Дневник юного детектива

Пролог. «Исчезнувший артефакт»

Изъято из блокнота Алисы «Элли» Прони.
Страница помечена: «Личное. Не улика. Теория всего».

(На странице — схематичный рисунок. Три круга, частично пересекающиеся. Подписано:)

1. Круг «А»: Мир обычных людей.

· Содержит: Школа. Уроки. Разговоры про сериалы. Волнение из-за смс. Мысли о том, «кто что подумает».
· Статус: Терра инкогнита. Требует маскировки для проникновения.

1. Круг «Б»: Мир детектива.

· Содержит: Наблюдение. Анализ. Логические цепочки. Вещдоки. Мотивы. Истина, спрятанная под слоем лжи.
· Статус: Родная стихия. Единственное место, где всё встаёт на свои места.

1. Круг «В»: Я.

· Местонахождение: Прямо здесь, в точке пересечения. Где тревога из Круга «А» мешает концентрации из Круга «Б». Где логика из Круга «Б» пытается безуспешно расшифровать иррациональные сигналы Круга «А».
· Статус: Главная загадка. Расследование продолжается.

(Ниже, более неровным почерком, как будто дописано позже):

Теория неполна.
Сегодня произошёл инцидент,не вписывающийся в схему.

Объект: Максим Гордеев (кодовое имя: «Сын Участкового», он же «Раздражитель»).
Ситуация:Он сделал комплимент. Не по делу. А именно: «У тебя, кстати, правильные аргументы в докладе по истории». Смотрел при этом прямо в глаза. И не усмехался.

Наблюдения:

1. Факт комплимента — установлен.
2. Отсутствие злого умысла или насмешки — вероятно.
3. Мотив — НЕЯСЕН. Что он с этого имеет? Сбить с толку? Получить доступ к моим архивам (конспектам)?

Последствия:
Круги«А» и «Б» в точке «Я» не просто пересеклись. Они столкнулись. Вызвав короткое замыкание. Симптомы: потеря словарного запаса на 15 секунд, повышение температуры лица, неадекватная реакция («Спасибо… это просто логика» — что это за ответ, Элли?!).

Вывод:
В схеме не хватает переменной.Назовём её, пока что, Переменная «Х». Она вмешивается в чистую логику, искажает данные, вносит помехи в наблюдение. Возможно, она же отвечает за странные сны про работу в архиве не в одиночку.

Цель данного досье:
Зафиксировать все проявления Переменной«Х». Установить её природу. И, по возможности, взять под контроль. Или хотя бы понять правила её работы.

Иначе… иначе можно провалить не только школьный тест, но и всё, что действительно важно. А важным, как я начинаю подозревать, может быть не только раскрытое дело, но и тот, с кем ты его раскрываешь.

Начало протокола.
Дата: сегодня.
Дело: самое личное и опасное из всех.

Глава 1. Дело о скисшем молоке и взгляде через стол

Досье №1.1
Дата:9 сентября, четверг. Время: 07:17 утра.
Место:Кухня, зона повышенной опасности.
Состояние:Невыспавшееся, предбоевое.

(Сверху на странице — зарисовка: кухонный стол, на нем — два пакета молока. Один подписан «Жертва», другой — «Невинный очевидец». Со стула свешивается хвост кота Шерлока.)

07:17. Начало оперативного дня. Объект — семейный холодильник. Предмет наблюдения — пакет молока со сроком годности до 12 сентября. Гипотеза: он скиснет раньше. Причина — диверсия или халатность.

07:20. Вошёл Папа-объект №1. Взгляд затуманен, в руке — папка по делу о кражах велосипедов. Действует на автопилоте. Берет ПАКЕТ-А (вчерашний, полупустой) из двери холодильника, наливает в кашу. Ставит обратно. НОВЫЙ пакет (ПАКЕТ-Б, жертва) даже не тронут.

Вывод: Диверсии нет. Есть «Синдром утреннего детектива» — мозг, занятый раскрытием преступлений, отключает бытовые модули. Улика: капля молока на бороде папы. Сфотографировала (Вещдок А1).

07:25. Лена в мессенджере прислала голосовое: «Слушай, а что если у вас в доме полтергейст? Молоко скисает, потому что ему не нравится ваша аура рутины? Нужно провести ритуал очищения, я вычитала!».

Мой ответ (про себя): Наука. Только наука и наблюдение. Хотя… если полтергейст существует, у него тоже должен быть мотив. Заношу в досье как «Версия №3: Враждебная сущность. Вероятность: 0,01%».

Досье №1.2
Дата:9 сентября. Время: 08:45.
Место:Школа, кабинет истории.
Состояние:Замаскированное под обычного ученика.

(На полях нарисован профиль мужчины в очках с проницательным взглядом. Стрелка с подписью: «Объект «Омега»?»)

Первый урок. Новый учитель, мистер Обламин. Возраст — около сорока. Взгляд — сканирующий, как у папы, когда он изучает место преступления. Рассказывает не по учебнику, а как будто сам был свидетелем. Говорит о семейных реликвиях Российской империи.

Подозрительные детали:

1. Кольцо на указательном пальце правой руки — старинное, с потёртым гербом.
2. Упоминание о «легкой добыче для воров» — сделал паузу, обвёл класс взглядом. Его взгляд на МГНОВЕНИЕ задержался на мне. Совпадение?
3. Спросил, кто из родителей работает в музее. Я, дура, автоматически подняла руку. Он кивнул, будто что-то отметил в ментальной картотеке. Ошибка, Элли! Слишком много внимания.

Гипотеза: Мистер Обламин либо бывший сотрудник спецслужб (слишком наблюдателен), либо сам имеет отношение к антиквариату. Возможно, и то, и другое. Заводим досье «Омега».

Досье №1.3
Дата:9 сентября. Время: большая перемена.
Место:Школьная столовая, стол у окна.
Состояние:Выслеживаемое.

Катастрофа. Сижу с Леной, ем йогурт (проверенный, свой). Она рисует в своём скетчбуке предполагаемый портрет нашего полтергейста — милое существо с грустными глазами.
И тут… они появляются. Виктория «Королева Викки» Светлова и её двор. Проходят мимо нашего стола. Викки бросает на меня взгляд — быстрый, оценивающий, как будто проверяет, не заняла ли я её место в иерархии вселенной. Её подруга что-то шепчет, они смеются. Стандартная процедура.

Но вот что НЕстандартно.
За ними, с подносом в руках, идёт Макс. Он один. Видимо, его друг-спортсмен сегодня дежурит. Он смотрит прямо перед собой, но его траектория… ведёт к нашему столу. К СВОБОДНОМУ МЕСТУ НАПРОТИВ МЕНЯ.

Протокол внутренней паники:

1. Визуальный контакт неизбежен.
2. Нужно занять себя срочным делом. Уткнуться в телефон? В досье? Йогурт изучать?
3. Лена пинает меня под столом. Её глаза кричат: «ТИХО! ОБЪЕКТ ПРИБЛИЖАЕТСЯ!»

Он ставит поднос. Садится. Кивает мне и Лене: «Привет».
Я издаю звук, средний между «прив» и мычанием. Провал.
Лена, спасительница, включается: «Привет, Макс! Как дела?»

Далее — диалог, требующий анализа:
Макс: «Нормально. С отцом вчера отчет по тем велосипедам допоздна составляли». (Смотрит на меня. Почему на меня?)
Я: (Заставляю себя говорить. Тема — рабочая, можно.) «Нашли… свидетелей?» (Голос, к счастью, не подвел).
Макс: (Наливает себе чай.) «Одного. Бабушку у окна. Она сказала, что видела «подозрительного молодого человека в темном». Больше никаких деталей».
Я: (Автоматически, уже на своей территории.) «Классика. В 80% случаев «темная одежда» — это просто недостаток освещения или памяти. Цвет установить невозможно».

И тут он делает ЭТО.
Перестает наливать чай. Поднимает на меня глаза. И… УЛЫБАЕТСЯ. Не той своей обычной снисходительной усмешкой. А так, уголки глаз прищуриваются. Настоящая улыбка.

Макс: «Именно так мой отец и сказал. Дословно».

Мои внутренние системы:

· Логика: «Установлена профессиональная солидарность. Не более».
· Переменная «Х»: ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! НЕРАСПОЗНАННАЯ ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ АНОМАЛИЯ! ТЕМПЕРАТУРА РАСТЕТ!

Он отпивает чай. Смотрит на мой открытый блокнок, где я до этого зарисовывала схему холодильника.

Макс: «Это что, план захвата столовой?»
Я: (Резко закрываю блокнок.) «Наблюдения.»
Лена: (С сладкой улыбкой предателя.) «Элли ведет дневник. Очень… подробный».

Он смотрит на меня. Взгляд любопытный, но без насмешки. Как на интересный экспонат.

Макс: «Полезная привычка для детектива. Все факты под рукой».
И встает. «Ладно, мне надо. Увидимся».

Уходит. Оставляет после себя тишину, чувство глупейшей растерянности и недопитый чай.

Лена, через 3 секунды: «Он тебя ПОНИМАЕТ. Ты поняла? Он сказал «для детектива». Не «для странной девочки». Для ДЕТЕКТИВА. Это же… знак судьбы!»

Мой вердикт на данный момент:

1. Контакт с объектом «Макс» установлен. Характер — не враждебный. Возможно, нейтрально-дружелюбный.
2. Переменная «Х» проявила себя в полную силу. Симптоматика требует дальнейшего изучения в контролируемых условиях (желательно, когда он не смотрит).
3. Викки, наблюдала ли она эту сцену со своего стола? Фактор неучтен. Возможны последствия.

Самое главное: сегодня вечером мама должна принести домой каталог для новой выставки. «Сокровища старого города». Нужно изучить. Школьные драмы — это одно. Но настоящая работа только начинается.

Глава 2. Дело о матери, подозрительном каталоге и тихом звонке

Досье №2.1
Дата:9 сентября. Время: 18:30.
Место:Гостиная, диван, заваленный папиными папками.
Состояние:Научно-заинтригованное.

Мама вернулась. Она пахнет музеем — пылью старых книг, лёгкой химией от клея и чем-то ещё, неуловимо-торжественным. В её портфеле, кроме бутербродов в контейнере, лежал он — толстый, глянцевый каталог.

Объект: Каталог выставки «Сокровища старого города».
Внешний осмотр: Тяжёлый, бархатная обложка тёмно-синего цвета. Золочёные буквы. Пахнет новизной и важностью.

Мама положила его на журнальный столик с таким видом, будто это не книга, а новорождённый. Папа оторвался от своих велосипедов, посвистел: «Красота-то какая. Ты, Наташ, прямо светишься».
Мама улыбнулась, но в уголках глаз — усталость. Не физическая. Та, что бывает от большой ответственности.

Миссия: Изучить каталог. Цель: выявить потенциальные объекты повышенного риска. (И удовлетворить личное любопытство).

19:00. Папа ушёл на допрос того самого «молодого человека в тёмном» (оказавшегося, по словам папы, местным хулиганом в зелёной куртке, которую бабушка в сумерках приняла за чёрную). Мама на кухне разогревает ужин. Я — с каталогом.

Содержание:
— Столовое серебро купца Петрова. Риск: низкий. Громоздкое.
— Икона в окладе. Риск: высокий, но специфический. Требует особого покупателя.
— Коллекция старинных вееров. Риск: средний. Можно украсть поштучно, но ценность в комплекте.

И вот она. Последняя страница. Главный экспонат.

Подвеска графини Орловой.

Фотография не передаёт. Но я понимаю это сразу. Она не просто красивая. Она — история. Большой овал тёмного сапфира, окружённый бриллиантами, похожими на слезинки. В описании сказано: «…проклятая и чудесно обретённая реликвия. По легенде, приносит удачу лишь тому, кто обретёт её честно».

Ключевая детали из текста: Подвеска была украдена в 1973 году из той же самой витрины. Найдена через три недели… в тайнике под половицей в доме самого охранника. Того уволили, но доказать причастность не смогли — он клялся, что его подставили.

Мои заметки на полях:

1. Слишком пафосная легенда. Хороший пиар для выставки.
2. Кража-возврат — классическая схема для завышения страховой стоимости или сокрытия другой кражи. НО прошло 50 лет. Другой контекст.
3. Если вор тогда не был пойман… что, если он (или его наследники) вернутся за «своим»?

Я смотрю на фотографию. Этот сапфир смотрит на меня. Будто говорит: «Раскрой мою главную тайну».
Мама заглядывает в комнату: «Нравится? Главная головная боль и гордость».
Я спрашиваю, не слишком ли рискованно выставлять такую вещь.
Мама вздыхает: «Без риска нет искусства, детка. Но не волнуйся, у нас новая система, сейф, как в банке. И Обламин — наш консультант — столько мер безопасности предложил…»

Я замираю. Карандаш застывает над полем.
Мама: «Да-да, твой новый учитель истории. Оказался блестящим экспертом по XIX веку. Он сам вышел на нас, предложил помощь. Бескорыстно».

В Досье «Омега» срочно вносится запись:
СВЯЗЬ УСТАНОВЛЕНА. Объект «Омега» (Обламин) имеет прямой профессиональный доступ к месту предполагаемого преступления (музей) и объекту повышенного риска (подвеска). Мотив «бескорыстной помощи» — самый подозрительный из всех возможных.

Ужин прошёл в лёгком тумане. Я смотрела на маму, которая с таким увлечением рассказывала о монтаже витрин, и думала о том, что её «гордость» — идеальная мишень.

Досье №2.2
Дата: 10 сентября. Время: 23:45.
Место:Моя комната. Темнота, свет от настольной лампы.
Состояние:Тревожное, сосредоточенное.

Я не могла уснуть. Переменная «Х» молчала (объект «Макс» в сети не появлялся, Лена спала). Зато громче заговорил детективный инстинкт.
Я полезла в сеть. Глубоко. Не школьные рефераты, а городские архивы, оцифрованные старые газеты.

Поисковый запрос: «Кража подвески Орловой 1973».

Нашла. Чёрно-белый скан. Заголовок: «Загадка в музее: драгоценность исчезла, словно призрак». Статья полна пафоса и намёков на «внутреннее дело». Фамилия охранника — Семён Валерьевич Грошев. Было фото: мужчина с пухлым лицом и виновато-растерянным взглядом.

И тут я увидела.
Не в статье. На фотографии места преступления, которая шла как иллюстрация. Снята была витрина, у которой стоял тот самый Грошев. За стеклом — пустое бархатное ложе. А в отражении в стекле витрины… был виден не только фотограф со вспышкой, но и часть зала. И там, у колонны, стояла ещё одна фигура. Смутная, не в фокусе. Человек в костюме, отвернувшийся, будто случайный посетитель.

Но у этого «случайного посетителя» в руке был портфель. Не современный, а старомодный, прямоугольный. И на его ремешке — блестящая пряжка необычной формы. Как два переплетённых кольца.

У меня перехватило дыхание. Я увеличила изображение до предела, пока оно не распалось на пиксели. Форма… Она была знакомой. Я листала назад в своей памяти… Кольцо мистера Обламина. На его указательном пальце.

Совпадение? Возможно. Такие пряжки могли быть в моде. Но…

Гипотеза: Обламин (или его родственник) мог быть свидетелем той кражи. Или даже… соучастником? Но зачем ему сейчас возвращаться в музей?

Я сохранила изображение. Распечатала его на чёрно-белом принтере. Это была моя первая настоящая улика. Не про скисшее молоко. Вещдок Б1.

И тут — телефон. Гудок. Один. Тихий, настойчивый.
Неизвестный номер.

Сердце ушло в пятки. В голове — папины инструкции: «Незнакомые звонки после 11 — не брать. Записывай номер, время».

Я не взяла. Звонок оборвался. Через минуту пришла смс с того же номера. Три слова:

«Спроси у матери о второй подвеске.»

И больше ничего.

Я сидела, уставившись на экран. Текст плыл перед глазами.
Вторая подвеска? В каталоге, в легендах — ни слова. Это провокация? Предупреждение? Ловушка?

Первым порывом было — бежать к родителям. Но… мама так взволнована выставкой. Папа завален делами. А что, если это чья-то глупая шутка?
Но шутники не ищут в цифровых архивах полувековой давности отражения в витринах.

Глава 3. Дело о пряжке, неловком вопросе и странном союзе

Досье №3.1
Дата:11 сентября. Время: 08:55.
Место:Школа, коридор перед кабинетом истории.
Состояние:Прикрытое показной беззаботностью (результат – сомнителен).

Операция «Невинный вопрос» начинается в 14:30, когда мама закончит монтаж. До этого – нужно пережить урок истории, не выдав своего интереса.

Обламин уже в кабинете. Он расставляет на столе какие-то репродукции. На нём сегодня не кольцо с гербом, а простое, серебряное. Отлично. Значит, он не носит его постоянно. Значит, это – атрибут, знак. Возможно, для определённых встреч.

Цель наблюдения: Установить, носит ли он кольцо с гербом на указательном пальце правой руки. (Проверка гипотезы о связи с пряжкой на фото).

Я сажусь за первую парту. Стратегическая ошибка? Слишком близко. Но зато – идеальный обзор.

Урок начинается. Он говорит о семейных архивах, о том, как вещи хранят память. Его взгляд скользит по классу, задерживается на мне на долю секунды дольше, чем на других. Почему? Потому что я дочь реставратора? Или потому что я вчера искала в сети «Кража подвески Орловой»? (Невозможно. Паранойя, Элли. Остановись).

09:20. Он пишет на доске. Использует правую руку. Кольца НЕТ. Но… на указательном пальце есть след – более светлая полоска кожи, где кольцо должно сидеть. Значит, носил. И недавно.

09:35. Обламин задаёт вопрос о мотивах коллекционирования. Поднимает руку Викки. Говорит что-то банальное про «красоту и инвестиции». Он кивает, но взгляд – скучающий. Потом спрашивает: «А есть ли другие причины? Более… личные?»

В классе тишина.
И тут он смотрит прямо на меня. «Алиса? Твоя мама работает с реликвиями. Как ты думаешь, что заставляет человека хранить, а иногда… скрывать семейные тайны?»

Все головы поворачиваются ко мне. Я чувствую, как горят уши. Это не вопрос. Это зондирование. Он проверяет, что я знаю. Или что знает мама.

Мой ответ (вымученный, но вменяемый): «Наверное… чувство долга. Или страх, что тайна попадёт не в те руки».

Он смотрит на меня так, будто я только что выдала шифр. Улыбается – тонко, без тепла. «Точная формулировка. Страх… мощный мотиватор».

Звонок спасает меня. Я выдыхаю. Это была битва, и я, кажется, не проиграла. Но и не выиграла. Ничья подозрений.

Досье №3.2
Дата:11 сентября. Время: 14:45.
Место:Кухня, за чаем с мамой.
Состояние:Притворно-расслабленное.

Мама дома. У неё перерыв. Она усталая, но глаза горят.
Операция «Невинный вопрос»: АКТИВИРОВАНА.

Тактика: начать с общего, перейти к частному.
Я: «Ну как, монтаж идёт?»
Мама: «Идёт, пыль столбом! Но витрина для Подвески – просто космос. Освещение такое, что кажется, сапфир светится изнутри».
Я: (Делаю глоток чая. Сердце колотится.) «Кстати, а почему она одна? У графинь же часто были парами вещи – серьги, броши…»

Мама замирает с печеньем на полпути к чашке. Её лицо меняется. Усталость сменяется… настороженностью? Недоверием?

Мама: «Откуда ты знаешь?»

Внутренняя тревога: КРИТИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ.
Я: (Пожимаю плечами, смотрю в чашку.) «Да так… читала. В интернете. Говорят, у Орловой была ещё одна, такая же, но с рубином. Миф, наверное».

Молчание. Оно тянется мучительно долго.

Мама (медленно, тихо): «Это не миф. Она существовала. Рубиновая. Но она… исчезла ещё до революции. Её искали, но не нашли. Вся история с кражей и возвращением сапфировой подвески – это, по некоторым версиям, из-за неё. Кто-то думал, что вор знал, где рубиновая, и пытался выменять информацию».

Она отодвигает чашку. «Элли, откуда ты на самом деле это узнала?»

Лгать ей невозможно. Но и говорить про анонимную смс – значит, впустить её в моё расследование, напугать.

Я: «Мне… прислали странную смс. Аноним. Просто чтобы спросить. Я не придала значения, но стало любопытно».

Мама бледнеет. «Покажи».
Я показываю. Она читает. Её пальцы сжимают телефон так, что костяшки белеют.
Мама: «Это не шутка. Это… предупреждение. Или намёк. Боже, Наталья, ну вот тебе и «бескорыстная помощь»…»
Я: «Что? Про какую помощь?»
Она смотрит на меня, будто видя впервые. Видит не дочь, а соучастника. «Ничего. Забудь. И удали это. И никому не говори. Никому, поняла?»

Её тон – не просьба. Это приказ. Приказ испуганного человека.
Я киваю. Она уходит, унося с собой мою чашку и остатки спокойствия.

Вывод: Мама знает больше, чем говорит. «Вторая подвеска» – не выдумка. Она – ключ. И мама напугана. Значит, опасность – реальна.

Досье №3.3
Дата:11 сентября. Время: 17:20.
Место:Парк у дома, скамейка за большим дубом.
Состояние:Решительное (с примесью паники).

Я не смогла «забыть». Тишина давила. Мне нужен был совет. Но не Лены (она начнёт говорить о карме и знаках). Нужен был тот, кто мыслит фактами.
Написала Максу. Коротко: «Есть оперативная информация. Нужна консультация. 17:15, скамейка у дуба».

Он пришёл. Точно в срок. В спортивных штанах и толстовке, будто только с тренировки. Выглядел настороженно.

Макс: «Что случилось? Велосипеды снова угнали?»
Я: (Прямо к делу. Выкладываю распечатку фото 1973 года, указываю на отражение, на пряжку.) «Смотри. Пряжка. Форма – два кольца».
Потом достаю телефон, показываю увеличенное фото кольца Обламина с урока две недели назад (я его тогда сфотографировала на всякий случай, сквозь рукав свитера). «Похоже?»

Он берет распечатку, вглядывается. Его сосредоточенность моментально меняется с «любопытства» на «рабочий режим».

Макс: «Да. Контуры совпадают. Это не массовый дизайн. Скорее, фамильный или клубный. Ты думаешь, он там был?»
Я: «Не знаю. Может, его отец, дядя… Но он сейчас консультирует музей по этой выставке. И сегодня маме пришла угроза. Вернее, мне. Смс».

Я показываю и смс. Он читает. Его лицо становится каменным.
Макс: «Это уже не детская игра, Элли. Это надо отцу показывать. Или в полицию».
Я: (Хватаю его за рукав. Импульсивно. Контакт.) «Нет! Нельзя! Если это Обламин, или кто-то связанный с ним, они поймут, что мы в курсе. Мама – главный реставратор! Её первой подставят, если что-то случится! Её карьера…»

Глава 4. Операция «Тени в бархатных витринах»

Досье №4.1
Дата:12 сентября. Время: 15:00.
Место:Городской музей, холл перед залом «Сокровища».
Состояние:Замаскированное под почтительность. Код: «Дочь реставратора».

(На странице — схематичный план зала с выставкой. Отмечены: витрина с подвеской, служебный вход, колонны для укрытия, камеры наблюдения (по данным мамы).)

День открытых дверей для «друзей музея» — спонсоров, чиновников, важных гостей. Шум, бокалы с соком, гул голосов. Идеальная среда для наблюдения. Толпа скрывает.

Моя легенда: Помогаю маме разносить каталоги (правда). Основание для присутствия – железное.

Объект наблюдения №1: Мама. Находится у витрины с подвеской, отвечает на вопросы. Выглядит собранной, но я вижу, как она нервно поправляет браслет. Она знает о смс. Она на взводе.

Объект наблюдения №2: Мистер Обламин. Обнаружен у буфета. Общается с директором музея, седовласой дамой с орлиным профилем. На нём — тот самый пиджак. И на указательном пальце правой руки — кольцо с гербом. Он носит его сегодня. Значит, встреча официальная, важная. Или он хочет быть узнанным?

15:20. Подключается Макс. Появился в дверях с отцом-участковым. Легенда: «Интерес к истории города у сына» (полуправда). Мы ловим взгляд. Он едва заметно кивает. Сигнал: «Я в игре».

15:35. Первая аномалия. К маме подходит невысокий мужчина в идеально отутюженном костюме. Представляется: Аркадий Львович, помощник директора. У него слишком быстрая, птичья улыбка. Он что-то живо обсуждает с мамой, показывает на планшет. Мама кивает, но её плечи напряжены. Она его недолюбливает. Чувствуется за километр.
Заношу в досье: «Объект «Птица». Помощник директора. Поведение — суетливое, глаза не улыбаются. Враждебен к маме? Ревнует к проекту?»

15:50. Обламин отделяется от директора и направляется… прямо ко мне. Сердце замирает. Тактика: уткнуться в стопку каталогов, делать вид, что ищу дефект на обложке.

Обламин: «Алиса? Помогаешь маме? Прекрасно. Чувствуется семейная преемственность».
Его голос тихий, бархатный. Опасный.
Я: (Поднимаю голову, стараясь изобразить робкую учтивость.) «Да… просто каталоги разношу».
Он: «Каталог получился достойным. Особенно раздел о главном экспонате. Вы, наверное, уже всё о нём знаете. Из первых рук».
Взгляд его — буравчик. Он не спрашивает. Он констатирует. И смотрит так, будто хочет прочитать ответ по моему пульсу на шее.

Я: «Мама мало рассказывает о работе. Говорит, скучно».
Ложь. Плоская, как бумага. Но другого выхода нет.

Он усмехается. «Скучно? О, нет. Там, где реликвии, всегда есть место… драме. Спросите её о двойной истории. О том, что одна вещь часто хранит тень другой».

Он кладёт руку на стопку каталогов. Его кольцо – в сантиметре от моих пальцев. Прямо передо мной. Я вижу герб: два переплетённых кольца, точно как на пряжке с фото. И между ними – маленький сапфир.

Внутренний голос: Сфотографируй! Нет, он заметит. Запомни!
Я: «Двойная история?»
Он: «Всё имеет пару, Алиса. Даже правда. Особенно правда».
И отходит, растворяясь в толпе, будто и не было.

Я стою, чувствуя, как дрожат колени. Это была не беседа. Это было послание. Или предупреждение. Он знает, что я в курсе. Игра идёт в открытую.

Досье №4.2
Дата:12 сентября. Время: 16:30.
Место:Музей, подсобка рядом с залом (укромный уголок у шкафа с чистящими средствами).
Состояние:Адреналиновое, скрытное.

Макс нашёл меня по условленному сигналу (смс с одним знаком «?»). Мы в подсобке. Пахнет мокрой тряпкой и пылью.

Макс (шепотом): «Я покопался. По официальной версии, Обламин — потомок управляющего имением Орловых по материнской линии. Преподаёт, консультирует, респектабелен. Но… отец вскользь упомянул, что у того были неприятности лет 10 назад. Какие-то тёмные истории с антикварным аукционом. Дело замяли».

Я: «Он только что намекал на «двойную историю». И показывал кольцо. Герб — два кольца и сапфир. Прямо как на пряжке с фото».
Показываю ему быстрый набросок кольца, сделанный по памяти на обороте каталога.

Макс (свистит тихо): «Значит, связь есть. Он из той истории. Но что ему нужно сейчас?»

Я: «Может, он не вор. Может, он… мститель? Или хочет раскрыть правду о той краже? Чтобы очистить имя?»
Макс: «Или создать идеальную легенду для новой кражи. „Проклятая подвеска украдена снова, спустя 50 лет“. Медийная шумиха. А он — главный эксперт по теме. Цена взлетит до небес, даже если продавать на чёрном рынке».

Мы смотрим друг на друга. Обе версии имеют право на жизнь. И обе — опасны.

Внезапно — шаги за дверью. Голоса. Мамин и… того самого помощника, Аркадия Львовича. Они остановились прямо за тонкой дверью.

Голос «Птицы» (снисходительный, колкий): «…Наталья Сергеевна, ваша щепетильность похвальна, но сроки горят! Систему безопасности нужно тестировать завтра, а не „когда будет идеально“. И потом, эти ваши консультанты-историки… сколько можно?»

Мамин голос (сдержанный, но ледяной): «Аркадий Львович, протоколы безопасности не терпят спешки. А мистер Обламин предоставил уникальные документы по оригинальному креплению витрины 19 века. Это важно».

«Птица»: «Важно — сдать проект в срок и без скандалов. А не копаться в пыльных бумагах. Уж не говоря про анонимные смс…»

За дверью — гробовая тишина.
Макс сжимает мою руку (непроизвольно, я уверена). Мы оба замираем.

Мама (тихо, но чётко): «Что вы имеете в виду?»
«Птица» (притворно-невинно): «А, так вы в курсе? Ну, знаете, техника… всякие шутки. Не обращайте внимания. Я просто забочусь о психологическом климате в коллективе. Вам бы отдохнуть».

Шаги отдаляются.
Мы остаёмся в тишине подсобки. Воздух густой от понимания.

Макс (выдыхает): «Он знает про смс. Или сам их отправил. Или… ему доложили».
Я: «Он хочет вывести маму из игры. Посеять панику. Чтобы она ошиблась. Или чтобы её отстранили.»

Становится ясно: врагов больше одного. Обламин с его тёмным прошлым и таинственными намёками. И этот Аркадий Львович — интриган, который хочет провала мамы.