю. Не хочу сейчас мучить ее. Она выглядит изможденной, усталой. Быстро отключается. А вот мне не до сна.

**

Улучив момент, я подловила Руслана, когда тот ходил к бару. Я должна была спросить. Давид дремал… Да и его я бы спрашивать не решилась…

– Расскажи… как ему удалось?

– Почему меня спрашиваешь?

– Ты же видишь… он со мной не разговаривает…

– Он сейчас не в настроении, да, – кривится Руслан. – Слишком много крови потерял. Позже думаю сможешь расспросить.

– Ты ничего не знаешь о моей маме? Они с Софией были вместе. Пожалуйста… Мне нужно знать…

– Насколько я понял, получилось только с девочкой.

– Почему мы так спешно улетаем?

– Сама как думаешь? Все прошло не так чтоб гладко. Была перестрелка. Давид уложил двоих. Они будут мстить…

– Значит мама… они могут сделать с ней что угодно!

– Слушай, он сделал что мог, понимаешь? Твой гребаный брат не сделал вообще ничего. Просто свалил куда подальше. Это его мать. Он должен землю рыть, а он…

Лицо Руслана выражает крайнюю степень омерзения.

– Если что-то получится, то люди Давида ей помогут. Не убивайся. Главное ты с сестрой. Насколько я понял, она там одному из главных запала. Не было времени тянуть. Давид сильно рисковал, чудом что живой выбрался.

Слушаю все это и реву бесшумно. Руслану явно не по душе моя эмоциональность. Отворачивается.

– Иди к сестре.

– Значит, мы улетаем, потому что они пришли бы за ней, да?

– Догадливая. Теперь все знаешь. Дашь мне отдохнуть? Я двое суток не спал.

– Прости… И еще раз, огромное спасибо.

– Иди уже, – хмыкает. – Давида будешь благодарить. И уж постарайся.

Хорошо, что Руслан отворачивается, потому что краска бросается мне в лицо.

Он ведь не хочет меня. Тогда зачем помог? В чем его интерес?

***

Как же странно кидает меня жизнь, еще недавно я была пленницей в доме у черта на куличках, в глубокой провинции. Не могла выходить за ворота и строила планы побега. И вот, судьба сделала кульбит, я лежу в шезлонге на лазурном побережье Франции. Мы здесь уже неделю.

Когда узнала, что приземляемся в аэропорту Ниццы, моему удивлению не было предела. Впрочем, сил на эмоции уже не осталось. Я плакала почти весь полет. Тихо, бесшумно. Рядом спала Софи и я не хотела ее разбудить.

Дом в который мы приехали – совсем не такой, в котором я жила последние недели. Главное отличие – он обитаем. То есть, в нем находится не только прислуга.

Хозяйка дома – Дарина. Красивая, ухоженная женщина, на вид ей около сорока, и ее дочь Кристиана, моя ровесница. Они встретили нас очень приветливо. Я была настолько вымотана, что было все равно, куда меня везут. Нас заботливо отвели в большую просторную комнату, которую выделили мне и Софии. Для которой в шкафу уже висели вещи. Немного, но тем не менее. Как объяснила Дарина, это старые вещи Кристианы, которые еще не успели отдать на благотворительность.

Конечно, больше всего внимания было уделено Давиду. Его устроили на первом этаже, в большой просторной спальне. Нас – на втором.

Дарина – любовница Давида? Его женщина? У них все серьезно?

Мне от этого не по себе, хотя глупо, конечно. Ериханов отверг меня. Даже если бы у нас случился секс, это не означало бы, что у меня есть права на этого мужчину. Я прекрасно это понимаю. Только никак не получается подавить ревность. Поэтому невольно отношусь к Дарине с предубеждением. Стараюсь отыскать в ее идеальной внешности недостатки.

Тут совсем другая погода. Еще тепло, можно загорать, хотя море уже прохладное. А вот бассейн возле дома – с подогревом. Правда я ни разу пока не плавала – как-то не додумалась взять купальник. Сумка, собранная для побега, не предполагала наличие бикини.

– У тебя мало вещей. Надо будет отправиться на шопинг, – говорит Кристина. – Здесь недалеко есть отличный торговый центр.

– О, нет, спасибо. Мне и так нормально.

Хотя загорать в шортах, которые опять же, одолжила мне Кристиана, немного странно.

Меня мало волнуют эти мелочи. Гораздо больше переживаю за сестру, которая каждую ночь просыпается от кошмаров. Меня сразу начинает трясти, я думаю о маме, меня душит паника. Потом долго глажу Софию по спине, крепко прижимая к себе. Сестра перебирается ко мне в постель, мы обнимаемся и засыпаем.

Кристиана все же вытащила меня на шопинг, я просто устала сопротивляться. Вообще, странно что мы нашли общий язык. Эта девушка любительница трещать без умолку. Я стеснялась ее расспрашивать, но она и без вопросов рассказала многое.

– Думаешь, моя мать и Давид любовники? – задает шокирующий меня вопрос.

Я действительно размышляла об этом. Дарина и Давид выглядели как очень близкие друг другу люди. Хотя вместе я их видела мельком и всего пару раз. Потому что почти не покидала выделенную нам с сестрой комнату. У Софи пару дней после приезда держалась повышенная температура. Я сильно переживала по этому поводу.

Еще сестра совсем мало говорила. Стоило начать ее расспрашивать о том, как ей жилось в нашу разлуку, начинала плакать. Я пугалась и отвлекала ее, уводила на другие темы.

Но мне все же необходимо было знать… как бы ни была тяжела правда.

– С чего ты взяла, что я так думаю? – пожимаю плечами, напуская на себя равнодушный вид.

– Ну, не знаю… Ты будто смущаешься всякий раз, видя их вместе. Так вот, ничего такого. У мамы есть парень. Молодой и красивый. Моего возраста, – хихикает Кристиана.

– Даже так? Ну, хорошо, раз ей нравится…

Глава 18

Быстрыми, мощными движениями Давид рассекает воду. Завораживающее зрелище. Я поспешно отворачиваюсь, даже подаюсь назад.

– Все ясно, – хихикает Кристиана.

– Что, прости? Ты что-то сказала? – моргаю, пытаясь прийти в себя. Черт, ну надо же так глупо выдать свое состояние!

– Я спросила, умеешь ли ты плавать. Но теперь ясно, что даже если умеешь, под воду уйдешь. Детка, нельзя так реагировать. Хотя, я тебя понимаю. Он конечно впечатляет, – кивает в сторону Давида.

– Слушай, я попозже приду, ладно? Голова болит, пойду таблетку выпью.

– Неа, не пудри мне мозги. Надо быть смелее, малыш, ну что ты в самом деле. Давид не злой серый волк и не съест нас. Пошли, – тянет за руку. – Прыгаем на счет три.

И мы летим в бассейн, не заморачиваясь лестницей. Прохладная вода бодрит, всплываю на поверхность и сразу беру быстрый темп кролем. Надо выветрить из головы наваждение.

Останавливаюсь достигнув края. Давид и Кристиана о чем-то болтают у противоположного бортика. Поворачиваюсь к ним спиной, положив локти на край бассейна.

Почему-то остро ощущаю себя третьей лишней. Они так мило беседуют… и это раздражает меня. Плыть в их сторону не хочется. Торчать возле бортика тоже не особенно интересно.

Направляюсь к лестнице, чтобы вылезти, но вдруг мою талию обхватывают крепкие руки.

– Уже уходишь? – поворачиваюсь на хриплый голос. Сердце начинает отчаянно трепыхаться в грудной клетке.

– Я… устала, – все что удается просипеть.

Но Давид вдруг дергает меня на себя. Вместе уходим под воду. Всплеск адреналина, зашкаливающее возбуждение. Несмотря на шок – это самый лучший момент в моей жизни. Особенный. Пронзительный.

Всплываем. Давид тут же мощными гребками плывет прочь, я – за ним. Глупо оставаться на месте и демонстрировать свою растерянность.

**

Ну вот, он тебя не съел, хотя смотрел так, словно очень хочет откусить кусочек, – продолжает упражняться в остроумии Кристиана.

Мы поплавали вволю. Давид вскоре покинул бассейн, сказав, что ему надо работать. Кристиана уговаривала его статься, но он был не умолим. При этом смотрел на меня – я чувствовала его прожигающий взгляд. Но сама не могла поднять глаз. Происходящее было слишком интимно. Мое тело, особенно места которых касались его руки – горели. Прохладная вода не могла остудить их. Между ног мучительно ныло. Меня выкручивало от желания близости с этим мужчиной. Он едва дотронулся – я стала пылающим вулканом.

Необходимо побыть одной, осознать что с этим делать. Заняться самовнушением, побороть это как-то…

Вместо этого я еще несколько часов выслушивала болтовню Кристианы, разные шуточки.

***

– Лили, можно мне сегодня пойти к соседям с ночевкой? – удивляет меня вопросом София.

Сестра не только обжилась в этом доме, но и нашла себе подружку, соседскую девочку. Причем та говорит только на французском, София, разумеется, не знает ни слова на этом языке. Точнее, не знала. Быстро учится. Ей и Натали на удивление интересно вместе.

– Ты уверена, дорогая?

Не могу нарадоваться тому как проходит реабилитация Софии. Давид нашел для нее психолога, раз в три дня проходят сеансы. Прогресс замечательный. Кошмаров почти нет. Но мне все равно немного тревожно отпускать сестру.

– Я очень хочу, правда. Все будет хорошо, Лили. Обещаю.

Я не могу запретить. Вспоминаю как сама любила такие ночевки. То я у Насти, то она у меня. Ох, надо позвонить подруге по скайпу. Я ужасно скучаю. Три дня мы не списывались.

Помогаю Софии собрать рюкзак, провожаю ее к соседям. Милая женщина, мама Натали, обещает что все будет хорошо, говоря явно заученные на английском слова. Французы ненавидят чужие языки, как объяснила Кристиана. Зазнайки и снобы.

– Так что, учи язык, Лили, – добавила со вздохом. – Но если честно, мне до сих пор слабо дается… Мучение сплошное.

*******

Вечером в доме неожиданно случилась вечеринка.

Дарина отмечала особенно выгодную сделку, приехала домой с подругой и клиентом, обаятельным мужчиной лет пятидесяти на вид. Впрочем, Эрик выглядел шикарно, ему нельзя было дать этот возраст – о нем мне сказала вездесущая Кристиана. Ее мать вовсю флиртовала с Эриком. Явно была заинтересована в нем. Они обнимались никого не стесняясь. А вот ее подруга, Мари, не сводила глаз с Давида. Чуть ли не облизывалась.

Никогда до этого момента я не испытывала чувства ревности. Оно меня буквально душило, терзало. Давид смотрел благосклонно, ясно что не прочь провести время.

Улучив момент я неловко поворачиваюсь и выливаю на Мари полбокала красного вина.

– Ой, простите ради бога! – восклицаю по-английски. Русский, разумеется, эта мадам не знает. – Мне так жаль.

Белое платье француженки безнадежно испорчено, как и ее настроение. Давид смотрит на меня прищурившись. Его взгляд меня словно просвечивает. Плевать. Меня бесит эта вечеринка, бесит Мари, Давид, и вообще все. Наверное, третий бокал сухого мерло был лишним…

Мари спешит в уборную, Давид прощается со всеми и уходит в свою комнату. Похоже вечеринка быстро пришла к завершению. Благодаря мне. Чувствую себя прескверно. Не понимаю, зачем все это сделала…

– Ну ты и стерва, – шепчет едва слышно мне на ухо Кристиана. – Но я в восхищении.

– Не понимаю что ты хочешь сказать, – бормочу себе под нос. – Голова болит. Пожалуй, спать пойду.

– Мари очень расстроилась, – ко мне подходит Дарина. – Понятно, что твоего знания языков не хватает чтобы извиниться как следует. Но я прошу тебя, больше так не вести себя с моими гостями, Лилиана. Если не умеешь пить, то не стоит портить другим веселье.

Дарина, Эрик и Мари вскоре уезжают. Мы с Кристианой выходим на веранду проводить их. Я подхожу к Мари и еще раз бормочу извинения, под строгим взглядом хозяйки дома.

– Ее больше заботило что Давид ушел. Клала она на твои извинения, – говорит Кристиана, глядя вслед выезжающей со двора машине матери. – Эта баба, оказывается, дальняя родственница Эрика. Мать на него глаз положила, а ты, видишь, чуть идиллию не испортила.