До последнего клиента

1.1.

Все ситуации и люди являются вымышленными,

любые совпадения с реальными событиями или людьми исключены.

– Ты полил вчера гортензии?

Айоко повернулась к мужу и обвила его своими тонкими руками, прижавшись всем телом.

Молодой мужчина рядом с ней замычал в ответ, не размыкая век.

– Что? – она улыбалась с закрытыми глазами, положив голову ему на грудь.

– Сегодня пойдёт дождь, – повторил своё заверение мужчина уже громче, положив кончики пальцев на оголённое плечо жены. Женщина повела им, чтобы рука супруга заняла побольше места, но это не сработало.

Молодые люди лежали, молча, а сквозь зашторенные окна в спальню пробивались озорные лучики солнца.

– Дождь так дождь, – окончательно проснулась Айоко и опустила ноги на мягкий ковер, с первой попытки найдя тапочки. – Что ты хочешь на завтрак?

– Я не голоден, – откликнулся мужчина, положив кисти на широкую грудь.

Женщина улыбнулась и накинула шелковый халатик.

– Я могу сделать тебе яйца Бенедикт, идёт? Тебе они вроде понравились.

– Да, звучит неплохо, – откликнулся муж.

Когда она вышла из спальни, то тяжёлый вздох сорвался с её губ. Она видела предвестников, которые грозили ей Перемещением, и поняла, что была не готова к ним. Совершенно.

Стоило ей выйти из спальни, молодой мужчина открыл глаза, вытянул перед собой руки и стал на них смотреть, сжимая и разжимая пальцы, словно видел их впервые.

Пока Айоко готовила, на глаз безошибочно отмеряя количество продуктов и время, в её голове роились неприятные для такого чудесного утра мысли: она счастлива, здесь и сейчас, любима и любит. У них уютный дом, умная и преданная собака, прекрасный сад, удобная машина, приятные соседи и весёлые друзья – есть всё, что необходимо для жизни. Их мир уникален среди всех известных из его проекций. Тут нет войн, нет алчности, нет боли и страданий. В их мире всё, абсолютно всё получается с первой попытки. Стоит только чего-то захотеть, то почти сразу это случится. У художников и скульпторов шедевры получаются с первого раза, музыканты и поэты без мук творчества сочиняют свои лучшие произведения. Операции выходят удачными с первого раза. Лекарства помогают с первой таблетки. Нет такой области знаний, которые не смог бы освоить в совершенстве абсолютно любой человек. Инженеры, пилоты, повара, водители-дальнобойщики, пожарные - любой мог стать кем угодно. Стоит только захотеть.

Айоко обожала печь и украшать торты. Часами она могла пропадать на кухне, раскатывая глазурь или рисуя тончайшими кисточками узор на мастике.

Да, она была счастлива. Каждый день она просыпалась с ощущением того, что любит всю свою жизнь без остатка и каждую минуту в ней. Идеальная жизнь. Идеальный мир.

Брайана она встретила в Академии художеств и влюбилась с первого взгляда. Это было невероятное притяжение, магия, которая только усилила её счастье.

Когда они поженились, то редкий прохожий не провожал их улыбкой: до того это была прекрасная пара!

Однако спустя какое-то время у них стали возникать споры по пустякам, инициатором обычно выступал Брайан. Что-то тяготило его, но не осознавая эту причину, он ссорился с женой. Вот тогда-то Советник по вопросам семьи и брака посоветовал им попробовать Перемещение врозь друг от друга.

Супруги тогда испуганно переглянулись. Процедура эта была известная, опробованная многими их друзьями, но сами они ни разу не прибегали к ней.

– А зря, – заметил Советник, – Перемещение снимает напряжение, которое неизбежно возникает в браке. Это как отпуск врозь, только куда интереснее. То, что вам нужно.

И они согласились.

Суть Перемещения заключалась в том, что сознание людей помещают в тела новорождённых в параллельных мирах и выбранном заранее времени. Так начиналась новая жизнь в не столь совершенном мире, как их. После смерти сознание возвращалось в оставленное ими тело, и они снова могли жить в своей сказке. Они просыпались в своих домах.

Брайан после Перемещения был счастлив как никогда. Он словно влюбился в жизнь. Был активен и бодр. У них каждый день был как новый медовый месяц.

Но вот прошло время, и женщина стала замечать, что супруг становится задумчивым и погружается в себя. Он реже улыбается. И этот взгляд. Она не могла его описать, но этот взгляд, которым он иногда смотрел на своё отражение в зеркале или на свои руки, словно, не узнавая... Беда близка.

Айоко ни за что не хотела больше пользоваться Перемещением. При воспоминании той жизни, где были почти одни страдания и борьба, женщина невольно вздрогнула, и капли кипятка упали на её руку. Независимо от мира и времени, в которые она «погружалась», неотступно следуя за выбором мужа, те её жизни были тяжёлыми и почти невыносимыми.

Она быстро намазала обожжённое место мазью, и чтобы отвлечься от грустных мыслей, включила телевизор.

– Мы начинаем новый выпуск нашего шоу «Не моя вина»! Сегодня мы наблюдаем за Гретхен. Гретхен утверждает, что делает всё, чтобы сбросить лишний вес!

Молодая женщина уставилась в монитор, прихлёбывая любимый травяной чай.

1.2.

Их перемещения больше не совпадали. Она просыпалась одна в кровати и тут же звала его, искала по дому. Первое время он хотя бы оставлял записки, потом послания становились короче, суше, появлялись через раз, а вскоре и вовсе перестали находиться. Айоко не хотела признаваться себе в том, что похоже он вообще перестал появляться дома. Это означало только одно: Брайан увеличил количество Перемещений и больше не считал необходимым ставить её в известность, о чём бы то ни было.

Больно.

Рассеянно гладя скучавшего Малыша, за которым на время их Перемещений приглядывал их сосед, Айоко пыталась унять боль и гнев, которые разрастались у неё в груди и сердце. Разум капитулировал быстро и почти без боя. Ему нечего было возразить на очевидные факты. Даже одежда Брайана была на месте. Раньше он хотя бы переодевался, но вот уже неделю все вещи на месте.

Она засыпает каждую ночь, отталкивая Малыша, рвущегося к ней на кровать, в надежде, что Брайан с минуты на минуту возникнет перед ней. Её сон стал очень чутким и рваным: она часто просыпалась в страхе, что упустила появление Брайана. Как ей хотелось ощутить на своих плечах его сильные горячие руки и услышать родной мягкий шёпот, оглашающий окончание этого безумия!

Пёс, жалобно скуля, устраивался у кровати: он тоже плохо спал, реагируя на каждый шорох и всхлип с кровати. Он не понимал, куда делся его хозяин, надеялся получить от хозяйки внимание, однако она теперь смотрит как бы сквозь него. Будь он человеком, он бы ушёл, не потерпел бы такого отношения, но собаки – верные и преданные создания, поэтому Малыш прощал пренебрежение раз за разом.   

С некоторых пор у Айоко по утрам появился небольшой ритуал: проснувшись, она не стремилась сразу поднять веки, а лежала неподвижно с закрытыми глазами. Так она создавала себе иллюзию на возможное чудо. Она осторожно втягивала воздух, надеясь уловить родной запах. Пальцы сжимали край подушки, когда она вся обращалась в слух: вдруг услышит его дыхание.

Пока она не открыла глаза у неё ещё оставался шанс на окончание всего этого кошмара, она могла пребывать в иллюзии возможного хэппи-енда этой нелепой истории. Стоило же поднять веки, и реальность крушила её грудную клетку и сдавливала горло. Сколько можно плакать уже? Айоко казалось, что скоро она будет плакать кровью.

И одним таким утром её вдруг поразила мысль: почему она только и делает, что ждёт? Можно же что-то сделать!

Молодая женщина вскочила с кровати, поспешно натянула джинсы и футболку и, не обратив внимание на пустую миску собаки, запрыгнула в машину и поехала в Перемещение.

Измученная бессонницей, тревогой, разросшейся болью и обидой, она, конечно, не смогла бы получить талон на Перемещение, да и не хотела! Но под угрозой устроить грандиозный скандал, если её не пустят увидеть мужа, который явно или в очереди к порталу или Зале ожидания, ей удалось добиться своего.  

И вот среди вереницы людей перед порталом она увидела ЕГО!

– Брайан!

Айоко бросилась к мужу, вызывая сумятицу в очереди.

Она крепко вцепилась в Брайана, который невесомо положил руки ей на плечи, и не могла перестать плакать.

– Обними меня! Прижми меня к себе! – мысленно просила Айоко, крепче сцепляя руки за спиной мужа, вжимаясь в него до жжения кожи на лице.

Был миллион причин, по которым слёзы градом катились по её щекам, а вместо слов изо рта вырывались только стоны. Однако больнее всего было осознание того, что Брайан был взбудоражен и счастлив, он спешил на очередной скачок, и её бурная реакция явно расстроила его, была воспринята им с досадой.

– Айоко, милая, что ты? – он скупо провёл рукой по её голове, делая шаг вперёд, так как впереди уже освободилось место.

– Нет, прошу тебя, прошу! Не уходи! – Рыдания душили молодую женщину, она крепко держалась за напряжённое тело мужа, отчаянно пыталась ему всё объяснить, но дыхания не хватало. Ей казалось, что как только она разожмёт свои руки, то муж исчезнет навсегда.

– Что ты? Зачем? – Брайан смущённо огляделся, явно испытывая неловкость и стыд за эту сцену. Он пытался расцепить объятия жены.

– Мы… опять потеряем друг друга и… будем жить врозь, а я так не могу. Понимаешь?.. Не могу! – Айоко скорее кашляла, чем говорила. Ей было трудно дышать, перед глазами всё плыло.

– Что ты такое говоришь? Мы не потеряем друг друга! – очередь замедлилась, но не встала, светящийся портал продолжал поглощать людей. Брайан вскинул голову, с тревогой наблюдая за продвижением очереди. Он сильно торопился, едва бросал взгляд на макушку жены. – Вот, смотри, смотри. Видишь? – он вытащил из-за пазухи золотой овальный кулон, открыл его и показал ей фотографию: на ней была Айоко. – Видишь? У тебя есть такой же кулон с моим фото. Как же мы потеряем друг друга? Мы найдёмся. Обязательно!

Женщина выпрямилась и дотронулась до кулона у себя на шее. Там действительно была фотография мужа.

– Вот видишь? Пока они у нас есть, всё в порядке, мы найдёмся и тут, и там! – Брайан провёл пальцами по влажной щеке супруги. – Упокойся. Иди домой. Я вернусь!

Айоко хотела возразить ему, она чётко помнила, что была причина, по которой этот приём с кулоном не сработает. Однако из-за ужасного волнения не могла вспомнить какая.

Брайан вручил свой пропуск работнику Перемещения и, даже не помахав жене на прощение, с наслаждением и облегчением погрузился с мягкое сияние портала, полностью растворяясь в нём.

1.3.

Её уже хорошо знали в корпорации Перемещение.

Раз за разом она приходила, требовала, плакала, умоляла сделать хоть что-то! Её больше не пускали ни в очередь к порталу, ни в Зал ожидания.

Наконец, она добилась внимания того, в чьи обязанности не входит общение с клиентами. Сам создатель и одновременно начальник Корпорации – Николя Бирно – попросил привести возмутительницу спокойствия отлаженной системы к себе.  

Конечно, Айоко была взволнована предстоящей встречей, поэтому в лифте из стекла и зеркал, что поднимал её на самый верхний этаж судорожно пыталась придать своим волосам хоть какое-то подобие ухоженности. Одёрнула толстовку мужа, подтянула джинсы. Не каждый день встречаешься с влиятельной особой.

Впрочем, открытая улыбка высокого худощавого мужчины лет 60 с честной сединой в волосах и сшитом на заказ костюме цвета электрик смогла развеять её представления о «царе горы».

– Мадам, прошу Вас, садитесь. Ваша ситуация очень деликатна и требует времени и понимания, – глава Перемещения легонько пожал тонкую женскую руку, – с обеих сторон.

Она села на самый краешек кресла, сцепив кулаки на коленях. Внимательный изучающий взгляд светло-серых мужских глаз смущал её больше, чем обстановка в стиле «минимализм»: она ожидала показушной роскоши и золотых тяжёлых рам с дорогими картинами по всем стенам, редких ваз и фотографий владельца корпорации с богатыми мира сего.  

Николя предложил ей воды, Айоко отрицательно мотнула головой.

– Дело в том, – мягко начал Николя, – что ваш муж, кажется, не поставил вас в известность об одном договоре с нами. И после небольшой проверки и сличения вашей подписи, оказалось, что он подделал Вашу подпись на его согласии в неограниченном количестве перемещений.

– Что? Брайан не мог! Не мог! – вскинулась Айоко, и кровь ушла с её лица. Подмена собственной подписи меньше всего волновала молодую женщину.

– К сожалению, это так, – развёл руками Бирно. – Однако всё не так пугающе, как звучит. Дело в том, что…

– Раз я согласие не подписывала, и Вам это известно, значит, никакого права продолжать перемещения ни у Вас, ни у него нет! – перебила его жена клиента, перед которой забрезжила реальная возможность прекратить весь этот кошмар и неопределённость.

– Нет, – ошарашил её Николя. – Здесь именно Вы играете главную скрипку, и только Вам решать, вернётся ли он и когда именно.

Айоко нахмурилась, переваривая ответ создателя Перемещения.

– Вы говорите о каком-то пункте договора, который мне неизвестен? – наконец высказала осторожное предположение молодая женщина, уже заранее понимая, что это не так.

Николя укоризненно покачал головой.

– Айоко, Вы – умная женщина. Я уверен, что Вы рано или поздно поймёте меня, но давайте начнём немного с другого. Скажите, Вам самой нравится Перемещение?

– Я его ненавижу. – не задумываясь о чувствах создателя всей системы, выпалила Айоко. – Я каждый раз переживаю жизнь одна ужасней другой! Я не понимаю, почему так происходит? Ведь и Брайан, и наши знакомые – все получают иное! Они там счастливы! Что со мной не так?

– Это очень хороший вопрос, Айоко! Я бы сказал – основополагающий! – Николя встал с кресла и присел на стол напротив собеседницы. – Понимаете меня?

– Хотите сказать, что я… сумасшедшая?

Брови господина Бирно удивлённо вздёрнулись вверх, он не смог сдержать разочарованного вздоха.

– Не понимаете, – резюмировал он. – Хорошо, попробуем так: что будет, если я открою одну тайну Перемещения? Что если я скажу Вам, что человек сам определяет, какая жизнь ему достанется? И это происходит не из-за внесения какой-либо информации на пропуск к порталу, а исключительно, скажем так, по велению души. Программа изначально настроена на то, чтобы доставить клиенту максимум положительных эмоций. Она даёт человеку то, что он хочет, считывая самые сильные его эмоции. Однако не способна справляться с таким шквалом негативных эмоций, и поэтому иногда бывают, как бы сказать, сбои.

– Сбои, – одними губами повторила Айоко. – Хотите сказать, что все эти жизни, полные страданий, это – мой выбор?!

– Конечно! – от мягкой улыбки Николя становилось очень тепло, против своей воли хотелось расслабиться, – Ваш от начала до конца. Насколько я понял из вашего с мужем досье, Вы были против Перемещения, так? Но предпочли последовать за мужем. Похвально, но не очень разумно. Программа распознаёт признаки стресса, недовольства, страха и трансформирует это в вашу дальнейшую жизнь. И так раз за разом.

– А Брайан?

– Ваш муж напротив показал высокие показатели стрессоустойчивости, открытости миру и всем его проявлениям, жажды жизни, так сказать. И он, естественно, наслаждается каждой новой выдуманной жизнью.

– Вы можете вернуть его? Вы должны его вернуть, раз документы оформлены неверно!

– К сожалению, всё не так просто. И тут тоже…

– Что? Это тоже моя вина? – выпалила Айоко прежде, чем подумать. Ведь речи об этом не было, Николя ранее упоминал только выбор. Возникла непродолжительная пауза, после которой здание мелко задрожало, пространство вокруг заполнили звон и вибрация. Николя, побелев, судорожно вцепился в столешницу, не сводя взгляда с испуганной женщины. Внезапно всё прекратилось.

1.4.

Отныне Айоко стала постоянным гостьей радушного Николя. Ей было неловко признаваться самой себе, но каждый раз, пересекая границу его просторного кабинета и зеркально отвечая на его широкую тёплую улыбку, её не покидало ощущение, что она пришла не в офис, а на приём к врачу, например, психологу.

Но это чувство появится в ней не сразу, а после того, как они с главой Перемещения практически станут добрыми приятелями.

Николя всегда ожидал её визита, это было видно даже по чашке ароматного чая улун, неизменно появлявшейся словно из ниоткуда перед гостьей на столе.

– Вы – фокусник? – невольно улыбалась Айоко, смело стягивая с плеч джинсовый пиджак и кидая его на спинку кресла. – Вы знаете, когда я приду? Чай всегда горячий.

– У всех есть свои маленькие секреты, – загадочно отмахивался Николя и протягивал гостье коробку со сладостями: то макаруны, то помадка, то зефир… Чашка чая непостижимым образом всегда приветливо дымилась на столе, даже если Айоко намеренно выбирала для визита разное время.

Николя терпеливо отвечал на её вопросы, каждый раз повторяя одно и то же: Брайан ещё не вернулся, однако так будет не всегда.

– Вы знаете, почему я создал эту систему? – внезапно однажды спросил Николя, перебив собственную пространную речь о работе системы считывания настроения клиента.

Айоко, пребывавшая всё это время в скуке и «белым шумом» в ушах, встрепенулась.

– Я хотел сохранить свой брак, насытить его событиями и новыми красками. И да, конечно, нам с женой какое-то время это удалось. Но… не знаю, следите ли Вы за новостями, мы развелись. Она ушла от меня.

– Мне очень жаль, – искренне посочувствовала Айоко. – Я не знала.

– Но если она от Вас ушла, то… Значит, это была Ваша вина, да? Что Вы сделали?

– Интересная постановка вопроса, – Николя внутренне подобрался и очень осторожно поставил дорогую кофейную чашку из белого фарфора с тонкой золотой линией посередине на стол. – То есть виноват в разрыве всегда кто-то один?

– А разве нет? – осторожно спросила Айоко, боясь сделать больно.

– Не скажу за все пары, но если отношения рассматривать как взаимодействие, а это так и есть, то очевидно, что в такой системе одно всегда влияет на другое в обе стороны.

 – Ой, да бросьте! Когда муж изменяет жене, то в чём тут вина жены? А? Разве она виновата, что вынужденно терпит это унижение?! Николя, Вы… Вы просто не знаете, о чём говорите! Вы как все…

– Брайан изменял Вам? – участливо поинтересовался Николя, перебив собеседницу.

– Что?! Нет! – крупно вздрогнула она, проливая на свои джинсы чай, благо уже немного остывший. – Никогда! Как Вы могли подумать?! Я не знаю, почему привела именно этот пример.  

– Айоко! Осторожнее! – мужчина подал ей свой белоснежный платок и поинтересовался, нужна ли медицинская помощь.

– Нет, нет, всё в порядке, – отмахнулась гостья, бестолково растирая мокрое пятно на штанах. – Как-то глупо вышло…

Тяжёлая пауза.

Айоко вся кипела от негодования: подумать, что Брайан мог ей изменить?! Только не он, никогда! Он не такой! Николя – просто глупый чванливый старик, который…

– Я не мог не заметить на Вас шерсть на одежде: у Вас есть собака или кошка? – миролюбивым тоном спросил хозяин кабинета.

– Собака. Малыш. Мы купили его через год после свадьбы.

– Вы с ним часто гуляете?

– Что за вопросы? – нахмурилась Айоко, всё ещё внутренне возмущаясь глупому и бестактному вопросу Николя о Брайане.

– Простите мою назойливость. Просто хотел узнать, что Вы делаете, когда Вы не здесь.

– Ничего особенного. Сижу дома с Малышом, готовлю, убираюсь, хожу по магазинам. Хочу в парк, – с нажимом произнесла женщина, вспомнив одну-единственную прогулку там за последние три месяца. – Раньше ездила на пляж, но больше я этого не делаю.

– Почему?

– Это очень долгая и неприятная история. – сморщила нос Айоко.

– А если я угощу Вас нежнейшим крем-брюле? – Николя нажал на кнопку связи с секретарём, лукаво улыбаясь. – Мы тогда сможем договориться, чтобы подсластить эту горькую пилюлю?

– Вы случайно не дипломированный переговорщик? – нервно хихикнула женщина, с силой просовывая сложенные вместе ладони между сведённых колен. – Умеете договориться!

– Должность обязывает, – Николя поднял руки вверх, как бы сдаваясь.

И вот перед Айоко на столе стоит восхитительное крем-брюле и изумительной коричневой корочкой и тремя ягодами малины по центру – красота! – а она не решается ни попробовать его, ни начать рассказ. Хозяин кабинета и всего здания, в котором он находится, подначивает её, подталкивая ближе блестящую металлическую ложку на накрахмаленной салфетке.

Было сложно решиться на самую первую пробу. Айоко показалось, что сложнее решения в своей жизни она не принимала, как позволить себе эту малость.

Как только мягкая сладость оказывается во рту гостьи, её глаза распахиваются, и в них блестят слёзы. Она прикрывает пальцами рот, словно опасаясь, что десерт пропадёт оттуда, и с детским восторгом смотрит на Николя и кажется даже не мигает, не дышит.