Девушка в багажнике

Глава 1

Солнечные лучи пробиваются сквозь тончайший шелк молочно-белых штор, рисуя замысловатые узоры на моей кровати. Я просыпаюсь, как обычно, за минуту до звонка будильника. Шесть двадцать девять утра. Моргаю, привыкая к свету, и медленно потягиваюсь, чувствуя, как шелковое постельное белье нежно скользит по коже. Еще один день в моей идеальной жизни, которую так старательно выстроил мой отец.

Моя комната - настоящее произведение искусства. Просторная, с высокими потолками и лепниной в стиле рококо. Стены окрашены в нежный перламутровый оттенок, плавно переходящий в светло-лиловый у потолка. Огромная двуспальная кровать с резным изголовьем из беленого дуба стоит напротив панорамного окна, из которого открывается вид на ухоженный сад с фонтаном посередине. По правую сторону - массивный книжный шкаф из того же дуба, заполненный учебниками, классической литературой и - о, вот это действительно смешно - коллекцией фигурок ангелочков, которую папа начал собирать для меня, когда мне было семь. Он до сих пор верит, что я их обожаю.

Слева от кровати стоит мой рабочий стол с идеально разложенными тетрадями, несколькими карандашами в хрустальном стакане и ноутбуком в белоснежном чехле. На противоположной от окна стене - дверь в гардеробную комнату размером с небольшую студию и ванную с мраморной отделкой.

Все выглядит безупречно. Как и положено комнате отличницы, дочери миллионера. Я встаю с кровати и иду в ванную, умываюсь прохладной водой и рассматриваю свое лицо в зеркале. Светлые волосы, естественно вьющиеся у кончиков, чистая кожа без единого изъяна и глаза цвета штормового неба. Папа всегда говорит, что я унаследовала их от матери. Той самой, что сбежала от нас двадцать лет назад, когда мне было всего два года.

После душа я надеваю свой «идеальный образ»: кремовая блузка из натурального шелка, прямая юбка до колена цвета топленого молока, телесные колготки и туфли-лодочки на невысоком каблуке. Собираю волосы в аккуратный пучок, оставляя несколько прядей обрамлять лицо. Минимум косметики: чуть туши на ресницы и прозрачный блеск для губ. Злата Таирова, примерная дочь и гордость отца, готова к выходу.

Спускаюсь по широкой мраморной лестнице в столовую. Наш особняк, расположенный в элитном пригороде, выглядит как декорация к фильму о идеальной жизни: высокие потолки с лепниной, антиквариат, коллекционная живопись, мраморные полы с подогревом. Все кричит о состоянии и успехе, хотя папа неустанно повторяет мне о скромности и бережливости. Ирония, которую я научилась ценить.

- Доброе утро, милая, - отец уже сидит за обеденным столом. Строгий темно-синий костюм идеально сидит на его подтянутой фигуре, а серебристая проседь на висках только подчеркивает его мужественность.

- Доброе утро, папа, - я целую его в щеку и сажусь напротив.

Илья Александрович Таиров - воплощение успешного бизнесмена. Прямая осанка, внимательный взгляд и тонкие губы, сжатые в вечной полуулыбке. Только я знаю, что за этой маской скрывается человек, которого предали, которого бросили ради денег. Человек, который двадцать лет назад поклялся, что сам заработает состояние, и никогда больше не позволит деньгам уничтожить то, что ему дорого.

Экономка Анна Васильевна подает завтрак: овсяная каша с ягодами для меня, яичница с авокадо для отца, свежевыжатый апельсиновый сок для нас обоих. Все по расписанию, все под контролем.

- Какие планы на сегодня? - спрашивает отец, отпивая кофе из фарфоровой чашки.

- Лекции до трех, потом библиотека, - отвечаю я, мысленно перечеркивая последнее. Вместо библиотеки меня ждет маникюрный салон, но отец, конечно, об этом не узнает.

- Хорошо. У тебя сегодня семинар по корпоративному праву?

- Да, и я отлично подготовилась, - я слегка улыбаюсь, зная, что эта фраза успокоит отца.

- Умница, - кивает он. - Вечером у меня важная встреча с инвесторами, поужинаем порознь.

Внутри меня вспыхивает радость, но я старательно сохраняю разочарованное выражение лица.

- Опять работа? - я вздыхаю с идеально выверенной ноткой грусти.

- Прости, милая. Бизнес требует жертв, ты же знаешь. - Он достает бумажник и протягивает мне пятитысячную купюру. - Вот, на расходы на неделю.

Я принимаю деньги с благодарной улыбкой, хотя внутренне качаю головой. Пять тысяч на неделю. Смешно. За одну коктейльную карту в «Инферно» можно отдать столько же за вечер.

- Спасибо, папа. Я постараюсь экономить, - я опускаю взгляд, чтобы он не заметил иронии в моих глазах.

- Вот и умница. Помни, деньги надо уважать. Они приходят к тем, кто понимает их ценность.

Я киваю, вспоминая эту мантру, которую слышу с детства. Папа - мультимиллионер, владелец крупнейшей в городе сети агентств элитной недвижимости, а его дочь ходит с телефоном трехлетней давности и считает копейки. Экономия, воспитание, уроки жизни. А может, просто страх, что я, как мама, предпочту его деньгам какие-то другие?

После завтрака отец садится в свой серебристый «Мерседес» и уезжает на работу. Я беру рюкзак и выхожу на подъездную дорожку, где припаркован мой черный BMW X6. Единственная роскошь, которую отец мне позволил. Завожу двигатель и направляюсь в университет, где проведу несколько часов на лекциях, демонстрируя окружающим свой блестящий ум и примерное поведение.

***

Глава 2

Вечер наступает медленно, будто время специально растягивается. Я возвращаюсь домой после занятий, принимаю душ и терпеливо жду, пока часы покажут семь вечера. Это время, когда отец обычно уезжает на свои деловые ужины.

Слышу, как хлопает входная дверь, как заводится мотор его «Мерседеса», как шуршат шины по гравийной дорожке. Пятнадцать минут я сижу неподвижно, убеждаясь, что он действительно уехал и не вернется за забытым документом или телефоном.

Как только убеждаюсь, что на горизонте чисто, начинается моя настоящая жизнь.

Я бросаюсь к гардеробной, где за рядами скромных блузок и юбок-карандашей скрывается мой тайный арсенал. В самом дальнем углу шкафа, за зимними пальто, я храню свои сокровища: яркие топы, мини-юбки, обтягивающие платья и туфли на таких высоких каблуках, что отец бы, вероятно, получил сердечный приступ, увидев меня в них.

Сегодня я выбираю черное обтягивающее платье с глубоким вырезом на спине. Оно короткое, едва прикрывает ягодицы, и выгодно подчеркивает мою фигуру. К нему надеваю серебристые босоножки на десятисантиметровой шпильке с тонкими ремешками, обвивающими щиколотки. Распускаю волосы, позволяя им свободно рассыпаться по плечам золотистым каскадом.

Теперь макияж. В отличие от дневного образа, вечерний я создаю яркий и вызывающий. Дымчатые тени с серебристым мерцанием, подводка «кошачий глаз», удлиняющая тушь в три слоя и мой любимый акцент - ярко-красная помада. Я наношу ее медленно, наслаждаясь трансформацией из примерной дочки в ночную бунтарку.

Стою перед зеркалом и не узнаю себя. Где она, та скромная Злата с аккуратным пучком и бесцветным блеском на губах? Передо мной стоит совершенно другая девушка: сексуальная, дерзкая, готовая тусоваться ночь напролет. Я улыбаюсь своему отражению, и оно немного хищно улыбается мне в ответ.

Настало время для еще одного секрета. Отодвигаю в сторону стопку аккуратно сложенных свитеров на верхней полке шкафа. За ними небольшая ниша, которую я обнаружила случайно, когда была подростком. Внутри маленькая коллекция запретных удовольствий: пачка тонких сигарет с ментолом, зажигалка Zippo с гравировкой в виде крыльев (подарок Вики на прошлый день рождения), фляжка с виски Jack Daniel's Honey, который я обожаю за карамельный привкус, и плоская бутылочка ликера Cointreau с апельсиновыми нотками.

Сегодня выбираю виски. Мне нужна эта теплая волна уверенности, которая разливается по телу с первым глотком. Делаю маленький, но жадный глоток прямо из фляжки. Жидкость обжигает горло, а затем превращается в приятное тепло, растекающееся по всему телу. Я убираю фляжку в маленькую серебристую сумочку-клатч, туда же отправляется пачка сигарет и зажигалка.

Мой телефон оживает. Звонит Вика.

- Ну что, принцесса, готова к побегу из замка? - ее хрипловатый голос звучит нетерпеливо.

- Да, - отвечаю я, чувствуя, как адреналин уже начинает пульсировать в венах. - Папочка уехал, дракон покинул пещеру.

- Такси будет через десять минут у соседнего квартала. Не хочу, чтобы твоя экономка снова приняла меня за девушку по вызову, - смеется Вика.

- Господи, она просто спросила, не заблудилась ли ты! - хихикаю я, вспоминая тот неловкий случай.

- Ага, с таким выражением лица, будто я пришла совращать младенцев. Жду у синего забора, не опаздывай!

Я бросаю взгляд на свои шикарные каблуки и мысленно прикидываю маршрут эвакуации. По лестнице на второй этаж, мимо спальни экономки, через боковую дверь в сад, потом вдоль живой изгороди к калитке. Все продумано до мелочей. Это результат многолетней практики тайных побегов.

Перед выходом на миг останавливаюсь. В такие моменты меня всегда посещает странное чувство. Смесь вины и восторга, страха и предвкушения. Что бы сказал отец, увидев меня такой? Его идеальная дочь-отличница в платье, больше похожем на комбинацию, с красной помадой и планами на ночь, которые точно не включают подготовку к завтрашним лекциям.

Но сейчас не время для сомнений. Я проскальзываю по дому как призрак, стараясь не шуметь. Босоножки держу в руках, потому что в них невозможно передвигаться бесшумно. Сердце колотится, как сумасшедшее, когда я прохожу мимо комнаты Анны Васильевны. Из-за двери доносится приглушенный звук телевизора, она смотрит свой любимый сериал.

Наконец, я оказываюсь в саду. Майский вечер окутывает меня теплым воздухом, наполненным ароматом сирени. Натягиваю босоножки и бегу вдоль живой изгороди, пригнувшись, словно шпионка из фильма. Не хватает только саундтрека из «Миссия невыполнима».

Добравшись до калитки, набираю код на замке и выскальзываю наружу. Свобода! Я чувствую себя заключенной, сбежавшей из тюрьмы. Глупое сравнение, конечно. Мой дом - роскошный особняк, а не камера.

Вика уже ждет меня в такси, элегантная и дерзкая в своем изумрудном комбинезоне с глубоким декольте. Ее рыжие волосы собраны в высокий хвост, подчеркивающий скулы.

- Вау! - присвистывает она, окидывая меня взглядом. - Злата Таирова - дочь уважаемого риелтора или звезда эскорта? Не могу разобрать!

- Заткнись, - смеюсь я, плюхаясь на сиденье рядом с ней. - Просто сегодня хочу, чтобы все взгляды были прикованы ко мне.

- Конкретные взгляды или любые подойдут? - подмигивает Вика.

Мы смеемся, и я чувствую, как напряжение покидает меня. В такси пахнет Викиными духами, аромат восточный и пряный. Я делаю еще один маленький глоток виски из фляжки, прежде чем предложить ей.

Глава 3

Охранник окидывает нас внимательным взглядом, задерживаясь на моих ногах, потом кивает и отступает в сторону, пропуская внутрь. Я слышу недовольные возгласы из очереди, и это вызывает у меня странное удовольствие.

Внутри «Инферно» настоящий праздник для чувств. Приглушенный свет с красными акцентами; музыка, которая не просто звучит, а вибрирует в каждой клетке тела; аромат духов, сигаретного дыма и алкогольных напитков, смешивающийся в пьянящий коктейль. На первом этаже огромный танцпол с баром вдоль стены. На втором лаунж зона с удобными диванами и столиками. На третьем, самом элитном, VIP-зона, куда пускают только избранных.

Басы грохочут так, что я чувствую их не ушами, а всем телом. Пульсирующий ритм проникает под кожу, заставляя кровь бежать быстрее. В «Инферно» всегда так, словно переступаешь порог обычного мира и попадаешь в другое измерение, где нет запретов, нет отцовских правил, нет завтрашних лекций.

- Когда ты уже поменяешь эту допотопную трубу? - Вика кивает на мой телефон. - Мне кажется, его в музее техники с руками оторвут.

- Папа считает, что новый телефон каждый год - это «бездумное транжирство», - отвечаю я, передразнивая отцовскую интонацию.

- При этом на тебе сейчас серьги с бриллиантами, стоимость которых равна годовой аренде не самой дешевой квартиры, - Вика закатывает глаза.

- Украшения - это «инвестиции», - смеюсь я. - Не перепутай.

Внутри клуба настоящий муравейник из тел, музыки и света. Лазеры прорезают дымовую завесу, рисуя на потолке и стенах причудливые узоры. Я глубоко вдыхаю тяжелый воздух. Это мой кислород, это моя свобода.

- Пошли к бару! - Вика тянет меня за руку, ловко лавируя между танцующими. - Я умираю от жажды!

Бармен Денис - высокий парень с выбритыми висками и множеством татуировок на обнаженных руках - улыбается, увидев нас.

- Мои любимые красотки! Что будем пить сегодня?

- «Космополитен», - говорит Вика.

- А мне «Маргариту», - киваю я. - С солью по краю.

- Сейчас будет, - подмигивает он и начинает колдовать над шейкером.

Я оглядываюсь, впитывая атмосферу. Компании за столиками вдоль стен, где кто-то громко смеется, кто-то чокается стопками, а кто-то уже целуется, не заботясь о том, что вокруг люди. Диджей на возвышении, словно дирижер этого безумного оркестра. И в центре клуба пульсирующее, извивающееся море тел, двигающихся в такт музыке.

Бармен ставит перед нами высокие бокалы с яркими коктейлями.

- За чей счет банкет? - спрашивает Вика, доставая кошелек.

- За мой, - отвечаю я, протягивая карту. - И поставь нам еще по шоту текилы.

- Ого, папина принцесса щедрая сегодня, - Вика поднимает бровь.

- Это не папины деньги, - я улыбаюсь. - Это моя заначка. Написала несколько курсовых работ второкурсникам.

Мы чокаемся шотами, опрокидываем их залпом, и я морщусь, когда жидкий огонь прокатывается по горлу.

- Решено, - объявляет Вика, хлопая ладонью по барной стойке. - Сегодня мы танцуем до утра!

Я не спорю. Сегодня я хочу забыть о том, что я Злата Таирова, примерная дочь и студентка-отличница. Сегодня я просто девушка, которая хочет ощутить жизнь во всей ее красе.

Мы пробираемся в самый центр танцпола. Музыка становится громче, тела вокруг - ближе. Я закрываю глаза и позволяю ритму захватить меня полностью. В такие моменты я по-настоящему свободна. Движения становятся плавными, текучими, мое тело само знает, что делать. Я чувствую, как короткое платье скользит по бедрам, как волосы прилипают к вспотевшей шее, как каблуки впиваются в пол при каждом движении.

Кто-то задевает меня плечом, я открываю глаза и встречаюсь взглядом с высоким парнем в черной рубашке. Он улыбается, обнажая идеально белые зубы, и делает движение, будто приглашает танцевать вместе. Я отвечаю улыбкой, но качаю головой. Пока не хочу компании.

Через несколько песен мы с Викой возвращаемся к бару за новой порцией коктейлей.

- Не могу поверить, что твой папаша до сих пор не догадался о твоей двойной жизни, - говорит Вика, когда мы устраиваемся за маленьким столиком в углу. - Он ведь все контролирует.

Я делаю глоток «Маргариты», наслаждаясь контрастом соленого ободка и кисло-сладкого напитка.

- Он видит то, что хочет видеть, - пожимаю плечами. - А я даю ему именно тот образ, который он ожидает.

- Но разве тебе не надоело жить двойной жизнью? - Вика наклоняется ближе, чтобы перекричать музыку. - Ты ведь взрослая, тебе двадцать два!

Я вздыхаю, крутя в пальцах соломинку.

- Ты не понимаешь, какой он... После того, как мама сбежала, папа словно решил, что деньги - корень зла. Он воспитывал меня в строгости, постоянно повторяя, что я должна ценить каждую копейку. При этом, заметь, мы живем в особняке, у него «Мерседес» за десять миллионов, а мои школьные платья всегда были от дизайнеров.

- Логика на уровне, - фыркает Вика.

- Он боится, что я вырасту избалованной, - продолжаю я. - Боится, что если я привыкну легко тратить деньги, то однажды упорхну к кому-то побогаче, как сделала мама. - Я делаю еще один глоток. - Он ведь до сих пор не может ей простить. Она бросила его, когда у него ничего не было.

Глава 4

Я смотрю на него оценивающе. Высокий, со спортивным телосложением, темные волосы аккуратно уложены, на запястье массивные часы, похоже, дорогие. Симпатичный, но не слишком выделяющийся из толпы. Таких здесь десятки.

- Спасибо, - отвечаю я сдержанно, но не отстраняюсь.

- Я Алекс, - представляется он. - Могу угостить тебя чем-нибудь?

Я колеблюсь секунду, а потом решаю, что сегодня вечер приключений.

- Злата, - я протягиваю ему руку. - И да, от коктейля не откажусь.

Мы выбираемся из толпы танцующих и направляемся к бару. Я быстро бросаю взгляд на Вику, которая уже флиртует с каким-то парнем в белой футболке. Она замечает меня, и я показываю ей жестом, что все в порядке.

Алекс заказывает мне еще одну «Маргариту», а себе - виски со льдом. Мы перебрасываемся обычными фразами о музыке, о клубе, о том, как часто здесь бываем. Он говорит, что работает в IT-компании, я рассказываю, что учусь на юридическом. Обычный клубный флирт, ничего особенного.

Понимаю, что теряю интерес к этому разговору. Алекс милый, но предсказуемый. А сегодня я жажду чего-то особенного.

- Прости, мне нужно найти подругу, - говорю я, допивая коктейль. - Спасибо за напиток.

- Может, обменяемся номерами? - предлагает он.

Я изображаю сожаление.

- Извини, я не даю свой номер незнакомцам.

- Но мы уже познакомились, - улыбается он.

- Все равно, - я пожимаю плечами. - Извини.

Я возвращаюсь на танцпол и быстро нахожу Вику, которая уже обменивается контактами с тем парнем в белой футболке.

- Ты быстро, - замечает она, когда я подхожу. - Он скучный?

- До зевоты, - киваю я.

- Эй, - Вика хватает меня за руку. - Смотри, кто только что пришел.

Я оборачиваюсь ко входу и замираю. Среди группы парней, уверенно продвигающихся через клуб, мой взгляд сразу выхватывает одного. Он высокий, с идеально растрепанными темными волосами. На нем простая белая футболка под расстегнутой кожаной курткой и джинсы, которые выглядят как обычные, но я готова поспорить на свои бриллиантовые серьги, что стоят они как минимум пять моих стипендий отличницы.

- Кто это? - спрашиваю у Вики, не отрывая взгляда от незнакомца.

- Никита, - тихо отвечает она. - Появился здесь недавно, но уже стал местной легендой. Говорят, разбил сердце дочке того нефтяника... как его... Вершинина.

- Интересно, - протягиваю я, наблюдая, как Никита и его компания устраиваются в VIP-зоне.

Компания занимает столик на возвышении, откуда открывается вид на весь клуб. Я замечаю, как девушки за соседними столиками начинают поправлять волосы и украдкой бросать взгляды в их сторону. У меня вырывается усмешка, это такая предсказуемость.

- Пойдем танцевать, - тяну я Вику за руку, отворачиваясь от VIP-зоны. Не хочу быть похожей на этих охотниц.

Мы возвращаемся на танцпол, и я с головой погружаюсь в музыку. С каждым движением я чувствую, как тело становится легче, как отступают мысли об отце, о двойной жизни, о постоянной лжи. Сейчас есть только ритм и я, растворяющаяся в нем.

Музыка меняется, диджей ставит медленный, чувственный трек с глубокими басами, от которых вибрирует пол под ногами. Я закрываю глаза, позволяя телу двигаться в собственном ритме. Волосы прилипают к шее, пот стекает между лопаток, но мне все равно, я свободна.

Внезапно чувствую на себе чей-то взгляд. Такой интенсивный, что кожа начинает гореть. Открываю глаза и встречаюсь взглядом с ним. Тем самым парнем из VIP-зоны. Никита смотрит прямо на меня, держа в руке бокал с янтарной жидкостью. Его губы изогнуты в легкой полуулыбке, взгляд оценивающий, но не пошлый.

Я выдерживаю его взгляд секунду, две, три... А потом демонстративно отворачиваюсь, продолжая танцевать. Пусть не думает, что я из тех, кто падает в обморок от внимания симпатичного парня.

- Воу, - Вика наклоняется к моему уху. - Тот самый Никита пожирает тебя глазами.

- Пусть подавится, - улыбаюсь я, не прекращая танцевать.

Через несколько песен мы с Викой возвращаемся к бару. Мои ноги гудят от каблуков, а в горле пересохло.

- «Космо» и «Маргариту», - говорит Вика бармену, когда мы протискиваемся к стойке.

- За мой счет, - раздается низкий голос справа от меня.

Я поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с Никитой. Вблизи он еще эффектнее: правильные черты лица, чуть заметная щетина, темные глаза с лукавым прищуром. От него исходит уверенность человека, привыкшего получать то, что он хочет.

- Нет, спасибо, - отвечаю я, доставая деньги. - Мы сами способны оплатить свои напитки.

Его брови слегка приподнимаются, видимо, не привык к отказам.

- Даже не дашь шанс познакомиться? - он улыбается, и в уголках его глаз появляются морщинки. - Я Никита.

- Я знаю, кто ты, - отвечаю сухо, забирая у бармена свой коктейль. - И нет, шанса не дам. У меня уже есть парень.

Это ложь, но я не собираюсь облегчать ему задачу. Вика рядом давится своим «Космо», явно не ожидав от меня такой резкости.

Глава 5

Вместо того чтобы отступить, Никита наклоняется ко мне так близко, что я чувствую тепло его дыхания на своей щеке.

- Вообще-то, ты именно такая книжка, - говорит он тихо. - Просто сама не осознаешь, насколько легко тебя прочитать.

Его слова обжигают, но вместо гнева я внезапно чувствую странное возбуждение. Никто никогда не говорил со мной так прямо, без оглядки на мой статус или внешность.

- А ты, конечно, эксперт по чтению людей, - мой голос звучит уже не так уверенно.

- Не по всем, но по определенному типу - да, - он улыбается, и эта улыбка что-то переворачивает внутри меня. - Богатые девочки с тайнами - моя специализация.

- Как банально, - я закатываю глаза, но внутри все дрожит. - И что же ты во мне вычитал?

Никита делает еще один шаг ко мне, сокращая и без того минимальное расстояние между нами. Мир вокруг словно растворяется. Нет ни Вики, которая тактично отошла, ни грохочущей музыки, ни толпы людей. Только его глаза, в которых пляшут огоньки, и чувство, будто он видит меня насквозь.

- Ты играешь в игру, - говорит он. - Днем - примерная дочь и студентка, любимица папочки. Ночью - дерзкая бунтарка, которая ищет острых ощущений. Застряла между двумя мирами, и ни в одном не чувствуешь себя настоящей.

Я сглатываю, пытаясь скрыть, насколько его слова задели меня. Откуда он может знать все эти вещи?

- Завязывай с психоанализом, - огрызаюсь я. - Меня от него тошнит.

Вместо ответа Никита берет мою руку и проводит большим пальцем по запястью, где бьется пульс. От его прикосновения по коже разбегаются мурашки.

- Знаешь, что самое интересное? - продолжает он, не обращая внимания на мою попытку отдернуть руку. - Ты сама не понимаешь, чего хочешь. Тебе надоела клетка, которую построил отец, но ты боишься настоящей свободы.

- Я ничего не боюсь, - выпаливаю я, наконец вырывая руку.

- Докажи, - его голос звучит как вызов.

- Зачем мне что-то тебе доказывать? - фыркаю я. - Ты для меня никто.

- Потому что это вызов самой себе, - Никита подзывает бармена. - Дай нам бутылку шампанского и два бокала. Самого дорогого.

Я смотрю, как бармен выставляет на стойку бутылку «Дом Периньон» и два хрустальных бокала.

- Ты что делаешь? - спрашиваю я, когда Никита разливает шампанское.

- Предлагаю тебе приключение, - он протягивает мне бокал.

Шампанское играет в бокале, пузырьки поднимаются к поверхности золотистыми искрами. Я принимаю бокал из рук Никиты, чувствуя, как наши пальцы на мгновение соприкасаются. По телу пробегает легкая дрожь.

- Приключение? - переспрашиваю я скептично, хотя внутри уже разгорается любопытство. - И какое же?

- Выпьем сначала, - предлагает Никита, поднимая свой бокал. - За случайные встречи, которые меняют жизнь.

Мне хочется съязвить, сказать что-нибудь колкое про банальные тосты, но вместо этого я просто прикасаюсь своим бокалом к его. Хрусталь звенит чисто и мелодично. Делаю глоток шампанского. Оно сухое, с нотками яблока.

- Теперь, когда мы официально отмечаем наше знакомство, - Никита улыбается, и от этой улыбки у меня что-то переворачивается внутри, - я предлагаю сменить обстановку. Здесь слишком шумно для интересного разговора.

- И куда же ты предлагаешь пойти? - я приподнимаю бровь. - Если это приглашение в твою квартиру, то мой ответ – нет.

Он смеется.

- Предлагаю подняться на крышу клуба. Оттуда открывается потрясающий вид на ночной город, и там точно никто не будет нам мешать.

- На крышу? - я удивленно моргаю. - Но туда же нельзя.

- Именно поэтому это и называется приключением, - Никита подмигивает. - Ну так что, папина дочка решится нарушить правила?

Взгляд его темных глаз бросает мне вызов. Он явно уверен, что я откажусь. Ожидает, что я испугаюсь. И именно это заставляет меня решиться.

- Веди, - говорю я, забирая бутылку шампанского со стойки. - Только сначала предупрежу Вику.

Через пару минут, оставив слегка обеспокоенную подругу в компании ее нового знакомого, я следую за Никитой через лабиринт служебных коридоров. Он движется так уверенно, словно бывал здесь десятки раз.

Наконец, Никита толкает тяжелую металлическую дверь, и перед нами открывается ночное небо. Выходим на крышу, и теплый майский воздух окутывает меня. Шум клуба остается внизу, здесь слышно только отдаленный гул города и наше дыхание.

Крыша оказывается совсем не такой, как я представляла. Часть ее оборудована под что-то вроде лаунж-зоны: несколько шезлонгов, диванчики, низкий столик, даже пара кадок с маленькими деревьями.

- Тайное место отдыха персонала, - объясняет Никита, перехватив мой взгляд. - Владелец клуба хотел сделать здесь VIP-зону, но передумал. А карточки доступа так и не заблокировал.

- И откуда у тебя такая карточка? - спрашиваю я.

- Дружба с нужными людьми решает многие вопросы.

Я подхожу к краю крыши. Отсюда действительно открывается потрясающий вид: огни ночного города расстилаются под нами, мерцая разноцветными точками. Здания бизнес-центра высятся стеклянными громадами, по широкому проспекту ползут цепочки фар. А над всем этим раскинулось темное небо с рассыпанными звездами, которые почти не видны из-за городского освещения, но все равно присутствуют, напоминая о чем-то большем, чем наша суетливая жизнь.

Глава 6

Я делаю большой глоток шампанского, чтобы скрыть смущение. Обычно парни видят только внешность: блондинка с хорошей фигурой, или дочь миллионера, или студентка-отличница. Но никто не пытался заглянуть глубже, увидеть эти противоречия.

- А ты, я смотрю, эксперт по чужим душам, - наконец произношу я.

- Просто я очень хорошо разбираюсь в людях, которые что-то скрывают, - он пожимает плечами.

- И что же, по-твоему, скрываю я? - спрашиваю, хотя внутренний голос предупреждает, что лучше сменить тему.

Никита опирается локтями о перила, его лицо теперь на одном уровне с моим.

- Боль, - говорит он просто. - Ты носишь маску беззаботной тусовщицы, но внутри – боль. Может быть, от того, что живешь двойной жизнью. Может, от чего-то более глубокого.

Его слова попадают в цель настолько точно, что я на мгновение теряю способность дышать. Шампанское внезапно кажется слишком крепким, голова начинает слегка кружиться.

- Хватит, - резко говорю я. - Ты ничего обо мне не знаешь.

- Тогда расскажи, - Никита смотрит на меня с неожиданной серьезностью. - Я действительно хочу узнать.

Я смеюсь, но смех выходит натянутым.

- Зачем тебе это? Чтобы потом использовать против меня?

- А зачем мне это делать? - он выглядит искренне удивленным.

- Не знаю, - я пожимаю плечами. - Может, это какая-то твоя игра. Развести богатую девочку на деньги или еще что-то.

Вместо ответа Никита протягивает руку и осторожно убирает прядь волос с моего лица, заправляя ее за ухо. Его пальцы на мгновение задерживаются на моей щеке, и от этого прикосновения по коже пробегает электрический разряд.

- Или может быть, - говорит он тихо, - я просто увидел красивую и сложную девушку и захотел узнать ее ближе. Без всяких задних мыслей.

Я хочу возразить, сказать что-то колкое, но слова застревают в горле. Его глаза так близко, и в них читается что-то, чего я не ожидала увидеть: искреннее любопытство и тепло.

- Я не привыкла доверять людям, - наконец выдавливаю я.

- Я заметил, - Никита улыбается. - Но иногда полезно делать то, к чему не привык.

Несколько минут мы молчим, просто глядя на город. Шампанское действует, и я чувствую, как внутренние барьеры постепенно рушатся. Может быть, в этом что-то есть: рассказать правду случайному знакомому, которого, возможно, никогда больше не увижу?

- Мой отец, - начинаю я внезапно для самой себя, - контролирует каждый аспект моей жизни. Куда я хожу, с кем общаюсь, сколько трачу. - Делаю глоток шампанского. - Он думает, что защищает меня от ошибок, но на самом деле просто не дает мне жить.

- И поэтому ты ведешь двойную жизнь, - кивает Никита.

- Именно, - я горько усмехаюсь. - Днем – примерная дочь и студентка. Вечером – девушка, которая пьет в клубах и танцует до утра.

- И какая из этих двух Злат настоящая?

Этот вопрос застает меня врасплох. Я задумываюсь, пытаясь найти ответ.

- Не знаю, - наконец признаюсь я. - Иногда мне кажется, что ни одна. Что настоящую меня вообще никто не знает.

- Включая тебя саму?

- Возможно, - я смотрю на город внизу, на людей, спешащих куда-то даже в этот поздний час. - Я так долго играю эти роли, что иногда забываю, где маска, а где настоящее лицо.

Никита молчит, давая мне возможность говорить. И внезапно меня прорывает. Слова льются потоком. Я рассказываю ему о строгости отца, о том, как он пытается оградить меня от мира и денег, которые, по его мнению, портят людей. О матери, которая бросила нас ради богатого любовника. О том, как мне приходится лгать, изворачиваться, скрывать свои желания и мечты.

- Он дает мне пять тысяч на неделю, - говорю я, и в голосе звучит обида, которую я обычно прячу глубоко внутри. - Пять тысяч! При том, что его состояние оценивается в миллиарды. Я не могу даже нормально отдохнуть с друзьями, не экономя каждую копейку.

- Но на украшения он не скупится, - замечает Никита, кивая на мои серьги.

- Это другое, - я морщусь. - Украшения – это «вложения», как он говорит. Инвестиции, которые не обесцениваются. А обычные развлечения, одежда, гаджеты – это «бездумное транжирство».

Я чувствую, как шампанское окончательно ударяет в голову. Мир вокруг становится мягким, теплым, и слова льются легче.

- Тебе не кажется, что это немного странно? - спрашивает Никита после паузы. - Твой отец богат, но заставляет тебя экономить на всем.

- Он считает, что так воспитывает во мне правильное отношение к деньгам.

Бутылка шампанского подходит к концу, и разговор течет сам собой. В голове приятно шумит, а Никита неожиданно оказывается гораздо интереснее, чем я думала сначала. За его самоуверенным фасадом скрывается острый ум и неожиданная наблюдательность.

- Знаешь, - он задумчиво вертит пустой бокал в руке, - все эти «уроки жизни» от твоего отца, они больше о его страхах, чем о твоем воспитании.

- Думаешь? - я облокачиваюсь на перила, чувствуя легкое головокружение.

Глава 7

- Что?! - я смотрю на него с недоумением.

- Ну, подумай, - Никита оживляется, как ребенок, придумавший новую игру. - Мы инсценируем похищение, требуем у твоего папы выкуп - скажем, миллион долларов? - затем «освобождаем» тебя, а деньги делим. Для него это копейки, а ты наконец получишь свою финансовую свободу.

Я смотрю на него, открыв рот. Мысль настолько абсурдна, что я даже не знаю, смеяться мне или возмущаться.

- Ты с ума сошел? - наконец выдавливаю я. - Это же преступление! И потом, папа не такой человек, чтобы платить выкуп. Он сразу пойдет в полицию.

- Расслабься, я шучу, - Никита поднимает руки в примирительном жесте, но в его глазах все еще пляшут озорные огоньки. - Хотя это был бы отличный способ преподать папочке урок. Заставить его понять, что для него важнее: деньги или родная дочь.

- Перестань, - я толкаю его локтем, но сама невольно улыбаюсь. Есть что-то странно притягательное в этой безумной идее. - Он бы никогда не повелся.

- Ты так в этом уверена? - Никита наклоняется ближе. - А что, если бы он получил фото своей любимой дочери, связанной, с кляпом во рту? И записку: «Миллион или она умрет»?

Я внезапно представляю шок отца, его страх, панику. И где-то в самом темном уголке моей души мелькает мысль: а что, если это действительно сработает? Что, если таким способом можно наконец разбить его ледяной панцирь и заставить понять, что его одержимость деньгами разрушает наши отношения?

Шампанское делает свое дело, и идея кажется все менее безумной с каждой секундой.

- И как бы это выглядело теоретически? - спрашиваю я, сама не веря, что поддерживаю этот разговор.

Никита садится напротив меня, глаза его горят энтузиазмом.

- Мы бы все сделали максимально правдоподобно, - начинает он с воодушевлением. - Пара драматичных фото для папы, требование выкупа с указанием, где оставить деньги... Потом он платит, ты прячешься в багажнике своего автомобиля, мы сообщаем ему, где он стоит, тебя «освобождают», и вуаля, все счастливы!

- Это сумасшедшая идея, - говорю я, но почему-то не могу перестать улыбаться.

- Самые лучшие идеи обычно такими и кажутся, - подмигивает Никита.

- А если что-то пойдет не так? Если отец вызовет полицию? Если нас поймают?

- Во-первых, - Никита загибает палец, - твой отец слишком богат и влиятелен, чтобы сразу идти в полицию. Такие люди сначала пытаются решить проблемы сами. Во-вторых, мы бы все организовали безупречно. Никаких следов, никаких улик. В-третьих, ты бы всегда могла сказать, что это был розыгрыш, который вышел из-под контроля.

Я качаю головой, но странная идея уже укоренилась в моем пьяном мозгу. Представляю, как отец получает фотографию, как паникует, как готов отдать любые деньги за мое спасение... А потом, как я объясняю ему, что все это было специально, чтобы показать: его манера воспитания и одержимость контролем лишь толкают меня на отчаянные поступки.

- Он бы никогда мне этого не простил, - говорю я, но в голосе нет уверенности.

- Или как раз наоборот, и это привело бы к долгожданному откровенному разговору. Отец наконец увидел бы, что его принципы воспитания привели к тому, что его дочь готова пойти на фальшивое похищение ради свободы.

Между нами повисает тишина. Я знаю, что должна возмутиться, встать и уйти. Весь этот разговор - безумие. Но вместо этого я чувствую странное возбуждение, пульсирующее в венах.

- Миллион - слишком много, - вдруг говорю я.

Никита улыбается, и в его улыбке я вижу, что он уже знает: я теоретически согласна.

- Тогда сколько? Пятьсот тысяч? Триста?

- Двести, - говорю я решительно. - Достаточно, чтобы было больно, но не настолько, чтобы он вызвал группу захвата.

Никита смотрит на меня с восхищением.

- Ты действительно об этом думаешь! - он наклоняется ко мне. - Знаешь, я предложил это как шутку, но ты готова рассматривать это всерьез!

Я отворачиваюсь, глядя на огни города.

- Это все шампанское, - отмахиваюсь я. - Завтра я проснусь и буду смеяться над этой безумной идеей.

Наши лица теперь так близко, что я вижу каждую ресницу, каждую золотистую искорку в его темных глазах. И внезапно все мысли о похищениях, отце и деньгах испаряются, уступая место совсем другим ощущениям.

Никита медленно поднимает руку и осторожно касается моей щеки. Его пальцы скользят к подбородку, приподнимают мое лицо. Я знаю, что сейчас произойдет, и ничего не делаю, чтобы это остановить.

Его губы встречаются с моими сначала легко, неуверенно, словно проверяя реакцию. Но когда я отвечаю на поцелуй, его нерешительность испаряется. Поцелуй становится глубже, настойчивее, его рука скользит на мою шею, притягивая ближе. Я обвиваю руками его плечи, чувствуя, как под тонкой тканью футболки перекатываются мышцы.

Время останавливается. Есть только этот момент, только его губы на моих, только жар, поднимающийся изнутри. Никита целует меня страстно, жадно, не оставляя шансов на сопротивление. Его руки скользят по моей спине, опускаются ниже, обхватывают талию, притягивают еще ближе, пока между нами не остается ни миллиметра пространства.

Глава 8

Вместо ответа я притягиваю его к себе за шею и впиваюсь в его губы жадным поцелуем. Наши языки сплетаются, исследуя, дразня друг друга, и мне кажется, что я схожу с ума от желания.

Его рука скользит под кружево, обжигая кожу прикосновениями. Я выгибаюсь ему навстречу, не в силах сдержать тихий стон, когда его пальцы прикасаются к самым чувствительным точкам. Мое дыхание сбивается, пульс грохочет в ушах, заглушая тихую ночную симфонию города.

Никита на мгновение прерывает поцелуй и смотрит мне в глаза. В полумраке крыши его зрачки расширены, дыхание тяжелое и прерывистое. Его рука замирает, не прекращая дразнящих прикосновений.

Его пальцы находят самый чувствительный бугорок, и я резко втягиваю воздух от неожиданно яркого удовольствия. Он делает круговые движения, сначала медленно, потом быстрее, наблюдая за моей реакцией, запоминая, что заставляет меня стонать громче.

Я цепляюсь за его плечи, чувствуя, как внутри нарастает напряжение, собираясь тугой спиралью в низу живота. Никита опускается ниже, его губы скользят по моей шее, ключицам, опускаются к краю декольте. Он слегка оттягивает ткань платья вниз, обнажая грудь. Холодный ночной воздух касается кожи, заставляя соски напрячься, и через секунду Никита накрывает один из них губами.

Ощущения настолько острые, что я выгибаюсь дугой, впиваясь ногтями в его плечи. Его язык дразнит сосок, пока пальцы продолжают свой волшебный танец между моих ног. Второй рукой он мягко массирует другую грудь, слегка сжимая, заставляя меня тихо стонать от удовольствия.

- Никита... - выдыхаю я, чувствуя, как приближается кульминация.

Он поднимает голову и снова находит мои губы, целуя так глубоко и страстно, что я готова раствориться в этом поцелуе. Его движения ускоряются, становятся более настойчивыми, и я чувствую, как тугая спираль внутри меня натягивается до предела.

А потом она разрывается яркими вспышками удовольствия, прокатывающимися по всему телу. Я содрогаюсь в его руках, издавая стон, который он приглушает своими губами. Волны наслаждения накатывают одна за другой, затапливая сознание, размывая границы реальности.

Когда последняя волна схлынула, я обмякаю в его руках, тяжело дыша. Никита нежно обнимает меня, прижимая к себе, покрывая легкими поцелуями мое лицо. Я чувствую его возбуждение, прижимающееся к моему бедру, и понимаю, что хочу большего. Хочу всего его, без остатка.

Я опускаю руку, нащупывая его пряжку ремня, но Никита неожиданно перехватывает мою ладонь.

- Не сегодня, - говорит он хрипло, целуя мои пальцы. - Не здесь.

Я смотрю на него с удивлением.

- Почему?

Никита улыбается, и в его улыбке мне чудится что-то почти нежное.

- Потому что ты заслуживаешь большего, чем случайный секс на крыше клуба после бутылки шампанского, - говорит он, заправляя прядь волос мне за ухо. - Я хочу, чтобы наш первый раз был особенным.

Я смотрю на него, не веря своим ушам. Он только что отказался от секса, хотя мы оба этого хотели?

- Ты серьезно? - я не могу сдержать смешок.

Он прижимает палец к моим губам, прерывая меня.

- Да. То, что сейчас произошло между нами, было прекрасно, - его глаза темнеют от воспоминания. - Но я хочу видеть тебя снова. Не как случайное приключение на одну ночь.

Я смотрю на него, пытаясь понять, что это - очередная манипуляция, нестандартный подход к девушке, или он действительно искренен. Но в его глазах нет ни тени фальши, только теплота и что-то, похожее на восхищение.

- Мы могли бы встретиться завтра, - говорит он, поправляя мое платье, возвращая его на место. - Я знаю уединенное место на озере за городом. Там красиво и комфортно.

Его пальцы нежно проводят по моей щеке, и это простое прикосновение снова пробуждает во мне волну желания.

- Хорошо, - киваю я, сама удивляясь своему решению. - Завтра.

Он улыбается, и его улыбка освещает все лицо.

- Только учти, у меня скоро сессия, - я пытаюсь вернуть себе часть самоконтроля. - Я не могу проводить каждый вечер в клубах или на свиданиях.

- Ты сможешь проводить их именно так, как захочешь, - отвечает он, целуя меня в кончик носа. - Решать тебе.

Мы проводим на крыше еще час или около того, разговаривая, целуясь, наслаждаясь ночным небом и видами города. Я рассказываю ему о занятиях в университете, Никита слушает внимательно, задает вопросы, которые показывают, что ему действительно интересно.

Когда мы наконец спускаемся вниз, клуб уже почти опустел. Нахожу Вику у барной стойки, где она оживленно беседует с тем парнем в белой футболке.

- Ну наконец-то! - восклицает она, увидев нас. - Я уже начала думать, что вы сбежали без меня!

Я замечаю, как она оценивающе смотрит на мои растрепанные волосы и слегка припухшие губы.

- Мы просто разговаривали, - говорю я с невинным видом, который, уверена, никого не обманывает.

- Ага, конечно, - Вика закатывает глаза.

Никита смеется, обнимая меня за талию.

- Виктория, я могу быть спокоен, что ты благополучно доберешься домой? - спрашивает он у моей подруги. - Или мне организовать такси?

Глава 9

Телефон звонит ровно в тот момент, когда я допиваю свой утренний кофе. Отец сидит напротив, с чашкой эспрессо, просматривая биржевые сводки. Номер на экране тот самый, с которого вчера пришло сообщение от Никиты.

- Извини, папа, я отвечу, - говорю я, поднимаясь из-за стола.

Отец рассеянно кивает, не отрывая взгляда от планшета.

- Алло? - произношу я, выходя на террасу.

- Доброе утро, красавица, - низкий голос Никиты заставляет меня улыбнуться. - Выспалась?

- Не особо, - признаюсь я, прикрывая глаза и наслаждаясь теплым майским солнцем. - Какой-то назойливый тип не давал мне спать, все думала о нем.

Его смех теплый и глубокий, как дорогой коньяк.

- Вот нахал. Надеюсь, ты хорошенько ему отомстишь.

- Обязательно, - обещаю я, понижая голос и проверяя, не слышит ли меня отец.

- Мое предложение встретиться сегодня все еще в силе. Если, конечно, образцовая студентка не занята лекциями.

- Образцовая студентка так устала быть образцовой, - я закусываю губу, зная, что то, что я собираюсь сделать, абсолютно безрассудно. - Я могу быть свободна уже через час.

- Отлично. Надеюсь, у тебя есть что-нибудь удобное для загородной поездки? Джинсы, футболка и купальник?

Мое сердце начинает биться чаще.

- Купальник? В мае?

- В доме есть бассейн. Мы можем искупаться.

Я не могу сдержать улыбку, ведь это звучит как именно то приключение, которое мне нужно.

- Хорошо. Куда подъехать?

- Запиши адрес. У моей машине сейчас какие-то проблемы с двигателем, так что если не возражаешь, поедем на твоей.

Я записываю адрес, бросаю «До встречи!» и завершаю звонок. Когда поворачиваюсь, отец уже стоит в дверях, внимательно наблюдая за мной.

- Кто звонил? - он спрашивает, и я автоматически выдаю заготовленную ложь:

- Анжела. Мы договаривались встретиться перед лекцией, обсудить курсовую.

Отец слегка прищуривается, но кивает. Я уже давно заметила, что чем больше деталей, тем меньше у него возникает вопросов.

- Не опаздывай сегодня. Илья Сергеевич будет на ужине, ты знаешь, как важно произвести хорошее впечатление.

Илья Сергеевич - деловой партнер отца, мужчина под сорок с пробивающейся сединой и постоянно блуждающими руками. Каждый раз, когда он приходит, мне приходится выдерживать его сальный взгляд и неуместные комплименты. Мысль о том, чтобы провести с ним вечер, вызывает только отвращение.

- Конечно, папа, - я целую его в щеку, старательно изображая послушную дочь. - Я буду дома к семи.

Через полчаса я уже за рулем своего черного BMW X6, одетая в легкие джинсы, белую футболку и кожаную куртку. В сумке лежит купальник, полотенце и смена белья. Чистое безумие. Я понятия не имею, кто такой Никита на самом деле, но после вчерашней ночи чувствую, что просто обязана рискнуть. Хотя бы раз в жизни.

Навигатор приводит меня к небольшому кафе на окраине города. Пока я паркуюсь, замечаю высокую фигуру, облокотившуюся о стену. В дневном свете Никита выглядит еще привлекательнее. Стройный, подтянутый, в темных джинсах и серой футболке, подчеркивающей его широкие плечи. Он улыбается, увидев меня, и эта улыбка вызывает странное тепло в груди.

- Ты пришла, - говорит он с таким удивлением, словно ждал, что я передумаю.

- Я всегда держу свои обещания, - отвечаю, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку.

Его губы задерживаются чуть дольше, чем следовало бы для простого приветствия, и я чувствую, как краснею, вспоминая вчерашнюю ночь.

- Готова к приключению? - Никита открывает пассажирскую дверь моей машины и садится.

- Скорее да, чем нет, - отвечаю я, заводя двигатель. - Куда едем?

Он вводит адрес в навигатор. Мы выезжаем из города, и вскоре городские пейзажи сменяются пышной майской зеленью. Чем дальше мы отъезжаем, тем свободнее я себя чувствую.

- Так ты действительно прогуливаешь учебу ради меня? - спрашивает он, когда мы проезжаем указатель, сообщающий, что до нужного нам населенного пункта осталось 30 километров.

- А ты правда удивлен? - я бросаю на него быстрый взгляд. - После того, как практически соблазнил меня на крыше ночного клуба?

Его смех заполняет салон, и я не могу не улыбнуться в ответ.

- Вообще-то, мне казалось, это ты соблазнила меня. Знаешь, - говорит вдруг Никита, проводя пальцем по моей руке, лежащей на руле. - Я вчера пошутил насчет похищения, но что, если в этом действительно что-то есть?

Я невольно напрягаюсь.

- Ты серьезно?

- Почему нет? - Никита поворачивается ко мне всем телом, его глаза горят энтузиазмом. - Подумай сама: твой отец миллиардер, держит тебя на коротком поводке. Ты хочешь свободы, он этого не понимает. Что, если преподать ему урок?

Я молчу, пытаясь осмыслить его слова. Сегодня утром вчерашняя идея казалась мне абсурдной, пьяной фантазией.

Глава 10

Мы съезжаем на узкую грунтовую дорогу, ведущую сквозь сосновый лес. Пахнет хвоей и влажной землей. Мне кажется, что это запах свободы и приключений.

Через несколько минут деревья расступаются, и перед нами открывается озеро. Сверкающее голубое зеркало, обрамленное высокими соснами и небольшим песчаным пляжем. На его берегу стоит небольшой деревянный дом.

- Приехали, - Никита улыбается, видя мое изумленное лицо. - Нравится?

- Не то слово, - выдыхаю я, заглушив двигатель. - Что это за место?

- Друг иногда разрешает пользоваться. Это частная территория, нам никто не помешает.

Мы выходим из машины, и я полной грудью вдыхаю свежий воздух. Такое чувство, будто я вырвалась из клетки. Никита берет меня за руку и ведет к дому. Внутри просто, но уютно: деревянные стены, большая кровать, застеленная белым покрывалом, кухонный уголок и кресла перед настоящим камином.

- Ты голодна? - спрашивает Никита, открывая небольшой холодильник.

- Немного, - отвечаю, осматриваясь вокруг. Место правда чудесное - далеко от городской суеты, от постоянного контроля отца, от необходимости притворяться кем-то другим.

Никита достает из холодильника сыр, фрукты, бутылку белого вина. За окном мерцает голубая гладь бассейна, который я сначала не заметила. Он расположен на террасе, примыкающей к дому с другой стороны.

- У нас целый день только для нас двоих, - говорит Никита, разливая вино по бокалам. - Никакой учебы, никакого папочки, никаких правил. Как ощущения?

- Непривычно, - улыбаюсь я, принимая бокал. - Но мне нравится.

- За свободу, - он поднимает свой бокал. - И за нас.

Я тихо звякаю своим бокалом о его, не отрывая глаз от его лица. «За нас», - звучит странно, учитывая, что мы знакомы меньше суток. Но все происходящее настолько выбивается из обычного течения моей жизни, что я решаю просто плыть по этому новому течению.

Вино прохладное, с нотками зеленого яблока и цитруса, оно освежает и слегка дурманит голову. После вчерашнего шампанского я чувствую легкое головокружение уже после первого глотка.

- Итак, - Никита присаживается на край кровати, - если мы все-таки решимся на наш маленький проект. Как думаешь, каков будет первый шаг?

Я качаю головой, все еще не веря, что мы действительно обсуждаем возможность фальшивого похищения.

- Слушай, это же безумие, - говорю я, но голос звучит неуверенно.

- Безумие - это то, как твой отец контролирует тебя, - Никита смотрит на меня внимательно. - Ты взрослая женщина, а он обращается с тобой как с ребенком. И доводит до того, что ты вынуждена лгать, изворачиваться, жить двойной жизнью.

Его слова бьют точно в цель. Я встаю, подхожу к окну. Солнечные блики играют на поверхности бассейна, и я внезапно ощущаю непреодолимое желание нырнуть в прохладную воду, смыть с себя все сомнения и страхи.

- Знаешь что? - говорю я, поворачиваясь к Никите. - Давай сначала искупаемся. Мне нужно прочистить голову.

Его улыбка становится шире.

- Отличная идея. Переодевайся, я сейчас вернусь.

Он выходит на террасу, оставляя меня одну. Я достаю из сумки купальник. Он черный, раздельный, довольно откровенный, обычно я не надеваю его на публичные пляжи. Но сейчас мы наедине, вдали от посторонних глаз...

Переодевшись, я накидываю поверх легкую рубашку и выхожу на террасу. Никита уже в бассейне, капли воды стекают по загорелым плечам. Он выглядит так естественно, так органично в этом месте, словно создан для таких свободных, диких, наполненных жизнью моментов.

- Вода идеальная! - кричит он, заметив меня. - Подогревается, так что не замерзнешь!

Я неторопливо спускаюсь по деревянным ступенькам, чувствуя его взгляд. Медленно снимаю рубашку, позволяя ему рассмотреть мою фигуру. Его глаза темнеют, и я ощущаю прилив женской силы. Приятно знать, что могу так действовать на него.

- Не заставляй меня ждать, - говорит он хрипло.

Я соскальзываю в воду и чувствую, как тепло обволакивает тело. Бассейн действительно подогревается, вода приятная, в меру теплая. Я ныряю с головой, наслаждаясь ощущением невесомости, свободой движений. Когда выныриваю, встряхивая волосами, Никита уже рядом.

- Ты похожа на русалку, - шепчет он, притягивая меня к себе.

- А ты веришь в сказки? - улыбаюсь я, обвивая руками его шею.

Вместо ответа он целует меня, и этот поцелуй совсем не похож на вчерашние. В нем нет спешки, только медленная, томительная нежность. Его руки скользят по моей спине, очерчивают контур фигуры, и я таю от этих прикосновений.

- Я хочу тебя, - выдыхает он мне в губы. - Всю ночь думал о тебе, мечтал о тебе.

Вода делает наши движения плавными, тела словно парят, и все барьеры, все сомнения растворяются в этом ощущении невесомости. Его руки скользят ниже, обхватывают мои бедра, и я обвиваю ногами его талию. Чувствую его возбуждение, прижимающееся к моему телу через тонкую ткань плавок.

- Я тоже хочу тебя, - признаюсь я, целуя его шею, прикусывая нежную кожу.

Глава 11

Я ступаю на пустую парковку торгового центра, сжимая в руке ключи от машины так сильно, что, кажется, на ладони останутся следы. Солнце уже давно скрылось, уступая место желтоватому свету редких фонарей, рисующих причудливые тени на асфальте. В такой час здесь практически никого нет, последние посетители разъехались, и только мой черный BMW одиноко блестит в свете единственного работающего фонаря.

«Что я делаю? Что я, черт возьми, делаю?» - эхом отдается в голове вопрос, который я задаю себе с самого утра.

А ведь все началось так обыденно. Вчерашний вечерний ужин с отцом и его деловым партнером, этим невыносимым Ильей Степановичем. Сразу после волшебного дня, проведенного с моим Никитой. Я еще тогда не знала, что это будет последняя капля.

***

- Златочка, ты выглядишь просто чудесно! - Илья Степанович с масляным блеском в глазах рассматривает мое платье, задерживая взгляд куда дольше положенного. - Такая юная, такая свежая.

Я натягиваю на лицо вежливую улыбку, хотя внутри все переворачивается от отвращения. В свои сорок он пытается выглядеть молодо: модный костюм, стильная стрижка, дорогие часы на запястье. Но все это не может скрыть его хищного взгляда и липких комплиментов.

- Благодарю, Илья Степанович, - отвечаю я, намеренно подчеркивая отчество, словно возводя между нами возрастной барьер.

Отец наблюдает за нами с довольной улыбкой. О, если бы он знал, что скрывается за этими «невинными» комплиментами его делового партнера! Но папочка слишком занят обсуждением очередной сделки, чтобы заметить, как напряжены мои плечи, как фальшиво звучит мой смех.

- Я слышал, ты учишься в МГУ? - интересуется Илья Степанович, накладывая себе салат. - Замечательный вуз. А на каком факультете?

- Юридический, - отвечаю автоматически, тщательно разрезая стейк на идеальные кусочки. Лишь бы не смотреть в его сторону.

- Превосходно! У тебя большое будущее, Злата. С твоей внешностью и умом... - он многозначительно замолкает, а я чувствую, как его нога под столом «случайно» касается моей.

Резко отодвигаюсь, роняю вилку. Звон металла о фарфор заставляет отца поднять глаза.

- Прости, папа, - говорю я, поднимая столовый прибор. - Это вышло случайно.

- Ничего страшного, дорогая, - отвечает отец с легкой улыбкой, но я вижу в его глазах тень недовольства. Илья Степанович - важный партнер, а я веду себя не так гостеприимно, как ему хотелось бы.

Разговор перетекает в обсуждение нового проекта - элитного жилого комплекса в центре Москвы. Я делаю вид, что заинтересована, хотя на самом деле мысли улетают далеко-далеко. К Никите, нашему чудесно проведенному дню, к нашему безумному плану, к возможности наконец получить свободу.

- А что думает наша красавица? - вдруг спрашивает Илья Степанович, и я понимаю, что пропустила вопрос.

- Простите?

- Я спрашивал, хотела бы ты присоединиться к нам на выходных? Мы с твоим отцом планируем небольшой отдых на моей даче. Бассейн, барбекю... Ты могла бы пригласить подруг...

От мысли провести выходные в компании этого человека меня буквально бросает в дрожь.

- Боюсь, у меня другие планы, - вежливо улыбаюсь я. - Курсовая работа, подготовка к экзаменам...

- Экзамены только через месяц, - вмешивается отец, и я вижу по его взгляду, что это уже не просьба, а приказ. - Думаю, пара дней отдыха пойдет тебе на пользу.

Илья Степанович победно улыбается, снова окидывая меня тем самым взглядом. Я почти физически чувствую, как он раздевает меня глазами, представляя в купальнике у бассейна.

- У меня... - я прикладываю руку ко лбу, - кажется, начинает болеть голова.

- Может, аспирин? - предлагает отец.

- Нет, спасибо. Думаю, мне просто нужно прилечь, - я встаю из-за стола, чувствуя легкое головокружение. И хотя оно уже настоящее от напряжения и отвращения, все же я немного преувеличиваю, слегка пошатываясь. - Прошу прощения, Илья Степанович. Надеюсь, вы простите мне это неуважение.

- Конечно-конечно, - он поднимается, галантно отодвигая мой стул. - Здоровье прежде всего. Выздоравливай, красавица.

Его рука скользит по моей спине, ненадолго задерживаясь чуть ниже талии.

- Спасибо, - цежу сквозь зубы и практически вылетаю из столовой.

В своей комнате я запираю дверь и прислоняюсь к ней спиной, глубоко дыша. Достаю телефон, пишу Никите: «Завтра. Я готова».

Глава 12

Я оглядываюсь по сторонам, убеждаясь, что парковка действительно пуста. Камер здесь тоже нет. Идеальное место для нашего маленького представления. Сумка с вещами оттягивает плечо. Я взяла только самое необходимое, как и советовал Никита.

Утром, когда отец уехал на работу, я аккуратно положила на журнальный столик в гостиной конверт с запиской. Мой почерк немного изменен, чтобы не так легко было опознать. Требование четкое: двести тысяч долларов, наличными, мелкими купюрами, в спортивной сумке. Оставить в мусорном баке в парке Останкино в полночь. Никакой полиции, иначе дочь пострадает.

Пока писала, сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Но как только запечатала конверт, странное спокойствие накрыло меня. Решение принято. Пути назад нет.

На парковке холодно, майский вечер оказывается не таким теплым, как хотелось бы. Я натягиваю рукава кожаной куртки на ладони и вглядываюсь в темноту, ожидая Никиту. Мы договорились встретиться здесь в девять, сейчас уже почти четверть десятого.

Внезапно замечаю движение слева, и из-за колонны выходит высокая фигура. В первую секунду я напрягаюсь, но тут же узнаю знакомый силуэт, и губы сами собой растягиваются в улыбке.

- Ты опоздал, - говорю я, когда Никита подходит ближе.

- Прости, - он улыбается, и от этой улыбки внутри все переворачивается. - Пришлось немного поплутать, чтобы убедиться, что за мной нет хвоста.

Он притягивает меня к себе и целует жадно, страстно, словно не виделись вечность, а не каких-то несколько часов.

- Нервничаешь? - спрашивает он, отстраняясь, но не выпуская меня из объятий.

- Немного, - признаюсь я. - Все-таки не каждый день инсценируешь собственное похищение.

Никита смеется, и его смех эхом разносится по пустой парковке.

- Зато подумай, какая свобода тебя ждет! Двести тысяч долларов, никакого контроля, никаких нежеланных ужинов с противными стариками...

- Он не такой уж старый, - морщусь я, вспоминая Илью Степановича. - В том-то и проблема. Думает, что все еще достаточно молод, чтобы заигрывать с девушками вдвое младше.

- Ну, - Никита целует меня в кончик носа, - после нашей маленькой авантюры ты сможешь послать его куда подальше. И папочку тоже, если захочешь.

- Не знаю, заслуживает ли папа такого, - вздыхаю я, внезапно ощущая укол совести. - Он ведь любит меня по-своему.

- Любит, но не уважает, - Никита становится серьезным. - Если бы уважал, не обращался бы с тобой как с вещью, которую можно выставить перед деловым партнером.

Он прав, и от этого внутри снова поднимается волна возмущения. Сколько раз отец использовал меня как декорацию на своих бизнес-встречах? Сколько раз игнорировал мои просьбы о большей финансовой самостоятельности? Двести тысяч долларов для него незначительная сумма, но для меня - это билет в новую жизнь.

- Ты оставила записку? - спрашивает Никита.

- Да, - киваю. - Все как мы обсуждали. Думаю, скоро он или экономка ее найдут.

- Отлично. А твой телефон?

Я достаю смартфон из кармана.

- Выключен, как ты и сказал. Но я боюсь, что отец может отследить его, даже если...

Не успеваю закончить фразу, как Никита забирает телефон, вынимает сим-карту и ломает ее пополам.

- Эй! - возмущаюсь я. - Там были все мои контакты!

- Которые тебе больше не понадобятся, - он подмигивает мне. - Новая жизнь - новые контакты.

Что-то в его тоне заставляет меня насторожиться. Слишком уверенный, слишком бесцеремонный... Но не успеваю я обдумать это ощущение, как он снова притягивает меня к себе.

- Все будет хорошо, - шепчет он в мои волосы. - Просто доверься мне.

И я тону в его глазах, в его запахе, в обещании свободы и счастья. Да, я доверяю ему. Несмотря на безумие всей этой затеи, несмотря на то что знаю его всего пару дней, я чувствую, что это правильное решение.

Затем он вставляет в мой телефон новую симкарту.

- Здесь номер, оформленный на другого человека. Я напишу, как только получу деньги.

Дорогие читатели!

Приглашаю вас в еще одну интересную историю

литмоба "УКРОЩЕНИЕ БАНДИТА"

https://litnet.com/shrt/l8n5

Глава 13

Руслан

Солнце едва пробивается сквозь грязные окна моей квартиры, создавая бледные пятна света на выцветших обоях. Семь утра, но я уже не сплю. Бессонница - мой верный спутник. В тюрьме привыкаешь спать вполглаза, и эта привычка не отпускает даже спустя годы после освобождения.

Сажусь на край продавленного дивана и тру лицо ладонями. Однокомнатная хрущевка на окраине города - это целое богатство по моим меркам, хотя любой нормальный человек назвал бы это место клоповником. Но мне хватает. Мне всегда хватало малого.

Поднимаюсь и иду на кухню. Чайник свистит, напоминая о себе. Завариваю крепкий чай - единственная привычка, оставшаяся со времен детдома. Там нам давали дешевый чай, но щедро: столько, сколько выпьешь. Иногда это был единственный способ почувствовать себя сытым.

Квартира представляет собой странное сочетание минимализма и хаоса. Немного мебели, только самое необходимое. Ничего лишнего. Зато на столе разбросаны распечатки фотографий автомобилей, вырезки из журналов, схемы сигнализаций. Мой рабочий материал.

Беру одну из фотографий. BMW 7-й серии, последняя модель. Черная, с хромированными деталями. Красавица. Видел такую вчера около элитного ресторана в центре. Изучаю снимок, как другие изучают географические карты перед путешествием. Для меня это и есть карта. Карта к лучшей жизни. Хотя бы на пару дней, пока не разберем ее на запчасти.

Помню, как в детдоме нас учили, что честный труд всегда вознаграждается. Что нужно просто стараться, и все получится. Смешно. Когда в восемнадцать меня выпустили во взрослый мир с рюкзаком казенной одежды и справкой об окончании ПТУ, я верил в эту чушь.

Первые три месяца я работал на стройке. Таскал кирпичи, месил раствор, спал в общежитии с клопами и пьяными мужиками. За смену получал столько, что хватало на еду и пачку сигарет. Потом случилась зима, стройку заморозили, и я остался на улице.

Пытался устроиться охранником, но меня не взяли из-за отсутствия военного билета. Пошел в магазин грузчиком, но там платили еще меньше, чем на стройке. А потом я встретил Витька, своего кореша по детдому. Он уже тогда промышлял мелкими кражами. Витек показал, как вскрывать замки, как отключать простейшие сигнализации.

Первая кража была для меня испытанием. Дрожали руки, сердце колотилось так, что, казалось, его слышно на весь двор. Старенькие «Жигули», который мы угнали, принесли нам жалкие копейки, но эти деньги казались целым состоянием после месяцев нищеты.

Потом была первая отсидка. Я попался по глупости, на горячем. Два года строгого режима за угон. Там, за решеткой, я получил настоящее образование в своей профессии. Зэки с опытом рассказывали о новых системах защиты, о способах обхода блокировок, о том, как работают сканеры сигналов. Я впитывал знания, как губка. Если бы в школе учился с таким же рвением, может, сейчас преподавал бы где-нибудь.

После освобождения я уже был специалистом. Больше не брался за дешевые машины. Слишком большой риск при малой выгоде. Работал только с дорогими иномарками, и только по схеме: угон - разборка - продажа запчастей. Никаких перебитых номеров, никаких перепродаж целых машин. Это для дилетантов, которые хотят второй срок.

Допиваю холодный чай и смотрю на карту города, прикрепленную к стене. На ней отмечены районы патрулирования полиции, камеры видеонаблюдения, слепые зоны. Мой личный атлас безопасности.

Звонит телефон. Это Серый, мой напарник и единственный, кого я могу назвать другом. Хотя слово «друг» в нашем мире - это всегда условность.

- Рус, есть работа, - его голос звучит взволнованно. - Мерседес GLE, свежий, стоит возле фитнес-клуба «Олимп». Хозяин там зависает часа на два, не меньше. Места тихие, ментов мало.

- Сигналка? - спрашиваю коротко.

- Стандартная, плюс GPS-маяк. Но у меня есть глушилка новая, должна справиться.

Соглашаюсь. Не потому, что нужны деньги - хотя они всегда нужны - а потому, что не могу иначе. Адреналин, риск, та секунда, когда мотор чужой машины оживает под твоими руками... Это как наркотик. Не хочу признаваться даже себе, но я зависим от этого чувства не меньше, чем от денег, которые получаю.

Одеваюсь. Черные джинсы, темно-серая футболка, неприметная куртка. Ничего яркого, запоминающегося. Несколько лет назад одна свидетельница описала меня полиции как «какого-то мужика в черном». Это было все, что она запомнила, и это спасло меня от второй отсидки.

В кармане куртки лежит набор отмычек, сканер сигналов и пара перчаток. Профессиональный набор. Ничего лишнего, ничего, что могло бы выдать, если вдруг остановят для проверки.

Перед выходом смотрю на себя в зеркало. Высокий, крепкий мужик с короткой стрижкой и равнодушным взглядом. Обычный работяга, возвращающийся со смены. Таких тысячи в этом городе, и это мое преимущество.

Мельком ловлю в отражении шрам на правой скуле - память о первой драке в детдоме. Мне было десять, а тому парню пятнадцать. Он хотел отобрать фотографию мамы. Единственную вещь, которая у меня осталась от прошлой жизни. Я тогда впервые понял, что в этом мире либо ты, либо тебя.

Выхожу из подъезда. Серый ждет меня в старой «Тойоте», легальной тачке, с чистыми документами. Мы не используем палевные машины для подготовки к угону - это правило номер один.

- Как жизнь, Рус? - спрашивает он, когда я сажусь на пассажирское сиденье. - Все так же один кукуешь в своей берлоге?

Глава 14

Злата

Ночь обволакивает меня тишиной, лишь изредка нарушаемой проезжающими вдалеке автомобилями. Сидя в своей машине, обхватив руками колени, я наблюдаю за приборной панелью, где цифры на часах медленно сменяют друг друга. 3:47... 3:48... Сон не идет. Да и как тут уснешь, когда завтра - нет, уже сегодня - решится судьба моей безумной авантюры.

Кутаюсь в плед, который предусмотрительно взяла из дома. Майская ночь оказалась прохладнее, чем я думала. В голове снова и снова прокручиваю наш с Никитой план, выискивая слабые места. Неужели я действительно решилась на инсценировку собственного похищения? Еще неделю назад подобная мысль показалась бы мне верхом безумия, а сейчас...

Телефон загорается, вырывая меня из размышлений. Сообщение от Никиты: «Деньги у меня. Все идет по плану. Готовься, скоро начинаем».

Сердце подпрыгивает и замирает. Значит, отец действительно выполнил требования. Двести тысяч долларов - это свобода, которую можно пощупать руками.

Я быстро набираю ответ: «Еду на точку. Буду через 20 минут.»

Завожу двигатель и выезжаю с полупустой парковки, где провела эту бесконечную ночь. Навигатор ведет меня к заброшенному складу на окраине города. Это идеальное место для «обнаружения похищенной девушки». По плану я должна оставить машину, перемотать запястья скотчем и забраться в багажник. Никита отправит папе локацию, после чего он приедет и спасет меня.

История для вечерних новостей. История, которая заставит отца переосмыслить свое отношение ко мне.

Пустынная дорога петляет между заброшенными промзонами. Фонари тут давно не работают, только фары моего BMW освещают путь. Странное чувство свободы и предвкушения окутывает меня. Еще день-два, и начнется совершенно другая жизнь. Никита обещал, что после всего мы уедем куда-нибудь на пару недель. Бали, Мальдивы, Таиланд... Куда угодно, где нет папиных деловых партнеров с шаловливыми руками и строгих правил, которым я должна соответствовать.

Наконец навигатор сообщает, что я прибыла к месту назначения. Останавливаюсь у старого кирпичного здания с выбитыми окнами. Жутковатое место даже днем, а уж в предрассветных сумерках... Поеживаюсь и глушу мотор.

Отправляю Никите локацию с сообщением: «Все готово. Я на месте».

Не проходит и минуты, как приходит его ответ: «Отлично. Жди спасения».

Сердце колотится, пока я достаю из бардачка рулон серебристого скотча. Нужно сделать все максимально правдоподобно. Я осторожно обматываю запястья. Затем выхожу из машины, открываю багажник и делаю глубокий вдох. Затем забираюсь в багажник своего BMW. Места здесь достаточно, но все равно неуютно. Ложусь на бок, пытаясь устроиться поудобнее. Затем тянусь рукой и захлопываю крышку багажника.

Темнота. Абсолютная темнота и тишина. Несмотря на то, что это моя машина и мой план, внезапно становится не по себе. Сердце колотится, и я заставляю себя дышать глубже. Все нормально. Никита скоро даст сигнал, и мы закончим этот спектакль.

Проходит полчаса. Час. Полтора. Я начинаю нервничать. Почему так долго? Может, что-то пошло не так? Достаю телефон, свет экрана режет глаза в полной темноте багажника. Сообщений нет. Набираю Никите, но слышу только «Абонент временно недоступен».

Что-то не так. Определенно не так.

И вдруг слышу звук открывающейся двери. Наконец-то! Но облегчение тут же сменяется ужасом, когда я слышу, как кто-то садится за руль моей машины.

Это не по плану. Так не должно быть!

Двигатель оживает, и BMW трогается с места. Я чувствую, как машина поворачивает, разгоняется. Кто за рулем? Никита? Но почему он не предупредил?

Паника накатывает волной. Я начинаю стучать ногами по крышке багажника.

- Эй! - кричу я. - Кто там? Никита, это ты?

Машина даже не замедляется. Мы продолжаем движение, и я чувствую, как меняется дорожное покрытие, как асфальт сменяется чем-то более неровным. Куда меня везут?

- Никита! - кричу я снова, стуча по багажнику уже со всей силы. - Это не смешно! Остановись!

Теперь я действительно напугана. То, что начиналось как игра, вдруг стало слишком реальным. Я лихорадочно пытаюсь снять скотч с запястий, но в панике только затягиваю его сильнее. Слезы наворачиваются на глаза, но я заставляю себя сосредоточиться.

Думай, Злата, думай. Кто может быть за рулем? Если не Никита, то кто? Неужели кто-то действительно меня похитил? Или это отец узнал о плане и решил преподать урок?

Машина сбавляет скорость, а затем останавливается. Слышу, как глушится двигатель. Дверца открывается, затем захлопывается. Шаги. Кто-то обходит машину.

Замираю, пытаясь унять дрожь. Сейчас багажник откроется, и я узнаю, в чьих руках оказалась. Судорожно выдыхаю и инстинктивно отодвигаюсь дальше, когда слышу, как щелкает замок багажника.

Яркий свет бьет по глазам, и я щурюсь, пытаясь разглядеть силуэт человека, склонившегося надо мной.

- Ну привет, принцесса, - раздается незнакомый мужской голос с хрипотцой. - Вот так сюрприз.

Глава 15

Руслан

Я сворачиваю с главной дороги на грунтовку, ведущую в лес. Колеса BMW тихо шуршат по гравию, поднимая облачка пыли. Надо найти безлюдное место, чтобы разобраться с тем, что – или кто – шумит в багажнике.

Машина оказалась подарком судьбы. Черная BMW X6 на пустой парковке заброшенного склада – это как найти кошелек с деньгами посреди пустыни. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но когда ты угонщик с десятилетним стажем, не задаешь лишних вопросов. Увидел – взял.

Взломать защиту оказалось проще, чем я ожидал. Дорогие тачки часто имеют более сложные системы, но в этой словно специально все было настроено на минимальный уровень безопасности. Подозрительно, конечно, но когда фортуна улыбается не время для сомнений.

Только отъехав на приличное расстояние, я услышал первые стуки из багажника. Сначала подумал, что это запаска или какой-то инструмент перекатывается на поворотах. Но потом звуки стали отчетливее. Стук, царапанье, а затем женский крик.

– Твою мать, – выругался я сквозь зубы.

Теперь, заезжая глубже в лес по узкой заросшей дороге, я перебираю в голове возможные варианты. Худший сценарий: в багажнике труп, и я только что стал соучастником убийства. Хотя нет, крик доказывает, что там кто-то живой. Что еще хуже, я только что похитил человека.

В любом случае, надо разобраться. Нахожу небольшую поляну, окруженную высокими соснами, и останавливаюсь. Здесь тихо, только легкий шелест листвы и пение птиц. Глушу двигатель и выхожу из машины.

Стуки из багажника становятся громче, отчаяннее.

– Никита! – доносится приглушенный женский голос. – Это не смешно! Выпусти меня!

Кто такой Никита? И, главное, кто эта женщина?

Осторожно подхожу к багажнику и, глубоко вдохнув, открываю его.

Яркий свет бьет по глазам девушки, лежащей внутри. Она щурится и отшатывается назад, словно пытается вжаться в обивку. Светлые волосы растрепаны, на запястьях скотч. Испуганные голубые глаза смотрят на меня с ужасом и непониманием.

– Ну привет, принцесса, – говорю я, разглядывая неожиданную находку. – Вот так сюрприз.

Девушка молчит, судорожно оценивая ситуацию. У нее красивое лицо, даже сейчас, искаженное страхом. Дорогая одежда, маникюр, легкий аромат духов. Она явно не моего поля ягода. Она из тех, кто никогда не сталкивался с такими, как я.

– Ты кто? – наконец произносит она, пытаясь скрыть дрожь в голосе. – Где Никита?

– Понятия не имею, кто такой Никита, – честно отвечаю я. – А вот я случайно угнал машину с тобой в багажнике.

Ее глаза расширяются еще больше.

– Угнал? Ты вор?

– Автомобильный специалист, – поправляю я с кривой усмешкой. – И, похоже, теперь еще и похититель. Хотя это вышло случайно, поверь.

Она смотрит на меня недоверчиво, но в ее взгляде появляется что-то новое. Не страх, а облегчение. Странно.

– Так ты не работаешь на моего отца? – спрашивает она осторожно.

Я хмыкаю.

– Не знаю, кто твой отец, красавица, но на него точно не работаю. Я вообще ни на кого не работаю, кроме себя.

Она пытается сесть, морщась от боли в затекших мышцах.

– Помоги мне выбраться отсюда, – говорит она уже более уверенно.

Я протягиваю руку, помогая ей выйти из багажника. Она высокая, но все равно достает мне едва до плеча. Стройная, с тонкой талией и длинными ногами. В другой ситуации я бы оценил такую красотку, но сейчас в голове только одна мысль: что, черт возьми, мне с ней делать?

– Я Руслан, – представляюсь, сам не зная зачем.

– Злата, – отвечает она после паузы.

Злата. Имя ей подходит, оно такое же яркое и дорогое, как она сама.

Она осматривается вокруг, оценивая обстановку. Лес, тишина, незнакомый мужчина. Ситуация не из приятных.

– Так что ты делала в багажнике собственной машины? – спрашиваю прямо. – На похищение не похоже.

Она колеблется, словно решая, сколько мне можно рассказать.

– Это сложно объяснить.

– А ты попробуй, – настаиваю я. – Потому что сейчас у нас ситуация, когда я вроде как тебя похитил, но ты уже была похищена. Или нет?

— Нет! То есть... — она запинается. — Это не настоящий скотч. То есть, настоящий, но я сама себя...

— Погоди-погоди, — я поднимаю руку, останавливая ее сбивчивый монолог. — Ты хочешь сказать, что сама залезла в багажник и связала себя? Ты из этих... как их... с особыми предпочтениями?

Ее щёки вспыхивают. Она прикусывает губу, затем решается:

– Я инсценировала собственное похищение.

– Что?

– Чтобы получить выкуп с отца, – добавляет она тише. – Двести тысяч долларов.

Я не могу сдержать смех.

– Погоди, ты хочешь сказать, что сама залезла в багажник, чтобы твой папаша заплатил тебе? Это самая глупая...

– Не мне! – перебивает она. – Мой парень Никита должен был забрать деньги. А потом отец «спас» бы меня, я бы рассказала, как меня похитили неизвестные, и все были бы счастливы.

Глава 16

Хороший вопрос. По-хорошему, надо бы высадить ее где-нибудь на обочине и скрыться как можно быстрее. Но что-то останавливает меня. Может, жалость к этой наивной дурочке. Может, ее история, которая слишком нелепая, чтобы быть выдумкой. А может...

Двести тысяч долларов. Деньги, которые ее отец уже отдал. Деньги, которые, вероятно, сейчас у этого Никиты. Или все еще где-то ждут, чтобы их забрали.

– Сначала расскажи мне подробнее о вашем плане, – говорю я, присаживаясь на бампер машины. – Как именно должна была пройти передача денег?

***

Пока мы едем по ночной трассе, я обдумываю все, что она мне рассказала. План был примитивен до смешного. Этот Никита явно аферист. Развел богатую девчонку по полной программе. Вытянул из нее информацию об отце, убедил, что тот ее не ценит, подкинул идею с фальшивым похищением. А затем – классика – забрал деньги и исчез.

– Куда мы едем? – спрашивает Злата, прерывая мои размышления.

– В безопасное место, – отвечаю уклончиво. – Нам надо переждать, пока все уляжется.

– А как же Никита? – в ее голосе все еще надежда. – Может, с ним что-то случилось?

Я бросаю на нее короткий взгляд. Даже в полумраке салона видно, как она красива. Большие глаза, четко очерченные скулы, упрямый подбородок. И этот внутренний огонь, несмотря на ситуацию.

– Твой Никита, – говорю я мягче, чем собирался, – скорее всего, уже в другом городе. Может, даже в другой стране. С твоими папиными деньгами.

– Ты не можешь этого знать! – огрызается она. – Мы... У нас были чувства. Настоящие.

– Да? И сколько вы знакомы?

Она молчит, затем неохотно произносит:

– Четыре дня.

Я не могу сдержать смешок.

– Четыре дня! И ты уже доверила ему авантюру с похищением и двести тысяч долларов? Браво, принцесса. Просто браво.

– Не называй меня так! – почти кричит она. – И да, я ему доверяла! Когда ты с кем-то... когда между вами такая связь...

– Какая связь? – перебиваю я. – Секс?

Она краснеет, и я понимаю, что попал в точку.

– Это не просто секс, – говорит она тише. – Это было особенным.

– Конечно, – я невольно смягчаю тон. – Для тебя было. А для него – часть работы. Затащить в постель богатую девочку, убедить ее, что это любовь, а потом – бинго! – развести на деньги.

Она отворачивается к окну, и я вижу, как по ее щеке скатывается слеза. Черт. Не хотел ее расстраивать, но лучше жестокая правда, чем сладкая ложь.

– Послушай, – говорю после паузы, – может, я и не прав. Может, он действительно влюбился в тебя за эти четыре дня и сейчас где-то страдает, не имея возможности связаться. Но сейчас нам надо думать о твоей безопасности. Твой отец наверняка уже поднял на уши всю полицию города.

– Он даже не заметил, что я исчезла, – горько усмехается она. – Он вечно на работе или встречах.

– Но выкуп-то заплатил?

– Да.

– Значит, заметил.

Мы выезжаем на окружную дорогу. Скоро съезд на трассу, ведущую к Устью – маленькому селу, где у меня есть надежное убежище. Точнее, у Витька, но он сейчас на зоне, так что дом пустует.

– Что ты собираешься делать со мной? – спрашивает она, и в голосе появляется страх.

– Ничего плохого, – отвечаю я серьезно. – Мне не нужны проблемы. Сейчас нам обоим нужно исчезнуть на время.

Злата долго смотрит на меня, словно пытается разглядеть, лгу я или нет. В салоне повисает тишина, нарушаемая лишь шумом двигателя.

– А если я не хочу исчезать? – наконец говорит она. – Если я хочу вернуться домой?

Я хмыкаю.

– И что ты скажешь отцу? Извини, папа, я инсценировала похищение, чтобы вытянуть у тебя деньги, а потом какой-то угонщик случайно украл меня вместе с машиной?

Она опускает глаза. Мой аргумент попал в цель.

– Я могу сказать, что меня действительно похитили, – тихо предлагает она. – А потом я сбежала.

Я молча качаю головой. Мы съезжаем с трассы и углубляемся в лесную глушь. Дом Витька – старый охотничий домик – стоит в километре от ближайшего жилья. Идеальное место, чтобы залечь на дно.

Когда мы приезжаем на место, уже наступает вечер. Я помогаю Злате выйти из машины. Она устала и выглядит измученной, несмотря на свою красоту.

– Это и есть твое безопасное место? – спрашивает она, оглядывая покосившийся домик.

– Не Ритц-Карлтон, но здесь нас никто не найдет.

Внутри чисто, Витек всегда был аккуратистом. Я включаю свет.

– Располагайся, – говорю я, указывая на старый диван. – Есть хочешь?

Она кивает, и я достаю из рюкзака консервы и хлеб. Удачно, что вчера вечером я забыл выложить их после магазина. Пока Злата ест, я наблюдаю за ней. Что-то в ней цепляет меня. Может, эта смесь наивности и решительности. Может, то, как она держится, несмотря на все происходящее.

Глава 17

Злата

Бледно-голубые стены, выцветшие занавески, потертый линолеум. Когда мы входим в старый деревянный дом, я невольно задерживаю дыхание, будто боюсь, что воздух здесь может быть заразным. Это место настолько далеко от моего привычного мира, что кажется декорацией к какому-то дешевому сериалу.

- Добро пожаловать в мои хоромы, принцесса, - Руслан усмехается, заметив мою реакцию. - Дворец, конечно, не обещаю, но крыша не течет, а клопов всего парочка.

- Здесь есть клопы? - я инстинктивно отступаю к двери.

Руслан смеется, и в полумраке его глаза загораются озорным блеском.

- Шучу. Но видела бы ты свое лицо.

Я фыркаю и решительно прохожу внутрь, бросив свою сумку на обшарпанное кресло. Мой взгляд скользит по комнате: древний телевизор, кажется, еще с кинескопом, диван с продавленными пружинами, маленький столик, заваленный какими-то журналами.

- Чей это дом? - спрашиваю я, стараясь не показывать отвращения.

- Друга. Он сейчас на зоне, - Руслан небрежно бросает ключи на столик. - Он бы не возражал против гостей.

- Я не в восторге от идеи оставаться в доме уголовника.

- А у тебя есть варианты получше? - он приподнимает бровь. - Могу отвезти тебя обратно к папочке, расскажешь ему, как пыталась его обмануть на двести тысяч.

Я сжимаю губы. Он прав, выбора нет. Но признавать это не хочется.

- Нам нужно установить правила, - говорю я, скрестив руки на груди. - Раз уж придется какое-то время жить вместе.

Руслан с интересом смотрит на меня, прислонившись к старому буфету.

- Слушаю внимательно, ваше высочество.

- Во-первых, прекрати называть меня принцессой или высочеством.

- Как скажешь, золотце.

Я закатываю глаза:

- Во-вторых, у нас должны быть четкие границы личного пространства. Я сплю на диване, ты - где угодно еще.

- В доме одна спальня, - Руслан кивает в сторону закрытой двери. - Можешь занять ее. Я лягу здесь.

Его неожиданная уступчивость сбивает меня с толку.

- В-третьих, - продолжаю я, стараясь сохранить строгий тон, - никакого... ничего... недопустимого.

- Недопустимого? - в его глазах появляются смешинки. - Можно конкретнее?

- Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

- Не волнуйся, принцесса, - он поднимает руки в примирительном жесте. - Я не насильник и не извращенец. У меня есть свои принципы.

- У угонщика машин есть принципы? - я не могу сдержать сарказма.

- У всех есть принципы, - его лицо становится серьезным. - Даже у воров. Может, особенно у воров.

Что-то в его голосе заставляет меня поверить ему. Я киваю:

- Хорошо. Что насчет еды?

- В холодильнике должны быть еще какие-то консервы. Витек всегда держит запас на случай, если придется срочно залечь на дно.

Я морщусь при мысли о консервах, но выбирать не приходится.

- И еще одно, - добавляю я. - Мне нужно позвонить Никите.

При упоминании моего парня, Руслан хмыкает:

- Давай будем реалистами. Твой Никита давно сбежал с деньгами.

- Ты не можешь знать наверняка!

- Могу. Я знаю таких типов как он.

Я закусываю губу. Он может быть прав, и это бесит.

- Слушай, - Руслан внезапно смягчается, - давай перенесем все важные решения на утро. Ты устала, я устал. Сначала нам нужно выспаться и собраться с мыслями.

Спорить нет сил. Я киваю и иду к указанной им спальне. Внутри оказывается еще более убого, чем в гостиной: узкая кровать с продавленным матрасом, облезлый шкаф, тусклая лампа. Но выбирать не приходится.

Когда Руслан выходит, я достаю телефон и снова набираю Никиту. Гудки, гудки и автоответчик. У меня сжимается сердце. Неужели Руслан прав? Неужели Никита действительно использовал меня?

Рука сама тянется к номеру отца. Один звонок - и весь этот кошмар закончится. Но потом я представляю его лицо, когда он узнает правду. Его разочарование. Его гнев. И, что хуже всего, его боль от моего предательства.

Я откладываю телефон и ложусь на кровать, не раздеваясь. Потолок покрыт трещинами, похожими на карту неизвестной страны. В открытое окно доносится стрекот сверчков и шелест листвы - звуки, непривычные для городской жительницы.

Я закрываю глаза, и слезы текут по щекам. Как я оказалась здесь? Как жизнь сделала такой резкий поворот?

***

Просыпаюсь от запаха кофе. Не того изысканного капучино, что обычно варит наша экономка Анна Васильевна, а крепкого, почти агрессивного аромата растворимого напитка. Сначала не могу понять, где я: потолок незнакомый, постель жесткая. Потом вчерашний день обрушивается на меня лавиной воспоминаний: похищение, Руслан, этот дом...

С трудом поднимаюсь, каждая мышца ноет. Пытаюсь пригладить волосы руками и умыться из тазика с водой, стоящего на старом комоде. Холодная вода немного приводит в чувство.

Глава 18

Я поворачиваюсь к нему. Действительно, моя фотография на весь экран: официальный портрет с университетской доски почета. Голос диктора звучит встревоженно:

«...дочь известного предпринимателя Ильи Таирова. По информации из надежных источников, 22-летняя Злата была похищена вчера из собственного дома. Отцу девушки уже поступило требование о выкупе. Правоохранительные органы ведут активные поиски...»

А потом показывают моего отца. Он стоит перед журналистами, и я едва узнаю этого человека. Мой всегда собранный, уверенный папа выглядит постаревшим на десять лет. Глаза красные, лицо осунувшееся, голос дрожит:

«Я обращаюсь к тем, кто забрал мою дочь. Выполните, что обещали. Я заплатил требуемую сумму. Пожалуйста, верните Злату домой. Она - все, что у меня есть...»

Что-то обрывается внутри меня. Я никогда не видела отца таким сломленным. В его словах столько боли, столько искренней любви, что мне становится физически плохо от осознания, что я - причина его страданий.

Руслан молча смотрит на меня.

- Он действительно любит тебя, - тихо говорит он.

- Да, - шепчу я, не в силах отвести взгляд от экрана, где отец продолжает умолять похитителей о милосердии. - Я не думала... я не хотела...

Горло сжимается, не давая закончить фразу. Слезы текут по щекам, и я не пытаюсь их скрыть. Руслан неожиданно пересаживается ближе и протягивает мне бумажную салфетку.

- Эй, - его голос звучит мягче, чем обычно, - не казни себя. Ты не знала, что все так обернется.

- Но я должна была предвидеть! - всхлипываю я. - Я так эгоистична... Хотела только свободы, денег, а теперь...

- А чего ты действительно хотела? - неожиданно спрашивает Руслан. - Только честно. Не деньги же?

Я поднимаю на него заплаканные глаза:

- Внимания. Его внимания. Чтобы он увидел, что я существую не только как его дочь-отличница, его образцовая наследница.

Руслан кивает, словно понимает:

- Родители часто не замечают самого главного.

Что-то в его тоне заставляет меня присмотреться к нему внимательнее:

- А твои родители?

Он отворачивается к окну, и его профиль становится резким, почти хищным.

- Не было у меня родителей. Точнее, были, конечно, но... - он усмехается без тени веселья. - Мать сдала меня в детдом, когда мне было три. Не потянула, как она написала в отказной. А отца я вообще никогда не знал.

- Прости, - говорю я, внезапно ощущая стыд за свои проблемы с любящим, хоть и строгим отцом.

- Ничего, - Руслан пожимает плечами. - Зато я рано понял, что в этой жизни можно рассчитывать только на себя.

Мы замолкаем, каждый в своих мыслях. Телевизор продолжает работать, но уже показывают другие новости. Я допиваю остывший кофе, ощущая странное спокойствие рядом с этим непонятным человеком.

- Знаешь, - наконец говорю я, - моя мама тоже бросила меня.

Я сжимаю чашку в руках, чувствуя, как горечь кофе смешивается с горечью воспоминаний. Руслан смотрит на меня с неподдельным интересом, в его глазах нет привычной насмешки.

- Мне было два года, - продолжаю я, удивляясь, как легко слова слетают с губ. Никогда и никому я об этом не рассказывала. - Папа тогда только начинал свой бизнес. Мы жили в однушке на окраине, денег вечно не хватало.

Руслан садится рядом, диван прогибается под его весом. Странно, но его близость не вызывает дискомфорта.

- Он работал круглосуточно, приходил домой за полночь, уходил до рассвета. А мама... - я невесело усмехаюсь. - Она была красавицей. Все говорят, что я на нее похожа, хотя сама я ее почти не помню. Только запах духов и звук смеха.

Весеннее солнце пробивается сквозь грязные окна, рисуя узоры на полу. Я смотрю на танцующие пылинки, погружаясь в то, что знаю только по рассказам.

- В тот день она собрала чемодан, пока папа был на работе. Сказала нашей соседке, которая приглядывала за мной, что едет к маме на пару дней. И не вернулась.

Руслан молчит, но его внимание ощущается физически. Я продолжаю, понимая, что мне хочется выговориться.

- Через месяц папа получил документы на развод. Она уехала с каким-то бизнесменом на Кипр. Не захотела даже встречаться со мной. Папа потом говорил, что она просто не создана для материнства.

- И больше никогда?.. - Руслан не заканчивает вопрос, но я понимаю.

- Пару открыток на дни рождения в первые годы. Потом и это прекратилось. - Я делаю глоток кофе, морщусь от его холодной горечи. - Знаешь, что самое смешное? Папа хранит ее фотографию. Думает, что я не знаю, но у него есть шкатулка в кабинете. Там их свадебное фото.

Руслан неожиданно берет мою руку. Его пальцы шершавые, но прикосновение удивительно нежное.

- Когда отец наконец встал на ноги, - продолжаю я, - и деньги полились рекой, я думала, что теперь-то она объявится. Типа, извини, дорогая дочь, я ошиблась, давай начнем сначала. Но нет. Видимо, у нее все хорошо и без нас.

- Поэтому твой отец так помешан на том, чтобы ты не стала избалованной? - проницательно спрашивает Руслан.

Глава 19

- Никита! Слава богу! Где ты? Что случилось? Я так...

- Злата? - он смеется, и от этого смеха у меня внутри все холодеет. Этот не тот теплый смех, от которого я таяла. Это смех хищника, загнавшего добычу в угол. - Не ожидал от тебя звонка. Думал, ты уже в объятиях папочки, вся в слезах рассказываешь, как тебя похитили злые и страшные люди.

- О чем ты говоришь? - недоумеваю я, хотя внутренний голос уже кричит о предательстве. - Куда ты исчез?

- Все по плану, малышка, только по моему плану, а не нашему, - снова этот смех, от которого мурашки по коже. - Я получил деньги и решил не делиться. Бизнес, ничего личного.

Каждое его слово как удар ножом. Я опускаюсь на край продавленного дивана, не в силах поверить в происходящее.

- Но мы же... мы хотели быть вместе... ты говорил... - слова даются с трудом, горло перехватывает.

- Брось, Злата, - в его голосе теперь нескрываемое презрение. - Ты правда думала, что я запал на тебя? Это было развлечение. Приятное, не спорю. Но мимолетное.

- Ты просто использовал меня? - я чувствую, как по щекам текут горячие слезы. - Все это время?

- Ну наконец-то дошло, - он хмыкает. - А я уж думал, ты совсем глупенькая. Хотя, если честно, давно не встречал такой доверчивой девочки. Только познакомились, и уже готова лечь под первого встречного, инсценировать похищение, обманывать отца... Ты сама себя подставила, милая.

Его слова бьют под дых, в глазах темнеет от унижения и боли.

- А если я все расскажу? - отчаянно выпаливаю я. - Если скажу полиции, что ты меня подговорил, что это ты забрал деньги?

- Кто тебе поверит? - смеется он. - У тебя нет доказательств. Я уже избавился от той симки, с которой писал тебе. У полиции есть только твоя записка с требованием выкупа. Это твой почерк, твоя идея... По крайней мере, так будет выглядеть для всех. Ты окажешься не жертвой, а мошенницей, которая пыталась развести собственного отца.

Я задыхаюсь от бессильной ярости и боли предательства. А он продолжает добивать меня:

- Кстати, где ты сейчас? Что-то не похоже на наш план. Ты должна была ждать в той заброшке, чтобы папочка тебя «спас»... Но он приехал на место встречи и не нашел ни тебя, ни машины.

- Не твое дело, - огрызаюсь я, сжимая кулаки так, что ногти врезаются в ладони.

- Как знаешь, - в его голосе слышится безразличие. - Только смотри, чтобы тебя не обвинили еще и в краже этих денег. Я-то уже далеко, а вот ты... Впрочем, удачи, Златочка. Было весело.

В трубке раздаются короткие гудки. Я смотрю на потухший экран телефона, пытаясь осознать произошедшее. Внутри обжигающая пустота, смешанная с тошнотворным унижением. Как я могла быть такой слепой? Такой глупой?

Только сейчас замечаю, что все это время была не одна. В дверном проеме стоит Руслан, прислонившись к косяку. По его лицу понимаю, что он слышал весь разговор. В его глазах нет насмешки, которую я ожидала увидеть, только что-то похожее на сочувствие.

- Он забрал деньги, - выдавливаю я, чувствуя, как подступают новые слезы. - Ты был прав.

Руслан медленно подходит и садится рядом на безопасном расстоянии. Не прикасается ко мне, но его присутствие странным образом успокаивает.

- Такие, как он, всегда забирают деньги, - говорит он тихо. - Это их природа.

- А таких, как я, всегда используют, да? - горько усмехаюсь я, вытирая слезы.

- Нет, - неожиданно серьезно отвечает он. - Таких, как ты, обычно защищают те, кто действительно заботится о них. Просто ты искала внимания не у тех людей.

Я поднимаю глаза, встречаясь с его прямым взглядом без тени фальши. Впервые замечаю, какие у него необычные глаза - карие с зеленоватым оттенком, как весеннее небо перед грозой.

- И что мне теперь делать? - спрашиваю я, сама не понимая, почему обращаюсь за советом к человеку, которого знаю меньше суток.

- Для начала - прекратить жалеть себя, - отвечает он с легкой усмешкой, но без издевки. - А потом решить, возвращаешься ты к отцу с повинной или хочешь отомстить этому Никите.

- Отомстить? - я вздрагиваю от неожиданной мысли. - Как?

Руслан пожимает плечами.

- Мы могли бы найти его. Я, в отличие от полиции, знаю, где искать таких типов. Они предсказуемы. Это вопрос времени и определенных навыков. К тому же есть у меня некоторые связи…

- Ты мог бы помочь мне?

- Мог бы, - он неожиданно улыбается. - За определенный процент, конечно.

- Конечно, - я невольно улыбаюсь в ответ, чувствуя, как в сердце загорается маленький огонек надежды. - Но зачем тебе это?

Руслан встает и подходит к окну, его фигура кажется высеченной из камня, сильная, основательная.

- Скажем так, я не люблю, когда кто-то пользуется наивностью других, - отвечает он, не оборачиваясь. - Особенно когда речь идет о девушках.

- Что нам нужно сделать? - спрашиваю я, ощущая, как боль и унижение трансформируются в решимость.

Руслан оборачивается, и его глаза сверкают: