До первого января

Пролог

Свадьба напоминала отлаженный хронометр швейцарских часов, где каждый винтик, каждая шестеренка вращалась в бесшумном, идеальном ритме. Анна стояла в тени резной колоннады летнего ресторана, прижав к уху миниатюрный гарнитур, и наблюдала. Её взгляд, холодный и аналитический, скользил по площадке, выверяя, сопоставляя, корректируя.

— Бутоньерка у шафера №2 съехала на три миллиметра влево. Поправь, но незаметно, Лиза. Через цветочную арку, будто поправляешь гирлянду.

В микрофоне послышалось тихое «поняла», и через мгновение девушка с клипбордом плавно растворилась в толпе гостей, мелькнула возле шафера, и алый бутон снова занял безупречное положение на лацкане смокинга.

Это была её работа. Её мир. Мир, созданный из тысячи мелочей, которые, собранные вместе, рождали иллюзию безупречного, ничем не омраченного счастья. Аромат гардений и свежескошенной травы смешивался со сладковатым запахом шампанского и дорогого парфюма. Золотой час – последние минуты перед закатом – окутывал все мягким, медовым светом, который Анна лично согласовывала с лучшим фотографом города. Даже солнце, казалось, подчинялось её таймингу.

Невеста, Мария, была воплощением сказки в платье из паутины кружева и шелка, сшитого вручную в Париже. Жених, наследник металлургической империи, смотрел на неё так, будто кроме неё в мире ничего не существовало. Анна знала, что три месяца назад он сбежал на Бали с балериной, а невеста лечила нервы в частной клинике в Швейцарии. Но сейчас, в этот выверенный до миллисекунды момент, они были Адамом и Евой, только что сотворенными для друг друга.

К ней подплыла, словно на воздушной подушке, сама Мария. Её глаза блестели от счастья и хорошего шампанского.

–Анна, это… это нереально. Все так идеально. Я даже представить не могла.

–Вы просто выглядите нереально, Мария, – отозвалась Анна, легкая профессиональная улыбка тронула её губы. – Счастье вам к лицу.

Невеста наклонилась ближе, и в её взгляде появился игривый, доверительный блеск.

–Скажите честно, вы верите в предсказания? В судьбу? – она кивнула на гадалку, которую привезли «для антуража» и которая сейчас раскладывала карты таро для подружек. – Моя тетя, знаете, ходила к одной… та сказала, что этот брак будет долгим и крепким, как сталь.

Анна позволила улыбке стать чуть шире, но глаза оставались все теми же – спокойными, оценивающими.

–Я верю в хороший кейтеринг и точный тайминг, – ответила она мягко, но так, чтобы не оставалось сомнений в окончательности вердикта. – Судьба – это когда горячий фуршет сменяет холодный ровно в 19:45, а торт «Красный бархат» выносят под первую ноту вашего первого танца. Все остальное – приятный фон.

Мария засмеялась, звонко и немного наивно, и уплыла обратно в объятия жениха. Анна вздохнула, почти неслышно, и снова поднесла пальцы к гарнитуру.

–Оркестр, через пять минут плавно переходите на «La vie en rose». Дирижер знает. Фейерверк-группа, статус?

–Готовность сто процентов, Анна Викторовна. Запускаем по вашему сигналу.

Она кивнула про себя. Идеально. Еще три часа, и этот проект будет сдан. Еще одна страница в портфолио, еще один чек с впечатляющим количеством нулей, еще один шаг к вершине, которая уже маячила так близко, что казалось, можно протянуть руку и потрогать.

***

Ключ повернулся в замке с тихим щелчком, который гулко отозвался в пустоте. Анна переступила порог своей квартиры, и тишина обрушилась на нее плотным, почти осязаемым покрывалом. После какофонии свадьбы – музыки, смеха, звона бокалов – эта тишина была оглушительной.

Она сбросила каблуки на паркет из темного дуба, оставив их лежать там, куда упали. Пальцами ног, затекшими за шестнадцать часов на шпильках, она потянулась, ощутив приятную боль в связках. Квартира, большая, светлая, с панорамными окнами от пола до потолка, была образцом современного минимализма. И образцом безлюдия. Белые стены, серый диван, хромированные детали. Ничего лишнего. Как и в ее жизни.

Если не считать папок.

Они лежали аккуратными стопками на стеклянном столе, теснились на полках встроенного шкафа, выстраивались в ряд на полу вдоль стены. Папки с надписями «Свадьба Л. & П.», «Корпоратив «ГазСинтез», «Юбилей губернатора». Каждая – законченная вселенная, тщательно спланированная и реализованная. Вселенные, в которых она была богом-демиургом. А здесь, в этой вселенной под названием «дом», царил первозданный хаос нежилого пространства.

Она прошла к окну, ее шелковое платье цвета темной сливы мягко шуршало. Город лежал внизу, как рассыпанная коробка драгоценностей. Огни неоновых вывесок, фар бесконечных потоков машин, теплые квадраты окон в высотках. Он жил, пульсировал, дышал. Но отсюда, с двадцать седьмого этажа, не было слышно ни гула, ни криков, ни смеха. Только безмолвная, гипнотизирующая картина.

В животе неприятно заурчало. Она вспомнила, что последний раз ела сегодня утром – горсть миндаля и эспрессо. Рабочий инструмент нужно заправлять. Она достала телефон, привычным движением нашла в контактах «Сакура» и набрала привычный заказ: «Роллы «Филадельфия», суп мисо, салат с чукой. На одного». Пауза. «И имбирный чай». Всегда одно и то же. Контроль даже в мелочах. Эксперименты с меню были для клиентов.

Пока ждала еду, она сняла платье, смахнула с лица стойкий макияж. В зеркале отразилось бледное лицо с четкими, почти острыми скулами, большими серыми глазами, в которых читалась усталость, и строгим ртом. Ей было тридцать четыре, и время только начинало намечать едва заметные тени у глаз. Она внимательно изучила свое отражение, как изучала площадку перед свадьбой. Все в порядке. Инструмент в надлежащем состоянии.

Курьер привез заказ быстрее, чем обычно. Она расстелила на идеально чистом столе бархатисто-черную льняную салфетку, расставила контейнеры. Ела медленно, смакуя каждый кусочек, глядя в окно. Чувство глубокого, холодного удовлетворения наполняло ее изнутри. Она сделала это. Снова. Ее компания, «Безупречный Миг», была нарасхват. Ее имя открывало двери в самые закрытые клубы и особняки. Она контролировала все: бюджет, людей, погоду (благодаря арендованным павильонам и тепловым пушкам), эмоции. Она была архитектором праздника, инженером счастья.