Дикая

1

-"Где эта девочка? Где опять Маргарита?"

Кричит директор детского дома привыкшей к моим выходкам. Ее крик эхом разносится по коридорам, заставляя воспитателей вздрагивать и поспешно отворачиваться. Я стою в углу, наблюдая за этой привычной сценой. Мое отсутствие никогда не остается незамеченным, особенно когда оно совпадает с прогулкой или, что еще хуже, с тихим часом. Маргарита – это я. И мое исчезновение – это не злой умысел, а скорее отчаянная попытка найти хоть что-то, что напоминает свободу.

Окно в моей комнате всегда приоткрыто. Не то чтобы я планировала побег, просто воздух свободы сладок и необходим, как глоток воды в пустыне. Я не убегаю навсегда, я просто ищу место, где можно спрятаться от однообразных дней, от строгих правил, от бесконечного чувства одиночества.

Сегодня я нашла его в заброшенной беседке в дальнем углу сада. Там, среди зарослей дикого винограда и забытых игрушек, я читала книгу о далеких странах и приключениях. Мир, описанный в ней, был настолько ярким и манящим, что я на мгновение забыла о своей реальности.

Но реальность всегда настигает. Крик директора вырвал меня из мира фантазий и вернул в серые стены детского дома. Я знаю, что меня ждет выговор, возможно, даже наказание. Но в глубине души я чувствую, что все это того стоило. Ведь на несколько часов я побывала там, где мечтала быть – в мире приключений и свободы.

-"Маргарита, к тебе приехали, собирайся! Тебя забирают!"

Я с удивлением посмотрела на нее! Ведь взрослых детей никто не забирает, а я уже почти выпустилась, осталось всего полгода. Да и с семи лет, как умерла мама, ко мне никто не приходил. Сердце бешено заколотилось – кто? Зачем я кому-то нужна?

Скомканные сборы под чутким руководством воспитательницы казались кошмарным сном. Новая одежда, которую мне выдали, пахла фабрикой. В голове крутились обрывки мыслей, страхи смешивались с надеждой. Может быть, это шанс на новую жизнь?

Во дворе стоял черный автомобиль, возле которого нервно расхаживал мужчина в строгом костюме. В его взгляде я увидела что-то знакомое, неуловимое. Он был напряжен, словно собирался на казнь, а не встречать дочь, о которой, как оказалось, узнал лишь сейчас.

Мужчина замер, когда я вышла из дверей детдома. Его взгляд изучал меня с головы до ног, словно пытаясь найти во мне что-то, что подтвердило бы наше родство. Я чувствовала себя экспонатом под микроскопом, и это вызывало дискомфорт.

"Здравствуй, Маргарита, я Алекс" - произнес он, и его голос прозвучал хрипло, словно он долго молчал. "Я… я твой отец."

Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Отец? После стольких лет одиночества, после того, как я смирилась с мыслью, что у меня никого нет, появляется он. Человек, который должен был быть рядом, когда я училась ходить, когда разбивала коленки, когда впервые влюбилась.

Всю дорогу до его дома мы ехали в тишине. Он изредка бросал на меня взгляды, но молчал, словно боялся нарушить хрупкую нить, которая нас связывала.

Я смотрела в окно, наблюдая, как проплывают мимо незнакомые пейзажи. Это была новая жизнь, но я не знала, чего от нее ожидать. Страх и надежда боролись во мне, и я не могла понять, что победит. Дом оказался большим и уютным, с ухоженным садом и террасой, увитой плющом.

Он провел меня внутрь, показал мою комнату – просторную, с окнами, выходящими в сад. На кровати лежала новая одежда, на столе – книги и цветы. Все это выглядело слишком идеально, слишком хорошо, чтобы быть правдой.

В комнату зашла женщина, на вид ей было лет сорок. Ее темные волосы, собранные в пучок на затылке, подчеркивали острые скулы и пронзительный взгляд серых глаз. На ней было строгое, темно-синее платье, которое, казалось, было призвано скрыть истинную фигуру, но лишь добавляло загадочности ее облику. Её строгий, но ухоженный вид выдавал в ней человека, привыкшего к порядку и дисциплине.

- "Маргарита знакомься эта твоя нянька, она будет за тобой следить, если тебе будет нужна помощь можешь обращаться к ней."

- "Мне не нужна нянька, я уже давно не ребенок!"

Женщина, представившаяся моей нянькой, улыбнулась как-то натянуто, словно репетировала эту улыбку перед зеркалом. В ее глазах, несмотря на попытку казаться приветливой, промелькнула тень, которую я не смогла сразу идентифицировать. Тревога начала подкрадываться ко мне, заполняя собой то место, где еще недавно было удивление и надежда.

Мужчина, хозяин этого дома, положил руку мне на плечо. Его прикосновение было теплым, но отчего-то вызвало дрожь.

-"Маргарита, не стоит так говорить, - сказал он мягко. - Елена – очень добрая женщина, она просто хочет, чтобы тебе было комфортно. Осваивайся, отдыхай. Если что-то понадобится, не стесняйся". С этими словами он вышел из комнаты, оставив меня наедине с Еленой и моими растущими подозрениями.

Елена приблизилась ко мне, продолжая свою неестественную улыбку.

-"Ну что ж, Маргарита, - сказала она. - Думаю, нам стоит немного познакомиться. Расскажи мне о себе, о своих увлечениях".

Я почувствовала, как внутри меня поднимается волна сопротивления. Не было никакого желания делиться с этой женщиной своими мыслями и чувствами.

-"Я не думаю, что это необходимо, - ответила я сухо. - Я устала с дороги и хочу немного отдохнуть". Елена на мгновение запнулась, словно не ожидала такого ответа. Но быстро взяла себя в руки.

2

Я спустилась в гостиную, это была большая комната, посередине которой стоял стол.

Большая гостиная со столом посередине, очень дорогой мебелью, говорила о безупречном вкусе и неограниченных возможностях хозяев. Паркет из мореного дуба, отполированный до зеркального блеска, отражал свет люстры из муранского стекла, свисавшей с потолка словно застывшая капля солнца. Стены, отделанные шелковыми обоями приглушенного серо-голубого оттенка, служили идеальным фоном для картин в массивных золоченых рамах – пейзажи кисти известных мастеров.

Вокруг стола, выполненного из цельного куска карельской березы, располагались кресла с обивкой из тончайшей кожи. Каждый предмет мебели был произведением искусства, созданным на заказ лучшими мастерами своего дела. В углу комнаты возвышался камин, облицованный мрамором редкого сорта, а рядом с ним – этажерка с книгами в кожаных переплетах, поблескивающими золотым тиснением.

В этой гостиной не было места случайным вещам. Все детали были тщательно продуманы и подобраны, чтобы создать атмосферу утонченной роскоши и безмятежного спокойствия. Даже воздух здесь казался пропитанным ароматом дорогих сигар и изысканных духов.

Эта гостиная – не просто комната в доме, это визитная карточка, отражение статуса и благосостояния, символ успеха и безупречного вкуса. Здесь принимают важных гостей, заключают сделки и ведут беседы, определяющие судьбы.

И, конечно, эта гостиная хранит свои тайны, свидетелем которых является лишь тишина и дорогостоящая мебель, безмолвно наблюдающая за течением времени и сменой поколений.

За столом сидел отец, рядом женщина.

-"Познакомься, дорогая," – сказал отец, слегка откашлявшись. "Это Маргарита, моя… дочь. Марагрита это Ангелина моя жена и твоя новая мама" .

Ангелина протянула мне руку, её пальцы были холодными и сухими.

-"Очень приятно, милая. Ты так похожа на отца."

Я машинально пожала ей руку, не в силах выдавить из себя ни слова.

В комнате повисла звенящая тишина. Я чувствовала, как кровь отливает от лица. Дочь? Новая мама? Слова звучали как эхо в пустом колодце. Я переводила взгляд с отца на эту женщину, пытаясь уловить хоть какой-то намек, объяснение в их лицах, но видела лишь натянутые улыбки и нервозность.

Ангелина продолжала смотреть на меня с какой-то изучающей теплотой. Ее глаза, светло-карие, казались одновременно добрыми и оценивающими.

-"Мы так долго ждали этой встречи," – тихо произнесла она, словно пытаясь разрядить обстановку. "Надеюсь, мы сможем поладить."

Отец прокашлялся снова, пытаясь перевести разговор в более непринужденное русло.

"Маргарита, Ангелина – замечательная женщина. Она очень… понимающая."

Я не знала, что ответить. Понимание – это последнее, что мне сейчас нужно. Мне нужно было объяснение, правдивое и честное. Но, судя по всему, ни отец, ни эта незнакомая женщина не собирались мне его давать.

Мои ноги словно приросли к полу. Я молча кивнула, стараясь сохранить хоть какое-то подобие самообладания.

-"Мне тоже очень приятно," – пробормотала я, чувствуя, как голос дрожит-"Но, думаю, мне нужно немного времени, чтобы это… переварить."

В комнату вошли двое: девушка и парень, примерно моего возраста. Отец представил их как моих брата и сестру. Мир вокруг словно замер. Я уставилась на них, пытаясь найти хоть какое-то сходство с собой, с отцом. В глазах девушки читалось смущенное любопытство, парень же, напротив, смотрел с каким-то вызовом, словно заранее был готов к моей неприязни.

-"Это Катя и Андрей, твои брат и сестра. Надеюсь, вы поладите". Голос его звучал слишком бодро, слишком наигранно.- " С завтрашнего дня и до конца года вы будете учится в одном классе. Объясните ей правила мне бы не хотелось, чтоб в первые дни были проблемы "

Я молчала, пыталась переварить обрушившуюся на меня новость. Брат и сестра? В моей жизни никогда не было братьев и сестер. Я всегда была одна. И вот, внезапно, появляются они. Катя и Андрей. Их имена звучали чуждо, незнакомо, как будто я слышала их впервые.

Взгляд мой скользнул от отца к ним и обратно. В его глазах я увидела вину, смешанную с надеждой. Надеждой на то, что я приму их, что мы станем семьей. Но как можно принять то, к чему не была готова, о чем даже не подозревала?

Парень, Андрей, продолжал смотреть на меня с вызовом. Его взгляд будто говорил: "Я знаю, что ты не рада. Я знаю, что ты будешь ревновать. Но нам все равно. Мы здесь, и мы никуда не денемся". Этот взгляд разжигал во мне неприязнь, желание защитить свою территорию, свою жизнь, в которой до этого момента не было места для них.

Катя, наоборот, казалась испуганной и немного потерянной. Она смотрела на меня с надеждой, будто просила принять ее, стать частью чего-то большего. Ее взгляд был полон уязвимости, и это немного смягчило мое сердце. Может быть, с ней можно будет найти общий язык. Может быть, не все так плохо, как кажется на первый взгляд. Но пока что я не готова ничего обещать. Слишком много вопросов, слишком мало ответов. И главное – слишком много изменений.

После ужина я вернулась к себе в комнату, от нахлынувшей информации заснуть получилось только под утро .

Комната встретила меня полумраком. Лунный свет, проникавший сквозь неплотно задернутые шторы, выхватывал из темноты очертания мебели, словно подчеркивая ее неподвижность и безмолвие. Я опустилась на кровать, чувствуя, как усталость медленно расползается по телу, но мысли, напротив, обретали все большую активность.

3

-"Маргарита. Вставай. Я должна была догадаться что ты проспишь. Через двадцать минут завтрак, нужно успеть привести себя в порядок и спустится в низ -Хорошо, я сейчас спущусь. -В шкафу есть школьная форма, не забудь ее одеть "

Я застонала, перевернулась на другой бок и попыталась снова уснуть, но голос звучал слишком настойчиво. Открыв глаза, она увидела перед собой высокую, статную женщину с короткой стрижкой и строгим взглядом. Это была Елена, и ее лучше было не злить.

Я неохотно поднялась с кровати, чувствуя, как мышцы протестуют. Елена уже вышла из комнаты, оставив за собой легкий шлейф лавандового парфюма. Я подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение. Взъерошенные темные волосы, сонные глаза и бледная кожа. Да, времени на преображение было немного.

Я быстро умылась, привела в порядок волосы и надела темно-синюю школьную форму. Юбка в клетку, белая блузка и строгий пиджак – ничего особенного, но все было идеально выглажено и сидело безупречно. Я вздохнула, мечтала о более яркой и интересной одежде, но в этой школе были свои правила.

Спустившись вниз, я прошла в просторную столовую, где уже был накрыт стол. За котором уже все собрались.

-" Маргарита я понимаю у тебя сегодня первый день в нашем доме. Но учти на будущее опоздания неприемлемы". Сказал отец.

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам.

-"Простите, я не знала," – пробормотала я, стараясь не смотреть отцу в глаза. Его тон был холодным и официальным, совсем не таким, каким я ожидала. Я села на свободное место за столом, ощущая на себе взгляды остальных членов семьи.

Стол был сервирован изысканно: белоснежная скатерть, сверкающие приборы, хрустальные бокалы. Передо мной стояла тарелка с какой-то замысловатой закуской, название которой я даже не знала. Я чувствовала себя не в своей тарелке, словно попала в чужой мир.

Воцарилось молчание, которое казалось тягучим и бесконечным. Отец взял столовый нож и вилку и принялся неспешно есть. Остальные последовали его примеру. Я попыталась сделать то же самое, но мои руки слегка дрожали.

После завтрака водитель нас отвез в школу это был мой первый день в этой школе.

Сердце бешено колотилось в груди, а ладони предательски вспотели. Я сжимала в руке новенький рюкзак, чувствуя, как сильно выдает мое волнение. Школа казалась огромной и неприступной крепостью, возвышаясь надо мной своими серыми стенами.

Водитель, заметив мое состояние, подмигнул и ободряюще сказал:

-«Все будет хорошо! Уверен, тебе здесь понравится». Его слова немного успокоили меня, и я, собравшись с духом, вышла из машины. Вокруг царила суета: ученики разных возрастов толпились у входа, громко разговаривая и смеясь. Некоторые, казалось, совсем не обращали на меня внимания, а другие бросали мимолетные любопытные взгляды.

Я направилась к двери, стараясь выглядеть уверенно, хотя внутри все дрожало. У входа меня встретила приветливая женщина, представившаяся секретарем. Она улыбнулась и попросила мое имя, а затем вручила мне расписание и карту школы. «Если у тебя возникнут какие-либо вопросы, не стесняйся обращаться», – сказала она.

С картой в руке я попыталась сориентироваться в лабиринте коридоров и кабинетов. Школа казалась огромной, и я боялась заблудиться. По пути мне встречались ученики, которые спешили на уроки. Катя предложила мне помочь, мы с ней вмсете дошли до класса, а Андрей просто следовал за нами не говоря ни слова

4

После школы заметила, что все на меня как-то странно смотрят, как будто бы боятся. Вот только чего? Страх читался в их взглядах, в торопливых кивках и нарочито вежливых улыбках. Раньше я этого не замечала, поглощенная своими подростковыми переживаниями и глупыми мечтами. Но теперь это стало очевидно.

-"Катя, тебе не кажется, что на нас как-то странно все смотрят?" – спросила я, пытаясь уловить ее реакцию.

-"Ты привыкнешь, они просто знают, кто наш отец" – ответила она, пожав плечами. В ее голосе не было ни тени удивления, лишь легкая усталость, как будто она уже тысячу раз отвечала на этот вопрос.

"Кто наш отец…" Эти слова повисли в воздухе, словно тяжелое облако.

Но неужели это могло быть причиной такого страха? Неужели тень его власти настолько велика, что отбрасывает ее на нас, его дочерей? В тот вечер я долго не могла уснуть, ворочаясь в постели и пытаясь понять, что же скрывается за этим страхом. Неужели уважение превратилось в трепет, а влияние – в негласный запрет на проявление собственных мыслей и чувств рядом с нами? И если это так, то как жить дальше, как построить свою жизнь, не оглядываясь на тень отца, не ощущая на себе тяжесть его власти? Вопросы роились в голове, не давая покоя. И я знала, что ответы на них мне еще предстоит найти.

Утром я проснулась с тяжелым ощущением в груди. Слова Кати, словно зерна, проросли в моей голове, пуская корни сомнений и тревоги.

Решив разобраться во всем, я начала внимательно наблюдать за отцом. За его манерой говорить, за тем, как реагируют на него люди. В каждом жесте, в каждом взгляде я искала ключ к пониманию этого страха. И чем больше я наблюдала, тем яснее становилось, что дело не только во власти и влиянии. В его глазах иногда проскальзывало что-то холодное, отстраненное, что заставляло людей невольно съеживаться. Однажды вечером, за ужином, я решилась задать вопрос напрямую.

–" Папа, почему люди нас боятся?"

Он отложил вилку и посмотрел на меня изучающим взглядом. В его глазах не было ни удивления, ни раздражения, лишь какая-то усталость.

–" Боятся? Глупости. Они просто уважают меня, а значит, и вас. "

Но я видела, что это не вся правда. Что за этой маской уверенности скрывается что-то еще, что он не хочет мне говорить. И я поняла, что мой путь к истине только начинается.

Я не поверила ни единому слову. Уважение и страх – это разные вещи, и я чувствовала эту разницу каждой клеткой своего тела. Решив идти до конца, я начала собственное расследование. Тихими вечерами, когда отец допоздна засиживался на работе, я пробиралась в его кабинет и изучала его бумаги. Сначала это были лишь старые договоры и финансовые отчеты, но однажды я наткнулась на пожелтевшую папку с надписью "Архив".

Внутри лежали вырезки из газет, старые фотографии и какие-то рукописные заметки. Чем больше я читала, тем больше ужаса охватывало меня. Откуда-то из прошлого отца тянулись темные нити, связывающие его с сомнительными личностями и давними, нераскрытыми делами. Я узнавала о махинациях, подкупах, и даже о случаях, которые можно было трактовать как насилие. Мир, который я знала, рушился на глазах. Мой отец, образец для подражания, превращался в чудовище, чье прошлое было запятнано кровью и ложью.

Я не могла поверить, что все это правда, но документы не врали. В каждой строчке, в каждой фотографии кричала правда о том, кем на самом деле был мой отец. Ночь за ночью я проводила в кабинете, пытаясь собрать все кусочки пазла воедино. И чем больше я узнавала, тем сильнее становилось мое отвращение и страх. Я больше не могла смотреть отцу в глаза, зная, что скрывается за этой маской благополучия и власти.

Теперь передо мной стоял выбор: жить дальше в неведении или столкнуться с правдой, какой бы страшной она ни была. И я знала, что должна выбрать второй путь.

Решение пришло неожиданно, как вспышка молнии в ночи. Я не могла просто сидеть и ждать, пока отец продолжит жить своей ложной жизнью, окруженный стеной лжи и обмана. Мне нужно было действовать, хотя бы ради самой себя. Я знала, что столкновение с отцом будет неизбежным, и этот разговор мог разрушить все, что у нас было. Но я не могла молчать.

Собрав всю свою смелость в кулак, я дождалась подходящего момента. Однажды вечером, когда мы остались вдвоем в гостиной, я решилась. Мой голос дрожал, но слова лились сами собой, как будто их сдерживали годами. Я рассказала ему обо всем, что узнала из архива, о его темном прошлом, о тех ужасных вещах, которые он совершил.

Лицо отца исказилось от гнева, в глазах вспыхнул зловещий огонь.

-"Маргарита! Ты рылась в моем кабинете?! Ты пожалеешь об этом!" - прорычал он, приближаясь ко мне. В этот момент я увидела перед собой не любящего отца, а чудовище, скрывавшееся под маской добропорядочности.

Я отшатнулась, но не отступила.

-"Я должна была узнать правду, отец. Я имею право знать, кто ты на самом деле".

Мои слова прозвучали твердо, несмотря на дрожь в коленях. Я понимала, что сейчас решается все, и отступать нельзя.

-"Узнала ?! Стало легче! Ты знаешь что делают по нашим законам с теми кто вмешивается в чужие дела?"

4

Я опустила глаза, в страхе что со мной что-то случится.

-"Достаточно, Маргарита! Как твоя мама не понимала, что и кому говорить, так и ты не контролируешь, что делаешь. На этом мое терпение кончилось… Надеюсь, твой будущий муж приведет тебя в чувства."

-"Какой еще муж? Я собираюсь поступать учится дальше! О чем ты вообще говоришь?"

-"Не какой учебы!!"

Голос отца звенел в моих ушах, как набат. Слова обрушивались на меня, словно град. Будущий муж? Какая учеба? Что происходит? Я почувствовала, как к горлу подступает комок, а в глазах начинают щипать слезы.

-"Папа, я не понимаю… Я хочу учиться, я мечтала об этом! Какой муж? Я еще слишком молода!"

-"Молода? Да тебе уже девятнадцать! Пора думать о семье, а не о глупостях. Я нашел тебе хорошего человека. Он из приличной семьи, с достатком. Ты будешь жить в достатке и ни в чем не нуждаться."

Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Моя жизнь, мои мечты, мои планы – все это рушилось в одно мгновение. Неужели моя судьба уже решена? Неужели я должна отказаться от всего, чего хотела, ради чужого благополучия? Отчаяние захлестнуло меня с головой.

Слезы навернулись на глаза, но я с усилием сдержала их. Спорить с отцом было бесполезно, он всегда был непреклонен в своих решениях. Но как он мог так поступать со мной? Неужели мои желания и чувства ничего не значат для него?

-"Но, папа… Я не хочу замуж! Я не люблю его! Я даже не знаю его!" – прошептала я, надеясь достучаться до его сердца. Отец лишь махнул рукой.

-"Любовь – это приходит с годами. Главное – это уважение и стабильность. А он сможет обеспечить тебе достойную жизнь."

Голос отца звучал холодно и отстраненно, словно он говорил о какой-то сделке, а не о моей жизни. Но последняя фраза отца заставила меня вздрогнуть. Примирение группировок? Спасение жизней? Неужели моя судьба действительно настолько важна, что может повлиять на судьбы других людей? Эта мысль, словно ледяной комок, поселилась в моем сердце. Я всегда хотела помогать людям, но не такой ценой. Не ценой собственного счастья.

В голове крутились обрывки воспоминаний: мечты о настоящей любви, о крепкой семье, основанной на взаимном уважении и страсти. Я всегда представляла себе, как буду выбирать спутника жизни по велению сердца, а не по указке отца. И вот теперь все эти мечты рушились, словно карточный домик, под тяжестью его решения.

Я опустила взгляд, чувствуя, как по щекам начинают катиться слезы. Бессилие и отчаяние сковали меня. Я была как марионетка в чужих руках, лишенная права голоса. Но где-то в глубине души все еще тлела искра надежды. Неужели все действительно предрешено? Неужели я не могу ничего изменить?

Подняв голову, я посмотрела отцу прямо в глаза.

-"Я подумаю", – тихо сказала я, стараясь придать своему голосу уверенности.

Это была лишь маленькая уступка, но она давала мне шанс. Шанс разобраться в себе, шанс найти выход из этой западни, шанс отстоять свое право на счастье.

Отец слегка смягчился, но сталь в его взгляде не исчезла.

-"Хорошо, подумай, – ответил он. – Но не затягивай с решением. Это важно не только для нас, но и для будущего".

Он говорил о политических альянсах, о стабильности и процветании, о вещах, которые, казалось, были гораздо важнее моих личных чувств. Я вышла из кабинета, словно в тумане. Каждый шаг отдавался гулким эхом в пустых коридорах.

Я чувствовала себя пленницей, запертой в золотой клетке, где все мои желания и мечты были принесены в жертву высшим целям. В саду, среди роз, я нашла утешение. Аромат цветов на мгновение отвлек меня от гнетущих мыслей.

Я вспомнила слова матери, которая всегда говорила: -"Сердце – лучший советчик". Но как слушать свое сердце, когда на тебя давит груз ответственности и ожиданий? Как отличить истинное желание от навязанного долга? Решение должно было созреть внутри меня, как бутон розы, постепенно раскрываясь под лучами солнца.

Я знала, что это будет непростой путь, полный сомнений и терзаний. Но я должна была пройти его, чтобы понять, кто я на самом деле и чего я хочу от жизни. И самое главное – я должна была понять, готова ли я пожертвовать своим счастьем ради чужих идеалов.

Утро встретило меня первыми лучами солнца, пробившимися сквозь плотные шторы. Я встала с постели с ощущением легкости, словно сбросила с себя оковы. В зеркале я увидела другую женщину – не испуганную и подавленную, а уверенную и решительную. В ее глазах горел огонь, готовый осветить ей путь.

За завтраком я наблюдала за своими близкими, за их привычными жестами и разговорами. Они казались такими далекими от меня, поглощенными своими заботами и планами. Я чувствовала, что между нами образовалась пропасть, которую невозможно преодолеть. И тогда я поняла, что должна действовать в одиночку, полагаясь только на свои силы. Собравшись с духом, я объявила о своем решении. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь моим спокойным голосом. Я говорила о своих мечтах, о своих стремлениях, о своем праве на счастье.

Я не просила понимания или поддержки, я просто заявила о своей воле. Реакция была предсказуемой: недоумение, гнев, попытки убедить меня изменить свое решение. Но я оставалась непреклонной. Я знала, что иду правильным путем, и ничто не могло меня остановить. В этот момент я почувствовала себя свободной, как птица, вырвавшаяся из клетки. Впереди меня ждали трудности и испытания. Но я не боялась. Я знала, что смогу преодолеть все препятствия, потому что у меня есть главное – вера в себя. И эту веру я никому не позволю у меня отнять.

Ты прав я уже достаточно взрослая , и поэтому я ухожу с этого дома.

-"Маргарита"- прорычал отец.

-"Я буду строить свою судьбу так как посчитаю нужным! "

-"Кто тебе даст такое права? Ты до сих пор не выучила наши традиции?! До сих пор не поняла, что главный тут я? Достаточно Маргарита если по хорошему ты не понимаешь, будет как положено!"

Отец оглянулся позвал охранников и продолжил -

5

В его словах звучала нескрываемая угроза, от которой по спине пробежал холодок.

Я знала, что отец способен на многое, но не ожидала, что он пойдет на такое. В его глазах я увидела лишь гнев и упрямство, ни капли любви или сочувствия.

Я поняла, что он не готов меня услышать и принять мой выбор.

Охранники схватили меня за руки, их хватка была крепкой и безжалостной. Я попыталась вырваться, но их было слишком много. Меня поволокли к выходу, несмотря на мои протесты и крики.

Я смотрела на своих близких, надеясь увидеть в их глазах хоть какую-то поддержку, но они молча отводили взгляд, боясь вступиться за меня.

В этот момент я почувствовала себя совершенно одинокой и преданной. Меня затолкали в темный и сырой подвал.

Дверь с грохотом захлопнулась, и я осталась в полной темноте. Единственным звуком был стук моего сердца, бешено колотившегося в груди. Я села на холодный каменный пол и обхватила себя руками, пытаясь согреться. Страх сковал меня, но я не позволила ему сломить меня.

6

Осознание этой мысли обрушилось на меня, как тонна кирпичей. Отец... запер меня в подвале? Чтобы насильно выдать замуж? От одной этой мысли меня начинало тошнить. Внутри все сжималось от ужаса и предательства. Как он мог? Мой собственный отец... Неужели я для него всего лишь пешка в какой-то грязной игре? Меня трясло, в голове пульсировала боль, а в груди разрасталась ледяная пустота. Я не могла поверить, что это происходит со мной.

Я попыталась встать, но ноги подкосились, и я снова осела на холодный, сырой пол. Подвал пах плесенью и землей, запах, который раньше казался мне просто запахом дома, теперь вызывал приступ паники. Я огляделась, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы помочь мне выбраться. Маленькое зарешеченное окошко под потолком пропускало тусклый свет, но до него было не дотянуться. Дверь, массивная и деревянная, казалась неприступной крепостью.

В голове крутились обрывки воспоминаний: его строгий взгляд, его настойчивые разговоры о "выгодной партии", его странная отстраненность в последние недели. Я всегда списывала это на усталость, на заботы о семье. Но теперь все эти детали складывались в жуткую картину. Он планировал это. Он готовился.

Я прижала колени к груди, пытаясь согреться не только физически, но и морально. Нужно успокоиться. Паника – плохой советчик. Нужно думать. Что я знаю о человеке, за которого он хочет меня выдать? Кто он? Почему отец считает этот брак таким выгодным? И главное – как мне отсюда выбраться?

В животе заурчало от голода. Сколько я здесь уже? Два дня? Три дня? Время тянулось мучительно медленно. Я попыталась вспомнить, что видела в доме перед тем, как меня сюда привели.

Я снова посмотрела на дверь. Нужно попробовать. Даже если это безнадежно. Нужно что-то делать. Я поднялась, шатаясь, и подошла к двери. Прислушалась. Тишина. Глубокая, зловещая тишина. Я уперлась руками в дерево и начала толкать. Сначала робко, потом все сильнее и сильнее. Дверь не поддавалась. Я отступила на шаг и с разбегу ударила в нее плечом. Боль пронзила все тело, но дверь осталась неподвижной.

Слезы отчаяния потекли по щекам. Я чувствовала себя загнанным в угол зверем. Но я не сдамся. Я не позволю ему сломать меня. Я найду способ выбраться. Я должна.

Я отступила от двери, тяжело дыша, и опустилась на пол, прислонившись к холодной стене. Боль в плече пульсировала, напоминая о моей беспомощности. Но я не могла позволить себе сдаться. Нужно было думать, искать выход.

Взгляд упал на небольшой ржавый гвоздь, торчащий из стены. Он был почти незаметен, спрятан в тени. Мелочь, но вдруг... В голове мелькнула мысль. Я подползла к гвоздю и попыталась его вытащить. Пальцы дрожали, не слушались. Гвоздь сидел крепко, но я не сдавалась. Я царапала ногтями стену вокруг него, пытаясь расшатать. Наконец, с тихим скрипом, он поддался и оказался у меня в руке.

Острый, ржавый, но это было хоть что-то. Я осмотрела дверь. Замок был массивным, старым. Вряд ли гвоздь поможет его открыть. Но что, если попробовать выковырять щепки вокруг замка? Постепенно, понемногу, ослабить его крепление?

Работа была кропотливой и медленной. Ржавый гвоздь гнулся, ломался, оставлял занозы в пальцах. Но я продолжала, одержимая одной мыслью – выбраться. Время от времени я прислушивалась, боясь, что кто-то услышит мои усилия. Тишина давила, но я продолжала работать, словно от этого зависела моя жизнь.

Каждый звук заставлял меня вздрагивать. Я то и дело замирала, прислушиваясь, боясь, что кто-то услышит мои отчаянные попытки. Тишина давила, словно бетонная плита, но я заставляла себя работать дальше, понимая, что от этого зависит моя жизнь.

Казалось, прошла целая вечность. Пальцы онемели, спина затекла, каждый мускул протестовал. Но вот, наконец, вокруг замка образовалась небольшая, долгожданная щель. С трудом вставив туда гвоздь, я попыталась расширить ее. Дерево скрипело, сопротивлялось, словно живое, но я не останавливалась.

И тут, словно гром среди ясного неба, в коридоре раздались голоса. Охранники!

Я отступила от двери, крепко сжав гвоздь в кулаке. Холодный металл неприятно впивался в кожу, но сейчас это было неважно. Главное - не выдать себя.

Щелкнул замок, и один из охранников, тот, что повыше, повернул ключ. Дверь медленно отворилась, пропуская в полумрак коридора тусклый свет.

-"Маргарита, пойдем, - произнес он безэмоционально. - Отец хочет видеть тебя".

7

Наконец отец выпустил меня из подвала. Не ожидала, что он может быть таким жестоким! Неужели кровь от крови моей способна на подобное? Все тело ныло, словно меня били плетьми, хотя, если честно, заточение было куда большим наказанием. От одной мысли о темноте и сырости, о крысах, шныряющих вокруг, меня бросало в дрожь.

Он хочет со мной поговорить! Сердце бешено колотилось в груди. Что он мне скажет? Опять будет настаивать на замужестве с удобной партией? С каким-нибудь старым, брюзжащим аристократом? Нет! Я не хочу быть разменной монетой! Я мечтаю о любви, о настоящей, искренней привязанности, а не о холодном расчете.

Поднимаясь по ступеням, я чувствовала, как во мне нарастает буря. Ярость, обида, страх – все смешалось в один ком. Я не позволю ему сломать меня! Я буду бороться за свою свободу, за свое счастье!

Войдя в кабинет, я увидела его сидящим за массивным столом. В полумраке свечей его лицо казалось еще более суровым и неприступным. Он поднял взгляд, и в его глазах я увидела что-то, чего не видела раньше – усталость и… печаль? Что это значит? Неужели в его каменном сердце еще осталось место для сострадания?

"Здравствуй, дочь," – тихо произнес он. "У меня серьезный разговор."

8

-"Здравствуй, отец," – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал твердо, несмотря на внутреннее волнение. Я подошла ближе и села на стул напротив стола, не отводя взгляда от его лица.

-"Ты знаешь, почему я держал тебя в подвале?" – спросил он, и в его голосе я услышала не привычную властность, а какую-то растерянность.

Я молча кивнула. Конечно, я знала. Он считал, что лучшее для меня – это выгодный брак, который принесет пользу нашей семье. Но я не понимала, почему он выбрал такой жестокий способ убеждения.

-"Я не хотел тебя сломать, дочь. Я лишь хотел защитить," – продолжил он, и его слова прозвучали как признание. "Надвигаются темные времена. Наш род в опасности, и твой брак – единственный способ обеспечить нам защиту."

-"Но разве счастье дочери ничего не значит для вас?" – не выдержала я, и в голосе прозвучала горечь. "Разве можно жертвовать жизнью ради богатства и власти?"

Отец вздохнул и устало провел рукой по лицу. "Я понимаю, что прошу слишком многого. Но я не вижу другого выхода."

-"Маргарита , приведи себя в порядок! Сегодня вечером у нас будут гости, ты познакомишься со своим будущем мужем"

-"Папа я не хочу!!! "

-"Достаточно Маргарита! Ты мало сидела в подвале?! Неужели ничего не поняла?! Твоя судьба уже решина ! И не вздумай чего-то выкинуть вечером".

Сердце Маргариты забилось с бешеной скоростью, ударяясь о ребра, словно птица в клетке. "Судьба решена" - эти слова эхом отдавались в голове, наполняя ее ледяным ужасом. Подвал… воспоминания о затхлом воздухе, крысах, скребущихся по стенам, и постоянном чувстве голода вспыхнули перед глазами. Нет, она никогда не забудет это, никогда не позволит себе вернуться туда.

С отчаянием, граничащим с безумием, Маргарита посмотрела на свое отражение в зеркале. Бледное лицо, запавшие щеки, испуганные глаза – это была лишь тень той девушки, которой она когда-то была. Но в глубине этих глаз еще тлел огонек бунтарства, огонек надежды. Она не позволит отцу сломать ее, не позволит распоряжаться ее жизнью, как пешкой в своей грязной игре.

Вечер наступил неотвратимо. Маргарита механически выполняла указания служанок, облачаясь в ненавистное платье. Она чувствовала себя марионеткой, дерганой за ниточки властным кукловодом. Внутри кипела ярость, смешанная с отчаянием. Она должна что-то придумать, должна вырваться из этой золотой клетки, прежде чем станет слишком поздно.

Когда раздался звонок в дверь, она почувствовала, как похолодели руки. Вот он, ее будущий муж, человек, которому отец продал ее, словно вещь. Маргарита сделала глубокий вдох и собрала остатки сил. Она выйдет к гостям, улыбнется, сыграет свою роль. Но это будет лишь началом ее собственной игры, игры, в которой на кону стоит ее свобода и жизнь.

С высоко поднятой головой она вышла в гостиную, навстречу своей судьбе. Но в глубине ее глаз, за маской покорности, пылал огонь решимости. Она не позволит себя сломать. Она вырвется на свободу.

9

Зашли гости среди них был мой будущей муж, он был лет на пять старше меня.

Его надменное лицо, тронутое легкой щетиной, выражало скуку и пресыщенность жизнью. В глазах не было ни искры интереса, ни намека на тепло. Лишь холодный, расчетливый взгляд, скользивший по моей фигуре с неприятной откровенностью. Я чувствовала себя экспонатом, выставленным на аукцион, лишенным права голоса и собственного мнения.

Отец, конечно, был в восторге от этой партии. Богатый наследник, перспективный бизнесмен, прекрасная родословная – что еще нужно для счастья дочери? Мои чувства, мои желания, мои мечты – все это не имело значения. Я была лишь пешкой в его амбициозной игре, средством достижения целей, о которых он грезил всю жизнь.

Я смотрела на него, на своего будущего мужа, и чувствовала лишь отвращение. Ни грамма симпатии, ни капли надежды на счастливое будущее. Передо мной была лишь бездна, полная холода и равнодушия. И в этот момент я поняла, что должна что-то сделать, чтобы изменить свою судьбу.

В голове созрел дерзкий план. Бежать. Сбежать от этой золотой клетки, от этого лицемерного общества, от этой предрешенной жизни. Сбежать туда, где я смогу быть собой, где мои чувства и желания будут иметь значение.

Я знала, что это будет непросто. Отец не простит мне такого предательства. Но я была готова рискнуть всем, лишь бы обрести свободу. Свободу выбора, свободу любить, свободу жить.

-"Не будем тянуть с заключением брака! Проведем свадьбу….завтра!!! "

Огорошил отец меня этой мыслью.

"-Да это очень хорошая идея, не будем затягивать."

Ответил мой будущий муж

-"Но я не хочу !!!"

Вырвалось у меня.

-"Милая, тебя никто не спрашивает."

Ответил мне отец. А мой будущей муж просто осуждающе посмотрел на меня и сказал

-"Судьбу не изменишь Маргарита, привыкай к мысли что ты теперь моя…"

Сердце бешено колотилось, словно птица, запертая в клетке. Завтра? Замуж? За человека, на которого я смотрела с холодным отчуждением, а не с трепетной любовью? Слова отца и его властный тон эхом отдавались в голове, смешиваясь с самодовольной ухмылкой моего "жениха". "Судьбу не изменишь…" Да кто он такой, чтобы решать мою судьбу?

Слова отца и ледяной взгляд будущего мужа словно парализовали меня. В горле пересохло, и я не могла выдавить ни слова протеста. Я чувствовала себя куклой, которую дергают за ниточки, и моя жизнь стремительно ускользала из-под контроля.

Весь следующий день прошел как в тумане. Меня наряжали, красили, укладывали волосы, словно готовили жертву к ритуалу. Я не видела радости в глазах никого из окружающих, лишь холодный расчет и удовлетворение от успешно завершающейся сделки. Мои протесты игнорировались, словно я была немым придатком к происходящему.

-"Теперь ты моя, и я сделаю с тобой все, что захочу," - слова Марка прозвучали как удар хлыста, хлестко и унизительно. Он произнес их нарочито громко, словно играя на публику, наслаждаясь произведенным эффектом. Страх сковал меня ледяными объятиями, парализуя волю. В этот момент я осознала, что моя жизнь превратилась в золотую клетку, сверкающую роскошью, но от этого не менее тесную и безысходную.

Марк произнес эту фразу, словно вырвал их из сценария плохого фильма, где грубая сила и доминирование выдаются за проявление мужественности. Его взгляд, скользнувший по лицам присутствующих, был полон расчета. Он искал одобрения, подтверждения своей власти, подпитки своему эго. И я увидела эти взгляды – смесь зависти и восхищения, страха и… сочувствия? Нет, сочувствия в них не было.

В горле пересохло, и я не могла выдавить из себя ни слова. Протест застрял где-то глубоко внутри, парализованный страхом и осознанием собственной беспомощности. Я смотрела на Марка, и в его глазах не было ни любви, ни нежности – только холодный, расчетливый блеск собственника. Он видел во мне не личность, не женщину, а трофей, символ своего успеха, подтверждение своей власти.

Золотая клетка… Она сверкала бриллиантами, была обставлена антикварной мебелью, наполнена шелками и бархатом. Но за этими стенами не было воздуха, не было свободы. Были только правила, установленные Марком, и я, пленница, обязанная им подчиняться. Гости постепенно расходились. ....

10

Золотая клетка… Она сверкала бриллиантами, была обставлена антикварной мебелью, наполнена шелками и бархатом. Но за этими стенами не было воздуха, не было свободы. Были только правила, установленные Марком, и я, пленница, обязанная им подчиняться. Гости постепенно расходились. Я попыталась выйти, решила сбежать пока ни кто не видит. Но отец увидел, он взял меня за руку, и потащил в комнату к Марку.

-"Сиди здесь Маргарита и жди своего мужа "- Сказал отец и закрыл за собой дверь.

Я осталась одна. Сердце колотилось, как птица в силках. Страх сковывал движения, не позволяя даже нормально дышать. "Муж…" Это слово звучало как приговор. Я не любила Марка. Он был старше меня, властен и холоден. Но отец… отец всегда видел в этом браке лишь выгоду.

Я подошла к окну. За ним раскинулся огромный сад, усыпанный розами. Даже эти цветы, символ красоты и любви, казались здесь, в моей золотой тюрьме, какими-то искусственными, безжизненными. Как и я сама.

В дверь постучали. Мое тело пронзила дрожь. Это он. Марк. Я замерла, не в силах пошевелиться.

Дверь медленно отворилась, и в комнату вошел Марк. Он был одет в дорогой костюм, в глазах читалось довольство. Он окинул меня оценивающим взглядом, словно я была вещью, которую он только что приобрел.

-"Ну что, Маргарита, - произнес он своим низким, бархатным голосом, - теперь ты моя жена. И я рассчитываю на твое послушание."

11

Эти слова прозвучали в тишине комнаты, как тихий раскат грома, предвещающий бурю.

Маргарита вздрогнула, несмотря на то, что ожидала их услышать. В них чувствовалась не только власть, но и обещание защиты, пусть и своеобразное, мужское. Она знала, что вступила на новую территорию, где правила устанавливает он.

Жизнь Маргариты всегда была чередой компромиссов и уступок, но до сегодняшнего дня они касались лишь ее самой. Теперь же, ее решения и поступки будут переплетены с волей другого человека, с его желаниями и амбициями. Страх и любопытство боролись в ней, пытаясь определить, что ждет ее впереди. Будет ли это клетка с золотыми прутьями или же возможность расправить крылья, ощущая поддержку сильного плеча?

Он смотрел на нее, ожидая ответа, но Маргарита молчала.

Она обдумывала каждое слово, каждое обещание, которое могла дать. Послушание – это не рабство, подумала она, а скорее признание его роли в их совместной жизни.

Это уважение к его мнению и готовность идти на компромиссы. Но где грань между уступчивостью и потерей себя? Ответ на этот вопрос ей еще предстояло найти.

12

-"Я не соглашалась быть твоей женой!"

Тишина повисла в воздухе, став еще более ощутимой после ее слов. В его глазах мелькнула тень, словно вспышка далекой молнии. Он ожидал чего угодно, но не этого. Самодовольство, уверенность в своем праве – все это мгновенно улетучилось, оставив на лице лишь недоумение.

-"Что ты имеешь в виду? – спросил он, стараясь сохранить спокойствие в голосе. – Ты сама дала согласие на брак. Все было оформлено официально."

-"Официально – да, - ответила Маргарита, поднимая на него взгляд. – Но моего искреннего согласия не было. Я согласилась, потому что была уверена, что мменя заставили. Но это не делает меня твоей собственностью."

Она видела, как в его глазах постепенно разгорается гнев, но страх уже отступил. Впервые за долгое время она почувствовала прилив сил, осознание собственной значимости. Она не была пешкой в его игре, не была вещью, которую можно просто взять и присвоить. Она – Маргарита, и она сама будет решать свою судьбу.

-"Ты переоцениваешь свое влияние, - проговорил он, стараясь сдержать ярость. – Ты моя жена, и ты будешь делать то, что я скажу. Или ты пожалеешь об этом."

Его слова прозвучали как удар хлыста, но Маргарита не дрогнула. В её сердце, словно уголёк, тлела решимость, подпитываемая годами подавленной воли. Она посмотрела ему прямо в глаза, не отводя взгляда, и в этом взгляде он увидел не страх, а вызов.

—" Я не боюсь твоих угроз, — тихо, но твёрдо ответила она. — Я достаточно долго жила в страхе, достаточно долго делала то, что мне говорили. Больше этого не будет. Я не твоя жена в том смысле, в котором ты это понимаешь. Я согласилась на брак, но моя душа тебе не принадлежит."

Он презрительно усмехнулся, его лицо исказилось от гнева. Он привык к беспрекословному повиновению, к власти, которой обладал над людьми. И вдруг эта хрупкая женщина, которую он считал покорной куклой, восстала против него. Это было оскорблением, вызовом его авторитету.

— "Не испытывай моё терпение, Маргарита, — прорычал он, делая шаг в её сторону. — Ты ещё пожалеешь о своих словах. Я напомню тебе, кто в этом доме хозяин."

Она не отступила, несмотря на его угрожающий вид. Она знала, что ей придётся бороться за свою свободу, и она была готова к этой борьбе. Она уже сделала свой выбор, и пути назад не было. Она – Маргарита, и она вырвется из этой золотой клетки, даже если это будет стоить ей всего.

13

Маргарита вскинула подбородок, и в её глазах вспыхнула искра непокорности. Она больше не была той запуганной девочкой, которую он когда-то взял в жёны. Годы унижений и подавления превратили её в сталь, закалили её дух. Она была готова противостоять ему, даже если это станет последним, что она сделает.

— "Ты можешь кричать, угрожать, запирать меня, — спокойно произнесла она, — но ты никогда не сломишь меня."

Он замер, поражённый её словами. Он видел гнев в её глазах, но он также видел и решимость, силу, которую он раньше не замечал.

— "Ты думаешь, что сможешь противостоять мне? — прошипел он, сжимая кулаки. — Ты наивная девочка. Я научу тебя послушанию"

— "Попробуй, — ответила она, не отводя взгляда. — Но помни, что у меня больше нет ничего, что я могла бы потерять. Я уже умерла внутри, когда согласилась стать твоей женой. Теперь я живу только ради одной цели — чтобы освободиться от тебя."

Его лицо побагровело от ярости. Он шагнул к ней, намереваясь схватить ее, но она не дрогнула. Вместо этого она выпрямилась и посмотрела на него сверху вниз, ее глаза горели ледяным презрением.

— "Не трогай меня, — произнесла она, ее голос звучал твердо и уверенно. — Я не твоя собственность. Если ты прикоснешься ко мне, я буду защищаться. И поверь мне, я сделаю это любым способом, который сочту необходимым. "

Маргарита вытащила с руки ржавый гвоздь который прятала все это время и поцарапала лицо мужа

14

Муж застыл, словно пораженный громом. На его щеке проступила тонкая красная линия, из которой медленно выступила капля крови. В глазах его, помимо ярости, мелькнула растерянность. Он явно не ожидал такого отпора.

— Что ты делалаешь? "— прорычал он, касаясь пальцами поцарапанной щеки. Ярость вновь захлестнула его, но на этот раз в ней чувствовалась примесь страха. Он осознал, что перед ним стоит уже не та покорная женщина, которую он видел.

Маргарита молча смотрела на него, держа в руке окровавленный гвоздь. В ее глазах не было ни страха, ни сожаления. Только решимость и холодная готовность защищаться. Она стояла прямо, словно солдат, готовый к последнему бою.

Наступила тишина, в которой слышалось лишь тяжелое дыхание обоих. Муж, все еще касаясь своей щеки, медленно отступил назад. Он понимал, что перешел черту.

Развернувшись, он молча вышел из комнаты, оставив Маргариту стоять одну. В ее руке по-прежнему был зажат ржавый гвоздь – символ ее освобождения, символ ее борьбы. Она знала, что это только начало, но в этот момент она чувствовала себя победительницей.