Дживс и страна чудес

Глава 1. Берти и отрицательная способность

Homage to P.G. Wodehouse, whose incredible talent gave us such memorable characters throughout time

— Дживс! Когда я говорил, что хочу сменить обстановку, но мне надоели Нью-Йорк и Ривьера, я не имел в виду это. Кстати, а что это?

— Москва, сэр.

— С чего это ты вдруг решил привести меня в Китай?

— Мы не в Китае, а в России сэр.

— Тогда почему здесь все красное и люди говорят на каком-то странном тарабарском языке, из которого я не могу понять ни одного слова?

— Это у вас пройдет, сэр. Путешествия расширяют горизонты мысли. Как писал когда-то Уолт Уитман:

Afoot and light-hearted I take to the open road,

Healthy, free, the world before me,

The long brown path before me leading wherever I choose.*

— Твой приятель?

— Нет, сэр. Популярный американский поэт, — пояснил Дживс. — Как вы помните, после недавнего инцидента с юным сэром Томасом, вы выразили желание отправиться туда, где вас точно не найдет миссис Грэгсон, а лучшего места для беглых англичан, чем Москва, не найти.

— Может быть так и есть, может быть… — растерянно пробубнил я, продолжая удивленно водить головой по сторонам. — Но я не уверен, что настолько боюсь тетки Агаты. Прохожие вокруг вызывают у меня гораздо большие опасения! Я нахожусь в каком-то странном состоянии и не могу выразить, что именно я сейчас чувствую…

— Это отрицательная способность, сэр, — ответил Дживс. — Умение находиться в ситуации неопределенности, не принимая при этом никаких определенных решений.

— Отличная штука! Это ты придумал?

— Нет, сэр. Поэт Китс.

— А, Китс! Да, точно! Он ерунды не скажет!

— А вот и наше такси, сэр.

Дживс открыл передо мной дверцу и мне ничего не оставалось, как сесть в машину, но на душе у меня все равно скребли кошки. Вся эта затея с бегством мне уже не очень нравилась. У меня такое ощущение, что Дживс начинает сдавать. Он теряет свой нюх, свою хватку. Я недавно купил превосходнейшую кепку-восьмиклинку на кашпене с черно-красными полосками. Дживсу, как обычно, она не понравилась. Он думал, что я не заметил, как он выложил ее из чемодана, но я тайком от него положил ее обратно.

Через двадцать минут моих неутешительных размышлений такси остановилось перед внушительного вида гостиницей со столь родным для меня, любителя столичной жизни, названием «Метрополь», где нас ждали роскошные апартаменты с весьма симпатичным видом на Москва-реку. Развалившись в большом бархатном кресле, я допивал знаменитый возрождающий коктейль Дживса, как вдруг раздался телефонный звонок. Дживс подошел к телефону.

— Миссис Треверс, сэр, — доложил он.

— Тетя Далия? — удивился я. — Откуда она узнала, что я в Москве?

— Женщины, сэр, создания крайне непредсказуемые.

— Ты как всегда прав! Ладно, раз уж престарелая родственница все равно меня рассекретила, нет смысла прятать голову в песок!

— Очень хорошо, сэр.

Я взял трубку и слегка отклонил ее от уха. Дорогая тетушка имела привычку говорить по телефону с таким сильным напором, словно она воинственная Боудикка, зовущая своих подопечных бриттов на последний бой с ненавистными захватчиками-римлянами. Такие луженые голосовые связки она приобрела еще в юности, когда увлекалась охотой. Поговаривали, что когда тетка в голосе, ее было слышно даже в соседних графствах. Сейчас она почти все время живет в своем имении в окрестностях Маркет-Снодсбери, что в графстве Вустершир, лишь время от времени по необходимости наведываясь в метрополис по делам своего журнала «Будуар леди», в котором однажды даже вышла моя заметка «Что носят элегантные джентльмены». Правда, после этого опыта с писательством я завязал, решив сосредоточиться на том, чтобы просто exist beatifully.

— У аппарата! — привычно улыбаясь ответил я. — Приветствую тебя, пожилая родственница!

— И тебе привет, юное недоразумение! Ты, конечно же, опять наклюкался?

— В одиннадцать часов утра? Ты переоцениваешь мои способности, тетя! Я выпил только один фирменный коктейль Дживса для поднятия тонуса с тяжелой дороги.

— Что, Москва уже сбила с ног?

— Немного. Но как ты узнала, что я здесь?

— Дочь моего дворецкого работает в туристическом бюро, где Дживс заказывал билеты.

— Повсюду одни шпионы! Никакой тайны личной жизни, чтобы каждый твой шаг сразу же бы не оказался освещенным в специальной клубной книге или не стал предметом светской сплетни! — пожаловался я.

— Ладно, много текста, рефлексирующий ты мой! Мне нужно, чтобы ты сделал для меня кое-какое небольшое дельце.

— Какое еще дельце? — удивился я и опасливо переглянулся с Дживсом.

— Раз уж ты в Москве, мне нужно, чтобы ты уговорил новую восходящую звезду мировой литературы написать несколько рассказов для моего журнала. Если имя Богдана Хвалицкого появится на страницах моего «Будуара», продажи сразу же взлетят до небес. У нас все просто с ума сходят от его произведений, но никто до сих пор не знает, как он выглядит.

— Но почему именно я?

— Потому что ты все равно ничего не делаешь, а раз по воле случая ты оказался в Москве, нужно воспользоваться этой возможностью. Если я срочно не приму меры, журнал точно придется закрывать. Том как-то узнал о том, что я снова спустила крупную сумму денег, играя в баккара, и резко урезал мое финансирование.

— Неужели у нас нет каких-то местных умельцев, способных талантливо марать превосходные листы белой бумаги?

Глава 2. Москва никогда не спит

Высушив волосы и облачившись в свой новый шелковый костюм, я почувствовал себя новым человеком, готовым к любым приключениям, которые ждали меня впереди. Все в этом необычном городе было для меня новым и непривычным, и мне это уже начинало нравиться. Никаким тетушкам не под силу сломить фамильный дух Вустеров! В конце концов, все они остались в Англии, а я сейчас удалился от них на безопасное карантинное расстояние. Я чувствовал себя отважным мореплавателем, ни больше ни меньше, а настоящим Магелланом, бороздящим океанские просторы планеты в поисках новых неведомых земель, повсюду встречаясь с колоритными самобытными аборигенами, на какой бы клочок земли судьба меня не забросила.

Мы спустились на первый этаж в ресторан, который охранял на входе могучий великан с седыми усами, одетый в расшитую золотом ливрею. Окинув нас внимательным взглядом, он молча пропустил нас в просторный ресторанный зал, посреди которого живописно расположился небольшой фонтан, окруженный со всех сторон несколькими рядами обеденных столов, практически под завязку заполненными страждущими хлеба и зрелищ посетителями. Не успел я прицелиться к свободному столику у окна, как дорогу в проходе мне перегородил симпатичный здоровяк лет 30—35 в заметно поношенном темно-сером костюме со слегка взъерошенными черными волосами и такими же лохматыми усами.

— Ах, Петр! Ну вот и вы! Я уже думал что вы не придете!

Я сначала подумал, что он так бурно встречает своих друзей, которые шли за моей спиной, и невозмутимо продолжил движение, но незнакомец схватил меня за руку и обнял так крепко, словно мы с ним два единственных выживших после кораблекрушения члена экипажа, счастливо воссоединившихся на Богом забытом необитаемом острове. Возмущению моему не было предела, я уже начал вовсю закипать и собирался осадить странные манеры этого наглеца.

— I say! — выпалил я, освобождаясь от цепких объятий незнакомца.

Как вдруг в этот момент этот субъект на чистом английском языке тихо шепнул мне на ухо:

— Сделайте вид, что мы с вами знакомы, и что вы очень рады нашей встрече.

Не знаю почему, возможно, из-за отчаянного тона незнакомца, или звук родной речи так повлиял на меня, но я подчинился его просьбе, решив, что это, видимо, какое-то странное русское гостеприимство. Он жестом пригласил нас присесть за его столик, и мы с Дживсом сели напротив нашего нового знакомого, всем своим видом давая знать, что нам необходимы пояснения.

— Сразу же хочу попросить у вас прощения за свое бесцеремонное поведение, господа! — на том же безупречном английском языке произнес незнакомец. — Отчаянные обстоятельства требуют отчаянных мер. Мои богемные друзья, как всегда, сыграли со мной злую шутку и сбежали, не заплатив по счету, а я сейчас на абсолютнейшей мели. В долг мне уже не отпускают, и на меня уже полчаса подозрительно таращился метрдотель, подавая гнусные знаки своим официантам. Быть с позором выброшенным из ресторана в моем возрасте уже как-то не очень солидно. У меня здесь полно знакомых! Все-таки я уже не такой юнец для подобных приключений. Поэтому пришлось импровизировать по ситуации. Когда я увидел вас, проходящих мимо, мне почему-то показалось, что вы можете войти в мою ситуации.

— Да без проблем, старичок! — чуть оттаяв ответил я. — Сам не раз бывал в подобных ситуациях! В смысле мои друзья частенько со мной тоже проделывают подобные штуки. Сколько вы задолжали этому прекрасному заведению?

— Это, конечно, очень любезно с вашей стороны, но я не могу принять деньги от посторонних людей… Я как-нибудь выкручусь… Мне просто нужно было выиграть немного времени.

— Глупости! Просто назовите сумму!

— Нет, я не могу…

— Ерунда!

— Нет, это мои проблемы…

— Я настаиваю!

— Это очень большие деньги…

— Чепуха!

— Мне неловко ввязывать вас в свои проблемы…

— Никаких проблем!

— Нет, так нехорошо… Так не годится…

— Вот еще!

После нескольких минут обмена подобными репликами незнакомец наконец сдался.

— Я должен им 100 рублей…

— И всего-то? — рассмеялся я. — Я думал, что у вас какие-то серьезные неприятности! Дживс, разберись, пожалуйста с тем господином у стойки!

— Вы очень добры! Я обязательно все отдам! — смущенно ответил он.

Как верный помощник капитана, Дживс сорвался с места по заданному курсу, и, проплыв между островками столиков, скрылся из виду за одной из высоких пальм, украшавших ресторанный зал этого чудесного заведения.

— Кстати, меня зовут Берти, а это Дживс, мой незаменимый gentleman’s gentleman.

— Приятно познакомиться! Ах, в суматохе забыл представиться… Простите мне мои плохие манеры! — сокрушенно ответил незнакомец, откинув со лба вспотевшую прядь темных волос. — Михаил Рутский! Не слишком удачливый литератор.

— Где вы так превосходно выучили английский язык?

— Я бы не сказал, что он «превосходный», — чуть смутившись ответил мой новый знакомый. — Английский я выучил из учебников, которые покупал у одесских моряков, благодаря им же я впервые открыл для себя Уитмена. Собственно, стихи Уитмена и те скудные книги, что мне удалось выудить в порту, и были моими первыми университетами.

— Уитмен? — переспросил я, пытаясь вспомнить. — Почему мне уже знакомо это имя? А, точно! Дживс сегодня утром цитировал мне одно из его стихотворений. Какое занятное совпадение!

— У него хороший вкус! — густым приятным басом одобрительно ответил здоровяк.

— А чем вы занимаетесь? — поинтересовался я, все большей симпатией проникаясь к этому бедняге.

— Ах! Чем я только не занимался! Ресторанного меню не хватит всего перечислить.

В этом момент к нам подошел официант и недвусмысленно на нас посмотрел. Мой новый знакомый несколько раз ткнул пальцем в раскрытую красную папку, и официант исчез также внезапно, как и появился.

Глава 3. Общество советских поэтов

Этим утром я находился в отличнейшем расположении духа и тела. Погода стояла превосходная. О начале зимы напоминали только тонкие крочки льда на лужах, но было еще достаточно тепло, хотя когда я ехал в Россию меня пугали вечными холодами и дикими медведями. За время своего прибывания в Москве я пока не встретил ни одного даже отдаленно похожего, хотя у меня есть сомнения по поводу того сурового типа на входе с черном пальто с меховым воротником. Когда этого свирепого вида детина только посмотрел на меня, я готов был отдать ему все содержимое моих карманов, вплоть до цепочки от часов.

Но в целом мое пребывание в русском метрополисе оставляло у меня весьма благоприятное впечатление. Благодаря Рутскому я познакомился с огромным числом талантливых русских — поэтов, художников, писателей, в общем чувствовал себя как рыба в воде в этом артистическом столичном оазисе.

— Дживс! — воскликнул я, сняв крышку с блюда, на котором благоухала яичница с ветчиной. — Я вот подумал… Может быть мне тоже снова отрастить усы, чтобы не выделяться на общем фоне? Ты заметил, какие роскошные усы у Рутского?

Дживс продолжил молча раскладывать на кровати одежду и ничего не ответил, но в отражении висевшего напротив меня зеркала я увидел, что он закатил глаза.

— Яичница у них сегодня удалась на славу! На ветчине они тоже не экономят! Везде такие щедрые порции, видимо, от широты всей русской души! Надо основательно подкрепиться! Сегодня у нас с Рутским обширная культурная программа, после которой он обещал меня провести в редакцию, где сейчас работает.

— Чтобы навести там справки по мистеру Хвалицкому? — наконец подал голос Дживс, наконец покончив со своими обязанностями.

— Да, черт бы его побрал! — ответил я, допивая свой чай. — Вот уж задачку задала любимая тетушка! Такое ощущение, что этот тип какой-то неуловимый. У кого не спроси, никто о нем ничего не знает…

В ответ момент раздался телефонный звонок. Дживс подошел к аппарату.

— Миссис Треверс, сэр, — доложил он и предал мне трубку.

— Привет, дражайшая родственница! — ответил я, расплываясь в улыбке. — Ты легка на помине!

— И тебе привет, мой дорогой лентяй! — послышался на другом конце трубки ее могучий звонкий голос.

— Почему это я лентяй? — сразу возмутился я. — Я уже сбился с ног в поисках Хвалицкого, выполняя твое задание, но здесь, такое ощущение, его в глаза не видели. Из какой клоаки ты вообще выудила этого индивида?

— Ниоткуда я его не выуживала! — опять оглушил меня голос на том конце трубки. — У нас пару месяцев назад вышел перевод его романа «Две стороны одного лица», не знаю какое именно издательство, возможно самиздат, и все просто с ума сошли по этому русскому автору. Раскупили уже все экземпляры, за которыми началась настоящая охота. Некоторые находчивые предприниматели вовремя сориентировались и перепродают их по баснословной цене.

— Под именем Богдан Хвалицкий? Это точно его имя?

— Ну ты даешь! Кто же издает книги под своим настоящим именем? Это, конечно же, псевдоним.

— Отлично! Это многое объясняет! — с долей сарказма в голосе произнес я, хотя, конечно, напрасно, тетка мою иронию все равно не уловила. — А ты не могла бы выбрать кого-нибудь попроще? Типчика, которого легко найти. Типчика, который всегда под рукой. Типчика, у которого хотя бы есть актуальный почтовый адрес. Между прочим, тут и без него полно талантливых субчиков…

— Много текста, Берти! — грубо перебила меня тетушка. — Отрывай свою ленивую пятую точку с дивана и направь ее наконец в нужном направлении!

Не успел я ей что-то ответить, как тетка уже бросила трубку. Я вздохнул и пошел одеваться. Но не успел я подойти к кровати, как обнаружил коварную подмену. Вместо моей клетчатой кепки лежала обычная шляпа и темно-коричневый костюм.

— Дживс! Куда подевалась моя новая кепка?

— Я подумал, что ваш старый головной убор больше подойдет в этому костюму, сэр… — ответил Дживс, как всегда, появившись как будто бы неоткуда, совершенно беззвучно оказавшись в моих покоях.

— А я думаю совершенно иначе! Принеси мне мою кепку!

— Очень хорошо, сэр.

Облачившись в свой новый с иголочки костюм и любимую кепку, внутри себя я гордился своей маленькой победой над Дживсом, а снаружи я светился, словно электрическая лампочка, излучая радостное предвкушение новых приключений, которые приготовил для меня этот день.

***

— А я и не думал, что Москва такая большая! — удивился я, когда мы с Рутским потратили полдня на осмотр достопримечательностей, и все равно обошли только малую часть города.

— Да, хоть у нас и шутят, что Москва не резиновая, но она очень быстро растягивается! — рассмеявшись ответил Рутский. — Я всегда думал, что Лондон вроде не меньше?

— По моим ощущениям, Лондон примерно в два раза меньше… — ответил я, буквально чувствуя, как на моих стоптанных ногах растут новые симпатичные красные мозоли. — А вы разве никогда не были в Англии?

— Нет… — со вздохом ответил Рутский. — Подобные путешествия стоят много денег, которых у меня нет. К тому же, я невыездной.

— В смысле невыездной? — удивился я.

— В том смысле, что я не слишком благонадежный, чтобы выпускать меня за границу. Поэтому мечты о Лондоне придется отложить до лучших времен.

— Разве такое возможно? В смысле не давать свободному человеку свободно передвигаться?

— У нас в стране все возможно, даже то, что невозможно… — вздохнув ответил Рутский.

— Какая большая, красивая улица! — ответил я, решив на всякий случай не задавать лишних вопросов.