Добыча

Пролог

Я уже вышла из супермаркета и через десять минут буду дома. Ставь чайник. Я расщедрилась на наш любимый чай.

Отправив сообщение лучшему другу, девушка беззаботно продолжает идти вдоль полупустой парковки, зажав значок воспроизведения любимой песни. В последнее время у нее на повторе старые песни, которые навеивают воспоминания о её первой любви.

Это сейчас она с улыбкой вспоминает школьные годы, но тогда ей мир казался несправедливым по многим причинам. Начиная от безответной любви, заканчивая пагубными пристрастиями её отца и мачехи.

К сожалению, для юной особы мир не изменился и хоть девушка вырвалась из того угнетающего города и неблагополучного папаши, проблемы обязательно настигнут её и в «новой жизни».

— Куда так спешишь, маленькая?

Перед юной девушкой из ниоткуда вырастает двое крепких мужчин, тем самым заставляя её замереть.

Внутри все начинает дрожать от страха, но девушка старается казаться непоколебимой, мало ли зачем они подошли?

Одной рукой она крепко сжимает пакет с продуктами, а пальцы второй руки тянутся к наушнику. Вынимает его из уха.

— Я могу вам чем-то помочь?

Доброта не всегда прекрасная черта характера, а в данной ситуации доброта приравнивается к слабости.

Мужчины сомнительной наружности смотрят на неё, не проронив ни слова. Испуганное сердце девушки начинает биться ещё сильнее, но она все равно удерживает взгляд, не желая показать свою уязвимость. Лучше бы она развернулась и побежала в обратную сторону… Но вместо этого, она стоит на месте, смотрит им прямо в глаза. Надеется, что ее неуместная смелость хоть как-то отпугнет незнакомцев.

— Не подскажешь, сколько времени? — один из незнакомцев делает резкий шаг вперед и наконец-то чувство самохранения дает о себе знать.

Выпустив из пальцев пакет, девушка срывается с места, но мужчины ожидали подобной реакции. Схватив её за ворот джинсовой куртки, бугай дергает невинную девушку на себя и за горло прижимает к своему неприятно пахнущему телу.

— Прокатимся немного, — шипит ей на ухо и смотрит на своего дружка. — Выкинь её телефон.

Второй начинает шарить по карманам джинсовой куртки и находит нужную вещицу. Со всей дури кидает телефон в кислотно-розовом чехле на асфальт и для пущего эффекта давит на него ступней в тяжелом ботинке. Теперь телефону ничего не поможет, точно так же как и его хозяйке.

Сейчас самое время закричать «ПОЖАР» или еще что-то… Хоть как-то привлечь внимание, но горло сковал колючий ком — ни закричать, ни вздохнуть.

Вот так просто в сумерках города двое затолкали в черный внедорожник без номеров ни в чем не повинную юную блондинку.

— Кто вы такие? Я ничего не сделала! Отпустите меня! — пищит девушка, пытаясь пробраться к двери.

Неожиданно её запястья перехватывают и через секунду на них блестят серебристые “браслеты”. О таких обычно не мечтают девушки. В таких никто не мечтает оказаться.

— Заткни ей чем-то рот. И так голова раскалывается, — говорит тот, кто сидит за рулем.

Подавленная и напуганная, она наблюдает, как рядом сидящий мужчина достает из кармана кусок ткани и тянется к красивому личику. Девушка отчаянно пытается протестовать, но её возражения теряются, когда ткань плотно прижимают к её рту.

— Красивая! — мучитель сидящий рядом хватает девушку за подбородок и смотрит в голубые глаза, которые от слез становятся красными. — Может себе оставим? Поиграемся и потом отдадим. Какая разница? Это всего лишь рычаг давления.

— Заткнись, — грубо обрывает его водитель. — Мы делаем работу, а не веселимся. Если через чур красивая, накинь ей на голову мешок, чтобы не соблазняла.

Машина резко трогается с места и девушка упирается спиной в холодное стекло машины. Все вокруг превращается в одну большую туманную пелену. Что будет дальше она даже представить себе не может…

Сердце бьется так, что кажется сейчас вырвется из груди. В глазах плывет, она пытается сфокусировать взгляд на лицах своих похитителей, но все тщетно. В висках тарабанит пульс, а бесконечные слезы мешают сосредоточиться.

Сбоку доносится звук открывающейся бутылки и в воздухе появляется запах пепси. Если не брать во внимание перепуганную пленницу, то в салоне автомобиля непринужденная атмосфера, будто похищение — это обычное дело для этих двоих.

Девушка пытается успокоиться и вспомнить кому она могла перейти дорогу, но на ум так никто и не приходит.

Она начала новую жизнь, уже год живет в новом городе и о прошлом старается совсем не думать. Она поступила в университет и нашла новых друзей… Добрых и честных друзей…

За что ей все это?

Как жаль, что от прошлого так легко не отмыться…

Они скачут по неровностям дороги, и каждый раз, когда машина подпрыгивает, блондинка чувствует острую боль в запястьях.

— Сколько еще ехать? — спрашивает один из них.

— Еще час, — отвечает водитель.

Все вокруг кажется нереальным, девушка пытается проснуться от этого кошмара, но все бесполезно. Все происходящее — реальность и она должна с этим справиться, принять. Может быть вскоре появится хоть кто-то адекватный? Кто-то с кем можно поговорить?

Резкий звук тормозов заставляет ее вздрогнуть. Машина останавливается. Все замирает, будто время остановилось. Слышится только собственное дыхание. Оно шумное и прерывистое. Что будет дальше она не знает, но у нее есть надежда, что все закончится хорошо.

Правда, хорошо заканчиваются только сказки, а жизнь этой юной красавицы никогда не была похожей на сказку.

— На выход, маленькая! Приехали. Твоя конечная…

_______

Привет мои любимые читатели! Мы пришли к Вам с очень необычной и очень эмоциональной новинкой. Добро пожаловать в страсть, которая обязательно закружит вас.

Пожалуйста поддержите нас и обязательно пристегнитесь. Мы врываемся в новую историю!

1

Я не знаю как поступить. Если останусь в машине — меня силком вытянут отсюда, а если выйду… Чувствую меня поджидает настоящий ад.

На улице уже давно ночь. Очертание высоких елей вдалеке приводит в настоящий ужас. Я в лесу и отсюда будет очень сложно выбраться.

Медленно покидаю теплый салон автомобиля. Запястья режет проклятый металл наручников. Холодный воздух обжигает легкие. Я чувствую, как мое сердце бьется в груди. Вокруг так тихо, что я слышу каждый гулкий стук испуганного сердца.

— Куда вы меня привезли? Я ничего не сделала… — продолжаю причитать, взывая к совести своих похитителей.

Мне не охотно отвечают. Вокруг свистит ветер, подтверждая мою безысходность, а где-то вдалеке воют волки. Эти пронзительные звуки усиливают мое чувство страха. Если даже мне удастся сбежать отсюда, то меня наверняка сожрут волки в лесу.

Куда не глянь — одна безысходность…

— Заткни снова ей рот, — возмущается тот, кто был за рулем. — Рано ты вытащил кляп. Бесит меня.

— Нет, нет… пожалуйста! Я буду молчать.

— Тогда молчи! Не переживай, скоро все узнаешь!

С этими словами, они толкают меня вперед по узкой тропинке, уходящей вглубь леса. Все вокруг кажется зловещим и непонятным. Впереди меня ждет пугающая неизвестность.

Через несколько метров узкая тропинка превращается в плиту, похожую на подъездную дорожку, а затем виднеются кованые ворота и двухэтажный дом с тусклой подсветкой вдоль уровня первого этажа.

На ступеньках у входа кто-то стоит. Вспыхивает короткий огонёк. Тот, кто нас поджидает, решил закурить.

Мой взгляд мгновенно приковывает его фигура, подсвечиваемая слабым светом сигареты. Огромные плечи, короткие волосы, острые скулы и… глаза, которые даже в темноте кажутся настолько яркими и пронзительными, что невозможно оторвать взгляда.

Я понимаю, что моя судьба теперь зависит от этого человека. От его решений. Мне остается только надеяться, что он окажется не таким уж и злым. Он единственный, кто сможет помочь мне, или, наоборот, он станет моим худшим кошмаром.

Меня охватывает новая волна страха, но отчаяние придает силы продолжать движение.

— Доставлена в целости и сохранности.

Цепкий взгляд мужчины на ступеньках оглядывает меня с ног до головы.

— Сопротивлялась? — тихо произносит он хриплым баритоном.

— Слишком шумная, а так все как ты говорил — доморощенный папин цветочек, — мерзко смеется один из похитителей.

— А чего в наручниках? Царапалась? — выдыхает вверх струю белого дыма и тихо закашливается. Садится на ступеньки и мне наконец-то удается разглядеть его лицо.

Это не мужчина и не мужлан как эти двое ублюдков. Это молодой парень. Возможно, на несколько лет старше меня.

— Пожалуйста, отпустите меня! — без раздумий, кидаюсь парню прямо в ноги. — Я никому ничего не сделала, правда!

Парень, сощурившись, смотрит на меня. Пальцы, в которой тлеет сигарета, касаются моей щеки и я кожей ощущаю жар табака. Незнакомец, который мне на мгновение показался нормальным, к сожалению не является таковым на самом деле.

Он заправляет волосы за ухо, открывая для себя мое лицо и приближается.

— Ты ничего не сделала, согласен. А знаешь, кто сделал?

— Нет, — моргаю прогоняя слезы.

— Замкните её на цокольном этаже, но сначала… — тяжело вздохнув, парень поднимается на ноги. — В аптеке были?

— Да, Влас. Все купил. Принести?

— Я сам!

Влас? Его зовут Влас? Нужно запомнить.

— Пойдем, маленькая. Сейчас тебе поставят укольчик и ты немного поспишь, — один из похитителей хватает меня за талию и поднимает как пушинку.

Вот тут-то меня и накрывает паника. Я начинаю брыкаться и кричать, но мои сопротивления бесполезны. Мне лишь удается сбить с ног того, кто меня держит, но всего лишь на секунду. Второй похититель, что был за рулем, бросает на меня взгляд, полный раздражения и злости.

— Хватит орать! — огрызается он, пока другой вновь поднимает меня на руки и движется к дому. Мои попытки вырваться в этот раз ни к чему не приводят и вскоре я оказываюсь внутри помещения.

В доме мне становится еще хуже. Все вокруг выглядит странно и непривычно. В наручниках я немощно стою посреди огромной гостиной, где каждый предмет, каждая деталь интерьера кажется недружелюбной и угрожающей.

Влас появляется через несколько минут с небольшим металлическим ящиком и пакетом с логотипом аптеки. Боюсь представить, что там внутри.

Он кивает тому, кто меня держит и бугай отпускает меня. Падаю на пол, но быстро встаю на колени и сажусь на пятки, стараясь сохранить хоть какую-то гордость.

— Сейчас будет не очень приятно, — предупреждает Влас, присаживаясь рядом и начинает извлекать из ящика медицинские принадлежности. — Я самоучка в этом плане, хотя когда-то метил в медицинский. Хирургом хотел быть.

Мои глаза расширяются от ужаса, когда я вижу, как парень достает из ящика шприц и ампулу. Он быстро набирает лекарство в шприц и, не обращая на меня внимания, не спеша подготавливает место для укола.

— Не бойся, — говорит Влас, хотя его голос не звучит успокаивающе. — Это поможет тебе заснуть. Просто я не в состоянии с тобой сейчас нянчиться.

Я пытаюсь отодвинуться, но парень удерживает меня одной рукой, а другой делает укол. Отчаянно сопротивляясь, я внезапно чувствую, как мир вокруг меня начинает медленно плыть.

— Спи, — последнее, что я слышу, прежде чем погрузиться во тьму.

Этот голос — настоящее проклятие, которое отныне будет преследовать меня всю жизнь.

Когда я прихожу в себя, то понимаю, что нахожусь в незнакомой комнате. Мое тело болит, а голова кажется переполненной свинцом. Я едва могу поднять руку, чтобы протереть глаза и в этот момент замечаю, что наручники исчезли.

Оглядываюсь вокруг, пытаясь понять где я. Комната наполнена кромешной тьмой, но мои глаза постепенно привыкают к темноте. Я начинаю различать контуры предметов: кровать, на которой я лежу, столик, стул, небольшой шкаф. Тут даже есть окно, но оно прямоугольное и расположено высоко, практически под потолком. Я не знаю сколько прошло времени, но чувствую, что уже давно ночь.

2

Начинаю изучать камеру своего заточения. В моих надеждах найти хоть что-то, что поможет выбраться из этой темницы. Напрягаю глаза так, что вскоре они начинают покалывать от боли.

Спешу к шкафу в надежде найти там хоть что-нибудь. К моему огромному разочарованию он оказывается пустым. На кой черт его сюда вообще поставили?

Пинаю бесполезную махину ногой и к моему страху похищения подмешивается злость. Злость на Власа. По какому праву он удерживает меня против моей воли? Я никому ничего не сделала. Я и мухи не обидела. Буквально. Еще вчера я двадцать пять минут выпроваживала глазастую из моей комнаты, умоляя как можно скорее вылететь в открытое окно.

Влас. В этом человеке кроится неуловимая взгляду сила. Она давит невидимыми руками, когда он рядом. Невольно робею. Невольно вжимаю голову в плечи. Хочется испариться, раствориться в воздухе, будто и не было меня, лишь бы не видеть этих прожигающих все нутро глаз.

Смотрю на слегка запотевшее окно. Ночами еще холодно. К утру я задубею насмерть в этом курятнике. Нужно выбирать отсюда любой ценой. Волки-не волки, а окоченеть от холода я точно не хочу.

Дрожащими руками тяну стул к окну. Он издает протяжный визг. Черт. Так я выдам себя с потрохами. Беру стул в руки и вплотную подставляю к стене. Карабкаюсь сверху. Мне приходится стать на носочки, чтобы дотянуться до окна. Высоковато, мне однозначно не вылезти, даже если я смогу дотянуться до ручки…

Скрип двери заставляет сердце сжаться до размера маленькой горошины. Комнату освещает тусклый свет, который врывается из коридора вместе с моим похитителем. Глазам мгновенно становится больно. Одергиваю руку от окна и быстро нахожу точку опоры. Жмурюсь некоторое время. Быстро моргаю, пытаясь привыкнуть к новым условиям освещения.

Мерзкий холодок пробегает по спине, когда я вижу на пороге Власа. Я узнаю его по силуэту, по статной осанке, по запаху. Этот запах заставляет мою кровь стыть в жилах. В присутствии парня я вновь скукоживаюсь, словно высушенный до безобразия фрукт. Застываю на месте, боясь пошевелиться. Так и стою на стуле, как на пьедестале, словно каменное изваяние.

Когда глаза привыкают к свету, ловлю на себе любопытный взгляд властных глаз. Они проходятся по моей фигуре, ненадолго задерживаясь на груди и губах. Влас не просто рассматривает меня. Он с насмешкой наблюдает за моими действиями, уперевшись плечом о дверной косяк.

Властный взгляд темных глаз бегло проходится по стулу и окну. Затем снова падает на мое лицо. Губы похитителя кривятся в недоброй ухмылке.

— А дверь открыть ты не пробовала? — тишину комнаты нарушает спокойный голос с легкой хрипотцой. — Я тебя не запирал.

— Тогда отпусти, — набираюсь смелости, шокированная подобным заявлением.

— Иди, — коротко отвечает парень, заложив руки в карманы брюк.

Спрыгиваю со стула и неуверенно шагаю к выходу. Не верю тому что услышала. Мой похититель меня отпускает? Или это плод моего воображения разрешил мне уйти? Ведь зачем было меня похищать, чтобы так просто отпустить? Влас наконец-то понял, что произошла ошибка? Слава богу! Признаюсь, за этот вечер я уже успела поседеть и постареть лет на десять.

Приближаюсь к двери и шумно сглатываю. Мне нужно как-то пройти мимо Власа, который каменной скалой застыл в дверном проеме. Делаю маленький шаг к выходу. Всего лишь пара шагов до моей свободы.

Шаг, шаг…

Сердце грохочет в ушах, когда крепкая рука обвивает мою талию и заталкивает обратно в комнату.

— Да я пошутил, — усмехается Влас. — Куда собралась?

Обида и унижение заставляет глаза щипать. Еле сдерживаю подступающие слезы. Он играет со мной, словно кот с мышью, давая ложную надежду на спасение.

Нервно дышу и отшагиваю назад, когда огромная скала начинает двигаться в мою сторону. Влас оказывается быстрее. Он ловит меня за запястье и больно сжимает. Склоняется к моим волосам и шумно тянет носом.

— Чем ты так одуряюще пахнешь? — тихо спрашивает похититель. Его голос звучит очень низко. Он словно лев, который вяло рычит в своем прайде, на своей территории. И без лишних слов понятно, что Влас здесь король “зверей”.

Вопрос похитителя вводит меня в ступор. Или это его близость? Я ничем не пахну. Не пользуюсь никакими духами. Однако Влас снова шумно тянет воздух носом.

— М-м-м, стра-а-а-х, — довольно произносит парень.

Сейчас он мне кажется настоящим психопатом. Может это и есть его сущность? В нем точно есть что-то ненормальное и темное.

— Почему ты боишься, Ярослава? — неожиданно Влас называет меня по имени и мое сердце в очередной раз пропускает удар. Господи, откуда он меня знает? Мы где-то пересекались? — Разве я тебя обижаю? — спокойно спрашивает мой похититель, будто ответ не очевиден.

Неуверенное качание головы — все, что могу сейчас из себя выжать. Непозволительная близость похитителя сковала всю мою смелость по рукам и ногам. Я будто бездушная марионетка в руках кукловода. Мне становится так страшно, что я не могу даже говорить. А вопросов у меня более чем предостаточно.

— Я принес тебе поесть.

Влас резко отпускает меня и выходит в коридор. Забирает поднос, который стоит на столике за дверью и опускает на мою кровать.

— Там туалет, — кивает в сторону шкафа, за которым находится неприметная дверь, выкрашенная в цвет стен. — Что-нибудь еще нужно? — Влас внимательно заглядывает в мои глаза. Сейчас он кажется таким любезным, словно я постоялец его отеля.

— С..свет, — единственное, что выдавливаю из себя под пристальным давящим взглядом.

Влас кивает, опускает глаза в пол, думает с минуту и уходит, плотно прикрыв за собой дверь и все же оставляя меня одну в кромешной темноте.

3

Вернувшись к окну я карабкаюсь на стул и пытаюсь разглядеть черное полотно ночи.

Тщетно.

Как только заканчивается плитка, начинается непроглядный лес. Если мне удастся выбраться наружу, то лучше побег совершать в дневное время. Сейчас, в глубокой тьме, я не смогу найти дорогу и скорее всего заблужусь среди деревьев.

Остается только ждать утра, когда солнечные лучи начнут пробиваться сквозь густые ветви деревьев и освещать мой путь.

Взгляд снова приковывает дверь. Кажется, Влас не запер её. Я не помню, чтобы слышала щелчок.

Подхожу к деревянной преграде и нажимаю на ручку, она легко опускается вниз и дверь открывается. Я попадаю в длинный коридор. Слева от меня лестница. Не долго думая, я поднимаюсь наверх.

Тело ослабленное, в голове туман. Хочется прилечь и сомкнуть веки. Но разве так можно? Возможно, я нахожусь в логове психа и добровольно я не собираюсь тут спать.

Лестница выводит меня на первый этаж, где через несколько метров я вижу входную дверь. Не знаю что в этот момент движет мной, ведь я четко решила что сбегу утром. Но ноги не слушаются меня и просто несут к выходу.

Отчаянно надеюсь, что сейчас этот дурной сон закончится.

Однако, вместо ожидаемого свежего воздуха и свободы, моё лицо встречается с холодной бездушной сталью. Дверь заперта. Мои руки инстинктивно начинают искать ключ или замок, но всё бесполезно. Нет никаких возможности выбраться из этого заточения.

Сердце начинает бешено колотиться, а в голове звучит один и тот же вопрос: "Что делать дальше?"

Хочу обернуться, чтобы осмотреться, но тут же улавливаю тихий шорох за спиной.

Стоит ли оборачиваться? Или лучше бежать куда глаза глядят? Секунды растягиваются как раскаленная резина на солнце, пока я стою на месте, затаив дыхание и ожидая следующего звука.

— Прости, эту дверь я запер, — звучит снисходительно. — Для твоего же блага. Ты слышала, там волки воют?

Резко оборачиваюсь и вижу как Влас ссутулившись проходит мимо меня с огромной чашкой.

Улавливаю запах мяты. Как завороженная иду за ним, но внутри меня все кипит и бурлит. Страх резко вытеснился злостью. Это все от безысходности.

— Зачем я здесь? — на эмоциях я кричу. — Зачем ты меня похитил? Ты псих? Ты маньяк? Ты убьешь меня здесь и закопаешь в лесу? Или волкам меня скормишь?

— И правда шумная… — парень бросает короткий взгляд через плечо, садится на диван и щелкает пультом. — К твоему счастью, я не маньяк. Но лучше не зли меня.

— Это шутка какая-то?

— Это точно не шутка, — хмыкает, принимая полулежачее положение.

— Это настоящее похищение! — смотрю на него во все глаза, не понимая его мотивов.

— Ближе к сути. Да, будем считать это похищением, — начинает бесцельно переключать каналы.

Взгляд привлекают мигающие часы и я понимаю что до утра не так уж и долго. Сейчас начало четвертого. Скоро я выберусь отсюда. Мы ехали в это проклятое место час и если я не заблужусь, до города смогу добраться уже к вечеру. Мне только нужно подождать пока этот нелюдь выключится.

Судя по его бледному лицу, может быть и не долго осталось. Ему плохо? Он чем-то болен? Так, стоп. Меня это совершенно не должно волновать.

— Меня будут искать! Ясно тебе? Я не пришла домой и Вася всех поставит на уши! Я уверенна, он уже в участке пишет заявление…

— Ух! Вася! Как грозно звучит, — дергает уголком губ, продолжая игнорировать меня. — Я уже боюсь твоего задрота Вася. Пиздец как боюсь, аж под коленкой дрожит.

— Ты не имеешь права держать меня здесь против моей воли, — продолжаю визжать, но мои слова, кажется, не долетают до его, отскакивают как горох от стены. Парень просто смотрит в телевизор, словно я вообще не существую.

Наконец, когда моя ярость достигает своего пика, я беру подушку и бросаю ее в телевизор. Телевизор, слегка пошатнувшись, плашмя падает на пол.

В комнате моментально повисает гробовая тишина. Взвизгнув, закрываю ладонью рот. Я не думала о таком исходе, просто хотела привлечь внимание. Кажется, переборщила...

Влас удивленно поворачивается в мою сторону, его глаза нехорошо мерцают.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — спрашивает он с хрипотцой в голосе.

— Я не собираюсь молча сидеть здесь и ждать, пока ты решишься отпустить меня. Я ухожу прямо сейчас, — в моем голосе слышится уверенность, которую я совсем не чувствую.

Влас встает, его взгляд скользит по комнате, а затем останавливается на мне.

— Ты думаешь, что сможешь уйти? — его голос звучит невозмутимо.

— Я знаю, что смогу, — отвечаю я, собираясь с духом. Это моя единственная надежда на свободу.

С этими словами я быстро разворачиваюсь к двери, мои руки сжаты в кулаки. Я буду бить эту чертову дверь, пока она не откроется.

Но прежде чем я успеваю пройти половину пути, Влас уже стоит передо мной.

— Ты не уйдешь отсюда, — говорит он тихо, почти шепотом. — У тебя есть два варианта, Ярослава…

Мое имя, слетевшее с его губ, проносится мерзким холодком вдоль позвоночника. Обычно человеку приятно, когда произносят его имя. Но с Власом это не работает.

— Ты будешь хорошей девочкой, примешь мое гостеприимство и покорно будешь находиться здесь или…

— Я не буду хорошей девочкой, — не даю ему договорить.

Задираю голову вверх и наши глаза впервые встречаются в прямом контакте. Передо мной будто стоит раненый цербер, в глазах которого горит разрушающий огонь.

— Или ты станешь проблемой, — его голос становится еще более низким, и я не могу игнорировать угрозу, которая звучит в каждом слове. — И я обещаю, что тебе это не понравится. У меня для тебя есть отличный подвал и цепь. Посидишь там, пока все не смиришься.

Я смотрю на парня, пытаясь скрыть страх, который начинает охватывать меня. Но я не собираюсь уступать.

— Я не боюсь тебя, Влас, — говорю я, пытаясь звучать уверенно.

Парень смотрит на меня недоверчиво, затем тихо смеется. Это не радостный смех, больше похож на злорадный хохот.

4

Хоть я и вымотана нервами и усталость уверенно берет свое, все же сомкнуть глаза отчаянно боюсь. Спать, осознавая, что рядом находится тот, в чьих руках твоя жизнь и судьба, оказывается невозможным. Я не знаю сколько проходит времени. Может час, может меньше. Секунды кажутся часами, а минуты неделями, создавая впечатление, что я провела в чужой кровати целую вечность.

Пытаясь вслушаться в тишину дома, я слышу лишь то, как грохочет мое сердце. В надежде, что бандит, похитивший меня, уже спит, тихо сползаю с кровати.

Последние несколько часов взаперти во мне как никогда сильно желание жить. Хотя разве я об этом когда-нибудь задумывалась? Великую ценность жизни я точно никогда не осознавала. Мы ценим, когда теряем — это чистейшая правда. Хочу жить. Проживать свою скучную, неинтересную жизнь и радоваться каждому мрачному дню, хоть и в полном одиночестве. Мне все равно насколько я забита и неуспешна, оказывается я высоко ценю даже такую невзрачную жизнь. Потому что она моя. Во что бы то ни стало я должна выбраться на свободу и спастись.

Осторожно выглядываю из спальни. Как я и думала, Влас спит на диване в гостиной. На дрожащих ногах прокрадываюсь мимо бандита, я обязана оставаться незамеченной, иначе мне не сдобровать.

Мне удается успешно проскользнуть к выходу. Но как быть с запертой дверью? Ключа у меня нет, разумеется. Лишь низкое окно на соседней стене вселяет еле тлеющую надежду.

Трясущимися пальцами тянусь к ручке окна и как можно тише поворачиваю ее, хотя все мое нутро намеревается резко дернуть створку и как можно скорее оказаться на воле.

Но как бы медленно и осторожно я не действовала, к моему огромному ужасу и отчаянию окно никак не поддается…

— Ты наконец-то угомонишься сегодня или нет? — слышу голос за спиной, который заставляет кровь в моих жилах превратиться в лед.

Как парню удалось так незаметно подкрасться? Это все мое ухающее в ушах, оглушающее сердце.

— Повернись, — слышу властную команду, которую невозможно ослушаться. На ватных ногах поворачиваюсь. Невольно заглядываю в черные глаза.

— Меня будут искать… — чуть ли не плачу. Мой голос мгновенно срывается, а сердце уходит в пятки, когда широкая ладонь сжимает мою шею. — Мой отец тебя убьет… — последний аргумент, который только и может выдать маленькая девочка своему обидчику.

— Твоему отцу на тебя плевать, — резко обрывает меня властный голос. — Как впрочем и мне, — грубые слова заставляют слезы невольно катиться из глаз. — Ты думаешь почему ты здесь? М? Твой любименький батя проиграл мне кучу денег и пообещал в залог тебя. Уебище…

Папа?

Горькие слова ранят больнее любого оружия. Не то, чтобы у меня с отцом были идеальные отношения, но это же мой родной человек! Как мой папа мог так поступить? Нет, я отказываюсь в это верить! Это не может быть правдой! Просто не может!

— Блядь, да успокой с уже бешеный рой в своей голове! — рычит над ухом Влас. — Я слышу как ты думаешь!

Молчу. Я разбита, подавлена. Если то, что говорит этот бандит окажется правдой, то мне неоткуда ждать спасения. Мерзкое ощущение утраты защищенности от самого главного человека в моей жизни быстро расползается по телу, отравляя организм паническим ядом. Страх пожирает меня изнутри клетку за клеткой, клетку за клеткой… Начинаю задыхаться. Влас быстро считывает мое паническое состояние.

— Да не трону я тебя! Выдыхай! — делает шаг назад, отпуская мою шею. — Как только твой батя выплатит долг, можешь валить на все четыре стороны. А пока, ты гарант его честности. Живой чек, который я скоро обналичу.

Смотрю на бандита во все глаза. Можно ли верить его словам? Правда ли то, что он меня не тронет?

Нужно быть сильной и терпеливо дождаться, пока отец найдет деньги и заберет меня отсюда. Во мне зарождается маленькая надежда на спасение.

— В спальню топай, — строго командует Влас. — И не веди себя, как надоедливая букашка. Не зли меня больше, — сквозь зубы цедит бандит, толкая меня в спину по направлению к комнате.

Когда за мной захлопывается дверь, меня накрывает волна отчаяния. Забираюсь на кровать, поджимаю ноги к груди, обнимаю их руками и даю волю своим слезам.

Любые слезы — это жалость к себе. Жалею себя безмерно, полностью отдаваясь горьким переживаниям.

Содрогаюсь, когда резко клацает ручка двери и дверь распахивается, громко ударившись о стену. Замираю. Даже слезы застывают в глазах, когда в тусклом свете рассвета вижу на пороге разъяренного Власа.

— Блядь, да заткнись ты уже! И так херово! Еще твою истерику выслушивать!

На бледном лице не добро играют жевалки, а пальцы правой руки осторожно сжимают левое плечо. С Власом явно не все в порядке. Я не знаю что с ним не так, но выглядит он не здорово.

Господи, надеюсь это не ломка наркомана, не получившего вовремя свою дозу. В таком состоянии он может даже убить. Хотя Влас может убить меня в любом состоянии…

— Я больше не буду, — испуганно шепчу, сильнее прижимая колени к груди.

— Еще раз пикнешь, отправишься в подвал к крысам, — хрипит Влас, прежде чем захлопнуть мою дверь.

А я все равно плачу, только на этот раз беззвучно. Жалость к себе никуда не исчезла, а наоборот, от агрессии моего похитителя лишь усилилась. Папа-папа, куда же ты влез?

5

Подорваться с кровати меня заставляют чужие голоса. Их стало больше и они напоминают мне тех похитителей.

Предпочитаю оставаться в комнате. С замершим сердцем прислушиваюсь, что происходит за дверью. Я до сих пор не верю в происходящее. Все как дурной сон, из которого не выбраться.

«Меня обязательно будет кто-то искать», — успокаиваю я себя.

Вася… он же такой добрый и отзывчивый, он не оставит мое исчезновение без внимания. Может быть на парковке были камеры наблюдения и мое похищение кто-нибудь да заметит…

Шумно выдыхаю и пытаюсь собрать себя в кучу. Вроде бы этот Влас не агрессивный, в отличие от тех двоих…

Собираюсь с мыслями, пытаясь успокоить свое сумасшедшее сердце. В голове мечутся мысли о бегстве, но я понимаю, что сейчас нужно действовать осторожно, от этого зависит мое моральное и физическое состояние.

На миг мне кажется, я слышу знакомый голос. Мне хочется в это верить, но я боюсь, что это просто глупая фантазия, которая сгущает краски в моем беспомощном положении. Мозг просто играет со мной в злую шутку, пытаясь хоть как-то успокоиться.

Нужно сконцентрироваться на том, что происходит за дверью. Голоса становятся громче, и я слышу шаги, приближающиеся к моей комнате.

Снова глубоко вдыхаю, пытаясь взять себя в руки.

Дверь открывается и на пороге появляется хмурый парень. Влас. Его лицо выглядит еще бледнее, чем вчера, челюсти крепко сжаты.

Он быстро оглядывает комнату и черные глаза останавливаются на мне.

— Поднимайся, для тебя есть работа, — коротко бросает. Разворачивается и уходит, не плотно прикрывая за собой дверь.

Я замираю на месте, не зная, что именно он имеет в виду. Какая работа может для меня появиться? Здесь?

Трясущимися пальцами разглаживаю футболку и надеваю джинсовую куртку. Наглухо ее застегиваю, чтобы ни у кого не возникло желание разглядывать меня.

Пытаюсь подавить страх, но он отчаянно цепляется за каждую мысль, за каждый вздох.

Наконец, я встаю, медленно иду к двери. Толкаю её. Когда выхожу в коридор, еще четче слышу голоса. Резкие, мужские голоса, которые нарушают эту мертвую тишину. Они говорят что-то, но я не могу понять что именно. Сердце до сих пор глухо бьет по барабанным перепонкам.

Коридор кажется бесконечным, и я не могу сказать, где он заканчивается. По обеим сторонам расположены двери, и каждая из них может скрывать что-то ужасное.

За спиной слышу посторонние шаги. Не оборачиваюсь, но все равно ощущаю на себе взгляд хмурого парня.

— Сюда, — легкое касание к моей спине, вызывает колючий разряд тока по всему телу.

Я вздрагиваю, а сердце пропускает удар.

— Кухня там, — спокойно добавляет Влас обгоняя меня. Первым заходя на кухню.

Невольно следую за ним, ощущая себя на грани.

Кухня выглядит удивительно обычной, несмотря на все, что происходит вокруг. Посуда, стол, холодильник — все как всегда. На столе стоит несколько белых пакетов.

— Там, — указывает на пакет, — продукты. Приготовь что-нибудь, — опирается о срез столешницы и пристально смотрит на меня. Будто считывая реакцию.

Пережив невероятно огромный страх за последние несколько часов, я могу сказать реакция у меня не совсем адекватная.

— Ты меня похитил, чтобы я тебе завтрак приготовила? — прежде чем подумать, выпаливаю я.

Власу моя реакция кажется забавной и издав короткий смешок, парень устало опускает голову вниз.

— Я тебя похитил из-за того, что твой отец конченный человек, — слега приподнимает голову и смотрит на меня из-подо лба. — Надеюсь, твое отсутствие хоть как-то включит его мозги.

— Я с папой уже год не общаюсь…

— Мне по хер, — отталкивается от столешницы. — Приготовь что-нибудь! — кивает в сторону пакетов. — Я голоден.

— Послание доставлено, — на кухню захотят те двое похитителей и я не осознано отскакиваю в сторону, оказываясь за широкой спиной Власа.

— Хорошо, ждём реакцию! — спокойно отвечает парень.

Один из вчерашних похитителей садится за стол и начинает рассматривать меня. Липкий взгляд остается чуть ли ни на каждом сантиметре моего тела, особое внимание уделяя груди и бедрам.

Как это мерзко.

Второй продолжает беседу с Власом.

Я делаю все возможное, чтобы скрыть свое отвращение и страх.

Пытаюсь зацепиться за что угодно и внимание привлекает спина парня, а точнее его плечо. На футболке слева красуется огромное темное пятно.

Оно выглядит как кровь. Только не это… Чувствую, как мое сердце начинает биться быстрее и я с трудом подавляю желание отступить назад. Мне очень сложно дается переносить вид крови. Кажется, комната начинает плыть…

— Это кровь? — шепчу я, все-таки отшатываясь назад.

Влас дергается и поднимает футболку. Я вижу повязку напитанную кровью.

Главное не дышать, только не дышать. Смотрю в пол.

— Что с плечом? — спрашивает мужчина.

— Херня, Костик! Не бери в голову, — Влас разворачивается ко мне и тычет пальцем в пакеты. — Готовь! — приказывает мне и вместе с Костиком уходит.

В кухне остаюсь я, пакеты и тот, кто не сводит с меня глаз…

Отворачиваюсь и пытаюсь отдышаться.

— А ты красотка! — произносит урод. — Меня Марат зовут, кстати!

Молчу. Мне абсолютно все равно как его зовут. Это последнее что меня сейчас волнует.

— Зад у тебя зачетный… Нравишься мне! Прям очень. Себе бы забрал. Может и заберу! — размышляет вслух.

Не поворачиваюсь. Чувствую неприятный взгляд, от которого хочется избавиться и мерзкий холодок вдоль позвоночника.

— Ну, чего ты замерла? Влас приказал жрать готовить. Готовь! А я тут посижу, если ты не против. Полюбуюсь. Да и глупостей чтобы не натворила…

Меня парализует страх, но я понимаю, что мне нужно хоть что-то сделать. Пытаясь игнорировать вульгарные комментарии, я медленно подхожу к пакетам и начинаю их разбирать.

Чем быстрее я что-то приготовлю, тем быстрее вернусь в свою комнату.

6

Неловко передвигаюсь по кухне. Чувствую на себе липкий жадный взгляд. Уверена, что Марат пялится на мою задницу. От этого становится ужасно неприятно, мерзко. Мне хочется прикрыться, а лучше сбежать…

Чищу и мою овощи. Все мои действия неуверенные и медленные. Хочется снова плакать.

Все мое внимание приковано к постороннему на кухне. Я стою к нему спиной, поэтому максимально прислушиваюсь к каждому шороху, который исходит из угла, где сидит Марат. Слышу звук включившейся камеры. Этот урод снимает меня на видео. Чтобы что? Потешаться потом с друзьями? Или делать грязные делишки в ванной, наблюдая за моей попой?

Мерзко.

Но в какой-то момент все становится еще хуже. Сердце уходит в пятки , когда я слышу за спиной приближающиеся шаги…

Огромная горячая ладонь накрывает мои ягодицы и больно сжимает. Мне становится так страшно, что немеют конечности. Мгновенно накрываю назойливую руку своей. Мне приходится прикладывать не малые усилия, чтобы хоть немного отодрать стальную клешню от моего тела. Но я не могу справиться с огромной мужской силищей.

Вторая рука ложится мне на талию и вжимает в каменные мышцы мощного тела. Горячее дыхание обжигают щеку и я слышу над ухом тихий бас:

— Ну чего ты, маленькая? Тебе понравится…

— Отпусти! — еле выдавливаю из себя жалкую мольбу. Страх давно сковал меня по рукам и ногам.

Цепкие пальцы блуждают по всему телу, задирая мою куртку, трогая живот и грудь. Начинаю дрожать мелкой дрожью. Что если Марат возьмет меня силой? Что если к нему присоединятся остальные..?

Верзила резко разворачивает меня лицом к себе и одним рывком расстегивает все пуговицы джинсовой куртки. Он стаскивает ее с меня. Бесцеремонно швыряет на пол. Жадно пялится на мою грудь и тянется к ней губами.

Даже через ткань футболки противные поцелуи обжигают кожу. Толкаю Марата в плечи, закрываю ладонями его рот.

Сопротивляюсь, как могу. Но бандит будто сделан из стали. Кажется ничто не может сдвинуть его с места. Взвизгиваю, когда крепкие руки разрывают на мне футболку, обнажая грудь в одном нижнем белье.

— Не дергайся, — поступает грубая команда, больше похожая на угрозу.

Влажный язык через лифчик облизывает сосок. Цепкие пальцы расстегивают пуговицу джинс. Слезы невольно начинают катиться из глаз.

Тянусь к ножу, которым я чистила овощи…

Несмотря на то, что я напугана до чертиков, я не собираюсь ранить своего обидчика. Я лишь хочу его припугнуть, чтобы он отстал. Но бандит расценивает мою защиту по- своему.

— Пырнуть меня решила? Сука! — Марат ловко выбивает нож из моей руки и тот с громким звоном падает на кафельный пол. — Я хотел, чтобы тебе понравилось, — цедит бандит сквозь зубы. —Теперь пощады не жди. Мразь!

Марат снова разворачивает меня и укладывает животом на столешницу. Цепкие пальцы тянут джинсы вниз.

— Нет, — кричу сквозь рыдания. Широкая ладонь мгновенно закрывает мне рот.

— Я выебу тебя во все дыры, сучка. После меня ты будешь заново учиться ходить…

— Какого хера? — доносится рев со стороны двери. Перевожу туда взгляд. На пороге стоит разъяренный лев, король прайда.

Умоляюще смотрю на Власа заплаканными глазами и он тоже не отводит от меня своего взгляда. В темных глазах на мгновение проскальзывает сочувствие. Затем они снова становятся холодными.

— Я блядь не понял! — рявкает Влас на Марата. — Сука, ты ничего не попутал? Разве была команда трахать девку?

Марат отпускает меня. Начинаю шумно таскать ртом кислород, пытаясь успокоиться. Плотнее запахиваю полы разорванной футболки, а дальше боюсь пошевелиться.

Влас приближается к бандиту, который только что пытался меня изнасиловать.

— Какого хера без спросу трогаешь мое? — рычит Влас, обхватывая Марата ладонью за затылок и впиваясь взглядом в глаза.

Напряжение растет. Парни практически соприкасаются лбами. Неожиданно крепкая ладонь Власа громко приземляется на челюсть Марата. Это не удар кулаком, но и не пощечина. Бандит на мгновение зажмуривается, а затем нехотя цедит сквозь зубы:

— Был не прав, прости, — недовольно кривит лицо. Ему явно не нравится быть униженным. Ему нравится только унижать.

— Чтоб к девке ни на шаг не приближался. Усек?

— Усек.

— Свалил, — Влас толкает бандита к выходу и тот, не глядя на меня, покидает кухню.

Мне мгновенно становится легче. Кулаком вытираю с щек слезы. Громко выдыхаю. Но когда Влас переводит на меня пристальный взгляд, снова напрягаюсь.

Парень подходит ближе, останавливается в шаге от меня и тянется пальцами к расстегнутой молнии джинс. Дергаюсь. Господи, он решил занять место своего друга? Ну конечно, он же тут хозяин и король!

— Застегни, — приглушенно произносит Влас и продолжает пялиться на меня.

Быстро завязываю концы разорванной футболки в узел. Получается что-то вроде топика. Хоть декольте вышло слишком глубокими грудь очень открыта, это лучше, чем стоять посреди кухни в одном лифчике. Следом торопливо застегиваю джинсы, в надежде что Влас меня не тронет.

Парень поднимает с пола мою куртку и возвращает ее мне.

— Завтрак, — коротко напоминает Влас и уходит из кухни.

Натаскиваю куртку, снова наглухо застегиваю на все пуговицы. Я нахожусь в состоянии настоящего шока.

Пока готовлю, постоянно оборачиваюсь, с опаской поглядывая на дверь. Но меня больше никто не беспокоит.

Однако расслабиться у меня все равно не получается. В крови еще плещется адреналин, заставляя мои руки дрожать.

В какой-то момент моему слуху доносится звук заведенного мотора и шум колес, проехавших по гравию.

Похоже помощники Власа уехали и мы с парнем снова остались одни. Но почему-то от этой мысли мне не становится легче…

7

Не получается взять себе в руки и продолжать готовить еду, как мне приказал Влас. Я только что пережила самый ужасный стресс…

Подобные эмоции я уже испытывала и тогда, я впала в настоящую депрессию.

Я опускаюсь на холодный кафель и начинаю реветь. Слезы стекают по щекам горячими дорожками, капают на пол. Я не могу остановиться. Всё вокруг кажется пустым и холодным. Это не моя жизнь…

Хочется разгромить всю кухню, но от безысходности я не могу заставить себя подняться.

— Хватит реветь! — передо мной появляется Влас. — Тебя больше никто не тронет.

Парень начинает шариться по шкафчикам, а потом слышится, будто стекло стучит о столешницу.

— Почему я? Почему ты меня выбрал? Не нашел других способов? Выбрал беззащитную девушку? — рыдания смешиваются с кашлем и я не уверена, что мой мучитель понимает, о чем я говорю.

— Жизнь несправедлива, Ярослава! Пей! — в нос бьет отчетливый запах алкоголя, а перед глазами появляется стакан с медной жидкостью.

— Что это? — хмурюсь и шмыгаю носом. — Я не буду это пить!

Влас раздраженно медленно выдыхает, затем хватает меня за куртку и резко дергает верх. Ставит на ноги, а затем его грубые пальцы впиваются в мои щеки. Он насильно открывает мне рот и заливает алкоголь прямо в глотку.

Плююсь и кашляю, но проглотить большую часть все-таки приходится. Липкие дорожки стекают по подбородку, ключицам и впитываются в разорванную ткань.

Влас, не обращая внимания на моё сопротивление, отступает на шаг и молча смотрит, как я пытаюсь откашляться. Его черные глаза непроницаемые, словно он наблюдает за каким-то неприятным, но неизбежным процессом.

— Что ты собираешься делать дальше? — спрашиваю я, облизывая губы, чтобы избавиться от горького вкуса. — Напоил меня чтобы я не сопротивлялась?

Ответа не следует. Влас продолжает молча смотреть на меня, ожидает, когда произойдет следующий взрыв эмоций.

— Это папа ввязался в неприятности! Почему я должна отвечать за его проблемы? — мой голос звучит слабо, почти шепотом. Я не знаю, к чему Влас готовит меня, но то, что это не сулит ничего хорошего, ясно как день.

Наконец-то отвечает. Его голос такой же холодный, как и взгляд.

— Успокоилась?

— Нет…

— Отлично! Мне нужна твоя помощь, Ярослава. Пошли! — короткий кивок головы в сторону выхода и парень уходит.

Перед глазами начинает все плыть. Голова кружится. Необходимо приложить все усилия, чтобы не упасть.

Бреду следом за парнем и нахожу его в гостиной. Влас садится на диван и снимает с себя футболку. Замираю. Не могу оторвать от него взгляда. Я не ожидала подобного.

На идеальном теле виднеется два огромные пластыри: под ребром и на плече.

От вида окровавленного бинта на плече, мне становится еще хуже.

— Мне нужно сделать перевязку. Иди сюда, — хлопает по дивану.

Я медленно подхожу к дивану, постоянно глотая, чтобы избавиться от тошноты.

— Это плохая идея, — стараюсь смотреть куда угодно, только не на парня.

— Хуже не сделаешь, — хмыкает.

— Мне плохо… мне плохо, когда я вижу кровь.

— Тебе еще налить? — поднимает бровь.

— Нет, — резко отвечаю.

— Из-за тебя я выставил своих людей за порог, — ровно произносит парень. — И если я здесь сдохну, поверь мне на слово, тебе больше никто не поможет…

Его слова звучат очень убедительно. Из двух зол выбирают меньшее, да? Для меня в данный момент Влас — меньшее зло.

Руки дрожат, когда я беру в руки бинты и антисептик. Сердце пропускает удар, как только я оказываюсь близко.

От Власа исходит жар. Он забирается под мою кожу, проникает в каждую клеточку. Я начинаю гореть и это я еще не взглянула на плечо.

— Я... я не уверена, что смогу... — бормочу, с трудом поднимая взгляд на парня. Он смотрит на меня, не шевелясь.

— Ты справишься, — говорит тоном, не допускающим возражений. — Начинай.

Мне не остается ничего, лишь приняться за работу. Я начинаю снимать с него старую перевязку, стараясь не смотреть на рану. Очень странная рана, похожая на рваный след от пули. Его подстрелили?

Мотаю головой, стараясь прогнать непрошеные мысли. Меня это не должно беспокоить. Жаль, что его не убили… Меня бы здесь не было.

Я ужасный человек если допускаю подобные мысли, но на такие мысли меня наталкивают обстоятельства.

Шумно выдохнув, с трудом подавляя отвращение, приступаю к обработке раны антисептиком. Выглядит она ужасно, но слава Богу, что там немного крови. А вот воспаление расползлось очень сильно. Он из-за этого такой бледный? Наверное, тут нужен антибиотик? Или специалист, который зашьет все это…

Влас не издает ни звука, хотя я вижу, как его мышцы напрягаются от боли. Стараюсь быть максимально аккуратной, но мои руки все еще дрожат. Правда, алкоголь который влил в меня Влас немного помогает. Кажется, я успокоилась.

— Не больно? — спрашиваю шепотом, стараюсь меньше касаться его тела. Оно твердое и горячее, а запах кожи дурманит на ровне с алкоголем.

— Не больно, — вторит мне с утверждением. Влас косо поглядывает за моими скованными движениями, от того наши лица оказываются на неприемлемо близком расстоянии.

От него пахнет мятой… и опасностью. Дикая смесь.

Когда все закончено, я быстро отхожу в сторону, стараясь держать себя в руках. Делаю несколько глубоких вдохов, но мой взгляд все же привлекает окровавленная повязка…

— Благодарю, — слышу я его хриплый голос.

Я киваю, не в силах произнести ни слова. Чувствую, как комната начинает покачиваться вокруг меня. Из последних сил направляюсь к двери, пытаясь удержаться на ногах. Но силы покидают меня, тело становится ватным и я чувствую, как земля уходит из-под ног...

8

Я просыпаюсь от того, что мне невыносимо жарко, да еще что-то тяжелое давит на грудную клетку. Из-за этого мне трудно дышать. Голова тяжелая. Вспоминаю, как меня повело, все стало темным и я отключилась. Кажется я упала и сильно ударилась.

Вокруг меня сумерки. Но ведь только что было утро. Я готовила завтрак, делала перевязку… Сколько же я пробыла в отключке?

Когда глаза привыкают к сумеркам, я вижу что нахожусь в комнате, где разбила телевизор. Лежу на большом диване, укрыта пледом и под ним же лежит Влас…

Мгновенно сердце срывается вскачь. Мое лицо кривится в ужасе. Пытаюсь отодвинуться от парня, но его рука крепко пригвоздила меня к дивану.

От жара, который как из печи идёт от Власа, меня начинает тошнить.

— Не шевелись, — хрипло произносит парень. — С тобой мне легче…

Он бредит?

Мне не надо лишних объяснений, чтобы понять, что моему похитителю плохо. Очень плохо. Просто хреново. Не отдавая отчета своим действиям, поднимаю руку и касаюсь бледного лба. Он горячий, невероятно горячий.

— У тебя жар… — испуганно лепечу. Рука лихорадочно спускается вниз, ощупывая щеки и шею.

— Все может быть, — вяло отвечает Влас, еще крепче сжимая меня в объятьях и подминая под себя. — Подожди еще немного и я может быть сдохну... Тогда сможешь спокойно сбежать, — хмыкает.

Ему весело? Ему, черт возьми, весело?

Перспектива провести ночь взаперти с умершим заставляет мерзкий холодок пробежать по спине. В таком случае, я просто сойду с ума, это точно.

Влас тяжело дышит. Мне кажется ему очень больно. От этого мои руки начинают дрожать.

— Нужно поискать жаропонижающее, — спешно освобождаюсь от огромной руки и сползаю с дивана. Не знаю что мной движет больше — страх или сострадание, но я уверенно шагаю в ванную.

— Да ты прям мать Тереза, — прилетает мне в спину. — Не боишься, что когда я оклемаюсь, стану хуже Марата?

Ничего не отвечаю. Щелкаю по пути всеми выключателями, освещая угрюмый дом. Если меня не подводит интуиция, то медикаменты должны быть именно в ванной.

Интуиция меня и правда не подводит и я обнаруживаю на одной из полок аптечку. Бинты, пластыри, вата, таблетки… Схватив жаропонижающее и набрав стакан воды я мчу обратно к парню.

— Вот, выпей! — сдираю с него плед и тычу прямо в лицо таблетки и воду.

— Что это? — хмурится Влас, натягивая плед обратно на лицо. — Отравить меня решила?

— Не хочу, чтобы у тебя кровь свернулась от высокой температуры, — звучит устрашающе, но парень ни капли не пугается.

— Переживаешь за меня? Интересно… — Влас откидывает от себя плед и приподнимается на локтях.

— Просто не все такие моральные уроды, как… — спотыкаюсь о слова. — Как некоторые, — снова толкаю парню таблетки и стакан с водой.

На этот раз он принимает мою помощь и закинув в рот таблетку, быстро осушает стакан.

— Выключи свет и вернись, — смотрит на меня из-подо лба.

Медлю, но все-таки выполняю его приказ. Возвращая дому прежнюю угрюмость, наощупь добираюсь к Власу.

— Я хочу вернуться в ту спальню, где я спала… — мой голос звучит жалко.

— Ближе подойди, — подзывает к себе Влас, когда я застываю на достаточно безопасном расстоянии. — Я хочу вернуться… — делаю несколько шагов к парню и когда оказываюсь в поле досягаемости, он хватает меня за руку, не дав договорить, и тянет на себя. В мгновение я снова оказываюсь на диване, припечатанная сверху Власом.

— Не надо, — испуганно толкаю из себя слова.

— Ты мягкая, — не слушает меня парень и закрывает глаза. — А еще рядом с тобой хорошо спится…

Я лежу как на иголках. И под иголками. Мне страшно пошевелиться. Даже дышать страшно. Меня пугает поведение парня. Нормальным его никак не назовешь. Он точно не насильник. Но его близость ошарашивает. Мои мышцы напряжены, а нервы натянуты. Я должна так провести остаток ночи? Я не смогу сомкнуть глаз.

Обессиленный жаром и однозначно болью, Влас быстро засыпает. На этот раз крепко. Мне удается осторожно выбраться из-под парня, подложить вместо себя подушку и спрятаться в соседней комнате. Жаль что здесь нет замка. Я бы с удовольствием заперлась от всех своих ужасных похитителей.

Содрогаюсь от гулкого стука кулаком о входную дверь. Сердце буквально уходит в пятки.

— Ай, блядь, да кто там? — слышу недовольное бормотание Власа. Под моей дверью загорается полоска света.

Затем раздаются тяжелые шаги, мучительные вздохи, щелчок замка.

— Полюбуйся на него, — слышу грубый мужской голос.

— Да, выглядит как ходячий мертвец, — отвечает другой тембр.

— Костик, блядь, это еще кто? — недовольно хрипит Влас.

— Это твой спаситель. Доктор Айболит.

— Снимай футболку, — командует один из ночных гостей, предположительно доктор.

— Марат с тобой? — слышу приглушенный вопрос Власа.

— Оставил этого упыря в городе. Он сейчас лишний.

— Огнестрел?! О как! — слышу восклицание доктора. — Пошло воспаление. Пуля все еще в теле. Будем извлекать, затем шить.

Услышав заключение врача, мне становится не по себе. Все тело начинает дрожать. Сворачиваюсь калачиком и молю бога, чтобы ко мне никто не вошел.

— Костян, тащи анестезию, — командует Влас. — Надо накатить.

— Не стоит, — пресекает его доктор. — Алкоголь несовместим с лекарствами. К тому же не даст крови хорошо свернутся. Если начнется кровотечение, точно станешь мертвецом.

— Блядь, — цедит Влас сквозь зубы.

— Не ссы, боец, — успокаивает его доктор. — Я поставлю тебе анестезию.

Я слышу как шипит Влас. Слышу как звенят инструменты врача. Слышу приглушенные мужские голоса. Разговоры ни о чем.

«Как хорошо, что Костя привез врача», — проскакивает в голове, когда меня от пережитого волнения клонит в сон. — «С Власом теперь все будет в порядке».

9

Влас

На утро чувствую себя живым. Уже хорошо. Плечо ноет от хирургического вмешательства. Но это куда лучше, чем от воспаления. Закидываюсь антибиотиком и обезболом, который вчера оставил доктор. Айболит знает толк в своей работе: в отражении зеркала на меня смотрит порозовевшее лицо, а шов на плече сделан довольно-таки аккуратно.

Слышу как подъезжает тачка. Сегодня я своих парней не вызывал, так это же это может быть? Выглянув в окно, убеждаюсь что это они. Костик и Марата притащил. Хорошо что девчонка где-то прячется от меня. Она вчера хотела вернуться в свою комнату. Пусть сидит в укрытии, пока я не решу иначе.

Парням не приходится стучать в дверь. Сам открываю.

— Решил отбросить копыта, не заплатив нам? — скалится Марат. Шакал.

— Выглядишь бодрячком, — довольно произносит Костик.

— Какого хера приперлись? — рычу на парней. — Сегодня я вас не ждал.

— Хавчика тебе привезли, — Костик приподнимает в воздух пакеты с эмблемой известного фаст фуда. — А то ты тут скорее с голоду подохнешь, чем от огнестрела.

— Принцесска твоя по ходу не умеет готовить? — ржет Марат. Молчу. Не собираюсь с ним обсуждать девку. Я вообще о ней говорить не собираюсь.

— Завали хлебало, — рявкает Костик на напарника.

Пялюсь на парней и никак не могу взять в толк, как рассудительный Костя связался с этим распиздяем. Не уверен, что на Марата можно будет положиться в трудную минуту. Эта гнида родную мать продаст за тридцать серебряников, Иуда Искариот [1].

Вспоминаю собственную мать. Я помню как она всегда молилась за меня. Я помню каждое слово из «Отче наш». Когда отец-алкаш выгнал нас на улицу без гроша в кармане, мать нашла наше спасение и свое утешение в женском монастыре. А когда она умерла от неизлечимой болезни, игумения [2] сказала мне, что бог забрал свое. Тогда я решил что тоже хочу быть богом и брать от жизни все, что захочу. Вот и беру…

— Это тоже тебе, — вытаскивает меня из воспоминаний голос Костика. — Вот, — бросает мне темную баночку, в которой тарахтят таблетки. Ловко ловлю на лету. — Айболит еще пилюлек передал. Одну в день пить.

— Принял, — сухо отвечаю Костяну, хотя именно ему я благодарен больше всего. — Теперь валите. Больному нужна тишина и покой.

— А принцесска-то где? — не унимается Марат, вглядываясь вглубь дома. — Ты че ее, завалил? Или трахал всю ночь? Отсыпается?

— Тебе какой хер до принцесски? — рявкает Костик, стирая с лица напарника довольную улыбку. — Я тебе сказал даже не смотреть в ее сторону! Ты, блядь, попутал?

— Я поздороваться хотел, — притихает Марат.

— Валите! — повышаю голос на обоих и парни, не прекращая перепалку грубыми словами, возвращаются в свою тачку и уезжают.

Тишина. Наконец-то тишина. И еда.

Тащу пакеты на кухню. Есть хочу, слона готов сожрать. Закидываю в рот пару кусков куриного мяса. М-м-м, сука. Это просто божественно.

Надо еще покормить принцесску… Тьфу ты, блядь, Ярославу. Но сначала…

Достаю телефон и набираю ее конченному бате.

— Ну привет, гнида, — цежу сквозь зубы.

— Удивлен тебя слышать, — тявкает псина в ответ.

— Передай своему другану, что он мазила… — стираю зубы в порошок, бросая быстрый взгляд на свежий шов.

— Разве? — насмехается должник. — А он сказал, что стопудово тебя зацепил.

— Решил поиграть со мной, мразь? — начинаю выходить из себя. — Не боишься что твоей доченьке аукнется за папиньку? — уверенно угрожаю, теряя терпение.

— Плевать, — безразлично отвечает гнида. Батя года, блядь.

— Когда будут бабки? — разъяренно реву в трубку.

— Хер тебе. Ярославкой забирай. Можешь выебать ее за каждый бакс, который я тебе задолжал. Бывай.

Ничего не успеваю ответить, как гнида отключается. Все планы рушатся. Не ожидал, что этот упырь так поступит с собственной дочерью. Он еще хуже моего отца. Уёбище…

Ну раз на Ярославу ему похер, я знаю на кого ему точно не плевать. Набираю парней.

— Да! — трубку берет Марат.

— Костика дай, — пренебрежительно бросаю. С этим тупицей я не собираюсь вести диалог.

— Слушаю, Влас, — мгновенно отзывается Костян.

— Наш должничок забыковал… — беру себя в руки и уже спокойно веду разговор. — Надо ему втолковать доходчиво, что со мной нельзя так поступать.

— Понял. Жестко? Или обойдемся парой сломанных пальцев?

— Сегодня пальцы, завтра ребра. В теле человека двести шесть костей. Дай нашему должничку понять, что чем дольше он тянет, тем меньше целых деталей я в нем оставлю.

— Принял, — коротко отвечает Костик и отключается.

Теперь остается последний вопрос — что делать с девкой? Мой рычаг давления оказался всего лишь ненужной вещью. Даже жаль девчонку немного иметь такого батю. Я бы за свою дочь любого порвал. И порву, когда она у меня будет.

Может ее отпустить? Или на хрен убрать? Но мне не дает покоя одна мысль — почему она мне вчера помогала?

Когда бросилась спасать меня, я охренел. Почувствовал себя кому-то нужным. Хотя, блядь, кому? Пленнице? Я ей на хер не нужен. Но факт остается фактом, ей не было на меня плевать.

В голову лезут нежные прикосновения девичьих рук. Должен признать, девчонка приятная. Еще и красивая, сука. Уверен, много сердец покромсала. Ярослава. Яра. Не подпущу тебя к себе ни на шаг.

____________

[1] один из двенадцати апостолов Иисуса Христа, который предал его за тридцать серебряных монет.

[2] монахиня, возглавляющая женский монастырь.

10

Влас

Ловлю себя на том, что думаю о девке. Это не то что непозволительно, это, блядь, непростительно.

— Сука, заткнись, — бью ладонью себя по виску, вслух отдавая глупому мозгу команду «отставить».

— Ярослава! — раздраженно ору на весь дом. Но в ответ получаю гробовую тишину. То есть, сука, ничего не получаю. Я блядь за принцесской бегать должен? Пиздец, устроилась. Не кисло.

Нехотя плетусь в комнату, где девчонка предположительно прячется. С силой толкаю тяжелую дверь. Она с грохотом бьется о стену, заставляя штукатурку посыпаться на пол.

Девчонка пугается. Естественно она пугается — я зол. Бешусь на самого себя за то, что допустил в своей башке идиотские мысли. А срываюсь, выходит, на ней. На ней, конечно, на ком же еще? Кроме нас здесь никого больше нет.

Застаю Ярославу у окна. Опять сбежать пытается? Надоедливая букашка. Еще больше злит меня своей неусидчивостью.

— На кухню топай, — практически цежу сквозь зубы. И это, мать вашу, моя благодарность за оказание первой помощи? Ярослава наверняка сейчас жалеет, что не дала мне вчера подохнуть.

Без вопросов повинуется. Чувствует, что со мной шутки плохи. Особенно сейчас.

— Садись, — киваю на стул. — Жуй, — небрежно бросаю перед ней картонную коробку с едой. Блядь, я обращаюсь с ней как с уличной собакой. Но иначе я сейчас не могу.

— Не хочу… — еле слышно отвечает девчонка.

— Надо! — грубо рявкаю в ответ.

Ярослава быстро моргает, пытаясь прогнать подступившие слезы. Неженка, блядь. Ох как же с этими девочками сложно!

— Ты не ела несколько дней, — стараюсь сдерживать свое раздражение. — Будь умницей, возьми кусочек курицы и положи его в рот…

— Я поем на свободе! — уверенно шепчет.

Да су-у-у-ка.

— Подохнуть решила? Свобода тебе не светит! — выпаливаю на эмоциях.

Девчонка быстро вскидывает на меня глаза, полные слез. На этот раз она не старается их сдержать. Разводит влагу по полной. Ее взгляд полон как недоумения, так и возмущения.

— Ты же обещал, что если мой отец заплатит…

— Если! — перебиваю девчонку.

— Я уверена, он найдет деньги, — пытается убедить меня Яра. — Он расплатится!

— Он уже расплатился, — киваю, откусывая бургер. — Тобой, — выдаю безразлично.

Яра замирает. Весь охвативший ее страх считываю на побелевшем лице.

— Я понимаю, батя у тебя уебок. Но мать куда смотрит? — как ни в чем не бывало продолжаю жевать бургер.

— Мама умерла, — еле шевелит девчонка губами.

Тяжело глотаю, кусок хлеба застряет в моем горле. Для самого тема матери больная… Но утешать принцесску я не собираюсь.

— Отец с мачехой живет, — громче продолжает Яра, глядя куда-то в пустоту. — Все что я видела дома — это их пьяные лица. Все что слышала — скандалы, — пробивает девчонку на откровенный разговор.

Походу у нее в голове что-то щелкнуло, раз так откровенничает. Предохранители сорваны. Полились признания. Чистосердечные, блядь. Взгляд пустой, вид апатичный. Новость про батю лихо пошатнула ее уверенность в скором спасении.

— При первой же возможности я сбежала от отца. Вот думала заживу спокойно… — выдает нервную улыбку, продолжая гипнотизировать пустоту.

Между нами зависает долгое молчание. Наконец-то, бля.

Я бездушно поглощаю бургер, стараясь гнать прочь мысли о тяжелой судьбе девчонки. Но сука, что-то за грудиной начинает давить… Организм явно дает сбой. Ау, родной! Это прикол какой-то?!

Сминаю пальцами бургер, выдавливая из него весь сок. На столе образуется целая лужа бургерного фреша. Граф Дракула, блядь. Бургероубийца.

— Ешь, — коротко выдаю на выдохе.

Пиздец, мне можно работать на горячей линии, спасать суицидников. Спасать от жизни…

— Не хочу, — Яра говорит так тихо, что я еле улавливаю ебуче бесячие слова.

Швыряю бургер в картонную коробку, вытираю салфетками пальцы и рот.

— Я так-то и заставить могу…

Резко подрываюсь с места и шагаю к девчонке. Сгребаю в кулак светлые пряди охуенно шелковистых волос и с силой дергаю назад, заставляя посмотреть мне в глаза.

Припугнуть хочу упрямую бестию. В лицо повторить то, что порекомендовал мне с ней сделать ее батя, то есть оттрахать во все дыры за каждый бакс. Может он и не так сказал, конечно…

Однако как только я заглядываю в зеленые глаза, теряю дар речи. Девчонка смотрит своими изумрудами невинно, нагло пробираясь под кожу. Меня клинит, какого-то черта клинит.

Рваный выдох из розовых губ заставляет мой примитивный мозг поддаться животным инстинктам. И член, сука, начинает расти.

Нет, нет, это не я. Это Айболит мне подсунул виагру вместо обезбола...

Какого-то хера продолжаю держать девчонку и пялиться на ее губы.

Нет-нет, я не хочу к ним прикоснуться, не хочу поцеловать. Это Костян мне подсунул несвежую курицу…

Ярослава шумно сглатывает и пытается выпрямить затекшую шею. И мне в самую пору ее отпустить от греха подальше. Но я какого-то хера сжимаю крепче шелковистые пряди.

— Не дергайся, — хриплю над испуганным личиком, заставляя продолжать смотреть мне в глаза. Хорошо, что Яра не видит мою стоячую дубину, иначе снова бы грохнулась в обморок. Принцесска.

Продолжаю тонуть в изумрудах. В них, черт побери, столько узоров! Целые галактики и млечные пути.

Нет-нет, это не реальность. Меня кроет психотропным препаратом. Это побочка от антибиотиков, точно. Не бывает у людей таких сказочных глаз.

— Жуй, — силой воли разжимаю кулак. Прочесываю пальцами шелковые пряди до самих кончиков. Я хочу ими подышать, но разворачиваю непослушную тушу и скрываюсь за стенами ванной.

С грохотом захлопываю дверь. Тру ладонями лицо, зарываюсь пальцами в волосы. Сука!

Это всего лишь результат стресса, не более того. Не более того!

Она всего лишь чек. Она всего лишь рычаг. Никому ненужная вещь…

Нет-нет. Решено. Ну его на хер эти гребаные галлюцинации. Я больше никогда не посмотрю девчонке в глаза, в эти чертовы проклятые изумруды.

11

Ярослава

Влас вылетает из кухни и последовав его примеру, я вылетаю следующей. Несусь прямиком в спальню. Захлопываю дверь и на эмоциях, трясущимися руками, хватаю стул и подпираю спинкой дверную ручку. Не знаю что в тот момент движет мной, но я не хочу чтобы его грубые пальцы вновь прикасались ко мне…

Трясутся не только мои руки, но и я вся. В данную секунду я не могу понять что меня беспокоит сильнее: отец, который продал меня как шлюху, лишь бы его собственная шкура была в целости и сохранности или же этот Влас с повадками настоящего психа.

Когда он оказался рядом — сердце пропустило удар. Он говорил, что страшнее Марата, так вот я почти уверенна, что он здесь был самый адекватный. Был… Просто мне нужно было немного времени, чтобы убедиться в обратном. Никакой он не адекватный. Отбитый человек! Бандит!

Падаю на кровать и зарывшись лицом в подушку, начинаю истошно орать.

Слезы текут рекой, а в горле стоит ком. Мне нужно собраться и придумать план, как отсюда выбраться, но сейчас я просто не могу остановить этот истерический плач.

Мое состояние на грани панической атаки и если я сейчас не возьму себя в руки, то умру здесь медленно и мучительно. Некому нет до меня дела. Я одна в этом убогом мире.

Глубоко вздыхаю, стараясь успокоить биение сердца. Плач, кажется, помогает освободиться от части боли и страха.

С трудом собираюсь с мыслями, вспоминая каждую мелочь, которая могла бы мне помочь выбраться из этого кошмара. Вдруг, вспоминаю о том, что до прихода Власа я рассматривала окно, которое с первого взгляда показалось самым обычным окном без дополнительных защитный механизмов. И открывается оно с помощью легкого поворота ручки.

Бросаю затравленный взгляд на дверь и приподнимаюсь на локтях. Прислушиваюсь. Тихо. Встаю с кровати, стирая последние слезы. Нет времени на слабость. Нужно действовать. С новой надеждой и решимостью в сердце, я начинаю строить свой план побега.

Для начала нужно снять с себя эту порванную тряпку. Бесшумно проведя ревизию по ящикам комода у стены, я нахожу темно синюю футболку.

Мужская. Пахнет мятой. Думаю Влас не будет против... Меняю футболку и сверху надеваю джинсовую куртку. Не знаю сколько времени проведу в этом чертовом лесу, вдруг станет холодно… Но лучше там, чем здесь. Подхожу у окну.

Бережно открываю его и оглядываю двор, в поисках посторонних людей или камер безопасности. Всё чисто. Сердце бьется так, что я ощущаю его вибрацию в каждой клеточке тела.

Прислушиваюсь к звукам вокруг, стараясь вычислить, насколько безопасно сейчас попытаться сбежать. Но вокруг тишина, мертвая, застывшая. Только где-то очень далеко слышится пение птиц. Приняв это за хороший знак, я решаюсь на побег.

Проверив, что дверь до сих пор закрыта, я делаю отчаянный шаг. Быстро и бесшумно забираюсь на подоконник и высовываю ногу наружу.

Воздух на улице кажется невероятно свежим после душного помещения. Я спрыгиваю, приземляюсь на землю и начинаю бежать, не оборачиваясь.

Каждый удар сердца — это страх, но и надежда на свободу. Я бегу, проклиная свою судьбу, но в то же время благодарю ее за этот шанс. Я бегу в неизвестность, но она кажется мне лучше, чем то, что я оставляю позади.

Забежав в лесную глушь я не останавливаюсь. Опасаюсь, что Влас обо всем догадавшись, уже идёт по пятам. Если он меня найдет — я окажусь в еще более худшем положении, чем была до этого.

Уверена, не найдя меня в комнате, он окончательно слетит с катушек. А ведь я ему помогла, считай жизнь спасла… Но сейчас не время рассуждать о благодарности. Надо бежать, бежать, пока есть силы. И молиться, чтобы он меня не нашел.

Сил хватает ровно на несколько минут и задыхаясь, я начинаю замедляться, еще через полчаса блуждания лесной глушью меня начинает охватывать настоящий страх. А когда я улавливаю волчий вой, по-настоящему начинаю сходить с ума.

Какая же я дура… и к тому же слабая.

Я понимаю, что в лесу я не одна и здесь скрываются свои опасности. Возможно, даже намного страшные, чем Влас. Но я не могу остановиться. Я продолжаю бежать по направлению к звуку воды в надежде найти реку или хотя бы небольшой ручей.

Шум который мне сперва показался шелестом воды, на самом деле оказывается шелестом шин.

Я не далеко от дороги… Господи, ты услышал меня. Я клянусь с этого момента, каждый день буду молиться и по воскресеньям ходить в церковь. После пережитых пары дней я точно обращусь к вере.

Через огромный колючий кустарник, я выбираюсь на грунтовую дорогу. Шум приближающегося автомобиля становится четким и ухватившись за единственную ниточку надежды, я иду навстречу звуку.

Понимая, что это моя единственная возможность спастись, я размахиваю руками и кричу, пытаясь привлечь внимание водителя. Мне нужно, чтобы он остановился и этот кошмар наконец-то закончился.

— Помогите мне, пожалуйста! — кричу я, когда в нескольких метрах от меня появляется огромный внедорожник черного цвета. — Стойте! Остановись!

Через волнение и надежу на спасение, я упрямо не замечаю, что уже видела этот внедорожник. Глупая, Яра! Лучше бы ты сидела в той комнате и не рыпалась.

Машина медленно останавливается, и я чувствую, что прямо сейчас готова свалиться на пыльную землю. Фары ярко бьют в лицо, ослепляя, но водитель не спешит выходить. Только через мучительно медленные секунды, водительская дверь открывается, и я вижу наглую морду ублюдка Марата.

Он медленно приближается ко мне, потирая руки, а я не в силах поверить собственным глазам, стою как вкопанная.

Глупая, Яра! Лучше бы ты сидела в той комнате и не рыпалась.

— Ну привет, принцесска!

12

Влас

Слышу как девчонка бежит обратно в свое убежище, ураганом пронесясь мимо ванной. Пусть бежит. Без нее спокойнее.

Слышу ее задушенный крик. В нем столько отчаяния. Но мне похуй на ее чувства. Пусть хоть все связки себе оборвет, не цепляет. Меня, блядь, ни капли не цепляет.

Возвращаюсь на кухню и пытаюсь привести себя в состояние равновесия. Но, ясное дело, у меня нихера не выходит.

Заставляю себя сесть за стол и доесть гребаный бургер, который с каждым укусом мне встает поперек горла. Но это меня не остановит. Кусаю и глотаю. Кусаю и глотаю. Между этими двумя нехитрыми действиями жую, хоть и не чувствую никакого вкуса.

Как там говорят, еда для удовольствия? Пиздеж. У меня это чисто механический процесс. Закидываю угли в топку, лишь бы скорее восстановить растраченные на ранение силы.

Я практически заканчиваю процесс пищевой подзарядки, когда на мессенджер прилетает сообщение от Костика:

«Марат едет к тебе. Хочет утрясти ваши терки».

Наши терки, блядь? Этот уебок — ходячая проблема. Одна большая и тупая проблема.

«Разворачивай этого тупого Франкенштейна назад», — пишу ответ Костику и небрежно отбрасываю телефон на стол. Ответ приходит незамедлительно:

«Я уже пытался. Он не берет трубку».

Новая вспышка ярости завладевает мозгом. У меня своих проблем выше крыши, я еще должен с тупицей Маратом возиться?

Сам ему набираю. Набираю, чтобы разнести долбодятла в пух и прах. Чтоб на молекулы разобрать и донести до его куриного мозга, что ему здесь не рады. Никогда.

Покрываясь пятнами от злости, выслушиваю долгих пять гудков. Если этот тупица и меня продинамит игнором, ему, сука, не поздоровится. Ни одна шавка не смеет так неуважительно себя со мной вести.

Все же куриного мозга Марату оказывается достаточно, чтобы принять правильное решение и ответить на мой входящий.

— Слушаю, Влас, — произносит бугай запыхавшимся голосом.

— Ты там бегом занимаешься? — нехотя цежу сквозь зубы. — Решил до меня на своих двух добраться? Костик тебе тачку не дал? Правильно сделал. Нам нечего с тобой решать.

— Ок, — все что выдает Марат прежде, чем отключиться. А я понять не могу усек он мои слова или нет. Да блядь, это я решаю когда разговор будет окончен! Это я всегда жму кнопку завершения вызова!

Крепко сжимая в руке телефон, снова набираю Марата. Если он еще раз отключится, не дав мне договорить, я ему переломаю нахрен все пальцы, чтоб больше нечем было тыкать в экран.

— Да, — недовольно отвечает Марат.

— Для особо одаренных поясняю: нехер ко мне переться! — рявкаю в мобильник. — Все рабочие вопросы решай через Костика. А не рабочих вопросов между нами быть не может.

— Ок, — снова отвечает тупица. И я точно бы подумал, что со мной сейчас разговаривает автоответчик или какой-то бот, если бы перед короткими гудками сброса вызова я не услышал до боли знакомый голос: «прошу, не на…» Охреневаю на короткое мгновение. Мне ведь это точно не послышалось…

—Ярослава, твою мать! — ошалело ору на весь дом.

Бегу к девчонке, но дверь в спальню не поддается. Выбиваю ее с ноги, отшвыриваю в сторону подпиравший дверь стул и за секунды считываю обстановку.

По комнате гуляет свежий ветер, развивая волнами тюль. Ящики комода неплотно закрыты, на постели лежит разорванная футболка. Цепляю ее пальцами и зарываюсь лицом в ткань. Жадно тяну носом, впитывая каждую тонкую нотку девичьего аромата. Бл-я-я-дь…

Пулей несусь в гараж и седлаю своего железного коня. Ключ всегда в зажигании, на случай экстренной ситуации. Сейчас как раз такая…

Забывая про шлем, завожу мотор и с гулким ревом вылетаю на грунтовую дорогу. Марат, сука, можешь уже начинать молить о пощаде, иначе тебе не жить.

Давлю на газ, подскакивая на каждой кочке. Боль в плече дает о себе знать, но я ее не замечаю. Адреналин расплескался по крови, притупляя весь физический дискомфорт.

Ярослава не могла далеко уйти. Не так давно она сидела со мной на кухне. Значит гнида Марат уже был где-то на подъезде.

Когда за поворотом вижу черный внедорожник, прибавляю газу. Ярославы нигде нет…

Я вижу Марата, стоящего у задней двери машины со спущенными штанами. Я вижу как он вытаскивает из салона темно-синие джинсы, оголяя девичьи ноги с белоснежной кожей. Слышу пронзительный визг…

Газую. Марат отвлекается на рев мотора. Завидев меня, поспешно натаскивает на задницу штаны, но так и не успевает их застегнуть. Резко торможу у багажника машины, развернув байк боком и обсыпав уебка щебнем с обочины. Спрыгиваю с мотоцикла и без промедления пру на громилу, скользнув взглядом по заднему сидению авто, где в одной футболке и трусах ревет Ярослава.

— Сука, я тебя предупреждал не трогать мое? — реву громче байка, хватая Марата за грудки и хорошенько встряхивая.

— Она сама ко мне пришла, — поднимает руки вверх придурок. Хватаю его пальцы правой руки и резко выворачиваю в обратном направлении. Громкий хруст дает понять, что цель достигнута и перелом произведен успешно.

— И ноги сама раздвинула? — перекрикиваю Марата, орущего от боли. — Знаешь что, «дружище»? — с омерзением и презрением выговариваю последнее слово. — У меня сложилось впечатление, что ты думаешь не головой, а яйцами, — хватаю Марата за пах, достав из кармана складной нож и демонстративно раскрыв его ловким движением одной руки. — Это, — сдавливаю пальцами яйца бугая, — тебе мешает.

— Блядь, Влас, я понял, понял! — в панике выкрикивает Марат. — Убери…

— Еще раз попадешься на глаза, убью, — приставляю нож к его горлу. — Костику передашь, что вы больше не пара. Не сошлись характерами, — цежу сквозь зубы.

— Понял… — шумно сглатывает Марат, делая шаг назад.

Отшвыриваю мразь в сторону и уверенно шагаю к Ярославе. Сгребаю плачущую девчонку с заднего сидения внедорожника и как есть — в одних трусах и футболке — усаживаю на байк.

13

Влас

Ухмыляюсь, когда замечаю на Ярославе мою одежду. Странное чувство удовольствия проносится по жилам. Это не менее волнительно, чем первый долгожданный поцелуй с самой желанной девчонкой на районе.

Завожу мотоцикл, сажусь спереди и тянусь к Яре. Нащупываю холодные дрожащие руки. Кладу их себе на торс, притянув девчонку ближе к своему телу. Чувствую, что у нее не только руки дрожат, она вся дрожит и от этого ловлю кайф. Чувствую ее уязвимость и свое превосходство. Это поистине дурманящий коктейль.

— Держись! — командую, повернув голову назад. Горячее прерывистое дыхание обжигает мою щеку и ухо, мгновенно вызывая мурашки на коже.

Собственнически кладу ладонь на белоснежное колено и веду чуть выше по бедру. Яра мягкая, ее кожа бархатная. На секунду прикрываю глаза и тяну носом, пытаясь уловить уже хорошо знакомый запах. Как только вдыхаю этот афродизиак, мозг сразу выдает выплеск эйфории. Да блядь, это ничего не значит. Я просто истосковался по женской ласке…

Разворачиваю байк и не глядя на уебка Марата, несусь в сторону дома, увозя свою пленницу. Она. Принадлежит. Мне.

Чем выше скорость, тем крепче Яра обвивает меня руками и прикасается щекой к моей спине. Подумываю притопить еще сильнее, чтобы девчонка еще больше вжалась в мое тело, но я не хочу, чтобы эта поездка быстро закончилась. Таких красоток я еще не катал на своем байке, тем более в одних трусиках.

Лихо заезжаю в гараж. Глушу мотор и соскакиваю с мотоцикла. Проворачиваю в зажигании ключ, бросая быстрые взгляды на белоснежные ножки, плотно обхватившие байк. Залипательное зрелище.

Ярослава неумело перекидывает ногу, чтобы слезть с сидения, но я быстро оказываюсь рядом и сам снимаю ее с байка. Осторожно ставлю на пол, продолжая держать Яру за талию, и естественно встречаемся взглядами.

Как бестолковый сопляк, снова попадаюсь на крючок и тону в омуте изумрудных глаз. Дыхание сбивается и сердце вмиг срывается в бега. Может стоит принять предложение ее бати и оставить девчонку себе? Вот только не вместо долга, а вместе с ним. На правах морального ущерба…

Яра до сих пор не может унять дрожь. Марат на этот раз зашел еще дальше. Одергиваю себя от того, чтобы обнять девчонку и утешить. Мне ведь попросту на нее плевать.

Аккуратно разжимаю пальцы, отпуская тонкую талию.

— Ярослава, твою мать! — рычу на девчонку вместо утешения, с маниакальным удовольствием смакуя каждый звук ее имени. В моих словах нет столько осторожности, сколько было до этого в действиях.— Ты чем, блядь, думала? — отчитываю Яру, как маленького ребенка, хотя Марат уже донес ей всю необходимую информацию.

Молчит. Дрожит и молчит. Состояние шока вещь полезная — напрочь лишает дара речи. Пусть лучше молчит и не злит меня своими оправданиями и стремлением к свободе.

Давлю в себе желание схватить девчонку за волосы. Не потому что не хочу ее напугать еще больше, просто не хочу причинить ей боль. Поэтому хватаю ее за предплечье и силой тяну в дом.

Ярослава не упирается, идет следом, хоть и едва поспевает за мной. Но я не упускаю возможности лишний раз одернуть ее руку, поторапливая двигаться вперед.

Мы проходим гостиную, узкий коридор. Замечаю, как Яра цепляет взглядом дверь в свое убежище. Нет, крошка, нам не сюда. Нам этажом ниже…

Останавливаюсь у лестницы в подвал и толкаю Ярославу вперед. По инерции она спускается на три ступеньки, резко тормозит и поворачивается ко мне.

— Там крысы, — проговаривает испуганно. Зеленые изумруды наполняются слезами, завораживающе поблескивая в тусклом освещении.

Бедная девчонка, то Марат, то крысы, но она еще не знает что опасаться нужно меня…

Спускаюсь к Яре, упираюсь рукой в стену и всем телом нависаю над ней. Тянусь пальцами к скатившейся слезе и осторожно ее стираю.

— Крысы ничего тебе не сделают, малышка, — торможу, когда с губ случайно слетает последнее слово. Закрываю глаза и шумно сглатываю. Наклоняюсь ниже, ощущаю на своем лице прерывистое дыхание. — Спускайся вниз, — шепчу у испуганного лица и девчонка мгновенно слушается. Компания крыс сейчас ей кажется куда приятнее моей. Чувствует это. Вот и чудно.

Оказавшись в подвале, я не спешу уходить. Подхожу к шкафу и с самого верха достаю наручники на длинной цепи.

— Господи, — выкрикивает Яра, услышав металлический звон. По ее щекам мгновенно бегут горячие дорожки слез.

— Ч-ш-ш, Ярослава, Яра! — тихо утешаю свою пленницу, растягивая каждый звук ее имени. — Не надо плакать, — произношу спокойно, откровенно наслаждаясь ее страхом и беспомощностью. — Это для твоего же блага! — уверенно внушаю, медленно приближаясь. — Я не хочу в следующий раз найти тебя в лесу, растерзанную волками, Маратом или кем-либо еще…

Оказавшись рядом, быстро перехватываю руку девчонки и защелкиваю серебристый “браслет” на запястье. Яра дергается, но поздно. Птичка в клетке.

— Здесь холодно, — в отчаянии произносит Яра перед тем, как разрыдаться. Она медленно сползает по стене на пол, пряча лицо в ладошках. Ее футболка задирается, оголяя стройные белоснежные ножки. Девчонка не обращает на это никакого внимания, но обращаю я…

Выдыхаю, сложив губы трубочкой, стаскиваю с кровати одеяло, присаживаюсь на корточки рядом с пленницей и кладу руку ей на плечо.

— Держи, — протягиваю свернутый комок. — Принесу тебе обогреватель. Я ж не изверг какой-то.

Девчонка смотрит на меня молча с презрением. В ее заплаканном личике столько красоты. И как я сразу не заметил эти идеальные черты? Совершенство.

Заправляю прядь шелковистых волос за ухо, гордо удерживаюсь от того, чтобы провести большим пальцем по влажной щеке. Встаю и направляюсь к выходу.

Пусть Яра проведет на цепи всю ночь. На утро она будет сломлена, я в этом уверен. Больше не будет никаких ебуче бесячих выходок с ее стороны.

А с моей? Нужно решить одно — нужна ли она мне.

14

Ярослава

Я попала в какой-то вакуум, где нет ни единой эмоции, где нет стремления к чему-либо, где нет желания жить…

Из меня выкачали жизнь. Я не удивлюсь, если взглянув в зеркало, увижу поседевшие пряди на голове.

Когда закончится этот кошмар? Неужели мне не светит нормальная жизнь, семья? Хороший и заботливый мужчина?

Как жить? Если в данный момент я, как собака, пристегнута к цепи, а несколько часов назад убогий торчок хотел воспользоваться мной в свое удовольствие.

Все мужчины одинаковые, им бы только трахнуть кого-то. Может быть и Влас такой? Может быть он тоже трахнет меня и успокоится? Отпустит?

Господи, да что же творится в моей голове? Это все от бессилия. От бессилия я медленно схожу с ума.

Закрываю глаза и меня вновь откидывает на несколько часов назад, где потрескавшиеся грязные пальцы хватают за волосы и Марат затаскивает меня на заднее сиденье.

Пожалела ли я в тот момент, что сбежала? На все сто процентов пожалела!

Если бы не Влас, я скорее всего была бы мертва. Чтобы сделал со мной Марат, изнасиловав? Убил? Оставил бы на съедение местной живности?

— Хватит! — рычу сама себе под нос, сдавливая пальцами виски. — Убирайся из моей головы!

В этот момент я понимаю, что меня никто не спасет. Мне нужно принять и ждать, когда Влас огласит вердикт как долго я здесь буду находиться.

То, что папа вернет ему какой-то эфемерный долг, мне слабо верится. Нет у моего отца денег. Он заложил все что можно.

Возможно он… и меня «заложил»? То есть отдал на растерзание этим бандитам? Продал меня?

От этой мысли начинает кружиться голова, а тошнотворный ком ползет вверх по глотке.

— Спокойно, — шепчу сама себе, пытаясь взять себя в руки.

Глубоко вдыхаю и выдыхаю несколько раз, стараясь унять дрожь в теле. Внутренний голос твердит, что нельзя сдаваться, ведь это не конец, а только начало, вот только где взять эти силы, чтобы дотянуть по конца?

Внезапно дверь скрипит и в подвал заходит Влас. Его взгляд холоден, но в нем нет той жестокости, которую я так сильно боялась. Он медленно приближается и я чувствую как сердце начинает биться быстрее. Из одежды на нем только черные спортивные штаны, низко посаженные на бедрах. В руках коробка, на которой изображен круглый обогреватель, похожий на маленький вентилятор.

— Ты в порядке? — его голос звучит неожиданно мягко.

Я не знаю что ответить. Слишком много мыслей и эмоций, слишком много страха и недоверия.

— Не знаю… — сиплю в ответ, не узнавая собственный голос. Он сломался, как и я.

— Может чего-то хочешь? Воды?

Поднимаю на парня затравленный взгляд. Здесь есть подвох? Почему он так добр? Посадил на цепь, а теперь предлагает воды?

Хотя Влас совершенно отличается от тех бандитов. Он уравновешенный… по крайней мере не такой, как Марат. Просто нужно быть смирной. Может он прав, что приковал меня. Так я доставлю меньше проблем?

— Я хочу… в туалет…

Боже, как стыдно озвучивать подобное вслух, но если я промолчу — быть беде.

— Хорошо, давай руку, — Влас подходит и садится на корточки. В нос бьет его мужской властный запах.

Властный… Влас… я только сейчас понимаю сходство этих двух слов.

Парень отщелкивает наручники и цепь с оглушающим грохотом падет на пол. Тру покрасневшее запястье и пытаюсь встать на ноги. Тело почему-то очень слабое, наверное это все последствие стресса. Голова ватная. В уши тоже будто ваты натолкали.

— Тебе нужно придумать какую-то одежду, — недовольно хмыкает и бубнит себе под нос. Невесомо поддерживая за талию, помогает устоять на ногах.

Он не такой как те монстры… Он совсем другой. Влас не станет меня трогать.

— Пошли, — говорит он, ведя меня к двери.

Мы медленно поднимаемся по узкой лестнице. Каждый шаг дается мне с трудом. Влас терпеливо ждет, пока я найду равновесия. Его выдержка дает каплю поддержки.

Влас ведет меня по коридору и мы останавливаемся перед дверью в ванную комнату.

— Сюда, — говорит он, открывая дверь. — Я буду тут ждать. Только без глупостей, поняла? — хватает меня за локоть, удерживая на мгновение.

Я киваю и захожу внутрь.

Что это? Что происходит? Это часть какой-то игры или искреннее желание помочь?

Когда я справляюсь с нуждой, то подхожу к зеркалу и смотрю на свое отражение. В тусклых глазах — страх и немое отчаяние. Где-то глубоко внутри тлеет искра надежды. Сама не понимаю на что я надеюсь, но бытует мнение, что надежда умирает последней. Вот и посмотрим.

Вернувшись в коридор, я вижу, что Влас ждет меня. Он сидит на полу. Увидев меня, задирает голову вверх. Будто что-то обдумывает.

— Все ок? — спрашивает снова.

— Да.

Не дожидаясь каких-то действий, я бреду в обратном направлении.

— Стой, — снова его рука опускается на мой локоть. — Я передумал. Иди к себе.

Я удивленно смотрю на него, но не задаю вопросов. Лучше не усложнять ситуацию. Смиренно киваю и направляюсь в комнату, откуда сбежала, чувствуя на себе пристальный взгляд.

Захожу в спальню и быстро забираюсь на кровать. Укрываюсь с головой. Да, я так чувствую себя в безопасности. По-детски, но всегда работает.

Моя безопасность длится ровно три минуты, затем я вздрагиваю от жуткого скрежета.

Выбираюсь из своего «убежища» и вижу, что Влас притащил в комнату огромное кресло.

Как ни в чем не бывало, парень устраивается в нем, свесив ноги через подлокотник. Достает телефон.

— Что? — спрашивает, на мгновение оторвавшись от дисплея и выгнув бровь, смотрит на меня.

— Ничего… — округлив глаза, тоже смотрю на него.

Думает я сбегу? Нет, не сбегу. Сегодня так точно.

— Или хочешь обратно в подвал? — с любопытством интересуется.

— Нет, — качаю головой. Туда я точно не хочу.

— Отлично, тогда спи!

15

Влас

Пялюсь на девчонку, делая вид, что втыкаю в телефон. Хотя нет, я даже вида не делаю. Я просто держу в руках гаджет, изучая лицо Яры в голубизне лунного света. Девушка долго смотрит в окно, лежа головой на подушке. Постепенно ее веки тяжелеют и она даже не замечает как медленно погружается в сон. А я продолжаю пялится на как никогда уязвимую сейчас девчонку.

Какие все-таки правильные у нее черты лица, пухлые губы и невероятные глаза, которыми она умеет проникать в самую душу. Зеленые. Ведьмовские. Может она меня околдовала?

Ухмыляюсь в темноте ночи. Что за глупость я несу? Хоть и рос среди монашек, в храме господнем, во всю эту чертовщину не верю.

Снова взгляд на мирно сопящую Яру. Красивая сучка. Вот только судьба над ней лихо пошутила. Интересно, это расплата за ее красоту? Не зря говорят: “Не родись красивая, а родись счастливая”. Ведь счастье явно обошло эту красотку стороной.

Яра однозначно в свою мать пошла: и судьбой несчастной, и красотой неземной. Не в батю своего уебистого точно… Сука, Марк. Когда-то ведь был одним из крупных бизнесменов города. Мужиком был, человеком был, пока не просадил все свое имущество в азартных играх и не начал прикладываться к бутылке.

Эта слабость вызывает во мне отвращение. Любая человеческая слабость в мужике. А слабый мужик — это ничтожество. Мужик должен иметь стальные яйца и не пытаться уйти от реальности, избегая проблем. Брать волю в кулак и разруливать поставленные задачи. А Марк, сука, трус и слабак. Трус и слабак…

Флэшбэк

В игровом зале моего покерного клуба собрался весь бомонд города. Как впрочем и каждую ночь. Мы не офишируем свои собрания, вход строго по приглашениям, поскольку мой бизнес не совсем законный. Точнее, совсем не законный. Он существует благодаря Лорду — криминальному авторитету нашего города. За это я плачу ему процент с каждой ночи. Не маленький процент…

Приглашения я рассылаю лично. Тогда скажите мне, какого хера сегодня в своем зале я вижу Марка? Даже если бы мой палец дрогнул, я не за что бы не отправил ему в мессенджер пароль для входа. Кто-то продал ему сегодняшнее место. Да разве у этого упыря есть деньги? Он ведь полный ноль, пустое место. Пусть катится к чертям.

Подаю знак парням, чтобы привели Марка в мой кабинет. Направляюсь туда первым и налив стакан виски, настраиваюсь на неприятный разговор. Я этого упыря не уважаю. Разговаривать с ним как в грязи испачкаться. Но в моем нечистом деле приходится делать и подобные неприятные вещи.

— Влас, что за шуточки? — начинает Марк разговор неправильно, то есть первым. Морщусь, будто кислого лимона отведал и делаю глоток виски. Я всегда знаю меру в алкоголе, поэтому я никогда не проводил параллели с алкашней Марком. Для меня это способ расслабиться, а не уйти с головой в другую реальность.

— Что ты тут забыл? — цежу сквозь зубы, желая как можно скорее закончить разговор.

— Влас, ну как же! Я принес тебе свои денюжки…

— Не надо мне сейчас заливать! — чуть повышаю голос, больше для строгости. — Ты банкрот!

— И надеюсь уйти с еще большей суммой, — Марк достает из кармана пачку баксов сотнями.

— Здесь тысяч двадцать, не меньше, — прикуриваю сигарету. — Откуда? — прищуриваю взгляд, выдыхая белый дым.

— А ты мои деньги не считай, — сердито огрызается Марк. — Какая тебе нахер разница? — нервничает упырь.

— Вот этого, — указываю сигаретой на пачку бабла, — тебе хватит на пять минут. — Потом что делать будешь? — снова затягиваюсь.

Молчит. Ручонки потирает, губы поджимает. Знает, что я правду говорю, знает, сука, а все равно лезет.

— Кредита я тебе не дам. Проходили уже…

— Влас, даже если я проиграюсь, завтра же бабки будут. Мне должны, — уверяет меня Марк, чуть ли не умоляя. Глазки невинные строит. Будто не было в нашей истории подобных сцен.

Молча машу головой, откинувшись на спинку офисного кресла. Какой же он все-таки убогий.

— Дочерью клянусь! — взывает к моим чувствам Марк, того гляди креститься начнет. Вот только знаю я цену этим пустым клятвам и крестам. — Да хоть заложить ее могу! — выдает гнида.

Бля-я-ядь, вот это дно. Днище. Я хоть и веду бизнес нечисто и сам часто совершаю незаконные действия, но понятия морали у меня все же присутствуют. Дети — наше новое поколение. Это то, что мы должны защищать. Каждый. И не имеет значение твой это ребенок или нет. Это наше общее будущее.

— Нанесешь ребенку психологическую травму, — безразлично выдыхаю сигаретный дым, делая вид, что меня не цепляет эта гребаная торговля детьми.

— Да какой ребенок, Влас?! Ярославке уже девятнадцать! Здоровая кобылка! Она даже не узнает о нашей сделке, поверь! Деньги считай у меня в кармане, — ловко раскладывает Марк. Осталось только на колени стать…

— Я ведь заберу ее, если денег не будет, — спокойно произношу.

— Будут! — уверенно кивает Марк и я задумываюсь. Предложение алкашни гнилое, но все же нет такого родителя, который за бабки свою кровинушку продаст. Дети — это ведь святое. Именно так ко мне относилась моя мама, пока была жива.

— Твой лимит пятьдесят тысяч, Марк, — чеканю каждое слово. — Но знай, ты отдашь мне все! До последнего цента…

Шум подъехавшей машины заставляет напрячься. Ночь, глушь леса. Я никого не жду. Вряд ли Костя снова доктора привез. Вряд Марк ко мне сунется после случившегося. Вряд ли…

Все мои раздумья резко обрываются и Яра испуганно подпрыгивает на кровати, когда в восточном крыле дома раздается громкий взрыв…

16

Влас

Шум подъехавшей машины заставляет напрячься. Ночь, глушь леса. Я никого не жду. Вряд ли Костя снова доктора привез. Вряд ли Марк ко мне сунется после случившегося. Вряд ли…

Все мои раздумья резко обрываются и Яра испуганно подпрыгивает на кровати, когда в восточном крыле дома раздается громкий взрыв…

Взрывная волна бьет по ушам. Стены и стекла дрожат, с потолка сыпется штукатурка. На пару секунд теряю ориентацию в пространстве. Зажмуриваюсь и мотаю головой.

Оглушительный грохот и вибрация заставляют меня броситься к окну. В темноте я различаю тени, мелькающие среди деревьев, и понимаю, что это не случайность. Внутри что-то неприятно шевелится, и я чувствую как адреналин расползается по телу. Нужно срочно что-то предпринять.

Быстро хватаю телефон и набираю номер Кости. Гудки тянутся бесконечно долго, но ответа нет. Черт!

— Сука! — ругаюсь вслух.

— Это что было? — шепчет Яра.

— Все хорошо, — коротко отвечаю ей. Не хватало, чтобы девочка брыкнулась в обморок.

— Это взрыв? — Яра поднимается и испугано смотрит в окно. Неожиданно подползает ко мне и хватает за руку. — Очень похоже на взрыв.

Да, принцесса… Мой мир это не воздушный замок с единорогами, которые блюют радугой.

— Я же сказал, все хорошо! — произношу с нажимом и щелкаю по её милому носику. — А сейчас будь хорошей девочкой и посиди тихо!

— Нет, Влас! — пищит девчонка. — Пожалуйста, не оставляй меня одну.

Яра еще сильнее сжимает мою руку, и я чувствую, как она дрожит. Её страх я кожей ощущаю и понимаю насколько она уязвима.

— Не высовывайся, — грубо рычу и покидаю комнату.

Гостиная полна дыма. Но пожара нет. Подхожу к камину и хватаю кочергу. Взвешиваю её в руке. Так себе средство для обороны, но другого ничего не нахожу.

Тихий шорох заставляет меня дернуться и чуть ли не проломить Яре череп.

— Блядь! — шиплю на нее. Честное слово, как маленький зайчишка, хвостик поджала и прибежала. — Зайди в комнату иначе снова на цепь посажу!

Глаза Яры широко раскрыты. Девчонка явно не понимает что происходит и к каким последствиям это может привести. Но она боится и инстинктивно ищет во мне защиту. Я согласен, но сейчас мне нужно понять что здесь творится…

— Если тебе будет спокойнее, можешь спрятаться в шкафу! Только не высовывайся.

Наконец-то избавившись от принцесски, осторожно выглядываю в окно. Во дворе всего одна тачка. Ее фары четко освещают четырех амбалов, которые, как на параде, выстроились в один ряд.

Четыре пары глаз сверкают в свете фар, и я чувствую, как внутри начинают закипать эмоции. Если они думают, что могут прийти сюда и диктовать свои условия, то сильно ошибаются. Адреналин бурлит в венах. Лично я готов к любому исходу, а они?

Черные штаны, черные футболки и такие же кожаные косухи. Мэн ин блэк, блядь. Только очков не хватает.

Черт, мне одному с ними не справиться и насколько крепкой не была бы моя кочерга, она не поможет. Не уверен, что и с пистолетом я бы справился. Однако, если бы они пришли по мою шкуру, не устраивали бы парадов перед входом.

Открываю дверь и со стиснутыми до хруста зубами смело выхожу к отряду в черном, крепче сжимая пальцами кочергу. Страха ноль, лишь желание покромсать ублюдков, разрушивших мой загородный дом.

— Сотри с лица свой праведный гнев, — вещает один из амбалов. — Мирный разговор у нас с тобой будет.

— Что-то на мир не сильно похоже, — цежу сквозь зубы. — Может мне в ответ что-то кинуть?

— Сегодня к Лорду прибегала твоя шестерка. Марат кажется… — продолжает амбал. Я понял, он среди этой шайки главный. Ну или единственный, кто умеет говорить. — Сказал ты бесхарактерный стал, долг выбить не можешь.

Надсадно дышу, получив удар в спину. Вот сука. Надо было все же эту шавку порешить на месте и оставить в лесу на растерзание волкам. Тварь! Я заставлю эту мразь Марата сожрать перед смертью собственные яйца.

— Лорд просил напомнить, что в его команде нет места слабым. У тебя на решение вопроса неделя…

— Не смейте угрожать мне в моем же доме, — рычу я, чувствуя, как ярость наполняет каждую клетку моего тела. — Неделя? Увидимся раньше.

— Вот и договорились! — амбал потирает ладони и приказывает своим шавкам паковаться в тачку.

Я стою на месте, стиснув кочергу и смотрю как они уезжают, оставляя меня наедине с моими мыслями и разрухой вокруг.

Когда машина врагов скрывается за поворотом, я возвращаюсь в дом. Гостиная всё ещё полна дыма, но я не обращаю на это внимания. В голове проносятся обрывки мыслей, но одна из них звучит громче остальных: нужно подготовиться. Неделя — это слишком много для того, кто хочет вытрясти из меня свои бабки. Уверен, они вернутся раньше. Пора валить.

Яра, умничка, сидит в комнате, свернувшись калачиком на кровати. Её глаза полны страха и непонимания. Я подхожу к ней и, присев на корточки, стараюсь говорить как можно спокойнее:

— Проводка вспыхнула, не переживай. Но съехать придется.

Поднимаюсь и лезу в карман за телефоном. Нужно дозвониться Косте и узнать где он, сука, шляется. Неужели и он подставить меня вздумал? Снова набираю номер и на этот раз Костян отвечает почти сразу.

— Влас, что случилось? — слышится взволнованный голос друга.

— Тут были люди Лорда. Сказали, у меня неделя, — коротко излагаю суть.

— Черт, — тихо ругается Костя. — Ладно, я сейчас подъеду.

— Не надо. Мне нужны контакты Бегемота. Сможешь достать? У меня левый телефон, на нем нет ничего.

— Это будет непросто, но я попробую. Дай мне пару часов, — отвечает Костя.

Я вешаю трубку и чувствую как напряжение начинает отступать. Но времени на раздумья нет, нужно действовать быстро и решительно. Для начала поменяем место дислокации, а потом встретимся со старым другом.

17

Ярослава

— Можешь чувствовать себя как дома. Или как хочешь, — Влас пожимает плечами и первым проходит вглубь квартиры.

Разворачиваюсь и смотрю на дверь, которая является единственной преградой для моего побега. Мы в городе. Я знаю этот район. Я пешком могу дойти до своего дома, но почему-то медлю. Не решаюсь сбегать. Прохожу вслед за Власом.

Квартира оказывается просторной и уютной, с большими окнами, которые днём пропускают много света, а сейчас открывают великолепный вид на ночной город. Квартира кардинально отличается от той «избушки» в лесу. Она намного приятнее.

Влас кидает куртку на кресло и направляется на кухню, жестом приглашая меня следовать за ним.

— Это твоя квартира? — тихо спрашиваю, заламывая пальцы.

— Да, — падает на диван и раскинув руки вдоль спинки, тихонько тарабанит пальцами по обивке. — Нравится?

— Да, очень, — отвечаю, оглядываясь вокруг. — Здесь гораздо уютнее, чем я ожидала…

— Прости, все цепи остались в загородном доме, — хмыкает.

Я поправляю спортивные штаны, которые Влас мне любезно вручил и пытаюсь считать его эмоции. Но у меня ничего не получается. Влас — закрытая книга. Непробиваемая стена, о которую проще разбиться, чем пробиться.

— Что дальше? — выдохнув, я сажусь на край дивана.

— Ты можешь идти, если хочешь, — смотрит на меня из-подо лба. — Вот только боюсь я не окажусь рядом, когда Марат в следующий раз до тебя доберется. Кажется, его капитально заклинило на тебе. Неудивительно, — последнюю фразу бубнит себе под нос и достает из кармана телефон. — Или…

— Или, — с замиранием сердца жду вердикт, но Влас не спешит озвучивать его. Он набирает номер и ставит вызов на громкую связь.

Пронзительные гудки вызывают мерзкие мурашки на коже. Я никогда не обладала чувством интуиции, но сейчас мне кажется, что этот звонок в очередной раз поделит мою жизнь на «до» и «после».

— Да, — слышится до боли знакомый рассерженный голос отца. — Ахренел, щенок, в такое позднее время звонить?

— Я ахренел? — почти искренне удивляется Влас, не сводя с меня глаз. — Что там с твоим долгом? Терпение у меня не резиновое.

— А мы разве не порешали все? Я же сказал, Ярославку мою забирай. Трахай её в свое удовольствие. Достойная замена.

Мои глаза округляются от шока и я вжимаюсь в диван. Это же мой папа… как он может?

— Так трахнул её, — без эмоций отвечает Влас, опуская взгляд на мои губы. Потом ползет ниже. — Слабенькая оказалась, порвал её немного.

— Ну так зашей и продолжай…

Влас резко сбрасывает вызов и снова смотрит в глаза.

— Ты слышала? — бросает телефон на стол. — Вот так, Ярослава. Твой отец сам от тебя отказался.

Я молчу, не в силах выдавить ни слова. Мир вокруг меня рушится и я чувствую себя совершенно потерянной. Да что там потерянной? Я полностью разбита и растоптана.

Единственный близкий человек вытер об меня ноги и даже не заикнулся. Все, что я знала, оказалось ложью. А самый главный абсурд заключается в том, что бандит оказался человечнее моего отца.

— Или? — шевелю я побледневшими губами, напоминая ему что предыдущий разговор не окончен.

— Или ты останешься со мной, — продолжает Влас, — и будешь послушной девочкой.

— И что будет, если я откажусь? — спрашиваю, хотя уже знаю ответ.

— Тогда ты выйдешь за эту дверь и больше никогда не увидишь меня, — говорит он холодно. — Но я не уверен, что ты протянешь больше недели. Не Марат, так другой. Твой батя многим торчит.

— Хорошо, — выдыхаю, чувствуя, как слезы начинают подступать к глазам. — Я останусь.

А что мне остаётся делать? Влас, выходит, самое меньшее из всех зол.

— Иди сюда, — через толстый слой обиды до меня доходят его слова.

— Что? — я настолько подавлена, что не понимаю что Влас говорит мне.

— Иди сюда, — повторяет, глядя на меня прямым взглядом.

Я медленно поднимаюсь и подхожу. Где-то на задворках разума я понимаю чего он хочет. И тут уже интуиция не нужна мне. Когда я смотрю в черные глаза, сама понимаю все без слов.

Останавливаюсь ровно между широко раздвинутый ног и смотрю на Власа. Не медля, снимаю с себя футболку.

— Что ты делаешь? — парень сводит на переносице густые брови.

— Ты разве не этого хочешь? — бросаю в сердцах, прогоняя слезы. Нет. Сейчас я точно плакать не стану.

— Нет, не этого, — ощупывает взглядом мою фигуру. — Я хочу один поцелуй в качестве благодарности за мое покровительство, — поднимает на меня глаза. Взгляд опасный, из-под лба.

— Поцелуй? — не веря своим ушам, переспрашиваю и обратно натягиваю футболку.

— Один! — утвердительно отвечает Влас.

— Хорошо… — соглашаюсь я, чувствуя, как дрожат мои руки.

Аккуратно наклонившись, касаюсь его губ своими. Поцелуй короткий, но наполненный эмоциями, которые я даже не могу толком осознать.

Отстранившись на несколько сантиметров, не дышу. Медленно поднимаю взгляд, встречаясь с черной бездной. Она утягивает меня в пропасть, где я с легкостью разобьюсь о скалистое дно, но это будет чуть-чуть позже, а сейчас Влас хватает меня за затылок и толкает на себя.

Его губы снова накрывают мои, но теперь поцелуй гораздо глубже и более требовательный. Я чувствую, как он впивается в меня, проникая в каждую клеточку тела.

Влас заставляет сесть сверху и в эту же секунду опрокидывает на лопатки, подминая своим телом. Он неистово целует меня. Рука по-прежнему удерживает мой затылок, но больше ничего не происходит. Влас не предпринимает других попыток завладеть мной.

Один поцелуй. На его условиях.

Телефон на столе начинает вибрировать и Влас отрывается от меня. Хватает телефон и отвечает на звонок.

— Надеюсь ты с хорошими новостями? — парень оставляет меня и уходит разговаривать в другую комнату.

Я принимаю сидячее положение и дрожащими пальцами провожу по губам. Стираю чужую влагу.

Черт возьми, что только что произошло?

В комнате царит тишина, нарушаемая только моим учащённым дыханием и отдалённым голосом из другой комнаты. Я с трудом прихожу в себя, пытаясь осознать что только что случилось и что это значит для меня.

18

Влас

Оставляю Яру одну в квартире, даже дверь не запираю. После того как я ее припугнул, она к моему возвращению с места не сдвинется. Цепь у нее теперь другая, невидимая…

Наш поцелуй намертво засел в памяти, хрен выгонишь из башки сочные губки и мягкое тело девчонки. Красивая, сучка. Красивая.

Ее беспомощность меня вставляет. Кайф ловлю, когда вижу страх в изумрудных глазах. Хоть и тону в них каждый раз, но как псих постоянно ищу с ними встречи.

Красивая, блядь. Очень.

Защищать хочу девчонку от всякой мрази, от всего мира. Защищать и обладать… Владеть ею...

Мотаю головой. Сейчас стоит забыть о Яре. Хоть на несколько минут выкинуть девчонку из опухшей головы.

Спешу на встречу с Бегемотом, который может стать для меня спасением. Спасением, твою мать, звучит слишком драматично. Помощью. Нехилой помощью.

Бегемот не просто мой товарищ и друг, он мне как брат. Судьба столкнула нас семь лет назад, в армии. Именно тогда началась наша дружба на века.

Я совсем еще салагой был, когда меня служить забрали. Восемнадцатилетний щуплый пацан, который столкнулся с жесткой дедовщиной. И как бы я не огрызался, маловато тогда во мне еще было сил и опыта. Доставалось. Конечно, доставалось. Хоть и шипел на всех и драк не боялся, «деды» всегда количеством брали. Двое, иногда и трое на одного. Это на всю жизнь научило меня, что в уличной драке нет правил. Либо ты, либо тебя… Закон джунглей.

Бегемот быстро усмирял всяких выскочек. Не знаю почему он решил за меня заступаться. На пять лет старше меня, высокий рост, огромные мышцы — между нами вообще не было ничего общего. Мы были будто из разных миров. Возможно во мне он увидел самого себя? Того юнца, которым был в свое время? Не знаю, не спрашивал. Да и гадать не за чем.

Однако не за внешность мы прозвали Севу Бегемотом. Ходячий стендапер и душа компании, всегда с дебильной дружелюбной улыбкой на роже — никогда не подумаешь, что в этом человеке таится опасность. Но несмотря на мнимое дружелюбие и неповоротливость, в природе бегемоты очень быстрые и агрессивные. Они убивают противника одним щелчком челюсти.

Но сейчас мне от Севы нужна не его сила. Переломать кости должнику — с этим легко справится и Костик. Выбить дух из отца Яры я и сам могу. Мне нужна смекалка Бегемота. Его аналитический ум.

Не стоит думать, что Сева так же туп, как и самое опасное животное Африки. В его башке уживаются и Тесла, и Ньютон, и Эйнштейн. Мега мозг, блядь. Именно он и поможет мне обыграть Марка, хоть это и не игра в покер.

В условленном месте центрального парка города замечаю бугая, развалившегося на лавочке. Парки, скверы, аллеи — самые частые места для встреч, которые выбирает Бегемот. Любитель природы, блядь.

— Сколько лет, сколько зим… — тяну Севе руку, отбросив тлеющий бычок в сторону.

— Сала-а-га! — радостно жмет руку в ответ Бегемот.

— Сука, знай, только тебе я позволяю себя так называть, — цежу сквозь зубы в ответ на Севин подъёб, однако не сдерживаю ухмылки.

— Да просто никто больше не осмелится тебя так называть, братан, — хлопает Сева меня по плечу.

— Это факт, — киваю, доставая из кармана пачку сигарет. — Будешь? — предлагаю Севе.

— Я за здоровый образ жизни, — важно отвечает Бегемот, отворачивая морду от папирос.

— Ой, ЗОЖ-ник, блядь, — закуриваю зажатую зубами сигарету. — Бросай ты это дерьмо, братан, — выдыхаю белую струйку дыма вверх.

— Это ты сейчас себе сказал? — задирает брови Сева. — Дельный совет, — ржет Бегемот. Ахренеть.

— Завали хлебало, — ржу вместе с другом, демонстративно затягиваясь на полные легкие.

— Смотри не подавись, — рявкает Сева под руку и я, конечно же, закашливаюсь, отчего громила снова начинает ржать.

— С-с-сука, — цежу сквозь зубы, пытаясь сдержать улыбку. — Я уже и забыл какой ты долбоеб.

Сева долго смеется и я вместе с ним. В памяти резко всплывают все классные моменты нашего прошлого. Было время, жили беззаботно…

— Так что случилось, Влас? — спрашивает Бегемот, успокоившись. — Ты явно позвал меня не о вредных привычках перетереть.

— Не о них. Хотя, как сказать… — сплевываю на землю вязкую слюну.

— Проблемы в покерном королевстве? — удивляется Бегемот.

— Должничок один есть, — киваю Севе, переходя к делу. — Не по понятиям решил разрулить.

— Влас, я тебе че, блядь, коллектор?! — обиженно возмущается Сева.

— Мне Лорд выставил предупреждение, — цежу сквозь зубы. — Неделя.

— О какой сумме речь? — серьезно спрашивает Бегемот, отбросив гордость в сторону.

— Пятьдесят кусков.

— Пиздец, Влас, — ухмыляется Сева, — усвой золотое правило — там где можно не светиться — не светись. Разрули мирно. Все, чем могу тебе помочь — это дать бабки в долг. Рассчитаешься с Лордом, а с должником разберешься со временем.

— Было бы дело только в бале, я бы и сам рассчитался, Сева, — рычу на другана. — Ты думаешь у меня денег нет? — начинаю закипать. — Лорд мне предъяву кинул, что я бесхарактерный. И намекнул, что в его команде нет места слабакам. Ну, как намекнул? — вспоминаю разрушенный загородный дом. — Прямо сказал.

— Ну что ты, как маленький, Влас? Впервые бабки выбиваешь что ли? Парочка переломов, черепно-мозговая, родне пригрози…

— Этот упырь своей дочерью рассчитался… — затягиваюсь сигаретой. — Родной.

— Непробиваемая сука, значит? — вздыхает Бегемот. — А ты че?

— Забрал, — усмехаюсь. — Себе оставлю наверное.

— Иди ты! — ржет Бегемот. — Хороша девка?

— Блядь, тебе какое дело? — смеюсь в ответ. — В общем, мне надо вернуть бабки, Сев. И как можно скорее…

— Ну что ж, есть одна мыслишка, — поджимает губы Бегемот, почесывая бороду. Вот не зря я не сомневался в его способностях. — Обмозговать ее надо.

— Мозгуй быстрее, Сева, — встаю с места и жму другу руку.

— Не ссы, салага, — усмехается Сева, выделяя последнее слово.

— Вот с-с-сука, — тихо смеюсь и ухожу, не прощаясь. Скоро увидимся снова.

19

Ярослава

Я просыпаюсь от стойкого ощущения, что на меня кто-то смотрит, но глаза открывать не спешу. Причем я могу с точностью описать маршрут черных глаз, которые блуждаю по моему телу.

Вот они касаются скулы, затем спускаются к шее. Теперь они задерживаются на ключице, а потом плавно перемещаются к груди.

Дыхание сбивается, ведь перед глазами фрагментами вспыхивает наш поцелуй. Против воли я начинаю испытывать запретные чувства.

Чужие пальцы начинают медленно двигаться, будто проверяя, проснулась я или нет. Они осторожно касаются моей руки, затем поднимаются к плечу. Легкий холодок пробегает по коже и я чувствую как мурашки покрывают тело.

Наконец я решаюсь и медленно открываю глаза. Передо мной на корточках сидит Влас. Его черные глаза смотрят на меня с явным интересом, а лицо выражает смесь любопытства и восхищения.

— Я купил обед. Пошли, составишь компанию. И это не предложение, если что, — поднимаясь на ноги, напоследок бросает мне, видя что я не особо спешу подниматься.

— Уже обед? — заправив непослушные волосы за ухо смотрю в огромное окно. Там пасмурно.

— Да, cпящая красавица, обед.

Сажусь на диван и оглядываюсь. Днем квартира кажется еще красивее. Или я просто принимаю неизбежное?

— Я хочу в ванную. Можно? — зачем-то спрашиваю у хозяина квартиры.

Влас одаривает меня снисходительным взглядом и я понимаю, насколько глупо это звучит. Да, в обычной жизни это глупо звучит, но находясь в «его мире» я лучше переспрошу. Тем более он какой-то странный. Через чур спокойный. Это затишье перед бурей? Мне ждать беды?

Быстро проскальзываю в ванную комнату и запираюсь. Не раздумывая лезу под горячую воду и смываю с себя несколько прошедших дней. Тщательно мою голову и с особым удовольствием тру мочалкой тело. Только после всех этих процедур я наконец-то начинаю чувствовать себя собой.

Чтобы у Власа не возникало желание заглянуть в ванную и посмотреть чем я тут занимаюсь, быстро покидаю душевую кабину. Промокнув тело и волосы, надеваю футболку Власа, она такая огромная, что сидит на мне как платье. Выхожу.

В квартире пахнет кофе. Запах вызывает головокружение и мой желудок мгновенно отзывается тихим урчанием, напоминая, что я не ела сутки.

— Садись, — бубнит парень, указывая на стул напротив себя.

— Спасибо, — тихо произношу, присаживаясь за стол.

На столе передо мной уже стоит тарелка с аппетитной едой. Я не могу удержаться, чтобы не начать есть сразу. Влас наблюдает за мной с легкой ухмылкой на губах, но ничего не говорит. Чувствую, как его взгляд снова скользит по моему лицу, но стараюсь не обращать на это внимания. Я полностью сосредоточена на еде.

— Ну как, вкусно? — наконец спрашивает он.

— Очень, — киваю я, продолжая есть.

Мы едим в тишине. В какой-то момент я замечаю, что Влас тоже ест, но он явно не торопится. Возможно, ему просто нравится наблюдать за мной.

— Как вода? Хорошая? — продолжает кидать мне короткие фразы.

— Я просто хотела освежиться, — пожимаю плечами.

— Молодец, — откинув свой бутерброд, Влас пристально смотрит в глаза. — Сколько тебе лет, Ярослава?

Кусок еды застряет поперек горла, но это из-за того что вопрос был неожиданным, а не из-за тона. Тон Власа вполне себе миролюбивый.

— Мне девятнадцать, — последовав его примеру, перестаю есть и смотрю в ответ.

— Ты где-то учишься? Работаешь?

— Нет, — тяжело вздыхаю. — Я очень сложно поступала в этот долбанный универ… — вспыхиваю и тут же гасну, виновата взглянув на парня. — Извини.

— Да, нет же продолжай. Мне прямо интересно стало, какая мразь испортила твои планы.

Это он про себя говорит? Намек очень тонкий.

Тон миролюбивый, но подобного не скажешь о его взгляде. Глаза Власа с удовольствием, без стеснения, пожирают меня.

— У тебя волосы мокрые, — говорит невпопад, но как только я опускаю глаза вниз, то понимаю к чему это.

У меня действительно мокрые волосы, от них намокла и футболка. Теперь моя грудь четко очерчена, а острые соски…

— Я наелась, — резко подлетаю с места и хватаю свою тарелку. Спотыкаясь, иду к раковине.

Боже… Я чувствую, как мои щеки краснеют и как стремительно накаляется атмосфера.

— А мою помоешь? — спокойно произносит Влас и в раковине появятся еще одна тарелка. Его пальцы мимолетом касаются моих и по телу вновь пробегает легкий холодок.

— Помою… — голос предательски дрожит и я не понимаю, почему не могу взять эмоции под контроль.

Наверное, потому, что Влас запудрил мне мозги своим эфемерным спокойствием. Наверное, потому, что он до сих пор стоит за спиной. Близко. Настолько близко, что я могу ощущать как вибрирует его тело. Или это меня трясет?

— Что ты делаешь? — произношу шепотом, когда ощущаю чужие руки на своей талии.

— Дышу, — Влас кончиком носа, задевает мое ухо и сердце пропускает удар.

Я боюсь обернуться. Боюсь взглянуть в черные глаза. Потому что у самой перед глазами стоит тот дурацкий поцелуй. Его не стереть.

— Ты приятно пахнешь, — его голос становится чуть тише и от этого еще хуже. — Не могу надышаться.

С этими словами он слегка прижимает меня к себе, и я чувствую, как его дыхание становится глубоким. Мои пальцы хватаются за край раковины, и я пытаюсь собрать мысли в кучу, но вихрь эмоций не позволяет мне этого сделать.

— Знаешь, чем ты пахнешь? — мужские пальцы забираются под футболку и медленно ползут вверх. От его прикосновений у меня подкашиваются ноги.

— Нет, — отвечаю на выходе.

— Мной!

Влас резко разворачивает меня к себе лицом и двумя пальцами поднимает подбородок вверх. Заставляет наконец-то взглянуть в черный омут, где уже во всю пируют его черти. Вместо основного блюда у них сегодня я.

Я закрываю глаза и в эту же секунду Влас яро прижимается к моим губам.

Поцелуй оказывается жадным и требовательным. Я не успеваю даже вздохнуть, как его губы захватывают мои и мир вокруг исчезает. Все мои мысли, все мои страхи растворяются, оставляя в этом моменте лишь нас двоих.