Дневник демона Суккуба

Глава 1. Игра началась

20 декабря 2055 года.

Как принято начинать записи — «Дорогой дневник»? Пустая формальность. Важнее то, что я наконец решилась изложить всё это на бумаге.

Сегодня день, от которого ведёт отсчёт моя новая жизнь. Ровно семьсот лет назад, на грани бытия и небытия, я выбрала службу Аду. Помню тот миг до сих пор: чума выжигала меня изнутри, а в угасающем сознании вдруг возник Люцифер. Его предложение звучало как насмешка судьбы — Адский контракт.

Условия были кристально ясны: жизнь в обмен на беспрекословное подчинение его воле; смерть в нестерпимых муках в случае неповиновения; двести лет искупления в глубинах Ада если нарушу договор.

Я знала: грехов на моей душе больше, чем звёзд на ночном небе. Моя человеческая жизнь была сплошным кошмаром: чтобы выжить, приходилось продавать своё тело на грязных улицах. Но даже тогда я цеплялась за жизнь, отчаянно боясь не только смерти, но и вечных мук в Аду.

Когда я подписывала контракт собственной кровью, боль вдруг исчезла. В тот момент я не задумывалась о последствиях лишь о мгновенном избавлении. Кто из нас, смертных, в час отчаяния читает мелкий шрифт в договоре с самим дьяволом?

А потом… потом началось настоящее испытание.

Люцифер превратил меня в суккуба. Моя сущность теперь страсть, искушение, разврат. Я стала охотницей за самыми порочными душами, наслаждаясь их падением. Порой мне даже нравилось пытать их медленно, изощрённо, с изяществом истинного мастера.

Долгие годы это приносило удовольствие. Но теперь… теперь я устала. Сегодня я осмелилась попросить Люцифера о переводе на другую должность.

Его реакция была предсказуемо ледяной. Король Ада не привык к отказам. Но вместо гнева он предложил пари: Если в течение года я не нарушу ни единого правила Ада, он позволит мне сменить род деятельности.

Задача почти невыполнимая. Я никогда не была образцом послушания, правила словно созданы для того, чтобы их нарушать. А уж когда их устанавливает сам Люцифер… О, как сладки бывают последствия этих нарушений! Его наказания, особая форма наслаждения. Но теперь придётся держать себя в руках целый год.

Для бессмертной души год, лишь миг. Но для меня, привыкшей к безудержному хаосу, это может стать настоящей пыткой.

В последнее время я стала замечать, что многое забываю. Долгая жизнь не приносит счастья — лишь усталость и размытые воспоминания. Потому я решила вести этот дневник. С этой страницы начинается новая глава: возможно, последняя глава моей жизни в качестве суккуба.

Что ждёт меня дальше? Узнаем через год. Если, конечно, я справлюсь.

21 декабря 2055 года.

Сегодня Люцифер лично вручил мне ключи от нового здания на земле жест, от которого по спине пробежала волна странного возбуждения. Что это? Знак доверия или очередной хитрый ход в его бесконечной игре?

Моя работа суккуба неразрывно связана со смертными. Мы — тени, скользящие между их мечтами и реальностью. Нашептать соблазн, подтолкнуть к запретному, разжечь огонь страсти, в этом наше искусство. Ох, сколько же пар рассыпалось в прах по моей воле! Измены — моя особая страсть. Люди так трогательно ревнивы, так яростно защищают свою «собственность». Стоит лишь бросить многозначительный взгляд на чужого возлюбленного и вот уже летят осколки разбитых сердец, звучат горькие обвинения, а порой дело доходит до кровавых развязок.

Одно из главных преимуществ моего положения — свобода перемещения между Адом и землёй. Мне не нужно униженно просить разрешения у короля, не нужно отчитываться о каждом шаге. В отличие от прочих демонов, запертых в огненных чертогах, мы — суккубы и инкубы, можем свободно бродить среди смертных. И это не просто привилегия: мы по своей природе не способны нанести человеку серьёзный вред. Наша сила в искушении, а не в разрушении. Представьте хаос, который наступил бы, если бы все демоны получили такую свободу… От этой мысли по спине пробегает неприятный холодок.

Я шла по улочкам города — Возвышенный, приютившегося в горах. С высоты открывались захватывающие виды: заснеженные вершины, словно стражи вечности, пронзали облака, стремясь к самому небу. Зимнее солнце светило тускло, будто устав от бесконечной зимы, но даже его бледные лучи придавали пейзажу особое, почти мистическое очарование.

Здесь, среди гор, время словно замедляло свой бег. Я глубоко вдыхала свежий воздух, наполняя лёгкие кристальной чистотой. Нос улавливал калейдоскоп ароматов: дым горящих печей, тёплый запах свежеиспечённых булочек и аромат кофе из ближайшей кофейни, а ещё неповторимый дух первого снега, превращающего мир в уютную сказку.

Моё задание требовало личного присутствия, поэтому я решила прогуляться в человеческом обличье. Морозный воздух лишь подчёркивал внутреннее пламя, согревающее меня изнутри. На мне была короткая коричневая дублёнка‑авиатор, кожаные брюки в тон и высокие обтягивающие ботфорты. Чёрные волосы, ниспадающие до талии, украшали крошечные снежинки, искрящиеся в лучах солнца, словно россыпь бриллиантов.

Я шла, наслаждаясь каждым мгновением, каждым вдохом земной жизни. В Аду никогда не бывает такой чистоты, такого спокойствия. Здесь, среди людей, я чувствовала себя… почти живой.

Во время прогулки я то и дело ловила на себе восхищённые взгляды и мужчин, и женщин. Они и не подозревали, отчего их так неудержимо тянет ко мне. А кого‑то не просто смотреть, но и желать большего.

Стоит ли напоминать, кто я? Суккуб. И да, моя внешность теперь идеальна: шелковистые волосы льются по плечам, глаза горят живым огнём, кожа — словно тонкий фарфор, а тело стройно и соблазнительно.

Но так было не всегда.

В человеческой жизни я была проституткой и выглядела соответственно. Спутанные тусклые волосы, глаза, полные усталости и отчаяния, серая, нездоровая кожа, обветренные губы, искусанные до крови. Я торговала собой, чтобы выжить. Тогда моя красота не имела значения: мужчинам хватало того, что было куда запихать свой член.

Сейчас, стоя у двухэтажного красного коттеджа, я заметила двоих молодых людей возле чёрного «Кадиллака». Один из них именно тот, с кем мне предстояло «сыграть». Да, именно так я это называю игра, где ставки выше, чем кажется на первый взгляд.

Глава 2. Человеческие страсти

11 января 2056г.

Сегодня мне пришлось влезть в роль студентки, и я подошла к этому со всей присущей мне изобретательностью. Мой наряд был продуман до мелочей: он не просто привлекал внимание, а буквально приковывал его.

На мне облегающие кожаные брюки чёрного цвета с высокой талией, подчёркивающие каждый изгиб. Короткий кроп‑топ с глубоким декольте едва сдерживал напор моей уверенности. Короткая дублёнка‑авиатор завершала образ но лишь до входа в здание: переступив порог института, я небрежно сбросила её, позволяя кудрям, уложенным крупными волнами, рассыпаться по плечам до самого пояса. Макияж безупречный: дымчатые тени, чётко очерченные брови и губы, сверкающие глянцевым блеском.

Я шла по коридору, чувствуя, как взгляды липнут к моей фигуре. В институте Святого Константина царил строгий дресс‑код: юбки не выше колен, никаких облегающих силуэтов, никакого декольте. Но для меня любое «нельзя» звучало как призыв к действию. Сегодня я была не просто новенькой я была вызовом.

И вызов был принят.

На перемене в женском туалете меня уже поджидала Элен Лаквуд, в окружении свиты из трёх подружек. Её белый высокий хвост был идеально уложен, а взгляд ледяным.

— Слушай сюда, шалава, — процедила она, шагнув ко мне. — Я тут секс‑символ, и никто этого не отменит. Тебе со мной не тягаться. Я буду унижать тебя каждый день, если ты не перестанешь пытаться занять моё место.

Я едва сдержала смех. Бедная девочка. В её глазах читалась такая отчаянная потребность в признании, что это почти вызывало жалость. Почти.

Закончив свои дела, я медленно повернулась к ней. Придала взгляду наивную мягкость, почти невинность.

— Прости, — произнесла я с лёгкой улыбкой. — Я не знала, что главное место местной шлюхи уже занято.

В туалете повисла оглушительная тишина. Затем резкий взрыв смеха. Кто‑то ахнул, кто‑то прикрыл рот рукой. Элен, дочь местного магната, чьё слово в этом городе значило больше, чем указ ректора, застыла с приоткрытым ртом. Никто не смел разговаривать с ней так. Даже учителя предпочитали не конфликтовать.

—От куда ты... Закрой свой рот! — прошипела она сквозь зубы.

— А то что? — Я приподняла бровь. — Пожалуешься папочке, и меня обольют кислотой, как бедняжку Майю?

По комнате прокатился шёпот. Глаза Элен расширились. Она оглянулась на своих подруг, те стояли, растерянно переглядываясь.

— Это был несчастный случай! — выпалила она, но было поздно.

Я узнала об этой истории от одного из инкубов, который недавно навеял хаос в стенах этого института. Где бы мы ни появлялись суккубы и инкубы, грешники множались сами собой. Достаточно лишь слегка подтолкнуть.

— Они все подозревают тебя, милая, — протянула я, глядя ей прямо в глаза. — Просто боятся сказать.

Не дожидаясь ответа, я развернулась и вышла. Что происходило за моей спиной, мне было неинтересно. Элен в столовую не пришла.

Игры с женщинами меня не увлекают. Иногда они становятся фигурами в моих играх, но не более. Сейчас моя цель, угодить Люциферу. Задание должно быть выполнено идеально.

Пусть Элен Лаквуд рыдает в аду. Я не собираюсь тратить на неё время.

Уже на обеде меня окружили поклонники словно мотыльки, слетевшиеся на запретный огонь. Мои же «бедные мальчики» сегодня в институт не явились. Видимо, вчерашнее соитие оказалось для них чересчур… Устали, бедняжки. Что ж, это лишь подогревало мой интерес.

После занятий я направилась к дому Адама. Дверь открыла его мать женщина, от которой буквально веяло харизмой. Короткая стрижка, чёрные волосы, безупречная фигура и глаза живые, горящие, будто в них тлели угольки неведомого пламени. «Кого‑то мне это напоминает…» — мелькнуло в голове. Удивительно, что она нашла в Григории? Эта женщина выглядела слишком изысканно для такого неотесанного мужлана.

Она поправила очки и уставилась на меня с явным недоумением.

— Здравствуйте, миссис Ревелис! Я Селена, одногруппница вашего сына. Сегодня он не посещал занятия, и я принесла ему домашнее задание, — пропела я, изображая образцовую студентку.

Её взгляд из‑под очков был колючим, почти враждебным. Она смотрела на меня так, словно я провинилась в чём‑то, а она строгая учительница, ждущая извинений.

— Адам приболел, давайте я передам ему ваше задание, — процедила она, протягивая руку.

В этот момент за её спиной возник Григорий. Его лицо расплылось в широкой улыбке, а подбородок задрожал от радости.

— Селен, рад тебя видеть! Проходи, — воскликнул он, бесцеремонно отодвигая жену и приобнимая меня за спину.

Я улыбнулась, игнорируя миссис Ревелис, чья физиономия исказилась от гнева. Григорий проводил меня на кухню и указал на стул.

— Присаживайся, будешь что‑нибудь? У нас есть еда и напитки, — предложил он с энтузиазмом.

Я уже собиралась отказаться, но, заметив, как потемнело лицо его супруги, с наслаждением согласилась:

— Вы знаете, мистер Ревелис, я очень голодна.

Миссис Ревелис метнула в меня взгляд, от которого любой нормальный человек съёжился бы. Руки она сложила на груди, словно готовилась к битве. Григорий же, напротив, расцвёл:

— Ну что ты, просто Григорий! Сейчас я разогрею тебе пасту. — Затем, поймав недовольный взгляд жены, добавил: — Ну же, Лидия, это девушка нашего сына, Селена.

Лидия замерла, широко распахнув глаза, оперлась руками о стол, будто собираясь оттолкнуть меня одним движением. В её взгляде читалось явное желание вытолкать меня за порог — желательно за волосы.

— О! Как приятно, — выдавила она сквозь зубы, а затем обратилась к мужу: — Милый, можно тебя на минутку?

Она буквально выволокла его из кухни в гостиную. Их шёпот доносился до меня, как сквозь тонкую перегородку, мой демонический слух никогда не подводил.

— Что это за распутная девка? — прошипела Лидия, и голос её звучал, как ржавый нож по стеклу.

— Не говори так, она очень воспитана и вежлива, — попытался защититься Григорий.

— Ты что несёшь? Я же вижу её одежду — она выглядит как проститутка!

Глава 3. Веселье в раздевалке

20 января 2056год.

Здравствуй, мой единственный доверитель — дорогой дневник. Лишь ты знаешь обо мне столь многое. Писание сюда стало привычкой, почти ритуалом: оно помогает выносить бремя профессии, которая давно превратилась в утомительную рутину.

Эти дни я была поглощена своими «дорогими мальчиками» — Адамом и Кираном. Их судьба предрешена, но я обязана довести дело до совершенства.

В институте я играла роль неприступной незнакомки, делала вид, будто их вовсе не существует. Зато потом… Потом я врывалась в их дом, и начиналась иная игра, жаркая, безудержная. Иногда поочерёдно, иногда, сразу с обоими.

Адам словно смирился с моими перепадами настроения. Лишь изредка бросал косые взгляды, полные тихой обиды. И что странно — моя магия будто не действовала на него. Это будило во мне любопытство.

Киран же крутился вокруг, как щенок: носил конфеты, старался угодить, ловил каждое моё слово. Они ещё не догадывались, я не собираюсь отступать. Секс с демоном, конечно, считается грехом, но тянет лишь на десяток лет в Аду. Мелочь.

Сегодня после занятий я направилась к дому Адама. Дверь открыл его отец. Григорий расплылся в улыбке, едва увидев меня, и тут же пригласил войти.

На мне: короткая кожаная юбка, высокие сапоги, тёплый свитер и дублёнка. Теперь даже директор не посмеет указывать, как мне одеваться. Мои чёрные волосы струились водопадом до пояса, а аромат духов витал в воздухе, маня и дразня.

— Как твои дела, Селена? — спросил Григорий, сияя улыбкой.

Я приняла из его рук кружку горячего какао, «невзначай» коснувшись его пальцев. Он заметил. Зрачки расширились, улыбка стала ещё шире.

— Спасибо, мистер Ревелис. Всё хорошо. А где миссис Лидия? — поинтересовалась я.

Он будто забыл о жене, отмахнулся, занявшись кофеваркой. Не дождавшись ответа, я продолжила:

— Адам спустится ко мне?

— Нет, он на занятиях по вольной борьбе, — ответил мужчина, усаживаясь напротив и бесстыдно разглядывая меня.

«Зачем он впустил меня, если сына нет дома? Игра набирает обороты. Григорий уже в моих сетях», — пронеслось в голове.

— О, он занимается спортом? Не знала, Адам мне об этом не говорил, — протянула я.

Внезапно Григорий поднялся, упёр руки в бока, изображая альфа‑самца: грудь выпятил, живот втянул.

— Если хочешь, я могу отвезти тебя к нему. Посмотришь, как он отлично дерётся, — предложил он.

«Поехать в место, где собрались одни мужчины? Конечно, поехали», — подумала я и улыбнулась.

— Было бы здорово, — ответила я, отпив какао и нарочито медленно слизнув пенку с губ.

Мы сели в чёрный «Кадиллак». Григорий вёл машину медленно, почти не отрывая взгляда от моих ног. Я намеренно устроилась так, чтобы юбка едва прикрывала то, что следовало бы скрыть. Он покраснел, открыл окно. Я улыбнулась: он был слаб передо мной. Видимо, в их семье не всё гладко, мне даже не пришлось включать чары, чтобы подчинить его волю.

— Ты очень красивая девушка, — вдруг вырвалось у него. И тут же замер, испугавшись собственных слов.

Я сделала вид, что не заметила, наивно прощебетав:

— Спасибо, мистер Ревелис. Ваш сын говорит мне то же самое.

Мы подъехали к спортивному клубу, но Григорий не спешил выходить. Уже стемнело, нас освещали лишь уличные фонари. Он смотрел вперёд, сжимая руль так, что побелели костяшки пальцев.

— Мистер? — позвала я, понимая: дверь машины закрыта. Игра началась.

Внутри разливался азарт, он был сильно возбуждён. Громко дышал, кусал губы. Затем его огромная рука легла на мою ногу… и тут же отдёрнулась. Вместо этого он неловко похлопал меня по колену.

— Извини меня. На этом месте обычно сидит моя жена. Я забылся, — пробормотал он.

— Ничего, мистер Ревелис, — ответила я, отводя взгляд. — Мой отец делал со мной и не такое.

«Посмотрим, попытаешься ли ты после этого сделать то, о чём думаешь», — хищно подумала я, наблюдая за его реакцией.

Лицо Григория исказилось, губы поджались. Сможет ли человек побороть свою похоть после таких слов?

Он продолжал смотреть вперёд, не выпуская меня из машины. Я чувствовала, как в нём борются желания и разум. Руки на руле дрожали. Наконец он кивнул, резко открыл дверь.

Мы вышли.

Войдя в просторный зал, я тут же ощутила густой запах пота, смешанный с ароматом разогретых тел и резины матов. Около пятнадцати парней в облегающих кимоно сражались парами, их мышцы напрягались при каждом движении, а дыхание вырывалось тяжёлыми клубами пара. Григорий опустился на скамейку рядом со мной, нервно сжимая и разжимая пальцы.

Я не сразу отыскала взглядом Адама, но когда увидела, невольно залюбовалась. Он действительно выделялся: ни один соперник не мог его одолеть, даже те, кто превосходил его в весе вдвое. Его движения были точными, расчётливыми, почти хищными.

«И зачем я сюда пришла?» — мелькнуло в голове. Мне не требовалось погружаться в быт своих жертв — только развращать их разум. Но вот я здесь, наблюдаю, чувствую, как внутри разгорается знакомый жар.

Вскоре парни начали коситься в мою сторону, моя магия пробуждала в них желание, как дрожжи в тесте. Даже Григорий напрягся, уловив перемену в атмосфере.

А когда Адам наконец заметил меня… Всё изменилось. Его сосредоточенность рассыпалась в прах. Дважды он упал на лопатки, прежде чем сдаться и направиться в раздевалку.

Я вскочила, не дожидаясь разрешения, и двинулась за ним под пристальным взглядом Григория.

Мужская раздевалка, не место для девушек вроде меня. Но именно это делало её такой притягательной. Я любила чувствовать, как чужие желания пульсируют в воздухе, как они становятся моими марионетками. Моя сущность жаждала этого, как голодный зверь жаждет мяса.

Уверенно, будто хозяйка положения, я вошла внутрь. Адам был один. Он явно торопился: движения были резкие, нервные, взгляд слегка рассеянный. Не замечая моего присутствия, он стягивал с себя кимоно, обнажая мускулистую спину.

Я медленно приблизилась, позволяя одежде падать на пол, пока кралась между рядами металлических ящиков.

Глава 4. Похоть

ВНИМАНИЕ В ДАННОЙ ГЛАВЕ ПРИСУТСТВУЕТ СЕКСУАЛЬНОЕ НАСИЛИЕ И ПОБОИ, ЧИТАЙТЕ С ОСТОРОЖНОСТЬЮ ИЛИ ПРОПУСТИТЕ ЭТИ АБЗАЦЫ!

21 января 2056год.

Сегодня мне предстоял визит к Кирану. Каждый раз, когда я навещала его, он был один, и мне было интересно узнать, кто из его близких может представлять для меня ценность. Сегодня были выходные, и я надеялась застать всю его семью в сборе.

На улице шёл снег, огромные хлопья медленно опускались на землю. Снежинки подхватывал лёгкий ветер и играл с ними, словно в волшебном танце. Когда они едва касались моей кожи, то тут же таяли от моего жара. Наблюдая за этим, я осознала, что забыла, как ощущается холод. Хотя в своей человеческой жизни я часто оказывалась на грани жизни и смерти именно в зимние месяцы, когда холод сковывал всё вокруг. Мне приходилось целый день бродить по улицам и торговать своим телом. Иногда к вечеру я уже не чувствовала ног и рук. Мне приходилось возвращаться в свою маленькую комнату, которую я снимала на заработанные деньги, и разжигать камин. Помню, как засыпала, чувствуя тепло, а утром снова отправлялась на поиски клиентов.

Я постучала в знакомую коричневую дверь. Открыли мне не сразу, но в дверях показалась девочка лет десяти.

— Здравствуйте, вы к кому? — спросила она.

— Привет, я к Кирану, он дома? — ответила я.

— Да, дома, занимается, можете войти, — сказала девчушка, открывая дверь шире, и я вошла. Она осмотрела меня с ног до головы и показала рукой, куда идти, а затем убежала в другую комнату, напевая детскую песенку. Мы никогда не трогаем детей, они для нас самые чистые создания. В них нет греха до тех пор, пока взрослые своим умом не толкнут их на ужасные поступки.

Дом был одноэтажным и выглядел гораздо хуже, чем дом Адама. Я тихонько вошла и услышала плавную музыку. В одной из комнат, которая была почти пуста, я увидела Кирана, танцующего танго в паре с девушкой-блондинкой. Увидев меня, он чуть не оступился, бросил свою партнёршу и выключил музыку. Девушка чуть было не упала, но устояла на месте, смотря на него в недоумении.

Киран был одет в облегающую одежду чёрного цвета с золотой вышивкой на груди.

— Селена! — воскликнул он и посмотрел на свою партнёршу, которая явно была недовольна его поведением. — Это Харука, наш зал закрыт на ремонт, а у нас скоро соревнования, поэтому пришлось репетировать у меня.

Я взглянула на девушку — она была китаянкой и очень милой. Мне пришлось улыбнуться ей, чтобы разрядить обстановку.

— Я пришла поговорить с тобой.

— Ладно, я пойду, Киран, проводишь меня? — сказала растерянно Харука, беря свои вещи с подоконника, и одарила меня беспокойным взглядом. Киран, растерявшись, проводил девушку до двери и торопливо вернулся ко мне.

— Выпьешь что-нибудь? — спросил он, пытаясь отдышаться, показывая в сторону кухни.

— Да, спасибо, что-нибудь горячее.

Мы отправились на кухню. Он хлопотал над чашками и чайником, руки его тряслись и не слушались, а я, зная почему, с наслаждением наблюдала за этим. Киран бросал на меня растерянные взгляды, наверняка думая о том, что я давно не посещала его.

— Я гулять! — крикнула его сестра и скрылась за входной дверью.

— Где твои родители? — спросила я, осматривая небольшую и простенькую кухоньку.

— У меня нет родителей, — ответил Киран, — наш опекун попала в больницу и пока находится там, а мы с Далой тут.

«Как жаль, — подумала я, — обожаю вводить раздоры в замужние пары, но ещё не вечер». Я встала со стула и подошла к Кирану. Он отставил в сторону кружку, прижал меня рукой к себе и стал быстро и требовательно целовать. Парень делал это как будто неумело, он был со мной уже больше трёх раз, поэтому его разум сходил с ума, когда он меня видел. Киран целовал мою шею, лицо, спускался к ключицам и тихо шептал:

— Я так скучал... Почему ты пропала? Я так тебя хочу...

Он стал напористым, его руки начали блуждать под моей одеждой, трогая всё, что попадётся. А потом парень будто обезумел, я часто видела такое поведение, Киран буквально сходил с ума от моей близости. Но самое странное было, что я не чувствовала ничего, кроме отвращения. Он стал буквально рвать на мне одежду, вместо поцелуев стал кусать меня. Я не против грубости, но что-то было не так. Суккуб чувствует отвращение перед предстоящим сексом? Что-то новое, что бы сказал мне мой создатель? Что я сломалась и меня надо починить?

Одним движением Киран смел со стола все предметы, и чашки с грохотом разбились, разлив содержимое на пол. Он повалил меня на стол и попытался снять с меня штаны, но пуговицы не поддавались. Я начала понимать, что не хочу близости с ним, мне было противно.

— Нет, Киран, я пришла не за этим, — начала оправдываться я, хотя сама шла именно к этому.

Но он не слушал меня, продолжая целовать шею и пытаться добраться до моих трусиков. Я с силой оттолкнула его, и он упал на пол. Если бы я использовала силу демона, он бы умер, но его час ещё не настал, и мне нужно было уважать нити судеб, которые ведут Мойры. Я вскочила, схватила свои вещи и выбежала из его дома.

Взглянув на свою блузку, я поняла, что она вся разодрана. Тогда я просто сняла её и надела сверху дублёнку, прямо на голое тело.

Не знаю, как, но мои ноги привели меня к дому Адама. Очнулась я только тогда, когда нажала на звонок. Услышав шаги, мне захотелось убежать, спрятаться, сердце забилось быстрее, но я не успела. В проёме уже стоял Адам. Увидев его, моё сердце пропустило толчок — это чувство было новым, неизвестным и пугающим.

— Я звонил тебе, почему ты не отвечаешь на звонки? — тихо проговорил Адам, глядя в моё лицо.

«Мой телефон остался в Аду», — пронеслось у меня в голове.

— Я не знаю, где мой телефон, — произнесла я, и моё лицо, наверное, было озадаченным. Он улыбнулся мне и вышел босиком на холодное крыльцо, обхватив меня своими огромными руками. Я уткнулась носом в его плечо, вдыхая запах еловых шишек и апельсинов. От этого жеста мне стало легче, сердце перестало колотиться, дыхание замедлилось, и я была готова стоять так бесконечно рядом с ним.