Добыча лорда Эндрю Грегори

Глава 1

Смена королевской династии – дело сложное и зачастую кровопролитное. Тяжела судьба тех, кто попадает в жернова политических интриг и просто старается выжить.

Бой был окончен. Крепость пала…

Ещё дымились жерла пушек и со всех сторон раздавались стоны раненых, но его величество уже соскочил с коня и громко потребовал:

– Милорда Грегори мне сюда!

Эндрю Грегори был молод, но с самого начала войны обратил на себя внимание его величества Генриха Первого. На фоне старых опытных бойцов, ведущих свои отряды уже не первый год и чётко рассчитывающих силы, Эндрю отличался одновременно и некой безрассудностью и просто дьявольским везением.

Сегодня, когда в разгар боя из ближайшей рощи вырвался отряд неприятеля, заранее спрятанный там, и оказался в опасной близости от холма, с которого его величество смотрел на битву, именно Эндрю Грегори заметил опасность и, развернувшись, буквально с десятком собственных ратников кинулся на выбежавших из засады рыцарей. Кинулся с такими безумием и отвагой, что через несколько минут обернул противников вспять.

К королю молодой человек был доставлен, даже не успев привести себя в порядок после боя: запыхавшийся и покрытый потом, с прилипшими ко лбу тёмными прядями волос.

– Милорд Грегори, я признателен вам за спасение вашего короля! – Его величество вещал нарочито громко, желая, чтобы все слышали, как он награждает за верность и отвагу.

Эндрю чуть неуклюже поклонился и негромко сказал:

– Ваше величество, я не милорд, а всего лишь младший сын баронета Грегори.

– С этого дня вы – милорд! Этот замок, – король небрежно указал на небольшой замок за собственной спиной, крепостная стена которого была наполовину обрушена, – принадлежит вам! И к вашему имени добавляется титул барона, а к замку – окрестные земли на... на два дня пути!

Окружавшая короля свита смотрела на несколько ошарашенного новостью юного барона без особой зависти: замок был не слишком велик, да и угодья вокруг него хоть и обладали хорошей землей и собственной рекой, но оказались изрядно урезаны только что волей короля. Пожалуй, со стороны его величества это было мудрое решение.

Стоило отдать юнцу замок «Старого Вепря», взятый неделю назад, или же замок «Белого сокола», поверженный ещё раньше, и завистники позаботились бы о том, чтобы новоиспечённый барон в скорости впал в немилость. А старый замок неудачливого барона Блаунта, который назывался «Лисья нора», не вызывал особой зависти у тех, кто уже успел нахватать военной добычи. Слишком он был мал и небогат землями. Единственное достоинство старого замка было в том, что находился он почти в центре земель, на которые претендовал король, и потому почти никогда не подвергался набегам, как, например, приграничные замки.

Но сегодня все видели, что жизнь короля была в опасности, и именно Эндрю Грегори спас его величество, а потому барон выслушивал от свиты поздравления, которые были почти искренними и не содержали зависти.

– Сегодня вы сидите за столом рядом со мной, милорд! – Король милостиво кивнул новоиспечённому барону Грегори и двинулся к распахнутым воротам.

В самом замке царил бедлам, но слуги уже очищали от тел защитников большую трапезную, и его величество, пройдя внутрь, устроился во главе стола. Слуги суетились вокруг, но король, не обращая внимания на беспорядок, скомандовал:

– Чёрт возьми, найдите нам вина и по куску мяса! Я не ел с самого утра!

В эту суету вмешались воины лорда Ольдебурга, обыскивавшие замок на предмет затаившихся воинов противника. К ногам короля были кинуты две женщины: совсем молоденькая девушка с растрёпанными волосами и дама чуть постарше – жена бывшего хозяина крепости.

Девушка была бледна и молчала, а женщина, заливаясь слезами, умоляла пощадить её и вдовствующую дочь:

– Ваше величество! – голосила она. – Молю вас о снисхождении! Мы – слабые женщины и, клянусь, не окажем вам сопротивления! Мой муж мёртв, и сын тоже, но пощадите, ради Господа нашего, меня и Сандру, и Господь стократ благословит вас за милость и доброту! Моя дочь вдова и тоже не имеет никакой защиты, кроме вашего милосердия, ваше величество...

Надо сказать, что одежда женщин не отличалась какой-либо роскошью, но всё же выдавала некоторый достаток, да и по манерам миледи видно было, что дама из благородных. Сомнения в том, что она хозяйка замка, ни у кого не возникло. А девица рядом с ней просто молчала все время.

– Встаньте, миледи Блаунт, я не воюю с женщинами и детьми!

Глава 2

– Сандра!

Я сонно похлопала глазами, не соображая, что это и кто…

А телефонная трубка тем временем продолжала верещать:

– Сандра! Александра Викторовна! Ты что, матушка, не проснулась ещё?! Вставай, нас ждут великие дела! – призывала меня Татьяна.

Это было самое начало замечательного и приятного дня: звонила старинная подруга, чтобы первой поздравить меня с юбилеем. Всё же шестьдесят лет – солидная дата.

Утром, пока я ещё завтракала, принесли огромный букет от сына: сам он уже лет десять как перебрался на Крайний Север и почти не вылезал оттуда, но следом за букетом звякнул мобильник, и мне на карту упала очень приятная сумма в качестве подарка. Потом Андрюша позвонил и поздравил лично, мы поболтали минут десять, но тут ворвалась Татьяна и уволокла меня с собой: нас ожидали маникюр, парикмахерская и прочие дамские радости.

В шесть вечера собралась дружная компания старых друзей, и мы прекрасно посидели в ресторане. Я наслушалась и поздравлений, и тёплых слов, получила очередное шуточное стихотворение в подарок от Милы, небольшой портрет маслом от её мужа, Игоря Алексеевича, и очаровательные подарки от всех остальных гостей.

Мы душевно болтали об успехах детей и внуков, об экскурсиях, хвастаясь новыми впечатлениями, и о всяком-разном. А потом перешли к теме отпусков, и мы всласть обсудили с Татьяной и Ольгой предстоящую нам поездку в Таиланд. Почему-то в этот раз всем захотелось солнца, моря и горы фруктов одновременно. Домой я добиралась на такси, потому что Татьяна выпила и вызвала трезвого водителя. Дома, как обычно, приняла душ и легла спать.

В общем-то, это последнее, что я помню о прошлой жизни…

* * *

Кто-то тянул меня за руку, и я спросонья подумала, что Татьяна осталась у меня ночевать.

– Таня, отстань, я ещё спать хочу…

Спать я действительно хотела, точнее – не хотела открывать глаза, потому что общее состояние было такое, как будто меня трактором переехали: болела голова, чувствовалась сильная боль в боку. Кроме того, вокруг странно и непривычно пахло, да и доносящиеся до меня, как сквозь вату, голоса говорили что-то несуразное:

– Барбара, что с ней?

– Так она, миледи Блаунт, шла-шла себе, а потом споткнулась, да и как покатилась! Я и закричала с испугу! А она вона как… Глазами блымает, значицца, оживёт вскорости.

– Помоги ей подняться, Барбара, и отведи в комнату, чтобы милорд не видел это позорище. – Голос был какой-то слишком пронзительный и вкручивался в мозги, как штопор.

Я уже понимала, что это не Татьяна, но суть происходящего от меня как-то ускользала. А бок, плечо и висок болели так сильно, что я невольно подняла руку и потёрла лицо, почувствовав под пальцами что-то тёплое и липкое. Кровь?! Я, наконец, смогла открыть глаза и захлебнулась подготовленными словами…

Серые каменные стены и узкая лестница, рядом с которой я лежу прямо на полу. С левой стороны от меня – две незнакомых женщины, одна из которых грузная и в возрасте, а у второй на голове какое-то странное сооружение в виде высокого колпака, напяленного на туго перебинтованную голову. Нет. Пожалуй, это всё же не бинты…

Изображение этих женщин слегка двоилось, и я попыталась сесть. Толстуха кинулась на помощь и поддержала меня за плечи, что было очень кстати: голова кружилась, и я ничего вокруг не узнавала.

Та, в колпаке, смотрела на меня с неодобрением и брезгливо морщила нос. На самом деле у неё была не забинтованная голова, а просто светлый тонкий платок, повязанный очень туго. А колпачок, с кончика которого сзади свисал полупрозрачный лоскут ткани, оказался не таким уж и высоким.

– Уведи её, Барбара, и пусть смоет кровь… – приказала та, что в колпаке, повернулась к нам спиной и зашла…

Она зашла в распахнутые двойные двери музейного зала или в зал с декорациями для фильма о средневековье. Всякие там тяжеленные дубовые стулья у огромного стола, факелы, расписанные щиты на стенах и прочий антураж среди брутальных серых каменных стен. Это смотрелось так неожиданно и нелепо, что я невольно хмыкнула и подняла руку, чтобы стереть бегущую по щеке каплю тёплой жидкости.

– Кровь… У меня идёт кровь…

– Вестимо, что идёт, миледи Сандра! Эвон, как вы башкой-то треснулись! – толстуха, которая до сих пор удерживала меня двумя руками, торопливо отцепила одну из них от моего плеча и перекрестилась.

А я тупо смотрела на худощавую девичью руку и тонкие пальцы, испачканные кровью…